ГЛАВА ПЕРВАЯ
Остров Джекилл
(Jekyll Island)
"На острове Джекилл обсуждался и был решён вопрос о единой учётной ставке". Пол Варбург[01]
Вечером 22 ноября 1910 года, группа репортеров уныло стояла на железнодорожной станции в г. Хобокен, штат Нью-Джерси (Hoboken, New Jersey). Они только что увидели как делегация ведущих финансистов страны отправилась со станции в секретную миссию. Пройдут годы, прежде чем они узнают в чём заключалась эта миссия, да и тогда они не поймут, что история США подверглась резкому изменению в этот вечер в Хобокене.
Делегация уехала в запечатанном вагоне, с закрытыми жалюзи в неизвестном направлении. Во главе делегации был сенатор Нельсон Олдрич (Nelson Aldrich), глава Национальной валютной комиссии. Президент Теодор Рузвельт (Theodore Roosevelt) подписал закон о создании Национальной валютной комиссии в 1908 году, после трагической паники 1907 года, создавшей общественный резонанс, что денежно-кредитная система страны должна быть стабилизирована. Олдрич с членами Комиссии провёл два года в Европе, истратив около трёх сотен тысяч долларов государственных средств. Он ещё не сделал доклад о результатах этой поездки, как и не предложил какой-нибудь план для банковской реформы.
Сенатора Олдрича на станции в Хобокене сопровождал его личный секретарь, Шелтон (Shelton), А. Пиатт Андрю (A. Piatt Andrew), заместитель министра финансов, а также специальный помощник Национальной денежной комиссии; Фрэнк Вандерлип (Frank Vanderlip), президент National City Bank в Нью-Йорке; Генри П. Дэвисон (Henry P . Davison), старший партнёр компании J. P. Morgan, и в целом рассматривающийся как личный эмиссар Моргана; и Чарльз Д. Нортон (Charles D. Norton), президент контролируемого Morgan First National Bank of New York. Незадолго до отхода поезда к группе присоединились Бенджамин Стронг (Benjamin Strong), также известный как приближённый J. P. Morgan, и Пол Варбург (Paul Warburg), недавний иммигрант из Германии, который вступил в банковский дом Кун, Лёб и Ко. (Kuhn, Loeb & Company), New York в качестве партнёра со ставкой в пятьсот тысяч долларов в год.
Шесть лет спустя, финансовый писатель Берти Чарльз Форбс (Bertie Charles Forbes, который впоследствии основал журнал Forbes; теперешний его редактор, Малколм Форбс, Malcom Forbes, его сын), напишет:
"Представьте себе группу крупнейших банкиров страны тайком выезжающую из Нью-Йорка под покровом ночи в частном вагоне; украдкой пробирающуюся на сотни миль к югу, чтобы приступить к таинственному делу; затем прокрасться на остров, покинутый всеми, кроме нескольких слуг; живущих там целую неделю в условиях жёсткой секретности, так, что даже ни один из них не называл друг друга по имени - чтобы слуги не могли узнать их и раскрыть миру эту странную, самую секретную экспедицию в истории американских финансов. Я не занимаюсь романтикой; я впервые сообщаю всему миру правдивую историю о том, как был написан знаменитый доклад Олдрича о финансах, ставший основой нашей новой финансовой системы... Всем было предписано соблюдать строжайшую тайну. Общественность не должна была знать даже намёков на то, что должно было быть сделано. Сенатор Олдрич уведомил всех участников тайком прибыть к вагону, поставленному на безлюдном перроне. Делегация благополучно отбыла. Вездесущие нью-йоркские репортеры были одурачены... Нельсон Олдрич объявил Генри (Henry), Франку (Frank), Полу (Paul) и Пиатту (Piatt), что он будет держать их взаперти на острове Джекилл, отрезанными от остального мира, до тех пор пока они не разработают и не подготовят научную денежную систему для Соединённых штатов, истинное зарождение Федеральной резервной системы, план, разработанный на острове Джекилл в совещаниях с Полом, Фрэнком и Генри... Варбург является звеном, связывающим системы Олдрича и нынешней системы. Он больше, чем любой другой человек превратил эту систему в повседневную реальность".[02]
В официальной биографии сенатора Нельсона Олдрича говорится:
"Осенью 1910 года, шесть человек отправились стрелять уток: Aldrich (Aldrich), его секретарь Шелтон, Эндрюс, Дэвисон, Вандерлип и Варбург. Репортеры встретили их на станции Брансуик, штат Джорджия (Brunswick, Georgia). Г-н Дэвисон вышел и говорил с ними. Журналисты разошлись, а секрет путешествия был сохранён. Г-н Олдрич спросил его, как ему удалось это сделать, но тот не дал ему никаких объяснений"[03].
Дэвисон пользовался отличной репутацией, как человек, который мог примирять враждующие стороны, каковую роль он и сыграл для J. P. Morgan в урегулировании Денежной паники 1907 года. Другой партнёр Моргана, Т. В. Ламонт (T. W. Lamont), говорит: "Генри П. Дэвисон служил арбитром экспедиции остров Джекилл"[04].
Из этих ссылок можно собрать воедино следующую историю. Личный вагон Олдрича, отбывший из Хобокена с опущенными шторами, доставил финансистов на остров Джекилл (Jekyll Island) в штате Джорджия. Несколько лет назад, весьма эксклюзивная группа миллионеров, во главе с Дж. П. Морганом, купила остров в качестве зимней дачи. Они называли себя "Охотничьим клубом острова Джекилл" (Jekyll Island Hunt Club), и, в начале, остров был использован только для охоты до тех пор, пока миллионеры не поняли, что его приятный климат давал им возможность отдохнуть от суровой зимы Нью-Йорка, и начали строить великолепные особняки, которые они именовали "коттеджами", для отдыха своей семьи зимой. Здание самого клуба, будучи весьма изолированным, иногда использовалось для холостяцких вечеринок и других целей, не связанных с охотой. В таких случаях членов клуба, которые не были приглашены на эти мероприятия, просили не появляться там в течение определённого количества дней. Перед отъездом Нельсона Олдрича из Нью-Йорка, члены клуба были уведомлены, что клуб будет занят в течение следующих двух недель.
Клуб острова Джекилл был выбран в качестве места для разработки проекта плана управления деньгами и кредитом народа Соединённых штатов не только из-за своей изоляции, но и потому, что это было вотчиной людей, которые разрабатывали план. Нью-Йорк Таймс позже, 3 мая 1931 года, отметил, комментируя смерть Джорджа Ф. Бейкера (George F. Baker), одного из ближайших соратников Дж. П. Моргана, что "Клуб острова Джекилл потерял одного из своих самых уважаемых членов. Члены Клуб острова Джекилл представляли одну шестую мирового капитала". Членство передавалось исключительно по наследству.
Но группа Олдрича не была заинтересована в охоте. Остров Джекилл был выбран местом подготовки центрального банка, поскольку он обеспечивал полную секретность, а также потому, что в радиусе пятидесяти миль от него не было никаких журналистов. Такова была потребность в тайне, что члены группы согласились, до прибытия на остров Джекилл, что их фамилии не будут использоваться во время двухнедельного пребывания. Группа позднее стала называть себя "Клуб имён", так как фамилия Варбург, Стронг, Вандерлип и другие были запрещены во время их пребывания. Обычному обслуживающему персоналу были даны две недели отпуска, и для этого случая наняли новых слуг с материка, которые не знали имён присутствующих. Даже если бы они были допрошены после возвращения группы Олдрича в Нью-Йорк, они не могли бы дать имена. Этот приём оказался настолько надёжным, что те члены, которые присутствовал на острове Джекилл, позже устроили несколько неформальных встреч в Нью-Йорке.
Возникает вопрос - зачем вся эта таинственность? К чему эта тысячемильная поездка в закрытом вагоне железной дороги в далёкий Охотничий клуб? Предположительно, должна была выполняться государственная программа, подготовка банковской реформы, которая была бы благом для народа Соединённых штатов, по распоряжению Национальной денежной комиссии. Участники были не новички в общественной благотворительности. Зачастую их имена фигурировали на медных бляшках, или на экстерьерах зданий, которые они пожертвовали. Но это не было частью процедуры, которой они следовали на острове Джекилл. Нет медной доски, сооружённой в честь самоотверженных деятелей, встречавшихся в частном охотничьем клубе в 1910 году, чтобы улучшить жизнь каждого гражданина Соединённых штатов.
На самом деле благотворительностью и не пахло на острове Джекилл. Группа Олдрича отправилась туда частным образом писать банковское и денежное законодательство, которое было приказано подготовить Национальной денежной комиссии, открыто для общественности. На кону был будущий контроль денег и кредита Соединённых штатов. Если бы была подготовлена и представлена Конгрессу какая-либо подлинная денежная реформа, то закончилась бы власть элитарных творцов денег мирового правительства. Остров Джекилл обеспечил создание центрального банка в Соединённых штатах, который дал бы банкирам всё, чего они всё время добивались.
Как наиболее технически опытному из присутствующих, Полу Варбургу было поручено с делать большую часть разработки плана. Его работа затем обсуждалась и рассматривалась остальными. Сенатор Нельсон Олдрич был там, чтобы удостовериться в том, что окончательный план выйдет в форме, в которой он мог бы протолкнуть его в Конгрессе, а другие банкиры присутствовали, чтобы включить все необходимые детали, чтобы убедиться, что они получили всё, что хотели. После возвращения в Нью-Йорк они не смогли бы снова собраться, чтобы переработать их план. Они не могли надеяться обеспечить такую же секретность вторично.
Группа Jekyll Island самоотверженно работала в клубе в течение девяти дней, чтобы завершить свою задачу. Несмотря на общие интересы присутствующих, работа не обошлась без трений. Сенатор Олдрич , будучи всегда властным человеком, считал себя признанным руководителем группы, и просто не мог не командовать всеми остальными. Олдрич также чувствовал себя несколько не в своей тарелке, как единственный, который не был профессиональным банкиром. Он имел существенные банковские интересы на протяжении всей своей карьеры, но только как владелец акций банка. Он мало знал о технических аспектах финансовых операций. Его же оппонент, Пол Варбург, считал, что каждый вопрос, поднятый группой, требовал не просто ответа, но целой лекции. Он редко упускал возможность дать членам длинные объяснения, рассчитанные произвести на них впечатление о своих знаниях банковского дела. Это не нравилось другим и часто вызывало колкости Олдрича. Природная дипломатия Генри П. Дэвисона оказалась катализатором, который обеспечивал их сотрудничество. Чужеродный акцент Варбурга действовал им на нервы, и постоянно напоминал им, что они должны были терпеть его присутствиё во имя создания центрального банка, который гарантировал бы им их будущие доходы. Варбург не очень старался сгладить их предрассудки и спорил с ними по всевозможным техническим вопросам банковского дела, в которых он считал себя спецом.
"Во всех заговорах налицо глубокая тайна"[05].
План "денежной реформы", подготовленный на острове Джекилл, должен был быть представлен в Конгресс в качестве работы Национальный денежной комиссии. Крайне важно, чтобы реальные авторы законопроекта остались скрытыми. Так велико было народное негодование против банкиров после "Паники 1907 года", что ни один конгрессмен не осмелился бы голосовать за законопроект "замазанный" Уолл-стрит, независимо от того, кто внёс вклад в его расходы по выборной кампании. План острова Джекилл был планом центрального банка, а в Америке существует давняя традиция борьбы с подчинением народа центральному банку. Она началась с борьбы Томаса Джефферсона против интриг Александра Гамильтона (Alexander Hamilton) устроить Первый Банк Соединённых штатов, при закулисном участии Джеймса Ротшильда (James Rothschild). Борьба эта продолжалась успешной войной президента Эндрю Джексона (Andrew Jackson) против происков Александра Гамильтона открыть Второй банк Соединённых штатов, в котором участвовал Николас Бидл (Nicholas Biddle) в качестве агента Джеймса Ротшильда из Парижа. Результатом этой борьбы стало создание независимой суб-системы казначейства, которая якобы позволяла держать средства Соединённых штатов не в руках финансистов. Исследование паник 1873, 1893 и 1907 гг. показывает, что эти паники были результатом деятельности международных банкиров в Лондоне. В 1908 году общественность стала требовать, чтобы Конгресс принял законодательство для предотвращения повторения искусственной денежной паники. Теперь такая денежная реформа стала казаться неизбежный. С целью разработать и контролировать такую реформу была создан Национальная денежная комиссия во главе с Нельсон Олдричем, так как он был лидером большинства Сената.
Основная проблема, по мнению Пола Варбурга, состояла в том, чтобы избежать наименования "Центральный банк". По этой причине он решил использовать название "Федеральная резервная система". Такое название будет обманывать людей, заставлять их думать, что центрального банка нет. Однако план острова Джекилл будет центральным банком, выполняя основные функции центрального банка, он будет находиться в собственности частных лиц, которые будут получать доход от акций. Как эмиссионный банк, он будет контролировать деньги и кредит страны.
В главе, посвященной Jekyll Island в биографии Олдрича, Стивенсон (Stephenson) пишет о конференции: "Как будет управляться резервный банк? Он должен находиться под контролем Конгресса. Правительство должно быть представлено в совете директоров, он должен располагать полной информацией о всех делах банка, но большинство директоров должны избираться, прямо или косвенно, банками ассоциации"[06].
Федеральная резервная система изначально было неконституционный, с момента ее создания, так как ФРС должна была быть эмиссионным банком. А Статья 1, гл. 8, абз. 5 Конституции прямо даёт Конгрессу "власть чеканить монету и регулировать её стоимость". План Варбурга лишает Конгресс своего суверенитета и системы проверок и противовесов власти, созданной Томасом Джефферсоном в Конституции. Администраторы предлагаемой системы будут контролировать деньги и кредит страны, а сами будут утверждаться исполнительными органами правительства. Судебный департамент (Верховный суд, и т.д.) уже практически контролируется исполнительной властью по президентским назначениям.
Пол Варбург позже написал объёмное изложение своего плана, "Федеральная резервная система, её происхождение и развитие"[07], около 1750 страниц, но термин "Jekyll Island" нигде не упоминается в этом тексте. Он правда, пишет (т. 1, стр. 58):
"Но тогда конференции закрылась, после недели серьезных обсуждений, а проект, который позже стал законопроектом Олдрича, был согласован и был изложен план, в котором предусматривается "Национальная резервная ассоциация", подразумевающая центральную организацию резерва с гибкой эмиссионной способностью основанной на золоте и коммерческих бумагах".
На странице 60, Варбург пишет,
"Результаты конференции были полностью конфиденциальны. Даже тот факт, что была встреча не разрешили предать гласности". Он добавляет в примечании: "Хотя восемнадцать [так в оригинале] лет с тех пор прошло, я не чувствую себя свободным, чтобы дать описание этой интереснейшей конференции в отношении которой сенатор Олдрич потребовал от всех участников соблюдения её тайны".
Откровение Б. К. Форбса[08] о тайной экспедиции на остров Джекилл, имело на удивление мало влияния. Оно появилось в печати лишь спустя два года после того как Конгресс провёл закон об ФРС, поэтому его никто не читал тогда, когда это могло бы дать эффект, т.е., во время прений Конгресса по законопроекту. Откровение Б. К. Форбса также было представлено "теми, кто в курсе", как нелепость и выдумка. Стивенсон говорит об этом на стр. 484 своей книги о Aldrich[09]:
"Эта любопытная история о Jekyll Island в целом рассматривается как миф. Б. К. Форбс получил кое-какую информацию от одного из репортёров. Он расплывчато набросал историю Jekyll Island, но не произвёл никакого впечатления, и, как правило, рассматривается как анекдот".
