Золотая Луна, Серебряное Солнце. Возвращение (Redemption).

  

  Спертый воздух подземелья был тяжелым и вязким, но Пелею это нисколько не волновало. Технически, она была мертва уже несколько десятилетий, так что дыхание не входило в список ее привычек. Сплошная каменная стена без окон - только люк в потолке, откуда ей изредка скидывали крыс для поддержания функций безжизненного организма - все это должно было полностью уничтожить ее волю и заставить говорить.

  Ноги Пелеи, тонкие, с выделяющимися костяшками коленок под иссушенной кожей, были закованы в чугунные кольца и вмонтированы в камень, так, чтобы не возникало возможности пошевелиться. Руки обессилено покоились на коленях, и чувство глубокой апатии полностью захватило плененную женщину. Истощение пришло к ней очень быстро, так как даже самый сильный вампир не может существовать без человеческой крови, которая используется для магического поддержания "жизни" в мертвых телах.

  Громыхнула тяжелая крышка открываемого люка и в камеру проник мягкий свет от факела, казавшийся нестерпимо ярким для болезненных, высушенных глаз. Женщина зажмурилась и услышала, как с жалобным писком на пол свалилась ее сегодняшняя еда.

  - Будьте прокляты, тронарцы! - с трудом шептали ее потрескавшиеся губы. - Прокляты, во имя Золотой Луны...

  ***

  Свеча ласково отбрасывала тусклые блики на старинную карту, расстеленную по бревенчатому полу. Стояла глубокая ночь, поэтому Эльве не боялась, что кто-то может ей помешать. Читать девочка выучилась недавно, без чьей-либо помощи - сопоставляя известные ей названия городов и деревень с нанесенными на карту буквами. Грамотных в семье не осталось после смерти отца. Братья подались в городскую стражу, старшие сестры повыходили замуж, остались только она, да младшенький - Эльвин. Мать целый день занята - в поле работает или торгует на базаре, а то и делами домашними занимается. Так вышло, что Эльве и Эльвин оказались предоставлены самим себе.

  Сейчас братишка мирно посапывал в своей кровати, а Эльве с упоением рассматривала незнакомые страны и континенты, подпирая подбородок потными ладошками. "Сколько же в мире красок!", думала Эльве, "А я живу в этом сером, безрадостном месте. Даже лето здесь темное". На карте обозначались два полушария - Сторона Серебряного Солнца и Лицо Золотой Луны. "Побывать бы когда-нибудь на другой стороне!" - девочка мечтательно зажмурилась, "Интересно, какая она - Золотая Луна...".

  А в это время снаружи начала шуметь буря, которая обычно налетает перед грозой. Глухо выл ветер, и сухие ветки деревьев то и дело стучались в оконные ставни. "Как страшно здесь по ночам", подняла голову Эльве. "Неужели, правда, что люди рассказывают о неупокойных, пришедших в наш край?" Девочка стянула со своей койки лоскутное одеяло и накрылась до самой шеи. Где-то послышался протяжный собачий вой, но фантазия немедленно нарисовала уродливую пасть мертвеца, разверзшуюся в зверином вопле. Эльве поежилась, отбросив суеверные страхи, и вернулась к рассматриванию карты.

  "Наш полуостров похож на грушу! Забавно!", девочка с интересом прищурила зоркий глаз. В этот момент что-то сильно громыхнуло по стене. Заплакал проснувшийся братишка, а в соседней комнате послышался обеспокоенный вскрик матери. С вилами она вбежала в детскую и, убедившись, что все в порядке, стала тихонько успокаивать Эльвина.

  - Что это, мама? - шепотом спросила Эльве из-под одеяла.

  - Не знаю, доченька, - прошептала в ответ мать. - Давай-ка, лезь в подпол, и брата возьми, - она протянула малыша девочке. - Я пойду, замки проверю. Да сидите тихо!

  Стало совсем темно, когда над головой детей закрылось отверстие подполья.

  - Тихо, тихо, Эльвин. Не бойся, я с тобой, - успокаивала брата Эльве.

  - Где мама? - хныкал малыш, но старался не шуметь, следуя указу матери.

  Послышались тяжелые, суетливые шаги. На мгновение подвал озарил огонек свечи, и в подпол спустилась мать. Заперев изнутри железной защелкой тяжелую крышку, она обняла Эльве и Эльвина и задула свечу.

