Отвечать я не стала, подарив право последнего слова темному эльфу, в надежде свести спор на нет. Не будет же Дани спорить сам с собой!
- Джен!
Зря надеялась...
- Дани, - произнесла я вкрадчивым голосом, - скройся, пожалуйста, с глаз моих долой, а?
Он насупился.
- Ну, хорошо, - протянул он, - тогда я пойду за Этаной поподглядываю, - воодушевившись собственной идеей, он бодро вскочил с кресла, расправил несуществующие складки на своей сногсшибательной мантии черного мага и метнулся к выходу.
- Вот и отлично... - вздохнула я с облегчением, но тут же осеклась, видя, что Дани просто светится от счастья - не иначе, какую-нибудь пакость придумал. - Ну-ка стой! Чего за ней подглядывать-то?
Эльф очень реалистично изобразил памятник оскорбленного достоинства, не знала бы его, обязательно б поверила! Так искренне получилось...
- Джен... Как ты могла обо мне подумать ТАКОЕ! - возопил он.
- О, радость моя, о тебе я могу подумать И НЕ ТАКОЕ...
- Между прочим, Этана меня интересует только как профессионал!
- Вот как раз это меня и настораживает. Если бы ты решил за ней приволокнуться, слова бы не сказала... А она, между прочим, вполне в твоем вкусе.
Он фыркнул.
- Ничего подобного, - возразил темный эльф.
- Не отпирайся, в твоем, я знаю.
- Откуда?
- Дани, она женщина. Не хочу тебя обидеть, но знаешь... для того чтобы удовлетворить твой взыскательный вкус, этого достаточно.
Он попытался продолжить спор, но в глазах предательски заплясали задорные искорки смеха, и ему пришлось опустить взгляд, чтобы не "расколоться" окончательно. Мне даже на мгновение показалось, что он засмущался... Хотя нет, все же показалось.
- Признавайся, чего задумал, - прищурилась я.
- Да правда, ничего, - рассмеялся эльф. - Поподглядывать хочу, как она порталы раскрывать будет.
Я приподняла бровь.
- Ой, темнишь что-то ты, Черный Магистр...
- Ни в малейшей степени, - он энергично замотал головой. - То, что я пару раз такой портал открыл, вовсе не значит, что я владею этим искусством. Столько сил истратил - чуть не скопытился. Да ты сама видела...
- Ладно, иди куда хочешь, - махнула я рукой. - Только прошу тебя, без глупостей, - он кивнул. - И не зли Этану, - он кивнул уже менее уверенно. - Дани, у меня важное мероприятие, не срывай мне его, пожалуйста, хорошо?
- Не сорву, - подмигнул он. - Обещаю себя вести тихо и благопристойно. Я ж все-таки Магистр, сама признала, а не школяр какой!
- В твоем случае одно от другого мало отличается... - вздохнула я. - Ладно, все, иди, пока я Витольда не позвала!
- А причем тут Витольд?
- Притом, что он ведьмак, спасать мирных граждан от чудовищ - его работа.
- Ах, я, значит, чудовище?
- А что - нет? Дани, иди уже!
Он весело фыркнул, но из комнаты все-таки вышел. Тут же вокруг стало так тихо, что мне даже на какое-то мгновение показалось, что я оглохла. Я покачала головой, удивляясь, какое потрясающее влияние этот шумный, но безумно обаятельный эльф оказывает на все живое, и продолжила приготовления.
Вскоре все было готово. На пороге моей комнаты появилась Этана. Богиня Граней церемонно поклонилась и возвестила о прибытии гостей. Я кивнула Этане, и она начала сооружать портал в Залу Явления Божественного Чуда...
Зала Пришествия Осененных Благодатью поражала своим великолепием. Однако оно не имело ничего общего с роскошью королевского дворца в Эвенкаре или с изяществом Изумрудных Чертог Илидора - это было особое великолепие, божественное, не похожее ни на что.
