К 16:00 во вторник Ван Ти Нин привёз Говорова и Панченко в отель "Бай Юнь" и передал их на попечение Смехова. Уже второй день Ковалёв и Соснин околачивались вокруг отеля "Китай" и наблюдали по очереди за суетой в номерах, занятых Ван Бао Дцином и его сотрудниками.
Они смогли выяснить, что на этот раз всем участникам приёмки товара Старик снял номера в отеле "Китай", сам нанял в Шанхае пятерых переводчиков с разным набором языков, чтобы прекратить самодеятельность покупателей и свести к минимуму угрозу утечки информации по этим каналам. Среди китайцев крутился один белый, лет пятидесяти, худой, рыжий, конопатый, всегда одетый в холщёвый костюм-тройку белого цвета. Этого человека Смехов не знал. Не имея международных прав и реальных навыков ведения слежки, на большее доморощенные сыщики были не пригодны.
Португальцы два часа пытали Виктора Викторовича, выведывая, что ему известно о проведении приёмки и людях, принимавших в ней участие. Потом осмотрели микроавтобус. К 20:00 появились Роман и Сергей Сергеевич. Говоров, лидировавший в их паре, спросил Смехова:
- Вы своего шефа давно знаете, как он относится к инициативе масс и неизбежным финансовым издержкам в связи с этим?
- Всё зависит от объёма внеплановых потерь и полученного результата, - последовал ответ.
- На сегодня вашими методами сделано всё, что возможно. Завтра вас, - португалец кивнул на Ковалёва, - секьюрити отеля выставят вон и, дай Бог, чтоб не предупредили клиента, что за ним следят. Если мы вас сменим, нас вычислят к вечеру и выпроводят на следующий день. Никакой новой информации получить не сможем.
- Мы очень осторожно действовали, - возразил Соснин.
- Они - профессионалы, их работа - вычислять и ловить таких, как вы и мы,- объяснил Панченко. - Они постоянно ведут наблюдение в лифтах, коридорах. холлах с десятков камер. В Европе в отеле такого класса вас бы позвали на неприятную беседу ещё вчера вечером. С учётом азиатской специфики и вашей расы, это произойдёт завтра. Коли охрана настороже, за день нас засекут и просчитают.
- Почему? Объясните, - попросил Ковалёв, очень ценивший мнение профессионалов, - на будущее.
- Как говорится, элементарно. В течение двух суток в одних и тех же точках камеры фиксируют одних и тех же людей. Они не проходят в номера, а через равные промежутки времени прогуливаются по одним и тем же маршрутам и этажам, появляются у одних и тех же дверей. Когда кто-то из этих комнат выходит, сопровождают его и скоро возвращаются назад. За мониторами сидят три-четыре оператора, они всё это видят. На второй день их внимание переключается на вас невольно, как на хорошо узнаваемый объект. Дальше проверка, гость вы или нет, итог наступит завтра. Вас просто попросят покинуть заведение и не появляться в нём более, - последовал любезный комментарий.
- Логично, - согласился Смехов. - Что вы предлагаете?
- Вы говорили, там немец, пара англичан и испанец?
- Да, но Ван говорил, будут новенькие. Француз и португалец.
- Мы переселяемся в их отель и сидим в холлах на совершенно законных основаниях. Это раз. Приехав в отель такого класса, европейцы идут в бар. Там мы и встретимся. Они халяву обожают намного больше нас. Отмечаем день рождения сына или жены одного из нас. Мы - торговцы из Португалии, ищем недорогую, но хорошую обувь для поставок в Бразилию. Насчёт немца и англичан, не знаю, а что с португальцем, испанцем и французом поладим, несомненно. Будем представлены вашему старику и примем участие в приёмке.
- Всё прекрасно, но несколько сомнений, - ядовито заметил Соснин. - Для этого надо знать португальский язык, при этом очень хорошо. Чтоб организовать пьянку и со всеми подружиться, свободно владеть испанским, английским, французским и немецким, Самое главное, быть гражданином родины портвейна или хотя бы Бразилии, а не жителями Рязани. Вас быстро проверят через рисепшен. Тот же Ван Бао Дцин.
- Знаете, Сергей Сергеевич, вы очень сильно недооцениваете вашего шефа, господина Вишневецкого.
- Нет, я исключительно сильно уважаю его самого и его супругу!