  - Надо только переждать грозу и дождаться утра, - шептала она в затылки детей, укачивая их и баюкая. - Все будет хорошо, родные мои, только не шумите. Мы будем храбрыми, будем смелыми, только не шумите.

  Эльве внимала испуганной матери, пытаясь унять дрожь в своем теле, но ничего не получалось. Страх накатывал волнами и никак не получалось его прогнать. В подполье было сыро и холодно, пахло протухшей едой и, кажется, где-то рядом скреблись мыши. Монотонно забил по наружным стенам ночной дождь, ветер не смолкал и с грохотом распахнул оконные ставни. Женщина вздрогнула и еще крепче прижала к себе детей, едва слышно напевая какую-то песенку. Эльвин вцепился в руку сестры, и она почувствовала его жар, отчего девочку пробил озноб. Входная дверь скрипуче отворилась. Люди замерли, затаив дыхание. Послышался легкий незнакомый шаг и если бы не местами прогнивший пол, можно было бы усомниться в реальности этого звука.

  ***

  Верис прикрыл глаза костлявой рукой с аристократичными пальцами. Серебряное Солнце в этот час светило ярко, поэтому мужчина прятался в одной из многочисленных пещер Каменистого побережья, одновременно напрягая свое сверхъестественное зрение в желании осмотреться. Перед ним в низине простирался старинный город Тронарц, в незапамятные времена заложенный на берегу реки Арц - она брала свое начало далеко на Севере, в холодном Снежном краю.

  "Скоро наступит ночь", думал вампир, "и мы сможем проникнуть в город незамеченными. Проклятье, это солнце слишком яркое...". Он знал, что где-то вокруг скрываются сородичи, согласившиеся пойти с ним, и так же как он выжидают часа сумерек.

  - Потерпи, Пелея, любовь моя, - Верис яростно оскалился и сжал длинные пальцы в кулак. Его острые когти впились в ладонь до крови. - Скоро камня на камне не останется от этого мерзкого места! - он жестко слизнул с ладони свою кровь и сплюнул. - Я клянусь!

  Сумерки прогнали дневной жар, но принесли с собой нестерпимый холод. Верис закутался в недавно освежеванную шкуру Горбатого волка и вышел из своего укрытия.

  - Вот и ты, моя Золотая Луна! - он поднял красные мерцающие глаза к ночному светилу. - Пока ты со мной, все будет хорошо. Жаль, что на этой стороне Земли ты уходишь слишком рано.

  Вампир пробирался к городу окольными путями, продираясь через густые вересковые заросли, в стороне от главной дороги. Он чувствовал, как подобные ему охотники приближаются к высоким городским стенам с разных сторон. Они окружали, не собираясь атаковать. Не сейчас. В ночи прозвучал опознавательный клич - вой голодного волка. То был Нуккай, высокий и широкоплечий воин, первым согласившийся последовать за Верисом и переплыть океан. Что руководило им - желание спасти Пелею, бывшую возлюбленную, или жажда человеческой крови, ненавистью пульсирующая в его собственных венах - Верису было неведомо.

  Рядом прошелестели мягкие шаги. Вампир на бегу оглянулся и улыбкой приветствовал Никию, своего друга, чьи перепончатые крылья переливались вязкой чернотой.

  - Рад видеть тебя, друг мой, - шепот Вериса с легкостью достиг заостренных ушей Никии.

  - А я рад видеть тебя живым, - с кривой усмешкой ответствовал крылатый. - По слухам на нашей Земле, ты уже давно мертв.

  - По слухам, любой, ступивший на земли Серебряного Солнца, мгновенно превращается в камень, либо разлетается в пепел и уносится ветром прочь. Меньше верь слухам, брат.

  - Зачем ты позвал Нуккая Неистового? Ты ведь знаешь, как он ненавидит тебя, - голос Никии стал громче, красные глаза гневно полыхнули. - Он воспользуется любой возможностью, чтобы уничтожить тебя.

  - Он до сих пор любит ее. Своеобразной любовью, конечно - мечтая съесть один из ее внутренних органов, без которого она вполне может обойтись. Думаю, Нуккай захочет спасти ее, несмотря на то, как сильно ненавидит меня. И если битва обернется моей смертью, он заберет Пелею, - продолжал шептать Верис.