На первый взгляд могло показаться, что Зала абсолютно пуста. И только через несколько мгновений становилось ясно, что Зала на самом деле наполнена пустотой. В воздухе звенели невидимые колокольчики, вспыхивали и гасли едва заметные искры... Пол, по которому ступали гости, казалось, то ли был выложен из горного хрусталя, то ли состоял из застывшего льда - он был кристально чистым и даже прозрачным, но искры, пробегающие по нему время от времени силовыми волнами, не позволяли внимательно его рассмотреть. Вдобавок он едва слышно похрустывал, когда на него ступала нога человека, что, видимо, по мнению Богини Граней, должно было способствовать усугублению ощущения неловкости, которое испытывал гость, ступив из бренного мира в Призрачные Чертоги Этаны.
Зала Пришествия походила на ледяную пустыню, погруженную в мерцающий туман. Насколько эта пустыня простиралась, и было ли что-нибудь под пологом искрящегося света, никому не суждено было понять. Если вблизи гости могли различать друг друга, и на близком расстоянии воздух лишь немного поблескивал, словно в нем парили частицы мельчайшего снега при сильном морозе, то дальше туман сгущался, и невозможно было понять, то ли стены залы утопали в густом искрящемся тумане, то ли их не было вообще. Точно также обстояло дело и с потолком - был ли купол у Залы, или же завеса тумана скрывала от посетителей свод небес, никто не мог понять.
Иногда искры на полу рассеивались, и можно было разглядеть, как под тонким слоем хрусталя (или все же льда?) проплывают облака, но никто не мог поручиться, было ли это иллюзией, или же, в самом деле, Чертоги Богини, Охраняющей Грани Бытия, находились высоко в небесах, а может быть, вообще, в другом мире, отделенном от Элантиды незримой складкой пространства, за которой скрыла свой божественный дворец Этана.
Неслышно скользя, навстречу гостям выпорхнули словно из воздуха жрицы Этаны - молодые и прекрасные девы, светящиеся какой-то невесомой, отстраненной, поистине неземной красотой. Одежды их были прозрачны, но густой туман словно окутывал их точеные фигуры мягким искрящимся покрывалом, так что даже самый пытливый взгляд не смог бы ничего разглядеть. Впрочем, никто этого делать и не собирался - гости были полны восхищения и благоговейного трепета, предвкушая встречу с Богиней, которая однажды сотворила этот мир, вдохнув в него жизнь...
Жрицы Этаны знаками предложили гостям следовать за ними и, неслышно ступая по искрящемуся полу, повели их в Залу Явления Божественного Чуда.
Сначала гостям показалось, что ничего не изменилось - эта Зала на первый взгляд ничем не отличалась от той, куда они прибыли через открытое Этаной окно портала.
Но потом... Мерцающий туман пронзила молния. Она ударила в центр залы, и воздух там, заискрившись еще больше, начал сгущаться, превращаясь в облако света... Но вот в нем началось какое-то движение - облако повернулось вокруг своей невидимой оси, потом еще раз, быстрее и быстрее - и вскоре в сердце Залы уже мерцал светящийся шар, и нельзя было понять, то ли скорость его вращения недоступна глазу, то ли он просто стоит на месте...
Все замерли, затаив дыхание...
И вот шар стал медленно раскрываться, подобно цветку, явив восхищенному взору гостей Ту, что так давно считали Потерянной...
Богиня восседала на хрустальном троне. Весь ее вид выражал решимость. Ни роскошное платье из тончайших кружев и струящегося шелка, ни крохотные звезды, вплетенные в изящную прическу, ни ее спокойная поза не позволяли ни на миг усомниться в том, что перед Главами Домов возникла богиня-воительница. И только глаза ее светились той незабываемой всепонимающей и дарующей благодать улыбкой, которой может улыбаться только Созидательница...
Первым от потрясения от встречи с Дарующей Жизнь опомнился Верховный Владыка Перворожденных Эллионель.
Он опустился на колено, низко склонив голову, и произнес слова Клятвы Верности, той самой, что была дана Богине его братом Илидором еще в Изначальном мире.