- Да на здоровье! Любите и уважайте. Мы граждане Португалии, языком владеем - я свободно, мой партнёр не может до конца избавиться от акцента, но за выходца из колоний сойдёт, зато он прекрасно знает испанский и французский. Оба неплохо изъясняемся на немецком языке. Естественно, прилично говорим на английском. Сейчас в Европе с одним русским далеко не уедешь.
- Любопытно? Где учились?
- Калининградское высшее военно-морское училище. Там освоили матерный и русский со словарём, а за три года в Германии в бригаде морской пехоты продвинулись в изучении немецкого. Двенадцать лет в Португалии - освоили и португальский. Без английского тоже пропадёшь. Пришлось и его учить, - со смешком перечислял Виктор.
- А французский и испанский? - спросил слегка ошалевший Соснин. Самолюбие профессионального переводчика было уязвлено. Услышав вопрос, Панченко стушевался. За него с ехидцей ответил Сергей:
- Исключительно в койке. Он спит только с француженками и испанками, другим отказывает принципиально. Зато скорость изучения языка фантастическая. Правда, и набор слов, и жаргон тоже своеобразный.
- Неправда! После того, как познакомился с Лючией, учу еще и итальянский язык.
- С вами всё ясно, завтра перебирайтесь с утра пораньше в "Китай", - принял решение Смехов. Он испытывал жгучую зависть к Евгению. Не понимая, как тот смог так быстро подобрать столько подходящих кадров для исполнения задания. - С шефом вопрос решу.
Через неделю на стол Вишневецкого лёг подробнейший отчёт о ходе приёмки, обильно иллюстрированный фотоматериалами. Конопаты человек в белой тройке, оказался Станиславом из Лодзи. Новая схема движения груза у него, груз шёл через Казахстан на Польшу транзитом, под пломбами, через Россию и Белоруссию. От Лодзи схему не меняли. К отчёту были приложены испорченные контракты с данными новых покупателей и счетами с реквизитами, которые на этот раз использовал Старик. Со Станиславом у Ван Бао Дцина было не менее трёх резких объяснений на повышенных тонах. Поляк требовал увеличения своей доли, когда понял, какие в реальности деньги стоят за афёрой.
Португальцы прекрасно вписались в процесс. Даже их новый земляк не возражал, тем более, что они по легенде работали в Бразилии и обещали взять его в долю. На безграничных просторах Южной Америки места хватит всем.
Старик, удостоверившись у администрации отеля, что они граждане Португалии, послушав их разговоры с остальными покупателями, искренне им обрадовался, полагая, что завоевал новый рынок.
9. Россия. Апрель.
Андрей добрался до Сковородино без приключений. Состав с машинами отовсюду был очень хорошо виден. Военизированная охрана железной дороги следила за техникой. Всё цело и на месте. Переводчик сильно опасался, что машины разграблены и испорчены. Худшие подозрения не оправдались.
Только в 16:00 Андрей застал в своём кабинете начальника станции. Он долго мялся, жался, отнекивался. Только "два барашка в бумажке" в виде двух сотенных в долларах развязали ему язык. *(Подношений из почтения, что б с тобой просто поговорили. При том в данном случае действия чиновника в пользу подносителя не подразумеваются.) Эшелон стоит по распоряжению из области, приказ продублирован из Хабаровска, из управления ДВЖД. Когда состав пришёл на станцию, приехали работники таможни и чиновники областного суда. Досмотрели груз, проверили документы, сверили каждый номер на двигателях. Повесили свои пломбы и убрались восвояси. Потом приезжали другие люди из области, юристы. Смотрели машины, документы, судебные пломбы, всё проверяли, обещали скоро освободить груз из-под ареста. Машины, вроде, ворованные, их арестовали по решению суда.
Потом были гости из соседнего региона, тоже проверяли, обещали вернуться, но второй раз никто не приезжал. Что на самом деле происходит, он не знает и знать не хочет. Даст управление дороги приказ, отправлять эшелон, он его с радостью выпустит, не даст - всё стоять будет.
Счета за простой выставят отправителю груза, он напутал в документах. Пока владелец не оплатит простой, вагоны будут стоять. Если Клёпкин утверждает, что он представитель владельца и отправителя, то пусть расчёт простоя сразу и берёт. Андрей покорно, без споров взял портянку со многими нолями.
