Часть первая. Франк, мороженое и неожиданый запах жареного
- Это ты про Франка спрашиваешь? Естественно, ему это легче далось. Меня же до сих пор легонько подёргивает. Поскольку именно благодаря ему я вчера здорово потерял в нервной массе. Хотя, надо признать, он здорово меня потом выручил. Видишь ли, вчера меня срочно вызвали на работу в ночной клуб и за мной должен был заехать этот самый Франк, про него я тебе уже рассказывал, как он дважды становился чемпионом мира по силовому троеборью. Это такое мясное чудище, не слишком высокое, но широкое настолько, что его легче перепрыгнуть, чем обойти. А я, понимаешь, в этот вечер обещал детям мороженное в ресторанчике недалеко от моего дома. И когда мы уселись за пока ещё пустой столик, позвонил старина Франк и сказал, что я ему безумно нужен, надо ехать, он заедет за мной в девять часов, это значит через десять минут, и по дороге он всё мне объяснит. Ещё раз повторяю - в этот момент мы с детьми уже сидели в том самом милом ресторанчике и заказывали мороженое. Собственно, мороженое было заказано, но еще не подано. А время уже ехать. Девять вечера. Франк едет. Чудовище. Оно ждать не любит. И я говорю моим детям:
- Сейчас принесут ваше мороженое. Вы его спокойно кушаете и потом сами идёте домой. Берётесь за руки и топ-топ. Десять минут ходьбы. Приходите домой - позвоните мне. Ясно? Ясно.
Приезжает Франк, я оставляю детей сидеть за столиком, бросаю на них прощальный отцовский взгляд, очень вежливо попросил хозяйку ресторанчика проследить за тем, чтобы дети тут слишком не гуляли и позвонить мне, как только они уйдут. Она кивнула мне очень недурной на внешность немецкой головой и мы с Франком уезжаем. Пока всё хорошо.
Наш клуб находился в соседнем городе, Цвикау, семьдесят километров, езды до него по автобанам и просёлочным дорожкам с лишённым российского разума покрытием примерно сорок минут. В машине почему-то пахло жареными семечками, и, покрутив башкой, я нашел источник неожиданного запаха - автомобильный ароматизатор Порше, хотя едем мы на восьмой Ауди. Надо же.. В Порше нашли новый революционный аромат? Ладно, неважно.
Через полчаса езды я позвонил дочери на сотовый, поскольку начал беспокоиться, что мне почему-то никто не звонит. Глухо. Не отвечает. Я звоню снова, затем набираю свой домашний номер. Результат тот же - долгие гудки. Никого. Уже подъезжая к Цвикау у меня вдруг раздаётся звонок. Незнакомый номер. И голос дочери вполне так себе весело прочирикал:
- Папа, это мы, ещё сидим в ресторане, но мороженое уже съели, хочется ещё, а ты не знаешь, где ключи от дома?
Я слегка офонарел. У дочери есть свои ключи, но она их просто оставила в хате. Так, по-девичьи. Вместе со своим телефоном. Да и правильно, зачем он, в самом деле? И я говорю Франку, этому чудовищу, что у меня проблема. В двух словах рисую ему создавшуюся задницу и Франк, со скрипом наклонив вперёд свой лысый чердак, на эту задницу отвечает:
- Гони сюда ключи, начинай работу - я еду назад!
Движением, которым наши дедушки в молодости хватались за Маузер, а в старости за сердце, я выхватываю свой сотовый и звоню в тот грёбаный ресторанчик, где в настоящий момент оттягиваются мои дети. Ответившей мне девочке менеджеру я предельно спокойно объясняю, что малолетние гости должны просидеть за своим столиком еще минимум полчаса, пока за ними не заедет огромный кусок мяса по имени Франк. Ещё я добавил, что мне будет очень приятно, если она проследит, чтобы к детям никто не подходил, а они никуда не уходили. И пусть им дадут ещё по одному мороженому. В крайнем случае по два.
Франк засунул свои сто десять килограмм в машину и попёр назад, в Альтенбург, с моими ключами и не слишком искренним советом не торопиться по ночной извилистой дороге. А я остался в клубе, хотя мне было уже совершенно нихрена не до работы. Потому что сразу после того, как я проводил взглядом красные фонари отъезжающей машины, мне звонит женщина по имени Лена, которая, собственно, являлась мамой моих детей:
- Сергей, в чем дело, я им звоню, никто не берет трубку! Что там у вас происходит?!
