Лебедев Вадим Сергеевич : другие произведения.

В клетке

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Всё, что он помнит - жизнь в лагере заключённых. Кто он, как он оказался здесь, как его зовут - неизвестно. Начать жизнь с самых низов. Начать с чистого листа. И выжить. Выкладываю поглавно. Рано или поздно выложу целиком. Для нетерпеливых https://author.today/work/139613
  I
  Волк привычно открыл глаза, поднялся с матраса и стал одеваться. Через несколько минут в лагере, больно резанув по ушам, прозвучит подъём. И на каждого, кто через тридцать секунд после сигнала не покинет "место отдыха", опрокинется бадья ледяной мутной жижи. Ни принимать подобный "душ", ни тем более подвергать опасности свои немногочисленные "сокровища" Волк не собирался. Кусок много повидавшего на своём веку полотна, заменявший юноше и вещмешок, и подушку, столь же привычно был отставлен в сторону от лежанки, следом был аккуратно скатан и отставлен в сторону матрас.
  Сигнал. Через ряд от него, громко матерясь, подскочил на ноги жилистый мужик. Волк хмыкнул. Этот самый мужик на второй день своего пребывания здесь попробовал подменить свой матрас, сырой и весь пропахший той самой жижей, относительно сухим и чистым матрасом "сопляка", которым посчитал Волка. Сломанное ребро и заточенный с одного края металлический прут, приставленный к брюху, быстро разъяснили жилистому настоящее соотношение сил в этом мире, мире Альегора.
  Ворота барака стали медленно открываться. Заключенных ждала перекличка.
  На перекличке в этот раз не досчитались восьмерых из его барака. Покойники. И не важно, забрала Смерть их души ночью, пришла ли на рассвете или решила подождать, когда в барак запустят "очищающий воздух". Все те, кто не смог выбраться до начала переклички, были мертвы. Уж в этом Волку сомневаться не приходилось.
  Маор, надзирающий за их бараком, торопливо (и куда спешит, скотина?) отчитался перед начальством, а затем небрежно махнул рукой страже. Машинально потирая номер на руке и держась в середине подгоняемой стражами толпы, Волк отправился в "место искупления". Он абсолютно точно знал, что его ждёт. И с содроганием вспоминал, как проходил его день два года назад, в первые месяцы после прибытия в Альегор. Семнадцать часов непрерывного и изнуряющего труда. Подхватить тяжёлую металлическую балку, отнести её в строящийся блок, вывезти оттуда огромную телегу, наполненную строительным мусором, прикатить в обратном направлении бочку чего-то дурно пахнущего... И всё это под постоянным надзором, без возможности перевести дух и сделать хотя бы один глоток воды. Волк попал в Альегор, не совсем осознавая себя, а потому в распределении прошёл по самому низшему профилю чернорабочего. Их даже кормили откровенными помоями из того, что оставалось после хозяев и более ценной части заключённых. Поэтому и гибли работяги, подобные Волку, чуть ли не десятками каждый день. Подобные, только вот сам Волк умудрился выжить. Спасибо старику, который выходил и заставил непонятного мальца отчаянно цепляться за жизнь. Спасибо Торгвару, который разглядел в Волке некий потенциал и стал привлекать к своим делишкам. И спасибо друзьям, без которых его выживание не было бы возможным в принципе.
  Вот и сейчас, пока остальные бедолаги из его барака приступают к работе, Хугин умудряется чем-то заинтересовать стражника, отвлекая его внимание, а Мунин тем временем торопливо протягивает Волку на удивление мягкую краюху хлеба и крохотную фляжку с водой.
  Сделать один маленький глоток воды. Съесть хлеб. Есть быстро (вряд ли стражник не отреагирует на слишком уж долгое безделье), но при этом стараясь тщательно пережёвывать каждый кусочек. Запить всё тремя добрыми глотками. Вернуть флягу законному владельцу. Приступить к работе.
   Такой почти ставший регулярным ритуал сегодня был дополнен негромким шёпотом Мунина - "Люди Стержня приходили. Торгвар хочет тебя видеть!"
  Что же, по крайней мере сегодняшним вечером Волк сможет сытно поесть. А это при такой жизни уже немало.
  II
  С Торгваром Волка свёл старик. Собственно, при попадании в Альегор, странного, мало что осознающего юношу скорее всего ждала бы очень скорая и неминуемая смерть. Но...
  Непонятно, какая сила заставила этого суховатого, местами жестокого старца пожалеть в беспамятстве валяющегося на матрасе паренька. Да только на утро после первой же после распределения ночи в бараке чья-то неожиданно сильная рука буквально вышвырнула Волка с его лежбища, а не менее сильный голос произнёс:
  - Быстрее, парень! Быстрее! Если тебе хочется здесь выжить, то привыкай спать вполглаза да на людей в другую половину посматривать. Ясно?
  Ясно спросонья не было ни капли, но парень кивнул. На всякий случай.
  - Хм. Понятно, значит. Нет, парень, не вытянешь ты здесь. Не вытянешь. Ладно, мой тебе совет. Матрас скатай да в сторону убери. Да пошевеливайся ты, растяпа! До сигнала пара минут всего. Вот так. О, слышишь? Ты вовремя.
  Наблюдая за той самой жижей, льющейся сверху на то место, где только что лежал матрас, юноша робко выдавил.
  - Спасибо.
  - Не за что, парень. Ладно, недосуг мне с тобой. Смотри в оба. Места здесь лихие.
  В лихости данных мест удалось убедиться тем же вечером. Попав в чернорабочие строительного цеха Альегора, юноша к вечеру едва переставлял от усталости ноги. Чем не преминули воспользоваться его "товарищи" по несчастью.
  - Эй, ты! Сопля! Мне нужен твой матрас. Встал быстро и принёс мне.
  Юноша даже не понял, что бугай обращается к нему. Впрочем, уже следующий комментарий всё прояснил.
  - Ну! Долго я ждать то буду? Эй, хрен трухлявый, я к тебе обращаюсь! Ты, чмырёныш с волком, оглох?
  Тот, в ответ на такой комментарий, виновато оглянулся на свой только что расстеленный матрас, на лежащие рядом с ним скудные пожитки, а затем вытянул в сторону бугая согнутую в локте руку, при этом как бы перерубая её ладонью другой руки. Жест, в дополнительных комментариях не нуждающийся.
  - Ну всё, обсос корявый! Сам напросился - с мрачным удовольствием проревел бугай и двинулся на юношу.
  Избили его тогда крепко, в оттяжку, и с явным удовольствием. Периодические попытки огрызаться в расчёт не принимались, и, если бы не прибывшая к месту событий стража, быть бы ему забитым насмерть. Когда же стража, наказав для профилактики непричастных, торжественно покинула территорию барака, бугай опять вызверился:
  - Ну, обсос? Всё ясно тебе? Матрас сюда неси, сучёнок рваный!
  Однако в ответ увидел всё тот же незамысловатый жест.
  - Ну я тебя сейчас. Порву, сука!
  Откуда-то из глубины донёсся голос: "Я тебя сейчас сам порву! Заткнулись там уже".
  Бугай зло цыкнул, скривился весь, но на удивление быстро отправился на своё место. Волк же, так и не узнав, что его неминуемая и ужасная смерть в этот раз откладывается, в беспамятстве рухнул на тот самый, с кровью отбитый матрас. Старик характер юноши оценил. И, представившись на следующее утро Фаллстаром, предложил не зевать и занять на построении наиболее выгодное и максимально удаленное от кнутов надсмотрщиков место.
  Со временем союз многомудрого старика и сообразительного, упрямого и отчаянно цепляющегося за жизнь паренька перерос в дружбу и чувство глубокой, взаимной привязанности. Фаллстар оказался человеком, способным извлекать максимальную выгоду даже из самых безнадёжных ситуаций. Будучи в жизни до своего заключения каким-то очень влиятельным в высших политических эшелонах человеком, он прогорел и попал в Альегор. Причём, явно по особому настоянию кого-то извне, старику было отказано в шансе быть распределённым в более безопасное и комфортное место, нежели барак чернорабочих. Однако и в этой ситуации он умудрился наладить контакт с Торгваром, главным криминальным авторитетом лагеря. Со временем старик стал активно привлекать Волка к своим совместным в Торгваром делам. И вот, уже год, как не стало Фаллстара, а Торгвар регулярно находит дела для Волка, щедро расплачиваясь едой, услугами и некоторой долей влияния на надсмотрщиков.
  III
  Торгвар встретил Волка в своём кабинете. Несколько комнат жилого дома для "особо важных" заключённых освободили, переделали под рабочие кабинеты и помещения охраны. Сам Торгвар официально занимал в лагере должность помощника казначея и, в общем-то, смог довольно неплохо устроить свою жизнь и здесь. Вёл свои дела как внутри лагеря, так и за его пределами, влезая во все мало-мальски прибыльные авантюры, связанные с Альегором. Поговаривали даже, что во многие из этих дел Торгвар входил в долю и являлся вполне равноправным партнёром с Гролагом Керосским, которому, собственно, лагерь и принадлежал. Ну или "пока принадлежал", - как любили добавлять злые языки убедившись, что никто посторонний их не слушает.
  Первое, что всегда буквально взрывало сознание Волка при входе во владения Торгвара - это запахи. Хотя бы потому, что здесь пахло чистотой. Не полутысячей немытых тел, не помоями и не фекалиями - чистотой. Приятным запахом цветов, которые миловидная светловолосая помощница Торгвара выращивала на подоконниках. Невероятно соблазнительными ароматами, периодически прибывающими откуда-то из персональной кухни местного авторитета. Лёгкими нотами духов самой помощницы, которая доброжелательно улыбалась (будто и не в лагере вовсе находится), поднимаясь и открывая перед ним двери.
  Если запахи на входе настраивали Волка на задумчивость и благостность (насколько это вообще возможно), то следующая комната буквально выталкивала его назад, в реальный мир. Это была комнатка охраны. Здесь былым добродушием и не пахло.
  Тщательный и грубый обыск, несколько минут ожидания под пристальными взглядами охраны, и Волк оказывался в кабинете самого влиятельного заключённого Альегора.
  Торгвар встретил Волка широкой ухмылкой и жестом предложил сесть. Жест этот, как и сам Торгвар, был пронизан такой властностью и уверенностью в себе, что противиться даже в такой вот мелочи всегда представлялось Волку совершенно невозможным. Впрочем, он и не собирался отказываться от возможности развалиться в шикарном "гостевом" кресле.
  Торгвар, по обыкновению, одобрительно кивнул и, по-прежнему не говоря ни слова, взглядом указал Волку на стол, обильно заставленный маленькими кулинарными шедеврами. Какое-то время и вечно голодный юноша, и заключённый аристократ просто утоляли голод. И лишь затем негромко, но отчётливо, Торгвар заговорил:
  - Слышал о Метвоухом. Отличная работа.
  - Он был крысой, - неопределённо пожал плечами Волк. - Мир вряд ли станет хуже без него.
  - Да уж. И тем не менее. Он был весьма проворной, живучей и надоедливой крысой.
  - Значит, одной проблемой для вас меньше, Торгвар.
  - Верно. Мила передаст тебе на выходе то, о чём мы условились.
  - Благодарю. Так зачем я здесь?
  - Как зачем? Забрать плату за проделанную работу, - деланно удивился Торгвар.
  Юноша лишь поморщился.
  - Оставьте свои уловки, Лорд. Вы могли передать мне "подарок" через Стержня.
  - Ага-га! - глухо захохотал "Лорд" Торгвар. - Тогда скажи мне, малец, зачем ты здесь?
  - Ну, вряд ли вам так уж хочется просто полюбоваться на мою рожу.
  - Точно, Волк. Хотя рожа у тебя, что надо. Глаза злые, пасть кривая, зубы вон скалишь. Да и сам. Низкий, широкий, колючий весь. То ли гном, то ли ещё монстр какой. Тобой только Милу пугать, чтобы работала пошустрее.
  Надо признать, в подобном описании правды было много. И Волк на такие вещи давно научился закрывать глаза. Посему он лишь изобразил слабое подобие вежливой улыбки и сказал:
  - Ну вот. Следовательно, у вас есть для меня работа. Что-то важное.
  Шутливое и хамоватое выражение пропало с лица Торгвара.
  - Прав ты, парень. Как пить дать, прав. В общем, слушай внимательно. С ближайшим конвоем доставят нам группу людей. Будет среди них одна деваха, в сохранности которой весьма заинтересованы мои партнёры в большом мире. А значит, заинтересован и я.
  - И вы, естественно, пристроите её у себя?
  - Естественно. Но, видишь ли, первые несколько дней она проведёт в общем распределительном бараке...
  - Ерунда. Надавите, где надо. И пусть напрямик к вам идёт. Вы так уже делали.
  - Делали. Но не в этот раз, парень. Кое-кто играет против меня снаружи. И этот кое-кто очень не хочет укрепления моего влияния на востоке. Не хочет моего партнёрства с "защитниками" этой девицы. Момент подгадали очень ловко. Гролаг отбыл в Керосс, в свою засранную фамильную резиденцию. Лоббот, который остался "на хозяйстве", давно и упорно пытается скинуть меня. И на разговор он не пойдёт. Значит, несколько дней, до прибытия Гролага, девица пробудет в бараках. Всего несколько дней, смекаешь?
  - Попробуют убрать?
  - Несомненно.
  - Почему сейчас? Не в конвое?
  - Там особо не разбежишься, сам понимаешь. К тому же, она там не совсем одна. Охраной мы её всё-таки обеспечили. Какой смогли.
  - Так в чём моя задача?
  - Всё просто. Возьмёшь пару ребят покрепче и обеспечишь ей безопасность. Маору я шепну о временном переводе вас в общие бараки.
  - Хм. Допустим. Мой интерес?
  - Подожди, парень. Люди. Есть кто на примете?
  Волк только лишь утвердительно кивнул.
  - Близнецы?
  И вновь последовал кивок головы.
  - Ладно. Толковые. Шебутные только.
  - Мой интерес?
  - Моя благодарность.
  - Чего стоит пустая благодарность, Торгвар?
  - Назови цену, Волк. Я знаю, ты знаешь...
  - Место. Здесь или в другом бараке, более приспособленном для жизни.
  - Ты же знаешь, что это практически невозможно.
  - И подобное я слышу от вас, Лорд?
  - От меня, парень. Всё не так просто. Я не всесилен.
  - Я тоже. И общий барак мне не по душе. И в рыцарей играть жизнь отучила. Мне нравится это занятие, Торгвар. Жить. Как бы дерьмово не приходилось, мне хочется пожить ещё. И, если уж и рисковать шеей, то ради того, чтобы выживать в дальнейшем стало проще.
  Торгвар нахмурился. На его лбу прорезалась глубокая морщина, свидетельствующая о принятии непростого решения. На несколько минут в кабинете воцарилась тишина. Лишь откуда-то издалека доносилась бранная ругань повара, отчитывающего за какую-то провинность кухонного мальчика. Наконец, Торгвар произнёс:
  - Будь по-твоему, Волк. Да, такие вещи не делаются быстро. Но вот тебе моё слово. Ежели ты поможешь мне в этом деле, то и для тебя, и для твоих соратников места пребывания станут гораздо более комфортными. В разумных пределах, конечно.
  - Благодарю, Лорд. Теперь пара вопросов.
  - Спрашивай.
  - Девушка. Как я её узнаю?
  - Ты узнаешь не её саму, но её спутника. Зовут его Амрен, и он из Теней Меруды. А Тени Меруды, скажу я тебе, это самые, что ни на есть, элитные убивцы, парень. Ты узнаешь его по клейму на правой кисти. Паук.
  - Ясно.
  - Тогда можешь быть свободен, Волк.
  Волк вышел из кабинета Торгвара и, на выходе, забрал у помощницы Милы "подарок". Помощница, которую Лорд собирался пугать Волком, вполне натурально ему улыбнулась. Подарком оказался вполне сносного качества стальной трёхгранный стилет, который комфортно прятался за голенищем его изрядно потрепанного сапога.
  Волк наконец смог обзавестись нормальным оружием. А в ближайшем будущем мог и вовсе покинуть бараки чернорабочих. Да. Жизнь явно налаживалась.
  
  IV
  После того, как Волк покинул кабинет, Торгвар позволил себе добрый глоток коньяка. Закрыв на пару мгновений глаза, он прогнал в голове всю беседу ещё раз. Парень оказался на редкость шустрым. В своё время к делам мальца стали подпускать только по протекции Фаллстара. И, во многом, в качестве ответной услуги многоопытному старцу. Дела, которые сперва были обычным дай-подай-принеси, очень быстро окрасились багровыми тонами.
  Юноша, проживая в самом отвратительном из бараков, бараке чернорабочих, сумел так себя поставить, что стал настоящей страшилкой как для обитателей того самого барака, так и жителей доброй половины остального лагеря. Мало какая силовая операция в последний год обходилась без его прямого либо косвенного участия. Причем речь шла не только о прямых конфликтах, но и о более деликатных поручениях. Один из мастеров отказывается играть по общим правилам? Волк решит эту проблему. Через неделю срущий кровавым поносом мастер приползает в Торгвару, согласный на любые условия в обмен на лечение и защиту.
  И Торгвар до сих пор не знал, что именно случилось с мастером. Вероятно, имело место регулярное отравление какой-то дрянью. В малых дозах. Как это было проделано - большой, большой секрет.
  В общем, Волк был полезным активом. Опасным, иногда пугающим до чёртиков, но полезным. Жаль только, что суммы гонораров в последнее время выросли. Переселить из бараков куда-то ещё человека без нужных навыков, образования, имени. Слишком щедрым должна получиться ответная услуга Гролагу. Но и затягивать этот вопрос бессмысленно, ведь такую свою просьбу Волк повторял не раз и не два. И теперь нужно либо приближать юношу к своим делам, либо рвать контакты. Причем самым радикальным образом. Торгвар поморщился от этой мысли. Играть столь грязно ему претило, хотя в этой клоаке он и приучил себя к подобному.
  Неторопливые рассуждения "Лорда" были прерваны Милой.
  - К вам Стержень!
  - Впусти. - Торгвар собрался. Стержень был "поверенным" Торгвара по делам внутри лагеря. В том числе за хранение товара. А раз он явился сам и без вызова, то что-то пошло не так.
  - Господин! - в голосе Стержня не было лести или подобострастия. Лишь чёткое обозначение иерархической ситуации. Поверенный "Лорда" в принципе был не самым эмоциональным существом.
  - Садись - сделал приглашающий жест Торгвар - Что там у тебя?
  - Лоббот организует чес по лагерю. Товара у нас избыток. Не мне вам советовать, но если не скинем поскорее, то можем и лишиться чего-то. Да и Гролаг будет не в восторге.
  - Да. Лоббот и ему как кость в заднице. Ни сесть, ни выйти. Не вовремя как всё. Ныкайте лучше. Вопрос со сбытом я решу. Нужно только уладить одну деталь.
  - С участием Бешенного? - криво усмехнулся Стержень.
  К Волку в целом уравновешенный Стержень относился с предубеждением. И величал не иначе, как Бешеный. И не раз, и не два говорил Торгвару, что использование последнего, это как лечение, в котором лекарство хуже болезни. Уж слишком жёстко иной раз действовал юноша. Там, где можно было обойтись хирургическим надрезом, Волк со всей дури рубил топором. И, в глазах Стержня, был простым отморозком. Полезным инструментом, от которого необходимо при первой же возможности избавиться. О чём прямо и сообщал своему господину.
  - Да. И ты не хуже меня знаешь, что в таких делах он - лучшая кандидатура. Наши люди, может и лучше готовы, но там, в общем бараке, когда каждая крыса готова вцепиться в глотку...
  Помолчали. Затем Стержень продолжил доклад. В целом, дела шли стабильно. Вся цепочка доставки контрабанды, как через Гролага, так и в обход, была достаточно хорошо отлажена. Но вот давно запланированное расширение бизнеса никак не выходило. Люди, на которых Торгвар вышел, попали в непонятную историю. И, помимо общих проблем, их дочь на пять лет была отправлена в Альегор. И теперь, покуда "Лорд" не озаботится безопасностью "кровиночки", дела отодвинулись на второй план. Что бесило и злило. Особенно на фоне Лоббота, который, во-первых, не подчинялся Гролагу, а во-вторых, явно хотел себе кусок от общего пирога. Причём слишком большой кусок. Поэтому действовал всё наглее и всё решительнее.
  - Хорошо - сказал Торгвар, когда доклад был закончен - И ещё одно. Тебе необходимо найти Волку жильё и работу. Это наша плата за текущую услугу. Ну и за предыдущие тоже, если в совокупности.
  Стержень кивнул и повернулся к выходу, но "Лорд" его остановил.
  - И ещё! Постарайся сделать так, чтобы малец несколько... поумерил свои аппетиты.
  Стержень на это кивнул ещё раз, и Торгвар был готов поклясться, что увидел мелькнувшую на секунду злую и самодовольную гримасу на лице своего помощника.
  V
  Близнецов Хугина и Мунина Волк отыскал ближе к вечеру. Дав понять Маору, что его отлучка вызвана интересами Торгвара, юноша виртуозно улизнул от работы на оставшуюся часть дня, а затем в наглую заявился прямо в бараки пекарей и завалился на кровать Мунина.
  Близнецы. За знакомство с ними Волк готов был благодарить все высшие силы с героями войн Хаоса в придачу. Эти неугомонные, пронырливые и похожие внешне, как две капли воды братья были одним из тех якорей, что не давали Волку постепенно озвереть и оскотиниться. Их взбалмошный и пропитанный неиссякаемым оптимизмом характер заставлял вечно хмурого юношу улыбаться, а рассудительный и здравомыслящий Хугин зачастую давал Волку дельные советы о ведении дел с сильными мира сего. Пожалуй, после Фаллстара, эти двое были для Волка самыми близкими людьми. Как в лагере, так и во всём мире.
  Шум возвращающихся пекарей Волк услышал загодя. Их барак, под стать пекарне, был совсем крохотным. Четыре пекаря да с десяток помощников обеспечивали хлебом весь лагерь. То есть всё начальство, охрану и всех представлявших ценность заключённых. Чернорабочих, нераспределенных и прочих, занятых низкоквалифицированным трудом, никто хлебом кормить не собирался.
  Первым в барак вошёл Мунин. Забавно, что Волк каким-то шестым чувством научился различать братьев, хотя внешне те не отличались абсолютно. Оба высокие, тощие, немного нескладные. Оба блондины с ярко зелёными глазами. И, всё же, Волк моментально понимал, с каким из братьев он имеет дело.
  - Привет, Мун. Привет, Хуг. Как ваши дела на поприще хлеба и булки? - громко поздоровался Волк и тут же вскочил и склонил голову, уважительно приветствуя мастеров-пекарей.
  Мунин недовольно скривился:
  - Нормы рабочим опять сократили, вот как дела. Неурожаи в год идут. А Гролагу рентабельность подавай. Чтоб его...
  - Мошна никогда не иссякала, брат - прервал его Хугин - ведь восполнять её он будет, по обыкновению, за наш счёт.
  Волк кивнул, признавая логичность такого утверждения, и вопросительно посмотрел на братьев. Мунин в ответ скорчил уморительную физиономию. Дескать, видел он всю эту конспирацию в одном месте, сильно по запаху на нужник похожем. А Хугин кивнул в ответ, произнеся при этом - "Выйдем ка, брат. Воздухом подышим. А то в пекарне весь день, упариться можно."
  Где и как за день могли упариться близнецы, добрую половину всего времени разносящие готовую продукцию по всему лагерю, Волк не имел ни малейшего представления. Однако ни разу за всё время использования подобного предлога ни один из мастеров не сделал братьям никаких замечаний.
  На улице, спрятавшись в тени как от заходящего солнца, так и от излишнего любопытства патрулей охраны, друзья наконец решились поговорить.
  - Дело, за которым Стержень приходил? - с ходу спросил Хугин.
  - Оно самое - ответствовал ему Волк.
  - И чего этому хорьку понадобилось? - тут же включился в разговор Мунин - Если опять контрабандой промышляет, то я сразу несогласный. Работы до потных порток, а удовольствия никакого. Пшик один. Да и крутить за спиной у Торгвара... себе дороже.
  - Спокойно, брат. Дай Волку сказать.
  Волк глянул на них исподлобья, изобразил свою привычную в таких случаях ухмылку и заявил:
  - Сказать. А скажу я вам вот чего. Работа эта не на Стержня. А на Торгвара лично. Причём работа, от которой невозможно отказаться.
  - Это всё меняет. Но дело явно пахнет жареным - Переглянувшись с братом, заявил Хугин - Ну да ладно. Давай уже говори, в чём там дело.
  Убедить братьев оказалось не так уж сложно. Торгвар слыл человеком справедливым и слово своё держащим. И раз уж он обещал отблагодарить, значит близнецы в любом случае внакладе не останутся. А уж, когда Волк поведал им о том цене, которую запросил у Лорда для себя лично... В общем, обсуждение быстро перешло к каким-то техническим деталям, вроде тех, что связаны с временным переселением в общий барак, а затем и вовсе сошло на нет. Волку пришлось на время покинуть сообщество братьев и отправиться в свой барак. Обитель чернорабочих. Или, как любил говаривать Фаллстар, лагерь живых мертвецов.
  Барак встретил Волка по обыкновению неприветливо. Сильно пахло немытыми телами, мочой, калом и рвотой. Где-то в глубине отчаянно попискивала жертва очередного насильника, не особо задумывающегося о половой принадлежности жертвы. Не жилец. Причём это определение касалось как жертвы, так и маньяка. Таких на следующее же утро обычно находили с перерезанной глоткой. Или же оперативно организовывали "несчастный случай на производстве".
  Волк хмуро и не спеша продвигался к своему месту, бросая неприятные взгляды на тех, кто попадался ему на пути. Юношу так и не остановили. О его крутом нраве и неплохих навыках "грязной" драки знали.
  Матрас и "подушка". За чуть надорванной обшивкой спрятаны небогатые пожитки. Запасная рубаха, штаны, самодельный кастет, давно сменившийся одним из подарков Торгвара, "украденная" у последнего же полупустая бутылка дешёвого пойла... Всё было на месте.
  С редким для него чувством глубокого удовлетворения от прошедшего дня Волк завалился спать.
  VI
  - Кха. Дыра. Я уже и забыл, насколько отвратительным является это место. Весь этот сброд. Меня сейчас вывернет. - плаксивым голосом нудил Мунин.