Ещё два портрета президента в зелёных тонах, сделали начальника станции совсем покладистым. Он приказал принести папку с документами на состав. За ещё один портрет президента США дал команду изготовить копии бумаг. Больше на станции Андрею делать было нечего. Он подсел в проходящий поезд и направился в столицу региона.
10. Россия. Апрель.
В поезде разложил копии документов, внимательно их изучил. Понял только одно, груз остановлен по распоряжению службы судебных приставов на основании какого-то решения арбитражного суда по иску к компании "Дунфан". Он не очень хорошо знал, как работает суд в современной России, тем более, арбитражный, но однозначно понимал, что всё будет происходить очень-очень медленно, и за семнадцать дней, оставшихся до закрытия аккредитива, сделать ничего невозможно. Но как объяснить это Ху? Шеф будет требовать, мол, дай взятку. Не берут? Удвой, утрой и реши вопрос. По-своему он прав. Но в России на любые деньги есть ещё более страшная сила - блат. Не мафия или коррупция, а блат.
Может быть, Москва и цивилизовалось настолько, что там всем правят деньги. Но в провинции, в глубинке, то, что можно сделать за бутылку водки, распитой в баньке вечерком, будет на деньги стоить миллион, да ещё и ничего не выйдет, обманут. Что-то подсказывало переводчику, что здесь без блата не обошлось. Самому соваться в эту кашу смысла не имело, нужно нанимать специалистов. Единственный человек в России, которого он знал как специалиста в сфере крючкотворства, его бывший начальник Евгений Вишневецкий.
Утром Андрей направился в суд, но так как у него не было должным образом оформленной доверенности, с ним не стали разговаривать. В службе судебных приставов были любезнее, тем более, что он намекнул на заинтересованность в мирном решении конфликта. Показали документы, поскольку они обязаны показывать их ответчику. Кое-что он видел и раньше, в Сковородино, но со многим познакомился впервые. Молоденькая девушка, явно выпускница ВУЗа прошлого года, сделала великую милость и объяснила простоватому представителю иностранной компании суть проблемы.
Она свелась к следующему. Русская компания "Бизнеклассик" выкупила долги компании "Ориент" перед предпринимателем Чередниченко и рыбаками Сахалина. Эта компания потребовала взыскать с ответчика более четырёх миллионов долларов. Суд рассмотрел иск, признал его правомочным и вынес решение - взыскать долг, и для этого в качестве обеспечения долга, постановил арестовать имущество ответчика на территории России. Под арест попало какое-то имущество компании в Находке, тысяч на десять долларов, и состав автомашин, который накрыли в Сковородино. В суде интересы истца представляла коллегия адвоката Бернштейна, в лице юрисконсульта истца Валерии Бернштейн.
Первым порывом было бежать к Дорошенко. Андрей набрал номер сотового телефона майора. Он не отвечал. Позвонил на служебный номер, спросил Петра. В ответ услышал, что он в отпуске, и когда будет, неизвестно. Домашний молчал.
Решил бежать в компанию "Пётр" и попросить помощи там. Вспомнил толпящихся там однокурсников. Злорадные смешки, осведомлённость всех в делах друг друга остудили этот порыв. Он стоял на набережной и с тоской смотрел на Китай. Он так хотел назад в Гонконг. Панически боялся оставаться здесь. В городе один из инициаторов иска к "Ориенту" - Чередниченко. Этот человек не простит ему то, что с ним проделали в прошлом году. Оставаться здесь больше чем на один-два дня, было опасно.
Зачем ему брать ответственность на себя? Надо связаться с Ху, всё доложить. Пусть он решает, кого нанимать. Бывшего шефа или девочек из "Петра". Он, разумеется, найдёт Дорошенко, но действовать надо по обоим каналам параллельно. Набрал номер Лодаева, узнал новый адрес Вишневецкого, спросил, как у того дела. Старые номера телефонов на Горького не отвечали.
Позвонил в Гонконг. Очень подробно изложил ситуацию. Ху был категоричен - нанимаем старого друга Вишневецкого, обязательно организуем встречу с Петром, и немедленно назад с копиями документов, чтобы их юристы тоже могли рассмотреть сложившуюся ситуацию.
