Аннотация: Продолженией второй главы романа Деньги решают всё
7. Февраль. Россия.
Потенциальные партнёры из Эстонии прилетели в четверг, Валерия Бернштейн встретила их, помогла поселиться в гостинице. На следующий день на своём джипе "Крузер-100" заехала сначала за отцом, потом забрала эстонцев и отвезла всех на Горького, в офис к Вишневецкому. Высадив гостей и отца, помчалась в тюрьму, сегодня допрашивали её клиента.
В кабинет к Евгению вошел Бернштейн, за ним две семейные пары. Адвокат представил визитёров:
-Самохин Леонид Гедиминович, генеральный директор судоходной компании "Сириус", его супруга Надежда.
Генеральный директор оказался молодым блондином выше среднего роста, худощавым, длинные волосы на затылке схвачены в косичку, тонкие правильные черты лица. Драповое светло-серое пальто почти до пят, дорогой серый костюм. Очки в тонкой золотой оправе. В глаза бросались его руки с очень длинными, тонкими пальцами и явными следами постоянного маникюра. Выглядел директор моложаво и подтянуто. Его жена Надежда - стройная, длинноногая красавица в норковой шубе. Подвижная и энергичная, очень яркая и самоуверенная. В её облике чувствовалась большая примесь восточной крови. Муж смотрел на неё с нескрываемым обожанием.
- Павлюк Фёдор Сергеевич - исполнительный директор, его жена Оксана,- представил Бернштейн вторую пару.
Второй мужчина - полная противоположность Самохину. Среднего роста, одетый в дублёнку и добротный дорогой костюм тёмно-коричневого цвета, в котором он казался квадратным, производил впечатление физически очень сильно человека. Седые волосы подстрижены ёжиком. Лицо с крупными чертами лица, нос скошен вследствие перелома, как у боксёра, на правой брови два шрама, что подтверждало версию о том, что гость в молодости занимался силовыми видами спорта. По виду под шестьдесят, но очень крепок. Ещё более контраст между гостями подчеркивали руки. Кисти у него были большими с короткими пальцами, покрытыми пучками рыжих волос. Они принадлежали человеку, который не имел ничего против занятий физическим трудом, естественно, следов маникюра на них не просматривалось. Оксана - беленькая, хорошенькая и женственная, с типично русскими чертами лица, в лисьей шубке и джинсовом брючном костюме. На лице практически нет косметики, только слегка подкрашены губы. Впрочем, она ей пока была не нужна. Головку венчала копна светлых волос, очень пышных и шелковистых. Женщина излучала спокойствие и доброту.
Мужчин объединяли одинаковые "ролексы" на запястьях, перьевые "паркеры" в карманах пиджаков и сопровождавшие их женщины, обе очень ухоженные, очень молодые, красивые, элегантные. В женской паре явно лидировала Надежда. Кто лидер среди мужчин, Самохин или Павлюк, пока было не ясно.
Покончив со знакомством, гости удобно разместились в кабинете Вишневецкого. Павлюки разделись, Леонид также снял пальто. Надежда же села в кресло на солнце, не снимая шубку, не смотря на то, что в офисе было очень тепло. Она демонстрировала всем стройные ножки в полусапожках из змеиной кожи и красоту меха своей новой шубки, который как бы светился изнутри при попадании на него солнечных лучей из окна кабинета. Вишневецкий про себя усмехнулся и подумал: "Красота требует жертв". Он предложил гостям чай и кофе. Все, кроме Надежды предпочли зеленый чай, Она же, как ему показалось, желая подчеркнуть собственную исключительность, предпочла кофе.
- Нас с компаньоном на данный момент больше всего интересует, когда мы приступим к реализации задуманного, - сходу заявил Леонид.
-Вопрос не такой простой, как вам кажется. Надо всё очень хорошо обдумать и просчитать, - ответил Бернштейн. - Пока мы не получили исчерпывающие ответы на наши вопросы. Я отправил их ещё неделю назад.
-Странно, Эммануил Израилевич в Москве заверил нас в вашем большом интересе к этой программе, - вступил в разговор Федор.
-Да, предложение для интересное, он сказал вам правду. Но я, и мой компаньон, - Сёма кивнул в сторону хозяина кабинета, - очень мало разбираемся в морских грузовых перевозках. Решение будем принимать, когда выясним все нюансы.
-Кроме того, интерес и инвестиции - две большие разницы, - добавил Евгений.
-Отправляясь сюда, мы полагали, что решение принято, поэтому и приехали. Вы нам не доверяете?- задал прямой вопрос Самохин.
-Мы вам ни не доверяем. Мы вас не знаем. Плохо разбираемся в этом бизнесе. Кроме того, наш общий друг также пока не вложил свои деньги в совместное предприятие. Участие Мони - обязательное условие нашего присоединения к проекту. Делать рискованные вложения мы не планируем.
-Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, - с презрительной усмешкой неожиданно бросила Надежда.- Я уважаю рисковых мужчин!
Вишневецкий поморщился. Когда маленькая девочка пытается брать "на слабо" двух немолодых евреев - юристов и профессиональных аферистов, при цене вопроса в десяток миллионов, это смешно и глупо. Они переглянулись с Бернштейном, усмехнулись одними глазами, хором, про себя и, не сговариваясь, решили проигнорировать бестактность дамы.
-Надежда права, бизнеса без риска не бывает, - давил Фёдор.
-У нас достаточно денег на шампанское. Давайте не спешить, поедем в Китай, посмотрим реальную обстановку. По итогам поездки примем решение. Выработаем формулу участия, о планах мы слышали много, а вот об организационных вопросах не знаем ничего,- миролюбиво сказал Вишневецкий.
-Всё-таки не доверяете, -с упреком произнес Самохин.
-Мой друг прав, дело не в вере. Что корабли у вас действительно есть, мы проверили. Старые, тип Красногорск, второй серии, наплову, два из них в море, а один в ремонте, знаем. Состояние ваших счетов уточнили. Что машины на ходу и автобаза хорошо работает, нас проинформировали. И много ещё чего любопытного, - продолжал Евгений. При словах о том, что их проверяли, на лицах гостей мелькнуло недовольство. - Что вы не аферисты, бесспорно. Вопрос в другом. Я не совсем понимаю, как можно существенно снизить издержки и, соответственно, стоимость фрахта. Как вы хотите конкурировать с Маерском, СиЛайн, Коско*(26), с тем же дальневосточным Феско*(27)? Их контейнеровозы за раз берут на борт пятьдесят тысяч тонн, тысячи контейнеров. На их линиях десятки судов, выход в море каждую неделю из пяти - шести портов Китая. У вас три небольших сухогруза. Чем вы хотите привлечь клиента?
-В этом мы рассчитываем на вас и ваши связи, - ответил Леонид.
-Знакомства - это прекрасно, но ради нас никто не станет возить товары дороже, чем у конкурентов. Моим друзьям в Китае надо доказать, что работать с нами выгодней. Этих аргументов я пока не слышу. Нет ни точных цифр стоимости вашего фрахта, чтобы сравнить их с существующими ценами, нет графика движения, - спокойно перечислял свои сомнения Вишневецкий. - Без этого мне нечего предложить моим друзьям.
-Это всё выработаем, со временем. Мы заинтересованы в сложных грузах. Химия, огнеопасные вещества, взрывоопасные перевозки, просто грязные, - наступал Леонид.
-Поэтому и предлагаем, едем в Китай. Работаем в портах, встречаемся с владельцами грузов. По итогу принимаем решение. Я выведу вас на нужных людей, обеспечу, чтобы вас доброжелательно выслушали. Убедите их сотрудничать с вами. Сразу появляется тема переговоров между нами. Пока нет грузов, нет и предмета сотрудничества. Я без точных цифр и гарантии их исполнения говорить ни с кем не буду. Договариваться будете сами.
