Он вошёл в контору нашего такси июльским утром, заехав, видимо, перед тем, как отправиться на основную работу. Кепка, куртка, чёрные джинсы - одет по обычной моде маленького северного городка. И взгляд такой же, как у всех, кто приходит устраиваться к нам в такси - взгляд потерявшего и надеющегося что-то найти человека. В такси не приходят просто так, поработать - в такси приходят пожить. Таксист - это не профессия, это жизнь со своей философией, законами и традициями, со своими удачами и неприятностями. Тот, кто попробует вкус и скорость этой жизни, навсегда по стремительности поступков останется таксистом, даже если в будущем совсем перестанет садиться за руль. Все собирающиеся в нашей конторе люди - это семья, своеобразный клуб по интересам, дающий возможность каждому ощутить себя среди единомышленников, влюблённых в шёпот покрышек на асфальте, урчание двигателя и запах бензина. Нас объединяет любовь к нашим металлическим подругам, эти подруги честно отвечают на наши чувства: насколько ты преданно и заботливо относишься к ней, так же она отвечает тебе. Эта подруга не скажет "ты мне надоел", она не жалуется, если ты затянул с заменой масляного фильтра и масла в двигателе, она работает наравне с тобой, заработанные таксистом деньги - это деньги, заработанные и его машиной, вы вместе питаетесь на придорожных автозаправках, вместе ложитесь спать, вместе переживаете дожди, гололёд и прочие неприятности.
Недаром многие жёны неосознанно ревнуют своих мужей к их автомобилям.
- Могу я поработать у вас со своей машиной? - спросил он.
Диспетчер Валя ответила, что это не вопрос - объявления о приёме желающих расклеены по всей Печенге и на дверях конторы, между прочим, тоже одно висит.
- Там написано, что график работы может быть свободным,- сказал новичок.- Могу я работать вечерами?
- Когда удобнее. С 19.00 устроит?
- Устроит.
- До какого времени будете на смене?
- Могу до половины первого ночи. Но, впрочем, и дольше тоже могу.
- Отлично. Сегодня начнёте?
- Да, вечером приеду.
- Тогда ваш номер будет... Будете "сорок первым". Запомните. И телефоны диспетчера запишите в свой мобильный! Какая у вас машина?
- "Киа". "Киа - Спортейдж". Синий цвет.
- Отлично. До вечера.
Он кивнул и вышел, а я выглянул следом, чтобы посмотреть на его машину - название было редким, я его не встречал раньше. Из двора выезжал синий небольшой внедорожник, запылённый, с запаской на задней двери. Немного похож на "Ниву-Шевроле", только формы кузова выглядели более законченными.
- У него внедорожник, - сказал я Вале, вернувшись в контору.
- Чего только не бывает, - ответила она.- И почему бы не на "Чероки" приехать сразу? Поставили бы "шашечки", выглядело бы смешно.
Вечером новичок приехал ровно к семи и припарковал свой "Спортейдж" в углу двора. Мы, дожидаясь своей очереди, смотрели какой-то фильм на DVD и вставляли замечания по поводу эпизодов. Все фильмы в конторе мы знали наизусть и могли уже, при желании, разыгрывать сценки из них по ролям, никто бы не сбился и не перепутал слов. Лучше всех определила эту ситуацию Настя, тоже диспетчер, в одну из своих смен: "Скоро нас начнут узнавать актёры". Время для таксиста было не самым лучшим, - период летних отпусков, весь народ в отъезде,- но кое-что за смену каждый из нас нарабатывал, да и, как я уже говорил, не в деньгах счастье таксиста.
В первый вечер новичок отработал восемь хороших вызовов, и последний заказ выпал ему на Мурманск.
- Новичкам везёт,- констатировали мы, а он надел свою кепку и поехал.
- Сколько жрёт его вагон? - поинтересовался Гарик у окружающих.- Кто-нибудь спрашивал?
Никто не спрашивал. Много жрёт, наверное. Но это дело хозяйское, пусть сам решает свои проблемы. Если работает, значит, прибыль есть и его она устраивает. А остальное - не нашего ума дело, здесь каждый со своими тараканами в голове.