Замалчивание конференции Jekyll Island шло по двум направлениям, каждое из которых было успешным. Во-первых, как упоминает Стивенсон, вся история представляется как романтический вымысел, которого никогда не было. Хотя в более поздних книгах и были краткие ссылки на остров Джекилл, касающиеся ФРС, они также привлекли мало внимания. Как мы уже отмечали, большая и якобы авторитарная работа Варбурга об ФРС не упоминает Jekyll Island вообще, хотя он признаёт, что конференция состоялась. Ни в одном из своих выступлений или объёмной писанине слова Jekyll Island не появляются, с одним исключением. Он решил просить профессора Стивенсона, чтобы тот подготовил краткое заявление для биографии Олдрича. Это появляется на странице 485 как часть "Меморандума Варбурга". В этом отрывке, Варбург пишет: "Вопрос о единой учётной ставке был обсуждён и решён на острове Джекилл".
Другой член "Клуба имён" был менее сдержан. Фрэнк Вандерлип позднее опубликовал несколько кратких ссылок о конференции. В Saturday Evening Post, 9 февраля 1935, стр. 25, Вандерлип пишет:
"Несмотря на моё мнение о значимости для общества большей гласности о делах корпораций, был момент около конца 1910 года, когда я был скрытным, действительно, даже более того, как любой заговорщик... Так как для плана сенатора Олдрича известие о том, что он пригласил кого-либо с Уолл-стрит, чтобы помочь ему с подготовкой своего законопроекта, нанесло бы смертельный удар, были приняты меры предосторожности, которые порадовали бы Джеймса Стиллмана (James Stillman), (красочного и скрытного банкира, который был президентом National City Bank во время испано-американской войны, и который, как считается, участвовал в вовлечении нас в эту войну)...
Я не считаю, что будет преувеличением говорить о нашей тайной экспедиции на остров Джекилл в связи с фактической концепцией о том, что в конечном счёте стало Федеральной резервной системой".
В разделе путешествий в The Washington Post 27 марта 1983, в статье "Follow The Rich to Jekyll Island" , ("Следуйте за богатыми на остров Джекилл") Рой Хупес (Roy Hoopes) пише :
"В 1910 году, когда Олдрич и четыре финансовых эксперта хотели найти место для тайной встречи по реформированию банковской системы страны, они прикинулись, что едут на охоту на остров Джекилл и в течение 10 дней , запершись в охотничьем домике , создали планы того, что в конечном итоге стало Федеральным резервным банком".
Вандерлип позже писал в своей автобиографии, "От деревенского батрака в финансисты":[10]
"Наша секретная экспедиция на остров Джекилл явилась случаем фактической концепции о том, что в конечном счёте стало Федеральной резервной системой. Все основные положения плана Олдрича содержатся в принятом законе о Федеральном резерве".
Профессор Е. Р. А. Селигман (E. R. A. Seligman), член международной банкирской семьи Дж. и В. Селигман (J. & W. Seligman), декан факультета экономики Колумбийского университета, писал в эссе, опубликованном в Академии политических наук, Труды, т. 4, N 4, стр. 387-90:
"Немногие знают насколько велика задолженность Соединённых штатов г-ну Варбургу. Потому что смело можно сказать, не боясь ошибиться, что в работе над главными характеристиками закона о Федеральном резерве г-н Варбург сделал больше, чем любой другой человек в стране. Существование Федерального резервного совета создаёт, во всём, кроме названия, реальный центральный банк. В двух главных характеристиках управления резервами и учётными ставками, закон об ФРС открыто принимает принцип законодательства Олдрича, а эти принципы, как уже было сказано, были творением г-на Варбурга и только г-на Варбурга. Не следует забывать, что г-н Варбург имел ввиду практическую цель. При разработке своих планов и в продвижении в них различных предложений время от времени, он был обязан помнить, что образовывать народ нужно постепенно и что большая задача было разрушить предрассудки и убрать подозрения. Поэтому в его планах включено много предложений, предназначенных для защиты населения от опасностей, и на то, чтобы убедить страну, что общая схема была практичной. Г-н Варбург надеялся, что, с течением времени, можно будет исключить из закона положения, которые были включены по его предложениям для образовательных целей".
Теперь, после того, что государственный долг США перевалил за триллион долларов, мы действительно можем оценить, "насколько велика задолженность Соединённых штатов г-ну Варбургу". В то время, когда он писал закон об ФРС, государственного долга практически не было.
Профессор Селигман указывает замечательные предвидения Варбурга, что реальная задача членов конференции Jekyll Island заключалась в подготовке банковского плана, который будет постепенно "образовывать страну" и "разрушит предрассудки и снимет подозрения". Кампании принять план в качестве закона удалось достичь именно этого.
"Нельсон Олдрич считал, что финансы и тарифы являются его исключительной прерогативой и подпадают под его юрисдикцию. Г-н Олдрич стремился разработать, через Национальную денежную комиссию, банковское и денежное законодательство. Многие сотни тысяч людей твёрдо верят, что г-н Олдрич в его личности воплощает величайшую и самую зловещую угрозу для народного благосостояния Соединённых штатов. Эрнест Ньюмен (Ernest Newman) недавно заявил: "То, чему южане подвергают негров в политическом смысле, Олдрич хотел бы подвергнуть лежней-северян, если бы он мог разработать безопасный и практичный способ добиться этого"", Harper's Weekly, 7 мая 1910.
Участники конференции Jekyll Island вернулись в Нью-Йорк, чтобы развязать общенациональную кампанию по пропаганде в пользу "плана Олдрича". Три из ведущих университетов, Принстон, Гарвард и университет Чикаго были использованы в качестве центра этой пропаганды, а национальные банки должны были внести свой вклад в фонд в пять миллионов долларов, чтобы убедить американскую общественность, что этот центральный банк должен быть узаконен Конгрессом.
Вудро Уилсон (Woodrow Wilson), губернатор штата Нью-Джерси и бывший президент Принстонского университета, был завербован в качестве представителя плана Олдрича. Во время паники 1907 года Уилсон заявлял: "Все эти неприятности можно было предотвратить, если бы мы назначили комитет из шести или семи преданных общественным интересам людей, вроде Дж. П. Моргана, заниматься делами нашей страны".
В биографии Нельсона Олдрича от 1930 года, Стивенсон говорит:
"16 января 1911 вышла брошюра "Предлагаемый план для денежного законодательства", достопочтенного Нельсона Олдрича, основанный на выводах острова Джекилл". Стивенсон говорит на стр. 388: "Создана организация для достижения финансового прогресса. Г-н Варбург внёс резолюцию, призывающую создать Лигу граждан, позже Национальную лигу граждан ... Профессор чикагского университета Лафлин (Laughlin) занялся пропагандой Лиги"[11].
Следует отметить, что Стивенсон характеризует работу Национальной лиги граждан как "пропаганда", в соответствии с описанием Селигмана работы Варбурга, как "образовывать страну" и "разрушить предрассудки и снять подозрения".
Значительная часть банкирского общака в пять миллионов долларов была потрачена под эгидой Национальной лиги граждан, состоящей из профессоров колледжей. Два самых неустанных пропагандиста плана Олдрича были профессор О. М. Спраг (O. M. Sprague) из Гарварда и Дж. Лоуренс Лафлин (J . Laurence Laughlin) из университета Чикаго.
Конгрессмен Чарльз А. Линдберг-старший (Charles A. Lindbergh, Sr.), отмечает:
"Дж. Лоуренс Лафлин, председатель исполнительного комитета Национальной лиги граждан с момента ее основания, вернулся на своё место, как профессор политической экономики в университете Чикаго. В июне 1911 года, профессор Лафлин получил годичный отпуск от университета, чтобы он мог посвятить всё своё время образовательной кампании, предпринятой лигой... Он работал без устали, и в значительной степени, благодаря его усилиям и настойчивости, эта кампания вступает в последнюю стадию с лестной перспективой успешных результатов... Читатель знает, что университет Чикаго является учреждением, получившим от Джона Д. Рокфеллера (John D. Rockefeller) капитал почти в пятьдесят миллионов долларов"[12].
В биографии Нельсона Олдрича, Стивенсон раскрывает, что Лига граждан тоже продукт острова Джекилл. В главе 24 мы находим, что: план Олдрича был представлен Конгрессу как результат трёх лет работы, исследований и поездок членов Национальной денежной комиссии, с расходами более чем в триста тысяч долларов. (В 1911 г. план Олдрича был включён в официальную программу республиканской партии).
Выступая перед комитетом по регламенту 15 декабря 1911 года, после того как план Олдрича был представлен Конгрессу, конгрессмен Линдберг (Lindbergh) заявил:
"Наша финансовая система фальшива и ложится тяжёлым бременем на людей... Я утверждал, что существует денежный трест. План Олдрича явно является происками в интересах треста... Почему трест так настойчиво проталкивает план Олдрича сейчас, прежде чем люди ознакомятся с деятельностью треста?"
Продолжая свою речь, Линдберг сказал:
"План Олдрича является планом Уолл-стрит. Это широкомасштабный вызов правительству денежного треста. Он означает очередную панику при необходимости запугать людей. Олдрич, оплачиваемый государством, чтобы представлять народ, вместо этого предлагает план треста. Создание Национальной денежной комиссии было умным ходом,. В 1907 году природа была к нам добра и дала стране самый обильный урожай за все времена. Другие отрасли промышленности тоже работали на полный ход, так что с точки зрения природы налицо были все условия для наиболее успешного года.
Вместо этого, паника наносит нам огромные потери. Уолл-стрит знал, что американский народ требовал противоядия против повторения такого неестественное явления. Большинство сенаторов и конгрессменов попали в ловушку Уолл-стрит и провели Чрезвычайный денежный закон Олдрича-Вриленда (Aldrich Vreeland Emergency Currency Bill). Но истинной целью было создать денежную комиссию, которая сформировала бы предложения по поправкам к нашему денежному и банковскому законодательству, которые устроили денежный трест. Определённые силы в настоящее время заняты пропагандой народа в пользу плана Олдрича. Есть сведения, что большая сумма денег была задействована для этой цели. Спекуляции Уолл-стрит устроили панику 1907 года. Средства вкладчиков были розданы по займам игрокам и друзьям денежного треста. Потом, когда вкладчики хотели получить свои деньги, у банков денег не оказалось. Это создало панику".
Эдвард Вриленд (Edward Vreeland), соавтор законопроекта, пишет в публикации Independent ("Независимый") от 25 августа 1910 (которая принадлежала Олдричу):
"В соответствии с предлагаемым денежным планом сенатора Олдрича, исчезнут монополии, так как они не будут в состоянии зарабатывать больше четырёх п роцентов, а монополии не могут существовать при таких низких прибылях. Кроме того, это также положит конец участию правительства в банковском б изнесе".
Фантастические претензии Вриленда были характерны для потока пропаганды в пользу плана Олдрича. Исчезновение монополий и участия правительства в банковском бизнесе - бред сивой кобылы.
Журнал Нация, "Nation Magazine", от 19 января 1911 года, отметил:
"Термин "Центральный банк" тщательно избегался, однако Федеральная резервная ассоциация, как называли предлагаемую центральную организацию, наделена обычными полномочиями и обязанностями Европейского центрального банка".
После своего возвращения из Европы Национальная денежная комиссия не провела никаких официальных заседаний в течение почти двух лет. Не было представлено никаких записей или протоколов, могущих показать, кто был автором плана Олдрича. Так как не было никаких официальных заседаний, члены комиссии вряд ли могли признавать план своим творением. Единственным ощутимым результатом расходов Комиссии в триста тысяч долларов была библиотека в тридцать массивных томов о европейской банковской системе. Типичной среди этих работ была история Рейхсбанка в тысячу страниц, бывшего центральным банком, который контролировал деньги и кредит в Германии, а его главные акционеры были Ротшильды и семьи Пола Варбурга банкирского дома М. М. Варбург компании. Документы Комиссии показывают, что она никогда не функционировала в качестве совещательного органа. Единственным её "заседанием" была тайная конференция, состоявшаяся на острове Джекилл, и эта конференция не упоминается ни в одной публикации Комиссии. Сенатор Cummins внёс резолюцию, требующую, чтобы Комиссия представила доклад к 8 января 1912 года с конструктивными результатами своей трёхлетней работы. Столкнувшись с такой проблемой, Национальная денежная комиссия прекратила своё существование.
С боевым капиталом в пять миллионов долларов пропагандисты плана Олдрича повели войну без правил против оппозиции. Вот показания 1913 г. Андрю Фрейма (Andrew Frame) Комитету Конгресса по банкам и валюте в качестве члена Исполнительного комитета Ассоциации американских банкиров. Он представлял группу западных банкиров, которые выступали против плана Олдрича:
Председатель Картер Гласс: "Почему западные банкиры не протестовали, когда Ассоциация американских банкиров дала своё безоговорочное и, мы уверены, единогласное одобрение плану, предложенному Национальной денежной комиссией?"
Андрю Фрейм: "Я рад, что вы обратили моё внимание на этот момент. Когда денежный законопроект разошёлся по стране, это произошло всего лишь несколько дней до совещания Ассоциации американских банкиров в Новом Орлеане в 1911 г. Ни один банкир из ста не читал этот законопроект. У нас оказалось двенадцать адресов в его пользу. Генерал Хамби (Hamby) из Остина, штат Техас (Austin, Texas), написал письмо президенту Уатсу (Watts) с просьбой провести слушания по законопроекту. Он получил не очень вежливый ответ. Я отказался голосовать о нём, и много других банкиров сделали то же самое".
Г-н Балкли (BULKLEY): "Вы имеете в виду, что ни один из членов Ассоциации не мог быть услышан в качестве оппозиции к законопроекту?"
Андрю Фрейм: "Они заткнули всем рот".
Г-н Кайндред (Kindred): "Но был представлен доклад, что он был поддержан единогласно".
Андрю Фрейм: "Законопроект был уже подготовлен сенатором Олдричем и представлен Исполнительному совету Ассоциации американских банкиров в мае 1911 г. Как член этого совета, я получил копию за день до того, как требовался ответ. Когда законопроект прибыл в Новый Орлеан, американские банкиры не читали его".
Г-н Кайндред: "Неужели председательствующий просто исключил тех, кто хотел бы обсудить это отрицательно?"
Андрю Фрейм : "Они не позволили принять участие в программе тем, которые были не в пользу законопроекта".
Председатель Картер Гласс: "Какое значение имеет тот факт, что на следующем ежегодном совещании Ассоциации американских банкиров, которая состоялась в Детройте в 1912 году, ассоциация не подтвердила своё одобрение плана Национальной денежной комиссии, известного как план Олдрича?"
Андрю Фрейм: "Одобрение не было повторено по той простой причине, что сторонники плана Олдрича знали, что Ассоциация не одобрит его, мы были готовы к сражению, но они не выставили его на голосование".
Андрю Фрейм изобличил заговор, который в 1911 году принёс одобрение плана Олдрича Ассоциацией американских банкиров, но в 1912 году заговорщики даже не осмелились подтвердить это одобрение, опасаясь честного и открытого обсуждения достоинств плана.
Председатель Гласс после этого вызвал в качестве свидетеля одного из десятки самых могущественных банкиров Соединённых штатов, Джорджа Блюменталя (George Blumenthal), партнёра международного банковского дома Лазард Фререс (Lazard Freres) и зятя Юджина Мейера, младшего (Eugene Meyer, Jr.). Картер Гласс горячо приветствовал Блюменталя, заявив, что "Сенатор О'горман (O'Gorman) из Нью-Йорка был настолько любезен, что предложил ваше имя как сидетеля". Год спустя, О'горман не дал сенатскому комитету возможности задать его хозяину, Полу Варбургу, некоторые неудобные вопросы, во время обсуждений его кандидатуры на место первого гувернёра Федеральной резервной системы.
