NB Термин "гендер" здесь указывает на то, что в тексте рассматриваются феномены, связанные с разделением пола на уровне сознания, а не биологии
Скорее всего метафизическое в вопросе гендерного сознания со временем будет переработано в научное понимание, но пока что для этого не хватает оснований и приходится работать с тем, что есть. Выгода нашего положения в том, что именно сейчас многообразие палитры гендерных состояний уже принято западной цивилизацией как культурная норма, но сами качества гендеров по-прежнему понимаются неизменными. Это прекрасный момент ясности, позволяющий исследовать структуру гендерного сознания, не подсуживая никому.
Чем глубже мы заходим в размышлениях о природе женского, тем сильнее ощущается недостаток единой теории, дающей основание для сознательного наблюдения (мы не всегда понимаем, куда смотреть); для последующих рассуждений (теми, кому нравится этот процесс); для построения себя (рано или поздно мы все сталкиваемся с необходимостью совершить такое усилие). Понимая, что многим читателям интересна лишь практическая часть, предлагаю им пропустить эту главу с легким сердцем. Хоть дальше я и буду ссылаться на неё, вполне можно обходиться интуитивным пониманием, по крайней мере, пока потребность в исследовании более глубоком не станет неодолимой.
Хоть эту главу я и собиралась написать позднее, мне приходится вставить её между третьей и четвертой, чтобы иметь возможность двигаться дальше.
Чтобы вывести метафизическую теорию гендера из области скандальных разногласий, отдохнуть от идеи гендерного предназначения и описать непротиворечивую систему, которая удовлетворит, скажем так, и пользователей и исследователей; и женщин, и всех остальных; превратив наблюдение в рассуждение, а то, свою очередь - в надежное (насколько здесь может быть что-то надежное) основание для действий, нам надо сделать три следующих шага:
- отделить предмет исследования от множества сопредельных тем,
- определить аксиомы, - исходные предпосылки, принимаемые без доказательств.
- выбрать базовую модель описания женского и мужского, внутри которой можно рассматривать женское как и отдельно, так и во взаимодействии со своей протвоположностью.
1.Выделение предмета исследования из близких и квазиподобных тем.
Посмотрим прежде всего, какие подходы к гендеру существуют в современной культуре. Нам важно избежать вторжения посторонних областей, искажающих опыт наблюдения белым шумом внешнего мира. Безусловно, все явления и феномены пересекаются и проминаются взаимодействием, отражение накладывается на отражение, опыт интерферирует с опытом. В исследовании первоначал необходимо опуститься глубже, найти неизменное основание, не подверженное влиянию переменчивых факторов; выделить универсальный закон, порождающий многообразие форм проявления гендера.
Cуществует длинный список предметов, затрагивающих вопросы пола:
- биологические, антропологические и социальные науки, со всеми их вариациями на заданную тему;
- религии и религиозно-философские системы, в которых тема гендера также варьируется;
- политические нормы и социальные традиции, опирающиеся на три практики - равные права личностей независимо от их половой принадлежности, явное или скрытое неравноправие и борьбу между сторонниками этих двух направлений.
Все они смешиваются между собой, взаимодействуют и взаимопроникают, их трактовки изменчивы и привязаны к месту, времени и убеждениям исследователя, первое же, что необходимо для работы с любым из них - выделить нужную нить и следить за тем, чтобы она вновь не перепуталась с другими. Нет ничего безнадежнее, чем попытка сказать сразу обо всем, - нигде, кроме жалобы одного человека другому на слишком сложный мир, такая попытка не будет услышана. Слабым местом современного феминизма является стремление сварить кашу из суслика и топора, не давая себе времени обдумать, предназначены ли эти ингредиенты для бросания в котел.
Кроме того, необходимо тщательно отшелушить все эмоциональные оболочки от ядра ситуации - не из любви к академизму, который здесь нам был бы только помехой, но потому, что эмоциональное вариативно по своей природе и, в конечном счете, изменчиво и двусмысленно, мы же стремимся нащупать стабильное основание гендерного сознания, изменяющееся медленнее, чем меняются социальные маркеры, язык, религии и климат.