Гостям такой подход не понравился.
-Мы полагали, что за это будете отвечать вы, - упрямо сказал Фёдор.
-Нет проблем, я согласен отвечать за свою работу. Но сначала прейскурант, график движения. Что я должен предложить китайцам?
-Хорошо, давайте оговорим программу поездки, - неохотно согласился генеральный директор "Сириуса".- Цены и график прикинем. Через пару дней будут готовы.
-У меня хорошие связи в Даляне, Циндао и Вэйхае, естественно Харбин. Предлагаю посетить эти города. Два первых по три дня, Вэйхай - один, Харбин - два, плюс два выходных. Итого одиннадцать дней.
-Я хочу в Пекин и Гонконг, нечего делать во всяких провинциальных дырах, - опять подала голос Надежда.
-Согласен, нужно ехать ещё и в Шанхай, - поддержал жену Леонид.
-По работе ни в Пекине, ни в Шанхае делать нечего. С нашими возможными объёмами перевозок - пустая трата времени. С познавательной почки зрения можно и нужно туда поехать. Прекрасные города. В Гонконг вам, Надежда, попасть не получится. Вы гражданка России, в отличие от мужа вам требуется виза*(28).
-Лёнечка, я хочу в Гонконг, сделай что-нибудь!-капризно пропела Надежда.
-Что можно сделать в этом плане? - Самохин тут же постарался угодить жене.
-Получить визу - это от недели до десяти дней. Кроме того, ни в одном из этих городов у меня нет знакомых грузовладельцев. Мне там делать нечего. Вам придётся действовать самостоятельно, - Вишневецкий решил не говорить, что в Пекине гонконгскую визу*(29) делают за три дня.
-Давайте включим в программу Пекин, быть в Китае и не посмотреть Великую китайскую стену - преступление. Остальные города чуть позже. Если вы планируете работать здесь, то бывать в Поднебесной будете часто. Следующий раз поедете в Шанхай. Из Европы к нам удобно летать через Гонконг, - внёс компромиссное решение Бернштейн.
Под недовольное ворчание Надежды предложение приняли.
-Три дня Пекин, плюс ещё пара выходных и переезды, примерно две недели. Вылет послезавтра.
- Почему не завтра? - агрессивно спросила Надежда.
-Завтра нет рейсов на Китай, - спокойно пояснил Евгений.
-Господи, какая дыра!
Вишневецкий почувствовал сильное желание стукнуть сидящую напротив него красавицу по голове.
8. Февраль. Россия.
Встреча с Алексом состоялась в офисе Бернштейна. Вор подъехал к одиннадцати дня, как и просили. Его уже ждали Бернштейн, Вишневецкий и Перелётов. Всех остальных работников адвокат разослал с различными поручениями. Алекс приехал без сопровождения, даже близких не уведомил о встрече. Сделал, как рекомендовал ему Сёма. Он не сомневался в своей физической безопасности, но в том, что его не задержат силовики, уверенности не было. Поэтому и приехал один, подставлять пацанов под неприятности не стоило.
Алексею Николаевичу Перову исполнилось шестьдесят три. Худой, высокий, совершенно седые редкие волосы зачёсаны на затылочную лысину. После перелома ноги три года назад вынужден был завести трость. Одевался всегда скромно, во всё тёмное, без роскоши, но очень опрятно и аккуратно. Всю жизнь прожил без семьи, чтя воровские понятия. Единственная дорогая вещь - очки в золотой оправе, которые придавали ему интеллигентный вид бывшего инженера, а ныне советского пенсионера, не обнищавшего за годы реформ. В юности Алексей Николаевич закончил десятилетку и два курса мореходки. За время многочисленных отсидок пристрастился к чтению книг. К старости накопил много разнообразных, но несистематизированных знаний, дополнив ими природный аналитический склад ума.
Состав встретивших его людей в первый момент сильно удивил Алекса. Потом, чуть подумав и вспомнив свою молодость, он понял, что по-другому и быть не может. Именно в таком составе и надо собраться для разговора с ним.
Хозяин, само радушие, вежливо суетился вокруг гостя. Вишневецкий, как всегда с рюмкой великолепного коньяка, лениво приветствовал его из глубокого кресла символическим салютом рюмкой. Третий - полковник Перелетов. Милиционер без формы и без оружия, что наводило на мысль о неофициальном характере встречи.
Алекс мысленно просчитывал причину его приглашения к адвокату. Единственное, что приходило в голову, недавняя попытка беседы или наезда на Евгения Совой и Стволом. Было странно, что Вишневецкий к этому отнёсся столь серьёзно. К пугливым людям он не относился. Впрочем, встреча началась мирно и проблем для него не предвещала. Расселись вокруг столика в глубоких удобных креслах, хозяин разлил коньяк в рюмки, поставил чашки с чаем.
-Алексей Николаевич, спасибо, что нашли время и возможность нас посетить,- начал Сёма.
-Адвокат, не плети паутину, не в процессе. Давай сразу к делу, - оборвал его Алекс.- Зачем позвал? Не для того же, чтобы на меня, старика, свой коллекционный коньяк изводить!
-К делу, так к делу, - усмехнулся полковник. - В городе появилась проблема. Её надо решать. Кроме нас сделать это никто не может. Думать нужно, кто на свободе останется, а кого будем закрывать.
"Неужели будет разборка по наезду на Вишневецкого? Как глупо и не вовремя". Думал старый преступник. "Своих проблем полон рот, а тут ещё эти с глупостями лезут. Ну, свалял дурака, что на Женьку наехал! Так ведь слегка, не в серьёз. Ну не мог я людей к нему не послать. Общество требовало. Ведь объяснил же всё грамотно. Вопрос закрыли. Может адвокат боится, что и с него спросят? Что я решить-то могу, ещё пара недель и снимут корону*(30)." Об интригах Коваля Алекс знал прекрасно, и что милиция серьёзно под него роет, ему не раз говорили.
-Вот смотри, Алексей Николаевич, что у нас на тебя имеется, - сказал милиционер, передовая ему пухлую папку.- Что с тобой делать, дядя Лёша?
Алекс машинально взял документы, за пять минут три сотни листов не изучишь. Сбивало с толку обращение, так его не называли лет тридцать. Для порядка полистал документы. Странно, если так строят разговор, то закрывать его явно не будут. Они что, собрались меня в агенты вербовать? Так не получится, не пойду. Отложив бумаги в сторону, Алекс сказал:
-Хорошая работа. Что дальше? Витька, кончай крутить, давай по делу.
-Конкретный ты мужик, - усмехнулся милиционер.- Мы тут посоветовались с товарищами и решили, что ты на должности смотрящего нам намного симпатичней, чем Коваль, или какой другой залётный из Комсомольска. Значит, садить будем не тебя, а его. На него у меня две такие же папки имеются. Что ты на это сказать можешь?
Сказанное было сущим ментовским беспределом. Алекса захлестнула волна негодования и справедливого гнева. Услышанное сейчас значило, что его жизнь, прожитая по понятиям*(), отданная чёрному делу, потрачена зря, если милиционер и два мутных по любым определениям еврея решают, кому быть смотрящим в чёрном городе. "Они действительно могут это проделать,- с тоской подумал Алекс. - Сотворят с его согласия или без. Вот, значит, как города из чёрных становятся красными. Ему остаётся только решить, отправляться в таганку или остаться на своём месте. Ковалю однозначно карьерный рост не светит. Решено за него, за них. Этой троице совершенно наплевать на мнение воров. В Москве, или в других крупных городах, где "Общак" фактически врос в систему крупного бизнеса, стал его значительной составной частью, такой фокус не прошел бы. В провинции же был реальностью".