Богиня приняла его Клятву, после чего пришел черед Архимагистров обеих гильдий склониться перед Всеблагой Повелительницей. У них, в отличие от Перворожденного, не было прежде опыта общения с Богиней, но все же они повели себя не менее достойно, и Элантэ приняла клятву и у них. После чего проговорила слова благодарности за то, что ее мир был сохранен до ее возвращения, упомянув заслуги каждого Дома, принесла ответную Клятву Верности защитникам Элантиды и, выдержав небольшую паузу, заговорила слегка изменившимся голосом.
Она говорила тихо, но ее слова будто вплетались в мысли каждого слушателя, заполняя сознание. Это не было похоже ни на магию Ментала, ни на что другое. Это был голос Богини. Той, что создала этот мир. Той, что когда-то его покинула. Той, что вернулась. Вернулась, чтобы искоренить зло, спасти этот мир и больше не покинуть его никогда.
Богиня говорила, и в души ее слушателей вливалась надежда...
- А теперь о главном, - голос Богини стал еще жестче, слова зазвучали хлестко. - Ни для кого не секрет, что мир катится в пропасть. Также всем известно, что Его Святейшество Гаронд его туда услужливо подталкивает. А вот что делаем мы? - она обвела всех вопрошающим взглядом, от которого даже невозмутимый Эллионель почувствовал себя неуютно. - Мы терпим бедствие, но при этом не предпринимаем никаких попыток к спасению. Я уничтожу Гаронда, - Богиня произнесла эти слова очень спокойно, но ни у кого не возникло тени сомнения в том, что так оно и будет, - но мне понадобится ваша помощь. Если мы будем действовать поодиночке, он найдет слабое место у каждого, что красноречиво подтверждает пример Таша, но если мы будем держаться вместе, ему не устоять. Поддержка богов у меня уже есть. Что скажут эльфы?
Богиня обратила свой взгляд на Эллионеля. Он снова склонился, выражая свою преданность, и заговорил:
- От имени всего моего народа я благодарен Богине за то, что ее длань простерлась на Перворожденных, оказав им великую честь, позволив встать в строй вместе с Созидательницей мира. Доверие Всеблагой питает радостью наши сердца, и мы сделаем все, чтобы оправдать его. Отдать жизнь в священном бою за Созидательницу - величайшее счастье для Перворожденных, а в бою с Гарондом - счастье вдвойне. Я - преданный слуга Всеблагой Повелительницы, и моя верность не знает границ. Я - противник Гаронда. Мое сердце наполняется болью всякий раз, когда я слышу его имя или вижу плоды его деяний... Каждое мгновение моей жизни я мечтаю лишь о том, чтобы повести эльфийское войско на его цитадель или же, если не будет такой возможности - сбросить с себя мантию Верховного Владыки и пойти добровольцем в армию людей или орков, решивших положить конец его тирании... Но вместе с тем я - Владыка Перворожденных, от которого зависит судьба целого народа.
Эллионель тщательно подбирал слова. Этикет обязывал к витиеватым речам, ведь беседа должна быть подобна изящному кружеву, простые слова и незамысловатые фразы издревле считались проявлением неуважения к собеседнику... Но Богиня ждала ответа. А заставлять ждать Богиню - величайшее проявление дурных манер. К тому же она сама задала тон беседы - короткие, хлесткие фразы, так звучит эльфийский меч, рассекая воздух перед тем как обрушиться на врага сверкающей, но неумолимой смертью, так срывается с тетивы и летит пущенная Мастером лука стрела... В каждой фразе - сила и точность, благородство и неумолимость.
- Продолжай, - повелела Элантэ, когда эльф замолчал, обдумывая, как выразить свою довольно дерзкую мысль.
