Бернштейн и Вишневецкий засели с парой бутылок коньяка, обдумать информацию Смехова, о том, что Старик начинает реализацию очередного этапа ограбления американских владельцев обувной фабрики в Гуанчжоу. Разлив великолепный напиток в зёлёные пузатые рюмки венецианского стекла с позолотой из сусального золота, партнёры отсалютовали друг другу, пригубили коньяк, помолчали пару минут, наслаждаясь напитком.
- Ты уверен, что приглашение Смехова не ловушка? - спросил адвокат.
- На 95 процентов, 5 - на непредвиденные обстоятельства. В случае ловушки, Старик бы не отступил, продолжал поднимать ставку, давить.
- Возможно. Как ты смог остановить Виктора?
- С трудом. Рвался в бой, грудью на амбразуру, как Александр Матросов*(Легендарный герой ВОВ в 1941 году во время атаки своим телом закрыл амбразуру ДОТа, обеспечив успех атаки.), - усмехнулся Вишневецкий.
- Это понятно, кусок уж больно хорош. Смотрю, Виктор Викторович у нас быстро цивилизуется
- Он не дурак, профессионал. В одиночку семь лет продержался. У него нет знаний и образования, сотен прочитанных книг, в отличие от нас. Но потенциал большой, - сказал Евгений.
- Ну и ладно. При его конской потенции ты держишь его в узде, направляешь в нужное русло. И то хорошо. Но вот сможешь ли по осени сдержать, да еще и заставить делать то, что нам надо? - спросил Самуил.
- Я нет. А вот Рубайло с овечьими ножницами сможет. Он его в наше стойло, смиренного, как агнеца божьего, загонит. Не будет приморцев, найдём его друзей с Сахалина, Урала или Поволжья. На нём одном грешков больше чем на нас обоих будет.
Вишневецкий наполнил рюмки и выжал в свою половину лимона.
- До зимы я его под контролем удержу. Ну а потом, или уходит в свободный полёт, или совсем человеком станет.
- Маловероятно, - протянул адвокат с усмешкой.
- Да и Бог с ним. Мы свои обязательства перед ним выполнили, - не стал спорить Евгений, хотя имел на этот счёт несколько иное мнение. - На следующий год наши игры с долгами надо прекращать. Тем более, в свете предложений москвичей. Заиграться можно.
- Деньги хорошие, но долго заниматься одними и теми же аферами нельзя, это точно,- согласился адвокат.
- Хорошо. Будем считать, что засланный казачок в стане Ван Бао Дцина у нас есть. Старик клюнул на нашего перевозчика, звонил в Тарту, идея возить морем ему понравилась. Судя по звонкам из Прибалтики и истерикам Самохина, Моня, как обычно, всех подставил и ушёл на крыло. Они в панике. Федор умоляет найти ещё какой-нибудь груз вроде обуви именно на сентябрьский рейс. Говорит, как судно из ремонта выйдет, придётся гасить кредит.
- Звучит логично. Ты уверен, что они готовят рывок? У нас нет никаких подтверждающих сведений. Логика и догадки, - с сомнением сказал Самуил.
- Моя интуиция профессионала не в счёт? Я бы действовал именно так. Схема простая, так и просится. Страхуем груз и корабль, часть контейнеров перегружаем в море на своё же судно. Остальное и неходовой груз, и судно - топим, - Евгений спокойно посмотрел на друга.
- Так говоришь, будто никогда не ошибался! - не уступал адвокат.
- Сотни раз. Но есть и один факт. Что тебе Самохин сказал в последней беседе?
- Много чего, час двадцать морочил голову, ухо заболело, - с досадой крякнул адвокат, вспомнив нудную беседу.
- Кроме всего прочего, привёл аргумент своей надёжности. Они берутся страховать и грузы, и суда, - сказал Вишневецкий.
- Это нормально, весь мир страхует морские перевозки.
- Компания "Сириус" за пятнадцать лет своего существования ни разу никогда не страховала ни суда, ни грузы. Сейчас вдруг прозрела! - проговорил Евгений.
- Согласен, факт позволяет задуматься. С другой стороны, какая разница, что собираются делать они? Важно, что будем творить мы, - сказал Самуил.
- Ввиду того, что у нас две операции сходятся вместе, думаю, надо брать всё. Нужно подыграть "Сириусу", - Вишневецкий хитро взглянул на Самуила.