Алекс поднёс рюмку к губам, делая глоток, взглянул на мизинец правой руки. На внутренней части пальца просматривался очень тонкий белёсый шрам. Перед глазами всплыли события тридцатипятилетней давности. Перелётов перехватил взгляд старика и ехидно улыбнулся. Он тоже хорошо помнил тот случай.
В самом начале шестидесятых он, молодой стремила, специализировавшийся на грабежах, вышел после очередной отсидки, вернулся в родной город. Прописку, как и жильё, давно потерял. Приютил и обогрел его тогдашний смотрящий Раиф. Он жил в крохотной комнатке в большой коммуналке на пятнадцать семей. Семьи Вишневецких и Совиных жили там же. В коммуналке был громадный коридор метров тридцать длиной и три шириной, с множеством тупиков, ответвлений и проходов, заставленный старой мебелью и сундуками. В холодные дождливые дни Женька, Сёма, Петька Совиных, ставший авторитетом Совой, Виктор, Юрка Лях, будущий полковник милиции и командир батальона СОБРа, прочая их компания оккупировали коридор и три жилых комнаты - две Вишневецкий и одну Совиных, устраивали там игры в футбол, казаков-разбойников, прятки, ставя на уши весь дом. Вернувшийся с ночного промысла Лёха хотел спать. Исповедуя святое правило - сон арестанта священен, он зверел от происходящего и периодически пытался призывать мальчишек к порядку. Однажды, после крайне тяжёлой трудовой ночи со стрельбой, дракой и погоней был многократно разбужен детьми. Выскочил в коридор босиком в одних трусах, с воплем: - Прибью всех!
В тот раз ему повезло, удалось схватить за вихры Пропеллера. Витька взвыл от боли, и увидев перед своим ртом оттопыренный мизинец обидчика, впился в него зубами изо всех сил, до хруста в челюсти и фаланге пальца. Леха выпустил чуб маленького наглеца, правда, успел хорошенько пнуть под зад на прощанье. Месяц мучился с переломом и плохо заживающей раной. Шрам так и остался на всю жизнь, а перелом ныл на погоду до сих пор.
-Ты с детства был ядовит, - как бы не к месту, заметил Алекс. - И кто это придумал? Без тебя, Женька, не обошлось!
Вишневецкий в прекрасном настроении только неопределенно помахал стопкой. Полковник, усмехнувшись, сочувственно спросил:
-Неужто, до сих пор болит? Дядь Лёша, не расстраивайся, ты тогда мне под зад хорошо приложился. Неделю сидеть не мог, на животе спал.
-Господа, воспоминания детства и юности - это замечательно, но давайте ближе к теме, - напомнил Бернштейн.
-Что тут думать? Решили, делайте. Ты, Женька, взял бы и сам короновался, с твоей биографией вполне можно по нынешним гнилым временам. Бригаду держал, ходки есть, червонец на подходе, авторитет имеешь. Братве помогал, хотя в "общак" денег и не отстёгивал. Гадских поступков за тобой почти нет. Разве что знакомство с ним водишь, - кивнул на полковника Алекс. Вздохнув, добавил грустно. - Хотя, кто из нас без такого греха? Давай, я поддержу, Смолёный тоже.
Вишневецкий зашёлся в гомерическом хохоте. Посмеявшись, вытерев выступившие на глазах слёзы, сказал:
-Ну, ты, Алексей Николаевич, шутник не хуже нас. Я тебе на это лестное предложение анекдотом отвечу:
"Еврея, кладовщика маленькой государственной организации, вызывают в ОБХСС*(31). Задают массу неприятных вопросов, не получают ни одного вразумительного ответа. Следователь в раздражении задаёт последний:
-Сколько вам надо времени, чтобы собрать деньги и купить "Волгу"?
Еврей задумался и ответил:
-Три недели. Если на хлебе и воде, да у бабушки взять, да у друзей прособирать, но в ближайшее время, я её покупать не планирую.
Следователь, совершенно озверев, выгоняет еврея, и докладывает руководству:
-Еврей-кладовщик совсем из ума выжил, мнит себя, как минимум, Рокфеллером и полагает, что может собрать деньги на машину "Волга" за три недели. Толку с него нет. Закрываю дело.
Еврей пришёл домой, жена, спрашивает:
-Абрам, почему ты так поздно, где задержался?
-Сара меня опять вызывали в ОБХСС. Говорили ни о чем, а затем предложили купить Волгу. Но я отказался.
-Ты, как всегда прав, что отказался покупать Волгу. Что мы станем делать со всеми этими мостами, портами и пароходами?".
Теперь смеялись все четверо.
-Хорошо, что вы действительно от меня хотите? Зачем вызвали? Объяснить кто в доме хозяин? Как я понял, вам это хозяйство не нужно. Информация на Коваля у вас и у самих есть. Поди, поболе моей. А стукачом я никогда не был.
-Нам нужен консенсус, а то некрасиво может получиться, мы тебя сейчас утвердим на новый срок, а ты через месяц сбежишь. Надо, чтобы братва, кого решим оставить на воле, правильно поняла намеченные партией и правительством задачи, бузу какую не учинила. Второй вопрос, что с Ковалем делать, он же в тюрьме сразу в смотрящие полезет. Что скажешь?
-За таганкой*(32) Смолёный смотрит. Чья вывезет, ещё вопрос, да и я помогу. Бузы не будет. Вы уверенны, что он через месяц не сорвётся?
-Брать будем с поличным. Но есть десяток вопросов, не совсем ясных. Посмотри, что посчитаешь возможным, проясни, - полковник передал лист бумаги.
Старик взял лист и на этот раз очень внимательно его изучил. По мере чтения, он то и дело отрывал глаза от бумаги и тревожно осматривал своих собеседников. Написанное его изумило. Некоторые вопросы относились к отношениям и статусу в банде Коваля, согласно воровских правил. Тайной это не являлось, но здесь была нужна консультация специалиста по понятиям. Другие касались географии. Опера были в затруднении, правильно ли поняли названия различных мест города при использовании жаргона. Отвечая на них, Алекс никого не предавал. Последняя группа вопросов была конкретной. Например, есть ли на даче Батона, одного из подручных Коваля, на Садовой улице, гранатомёты. Не оружие, а именно гранатомёты, и сколько. На некоторые вопросы Алекс ответы знал, на другие нет.
-Что ж ты не спрашиваешь, сколько и каких стволов там лежит,- ехидно спросил старик, тыча пальцем в бумажку.
-Знаю сколько у него оружия и марки знаю, как с патронами. Где тайник, какой замок и как открыть, кто доступ имеет, тоже известно. Знаю и что четыре гранатомёта недавно прикупили и десяток одноразовых выстрелов к подствольникам. Половину отследили, вторую не успеваем. Вот боюсь людей под гранаты подставить, зря погубить бойцов не хочу.
Алексей Николаевич с недоверием глянул на милиционера. Этот тайник закладывал ещё он сам, когда Коваль даже не смел пикнуть против смотрящего. Перевернул лист бумаги чистой стороной, ткнул в него пальцем и сказал:
-Рисуй, схему тайника, коли такой грамотный. Всё-то он знает!- хвастовство милиционера его сильно рассердило. Весь негатив, накопившийся в течение разговора, выплеснулся в этих фразах. - Нарисуешь правильно, всё скажу.
Перелётов взял лист и по памяти стал рисовать схему усадьбы, крестиками отмечая расположение схронов оружия и боеприпасов. В одном месте засомневался, набрал по телефону номер сотрудника, тот напомнил, какое бревно в баньке скрывает главный тайник, сколько шурупов держат его и как их быстро снять. Надиктовал перечень людей, знавших о тайнике. Исписанный лист полковник передал ошарашенному Вору.