  Правда, уже через несколько минут речь его поменялась:
  - Вот это сюрприз. Смотри, братец. Вон та, конопатенькая, видишь? Как думаешь, сможем с ней познакомиться поближе? Хорошенькая такая.
  Хугин в ответ лишь выдохнул:
  - Закати губу, ловелас. Такие, как она, моментально станет подстилкой для господ. Те, что попроще, будут раздвигать ноги уже для стражи. Ну а то, что останется, никакого сходства с этой милашкой не имеют. Вспомни твою главную любовь, Берту, например.
  Лицо Мунина приняло вид, будто он только что съел нечто донельзя противное. С немалым усилием он взял себя в руки.
  - Ну ты загнул, братец. Это же не чувств ради. Как говорит Волк, данный процесс служил только лишь удовлетворению естественных потребностей. И потом. Далеко не всем так везёт с портомойками, как тебе.
  - Везение - мерило неудачников.
  - Сам ты неудачник!
  - Конечно. Такого мозгоклюя в братья заполучить.
  - Да ты...
  Волк, вполуха слушавший трепотню близнецов, наконец прервал их двумя короткими, но весьма чувствительными тычками под рёбра.
  - Кончайте придуриваться. Нам нужен парень с татуировкой паука на правой кисти. Ищем.
  Друзья обошли барак, бросая беглые и, как казалось, ничего не значащие взгляды на вновь прибывших.
  Заметить наёмника посчастливилось Хугину.
  - Нашёл - прошептал он так, чтобы услышали только идущие рядом с ним Мунин и Волк.
  - Где?
  - Позади нас, Волк. В компании двух брюнеток, какого-то зачуханного жополиза и ещё одного типа, по виду на мелкого воришку похожего.
  - Пройдёмся по кругу и вернёмся к ним? - предположил Мунин.
  Волк только согласно кивнул.
  Новый круг по бараку занял ещё около двадцати минут. Мунин вовсю рассуждал о массовом падении нравов, о котором частенько поговаривал их главный пекарь, Аристофен. Хугин вставлял в разговор свои, часто едкие комментарии, что Мунина, кажется, весьма раздражало. Что же касается Волка, то он шёл молча, сосредоточенно, мысленно прикидывая направления удара, угрожавшего девушке. Пройдя лагерь по кругу, друзья приблизились к замеченной ранее компании.
  - Амрен? - с ходу начал Волк.
  - С кем имею честь разговаривать? - холодно осведомился в ответ мужчина с татуировкой паука.
  - Меня в этом месте зовут Волком. Это мои друзья и соратники. Хугин и Мунин. Мы от Торгвара.
  - Торгвар нынче расстарался. Что же, Волк и соратники. Я, как вам ведомо, Амрен. Меня наняли обеспечить безопасность вон той прелести.
  - У прелести есть имя? - тут же сделал стойку Мунин.
  - Прелесть зовут Аммир. Паренёк рядом, Ленд, её спутник.
  - Тот, который на грызуна похож? - снова задал вопрос неугомонный Мунин.
  - Именно. Та ещё крыса, если меня спросите. Именно из-за его махинаций появился формальный повод отправить Аммир в этот клоповник. Я убрал бы его аккуратно, но у Старших на него какие-то свои планы.
  - Кто остальные? - задал свой вопрос Хугин.
  - Аша, подружка прелести. Группа всякого сброда, прибившаяся к нашей компании по протекции сердобольной Аммир. И Питч. Он из Теней.
  Близнецы переглянулись. Посетившую их мысль озвучил Мунин.
  - Два брата Меруды, друг Аммир. Три бойца, которые наверняка протащили в лагерь оружие. Кого вы ждёте по душу Аммир? Армию?
  Амрен в ответ лишь досадливо поморщился. Ответил Волк.
  - Пару хорошо подготовленных бойцов. Ни Ленд, ни, прости Амрен, Питч, серьёзными противниками не выглядят. Достаточно лишь на время занять Амрена боем одному из бойцов. Второй без труда реализует задуманное.
  Амрен махнул рукой:
  - Ты прав, извинения ни к чему. Ленд - тряпка. Не знаю даже, как "это" могло привлечь внимание Аммир. А Питч наш стажер. Большой потенциал, но ни опыта, ни мастерства. Поэтому пара-тройка человек мне пригодятся.
  - И эти отбросы должны нас спасать? - громкий, но тонкий голосок, резко контрастирующий с мрачной обстановкой барака, раздался позади них. К беседе, не дожидаясь приглашения, присоединился Ленд.
  Волк зло осклабился. Отбросы. Да, он отброс для того мира, к которому привык Ленд. Миру лощеных, прилизанных и слащавых мужчин, либо практикующих мужеложство, либо выглядящих так, будто практикуют. И пусть бы так, но подобные Ленду всех, кто выглядит и одевается иначе, почитали именно что за отбросов. Никакого отношения мир этого Ленда к миру волевых и решительных мужчин, ломающих хребет проблемам и противникам, пусть и по головам, но идущим к поставленной цели, не имел. С тем же Торгваром, да и с Гролагом, какой бы свиньёй последний ни был, не сравнить.
  Фраза, на которую Волк отреагировал только злой усмешкой, преобразила братьев. Мунин переменился в лице, его рука потянулась к остро наточенному топору для рубки мяса, давным-давно выигранным в марьяж у кого-то из старших поваров. Хугин предостерегающе положил руку на плечо брату и отрицательно махнул головой. Затем задумчиво произнёс, глядя прямо в глаза Ленду:
  - О нет, господин. Вас мы спасать не будем. Скорее, мы кинем вас в гущу нападавших и будем смотреть, как те станут вас резать. Вряд ли вы позволите выиграть нам много времени. Но эти мгновения, вполне возможно, спасут жизнь кому-нибудь из этих людей.
  Ленд, привыкший к тому, что чернь безропотно терпит все его выходки, напыжился и возмущенно выпятил нижнюю губу, явно собираясь выплеснуть на Хугина тираду, полную презрения. Но нарвался на взгляд Амрена и вдруг счёл необходимым вернутся к своей группе. Волк взял это себе на заметку. Неизвестно, какие именно обстоятельства в отношениях Ленда и Амрена были тому причиной, но наёмника аристократишка боялся до жути. Что явно говорило в пользу брата Меруды.
  Сам Амрен заинтересованно мазнул взглядом по троице и предложил:
  - Пора познакомить вас с группой, ребята.
  - Полностью поддерживаю - обрадованно кивнул Мунин, буквально пожирая глазами Аммир.
  С группой знакомились, в основном, близнецы. Обменявшись приветствиями, Хугин представил своих спутников, и принялся отвечать на посыпавшиеся вопросы об устройстве лагеря и его внутренних распорядках, периодически одёргивая Мунина и не давая вставить тому какой-либо неуместный комментарий.
  - Этот барак? Это место вновь прибывших. Если заранее не определились, на какие работы вас направить, вы отправляетесь сюда. Здесь решат, каким именно образом вы будете "искуплять свою вину". Пара тройка дней, и вы вырветесь из этой клоаки. Пожалуй, это самое отвратительное место в лагере, за исключением Клетки.
  - Не самое, брат. Об этом бы Волку лучше...
  - Не лучше, Мунин. Но да, ты прав. Бараки чернорабочих куда хуже.
  Аша, теребя локоны своих, соломенного цвета, волос, дрожащим голоском пискнула:
  - Ещё хуже этого... этого ада?
  - Куда хуже. Люди гибнут там каждый день, давая кучу работы крематорию. Не так много людей выживает там больше пары недель. И почти никого, кто бы протянул там больше года.
  - Ну, брат. Такие есть. Старик, да и...
  - Я и говорю, почти никого. Старик, как и Волк, исключения, а не правила.
  Аммир заинтересовано глянула на стоящего поодаль Волка:
  - Он живёт в бараке чернорабочих? И как долго?
  - Три года. Крепкий парень. Настолько же крепкий, насколько ты красива, малы...
  - Мунин! - крепкий подзатыльник от Хугина заставил Мунина оборвать фразу.
  Тот обиженно насупился и всем видом показал, что больше ни словечка не скажет, хоть пытай. Так что дальше говорил опять Хугин.
  - Вам бояться нечего. Вас - Хугин почтительно склонил голову перед Аммир - А также ваших спутников пристроит к себе Торгвар. Большинству остальных наверняка найдётся место в более приличных местах. Тоже не сахар, конечно. Но выжить можно. Если знать правила.
  Хугин щедро делился информацией с вновь прибывшими. Как вести себя со стражей, к кому в лагере стоит прислушаться, а кого лучше избегать. Какие умения могут привести в бараки "мастеров" и почему следует всячески избегать работы в крематории. Ободрял особо напуганных и предостерегал излишне самоуверенных. Через некоторое время к нему присоединился и Мунин, напрочь забывший все свои обиды. Даже достал припасённую буханку свежего, мягкого хлеба и угостил вновь прибывших. К радости последних, но дикой зависти остальных.
  Волк находился в стороне от шумной беседы. Рядом с группой, но отдельно от неё. Он внимательно осматривал ряды грубо сколоченных двухъярусных нар, пытаясь угадать направление возможной атаки. И затачивал недавно приобретённый стилет.
  Приближение Аммир он заметил сразу. Слегка напрягся, но её мягкий, чуть насмешливый голос, заставил юношу судорожно выдохнуть.
  - Сидишь здесь один. Нахохлился, как снегирь. Чем-то занят.
  Аммира опустилась на землю позади Волка, пристроив голову на плече у последнего.
  - Он выглядит уже достаточно острым, знаешь?
  Волк кивнул, продолжая мерно водить точилом по лезвию. Страшно сказать, но впервые за долгие годы он растерялся.
  Они обменялись ещё парой каких-то реплик, показавшихся Волку невероятно милыми. Аммир тепло и мягко попрощалась с юношей, пожелав ему удачи.
  А сам "Снегирь" сидел и никак не мог понять, что же с ним произошло. Его мир, привычный и понятный, неожиданно словно вывернули наизнанку.
  Он не мог объяснить как. Не мог объяснить почему. Но Аммир была прекрасна. Её беспечная улыбка могла остановить мужское сердце. Мы смотрим на огонь, потому что он танцует, потому что он дает свет. Свет - вот что притягивает наш взгляд, но тянуться к огню человека заставляет тепло, которое чувствуешь, когда подходишь ближе. То же самое было и с Аммир. Он пытался разобраться в себе, в своих ощущениях. Пытался разложить нахлынувшие вдруг эмоции "по полочкам". И не мог. В каком смысле она была прекрасна? Он понимал это всей своей сутью, но ни за что не смог бы объяснить этого никому, включая себя самого. Даже внешность её, навсегда отпечатавшаяся в его душе, оставалась для Волка загадкой. Всё, что он мог сказать себе - она была прекрасна. Прекрасна до мозга костей, несмотря на все изъяны и недостатки. По крайней мере, она была прекрасна для Волка. По крайней мере? Для Волка она была прекраснейшей из женщин. Впрочем, для других она тоже была прекрасна...
  VII
  Ночью дежурили посменно. Волк, близнецы и братья Меруды поделили время сна полуторачасовыми сменами, в каждую из которых минимум двое бодрствуют. Первыми берегли сон остальных Амрен и Питч. Сорок пять минут спустя Амрен поднимал Хугина, а сам укладывался на боковую. Спустя ещё сорок пять минут уходил Питч, предварительно поднимавший Мунина. Хугин в свой черёд будил Волка, а Мунин - Амрена. Негласные лидеры группы вдвоём встречали утро и поднимали всю группу.
  Та самая группа первый испуг от попадания в Альегор то ли преодолела, то ли не осознала. Волку было отчетливо видно, что большинство из них по-прежнему воспринимает попадание в Альегор как, безусловно, полное опасностей, но весёлое и увлекательное приключение, о котором потом, в своих уютных поместьях, можно будет по большому секрету рассказывать друзьям.
  - Паломники - недовольно шепнул ему Амрен, видимо, думающий ровно о том же самом.
  Волк в ответ лишь хмуро кивнул. "Туристы" - слабым эхом пронеслось у него в голове незнакомое, но вдруг показавшееся абсолютно уместным слово.
  Отдежурив свою смену, с чувством выполненного долга юноша завалился спать. Однако, по неизменной своей привычке, и следуя давнему совету Старика, спал Волк вполглаза. И это, как выяснилось, спасло их группе жизнь. Его глаза неожиданно открылись, когда Питч передавал эстафету Мунину. Возможно, какой-то шорох, а может быть, что и то самое пресловутое шестое чувство буквально вопили юноше о неминуемо приближающейся опасности. Он перекатом ушёл с занимаемого лежака, выхватил стилет и, краем глаза отметив, как заваливается на бок Питч, коротко и резко вскрикнул - "Бой!".
  Мир на мгновение замер. Волк оценивающим взором окинул их "поле боя". Нападавших было пятеро. Чуть поодаль стоял худощавый с арбалетом, видимо и снявший выстрелом юного брата Меруды. Ещё двое, вооружившись заточенными с одного конца металлическими прутьями, вроде того, что был и у самого Волка, завязали бой с Хугиным. Амрен, как и полагается настоящему профи, уже был готов к бою и перехватил четвёртого нападавшего, с акинаком в руках направляющегося к нарам группы. Пятый же своей целью избрал пытающегося подняться на ноги Питча. В таком случае, решил Волк, он и станет первоочередной целью.
  Мир взорвался, вновь вобрав в себя краски, запахи и звуки. Волк в два скачка оказывается возле Питча, перехватывает руку пятого, наносит тому три удара стилетом в область живота, заслоняется им от возможного выстрела от арбалета. Почти угадал. Первый уже взвёл арбалет, но выцеливает вовсе не Волка, а сражающегося с четвёртым Амрена. Решение пришло моментально. Подхватив франциску пятого, юноша метнул её в арбалетчика. Бросок оказался, мягко говоря, неважным. Франциска прилетела в первого обухом, лишь незначительно задев его плечо. С другой стороны, этого оказалась вполне достаточно, чтобы сорвать выстрел. Отметив краем глаза, что Мунин уже пришёл на помощь своему брату, Волк ринулся к первому. Тот встретил соперника ударом приклада. Что ж, ожидаемо. Нырок под руки, захват шеи. Не прерывая движения вокруг цели, нанести удар под колено. Зажатая в тиски шея с отвратительным хрустом проворачивается практически на сто восемьдесят градусов. Спасибо людям Торгвара за науку.
  Тем временем поднявшийся Питч сзади накинулся на парочку, наседавшую на близнецов. И с ходу устранил одного из противников. Трое на одного? Похоже, здесь всё было в норме. А что там у Амрена? А вот у главного из присутствующих здесь братьев Меруды дела шли паскудно. Тяжёлых ранений он явно не получил, но как минимум одну, весьма глубокую царапину на лбу приобрести успел. Волк свирепо оскалился. Аммир, эта прелестная девочка, всего в нескольких шагах от смерти. И, если уж Амрен, профессионализм которого является очевидным, не справляется с угрозой, значит плохи дела. Вся остальная группа девочку явно не защитит. Ну не Ленд же, этот надутый павлин, трясущийся от страха, возьмёт на себя столь обременительную и смертельно опасную обязанность.
  Глухо пробормотав ругательство, Волк отравился на помощь Амрену. И тут же понял причину затруднений последнего. Дело было в длине оружия. С одной стороны, акинак был длиннее кинжалов Амрена. С другой, он был достаточно коротким, чтобы не ограничивать себя в относительно тесном пространстве узкого прохода между рядами нар. Практически идеальное оружие. И нападавший владел своим оружием виртуозно. Заметив приближение юноши, четвёртый легко разорвал дистанцию с Амреном и встретил нового противника шквалом ударов. Выжить помогли лишь невероятная удача и многолетний опыт грязных драк в сильно ограниченном пространстве. Волк трезво оценивал свои возможности. И этому бойцу он явно был не соперник. Всё, на что могло хватит его способностей, дать своим соратникам минуту другую.
  "Или меньше" - отрешенно подумал Волк, всё таки пропустивший удар. Левая рука, основная для него, повисла плетью.
  Спасли ситуацию Хугин, из бесхозного арбалета простреливший четвёртому колено, и Амрен, один за другим отправивший в противника три метательных ножа.
  - Сдюжили! - коротко улыбнулся Хугин Волку и продолжил, обращаясь уже к Амрену - Питчу болт в ключицу вошёл. Ты бы посмотрел. Чего-то хреново ему там.
  - Сейчас. Волк, проверь "паломников".
  С "паломниками" всё, как раз, было в порядке, если не считать того, что все смертельно перепугались. Особенно это было заметно по Ленду, забившемуся куда-то под нары и совершенно забывшем и про Аммир, и про всю остальную группу. Своя шкура всегда дороже, да? А вот Питчу, этому храброму пареньку, повезло меньше. Болты были смазаны какой-то гадостью. Жизнь буквально на глазах покидала его. И Амрен, в ответ на невысказанный вопрос Волка, лишь отрицательно покачал головой.
  Альегор вновь собрал свою кровавую жертву.
  VIII
  Оставшиеся два дня до распределения прошли в тревожном ожидании. Вся бравада и веселость бывших "паломников" словно испарилась в ночь нападения. Едва слышимые переговоры между ними были наполнены страхом и отчаянием. Притих и погрузился в непрекращаемое жаление себя любимого Ленд, наполнилась мрачной решимостью Аммир. Девочка сидела возле раненого Питча, в один миг ставшего для неё столь важным и родным. Последнему же приходилось несладко. Рана на плече набухла и начала гноиться, источая мерзкие, вызывающие рвоту запахи. Сам Питч то метался в горячечном бреду, то хрипло и как-то безнадёжно просил воды. На отчаянные мольбы Аммир сделать хоть что-нибудь, Амрен лишь отрицательно качал головой и негромко отвечал: "Ещё не время. Я помогу ему, вечером." Ташу, периодически приходящую поддержать подругу, но из-за почти маниакальной брезгливости никогда не остающуюся рядом с Питчем надолго, подобная реплика Амрена обнадёживала. Остальные, включая Аммир, улавливали в голосе Амрена и суровость, и фанатичную торжественность, которые вряд ли сулили юному брату Меруды скорое исцеление.
  В исцелении нуждались и остальные участники ночного налёта. Амрен получил несколько неопасных, но весьма чувствительных ранений. Мунин чаще сидел в неестественной позе, болезненно притрагиваясь к ноющим ребрам и небезосновательно предполагая перелом. Хугин самостоятельно вправил себе в который раз сломанный нос и мрачно поглядывал на мир единственным глазом, так как второй заплыл "в результате недоразумения между головой и ногой вот того ублюдка", как охарактеризовал ситуацию сам пострадавший.
  На их фоне Волк, отделавшийся десятком ссадин да весьма чувствительным ушибом левой руки, мог чувствовать себя практически счастливчиком. За руку он поначалу даже было испугался, однако уже к утру та постепенно начала оживать и двигаться. Как наиболее здоровый, он с молчаливого согласия остальных и при неожиданной помощи Аммир принял управление группой на себя. Амрен с легкостью ушёл в подчинение, поощрительно кивнув Волку в ответ на невысказанный им вопрос.
  Поэтому день для юноши прошёл в хлопотах. Он с боем вырвал у охранников немного чистой воды для группы, нашёл Маора и передал через него весточку Стержню, организовал приём группой еды и пресёк все возможные попытки отнять еду у членов группы кем-то посторонним... Словно он вдруг обрёл семью, о которой нужно было непрерывно заботиться. Эта мысль была для него большой неожиданностью и откровением, а уж когда весь день помогавшая ему Аммир, отойдя от забывшегося тяжёлым сном Питча, шепнула ему: "Да уж, Снегирь. Мы сегодня для них прямо как мама с папой.", юноша и вовсе, что называется, выпал в осадок. Аммир, заметив ошалевший от подобных сравнений взгляд Волка, сквозь горечь и усталость тепло улыбнулась ему и мягко пожала здоровую руку.
  Вечером же, Амрен, как и обещал, оказал Питчу помощь. Ужасную, но, должно быть, единственно правильную в данной ситуации.
  Время - просто сказал он и мягко попросил Аммир вернуться к остальным "паломникам".
  Он говорил с юным братом Меруды едва шевеля губами и практически беззвучно, но Волк готов был поклясться, что он помогал Питчу прочитать какую-то важную молитву. Затем лезвия его ножей взвились вверх и замерли на мгновение, словно не решаясь завершить задуманное, после чего глубоко погрузились в грудь Питча, оборвав его жизнь и его мучения.
  Удачи на том берегу, Брат - отчётливо услышал Волк голос Амрена.
  IX
  Торгвар вызвал к себе Стержня ранним утром. Время шло, Аммир благополучно отправилась под защиту Лорда, поставки наладились, очередной караван ушёл успешно. Единственное, что смущало - плата за оказанную Волком услугу так и не была сделана. А это злило Торгвара. Волк был ценным активом и, хоть плата за услуги и была значительной, но слишком уж сильно отступать от своего слова Лорд не собирался. Да и затягивать решение данного вопроса тоже.
  Поэтому Стержень, до сих пор решавший эту задачу в фоновом режиме, получил чёткие указания ускориться и к сегодняшнему утру выдать чёткий план действий.
  - Доброго утра, Господин.
  Стержень, безэмоциональный, как и всегда, прошёл в кабинет и, дождавшись приглашающего жеста, присел. После чего сразу же начал свой доклад.
  - Задача оказалась не простой. С близнецами проблем не возникло. Нашим поварам давно требовались подмастерья, места были вакантны. С человеком Меруды тоже всё в порядке. Кремень пристроит его к своим делам. Пришлось... освободить место, но получилось достаточно полюбовно. А вот с Волком, увы. Мастерам мордоворот без каких-либо навыков особо не нужен. У смотрителей все замы тоже назначены. И люди это проверенные, в дела посвященные. В общем, есть только два варианта. Формально подходят оба. Только вот именно, что формально. И я даже не знаю, какой из них будет воспринят Волком хуже.
  Торгвар нахмурился. Он подозревал, что выполнить подобную просьбу будет непросто. Двигать фигура вверх по иерархической лестнице было можно, но лишь до определённого предела. И предел этот у жителя бараков чернорабочих был весьма ограничен. Конечно, было и более простое решение, подтянуть парня ближе к своим делам. К себе во вторые замы, например. Но место занято Кремнем. И Кремень же отвечает за отправку караванов с товаром из лагеря. Пласт работы огромен, да и, на взгляд Торгвара, совсем не по профилю Волка. И того же Кремня, сто раз проверенного, убирать с места будет абсурдным.
  А просто забрать себе не выйдет. Альегор место всё-таки особенное. И Гролаг здесь не всесилен. Совет государств не может не контролировать лагерь, расположенный на Фонтском полуострове. Не тогда, когда добрая половина этого самого полуострова - настоящая сокровищница с магическими артефактами прошлого. Поэтому у Совета здесь собственный представитель. И полномочий у него ничуть не меньше, чем у владельца лагеря. Клятый Лоббот. Ну да ладно, посмотрим, какие мысли есть по этому поводу у Стержня.
  - Вариант первый, перевести Волка в барак строителей и сделать там Надзирающим. Формально не такая клоака, и комната отдельная и безопасная. И кормёжка нормальная. Но...
  - Но Волк не заяц. И шкурку менять не будет - понятливо кивнул Торгвар - Что за второй вариант?
  - А второй, стать Старшим Смотрителем Крематория. Предыдущий давно скопытился, а нового и вовсе не предвидится. Ибо первый замом там такая отморозь, что сказать страшно. Формально, опять же, это очень вкусная должность, с собственным жильём и властью. И достаточно обширной территорией, которую под разные дела использовать можно.
  - Это же, в Бездну, Крематорий. Улавливаешь? Хрен редьки не слаще. Дом там, развалюха сгнившая. Власть над десятком людей, что медленно подыхают от вони Крематория и влияния Клетки. Неужели нет нормальных вариантов? Ни одного?
  - Других нет, Господин. Но есть небольшая идея, как обойти это затруднение.
  - Просвети меня. Не жмись ты, я не кисейная барышня. Охать и ахать на этот счёт не собираюсь.
  - Боюсь, что вам это не понравится...
  X
  Спустя неделю Волк в пресквернейшем расположении духа занимался привычно-тяжкой работой. Жизнь есть жизнь, и даже если ты ещё вчера выплеснул все свои силы в бою не на жизнь, а насмерть, то уже сегодня всем на это абсолютно наплевать. Есть работа, которую ты должен сделать. Иначе сдохнешь.
  Паломники в целости и невредимости были доставлены Торгвару. Нужные ему люди, включая Аммир, Ленда, Амрена, Ташу и ещё нескольких, были благополучно зарезервированы им у вернувшегося в лагерь Гролага. В общем, Лорд был более чем доволен выполненной неразлучной троицей работой.
  Хугин и Мунин практически тут же получили свою оплату, с общей пекарни перебравшись на кухню к самому Торгвару, а вот Волку приходилось ограничиться обещанием "что-нибудь с этим сделать".
  Волк понимал. В отличии от "почти мастеров" Хугина и Мунина он был чернорабочим, практически живым мусором, а значит найти для него подходящую должность было ну очень уж неординарной задачей. Однако понимание ситуации радости юноше не добавляло. Друзьям, однажды навестившим его, он говорил о том, что рисковал собственной шеей, и теперь ему плевать, кого именно Торгвар подёргает за вымя, дабы выполнить свою часть договора. Однако про себя Волк просто приходил к выводу, что хотел бы, просто напросто, ещё раз увидеться с Аммир. Девушка запала ему в сердце, обнажив в душе Волка надёжно укрытые от посторонних глаз чувства. Любовь, симпатия, близость... Волку плевать было на определения и понятия. Это была его потребность. Ещё раз посмотреть на неё, увидеть её улыбку и почувствовать тепло её ладоней. Не столь необходимая, казалось бы, потребность, как сон, еда или вода. Но без её удовлетворения столь необходимый сон ночами никак не приходил, а кусок попросту не лез в глотку. Возможно, именно это стало причиной того, что юноша пропустил столь нелепым образом готовящееся покушение на свою жизнь.
  Инцидент произошёл вечером. Рабочий день в своём привычно рваном ритме подошёл к концу, и население барака чернорабочих готовилось провалиться в недолговременное забытие. Юноша, погружённый в свои мысли, медленно брёл в сторону своего матраса, на удивление невнимательно оценивая окружающую обстановку. И осознание опасности пришло к нему слишком поздно. В тот момент, когда избежать сильного, сбивающего с ног удара в спину было попросту невозможно. За первым ударом последовало ещё несколько.
