Лазаревский Илья Дмитриевич : другие произведения.

Пиромания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эпическая история о том, как загорается спичка (почти). Я решил кинуть это сюда, чтобы мне было удобнее его распространять. Если у вас внезапно вознинет желание оставить мне обратную связь, сделайте это в любой форме и в любых количествах. Спасибо. Оформление, весьма вероятно, косячное. Я знаю.
  Он помнил, как впервые увидел, как загорается спичка. Отец тогда взял его с собой зажигать фонари.
  Сначала спичка чиркнула о коробок, оставив на нем дорожку из ярких искр. Потом загорелась фосфорная голова. Там, где голова касалась коробка, на ней появилось крохотное пятнышко жаркого красного цвета, которое росло и ширилось, расползалось по её поверхности, а из его центра в темноту била тоненькая шипящая струйка желто-оранжевого огня. Пока красное пятнышко разрасталось, огненная струйка росла и увеличивалась вместе с ним, становилась толще и ярче, превращаясь в величественную корону, и скоро голова загорелась целиком, а корона заплясала вокруг нее, и с громким шипением она пылала и бесновалась, пока не прогорел весь фосфорный состав. Пламя утихло и сдулось, стало маленьким и спокойным. Теперь спичка горела ровно, но её каплевидный огонек каким-то образом нес в себе отпечаток былой благородной мощи, с которой она вспыхнула в первые секунды. Потом отец открыл крышку масляного фонаря и зажег фитиль.
  Это воспоминание он хранил бережно, как сокровище, и каждое утро перед сном прокручивал в голове, не упуская ни малейшей детали. За исключением лица отца, конечно. Его он никогда не помнил. У него дурная память на лица.
  - Пен!
  Из-за своей работы он всегда носил в нагрудном кармане коробок спичек из красного фосфора. И из-за этой же самой работы ему строжайше, под страхом смерти, запрещалось их использовать. Никто не смеет зажигать огонь на масляном складе, будь он хоть писарь, хоть сам господь бог, ни при каких обстоятельствах.
  - Пен! Пенгарлимадон!
  Кто-то зовет другого по имени. Поскольку Пенгарлимадон - это его имя, очевидно, зовут его. Он отвлекся от своих мыслей и заметил, что перед ним стоит человек. Знакомый.
  - Чего тебе, Алфирнаил?
  - Я пришел за новой, - утомленно ответил знакомый и поднял перед собой опустевшую флягу.
  - Возьми.
  Пен потянулся за ножом и поставил на палочке с пометкой "Алф" новую засечку. Тот тем временем подошел к одной из бочек с керосином и взялся за черпак.
  - Подожди. Ты ведь сегодня отвечаешь за маленькую улицу?
  
- Да, а что? - Алф замер на месте, но черпак не положил.
  
- Тогда возьми мазут, - Пен ткнул пальцем в другую бочку, - Керосин только для полей.

  С недовольным ворчанием Алф потащился через комнату и набрал в свою флягу мазута. Его легко понять. Мазут воняет куда хуже керосина, мажет руки, и смывать его сложно. Но освещать улицы керосином дорого, а потому Алфу придется терпеть. Керосин только для полей.
  Алф ушел, и Пен снова стал думать о спичках в своем нагрудном кармане. Если он их достанет и подожжет одну, всего одну, никто не узнает. А гореть она будет секунд двадцать, не меньше. Двадцать чудесных, наполненных наслаждением секунд! Она загорится дико и яростно, потом головка сгорит, и будет гореть дерево. Оно будет медленно чернеть и скручиваться под натиском пламени, а его сок будет выступать наружу и кипеть от жара, пока весь не испарится. Это ли не чудо? Он подожжет всего одну. Никто не узнает.
  Он потянулся было за спичками, но вовремя себя осадил. Нет. Во-первых, в любой момент может зайти кто-нибудь из обходчиков, и тогда ему конец. Во-вторых, утром ему придется показать свой коробок старейшине, и если спичек не хватит, ему конец. В-третьих, если что-то пойдет не так, загорится масло, и тогда ему уж точно конец. Впрочем, на горящее масло он бы посмотрел.
  Он положил голову на стол, пытаясь прогнать навязчивые образы. Ночь обещает быть длинной. Как и все предыдущие.
  
