Увы, с эмоциями сложнее, чем с врагами из плоти и крови - чувства имеют препаршивое свойство воскресать даже после тысячного убийства.
Александрина Бобракова
Все перемены она просидела в коридоре, листая электронную книгу или журнал. А когда уроки закончились, она поспешила в раздевалку первой, чтобы вовремя взять куртку, пока мальчики не забросили ее в самое незаметное место. Пусть ей и стало все равно, они не забыли вкус самоутверждения за счет нее.
Но, уже одевшись, она поняла, что лучше бы она повесила свой рюкзак прямо перед собой. Потому что пока она натягивала куртку, он пропал.
Ей не хотелось подходить к каждому и спрашивать, кто вор, ведь нормального ответа она не дождется. Поэтому она предпочла подождать, когда все уйдут, и тогда поискать рюкзак. Не путаясь под ногами, в тихой, пустой обстановке.
Когда раздевалка опустела, оказалось, что рюкзак притаился за дверью. Пыль там собиралась годами. Хорошо, что у Ники были с собой влажные салфетки.
"Вообще, есть ли в мире нормальные мальчики, чья жизнь не ограничена компьютерами, насмешками над другими и быдловским поведением? И почему они не могут отстать от меня? Мне же на них все равно! Я разве многое прошу?"
Рюкзак блестел, и Ника направилась домой. С открытой дверью в лицо ей хлынула весна. Середина апреля, солнце, подтаявший, извалявшийся в дорожной грязи снег, набухшие почки, темные очки, распахнутый плащ, французский шарф, небрежно накинутый на шею, начищенные до блеска ботинки, плеер и наушники, настроение.
Ника наслаждалась природой. Почему люди не замечают мелочей? Почему не радуются тому, что вокруг?
"Я пришла к выводу, что люблю любую погоду. Дождь, мороз, опавшие листья, поздняя весна - радует все. Единственное исключение - это, наверное, жара. Вот что я ненавижу, так это печься на летнем гриле".
Дорога до дома стелилась через самое живописное место в городе - Верхний правый холм. Именно там она и жила, там же и училась. Конечно, это не центр города, притягивающий к себе всю Московскую область тремя известными организациями, но здесь пятнадцатиэтажное, самое высокое для них, здание, заменяют аккуратные кубики домов и мозаично расставленные коттеджи, а также два моста и река, покрытая расколотым белым панцирем льда. Но главная причина, по которой здесь после обеда собирается половина всех школьников - сквер на набережной, в котором аккуратно пристроился скейт-парк.
Ника немного умела кататься, но возможности научиться прыгать по фигурам у нее не было - в одиночку опасно, а иначе никак. Тем не менее, в скейт-парке она появлялась часто. Если бы противоположный пол волновал ее, она бы, как и все девочки, приходила сюда поглазеть на спортивных парней. Но так вышло, что ее изоляция от людей коснулась и отношений. Поэтому единственной причиной стала атмосфера этого места. Слияние реки и суши, активного отдыха и сидения на скамейке, лужайки, голубое полотно над головой - все дарило ей спокойствие, вдохновение и новые мысли.
Она уселась на толстый бетонный забор, обносящий парк, вставила наушники и включила среднюю громкость. Во-первых, не заглушить мысли, а во-вторых, никому не открыть свой музыкальный вкус.
"Для меня это все такое личное. Музыка, книги, фильмы, сериалы - все, что меня привлекает, передает меня. Я не готова оторвать это и дать в руки кому попало. Пусть никто не знает, что мне нравится. Не знает меня".
Песни через наушники вливались в мозг и сплетали в голове новые идеи для рассказов. Ветер обдавал лицо. Ника знала, что, придя домой, она включит компьютер и начнет писать. Знала, что напишет. Это будет что-то невероятное, шумное, сумасшедшее. Но, вглядевшись внутрь, она найдет боль. Боль и безысходность. Найдет кровь, найдет пули и лезвия. Найдет слезы.
"Нет, мне это не противно. Меня возбуждают эти вещи, я люблю смотреть на них. В то время как в детстве мои ровесники закрывали глаза на сценах убийств, я ставила их на повтор. Я даже смотрела криминальные передачи, а после них ложилась спать спокойно. Я и сама мечтала и мечтаю стать свидетелем подобного, отправиться искать убийцу, ввязаться во что-то опасное. Но жизнь - не фильм. Здесь в самый страшный момент мне не явится на помощь супергерой или спецагент на крутой тачке. Да и единственное опасное место у нас - Маймакса - населена наркоманами, алкоголиками и прочим шлаком, с которым я не хочу иметь никаких дел.
Поэтому эти мечты я воплощаю на бумаге. Точнее - в электронных текстах".
Но тут сети нот и вихри мыслей рассекли громкие, резкие слова:
-Сука! Отстань от меня!