Да, она знает, что я сегодня работаю в ночь и так же осведомлена, что дети у меня дома остаются одни. И своим звонком хотела проверить, всё ли у них в порядке. Но она даже представить себе не могла, что в настоящий момент дети сидят в ресторане и жрут мороженое. Одни. В десять вечера. А их папа, раскалённый как мартен, прямо сейчас мается, как рыба на вертеле, и не знает, куда результативнее подпрыгнуть. И, как будто этого не было достаточно, в эту самую минуту к городу Альтенбургу на страшной скорости летит стодесятикилограммовое чудовище по имени Франк. На восьмой Ауди, в которой пахнет жареными семечками. Да. Сейчас это был очень подходящий для меня запах.
Я бодро отвечаю, что домашний телефон наверное сломался, сотовый дочери, вероятно, на беззвучном режиме, дети в порядке, возможно даже спят. А теперь погоди пару секунд. Конец первой части.
Часть вторая. - Вы хотите посмотреть на ваших детей?
Ожидая Франка я, задумавшись о своей термоядерной легкомысленности, начал выщипывать все мелкие волосинки, до которых мог дотянуться. Из носа, из ушей, затем попытался намотать на палец жидкие локоны на задней стороне шеи, а когда попробовал потянуть живущие своей жизнью брови - неожиданно пришел в себя и позвонил Франку. Чудовище ответило, что уже подъезжает, и в эту секунду я вижу его выруливающим из-за угла здания, в котором под дурацкую музыку бесилось народу человек пятьсот. Франк выходит из машины и начинает рассказывать:
- Ты бы видел, как дети обрадовались, когда я приехал. Сын твой даже сказал "Ой, как здорово, теперь пешком идти не надо".
Расплатившись за всё съеденное сверх тарифа мороженое, Франк привез детей ко мне домой, открыл дверь, впустил их в хату, по-русски сказал "пока", закрыл дверь, запер её на ключ, спустился вниз и тут же своим мясистым носом упирается в Елену, в это самое время уверенным шагом входящую в подъезд. Он узнал её сразу, поскольку неоднократно видел с моими детьми в городе. И вот Франк, это чудовище, спрашивает:
- Вы бывшая жена Сергея, да? Детей я только что привез. Они дома - всё очень хорошо! Возможно, они уже спят!
В свете электрической лампочки подъезда он наблюдал, как у стоящей перед ним женщины до невероятных размеров круглеют глаза и открывается рот.
Дело в том, что Лена не видела Франка ни разу в жизни. Никогда. Она понятия не имела, кто это чудовище такой. Сюда она пришла, чтобы проверить, в каком состоянии находятся её дети, которые не отвечают ни на один из мыслимых телефонов, и вот сейчас, едва ли не в полночь придя в этот дом, она встречает на выходе из подъезда больше ста килограммов лысого мяса, которые говорят ей, что детей они откуда-то привезли. С трудом закрыв рот и до разумных пределов сократив размеры глаз, обалдевшая женщина робко спрашивает разрешение посмотреть на своих ребятишек. Возможно - в последний раз. Франк с католической миролюбивостью отвечает, что не видит в этом никаких препятствий, поднимается с героически настроенной мамой наверх, открывает ей дверь, и оба они видят прыгающих по стенам двух лунатиков, которым съеденное мороженое придало сил для любого рода здорового идиотизма. Елена спросила, не хотят ли её дети домой, на что ей было дружно сказано, что об этом даже неприлично думать, потому что им в этот вечер очень хорошо и дядя Франк может это подтвердить. Для очистки материнской совести вопрос был повторён еще два раза, пока не стало понятно, что можно повторить его и в тридесятый, с абсолютно таким же эффектом, после чего, честно ничего не понимая и недоумевающим взглядом смотря на чугунное забрало Франка, Лена вместе с ним покинула квартиру и вышла на улицу. А Франк снова закрыл дверь, по-русски сказал "пока", и теперь уже действительно спокойно поехал на грохочущую дискотеку, рассказывать мне, исходящему от нервной лихорадки, об очередной найденной на мою задницу истории.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zz2-2/343.jpg)