- Жень, не тяни, что ты предлагаешь? - не выдержал Бернштейн, потягивая коньяк.
- Примерно следующее. Старику подводим в качестве покупателя Тихонова. Он берёт дополнительно десять контейнеров с кроссовками. Ворованных или нет, не важно. Удваиваем отгрузку медицинского инструментария. Суммарная цена грузов на судне превысит сотню миллионов. Внимательно следим за каждым шагом хозяев "Сириуса". Как только они утопят судно, захватываем второе с ворованным товаром. Продаём его груз по согласованным контрактам или, если получится отследить, тем, кому они его решили перепродать. Снимаем деньги за груз и страховку. Тихоновскую партию обуви и инструментарий страхуем сами. Что делают Старик и прибалты, нас не касается. Жаловаться на захват судна ребята не будут, у самих рыло в пуху. Как они отчитаются перед страховщиками, не наша головная боль. Страховаться мы будем и от кражи, и от потопления.
- Любопытно. Но это сработает только в том случае, если хозяева "Сириуса" затеяли страховую аферу.
- Уверен, что готовят. У них выхода нет. Или флот на металлолом, а они превращаются в мелких рантье, или рвануть куш и разбежаться. Если не готовят, ну и что, сделаем всё сами.
- Как что? Орать будут, груз искать, - возразил Бернштейн.
-Ну, и на здоровье. Суда - рухлядь, на ладан дышат! Вот пусть на дне океана концы и поищут. Никто не поверит, что они не авторы аферы, или не в доле. Прессовать будут их, а они сдать нас не могут, так как ничего не знают.
- Допустим, ты прав. Как судно брать будем? - спросил адвокат.
- Парни Игоря захватят в море с катера. Если они пойдут вокруг Африки, то в районе ЮАР, если через Южную Америку, то в Чили, - ответил Вишневецкий.
- Почему так сложно? Есть Панамский и Суэцкий каналы. Австралия, - удивился Бернштейн.
- Каналы отпадают, там надо светить характер груза, есть шанс, что страховщики отследят его. В Австралии слишком мало людей для такого количества инструментария. В Африке некому покупать ворованное добро такого качества. Товар-то первоклассный, фирменный. Им что-то вроде Бразилии или Аргентины нужно. В Европу везти страшновато. Вот Чили или ЮАР и остаются, - объяснил Евгений, весело взглянув на Самуила.
- Докатились! Весёлого Роджера поднимаем. Это новое в нашей биографии, с тобой не соскучишься! - адвокат от идеи напарника пришёл в восторг, выпил коньяк, остававшийся в рюмке, затем неожиданно вскочил, замахал руками и завопил. - Шпаги наголо! На абордаж! Пиастры! Пиастры!
Маленький, кругленький человечек под пятьдесят, с ярко-выраженными семитскими чертами, развевающимися серебряно-чёрными кудрями, изображавший рубку на абордажных саблях, выглядел очень потешно и производил неизгладимое впечатление. Слегка успокоившись, Самуил спросил. - Ты что-нибудь смыслишь в навигации и судовождении?- И не дождавшись ответа, с улыбкой продолжал:
- Ты знаешь, сколько раз я прочёл "Одиссею капитана Блада"?
- Насчёт одиссеи не знаю, но что "Ошибки капитана Блада" ты у меня зачитал, помню очень хорошо, - с иронией ответил Евгений.
- Пятнадцать раз! - не обращая внимания на шпильки партнёра, торжественно провозгласил адвокат.