Клёпкин связался с Вишневецким и через полчаса уже излагал суть дела слегка ошарашенному Евгению. Тот взялся за работу, запросил пять тысяч аванса. Ничего не обещал, лишь только всё выяснить. Решать, что можно сделать, и в какую цену это обойдётся, будет потом, когда соберет информацию. От юриста поехал на новую квартиру Петра, так как все другие телефоны не отвечали.
11. Противники.
- Сёма Бернштейн, я имею честь требовать сатисфакции*(). Считайте мои обе перчатки у ваших ног! К барьеру!
- Женька, ты что напился? - Бернштейн ничего не понимал. - Что случилось? Надо встретиться!
- Только в суде. Злодей!
- Евгений, ты в порядке? Ира где?
- Я трезв, здоров, Ира рядом, солидарна со мной. Только будем мы с тобой встречаться по разные стороны баррикад!
- Да что случилось, тебе похмелиться не надо? Я подъеду.
- Мировую предлагаешь? Молодец, хороший юрист, чуешь, что проиграешь!
- Жди, через десять минут буду у тебя!
Бернштейн объявился на Горной через двенадцать минут. Прихватил с собой Валерию. Вишневецкие в прекрасном настроении сидели с рюмками коньяка, под лимон. Они были невероятно довольны собой и миром. Переглядывались и начинали хохотать, смотря друг на друга. Что партнёр может под настроение выпить просто так литр хорошего коньяка, Самуил знал давно, но Ирина, будучи за рулём, алкоголь не употребляла никогда. Её машина стояла под домом.
- Да, что, чёрт побери, случилось? - выпалил Бернштейн, влетая в кабинет.
- Да ничего особенного, меня наняли для борьбы с тобой и твоими кознями. Угадай с трёх раз, кто заказчик? - Евгений хитро взглянул на адвоката.
- Не знаю, сдаюсь сразу, - ответил с недоумением Самуил.
- "Ориент", по поводу ареста эшелона машин в Сковородино, - засмеялся Вишневецкий.
- Не понял... - и тут до него дошла вся пикантность ситуации. Самуил медленно вполз в глубокое кресло, которое он терпеть не мог, так как если он откидывался на спинку, то его ноги не доставали до пола десяти сантиметров. И что бы встать из него ему приходилось долго елозить прежде чем он мог обрести желанную точку опоры. Его глаза округлились и значительно увеличились в размере, рот, как у рыбы, выброшенной на берег, беззвучно открывался и закрывался. Затем из глубин чрева адвоката донеслись булькающие и хлюпающие звуки, перешедшие в гомерический хохот. Валерия без слов залпом выпила стопку коньяка и изрекла:
- Ну, вы, старики, и даёте! С вами не соскучишься! Учудили! Что теперь будет?
- Деньги! Доллары! - хором ответили очень довольные собой евреи. Ирина в этот момент напевала гимн их семьи, нечто в стиле "Какое небо голубое"*(Песенка мошенников из фильма "Буратино").
- Мммммы... - смеясь и вытирая слёзы, пытался говорить Евгений. - два старых болвана вычисляли хитроумные ходы, каналы воздействия, и не могли понять, почему китайцы ничего не предпринимают. С ума чуть не сошли! А они просто проспали!!!
- Готовились в суде доказывать, что Гонконг и Харбин - одно и тоже, - вторил Самуил. - Под конец ещё тебя и наняли!
- Вы совершенно уверены, что всё в порядке? - спросила Ирина. Мужчины от хохота не могли говорить, только мотали головами и невнятно мычали.
- Всё, они опоздали. За оставшиеся семнадцать дней подготовить документы, легализовать их для суда за границей, подать заявление в суд, пройти рассмотрение, плюс наша апелляция. Ни одного шанса, - ответила Валерия, сохранявшая относительно рабочее состояние. - Да, ещё и Евгений Александрович взял неделю на изучение вопроса. Даже сегодня придя в суд, всё равно опоздали. И до станции назначения ещё дней пять идти. Кроме того, им выиграть надо, а это весьма сомнительно.
12. Россия. Конец апреля.
Предположение Клёпкина оказалось верным. Пётр действительно был на новой квартире, клеил кафель. Телефоны отключил, чтоб никто не мешал и не отвлекал. Судя по количеству пустых водочных бутылок в углу кухни, клеил он давно и творчески.