  Это тебе за Мертвоухого, гнида! - прошипел сверху чей-то голос - передавай ему привет.
  В попытке встать юноша опёрся на руку, но её моментально сшибли. Удары сыпались один за другим со всех сторон и не было никакой возможности ни дать отпор, ни даже подняться на ноги. Всё, что оставалось Волку - прикрывать руками голову. Только вот подчас это нисколько не спасало. Сознание поплыло. Со всех сторон толчками наваливалась темнота, обещающая сразу и избавление от боли, и неминуемую смерть. А вот последнего привыкший бороться до конца юноша допускать никак не хотел.
  И вдруг время замедлилось. Волку почему-то привиделся хмуро качающий головой Фаллстар. Весь его вид говорил Волку: "Совсем не этому я тебя учил, парень!". Затем старик исчез и окружающий мир словно выцвел. Такое порой случалось и ранее. Только тогда вместе с миром как бы замирал и сам Волк. Теперь же, пусть и с большим трудом, но юноша способен был продолжать двигаться. И делал он это куда быстрее, чем его убийцы. Так и не осознавая себя до конца, Волк смог и очутиться на ногах и свирепо наброситься на нападающих. Ситуация изменилась. И теперь удары непрерывным потоком сыпались уже на нападавших. В его сознании отложился чей-то истошный крик, а затем мир заполнила тьма.
  XI
  Сознание возвращалось медленными, болезненными рывками. Иногда Волку чудились знакомые лица. Встревоженные, обеспокоенные и злые. Хугин, Мунин, помощник Торгвара Стержень. До Волка доносились обрывки их разговоров, но ни понять их содержания, ни запомнить их фрагменты юноше было не по силам. Подобные моменты короткого просветления регулярно сменялись накатывающей со всех сторон тьмой и спасающим от боли забытиём.
  Вот учишь тебя, парень. А всё бестолку. Обстановку контролировать я должен за тебя? А бестолковкой своей думать?
  Сознание вернулось к Волку кристально чистым. Боль практически исчезла, тьма отступила. Напротив юноши, в высоком, обитом мехом кресле, восседал Старик.
  Ну ладно, я могу допустить что ты не выдержал бы против четверых. Бойцов. Но ведь это были обычные крысы. Трусливые и сытые, а не доведенные до отчаянного бешенства.
  Что Волк мог ответить на это? Что четверо - это четверо? Фаллстар сам учил юношу бить противника лишь на своих условиях, неожиданно и в максимально не комфортный для оппонента момент. Ведь, каким бы ты сильным, ловким и умелым ни был, но в драке ты либо диктуешь условия, либо тебя бьют. Юноша не был готов к нападению, не диктовал условия. За что и поплатился. И тут Старик прав. Раньше такое было невозможно. Недопустимо. Постоянная концентрация, ни на секунду не прекращающаяся борьба с усталостью и ленью - иначе в бараке чернорабочих не выжить. Но он расслабился. Потерял хватку. Пусть всего на миг. Но этого хватило. Да, практически хватило. Поэтому Волк лишь виновато и зло смотрел на своего наставника. А тот, как ни в чём небывало, продолжал распекать своего ученика. Затем Старик погрозил юноше пальцем, улыбнулся и легонько щелкнул по лбу. Мир вновь потемнел, сжался до единственной, всепоглощающей черной точки.
  Трудно сказать, повторялись ли подобные беседы в дальнейшем, но эту Волк запомнил. Поэтому в тот самый момент, когда пришла пора окончательно приходить в себя, молодой заключённый Альегора дал себе время внимательно изучить окружающую обстановку, и лишь затем объявить миру о своём "пробуждении".
  Надо сказать, что эта самая обстановка ставила юношу в тупик, явно не являясь ни знакомым бараком чернорабочих, ни помещением пекарни, ни даже комнатой в резиденции Торгвара. Помещение, в котором он находился, представляло собой достаточно ветхую лачугу. Тёмную, сырую, со следами плесени на стенах и жизнедеятельности крыс на полу. Комбинация крысиного помёта, сырости и пыли создавали в воздухе совершенно непередаваемый обычными словами аромат. Волк, впрочем, был привычен к разным запахам. И куда в большей степени его интересовал человек, сидящий на невероятно уродливом столе в самом углу комнаты. Ни кресла, ни даже столь же уродливого табурета в помещении не было. Человеком, при более внимательном изучении, оказался Кремень.
  Дальнейшее выяснение ситуации пролило свет на события последних дней. Избитого Волка спасли от смерти люди Стержня, пришедшие к юноше на переговоры. Оказалось, что при всём своём влиянии, практически единственной вакантной должностью, которую мог для него выбить Торгвар, являлась должность Старшего Смотрителя в Крематории. С одной стороны, формально условия сделки были соблюдены. Волк покидал бараки чернорабочих и переставал существовать в лагере в должности живого мусора. Более того, он становился Старшим Смотрителем, а значит, получал право на стабильное питание и собственное жильё. Ну и, помимо прочего, такая должность давала ему возможность практически свободно перемещаться в рамках лагеря. И всё бы замечательно, но... он отправлялся в Крематорий. Печи Крематория не справлялись с традиционно большим числом умерших, поэтому их запас традиционно ждал своего часа в Ямах возле Крематория, подвергая работников опасности получить заражение крови от неосторожного контакта с гниющим трупом или, по крайней мере, лишиться съеденного обеда, променяв его на "увлекательную" пятиминутку горькой рвоты. Более того, в непосредственной близости от Крематория располагалась Клетка - страшный инструмент пыток времён Войн Хаоса. В лагере поговаривали, что даже воздух вокруг этого кровавого наследия прошлого пропитан безумием. И поэтому вся бригада заключённых, обслуживающая Крематорий, медленно, но неумолимо сходит с ума. Клетка тому виной или нет, но "могильщиков" размещали обособленно от остальных обитателей Лагеря, в старом, жутко обветшавшем даже по меркам барака чернорабочих сарае, и всячески пресекали связь обитателей этого сарая с остальным миром. Пожалуй, что список людей, посещавших жилище работников Крематория и возвращавшихся в "нормальный" мир, можно было пересчитать по пальцам одной руки: Старший Смотритель Крематория, его первый заместитель, Безумный Смотритель, наблюдающий за узниками клетки, да ещё парочка высоких лагерных шишек. Перспектива работы неприятная, в целом. С отдельным домом ситуация разворачивалась похожим образом. Дом был, но за те два года, что пустовал со времени смерти предыдущего Смотрителя, он стал во многом походить на тот самый сарай. И, что показательно, занять данную "должность" никто особо не спешил.
  А потому Торгвар, желая отплатить за оказанную услугу максимально честно, прислал Стержня, дабы "скорректировать пожелания". И, следовало признать, спасённая жизнь являлась более чем достаточным фактором, уравновешивающим оплату.
  
  XII
  Спустя неделю, не вполне оправившись от повреждений, но вернув себе мрачную решимость и уверенность в своих силах, Волк отправился в Крематорий, чтобы принять на себя обязанности Старшего Смотрящего, а заодно и положенные в связи с этим привилегии. Дом, несмотря на убогость, ветхость, сырость и сопутствующую ей плесень, был местом куда более комфортным безопасным. А еда из столовой смотрителей была никак не хуже еды мастеров или даже рядовых надзирателей. За одни только эти факторы юноша готов был до последнего сражаться с любыми неприятностями. И, не признаваясь себе в этом, он отчаянно желал снова увидеть Аммир, что без его нового статуса представлялось делом абсолютно невозможным.
  Крематорий, в связи со спецификой осуществляемых там действий, располагался в самой дальней от жилища Господ части лагеря, в низине достаточно глубокой по отношению к лагерю, дабы случайный ветер не разносил воцарившийся там смрад по всему Альегору.
  Путь к Крематорию лежал через узкую и достаточно крутую тропу, огибающую Ямы и ведущая в низину. Команды чернорабочих, занимающиеся уборкой тел, просто подтаскивали мёртвых к началу этой тропы, а затем сбрасывали вниз. Тела падали в Ямы, где лежали и гнили до тех пор, пока "могильщики" не забирали их оттуда и не отправляли в печи Крематория. Волк слышал слухи, что предыдущий Старший Смотритель погиб, свалившись с в яму с тропы, то ли напившись в мясо, то ли будучи предварительно упокоен кем-то в лагере. Так или иначе, с тех пор должность Старшего Смотрителя стала вакантной, а все его обязанности временно взял на себя его первый заместитель.
  Минуя очередной крутой поворот тропы, Волк не переставал размышлять о стоящей перед ним задаче. Он должен был утвердить себя в роли непререкаемого лидера для всех, кто окажется под его рукой. И устранить всех тех, кто в этой его роли усомниться. Никаких сомнений или раздумий по этому поводу он допустить не мог. Не место и не время. Однако, по возможности, ему хотелось бы сохранить бригаду могильщиков в целости, а собственную шкуру в безопасности. А значит, начать "самоутверждаться" он должен был с кого-то, кто уже обладал авторитетом и влиянием. И первый заместитель подходил для этого лучше, чем кто-нибудь другой.
  Юноша застал почти всю бригаду в сарае. По данным, полученным от Стержня, в штате бригады числились одиннадцать человек, включая Волка и двух его заместителей. Первого заместителя звали Дик Крукед, и он, видимо, был невероятной сволочью и психопатом, получившим свой срок за убийства и пытки молоденьких светловолосых девушек где-то в Арбаро. Имён остальных "могильщиков", даже имени второго заместителя, Стержень не знал. Что не удивительно. Привилегией покидать территорию Крематория обладали только Старший Смотритель да его первый заместитель. Второй заместитель в глазах Господ и надзирателей ничем от обыкновенного заключённого не отличался.
  Дик Крукед! - Волк остановился посреди развалюхи и говорил громко и чётко. Девять пар глаз, настороженных и злых, оказались обращены к нему. Среди присутствующих Волк сразу выделил длинную, несуразно сложенную девицу, волосы которой можно было бы назвать каштановыми, если бы не слой грязи, делавший реальные попытки угадать цвет делом бессмысленным и бесполезным.
  А кто спрашивает? - выдвинулся вперёд здоровенный детина, обладатель паскудной ухмылки и маленьких поросячьих глазок.
  Волк ни разу не сталкивался с заместителем Старшего Смотрителя Крематория. Собственно, среди всех Старших Смотрителей и их замов он знал лишь Таймуло, Старшего Смотрителя чернорабочих, его зама Азено, да Нету, заместительницу Старшего Смотрителя портомоек. А если добавить к этому списку дюжину знакомых мастеров, людей Торгвара, да Лекаря, то выйдет список всех знакомых юноше заключенных, представляющих для Господ мало мальскую ценность, а значит не обречённые на ежесекундную борьбу за выживание. Так или иначе, но Стержень предусмотрительно описал юноше внешность Дика. И, судя по описанию, спросивший был именно Крукедом.
  А спрашивает ваш новый начальник. Его "светлость" Гролаг Керосский - имя своего покровителя Волк произнёс подчёркнуто безо всякого уважения - устами и рукой своего верного слуги, почтеннейшего Лоббота, назначил меня Старшим Смотрителем Крематория.
  Он обвёл взглядом присутствующих. Девять пар глаз теперь смотрели на него ещё более настороженно. Но в одной из них, принадлежавшей Крукеду, юноша уловил густо замешанные на ярости презрение и угрозу. Мгновение спустя Дик, всё так же отвратительно кривя рожу, изрёк.
  Новая шавка? Слышь, сосунок. Делай как я те грю - и живи. Вякни че не то - и я тя в яму суну. А там и в печь. Если робяты найдут. Допёр?
  Волк изобразил самую скромную и робкую улыбку, на которую только был способен, и, стараясь выглядеть максимально расслабленно, в три широких шага подошёл к Крукеду.
  Допёр, конечно. Всё будет в точности так, как...
  Лезвие стилета неожиданно быстро появилось возле левого уха первого заместителя, а затем столь же стремительно погрузилось в него по самую рукоять.
  Как я вам скажу! - закончил свою мысль новый Старший Смотрящий Крематория, вытаскивая своё оружие из медленно оседающего наземь тела. - Кто-то в этом сомневается?
  Волк был готов к любому повороту. От того, что кто-нибудь тут же бросит ему вызов до того, что противостоять ему станет толпа злобных отморозков. На последний случай он заблаговременно предусмотрел возможные пути отхода. Однако такой вариант юноша считал маловероятным. Лишённые своей главной "боевой" силы, своего вожака, остальные просто не должны были так быстро оправиться и озвереть. А, утверди он свою власть здесь и сейчас, и отнять её потом будет очень сложно. Люди так устроены, говаривал ему Фаллстар, что привыкают абсолютно к любому своему существованию, сколь бы никчёмным оно ни было. Однако это самое существование в их головах сначала нужно утвердить, а затем показать, что попытки самостоятельно поменять что-то приведут лишь к ухудшению дел. Зато любое улучшение жизни - несомненный дар хозяина. Политика сдержек и противовесов в самом её примитивном виде, ухмыляясь, заявлял тогда Старик. Или правление кнутом и пряником, если хочешь... Волк хотел. Хотел, чтобы его восприятие той науки, которую вдалбливали ему в голову Старик и Альегор не оказалось ошибочным и напрасным. Кнут он продемонстрировал. И от реакции "могильщиков" зависело, насколько вкусным будет пряник. Реакция, надо сказать, его сильно удивила. Ведь смех, раздавшийся в помещении, был последним, чего он мог ожидать. Смеялась та самая женщина с обезображенным лицом. И, хотя звук её смеха довольно сложно было назвать приятным, лица остальных собравшихся неуловимым образом разглаживались, приобретая менее запуганные черты. Хорошенько отсмеявшись, женщина произнесла своим, чуть дребезжащим, голосом:
  Не знаю я, как оно там дальше выйдет. Но за то, что ты сейчас совершил, я тебе век благодарна буду! Эй, ребятки, выдыхаем. Спаситель пришёл!
  XIII
  Её звали Эспер. И местные считали её настоящим ангелом Крематория. Попав в лагерь совсем юной, она должна была оказаться в наложницах у одного из местных Господ. Однако её непокорность и строптивость пришлись хозяину не по вкусу и тот, вдоволь поиздевавшись над бедняжкой, без особых сожалений проиграл её в марьяж одному из надзирателей. Тот, в свою очередь, удовлетворил свою похоть, а затем в качестве платы за ряд мелких услуг отдал девушку прошлому Старшему Смотрителю Крематория. Который очень легко уступил её Крукеду. О том, что перед этим господин Старший Смотритель выместил на беспомощной и сломанной девочке всё свою злобу и осуществил все самые извращённые фантазии и говорить не приходится. Все те ужасы, через которой будущему ангелу Крематория пришлось пройти, прежде чем угодить в лапы к Дику, остались позади. И практически стёрлись из памяти, вытесненные новой, куда более суровой реальностью. Дик Крукед был настоящим чудовищем. Многократно изнасилованная, она перестала удовлетворять его аппетиты.
  Тогда он изрезал ей лицо, похрюкивая от удовольствия. Какое-то время после этого она опять приносила ему удовольствие. Но Дик постоянством не отличался. И когда Эспер вновь ему надоела, Крукед просто избил замученную девочку до полусмерти и бросил в ямы. Как она оттуда выбралась? Как смогла выжить? Никто из могильщиков не знал об этом. Некоторые уверяли, что её спасли боги, другие только разводили руками и говорили, что такое невозможно. Так или иначе, но Эспер вернулась. Прибилась обратно к группе могильщиков, пряталась, столько могла, от Крукеда, лечила и утешала тех, кто попал под его горячую руку.
  В прошлом она была из семьи потомственных травников, лекарей и аптекарей. И, хоть сейчас её род разорился и пошёл по миру, растратив былые уважение и известность, многие семейные секреты девушка унаследовала. А потому не просто лечила людей на совесть, а вытаскивала многих из них буквально с того света.
  Могильщики стали боготворить Эспер, называли её "ангелом Крематория" и пытались всячески уберечь от всех бед. В тот день, когда Дик обнаружил её, живую, возле лежака одного из искалеченных накануне заключённых, могильщики впервые в жизни дали этому жуткому уроду организованный отпор. Звериным чутьём почуяв, что дело принимает опасный для него оборот, Крукед дал понять, что оставит девушку жить и даже не станет вымещать на ней свою злобу. Ещё пару недель он восстанавливал свой авторитет, по одному избивая и калеча всех, кто вздумал встать между ним и Эспер. Могильщики безропотно сносили все побои, молча уползая зализывать свои раны подальше от бушующего Первого заместителя. Но, как только он вздумал снова "проучить эту дрянь", все как один вставали на её защиту, готовые умереть, но не допустить утраты своего главного сокровища - единственного существа во всём мире, которому было не наплевать на них. Выбора у Дика не оставалось... а теперь не стало и самого Дика.
  XIV
  - Торгвар! Разрешишь?
  Кремень заглянул в кабинет Лорда ближе к вечеру. Абсолютно лысый, среднего роста и крепкого телосложения, Кремень был одним из тех, на ком строилась вся система Торгвара. Наверное, он был третьим по значимости человеком в той части организации Лорда, что сейчас находилась в Альегоре. После, естественно, самого Торгвара. Ну и после Стержня, наверное. Когда-то, будучи гордостью и капитаном королевских стражей, Кремень попал в нехорошую компанию. Вроде и были там лишь гипотетические и ни к чему не обязывающие разговоры о политике, мечты о демократическом государстве, о пересмотре ряда несправедливых законов и норм. Но вот на деле обернулось всё жёстким захватом и последующей казнью большинства участников общества. Самого Кремня вытащили из петли усилиями Торгвара да знаниями Фаллстара, после чего бывший капитан оказался в лагере и стал верным последователем Лорда. А заодно и имя сменил, став Кремнем. Живой ум и безграничная верность позволили ему подняться в вертикали власти и занять ту нишу в структуре, которая теперь без Кремня и функционировать на полную мощность отказывалась.
  - Что случилось?
  - Новый караван взяли. Кто и как - без понятия. Следов почти не оставили. Всех вырезали. И всё забрали. Столь жёсткого столкновения у нас давно не было.
  - Б***и! - от Торгвара, казалось, можно огонь разводить, таким жаром и яростью от него полыхнуло.
  - Мы собираем новый караван, чтобы спасти поставки. Но пока... Лоббот тоже усилил давление. С его шмоном мы сталкиваемся каждый день. Пока справляемся, но спешно готовить груз в такой ситуации не выйдет.
  - Главное сейчас не это, Кремень! Кто-то из наших сливает на сторону всё, что знает. Иначе вся эта муть с караваном, делишками Лоббота и девкой, оказавшейся в лагере, не случилась бы. А и случалась бы, да так сильно нас бы не прижали. У многих в Совете Государств есть свой интерес. Кто-то из них действует через Лоббота, этого тупого ублюдка. Вот бы его потрясти немного! Чмо, что девку подставило, через того же Лоббота в Солеслэнд ведёт. Наши люди там уже начали искать. Но это время! В общем, новый караван - это верно. Но, хоть наизнанку вывернись, но найди мне дятла! Понял?
  - Конечно, Лорд! Могу ли я привлекать людей?
  - Кого, Кремень? Все под подозрением. Ты сам, ну Стержень ещё... остальные точно.
  - Есть Амрен. Человек новый, с навыками. И пришёл недавно.
  Это было хорошей мыслью. Брат Меруды почти идеальная кандидатура для того, чтобы по-тихому найти и убрать мешающегося человека. Да и его самого заподозрить трудно. Во-первых, человек Меруды, взявший контракт на три года. А значит, против Аммир играть не станет. А та с Торгваром пока в одной лодке. Во-вторых, человек новый. Выйти на него вряд ли успели бы. Ну и навыки у него тоже вполне себе подходящие. Отличный вариант, в общем-то.
  - Добро. Введи его в курс дела. А затем. Хм. - припечатал ладонью столешницу Торгвар - Пригласи его ко мне. Ещё что-то?
  - Да. Надо решать проблему с хранением. Не хочу говорить плохого за спиной, но Стержень, на мой взгляд. Сейчас не вполне справляется. Если так продолжится и дальше, то...
  - Делай своё дело, Кремень. Хранением занимается Стержень. И я ему доверяю. Сам знаешь, по какой причине.
  - Я всё понимаю, Торгвар. И в мыслях не было ставить под сомнение его преданность. Всё, чего я прошу - не складывать се яйца в одну корзину.
  - Я подумаю об этом. Всё. Теперь ступай.
  
  XV
  Амрен всю свою сознательную жизнь посвятил служению Меруде. Таинства Братства, воинская закалка и дела во славу Её наполняли жизнь смыслом.
  Даже здесь и сейчас, оказавшись на три года в лагере по делу, сфабрикованному самим же Амреном, мужчина продолжал служить. И верить в свою судьбу и свой путь. Поэтому и приглашение Торгвара было воспринято не иначе, как Знак.
  - Хочу поблагодарить тебя за отличную работу. Кремень очень положительно о тебе отзывался. И да, прости, что не сделал этого ранее, но я соболезную твоей потере.
  На это Амрен кивнул и ответил ритуальной фразой:
  - Паутина сведёт нас вместе на том берегу. И там я скажу Питчу, что путь его был, пусть и короток, но праведен. Вы звали меня. Зачем?
  - Думаю, в самую суть проблемы Кремень тебя посвятил? - дождавшись подтверждающего кивка, Торгвар продолжил - Дело нужно сделать быстро и тихо. Раз ты временно помогаешь нам в наших делах, нет нужды объяснять, к чему приведут промедление и нерешительность.
  - Я осознаю это. Что по Ленду?
  - Мы получили от него то, что хотели. Можно от него избавиться! Можешь сам, а нет, так найдём умельцев?
  - Волка?
  - Как вариант. А что? Парень он надёжный.
  - Даже не сомневаюсь. Иногда возникало впечатление, что он посланник Меруды. Раз уж я буду занят, то Ленда вполне можно доверить Волку. После чего нужно будет послать весточку.
  Торгвар согласно махнул рукой. Дело понятное. Родители Аммир не стали сразу трогать этого напыщенного индюка только для того, чтобы посмотреть, на кого он выведет. И дорожка привела от Ленда к Лобботу и послу Соленслэнда, одного из крупнейших игроков Содружества. Дальше в ту сторону будут копать другие люди, а что до Ленда, то с ним настала пора попрощаться.
  Выйдя из кабинета Торгвара, Амрен направился к выходу, и нос к носу столкнулся с Аммир.
  - Привет! - та радостно улыбнулась с приобняла Амрена - Я всё искала возможность поблагодарить тебя за спасение. И выразить свои соболезнования. Мне очень-очень жаль Питча.
  Амрен на это ответил максимально мягко.
  - Ты была с ним в последние часы его жизни. Ты облегчала его боль, брала на себя его муки. Это я благодарен тебе. И Питч тебе тоже благодарен.
  Аммир прижалась к брату Меруды, поцеловала его в щеку, шепнула на ухо жаркое "Спасибо" и убежала.
  А Амрен... Амрен задумчиво стоял, положив руки на место поцелуя. Воистину, Меруда плетёт порой очень вычурные паутины.
  XVI
  Дом требовалось восстановить. Глядя на эту развалюху, кто-то другой махнул бы рукой. Или и вовсе пошёл бы "восстанавливать справедливость". Однако для Волка вся эта ситуация была всего лишь ещё одним шагом на пути к своему очеловечиванию. Фаллстар часто говорил ему, что человек без цели, без пути, без трудностей на этом пути - не более, чем червь. Выжил - хорошо, червь тоже выживает. Куда дальше. Дальше - наверх. К людям, которые что-то могут поменять здесь, в лагере.
  Стать одним из них, для начала. А затем... Волк думал о свободе. Нужна ли ему свобода? Не испугается ли человек, всю жизнь помнящий и знающий только лагерь, чего-то большего? Целого мира? Волк не знал. И не забивал себе голову. У него появился дом, и его необходимо восстановить. А ещё он обязан позаботиться о своих друзьях, влиться в дружные ряды могильщиков и понять, что делать со свалившейся на него властью. А ещё была Аммир...
  Юноша не останавливался ни на миг, методично вычищая дом, вынося весь хлам, что было не спасти и приводя в удовлетворительное состояние то, что спасти было можно.
  После покушения на свою жизнь юноша держал свою волю и внимание стальной хваткой, а потому прибытие гостей почувствовал заранее. Заранее же он убедился и в том, что в гости прибыли друзья.
  - Приветствую великого проводника на тот берег! - согнулся в шутливом поклоне Мунин - Позволь поинтересоваться, антураж помещения ты выбирал в соответствии со своим мрачным предназначением?
  Волк на это лишь рукой махнул, признавая правоту друга. Такая развалюха только как ещё один штрих в страшилке про пугающего Старшего Смотрителя Крематория и могла сгодиться. Потому-что никто в здравом уме жить бы там не стал. Но это пока. Волка же куда больше интересовали дела самих братьев.
  Близнецы, навещая его практически каждый день после покушения, сейчас, когда опасность миновала, наконец-то обратили внимание на собственные дела и проблемы. Со вторым всё было вполне себе в порядке. Переселение на личные кухни Торгвара, менее напряженный график, более комфортные условия труда. И куда большая привлекательность для женского населения лагеря. А вот с делами... Их оказалось невпроворот. Неугомонные братья, под стать Волку, почивать на лаврах не желали. Получив для себя отдельное жильё, они потратили время, силы и вложили все свои знания, чтобы сделать это самое жильё максимально безопасным.
  Поиски и доведение до ума чего-то, что могло стать оружием, также занимало достаточно много места в жизни братьев. Это Волку после памятной стычки во владение прекрасного вида акинак достался. Правда открыто носить клинок Волку было нельзя, но сам факт наличия такого оружия душу грел. Научиться бы ещё владеть им на достойном уровне. Близнецы же прикарманили себе арбалет с десятком болтов, а позже, уже на новом месте, сообразили себе что-то вреде тонких кольчужных доспехов. От серьёзных бед не спасет, но дополнительная защита в этом мире не повредит. Заготовку одной такой кольчуги Хугин с Муниным и принесли с собой. В дар.
  - Арбалетный болт её, конечно, пробьёт - говорил задумчиво Хугин - Но от удара по касательной или от неумело пущенной в брюхо заточки защитить сможет. В общем, сейчас мерки снимем, а там Мун её под тебя подгонит. Братец только выглядит идиотом. А где-то там, внутри, скрывается большой талант.
  Мунин, так и не решив, обижаться ему на это дело и нет, обратился к Волку, меняя тему. Ну, или возвращая договор к началу.