- Бернштейн, угомонись! Мы, евреи, пиратством не занимаемся. В худшем случае финансируем исследования морей. Если протеже наших предков вроде Моргана или Дрейка кого-то повесил на рее и присвоил содержимое его кошелька или трюма, то это не пиратство, а чистая самооборона. Иначе повесили бы их. Всё будет проще, тише, прибыльнее и разумнее. Интерпол, наша комиссия по экономическим спорам, ВМФ Чили, Бразилии, Португалии или ещё кого-то, кого именно, пока не решил, это детали. Всё будет зависеть от того, куда они поплывут, задерживают судно и досматривают его, на основании ордера, выданного, не важно кем, скорее всего, нами, зачем чужих людей в это дело припутывать? По жалобе Тихонова, Старика, вэйхайского завода обнаруживают либо контрабанду, либо ворованный груз. Без разницы. Но все признаки страхового мошенничества налицо. Авторам, в любом случае, светит много лет тюрьмы. Высаживаем десант и конвоируем посудину в Рио, Сан-Пауло, куда-то в тот район. Команда пусть себе устанавливает связь с берегом и судовладельцем! Пара полицейских на борту за маленькую взятку не будет мешать. Катер их сопровождает. Изымаем всю судовую документацию. Надо разобраться на берегу во всём, потом будем делать выводы. На подходе к пункту назначения не мешаем, скорее, провоцируем побег команды. Сразу снимаем маскарадные костюмы, находим в море брошенное судно и призовой груз. Хозяин молчит, он не при делах. Организуем пару визитов полицейских к ним в офис. Но судна нет, команды нет, говорить не о чем. Примерно так, - со знанием дела разглагольствовал Евгений.
- Профессионально, но скучно. С Весёлым Роджером, абордажными саблями и штурмом было бы романтичнее, - мечтательно протянул Самуил.
- Ну да, и три десятка трупов, с парой повешенных на радиоантеннах озверевшими парнями Дыма. Работа как раз для них - один к шести, - с иронией поддержал друга Евгений.
- Красиво, но сыро, - последовал ответ.
- А ты как хотел? Шлифовать надо, детали прорабатывать. У нас полгода, успеем. Главное - идея, направление движения, - убедительно подытожил Вишневецкий.
- Как базовый вариант, годится, - согласился адвокат. - Твоё мнение по выхлопу?
- В пределах ста миллионов, если действовать, не нарушая закона. Просто продаём призовой, брошенный в море корабль, и груз. До ста пятидесяти, если пытаемся ещё и страховку получить, но здесь признаки аферы проглядывают. Издержек - миллионов десять, в деле три основных акционера, и еще миллионов десять - мелким держателям акций, - быстро подсчитал Вишневецкий.
-По-моему, ты увлёкся, много насчитал! - запротестовал Сема.
- Давай считать вместе, - не смутился Евгений. - 60 000 000 инструментария - это сразу 40 миллионов долларов. Обувь с партией Тихонова - 30 000 000 долларов. Химия друга Ли, как и договаривались, десятка. Это сто контейнеров - половина загрузки и восемьдесят миллионов долларов. На оставшуюся сотню приходится 20 000 000. Думаю, все вполне реально.
- Убедил. Основные акционеры - мы и Тихонов, миноритарий - люди вроде Смехова? - спросил Самуил.
- Да. Кроме Виктора, придётся платить заводу инструментария, Лю Е, ещё кто-нибудь нарисуется, - задумался Вишневецкий.
- Согласен. Чужие рты на наш каравай всегда найдутся. Для такой операции у нас не хватает своих людей, - адвокат тоже погрузился в размышления.
- Давай думать. Силовой захват осуществят парни Тихонова. Надо, так людей Пропеллера подключим или вытащим из подполья кого-нибудь из моих ветеранов,- проговорил Евгений, подливая коньяк себе и Самуилу.
- Убедил, - одобрил Сема не то его слова, не то действия с коньяком. - Силовиков хватит с избытком. Торговля и сбыт?
- Смехов, возможно Седых, Самусенко, не знаю, не решил еще.
- Смехова со своим Славкой сразу выводи за скобки, на них работа со Стариком, далее, они вне игры. "Засветим" их на сбыте, Ван просчитает, кто за этим стоит, себе дороже будет. Возможно, часть товара переадресуем Каталошвили, и в региональный Минздрав, через Сергея. И про Ольгу с её "Аркадой" забывать не стоит.
- Если подключить Филимонова, можно весь инструментарий в России реализовать. Их шапка. Наша доля - основная цена. Страховка за инструментарий пойдёт Вэйхаю. Кстати, медицину можно доставить на другом судне её же потребителям по её же контрактам. Не забивать себе голову сбытом. Директрисе лично процентов десять отстегнуть, довольна будет и сроки поставок соблюдёт.
- Как базовый вариант годится. Директриса на этом заработает очень хорошо и возражать не будет. Думаю, договоримся.
- Старик получает страховку, рвёт на клочья директора, остаётся доволен.