За прошедшее время Петр сильно изменился. Стал злым, ядовитым, раздражительным. О работе не говорил. Никаких блестящих перспектив, которые были ещё в январе, не осталось и в помине. На вопрос, где Волков, отвечал коротко - на пенсии. Очевидно, уход шефа прервал карьеру контрразведчика.
Выслушав о проблемах китайцев в Сковородино, неохотно полистал документы, неопределённо пообещал поспрашивать и переговорить с нужными людьми. Если что сможет, свяжется и сообщит, но никаких обязательств помочь, мол, надо всё выяснить, потом будет разговор. Было такое впечатление, что он не рад визиту приятеля.
Только когда Клёпкин заговорил о втором деле, продаже реакторов, перед ним появился прежний майор Дорошенко.
- Твою информацию о наличии спроса на ваш флотский антиквариат проверили. Покупателя на продукцию нашли. Схема работы принята, мне предложили с тобой поторговаться. Говорю честно, я увеличил ценник в полтора раза. Думаю, уступать не стоит. Ху согласится, сначала покочевряжится для порядка, потом сдастся. Я должен решить с тобой четыре вопроса: как представитель покупателя сможет осмотреть товар, затем, после расчета, как ты обеспечишь перевозку изделий через границу, и как мы с тобой разойдёмся по деньгам.
- Наконец-то раскачались, - буркнул Петр. - Первое - передаете аванс. Сто тридцать тысяч. В течение недели вывозим товар с хранения ко мне на склад. Через десять дней приезжай с покупателем в Приморье, во Владивосток. Там созвонимся, я вас подхвачу и отвезу куда надо.
- Прошлый раз было сто тысяч, - напомнил переводчик.
- Сто - сам товар, десять - транспорт, подъёмные краны и новый склад. Двадцать - в бюджет России за купленный металлолом. Потянете ещё полгода, цена утроится, - предупредил Пётр.
- Хорошо, дальше. - кивнул Андрей.
- Когда покупатель проверит груз, платите аванс, я дам счёт. Твою долю перечисляю тебе в течение недели. Через десять дней отгружу половину, вы платите вторую часть, отгружаю остаток. Расчет с тобой, как в первый раз. К вам на Гонконг пойдут контейнера. Одни с паровыми котлами, другие с поковками из нержавеющей стали. Примерно так. Детали можно согласовать позже, - пояснил Дорошенко.
- Понял, думаю, наши согласятся, поспорят, поторгуются, половина или треть, два изделия или три первый раз. Но принцип разумный. Попробуй всё же помочь нам и с первым вопросом. Они не связаны, но нам нужна помощь, - попросил Андрей.
- Попытаюсь, но ничего не обещаю. Я через два месяца буду увольняться из органов. Сейчас в отпуске за прошлые годы. Почти ничего официально сделать не могу, а без шефа тем более. Извини, - грустно сказал Пётр.
- Понимаю, - Андрей с сочувствием взглянул на майора.
13. Эстония. Тарту. Апрель.
- Пока ты по Польше и Германии катался, я переговорил со всеми раза по три. Если отбросить лирику, денег от них не будет. Дальневосточники кивают на Моню, как на гаранта. Бернштейн напоминает, что сразу нас об этом предупредил. Каганович юлит и от всего открещивается. Старая проститутка, - с досадой сказал Фёдор.
- Чего и следовало ожидать, - согласился с приятелем Леонид.
- Что у тебя нового?
- Есть идея, как обойтись своими силами. Слушай внимательно. Нам принадлежит три судна по 14 000 тонн, типа "Комсомолец Якутии", это головное судно. Всего их на Гданьской верфи построили десять штук по одному проекту. У нас "Комсомолец Бурятии", "Комсомолец Киргизии", "Комсомолец Армении". Они самые новые, последние. Постройки середины восьмидесятых. Серию заложили в середине семидесятых. В год спускали по одному судну. Стоимость каждого из наших от 6,5 до 8 миллионов долларов. Их близнецы, кому на 10 лет больше, давно на приколе или на переплавке. Стоят, как металлолом в неразделанном виде, тысяч по девятьсот, максимум. Нашёл одно такое в Ростоке. Туда ещё в эпоху ГДР загнали на капитальный ремонт "Комсомольца Казахстана", оно из Одесского пароходства. Судно горело, тонуло, выбрасывалось на берег. Несчастливый корабль. Поставило министерство морского флота СССР. Потом ГДР присоединилось к ФРГ, а СССР, наоборот, развалился. Украинцам забыли сказать, где стоит их собственность. Сам помнишь, какой бедлам был, - сказал Леонид.