Он начал каждый вечер приезжать ровно к семи часам, и скоро стал одним из нас, таксистом. Казалось, что он работал всегда, настолько удалось парню вписаться в клуб, настолько пришлись ему по душе неписанные законы и философия такси. Мы уже знали о нём всё,- Печенга - небольшой городишко, скорее, большая деревня, здесь все знают всё друг про друга,- а он уже знал всё про нас.
В такси, как я говорил, приходят, что-то потеряв и надеясь найти, и объясню, почему я так считаю. Многие из ребят приходят к нам после развода со своими благоверными, приходят, ведомые шестым чувством и оно не подводит: период "послеразводья" проходит для них легче и незаметнее, чем для тех, кто дома хлещет водку и наматывает сопли на кулак, жалея себя. Они находят здесь друзей, общение, дорогу, кучу впечатлений и ночных приключений. Другая часть контингента - мужчины в возрасте, пенсионеры с неплохим здоровьем. Такие, приходя домой и поговорив с супругой о погоде, о детях, вдруг вспоминают, что "дочка с мужем по кредиту квартиру купили, надо бы деньжат подкинуть", садятся в свои видавшие виды "жигулята" и оказываются у нас. Есть и третьи: те, кому нужны деньги, и эти приходят к нам на короткое время, потому что не заработать в такси больших денег, это легенда, придуманная людьми и усердно поддерживаемая самими таксистами из чувства профессиональной гордости. Когда случайные люди видят, что здесь им не светит разжиться, то покидают нашу контору, и больше мы о них не вспоминаем.
Новенький пришёл к нам после развода. Он вышел из бывшей своей квартиры, в которой осталась бывшая жена, бросил чемодан с нехитрыми пожитками в багажник "Спортейджа", в баке которого было десять литров бензина, сел за руль и поехал вдоль по улице. А в конце этой улицы остановился около нашей конторы и зашёл внутрь. Вот и все дела.
- Я сам не знал, зачем я это делаю, - сказал он, куря свои ядовитые сигареты (откуда только он брал такие?) - но не жалею. Мне нравится такси. По-моему это единственная работа, которая даёт свободу.
- Ну, какая же тут свобода? - усмехнулся я.- Куда пошлют - туда и едешь.
- Не скажи! - заспорил он.- Я о самой системе. Ведь в работе такси всё зависит от тебя самого: сколько наездил - столько и получил. А знаешь ли ты ещё какую-нибудь работу, где если я не выйду в один прекрасный день на смену, то все только радоваться будут от этого, потому что всем достанется больше заказов и заработка?
В его словах была логика. Другой такой работы я не знал. Но всё равно, парень перебарщивал с романтикой, похоже, он видел только поэзию, а прозы старался не замечать.
- Ты, видать, ещё не видел нашей тёмной стороны,- сказал я.- Ночные вызовы и поездки за приключениями, разборки с клиентами, заблевавшими твою тачку и не собирающимися платить ни копейки за двухчасовую поездку. Вот такое романтикой не назовёшь.
Он улыбнулся.
- Я уже всё видел. Всё и даже больше. Мне это понравилось, всё вертится так быстро, я так никогда не жил.
Парень набирал скорость, я уже видел такое в таксистской жизни, и у других подобное заканчивалось грустно.
- За последние три месяца я видел и сделал больше, чем за последние десять лет своей жизни,- продолжал он.- У меня была тихая милая жена, дети, квартирка, в которую мне нравилось возвращаться после работы, я жил и не подозревал, что всё это так условно и шатко, наоборот, я считал, что твёрдо стою на ногах. Я не подозревал, что я не домосед, каким себя представлял всю жизнь, а законченный бродяга. Я это понял только здесь, после первого дня работы, понял, что я - бомж на колёсах. Вырви из-под меня сейчас мой "Спортейдж" - и мне конец. Это всё равно, что таракану оторвать лапы, птице - крылья, понимаешь. Нет, даже большее - это как сделать мне лоботомию: вроде бы внешне я, а в то же время совсем другой человек, без души и фантазии.
- Ты не увлекайся. Может, ещё разочаруешься.