Джордж Блюменталь заявил, что "С 1893 года моя фирма Лазард Фререс (Lazard Freres) была одной из главных в импорте и экспорте золота и поэтому вступала в контакт со всеми, кто участвовал в этом бизнесе."
Конгрессмен Тейлор (Taylor) спросил: "Можете ли вы рассказать о той роли, которую вы играли в импорте золота в Соединённые штаты?" Тейлор спросил это потому, что паника 1893 года, по сведениям экономистов, была классическим примером того, как денежная паника вызывается куплей и продажей золота.
"Нет, -- ответил Джордж Блюменталь, - я вообще ничего не могу сказать об этом, так как это не имеет отношения к вопросу".
Банкир из Филадельфии, Лесли Шоу (Leslie Shaw), не согласился с другими свидетелями на этих слушаниях, критикуя хвалёную "децентрализацию" системы. Он сказал: "По плану Олдрича банкиры должны состоять в местных ассоциациях и районных ассоциациях, а когда у вас есть местные организации, централизованный контроль будет наверняка. Предположим, что у нас в Индианаполисе есть местная ассоциация; можете ли вы определить троих человек, которые будут верховодить в ассоциации? А после этого сможете ли вы указать имя одного человека в других местах. Когда все банки собраны в одно целое, они будут иметь самое большое влияние на ход дел в этой стране, за исключением прессы".
Для продвижения демократического денежного законопроекта валюты, Картер Гласс обнародовал отрицательный отчёт о республиканских потугах Национальной денежной комиссии сенатора Олдрича. Его доклад Конгрессу в 1913 году говорит: "Сенатор МакВей (MacVeagh) определяет расходы Национальной денежной комиссии на 12 мая 1911 года в 207.130 долл. С тех пор они потратили еще сто тысяч долларов денег налогоплательщиков. Работа, на которую пошли такие деньги, не может быть проигнорирована; но, изучив обширную литературу, опубликованную Комиссией, Банковский и валютный Комитет нашёл довольно мало материала, имеющего отношение к современному состоянию кредитного рынка Соединённых штатов. Мы выступаем против проекта закона Олдрича по следующим соображениям:
Полное отсутствие соответствующего правительственного или общественного контроля за банковскими механизмами.
Его тенденция дать право голоса по управлению крупным банкам системы.
Исключительная опасность инфляции присущая системе.
Неискренность плана в вопросах финансирования, выражающаяся в наглом утверждении, что эта система ничего не будет стоить правительству.
Опасные монополистические аспекты законопроекта.
Наш комитет с самого начала своей работы столкнулся с явно выраженными настроениями в пользу центрального банка, который явился результатом работы, которая была проведена Национальной денежной комиссией".
Осуждение плана Олдрича председателем Глассом как центрального банка игнорирует тот факт, что его собственный закон о Федеральной резервной системе будет выполнять все функции центрального банка. Её акции будут принадлежать частным акционерам, которые могут использовать кредит правительства для собственной выгоды, он будет иметь контроль над деньгами и кредитом страны, и она будет эмиссионным банком, который будет финансировать правительство, "мобилизуя" кредит в военное время. В "Обосновании централизованной банковской системы" Вера К. Смит (Vera C. Smith, Комитет исследований и образования по денежным вопросам, июнь, 1981) пишет: "Главным определением центрального банка является банковская система, в которой один банк имеет либо полную или остаточную монополию на выпуск банкнот. Централизованный банк не является естественным продуктом банковского развития. Он навязывается извне или возникает как результат правительственных льгот".
Таким образом центральный банк достигает командных позиций благодаря тому, что правительство предоставляет ему монополию на выпуск банкнот. Это ключ к его власти. Кроме того, установление центрального банка оказывает прямой инфляционный эффект из-за фракционной резервной системы, которая позволяет создание кредитов, основанных на записях в книгах банка и, таким образом, создавать деньги, в несколько раз превышающие фактические "деньги", которые банк имеет в виде вкладов или резервных фондов.
План Олдрича так и не был поставлен на голосование в Конгрессе, так как республиканцы потеряли контроль над палатой представителей в 1910 году, а впоследствии потеряли Сенат и президентство в 1912 году.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Закон о Федеральной резервной системе
"Наша финансовая система фальшива и ложится тяжёлым бременем на людей... Этот закон создаёт огромнейший трест в мире". Конгрессмен Чарльз Август Линдберг, старший.
Выступления сенатора Лафоллета (LaFollette) и конгрессмена Линдберга стали точкой опоры оппозиции против плана Олдрича в 1912 году. Они также вызвали народное настроение против денежного треста. Конгрессмен Линдберг заявил 15 декабря 1911 года: "правительство преследует другие тресты, но поддерживает денежный трест. Я терпеливо ждал несколько лет возможности разоблачить фальшивые денежные стандарты, и показать, что величайший из всех фаворитизмов тот, который выдан правительством денежному тресту".
Сенатор Лафоллет публично заявил, что денежный трест в пятьдесят человек контролирует Соединённые штаты. Джордж Ф. Бейкер, партнёр Дж. П. Морган, которого журналисты спросили так ли это, ответил, что это было абсолютно ошибочно. Он сказал, что лично знает, что не более восьми человек управляют этой страной.
Журнал Nation ответил сенатор Лафоллету в своей передовице, что "Если денежный трест существует, практически будет невозможно установить осуществляет ли он своё либо хорошее либо плохое влияние".
Сенатор Лафоллет замечает в своих мемуарах, что его речь против денежного треста позже стоила ему президентства Соединённых штатов, так же как изначальная поддержка Вудро Уилсоном плана Олдрича привлекла к нему внимание как достойного этой должности.
Конгресс, наконец, сделал жест, чтобы успокоить народ, назначив комитет по расследованию контроля денег и кредита Соединённых штатов. Это был комитет Пужо (Pujo), подкомитет Банковского и денежного комитета Палаты представителей, который проводил известные слушания о "Денежном тресте" в 1912 году под руководством конгрессмена из Луизианы Арсена Пужо (Arsene Pujo), которого считали представителем нефтяных интересов. Эти слушания были намеренно растянуты на пять месяцев, и выдали на гора шесть тысяч страниц печатных показаний в четырёх томах. Месяц за месяцем банкиры ездили на поезде из Нью-Йорка в Вашингтон, свидетельствовали перед комитетом и возвращались в Нью-Йорк. Слушания были очень скучные, и никакой сногсшибательной информации на этих сессиях не проявилось. Банкиры торжественно сознавались в том, что они действительно являлись банкирами, утверждали, что они всегда действовали в общественных интересах, и утверждали, что они были мотивированы исключительно высокими идеалами государственной службы, как и конгрессмены, перед которыми они давали свои показания.
Парадоксальность слушаний Пужо о денежном тресте можно лучше понять, рассмотрев человека, который в одиночку верховодил на этих слушаниях, Сэмюэл Унтермейер (Samuel Untermyer). Он был одним из главных жертвователей в фонд президентской кампании Вудро Уилсона, и был одним из самых богатых корпорационных адвокатов в Нью-Йорке. Он заявляет в своей автобиографию в "Кто есть кто" за 1926 год, что он однажды отхватил гонорар в 775.000 долл. за завершение только одной правовой сделки, успешного слияния Utah Copper Company и the Boston Consolidated and Nevada Company, фирмы с рыночной стоимостью в сто млн. долларов. Он отказался приглашать сенатора Лафоллета или конгрессмена Линдберга для дачи показаний в расследовании, которое как раз они и заставили Конгресс провести. В качестве специального советника комитета Пужо, Унтермейер вёл слушания единолично. Конгрессмены члены комитета, в том числе его председатель, конгрессмен Арсен Пужо, казалось, были немыми от начала слушаний до их завершения. Один из этих безмолвных слуг общественности был конгрессмен из штата Южная Каролина Джеймс Бёрнс (James Byrnes, of South Carolina), представляющий округ, где проживал Бернард Барух (Bernard Baruch), впоследствии получил известность как "человек Баруха", и был устроен Барухом в руководители Управления военной мобилизацией во время Первой мировой войны.
Хотя Унтермейер был специалистом в таких вопросах, он ни разу не спросил ни одного из банкиров о системе взаимосвязанных директорств, через которые они контролировали финансы. Он не стал вдаваться в международное передвижение золота, роль которого в денежной панике была известна, или о международных отношениях между американскими и европейскими банкирами. Международные банкирские дома Eugene Meyer, Lazard Freres, J. & W. Seligman, Ladenburg Thalmann, Speyer Brothers, M. M. Warburg, and the Rothschild Brothers не вызвали любопытства Самуила Унтермейера, хотя в финансовом мире Нью-Йорка хорошо было известно, что все эти семейные банковские дома либо имели филиалы либо контролировали подчинённые дома на Уолл-стрит. Когда Яков Шифф (Jacob Schiff) предстал перед комитетом Пужо, г-н Унтермейер ловким допросом позволил г-ну Шиффу говорить в течение многих минут, не раскрывая никакой информации о деятельности банковского дома Kuhn Loeb Company, в которой он был старшим партнёром, и которую сенатор Роберт Л. Оуэн (Robert L. Owen) определил как представителя европейских Ротшильдов в США.
Старик Дж. П. Морган, которому оставалось жить несколько месяцев, предстал перед Комитетом, чтобы оправдать десятилетия его международных финансовых сделок. Он заявил, в назидание г-ну Унтермейеру о том, что "деньги не сырьевые товары". Это была любимая уловка творцов денег, так как они хотели, чтобы общественность считала, что создание денег - естественный процесс, сродни выращиванию кукурузы, хотя на самом деле это был щедрый дар правительства банкирам, над которым они получили контроль.
Дж. П. Морган также сообщил Комитету Пужо, что в принятии решений о выдаче займов, он серьёзно учитывал только один фактор - его характер, так что даже способность человека уплатить долг или его залог имело мало значения. Это удивительное наблюдение поразило даже пассивных членов Комитета.
Фарс комитета Пужо завершился без того, чтобы единому известному противнику творцов денег было позволено появиться и давать показания. Что касается Сэмюэла Унтермейера, сенатора Лафоллета и конгрессмена Чарльза Августа Линдберга не было в природе. Тем не менее, этим конгрессменам удалось убедить народ Соединённых штатов в том, что нью-йоркские банкиры обладали монополией на деньги кредит страны. По окончании слушаний банкиры и субсидируемые ими газеты утверждали, что единственный способ разрушить эту монополию был принять банковское и денежное законодательство, предлагаемое в данный момент Конгрессу, законопроект, который будет принят через год, как закон о Федеральной резервной системе. Пресса серьёзно требовала, чтобы банковская нью-йоркская монополия была разрушена передачей управления новой банковской системой самому из них опытному банкиру, Полу Варбургу.
Президентская кампания 1912 года преподнесла одну из наиболее интересных политических неожиданностей в американской истории. Бывший президентом в данный момент Уильям Говард Тафт (William Howard Taft), был популярным президентом, и республиканцы, в период всеобщего благоденствия, полностью контролировали правительство через республиканское большинство в обеих палатах. Демократический претендент, Вудро Уилсон, губернатор штата Нью-Джерси, не был известен по всей стране и был аскетическим, суровым человеком, не вызывающим общественную поддержку. Обе стороны включили в свои программы законопроекты о денежной реформе: республиканцы включили план Олдрича, который был осуждён как план Уолл-стрит, а демократы - закон о Федеральном резерве. Ни одна из сторон не удосужилась проинформировать общественность, что проекты были почти идентичны, за исключением имён. Оглядываясь назад, кажется очевидным, что творцы денег решили "кинуть" Тафта и идти с Уилсоном. Откуда это нам известно? Казалось, что Тафт наверняка выиграет, а Уилсон канет в неизвестность. Вдруг, Теодор Рузвельт "бросил и свою перчатку". Он объявил, что он выступит в качестве кандидата от третьей партии, "Лось-самец". Его кандидатура была бы смешной, если бы не тот факт, что она исключительно хорошо финансировалась. Кроме того, он получил неограниченные упоминания в прессе, более Тафта и Уилсона, вместе взятых. Так как он был бывшим республиканским президентом, было очевидно, что Рузвельт отнимет много голосов у Тафта. Так и случилось и Уилсон победил на выборах. По сей день никто не может сказать какой программы придерживался Теодор Рузвельт, и почему он саботировал свою собственную партию. Поскольку банкиры финансировали всех трёх кандидатов, они были уверены в выигрыше независимо от исхода. Позже исследования Конгресса показали, что в фирме Kuhn Loeb Company, Феликс Варбург (Felix Warburg) поддерживал Тафта, Пол Варбург и Яков Шифф поддерживали Уилсона, а Отто Кан (Otto Kahn) поддерживал Рузвельта. Результатом было то, что в 1912 году были избраны демократический Конгресс и президент-демократ, чтобы протолкнуть законодательство о центральном банке. Кажется вероятным, что ярлык Уолл-стрит, привешенный к плану Олдрич затруднил бы его принятие Конгрессом, так как демократы твёрдо выступили бы против него, в то время как успешный кандидат от демократической партии, при поддержке демократического Конгресса, мог бы провести план о центральном банке. Тафт был выброшен за борт, потому что банкиры сомневались, что он сможет провести план Олдрича и Рузвельт стал орудием его смерти. (Окончательный подсчёт голосов "выборщиков" в 1912 году был следующий: Уилсон - 409, Рузвельт - 167, Тафт - 15.)
Чтобы ещё больше сбить с толка американский народ и скрыть истинную цель предлагаемого закона о Федеральной резервной системе, архитекторы плана Олдрича, могущественный Нельсон Олдрич, хотя больше не сенатор, и Фрэнк Вандерлип, президент National City Bank, подняли шумиху против законопроекта. Они давали интервью, когда могли найти слушателей, осуждая предлагаемый закон о Федеральной резервной системе, как несовместимый с банковским делом и хорошим правительством. Был поднят жупел инфляции из-за положения этого закона о печатании банкнот федерального резерва. Журнал The Nation от 23 октября 1913 года отметил, что "г-н Олдрич сам поднял шумиху о правительственных "декретных деньгах", то есть о деньгах, выпускаемых без золотого обеспечения, хотя законопроект делать точно то же был принят в 1908 году под его именем, и он знал, кроме этого, что "правительство" не будет иметь ничего общего этим, что Федеральная резервная система будет полностью заведовать эмиссией таких денежных средств".
Высказывания Фрэнка Вандерлипа были настолько странными, что сенатор Роберт Л. Оуэн, председатель новообразованного сенатского банковского и денежного комитета, который был сформирован 18 марта 1913 года, обвинил его в проведении открытой кампании искажения информации о законе. Интересы общественности, как Картер Гласс утверждал в своей речи от 10 сентября 1913 г. в Конгрессе, будут защищены консультативным советом банкиров. "В делах совета не может быть ничего страшного. По крайней мере четыре раза в год банкиры консультативного совета будут проводить встречи с представителями всех регионов системы. Каким ещё образом мы могли бы осуществить защиту общественных интересов?"
Гласс утверждал, что предлагаемый федеральный консультативный совет заставит гувернёров ФРС действовать в интересах народа.