- Помню, без него мы бы и своих комсомольцев не имели бы, - согласился Фёдор.
- Но наши на ходу, а этот на приколе уже полтора десятка лет.
- Так оно сгнило давно.
- Вот и нет. Немцы - народ добросовестный и аккуратный, как аванс получили, над ним поработали немного. Машина в порядке и управление тоже. Дыру в корпусе заделали. Перед тем, как прекратить на нём работу, всё законсервировали. Хотя всем понятно что оно не жилец,, - возразил Леонид.
- Не понимаю, куда ты клонишь? - спросил Фёдор.
- Не спеши, сейчас поймёшь. До Китая своим ходом ему не добраться, не говоря уже об обратной дороге с грузом. Но на буксире оно вполне может дойти и не затонуть. Выкупаем его у немцев, делаем косметический ремонт, выливаем на него побольше краски и кое-что ремонтируем, с Киргиза снимаем навигационное оборудование, самый мизер. Нанимаем буксир и тащим его как бы на продажу на металлолом до Тайваня. Встаем там к стенке, меняем команду, отпускаем буксир. Отводим в Гданьск самый новый и хороший "Комсомолец Бурятии", на родной верфи делаем капитальный ремонт и красим. Точно также как Казаха. Страхуем его за десять-двенадцать миллионов. Всё это примерно обойдётся в три миллиона долларов, - пояснил Леонид.
- Затем на Казахе пишем, что он Бурят. На Буряте - Казах, меняем документы. Внешне их не отличить. Топим новоявленного Бурята в Марианской впадине. Получаем миллионов семь- восемь прибыли. Столько, сколько планировали привлечь со стороны, -стал развивать мысль приятеля Фёдор.
- Да, идея такая, только есть пара вводных. Груз принимает отремонтированный Бурят. В трюм идут обувь и мединструменты, химия. На палубу ставим промышленные электроды. В море лебёдками перегружаем их на палубу Казаха. При пустых трюмах. Ждём приличный тайфун и тонем на полутора-двух тысячах метров, - уточнил Леонид.
- При пустом трюме сам перевернется, как пить дать, - с энтузиазмом согласился Фёдор.
- Вот именно, - поддержал Леонид. - А нормально загруженный Бурят, переименованный в Казаха, отправится с грузом миллионов на 70-80 в Южную Америку. Наша прибыль вырастет раз в десять, надо только со сбытом заранее поработать.
- Раньше мы отели топиться на максимальной глубине, - засомневался Фёдор.
- Если у нас есть близнец, о котором никто не знает, то пусть страховая компания имеет возможность его осмотреть, сфотографировать, полюбоваться на контейнера с грузом, разбросанные штормом по дну. Опустят автономный робот и всё изучат досконально. Тогда отпадёт необходимость ковыряться в документах, искать экипажи и т. д., - объяснил Леонид.
- Очень любопытно. Детали надо будет проработать досконально. А знаешь, в Гданьск на ремонт надо ставить Бурята уже под именем Казаха и страховать именно его. А после крушения возвратить ему родные документы и имя. Тогда вообщё всё чисто и почти без обмана.
- Возможно, но это несущественные детали. Идею принимаешь? - спросил Леонид.
- Да, - с готовностью кивнул Фёдор.
14. Гонконг. Апрель.
Доклад переводчика поверг Ху в глубочайшее уныние. Все решения были плохими или совершенно не годились для компании, или с точки зрения личного благополучия. После трех дней размышлений он пришел к выводу, что только перепродажа реакторов сможет застабилизировать положение. Её надо проводить как можно быстрее. В тот же день на счёт посреднической обналичивающей компании в Хабаровске ушли сто тридцать тысяч аванса. Андрей получил приказ звонить в Россию ежедневно и следить за ходом подготовки торговой операции.
Ещё через три дня Вишневецкий связался с Гонконгом и сообщил, что разобрался, что произошло с грузом. Перебросил листов сорок дополнительных документов, некоторые даже с переводом. Копии бумаг из арбитражного дела и исполнительного производства. Китайцы посмотрели документы, естественно, ничего не поняли, кроме того, что всё прошло через суд. Это не вымогательство и не самоуправство.