-Знаю, что и твои три "ТТ", там хранятся. Ты уж, дядя Лёша, не обижайся, но все стволы, как изымем, тебе отдать не сможем, - со смехом сказал Пропеллер.
Алекс тяжело вздохнул. Стал подробно, по-деловому, писать ответы. Почти пятнадцать лет он ломал милицию и чиновников, как было нужно ему и чёрному делу. Теперь, за какой-то час, скрутили в бараний рог его. Вежливо, интеллигентно, почти по-семейному.
9. Февраль. Россия.
В 14-00, сразу после встречи с Алексом, начальник управления по борьбе с преступлениями в сфере экономики полковник Перелётов со своим заместителем подполковником Сидоренко прошли в кабинет к генералу Васильеву. Зам лишь в общих чертах был знаком с проектом шефа и не представлял масштабов задуманного. Узнал о нём только сегодня утром и всё происходящее не воспринял всерьёз. Пятеро доверенных сотрудников остались в приёмной с толстыми папками.
Генерал Васильев не вызывал экономистов, поэтому их визит был для него несколько неожиданным. По докладам управления собственной безопасности, новый начальник управления и его сотрудники в особой алчности и крышеваниях замечены не были. Обычные середнячки, ни громких провалов, ни стремительных взлётов, добросовестно тянувшие свою лямку.
Последний год Перелётов старался как можно меньше попадаться на глаза начальству.
-Товарищ генерал, мне необходимо сорок минут на детальный доклад и пятнадцать на его краткую версию. Но потом детальную часть придётся повторять ещё раз. Разрешите начать?
-Начинай с краткого варианта, - согласился генерал, не совсем понимая, что от него хотят подчинённые.
Васильев в регионе оставался варягом, сотрудники старались его обходить, решая проблемы по горизонтали. Переламывать ситуацию не было сил, да и желания, пока все шло относительно нормально. Перелётов начал доклад, Сидоренко откровенно скучал. Сначала начальник Управления по борьбе с преступлениями в сфере экономики объяснил, почему его управление занялось бандой Коваля. Это была прерогатива Управления и отделов по борьбе с организованной преступностью и уголовного розыска. Перелетов обосновал это работой по Ганевичу, его функциями казначея банды и кураторством Коваля над цехами по производству палёной водки. Перечислил доказательства преступной деятельности отдельных членов банды и Коваля лично. В течение трёх минут положил основные намётки плана по одновременному разгрому банды. Генерал изумлённо смотрел на полковника. Он ожидал услышать что-то вроде просьбы дать добро арестовать за взятку очередного проворовавшегося заместителя губернатора или заведующего отделом мэрии.
- Хорошо, оставь материал, посмотрим, разберёмся. Молодец, не ожидал!
- Андрей Сергеевич, надо действовать сегодня, завтра об этом, - полковник показал на папку,- станет известно половине города. Все разбегутся, доказательства уничтожат, оружие перепрячут. Будет дырка от бублика.
- Что ты предлагаешь? - с лёгкой иронией спросил генерал.
- Пригласите прямо сейчас Щёголева, Хмелика, Ведерникова, Ляха. Мы им доложим полную версию. В приёмной пять моих сотрудников с доказательной базой по каждому члену банды, кого мы предлагаем задержать. Полностью подготовленный план операции. Если всё, что мы доложим в деталях, вас и приглашённых товарищей удовлетворит, то объявляете мобилизацию ресурсов, создаёте оперативный штаб. Завтра к обеду этот гнойник переселится на нары в полном составе.
-Ты понимаешь, что предлагаешь? И последствия в случае неудачи для себя лично?
- Да, товарищ генерал, понимаю! Если начать сегодня, всё будет в цвет. Завтра можно и не начинать. Мы просчитали. В итоге, раскрываем четыре десятка грабежей, более ста угонов. Из них семнадцать джипов и прочих элитных машин стоит в отстойниках, мы знаем все адреса. Установили большинство новых владельцев угнанных машин за последние полгода. Это возврат очень дорогой собственности сотне уважаемых горожан. Примерно пятьдесят - шестьдесят квартирных краж поднимем. Знаем, у какого барыги, что лежит. Восемнадцать убийств. Есть исполнители, заказчики, подняли тела. Всё подкреплено орудиями исполнения, свидетелями, снятыми с покойников вещами. Подпольные водочные заводы. Всё знаем, брать надо всех оптом, иначе разбегутся.
-Вы представляете кокой вой поднимется? Ну закроем мы полсотни бандитов, в городе их намного больше. Да они город разнесут!
-Даже не пикнут, все предусмотрено. Вопрос снят сегодня утром.
-Это как же?- с любопытством спросил генерал.
-Алекс даже пикнуть никому не даст.
-Смотрящий? Вы что, с ним в сговоре? Его проблемы решаете? На бандитов работать начали!?
-Никак нет, товарищ генерал, не начали. Алекс сидит под охраной двух моих оперов на конспиративной квартире. Изучает примерно такую же папочку на себя и решает дилемму кто в тюрьму пойдёт, он или Коваль. Что решит, думаю ясно. Надо будет, и его закроем, но позже, людей не хватает.
-Сколько в твоем "расстрельном", бизнесменов? Политики есть, чиновники?
-Ни одного, только бандиты, девяносто человек. Остальных будем брать позже, если добро получим, или не будем. Как скажете. Сейчас ликвидируем организованную банду, преступное сообщество, а остальные - дело вторичное.
-Хмелик поддержит, а вот Щеголев, не знаю не уверен, - высказал начальник милиции последний аргумент против проведения операции немедленно.
-Андрей Сергеевич, Щеголев и я - друзья детства, он в курсе плана, без деталировок, естественно. Полностью за проведение операции, - тихо сказал полковник и добавил, подумав.- Ему в Москве тоже надо хорошо выглядеть и постоянно отчитываться.
Васильев встал и нервно заходил по своему огромному кабинету. Удача сулила большой служебный рост, скорее всего переезд в Москву. Новые звания, ордена. Подобных успешных операций милиция не проводила давно. В их регионе никогда. Это, похоже, не идиотские, и, в итоге, бессмысленные "маски-шоу", когда всех задержанных тут же выпускали, а настоящая, прекрасно подготовленная и реализованная оперативная разработка. Она сулила резкий скачёк раскрываемости и снижение преступной активности минимум на год. Если полковник не блефовал, то смотрящего они тоже смогут контролировать. Генерал подошёл к столу и по прямому номеру позвонил Щёголеву.
- Сергей Анатольевич, добрый день. У меня полковник Перелётов с очень перспективными предложениями.
- Я в курсе в общих чертах. С нашей стороны полная поддержка и понимание.
- Очень рад, тогда ты не заедешь ко мне через час, к шестнадцати. Будем создавать штаб по реализации операции.
- Хорошо, до встречи.
Администрация в курсе, если что пойдёт не так, вся ответственность ляжет на первого зама, это его устраивало полностью. Генерал постоял с минуту, думая, насколько полковник подстраховался, получив одобрение первого зама, исполнявшего в данный момент обязанности губернатора, метившего на место первого лица области. Для этого Щёголеву и нужны большие успехи. С экономикой в области напряг, регион прочно засел в середине списка дотационных районов. Видно, Щеголев решил выйти на первые роли за счёт борьбы с преступностью. Интересно, эта разработка инициатива милиции или политиков?
-Зачем тебе Ведерников? Не знал, что вы ладите, - спросил генерал.
-Без собственной безопасности секретность не сохранить. Протечёт информация. Коваль с Ганевичем уйдут, остальных со стрельбой брать придётся. Тогда все превратится в пшик, дела не выйдет.