Сенатор Рут (Root) поднял вопрос об инфляции, утверждая, что, в соответствии с законом об ФРС, обращение банкнот будет увеличиваться до бесконечности, в результате чего произойдет большая инфляция. Однако, последующая история ФРС показала, что это вызывало не только инфляцию, но и ограничение выпуска банкнот, в результате чего происходила дефляции, как это случилось с 1929 по 1939 год.
Один из критиков предлагаемой "децентрализованной" системы был адвокат из г. Кливленд, штат Огайо, Альфред Крозье (Cleveland, Ohio, Alfred Crozier): Крозье был вызван для дачи показаний сенатскому комитету, потому что он написал провокационную книгу в 1912 году, "Деньги США визави корпорационной валюты". Он именовал закон Олдрича-Вриленда от 1908 года инструментом Уолл-стрит, и он указывал, что, когда наше правительство станет выпускать деньги на основе частных ценных бумаг, то мы перестаём быть свободной нацией.
Крозьер свидетельствовал перед сенатским комитетом о том, что "Следует запретить предоставление или востребование займов в целях воздействия на котировки ценных бумаг и контрактов на кредиты или повышения процентных ставок в группах банков, чтобы влиять на общественное мнение или действия любого законодательного органа. В течение последних месяцев в прессе сообщалось, что Уильям Макаду (William McAdoo), министр казначейства Соединённых штатов, в частности заявлял, что существует заговор среди некоторых крупных банковских группировок произвести уменьшение денежной массы и повысить процентные ставки для того, чтобы общественные силы заставили бы Конгресс провести денежное законодательство, желаемое этими группировками. Так называемый денежный законопроект администрации как раз даёт то, чего Уолл-стрит и крупные банки добиваются уже в течение двадцати пяти лет, т.е. ЧАСТНЫЙ, А НЕ ОБЩЕСТВЕННЫЙ КОНТРОЛЬ валюты. Это ими полностью достигается, как и законом Олдрича. Обе меры лишают правительство и народ эффективного контроля над общественными деньгами, и дают исключительно банкам опасную власть увеличивать или уменьшать количество денег, находящихся в обороте. Закон Олдрича даёт эту власть единому центральному банку. Законопроект же администрации даёт эту власть двенадцати региональным центральным банкам, все из которых принадлежат исключительно тем же частным группировкам, которые владели бы и управляли банком Олдрича. Президент Гарфилд (Garfield) незадолго до его убийства заявил, что тот, кто контролирует эмиссию денег будет контролировать бизнес и жизнь людей. Томас Джефферсон сто лет тому назад предупреждал нас, что частный центральный эмиссионный банк представляет из себя большую угрозу для свободы людей, чем целая армия".
Интересно отметить, как много убийств президентов США последовало за их заинтересованностью в эмиссии общественной валюты; Линкольн с его "зелёными", беспроцентными банкнотами и Гарфилд, выступавший с заявлениями о денежных проблемах, как раз перед его убийством.
Теперь мы начинаем понимать, почему была необходима такая длительная кампания спланированного обмана, начиная с тайной конференцией на острове Джекилл и кончая идентичными планами "реформы", предложенными демократической и республиканской партиями под разными названиями. Банкиры не могли вырвать контроль эмиссии денег у граждан Соединённых штатов, которым он принадлежал в соответствии с Конституцией, до тех пор пока Конгресс не предоставил им монополию на центральный банк. Таким образом, большая часть влияния нужного для принятия закона об ФРС было закулисным, в основном двух тёмных, не выбранных [гражданами , Мор] лиц: немецким иммигрантом, Полом Варбургом, и полковником Эдуардом Манделлом Хаусом (Edward Mandell House) из Техаса.
Пол Варбург выступил перед Комитетом банковских и денежных дел в 1913 году и кратко изложил свою биографию:. "Я член банковского дома Kuhn, Loeb Company. Я приехал в эту страну в 1902 году, родившись и получив образование в банковском бизнесе в Гамбурге, в Германии, и изучал банковское дело в Лондоне и Париже, а также во всём мире. Во время Паники 1907 года, я сразу же сделал предложение "Давайте создадим национальный координационный центр". План Олдрича содержит некоторые положения, которые являются просто-напросто основополагающими нормами банковского дела. Ваша цель в этом плане (законопроект Оуэн-Гласса) должна быть такая же - централизация резервов, мобилизация коммерческого кредита, а также установление гибкой эмиссионной системы".
Фраза Варбурга, "мобилизация кредита" была важна, так как Первая мировая война должна была начаться в ближайшее время, и первой задачей ФРС должно было стать финансирование мировой войны. Европейские страны были уже обанкрочены, так как они в течение почти пятидесяти лет содержали большие армии - положение, созданное их собственными центральными банками, и поэтому они не могли бы финансировать войну. Центральный банк всегда накладывает огромное бремя на народ для "перевооружения" и "обороны", в целях создания неоплатного долга, одновременно создавая военную диктатуру и порабощение народа для выплаты "процентов" на долг, искусственно созданный банкирами.
В ходе обсуждения Сенатом закона об ФРС, сенатор Стоун (Stone) заявил 12 декабря 1913 года:
"Крупные банки в течение многих лет добивались того, чтобы агенты министерства финансов служили их целям. Позвольте мне процитировать статью из журнала World, "Как только г-н Макаду явился в Вашингтон, женщина, которую National City Bank устроил в казначейство получать свежую информацию о состоянии банков, а также и по другим вопросам, представляющим интерес для большой группы банкиров Уолл стрит, была удалена. Сразу же министр и замминистра, Джон Скелтон Уильямс (John Skelton Williams), были подвергнуты жёсткой критике агентов группы Уолл-стрит".
"Я сам не раз сталкивался с ситуациями, когда банкиры отказывали в кредите людям, которые выступали против их политических взглядов и целей. Когда сенатор Олдрич и другие ездили по стране, проталкивая свой план, крупные банки Нью-Йорка и Чикаго были заняты сбором средств в общак для крепления пропаганды Олдрича. Банкиры моего собственного штата говорили мне, что взносы в этот общак с них требовали и что они внесли свой вклад, так как боялись попасть в чёрный список или подвергнуться бойкоту. В нашей стране есть банкиры, являющиеся врагами общественного благосостояния. В прошлом несколько крупных банков проводили политику и проекты, которые парализовали промышленную энергию страны, чтобы увековечить свою огромную власть над финансово-хозяйственной жизнью Америки".
Картер Гласс рассказывает в своей автобиографии, что он был вызван Вудро Уилсоном в Белый дом, и что Уилсон сказал ему, что он намеревался сделать резервные банкноты облигациями Соединённых штатов. Гласс говорит: "Я на мгновение потерял дар речи. Я стал ему возражать. Правительство не несёт здесь никаких обязательств, господин Президент. Уилсон сказал, что ему пришлось пойти на компромисс по этому вопросу для того, чтобы спасти законопроект".
Термин "компромисс" по этому вопросу был непосредственно заимствован от Пола Варбурга. Полковник Елиша Элай Гаррисон (Elisha Ely Garrison), в книге "Рузвельт [Теодор], Уилсон и закон о Федеральной резервной системе ("Roosevelt [Theodore], Wilson and the Federal Reserve Law") пишет:
"В 1911 году Лоуренс Аббот (Lawrence Abbot), частный представитель г-на Рузвельта при журнале "The Outlook", вручил мне копию так называемого плана денежной реформы Олдрича. Я сказал, что не мог поверить, что г-н Варбург был его автором. Этот план является ни чем иным как законодательством Олдрича-Вриленда, предусматривающим эмиссию денег на основании ценных бумаг. Варбург это знает так же как и я. Я повидаюсь с ним и спрошу его об этом. Прекрасно, желаю вам успеха, рассмеялся Рузвельт. Я отправился к Варбургу и потребовал, чтобы тот сказал правду. Да, я написал это, сказал он. Почему? спросил его. Это был компромисс, ответил Варбург[13].
Гаррисон говорит, что Варбург написал ему 8 февраля 1912 года:
"Я не сомневаюсь, что после тщательного обсуждения вы согласитесь со мной, или я соглашусь с вами - но я надеюсь, что вы согласитесь со мной".
Это был ещё один из знаменитых приёмов Варбурга, когда он закулисно лоббировал конгрессменов поддержать его интересы, скрытая угроза, что они должны "согласиться с ним". Те, кто не соглашались, замечали, что их противники на следующих выборах получали крупные суммы и, как правило, терпели поражение.
Полковник Гаррисон, агент банкиров Brown Brothers, позднее Brown Brothers Harriman, был вхож в финансовые круги. Он пишет о полковнике Хаусе, что тот полностью соглашался с ранними писаниями г-на Варбурга". На 337 стр., он цитирует полковника Хауса:
"Я также предлагаю, чтобы Центральный совет был увеличен с четырёх до пяти членов и сроки их членства были продлены с восьми до десяти лет. Это дало бы стабильность и отняло бы у президента власть изменять состав совета в течение одного срока президентства".
Фраза Хауса "отнять у президента власть" имеет важное значение, потому что позже президенты оказались не в силах изменять направление правительства, потому что они не имели власти изменять состав Совета гувернёров ФРС для достижения большинства в течение срока своего президентства. Гаррисон также пишет в этой книге,
"Пол Варбург является человеком, который слепил закон о Федеральной резервной системе после того как план Олдрича вызвал такое общенациональное негодование и оппозицию. Вдохновителем обоих планов был барон Альфред Ротшильд (Alfred Rothschild) из Лондона".
Полковник Эдуард Манделл Хаус (см. заметку о Хаусе в разделе биографий) был охарактеризован раввином Стивеном Уайзом (Stephen Wise) в своей автобиографии, "Непростые годы", "неофициальным госсекретарём". Хаус отметил, что он и Уилсон знали, что, создавая закон об ФРС, они создавали инструмент более могущественный, чем Верховный суд. Совет гувернёров ФРС на самом деле является Верховным судом по финансовым вопросам и обжаловать любое из его решений было невозможно.
В 1911 году, до вступления в должность Уилсона в должность президента, Хаус вернулся к себе домой в Техас и завершил книгу под названием "Филипп Дрю, Администратор" ("Philip Dru, Administrator"). Хотя книга преподносилась как роман, на самом деле это был подробный план будущего правительства Соединённых штатов, "которое организовало бы социализм по Карлу Марксу", по мнению Хауса. Этот "роман" предсказал введение прогрессивного подоходного налога, налога на прибыль, страхование на случай безработицы, социального обеспечения, и гибкой денежной системы. Короче говоря, это был чертёж, который впоследствии реализуют администрации Вудро Уилсона и Франклина Д. Рузвельта. Он был опубликован "анонимно" издательством B. W. Huebsch of New York и широко распространён среди правительственных чиновников, у которых не было никаких сомнений относительно его авторства. Джордж Сильвестр Вьерек (George Sylvester Viereck, см. заметку о Вьереке в разделе биографий), который знал Хауса в течение многих лет, позже описал отношения Уилсон-Хауса, "Самая странная дружба в истории" (The Strangest Friendship in History)[14]. В 1955 году, Уэстбрук Пеглер (Westbrook Pegler), комментатор издательства Хёрста (Hearst) с 1932 по 1956 год, узнал о книге "Филипп Дрю" и попросил у Вьерека экземпляр. Вьерек послал Пеглеру свой экземпляр книги, и Пеглер написал о ней заметку, заявив:
"Одним из учреждений, описанных в Филипп Дрю является Федеральная резервная система. Шиффы, Варбурги, Каны, Рокфеллеры и Морганы (Schiffs, the Warburgs, the Kahns, the Rockefellers and Morgans) сделали ставку на Хауса. Интересы Шиффов, Варбургов, Канов, Рокфеллеров и Морганов были лично представлены на таинственной конференции на острове Джекил. Франкфуртера (Frankfurter) устроили в юридический факультет Гарвардского университета, благодаря финансовому пожертвованию Гарвардскому университету Феликсом Варбургом и Павлом Варбургом, да ещё мы получили Алджера и Дональда Гисса (Alger and Donald Hiss), Ли Прессмана (Lee Pressman), Гарри Декстера Уайта и многих других протеже "маленькой сосиски" ("Little Weenie" - так шутливо именовали Франкфуртера, так как он был небольшого роста, а "франкфуртер" - название немецких сосисок, ред.)"[14a].
Хаус откровенно выразил свои социалистические взгляды в "Филипп Дрю, Администратор"; на страницах 57-58, Хаус пишет:
"В прямых и сильных выражениях он отметил, что наша цивилизация была построена принципиально неверно, так как, среди прочего, она ограничивает эффективность; что, если бы общество было организовано правильно, то не было бы ни одного человека, кто не был бы достаточно одет и сыт. Что это было результатом существующих законов, обычаев и этического воспитания, которые все были одинаково ответственны за неравенство возможностей и последующую огромную разницу между немногими и многими; что результатом таких условий было то, что большая часть населения оказывалась неэффективной, процент которой в каждой стране определялся соотношением образования, просвещения и бескорыстных законов к невежеству, фанатизму и эгоистичным законам"[15].
В своей книге (Дрю) Хаус предполагает сам стать диктатором и заставить людей жить по его радикальным взглядам, стр. 148: "Они признали тот факт, что Дрю доминирует ситуацию и что наконец-то, в республике проявился "Верховный разум"" (Master Mind). После этого он возводит себя в звание генерала. "Генерал Дрю объявил о своём решении взять на себя полномочия диктатора... их заверили, что он был свободен от любых личных амбиций... Он провозгласил себя "Администратором Республики""[15a].
Этому задумчивому мечтателю, возомнившему себя диктатором, на самом деле удалось достичь положения конфиденциального советника президента Соединённых штатов, а затем добиться реализации многих своих мечтаний в качестве закона! На стр. 227, он перечисляет некоторые из законов, которые он хотел бы ввести в качестве диктатора. Среди них закон о пенсиях для пожилых, страховка рабочих, кооперативные рынки, федеральная резервная система, кооперативные займы, национальная биржа труда и другие "социальные законы", некоторые из которых были принята администрацией Уилсона, а другие - во время администрации Франклина Д. Рузвельта. Последний был фактически продолжением администрации Уилсона, со многими теми же самыми сотрудниками, и с Хаусом, руководящим администрацией закулисно.
Как и большинство закулисных дельцов в этой книге, полковник Эдуард Манделл Хаус поддерживал обязательную "лондонскую смычку". Происходя из голландской семьи "Хьюис" ("Huis"), его предки жили в Англии триста лет, после чего его отец поселился в штате Техас, где он сделал состояние на контрабанде во время междоусобной войны, доставляя хлопок и другую контрабанду своим британским партнёрам, в том числе Ротшильдам, и ввозя товары для осаждённых техасцев. Старший Хаус, не доверяя нестабильной ситуации в Техасе, предусмотрительно перебросил все свои прибыли от контрабанды в золоте в банкирский дом Baring в Лондоне[15b]. По окончании междоусобной войны он стал одним из богатейших людей в Техасе. Он назвал своего сына "Манделл" в честь одного из своих соратников-купцов. По словам Артура Хаудена Смита (Arthur Howden Smith), когда отец Хауса умер в 1880 году, его имущество было распределено между его сыновьями следующим образом: Томас Уильям (Thomas William) получил банковский бизнес, Джон - сахарную плантацию, а Эдвард М. - хлопковые плантации, которые приносили ему ежегодный доход 20.000 долл.[16].