-Это почему? - изумился Сёма. Вишневецкий снисходительно взглянул на непонятливого компаньона и стал терпеливо объяснять.
-Ван однозначно присматривает за директором. Согласен?
-Должен.
-Мы где-нибудь в сентябре организуем пару встреч директора с племянником и владельцев "Сириуса", что б люди Старика её засекли.
-Ну да, а к зиме Ван случайно узнаёт, что груз, через прибалтов дошёл до кого-то из покупателей. Тогда получится, - весело закивал адвокат, поняв идею товарища.
- "Сириус" имеет головную боль и, возможно, страховку за якобы утонувшее судно. Докажут, что оно реально утонуло, прекрасно, имей свои пять копеек, нет - иди в тюрьму,- развивал свою мысль Вишневецкий.
- Если груз завернём в Россию, то и людей на сбыт не нужно. Тут и деньги есть и все структуры готовы, - поддакивал Сёма. - Друзей не обижаем, даём заработать.
- Тоже дело нужное, - одобрительно кивнул Евгений. - Главное, не в ущерб нам. Людей нам сейчас понадобится много. Слежка за прибалтами, Ваном, покупателями.
- Не забывай про поляков. Им надо создать в Польше кучу проблем, чтоб Старик более и не думал с ними работать.
Приятели надолго замолчали, обдумывая новую схему мошенничества, взвешивая все за и против.
- Гениальная идея! - неожиданно заявил Евгений, хлопнув себя по лбу. - Скандал подняли штатовские владельцы фабрики! Американский суд вынес постановление о досмотре судов компании "Сириус", береговая охрана США исполнила постановление суда, досмотрела, обнаружила похищенное, задержала и конвоирует в Америку.
- Конченый бред! - вскричал Бернштейн, с осуждением глядя на зарвавшегося партнера.
- Разумеется бред,- ничуть не смутившись ответил тот. - Но все знают, что за океаном сидят одни придурки. Что их суды выносят решения на основании прецедента. Они суют своё немытое техасское коровье рыло во все дыры, куда их не звали!
Вдруг Вишневецкий понял, что это может быть и не блефом и не бредом. Замолчал на пять минут, за которые опустошил подряд три рюмки коньяка. У него, как он выражался, начался мозговой гон. Разрозненная информация сложилась в одно целое. Мозаика фактов, идей, элементы разрозненной информации, предчувствия и интуиция - всё сошлось воедино и выстроилось в законченную схему новой аферы. Приятель за много лет не раз видел Евгения в таком возбужденном состоянии, и знал, что сейчас он творит, и ему лучше не мешать.
- Тебе слабо найти уездного судью где-нибудь в Арканзасе - русо- или чайнофоба, который вынесет подобное бредовое решение? Прецедент наверняка отыщем. Лет двести назад они и не такие постановления принимали.
- Чисто теоретически, наверное, исполнимо. Причём здесь русофобия? Хотя на Россию, наверное, дурака легче будет найти.
- Как причём? У владельцев компании русские фамилии. Раз. Откуда у них частная пароходная компания? Украли. Это два. Значит, русская мафия. Все владельцы из совка. Что такое Прибалтика, они не знают и знать не хотят, а тут какие-то русские и советские, угрожающие Америке, обворовали американцев! Готовый повод к ядерной войне! Три. Они народ падкий на рекламу. Глянь их любой современный фильм. Как мерзавец, так русский мафиози и бывший КГБшник.
- Что это даст?
- Гримируем катер захвата под береговую охрану штатов. Пулемёты открыты, на носу и корме их флаг, их форма. Ты полагаешь, хоть кто-то посмеет пикнуть и спрашивать с них за безобразия в нейтральных водах? Тем более, хозяева молчат как партизаны на допросе.
- Может пролезть. Дальше?
- Поворачиваем и идём на север в сторону Калифорнии. По ходу дела до икоты пугаем экипаж ожидающими их сроками. Позволяем сбежать. В море на захваченное судно садим свой экипаж и идём в порт Восточный в Приморском крае.
- Настолько дико и нелепо, что может срастись, - протянул адвокат, но сказал он подумав. - Не получится. Не хватит воды, топлива и продуктов.
- К западу от Чили работают сахалинские рыбаки наших москвичей. Если всё заранее подготовить и согласовать, проведём бункеровку в море. Годится?