  - Это ведь он нашел ее здесь? По запаху. Я помню выражение его глаз, когда он говорит о ее аромате, - прищурился Никия.

  - Да. Она входит в список его любимых лакомств, - Верис свирепо оскалился. - Но если он тронет ее хоть пальцем - ему не жить.

  Крылатый тихо рассмеялся.

  - Ты думаешь, что справишься с Неистовым? Он разорвет тебя на две половинки, как хрупкое человеческое сердце.

  - Возможно, - хладнокровно ответил Верис.

  - И он не подвластен твоему магическому влиянию, - напомнил Никия.

  - Это так. Но я знаю его слабое место и, если понадобится, не побоюсь использовать его.

  - Действительно? И что же это?

  - Пелея.

  Вдалеке послышался нарастающий гул.

  - Приближается буря, - принюхался крылатый. - Ветер дует в нашу сторону, это хорошо. Ручные звери людей не почуют нашего приближения. Остальные уже поняли это, я ощущаю их перемещения.

  Верис согласно кивнул, продолжая бежать. Сейчас его мысли сосредоточились на деталях плана. Он тщательно продумал схему проникновения в крепостную тюрьму. Не меньше сотни человеческих солдат, которых с легкостью сможет разорвать один неистовый Нуккай, стояли по периметру крепости Мистарц. Двести внутри, да и набежавшая на шум побоища стража - всего около четырех сотен. Четыреста человек против шестерых вампиров, не считая Пелею, которая будет лишь обузой на это время. Шансов мало, очень мало. У людей.

  ***

  Недалеко от крепостной стены стоял старый полуразрушенный склад. Теперь им никто не пользовался, так как все необходимые припасы хранились внутри самой крепости. Именно здесь Верис решил встретиться со своими сородичами.

  - Где Нуккай? - гневно сверкнул глазами Верис, оглядывая собравшихся. - Ночь не будет длиться вечно. Если не успеем - Серебряное Солнце задержит нас на целый день, а здесь он тянется намного дольше!

  - Я думаю, он решил подкрепиться перед битвой, - усмехнулся одноглазый воин с огненными волосами, собранными в косу. - Я видел его, когда он почуял свой любимый аромат.

  - Что?! - процедил Верис. - Если нас обнаружат раньше времени, весь мой план пойдет прахом. - Туон, - обратился он к одноглазому. - Вы с Хавиром найдете его сейчас же и приведете сюда, - тон его был жестким и решительным.

  - С каких пор ты приказываешь нам, кровосмешенец? - вкрадчиво ответил Хавир, обнажая ряд острых, словно шипы, зубов. - То, что я согласился спасти твою девку, не делает меня подчиненным, - его шрамированная рука потянулась к серебряному стилету в грудных ножнах. - Я научу тебя обращению с Солдатами Короны.

  - Ты согласился, потому что в конечном итоге не имел выбора. Ты должен мне одну жизнь, и вернешь свой долг именно сегодня, - глаза Вериса наполнились алым пламенем. Невидимая рука вцепилась в горло гордого вампира. - И мне не нужно оружие, чтобы справиться с тобой. Минуту заняло решение одноглазого уступить.

  - Ладно, - недовольно прохрипел Хавир. Он вытер с бледной шеи кровь от невидимых когтей, когда Верис развеял свое колдовство. - Я здесь, потому что я один из лучших. А после того, как я верну долг - лучше тебе не встречаться на моем пути.

  - Сомневаюсь, что нам будет суждено встретиться снова, - маг отвернулся.

  - Хавир не может смириться с тем, что ты обменялся кровью со смертной? - ехидно поинтересовался Никия, когда Туон с одноглазым вышли из помещения.

  - Каждый подданный Короны имеет право на "кровосмешение". Меня не волнует его личное мнение на этот счет, - ответил Верис, напряженно вглядываясь в темноту. - К тому же, он бы выпил Пелею до конца, если бы я не дал ей новую жизнь.

  - Ты знаешь, она не считает это жизнью. Поэтому и вернулась.

  - Я думаю, теперь она определенно изменила свое мнение, находясь в плену своих же людей.

  Минуту подумав, крылатый произнес:

  - Пожалуй, я пойду с ними. Нуккай может быть непредсказуем, ни один из Солдат Короны не справится с Неистовым. Оставляю тебя с Этеси, он развлечет тебя беседой - хмыкнул Никия, оглядываясь на молчаливого вампира, сидевшего в стороне.