В возрасте двенадцати лет, у молодого Эдуарда Манделла Хауса случилось воспаление мозга, а затем он был парализован солнечным ударом. Он был полу инвалидом, и его болезни при дали ему странный восточный внешний вид. Он не занялся никакой профессией, а использовал деньги своего отца, чтобы влиять на политику Техаса, где он добился последовательного избрания пяти губернаторов с 1893 по 1911 год. В 1911 году он стал поддерживать Уилсона на пост президента и привлёк на его сторону важную техасскую делегацию, что обеспечило выдвижение его кандидатуры. Хаус впервые познакомился с Уилсоном в гостинице Gotham, 31 мая 1912 года.
В книге "Самая странная дружба в истории, Вудро Уилсон и полковник Хаус" ("The Strangest Friendship In History, Woodrow Wilson and Col. House") Джордж Сильвестр Вьерек пишет: Шиффы, Варбурги, Каны, Рокфеллеры и Морганы (Schiffs, the Warburgs, the Kahns, the Rockefellers and Morgans) сделали ставку на Хауса.
"Что", - я спросил Хауса, "укрепило вашу дружбу?" "Совпадение наших темпераментов и взгляды на государственную политику", ответил Хаус. "Какие цели преследовали вы и он"? "Реализовать в законодательстве определенные либеральные и прогрессивные идеи"[17].
Хаус рассказывал Вьереку, что, когда он отправился в Белый Дом к Уилсону, он вручил ему 35.000 долл. Эта сумма был превышена только 50.000 долл., которые дал Уилсону Бернард Барух.
Успешное принятие программ Хауса не осталось незамеченным партнёрами Уилсона. В томе 1, стр. 157, "Откровенные записки полковника Хауса" (The Intimate Papers of Col. House), Хаус отмечает, что "члены кабинета [министров], как г-н Лейн (Lane) и г-н Брайан (Bryan) прокомментировали влияние Дрю на президента. "Всё, что книга говорит, должно быть", пишет Лейн, "происходит. В конце концов президент приходит к "Филипп Дрю""[18].
Хаус описал некоторые из его действ по проталкиванию закона о Федеральной резервной системе в "Откровенные записки полковника Хауса":
"19 декабря 1912. Я разговаривал с Полом Варбургом по телефону о денежной реформе. Я рассказал о своей поездке в Вашингтон и что я сделал там, чтобы довести реформу до рабочего состояния. Я сказал ему, что Сенат и конгрессмены, как будто, готовы делать то, что он хотел, и что выбранный в президенты Уилсон мыслит как следует по данному вопросу"[19].
Тут мы видим как агент Варбурга в Вашингтоне, полковник Хаус, заверяет его, что Сенат и конгрессмены будут делать то, что он хочет, и что "выбранный в президенты мыслит как следует по данному вопросу" В этом контексте представительное правительство, похоже, прекратило своё существование. Хаус продолжает в своих "Записках":
"13 марта 1913. Варбург и я доверительно обсудили вопрос о денежной реформе.
27 марта 1913. Г-н Дж. П. Морган -младший (J. P. Morgan, Jr.) и его сотрудник г-н Денни (Denny) пришли ровно в пять. Макаду (McAdoo) пришёл около десяти минут после этого. Морган уже отпечатал денежный план. Я посоветовал ему изготовить его в машинописной форме, чтобы он не казался слишком заранее подготовленным, и сегодня же переслать его Уилсону и мне.
23 июля 1913. Я попытался доказать мэру Бостона Куинси (Quincy) глупость банкиров восточного побережья, занимающих антагонистическую позицию по отношению к денежному закону. Я объяснил майору Генри Хиггинсону (Henry Higginson), ведущему бостонскому банкиру, насколько тщательно этот закон был разработан. Незадолго до его приезда я закончил рассмотрение гарвардским профессором Спрагом критики Пола Варбурга закона Гласса-Оуэна и перешлю его в Вашингтон завтра. Каждый банкир известный Варбургу, знающий предмет практически, был извещён о разработке законопроекта.
13 октября 1913. Пол Варбург был мой первый посетитель сегодня. Он приехал, чтобы обсудить денежное мероприятие. В законе Оуэн-Гласса есть много аспектов, которые он не одобряет. Я обещал связать его с Макаду и сенатором Оуэном, чтобы он мог обсудить это с ними.
17 ноября 1913. Пол Варбург позвонил мне о своей поездке в Вашингтон. Позже он и г-н Якоб Шифф зашли на несколько минут. Говорил больше Варбург. Он внёс новое предложение в отношении группирования регулярных резервных банков с тем, чтобы крепче их связать друг с другом и дать возможность проще связываться с ФРС".
В книге "Самая странная дружба в истории, Вудро Уилсон и полковник Хаус" ("The Strangest Friendship In History, Woodrow Wilson and Col. House") Джордж Сильвестр Вьерек пишет: Шиффы, Варбурги, Каны, Рокфеллеры и Морганы (Schiffs, the Warburgs, the Kahns, the Rockefellers and Morgans) сделали ставку на Хауса. Когда законодательство о Федеральной резервной системе, наконец, приобрело определённую форму, Хаус стал посредником между Белым домом и финансистами"[20].
На странице 45, Вьерек отмечает, что "полковник Хаус смотрит на реформу денежной системы, как венчающее достижение администрации Уилсона"[21]. Закон Гласса (версия Хауса окончательного закон о Федеральной резервной системе) был принят палатой представителей 18 сентября 1913 г., 287 голосов за, 85 против. 19 декабря 1913 года Сенат принял их версию со счётом 54 к 34. Более сорока важных расхождений между версиями Палаты представителей и Сената должны были быть согласованы, и у противников законопроекта в обеих палатах Конгресса были основания надеяться, что пройдёт ещё много недель в совещаниях пока законопроект будет готов для рассмотрения. Конгрессмены были готовы уехать из Вашингтона на ежегодные рождественские каникулы, будучи уверены, что совещания по законопроекту не будут закончены до следующего года. Но творцы денег подготовили и сделали самый блестящий ход их плана. В один день они согласовали все сорок спорных пунктов в законопроекте и быстро представили его на голосование. В понедельник 22 декабря 1913 года законопроект был принят Палатой 282-60 и Сенатом 43-23.
21 декабря 1913 г. The New York Times в редакционном комментарии о законе написал: "Нью-Йорк станет на более прочную основу финансового роста, и мы скоро увидим город денежным центром мира".
Первая страница Нью-Йорк Таймс в понедельник 22 декабря 1913 пестрела заголовками: ДЕНЕЖНЫЙ ЗАКОНОПРОЕКТ МОЖЕТ СЕГОДНЯ СТАТЬ ЗАКОНОМ, УЧАСТНИКИ СОВЕЩАНИЙ СОГЛАСОВАЛИ ПОЧТИ ВСЕ РАСХОЖДЕНИЯ в 01:30 СЕГОДНЯ УТРОМ, НЕТ ГАРАНТИИ ВКЛАДОВ - СЕНАТ УСТУПИЛ ПО ЭТОМУ ПУНКТУ, НО ОСТАВИЛ ПОЧТИ ВСЕ ДРУГИЕ ИЗМЕНЕНИЯ. "Почти с беспрецедентной скоростью совещание по согласованию разногласий между Палатой представителей и Сенатом по денежному закону практически завершило свой труд рано утром. В субботу участники конференции разделались с разными мелочами, оставив сорок существенных различий для тщательного обсуждения в воскресенье.... Никакое важное законодательство не будет рассматриваться ни в одной палате Конгресса на этой неделе. Члены обеих палат уже готовятся покинуть Вашингтон".
С "беспрецедентной скоростью", говорит New York Times. В этом окончательном варианте стратегии прекрасно видна рука Пол Варбурга. Некоторые из самых ярых критиков законопроекта уже покинули Вашингтон. Уже давно политическая вежливость требовала, чтобы важные законопроекты не рассматривались в течение недели перед Рождеством, но эта традиция была грубо нарушена в целях закабаления американского народа законом о Федеральной резервной системе.
The Times похоронил [на последних страницах] краткие цитаты из заявлений конгрессмена Линдберга о том, что "законопроект создаст самый гигантский трест на земле", и процитировал представителя от штата Мэна Гернси (Guernsey), республиканца в Комитете по банковским и денежным вопросам при Палате представителей, что "Это инфляционный законопроект, вопрос только о степени инфляции".
Конгрессмен Линдберг заявил в тот исторический день в Палате представителей:
"Этот закон создаст самый гигантский трест на земле. Когда Президент подпишет этот законопроект, будет легализовано невидимое правительство денежной власти. Народ может не осознать это сразу, но час расплаты удалён только на несколько лет. Тресты скоро поймут, что они зарвались с вредом для их же собственного блага. Народ должен сделать заявление о независимости, чтобы избавиться от власти денег. Они смогут это сделать, взяв Конгресс под свой контроль. Уоллстритовцы не смогли бы обмануть нас, если бы ваши сенаторы и представители не превратили бы Конгресс посмешище... Если бы у нас был народный Конгресс, у нас была бы стабильность.
Величайшим преступлением Конгресса является его денежная система. Этот банковский закон является наихудшим законодательным преступлением всех времён. Снова сработали партийные междусобойчики и партийные боссы снова с работали и не дали людям получить пользу от их собственного правительства".
23 декабря 1913 Нью-Йорк Таймс в редакционном комментарии написал, в отличие от критики законопроекта конгрессмена Линдберга, что "Банковский и денежный законопроект становится лучше и обоснованней каждый раз, когда он совершал путешествие из одного конца Капитолия в другой. Конгресс работал под общественным надзором при разработке законопроекта".
Под "общественным надзором", Times по-видимому подразумевал Пола Варбурга, который на несколько дней открыл небольшую канцелярию в здании Капитолия, откуда он руководил успешной предрождественской кампанией протолкивания законопроекта, и куда конгрессмены и сенаторы приходили по его приказу каждый час осуществлять его стратегию.
"Беспрецедентная скорость", с которой закон о Федеральной резервной системе был принят Конгрессом, стала известна как "рождественская бойня", осложнилась одним непредвиденным аспектом. Вудро Уилсон был захвачен врасплох, так как и его, как и многих других, заверяли, что законопроект вынесут на голосование только после Рождества. Теперь он отказался подписать его, потому что он возражал против положений для выбора директоров класса Б. Уильям Л. Уайт (William L. Whit) рассказывает в своей биографии, что Бернард Барух, тот самый Барух, который сделал основной вклад в фонд кампании Уилсона, был ошеломлён, когда ему сообщили, что Уилсон отказался подписать законопроект. Он поспешил в Белый дом и заверил Уилсона, что это был незначительный вопрос, который может быть урегулирован позже при помощи "административных процедур". Важно было, чтобы закон о Федеральной резервной системе был подписал сразу. В этой уверенности Уилсон подписал закон о Федеральной резервной системе 23 декабря 1913 года. История показала, что в тот день, Конституция перестала быть руководящим заветом американского народа, и наши права и свободы были переданы небольшой группе международных банкиров.
На первой странице Нью-Йорк Таймс от 24 декабря 1913 красовался заголовок: "УИЛСОН ПОДПИСАЛ ДЕНЕЖНЫЙ ЗАКОНОПРОЕКТ"! Ниже, также прописными буквами, были ещё две новости, "БЛАГОСОСТОЯНИЕ СТАНЕТ БЕСПЛАТНЫМ" и "ПОМОЩЬ ВСЕМ КЛАССАМ". Кто смог бы возражать против любого закона, который облагодетельствовал всех? The Times описал праздничную атмосферу, а семья Уилсона и правительственные чиновники смотрели как он подписал законопроект. "Рождественское настроение царило над собравшимися", ликовал Times.
В биографии Картера Гласса Риксей Смит (Rixey Smit) утверждает, что присутствующие на церемонии подписания законопроекта включали вице-президента Маршалла, гос секретаря Брайана, Картера Гласса, сенатора Оуэна, министра финансов Макаду, спикера Чэмпа Кларка (Champ Clark) и других должностных лиц казначейства. Ни одного из реальных авторов законопроекта, призывников Jekyll Island, не присутствовало. Они благоразумно не присоединились к сцене об их победе. Риксей Смит также пишет: "Чувствовалось, что как будто Рождество пришло на два дня раньше". 24 декабря 1913 года Яков Шифф написал полковнику Хаусу:
"Мой дорогой полковник Хаус! Я только хочу сказать вам слово о вашей бесшумной, но, вне всяких сомнений, эффективной работе проделанной вами в интересах денежного законодательства и поздравить вас с тем, что мероприятие наконец-то принято в качестве закона. Остаюсь с добрыми пожеланиями, с уважением, Яков Шифф".
Представитель штата Канзас Мур (Moore of Kansas), комментируя принятие закона, заявил в Палате представителей :
"Президент Соединённых штатов в настоящее время становится абсолютным диктатором всех финансов страны. Он назначает контрольный совет из семи человек, все из которых принадлежат к его политической партии, даже если это меньшинство. Министр казначейства оставляет за собой последнее слово в случае расхождений во мнениях между ним и советом директоров Федеральной резервной системы. И только один член Совета может быть сменён в течение президентского срока".
Десятилетние сроки полномочий членов Совета были удлинены законом о банковской деятельности 1935 года до четырнадцати лет, а это означает, что эти хозяева финансов страны, хотя и не избираются народом, занимают эту должность долее трёх президентов.
Хотя полковник Хаус, Яков Шифф и Пол Варбург купались в лучах хорошо выполненной работы, другие участники этой драмы позже пересмотрели своё отношение к ней. Вудро Уилсон писал в 1916 году, в публикации National Economy and the Banking System, Sen. Doc. No. 3, No. 223, 76th Congress, 1st session, 1939: "Наша система кредита сосредоточена (в Федеральной резервной системе). Рост нации и, следовательно, вся наша деятельность, находятся в руках нескольких человек".
Когда Кларенс В. Баррон (Clarence W. Barron) спросил Варбурга доволен ли он законопроектом в его окончательной формулировке, тот заметил: "Ну, в нём не совсем всё, чего мы хотели, но этот недостаток можно отрегулировать позже при помощи административных процессов".
Большинство современных историков считают, что закон был принят благодаря Вудро Уилсону и Картеру Глассу. Но среди всех имеющих отношение к этому делу лиц Уилсон сыграл наименьшую роль в решении Конгресса по законопроекту. Джордж Крил (George Creel), ветеран вашингтонских корреспондентов, пишет в еженедельнике Harper's, от 26 июня 1915 г.:
"Что касается демократической партии, Вудро Уилсон не имел в ней никакого влияния, за исключением тех, кому он покровительствовал. Таким был Брайан, организовавший поддержку Конгресса законопроекта о тарифах, отмены пошлин на Панамский канал и денежного законопроекта. Г-н Брайан позже писал: "Одна вещь в моей общественной карьере, о которой я сожалею - моя работа по проталкиванию Федеральной резервной системы".
25 декабря 1913 года, журнал The Nation отметил, что "Нью-йоркский фондовый рынок уверенно пошёл верх в ответ на новость, что Сенат был готов принять закон об ФРС" .
Это опровергает утверждение, что закон об ФРС был законом о денежной реформе. Нью-йоркская фондовая биржа, как правило, считается точным барометром истинного смысла любого финансового законодательства, принятого в Вашингтоне. Сенатор Олдрич также решил, что ему больше нечего беспокоиться о законе об ФРС. В журнале, которым он владел и который он именовал "Независимый" (The Independent), он писал в июле 1914 года: "До принятия этого закона нью-йоркские банкиры могли доминировать только резервы Нью-Йорка. Теперь мы в состоянии доминировать банковские резервы всей страны".