  ----
  
  Обходчики приходили, брали масло и уходили. Он ставил засечки. На рассвете он сосчитал эти засечки и аккуратно, высунув язык, записал на пергаменте расход масла за прошедшую ночь. После этого он, наконец, встал из-за стола и пошел домой спать. Проходя мимо лампы в углу, он не смог сопротивляться соблазну посмотреть на нее немного. Эта лампа была куда больше и прочнее всех других. Небольшой огонек в ней прятался за двойным стеклом, толстые железные прутья защищали её от ударов. Двое человек каждый вечер зажигали эту лампу в сенях, осторожно несли на склад и вешали на крюк в углу, потому что никто не смеет зажигать огонь на масляном складе. До рассвета лампу никто не трогал.
  За двойным стеклом огонь выглядел забавно, мутно и неестественно. Он слегка пульсировал, покачивался, дышал, как живое существо. Пен все собирался перестать смотреть и уйти, но никак не мог себя заставить. Ему нужно было отчитаться перед старейшиной, поесть и поспать. А хотелось ему провести остаток жизни, наблюдая за маленькой огненной каплей за стеклом.
  Шум с улицы отвлек его. Кто-то взволнованно кричал. Он тряхнул головой и вышел со склада на улицу, под жидкий, тусклый солнечный свет.
  - ...так что иди скорее! И фонарь возьми!
  Кричал Ниг, местный шкет. Его полное имя было Ниглокусиртен, но так его никто не звал - не дорос. Он часто бегал по поручениям старейшины и других стариков, отчего был в деревне на хорошем счету. Заменив Пена, он стал кричать уже ему:
  - Пенгарлимадон! На хуторе беда, ты там нужен!
  - Что случилось? - Пен говорил негромко, и пацан отлично его слышал, но сам понижать голос и не думал.
  - Не знаю! Беда! Дед сказал, нужен писарь, чтобы масло считать! Все уже там!
  Невероятно раздражающий ребенок. Из всех жителей деревни, он, наверное, самый неприятный в общении. Малец еще что-то ему кричал, но он уже не слушал.
  Ему было интересно, что вообще такого могло случиться на хуторе. Если бы разлили масло, то их писарь все бы подсчитал. Если бы масло преждевременно закончилось, хуторские купили бы его у деревни, а для такой сделки его, Пена, приглашать не нужно. Если же на хуторе по какой-то причине погас свет... Земля тогда маслом всем хуторским. Вероятно, случилось именно это, раз уж все на уши встали.
  Пен с мизантропичным презрением воспринимал человеческие смерти. Чтобы пережить ночь, нужно всего-то поддерживать свет вокруг жилых строений. Тот, кто не смог этого сделать, был, вероятно, слишком бестолков, чтобы жить.
  До хутора было полчаса ходу, и уже скоро Пен увидел его амбар для зерна. Амбар выглядел целым.
  Дорога делала крюк, и с каждым шагом Пен видел все больше строений хутора. За амбаром стоял склад для инструментов, а за складом уже показался угол жилого дома. Пен сделал еще несколько шагов и понял, из-за чего развели весь сыр-бор.
  Дома больше не было. Остался только угол. Громадная земляная воронка разинула свою пасть там, где должна была быть стена. Толстые бревна, из которых дом когда-то был сложен, были разломаны, расколоты в щепки и разбросаны по округе. Бывшая крыша была вдавлена в пол, и все, что осталось от дома, вместе с ней сплющилось и осело внутрь кратера. Что-то невероятно чудовищное врезалось в здание на бешеной скорости, а после бесследно исчезло. Как будто ужасный великан растоптал хрупкий человеческий домик ногой, а потом просто ушел, ничего не заметив. Без сомнения, это был один из Них.
  Они приходят в темноте. Они убивают людей. И один из Них размазал по земле этот дом вместе со всеми, кто был внутри.
  Пен замер, зачарованно глядя на остатки дома. Потом он заметил толпу, собравшуюся во дворе хутора и с тихим гомоном рассматривавшую воронку. Он пошел быстрее и скоро влился в эту толпу.
  Найти в толпе старейшину было нетрудно, его сухая старческая голова торчала из нее, как остров из моря. Пен подошел к нему и сказал:
  - Я пришел, Судемикарит.
  - Пенгарлимадон? Славно, - старейшина задумчиво глядел на руины, поглаживая бороду, - Что думаешь?
  - Нам нужно помочь хуторским осветить их территорию, чтобы сохранить поля. Обходчиков не хватит, придется дать фляги женщинам.
  - Нельзя давать им фляги. Не положено.
  