Ника не хотела отвлекаться на чужие разборки, но голос показался ей знакомым.
Она обернулась и увидела того, кто разбросал эти слова. Того, от кого она это никак не ожидала.
-Вишневская, заткнись, - прозвучал ответ.
Карина стояла в окружении троих парней и одной девушки. Сама эта сцена казалась вымышленной: обычная девчонка из первой школы и они.
"Я не могу ошибиться в них. Если ты не приезжий и не живешь в подпольной конуре, и если твой возраст от десяти до восемнадцати, ты без проблем узнаешь эту четверку.
Мне в этом отношении повезло даже больше. Я не просто знаю, как их зовут и как они выглядят. Меня с ними связывает еще несколько пунктов.
А пока позвольте представить героев нашего времени, господа.
Тот атакованный Кариной парень с синими глазами и средне-русыми волосами - Данил Лазарев. Он - главный в городе хулиган, и к четырнадцати годам успел собрать достаточно поводов отправиться в колонию. Но этого не происходит, ведь он - сын основателей New Generation. Крупного торгового центра, давшего нам статус не провинциальной деревушки, а небольшого, но развитого городка. Стоит ли говорить, что на учебу с таким положением можно наплевать? Ему завидуют почти все, но я бы не спешила делать выводы.
Блондин рядом с ним - его лучший друг детства, Андрей Каверин. Он похож скорее на принявшего эликсир молодости успешного бизнесмена, чем на школьника. Успехов за ним и впрямь достаточно. Говорят, он первый парень второго лицея - и по оценкам, и по внешности, и по деньгам. Зная его семью, ничего странного в этом нет. Странно тут, может быть, то, что он успевает вместе с остальными стать участником всех выходок Лазарева. Но, если вдуматься, это нормально для способного человека, которому, несмотря ни на какие заслуги, все же 15 лет, и он хочет, как и друзья, жить на полную катушку, пока есть время.
Единственная девушка в их компании - Регина Каверина. Младшая сводная сестра Андрея. Она, как и я, в шестом классе. Но хотелось бы мне быть такой же! Регина кажется железной куклой, и даже голос ее звучит как звон железного колокола. На ее руках - по три браслета с острыми шипами, черная кожаная куртка с такими же шипами на плечах и воротнике, и даже на обуви ее шипы - на ботинках с высокой платформой. Жуткий образ дополняют осветленные до белизны длинные растрепанные волосы, бледная кожа и знаменитые глаза. Взгляд. Ядовито-зеленый, как у бешеной кошки. Он смотрит на человека, прожигая его страхом. Ее прозвали Розой, что кажется мне идеальным вариантом. Только в детских сказках роза - безобидный нежный цветок. На деле красота лепестков обманчива и, скрывая их, можно больно уколоться о ее шипы. Да, шипы. Именно они, в сочетании с внешней привлекательностью, стали поводом для прозвища.
Андрей и Регина принадлежат лучшей в городе семье. По-моему, это признано официально, но я не уверена. Отец Андрея - глава городской администрации и лучший адвокат во всей области, а мать Регины владеет самой знаменитой частной клиникой...тоже во всей области.
И последний человек, не менее известный в этой банде - Макс Велл. Фамилия, думаю, фейковая, и не зря. Ведь, в отличие от остальных, успешными родителями он похвастаться не может. Зато связей у него немало. Но это не связи Кавериных с московской элитой, это связи в самой низкой прослойке городского населения - Маймаксе. Именно оттуда он заявился к нам и принес за собой слухи о темном прошлом и настоящем. Если верить им, он - наркоман, сбежал из дома, зарабатывает каким-то незаконным способом, а в его круг общения входят даже убийцы. При этом он дружит с элитой и встречается с Региной Кавериной, но я не вижу ничего странного в этом. Думаю, им нужна защита из его, а ему - из их мира. Все бы хорошо, да только на наркомана он не выглядит. У него пшенично-русые волосы и яркие янтарные глаза, довольно часто, как, например, сейчас, скрытые солнечными очками за пятнадцать тысяч. Не знай я, что о нем говорят, я бы решила, что он такого же статуса, как Лазарев и Каверин. Хотя то, что он маймаксонский - факт".
Четыре имени, от которых веяло популярностью, красотой, деньгами, загадочностью и...криминалом.
Но как они связаны с Вишневской? Что им или ей нужно? Они впервые подпустили к себе кого-то из ровесников. Но, кажется, не ради приятных бесед.
-Не смей затыкать меня, Лазарев! На себя посмотри, - сказала Карина.
Ника обернула взглядом скейт-парк и заметила, что все смотрят на эту сцену.
-Блять, вот больная, - вздохнул Данил.
Изображая усталость, он захлопнул лицо ладонью.