-Может ты и прав. С прокурором тоже всё решил или как? - дождавшись утвердительного кивка, продолжал. - Сейчас пятнадцать часов, В шестнадцать назначаю совещание. Иди со своими людьми в актовый зал, запирайтесь и готовьтесь к докладу и очень большому количеству вопросов.
В шестнадцать собраться не смогли, опоздал Хмелик, и Лях был за городом. Собрание началось с получасовым опозданием. Присутствовали Щёголев, Васильев, Хмелик, Лях, Ведерников, Перелётов, Сидоренко - пятеро содокладчиков полковника, отвечавших за конкретные участки разработки плана. Щёголев и Васильев делали вид, что именно они инициаторы разработки операции "Гром". Такое кодовое название решили присвоить межрайонной милицейской акции.
Зам губернатора убедил Васильева не привлекать пока начальников уголовного розыска и управления по борьбе с организованной преступностью. Доказал, что на данном этапе личные амбиции и обида, что их обошли экономисты, принесут больше вреда, чем пользы. Но позже, при реализации операции, когда решения будут приняты окончательно, без них обойтись будет невозможно.
Сорок минут доклада и полтора часа ответов на вопросы убедили присутствующих в хорошей подготовке и проработке плана.
-Ну что ж, всё реально и осуществимо,- начал прокурор. - Успех будет зависеть от стремительности и внезапности. Понимаю, почему подготовка хранилась в тайне. Нам понадобятся адвокаты для задержанных и очень много понятых. Если работать будем ночью, соседей не пригласишь. Надо провести несколько десятков обысков. Ваши предложения?
-Мы проработали и эти вопросы. С понятыми договорились. Решено привлечь восемьдесят студентов юридического факультета. В основном, парней с разных курсов. Им будет хорошая практика. Автобусы подготовлены, их подвезут к полуночи. С деканом и ректором вопрос согласован.
-Для всех, включая задержанных, надо подготовить горячее питание. Машин пять скорой помощи, - сказал Щёголев.- Это я беру на себя.
-Адвокатская коллегия Бернштейна в полном составе будет на свих рабочих местах. Ночью будем задействовать их по мере необходимости. К утру, как только начнём работу с фигурантами, они подъедут все, - объяснял план мероприятий Перелётов.
-Сёма Бернштейн - главный и самый успешный защитник городской братвы! Виктор, ты с ума сошёл! Какая тайна? Какая внезапность?- Лях был возмущён.- Вы бы ещё Вишневецкого пригласили! Ещё один бандюган! Как это Сёмка без своего корешка один подписался работать?
-Юра, успокойся! Евгений уже почти год возглавляет межправительственную комиссию по рассмотрению экономических споров Россия -Китай. Активно сотрудничает с управлением Виктора, - сказал Щёголев. - Мы не могли разработать этот план, без привлечения его аналитиков и информации.
В кабинете повисла гробовая тишина. Затем командир СОБРа тихо, но очень отчётливо, многоярусно в матерной форме высказался о только что услышанном. Три командировки в Чечню и четверть века в милиции сильно обогатили его лексикон. Васильев с большим интересом слушал почти семейную перепалку полковников с и.о. губернатора. Будучи в городе чужаком, он приехал сюда из центральной России, фамилии Бернштейна и Вишневецкого он когда-то слышал, но не мог вспомнить ничего конкретного.
Между Ляхом и Вишневецким черная кошка пробежала лет двадцать назад. Тогда Юрий, начинающий опер уголовного розыска, прикрывал деятельность Евгения по обворовыванию складов строительных материалов. Кафеля, линолеума и прочих страшных дефицитов эпохи развитого социализма. В форме, с табельным оружием стоял на шухере, что делало работу друзей спокойной и безопасной, и имел свою весьма неплохую прибыль. Затем прошла серия арестов, Вишневецкий в тот раз был задержан, но выкрутился по чистой случайности. Взяли его ночью из дома. Именно в тот злополучный день он в отработке не участвовал и имел безупречное алиби, задержался на работе вместе с десятком других сотрудников. На следующий день к полудню его выпустили. Остальные пять участников группы получили разные сроки лишения свободы, ничего не признали и никого не назвали. В их числе и Петька Сова, это была его первая ходка. Что их кто-то предал, было ясно с самого начала. Подозрение пало на Ляха и Вишневецкого. Все, кроме милиционера, знали, что Евгения не будет на деле. Но его взяли первым, как организатора. Теперь стало очевидным, кто их сдал. Юрий, выбирая между деньгами и карьерой, предпочёл второе. По судьбам и костям друзей быстро пошёл наверх. С тех пор он выпал из их дружной и сплочённой компании. Многие не одобряли методов добывания денег Вишневецкого, но иметь эти деньги и одновременно предавать было подлостью.
-Юрий Николаевич, мы не в казарме!- сделал он замечание подчиненному.
-У меня возник вопрос, в свете появления имени Евгения Александровича, - начал медленно, тщательно подбирая слова, прокурор.- Зная некоторые привычки и специализацию этого товарища. Столь тщательно подобранные наборы улик, не подготовлены ли они господином Вишневецким? Он у нас большой специалист в деле э...,как бы это сказать..., создавать подлинные доказательства.
-Евгений Александрович поспособствовал появлению у нас материалов и провёл ряд экономических анализов, связывающих воедино деятельность различных звеньев банды, - произнес Перелетов.
-Вишневецкий ваш агент?- спросил генерал. - Работает на вас?
-Этот аферист работает только на самого себя, - вставил Лях.
-Нет, он из чувства патриотизма и не любви к чёрным решил помочь нам вычистить родной город, - совершенно серьезно сказал начальник управления по борьбе с преступлениями в сфере экономики.
-Судя потому, что вы показали, в течение минимум полугода Коваля и его окружение прослушивали и писали переговоры. Соответственно, часть доказательной базы добыта не совсем законно?- продолжал прокурор.
-Не совсем так, товарищ прокурор. Господин Вишневецкий указал нам точное местонахождение компрометирующих материалов в рамках расследования двух других уголовных дел. Их вело наше управление. Плюс извлечения из двух розыскных дел. Нами произведены выемки документов и записей. Установлен факт нарушения конституционных прав граждан, в виде установки без санкции соответствующих органов специальных приспособлений звука и видеозаписи в частных жилых и служебных помещениях. На основании этого мы выделили ряд эпизодов в отдельное производство, возбуждено уголовное дело. - На основании чего изымали материалы незаконных записей? - задал очередной вопрос прокурор.
- С вашей личной санкции месяц назад, в рамках названных дел. Формально нашли случайно. Интуицию господина Вишневецкого к делу не пришьешь.
Хмелик задумался, оценивая словесные выверты Перелётова с точки зрения юридической казуистики.
-Филиал "Далькомбанка"? - уточнил Хмелик.
-Да.
-С разных дел материалы собрали, говорите? С каких именно дел? - допытывался прокурор.
-Разбойное нападение на пенсионера вёл Центральный отдел. Второе, разработка преступного авторитета Алекса, экономической составляющей его деятельности. Наш материал. Розыскные дела на бригадиров Тихонова и Скрыльника из Зареченского района и из Хабаровска. Из них выделили эпизоды по Ковалю. Собрали, мозаика сложилась. Проверили данные, взятые из дела о незаконной установке записывающей аппаратуры, выборочно, чтобы не спугнуть фигурантов, всё подтвердилось. Тогда и сели разрабатывать этот план, - чётко без малейшей заминки отрапортовал экономист.
-Вся незаконная просушка Коваля велась не вами, и изъята по другим делам, в качестве доказательства его незаконной деятельности. Оно приобщены вами к делу, выделенному в отдельное производство. Так? - Уточнил генерал.
-Не совсем, нами возбуждено дело на инициатора прослушки. Собираемся передать управлению "К". Дело на Ковалё ведём параллельно.