- Отношения между людьми и Перворожденными уже давно не излучают тепло, - пояснил он. - Разумеется, этот раздор посеял Гаронд, но сейчас нам всем приходится пожинать его плоды. Если бы Гаронд оставался тем, кем он является на самом деле - то есть, богом, - в выступлении Перворожденных никто бы не видел никаких двойственных причин. Но сейчас в нем многие видят человека. Архиепископа. Советника короля Рагнара. И у моего народа, и у меня лично, есть тьма причин желать смерти Гаронда. Но есть и то, о чем забывать нельзя. Это политика. - Эллионель вскинул голову, - Выступление Перворожденных против Гаронда мгновенно будет истолковано как объявление войны - королю Эвенкару, чьим официальным представителем является Великий Инквизитор Гаронд, и на наш народ тут же падет обвинение в развязывании межрасовой резни. Никто не скажет, что Перворожденные пошли против Гаронда - бога поглощения магии. В лучшем случае скажут, что Эллионель пошел против Рагнара. Но это тоже вряд ли. Эльфы пошли войной на людей - вот о чем будут говорить, - заключил он.
Богиня медленно кивнула.
- Я поняла твою мысль, Владыка Эллионель. Твой ответ?
Голос эльфа зазвенел под сводами залы, воодушевленно и торжественно.
- Перворожденные встанут под знамена Созидательницы и будут счастливы отдать свои жизни в борьбе с богом-инквизитором - все, без остатка, без надежды на Перерождение... - он твердо посмотрел в глаза Богине, - сразу же после того, как война Гаронду будет объявлена людьми. Мы будем биться до конца, но первыми против Гаронда должны выступить люди, - объявив свое решение, эльф склонился в низком поклоне.
- Твое решение справедливо, - согласилась Элантэ. - Богиня благодарит Перворожденных и клянется с честью распорядиться вверенными ей судьбами Великого Народа, - поклонилась она в ответ. - Что скажут люди?
Она адресовала взгляд Архимагистру Светлой Гильдии Магов, но тот промолчал. Тогда вместо него заговорил Каравалорн.
- Да не сочтет Богиня мои слова дерзостью, - начал Темный Архимагистр, - но положение моей Гильдии не многим отличается от того, что сейчас описал Верховный Владыка Перворожденных. Думаю, никого не удивлю, если скажу, что Архиепископ - кем бы он ни был, богом или человеком - не пользуется популярностью среди темных магов. У нас также есть много чего ему предъявить. Вы не найдете ни одного темного, у которого не было бы к нему своих личных счетов, - глаза Каравалорна потемнели, вспыхнув нехорошим огнем.
Взгляд Богини, обращенный к Архимагистру Темной Гильдии, неожиданно изменился. Каравалорн внезапно ощутил такой прилив тепла, нежности и светлой грусти, что сначала даже не понял, что произошло... А потом, осознав, смутился. Видимо, в его глазах Богиня увидела пламя Инквизиции... и всех тех, о ком сейчас вспомнил Архимагистр... Странно... он всегда был уверен, что может скрывать свои мысли и чувства. Его невозмутимость и постоянное ехидство давно вошли в поговорки... Хотя чему удивляться? Она же - Богиня, создавшая все живое... От ее взгляда боль притуплялась, она не уходила никуда, просто становилась тише... Каравалорн мысленно вознес хвалу Богине, и... смутился еще больше, потому что Богиня в ответ улыбнулась. Впрочем, ни его смущения, ни улыбки Богини, не увидел никто. Каравалорн прочистил горло и продолжил:
- Каждый темный маг готов молиться днями и ночами о разгроме Инквизиции, а уж поучаствовать в таком событии - это вообще дело святое. Однако не стоит забывать о том, что, согласно общественному мнению, которое вполне успешно формирует в народе Архиепископ, враги мира как раз - некроманты. В отдаленных городах и деревнях некромантами уже называют всех темных магов. Очень многие считают, что именно темные маги нарушают равновесие, поднимают кладбища и творят всякие бесчинства. А спасает мир, очищая его от скверны - Святой Орден. Наше положение очень шатко. Темная Гильдия пока еще имеет официальный статус, но, думаю, это не надолго. Мы очень опасно балансируем на грани добра и зла, и наш выпад против Гаронда окончательно определит нашу позицию в народе, дав превосходный повод Инквизиции объявить нас вне закона, - Каравалорн прищурился. - Я не собираюсь перекладывать ответственность ни на чьи плечи, но... думаю, никто не будет спорить, если я скажу, что как раз Светлой Гильдии выступление против Архиепископа ничем не грозит. Светлые пользуются популярностью и при дворе, и у простого народа, у них кристальная репутация. Все привыкли им доверять, и если они скажут, что Гаронд - зло, большинство им поверит. Тем более что никаких личных причин ненавидеть Архиепископа у них нет. Мой ответ таков: мы примем участие и сделаем все от нас зависящее, чтобы уложить Гаронда, но начать все должны Светлые.