- Тогда придется осветить только часть территории. Сколько человек погибло?
  Судемикарит недобро ухмыльнулся.

  - Все.
  
- Как это, все?
  
- Все, кто был на хуторе.

  - Даже обходчики?
  - Да. Старина Косторкорат, земля ему маслом, пристроил масляный склад прямо к своему дому. После удара все масло было разлито, и обходчики, вернувшиеся с полей, не смогли наполнить фляги. Что было дальше, неясно, но никто из них не выжил.
  Пен еще раз оглядел хутор. Пострадал не только дом. Тут и там в земле были воронки поменьше, где, видимо, встретили свой конец пережившие первый удар. На месте, где раньше стоял хлев, зияла еще одна крупная.
  - Если так, то здесь уже ничего не спасти. Следующей ночью Они уничтожат оставшийся хлеб, мы мало что можем сделать.
  - Да, это верно. Меня интересует другой вопрос. Видишь ли, здесь все еще навалом добра. Одни инструменты чего стоят. Нам нужно все это добро забрать, и за день мы не справимся. Необходимо здесь все осветить. Во сколько это нам обойдется?
  Пен снова окинул взглядом двор.
  - Я без расчета точно не скажу, но фляг пятнадцать за ночь выйдет. Это если только двор освещать. Если вместе с дорогой, то три раза по столько, а то и больше.
  Старейшина кивнул, Пен продолжал:
  - У нас кончается масло. Мазута осталось на три ночи, керосина - на две. Пока не приедет торговец, увеличивать расход не стоит. Они все равно уже убили людей и скот, больше им здесь делать нечего. Склады могут пару ночей постоять в темноте.
  Судемикарит опять задумчиво кивнул.
  - Ты прав, Пен. Торговец опаздывает. Вчера был крайний срок. Будем экономить масло, а то как бы не вышло чего.
  После этих слов он раздвинул толпу и взошел на край воронки. Люди почтительно притихли.
  - Мы не будем освещать территорию хуторских! Возвращайтесь к своим делам. За ценностями со складов придем позже.
  Кто-то крикнул:

  - Надо похоронить!
  
- Нечего здесь хоронить. Расходитесь.

  Толпа загудела. Некоторые люди говорили с возмущением, некоторые были довольны решением. Пен зевнул и не оглядываясь пошел назад в деревню. Он шел медленно, и многие люди обогнали его. Среди этих людей был и Судемикарит, ходивший очень быстро для своего почтенного возраста.
  Дорога была скучной, и Пен развлек себя мыслями о том, что пролитое масло с хуторского склада, вероятно, загорелось, а значит, после удара был большой костер. На складе было несколько полных бочек керосина, а если так, то оранжевый столб пламени на месте бывшего дома должен был быть высотой больше двух человеческих ростов. Ему стало жаль, что он этого не видел.
  Когда он наконец добрался до деревни, снова увидел толпу. Люди сгрудились в конце главной улицы и смотрели вдаль, на дорогу в город, вытянув шеи. Он не стал подходить к ним, а сел на крыльце своего дома посмотреть, что будет.
  Скоро на дороге показалась телега. Она была еще далеко, и толком он ничего разобрать не мог, но было ясно, что в телеге в два слоя стоят бочки с маслом. На бочках сидел купец, низкий и толстый, сам похожий на бочку, и правил лошадьми, а над головой у него болтались на длинной жерди два фонаря. Вовремя же он пожаловал.
  Пен наблюдал за тем, как вихляющая телега неспешно катилась к деревне, потом, когда она наконец добралась, за тем, как толпа расступалась перед ней и откатывалась в стороны, чтобы сомкнуться позади. Все хотели посмотреть на масло. До него донесся разговор:
  - Это Сермитопадиллиантрат? Я правильно приехал? - спросил купец.

  - Серм, он самый, батенька, - весело ответил кто-то из толпы, - разгружайся.
   - Так я те и стал разгружаться. Где ваш старейшина?

  Толпа качнулась, отхлынула, и освободила перед купцом проход. По этому проходу, как по морскому дну, с широкой улыбкой шествовал Судемикарит.
  