  ***

  Через узкую щель в полу, Эльве попыталась разглядеть хоть что-нибудь. Через распахнутое окно в комнату вместе с дождем проникал свет Золотой Луны. Следующий тихий шаг - и луч упал на мужчину, - нет! - на существо, грузно возвышающееся над людскими головами. Эльве изумленно распахнула глаза и жадно его разглядывала.

  Черная блестящая одежда мужчины, будто вторая кожа, облегала его мускулистое тело. Множество заклепок, ремешков и стяжек украшали жилет, похожий на ребристый панцирь скорпиона, рисунок которого Эльве видела в отцовском дневнике. Незнакомец был намного крупнее и выше ее братьев и даже погибшего отца, считавшихся довольно рослыми. На открытых участках тела кожа его белела, напоминая разбавленное водой молоко, но казалась тонкой и довольно нежной, туго натянутой на кости. Глаза? Разве глаза бывают ярко-красными, горящими, словно свежие угли, раздуваемые чьим-то дыханием? Белоснежные волосы, короткие и жесткие на вид, и алые, чуть приоткрытые в жутком оскале губы. Эльве прищурилась и смогла разглядеть его клыки как у животного, хищника. Собачьи? Нет, скорее как у волка. Соседние мальчишки однажды подобрали челюсти мертвого волка в лесу и играли с ними, пугая окрестных девчонок. Те зубы были такие же острые, длинные и страшные, как у этого существа. Девочка не могла признать в нем человека.

  Он принюхивался и морщился, словно все запахи в помещении вызывали в нем явное отвращение. Эльве ближе придвинулась к щели в полу, и мать рассеянно попыталась обнять ускользающую из рук дочь, издав беспокойный вздох. Чудовище над ними сделало медленный шаг назад и, резко опустив голову, обнаружило прятавшихся. Уголки его алых губ растянулись в холодной улыбке. Он что-то сказал, но люди не поняли ни слова. Он повторил те же самые слова еще раз и, не дождавшись реакции, резким стремительным ударом жилистой руки пробил пол. Взлетели в воздух обломки досок и щепки. Мать завизжала, в панике отползая спиной к стене, и постаралась утащить за собой Эльве, которая ошарашено смотрела на красноглазое существо. Маленький Эльвин испуганно захлебывался в рыдании на руках женщины.

  Незнакомец присел, склонившись над неподвижной девочкой. Он снова произнес чужеродные слова, а затем прорычал их. Сильная рука потянулась к детскому телу, но мать неожиданно выпрыгнула вперед, держа в руках вилы, которые захватила с собой в подпол. Красноглазый отбросил ее назад одним неуловимым движением, и стремительно поднял Эльве из погреба за воротник ее платья. Она кричала и сопротивлялась, как могла, но любые действия были безрезультатны перед рассвирепевшим монстром, и девочка быстро притихла. Ее снова пробил озноб и, парализованная страхом, она могла лишь беззвучно плакать.

  Гигантская ладонь сверкнула длинными когтями в свете золотой луны, приготовившись нанести фатальный удар по нежной шее, но в это мгновение пришло неожиданное спасение. Эльве заметила странное крылатое существо, возникшее из ниоткуда, за спиной державшего ее мужчины. Оно вспрыгнуло ему на спину так, что девочка оказалась отброшенной прочь. Она потирала ссадины и наблюдала, как в ревущем клубке катаются по полу два порождения тьмы, рыча и борясь. Через мгновение, крылатый оседлал красноглазого и прижал его к полу, словно тот был обмякшим чучелом.

  ***

  Неистовая буря разносила запахи вокруг. Нуккай принюхался. Его чувствительное обоняние не раз помогало найти самую вкусную добычу. И в этот раз оно не подвело. Воин-гигант ощутил особенный букет едва уловимого аромата юной крови. Нуккай причмокнул, пробуя этот запах, и он пришелся ему по вкусу. Двинувшись в направлении, откуда доносился аромат, вампир прошел не меньше десяти кварталов старинного города и оказался в одном из бедных районов.

  "Как мерзко пахнет!" - поморщился великан. На миг ему показалось, что манящий аромат пропал, унесенный прочь порывами ветра, но тут Нуккай снова почувствовал его.