- Нет. И я понял, что нас всех привлекает в работе таксиста: вечный поиск нового. Какой-то новой дороги, которой нет на карте. Я не осознавал, зачем я ношусь по дорогам, почему при каждой остановке внутри начинается зуд, нестерпимое желание ехать дальше, ехать - куда? Да куда-нибудь, лишь бы ехать! А теперь стало ясно, что все мы ищем. Ищем какую-то незаметную отворотку, проехав по которой, прибудешь в место, где всё хорошо и всё прекрасно. Где сбываются мечты.
Я с удивлением посмотрел на него.
- Ну, парень, куда тебя занесло! Мечты сбываются! Я о таком не думаю.
- Ты ищешь тоже, просто боишься признаться в этом самому себе. Все ищем.
- Да ну тебя с твоими отворотками!
Больше мы не говорили на эту тему. Я ждал, когда пройдёт эйфория у этого парня и наступит тяжёлое похмелье. Но его ничем было не пронять.
В один из ночных вызовов три пьяные девки на ходу пытались заняться с ним сексом, он ехал пять километров в течении сорока пяти минут, то снимая одну из них с руля, то вынимая руки и головы других из своей ширинки, освобождаясь от захватов сзади и спереди, и вернувшись в контору, вспоминал это событие со смехом. Мы сказали, что при его оптимизме, нужно было воспользоваться случаем и попробовать развлечься сразу с тремя. Он посерьёзнел и сказал:
- Во всей этой ситуации останавливало лишь одно: боязнь, что тебя заблюют на пике оргазма.
Ребята посмеялись.
Я сказал ему, что это один из тех моментов, которые доказывают нашу беззащитность на дороге.
- Твой случай прошёл в комедийной интерпретации, а мог пройти и в драматической.
- Что они бы мне сделали?- улыбнулся он.- Минет до смерти?
- Нет. Я не про то. Сам факт, что таксиста они не воспринимают как личность, всем кажется, что он лишь необходимое дополнение к машине, говорящее, двигающееся, но просто устройство, куда в конце поездки нужно сунуть деньги. Твои три стервы решили, что это устройство можно использовать и для того, чтобы и оно что-нибудь всунуло в них для поднятия настроения. Это должно тебя насторожить, ты должен понять, что так считают, в большей или меньшей степени, многие. Лучше быть начеку.
Сезон отпусков закончился, работы прибавилось, жаловаться на затишье не приходилось.
- Сорок первый, от дома восемь, улица Стадионная до Заполярного.
- Номер десятый, от Спутника до Печенги и обратно с грузом.
- Сорок первый, на обратном пути подберёте от девятнадцатого километра до Печенги двух пассажиров.
- Понял.
Началась кутерьма. Мы редко просиживали в конторе у экрана телевизора, заезжали только, чтобы сдать процент от выручки в кассу и снова уезжали, получая очередной заказ.
Один раз мне выпало встретиться с ним и поговорить.
- Ну, как насчёт романтики?
- Всё отлично,- ответил он.- Я не ошибался ни в работе, ни в себе.
- Ты быстро разогнался в нашем такси. Двигатель позволяет, а вот как с тормозами? Успеешь в случае чего?
- Тормоза придумали трусы. Мне они ни к чему. - он выпустил дым в тёмное небо.- Я по-настоящему счастлив. Я раньше не был так счастлив никогда.
Этому парню мог помочь только психиатр. То, что произошло с ним сродни состоянию фанатов какой-нибудь "звезды" - их прёт, они орут, едва увидев своего кумира, а спроси их, зачем орут - неизвестно. Он попал как раз в опасную близость к предмету своего обожания - такси.
- Скоро зима,- сообщил я ему.- Давай-ка, сбрось обороты. В таком состоянии до весны можешь не докататься.
Он посмотрел на меня с изумлением, словно я спорол несусветную чушь.
- А что со мной может случиться? Я живу на дороге, у меня нет дома, и если умру на дороге, то, считай, что я умер дома в постели. Многие мечтают о таком конце, и редко кто его получает. А у меня всё со мной.
- И всё-таки.