- Кердопатиман, старик! Сколько лет, сколько зим!

  - И двух месяцев не было. Не так уж сильно я и опоздал.
  - Наверное, только что-то неотложное могло задержать тебя. Обычно ведь ты так пунктуален.

  В толпе раздались смешки, люди прятали улыбки.
  
- Чтоб ты знал, на деревню Плен напала шайка бандитов. Неслыханное дело. Я не мог оттуда выехать, пока их не разогнали.
  - Надо же, какая неприятность. Твоя телега потому так вихляет, что пострадала в бою с бандитами?
Торговец скривился.
  
- Моя телега вихляет по той же причине, по которой заваливается на бок твоя халупа. Она многовато повидала на своем веку.
  Толпа зашлась хохотом, хотя Пен и не понял, что такого смешного было сказано. Для него произошедшее выглядело обычной старческой склокой.
  Кердопатиман дождался, пока утихнет смех, и сказал:
  
- Ближе к делу. Сколько возьмешь?
  - Как обычно, все, что есть. Деньги мы уже собрали.

  - Хорошо. Но ты знай, что цена теперь новая. Раньше я за рубль продавал тебе пять бочек мазута, а теперь за два продам девять.

  - Это для меня новость. Неужто на выручку будешь чинить телегу?

  - Это для всех новость. В Групе недавно поселилось много людей, расход масла увеличился, а склады остались такие же. Вот тебе цены и растут.

  - Ясно. А почему к нам так едут люди?
  
- Говорят, рядом с Групом может быть много нефти. Если оно так, у нас здесь скоро будет новый Шинглароскувентоленнаро, тогда все заживем.

  - Что за Шинглароскувентоленнаро? - в разговор вклинился раздражающий пацан, Ниг.
  
- Все, тебе, неучу, объяснять надо, - снисходительно ответил Кердопатиман, - Шинг - это, считай, главный город в стране. Куда бы ты ни пошел, почти везде все масло оттуда. И мое масло, кстати, тоже.
  - Если так, то почему оно дорожает из-за переселенцев в Групе? - насмешливо вставил Судемикарит.
  - Потому что покупаю я его у Група, деревня. Если есть у тебя деньги - покупай по новой цене. А если нет - пускай тебя Они сожрут.
  - Мы соберем деньги, но нам нужно время. Откушай с нами, почтенный купец, и после трапезы мы расплатимся.
  - Так уж и быть, я откушаю. Но ты проследи за поварами, чтобы мне подали хорошую еду. В прошлый раз дрянная кость застряла у меня в горле.
  - Не беспокойся об этом. Я прослежу, чтобы в твоей еде были только самые лучшие кости.
  Старики продолжали перепалку, народ слушал. Пен потерял к ним интерес и ушел спать. Его разбудят, когда нужно будет внести купленное масло в документы, а остальное его не касается.
  
  ----
  
  Он помнил, как впервые увидел, как загорается спичка. Отец тогда взял его с собой зажигать фонари...
  Он стоял на огромной спичечной голове, которая только что чиркнула по коробку. Стена пламени надвигалась на него с диким шипением. Он широко раскинул руки и шагнул ей навстречу, и огонь ласково обнял его. Хороший сон. Жаль, что он так быстро закончился.
  Он с трудом разлепил веки и посмотрел, кто его тормошит. Это был Ниг, раздражающий шкет.
  - Пенгарлимадон! Иди скорей, нужно записать масло!
  Пацан, как обычно, орал во всю глотку. Неплохо было бы залить ему в рот затычку из дегтя.
  Пен нехотя встал и поплелся на склад. Уже вечер, ему не удастся поспать еще перед работой. Он зевнул.
  Внезапно из дверей дома старейшины вылетел Кердопатиман, купец, и чертыхаясь и переваливаясь на своих коротких ножках сердито заспешил прочь. На полпути к своей телеге он обернулся и крикнул:
  - И больше я ни ногой в твою собачью деревню!
  Он прошел еще два шага, обернулся опять и желчно плюнул. Из его рта что-то вылетело и поскакало по дороге. Похоже, кость.
  Пен пожал плечами и пошел на масляный склад. Внутри стояло штук тридцать новых бочек, меньше, чем обычно. К одной из них прислонился отдувающийся Алф.
  - Я их все проверил. Недолитых нет.
  