  Маленький дом, скромно стоявший в отдалении от остальных. Через щели в оконных ставнях он увидел слабое мерцание огонька свечи. Подойдя ближе, он втянул ноздрями воздух и удовлетворенно осклабился - тот самый запах, что позвал его отведать самой вкусной крови. Сделав шаг назад, Нуккай задел широким плечом доску, прислоненную к стене, и та, с грохотом, повалилась. Вампир беззвучно выругался и замер. За стеной в помещении послышались испуганные голоса. "Женщина. Двое детей," - решил Нуккай, предвкушая аппетитную трапезу, "замечательно". Он попытался заглянуть внутрь, но в комнате уже никого не было. Мгновенная ярость выплеснулась в ударе - створки окошка распахнулись, столкнувшись с деревянной стеной, и практически слетели с петель.

  В комнате было пусто. Сладкий аромат все еще витал в помещении. Нуккай сглотнул и огляделся. Низкий потолок, две детские кровати, шкаф с комодом, одеяло на полу. Вампир решил зайти и посмотреть, есть ли другие комнаты, где могли спрятаться люди. Он понял, что обнаружен. "Так еще лучше", размышлял Нуккай, обходя дом и ломая запертую входную дверь, "страх, как человеческая специя, придает остроту".

  Стоя в центре детской, он тщательно принюхивался. Обоняние не подводило его, Нуккай был уверен, что люди рядом. Внезапно, из под ног раздался легкий шорох и вампир понял, где пряталась его добыча.

  - Выходите сами. Тогда я не убью вас сразу, - сказал он, приседая и разглядывая детский глаз через щель в полу.

  Молчание было ему ответом.

  - Я не привык повторять дважды, мерзкие крысы! - гневно вскричал Нуккай. Но его опять проигнорировали. Тогда он решил вытащить этих животных самолично. Пробив дверь в подпол под затравленные вопли человеческой женщины и ее ребенка, он уставился прямо в лицо маленькой девочки. Та изумленно изучала вампира широко открытыми глазами. "Вот почему ее запах привлек меня", - внезапно понял Нуккай, отмечая схожие черты лица, "это выводок Пелеи".

  - Мне сегодня повезло, - скалясь в жестокой ухмылке, произнес гигант. - Я не допил Пелею, так хоть высушу вас всех! - прорычал он. Протянув руку в желании схватить девчонку за волосы, Нуккай отвлекся на назойливую женщину, бросившуюся с вилами защищать свое чадо. Он с легкостью отбросил ее и поднял Эльве на уровень глаз. "Приятной трапезы", - мысленно пожелал себе вампир.

  ***

  - Ты будешь говорить, тварь? - безликий голос послышался откуда-то из темноты. Он кричал что-то еще, но Пелея не открывала глаза и не вникала в смысл слов. Ей было известно, чего хотят эти люди - узнать причину, по которой она пришла в их город. Нет. В ее родной город - Тронарц, построенный тысячелетие назад изгнанниками из обширной империи, что расстилается к югу от их маленькой, холодной страны.

  Когда-то ее звали иначе, настоящим человеческим именем. Простым и родным. И было это около сорока лет назад, по людским меркам. Эльвина была замужем, имела дочь и хозяйствовала в небольшом домике, в одном из самых бедных кварталов города. Денег не хватало и молодой женщине приходилось подрабатывать вместе с мужем-рыбаком, выходя на ветхой лодке в беспокойное море, оставляя свою малышку на попечение добрым соседям. Работать приходилось в основном ночами - дни занимали остальные, домашние дела.

  Пелея живо вспомнила ту осеннюю ночь, во всех подробностях, и снова ощутила соленые морские капли на своем лице. Накрапывал мелкий дождь, море волновалось сильнее, чем обычно, словно предчувствуя грядущую беду. Ее муж как раз сворачивал снасти, выпутывая живую рыбу из сети, как внезапно неподалеку возник корабль. Высокий, темный, он плыл в свете Золотой Луны прямо на их маленькое суденышко, грозя раздавить и переломать слабые доски. Люди кричали и размахивали веслами, в надежде быть замеченными и избежать нелепой смерти. Тогда они надеялись спастись, но теперь вампир жалела, что они не утонули в тот раз.