  - Ты бы, Волк, всё-таки делал уже что-то с халупой своей. А то вместо площадки для завоевания мира она рухнет, да в могилку с погребальным костром пополам обернётся. Я понимаю, что ты работаешь, но всего своими силами не сделать. Ты сходи, с Торгваром поговори, что ли. Может и выделит пару работников?
  - Может, и схожу! - проворчал Волк, в очередной раз признавая правоту друзей.
  - Только будь деликатнее! - посоветовал Хугин - Торгвар в последнее время совсем-совсем не в духе. Не всё спокойно в нашем королевстве.
  Ну... это, может быть, а плохо. А может, это и не беда, а возможность для Волка.
  XVII
  Зацепиться особо было не за что. Амрен уже вторую неделю следил за людьми Торгвара, в первую очередь проверяя тех, что ушли под руку Кремню. Да и самого Кремня тоже, на всякий случай. И, пока что, было глухо. Либо крысы затаились, либо пищит кто-то из людей Стержня. Либо слежка осуществляется другим, возможно даже магическим образом. Мало ли подобных артефактов могло остаться всего в нескольких днях пути отсюда?
  Мысли мыслями, а спешить Амрен не собирался. Да, возможно, где-то прямо в эти минуты, решается вопрос об устранение Торгвара, Стержня или самого Амрена. Но суета принципиально лучшего результата всё равно не даст. А потому Амрен продолжал проверять людей Кремня. Закончит с ними, перейдёт к людям Стержня. Зато в одном из своих "крыльев" Торгвар будет уверен.
  - Пусти, мудак! - голос доносился из-за поворота. И голос был очень знаком Амрену.
  Неспешно и бесшумно последователь Меруды подушёл к необходимому закутку, чтобы выяснить в чём дело.
  Один из стражей усадьбы Гролага откровенно лапал Аммир, одновременно пытаясь сорвать с неё одежду. Та сопротивлялась, как могла, но нетрудно было предположить, что именно произойдёт дальше. Три быстрых шага вперёд, хлёсткий удар в точку на шее, известную каждому члену братства, и страж безвольным тюфяком заваливается прямо на Аммир. Дёрнуть, отбросить тело в сторону и помочь девушке подняться, было делом нескольких секунд. Та вся дрожала, пытаясь справиться с произошедшим. Понимая состояние пострадавшей, Амрен бережно, но крепко обнял девушку и дал ей прийти в себя и успокоиться. Так и стояли долгие минуты, которые Амрену хотелось бы продолжать до бесконечности. Аммир постепенно успокоилась, а следом крепко поцеловала опешившего от неожиданности Амрена.
  - Опять ты меня спасаешь - прошептала она, прижимаясь всем телом - Это становится традицией.
  - Будь со мной, и я никогда и никому не дам тебя обидеть - слова лились из Амрена будто сами.
  Всё, чего в этот момент желал мужчина - быть вместе с Аммир, любить её и быть любимым. Но...
  - Прости. У меня уже есть защитник. К сожалению, сейчас его не оказалось рядом. Спасибо тебе ещё раз.
  Она мягко провела пальцами по губам Амрена, после чего ушла в сторону усадьбы Гролага.
  XVIII
  Влиться в команду Могильщиков оказалось совсем нетрудно. Всех бунтовщиков, убийц и просто задир Дик благоразумно устранял заранее, чтобы ни одной живой душе и в голову не приходило ставить его авторитет под сомнение. Оставшиеся оказались ребятами с непростым судьбами и сложными характерами, но они, во-первых, были даже вполовину не столь отвратительны, как те твари, с которыми Волку приходилось сосуществовать в бараках чернорабочих. А во-вторых, все Могильщики беспрекословно подчинялись воле Эспер. И дело своё делали прилично, без дополнительного контроля со стороны Волка. Более того, когда дошло дело до внеочередного сжигания тела Ленда, который "неудачно упал и свернул себе шею", у команды не возникло ни вопросов, ни жалоб, ни протестов. И поэтому, впервые со времени появления в лагере, юноша смог заняться улучшением комфорта своего существования.
  Плесень из старого, доставшегося по наследству от предыдущего главного Могильщика жилья была безжалостно выдворена вместе с пылью, мусором и ненужной одеждой. Последнюю Волк без задней мысли отнёс своим новым подчинённым, чем заработал ещё несколько баллов благодарности в свою, и без того далеко не пустую, копилку.
  Крысам и насекомым была объявлена настоящая война. И, слава мудрой Эспер, нашлись травы и яды, которые смогли практически уничтожить вторых и отпугнуть первых. Через три недели упорного труда, новое жилище бывшего чернорабочего стало весьма сносным. По крайней мере, относительно его прошлого состояния. Но, как известно, аппетит приходит во время еды. Вот и Волку хотелось с максимальным комфортом обустроиться на новом месте. Для чего нужны были, как минимум, строительные материалы, а в идеале ещё и лагерная строительная артель.
  Более того, сплочённая команда могильщиков тоже заслуживала лучшей жизни. Вопреки байкам о сходящих с ума могильщиках, люди в подчинении у юноши оказались, пусть и крепко битыми жизнью, но обычными людьми. Ну монстрами и не выжившими из ума маньяками. Единственным отморозком здесь был Крукед. Ну и сам Волк, если подумать, тоже мог заслуживать столь нелестного ярлыка.
  Люди здесь были настоящими и живыми. А ещё достаточно простыми и честными. Может, Клетка и не проклятье вовсе? Может она, наоборот, вытягивает из людей всё то плохое, что в них накопилось? Или же всё дело в Эспер? Может, как верят все местные, женщина действительно святая? Как иначе объяснить, что здесь, в условиях ничуть не лучших, чем в том же бараке чернорабочих, собралась столь светлая компания? И Волк, приняв на себя ответственность за Крематорий, принял и решение изменить жизнь этих людей к лучшему.
  Сказано - сделано. А к кому на поклон следует отправляться, если нужно что-либо, простым заключённым недоступное?
  XIX
  Эспер трудно было назвать человеком, который любил свою жизнь. Слишком много чего в свои девятнадцать лет девушка перенесла. И каждый день для неё был лишь отчаянной попыткой выжить и не дать по-глупому умереть своим людям. Да, все они были её, куда более взрослые, грязные и заросшие мужики, отбывающие здесь пожизненные сроки. Других в Крематории, кроме самой девушки, не было. Сама же Эспер попала в лагерь, будто скотина, проданная за долги своих родителей. Проданная, чтобы умереть, когда хозяева вдоволь с ней позабавятся.
  Как так получилось, что Эспер выжила, осталась в относительно ясном уме, смогла сплотить вокруг себя всех этих людей, потихоньку изживать, своими руками или с помощью тупого ублюдка Крукеда всех тех, кто попал на службу в Крематорий и деяниями своими не заслуживал жизни, было вне рамок понимания и самой женщины.
  Жизнь изменилась с появлением Волка. С ходу убрав ненавистного всем "ублюдка Дика", к которому у Эспер были особые счёты, юноша продемонстрировал, что его подходы к делу будут кардинально отличаться.
  С одной стороны, контроль за выполнением обязанностей усилится. И, если Крематорий не начнёт работать как часы, то для могильщиков ничем хорошим это не закончится.
  С другой же, к семье Эспер наконец-то начнут относиться, как к людям. Волк сразу дал это понять, притащив в жилище могильщиков тюки с приличной одеждой, и день за днём доставляя немного еды "с барского стола", то есть с кухонь для Смотрящих. Немного, но даже такая добавка к рациону шла людям на пользу.
  Работы Волк не боялся. Сходу назначив Эспер своим первым заместителем (что было для женщины особым шоком), он не стеснялся уточнять различные детали работы Крематория, задавать вопросы о быте и жизни могильщиков, спрашивать о проблемах конкретных людей. А потом шёл и, наравне со всеми, вкалывал целыми днями, то проверяя ямы, то инспектируя здание крематория, то приводя в порядок жилище могильщиков.
  И это безумно нравилось Эспер. Более того, к самому юноше, часто немногословному, но реально старающемуся помочь, да и с Эспер говорящего, как с равной, женщина испытывала всё большую симпатию.
  И чем радостнее было на душе от улучшающихся условий жизни, тем больше грызли черви безнадёги в плане смутного и не оформившегося, но страстного желания маленького личного счастья.
  ХХ
  Торгвар встретил Волка в пасмурном расположении духа. За окном светило солнце, пели вернувшиеся с зимовки птицы, а вся окружающая действительность буквально вопила о скором приближении лета. В кабинете же Торгвара человеку чуть более впечатлительному могли привидеться грозы, громы и молнии, гуляющие по кабинету по яростные порывы ветра, взывающего к грядущей бури. Волк контраст оценил, а посему начинать разговор с просьб, жалоб и предложений счёл неуместным. В итоге Торгвар начал разговор самостоятельно.
  Свежо выглядишь, парень. Повышение статуса тебе на пользу.
  Вашими стараниями, Лорд.
  Моими, моими. - Торгвар самодовольно расправил плечи, но вдруг помрачнел - Да, коли оно так продолжится, то мало что от меня и моих стараний останется, парень. В общем, недосуг мне. Что у тебя?
   В чём беда, Лорд? Понимаю, многое не моего ума дело. Но вдруг мне окажется по силам оказать тебе помощь?
  По силам? В чём дело знать хочешь? Хм. Бездна с тобой, парень. Давят меня. Крепко и методично давят. Лоббот, говноед вшивый, с чей-то подачки устраивает облавы на мои караваны, шмонает помещения на предмет нычек. Оно так всегда было, не пойми неправильно. Контрабанда артефактов войн хаоса с западных земель полуострова - кусочек слишком лакомый. Скинуть меня и моих друзей с кормушки пытались и пытаются не день и не два. Тот же Лоббот, которому очень хочется в наши с Гролагом расклады. Да и сам Гролаг сейчас не только каплю в море с артефактного бизнеса имеет, но и мне долю за транспортные услуги отстёгивает. Это владея такой стартовой точкой на карте, как Альегор. Знаешь, что в трёх днях пути на северо-запад? А я скажу тебе, парень. Там Антиквабарские горы. А конкретно, Трейлский перевал. Ясно?
  Спасибо Фаллстару, юноша прекрасно знал, о чём речь. После войн хаоса магия во всех своих проявлениях практически исчезла. То ли её природный ресурс иссяк, то ли боги вместе с магами того времени осознали, что активное её применение уничтожает мир, и закрыли доступ к всевозможным чудесам для будущих поколений. Так или иначе, но ни магов, ни новых магических предметов с тех самых пор больше не появлялось. Поэтому так ценились артефакты времён самих войн хаоса - эпохи наибольшего расцвета магического искусства. А наибольшей концентрации артефактов на квадратный метр обладал как раз Фонтский полуостров, вернее, юго-западная его часть. Именно там состоялись самые напряжённые битвы тех войн. Фаллстар рассказывал, что магический фон после этих битв был настолько сильным, что буквально уничтожал всех, кто находился в радиусе его воздействия достаточно долго. Поэтому в скором времени юго-запад Фонтского полуострова обезлюдел, превратившись из некогда густонаселённого центра развития человеческой цивилизации в замкнутую и существующую по собственным законам территорию хаоса и магии. С суши образовавшуюся территорию от остального мира отделяли Антиквабарские горы, а море вокруг полуострова после войн стало столь опасным, что дураков, которые решились бы на морское путешествие к юго-западной части полуострова, не находилось. Со временем магический фон несколько спал, и на территорию, в поисках богатств, потянулись разного рода рисковые людишки. Альегор расположился в северо-восточной части полуострова, в нескольких днях пути от Антиквабарских гор, которые страшным, уродливым шрамом раздирали полуостров на две неравные части. Единственным хоть сколько-нибудь вменяемым проходом через горы оставался Трейлский перевал. Тот самый, где располагался Фонтский монастырь, более известный просто как Монастырь - место знаковое и ключевое в историческом аспекте послевоенного времени. И данный регион ныне был главным поставщиком магических артефактов для всего остального мира. Даже простейшие из них могли буквально озолотить как добытчика, так и всё цепочку торгашей, наживающихся на перепродаже. Понятно, что такой куш - сам по себе повод для всё новых войн. И поэтому земли за Антиквабарскими горами официальным советом государств были признаны "навеки независимыми от всех существующих правящих династий", а вывоз всех артефактов за пределы полуострова жестко контролировался и облагался грабительскими пошлинами в пользу всё того же Совета. Что, в свою очередь, дало жизнь самой крупной контрабандой сети в мире. И Торгвар в этой цепи играл весьма и весьма значимую роль. Гролаг же, несмотря на идеально расположенный лагерь в собственности, был вынужден либо мириться с пошлиной, либо заключать договора с людьми вроде того же Торгвара.
  Вот эту информацию, под видом невероятного откровения, самый влиятельный заключённый лагеря и поведал юноше. А затем рассказал также, что Лоббот, "этот зачуханный гадёныш", явно по чьей-то наводке успешно находит как нычки Торгвара, так и его караваны. Не все, конечно. Те товары, за которые платит Гролаг, вполне себе успешно минуют все блокпосты и секреты. Так что Господин Владелец в ситуацию не вмешивается, ибо ситуация ему на руку.
  И что делать намерен? - когда Торгвар наконец выговорился, спросил Волк.
  Дурное дело нехитрое! - ответил Торгвар - Нужно искать нычки понадёжнее, увеличивать охрану караванам, да Лоббота прижать как-нибудь.
  Волк сориентировался моментально. То, что изначально смотрелось, как поход за подаянием, неожиданно превратилось в очень выгодную, и, весьма вероятно, долгосрочную сделку.
  Я собственно, чего зашёл-то? - осторожно начал он - Я, твоими усилиями, стал Смотрителем Крематория. Места там много, регулярной охраны нет. Соорудить нычки на любой объём товара труда не составит. Могильщики, опять же, ребята, с которыми реально найти общий язык.
  Лицо Торгвара изобразило задумчивость, а затем просветлело.
  Прав ты, парень. Как пить дать прав. В таком месте нычку при всём желании сразу не сыщешь. Там же огромная территория. Опять же, в Ямах каждую кочку проверять - это же умом тронуться нужно. А стуканёт наш доброжелатель если?
  А и пускай стучит себе, дятел этот твой. О местонахождении нычки буду знать я, мой заместитель да один из твоих. Проверенный из твоих, Лорд. Тогда, даже в случае слива, ничего они там не найдут.
  А коли пытать вас там будут. Не смотри на меня волком то, парень! - Торгвар коротко хохотнул, осознав получившийся каламбур, но тут же посерьёзнел и продолжил - Я к чему. Ну ты человек надёжный, я надёжного подобрать сумею. А заместитель твой первый? Ну как он петь-заливаться за шкуру свою начнёт? А, парень? Да и, коли прижать хорошенько, любого разговорить можно, сам знаешь.
  Волк несколько картинно поломал руки и, вложив в свой голос максимальное недоумение, ответил:
  Вы это серьезно, Лорд? Сломать каждого можно - моего человека, вашего, меня. Да и вас, при необходимости. Поэтому и нычки, в случае чего, меняются, поэтому и товар с пустышками мешается. И караванщики не знают, что везут. И на тебя напрямую концы никогда не выводят. В общем, Лорд, предложение моё дельное. А человек мой. Её зовут Эспер. И более надёжного человека вам найти не удастся.
  Лорд принял положительное решение. В конце концов, как бы он не пытался доказать обратное, Волк предложил ему действительно хорошую сделку. Волк получал материалы и строительную бригаду, а также некоторую домашнюю утварь, парочку других необходимых предметов быта и мизерную, но долю в бизнесе Торгвара. Могильщики получали всё, что нужно, чтобы предотвратить территорию Крематория в место, пригодное для работы и проживания. Эспер подтверждала предложенный Волком статус первого заместителя старшего смотрителя Крематория, возможность наведываться в основной лагерь и запас лекарств для своих подопечных. А Торгвар получал надёжный пункт хранения своей контрабанды. Все были довольны. Альегору жарко улыбалось заходящее солнце.
  XXI
  Акинак после резкого тычка Амрена отправляется на землю.
  - Контроль, Волк - говорит тот - Ты хорошо показываешь себя в начале. Тебя трудно поймать на простые уловки. Но ты так и норовишь пойти в клинч. А там твоё оружие уже не друг. Это обуза, которую надо контролировать. Поэтому держи дистанцию. Делай закрытие. Успеваешь - уходи полуфинтом. Не успеваешь, батман и рви дистанцию. Либо хватай стилет и в клинч. Либо, если позволяет дистанция - контратакуй. Давай ещё раз.
  Они занимались на территории Крематория уже около месяца. Жизнь текла своим чередом. Торгвар порой подбрасывал Волку интересные задачи по прежнему профилю работы, но куда чаще задействовал именно как Старшего Смотрителя Крематория. И правда, зачем рисковать человеком, дела которого здорово упрощают жизнь?
  - Ударный отбив не всегда хорошо - продолжал Амрен - делай проходящий, скользи вдоль клинка врага, используй инерцию и скорость для получения преимущества.
  Крематорий было не узнать. То, что раньше было максимально страшным и опасным для жизни работающих местом, постепенно превращалось в место, с тяжелой и неприятной работой, но достаточно хорошими условиями труда.
  - Следи за темпом. Если достоверно прочитал намерения противника - делай в контртемп. Навязывай свои условия.
  Было сложно. И опасно. Маор с Лобботом, как сговорились, периодически поставляли Волку новых подчинённых. Причём, чаще всего, это были люди совсем иного, нежели хотелось бы юноше, сорта. Впрочем, такое не приживались. Причём в прямом смысле этого слова. Поэтому население Крематория увеличилось всего на три человека за всё время "правления" здесь Волка.
  - Быстрее, Волк. Столкновение - ремиз. Или рви дистанцию. Видишь? Я ломаю твой темп. Дашь навязать мне мой темп - отправишься на Тот берег.
  Что печалило юношу, так это отсутствие встреч с Аммир. Та жила в усадьбе Гролага, покидала помещение редко, с Волком пересекалась и того реже. А юноше отчаянно хотелось большего.
  - Ух. Вот сейчас хорошо было. Повторим?
  Амрен же, после дела с Лендом, вызвался немного поднатаскать Волка во владении холодным оружием. И успехи, по внутренним ощущениям, были достаточно велики. Постигая эту науку, да и о своих проверенных приёмах не забывая, юноша воспитывал в себе человека и воина, готового к грядущим бедам. А в том, что они будут, Волк не сомневался. Не создан этот мир, да и этот лагерь тем более, для жизни без бед, проблем и испытаний.
  XXII
  Юнец был хорош. Такой прогресс за какой-то месяц. Да, подготовка у Волка изначально была вполне себе на уровне. Сразу пришло понимание, как именно кто-то в столь юном возрасте мог позволить себе не только три года выживать в бараках ещё худших, чем распределительные бараки новичков, но и войти в доверие местному авторитету. Причем не как абы кому, а как человеку, способному решать проблемы самого широкого спектра. Рецепт Волка был прост: выдающийся самоконтроль, безжалостность к самому себе и постоянное саморазвитие. Поэтому и до занятий с братом Меруды можно было утверждать - юнец хорош. Но и те тонкости, в которые посвящал юношу Амрен, схватывались практически моментально. Складывалось впечатление, что Волку было суждено стать кем-то вроде самого Амрена. Не обязательно членом Братства Меруды. Но воином, всю жизнь постигающим тайные смысли переплетений жизни и смерти.
  Но, тренировки тренировками, а о деле забывать не следовало. Все люди Кремня, весь "домашний" персонал Торгвара и часть людей Стерня были проверены. И в сливе информации на сторону их можно было не подозревать. Однако ещё к одной части людей Стержня, да и к самому Стержню, было не подступиться. Обозначив данную проблему Торгвару, Амрен получил чёткие указания, по которым самого Стрежня проверять нет смысла, более того, его вполне можно посвятить в подробности дела и решить, таким образом, проблему наблюдения над оставшимися. Почему да как, уточнять было бесполезно. Тут либо бесконечная (и глупая) вера в преданность собственных людей, либо какие-то солидные рычаги влияния. Глупцом Торгвар точно не был. Поэтому, закончив тренировку с Волком, Амрен отправился к Стержню. За советом и помощью.
  У Стержня, как и у Кремня, были отдельные "камеры"-квартиры в здании для особо ценных заключенных. Практически номера люкс тюремного вида. Не так круто, как дом Торгвара, но куда лучше, чем сравнительно скромные жилища простых мастеров или тех же смотрителей.
  При приближении к жилищу правой руки Торгвара Амрен, скорее по привычке, чем от необходимости, проскользнул мимо охраны. Оставалось надеяться, что Стержень не будет сильно возмущаться по этому поводу.
  Или будет. Едва попав в квартиру, Амрен понял, что Стержень здесь не один. А с дамой. И занимались они вовсе не обсуждением дел лагеря или беседами на сугубо философские темы. Нет, скорее речь шла о бурном, страстном и животном сексе. Мужчина собирался покинуть помещение как вдруг понял, что знает голос женщины. Это Аммир.
  Вознамерившись убедиться в последнем, Амрен неслышно приблизился к воркующей парочке. Всё было верно. Аммир делила постель со Стержнем. Вот он, её защитник.
  Собрав волю в кулак, мужчина осторожно вышел из квартиры, так и оставшись никем не замеченным.
  XXIII
  Мунин наслаждался этим вечером. Жизнь у него и Хугина действительно налаживалась. Не так много работы, куча свободного времени, относительная безопасность. Такая, какой даже в детстве, на улицах Райтуша, столицы Эльдфьётша, не было. Тогда они с братом выживали, перебиваясь случайными заработками и, если нужно было, воруя. Это было холодно, голодно и больно. Часто битые такими же, как они, беспризорниками, братья перемещались от района к району в поисках жилья, еды и заработка. Пока не наткнулись на старого пекаря, что вёл свои дела на одной из улочек на окраине города. Тот, сперва нагружая парней всякой мелочью, начал требовать от них частоты и опрятности и привлёк к своим делам. Братья старались на совесть и, так сложилось, что пекарь Неймин, дал им и дом, и образование, и профессию. И это были лучшие пять лет в жизни Мунина. Он, вместе с Хугином, постигал таинства пекарского и кондитерского ремёсел, выучился бегло читать и считать, даже начал строить планы на дальнейшую жизнь.
  Но, прошлое настигло братьев, стоило тем лишь слегка расслабиться. Бандитский налёт, отчаянное сопротивление Неймина, Хугина и Мунина ни к чему не привело. Неймин погиб, братьев хорошенько избили и оставили умирать. Зато неосторожность нападавших спровоцировала пожар, что быстро перекинулся на соседние дома, уничтожив в итоге несколько жилых кварталов. Как близнецы спаслись, большая загадка и для них самих. Прибывшая на место стража во всех хитросплетениях дела, разбираться не стала, быстро повесив всё на вновь осиротевших братьев.
  За убийство Неймина, за поджёг, повлекший за собой кучу смертей и уничтожение городского имущества, Мунина и Хугина приговорили к тридцати годам лагерного заключения. Может, к счастью, может нет, но попали они в итоге не в Дейзафьятшские каменоломни, а в Альегор.
  Место, из которого нет смысла бежать, ведь по всему Фонтскому полуострову, за исключением широких и отлично охраняемых караванных путей, любого ждала лишь только смерть от магического эха давно минувших сражений. Монстры, аномалии, добытчики (которые, если от монстров и отличались, то только в худшую из сторон). С другой стороны, основной задачей лагеря, помимо содержания заключённых, являлась сохранение каналов связи с Фонтским Монастырём и десятком мелких поселений официально признанных "охотников за артефактами".
  Поэтому особо "убийственных" день у заключённых не было. Ну, за исключением бедных чернорабочих, да ещё более бедных жителей Крематория. Хотя у последних, вроде бы, дела активно налаживались. По словам Хугина и вовсе, Волк там каждому по отдельной комнате, нормальным бытом и канализации организовать собирался. И определённых успехов на этом поприще даже достиг. Да и заваленные раньше трупами и от того вечно воняющие ямы сейчас превращались в хорошо работающий конвейер по приёму и доставке до крематория новых тел.
  Сами же братья, к счастью, сходу попали в подмастерья пекарей, жизнь с которыми была не то, чтобы лёгкой и безопасной, но приемлемой. А теперь и вовсе, стала относительно неплохой. Жаль только, что до конца срока целых двадцать два года. Ибо братья точно знали, кого будут искать, когда выйдут из лагеря. Если выйдут.
  Мысли Мунина были прерваны появившимся Амреном. Их недавний знакомый, а по совместительству матёрый убийца выглядел так, как будто прямо сейчас отправлялся приносит в жертву во имя своей кровавой богини сотню другую ни в чём не повинных людей. Или котят, ибо сотни ни в чём не повинных людей в лагере точно не было, а вот мурчащих истребителей крыс ценили и уважали.
  - Амрен! - впору было бить себя по лбу, но юноша сперва привлёк внимание брата Меруды, и лишь затем одёрнул себя - Что смурной такой?
  Амрен, вопреки настроению, приблизился, поздоровался, и даже что-то невразумительное ответил, однако от Хугина так просто было не отделаться. Если в первую минуту разговора он жалел, что привлёк внимание Амрена, то теперь природное любопытство взяло верх. И главной задачей теперь являлось не что иное, как выведать причину столь мрачного состояния собеседника.
  - Есть мысль! - голос Мунина излучал энтузиазм - У меня тут есть пара бутылок чего покрепче. А Хуг наверняка сможет раздобыть приличной закуски. Как тебе эта мысль?
  - Чтобы стражи, увидев, всё изъяли? - спросил Амрен пессимистично.
  - Нет, конечно! - раз ему сходу не отказали, то теперь Мунин точно был готов получить своё - К Волку завалимся. Там никто проверять не станет. А Воле будет раз компании. Он вообще очень компанейский парень.
  Недоверчиво хмыкнув на "компанейского парня", Амрен всё же дал себя увести в сторону дома Старшего Смотрителя Крематория. Ведь, если разобраться, то немного ослабить натянутые до предела нервы и правда не помешает. Пусть и таким варварским способом.
   XXIV
  Четыре человека в маленьком доме Смотрителя, что находился в лагере Альегор, пили.
  Давно прошла стадия отчуждённости, миновал процесс "ты меня уважаешь", и даже этап разговоров о глобальной политике поутих. Все напряжённо ждали "Главного блюда" вечера, а именно рассказа о том, почему один из четвёрки находился в крайне удрученном психологическом состоянии. А тот всё не решается начать разговор.