Проследить взаимодействие биологического, социального и культурного в области гендера - сама по себе достойная задача, но сейчас мы её отодвинем в сторону. Сейчас нам нужно в свалке самых разных предметов найти ту черепаху, на которую опирается конструкция дуальности женско-мужского, и не позволить постороним темам затуманить наблюдательное стекло.
Совершенно отдельно от вышеназванных изменчивых областей стоит метафизика гендера, составная часть метафизики человеческого сознания.
Здесь мы остановимся, чтобы прояснить, что означает сам термин метафизика и каким образом гендеру приписываются универсалии, тем самым отвергая идею гендера как исключительно социальной конструкции.
Для иллюстрации обратимся к истории науки. Если мы спустимся по колодцу времени, то встретим там Аристотеля, создающего многотомный труд о поиске первоначал, позднее называнный "Метафизика" и под таким именем известный как первая научная систематизация в западной культуре. Прошло много времени, прежде чем аристотелевская логика стала узка для развития знания, но вопрос о первоначалах остался неизменным. Этот вопрос - здесь надо сосредоточиться, поскольку он звучит точно так же для предмета нашего интереса - сводится к взаимоотношениям идеального и материального и основан - еще больше внимания, пожалуйста! - на существовании неизменных, наблюдаемых и повторяющихся феноменов, доступных наблюдению, изучению и описанию.
Известно, что наблюдаемая Вселенная описывается рядом постоянных, - таких, как скорость света, силы внутриядерных взаимодействий и массы элементарных частиц, гравитационная константа, - незачем перечислять все, достаточно уяснить, что изменение любой из этих величин не позволило бы не только возникнуть белковой жизни, но и светить солнцу. Все взаимосвязано со всем, все есть сеть и структура мира - разорви её в одном месте, и поколеблется сама мировая основа. Аристотель не знал о постоянной Планка и числе Авогадро, но из малых знаний - камень всегда падает вниз, звезды проходят один и тот же путь в годовом цикле, треугольник Пифагора содержит одни и те же коэффициенты независимо от его размеров, а отношение окружности круга к его радиусу всегда неизменно, - мог не только поставить философский вопрос о первоначалах (это делали, разумеется, и до него), но положить начало системному описанию природы мира.
Не стоит понимать метафизику как область эзотерики и науку о сверхчувственном, это было бы ловушкой для ленивого ума. Человек наблюдал за звездным небом и в те времена, когда у него не было никаких инструментов познания, одно лишь стремление понять устройство мира. От метафизической интерпретации движения неба как одного из первоначал произошла гигантская сумма знаний и технологий современности, при этом не нарушая принципиальное метафизическое положение - вселенная есть единый организм. Метафизика есть мать всех наук и всякого знания, она фокусирует оптику и направляет жажду познания на главное и первостепенное. Метафизика есть первый шаг в сторону глубокого изучения, и если мы беремся за исследование гендера на уровне первоначал, то именно потому, что существующее его понимание в западной культуре нам кажется бесконечно поверхностным, бесконечно далеким от его основания.
Метафизика гендера - сама возможность постановки вопроса о ней - отражает простой факт: качества женского сознания составляют между собой одно целое также, как и качества мужского. Мы не знаем, есть ли женское сознание космическая универсалия, но с уверенностью можем утверждать, что внутри человеческого бытия оно представлено целостным образованием, единым субстратом. Отними от него малейшую часть и оно окажется несбалансированным; оставь его неразвитым или деформированным и будет трудно, почти невозможно пригнать его к мужскому сознанию (скорее всего, также изобилующим лакунами и деформациями), а целостное, развитое, реализованное человеческое сознание окажется недостижимым.