  Их подняли на борт и Эльвина оцепенела от ужаса. Слухи оказались правдой - Корабль Смерти существует и он приплыл за ними. Жуткие твари со звериными клыками и человеческими лицами, искаженными яростью и голодом. Их необычная кожаная одежда отражала лунный свет, украшенная многочисленными металлическими деталями. Все они носили холодное оружие, некоторые плотоядно ухмылялись, другие скалили зубастые пасти.

  Вперед вышел крупный воин, каких Эльвина никогда не доводилось видеть среди людей. Он повел заостренным носом, втягивая воздух, и засмеялся. Женщине стало жутко от этого смеха. Глазами он нашла своего мужа, уже привязанного к одной из мачт и раздетого. Он счастливо пребывал в беспамятстве, и Эльвина позавидовала, что все еще находится в сознании. Вокруг него столпились твари, но не смели тронуть. Теперь Пелея понимала, что они ждали разрешения Нуккая.

  Он сразу возжелал ее, никто не смел противоречить. И вот, когда последняя капля крови готовилась раствориться в ненасытной пасти вампира, появился Верис. Он вступился за Эльвину в самый последний момент, окруженный соратниками, по неизвестной ей причине. Умирающая женщина протянула к нему слабеющие руки, но он отбросил их и впился в рану на тонкой шее, выпивая последнюю каплю ее жизни. Погружаясь в пустоту, Эльвина ощутила во рту медный вкус жгучей вампирьей крови, растекшейся по немеющему телу. Это ощущение стало последним в ее человеческом существовании.

  - Кажется, она сдохла, - Пелея внезапно вырвалась из старых воспоминаний. Эти голоса звучали, словно назойливые мухи для ее измученного сознания. Она давно не слышала родной речи, но теперь презирала ее и все, что напоминало о прошлой жизни. Вампир считала свое существование кошмаром, будучи живым донором для своего спасителя Вериса. Кровь вампира, да еще такая сладкая как у нее, считалась изысканным деликатесом на ее Земле в стране Золотой Луны, ее новой родине.

  Человеческая кровь поначалу вызывала отвращение, но прошли годы, и Пелея поняла, что без нее вампир ослабевает, чахнет и иссыхает до скелета, который потом рассыпается в пыль. Скоро с ней произойдет именно это. Кожа была натянута до предела, саднила и надрывно болела, грозясь разойтись, как старая ткань. Веки не поднимались - глазные яблоки ссохлись и она боялась выронить их, если откроет глаза. Единственным, что радовало и чего не знали ее заключители, было то, что она свободно могла вытаскивать ноги из оков, так как кожа плотно облегала тонкие кости. Но двигаться совсем не хотелось.

  "Я лелею надежду жить, но я ненавижу эту жизнь", мысли женщины текли медленно и туманно, "я хочу умереть, но я не желаю радовать этих людей. Я хочу домой... Дом. Где мой дом? Я вампир, мой дом - Земля Золотой Луны. Но я здесь, в Тронарце. Это мой дом. Был. Зря я вернулась. Не нужно было. Что с моей дочерью? Жива ли она? Лучше бы Верис оставил меня умирать".

  ***

  Никия возвышался над Неистовым, пригвоздив его сильными руками к полу, испуская алое пламя из бездонных глаз.

  - Тебе было сказано, встречаемся на заброшенном складе, - прошипел крылатый. - Ты чуть не подверг всех нас смертельной опасности!

  - Все было под контролем, - Нуккай с трудом выдыхал слова. - Отпусти!

  - Ты сейчас же пойдешь со мной! У входа ждут Туон и Хавир, так что не смей сопротивляться!

  Нуккай хрипло рассмеялся, глаза его гневно полыхнули:

  - Сопротивляться тебе и Солдатам Короны? Разве я смею?

  Крылатый поморщился, обнажив два длинных клыка и отпустил массивную шею Неистового. Они поднялись. Никия оглядел перепуганных людей и выждал, пока Нуккай выйдет из дома. Тот бросил последний взгляд на девчонку с ароматной кровью, облизнулся, сплюнул и стремительно вышел из комнаты. Крылатый выдохнул в сторону женщины с детьми облачко серебристого дыма и она, словно паутинка, легла на их головы, погрузив в Сон Забвения. Проснувшись на следующий день, они не будут помнить события, связанные с появлением "неупокойных", как называли вампиров в этой местности. Никия вышел из дома, закрыв за собой дверь. - И, кстати, они не понимают ни слова из нашего языка, Деревянный Нуккай, - усмехнулся крылатый в спину гиганта по дороге на склад.