- Ладно, не волнуйся. Я буду осторожнее. Только если вдруг и расшибусь где-нибудь, и что-то существует после смерти, то я бы хотел, чтобы мне разрешали хотя бы раз в месяц промчаться по нашим дорогам на своём "Спортейдже", наперегонки с вами, ночные "бомбилы".
И он рассмеялся.
- Типун тебе на язык! - я плюнул и поехал на вызов.
Днём шли дожди, а по ночам начались заморозки, превращавшие мокрый асфальт в ледяной каток. Начались аварии с жертвами и без жертв. Почти каждое утро с мурманской трассы через кольцевую развязку Печенги полз эвакуатор, таща на себе чьи-то железные останки.
В половине первого ночи двадцатого октября, Валя приняла вызов и, по-диспетчерски коверкая фразы, сказала:
- Сорок первый! Мурманский аэропорт. Встретить человека - привезёшь в Печенгу. Едешь?
- Конечно.
Он застегнул куртку, завёл "Спортейдж" и поехал через мост в темноту стопятидесятикилометровой трассы.
- На перевале снег,- сообщил Гарик запоздало.- Мне звонили.
Клиента никто не встретил. К вечеру следующего дня в Печенгу притащили разорванный "Киа-Спортейдж" с вырванным задним мостом и зубьями стёкол в резиновых уплотнителях. Передняя часть крыши была вдавлена внутрь до упора так, что вопросов о судьбе водителя не возникло. Его сорвало с ледяной дороги на одном из опасных поворотов, сорвало на скорости больше ста двадцати, ничего нельзя было успеть на такой скорости на этом участке, и начало кувыркать по скалистому долгому склону. Когда "Спортейдж" прервал своё падение и остановился внизу, вряд ли он был живым. А может, был и ещё долго ждал смерти, прежде чем она пришла? Что он вспоминал в эти последние минуты или часы, о чём думал? Неужели, правда, что умирал счастливым, в собственной постели, в собственном, пусть и помятом, доме? Мы этого не узнаем, заметили его только спустя восемь часов после того, как всё произошло, и он был уже мёртв.
* * *
Проползла снежная зима, и снова дорога показала нам цвет мокрого асфальта. Запахло весной, хоть ещё долго по ночам будет холодно и настоящего весеннего тепла придётся подождать.
Такси работало по-прежнему, работы хватало. Пришли новые ребята: двое после развода и один военный пенсионер, помогающий сыну с учёбой в институте.
День удлинялся, скоро совсем не будет темнеть, но в эту ночь приходилось мириться со звёздами и полной луной. Ничего, скоро мы даже соскучимся по ним за лето.
- Десятый, от Печенгского шоссе до Заполярного.
И я отправился делать свою работу. Пассажирами были две молодые девчонки, направляющиеся в ночной клуб искать развлечений. Что ж, дело молодое, это нам, старикам, только в такси и остаётся поработать.
Они весело щебетали на заднем сидении, когда я заметил в зеркале заднего вида догоняющий меня автомобиль. Его фары несколько раз переключились с ближнего света на дальний, и я присмотрелся повнимательнее, пытаясь угадать, что он хочет от меня. На пустой ночной дороге всякое случается, знаете ли. Нужно быть осторожнее.
Автомобиль догонял, шёл ходко, я уже различал, что это не низкая "легковушка", а что-то помассивнее. Он пристроился в хвосте, и я узнал модель. "Киа - Спортейдж" синего цвета.
Водитель включил указатель поворота, надавил на газ и начал обгон. Когда он поравнялся с моей "Ладой", я сквозь тонировку стёкол разглядел силуэт человека за рулём. Он просигналил два раза, поднял руку к козырьку кепки и резко выбросил её вперёд - так он всегда делал, встречая нас на дороге. "Спортейдж" взревел двигателем и ушёл вперёд, дальше кататься по печенгским дорогам наперегонки с нами, ночными "бомбилами".
Пускай покатается, парень. Хорошо знать, что в эту ночь он на дороге с нами, что сбылась и последняя его мечта - раз в месяц покататься на своём "Спортейдже". Сбылось всё, о чём он мечтал. Похоже, что в том обрыве и была его счастливая "отворотка", как бы странно это ни звучало.