- Согласна с вами, Архимагистр, - Богиня кивнула, - никаких возражений. А что на это скажут Светлые?
Архимагистр Светлой Гильдии Магов выпрямился во весь рост.
- Не сочтите за дерзость, - Лотар обвел взглядом всех присутствующих, - но мне больше ссылаться не на кого.
Каравалорн понимающе развел руками, жестом выражая Лотару искренние соболезнования, а Эллионель вообще не счел нужным смотреть в его сторону, так что уничтожающего взгляда Светлого Архимагистра Перворожденный попросту не увидел. А, судя по отсутствию какой бы то ни было реакции на довольно ехидный выпад Лотара, и слов не услышал.
Лотар выдержал небольшую паузу и заговорил, медленно и величественно.
- Подытожив все вышесказанное, я делаю вывод, что миссия по объявлению войны Гаронду возлагается на Светлую Гильдию магов. Я благодарен Всеблагой Повелительнице и моим коллегам за проявленное доверие и вполне сознаю, насколько эта миссия почетна. И ответственна, - добавил Лотар. - Поэтому я не считаю себя в праве принимать подобные решения в одиночку.
На божественном лике Созидательницы мелькнуло выражение неподдельного интереса.
- Твой ответ?
- Мне необходимо обсудить этот вопрос на Совете Гильдии, - Лотар машинально вздернул подбородок, мысленно укорив себя за этот жест - привычка этого выскочки Ариона, так намозолила глаза, что теперь непонятно почему начала проскальзывать у самого Архимагистра, да еще и в такой неподходящий момент...
- Сколько времени тебе на это понадобится?
Лотар задумался. Богиня слегка нахмурилась.
- У нас очень мало времени. Если быть точнее, его нет совсем, - заметила она.
Светлый маг согласно кивнул и уже готов был ответить, но слова не спешили срываться с языка, словно им что-то мешало... Тогда Лотар собрался с силами и, наконец, позволил себе задать вопрос, мучавший его уже давно - еще с того момента, как в здании Светлой Гильдии, перед удивленными взорами его верных стражей возникло мерцающее облако, явившее небесную посланницу Этаны, которая и возвестила о возвращении в мир Всеблагой Созидательницы.
- Да не сочтет меня Богиня еретиком и отступником, - приподнял он бровь, - но... мне бы хотелось узнать... Как я докажу в совете, что войну со Святым Орденом возглавляет Элантэ?
Архимагистр собрал в кулак всю свою волю, дабы ненароком не выдать охватившего его волнения. Он мог поклясться, что тишина, повисшая в Зале, стала почти осязаемой - даже колокольчики мерцающего тумана испуганно замолчали... Или он просто на какое-то мгновение, сам испугавшись собственной дерзости, перестал слышать что-либо вообще, кроме бешено стучащего сердца, готового взорваться от ужаса... Усомниться в том, что Богиня - настоящая... Да еще и высказать эту мысль вслух... самой Богине.
Сам не зная почему, Лотар подумал, что бы на это сказал ему Архиепископ... "Мой друг, вы делаете успехи. Ваша смелость растет с поистине пугающей быстротой... Правда, не столь интенсивно, как ваша глупость. Впрочем, вторая зачастую очень удачно заменяет первую, так что... браво, Лотар, браво! Нахамить Демиургу, да еще и без каких-либо видимых причин... Забавно, забавно... Если вы выживете, я буду вами гордиться!" - почему-то ему казалось, что Его Святейшество скажет именно это. Или нечто подобное... В одном можно не сомневаться - это нелепое происшествие Гаронда крайне развеселит. "Забавно" - вот как он охарактеризует "выходку" Архимагистра. Впрочем, по мнению Инквизитора, все, что делает Лотар - забавно...