  - Всё, Амрен, колись уже! - не выдерживает Мунин - Мы же все тут видим, что ты себе места не находишь! Что случилось?
  Тот выдохнул, опрокинул в себя стакан с налитым, и заговорил. По собственному обыкновению, достаточно вычурно.
  - Меруда очень вычурно плетёт свои паутины. И, даже если ты её верный последователь, то нельзя ни на миг расслабляться и забывать об этом. А я, оказавшись вдали от службы, забыл этот принцип своего пути.
  - Ничего не понял! - помотал головой Мунин - Ты по-человечески мне объяснить можешь?
  - Брат, успокойся! - вклинился третий участник разговора - Скажи нам, Амрен, в чём, или в ком, что вероятнее, заключается нарушение твоего принципа.
  Амрен ответил пьяной и горькой усмешкой.
  - Аммир! Помните ту прелесть, что мы спасали?
  - Такую забудешь! - горячо ответил ему Хугин, бегло бросив взгляд в сторону четвёртого, самого молчаливого участника их разговора.
  - Ну вот! Мы с ней виделись несколько раз после этого. Всегда милая, всегда приветливая. Такие... притягивающая к себе. Понимаете?
  - Ты запал на неё! - утвердительно кивнул Мунин.
  - А Бездна его знает. Может и запал. Как-то раз я наткнулся на стража, что пытался её изнасиловать. Тот даже не подозревал, видимо, какие неприятности на себя накликивает.
  - Девочку изнасиловали? - удивился Мунин.
  - Мун, ты чем слушаешь? Её пытались изнасиловать. - Хугин осуждающе посмотрел на брата, после чего вернулся обратно к Амрену - Так что дальше-то было?
  - А дальше я вмешался. Ну и, заслужил благодарность. А затем просто быть собой перестал. Будь со мной, говорю ей.
  - А она? - уточнил Мунин.
  - А она ни в какую. Есть у меня уже защитник, говорит. Представляете? Я сперва на Ленда грешил. Ну, того, что с ней в Альегор прибыл. Но тот вроде как ей и не нужен был уже. А потом и вовсе исчез он...
  - Кстати, об исчезновениях! А что со стражником стало?
  - Неудачно упал с тропы прямо в яму. Сами знаете, тропа узкая, склон крутой. Гролаг, конечно, рвал и метал, грозился показать всем и каждому, что так поступать не следует - подал голос четвёртый участник беседы.
  - Понятно. - кивнул Хугин - Ну, туда ему и дорога. Тернистого ему пути на том берегу.
  - Так, люди. Сами-то в сторону не увиливайте. - Мунин, когда был на что-то нацелен, пёр буквально напролом - Что там с прелестью?
  - А с прелестью печально, всё. - ответил Амрен - Зашёл я сегодня к Стержню, по делам разным. Тихо зашёл, охрану тревожить не стал. А там она, с ним. Ну я, руки в ноги. И ушёл. А на душе так гадко. Вот он значит какой - защитник её...
  Немного помолчали. Каждый видимо о чём-то своём думал.
  - Подождите. Волк! - повернулся Мунин к четвёртому - Но к тебе же она клинья тоже подбивала. Да и ты к ней, вроде бы, дышал неровно. Как же так? Она подстилка обычная, получается? И ты чего такой спокойный? Я же видел, ты точно глаз на неё положил.
  Волк действительно был само спокойствие. По внешнему виду и не понял, шевельнулось ли у него в душе хоть что-то, когда он слушал исповедь Амрена.
  - Что вам сказать? Тянуло ли меня к ней? Конечно. Есть в ней что-то особое, что-то магическое. Вы и сами заметили. Думаю, видел бы её каждый день, так и остался бы полностью в её власти. А так... было время подумать.
  Все присутствующие согласно покивали. Но Амрен, с затаённой ревностью посмотревший вдруг на Волка, всё же спросил:
  - И что надумал, Волк?
  - Что надумал? Ну, во-первых, я бы не стал её осуждать. Она тебе, Амрен, честно сказала, что искала защитника. И нашла его. Не знаю, пробовала ли она свои чары на Гролаге или Торгваре. Но после этих двух и, может быть, Лоббота, который скорее всего просто по другую сторону баррикад, Стержень и впрямь лучший для неё вариант. Самая надёжная скала здесь, за которой можно переждать бурю. На сколько она здесь? На год, если правильно разговор с Торгваром помню. И что ей делать? Молиться, чтобы все беды сами собой мимо прошли? Я думаю, она из тех, кто вечно в поисках надёжной опоры. Пришла сюда с Лендом. Это для нас он непойми кто. А в том мире, что привычен Аммир, он наверняка был лучшим из доступных вариантов. Раз уж даже её родители, влиятельные люди, не видели в их связи никакого мезальянса. Что дальше? Попав сюда, она сперва заинтересовалась Хугом, как главным с виду в нашей тройке.
  Мунин на эту фразу насупился. Хугин понимающе улыбнулся. А Амрен, наконец расслабившись, буквально растёкся в кресле. Волк же, тем временем, продолжал:
  - Потом, на фоне ваших басенок, да после нападения переключила внимание на меня. Вроде как нашла кого-то более влиятельного. Ленд ей, как вы понимаете, был уже неинтересен. Я был далековато, а вот Амрен, могущественный, но малознакомый с лагерем брат Меруды, рядом. И вот она тянется к нему. Но, знакомясь со здешними реалиями, выстраивает иерархию и находит наиболее подходящую для себя кандидатуру. И это Стержень. Человек, который в ближайший год точно защитит её от всех бед. Пройдёт этот год, она уедет и даже не вспомнит о нём. Смекаете? Я даже не уверен, что она всё это осознанно делает. Тут, скорее, развитая интуиция и инстинкты.
  Тут уж надолго замолчали все. Открыли очередную бутылку, пустили её по кругу, помянули хорошим словом Питча. И лишь затем Мунин вернулся к разговору.
  - Ну ладно. Почему она предпочла Стержня вам троим, ребятки, я понял. Причину буйства Амрена тоже. Но ты то Волк чего такой спокойный? Неужели так легко отступишь от желанной цели? На тебя это совсем не похоже.
  - А желанна ли она, эта цель, Мун? Знаете, Фаллстар многому учил меня. А ещё давал почитать умные книги. И, понимаете, есть такое понятие - внутренняя красота. Это то, что делает человека по настоящему нужным нам. Да, красота внешняя очень манит, очень привлекает. И, не обладая ей, не стремясь к ней, женщина, скорее всего, и свою внутреннюю красоту растеряет. Со временем, по крайней мере. Но речь не об этом. Меня тянуло к внешней красоте. Внутреннюю же я разглядеть попросту не успел. Есть ли она там или нет. Это не любовь, понимаете? Поэтому спусти время, когда наваждение схлынуло, осталось только чувство чего-то незавершённого. А потом пропало и оно. Такие, как Аммир, дарят много наслаждения. Но дарят ли они счастье? Я такой человек, которому, видно, на роду написано быть одиноким. Но если уж и бороться за что-то такое, то пусть это будет счастье.
  Так и сидели. Общались, обсуждали, спорили. Понимали друг друга всё лучше. Амрен быстро вливался в коллектив. И чувствовал себя с окружающими совершенно свободно. Ведь его собеседники отлично чувствовали те темы, которые сам Амрен считал запретными, и, не смотря на количество выпитого, умело их избегали. Мужчина отвечал той же монетой. Уже перед тем, как разойтись по домам, он спросил Волка.
  - Ты мудр не по годам. Что ты посоветуешь мне, если я всё же захочу увидеть её внутреннюю красоту?
  Волк в ответ только покачал головой.
  - Тогда будь готов стать тем самым лучшим кандидатом для неё. И старайся оставаться им как можно дольше.
  Распрощавшись со всеми, братья направились к дому.
  - Заметил, Хуг? Я Волка таким разговорчивым давненько. Вру! Я его таким никогда не видел.
  - Да, брат. Хм. Не только наш друг читал умные книжки. Всё, что он говорит, это правда, конечно. Но думаю, что запал он на неё куда сильнее, чем показывал.
  - Тоже так думаю.
  - Ну вот. Есть такая штука, рефлексия. Думаю, проговаривая вслух свои мысли, Волк просто ещё раз убеждал себя в правильности принятого решения.
  - Думаю, ты прав, брат. Как бы теперь от утренней работы откосить?
  - Разберёмся.
  В Альегор приходило утро.
  
  XXV
  В своей новой жизни, Эспер, помимо заботы о людях и непосредственным контролем за работой Крематория, должна была выполнять и ещё одну важную функцию. Она либо в сопровождении Волка, либо в гордом одиночестве, принимала у Кремня поставки контрабандных артефактов. Принимала, чтобы затем спрятать на достаточно обширной территории Ям. А потом, когда придёт время, передать обратно Стержню. За это могильщики получали дополнительные пайки, предметы обихода, строительные материалы.
  Волк всё пускал в дело. Под его руководством часть территорий Ям, наиболее часто принимающая тела, была вычищена и превращена в удобную и ровную площадку, к которой вела широкая, нахоженная тропа. По которой, вместо старых волокуш ехала новая телега, запряженная мулом, новым любимчиком всех местных жителей. Волк периодически мрачно подшучивал про планируемую "Площадь хладных тел" и мощеную "Аллею последнего пути". Но, как уже убедилась женщина, в каждой шутке Волка скрывалась доля правды.
  Глядя на то, что в рабочем состоянии только одна печь, а шесть остальных в нерабочем, полуразрушенном состоянии, Волк обронил непонятное "Нам нужно больше огня под ногами наших врагов", после чего развил бурную деятельность. И вот, на днях заработала вторая печь, а третью могильщики начали восстанавливать.
  Жилища могильщиков тоже облагородились. Новые кровати, новый стол, кухня. Приведя в порядок общее и единственное на данный момент жилое помещение, труженики Крематория взялись расчищать площадку под возведение новых домов. План Волк набросал на двадцать маленьких, уютных домиков. А найдя на глубине полуметра под землёй древние, времен хаоса, люки. И вовсе воодушевился. "В худшем случае, это канализация. И это уже здорово. А в лучшем... В общем, выдели людей, чтобы расчистить здесь всё, хорошо? Только надёжных и неболтливых!" - сказал он тогда. Что будет в лучшем случае, Волк не обмолвился. Но и так становилось понятно, что в лучшем случае - это билет на свободу. Правда бежать из лагеря всё равно некуда.
  Жизнь налаживалась. И благодарить за это стоило Волка. Но, при этом, и о новой, потенциально смертельно опасной для всех жителей Крематория работе забывать не следовало. Волк честно признался Эспер, что таково его видение пути здесь. Либо ты рискуешь, выкладываешься, но делаешь свою жизнь и жизнь своих людей лучше, либо существуешь и выживаешь, жалкий и никому не нужный.
  Быть жалкой и ненужной Эспер не собиралась, а потому и в этот раз исправно шла прятать новую посылку от Торгвара. Несколько мест было оборудовано заранее, но женщина всегда добавляла ещё тайники, чтобы запутать тех, кто потенциально мог за ней следить. И это несмотря на то, что посторонних на территории Крематория не было, а всем своим можно было безоговорочно доверять. Даже стражники, и те заглядывали сюда раз в месяц в лучшем случае. Да и в такие дни никогда не отклонялись от извилистой тропы, соединяющей путь наверх со зданием крематория.
  Однако уровень паранойи, заданный Волком, постепенно передался и Эспер. Поэтому и тайники оборудовались всё новые, и менялись они абсолютно бессистемно. И посылка убралась не в один тайник, а пряталась по нескольким. Ибо, как сказал Старший Смотритель Крематория - "Не стоит складывать все яйца в одну корзину". Более того, Эспер никогда не шла напрямую к тайнику. Нет, сперва она долго и упорно наворачивала круги по ямам, максимально хаотично. Останавливаясь надолго то в одних местах, то в других. Большинство этих мест вовсе не были тайниками.
  Так первая заместительница делала и сейчас. Скинув последнюю часть посылки, она также неторопливо, наворачивая круги, двигалась в сторону дома. Ради правдоподобия даже забралась в небольшой овражек, поросший густым кустарником. И вот продираясь через него, Эспер и услышала голоса. Вслушавшись в которые, юркнула под защиту окружающей растительности и замерла, боясь любым лишним шорохом себя выдать. Говорившие, к счастью, её не заметили. А разговор, между тем был очень пугающим. Одним из говоривших был Онвер, добрый старикан из могильщиков. Другого Эспер не знала.
  - Я нне знаю! Не знаю! - голос Онвера дрожал. Старик, очевидно, был до чёртиков напуган.
  Послышался глухой звук удара.
  - Ты, верно, не понимаешь! Твоя внученька, милая девчулька, полностью в нашей власти. Хочешь, мы пришлём её тебе? Каких-то пару недель, и семья практически полностью воссоединиться. А хочешь, ты будешь видеть её, но не полностью? - голос сочился ядом, вызывая к себе жгучую ненависть.
  - Не полностью?
  - Ага. По кусочкам. - неизвестный, даже не скрывая этого, издевался над беспомощностью Онвера.
  - Не надо! Пожалуйста! - Онвер рухнул на колени, голос не просто дрожал. Старик рыдал.
  "Бездна!" - подумала Эспер - "Как же так? И что с этим делать?"
  Но, увы, оставалось только вслушиваться в эту жуткую беседу, и молить всех богов, чтобы затекшие конечности не зажили своей жизнью и не выдали женщину.
  - Ладно, не ной, дедуля! - сделал вид, что смилостивился, говоривший - Ты мне сослужишь хорошую службу. Для начала, ты мне расскажешь всё, что знаешь о делишках вашего Смотрителя с Торгваром. И если рассказ мне понравится, то с твоей внучкой ничего не случится. А может быть, если ты будешь нам ну очень полезен, то мы даже поможем ей. Там, за стенами лагеря, никто ни вас, уголовников, ни ваших отпрысков даром кормить не станет! А мы ведь и поделиться запасами на чёрный день можем. Золотишко никому не мешало. Верно ведь?
  Интонации менялись, от глумливых и враждебных до практически дружелюбных. И Онвер сломался. Заговорил. Заикаясь, всхлипывая, он рассказывал всё, что знал и видел. О Волке, его новых порядках. О том, что во всех делах ему помогала Эспер. О том, что к Крематорию зачастил Кремень и, либо у него с Эспер большая любовь, либо они проворачивают какие-то тёмные делишки по наущению Волка. К счастью, многого Онвер не знал. И Эспер мысленно вознесла хвалу богам за предусмотрительность. Свою и Волка. "Сломать можно каждого!" - говорил юноша - "Поэтому, чем меньше люди знают, тем лучше! В первую очередь, для самих людей лучше!". И трудно было с этим не согласиться. Онвер, добродушный старик, называющий Эспер не иначе, как внученька, был далёк от всех криминальных дел. Он и в Альегор то попал не по делам криминальным, а став вирой за долги своей семьи. Практически продав себя в добровольное и бессрочное рабство. Понятное дело, столкнувшись с таким давлением, он не выдержал. Тем более, что угрожали даже не ему самому, а жизни его настоящей внучки, в которой старик души не чаял.
  - Этого мало, дедуля! - голос опять наполнился злобой - С кем ещё работают Волк и эта... как её... Эспер?
  - Они больше никого не пускают в свои дела, господин. - ответ был тихим, безнадёжным.
  - Досадно. Вот что, дедуля. Ты ведь хочешь своей внучке нормальной жизни? - голос выдержал паузу. Видимо, Онвер в этот момент закивал, а голос продолжил - Ну вот! Разузнай всё. Кто, что, где, куда и зачем. Сроку тебе две недели. Понял меня?
  Заверения Онвера в том, что ему всё понятно и его вновь возникшие рыдания обладатель голоса уже не слышал, направившись на выход. Эспер очень хотелось увидеть говорившего хоть мельком, но дать себя обнаружить было куда страшнее. Поэтому женщина терпеливо ждала. Ждала, когда уйдёт обладатель голоса. Затем ждала, когда Онвер поднимется, и тихо поскуливая, побредёт в сторону Крематория. А затем, добравшись домой, снова села ждать. Ей нужен был Волк. Только он мог решить, в какую сторону направить свои дальнейшие мысли. Пока же всё тело сотрясала мелкая дрожь, а в голове царил полный беспорядок.
  "Надо просто подождать Волка! Он справится, он решить, как быть дальше!". Гоняя эти мысли по кругу, девушка и не заметила, как уснула.
  XXVI
  О произошедшем Волк узнал только утром следующего дня. Придя в Крематорий минувшим вечером и чувствуя себя не очень комфортно после "посиделок" с близнецами и Амреном, Волк застал Эспер спящей. Беспокоить подругу (в восприятии Волка женщина теперь фигурировала именно таким образом) юноша не стал. В конце концов, решил он, на первого заместителя и без того работы взвалено чуть ли не в два раза больше, чем на самого Волка. Поэтому, проконтролировав ход выполнения всех работ, юноша вернулся к себе.
  Утром же, придя в себя, Эспер поспешила к своему начальнику. Тот, не сдерживая чувств, громко и долго ругался. Затем, немного успокоившись, выдохнул:
  - Бездна! Впрочем, этого стоило ожидать. Мы знали, что рано или поздно на наше с Торгваром сотрудничество выйдут. Вопрос теперь в том, что делать дальше. В первую очередь необходимо понять, на кого ещё давили или могут давить. Посмотри аккуратно, подумай, поспрашивай. Люди тебе верят, поэтому не дави. Осторожно. Так. Теперь мы с тобой. Если не брать в расчёт физического воздействия, от которого сломается любой, то смотреть остаётся на давление из вне. Семья, друзья, близкие? На меня надавить особо не выйдет. Из близких у меня тут только близнецы. А через них давать - давилка сломается. Что у тебя?
  - Я тебя не предам! - горячо заверила юношу Эспер - Из вне на меня давить не выйдет. Вся моя настоящая семья здесь. А пытать... пусть пытают. Меня это не испугает.
  - Не зарекайся! - возразил Волк - Помни, если тебя возьмут, твоя задача время тянуть. Ну нужно глупого геройства, ясно? Дай мне побольше времени, делай вид, что пойдёшь на контакт. Может не сразу, но пойдёшь. И клянусь, я весь лагерь переверну, чтобы тебя вытащить!
  Видя смятение собеседницы, Волк притянул её к себе и обнял. "Совсем ведь девчонка ещё" - мелькнуло в голове у юноши. А та, лишённая в этой жизни подобной заботы, чувствовала, как страх и напряжение медленно-медленно, но отступают.
  - Давай решать, что делать с Онвером - некоторое время спустя сказал Волк.
  - Ну, он же не виноват! - сказала ему Эспер.
  - И что теперь? - взъярился юноша - Он сдал всех, понимаешь? Ладно меня, он тебя сдал. И знал бы больше, рассказал бы тоже больше. Представь себе, что сюда приходят стражи и вырезают всех. Не меня и тебя, не даже самого Онвера. Всех тех людей, которые в нас поверили. Прежде всего в тебя поверили. Что мы им скажем перед смертью? Знали, что Онвер всех сдал, но ничего не сделали, потому что старик ни в чём не виноват?
  - Я не знаю. Не знаю, как быть. Но я понимаю. И сделаю так, как ты скажешь.
  - Пойдём к тому месту, где они беседовали.
  Шли молча. Всю дорогу Волк прокручивал в голове варианты развития ситуации. Он, может быть, виду и не подал, но ему было тоже безумно жаль старика. Да и, во всех бедах последнего, в первую очередь был виноват сам Волк. Пришёл улучшать жизнь людям, блин. В Бездну всё. Но пускать проблему на самотёк нельзя. Нужен был ответ. Внятный и однозначный.
  - Приведи сюда Онвера, Эспер. Мне нужно с ним поговорить. А затем уходи. Ни к чему тебе при этом присутствовать. Хорошо?
  Услышав это, Эспер побледнела. Видимо, решив для себя, что Волк принял решение избавиться от предателя. Приложив немалые усилия, она напомнила себе, что сама согласилась принять любое решение юноши, и кивнула.
  А Волк продолжал осмысливать ситуацию. При этом, просто убрать Онвера далеко не означало решения всех проблем. Найдут, на кого надавить ещё. Если пришедший был стражником, да ещё и представителем Лоббота, то противникам действительно вполне по силам прийти и вырезать здесь всех подчистую, решая проблему радикально. Почему этого прямо сейчас не сделано? Возможно, Лоббот не хочет обострения и без того напряжённых отношений с Гролагом. А может, хочет распутать этот клубок, чтобы прибрать к рукам весь или часть бизнеса Торгвара. Или приходивший представлял интересы вовсе не Лоббота, хотя это Волку казалось весьма сомнительным. Мало данных. Но если убрать Онвера, то надавят на кого-то ещё. Или, поняв (а тут для понимания не нужно быть семи пядей во лбу), что Онвера попросту раскрыли, найдут другие, более неожиданные варианты решения проблемы.
  - Я здесь, господин. - Онвер явился на место встречи.
  Должно быть, оглядевшись, он понял причину разговора. Понял и последствия. Поэтому голос был совсем потухшим. Эспер, вот умничка, вняла просьбе Волка и, едва приведя старика на место, отправилась обратно.
  - Мне стало известно о возникших у тебя трудностях. Ничем не хочешь поделиться? - Волк решил поговорить прямо, без обиняков. Но перед этим всё же дать Онверу самому высказать свою версию произошедшего.
  И тот высказал. Бесцветным голосом, словно находясь далеко-далеко, он рассказал, как его подкараулили в Ямах. Как угрозами и силой заставили отойди далеко в сторону от тропы. Как угрожали его внучке. И как он сломался и выдал незнакомцу всё, что знал.
  - Почему сразу сам не рассказал? - спросил на это Волк.
  - Как я мог, Господин? Подписать своей внучке смертный приговор? Да делали бы со мной, что хотели. Она то! Она кому в этой жизни помешала? Будь оно всё проклято!
  Волк решился. Пришедший не был стражем. Что важно. Значит, Волку нужно больше информации. А ещё значит, что путь Онвера ещё не окончен.
  - Вот как мы поступим, Онвер...
  Спустя сорок минут обстоятельной беседы они вернулись в жилое здание. А Эспер, увидев Онвера живым и невредимым, зарыдала.
  XXVII
  Две недели прошли в постоянном напряжении. О том, что предстоит сделать, знали только трое - сам Волк, Эспер и Онвер. Поразмыслив, юноша не стал сообщать о произошедшем Торгвару. Иногда и у стен есть уши.
  Онвер, получив жизнь, возможность отомстить обидчикам и обещание Волка заручиться защитой внучки от Торгвара, ожил. Его, конечно, лихорадило от того, что именно он должен сделать. Хотя дело было достаточно простым.
  Просто так приманить добычу не вышло бы. Нужна была хорошая наживка. Но... сдавать контрабандную сеть было максимально рискованно. Пусть именно в этом направлении, скорее всего, и копали неизвестные, но такие слухи лучше всего так и оставлять слухами.
  Была у Волка мысль сказать, что могильщики совместно с людьми Торгвара готовят побег. Есть же канализационный лаз, в конце концов. Версия была правдоподобной. Но беда в том, что она была слишком правдоподобной. Если до Лоббота, или Гролага, или любого представителя официальной власти дойдёт ТАКАЯ информация, то любые игры, политические или шпионские, закончатся. Вырежут, на всякий случай, всех. Могильщиков, Торгвара, его людей. Пустят газ в бараки чернорабочих на случай, если у меня там затесались помощники. Никто не будет рисковать своей властью. Поэтому данная идея была отсеяна, как несостоятельная.
  В итоге то, что придумал Волк, было лишь немногим безопаснее. Его идея крутилась вокруг всё тех же магических артефактов. Но что, если могильщики обнаружили хранилище? Да не простое, а полное артефактов времён Войн Хаоса. Допустим, что Торгвар об этом узнал, и послал своего человека, дабы прихватить себе потенциальный источник многомиллиардных прибылей. Или же Волк раздобыл доступ к такому источнику самостоятельно, а затем уже вышел на людей Торгвара. В зависимости от степени осведомлённости противника предположить можно было многое. Главное, чтобы информация от Онвера шла скудная, обрывочная. В такой ситуации никто ни с кем делиться или организовывать массовое убийство, по идее, не должен. Это уже не покушение на власть. Это возможность сильно обогатиться. Если, конечно, правильно всё провернуть.
  Задача Онвера была проста. Он выкладывал эту информацию пришедшему. Если тот выслушает и уйдёт, то Волк тихой сапой отправится следом и попробует выяснить, откуда ветер дует. Если же слов окажется мало, то Онвер должен будет изобразить панику и "выдать" одну из артефактных закладок. Настоящую, без фокусов. Только вот вместе с закладкой неизвестному придётся встретиться ещё и с Волком. В том, что после этого события понесутся вскачь, юноша не сомневался. Поэтому, на всякий случай и не вдаваясь в детали, он попросил близнецов быть наготове. И готовиться к маленькой, но ожесточённой войне.
  Встреча произошла там же. Волк подумал даже, что, если всё закончится хорошо, то Онвер больше никуда к этому месту и близко не подойдёт. Очень уж нехорошие воспоминания оно будет вызывать у старика.
  - Здравствуй, дедуля. Как твоё здоровье? А вот здоровье твоей внучки хорошо. Пока хорошо. Очень надеюсь, что ты меня сегодня порадуешь, и это останется неизменным! - Волк слышал голос пришедшего и буквально ощущал, насколько тяжело сейчас Онверу.
  - Здравствуйте, господин. Да, я... - старик добавил дрожи в голосе.
  - Ну чё ты мнёшься? Не расстраивай меня, дедуля!
  - Да-да, господин. Я следил за Эспер, за Волком. В общем... в общем у них тут реликвии.
  Голос пришедшего наполнился торжеством.
  - Реликвии? Артефакты? Ты уверен?
  - Да, господин. Сам видел.
  - Контрабанда. Торгвар и правда пустил Волка в свой бизнес. Совсем сбрендил! - голос был злым. Будто в озвученном факте было что-то, что задевало говорившего лично.
  - Простите господин, но нет. - тихий голос Онвера едва-едва доносился до ушей Волка.
  - Как это нет? Что ты мелешь? Сам же говорил, что всё видел - взъярился пришедший.
  Судя по всему, он несколько раз ударил Онвера. Просто, чтобы выплеснуть накопившееся раздражение.
  - Говори давай, старый. Говори, чтоб тебя.
  - Господин. Я думаю, что Волк нашёл артефакты здесь, в Крематории.
