В православных храмах я бываю довольно часто. Видела их множество. Некоторые святилища покорили сердце красотой, другие -- самобытностью, третьи связались с важнейшими событиями моей жизни, четвертые любимы вроде бы ни за что -- просто уходить из них никак не хочется...
С крохотной церквушкой у моря, изображенной на этих трех фотографиях, я познакомилась и, скорее всего, навсегда попрощалась в июле две тысячи десятого года. Прошли недели, месяцы, а воспоминание о ней не отпускает, вновь и вновь будоражит воображение, мучает загадкой... Скромная постройка с сиротливым крестом, лишенным благородного постамента -- купола, ничем не примечательна и ни на что не претендует. Но она чудесным образом заставила меня вновь осознать позабытую, казалось, современным миром исконную направленность христианства против любых социальных иерархических систем.
Представляю: критское местечко Гувес, храм святых Константина и Елены. Белая постройка стоит на площадке в конце мощеной дорожки. С левой стороны дорожки, ближе к зрителю, примостилась подсобка из серо-бурых каменных блоков, с аркой вместо двери и неоштукатуренными слепыми стенами. Внутри нее горят свечи, зажженные верующими, -- в самом храме огонь не предусмотрен. Практически всю площадь подсобки занимает покрытый облезлой клеенкой стол с ящиком, полным утопленного в воде песка. Причудливыми сталагмитами торчат из него оплывающие от собственного пламени и жаркой погоды огарки. Несколько дешевых репродукций икон -- вот и все убранство.
Обстановка внутри самого храма ненамного богаче. Выцветший от времени иконостас, метров двенадцать плотно заставленного стульями пространства: в Греции принято сидеть во время богослужений. Ряды стульев сдвинуты так плотно, что удобно устроиться можно разве что на первой линии. Когда верующих собирается больше четырех-пяти человек, вновь прибывшие вынуждены бочком протискиваться в щели между рядами или ждать снаружи, пока не выйдут уже помолившиеся. Стесненность условий никого не смущает.
Свечи, которые ставят в подсобке, выносят из церкви: на уровне спинок стульев из стены выпирает полка с солидной их горкой. Рядом висит ящик из темного дерева, предназначенный для сбора пожертвований. В храме нет ни священника, ни смотрителя. Отношения с верующими строятся на доверии: нужны свечи -- берешь, сколько хочешь, и опускаешь в ящик деньги -- сколько сочтешь нужным. У греков в ходу практика жертвования денег за свечи, а не продажи свечей. Видела в пустых храмах и иконы на вынос, рядом с которыми лежал обрывок бумажки с ценой и блюдечко с купюрами и монетами (правда, было это не на Крите).
А какая насмешка над нашими представлениями о статусности содержится в самом названии церкви святых Константина и Елены! Нищий сельский храмик посвящен не аскетичным мученикам, погибшим от рук язычников, не отшельникам и страстотерпцам, а могущественнейшим царственным особам. Равноапостольные сын и мать, самодержцы, употребившие власть для официального признания христианства, вряд ли при жизни могли представить себя обитателями подобного дома. Но после смерти... честное слово, их присутствие в храме было настолько естественно и гармонично, что у меня не возникло и тени сомнения в полном их удовольствии!
На второй фотографии я пыталась запечатлеть икону над входом: святые покровители церкви, каждый со своей стороны, поддерживают крест -- символ распятия и воскрешения Христа. Мое понимание смысла иконы: сложив веру и волю двоих в единую силу, святые помогают идеям христианства утвердиться в общественном сознании, ради преобразования которого собственно и был совершен подвиг Спасителя.
Согласно церковному преданию, святой Константин, один из соправителей Римской империи в начале четвертого века, публично заявил о своей приверженности христианству, когда вступил в борьбу с другим соправителем -- Максенцием, известным своими гонениями на христиан. Причиной столкновения, скорее всего, была политика: Максенций желал править империей единолично. Защищая свое право на власть, Константин предпринял военный поход против него, хотя не был уверен в победе.
Накануне решительной битвы, в тяжелом состоянии духа, будущий святой молился Христу, прося его о помощи. И получил знамение: не только сам Константин, но и его войско узрели на солнечном диске лучистый крест с надписью "Ника" -- победа. Царь, как и все его современники, считал крест орудием позорной казни, а не религиозным знаком, и испугался, что получил дурное предвестие. Тогда ему явился сам Христос с крестом в руке и разъяснил значение увиденного. Константин поместил изображение креста на хоругвь и одержал обещанную победу.
Став императором западной части Римской империи, Константин первым же указом объявил полную веротерпимость и отменил казнь через распятие, а когда взошел на престол всея Рима, добился для христианства положения государственной религии.
Святая царица Елена по просьбе сына помогала строить храмы на святой земле. В Иерусалиме после долгих напряженных поисков она нашла крест, на котором был распят Христос, и представила его народу, дав начало празднику Воздвижения Креста Господня. Над местом страданий, погребения и воскресения Христа равноапостольные мать с сыном основали огромный храм, куда и по сей день стремятся паломники со всего мира...
Одним из многих памятников этой парадной истории и стала скромная церквушка у моря, дающая отдохновение от парадности, житейских бурь и суеты самоутверждения...
На последней из фотографий -- вид храма святых Константина и Елены с тыльной стороны. На стене выделяется абсида, полукруглый выступ, где внутри церкви размещен алтарь. С абсидой без смущения соседствуют стулья, ожидающие усталых странников этого мира, полного битв и скорби... На других стульях уже сидят: кто-то из прихожан неспешно беседует, кто-то любуется морским закатом... Спины людей охраняет твердыня духа, внимание приковывает изменчивая материальность земного...
Перед непосильными задачами все равны. Сильные и слабые, богатые и бедные, здоровые и больные -- каждый нуждается во внутренней опоре, чтобы выстоять, не сломаться. Ау, будущее, каким ты у нас случишься?
... И я прислоняюсь спиной к стене храма, отдаюсь его мягкой силе, ощущаю необъятность простора, который одновременно и внутри, и вне меня. Почему-то представляется: мир -- это грандиозная полуоткрытая раковина. Сомкнутые на горизонте края неба и земли дают ее створкам начало. Концы створок теряются в недоступной взгляду бесконечности...
Переполненная ощущением красоты и великого, и малого творений, я начинаю верить, что даже самые слепые и упрямые люди в конце концов станут зрячими и мудрыми... А что? Разве чудес не бывает?
![[]](/img/l/lezhawa_i_k/1_vgostyahukonstantinaieleni/si.jpg)
![[]](/img/l/lezhawa_i_k/1_vgostyahukonstantinaieleni/si2.jpg)
![[]](/img/l/lezhawa_i_k/1_vgostyahukonstantinaieleni/si3.jpg)