. - Давай попробуем, - неуверенно произнёс Бернштейн. Масштабы авантюры его несколько смущали, плюс нестандартные решения, предложенные приятелем. - Что будем делать, если встретимся с военными кораблями США? Системы "Свой-чужой" у нас нет. "Янкесов" в Тихом океане, как грязи.
- Если приручим Никонова, получим через него доступ к российскому спутниковому слежению за кораблями ВМС США. Вот что делать с поляками, не знаю. Ничего хорошего, кроме поджога склада, в голову не приходит, - признался Евгений.
- У меня идея, поджигать ничего не надо. Парни Дыма на трёх машинах идут за ними и методично колют и режут покрышки у польских фур. По пять раз на день каждой фуре. Думаю, с этим они прекрасно справятся. Скорость движения замедлится, как только у них кончатся запаски.
- Простенько и со вкусом! После десятого доклада Старику о срыве сроков из-за проколов он озвереет. Тем более на фоне прошлогоднего исчезновения денег. Замечательно!
- Что предлагаешь делать с наблюдением?
- Сейчас пошлю Смехова координатором. С ним СССРа. Наверное, Ковалёва. Дня через три еще пара специалистов подъедет.
- Лучше пошли Славку, не трогай старика.
- Вячеслава нельзя посылать. Его все, кто сейчас на приёмке, прекрасно знают. Случайная встреча, и пиши - пропало. Смехов может работать, не выходя из гостиницы, у переводчика так не получится.
- Ван знает Ковалёва, - возразил Бернштейн.
- Он видел его шесть лет назад. Молоденький смазливый мальчик крутился в одном из офисов России. Он таких контор и ребят за последние десять лет видел тысячи. Не вспомнит, - отмахнулся Вишневецкий.
- А что за профессионалы?
- В прошлом году в Пекине на ювелирной ярмарке познакомился. Ребята, двое из СССР, осели в Португалии, легализованы с их гражданством. Частные детективы- охранники с лицензиями. На первый взгляд, даже с мозгами. Хочу их привлечь для работы в Гуандуне. Посмотрим, на что они годятся. В Прибалтику отправлю пару людей из "Снайпера", чтобы сразу работать начали. Позже, думаю через агентство португальцев, поставим там соглядатаев из стран ЕС.
- Так пойдёт, сыскное агентство открывать придётся. Ирине о новом плане, когда расскажем? - Бернштейн привык, что жена друга превратилась в последнюю инстанцию, дающую согласие или отвергающую их гениальные прожекты. Инспектор ОТК, ставящий штамп "Приступить к исполнению". Она не раз спасала их компанию и шкуры, в прямом смысле, от очень больших неприятностей, критикуя и разнося в пух и прах многие изобретённые ими схемы добывания денег.
- Обязательно, но лучше не сейчас. - Евгений отчетливо представил себе реакцию жены на их сомнительные предложения, да еще и выдвинутые в таком неоднозначном состоянии. Конечно, она выслушает, а потом скажет, что они чудесные мальчики, и что все мужчины до седых волос остаются в душе мальчишками, мечтающими о приключениях. - Нет, - решительно сказал он, - сначала надо отбросить промежуточные варианты. Точно решить, что делаем. Выяснить вообще, сможем ли мы технически это сделать. Тогда и выдадим ей последнюю версию.
6. Апрель. Россия.
Дорошенко, когда узнал, что может считать себя безработным, от бешенства взвыл во весь голос, не стесняясь коллег. Его воспитание улетучилось неизвестно куда. Сытая, спокойная жизнь, материальный достаток и власть, перспективы служебного роста, всё испарилось в одночасье. Разглагольствования бывшего шефа о том, что им надо радоваться, что не угодили под трибунал, были малоутешительны. Пётр не хотел превращаться в наёмного переводчика "кушать подано". А когда понял, что полковник сломлен и бороться с системой не будет, возненавидел его за трусость. Если бы они полгода назад прижали москвичей, у них был бы шанс выиграть. А что получилось? Затянули по вине начальника, ждавшего манны небесной, начало операции и потеряли вообще всё. Дорошенко винил полковника во всём происшедшем.