  - О*****! - удивился пришедший - Ты думаешь? Мне что, ещё немного тебя попинать? Всё выкладывай. Почему ты так думаешь?
  - Не надо, господин. Этот Волк, появившись здесь, стал всё вынюхивать, где-то копать, что-то рыскать. А потом, вдруг, люди Торгвара здесь появились. Я видел его. Плотный такой мордоворот. Низенький. Лысый почти. А к нам разные материалы повезли. Строительные тоже, конечно. Но в основном для земляных работ. А неделю назад я видел, как Волк ходил почти к склону Ям там, в дальней стороне, и рыл что-то. Долго, часа четыре. А потом увидел у него в руках что-то светящееся. А потом он спрятал это в лесу.
  - Так! - голос пришедшего сделался задумчивым - Значит, Торгвар прислал договариваться Кремня. Тогда понятно, почему... А если... Дедуля, сейчас ОЧЕНЬ хорошо подумай. Как много сопляк тут разыскал.
  - Я не знаю. Я не знаю, господин. Он очень скрытен. Никому ничего не показывает. И нас в страхе держит. Прежнего заместителя убил прямо у нас на глазах, чтобы мы поняли, кто главный теперь. Но тот, о ком вы говорили. Он каждую неделю ходит.
  - Веди меня. Живо!
  Попался. В голосе слышался азарт, предвкушение, восторг. То, что захлёстывает с головой, мешая соображать.
  - Ку... куда, господин? - от волнения Онвер даже заикаться начал.
  - Куда, господин! - пришедший криво передразнил Онвера - В тайник, конечно же. Или ты всё выдумал, старый?
  - Нет, господин. Я отведу вас, господин.
  Тайник выбрали специально отдалённый. Я должен был отправиться напрямик, а Онвер проложит свой путь, задав небольшую дугу. Сейчас всё и решится. Если неизвестный припрячет артефакты обратно, даст указания Онверу и пойдёт докладывать о находках, значит события будут разворачиваться медленно и аккуратно. Если же артефакты загребёт себе, а старика решит убрать, как ненужного свидетеля, то значит, что день выдастся напряжённым. И, может быть, кровавым.
  XXVIII
  Волк знал человека, пришедшего к тайнику. Это Рейдин, один из доверенных людей Стержня. Как такое могло быть? За всеми этими делами стоял Стержень? Как? Почему? Или Рейдин - тот самый дятел Лоббота?
  Найдя тайник, тот жадно стал рассматривать трофеи. Пару каких-то кристаллов и разная бижутерия. Вроде ничего серьёзного, но судя по тому, каким самодовольством лучился Рейдин, добыча к нему в руки попала знатная.
  - Ты молодец, Дедуля - повернулся он к Онверу, стоявшему рядом - Я думаю, что тебя утешат мои слова. Твоей внучке ничего не угрожало. Я блефовал. Спасибо, старикан.
  Волк видел нож за спиной Рейдина, понимал, что именно тот собирался сделать. И медлить не собирался. За мгновение до того, как нож отправился в путешествие к печени Онвера, Волк сзади обрушился на врага всем весом. Отчего тот кулем рухнул на землю. Отбросить нож в сторону, контроль ногой по печени. К сожалению, предатель нужен был живым. Поэтому меры воздействия следовало выбирать осторожно.
  Полыхнуло. От вспышки яркого света глаза словно выжгло. Волка зашатало, и он был вынужден резко разорвать дистанцию.
  - Сопляк. Вот уж не ожидал тебя тут встретить. Думал, ты совсем тут ворон считаешь - голос был хриплым. Видимо, удар по печени прошёл хорошо.
  На одних инстинктах качнувшись в сторону, Волк получил глубокую, рваную рану на предплечье правой руки. Бездна. Жёсткий блок, залом, нож летит в сторону, а колено отправляется в голову Рейдина. Тот закрывает голову свободной рукой, вырывается. Ругается сквозь зубы. Видимо, пока боевая ничья. Но Волк по-прежнему ничего не видит. Что это такое было вообще?
  В голову прилетает камень. Не особо большой, но удара достаточно, чтобы сбить концентрацию и пропустить прямой удар ноги в грудь. Юноша падает и, сгруппировавшись, превращает падение в кувырок. Зрение постепенно начинает проясняться.
  - Что, Волчонок, ослеп? - издевается Рейдин - Ты ведь даже не понимаешь, что нашёл и как этим пользоваться, верно? Давай дурень, я тебя научу.
  Вспышка. Волк, предвидев подобное прикрывает лицо руками. Выхватывает рабочей левой акинак и направляет его в сторону приближающегося противника. У того в руке формируется какое-то свечение, холодно синее, совсем не похожее на только что использованную вспышку белого света. Ещё один артефакт? Стремительный рывок, Волк оказывается в шаге от Рейдина, резкий взмах, и рука, охваченная сиянием, отлетает в сторону, прямо в полёте покрываясь плотной коркой льда.
  От вопля врага закладывает уши, но Волк на этот раз безжалостен и точен. Повалить ударом с ног, взять на удушающий, контролируя оставшуюся руку. Подождать, пока Рейдин на потеряет сознание.
  Он нужен живым. Волк бросился было перематывать обрубок, чтобы выиграть время, но это оказалось излишним. Крови практически не было. Рука оказалась хорошенько промороженной. Настолько, что, по впечатлениям Волка, достаточно было лёгкого удара, чтобы обмороженный обрубок разлетелся в дребезги. "Хорошо, что не сдох от болевого шока" - мелькнуло в голове юноши.
  Зрение тем временем почти нормализовалось. Глаза болели, голова кружилась, правая рука и вовсе нуждалась в срочном уходе. Но жить было можно.
  - Онвер? - позвал Волк.
  Позвал, а потом и увидел. Старик лежал на земле чуть в стороне от места, где Волк схлестнулся с Рейдином. Убит? Нет, живой. Волк облегченно вздохнул и стал приводить могильщика в чувство.
  - Аааа... Бездна. - вырвался из того стон - Что это было? Белая вспышка, я думал, голова взорвётся. А потом темно стало. Боги. Больно-то как!
  - Возвращайся в лагерь. Не торопись. Через какое-то время попросишь Эспер подойти сюда. Надо прибраться. Только её, понял? И, ради всех богов, молчи о том, что видел. Иди.
  Покивав и заверив в своей безграничной преданности, Онвер поспешил, насколько в его состоянии это было возможно, к Крематорию. Может быть, для него эта история и закончится хорошо. А Волку предстояла грязная работёнка.
  Три часа спустя Волк появился у входа в кабинет Торгвара.
  - У себя? - невозмутимо спросил он у испуганно вытаращившей глаза Милы.
  А испугаться было от чего. В разорванной одежды, раненный, с убийственно безумным выражением лица, что вдруг стало хищный оскал напоминать. Обычно в таком виде и на порог дома Торгвара не пускали, но здесь, видимо, был не тот случай.
  - Вам назначено? - выдавила из себя помощница.
  И видимо, сама понимая, насколько же глупо звучит сейчас данный вопрос, сама подскочила и побежала в кабинет Лорда. Тот, немедля, распорядился пустить. Маячившая охрана облегчённо выдохнула и отступила на свои позиции. Нет, в своём превосходстве они не сомневались. Но не зря же этим Волком до сих пор пугают вновь прибывших. А уж когда он ещё и выглядит так, будто с Другого Берега продрался... В общем, хорошо, что до обострения ситуации дело не дошло.
  Торгвар напряжённо смотрел на юношу, медленно опускающегося в кресло. А тот, подтверждая серьёзность ситуации, без прелюдий, вымолвил.
  - Как ты понимаешь, Торгвар, у меня к тебе серьёзный разговор.
   XXIX
  Когда к Хугину и Мунину примчался взбудораженный Волк, близнецы были готовы ко всему. Воевать со всем миром, прорываться с боем из лагеря, прятать Волка в подсобке, просто выпить за успешное завершение дела. Однако друг принёс им список людей аж из двенадцати человек. И попросил ребят выяснить, кто они, где обитают и чем занимаются. Попутно сказал, что все они люди Стержня, сделать всё нужно очень быстро и тихо, не привлекая к себе внимания. Попросил подождать с вопросами и пообещал подробно и обстоятельно всё рассказать, но позже.
  - Не понимаю, брат. - пробормотал Мунин - Мы пошли против Торгвара?
  - Не думаю. А если и так? - криво ухмыльнулся в ответ Хугин - Что тогда?
  - А тогда нужно быть готовыми встретить свою смерть. - на полном серьёзе ответил Мунин - Но ты прав. Чем гадать, кому опять этот сорвиголова дорогу перебежал, проще делом заняться.
  На том и порешили.
  Выяснить, кто есть кто, труда не составило. В конце концов, девять из них жили в пристройках к дому Торгвара, а все двенадцать регулярно питались в местной столовой, то есть находились на виду у братьев.
  Спустя час, после задания, выданного Волком, близнецов нашла Мила, и тихо попросила их явиться в кабинет Лорда. Переглянувшись, браться направились в след за помощницей.
  Торгвар был не один. Компанию ему составили Волк, Амрен и Кремень. И, судя по всему, обсуждаемые вопросы были глобальны.
  - Теперь все собрались? - хмуро посмотрел Торгвар на Волка. Дождавшись подтверждающего кивка, он продолжил - Тогда я настоятельно прошу всех вас выслушать Волка. Выслушать максимально внимательно и серьёзно. Сведения, что у него имеются, важны.
  Волк говорил свободно и сухо. Может даже, излишне сухо, что, на фоне с трудом контролирующего свои эмоции Торгвара смотрелось зловеще.
  - Дружбу Крематория и ваших, уважаемые, структур пытались проверить на прочность. Вышли на моего человека, попытались надавить, запугать. Тот для виду сломался, а потом рассказал о возникших у него трудностей. Я решил проверить, кто мутит воду. Этим человеком оказался Рейдин.
  Судя по внешнему виду собравшихся, для Торгвара информация озвучивалась не впервые, хоть он и воспринимал её тяжело, Амрен слушал с понимающей усмешкой, братья заинтересованно. А вот Кремень был шокирован. Рейдин достаточно значимая фигура в их организации, чтобы ставить под угрозу вообще всё.
  - И что с ним? - уточнил Кремень.
  - Мёртв. - ответ Волка был прост и лаконичен - Но перед смертью иного чего мне поведал. Например, о том, что действовал он не сам по себе, а по указке Лоббота. По неофициальной указке, конечно. Или назвал имена своих сообщников. Одного из них, Руйлека, я пригласил в Ямы. Он жив, хоть и не вполне здоров, если что. Информация по большей части подтвердилась. Этот в заговоре винил Стержня, хотя он Рейдина подобной информации я получить не смог.
  - И сколько их? - мрачному тону Кремня могли бы сейчас позавидовать, наверное, и жнецы с Того берега.
  - Не считая Рейдина и Руйлека, двенадцать.
  - Больше половины всех людей Стержня. И вся верхушка, за исключением самого Стержня. Да и у него рыльце, очевидно, в пуху. Не мог он быть настолько туп, чтобы такую армию у себя под боком держать. - Торгвар практически рычал.
  - К сожалению, это не самое плохое. С подачи Лоббота готовили передел власти. Торгвара, Кремня с замами, меня, в расход. Со Стержнем, повторюсь, непонятно. На сколько я понимаю, у вас, Лорд, были свои способы обеспечить его лояльность.
  - И были, и есть. - ответил почему-то Кремень.
  - Ну вот. Внимание вопрос! Что делать будем?
  Торгвар, надо отдать ему должное, человек волевой. И решать проблемы он привык быстро и резко.
  - А что делать, если в доме завелись крысы? - задал он риторический вопрос.
  - Кровью умоемся. - ответил Кремень - Двенадцать человек, да при поддержке Лоббота. И да, если Стержень с ними, то неизвестно, сколько народу к нему перекинется. После такого, если и справимся, то никакой структуры не останется в принципе.
  - И что ты теперь предлагаешь? Сидеть и молиться, что само пройдёт? - разбушевался Торгвар.
  Его эмоции были понятны. Его организация, его детище, сейчас сильно болела и буквально трещала по швам. Пропустив такой удар, он держался. Но контролировать эмоции полностью было тяжело.
  - Я ничего не предлагаю. Просто описываю расклады. - спокойно ответил ему Кремень - Скажешь драться. Пойдём драться. Я и все мои люди целиком и полностью за тебя. Твоя личная охрана, Волк с близнецами. Кто ещё?
  - Народ! - прервал их Волк - Я понимаю ваше состояние, но нельзя ли не пороть горячку, а поступить чуть тоньше?
  Ответом ему были одобряющая ухмылки и поднятый вверх большой палец от Амрена и две пары тяжёлых взглядов, переместивших всё внимание на юношу.
  - Ты прав, парень. - ответил Торгвар - Есть идеи.
  Конечно. - кивнул Волк - Во-первых, Хуг и Мун по моей просьбе уже знают, где будет каждый из данного списка в ближайшие три часа. Понятно, что большая их часть пересечётся за ужином, но не все. Так?
  Последний вопрос адресовался братьям. Те синхронно кивнули, переглянулись и Хугин ответил:
  - Так. Двое будут охранять от лишних взглядов оружейный схрон. Так что быстро и тихо вооружиться вряд ли выйдет. Ещё один пойдёт проверять ваше хозяйство, господина Старший Смотритель кузниц и Старший Смотритель конюшен - кивнул Хугин Торгвару и Кремню, называя их "официальные" должности в лагере.
  - Во-вторых, - продолжил Волк - Я бы всё-таки удовлетворил ещё одну мою просьбу и пригласил бы к нам моего заместителя. Эспер. В-третьих, Мун, нам потребуется твой арбалет. Надеюсь, ты не забросил свои тренировки. А теперь... как говорил мой учитель, эту композицию нужно играть очень аккуратно, стараясь не сфальшивить не в одной ноте. Иначе обгадимся.
  XXX
  Каждый вечер люди Стержня собирались за одним большим столом и обсуждали прошедший день. По настоянию главного заместителя Лорда они жили очень сплочённым коллективом. Двадцать три человека, и каждый из них играл важную роль в деятельности организации. "Простых быков..." - говорил им всегда Стержень - "Лорд в простых стражниках держать будет. Ну, лучших из них ещё, может, на службу Кремню отправит! А вы здесь для того, чтобы вся эта махина по-настоящему работала. Чтобы не развалилась, как карточный домик. И все вы должны знать о проблемах друг друга. И вместе должны искать пути решения проблем каждого. Всем ясно?" Поэтому, даже если завтрак и обед проходили в разное время и в разных местах, то на ужин могли не приходить только в том случае, если были заняты чем-то совсем уж безотлагательным. Потому отсутствие Руйлека и Рейдина у Трира, первого заместителя Старшего Смотрящего за водоканалом, вызвало серьёзное беспокойство. Где их носит? Два дня до того самого момента осталось, а они пропадают где-то? Непорядок. На всякий случай, Трир поинтересовался, не видели ли этих двоих остальные. Многие отрицательно мотали головой, некоторые тоже начали задавать вопросы. К сожалению, пока не в их обществе в курсе надвигающихся перемен. Рейдин и Трир включали в дело только самых проверенных и преданных. Тех, кто не станет сомневаться и терзаться выбором, идти ли против самого Лорда или нет. Позже они, конечно же, всё и для всех прояснят. А пока нужно быть осторожными. К счастью, ситуацию разрядил поварёнок, разносящий подносы с едой. Как его там? Мурнин, кажется? Или Минин. Не важно.
  - Означенные вами господа ушли минут сорок назад в сторону Ям.
  - Точно. Стержень просил наладить контакты с новым Старшим Смотрителем, хохотнул Трир.
  Ни о чём подобном Стержень, естественно, не просил. Но причину отсутствия этой парочки мужчина понял. Рейдин должен был найти крысу в рядах могильщиков и понять, что за дела сейчас у Торгвара с Волком. Мальца привлекали к делам и раньше, да и репутация была соответствующая. Но тем не менее, что-то он слишком высоко взлетел. И это совпало с тем, что нычек и схронов, за которые в основном и отвечал Рейдин, стало чуть ли не в два раза меньше. Торгвар не хочет класть все яйца в одну корзину? Или начал в чём-то Стержня и помощников подозревать? Так или иначе, но лезть в их дела Рейдин позволять никому не собирался, а потому стал частенько наведываться вниз. Не понятно только, зачем Руйлека с собой взял. Ну да ему виднее.
  Успокоившись, Трир ел, пил, и строил планы на жизнь. Неожиданно стало плохо. Голова закружилась, замутило, в животе как будто голодная и злая крыса завелась, поедающая сейчас мужчину изнутри. Не выдержал, он рухнул со стула, вываливая из себя содержимое желудка. В глазах потемнело. Во рту рвота смешалась с кровью, не думая прекращаться. По ногам текло что-то горячее и липкое. Машинально проведя рукой по бедру, Трир непонимающе уставился на ладонь. Кровь? Его опять скрутило. Он поднял голову в последний раз, чтобы увидеть, как падают на землю его люди, а со всех стон их окружают жнецы.
  - Готово! - тихо сказал Хугин брату - Отвратительная какая штука. Знал бы, как это будет выглядеть, не уверен, что решился бы. Эта новая подружка Волка спятившая.
  - Она сказала, что это рицин. Из клещевины. Травки такой. Там, в ямах растёт. Я собирать помогал. - Мунин сглотнул - Эспер сказала, что здесь все вещества, содержащиеся в этой травке, работают в несколько раз быстрее и сильнее.
  Посмотрев на свои руки, которыми он, пусть даже в маске и перчатках, собирал причину смерти стольких людей, Мунин вздрогнул.
  - Я очень, безумно сильно хочу в душ. - сказал он - И напиться. Нажраться до полного отупения. Чтобы не видеть всего этого.
  - Я тоже, брат. Я тоже. Но наше дело ещё не закончено. Это только тут всё под контролем. - он кивнул на людей Кремня, которые быстро и профессионально скрутили оставшихся целыми и невредимыми людей Стержня.
  Конечно, это были никакие не Жнецы. Доверенные люди Кремня, дождавшись первых симптомов, быстро взяли в оборот всех, кто в списках не значился, оперативно нейтрализуя их и поясняя, что уж им-то бояться нечего. Все, кому сегодня суждено на Тот Берег, уже туда отправились.
  - Что Стержень? - спросил Мунин.
  - Кремень доставил того к Торгвару. Лорд сам решит его судьбу. - ответил Хугин - Арбалет взял?
  - Взял.
  - Пошли тогда. Вечер только начинается.
  XXXI
  Стержень сидел в кресле в кабинете Торгвара и спокойно смотрел на своего господина. Тот смотрел в окно и находился спиной к Стержню, совершенно не опасаясь нападения. В этом кабинете столько артефактных игрушек, что локально можно армию остановить. Да и Кремень стоял рядом и контролировал Стержня, дабы тот не наделал глупостей.
  - Ты понимаешь, почему ты здесь? - наконец начал разговор Торгвар.
  - Нет, господин. - ничего в ответе ни на какие эмоции даже не намекало.
  - Там, за окном, сейчас гибнут наши люди. Много-много людей, с которыми мы годами вместе выстраивали организацию. Чёрт, кого-то из них я, как и тебя, ещё до Альегора знал. Но, эти люди решили пойти против меня. Против меня, понимаешь? Как такое могло произойти?
  На лице Стержня теперь действительно отразилась тревога. То ли для него новость была шоком, то ли он наконец понял, что его план по переделу власти провалился. Понять было абсолютно невозможно.
  - Людей, Господин? Не одного? Мы искали дятла и нашли гнездо? Кто?
  - Там четырнадцать человек! Тебе всех назвать?
  Вот теперь Стержня пробрало по-настоящему.
  - Господин, но откуда такая уверенность в том, что все эти люди в чём-то повинны. Дайте мне время, и я во всем разберусь.
  - У меня достаточно уверенности, Стержень - впечатал кулак в стол Торгвар - И знаешь, что самое отвратительное? Что все эти люди были под твоим началом! Больше половины твоих людей, Стержень!
  - Это невозможно! Я бы знал о чём-то подобном! - уверенностью Стержня можно было бы забивать гвозди.
  - Вот именно! Ты бы знал. - кивнул мрачно Торгвар - Впрочем, ты и так знал, должно быть. Но мы сейчас это проверим. Помнишь свою клятву?
  Стержень побледнел. Он, давным-давно, присягая на верность Лорду, и правда приносил клятву верности. Но надеялся, что ему никогда не придётся проверять, насколько клятва нерушима.
  Торгвар поставил на стол небольшую бронзовую статуэтку. Статуэтка воссоздавала образ мудрой, но опасной змеи, обвивающей трон из черепов. Очень искусная работа. Змея выглядела очень живой и опасной. Казалось, что она вот-вот обрушит свой гнев на окружающих в стремительном и, несомненно, смертельном броске. Но самым главным было не это. Главным было то, что глаза, эти страшные, гипнотизирующие глаза, светились жутким зеленым светом.
  - Ты знаешь, что надо делать. - сказал Торгвар - Кремень, помоги ему!
  Кремень поставил Стержня на колени перед статуэткой, схватил рукой за волосы и направил в сторону змеи.
  - Смотри ей в глаза! Давай же! - усилил он нажим.
  Это и произошло. Взгляд человека встретился со взглядом змеи. Лицо Стержня утратило всякую осмысленность. А затем он закричал. Как рассказывали когда-то Торгвару, в этот самый миг змея пробивалась через все барьеры памяти, выискивая хоть малейший намёк на нарушение произнесённой при ней клятвы. Делала она это не особенно бережно. Боль, даже для ни в чём невиновного, была адской.
  Лорд понимал, зачем он это делает. Но, слыша, как безумно кричит его ближайший соратник и друг, начал испытывать сомнения. Нужна ли была именно эта, столь крайняя мера? Даже Волк, что и начал всю эту заварушку, не был уверен в том, что Стержень замешан. И все остальные источники, в том числе магические, которые задействовал Торгвар до того, как их импровизированный "совет" собрался и начал действовать, тоже ничего подобного не смогли зафиксировать. Проклятая спешка всему виной. И вот теперь, его человек страдал. Впрочем, Лорд особых иллюзий не испытывал. Даже если ни в чём таком Стержень лично не участвовал, упустить столь размашистый заговор среди своих прямых подчинённых - прямое проявление некомпетентности и профнепригодности. Увы, но никаких дел со Стержнем вести нельзя будет в любом случае.
  Змея закончила работу и перестала держать свою жертву, отчего та бесчувственным кулём рухнула на землю. После чего засветилась мрачным зелёным светом. Это означало, что нарушения клятвы не было. Стержень оставался верен Торгвару. Верен, но недостаточно бдителен.
  - Живой! - Кремень склонился над бывшим соратником.
  - Уведи его пока по охрану. Потом, когда всё закончится, определим его на работы водоканала. Приставишь к нему своих людей. Он многое знает, чтобы просто отпускать его. Но и просто от него избавиться... Нет, мы дадим ему шанс вновь заслужить доверие.
  - Хорошо. Ах, Бездна! - выругался Кремень.
  Правый глаз Стержня, когда того начали поднимать, осыпался пеплом. Не ожидавший подобного Кремень отскочил от бывшего соратника.
  - Артефакт взял свою плату. - заявил Торгвар - Ускорься. Пора приступать к финальным аккордам произведения.
  Кивнув, Кремень вывел Стержня из помещения и сдал на руки своим людям, коротко с ними переговорив. Его слова ждала команда из пятнадцати человек, уже вооружившаяся и готовая к активным действиям.
  Усадьба Лоббота встретила его тишиной и молчанием. Все либо спали, либо были мертвы. За зачистку периметра отвечал Волк. Он же и встретил Кремня, бесшумно возникнув из неприметной ниши недалеко от забора, окружавшего владения представителя Совета Государств.
  - Как прошло? - спросил он.
  - Так себе. - ответил ему Кремень и коротко поделился новостями и своими впечатлениями.
  - Хорошо. Пора начинать.
  XXXII
  Дав приказ своим людям занимать позиции, Кремень ещё раз продумал в голове план предстоящих мероприятий. Над конкретно этой частью спорили до хрипоты. И пришли к простым, пусть и рисковым, шагам.
  Братья, закончив в столовой, идут устранять ту пару, что охраняет схрон, в тоже время Амрен тихо ликвидирует человека "на хозяйстве". А Волк за это время должен был разведать территорию вокруг лагеря. И, по возможности, зачистить территорию на внешней территории усадьбы. Амрен и близнецы, выполнили свои задачи и присоединились к Волку. Кремень, расставив своих людей по периметру, тоже.
  Внутрь пойдут впятером. Так решили, ибо остальным нельзя верить полностью, а получить "перо в брюхо в самый ответственный момент" не хотел никто. Остальные люди оцепят периметр и обрежут, в случае необходимости, канал возможного подкрепления. Хотя, сам этот факт уже будет означать, что дела пошли не по плану. Ибо, если по плану, то Амрен тихо проберётся вперёд, прикончит Лоббота, и так же тихо исчезнет вместе с остальными участниками ночного налёта. Бездна. Они прямо здесь и сейчас собирались устранить официального представителя власти. Второго по влиятельности человека в этих землях. Ну, действительно, что может пойти не так?
  Зашли тихо. Амрен, пойдя первым, наглядно показывал, почему именно братья Меруды считаются самыми страшными и профессиональными наёмными убийцами на всём континенте. Бесшумно появляясь и вновь исчезая, он проводил всю компанию по дому. Следов за собой Амрен не оставлял. Живых противников тоже. "Перемудрили!" - возникла мысль в голове Кремня - "Этот демон сам бы тут со всем справился!". Впрочем, его, столь оптимистическая, мысль оказалась преждевременной.
  Через какое-то время Амрен исчез. Выждав условленное, команда приняла решение двигаться дальше, утроив бдительность.
  Команда вошла в большой зал, отделяющий общую часть здания от личных покоев представителя Совета Государств. Свет в зале совершенно неожиданным образом ярко загорелся, больно ударяя по глазам и открывая неприятную истину. Их ждали. По позициям в зале было рассредоточено не меньше десятка людей Лоббота. Сам он расположился в противоположной относительно их четвёрки части зала и громко аплодировал.
  - Боги, какие же вы все молодцы, что нашли время меня навестить! - добавив в голос сарказм, произнёс Лоббот - Жаль, что Торгвар к вам не присоединился лично. Придётся позже нанести ему визит вежливости.