У конкретной женщины может отсутствовать часть качеств женского сознания и при этом она, если есть на то её воля, остается женщиной - биологически, социально и как ей будет угодно. Точно так же человек остается человеком независимо от полноты или неполноты его человеческих характеристик - не важно, все ли конечности у него на месте, обладает ли он умом и социальными навыками. Нас не должно волновать присутствие целостного сознания в отдельных людях, когда мы размышляем о его свойствах и хотим понять свои личные пробелы и сильные стороны с точки зрения собственных возможностей.
В главе "инертность" я делала отсылку на ежемесячное ослабление сил у женщины, - это не совсем честный ход, отвлекающий от принципиального вопроса - что бы случилось, если бы женщины перестали зависеть от гормональных перепадов? Осталось бы качество инертности в основании женского сознания? Поставим вопрос иначе: восприимчивость, впечатлительность, сострадание, эмоциональность - чем они выше, тем большей нагрузкой ложатся на психику и тем больших перерывов и времени восстановления - то есть периодов бездеятельности - требуют. Что происходит, когда человек - или более конкретно, женщина - лишена этих качеств, если они у неё неразвиты и слабовыражены? Избавиться ли она от качества инертности вместе с качеством впечатлительности? Со мною могут не согласиться, но я настаиваю, что в этом случае женщина, оставаясь ею биологически и социально, будет обладать слабым и неразвитым женским сознанием (что, разумеется, не делает её ни лучше, ни хуже, но смущает нас, когда мы судим о женском гендере по его отдельным представительницам, не задаваясь вопросом о том, как именно в них проявлена дуальность).
Вот то, что нам надлежит рассмотреть и описать - первоначала и первоэлементы женского сознания; найти такой ракурс, в котором эти первоначала наблюдались бы неизменными и одинаковыми независимо от эпохи и цивилизации. Это и будет метафизикой гендера, вернее, метафизикой его женской составляющей, тем, что мы принимаем за твердое основание и универсальный закон, подобно закону гравитации, задающий траектории движения предметов, попавших в поле его воздействия.
Человеческая склонность смешивать вопросы из этой области со своими личными предпочтениями, подменять честное исследование защитой своих принципов и чрезмерно доверять традиции своей группы (меняющейся с каждой новой технической, политической, культурной и климатической эпохой) не должна отклонить нас от цели, помешать вылущить метафизику из оболочек биологического и социального контекста.
Мы отказываемся от эзотерической (мистической, оккультной) транскрипции по очень простой причине - в расшифровке структуры сознания она избыточна, это слишком сложная, нестабильная и личностная система взаимодействий человека с универсумом. Научное же знание - недостаточно, исходя из одной физиологии (даже присоединив к ней психологию) наука еще не в состоянии объяснить феномен сознания в принципе. Сложившиеся архетипы могли бы помочь - и помогают - прояснить саму структуру, но невозможно объяснить, почему в таких разных исторических, культурных, социальных и географических обстоятельствах один и тот же архетип проявляется с неизменным постоянством. В конце концов мы приходим к тому, что сначала необходимо описать эту структуру, а кто, как и когда объяснит её происхождение или условия, при которых она распадается и преобразуется во что-то другое, - совсем другой вопрос и другая история.
Итак, сосредоточимся исключительно на метафизике женского сознания, как части метафизики гендера. В исследованиях метафизики сознания можно - хоть и с понятной осторожностью - применять те же методы, что с древности применялись в естественных науках - наблюдение, анализ, поиск первопричин, эксперимент и шлифовка общей теории, на первом шаге добытой интуитивно. Начинать, как и всегда, приходится с формулирования аксиом и создания базовой непротиворечивой модели.
2. Давайте смотреть, что такое аксиомы и почему нам без них не обойтись.
