Когда Национальной Идеей стал патриотизм, писатель Александр Наумович Лунев вспомнил о своей давно написанной одноименной книге.
Родилась она не случайно, ведь он патриотом был с пеленок. Сначала это проявлялось интуитивно, а с годами стало явлением абсолютно осознанным.
После похвалы в свой адрес, за опережение такого грандиозного события, сразу же наступила тревога. Ведь в этом произведении есть, хоть и самый мизер информации указывающий на недостатки, этого прекраснейшего и крайне необходимого гражданского чувства, как и любого другого, когда к противоположному ему отношение незаслуженно более отрицательно. Человек более любя одно - любит меньше, а то и вовсе относится плохо к подобному другому. Природа - держит баланс.
Что же теперь будет?
Потянулись тревожные дни.
Но ничего плохого, с ним не происходило. Да оно и понятно - ведь за окном давно не сталинское время.
А позже так и вовсе в душе поселилась позорная мысль: "Кому ты нужен бумагомаратель? Твои труды, никто не читает и они никому не интересны".
Страх, сменился горечью.
Но однажды занимаясь в интернете самолюбованием, Александр Наумович с удивлением натолкнулся на официальную публикацию комиссии, занимающейся разработкой государственной программы воспитания патриотизма, в свете новой Национальной Идеи. Где под его именем разработчики, относясь с согласием к его отрицательным умозаключениям, призывают с осторожностью относится к предстоящему воспитательному процессу.
С одной стороны все это обрадовало за честность и серьезность государственной политики, с другой на душе снова стало тревожно. Ведь в семье не без урода и даже в святая святых, самой отечественной власти может найтись тот, кто посчитает, что проще писаку задвинуть, чем учитывать его паршивое мнение. И страх был больше не за себя, а за великое дело. Ведь однобокость решений - подобна флюсу.
Предположения сбылись раньше, чем можно было ожидать.
И произошло все довольно банально.
Приехав как-то с удочкой к близлежащему водоему, на свое единственное излюбленное место поймать окунька, больше и не надо, ведь по бедности холодильником не пользовался, Александр Наумович обомлел от того, что на привычный бережок выступал конец новенькой блестящей браконьерской сети.
Замысел фальсификаторов улики - был разгадан мгновенно.
Уехать можно не успеть!
Он мгновенно вытащил сеть, выбросив в воду рыбу и смотав в жгут, притопил ее зарыв в песок, отойдя в сторону.
Разматывал удочку, уже видя мчащуюся на всех парах к нему ниву, набитую мужчинами в военной форме.
Но несмотря на такую спешку, все же до приезда авто, поплавок уже победно покачивался на воде, а старик писатель с сонным видом зевая, изображал ленивого рыбака.
Старшой еще не выходя из подъехавшей машины, уже провозгласил: "Ну вот еще один браконьер с сетями"!
Глаза огромных четырех вышедших из внедорожника военных с автоматами, увидевших вместо сети удочку, выпятились.
Один, самый младший по званию стал панически шарить палкой по воде, именно в том месте где была сеть, в надежде что объект оговора ее лишь притопил. Чем с потрохами выдал наличие аферы и убил последнюю надежду о нелепой случайности и укрепил убеждение, что люди идущие на оговор глупцы и легко ловимы.
Чтобы собраться с мыслями, старший начал предъявлять претензии о вреде связанном проездом автомобиля по природным местам. На что писатель показал местную прописку, аргументируя невозможность проживания без езды.
Все что мог сделать он, для этих духовно падших несчастных, так подарить им книгу, в которой он всей душой прививал читателю хорошее, а от плохого уводил.
Не может быть, чтобы она на них не повлияла? Лишь бы только - они ее прочли!