"Фейспалм".
-На твоем месте, дорогуша, я бы не роняла достоинство, прикрыла свой ротик и шла домой делать уроки, - прозвенел металлический, железный голос Регины Кавериной. Ее глаза налились ядом, а от шипов на кожаных браслетах отскочил солнечный отблеск.
-Сама бы шла уроки делать! На ЕГЭ "шиповедение" сдавать будешь?!
"Карина Вишневская кричала на Регину Каверину!
Наверное, никому не понять, как это удивляет. Ну что такого, ну обычная девочка орет на какую-то мажорку в шипах, бывает. Но у нас, чтобы рискнуть здоровьем, считается достаточным посмотреть на Розу не под тем углом.
Нас с Кариной больше ничего не связывает, но в этот момент мне стало страшно. Сейчас она получит шипами в челюсть!"
Вместо этого Регина крепко сжала руку Велла. Ее кости задрожали, кровь застучала в сосудах. Она сглотнула, выдохнула и снова подняла кошачьи глаза.
-Думаешь, такими психами многого добьешься? Успокойся наконец и вали, - сказал Карине Велл.
Но Карина пылала яростью, не давая страху заморозить себя.
-Не указывай мне,наркоман!
-Вишневская, на свою гнусную жизнь жалуйся подружкам, а нам наплевать, если честно, - добавил Андрей Каверин.
-Конечно, наплевать! Куда ж без этого! Да пошли вы на *уй! - Карина развернулась и, громко звеня туфлями об асфальт, скрылась за бетонной оградой.
По публике прошуршал шепот слухов.
"Ну и, объясните мне, что это было? Карина, моя бывшая подруга, спокойная, примерная девочка, выясняла отношения с самой популярной компанией и послала их на три буквы. Но еще больше меня удивляет то, что она ушла от них живой и невредимой.
Интересно, а меня она увидела? Пофигу в любом случае".
Ника нажала на кнопку "play" и снова затонула в нотах и мыслях.
Пока еще один знакомый голос не позвал ее в реальность.
-Ника!
Вновь обернувшись в сторону скейт-парка, она не увидела никого, кому она бы понадобилась. Только чужие лица и та компания.
"Наверное, меня спутали с другой Никой".
-Волкова! - раздался тот же голос.
"А тут уже стало интереснее. Все-таки я? Или мне послышалось?".
Ника вытащила наушники и снова оглядела скейт-парк. Увидев, кто смотрит на нее, она сразу вспомнила, чей это был голос - Данила Лазарева!
Она спрыгнула с бетонного забора и взглянула на Данила. Она почти никогда не смотрит людям в глаза при разговорах. Не боится, а просто не любит. Сейчас она встретилась взглядом с ним только для того, чтобы убедиться, что это действительно он звал ее.
Лазарев в ответ кивнул головой.
-Данил, ты меня звал? - спросила Волкова.
-Да, Ник, можешь подойти? Вопрос есть.
"Наверное, о Вишневской".
Теперь уже сторонние наблюдатели обратили внимание на нее. Такая же обычная, никому не известная девочка, сдвинулась с места и спокойно приблизилась к компании.
"Да, мы знакомы с Данилом.
Я встретилась с ним, когда мне было девять. Ему - одиннадцать. Так вышло, что я оказалась в нужное время в нужном месте. Мы общались всего раз, а затем в его жизнь после года в Москве вернулся Каверин, и тогда же появились Велл и Роза. Мы больше никогда не пересекались и вообще забыли друг о друге. Жалею ли я? Может, сейчас я дружила бы с ними, и мне не приходилось бы терпеть насмешки?
Нет, не жалею. По-моему, в них нет ничего, кроме внешности и псевдо-славы. Глядя на них, я думаю, что где-то такие персонажи мне уже встречались. Такие крутые парни, которые в конце оказываются мудаками или просто пустышками. Что касается Регины, то ее обычной не назовешь, но она дружит с ними, а значит, вряд ли сильно отличается.
Правда, о Каверине я думаю иначе. Но это не дает мне повод сблизиться с ним".
-Так что, Лазарев?
Она стояла перед компанией. Мысленно она вспоминала презрительные лица одноклассников и сравнивала с ними, со спокойными и холодными. Только сейчас она заметила, что лицо Лазарева, как всегда, местами стерто до запекшейся крови.
"Опять, наверное, не поделил что-то с уголовниками!"
-Она же с тобой в одной школе? - спросил тот.
-Да.
-Вы подруги?
-Нет, Данил, мы не подруги. У меня нет друзей, - натянуто улыбнулась Ника.
-Что ж ты так?
-Да вот так, - пожала плечами девочка.
-Ладно, тогда ничего такого. Я так, узнать хотел.
-Что произошло-то? Почему она распсиховалась?