Для этого нам совершенно не обязательно обращаться к школьной геометрии. В любых рассуждениях необходимо отталкиваться от допущений, принятых без доказательств в силу своей очевидности. Первая аксиома Евклида звучит так: "через любые две точки можно провести прямую". Она будет очевидна для всех, кто в состоянии понять, что такое точка и представить себе проведенную прямую. Доказательств аксиом, строго говоря, нет (иначе это были бы уже не аксиомы, а теоремы, которые, в свою очередь, необходимо доказывать, на что-то опираясь). Аксиома - это правдоподобные допущения, без которых невозможно построить ни одну науку или рассуждение. Единственным доказательством служит непротиворечивость выводов - это утверждение может показаться сложным неподготовленному человеку, но его надо запомнить. Немного ниже, когда речь пойдет о модели сознания, мы вернемся к требованию непротиворечивости.
Аксиомы метафизики происходят не от измерения и вычислений как в математике, но от повторяемости ощущений, статистически значимого согласия между людьми в понимании человеческой природы. Это не означает ни эзотерического, внечеловеческого происхождения феноменов, ни их материальной обусловленности - но только указывает на стабильность восприятия нами некоторых психических явлений, определяемых как присущих сознанию.
С известной уверенностью можно предположить, что такие явления суть продукт одновременно и физиологии и истории, но сейчас нас не интересует причина их повления - как геометра не интересует природа пифагорова треугольника - мы, как древний геометр, сейчас просто регистрируем наблюдение. Метафизический характер явление преобретает в силу актуальной пока еще невозможности объяснить его научными способами, а качество аксиомы - общественный договор о понимании начал и структуры дуальности внутри сознания.
Иными словами, аксиома есть начало и первопричина последующих рассуждений, сама же она не может быть ни доказана ни выведена из других утверждений в силу своей первоначальности. Аксиома, однако, не яляется и вопросом веры, - но берется как непосредственно наблюдаемый феномен, то есть как онтологическая категория, являясь кирпичиком в структуре миропонимания.
Предупреждая возможные возражения и естественные стремления обосновать другие модели, основанные на другой аксиоматике, сошлемся на сущестование геометрий, альтернативных эвклидовой. Они, разумеется, существуют, но не просто названы, - принимать всерьез все попытки альтернативных геометров было бы слишком наивно - но обоснованы и снабжены непротиворечивыми расчетами и моделями. По той же схеме любой, кто захочет обосновать другие первоначала гендерного сознания, волен проделать ту же работу, что проделали мы, начиная с аксиоматики и создания базовой модели. На самом деле, любая добросовестная работа, очищенная от предвзятости и создающая целостную непротиворечивую модель, будет иметь ценность как минимум для описания групп с альтернативными способами самоидентификации женского, мы же оставляем за собой право работать соответственно своим представлениям.
Объяснения уместно сопроводить примером - возьмем основную аксиому метафизики человека. Её озвучивают во множестве разных видах, но мы скажем, например, так:
Человеческое тело и человеческое сознание - феномены различные и одновременно взаимозависимые, причем эта зависимость непостоянна и может сильно варьироваться.
Следуя путем научного рассуждения, это высказывание можно разложить на составные части, доказать или оспорить, но для метафизики оно - начало всех начал, допущение, принимаемое как очевидное. Больше того, на этом допущении, принятом за аксиому, построена вся человеческая культура вместе с наукой, которая вольна пересматривать свои начала и создать для себя альтернативную систему взглядов.
Тем же путем мы называем аксиомы гендера - не требуя доказательств, а констатируя наблюдаемый феномен. Повторим, что мы не можем рационально вывести этот феномен из биологии или божественных уложений, но только зафиксировать его как наблюдаемую реальность человеческой культуры - не сегодняшней или вчерашней, но культуры в целом. В этом отношении феномен гендерной дуальности сознания является таким же признаком сапиенса, как развитые язык, мышление и способность к труду.
Итак, прелименарии закончены и мы можем перейти к интересной, содержательной части - назвать аксиомы теории первоначал (собственно, метафизики) дуальности сознания.