Все эти размышления пронеслись в голове Светлого мага в одно мгновение. В одно бесконечно долгое мгновение, когда он ждал грома среди ясного неба или разверзшейся под ногами бездны - божьей кары, которая должна была непременно обрушиться на голову посмевшего усомниться в подлинности Богини...
Но гром не грянул, а земля не разверзлась. И вообще, единственным, кто хоть как-то отреагировал на слова Лотара, оказался почему-то Владыка Перворожденных Эллионель. Эльф медленно повернулся к человеку, дерзнувшего бросить вызов Той, о Которой в их Чертогах говорят не иначе как с придыханием. Впервые в своей жизни Лотар увидел на лице Перворожденного выражение искреннего изумления. Впрочем, не только это. На обычно безмятежном лике Эллионеля была отражена такая живописная гамма чувств, что Лотар, не обладая способностями ментата или провидца, совершенно отчетливо увидел, что Перворожденный готов разразиться самыми грязными эльфийскими ругательствами, - если таковые вообще существуют в природе, - или же позаимствовать их из лексикона менее возвышенных подшефных народов, таких, например, как гномы или орки, и если он еще этого не сделал, то вовсе не потому, что счел такой поступок недостойным Владыки Перворожденных, а потому что, во-первых, до сих пор не может поверить своим ушам, а во-вторых - просто онемел от такой чудовищной наглости со стороны смертного.
А вот Каравалорн, кажется, своим ушам вполне даже поверил. Более того, он, по всей видимости, даже не сомневался, что Лотар нечто подобное обязательно выкинет. И возможно, даже ждал этого. Темный Архимагистр стоял с едва ли не скучающим видом, слегка отвернувшись в сторону и воздев очи к потолку, всячески показывая свою полную непричастность к тому, что говорит и делает этот сумасшедший. Его мысли читались так же отчетливо, как и у Повелителя эльфов, но в них не было ни гнева, ни удивления, только сожаление, усталое и раздосадованное, что-то вроде: "что ж ты такой предсказуемый, Лотар?" или: "что ж тебя жизнь-то ничему не учит?" и еще: "мне будет вас очень не хватать, коллега". Лотар подумал, что Каравалорн сейчас очень похож на учителя Академии, готового в очередной, уже десятый, сотый или тысячный раз получить от ректора выговор за ужасное поведение нерадивого ученика, на которого он уже давно махнул рукой.
Богиня же осталась Той, что была всегда, а именно - Богиней. Она не стала метать молнии, греметь громом или раскалывать землю. Впрочем, возможно, и потому, что не сочла нужным из-за такого ничтожества, как какой-то спятивший маг, устраивать светопреставление в Чертогах, любезно предоставленных Богиней Граней - это, конечно, у нее на лике не читалось, но кто их, богов, разберет... Богиня воплощала абсолютное спокойствие. Одним взглядом она успокоила Перворожденного, и Лотар так и не узнал, существуют ли эльфийские ругательства, а если нет, то на каком языке ругаются эльфы и тем более, такие высокородные. Лотар даже поймал себя на мысли, что его начинает охватывать какое-то странное разочарование - он решился на такой грандиозный поступок и даже готов был за него поплатиться, а этого даже почти никто не заметил...
Богиня обратила к нему свой сияющий лик и, улыбнувшись светло, заговорила:
- Твой вопрос справедлив. И то, что ты его задал, в высшей степени замечательно - во-первых, между соратниками не должно быть недомолвок, а во-вторых... ты дал мне прекрасный повод развеять все возможные сомнения, за что я тебе благодарна. И в знак своего расположения я хочу сделать подарок... твоей дочери.
Лотар вздрогнул.
- Ну не бойся ты меня так! - рассмеялась Богиня. - Разумеется, я знаю, что у тебя есть дочь, что в этом такого? Тем более, что ты этого ни от кого не скрываешь.