На следующий день Ху с Клёпкиным перезвонили в Россию. Ху уже понимал, что попал на деньги, и не просто на деньги, а на очень большие деньги. Проклинал себя за жадность. Не зря после того, что они проделали в России, президент компании приказал в ближайшие лет пять там не работать. Он, как всегда, был прав.
- Евгений Александрович, - витиевато начал Андрей, - мой и ваш друг Ху Джань У выражает вам свое уважение и почтение. Мы посмотрели документы, но мало что поняли, так как плохо знаем законы России. Что нам теперь делать?
- Обращаться в суд, доказывать, что "Дунфан" в Харбине и ваша медицинская компания в Гонконге - две разные фирмы. Просить снять арест с имущества. И начинать надо как можно скорее, - последовал ответ.
- Вы берётесь за наше дело?
- Как только у меня на руках будет подлинник официальной доверенности и документы с переводом на русский, которые я передал вчера, заверенные в консульстве России, я смогу выйти в суд.
- Вы уверены в успехе?
- Пока не знаю, смогу сказать, только посмотрев документы. Судя по тому, что ваши противники предъявили суду, и по материалам судебных приставов, их позиция очень сильна. Приставы неделю проверяли законность ареста. Все боялись скандала. Доказать вашу правоту будет сложно и займёт не один месяц.
- Но вопрос необходимо решить за неделю!
- Нет, я не в состоянии это сделать, тем более, без документов. Законным путём это не исполнимо.
- Есть ли незаконные пути? Взятка?
- Взятка - это совершенно нормально и почти законно, но, к сожалению, не поможет. Даже если вагоны перегнать на станцию назначения, груз всё равно останется под арестом. Деньги уйдут, а результата не будет.
- Вы адвоката Бернштейна знаете, может, переговорить с ним? Он сумеет помочь? Вам известен заказчик этого дела? - у Ху кончилась депрессия. Его мозг стал работать в обычном режиме калькулятора. Проигрывать он не собирался.
- Бернштейна я знаю хорошо, он действительно, если захочет, сможет помочь, но потом его убьют, поэтому он не согласится с вами работать. Разве что вы заплатите ему два-три миллиона долларов вперёд и наличными, о меньшей сумме он и говорить не станет. Бернштейн, по сути, уже выиграл это дело для своего заказчика. Обычно он берёт 20 процентов. Нет смысла рисковать, через месяц-два он их получит. Заказчик - подставная компания, зарегистрирована по бирже, но там не сидит. Добиться от них отзыва иска, наверное, можно, но не за неделю.
- Что ещё можно сделать?
- Ну, лет десять назад в России развлекались тем, что вскрывали аккредитивы по фиктивным документам, если хотите, попробуйте. Но это без меня.
- Евгений, раньше вы не были таким пугливым. Ещё год назад. Мне о вас многое рассказывали. Несмотря на очень плохие рекомендации и вашу скандальную репутацию, мы решили обратиться к вам. Думали вы это оцените.
Вишневецкий задорно рассмеялся, а затем совершенно спокойно и даже снисходительно сказал китайцу:
- Дорогой друг, я посмотрел материалы дела и обнаружил, что ваша репутация намного хуже моей. Но это всё чепуха. Нахождение в тюрьме хорошо прочищает мозги и излечивает от излишнего авантюризма. Единственное, чем в плане незаконности операции я могу помочь, это дать адрес нужного человека. Как вы будете говорить, о чём договоритесь, меня не касается. За последствия я также не несу ответственности. Согласны? Я же буду действовать только в рамках закона, если вам это требуется. Можно попробовать доказать, что имущество арестовано на сумму много большую, чем сказано в решении суда. И на этом основании попытаться освободить хотя бы половину груза.
- Спасибо за совет. Вашими связями мы воспользуемся, и услуги ваши нам нужны, будем действовать параллельно. Завтра к вечеру Андрей будет у вас. Сколько дней обычно требуется вашим друзьям на такую работу?
- Раньше справлялись за два дня. Но эти разговоры по телефону лучше не вести.
- Согласен. Хорошо, завтра встречайте Андрея с деньгами, документами и полномочиями.
Ху положил трубку и спросил переводчика:
- Ты всё понял? Справишься?