Осталось, правда, определить дуальность. У нас в распоряжении есть известная формула - дуальностью называют два фазовых состояния одного и того же явления, не противоречащие друг другу и существующие одновременно. Внутри отдельных объектов дуальность может выглядеть как пульсирующая смена фаз - пока одна нарастает, другая убывает и наоборот. Наблюдение за ней, локальные условия и направленное воздействие усиливают одни проявления дуальности и ослабляют другие, что иногда ведет к повышению устойчивости системы, а иногда - к её разрушению.
Теперь уже можно сформулировать первую аксиому гендера:
Среди ряда дуальностей, образующих связь между миром идей и миром материи, существует пара женское-мужское, лежащая наравне с некоторыми другими в основе человеческого сознания.
Вторую аксиому гендера мы формулируем так:
Независимо от биологического пола, присущего телу, сознание несет в себе сочетание мужского и женского первоначал, причем это сочетание непостоянно, изменчиво и включает пульсирующую в индивидуальном ритме смену состояний.
За последние сто-сто пятьдесят лет эта мысль высказывалась неоднократно (см. Юлиус Эвола "Метафизика пола" , Розанов "Люди лунного света", Соловьев "...", анима и анимус Карла Юнга, Вейнингер "Пол и Характер"); в это же время восточные учения (все виды тантр, даосизм и Книга Перемен, каббала с её графемой строения мира) с их неделимостью и синтезом противоположностей проникают все глубже в западную культуру, заполняя пробелы европейской метафизики, - не побоюсь сказать, что вопросы пола в ней представлены одним большим пробелом.
Сумма высказываний накапливалась до определенного предела, пока в начале двухтысячных не произошла еще одна незаметная революция среди прочих, еще один эволюционный скачок понимания. То, что долгое время составляло особое, почти сакральное знание, - потенциальная андрогинность человеческого сознания, принуждающая к выбору, оттачиванию и закреплению гендерных образов - за последние десять-пятнадцать лет стало достоянием общественной мысли. Внезапно по сравнению с предшественниками мы оказались в привилегированном положении, позволяющем брать такое устройство сознания как аксиому и идти дальше.
Под воздействием воспитания, характера и произвольно понятой информации каждый человек устанавливает собственные правила для своего природного сочетания мужского и женского. В этом наложении на естественный характер гендерных состояний (изначально различного у каждого) сочетаются осознанный и подсознательный аспекты, причем они оба могут приходить в такой диссонанс друг с другом, что их конфликт ослабляет человека. Кажется, вся литература, касающаяся человека, от религиозной до психологической, от беллетристики до философии, имеет своей целью найти еще и еще один инструмент компенсации человеческой слабости перед лицом собственной сложности; эта книга не является исключением.
3. Наконец, третьим шагом нам нужно выбрать модель, в которой проявляет себя дуальность гендера и становятся возможны все бесконечные вариации сочетаний полярностей.
До сих пор я избегала математического подхода по ясной причине - моей целью является донести до читателя ценность размышления о природе и возможностях женского начала, незамутненного предубеждением; я не претендую на постулирование окончательных истин и готова пожертвовать научной строгостью изложения ради доступности текста. Однако чем глубже заходит мысль, тем строже приходится проверять её непротиворечивость, пока рано или поздно мы не оказываемся перед необходимостью ясного определения предмета исследования, базовых аксиом и модели, не противоречащей разным частям интуитивного опыта и наблюдений.
Было бы весьма соблазнительно в качестве модели взять набор алхимических элементов и присвоить им подобие женских и мужских качеств, но, несмотря на красоту такой метафоры, она не ответила бы на главный вопрос - как организовано взаимодействие между частями системы.
Единственной полноценной моделью, которую я вижу, будет сочетание центробежного и центростремительного импульсов. Я была бы рада найти модель проще, и если она найдется, то с удовольствием ею воспользуюсь, но пока что ничего другого у меня нет.