У него оставался ещё один козырь - информация о реакторах. В документах, которые он передал новому начальнику отдела, оставил только два рапорта. Первый - с очень сомнительной информацией, собранной по слухам о готовящейся продаже реакторов. Второй - свой, из которого следовало, что информация не подтвердилась. Остальное - адреса, фамилии, номера документов, накладных держал в голове.
Пока он не может добраться до москвичей, но заработав денег на продаже реакторов, подберётся к ним с другой стороны, из Гонконга или Кипра.
- Петя, смотри, не наделай глупостей, - сказал на прощание бывший начальник. - Нам повезло на этот раз - генерал прикрыл. Больше спасать нас никто не станет.
- Спасибо, Олег Петрович, второй раз я не ошибусь. Прощайте!
Волков занялся реализацией немалого имущества и подготовкой к переезду в Южный Федеральный округ, а также урегулированием личных проблем, возникших в отношениях с молодой женой, жаждавшей быть генеральшей и при больших деньгах. Стать во цвете лет женой пенсионера совершенно не входило в её планы.
Дорошенко срочно ушёл на больничный и потом сразу в отпуск за два года. Но не для того, чтобы пересидеть бурю, а чтобы за два-три месяца успеть провернуть дело с продажей реакторов и создать себе новую комфортную жизненную нишу, взамен утерянной. Для этого он ещё некоторое время должен оставаться сотрудником ФСБ со всеми прилагающимися к этому правами, документами и льготами. Он стал внимательно присматриваться к сокурсникам, бывшим коллегам и просто знакомым на предмет привлечения их к совместной деятельности.
4. СССР. Приморский край. Пятнадцать лет назад.
В советские времена, наверно в связи с тем, что правители коммунистической империи панически боялись одиночества, они закрыли страну за "железным занавесом", не без основания полагая, что, дав людям свободу перемещения по миру, в одночасье окажутся одни на необъятных просторах, так как неразумное население тут же бросится бежать из социалистического рая. Поэтому студенты и учащиеся языковых вузов, сталкивались с немалыми проблемами в плане общения с носителями языка. К контактам с иностранцами также относились неодобрительно, конечно, не так, как при товарище Сталине, десять лет без права переписки, но всё равно плохо. Из тех немногих, кто смог попасть за границу, избежать вербовки в КГБ удавалось единицам.
Не помогало даже то, студент учил язык братской социалистической страны. Дорошенко изучал корейский с китайским языки. О поездке в Северную Корею вопрос ни когда не вставал. Южную, тем более. В Китай попал на последнем курсе и то благодаря перестройке Горбачева. После длительного и невероятно тупого инструктажа, на фоне антиалкогольных извращений в СССР. Его он запомнил на всю жизнь. Куратор их курса, из КГБ потея и краснея от стыда за тот бред, что вынужден был нести прочёл им екцию о вреде алкоголизма. Его выступление свелось к двум тезисам. Первый водку пить нельзя, так как в СССР водку пить завязали. Второй в Китае из-за страшной антисанитарии, всю посуду и столовые приборы перед употреблением надо обильно обрабатывать той самой водкой, которую пить ни-ни, а после еды рот надо ей же полоскать, а потом выплёвывать!
Вузы были вынуждены изобретать что-то для организации практики студентов, ну хоть в какой-то мере помогавшей будущему переводчику с китайского или японского, корейского или вьетнамского приобщиться к изучаемому предмету.Популярна была практика в археологических и этнографических экспедициях Академии наук. Считалось, что знание уклада жизни народа джурдженей, уничтоженных Чингисханом много веков назад на территории Приморского края, положительно влияет на изучение современного разговорного китайского языка.
На такую практику почти пятнадцать лет назад, в начале 90-х, угодил студент второго курса Пётр Дорошенко. Раскопки происходили в Золотой Долине, недалеко от города шахтёров Партизанка, ранее носившего имя Сучан. Лагерь стоял в нескольких километрах от грозного военного объекта. Пять километров земли были огорожены двойным забором, высотой шесть метров, с вышками, часовыми с автоматами, собаками охраны, колючей проволокой. Аборигены шёпотом пересказывали легенду всем приехавшим и желающим их слушать, что строят здесь два сверхсекретных завода "Тайфун" и "Ураган". На них, якобы, будут обогащать, и извлекать что-то ценное из их углей. Проведя в экспедиции два месяца и заработав пару сотен рублей, Пётр вернулся домой и забыл даже думать о приморских стройках с их секретами.