-При неустановленном фигуранте, - буркнул Лях.
-Ошибаетесь, Юрий Николаевич. Инициатор задержан. С поличным, как и два его подручных. Даёт показания, сдал аппаратуру. Как с Ковалем разберёмся, начнём решать с ним. Пока в КПЗ, не до него. Конституционные права Коваля и его людей мы обязаны защищать, как права любого другого гражданина страны, - с пафосом сказал Перелётов.
Генерал удовлетворённо хмыкнул, Лях очередной раз витиевато выругался.
-Хорошо подготовились. Согласен, надо начинать чистить город. Если больше вопросов нет, прямо сейчас свяжусь с судом, с Лиховой. Решим все вопросы по её ведомству. По-хорошему, её тоже надо было приглашать сюда на совещание, - сказал прокурор, набирая телефон тёщи.
10. Февраль. Китай, Пекин.
Руководители "Сириуса" никак не могли найти правильный тон общения с Вишневецким. Они привыкли делить людей на две категории: они и их друзья, и все остальные, которые должны им служить. Этот человек с одной стороны выполнял функции гида, то есть был прислугой, с другой стороны - инвестором. Открытие финансирования зависло от выводов, которые сделает их сопровождающий. Российский провинциал, по их мнению, должен был относиться к ним с почтением, которого не высказывал. Держал себя просто, без хвастовства и лишнего гонора, но с достоинством. Когда говорили о деньгах, сказал, что может вложить в проект три миллиона, больше нет. Не пытался привирать, пускать туман. Его явно мало интересовало, что о нём думают. Подтвердил, что если идея окажется работоспособной и понравится, то два его партнёра вложат семь миллионов.
Их раздражало, что аборигены очень спокойно отнеслись к их начинаниям. Направляясь на Дальний Восток и в Китай, полагали, что, так как принадлежат к просвещенной Европе, сотрудничество с ними есть великая честь. Вместо этого оказались в качестве тех, кто должен доказать, что с ними стоит работать.
Леонид на стадии подготовки поездки надёргал из Интернета два десятка адресов разных компаний, оказывающих логистические услуги в Пекине. Решил провести с ними переговоры, рассчитывая получить фрахт*(). Из Тарту списался на английском языке с выбранными фирмами Слова Евгения, что ни в Пекине, ни в Шанхае, с их объёмами делать нечего, воспринял, едва ли не как оскорбление.
Самохин, отвечавший за подготовку переговоров в столице КНР, решил доказать, что и они сами что-то смогут сделать в Китае Приехав в Пекин, смело ринулся бой. Отправил жён с Вячеславом по магазинам, объявил, что переводить и вести переговоры будет сам. Три дня они мотались по всей гигантской столице Китая.
Три логистика оказались монстрами мирового класса, которым требовалось перемещать по двадцать тысяч контейнеров в неделю. Три сухогруза по 10 000 тысяч тонн их совершенно не интересовали, как и восток Балтики. Восемь фирм вообще найти не удалось. Не совпадали ни адреса, ни телефоны. У пяти интерес был в одном - найти фрахт, а не отдать его, кому бы то ни было. На английском языке в них говорили очень плохо, к тому же они имели долгосрочные договора с крупными перевозчиками, и услуги русских их не интересовали. Это обстоятельство сильно обидело гостей. Объяснения, что они уже не русские, слушать никто не стал. В одном месте их даже спросили, а почему тогда между собой они говорят на русском, если утверждают что не русские, что доставило Евгению огромное эстетическое удовольствие и привело гостей в тихое бешенство. Самохин после этого три дня поносил тупых китайцев последними словами.
Четыре лидера мировых грузовых перевозок, как они о себе заявляли, существовали в виде пары письменных столов с одним стареньким компьютером и тройкой милых барышень, совершено не говоривших на английском. Каким образом эти структуры ухитрялись давать вразумительные ответы на запросы Леонида, для всех осталось тайной.
По итогам трёхдневной работы Леонид был хмур и строг, Федор выглядел озабоченно-довольным, Евгений откровенно скучал. Вячеслав с Оксаной и Надеждой изучил все главные торговые центры Пекина. До Великой Китайской Стены так ни кто и не добрался. Надежда заявила, что они ещё с ума не сошли, тратить время на подобные глупости. Оксана промолчала.
Ужинали в "Хард Рок Кафе" на третьем кольце*(33), под "Лэнд Марк отелем". Трапеза прошла хорошо, под конец даже Леонид отошёл от фиаско у логистиков. Пили сухое вино, много смеялись и шутили.
Выйдя из ресторана, решили пройтись пешком. До отеля полтора километра, вечер прекрасный, в Пекине уже наступила весна. Вишневецкий и Вячеслав шли метрах в ста впереди гостей. Две семьи задержались перед освящённой витриной с электроникой и о чём-то оживлённо беседовали. Спустились в подземный переход через магистраль. Евгений и переводчик остановились у выхода с противоположной стороны, ждали остальных. Появились Самохины. За ними с отрывом метров пятьдесят шла вторая пара. Они о чём-то говорили. Вдруг Федор остановился, встал в полоборота к жене и ударил в район печени без замаха, не переходя в стойку, с душой, как бьют в уличной драке. Оксана ойкнула и согнулась пополам, обхватив руками живот, глаза вылезли из орбит, рот открылся для крика, но от дикой боли она могла только шипеть. Второй удар, не менее мощный и профессиональный, пришелся в левую скулу. Женщина зарыла рот. Она стояла в центре подземного перехода, согнувшись, из глаз текли слёзы, изо рта тонкой струйкой сочилась кровь.
-Только заори, прибью, - почти спокойно сказал муж. Крикнул Самохиным: - Надя, будь добра, помоги Оксане.
Леонид с Надеждой шли впереди и не видели происшедшего. Самохин на скорчившуюся, всю в крови и слезах женщину, никак не среагировал. Его жена, не выразив удивления, поспешила на помощь подруге, выплёвывавшей сгустки крови и выбитые зубы. Федор догнал компаньона. Они вдвоём, не спеша, не обращая внимания на женщин. Мужчины, пошли дальше, мирно беседуя.
Евгений и Вячеслав дожидались спутников у выхода из перехода, видели происшедшее, но не слышали, что явилось причиной конфликта, и пребывали в некотором шоке. Вишневецкий повидал на своём веку немало. Но чтобы здоровый, трезвый мужик (два фужера сухого вина не в счёт) публично избил красивую молодую женщину, свою жену, в подземном переходе под посольским кварталом в центре Пекина, такое было первый раз. Поколотил без видимого повода, прибывая в хорошем настроении. Мило беседующие мужья подошли к выходу из перехода. Федор, как ни в чём не бывало, сказал:
-Слава, огромная просьба, завтра, как только прилетим в Циндао, пожалуйста, свяжитесь с дантистом, у Оксаны разболелся зуб. Затем повернулся в сторону Вишневецкого: - Евгений, вынужден признать вашу правоту, мы действительно плохо представляем обстановку в Китае и Пекине. Все наши наработки оказались пустышками.
При последних словах лицо Леонида приобрело выражение, будто ему в рот попал целый лимон, который нельзя выплюнуть и надо весь прожевать. Оба заботливых мужа, продолжая неспешную беседу, медленно двинулись в сторону отеля. Их жёны стояли у стенки, в центре ярко освещённого перехода, Надежда пыталась привести в относительно нормальное состояние Оксану.
-Шеф, подойдём, может надо помочь?- спросил переводчик.
-Нет, Слава, в разборки мужа и жены лучше не вмешиваться, чтоб не получить от обоих,
-За что он её так? - помолчав минуту, спросил Вячеслав. Надежда его откровенно раздражала, а к Оксане он испытывал симпатию и отнюдь не братские чувства.
