Однажды на рынке небольшого селения хулиганистый пацан пытался стащить у бабушки с прилавка толстенького ароматного цыплёнка. Находящийся рядом грузчик схватил своей лапой воришку за ухо и начал крутить его по часовой стрелке. Крик был невероятный. Подарив на прощание пинок под зад своим мощным коленом, грузчик отпустил неудачника...
...У мужчины была хорошая память. У пацана - тоже...
Шли годы. Городок - а это был Гуляй-Поле, существовал своей тихой мирной жизнью. Религиозный грузчик Борис (мой дед) - тоже. А вот из базарной шпаны Нестора вырос батько Махно (Михненко).
Жизнь в городке изменилась. Начиная с раннего утра, когда атаман просыпался и трижды стрелял в воздух с похмелки из трёх пистолетов - народ должен знать, что хозяин не дремлет, - и до позднего вечера, во время пьянки и хулиганки, все были напряжены. Махно был неординарной, непредсказуемой личностью, и мог либо похвалить, либо дать команду застрелить.
Естественно, дед избегал встречи с хозяином городка.
Однако, как водится, чему быть - того не миновать. Бешено пролетевшая по центральной улочке коляска-тройка резко затормозила, и из неё выскочил сам атаман.
-"Борис, подь сюды", - приказал предводитель, любивший, говоря с народом, перековеркивать слова.
-"Здравствуй, мудрый и справедливый", - раздался в ответ голос с лёгкой картавинкой.
-"Ты не юли, старый хрыч, ты думаешь - я забыл, как ты мне в позор всему базару пытался ухо открутить?"
-"О чём ты говоришь, батько?", - взмолился не на шутку испугавшийся дед.
Бесцеремонно взяв его за пуговицу рубахи, Махно произнёс: "Мало вы нам, пацанам-прохвостам, в молодости ухи драли. Надо было скрутить и второе, и подоле, и сильнее!"
Вокруг все заржали. Как рассказывал мне мой папа Сёма, радостно ржали даже лошади.
Улыбнувшись, Нестор Иваныч вскочил в экипаж, трижды выстрелил в воздух и рванул с места...
В годы Великой Войны всех моих бабушек и дедушек, включая двух Борисов (и по маме, и по папе), расстреляли немцы. Очень жаль, что у нас не осталось ни одной фотографии...
Владимир Леви