Х. В. Лоакс (H. W. Loucks) осудил закон об ФРС как Великой заговор дома Моргана: "При помощи закона об ФРС они вырвали у народа и захватили конституционные полномочия по эмиссии денег и регулирования их стоимости". На стр. 31 Лоакс пишет:
"Дом Моргана в настоящее время верховодит нашей промышленностью, торговлей и политикой. Они полностью контролируют политику демократической, республиканской и прогрессивной партий. Теперешняя усиленная пропаганда "готовности" планируется больше для внутреннего принуждения, чем для защиты от внешней агрессии"[22].
Подписание закона об ФРС Вудро Уилсоном стало кульминацией многолетнего сговора близких приятелей, полковником Хаусом и Полом Варбургом. Одно из лиц, с которым Хаус познакомился в администрации Уилсона был Франклин Д. Рузвельт, заместитель министра флота. Как только он был выдвинут от демократической партии на пост президента, в 1932 году, Франклин Д. Рузвельт совершил "паломничество" к полковнику Хаусу в Магнолию, штат Массачусетс (Magnolia, Mass.). Рузвельт, во время отставки от дел республиканской партии в 1920-х годах, дополнил реализацию целей Филиппа Дрю, Администратора[23], которые Уилсон не был в состоянии выполнить. Последние достижения Рузвельта включают принятие программы социального обеспечения, налог на сверхприбыль и увеличение прогрессивного подоходного налога до 90% от заработанных доходов.
Биограф Хауса, Чарльз Сеймур (Charles Seymour), пишет: "Он не терпел партийных разборок и назначений. Его даже не удовлетворяла роль, которую он взял на себя в конструктивном внутреннем законодательстве (закон об ФРС, пересмотр тарифов, а также поправки к закону о подоходном налоге). С начала 1914 года он уделял всё больше и больше своего времени тому, что он считал самым важным в политике и тому, к чему он лучше всего подходил - международным делам"[24].
В 1938 году, незадолго до своей смерти, Хаус сказал Чарльзу Сеймуру, "Н а протяжении последних пятнадцати лет я был близок к центру событий, хотя мало кто подозревал это. Ни один важный иностранец не приезжал в Соединённые штаты, не посоветовавшись со мной. Я был близок к движению, выдвинувшему Рузвельта. Он дал мне свободу действий в моих советах ему. Все послы частенько меня навещали".
Сравнение распечатки закона об ФРС 1913 года принятого Палатой представителей с поправками, внесенными сенатом, показывает следующее поразительное изменение:
Сенат вычеркнул слова "Временно отстранять от должности сотрудников федеральных резервных банков по причинам, изложенным в письменной форме с возможностью слушаний, требовать увольнения указанных сотрудников из-за некомпетентности, халатности, мошенничества или обмана, при условии утверждения президентом Соединённых штатов". Это было изменено Сенатом следующим образом: "Чтобы отстранить или уволить любого сотрудника или директора любого Федерального резервного банка, такой сотрудник или директор, равно как и соответствующий банк, должны быть немедленно извещены в письменной форме о причине такого увольнения". Это полностью изменило условия, при которых сотрудники или директора могли быть уволены. Нам больше неизвестно при каких условиях или по каким причинам может состояться увольнение. Видимо некомпетентность, халатность, мошенничество или обман не имеют никакого значения для Совета гувернёров Федеральной резервной системы. Кроме того, уволенный сотрудник не имеет возможности обжаловать к президенту. В ответ на письменный запрос, помощник секретаря Совета гувернёров ФРС ответил, что в течение тридцати шести лет "за дело" был уволен только один сотрудник, но его имя и подробности этого события были "частным делом" индивидуума, соответствующего резервного банка и ФРС.
Работа ФРС началась в 1914 году с организации Комитета, назначенного Вудро Уилсоном, и состоящего из министра казначейства Уильяма Макаду, который был его зятем, министра сельского хозяйства Хьюстона (Houston) и контролёра денежного обращения Джона Уильямса Скелтона.
6 января 1914 года Дж. П. Морган встретился с Оргкомитетом в Нью-Йорке. Он сообщил им, что в новой системе не должно быть более семи региональных отделов.
Оргкомитет должен был выбрать места расположений "децентрализованных" резервных банков. Они были уполномочены выбрать от восьми до двенадцати резервных банков, хотя и Дж. П. Морган, давая показания, считал, что следует выбрать не более четырёх. В выборе этих мест играло роль немало политиканства, так как двенадцать избранных таким образом точек стали бы чрезвычайно важными в качестве центров финансирования. Нью-Йорк, конечно, был предрешён. Ричмонд был следующим выбором, как награда Картеру Глассу и Вудро Уилсону, двум туземцам Виржинии, которые заслужили политическую награду за проталкивание Федерального резервного закона. Другие выборы Комитета пали на Бостон, Филадельфию, Кливленд, Чикаго, Сент-Луис, Атланту, Даллас, Миннеаполис, Канзас-Сити и Сан-Франциско. Все эти города позже развились в важные "финансовые районы", как результат этого выбора.
Эти бои местного значения, бледнели, однако ввиду полного доминирования в Федеральной резервной системе банка Нью-Йорка. Фердинанд Лундберг (Ferdinand Lundberg) отметил в книге "Шестьдесят семейств Америки" (America's Sixty Families), что, "На практике, Федеральный резервный банк Нью-Йорка стал первоисточником системы из двенадцати региональных банков, так как денежным рынком страны стал Нью-Йорк. Другие одиннадцать банков играли роль дорогих мавзолеев, возведенных льстить местной гордости и подавить джексоновские опасения глубинки. Бенджамин Стронг, президент Bankers Trust (Дж. П. Морган) был выбран в качестве первого гувернёра Федерального резервного банка Нью-Йорка. Знаток крупных финансовых операций, Стронг в течение многих лет манипулировал денежной системой страны по усмотрению директоров, представляющих ведущие нью-йоркские банки. Во время правления Стронга резервная система наладила тесные рабочие отношения с Банками Англии и Франции. Бенджамин Стронг занимал должность гувернёра Федерального резервного банка Нью-Йорка до его внезапной смерти в 1928 году, во время расследования Конгресса тайных встреч гувернёров резерва с руководителями европейских центральных банков, которые привели к Великой депрессии 1929-31"[25].
Стронг был женат на дочери президента Bankers Trust, что дало ему место в линии наследования в династических интригах, которые играют такую важную роль в мире высоких финансов. Он также был членом оригинальной группы Jekyll Island, названной "Клуб первых", и, таким образом, право на высокое положение в Федеральной резервной системе, как гувернёр Федерального резервного банка Нью-Йорка, который доминировал над всей системой.
Пол Варбург также упоминается в авторитетном труде Дж. Лоренса Лафлина, "Закон о Федеральной резервной системе, его происхождение и цели":
"Г-н Пол Варбург из Kuhn, Loeb Company в марте 1910 предложил достаточно хорошо продуманный план, ставший известным под названием "Соединённый резервный банк США". Это было опубликовано в Нью-Йорк Таймс от 24 марта 1910 года. Группа, заинтересованная в задачах Национальной денежной комиссии, тайно встретилась на острове Джекилл в течение двух недель в декабре 1910 года и сосредоточилась на подготовке законопроекта, который был бы представлен в Конгресс Национальной денежной Комиссией. Лица, которые присутствовали на острове Джекилл, были сенатор Олдрич, H. P. Дэвисон из компании J. P. Morgan, Пол Варбург из Кун, Лёб компании, Фрэнк Вандерлип из Национального городского банка, и Чарльз Д. Нортон из Первого Национального банка (Senator Aldrich, H. P. Davison of J. P. Morgan Company, Paul Warburg of Kuhn, Loeb Company, Frank Vanderlip of the National City Bank, and Charles D. Norton of the First National Bank). Без сомнения, самым талантливым банковским умом в группе был г-н Warburg, который прошёл обучение банковскому делу в Европе. У сенатора Олдрича не было специальной подготовки в банковской сфере"[26].
Упоминание Пола Варбурга, написанное Гарольдом Келлочем (Harold Kelloch) и под названием "Варбург-революционер" (Warburg the Revolutionist) появилось в журнале Century Magazine за май 1915 года. Келлоч пишет:
"Он подчинил своим идеям нацию в сто миллионов человек... Без г-на Варбурга не было бы закона о Федеральной резервной системе. Банковский дом Warburg and Warburg в Гамбурге всегда был исключительно семейный бизнес. Никто, кроме Варбургов не имел право участвовать в нём, и все Варбурги входили в него по праву рождения. В 1895 году Варбург женился на дочери покойного Соломона Лёба из Kuhn Loeb Company. Он стал членом Kuhn Loeb Company в 1902 году. Зарплата г-на Варбурга в его частном бизнесе составляла около полутора миллионов в год. Мотивы, подвигающие г-на Варбурга, были чисто патриотическим самопожертвованием".
Истинные цели закона об ФРС вскоре принесли разочарование многим, кто на первых порах верил в её претензии. В. Г. Аллен (W. H. Allen) пишет в журнале Moody's, в 1916 году, "Целью закона о Федеральной резервной системе было предотвратить концентрацию денег в нью-йоркских банках, сделав более выгодным для банкиров страны использовать свои средства на местах, но движение валюты показывает, что нью-йоркские банки остались в выигрыше во всех месяцах, кроме декабря 1915 года, после вступления закона в силу. Стабилизация ставок произошла только в Нью- Йорке. В других частях страны сохранились высокие ставки. Закон, который должен был лишить Уолл-стрит её спекулятивных фондов, в действительности дал "быкам и медведям" такой источник средств, которого они никогда не имели раньше. На деле оказалось, что, вместо того, чтобы обременить канал [потока денег, МоР] на Уолл-стрит, о чём так уверенно хвастался г-н Гласс, фактически расширились старые каналы и открылись два новых. Первый из них ведёт прямо в Вашингтон и Уолл-стрит получает доступ ко всем излишкам наличности казначейства Соединённых штатов. Кроме того, полномочие на эмиссию банкнот, даёт неисчерпаемый источник кредитных денег; второй канал ведёт к большим центральным банкам Европы, в которых, через продажу акцептов, практически гарантированных правительством США, Уолл-стриту предоставлен иммунитет от иностранных требований на золото, сопровождающих все крупные кризисы в нашей истории".
На протяжении многих лет фактические владельцы акций федеральных резервных банков были покрыты мраком неизвестности. Конгрессмен Райт Патман (Wright Patman), ведущий критик системы, пытался выяснить, кто были акционерами. Акции первоначальных двенадцати региональных Федеральных резервных банков были куплены национальными банками в этих двенадцати регионах. Так как Федеральному резервному банку Нью-Йорка было поручено устанавливать процентные ставки и руководить прямыми операциями на открытом рынке, контролируя таким образом ежедневные поставки и стоимость денег на всей территории Соединённых штатов, именно акционеры этого банка являются реальными директорами всей системы. Впервые может быть выявлено кто эти акционеры. У данного автора есть оригинал свидетельства организации двенадцати Федеральных резервных банков, указывающий владельцев акций национальных банков в каждом районе. Федеральный резервный банк Нью-Йорка выпустил 203 053 акций и, в соответствии с отчётом контролёра денежного обращения от 19 мая 1914, крупные нью-йоркские банки раскупили более половины акций. Контролируемый Рокфеллером и Кун, Лёб National City Bank купил наибольшее количество акций, 30.000 акций. Первый Национальный банк Дж. П. Морган купил 15.000 акций. Когда эти два банка слились в 1955 году, они имели в одном блоке почти четверть акций Федерального резервного банка Нью-Йорка, который контролировал всю систему, и, таким образом они могли бы назвать Пола Волкера (Paul Volcker) или кого-либо другого, которого они решили бы назначить председателем Совета гувернёров Федеральной резервной системы. Чейз Нэшнл Банк (Chase National Bank) купил 6000 акций. Marine Nation Bank Буффало, штат Нью-Йорк, позже известный как Marine Midland, купил 6000 акций. Этот банк принадлежал семейству Скилкопф (Schoellkopf), которое контролировало ниагарскую электрическую компанию и другие крупные предприятия. National Bank of Commerce Нью-Йорка купил 21.000 акций. Акционеры этих банков, которые владеют акциями Федерального резервного банка Нью-Йорка, являются людьми, которые контролируют наши политические и экономической судьбы с 1914 года. Это европейские Ротшильды, Lazard Freres (Юджин Мейер), Kuhn Loeb Company, Warburg Company, Lehman Brothers, Goldman Sachs, семейство Рокфеллеров и интересы Дж. П. Моргана. В последние годы эти интересы слились и сведены воедино, так что контроль является гораздо более концентрированным. National Bank of Commerce теперь Morgan Guaranty Trust Company; Lehman Brothers слился с Kuhn Loeb Company; First National Bank слился с National City Bank, а в остальных одиннадцати районах Федеральной резервной системы эти же акционеры косвенно владеют или контролируют акции в этих банках, через другие акции, принадлежащие ведущим семействам в тех районах, которые владеют или контролируют главные отрасли промышленности в этих регионах (см. таблицы V - IX). "Местные" семейства создают региональные советы по приказу из Нью-Йорка, по подобию таких групп, как "Совет по международным отношениям" (Council on Foreign Relations), Трехсторонняя комиссия (The Trilateral Commission) и других рычагов управления, изобретенных их хозяевами. Они финансируют и контролируют политические события в своих районах, выдвигают кандидатов, и редко сталкиваются с попытками успешно противостоять их планам.
Создание двенадцати "финансовых районов" через федеральные резервные банки покончило с традиционным разделением Соединённых штатов на сорок восемь штатов, и мы вошли в эпоху "регионализма", или двенадцати регионов, которые не имели никакого отношения к традиционным штатным границам.
Такое развитие событий после принятия закона о Федеральной резервной системе подтвердило каждое из утверждений Томаса Джефферсона, которые он высказал против центрального банка в 1791 году: что владельцы акций Федерального резервного банка создадут корпорацию, акциями которой могут и будут владеть иностранцы; что эти акции будут передаваться по определённой линии наследников; что они будут ограждены от конфискации и выморочных правил; что они получат монополию на банковский бизнес, в нарушение законов о монополиях; и что теперь они получили власть издавать законы, превосходящую штатные законы. Никакие штатные правительства не могут отменять законы, установленные советом гувернёров Федеральной резервной системы в интересах своих частных акционеров. Этот совет издаёт законы о размерах процентных ставок, о количестве денег в обороте и об их стоимости. Все эти полномочия аннулируют полномочия законодательных собраний штатов и их ответственности перед гражданами этих штатов.
The New York Times заявил, что Федеральная резервная система будет готова к работе с 1 августа 1914 года, но фактически она начала свою деятельность 16 ноября 1914 года. В то время их активы исчислялись в 143 млн. долл., полученных от продажи акций федеральных резервных банков акционерам национальных банков, которые подписались на них.
Часть этих 143 млн. долл., которые были получены за эти акции, остаётся в тайне. Некоторые историки считают, что акционеры выплатили только около половины суммы наличными; другие считают, что они вообще наличными не платили, а лишь послали чеки, выписанные на национальные банки, которыми они владели. Это кажется наиболее вероятным, потому что с самого начала Федеральная резервная система оперировала "ценными бумагами, выпущенными в бумаге", т.е., что из рук в руки передавались лишь бухгалтерские записи.