В метафизике гендера принято говорить о центростремительной природе женского сознания и о центробежной природе сознания мужского. Вряд ли все помнят эти термины из школьного курса физики, хотя представление об импульсе и противоимпульсе лежит в основе понимания мировой механики - и электроны в атомах, и планеты со своими спутниками, сама Галактика и все, что находится на своем месте, подвержено действию этих взаимоуравновешивающих сил. К психическим явлениям физическая механика не приложима прямым образом, но общая структура мира не может не накладывать свой отпечаток на дуальность материи и энергии. Все вибрирует и ничто не находится в покое - это относится и к взаимодействию женской и мужской составляющих человеческого сознания в его природном виде.
В применении к сознанию говорится не о физико-механическом имульсе (удар по билльярдному шару), но о так называемом нервном импульсе (направленное движение электрических зарядов). В качесте метафоры нам подходит и понятие волнового импульса, в котором речь идет о распространении волн (свет, тепло, гравитация, etc) в однородной среде. Все эти понятия однородны и связаны с направлением и потенциальной силой, с которой будет двигаться объект, находившийся в покое до возникновения импульса (это не строгое определение, но оставим его таким для простоты). Не будем сейчас обсуждать, как работают импульсы в сознании, - этому посвящено достаточно специальной литературы. Нам важно отметить принципиальную разнонаправленность имульсов мужского и женского сознания, причем сама постановка вопроса принадлежит метафизике - в нейрофизиологии нет таких понятий, как гендерное сознание, центр, выход за собственные пределы и трансценденция (правда, им могут быть подобраны замещающие модели).
Можно сформировать гипотезу, и я рискую это сделать: направление импульсов сознания (внутрь к центру или наружу за пределы, независимо от того, к какой точке и как глубоко внутри они были приложены изначально) определяет, какое из двух сознаний (строго говоря, какое из двух состояний целостного сознания) включается. Преобладание одного из двух видов импульса в сознании конкретного человека определяют преобладание мужского или женского сознания. Скажу то же самое проще: если возмущающие воздействия чаще направляют внимание внутрь сознания, на жизнь психического, то в человеке преобладает женский тип сознания; если в аналогичных ситуациях импульс с большей вероятностью направлен на активное действие, создающее новые формы и расширяющее опыт, то преобладает сознание мужское. У любого человека задействованы оба состояния сознания, иначе он был бы нежизнеспособен - варьируется соотношение и, следовательно, выраженность одного из двух начал.
Категориальное различие трактуется через стремление женского сознания вернуться в точку покоя, мужского же - пребывать в движении. (Интересно, что движение внутри женского сознания возможно, хоть и совершается ради возвращения к покою, состояние же покоя внутри мужского сознания не предусмотрено). Все аспекты гендера вписываются в это принципиальное положение. Женское сознание отождествляет себя с территорией освоенной, мужское - с выходом за собственные пределы. Женское сознание владеет уже состоявшимся, мужское - тем, что только может состояться. Одно - существительное, другое - глагол; данность и возможность, прошлое и будущее, между которыми балансирует настоящее, соответствующее целостному сознанию, не рассеченному на две изолированные друг от друга половины.
В философских терминах можно скзать об имманентности женского и трансцендентности мужского. Женское сознание пребывает само в себе, мужское есть непрерывное стремление умножить собственное сущестование. Женское порождает, хранит и защищает свою вселенную, оплакивая её неизбежную смерть и утешаясь возрождением; мужское эксперементирует и создает новые миры. (Для тех, кто торопится соединить дуальности с помощью банального утверждения "одно не существует без другого", напомню, что без понимания гендера в его чистом состоянии невозможно понять механизм взаимодействия, - на этом этапе нас интересует не что, а как.)