-Если б я знал! Вот поэтому и спросил.
-А, ну давай тогда, - Ника махнула ему рукой и развернулась в сторону своего дома.
"Мне надоело тут сидеть. А в особенности теперь, когда на меня все уставились".
Отдаляясь от компании, она услышала за собой шелест мятой фольги и заглушающий его шепот. Не оборачиваясь, Ника ускорила шаг, понимая, кому принадлежат те звуки.
-Регина, куда ты? - спросил Велл.
-Я хочу поговорить с ней! - прозвенела Роза.
-Тебе мало Вишневской? - удивился Каверин.
-Ну так она же не истеричка. Что она сделает?
-Каверина, стой! Ты понимаешь, где мы оказались?
-Ой, да ничего не будет!
Каверина вырвалась из цепочки друзей и зашагала к Нике. Та не хотела выдать страх, но ее сердце сжалось, стоило ей почувствовать кашель ее платформ за спиной.
И тут ее руку резко схватили.
Сердце девочки больно врезалось в ребра и издало импульс по всему телу. Шипы коснулись ее кожи, и она обернулась.
Перед ней стояла Регина Каверина.
Издалека она еще могла принять ее за человека, но сейчас, глядя в упор в ее стальное бледное лицо, она убедилась в металлической конструкции этой девушки. Перед ней стоял железный манекен, покрытый человеческой кожей. Ее глаза въелись в лицо Ники, вцепились в ее нервы. Ледяные пальцы с длинными черными ногтями крепко сжали ладонь. Белые волосы растекались по ветру. Она разомкнула рубиновые губы, вдохнула воздух и ударила железным звоном:
-Так у тебя нет друзей, да?
Почему она спросила? Захотела посмеяться?
-Нет. И что теперь? - не поняла Ника.
-Если хочешь, можешь идти к нам, - ударила Каверина.
Нику сразил этот удар.
"Зачем она сказала это? Что движет этой Железной Леди? Для чего она напрямую говорит такое той, кого она только что увидела? Я стояла в оцепенении около минуты. Она будто заковала меня в клетку, покрытую шипами: одно неверное движение - шрамы на всю жизнь. Каверина зовет меня в их банду?!"
Половина городских девочек хотели бы быть сейчас на ее месте. Но в памяти Ники всплыли слова. Слова, способные ранить, способные врать. Слова, от которых на ее руках еще остались шрамы. Регина тоже произнесла слова, пусть и закованные в железную броню. Могла ли она сказать всерьез?
Нет. Зачем она Регине, зачем она им? Разве так легко попадают в закрытую компанию? Раньше с ней прокатило бы подобное, но теперь у нее есть гордость, и она не позволит даже самой Кавериной издеваться над ней.
"Да даже если крики Карины действительно раскололи ее стальной мозг, и она не шутит. Я дала себе обещание, что никогда больше не клюну на соблазны дружбы. Кому-то дано быть с кем-то, зависеть от кого-то, угождать кому-то. Но не мне... Я пыталась, я действительно хотела дружить, мне это было нужно... Но лучше мне быть одной, держаться от людей в стороне и не создавать проблем".
Шанс, выпавший девочке-изгою. Влиться в лучшую компанию по личному приглашению.
Но хочет ли она быть с ними? Хочет ли она дружить с уголовниками, бегать от полиции, курить траву на маймаксонских трубах и под утро приходить в школу с разбитым лицом?
Ее голову заполнили мысли, что стоит покончить с этим. Она не боится Розы и ее друзей, она знает, что они ей не навредят. А значит...
-Хм, мне делать нечего? Поищи дурочку для своих шуток, Каверина.
Она вырвала руку из железных пальцев и пошла прочь, оставив железного манекена неподвижной посреди удивленных взглядов людей.
"Я отказала Регине Кавериной, причем довольно резко. Глупо ли гордиться этим? Не знаю, но зато я уверена - мое достоинство при мне".
Придя домой, она швырнула рюкзак на кровать, схватила за лапы своего плюшевого рыжего кота Ватсона и, невзирая на попытки животного вырваться, сжала в объятиях.
"Кот - мой друг на века. Большего не дано. Да, я такая, и я не буду этого стыдиться, смысл? Я не хочу ныть. Я хочу действовать в одиночку. После Регины Кавериной мне уж точно не стоит бояться одноклассников. А одиночество - моя судьба до конца дней".
Оцарапав ладонь, кот, брыкаясь, выскочил из ее объятий, и Ника осталась одна со своими мыслями. Идеи кружились в ее голове, пытаясь поднять с кровати. Но она отмахнулась от них и осталась, зажмурив глаза. Соленые, теплые и прозрачные змеи слез сползли к вискам и затерялись в волосах.
Одинокая по своей воле. И по своей вине.