Через много лет, уже офицером ФСБ, будучи в служебной командировке проездом в тех местах, снова увидел секретный объект. Солдат внутренних войск сменили бабушки из ВОХРа. Заборы рухнули, столбы прогнили, но колючая проволока местами сохранялась. Между громадными штабелями ящиков с оборудованием проросли молодые деревца. Металлисты не растащили станки только благодаря слуху, распущенному одним из начальников охраны, мол, там лежит нечто, вывезенное из Чернобыля. И ещё двадцать лет к нему нельзя подходить, как и вообще заходить на территорию объекта. Более того, самоубийцам он мешать не собирается, через неделю человек помрёт, он без суеты вернёт назад всё украденное. Легенда помогла или то, что со старых шахт воровать металлы было легче и безопасней, но местное население секретную стройку обходило стороной, и имущество сохранилось.
Зимой, когда стало понятно, что до денег Красного Полковника не добраться, майор Дорошенко стал искать варианты, где найти финансы. Случайно подвернувшаяся оперативная информация о реакторах для подводных лодок подстегнула память. Вспомнился ему секретный объект, забитый новеньким, в заводской смазке оборудованием. Используя своё служебное положение, он легко установил - заводы и оборудование, фактически, никому не принадлежат.
После скоропостижной кончины министерства среднего машиностроения и его приемников, комплекс, строящийся в Приморском крае, решили не достраивать. Оставшееся имущество передали с баланса на баланс десятку предприятий для ответственного хранения. Последним его владельцем числился приморский "Изотоп", расположенный на улице Лесной во Владивостоке, а московский Главк, передавший его, был ликвидирован после пяти реорганизаций.
"Изотопу" московское приданое было не нужно и даром. Его задача - поддержание в рабочем состоянии различных источников питания на расщепляемых элементах, в основном, вдоль границы у военных, и обслуживание коллиматоров в котельных. Строительство заводов, хоть и в родственной сфере, на которое не планируют выделять деньги, ему совершенно не нужно. Предприятие на улице Лесной девять лет являлось хранителем имущества ценой в сотни миллионов долларов. Складывалось впечатление, что в Москве до него никому нет дела. О нём все забыли.
Майор подробно изучил порядок передачи оборудования. К своему глубочайшему изумлению, он узнал, что процедура до предела проста и ограничивается распоряжением вышестоящей организации, даже не всегда заверенным печатью, обычно это копия документа с припиской "копия верна" и неразборчивой подписью секретарши. Распоряжение может отдать руководство как сдающей, так и принимающей компании. То же самое может приказать и министерство, в данном случае, не понятно, какое. Это основание для передачи. Сам факт смены хозяина подтверждается актом приёмо-передачи с подписями и печатями. Если к прежнему владельцу у нового нет претензий, то сдающая сторона не проявляет к процедуре ни малейшего интереса.
Это открывало огромные возможности в плане присвоения брошенного оборудования. Нужно было найти на него покупателя, что, в свою очередь, требовало получить список того, что хранилось в Приморье. В рамках проверки информации по реакторам он получил приказ за подписью начальника управления собрать данные по стоянию на аналогичных объектах региона. Распоряжение прикрывало его от любых вопросов и подозрений. Развязывало руки. По его официальному запросу нынешний хранитель передал копии инвентарных описей стоящих на складе агрегатов и часть технических паспортов на машины, понять назначение которых он не мог.
Первая задача, которая встала перед Дорошенко, установить стоимость клада на данный момент. Три недели в Интернете, и он узнал, что современный аналог комплекта, гнившего в "золотой долине", равен трём миллиардам долларов. Если исходить из того, что станки выпущены двадцать лет назад, то цену спокойно можно делить на десять, а остаток - ещё на пять, с учётом отсутствия эстетики у советской техники и электроники. Но и при таком вольном методе определения цены сумма получалась весьма внушительная - от шестидесяти до ста миллионов долларов.
После долгих размышлений майор решил с начальником информацией не делиться, оставить её для личного пользования. Сначала он реализует комбинацию с реакторами, затем старую задумку с антирадарным покрытием самолётов. После этого можно будет приступить и к проекту с обогатительным оборудованием. Теперь наступил тот момент, к которому он готовился последние месяцы. Накопленные знания должны превратиться в деньги.