Пить крепкий чай,
А после не спать ночами.
А ночи мудры и на вопросы
Не отвечают.
И незаметно рядом садится отчаянье,
Гордое, гордое паче чаяний,
А в черном небе
Хвоты комет скрестились мечами - 
Это к войне, или к тоске, или к смерти -
Эдаким невзначаем... 
Я играю с буквами и словами - 
Молча, с изображеньями букв,
Что отличны от звуков как чай от иван-чая.
Мы долго глядим друг на друга с ночью,
Долго и молча,
Иногда это весело, иногда это жутко,
Иногда как незамысловатая шутка,
Шутка тоски.
"Переодень носки, Карлсончик, переодень носки!" 
И получается, будто нечаянно,
Что ночь мудра,
А я безнадежно скучаю. 
Кто б меня спрашивал!
Но я по привычке, с подробностями отвечаю,
Взахлеб, но поневоле, нечаянно замечаю,
Что ночь спокойно лежит на мире,
Черным звездчатым покрывалом, а я...
А что - "я"?
Будто и без меня таких мало.
И все-таки, зная, что будет, а вовсе не невзначаем,
Я говорю себе: "Пойдем-ка, дядя, заварим нашего чаю!".