- Понял. Справлюсь. Но не надо этого делать, Вишневецкий прав. Даже если всё получится, будет большой скандал в банке. Русские легко докажут, что документы - подделка. Нашему банку придётся вернуть деньги. Потом они возьмутся за нас. В России это делали, потому что компания получала деньги и исчезала. Мы никуда не денемся, - убеждал Андрей.
- Предлагаешь подарить русским восемь миллионов долларов? "Рис Амура" грозит штрафными санкциями, автозавод требует немедленно ему заплатить, - сказал китаец с укоризной.
- Предлагаю идти в суд и там воевать, подкупать судей, свидетелей, работать с заявителем иска. Сегодня звонил Смехов, орал и матерился, говорил, если мы за два дня не решим вопрос выхода вагонов к ним, машины не придут в срок, деньги из министерства, как неизрасходованные, отзовет Москва. Им будет не на что купить наши машины. Они у себя в тундре это переживут, а что будем делать мы, ему плевать. Кого мы обворовали, они не знают, и знать не хотят. Короче, требует машины. Похоже, на него сильно давит начальство.
- Ему бы мои проблемы! Поезжай и делай, что только возможно. Вылетай в Корею сегодня, чтобы завтра до конца рабочего дня быть на месте, - распорядился директор.
15. Россия. Апрель.
Бернштейн и Вишневецкий обсуждали сложившуюся ситуацию. Она была явно в их пользу. Исходя из новой расстановки сил и игроков, Евгений оказался ключевой фигурой в стане врага, и надо было решить, как использовать открывшееся преимущество с максимальной отдачей.
- Самое простое - сотрудники Пропеллера берут переводчика при изготовлении фальшивых железнодорожных накладных. С поличным. Всё! - предложил Вишневецкий. - Я пару месяцев занимаюсь перепиской с приставами, затем выйдем в суд, где я проиграю тебе, так как нам не важно, что там с Гонконгом. Отгрузил машины и выкупил их по гарантийному письму головной офис в Харбине.
- На этот цирк весь город соберётся посмотреть! Мы с тобой в суде разборку затеяли, - рассмеялся Самуил, - как вариант, годится. Но слабовато для нашей позиции. Можно красивее. Пусть они сунутся с этими бумагами в банк, а там их разоблачат.
- А если банкиры просмотрят? В западных банках разгильдяи не лучше наших будут. Потом полгода отписывайся!. И Андрюшу просто так отпускать не хочется, - засомневался Евгений. - Мы его Чередниченко обещали.
- Могут и просмотреть, и не проверить до конца. Давай так, собираем пакет документов из суда и от приставов, и посылаем во все три инстанции - в наш ВТБ, во Франкфурт, через них всё проведено, и в HSHB*(). Ваш клиент мошенник с фальшивками бегает, обязательства не исполняет, будет пытаться обмануть и вас! - предложил Бернштейн.
-Не спортивно, - пробурчал Вишневецкий.
- Зато эффективно. Снимает все вопросы, после того как они с липой придут в банк и попадутся, разговаривать с ними никто больше не станет, - убеждал приятеля Самуил.
- У Ху планку сорвало! Даже по российским законам за это срок светит
- Выкрутятся, спишут на русских злоумышленников, мол, прислали неведомые злодеи по DНL, а они ничего не ведали. Груз-то реально отправлен, - возразил адвокат.
- Хрен с ним, но с банком отношения однозначно будут испорчены, - сказал Евгений. - Мы берём Клёпкина, "колем" его по всему, что они натворили, на третьем часу допроса поплывёт. Пишет явку с повинной. Копии в Гонконг в банк, подлинники - в архив, на случай, если кто когда-то будет ковырять эту историю.
- А если не заговорит? - спросил адвокат.
- Чередниченко отдадим, - успокоил Евгений. - Он давно мечтает о встрече в личном плане, планирует изменить ему и Ху сексуальную ориентацию. Там всё скажет, чего и не было. Сколько у них осталось а вскрытие аккредитива?
- Девять дней, из них два выходных. Совсем мало, но и у нас времени в обрез, надо для банкиров подготовить документы, перевести, заверить, - с беспокойством заметил Самуил. - Чей художник будет работать?
- Арнольд. У него со старых времён заготовки остались, еще по железнодорожной теме, когда брали шампанское, и в Омске Малыш провалился, - ответил Евгений.