Отождествление гендера и противоположных импульсов, возникающих внутри сознания, связано с целостностью формируемого этими импульсами субстрата. Именно восприятие двух состояний сознания как раздельных и целостных феноменов в исторической перспективе и атрибуирование им категорий "женского" и "мужского" позволяет говорить о них как о гендерных конструкциях. В определенном смысле, такое атрибуирование также вписано в историю и культуру, как и язык, но, в отличии от языка, оно демонстрирует почти абсолютную стабильность. Внешняя часть, то есть социальные роли, могут меняться, как картинки в калейдоскопе, но основная неподвижная масса субстратов, воспринимаемых и понимаемых как гендер, сравнима с устойчивой подводной частью айсберга, являющему внешнему наблюдателю только макушку. Сколько бы научных доказательств нахождения и соотношения женского и мужского внутри человека не было бы представлено, значение имеет только наше отношение - как и во всем, что касается метафизических, то есть сущностных вопросов жизни и смерти. То же можно сказать и об идее предопределения и о социальных ролях - не так важно, что мы говорим и думаем по поводу женского и мужского, сколько глубинное, подсознательное понимание, закрепленное на уровне культурного инстинкта. Ключ к метафизике гендера - как и к любому другому метафизическому опыту - находится в непосредственном восприятии феномена. Никто, никто и никогда не может обязать человека изменить своё восприятие, - не потому, что это было бы формой насилия а из-за невозможности подменить чужую кожу с её рецепторами, чужую историю гормональных изменений, чужой опыт психической и социальной жизни, из которых складывается воспринимающая часть сознания, но ничего не стоит заблокировать личное восприятие и подменить его големом усредненной морали.
Весь массив истории культуры, вся эта махина влияет на восприятие таким образом, что любой психический феномен мы относим к одной из двух генедрных дуальностей практически рефлекторно, - разумеется, если задаемся вопросом классификации. Ситуация похожа на отношение к родителям, каким оно описано в психологии - мы можем следовать родительскому примеру или отвергать его, но точкой отсчета он остается и в том и в другом случае. Выйти из поля тяготения дуальности можно, но и тогда восприятие и понимание не изменится; и тогда мы не скажем, что для женского сознания характерно пространственное мышление, а для мужского эмпатия и восприимчивость. Преодолевая дуальность гендерного сознания, мы не меняем историю культуры, а переходим к надгендерному состоянию, предоставляющему на выбор очередную вилку, алхимическую андрогинность либо асексуальность. Но это уже совсем другая история.
Субстраты женского и мужского как части целого сознания определяются неизменным и одинаковым для всех независимо от того, как и в каком соотношении они активизированы внутри сознания отдельных людей. Наша работа связана не с переопределением, но с исследованием их внутреннего устройства и описания законов взаимодействия.
Если равновесие - редкое состояние для человеческого сознания, то соревнование между расширяющим и сужающим импульсами, каждый из которых тянет в свою противоположную сторону, есть непрерывный процесс, свойственный невозделанной природе. Пока периоды развития (расширение, центробежная сила) мирно соседствуют с периодами покоя (сужение, сила центростремительная), жизнь идет своим чередом, но при доминировании одного направления ситуация становится неуправляемой. Именно здесь дуальность превращается в поле борьбы, и это надо держать в уме каждый раз, когда речь заходит о соревновательности женского и мужского начал.
Тонкость гендерной метафизики заключена в том, что злом становится импульс с чрезмерной доминантой, раскачивающий и разрушающий систему, а добро - это даже не равновесие, а сверхгендерное сознание, управляющее соподчиненными ему мужской и женской частью и синхронизирующее их работу.
Свойства становятся наиболее чистыми в противофазе, когда ни малейшее влияние постороннего не смешивается с качеством женского или мужского в его первооснове. Наблюдение чистых свойств будет исключительно умозрительной работой, поскольку в жизни мы встречаем эти свойства в смешанном и искаженном виде. Все вместе это означает, что после описания чистых свойств и качеств женского сознания нам придется идти дальше - и в самонаблюдении, и в размышлении, и в улучшении проектов по созданию себя.
Пока же вернемся к основному тексту и продолжим с места, на котором остановились.