- Хорошо. Я их оформлю.
  
Пен пересчитал бочки, сел за стол и начал вносить новые записи в документы.
  Алф отдышался и вышел.
Скоро Пен закончил и отложил кипу пергаментов в сторону. Начали приходить первые обходчики, а также первые мысли о том, что было бы неплохо зажечь пару спичек. Как обычно.
  Чтобы отвлечься, он встал и начал ходить между рядами новых бочек. Все они были ровные, красивые, и все до единой были до краев наполнены главным сокровищем деревни - живительным, светлым маслом. Деревня заплатила за эти бочки меньше двух килограммов золота, но это не означало, что золото ценнее. На самом деле единственной причиной, по которой золото стоило хоть чего-то, была возможность обменивать его на масло.
  Он сделал круг по складу и пошел на второй. Созерцание сокровищ радовало его почти так же, как наблюдение за огнем в лампе. Вот только...
  В одной из бочек он заметил нечто ужасное. Нечто чудовищное. Нечто противоестественное. Нечто неправильное. Нечто отвратительное. Фитиль.
  Фитиль торчал из бочки и на два пальца свешивался с её края. Фитиль был тонкий, но плотный. Фитиль уже частично пропитался маслом. И, что хуже всего, фитиль тлел.
  Пен в ужасе рванулся к бочке и схватил фитиль, но не выбросил его. Если оставить фитиль в бочке, будет взрыв.
  
Именно! Поэтому и нужно его вытащить!
  
Если оставить фитиль в бочке, будет взрыв.
  Его рука крупно задрожала.

  Если оставить фитиль в бочке, будет взрыв.
  
Колоссальным усилием воли он поднял фитиль над бочкой, и уже собрался швырнуть его в другой конец комнаты, но снова замер.
  
Если оставить фитиль в бочке, будет взрыв.
  
Рука медленно разжалась, фитиль полетел в бочку. Масло вспыхнуло.

  В безумном ужасе он смотрел на пляшущее пламя. Точка невозврата пройдена, его уже не потушить. Будет взрыв.

  Он начал медленно пятиться, все так же неотрывно смотря на огонь, который уже перекинулся на соседние бочки и скоро охватит весь склад. С приглушенным воем и гудением пламя облизывало потолок и окутывало самую ценную вещь на свете - масло. Он только что сжег деревню.
  Пен запнулся и упал. Пламя возвышалось над ним и жгло его кожу жаром. Нельзя было оставаться.
  Он вскочил, сорвал с крюка на стене лампу и вылетел на улицу. Нужно срочно всех предупредить, а потом бежать на хутор, у них должно быть лишнее масло, и если повезет, деревня сможет продержаться до рассвета. Ах, да. Хутора больше нет.
  Пен заметался, как загнанный зверь. Должен же быть способ всех спасти! Точно. Кердопатиман еще не успел далеко уехать, и у него есть масло. Нужно бежать.
  Он рванулся к дороге в город, по которой уехал купец. Времени не было.
  - Пен! Какого дьявола происходит!?
  Он обернулся и увидел, что от склада к нему идет раздраженный Алф.
  - Куда ты потащил лампу!? Какого...
  В этот момент взорвался керосин. Передняя стена склада вспучилась, дверь слетела с петель и покатилась по улице. Крыша подскочила в воздух, и под ней мелькнул яркий красный всполох. Потом крыша с грохотом рухнула и провалилась в пылающее жерло склада, откуда столбом встал густой черный дым. Пламя вырвалось из пустого дверного проема и разбитых окон, покатилось по стенам и перескочило на ближние дома.
  Веселый огонь с довольным гулом пожирал плоды человеческого труда. Деревне конец, хлебу конец, всему конец. И все же этот пожар был самой прекрасной из всех вещей, что он когда-либо видел. Крохотные люди уже прибежали и пытались тушить его своей немощной водой, но не могли даже замедлить его, и неистовый, бушующий огненный вихрь поднимался к небу, освещал землю и расползался повсюду, свободный и дикий. Бога не было в небе, бог был в пламени.
  На дороге лицом вниз лежал Алф, и вокруг него расползалась темная кровавая лужа. Пен бросился к нему и хотел поднять, но с испугом отдернул руку - длинная щепка насквозь пробила голову несчастного и торчала из лица. Алфирнаил умер.
  Пен тряхнул головой и побежал по дороге, держа у себя над головой лампу. Сейчас важнее всего догнать Кердопатимана. Позади раздавался вой пожара и треск, чьи-то крики, но он не обращал внимания.
  По дороге бежать было легко, даже в темноте. Всего один раз он споткнулся и полетел лицом в землю. Лампа вылетела у него из руки и покатилась в темноту, но не потухла. Он даже не успел выдохнуться, когда вдали показались болтающиеся фонари купеческой телеги.
  - Стой! Кердопатиман! - Пен кричал на бегу, сбивая дыхание, - Стой!
  Телега не остановилась, пока он не поравнялся с ней. Купец смотрел на него с удивлением.
  - В... В деревне... - Пен одновременно боролся с одышкой и говорил, - Фитиль... Взорвался... Керосин.
  Непонимание на лице Кердопатимана сменилось беспокойным раздражением.
  - Твою-то мать! Что у вас там за кривые руки!? - он принялся лихорадочно разворачивать телегу, - Залезай, быстрее будешь.
  Пен запрыгнул в полупустую телегу и прислонился спиной к борту. Он потушил свою лампу и теперь шумно дышал. Скоро он восстановился.
  Кердопатиман уже успел развернуться и начал гнать лошадей, насколько позволяло вихляющее колесо. Телегу подбросило на ухабе, и рядом с Пеном кто-то ойкнул.
  Пен всмотрелся в полумрак между бочек и окликнул купца:
- Кердопатиман? У тебя тут ребенок сидит.
- А? Ребенок? Пусть сидит. Она заплатила.