Невесомая жрица Этаны снова возникла из воздуха, - или просто так незаметно подошла, но Лотар был не в том состоянии, чтобы следить за перемещением юной девы, - держа в руках изящный серебряный поднос, который, сделав несколько грациозных шагов, протянула Созидательнице, опустившись перед ней на колени.
Богиня соединила кончики пальцев, и кисти ее рук тут же заволокла светящаяся дымка. Легкими движениями Элантэ скатала струящийся свет в небольшой комок и принялась что-то лепить, словно из глины. Пальцы Богини двигались быстро и уверенно, четкими, отточенными движениями превращая бесформенный комок чистой энергии в... вот во что - никто сказать не мог - из-под рук Созидательницы выходили небольшие светящиеся предметы, которые она аккуратно складывала на поднос, видимо, чтобы потом собрать их в одно целое. Догадаться о том, что это было, не представлялось возможным - детали "божьего промысла" окутывал все тот же свет, размывая очертания, было ясно одно - здесь происходит таинство, недоступное пониманию простых смертных... Лотар заметил, что не только он один не сводит взгляда с маленьких мерцающих комочков и порхающих над ними пальцев Богини - даже невозмутимый Эллионель сейчас похож на школьника, впервые переступившего порог Академии - смотрит на священнодейство не то что не шевелясь - почти не дыша.
Тем временем Богиня завершила первый этап сотворения чуда, окинула взглядом разложенные по подносу кусочки мерцающей массы, облеченные в совершенно непонятные формы, бросила ободряющий взгляд на зрителей и приступила к следующему этапу, собирая их в одно целое, пока еще все также непонятное Архимагистру Светлой Гильдии, который уже начинал злиться на свою недогадливость. Впрочем, не все так плохо - другие же тоже ничего не поняли, попытался утешить себя Лотар и тут же едва не заскрипел зубами от досады - лик Перворожденного внезапно просветлел, озаренный пониманием божественного замысла, ну в самом деле, что еще могло придать лицу высокомерного Эллионеля такое запредельно-благоговейное выражение?
Однако в следующее мгновение Лотар уже об этом забыл, потрясенный тем, что происходило на серебряном подносе. Теперь уже и ему стало отчетливо видно, над чем трудились руки демиурга... Все светящиеся кусочки складывались, словно детали детской игрушки, и сейчас уже можно было вполне разглядеть силуэт... Голова, четыре лапки, хвостик... Еще немного и...
Богиня улыбнулась, отнимая руки от своего творения.
На подносе лежал, свернувшись клубочком, беленький пушистый котенок. Свет вокруг него стал гаснуть, пока не сошел на нет и вскоре уже ничто не выдавало его удивительного происхождения. Богиня бережно взяла его на руки, поднесла к губам и коротко поцеловала в носик. Котенок дернул ушком и очень забавно чихнул.
Лотар никак не мог поверить своим глазам - вот Элантэ ставит котенка на поднос, вот он потягивается, мурлычит, прохаживается по подносу, что-то вынюхивая, вот неожиданно обнаруживает свой хвост и начинает играть... Все это так очевидно, но при этом... так нереально! Он в очередной раз поймал себя на мысли, что он спит и видит удивительный сон...
- Ах, Архимагистр, ну до чего же вы упрямы! - мягко улыбнулась Богиня. - Возьмите это чудо, это для вашей малышки. Он веселый, забавный, добрый - наверняка будет ей хорошим другом. Только не обижайте его, договорились? - она протянула котенка опешившему магу. Тот, не в силах вымолвить ни слова, только принял из рук Богини бесценный дар и смущенно поклонился. - Ну вот, на этой лирической ноте, думаю, следует считать наше заседание закрытым, - подытожила Элантэ. - Сколько вам нужно, чтобы собрать совет магов? Хорошо, поставим вопрос по-другому, - уточнила Богиня, видя замешательство Лотара. - Недели вам хватит?
- Недели? - промолвил, наконец, маг, постепенно приходя в себя от потрясения. - Вряд ли... Не все маги живут в столице - я не знаю, хватит ли двух недель, чтобы всех собрать...