-А я откуда знаю? Видел не больше твоего! Может и за дело, давно просила.
-Знаете, шеф, мне не очень хочется работать с этими людьми. Вам, конечно, виднее, но я пас.
-Ты будешь смеяться, но и мне всё происшедшее тоже как-то не по вкусу. Давай посмотрим, что будет дальше. Не надо спешить с выводами. В жизни всякое бывает.
-Не представляю, чтобы вы свою Ирину вот так. С правой руки в печень и с левой в челюсть, что зубы посыпались. Спокойно, как ни в чём не бывало! Между делом.
-Я себе тоже такое представить не могу, но иногда очень хочется, - усмехнувшись, сказал Вишневецкий.
11. Февраль. Россия.
Приказом по УВД создали оперативный штаб по проведению операции "Гром". В его состав вошли: полковник Перелётов, его заместитель подполковник Сидоренко, начальник управления собственной безопасности полковник Ведерников, командир областного СОБРа полковник Юрий Лях, вице-губернатор области, курирующий силовиков, Сергей Щёголев, региональный прокурор Хмелик. Штаб возглавил лично начальник УВД генерал Васильев. В качестве технического персонала привлекли сотрудников Перелётова и работников управления собственной безопасности.
В течение шести часов сформировали двадцать восемь групп захвата, усиленных бойцами СОБРа. К 22 часам в главном управлении внутренних дел собрали более сотни машин. Со всего города в управление съезжались опера, следователи, дознаватели, работники прокуратуры, эксперты. Их срочно вызывали из дому или с рабочих мест. Приказом начальника управления многих задержали на работе, не разъясняя причин. По прибытии в здание областного управления, у всех мобилизованных сотрудники УСБ изымали мобильные телефоны.
Коллегия адвокатов Бернштейна в полном составе была готова к выкачиванию денег из задержанных.
Сотрудники Перелётова инструктировали оперативный состав, раздавали схемы, где и что надо искать. После инструктажа групп захвата настала очередь следователей. Было заранее расписано, кто с каким фигурантом будет работать. Следствию передавались персональные данные на каждого будущего задержанного. Давалась информация, какие вещественные доказательства будут найдены при задержании, во время совершения какого преступления ценности перекочевали к бандитам от потерпевших, кто именно пострадал. В ряде случаев, особенно часто по уличным грабежам, если жертву не слишком сильно покалечили, потерпевшие даже не подавали в милицию заявления.
Больше всего следователям понравились оформленные под якобы данные показания расшифрованные и перенесённые на бумагу записи разговоров. Особый интерес и энтузиазм вызывали подробнейшие еженедельные отчёты бригадиров Ковалю о проделанной работе и разбор совершённых ошибок.
Первоначально срочные вызовы вечером из дому на работу или ожидание приказа руководства, сидя на рабочем месте, вызвали раздражение и ропот среди сотрудников. Но когда они постепенно начали понимать, что происходит, в чём им предстоит участвовать, когда разобрались, насколько хорошо подготовлена операция, стал появляться энтузиазм. Практически все работники правоохранительных органов, вне зависимости, брали они по мере сил взятки или нет, крышевали бизнес или не имели такой возможности, были не довольны своим бессилием и безнаказанностью бандитов. Валом преступлений, захлестнувшим их город и страну в целом, с которым они не могли справиться, или им не давали этого сделать. Шанс отыграться не желал упускать никто.
С разрешения штаба начался обмен материалами среди групп. У многих имелись "висяки", фигурантов по которым сегодня ночью должен был обрабатывать коллега. Радовало, что мелочи не было, только крупные серьёзные дела с прекрасной доказательной базой.
Для сотрудников ГИБДД объявили мобилизацию сил и средств, введя очередной раз план "перехват". Инспекторы блокировали выезды из города и контролировали основные перекрёстки. Когда операция началась, им выдали списки с номерами машин бандитов, на которых те могли попытаться скрыться, если при задержании произойдёт какой-то сбой. Было дано разрешение применять к таким шустрым оружие на поражение.
В 21 час Васильев ввёл в состав штаба двух своих замов, начальника управления уголовного розыска и начальника управления по борьбе с организованной преступностью. Два последних приказу подчинились, людей и технику выдели, но остались крайне недовольными, что их держали в неведении и на вторых ролях, быстро разобрались, чьей инициативой является проходящая операция, и затаили ревность и недовольство на Перелётова.
Члены штаба ещё раз выверяли детали плана и синхронизировали время начала мероприятий в различных концах города. К счастью, на сей раз имелось достаточно сил и средств, чтобы провести операцию одновременно по всем намеченным точкам.
В половине двенадцатого Васильев собрал в актовом зале весь штаб: руководителей групп, старших офицеров, следствие и прокуратуру, а также прессу. На её привлечении настоял Щеголев.
-Товарищи офицеры, мы начинаем операцию "Гром". Вы понимаете, по какой причине были усилены меры безопасности. Это связанно не с недоверием к вам, а необходимостью соблюдать высочайшую степень секретности. Сегодня мы ликвидируем самую опасную криминальную группировку не только города, но и области. Этим собьем волну преступности и покончим с позорным названием "чёрный город". Так же заверяю вас, что в дальнейшем вы получите весьма существенную помощь и по другим делам, находящемся в вашем производстве, в части сбора доказательств. Сегодня пришёл черёд Коваля. Несколько слов хочет сказать исполняющий обязанности губернатора нашего региона господин Щёголев. - закончил своё выступление генерал.
-Коллеги, обращаюсь к вам как юрист и куратор силового блока в администрации. Надеюсь, что вы все выполните свой долг до конца. Особенно хочу подчеркнуть, с нами будут работать пять съёмочных групп. Две -с областного телевидения, две - с центральных каналов и ваша группа пресслужбы, ведомственная. Журналисты будут работать на ликвидации водочных заводов - две группы, на отстойниках угнанных машин - также две группы. Там не предвидится стрельбы, но всё равно прошу обеспечить безопасность четвёртой власти. Пятая съёмочная группа, пресс центра УВД, работает на задержании Коваля. Там возможно активное вооружённое сопротивление. Обязательна помощь журналистам. Их безопасность на первом месте. Прошу, учитывая наличие у вас всех доказательств преступной деятельности фигурантов, проявлять сдержанность в работе. Нет нужды выбивать признания, ломать бандитов. Корректно - да, жестко - да, но без эксцессов исполнителей...
По залу прокатился дружный смешок. Щеголев продолжал:
-Руководство уверено в вас и в успехе. Поэтому операцию решено провести открыто, гласно. Ближе к утру телевизионщики могут появиться и в других группах. Прошу вас не препятствовать им. Пусть снимают что хотят. Ваша задача - тактично ориентировать их на вещественные доказательства, крупными планами. Успеха вам, товарищи!
В полночь вышли первые машины, в половине второго разъехались все. К трём часам стали доставлять первых задержанных. К шести утра банда Коваля прекратила своё существование. Семьдесят восемь человек из восьмидесяти семи активных членов группировки. Трое были за пределами области, один лежал в больнице с воспалением лёгких. Четверо погибли, пытаясь прикрыть уход Коваля в столкновении с СОБРом. Один бандит смог прорваться через оцепление и ушёл от погони. На свободе осталось три десятка пособников и малоактивных членов сообщества. Брать их прямо сейчас не имело смысла. Деться им было некуда, а мест в СИЗО и КПЗ в обрез. Из группы Ганевича на свободе не остался ни один человек. Забрали также всех связанных с производством водки и её сбытом. В ходе операции задержали полтора десятка лиц, находившихся в розыске и подозреваемых по другим преступлениям.