  Пен пожал плечами и отвернулся. Мало ли чего. Через пару минут девочка потыкала его пальцем в плечо и протянула ему фитиль.
- Возьми. У моего народа принято дарить друзьям фитиль.
Он молча смотрел на странный подарок.

  - Возьми-возьми, - не оборачиваясь подначил его Кердопатиман, - мне она тоже такой дала.

  Хоть купец и был сосредоточен на дороге, он все же решил вмешаться в разговор. Наверное, любит детей.
  
Пен осторожно взял фитиль и зажал в кулаке. Он нигде раньше не видел эту девочку. Значит, она приехала в деревню вместе с Кердопатиманом и весь день просидела в телеге. Девочка выглянула из-под своего капюшона и тихо спросила его, чтобы купец не слышал:
  
- Ты говорил про фитиль в деревне. Ты его видел?
  
Пена словно холодной водой обдали. Она странная и знает больше чем должна.
  Независимо от того, какие у нее против него свидетельства, она опасна.
  - Не знаю, о чем ты говоришь.
  
- Ты ведь работал на складе?
  - Да.
  Девочка отползла от него в темноту между бочками и плотнее закуталась в плащ.
  - Не беспокойся, - послышалось из-под капюшона, - они не узнают, что это был ты.
  Пен смотрел на нее и лихорадочно перебирал в голове гипотезы. Она наблюдала за складом? Она знает о его болезни?
  Его отвлек запах гари. Оглядевшись и принюхавшись, он понял, что запах исходит от Кердопатимана.
  - Кердопатиман, ты...
  Он не успел договорить. Купец вдруг подпрыгнул на месте со свинячьим визгом и скатился с телеги, хватаясь за бедро. Он шмякнулся на обочине дороги и принялся кататься по земле, продолжая верещать, пока наконец не вспыхнул.
  Пен помнил, как впервые увидел, как загорается спичка. Кердопатиман загорелся точно так же. Струи пламени били из него во все стороны, а он волочился по земле и выл, и визжал так, что Пену пришлось зажать уши. Горящей рукой он схватился за колесо телеги и пытался подняться, но силы оставили его, он рухнул лицом в грязь и лежал неподвижно, пока не прогорел весь. Кердопатиман умер.
  Лошади испугались горящего купца и собирались бежать, но Пен вовремя перехватил поводья и остановил их. Наступила тишина.
  Пен судорожно думал. Что бы ни подожгло торговца, оно точно не укладывалось в его картину мира. Вероятно, это явление угрожает и ему. Вероятно, оно как-то связано с огнем. Он и Кердопатиман находились в одной телеге, но до этого не пересекались. Что еще общего у них было? Они оба мужчины, они оба в сапогах. У каждого из них было в карманах золото. Что еще? Ну конечно. Фитиль. Это бредовая догадка, но лучше нет. Он бросил фитиль на дорогу.
  - Он умер?
  У него за спиной странная девочка вылезла из-за своих бочек и встала в полный рост. Это немного изменило - она не доставала ему и до груди.
  - Да...
  Труп торговца был черный и иссушенный.