  Дела обстояли не особо хорошо. Их четверо. Против них десяток людей, которые явно знают, с какой стороны за меч браться. Плюс сам Лоббот. Плюс, раз уж он был в курсе налёта, то и подкрепление, должно быть, не заставит себя ждать. А это минимум сорок стажей из группы быстрого реагирования, три сотни стражей, сейчас находящихся на посту и ещё шесть сотен отдыхающих.
  - Кремень, дружище! Я так рад тебя видеть. Предлагаю тебе и твоим людям сложить оружие и сдаться. А то придётся присоединиться к одному шустрику, что заходил ранее. Не ваш, часом? То, что он сейчас испытывает... так себе ощущения, если честно. - продолжил изгаляться Лоббот.
  При этом указывал он на Амрена. Тот замер в неестественной позе и словно окаменел. Было непонятно, жив ещё брат Меруды или его путь на этом берегу окончен.
  - Ладно, чего время тянуть? - расхохотался Лоббот и направил в нас облако грязно-багрового цвета.
  Одновременно с этим Мунин сделал выстрел, сразив наповал одного из противников. И правильно. Лоббот с позиции Мунина простреливался, но не очень хорошо. А тут, всё-таки, минус один враг.
  Пора. Кремень подбросил вверх кристалл, который завис в воздухе, распространяя вокруг себя волну едва уловимых вибраций. Эти вибрации разорвали в клочья угрожающее команде облако, а Амрен вернулся к жизни, судорожно хватая ртом воздух. Кремень задействовал разрушитель. Одноразовый и жутко дорогой артефакт, всего на десять минут и всего в радиусе тридцати метров, но блокирующий применение абсолютно любой магии. Подарок от Торгвара, выданный как раз на такой вот случай по очень убедительной просьбе Волка. Юноша, только недавно столкнувшийся с реальным применением артефактов в бою, находился в некотором шоке. Поэтому выразил уверенность, что без защиты от магии в доме Лоббота всем им делать нечего. И был прав. Понимали это и его старшие соратники. Поэтому и прихватил с собой Кремень этот и ещё несколько артефактов из "особого" схрона Торгвара.
  - Ну, можно и так. - не особо расстроился повороту событий Лоббот и махнул рукой своим людям.
  Зал начал стремительно наполняться новыми врагами. "В районе трёх десятков" - оценил примерную численность врага Кремень. Похоже, что Лоббот согнал сюда всю свою гвардию. "Отбегались" - решил он, ударом топора свалив особо ретивого.
  Карусель сражения всё-таки закрутилась. Амрен скользил по залу, взрываясь сериями ударов то здесь, то там. Ловкий и, пока оставались силы, неуловимый. Его пытались стихийно отжать куда-то в угол, но безуспешно.
  Хугин и Мунин сместились в угол зала, прикрыв себе спины и один из боков от атак. Удачная позиция между стеной и колонной позволяла Хугину принимать на себя удары, а Мунину по готовности отстреливать из арбалета самых ретивых.
  Волк двигался скупо и методично. Короткая сшибка, скользящий отбив акинаком, и стилет отправляется в неприкрытое горло. Шаг, выпад, смещение на свободное пространство, и Волк беззастенчиво ударом в спину уменьшает количество врагов ещё на одного. Причём вектор движения Волка отследить труда не составляло. Тот двигался целенаправленно к Лобботу. Приняв решение, Кремень пристроился в фарватере у Волка, прикрывая того на случай неожиданных осечек и щедро раздавая удары всем, кто слишком уж увлёкся охотой на юношу.
  Стрела пронзила Кремню плечо. "Отвоевались" - мелькнула мысль. С начала сражения прошло не больше минуты, и, хоть количество врагов и уменьшилось практически на десяток, но шансов сейчас не было никаких.
  К близнецам пробился Амрен, всё ещё опасно огрызаясь, но теряя силы от нескольких полученных ран. Мунин, бросив арбалет, помогал Хугину сдерживать всё возрастающий натиск. Сам Кремень сшиб ещё двоих, но получил такое количество стрел в ответ. Одну в ногу, одну в грудь.
  Волка же окружили со всех сторон, и несмотря на то, что юноша вертелся как уж на сковороде, его методично забивали. Стоя на одном колене Кремень готовился к путешествию на Тот Берег. Может, его путь там будет более удачным?
   Но, как оказалось, ничего ещё не закончилось. Волк вдруг начал двигаться нечеловечески быстро, превратившись буквально в смазанную тень. Касание тени, и враг падает замертво. В Кремня выпустили очередную стрелу, но тень перехватила её на лету и та, каким-то образом, оказалась в глазнице человека, подступавшего к помощнику Торгвара сзади. "Что, жнецы его задери, происходит?" - ошарашенно подумалось Кремню. Смерть, очевидно, не меньше поражалась происходящему, раз от самого Кремня временно отступила.
  Лоббот, куда-то потеряв свою презрительную усмешку, начал было отступать к выходу. Но не успел. Тень настигла и его. Голова отделилась от туловища и полетела к центру зала. Кремень, моментально оценив обстановку, сперва усилием воли уничтожил разрушитель, а затем пустил в ход другой артефакт, рой маленьких пчёлок, что с тончайшим свистом полетели в сторону тех, кто однозначно определялся мужчиной, как враг, и при столкновении, выпуская в тех не смертельный, но мгновенно действующий и достаточно сильно ослабляющий яд. С его помощью (хотя, глядя на эффективность тени, в необходимости использования своей игрушки Кремень и сомневался) ход сражения полностью изменился. Ошеломлённые и вялые, противники стали раз за разом пропускать удары от близнецов и Амрена, а против Волка у их и так, казалось, не было никаких шансов. Ещё минута, и всё было окончено. В живых осталась только их пятерка, пусть и изрядно потрёпанная. Ну, если Волка относить к списку живых, ведь с последним врагом он упал, как подкошенный.
  - Что это, в Бездну, было? - прохрипел Кремень.
  - Не знаю, как вы, ребята, но мы с братом забираем Волка и сваливаем отсюда! - не дал устроить разбор полётов Хугин.
  На том и порешили. Торгвар, встретив и переговорив с Кремнем, направил в усадьбу Лоббота "уборщиков". Все участники налёта отправились по домам зализывать раны. Волк, правда, в себя так и не пришёл.
  XXXIII
  Девять дней спустя весь имеющийся состав лагеря построили на большом плацу. Хугин и Мунин стояли недалеко от всей обслуги дома Торгвара и ждали вестей.
  Напряжённые выдались дни. Волка, до сих пор не приходящего в сознание, утащили в свои владения могильщики. Поэтому нагрянувших через четыре дня после "ночи длинных ножей", как назвал это Мунин, проверяющих из Совета Государств, не застал. Более того, сунувшиеся в Крематорий по неведомо чьей наводке проверяющие, услышав слова "могильная лихорадка" и увидев заболевшего, которым выставили Волка, всячески интерес к Крематорию потеряли и из списков подозреваемых вычеркнули.
  При этом, в чём именно подозревать и кого, также было неясно. Для всего лагеря Лоббот просто пропал, в ночь выйдя из лагеря вместе со своими людьми и отбыв в неизвестном направлении. Тел не было, следы борьбы в усадьбе, конечно же, нашлись, но вовсе не в том количестве и качестве, чтобы предполагать случившеюся бойню. Куда пропал Лоббот? А Бездна его знает. Могильщики сработали быстро, качественно и молча. А потому, приехавшая карать инспекция встретила только загадочное исчезновение своего представителя, да насмешливые фразы Гролага о том, что в лагере у него всё в порядке, в отличие от головы своего заместителя и, заодно, представителя Совета Государств. Кремень и Амрен от своих ран тоже медленно отходили, и сейчас стояли рядом с Торгваром немного поодаль от близнецов. Сами же близнецы, на удивление, вышли из событий того вечера самыми целыми и невредимыми. Самая большая, на их памяти, заруба в истории лагеря закончилась для братьев лишь обещанием Лорда "не забыть об оказанной громаднейшей услуге". Впрочем, данный факт братьев пока не напрягал. Вот очухается Волк, они вместе выработают стратегию дальнейшего поведения, а там уже и до ответных услуг от Торгвара дойдёт.
  Люди, тем временем, начинали шуметь. Многотысячная орава не привыкла стоять на месте и заниматься ничегонеделанием. Особенно данному факту радовались чернорабочие. Заставят их потом отрабатывать норму или нет - ещё вопрос. А лишние десять минуть отдыха получить никогда не лишнее. Можно было постоять, позубоскалить, обсудить последние новости. Некоторые начали присаживаться прямо там, где стояли. И стражи в столь вопиющее нарушение дисциплины никак, до поры. Встревали только пару раз, чтобы жёстко пресечь возникшие стихийно стычки.
  Благо, было что обсудить. Новость об исчезновении заместителя начальника лагеря в эти дни не обсуждал только ленивый. Конечно, нашлись люди, которые прямо и громко заявляли, что Лорд вступил в прямой конфликт с Лобботом, умылся кровью, но победил. А теперь пытается спрятать концы в воду. Страшный это человек, раз даже представителя Совета может убрать, если захочет.
  Главным аргументом здесь, правда, выступали сведения о том, что большая группа людей Торгвара куда-то исчезла. Не иначе, как в той самой жуткой схватке с людьми Лоббота и померла.
  Хугин и Мунин, слушая эти выдумки, только обменивались понимающими взглядами. Уж они-то точно знали, что смертельно никто из людей Торгвара от рук гвардии Лоббота в ту ночь не пострадал. А те, что пострадали... Мунина до сих пот от воспоминаний об этом передёргивало.
  Наконец, стражи зашевелились, наводя порядок в рядах заключённых. Несколько минут спустя, когда относительное спокойствие воцарилось, на спешно возведённую с утра трибуну поднялся Гролаг. Он говорил сильным, звучным и хорошо поставленным голосом. Говорил о том, что Альегор под его, несомненно мудрым, управлением, переживает непростые времена. Говорил о том, что Совет Государств максимально заинтересован в том, чтобы их лагерь, крупнейший на континенте, а то и в мире, процветал. Поэтому нас и почтила своим вниманием целая делегация представителей от Совета Государств. И теперь он с огромнейшим удовольствием предоставит слово представителям данной организации.
  Представители по очереди поднимались на трибуну и вещали. Что-то там про важность лагеря, и миссию Совета, и законы, и искупление с исправлением. Народ активно зевал. Зачем нужна вся эта говорильня? Для кого или для чего её придумали? Поставить галочку о проведённых мероприятиях перед начальством? Неужели, кроме вот этой вот профанации, у этой инспекции дел поважнее не нашлось? Как оказалось, дела такие нашлись. И даже сделались.
  - Мы, по согласованию с почтеннейшим Гролагом Керосским, вывели должность заместителя начальника лагеря из-под влияния Совета, как не соответствующую целям и задачам, ставящимся перед Советом Государств здесь, в лагере Альегор. Вместе с тем, мы заявляем о том, что с сегодняшнего дня вводится новая должность, должность куратора лагеря, наделённая самыми широкими полномочиями. Куратор - Слово и Власть Совета Государств в лагере. Проводник идей о единой правовой и исправительной системах всего цивилизованного сообщества. Именно этот человек сделает так, что лагерь Альегор войдёт в новую эпоху, эпоху процветания. А его заключённые не просто будут отбывать свой срок, но смогут переосмыслить свою жизнь, встать на новый путь, и после лагеря стать полезными членами общества, живущими и работающими на благо всего Совета Государств. Позвольте же представить вам этого, вне всяких сомнений, выдающегося человека. Впрочем, думаю, что многим из вас он и без того очень хорошо знаком.
  - Да уж. Знаком - слабо сказано! - пробормотал Хугин согласно кивающему Мунину, глядя на то, как на трибуну поднимается Маор.
  XXXIV
  Это была возможность что-то изменить в этом мире. А Маор всегда цеплялся за такие возможности. Когда-то давным-давно, будучи сыном прислуги и, собственно, прислугой в господском доме в Райтуше, он мечтал. Мечтал о том, как будет менять этот мир, делать его хорошим и счастливым для всех, а не только для своих и прочих "господ". Тех, что обманывали, воровали и убивали ради своей наживы.
  С таким идеалистическим подходом Маор отправился на службу в стражу Райтуша. Там он, до определённого этапа, быстро взбирался по карьерной лестнице. Ответственный, исполнительный, неглупый и инициативный. Это делало его настоящим подарком и почти идеальным инструментом в умелых руках. Что понимал и сам Маор. Служба очень быстро отучила его витать в облаках в попытках построить воздушные замки. Он продолжал ползти наверх, научившись закрывать глаза на различные "мелочи" в исполнении как тех же самых "господ", так и непосредственного начальства молодого Маора. Но, даже если на бездну ты стараешься не поглядывать, от падения тебя это не спасает. В один из моментов службы выбор между возможностью дальнейшей службы и жизнью нескольких простых семей, вроде той, в которой вырос и сам страж, стал попросту невозможен. Ибо разрушать жизни десятков людей ради простого удовольствия власть имущих - перебор для Маора, главным оправданием которого было "Я закрываю на это глаза, чтобы сохранять возможность помогать людям".
  Со службы он ушёл, напоследок подложив бывшему начальнику бомбу замедленного действия, слив нужную информацию в несколько разных источников. Что и сами по себе честностью не отличались, но материалами для уничтожения конкурента воспользовались с благодарностью.
  А бывший страж устроился простым обозником. И, через пять долгих лет, судьба занесла его на Фонтский полуостров. Здесь он приобрёл себе жильё в одной из деревень, осел, начал вести хозяйство и постепенно заниматься с местными мальчишками.
  "Хочешь изменить мир - меняй будущее!" - решил тогда Маор.
  И занимался, на совесть занимался, всеми мальцами, что жили в одной с ним деревне. Занимался не только их физическим, но и умственным развитием, устроив в деревне чуть ли не школу на добровольных основаниях. Тринадцать на родине Маора считалось плохим числом. Но именно столько лет плотно осевший на земле бывший страж жил спокойной крестьянской жизнью. Жены с детьми, правда, так и не завёл, хотя захаживали к нему свободные от семейных обязательств соседки частенько. Времена это были тревожные, лихие. Иные добытчики, уходя за Трейлский перевал и возвращаясь ни с чем, дабы как-то отбить деньги, затраченные на ходку, не гнушались и налёт на деревню-другую совершить. И вот, один такой налёт был совершён на деревню Маора. Бандиты нахлынули, как саранча, умылись кровью и отступили. Сам Маор был ранен, несколько его ребят погибли. Неделю спустя бандиты вернулись. Причём вернулись уже не грабить, а мстить, деревню подожгли, и, пока Маор с друзьями отбивал нападение, большая часть деревни выгорела.
  Отстраиваться заново и ждать очередного визита гостей, после которого опять придётся оплакивать кого-то, Маор не стал. Позвав с собой всех, кто захотел пойти за ним, он повёл людей прочь от Антиквабарских гор.
  Учитывая сложность пути, прибились к каравану, что вышел из Альегора. От караванщиков Маор узнал о том, что такие боевые ребята, как его парни, в Альегоре пригодятся. И примут их вместе с семьями. И жить там, под прикрытием сотен стражей, куда безопаснее, чем в том же Райтуше.
  Посовещавшись, решили. Развернули со встречным караваном к лагерю. Судьба Маора закончила круг, и он снова стал простым стражем, на этот раз, правда, в тюремном лагере. И снова быстро полез вверх по карьерной лестнице. На этот раз большим подспорьем было то, что у Маора, в добровольном подчинении, находилось два десятка "его людей". Им воспитанных, в какой-то степени разделявших его же взгляды на жизнь. Став, за два года службы, надзирающим за бараком чернорабочих, мужчина принял стратегическое решение развиваться не вверх, а в ширину. И стал устраивать своих людей на самые значимые должности в лагере. Через несколько лет его старания принесли результат. Так, большинство надзирающих в лагере стали во всём слушать именно его советов. Для решительного шага наверх нужно было лишь подождать подходящего случая. А ждать Маор уж точно научился.
  И он не заставил себя долго ждать. Пропажа Лоббота с кучей гвардейцев, гибель немалого количества людей Торгвара, местного криминального авторитета, прибывшая на место инспекция от Совета Государств. Всё это было стремительно, но было шансом для Маора. Шансом что-то изменить. И судьба, наконец улыбнувшись, послала надзирающему подарок. В лице главы той самой инспекции, оказавшегося никем иным, как хозяином того самого дома, в котором Маор когда-то давным-давно рос, будучи прислугой. И его господин, будучи на три года младше, был тогда кем-то, вроде приятеля. И сейчас, столько лет спустя, о детстве своём не забыл.
  - Страж. - обратился господин к Маору - Твоё лицо кажется мне знакомым. Это так? Мы где-то виделись?
  - Так точно, господин Женев. - немедля ответил Маор -Я Маор, был вашим слугой много лет назад.
  Лицо Женева просветлело. Он тут же затащил стража "пообедать", если посиделки, закончившиеся далеко за полночь, можно так назвать.
  Там Маор и высказал мнение, почему дела в Альегоре такие, какие есть. Ну и, заодно, почему денег от такого лагеря, как Альегор, кот наплакал. Понятно, что владельцем, а значит и основным выгодополучателем, был Гролаг. Но доля, и не маленькая, по закону должна была уходить в Совет. За счёт таких вот организаций, да за счёт не особо больших взносов государств-участников Совет и собирал свой бюджет. И с помощью этих денег вел свою политику. Стараясь оставаться независимой и надгосударственной структурой. Понятно было, что чем меньшая доля финансов приходилась на собственные заработки Совета, тем менее независимыми они на самом деле были. Потому и рассуждения Маора о том, что все, включая Лоббота и Гролага, вместо наведения порядка в лагере и окрестностях пытается просто захапать себе кусочек побольше в местных контрабандных каналах, а некоторые порядки, царящие здесь, больше о фанатиках времён Войн Хаоса, чем о современной цивилизации, говорят, были восприняты благосклонно. Дальше Маор и некоторые пути решения проблем обозначил, которые были бы возможны при толковом руководителе с достаточным количеством полномочий. Меры, которые предлагал Маор, уже через год обещали увеличить прибыли Совета в три раза.
  Поэтому Маор, не удивился, когда на следующий же день Женев предложил ему занять новую, максимально подходящую должность. Для Женева это была выгодная инвестиция. Во-первых, если дело выгорит, то это принесёт главе инспекции дополнительное политическое влияние. А во-вторых, пролоббировав на должность своего человека, он надеялся на ответную благодарность. И Маор это понимал. И всячески заверял своего "господина", что о своей благодарности он никогда не забудет.
  И вот, взойдя на трибуну после назначения себя куратором Альегора, Маор заговорил. И говоря, чувствовал, что его детская мечта сбывается. Он, наконец-то, сможет что-то поменять в этом насквозь прогнившем мире.
  XXXV
  - Ничего себе! - присвистнул Хугин - Маора как продвинули.
  - Ну, он вроде мужик свирепый, конечно. Но вроде бы с пониманием. Так что нормально все. - ответил Мунин.
  - Не знаю. Дурное у меня предчувствие.
  Братья замолкли, когда Маор заговорил. Замолкла и вся толпа, собравшаяся на плацу.
  Первая, стандартно скучная часть, конечно, слегка градус происходящего снизила. Зато вторая, завершающая, произвела на абсолютно всех, пожалуй, неизгладимое впечатление.
  - Теперь поговорим о делах. - закончил политесы Маор - Ситуация, сложившаяся в лагере, требует срочного исправления. Основная миссия лагеря, как говорилось ранее, дать вам возможность переосмыслить себя, свой жизненный путь. Исправиться. Но есть обстоятельства, которые этому мешают. Некоторые из вас, и в первую очередь я говорю о чернорабочих, вместо исправления своего жизненного пути просто стараются выжить. Мы изменим это. Для начала, мы отключим газовую обработку зданий, где размещаются чернорабочие.
  Рёв из полутора тысяч глоток возвестил, что народу такая новость пришлась по душе. Многие из них, ослабшие, попросту в один прекрасный момент могли подняться на пять минут позже необходимого. И отправиться не на работы, а на Тот Берег.
  - Но нам не нужны те, кто не хочет работать во имя исправления своей жизни. Поэтому те, кто не будет выполнять дневную норму без веских на то оснований, будет получать предупреждение. А после пятого предупреждения - отправляться в Крематорий, причём не в качестве работника. Надеюсь, я выразился достаточно понятно.
  - Работы Крематорию явно прибавится. - шепнул Мунин, а Хугин согласно кивнул.
  Маор сделал театральную паузу и продолжил.
  - Далее. Некоторые заключённые, прежде всего Старшие Смотрители, живут не в пример лучше простых стражей. Больше того, я не совру, если скажу, что они и лучше большинства надзирателей живут. Это не целесообразно. Я напомню, что вы сюда прибыли отбывать наказание, в том числе нести трудовую повинность, а не жить в неге и роскоши. Поэтому всё ваше отдельное жильё будет распределено среди надсмотрщиков и стражей. Думаю, такое повышение качества жизни поможет последним нести свою службу лучше. А Старшим Смотрителям я отдельно напомню, что на объектах, за которыми вы закреплены, есть отдельное жильё, вполне комфортное. А если это вдруг не так, то в ваших силах сделать его комфортным. По крайней мере, для людей постараетесь, а не только для себя.
  - Мнения явно разделились. - кивнул Мунин в стороны толпы.
  Одни выражали недовольство таким ходом вещей, другие же, максимально далёкие от теневой власти, наоборот, злорадно усмехались и шутили. А Маор всё не успокаивался.
  - И вообще, у господ Старших Смотрителей, неожиданно так оказался штат прислуги. Совместно в почти сотню человек. Как это понимать? Эти люди отправятся обратно в распределительный барак. Но... - Маор усилил голос, предотвращая возникший ропот. - Сделаем это цивилизованно. Отправим усиленный наряд с вами, чтобы никто не мог на ваши жизнь и здоровье покушаться. В остальном же посмотрим, на что вы годитесь на самом деле. Аналогично с кухнями. Я посмотрел отчеты. На кормление некоторых уходит непомерно большая сумма. Такого больше не будет. Рационы Смотрителей превратятся в рационы обычных мастеров. А рационы мастеров, соответственно, снизятся примерно на пятую часть. Зато, из сэкономленного, можно будет выделить средства на нормальное, человеческое питание для обычных работяг.
  - П*****! - ругнулся Хугин.
  - Полный. - подтвердил его брат. - Его же попросту скинут.
  - Вряд ли. Смотри, как ликуют чернорабочие и обычные заключённые. Мастеров от силы тысяча. Остальных раз в пять больше. Никто им особо возмущаться не даст. Сила не за ними.
  - Теперь о законах. Мы ужесточим контроль за поддержанием правопорядка. Того произвола, что творился ранее, допускать больше нельзя. Поэтому свободное перемещение по лагерю вне часов прогулки, о которых будет объявлено позже, запрещено. И возможно только с разрешения начальника или куратора Альегора. И это касается ВСЕХ, включая мастеров и Смотрителей. Любое правонарушение здесь, в этих стенах, должно наказываться максимально жёстко. Я напомню, что для провинившихся у нас здесь есть особое место. Клетка. И она опять начнёт принимать посетителей.
  На лицах людей появился ужас. Самая страшная из всех легенд о лагере касалась именно Клетки. Мощнейший артефакт и орудие пыток, появившееся здесь ещё задолго до Войн Хаоса. Такая угроза, стоит ей лишь только привестись в исполнение, навсегда поселит страх в душу любого, кто знает, о чём идёт речь.
  - Мы с вами начнём жить по-другому. Ещё раз хочу поблагодарить за такую возможность Совет Государств и Гролага Керосского. Благодарю вас, господа, за доверие. Сначала будет нелегко. Но лагерю новая жизнь пойдёт на пользу. И его заключённым тоже. У меня всё.
  - Ну вот, накаркал! - повернулся к Хугину Мунин - Дурное предчувствие у него! И что мы теперь будем с этим делать?
  - Думаю, этот вопрос не только у нас на устах. Что с этим сделает Торгвар - вот вопрос.
  - Скоро узнаем, Хуг.
  - Да, брат. Скоро узнаем.
  Братья шли в сторону дома Торгвара. Шли собирать вещи и выяснять дальнейшую свою судьбу. Она видели зарёванное лицо Аммир, в последнее время сперва потерявшую защитника в лице Стержня, а затем и место прислуги в доме Гролага. Торгвар как раз перетянул её к себе. А теперь бедняжке предстояло отправиться обратно в бараки распределения.
  Видели озадаченных Кремня и Амрена. Видели крайне мрачного Торгвара, что спешил куда-то. Вероятнее всего, шёл на разговор к Гролагу.
  Видели Эспер. Даже остановили и уточнили, как дела у Волка.
  - Без изменений. - ответила женщина, и братья подумали, что относительно Крематория это правда. Их жизнь сегодня не изменилась. Не стала лучше, не стала хуже. В этих волнах из чернорабочих и мастеров, готовых схлестнуться, Крематорий был ровно посередине.
  - Волк! Надо его вещи собрать. - вспомнил вдруг Мунин.
  - Верно! Догоним Эспер, и за дело.
   XXXVI
  - Никогда сюда не спускался. Вы знаете, что об этом месте ходит множество самых жутких слухов. И в живых тут никого надолго не остаётся. А, если кто и остаётся, то с ума сходят от того, что Клетка поблизости. Что на это скажете? - голос Маора был учтив несмотря на то, что разговаривал он с обычной заключённой.
  Он навёл справки и знал историю Эспер. И девушку ему было откровенно жаль. Ещё одна несправедливость этого мира. Когда в такие места попадают реальные преступники - он мог понять. Но когда девочки просто продали, как ненужную вещь, а потом система, что должна была ей помочь, сама же бедняжку пережевала и выплюнула... такого не должно было случиться. Но, помимо жалости, Маор ещё и восхищался Эспер.
  Она не сломалась, смогла найти свой путь в этой жизни. Вон, даже заместителем Старшего Смотрящего стала. А если вспомнить о могильной лихорадке последнего, то и вовсе, вполне может претендовать на звание Старшего Смотрящего Крематория. И пусть, с лёгкой руки самого же Маора, данный титул теперь сулил куда меньше выгод, путь маленькой и хрупкой, но абсолютно несгибаемой девочки его вдохновлял.
  - Не знаю, что там с сумасшествием и безумием. Тут уж со стороны виднее, должно быть. Но умирают могильщики действительно очень часто. Причём чаще всего от могильной лихорадки. Причём раньше ещё чаще гибли. Но Волк, наш новый Смотрящий, значительно продвинулся в улучшении нашей жизни.