Лица, которых президент Вудро Уилсон решил сделать членами первого Совета гувернёров Федеральной резервной системы, вышли из банковской среды. Он был выдвинут кандидатом в президенты от демократической партии, которая утверждала, что представляет "простой народ" против "корпоративных интересов". По словам Уилсона, ему было разрешено выбирать только одного человека в Совет гувернёров Федеральной резервной системы. Другие выбирались нью-йоркскими банкирами. Выбор Уилсона пал на Томаса Д. Джонса (Thomas D. Jones), попечителя Принстона и директора International Harvester и других корпораций. Другими членами стали Адольф С. Миллер (Adolph C. Miller), экономист из университета Рокфеллера в Чикаго и Гарвардского университета Моргана, а также служащим в качестве заместителя министра внутренних дел; Чарльз С. Хамлин (Charles S. Hamlin), служивший ранее в качестве заместителя министра казначейства в течение восьми лет; Ф. А. Делано (F. A. Delano), родственник Рузвельта, и управляющего железнодорожными дорогами, который взял на себя управления ряда железных дорог Kuhn, Loeb Company; В. П. Г. Хардинг (W. P. G. Harding), президент First National Bank Атланты; и Пол Варбург из Kuhn, Loeb Company. В соответствии с "The Intimate Papers of Col. House", Варбург был назначен потому, что "президент принял предложение Хауса назначить Пола Варбурга в Нью-Йорк из-за его интереса и опыта в денежных проблемах в качестве служащего как республиканских, так и демократических администраций"[27]. Как Варбург, Делано также родился за пределами континентальных Соединённых штатов, хотя он и был американским гражданином. Отец Делано, Уоррен Делано, по словам доктора Джозефсона (Josephson) и других официальных лиц, принимал активное участие в Гонконге в китайской торговле опиумом, и Фредерик Делано родился в Гонконге в 1863 году.
В книге "The Money Power of Europe" Пол Эмден (Paul Emden) пишет, что "Варбурги достигли выдающегося положения в течение последних двадцати лет прошлого века, одновременно с ростом Kuhn, Loeb Company в Нью-Йорке, с которыми они состояли в личной связи и семейных отношениях. Пол Варбург в 1913 году замечательно успешно осуществил реорганизацию американской банковской системы, над чем он с сенатором Олдричем работал с 1911 года, и, таким образом, наиболее полно упорядочил валюту и финансы Соединённых штатов"[28].
Нью-Йорк Таймс 30 апреля 1914 года сообщил, что 12 регионов подписались на 74.740.800 долл. и что банки-подписчики собирались выплатить половину этой суммы в течение шести месяцев.
6 мая 1914 Нью-Йорк Таймс отметил, что Пол Варбург "вышел на пенсию" из Kuhn, Loeb Company для того, чтобы работать в Совете гувернёров Федеральной резервной системы, хотя он не подавал в отставку в American Surety Company, Baltimore and Ohio Railroad, National Railways of Mexico, Wells Fargo, or Westinghouse Electric Corporation, но будет продолжать работать в этих советах директоров. В списке "Кто есть кто" он числится в этих директоратах и, кроме того, в American I. G. Chemical Company (branch of I. G. Farben), Agfa Ansco Corporation, Westinghouse Acceptance Company, Warburg Company of Amsterdam, chairman of the Board of International Acceptance Bank, а также в многочисленных других банках, железных дорогах и корпорациях. "Kuhn Loeb & Co. с Варбургом имеют четыре голоса или большинство в Совете гувернёров Федеральной резервной системы"[29].
Несмотря на его уход из Kuhn, Loeb Company в мае 1914, чтобы служить в Совете гувернёров Федеральной резервной системы, Варбурга попросили выступить перед подкомитетом Сената в июне 1914 года и ответить на несколько вопросов о своей закулисной роли в проталкивании закона о Федеральной резервной системе в Конгрессе. Так как это могло означать несколько вопросов о секретном совещании в Jekyll Island, то Варбург отказался явиться. 7 июля 1914 года он написал письмо Г. М. Хичкоку (G. M. Hitchcock), председателю сенатского банковского и денежного комитета, заявив, что это может негативно отразиться на его полезности в Совете гувернёров, если он будет обязан отвечать на различные вопросы, и что он, таким образом, должен снять свою кандидатуру. По-видимому, Варбург был готов блефовать сенатский комитет, чтобы те утвердили его кандидатуру без каких-либо опросов. 10 июля 1914 года, Нью-Йорк Таймс защитил Варбурга в своей передовице и осудил "сенатскую инквизицию". Так как Варбургу ещё не задавали никаких вопросов, то термин "инквизиция", казался удивительно неуместным, так как не было никакой реальной опасности, что сенаторы готовятся к использованию орудий пыток против г-на Варбурга. Запутанная ситуация была решена, когда сенатский комитет, фактически капитулировав, постановил, что г-ну Варбургу выдадут список вопросов, до его появления перед Комитетом, чтобы он мог изучить их, и что он может быть освобождён от ответов на любые вопросы, которые могут пойти во вред его службе в Совете гувернёров. Журнал The Nation от 23 июля 1914 сообщил, что "г-н Варбург, наконец, провёл совещание с сенатором О'Горманом и согласился встретиться с членами подкомитета Сената неформально, с целью достичь понимания и дать им любую разумную информацию, которую они желали бы получить. В Вашингтоне бытует мнение о том, что утверждение г-на Варбурга состоится". The Nation оказался прав. Г-н Варбург был утверждён, не без помощи фиксажа сенатора О'Гормана из Нью-Йорка, более фамильярно известного как "сенатор от Уолл-стрит". Сенатор Роберт Л. Оуэн ранее заявлял, что Варбург был американский представитель семейства Ротшильдов, но расспрашивать его об этом будет действительно отдавать средневековой "инквизицией", и его коллеги-сенаторы были слишком цивилизованными, чтобы заниматься таким варварством[29a].
В ходе слушаний в сенатском банковском и денежным комитете 1 августа 1914 года сенатор Бристоу (Bristow) спросил Пола Варбурга: "Сколько из этих партнёров (из Kuhn, Loeb Company) являются американскими гражданами?" Warburg: "Они все американские граждане, за исключением г-н Кана, который является британским подданным". Бристоу: "Он был в своё время кандидатом в парламент, не так ли?" Warburg: "Об этом был разговор, было такое предложение, и он подумывал об этом" .
Пол Варбург также заявил комитету "Я отправился в Англию, где я пробыл два года, сначала в банковской и дисконтной фирме Самуил Монтегю и компания (Samuel Montague & Company). После этого я отправился во Францию, где я служил во французском банке" .
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: "Какой это был французский банк?" Варбург: "Это был русский банк для внешней торговли, который имеет представительство в Париже".
Бристоу: "Как я понимаю, вы были республиканцем, но, когда г-н Теодор Рузвельт решил баллотироваться, вы стали сторонником с г-на Уилсона и его поддержали". Варбург: "Да". Бристоу: "В то время как ваш брат (Феликс Варбург) поддерживал Тафта?" Варбург: "Да". Таким образом, три партнёра Kuhn, Loeb Company поддерживали трёх разных кандидатов на пост президента Соединённых штатов. Пол Варбург поддерживал Уилсона, Феликс Варбург - Тафта, а Отто Кан - Теодора Рузвельта. Пол Варбург объяснил эту любопытную ситуацию, говоря комитету, что они не влияли на политические убеждения друг друга, так как "финансы и политика не совместимы".
Вопросы о назначении Варбурга исчезли в шуме и крике по поводу единственного назначения Уилсона в Совет гувернёров, Томаса Д. Джонса. Журналисты обнаружили, что Джонсу, на момент его назначения, было предъявлено обвинение генерального прокурора Соединённых штатов. Уилсон бросился защищать своего избранника, рассказывая журналистам, что "большинство лиц, связанных с тем, что мы именуем "большой бизнес", являются честными, неподкупными и патриотическими". Несмотря на протесты Уилсона, сенатский банковский и денежный комитет запланировал слушания о пригодности Томаса Д. Джонса быть членом Совета гувернёров. Тогда Уилсон затем написал письмо сенатору Роберту Л. Оуэн, председателю этого комитета:
"18 июня 1914
Уважаемый сенатор Оуэн!
Г-н Джонс всегда выступал за права народа против права по блату. Его связи с Harvester Company служили общественным, а не частным интересам. Он является единственным человеком из числа тех, кто вызвал своеобразное чувство моего личного выбора.
С уважением,
Вудро Уилсон"
Вудро Уилсон сказал: "Нет никаких оснований полагать, что неблагоприятный отчёт представляет собой отношение самого Сената". После нескольких недель Томас Д. Джонс снял свою кандидатуру, и страна должна была обойтись без его услуг.
В составе первого Совета гувернёров были министр финансов, Уильям Макаду, зять Уилсона и президент железной дороги Hudson-Manhattan, контролируемой Kuhn, Loeb Company, и контролёр денежного обращения Джон Скелтон Уильямс).
Когда Федеральные резервные банки открылись для бизнеса 16 ноября 1914 года, Пол Варбург заявил: "Эта дата может рассматриваться в качестве четвёртого июля в экономической истории США"[29b].
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Федеральный консультативный совет
Во время непреодолимого проталкивания закона о Федеральной резервной системе через палату представителей конгрессмен Картер Гласс заявил 30 сентября 1913 года в прениях, что интересы общества будут защищаться консультативным советом банкиров. "В его действиях не будет ничего зловещего. Проводя встречи по крайней мере четыре раза в год, консультативный совет банкиров будет представлять все регионы системы. Каким образом мы могли бы проявлять ещё большую осторожность в защите общественных интересов?"
Ни тогда, ни позже Картер Гласс не дал никакого обоснования для его убеждения в том, что группа банкиров будет защищать интересы общественности, как и не существует никаких доказательств в истории Соединённых штатов, что какая-либо группа банкиров когда-то делала это. На самом же деле, Федеральный консультативный совет стал тем "административным процессом", который Пол Варбург вставил в Федеральный резервной закон обеспечить тот удалённый, но невидимый контроль над системой, которого он добивался. Когда, сразу после принятия Федерального резервного з аконопроекта в качестве закона Конгрессом, финансовый репортер Си. В. Баррон спросил его одобряет ли он законопроект в том виде как он был окончательно принят, Варбург ответил: "Ну, в нём не совсем всё, чего мы хотели, но этот недостаток можно отрегулировать позже при помощи административных процессов". Совет оказался идеальным инструментом для целей Варбурга, как он функционирует на протяжении семидесяти лет в условиях почти полной анонимности, а его члены и их деловые связи незаметны и неизвестны общественности.
Сенатор Роберт Оуэн, председатель сенатского банковского и денежного комитета, сказал, как цитируется в Нью-Йорк Таймсе 3 августа 1913 до принятия закона:
"Закон о Федеральной резервной системе предоставит банковским и промышленным и коммерческим интересам дисконт на ограниченные коммерческие бумаги и тем самым стабилизирует коммерческую и промышленную жизнь. Банки Федеральной резервной системы не будут служить источником заработка денег для банков, но будут служить великой национальной цели обслуживания торговли, предпринимателей и банков, обеспечивать фиксированный рынок промышленных товаров, сельскохозяйственной продукции и труда. Не существует никаких оснований, почему банки должны контролировать Федеральную резервную систему. Стабильность обеспечит здоровый рост нашей торговли во всех направлениях".
Оптимизм сенатора Оуэна был обречён доминированием толкачей острова Джекилл первоначального состава Федеральной резервной системы. Мало того, что Морган-Кун, Лёб альянс закупили доминирующий контроль акций в Федеральном резервном банке Нью-Йорка, при том, что почти половина акций принадлежит пяти нью-йоркским банкам под их контролем, First National Bank, National City Bank, National Bank of Commerce, Chase National Bank and Hanover National Bank, но убедили президента Вудро Уилсона назначить одного из группы Jekyll Island, Пола Варбурга, членом Совета гувернёров Федеральной резервной системы.
Каждый из двенадцати Федеральных резервных банков должен был избрать одного члена Федерального консультативного совета, который проводил бы встречи с Советом гувернёров Федеральной резервной системы четыре раза в год в Вашингтоне для того, чтобы "советовать" Совету по вопросам будущей денежно-кредитной политики. Это, казалось бы, обеспечит абсолютную демократию, так как каждый из двенадцати "советников", представляющих различные области Соединённых штатов, как можно было бы ожидать, будет выступать за экономические интересы своей области, и каждый из двенадцати членов имел бы равный голос. Теория, возможно, была замечательной по своей концепции, но жёсткие факты хозяйственной жизни привели к совершенно иной картине. Президент небольшого банка в Сент-Луисе или Синсиннати, участвуя в заседании с Полом Варбургом и Дж. П. Морганом, чтобы "рекомендовать" им по вопросам денежно-кредитной политики, вряд ли будет противоречить двум самым могущественным международным финансистам в мире, так как маленькой записки от одного из них было бы достаточно, чтобы привести его маленький банк к банкротству. В реальной жизни небольшие банки двенадцати федеральных округов существовали только как сателлиты больших нью-йоркских финансовых интересов, и были полностью в их власти. Мартин Майер (Martin Mayer) в публикации The Bankers указывает, что "Дж. П. Морган состоит в корреспондентских отношениях со многими мелкими банками по всей стране"[30]. Большие нью-йоркские банки не ограничиваются многомиллионными сделками с другими крупными финансовыми интересами, но поддерживают множество мелких и более рутинных отношений со своими "корреспондентскими" банками по всей территории Соединённых штатов.
Видимо будучи уверены, что их деятельность никогда не станет достоянием общественности, Морган-Кун, Лёб смело отбирали в члены Федерального консультативного совета сотрудников своих банков-корреспондентов и банков, в которых они владели акциями. Никто в финансовых кругах ничего не замечал, так как об этом ничего не было сказано в течение семидесяти лет работы Федеральной резервной системы.
Чтобы избежать подозрений, что нью-йоркские интересы могут контролировать Федеральный консультативный совет, её первым президентом, избранным в 1914 году другими членами, стал Дж. Б. Форган (J. B. Forgan), президент First National Bank в Чикаго. Банковский справочник Rand McNally за 1914 год приводит основных корреспондентов крупных банков. Главный банк-корреспондент Первого Национального банка Нью-Йорка, контролируемого Бейкер-Морганом (Baker-Morgan), указан Первый Национальный Банк Чикаго. Главный корреспондент, указываемый Первым Национальным Банком Чикаго, оказался Bank of Manhattan в Нью-Йорке, контролируемый Яковом Шиффом и Полом Варбургом из Kuhn, Loeb Company. Джеймс Б. Форган также был указан в качестве директора Equitable Life Insurance Company, также контролируемой Морганом. Однако отношения между Первым Национальным Банком Чикаго и этими нью-йоркскими банками были даже ближе, чем эти списки указывают.
На стр. 701 книги Ф. Кирилла Джеймса (F. Cyril James), The Growth of Chicago Banks, мы находим упоминание о "выгодных связях Первого Национального банка Чикаго с интересами Моргана. Посол доброй воли был спешно отправлен в Нью-Йорк, чтобы пригласить Джорджа Ф. Бейкера стать директором Первого Национального Банка Чикаго"[31]. (Дж. Б.Форган Риму, 7 января 1903 года.) По сути, Бейкер и Морган лично выбрали первого президента Федерального консультативного совета.
Джеймс Б. Форган (1852-1924) также замазан обязательной "лондонской смычкой" в работе Федеральной резервной системы. Родившись в Санкт-Эндрю в Шотландии (St. Andrew's, Scotland), он начал свою банковскую карьеру в Королевском банке Шотландии, корреспонденте Банка Англии. Он приехал в Канаду по просьбе банка Британской Северной Америки и работал в Bank of Nova Scotia, который послал его в Чикаго в 1880-х годах, а к 1900 году он стал президентом Первого Национального Банка Чикаго. Он служил в течение шести лет в качестве президента Федерального консультативного совета, а когда он оставил Совет, он был заменен Франком О. Уэтмор (Frank O. Wetmore), который также заменил его на посту президента Первого Национального Банка Чикаго, когда Форган был назначен председателем совета директоров.