  - Хорошо. У меня к тебе деловое предложение.

  - Чего?
  
- Ты ведь любишь огонь? Ты очень внимательно смотрел, как он горит, - она кивнула на труп. Пен промолчал.
  - Я хочу поджечь еще масляные склады, в других деревнях. И в городах. Я хочу, чтобы ты мне помог. Я буду сжигать города. Ты будешь смотреть. Хорошая сделка?
  - Так это ты подожгла мой склад?
  
- Ну... Да.
  Он размахнулся и отвесил ей затрещину, отчего она врезалась в борт телеги с писком:
  - А ну стой! Я тебя сожгу!
  Пен снова замахнулся, но ударить не успел. Фитиль на дороге вспыхнул. Очень большими глазами девочка смотрела на то, как он искрится, свистит и катается по земле. Потом фитиль потух, и она перевела взгляд на Пена.
  Пен зло усмехнулся.
  Она в панике бросилась бежать, налетела на одну и бочек, покатилась кубарем, запуталась в своем плаще и принялась сучить конечностями в воздухе. Он подошел, и она испуганно затихла, став на первый взгляд неотличима от кучи тряпья. Он молча смотрел на нее и тяжело дышал.
  - Не бей, - послышалась тихая просьба из кучи.
  
- Бить не буду... Если еще чего не выкинешь. Мы едем в деревню.
  Он отвернулся от нее и взялся за поводья. Пару минут они ехали в тишине.
  - Тебе не стоит туда ехать.
  Пен не обратил на нее внимания.
  - Ты слышишь? Тебе не стоит туда ехать.
  - Это еще почему?
  - Тебя там линчуют.
  - С чего вдруг!? Я привезу им масло! - он резко обернулся к ней, и она съежилась в углу телеги.
  - Ты сторожил склад. А потом он взорвался. Они спросят с тебя за это.
  - Я всех их спасу! Победителей не судят.
  Он повернулся назад к дороге.
  - Ты не спасешь их. Они умирают прямо сейчас.
  - Тебе бы почаще язык за зубами держать. Никто в деревне не умирает... - он помедлил, - ...сейчас. Даже если пожар не удалось потушить, от склада может заняться только четыре дома, все остальные слишком далеко. Склад специально так построили, чтобы люди спаслись в случае чего...
  - Я подожгла не только склад.
  - ...так что сейчас они собрали масло из уличных фонарей и собрались в доме старейшины. Вдобавок, они уже успели отправить за помощью голубей и человека на лошади...
  - Я подожгла не только склад.
  - ...а голубь долетает до ближайшей деревни за пару часов. К завтрашнему вечеру прибудет помощь. И даже если что-то пойдет не так, и помощь задержится, есть еще гонец на лошади. Он привезет в деревню бочонок масла, чтобы люди смогли дождаться. Пожар на складе ничего еще не значит.
  - Я подожгла не только склад.
  Он осекся.
  - Ты... Что?
  - Я подожгла еще конюшню, голубятню и дом старейшины. Сейчас люди умирают. И они убьют нас обоих, если ты туда поедешь.
  Пен оцепенел и выпустил поводья. Лошади прошли еще несколько шагов и встали. Он с приоткрытым ртом смотрел туда, где на горизонте мерцало красное зарево, и неслышно что-то бормотал одними губами. Потом он резко схватил поводья назад и начал яростно погонять лошадей. С натужным скрипом телега покатилась вперед, накренилась и застряла в придорожной канаве. Пен заметался, как зверь, схватил свою лампу и побежал вперед, на ходу зажигая ее. Его спички рассыпались, но одну он удержал, и лампа зажглась. Он помчался к деревне во весь дух, не помня себя, выдохся и пошел спешным шагом. Ему с трудом удавалось дышать, он хрипел и сипел, и его бока разрывала боль от быстрого бега.
  Далеко впереди он увидел фонарь, а за ним - человека. К нему широким шагом шел Судемикарит.
  - Пен! Где Кердопатиман? Что с маслом? - крикнул старейшина.