  Признаться, сперва Маор в это не особо поверил. Ну нахваливают начальника, чего бы и нет? Тем более, что о Волке даже справки наводить особо не нужно было. Этот мрачный юноша в своё время отбывал наказание в бараке у нынешнего куратора. Водил дела с Торгваром, имел очень жуткую репутацию. Собственно, не давать больше свободы действий в лагере таким, как Волк, было частью планов Маора. Это раньше на подобное, пусть со скрипом, но приходилось закрывать глаза. А теперь времена настали другие. Такой отморозок, на взгляд Маора, вряд ли был способен заботиться о ком-то, кроме себя.
  Тем удивительнее было то, что он увидел. Эспер уверенно вела экскурсию, рассказывая и показывая, как было, и как стало.
  - Это Ямы. Раньше здесь, по всей территории, был густой лес, бурелом, где-то овраги и заболоченность. Сейчас, сами видите, территория, куда могут падать тела, выровнена, выстелена. Мы называем это площадкой. Или площадью хладных тел.
  - Мрачный юмор. - заметил Маор.
  - Какой есть. - не стала спорить Эспер - Забирать отсюда тела не в пример проще. Опять же, раньше мы тащили тела на волокушах, по вытоптанным тропам. Сейчас же Волк раздобыл мулов, телеги. Мы вымостили одну дорожку. Работа ускорилась в разы.
  Они шли по дорожке, и куратор действительно видел, что этому месту пытаются уделить должное внимание. Дорога была выложена аккуратно. Видно было, что сделано было не профессионалами, но за дорогой явно следили и постоянно улучшали её состояние, делая удобной для транспортировки грузов.
  - Эй, Гавр! - позвала Эспер и пояснила Маору - Как видите, у каждого могильщика теперь спецодежда, по три комплекта у каждого. Плотные маски в том числе. Шанс подхватить лихорадку, да и всё остальное, упал.
  У подошедшего могильщика, Гавра, Маор тоже расспросил, как жизнь.
  - Грех жаловаться. - ответил тот - Раньше выживали. А теперь как люди живём. Работа тяжёлая, но то плата за грехи наши.
  На Эспер могильщик смотрел с благоговением, а о Волке отзывался с настоящим, не наигранным уважением. Неужто и впрямь такое преображение здешних мест - заслуга Волка?
  - Я, почему-то, не видел тел. Я помню, как рассказывали, будто здесь месяцами разлагающиеся трупы лежали? Врали?
  - Да нет, не врали. Раньше мы попросту не справлялись с работой. Работала лишь одна печь Крематория. Очень много времени отнимал элементарный быт. Когда я сюда попала, было лишь общее помещение для жилья. Прямо через него тела к печи и таскали. Да и нужду, уж извините, кто где мог, там и справлял. Есть готовил каждый сам себе. Чаще всего то, что не забирал Крукед, прошлый первый заместитель.
  - А теперь что, не забирает?
  - А помер он, к счастью.
  - К счастью?
  - Да, к счастью. Бывают монстры, которые выглядят как люди. Говорят тоже, как люди. Сразу и не отличишь. Но только они всё же монстры. Такие, рядом с которыми людям не выжить. Крукед был из таких. Вот, смотрите. Добрались. Это жилой дом. Мы его отдельно возвели. Внутри пока ничего толком не сделано, но мы работаем над этим. Там у каждого будет своя маленькая комнатка, представляете? В планах у Волка каждому по маленькому домику поставить было, но материалов на такое не напасёшься. А вот там, видите. Там душевые и баня. Причём Волк поручил сделать мужские душевые отдельно от женских. Хотя женщина тут одна. Ребята поворчали, но сделали. Так что у меня, фактически, ещё одно отдельное помещение. А ещё вода там теплая. Нагревается в бочках от стен Крематория. Все моются после работы. Особо трудно было скважину пробивать. До этого-то колодцем как-то обходились. Но спорить с Волком занятие бесполезное. А вот там новый ход к печам. Старое жилое помещение используется всё меньше, но Волк всё равно распорядился не задействовать его в работе. Вот и печи. Раньше работала одна, но сейчас все три восстановили. Как-то Волк выменял в лагере старые чертеже семейства Топф. По ним и сделали.
  Поэтому и тел нет, сделал вывод Маор. Искать проще, доставлять проще, печей больше. Быт налажен, болеют меньше, устают меньше. Никакой кровавой диктатуры, люди работают, понимая, что от этого зависит и их выживание. Неужели Волк, обычный заключённый, смог сделать здесь то, к чему так стремился и сам куратор? Это следовало обдумать.
  Пока же, когда закончится экскурсия, надо максимально вежливо попрощаться и пообещать вернуться. Тем более, что девушка ему неожиданно понравилась. Чувствовалась в ней жизнь. И красота. Не смотря на обезображенное лицо, девушка была красива. Да, определённо надо будет вернуться.
  Когда высокое начальство наконец ушло, Эспер облегчённо выдохнула. Тяжело это, для нелюдимой и стесняющейся своего уродства Эспер так долго быть в центре внимания кого-то постороннего. Ладно уж, если свои. Хотя говорить получалось на удивление складно. Маор оказался приятным собеседником.
  - Эспер! - подбежал к ней, размахивая руками, Онвер.
  - Что такое?
  - Там это. Волк очнулся!
  XXXVII
  - Что теперь будет?
  Этот вопрос Аммир задавала уже раз в пятнадцатый. И Амрен, как мог, успокаивал девушку. Та боялась. И было от чего. Завтра её переведут в барак распределения. И куда она оттуда направится, никто не знает. И сделать никто ничего не в состоянии. Торгвар только руками разводил, да Гролага, на чём свет стоит, поносил. Можно понять, у него тут сейчас своих проблем хватает. Людей стало меньше, а обязанностей резко прибавилось. Да и, опять же, расселить всех людей по тем чисто номинальным жилищам, что были у их мастеров. Это визуально там большие кирпичные дома старой постройки. А внутри под жильё оборудовано всего пара помещений. И сейчас в спешке приходилось приводить эти помещения в порядок. В общем, защитить Аммир в текущей ситуации было некому. Та, в отчаянии, пришла к Амрену. А он не смог отказать. Жаркий секс и животная, всепоглощающая страсть вызвали состояние неги. Которое быстро развеялось паникой Аммир.
  - Я придумаю что-нибудь! - отвечал ей Амрен.
  Но успокаивало её это мало. Пробиться в бараки, дабы присмотреть за девушкой, вероятно, не выйдет. Амрен прочно был прикреплён к людям Кремня, как мастер. А значит в распределении не нуждался. И договорится с надзирателями вряд ли выйдет. Торгвар, со своей стороны, пробовал. Но надзиратели превратились в каких-то совершенно непробиваемых и неподкупных чурбанов. Что, интересно, Маор с ними такого сделал?
  - И вообще! - продолжал успокаивать девушку Амрен - Ничего совсем уж страшного не произойдёт. Маор решил к вам людей приставить...
  - Ты сам-то веришь в их помощь, если что?
  - Не знаю, Ами. Не знаю. Нам только верить остаётся. Хорошее тоже случается.
  - Да? Например?
  - Волк вчера очнулся, например. Сегодня вот виделся с ним. Вообще несгибаемый человек. Нас всех из жуткой ситуации вытащил, причём как именно, ума не приложу. Но и сам, видно, по краю прошёлся. Валялся там, ни жив, ни мёртв. Думали, что всё, путь на Тот Берег ждёт. А нет, не таков Волк. Вот и говорю я. Если не сдаваться, то проблема решиться. Дай только немного времени.
  - Да. А как там вообще? В Крематории этом. Страшно?
  - Да нет, в общем-то. Там такой порядок сейчас. Разве что в господских домах лучше. Но это большой-большой секрет. Волк не особо жаждет пополнения своих рядов.
  - Даже если их пополнит красивая, молодая девушка, и без того очень ему благодарная за защиту? И которая будет ещё более благодарна? - выразительно похлопала глазами и демонстративно осмотрела своё обнажённое тело Аммир.
  Амрен вспыхнул. Он помнил разговор с Волком и близнецами. Всё понимал умом. Но эмоции, обычно подконтрольные брату Меруды, в этом случае брали верх. И мысль, что ему опять предпочтут другого, казалась невыносимой.
  Аммир, видимо, это поняла. Поэтому вдруг звонко рассмеялась.
  - Иди ко мне, глупый!
  Только вот глаза у неё не смеялись. Абсолютно. И странное дело, но занимаясь любовью с Амреном, в голове у неё в этот раз крутился образ Волка. Впрочем, в голове Амрена он тоже наверняка возникал. Пусть и по другой причине.
  Ночью же, дождавшись, когда Амрен уснёт, Аммир тихонько выбралась из постели. Тихо-тихо умылась, оделась и вышла из комнаты Амрена. Ей предстоял долгий путь вниз, в Крематорий. И, не дай Боги, стражи увидят. Чем подобное своеволие закончится, Аммир даже представить боялась. Но откладывать свой визит к юноше, который очень давно ей приглянулся, она не могла. Мало ли что произойдёт завтра.
  Амрен открыл глаза. Он не спал, когда уходила Аммир. Хотя и понимал, куда и зачем она пойдёт. Но не стал её останавливать. В конце концов, Волк был прав. Эта девушка всегда будет искать для себя лучшую партию из возможных, а Амрен, увы, таким не был.
  XXXVIII
  Когда Волк очнулся, чувствовал себя он так, будто его через мясорубку пропустили. Затем слепили из получившегося человека и пропустили через мясорубку ещё раз. Даже говорить было сложно, не то, что с постели встать. К счастью, рядом быстро оказалась запыхавшаяся и явно бежавшая к нему Эспер. И окружила Волка такими вниманием и заботой, каких юноша на своём веку никогда не испытывал. Он моментально оказался накормлен, напоен сперва гадким, но "восстанавливающим" отваром, а затем вкусним и дефицитным в лагере чаем. Чувствуя огромнейшую благодарность к подруге, Волк лежал, наслаждался и очень быстро приходил в себя. Настолько быстро, что к вечеру смог сам встать и привести себя в порядок. А утром и вовсе чувствовал себя вполне прилично. Будто и не провалялся без сознания больше недели.
  Надо было наверстывать. Встречи с Хугином и Мунином, Амреном и Стержнем, долгая беседа с Эспер, прояснили для Старшего Смотрящего Крематория новые реалии их жизни.
  - Д***** - процедил он.
  Впрочем, в руки Волк себя взял моментально. Ибо плохое в его жизни случалось регулярно. И держать удар - первое, к чему он себя приучал.
  В конце концов, не так уж много и изменилось. Главный его актив - Крематорий, остался под контролем Волка. Со слов Эспер, Маор был приятно удивлён и крайне доволен результатами своей проверки. Собственно, был доволен и сам Волк. А потому, потерю только лишь жилья, из которого, к тому же, все ценные вещи усилиями близнецов были перенесены в Крематорий, можно было за личную трагедию не считать. Другое дело, что давление на бизнес Торгвара возросло ещё в несколько раз. И Маор честно дал понять, что договориться с ним не выйдет.
  Странное дело. В других обстоятельствах, Волк бы с радостью приветствовал бы всё то, что делал вновь испечённый куратор Альегора. Попытка установить новый порядок, суровый, но справедливый. Сделать так, чтобы люди в лагере могли оставаться людьми, а не оскотиниваться и падать на самое дно в своих моральных ориентирах. Ведь классно же? Но сейчас от сделки Волка с Торгваром зависело слишком многое в жизни людей, которых он принял под своё крыло. А потому, Старший Смотрящий Крематория и Куратор Альегора были противниками. Или врагами. Тут уж как пойдёт.
  Но с проблемами следовало разбираться постепенно. Поэтому с новым днём, уладив сиюминутное и мелкое, юноша составил наметил себе несколько задач. На среднюю и ближнюю перспективу. И первое, с чем решил разобраться Волк, было как никогда насущным. И важным. Ибо... а какого Жнеца с ним происходило? Он помнил, как время остановилось. Все будто замерли. А он нет. Продолжал двигаться и наносить удары по совершенно беззащитным целям. Ещё и хрупким, словно это были не облаченные в сталь воины, а бумажные фигурки. Да и сопротивление. В прошлый раз, при нападении остатков банды Мертвоухого, движение при замедлившимся времени давалось через огромные усилия. Здесь же, хоть сопротивление и ощущалось, но было вполне посильным. И как вызвать такое состояние вновь? А последствия? Вряд ли Волк хотел ещё раз испытать на себе эти последствия.
  Большую часть дня он потратил именно на это. На попытки воздействовать на время, заставлять его замедляться. Пытался вспомнить свои ощущения, когда это произошло. Пробовал очищать разум от посторонних мыслей, как советовал и учил когда-то Фаллстар.
  Ни помогало ничего. Эта тайна оставалась непостижимой. По крайней мере, пока.
  Уже ночью, приняв душ и подготовившись ко сну, юноша ощутил странную тревогу. Настороженно выглянув во двор, он обнаружил юркую тень, метнувшуюся к их дому. Убийцы? Наёмники? Вряд ли, несмотря на приличную скорость слишком уж нелепо движется. Спустя мгновение Волк осознался, что всё то время, что он обдумывал ситуацию, тень замерла на месте в довольно нелепой позе. Время остановилось, это опять сработало. Но как? Удар сердца словно вновь запустил мир. Тень задвигалась. Но Волк уже точно знал, кто пришёл к нему в гости. Это была Аммир. Поэтому незваную гостью Волк встретил достаточно спокойно.
  Чего он не ожидал, так это того, что девушка, зайдя в комнату Волка и сходу поняв, что её появления ожидали, моментально сориентируется и бросив что-то вроде "ну привет, Снегирь" каким-то неуловимым движений сбросит с себя всю одежду и останется перед Волком полностью обнажённой.
  XXXIX
  Бороться с искушением всегда тяжело. А бороться с искушением, когда оно настолько близко, доступно и притягательно - задача совсем не из лёгких. Тем более, что в Аммир явно была какая-то магия. Сознание Волка начало отключаться, наружу стали выползать обычные, звериные инстинкты. Наверное, именно магия происходящего изменила ситуацию. Что-то внутри Волка воспротивилось тому, что его ведут, как кобеля на случку, не спрашивая мнения. Дескать, и так никуда не денешься. А прочие мысли? Про свободу воли, про ответственность, про Амрена, в конце концов. Куда их девать?
  И с каждым шагом движения, целью которого было завалить девушку в постель, возвращалась ясность мышления. Поэтому свои намерения юноша смог изменить. И, вместо жаркого поцелуя, просто накинул на Аммир теплый плед.
  - И тебе привет, Аммир. - усмехнулся он - Накинь, ночь холодная. А заболеть в лагере, не лучшая идея.
  Та опешила. Уже всем телом тянулась к юноше, ожидая чего-то большего. И тут такое. Неожиданное и шокирующее. Видимо, считала этот свой приём безотказным. И у неё вполне были на то основания. Волк отчетливо проследил по выражению лица девушки, как эмоции стремительно сменяют одна другую. Спасибо Фаллстар за науку, где бы ты ни был.
  Непонимание вызвало растерянность и робость, которые породили панику. А следом пришли побеждающая и рвущая всё в клочья волна гнева.
  - Ты головой стукнулся, Снегирь? Я пришла к тебе! Сама!
  - Стукнулся, конечно. Жизнь такая, по голове часто получаю. - улыбнулся Волк.
  Аммир наградила юношу полным ярости взглядом, гневно фыркнула и собралась уйти в ночь, полная чувства собственного достоинства и презрения к Волку. Но потом вспомнила, где находится, очевидно. И из девушки будто стержень вынули. Она упала на пол и разрыдалась. Горько, по-настоящему, выплёскивая всё то, что скопилось в душе.
  В этой девушке точно была какая-то магия. Только что юноша преодолел страшнейшее искушение. И даже гордился собой. Мол, смотрите, насколько я крут, раз в состоянии не пойти на поводу у животных инстинктов. Но тут он оказался бессилен. Рванул к девушке, подхватил на руки, отнёс на кровать. Лёг рядом и обнял. Та ревела ему в плечо, не желая успокаиваться. Волк терпеливо ждал. Чувствовал, что тут уж либо прогонять в ночь и совсем забыть о девушке, либо терпеливо подождать, пока эмоции не утихнут. Примерно час спустя девушка уснула. Волк аккуратно укутал её одеялом, встал и вышел из комнаты. Переночевать и в общей спальне можно. Свободные кровати там есть.
  Утром, когда юноша вернулся в комнату, девушка всё ещё мирно спала в постели. Обнажённая и прекрасная. Аккуратно её растолкав, он предложил ей завтрак. Та, абсолютно не стесняясь собственной наготы, угощение приняла.
  - Как это мило! И романтично. - заявила девушка.
  Дождавшись, когда та поест, Волк шутливо предложил той одеться и не смущать "неокрепший разум" своими прелестями.
  - А что? Не нравлюсь? - игриво спросила та.
  Нравишься. - сглотнул Волк - Завязывай со своими чарами.
  Легко кивнув, та принялась неспешно одеваться, принимая то одни, то другие невероятно соблазнительные позы.
  - Онвер тебя проводит. - сказал ей Волк.
  Вся игривость испарилась. Перед Волком стояла девушка, готовая встретить свою судьбу. Пусть и до жути её боящаяся.
  - Аммир - позвал девушку Волк.
  Та обернулась и вопросительно посмотрела на юношу.
  - Помнишь близнецов? Хугин и Мунин. Они тоже отправляются в бараки распределения. Я попрошу ребят, и они присмотрят за тобой. На них можно положиться. В бараке ты будешь в полной безопасности.
  Девушка стремительно приблизилась к Волку и жарко его поцеловала. На этот раз юноша не стал препятствовать.
  - Спасибо! - шепнула она ему на ухо.
  Обняв девушку, Волк проводил её к Онверу и объяснил тому задачу. Как бы там ни было, а предстоял новый день. Пора было определяться, в каком состоянии их с Торгваром дела. И что, в конце концов, делать дальше.
  XL
  Как оно часто бывает, жизнь, какие бы фортели не выкидывала, рано или поздно всё-таки входит в нормальную и размеренную колею. Так случилось и в этот раз.
  Дела с Торгваром продолжились. Иначе, с куда большими трудностями. Но продолжились. Теперь, согласно постановлению Маора, свободное перемещение по лагерю было запрещено. Но это абсолютно никак не влияло на связь Крематория с кузнями и водоканал, полностью подконтрольными Лорду. И да, пусть о больший партиях временно пришлось забыть, ручеёк контрабанды продолжался и не иссякал. Торгвар абсолютно справедливо рассудил, что сейчас ему, как минимум, нужно привести дела внутри своей организации в порядок, и только потом начинать размышлять о том, с какого боку подступиться к проблеме с новым куратором.
  Проблема отбывших в бараки распределения благополучно решилась для всех, кто имел для Волка хоть какое-то значение. Близнецы перебрались на кухни надзирателей, в достаточно комфортные условия. И заняли там стратегически значимую для Волка позицию. Оставаться незаметными и невидимыми для непосвящённых братья умели преотлично. Шутка ли, участвуя вместе с Волком в самых громких и резонансных делах, ни о Хугине, ни о Мунине так и не появилось никаких зловещих слухов. Ну, кроме того, что они, собственно, регулярно с Волком общаются. Сам же Волк, к примеру, на всё том же неофициальном уровне для части заключённых стал настоящим пугалом, оставляющим всюду, где бы не появился, жуткий и кровавый след. И, оказавшись на кухнях надзирателей, братья могли как губки впитывать в себя информацию, выливающуюся из обрывков разговоров посетителей их маленькой столовой. И приносить её своему другу. А уж в том, что соображалка у этой парочки работает, как надо, Волк ни секунды не сомневался.
  Аммир отправилась на водоканал. Под крыло к отправившемуся туда же Амрену. Какие перестановки намечались у Торгвара, было непонятно. Но, насколько Волк мог судить, Амрена потихоньку выводили на уровень временно исполняющего обязанности Стержня. Пусть и в несколько ограниченном виде, так как тот, в первую очередь, был Братом Меруды. Что сказать, девушка попала под защиту человека, что действительно готов был наизнанку вывернуться, лишь бы эту защиту девушке обеспечить. Лично Волк с девушкой больше не пересекался, хотя через тех же близнецов ему передали заверения в непомерной благодарности и вечной дружбе.
  Вот подруге Аммир, Аше - повезло куда меньше. В виду отсутствия хоть каких-то мало-мальски ценных навыков, выбор у неё стоял между портомойками и чернорабочими. И она должна благодарить Аммир, Амрена, и Торгвара и всех Богов. Видимо, именно такая цепь привела к тому, что девушку взяли именно портомойкой, а не отправили умирать в бараки чернорабочих. Там бы она долго не протянула, даже не смотря на новые порядки.
  Ведь порядки, заведённые Маором, пусть и были во многом благородны, но при оставались максимально жёсткими и суровыми решениями управленца, которому под начало отошёл невероятно сложный и убыточный проект.
  С одной стороны, чернорабочих действительно перестали убивать уж совсем без причин. Ежеутреннюю обработку газом выключили. Даже побудку методом ледяного душа убрали. Её заменили обычные крики и пинки стражей. И кормить их действительно стали лучше. Перераспределение ресурсов оказалось не просто уловкой с целью "приземлить" самых авторитетных и влиятельных заключённых. Тех заключённых, что раньше питались, откровенно говоря, помоями, теперь действительно стали кормить не в пример лучше. Может и недостаточно для того, чтобы переедать или делать запасы. Но вполне достаточно для того, чтобы ходить сытыми. А, самое главное, контроль за действиями заключённых был увеличен. И такого беспредела, что допускали надзиратели ранее, в том числе и Маор, кстати, теперь не было. Стычки моментально и жёстко пресекались, а насильники и убийцы наказывались по всей строгости новых законов. Их отправляли в Клетку.
  Древний артефакт, что десятилетиями оставался просто страшной легендой, ожил. И стал "принимать посетителей". Волк их видел, ведь Клетка располагалась в непосредственной близости от Крематории. Видел страх заходящих внутрь. Слышал их крики, мольбы о пощаде. Все они вряд ли были хорошими людьми. Но то, что делала Клетка, было ужасно. Она буквально выпивала разум и душу своего узника. А затем, либо убивала, иссушая и превращая тела в иссохшую "мумию", либо "милостиво" выпускала на волю. Сломавшихся и безвольных. Не способных ни поесть, ни обслужить себя. Они просто бесцельно брели куда-то, не выказывая никакого интереса к миру. Падали, ломали конечности, и продолжали ползти, никак на свои увечья не реагируя. Или садились и долгими часами сидели, всё так же не реагируя на внешние раздражители. Так продолжалось, пока организм не истощался, после чего узники Клетки замирали уже навсегда. И отправлялись в Крематорий. Ибо подарить милосердный удар, избавляющий от мучений, было нельзя. Тот, кто так поступит, по распоряжению куратора, следующим отправлялся в клетку.
  Поэтому, в поступках Маора была и другая сторона. Тёмная, пугающая, жестокая. Рабочие нормы увеличились, причём для всех заключённых разом. Маор, не желая, чтобы лагерь и дальше занимался лишь обслуживанием немногочисленных, проходящих мимо караванов, заставил заключённых разворачивать массовое производство. Небольшие группы каждый день начали вывозить на карьер, вновь открытый спустя сорок лет простоя. Кузницы, помимо необходимых в дороге мелочей, обязали изготовлять изделия "на продажу". Торгвар теперь, помимо своих привычных дел, каждый дел раненым зверем метался по подотчётной кузне, чтобы сдать норму в срок. За счёт бывших чернорабочих увеличили команды углежогов и лесорубов. И, вместо ранее использовавшихся лесов отправлять их стали на восточные болота. Так что звание самой опасной для жизни "профессии" в лагере торжественно переместилось именно к этим командам. Болото, которое образовалось посредством магических атак во времена Войн Хаоса, в иной день выкашивало до трёх четвертей всего состава "болотников", как заключённые назвали лесорубов с углежогами. На куда более безопасной территории вокруг Альегора развернулась массовая стройка. Земля разбивалась на наделы, возводились небольшие дома и участки. Пока заселялись семьи стражей, желающие вырваться из жизни внутри лагеря с заключёнными. Но, как объявил Маор, отбывшие наказание могли получить небольшой надел земли в пожизненную аренду, дабы возделывать на ней землю, жить и кормиться на ней. И не забывать пополнять мошну как самого Маора, и Гролага, что конкретно этим обстоятельством был весьма доволен, так и бюджет Совета Государств, ставленником которого и был Маор. Только вот, зачистка части этих земель порой была сродни играм со смертью. Периодически где-то вспыхивала очередная магическая бомба, подарок прошлых эпох, и обрывала жизни очередного десятка заключённых. Стражам, преимущественно издали наблюдавшим за этим действом, тоже досталось. За время с начала "правления" Маора они потеряли семнадцать человек. Что примечательно, ни один из них в большую и стремительно набирающую вес "семью" Маора не входил. Были обычные, вечно чуть жуликованые и частенько жадные до денег стражи.
  Сдача нормы превратилась в идею фикс с тех пор, как первые, собравшие пять таких предупреждений, были просто и без затей казнены и отправлены в Крематорий. С такими не устраивали показательных выступлений, не сажали в Клетку, у которой и без того посетителей хватало. Нет. Таких просто и без затей вешали.
  И вот, вроде бы, произошли благостные для основной массы заключённых изменения. А работы Крематорию только прибавилось. И команда Крематория тоже выросла, с девяти аж до двадцати шести человек, включая самого Волка. И работать всё равно приходилось с раннего утра и до позднего вечера, чтобы успеть со всем справиться. Волк и Эспер подсчитали, что такими темпами всё нынешнее население лагеря закончится за месяц-полтора. Конечно, в какой-то момент критическая масса тех, кто не готов выполнять требования Маора, снизится до количества прибывающих в лагерь заключённых. Которое, кстати говоря, возросло. Но пока что работать могильщикам приходилось, не покладая рук.
  Чем, собственно, Волк и занимался. Уклоняться от работы он не собирался. И за это, как ему казалось, простые могильщики его уважали. Ну, или не только за это.
  В то, что размеренная жизнь и только наметившаяся стабильность закончились, Волк понял, когда увидел бегущую к нему Эспер. А когда та начала говорить, понял и то, что жизнь эта и вовсе, грозит превратиться в сложную и короткую.
  - Волк. К нам там Кремень пробрался. Он ранен. Говорит, что его отправили в Клетку. И сейчас он скрывается.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"