Нью-йоркский округ Федеральной резервной системы в первом Федеральном консультативном совете был представлен Дж. П. Морганом. Он был назначен председателем Исполнительного комитета. Таким образом, Пол Варбург и Дж. П. Морган участвовали в заседаниях Совета гувернёров Федеральной резервной системы в течение первых четырёх лет её деятельности, в окружении других гувернёров и членов совета, которые вряд ли могли не знать, что их будущее будет зависеть от этих двух могущественных банкиров.
Другой член Федерального консультативного совета в 1914 году был Леви Л. Рю (Levi L. Rue), представляющий округ Филадельфии. Рю был президентом Национального банка Филадельфии. Справочник Rand McNally за 1914 год в качестве главного корреспондента Первого национального банка Нью-Йорка указывает Национальный банк Филадельфии. Первый Национальный Банк Чикаго также указывает Национальный банк Филадельфии в качестве своего главного корреспондента в Филадельфии. Другими членами Федерального консультативного совета стали Даниэль С. Уинг (Daniel S. Wing), президент Первого Национального банка Бостона, В. С. Роу (W. S. Rowe), президент Первого Национального Банка Цинциннати, и К. Т. Джефрей (К. Т. Jaffray), президент Первого Национального банка Миннеаполиса. Все они были банками-корреспондентами в нью-йоркских банков "большой пятёрки", которые контролировали денежный рынок США.
Джефрей поддерживал даже более тесную связь с группой Бейкер-Морган. В 1908 году, чтобы реинвестировать крупные годовые дивиденды акций своего Первого Национального банка Нью-Йорка, Бейкер и Морган создали холдинговую компания, First Security Corporation, которая купила 500 акций Первого Национального банка Миннеаполиса. Таким образом Джефрей был немного больше, чем наёмный сотрудник Бейкера и Моргана, хотя он был "выбран" акционерами Федерального резервного банка Миннеаполиса, чтобы представлять их интересы. First Security Corporation также владеет 50.000 акций Chase National Bank, 5400 акций National Bank of Commerce, 2500 акций Bankers Trust, 928 акций Liberty National Bank, президентом которого был Генри П. Дэвисон, когда он был приглашён присоединиться к фирме Дж. П. Морган, а также акции New York Trust, Atlantic Trust and Brooklyn Trust. First Security Corporation предпочитала акции банков, которые быстро росли в цене, и выплачивала крупные годовые дивиденды. В 1927 году она заработала пять миллионов долларов, но заплатила акционерам восемь, взяв недостающее из резервов.
Другой член первоначального Федерального консультативного совета был Е. Ф. Суинни (E. F. Swinney), президент First National Bank Канзас-Сити. Он также был директором Южной железной дороги, и описывает себя в "Кто есть кто" в качестве "независимого в политике".
Арчибальд Кайнс (Archibald Kains) представлял в Федеральном консультативном совете округ Сан-Франциско, хотя вёл канцелярию в Нью-Йорке в качестве президента American Foreign Banking Corporation.
Прослужив в качестве гувернёра Федеральной резервной системы от 1914-1918 г., Пол Варбург не просил остаться на новый срок. Однако он не был готов порвать свою связь с Федеральной резервной системой, для которой он так много сделал, чтобы её наладить и запустить в эксплуатацию. Дж. П. Морган услужливо отказался от своего места в Федеральном консультативном совете и в течение следующих десяти лет Пол Варбург продолжал представлять округ Федеральной резервной системы Нью-Йорка в Совете. Он был вице-президентом Совета 1922-25, и президентом 1926-27. Таким образом Варбург остаётся доминирующим влиянием на заседаниях Совета гувернёров Федеральной резервной системы на протяжении 1920-х годов, когда европейские центральные банки планируют большое сокращение кредита, который вызовет кризис 1929 года и Великую депрессию.
Хотя большинство "советов" Федерального консультативного совета Совету гувернёров Федеральной резервной системы никогда не освещалось в прессе, в редких случаях короткие заметки в New York Times давали некое понятие о его работе. 21 ноября 1916 г. The Times сообщил, что Федеральный консультативный совет собрался в Вашингтоне на своё ежеквартальное заседание.
"Был разговор о поглощении расширения европейских кредитов Южной Америке и другим странам. Руководство Федеральной резервной системы заявило, что, для поддержания позиции в качестве одного из банкиров мира, Соединённые штаты должны рассчитывать, что к ним будут обращаться с просьбой предоставлять услуги, в прошлом в значительной мере предоставлявшимися Англией, в продлении краткосрочных кредитов необходимых для производства и транспортировки товаров всех видов в мировой торговле, и что акцепты в международной торговле требуют меньших дисконтов и максимально свободных и самых надёжных рынков золота". (Первая мировая война была в зените в 1916 году.)
В дополнение к своей службе в Совете гувернёров и Федеральном консультативном совет Пол Варбург продолжал выступать перед группами банкиров относительно денежно-кредитной политики, которой они должны были следовать. 22 октября 1915 года, он выступил в Twin City Bankers Club, Сент-Пол, штат Миннесота, где, в числе прочего, заявил:
"Это в ваших интересах добиваться, чтобы банки Федеральной резервной системы были так сильны, как они только могут. Поражает воображение, когда думаешь, каким может быть будущее развитие американского банковского дела. В условиях, когда ведущие европейские силы ограничены в своей области, а Соединённые штаты Америки превратились в страну-кредитора всего мира, границы поля действий, лежащего перед нами, определяется только нашей властью над безопасным ростом. Размах нашего банковского будущего в конечном итоге будет ограничен количеством золота, которое мы можем заложить в основу нашей банковской и кредитной структуры".
Состав Совета гувернёров Федеральной резервной системы и Федерального консультативного совета, начиная с первоначального членства и до наших дней, показывает связь с конференцией Jekyll Island и банковского сообщества Лондона, что даёт неопровержимые доказательства, приемлемые в любом суде, того, что был план, чтобы получить контроль над деньгами и кредитом народа Соединённых штатов, и использовать его для обогащения его авторов. Ветеранами Jekyll Island были Фрэнк Вандерлип, президент National City Bank, который приобрёл большую часть акций Федерального резервного банка Нью-Йорка в 1914 году; Пол Варбург из Kuhn, Loeb Company; Генри П. Дэвисон, правая рука Дж. П. Моргана, и директор Первого Национального банка Нью-Йорка и Национального банка торговли, которые купили большую часть акций Федерального резервного банка Нью-Йорка; и Бенджамин Стронг, также известный как лейтенант Моргана, который был гувернёром Федерального резервного банка Нью-Йорка в 1920-х годах[30a].
Выбор региональных членов Федерального консультативного совета из списка банкиров, работающих в наиболее тесном контакте с "большой пятеркой" банков Нью-Йорка и кто были их главными банками-корреспондентами, доказывает, что широко разрекламированная "региональная защита общественных интересов" Картером Глассом и другими вашингтонскими сторонниками закона о Федеральной резервной системе, была с самого начала преднамеренным обманом. Тот факт, что за семьдесят лет этот совет имел возможность встречаться с Советом гувернёров Федеральной резервной системы и "советовать" гувернёрам по вопросам решений денежной политики, которые влияли на повседневную жизнь каждого человека в Соединённых шта тах, без того, чтобы общественность знала об их существовании, показывает, что планировщики операций центральной банковской системы точно знали, как достичь своих целей с помощью "административных процессов", о которых общественность будет оставаться в неведении. Утверждение, что "советы" членов совета не являются обязательными для гувернёров или что они не имеют никакого веса, равносильно утверждению, что четыре раза в год, двенадцать самых влиятельных банкиров в США урывают время от своей работы, чтобы поехать в Вашингтон, встретиться с Советом гувернёров Федеральной резервной системы просто попить кофе и обменяться любезностями. Это утверждение, которое любой человек, знакомый с работой деловых людей, не найдёт возможным принять всерьёз. В 1914 году для банкиров с Дальнего Запада это была четырёхдневная поездка в один конец, чтобы приехать в Вашингтон для встречи с Советом гувернёров Федеральной резервной системы. У этих людей были обширные деловые интересы, которые требовали их времени. Дж. П. Морган был директором шестидесяти трёх корпораций, которые проводили годичные заседания, и вряд ли можно было ожидать, чтобы он ехал в Вашингтон для участия в заседаниях Совета гувернёров Федеральной резервной системы, если его совет должен был рассматриваться как не имеющий важного значения[30b].
ГЛАВА ПЯТАЯ
Дом Ротшильдов
Успех заговора Федерального резерва вызовет много вопросов в умах читателей, кто не знаком с историей Соединённых штатов и финансового капитала. Как мог альянс Kuhn, Loeb-Morgan, несмотря на всё его могущество, считать, что он способен, во-первых, разработать план, который передаст все деньги и кредит народа Соединённых штатов в их руки, и во-вторых, добиться принятия такого плана в качестве закона?
Возможность разработки и принятия "Национального Резервного плана", как именовали непосредственный результат экспедиции Jekyll Island, была вполне в пределах ресурсов альянса Kuhn, Loeb-Morgan, согласно следующей выдержке из статьи журнала McClure's Magazine за август 1911 г., "Семь человек" Джона Муди (John Moody):
"Семь человек на Уолл-стрит в настоящее время контролируют большую долю основной промышленности и ресурсов Соединённых штатов. Три из семи человек, Дж. П. Морган, Джеймс Дж. Хилл (James J. Hill) и Джордж Ф. Бейкер, руководитель Первого Национального банка Нью-Йорка, принадлежат к так называемой группе Моргана; а четверо из них, Джон Д. и Уильям Рокфеллеры, Джеймс Стиллман, глава National City Bank, и Яков H. Шифф из частной банковской фирмы Kuhn, Loeb Company, к так называемой группе Standard Oil City Bank... Центральная машина капитала расширяет свой контроль над Соединёнными штатами... Процесс этот не только экономически логичен; сейчас он практически автоматичен"[32].
Таким образом, мы видим, что в 1910 году заговор с целью захватить контроль над деньгами и кредитом народа Соединённых штатов был запланирован людьми, которые уже контролировали большую часть ресурсов страны. Джону Муди казалось, что они должны продолжать свою деятельность "практически автоматически".
Чего Джон Муди не знал, или не сказал своим читателям, было то, что наиболее влиятельные люди в Соединённых штатах сами подчинялись другой власти, иностранной державе, и силе, которая непоколебимо стремилась расширить свой контроль над молодой республикой Соединённых штатов с момента её создания. Эта сила была финансовая мощь Англии, с центром в Лондоне филиала дома Ротшильдов. Дело в том, что в 1910 году, Соединённые штаты практически управлялись из Англии, что происходит и сегодня. Десяток крупнейших банковских холдинговых компаний в Соединённых штатах твёрдо держат в руках определённые банковские дома, все из которых имеют филиалы в Лондоне. Вот они: J. P. Morgan Company, Brown Brothers Harriman, Warburg, Kuhn Loeb and J. Henry Schroder. Все они поддерживают тесные отношения с домом Ротшильдов, главным образом через контроль Ротшильда международных финансовых рынков посредством своих манипуляций с ценой золота. Каждый день мировые цены на золото устанавливаются в лондонской канцелярии N. M. Rothschild and Company.
Хотя эти фирмы являются якобы американскими фирмами, с филиалами в Лондоне, на самом деле эти банковские дома получают директивы из Лондона. Их история весьма увлекательна и неизвестна американской общественности, беря своё происхождение в международном трафике золота, рабов, алмазов и других контрабандных товаров. В решениях, принимаемыми этими фирмами, нет никаких моральных соображений. Они заинтересованы только в деньгах и власти.
Туристы сегодня любят поглазеть на великолепные особняки очень богатых в Ньюпорте, штат Род-Айленд (Newport, Rhode Island), не понимая, что не только эти "коттеджи" стоят как памятники баронских замашек наших викторианских миллионеров, но и что их постройка в Ньюпорте представляет ностальгическое увековечивание великих американских состояний, которые имели свои истоки в Ньюпорте, когда он был столицей работорговли.
Штаб-квартирой работорговли на протяжении веков была Венеция, пока Англия семнадцатого века, новый хозяин морей, не использовала свой контроль над океанами, чтобы получить монополию. Когда американские колонии были заселены, его неистово независимые люди, большинство из которых не хотели рабов, обнаружили к своему удивлению, что рабы в больших количествах привозились в их порты.
На протяжении многих лет Ньюпорт был столицей этой отвратительной торговли. Уильям Эллери (William Ellery), сборщик таможенной пошлины порта Ньюпорт, заявил в 1791 году:
"...Скорее эфиоп изменит [цвет] его кожи, чем ньюпортский купец может быть уговорен сменить настолько прибыльную торговлю... на медленные заработки любого производства".
Джон Куинси Адамс (John Quincy Adams) отметил в своем "Дневнике", стр. 459:
"Былое процветание Ньюпорта главным образом происходило из-за своей обширной занятости в торговле африканскими рабами".
Преобладание Дж. П. Моргана и фирмы Брауна в американских финансов можно отнести к развитию Балтиморы в девятнадцатом веке как столице работорговли. Обе эти фирмы возникли в Балтиморе, открыли филиалы в Лондоне, устроились под эгидой Дома Ротшильдов, и вернулись в Соединённые штаты, чтобы открыть филиалы в Нью-Йорке и стать доминирующей силой, не только в области финансов, но и в правительстве. В последние годы на такие ключевые посты, как министр обороны, были устроены Роберт Ловетт (Robert Lovett), партнёр Brown Brothers Harriman, и Томас С. Гейтс (Thomas S. Gates), партнёр Drexel and Company, филиалы Дж. П. Моргана. Теперешний вице-президент, Джорджа Буша (George Bush), является сыном Прескотт Буш (Prescott Bush), партнёр Brown Brothers Harriman, на протяжении многих лет бывший сенатором из штата Коннектикут, и финансовый организатор Columbia Broadcasting System, директорой которого он также был на протяжении многих лет.
Для того, чтобы понять, почему эти фирмы работают так, как они работают, необходимо дать краткую историю их происхождения. Мало кто из американцев знает, что J. P. Morgan Company начала как George Peabody and Company. Джордж Пибоди (George Peabody, 1795-1869), родился в Южном Денверсе, штат Массачусетс (South Danvers, Massachusetts), начал бизнес в Джорджтауне, округ Колумбия (Georgetown, D. C.), в 1814 году как Peabody, Riggs and Company, занимающийся оптовой торговлей сухими грузами, а также руководя невольничьим рынком Джорджтауна. В 1815 году, чтобы быть ближе к своим источникам снабжения, они переехали в Балтимору, где они вели бизнес как Пибоди и Риггс (Peabody and Riggs) с 1815 по 1835. Пибоди стал всё более активно участвовать в бизнесе с Лондоном, и в 1835 году он основал фирму George Peabody and Company в Лондоне. Он стал весьма вхож в деловые круги Лондона через другую балтиморскую фирму, основанную в Ливерпуле, Brown Brothers. Александр Браун (Alexander Brown) приехал в Балтимору в 1801 году и основал то, что сейчас известно как старейший банкирский дом в Соединённых штатах, который до сих пор работает как Brown Brothers Harriman в Нью-Йорке; Brown, Shipley and Company of England; and Alex Brown and Son of Baltimore. О закулисном влиянии этой фирмы свидетельствует тот факт, что Сэр Монтегю Норман (Sir Montagu Norman), гувернёр Банка Англии, на протяжении многих лет был партнёром Brown, Shipley and Company[ |