Работа следователей и дознавателей была облегчена до предела. Они документировали изъятые вещественные доказательства, оружие, угнанные машины, ворованные вещи. Колоть задержанных было незачем, масса вещественных доказательств говорила сама за себя: вся информация по участникам в группах, по наводчикам, сбытчикам краденного, грабителям, ворам, убийцам, рэкетирам. Опираясь на распечатки переговоров и записей докладов Коваля, допрашивать обвиняемых было легко. К обеду большинство бандитов, включая руководство, были задержаны или перебиты при попытках сопротивления. По полноте информированности милиции, даже самый тупой браток понял, что без предательства на самом верху банды такой разгром был бы не мыслим. К обеду началась массовая дача показаний на верхушку ОПГ.
Основной рабочий приём, которым пользовались следователи на допросах, заключался в следующем - зачитать задержанным куски распечаток из прослушки, объявив их показаниями других участников ОПГ. Сохранение в записях стилистики речи и жаргона, знание всех деталей не оставляло сомнений у самых твёрдых, что друзья их предали. При наличии массы вещественных доказательств среди самых сообразительных членов группировки началось соревнование, кто быстрее всех даст показания. Были и упёртые, с ними не работали, зачем тратить силы и время, когда десятки их друзей стараются свалить на них свою вину.
Коваля и Гоневича развели по отдельным кабинетам, приставили охрану и отложили работу с ними на потом. Их покормили, разрешили связаться с адвокатами. К концу дня показаний подельников на руководителей банды собралось столько, что использование материалов прослушивания потеряло всякий смысл. Только после этого к ним пошли следователи.
Коваль, имевший три судимости, прекрасно изучивший методики ведения следствия на своей шкуре, первым понял, что проиграл. Его личного адвоката Василия Слуцкого без единого вопроса пропустили к клиенту сразу, как только он приехал в управление. Часовая беседа наедине с клиентом ничего не прояснила. От Коваля Слуцкий отправился к начальнику следственного отделения, однокурснику по университету.
-Вась, по старой дружбе раскрываю оперативную, но уже не секретную информацию. Взяли всех. Так хорошо обеспеченных доказательствами материалов мне опера никогда не давали. Шансов на срыв ноль. Работу штаба про реализации возглавлял первый вице-губернатор. Он, Хмелик, судейские сидят на пятом этаже, приход оформляют. Колоть Коваля никто не собирается, или чистосердечное признание, и тогда кое-что забудем оформить, или паровозом. На Огненный. Иди к клиенту и объясни расклад. Его отрабатывать будем не раньше четырёх - пяти. Тогда и подъезжай.
-А Ганевич?
-Идёт первым номером. У него взяли вообще всех, включая шестёрок. Нашли все отстойники, чёрную кассу. Счета в банках блокированы.
-А водочные заводы?
-Более не существуют, без спешки собираем водителей, грузчиков, торговцев палёнкой по гроссбухам Ганевича. Сейчас не до них.
От следователя Слуцкий направился в управление по борьбе с организованной преступностью. В кабинет заместителя начальника управления адвоката пропустили сразу, его здесь хорошо знали. Полковник Сотников в лёгком подпитии, невероятно злой, не выспавшейся, сидел за своим столом и рисовал чёртиков в блокноте. Его связывало многолетнее взаимовыгодное сотрудничество с Ковалем. Идея замены смотрящего за городом Алекса на Коваля принадлежала ему. Без поддержки милиционера авторитет никогда бы не рискнул выступить против Вора. Теперь следовало решить, как компенсировать финансовые потери от закрытия водочных заводов, кем заменить исчезнувший источник информации. Беспокоило и то, не всплывут ли его связи с бандитом.
-Сергеич, как это понимать? - с порога спросил Слуцкий.
-Как хочешь, так и понимай! - огрызнулся полковник. Подумал немного, сообразил надо снизить обороты. Если Коваль заговорит, ему конец. С бандитом и его адвокатом сориться нельзя. Достал из стола бутылку виски на половину пустую, два стакана. Налил обоим. - Садись, слушай, как всё было, - сказал он, подвигая рюмку адвокату. - Вчера в восемнадцать пятнадцать собрался я домой, а тут пришла из управления телефонограмма за подписью Васильева - всем оставаться на рабочих местах до особого распоряжения. Отсутствующих собрать по домам. В восемь тридцать грузиться в автобус и с табельным оружием прибыть в управление. Приехали, шефа срочно вызвали к генералу. Собственная безопасность у всех забрала сотовые, не взирая на звёзды. Разместили в столовой, горячая еда, безалкогольные напитки бесплатно. Народ свезли со всего города. В десять начали раздавать папки с материалами, провели инструктаж по каждому, кого надо брать, дали полный расклад. К одиннадцати пришли автобусы с понятыми. Они студентов юридического института мобилизовали. В полночь приехала пресса, руководство было совершенно уверено в успехе. Потом короткое собрание в присутствии журналистов, под камеры. Напутствие от руководства. Сотовые вернули только утром. Вот и всё. Мы с уголовным розыском ничего не знали, помочь не могли. Как Васильев и Щёголев рискнули на такое пойти в присутствии журналистов, не понимаю. ФСБшников видно не было. Наверное, добро на акцию получили из Москвы. Сами бы не решились.
-Кто всё это устроил?
-По официальной версии придумали Васильев и Щеголев. Исполнитель Перелётов. Его сотрудники всех инструктировали, раздавали материалы. Они в справочном бюро сидели.
-Где, где? Не понял? - изумился адвокат.
-Справочное бюро. Это если в розданных материалах сказано: барахло с отработки в подвале дома N 5, мы приехали по адресу, а обещанных вещдоков не нашли. Надо связываешься с ними по рации и уточняешь в чём дело. Они проверяют и дают справку, новую вводную, и так далее. Вот так-то теперь работаем, - грустно вздохнул милиционер и опустошил стакан.
-Вполне, мы труп коммерсанта поднимали в лесополосе за городом. Он в декабре исчез. За Батоном числится. По приказу Коваля зарыли, но неглубоко. Приехали, всё обыскали, ничего нет. Хотели плюнуть и уезжать, кто-то из молодых и рьяных вспомнил про инструктаж. Там говорили что делать если что -то не так пошло. Вызываем справку. Говорят, подождите. Минут через десять выходят на связь. Вы не доехали метров пятьдесят, дальше ещё один съезд с дороги будет, его снегом замело. Поехали дальше по трассе, всё в цвет. Через час вторая группа привезла Батона и двух его парней. Сразу поплыли. У них и биту бейсбольную со следами крови, которой мужика валили, по наводке изъяли, ножи, одежду с застиранной кровью взяли. Кто-то заранее всю информацию Перелётову слил. Утром со своими парнями из управления переговорил, у всех одно и то же на всех точках. Думаю, Пропеллер не при делах, прикрывает начальство. Со стороны информация.
-ФСБ?
-Не знаю. Вроде больше некому. Но их люди в операции не участвовали, ответил полковник.
-Что-то сделать можно? - задал главный вопрос адвокат, ради чего и приехал к приятелю.
-Сейчас ничего. Позже, может, какие-то варианты появятся. Мой шеф в бешенстве, его держали за болвана в польском преферансе. Приказал наших материалов никому не отдавать. Говорит, если такие умные, пусть сами крутятся. Так что передай привет Ковалю, скажи, помогать буду по мере сил, но не сейчас. Извини, - ответил милиционер.
-Понял. Спасибо.
Коваль, услышав новости, сильно загрустил. К концу дня он морально сломался и приготовился к переселению с пригородной дачки в СИЗО. Ганевич не располагал информацией шефа, и, будучи юристом, хорохорился и готовился к активной защите. Не понимал, почему его не допрашивают. Утром следующего дня обоим предъявили обвинения.