  ***

  План был разработан тактически верным. Они проникли в стены крепости незамеченными, по счастью все расчеты Вериса оправдались и шестеро вампиров справились с людьми, которых оказалось немногим меньше трех сотен. Нуккай утроил кровавый пир, давая выход своему неистовству. Он разрывал тела на части, с ревом голодного волка вгрызаясь в особенно мягкие части. Молчаливый Этеси аристократично сворачивал шеи или молниеносными ударами тончайших сабель вскрывал человеческие вены. Хавир и Туон, Солдаты Короны, бились с оружием, как подобает воинам, но сила их в десятки раз превосходила слабые попытки защититься человеческой стражи. Верис с Никией действовали стремительно, во многом помогла магия крови, которую они тут же питали свежими жертвами. Через несколько минут все было кончено. Никто так и не успел позвать на помощь городских солдат, вампиры не оставили свидетелей.

  Теперь дело оставалось за малым - отыскать Пелею в подземном лабиринте крепости. Верис воззвал к их кровной связи и получил ответ. Словно маяк, она светила ему, тянулась к его силе и вела в полумрак крепостного подземелья.

  ***

  - Пелея? - встревоженный голос пронзил зияющую пустоту подвальной камеры. - Пелея! Это я, Верис! Любимая!

  Женщина очнулась от забытья. Секунду помедлив, она вопросила слабым голосом:

  - Верис? Это ты? Не может быть. Я не верю! Ты здесь... - шепот отчетливо слышался в гулком помещении. Она попыталась заплакать, но жидкости в сухом теле больше не было.

  - Что они сделали с тобой! - ярость Вериса бушевала пламенем его алых глаз. Он прыгнул, мягко приземлившись на каменный пол. Вампир с жалостью разглядывал Пелею несколько мгновений, затем, присев около ее костлявых ног, разорвал металлические кольца оков.

  - Ты пришел, ты пришел, - как заклинание повторяла женщина губами, искусанными и разорванными.

  - Да, я здесь, я пришел спасти тебя, - он нежно накрыл затылок Пелеи ладонью и прижал к своей груди, стараясь быть аккуратным и не сломать хрупкие позвонки, лишив ее головы. - Что они сделали с тобой...

  Верис прокусил левую кисть и прижал к губам вампирши.

  - Пей, - решительно сказал он. Женщина молчала. Тогда он прижал свою руку к ее облезлым губам и клыки Пелеи вошли в его пульсирующую вену.

  Прошло немного времени, стекающая в гортань кровь вампира разносилась по ссушенным венам, возвращая к жизни мертвый организм.

  - Пей, пей много. Сегодня был большой пир, так что моей крови с лихвой хватит нам обоим, - приговаривал Верис, укачивая возвращающуюся возлюбленную в объятиях. Его алые глаза мерцали в темноте.

  - Твоя дочь жива, - неожиданно произнес он. Пелея распахнула глаза и перестала глотать. Кровь начала стекать сквозь уголки ее рубиновых губ. Верис убрал кисть, облизал ее, и ранка постепенно затянулась.

  - Моя дочь?! Где она? - голос вампирши вновь приобрел чарующую певучесть вместе с тревожным аккордом. Сердце, воскрешенное магией крови, громко заколотилось. Она вцепилась в ремешки его жилета, требовательно изучая лицо Вериса малиновыми глазами.

  - Она в твоем доме вместе со своей семьей. В твоем бывшем доме, - ответил через минуту мужчина. - Нуккай был там сегодня.

  - Что?! И ты позволил ему? - она закричала, поднимаясь с пола. Ноги были еще слабыми, немного дрожали после длительного бездвижия, но Пелея чувствовала себя вполне уверенно.

  - Все в порядке. Никто не пострадал. Твоя дочь и ее дети живы. И целы. Он не пробовал их, - успокоил вампиршу Верис. Она подняла не него взгляд, и он понял, о чем она хотела спросить. - Ты же знаешь - это было бы неправильным, - ответил он на ее немой вопрос. - Они давно считают тебя мертвой. Наутро же они все позабудут, Никия позаботился об этом. А теперь пойдем. Нам пора домой, - он обнял ее и, постояв так какое-то время, помог выбраться из проклятой камеры через люк в потолке.