  Пен хотел ответить, но не мог выдавить из себя ничего кроме сиплого свиста. Ну ничего. Сейчас Судемикарит подойдет ближе, и они все обсудят. Если старейшина в порядке, значит все не так уж плохо. Пока он жив, у деревни есть шансы. Пока он жив.
  Кердопатиман споткнулся. Он никогда не спотыкался. Он проходил расстояние до хутора и обратно, не запыхавшись. Он был самым крепким стариком из всех, что Пен знал. И он споткнулся. Лампа вылетела из его руки. В последний момент перед тем, как тьма сомкнулась над ним, Пен увидел на его лице изумление.
  Потом была тишина.
  Потом пришли Они.
  Раздался чудовищный звук - помесь воя, грохота и скрежета. Весь мир, холодный и темный, яростно выл и ревел, празднуя кровь. Потом в лицо Пена ударили комья земли, и страшный грохот заглушил все другие звуки. Судемикарит умер.
  Они приходят в темноте. Они убивают людей, а также всякое живое существо, служащее им. Никто никогда их не видел. Никто не знает даже примерно, что Они такое. И один из Них размазал по земле самого важного человека в деревне.
  Пен пришел в себя и проморгал глаза от земли. Он подобрал свою лампу, подошел к краю кратера, разверзшегося на дороге, и молча стоял. Через несколько минут он поплелся прочь.
  Когда он пришел, телега все еще стояла, застряв двумя колесами в канаве. Девочка сидела на ее борту и ждала.
  Он пошатываясь подошел, плюхнулся на землю и привалился к телеге. Никто ничего не говорил.
  На ночном небе плясали отсветы пожара. Где-то в поле запел сверчок.
  - Как ты узнала о том, что было на складе?
  - Я знаю, когда кто-нибудь трогает мой фитиль. Или тушит.
  - А как ты подожгла дома?
  - Пиромантия. Это моя родовая сила.
  - И купца тоже ты подожгла, да?
  - Да.
  Пен усмехнулся.
  - Мы поедем в Плен. Там я сдам тебя их старейшине.
  - Поедем лучше в Груп. Пожалуйста.
  - Нет уж. Плен ближе.
  - Пожалуйста.
  - Нет.
  Она беспокойно заерзала.
  - Не сдавай меня тому старейшине.
  Он молчал.
  - Пожалуйста.
  - Прекрати ныть. Ты знаешь хоть, сколько людей убила!?
  - Всех.
  Он пораженно оглянулся на нее.
  - Всех... У тебя будет пара дней пути. Постарайся понять за это время, почему так говорить нельзя.
  Он встал, подобрал с земли спички, которые смог найти и вывел телегу из канавы.
  - Как тебя звать?
  - Альцернапсис. Сокращается до Али.
  - Мое имя Пенгарлимадон. Не пытайся сжечь меня по дороге.
  - Не буду. Без тебя некому будет управлять... Этими.
  Она опасливо показала на лошадей.
  - Тем лучше. Едем.
  
  ----
  
  В темноте по пустой дороге брел раздражающий пацан, Ниг, и тихо скулил. Его рука была сломана, его одежда обгорела. Здоровой рукой он держал тонкую свечку.
  Все было в порядке, пока не взорвался склад. Все было не так уж и плохо, пока следом не загорелись случайные дома в разных концах деревни. Все было плохо, пока старейшина не исчез. Потом все стало невероятно ужасно. Кто-то пытался ехать за помощью на лошадях, но лошади сгорели. Выжившие перестали тушить огонь и стали драться из-за ламп. Когда утих пожар, пришли Они, и все, кто не жался к тлеющим углям на пепелищах, мертвы. Теперь и он умрет.
  Ниг пошатнулся и всхлипнул, огонек свечи опасно затрепетал. Крохотный. Слабенький. Ненадежный. Он был единственной преградой между ним и безбрежным океаном холодной черной темноты, и он был плох.
  Раскаленный воск стекал на руку Нига, но он терпел.
  Хоть бы вдали показался свет, хоть бы рассвет наступил раньше, хоть бы на свете нашлось что-нибудь, что может его спасти. Он все бы отдал взамен. Порыв холодного ветра налетел на него, и огонек потух. Ниглокусиртен умер.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"