- А вы узнайте, - в голосе Элантэ зазвучали металлические нотки. - Господину Архиепископу хватит двух часов, чтобы объявить охоту на темных магов, и двух дней - чтобы нанести их Гильдии непоправимый ущерб. У вас же как-то налажена связь? Обратитесь к темным ментатам, если уж будет так необходимо - попросим Этану открыть порталы, но это уже совсем в крайнем случае.
- Нет-нет, что вы! - замахал руками Лотар. - Это и в самом деле, будет лишнее...
- Вы будете собирать всю Гильдию?
- Нет, что вы... Только совет Магистров.
- А кто в него входит? - деловито поинтересовалась Богиня. - Все Магистры или есть какие-то особые параметры для приема в совет?
- Все. Но, впрочем, за отсутствием времени я могу собрать только тех, кто в данный момент находится в столице и ее окрестностях...
- Нет, вот этого как раз не надо, - покачала головой Элантэ. - Соберите всех, дабы потом не возникло разночтений... Итак, я даю вам десять дней, по истечении которых жду вашего окончательного ответа.
Лотар поклонился, бережно прижимая к груди белого котенка.
Богиня поблагодарила гостей за то, что так живо откликнулись на ее просьбу, и пообещала пригласить их всех через десять дней. После этого воздух вокруг нее замерцал, окутывая Созидательницу светящимся туманом, а когда он рассеялся, не было ни Богини, ни ее трона, только звенящая пустота зала окружала онемевших от волнения гостей. Лотар машинально почесал за ушком урчащего котенка и последовал за вновь возникшей из ниоткуда небесной девой Этаны, лихорадочно пытаясь понять, что же ему теперь делать...
Его коллегу из Темной Гильдии такие проблемы не беспокоили - Каравалорн был в полном восторге от встречи с Дарующей Жизнь, и от подпрыгивания на каждом шагу его удерживала лишь необходимость хранить лицо перед Верховным Владыкой эльфов и уважение к стенам... или хотя бы предполагаемым стенам этого священного места. Однако можно было не сомневаться - оказавшись в своем кабинете, он наверняка спляшет какой-нибудь танец, сопровождаемый малопристойной песенкой - скорее всего, что-нибудь из студенческого репертуара. Но этого уже никто не увидит...
А вот Владыка Эллионель... впрочем, рассуждать о том, чем окончилась для него встреча с Созидательницей, было еще рано.
- Прошу извинить меня, Владыка, но вам придется немного задержаться, - обворожительно улыбнулась Всеблагая Элантэ.
Перворожденный низко поклонился, не спрашивая, почему, шагнув в окно портала, он оказался не у себя в Чертогах, а в гостиной - такой же изящной и сверкающей, как, видимо, все во дворце богини Граней, но по сравнению с залой Явления Чуда - невероятно теплой и уютной.
Элантэ, стоя у столика с фруктами, приглашающим жестом указала эльфу на кресло, и Эллионель в очередной раз поразился метаморфозе Богини - она была легка и грациозна, но отнюдь не такой как прежде, теперь каждое ее движение излучало силу. Мягкую, нежную, но - неумолимую. Добрую к друзьям и безжалостную к врагам.
- Я озадачила вас, Владыка? - прищурилась Элантэ, и эльф невольно вздохнул.
- Думаю, что не только меня, - позволил себе улыбнуться в ответ Перворожденный.
Богиня кивнула.
- Я задержу вас ненадолго, но вам вовсе не обязательно все это время стоять передо мной навытяжку. Можете присесть в кресло. Хотите фруктов? Вина? Соку? Или просто воды? - Эллионель покачал головой, и она продолжила. - Я не стала задавать свои вопросы при всех, поскольку мне показалось это несколько неуместным. Но ты позволишь мне задать их сейчас?
Повелитель эльфов послал Элантэ взгляд, преисполненный такой благодарностью, что она даже растерялась на мгновение, словно не зная, чего от него ожидать - что он кинется на колени, падет ниц, целуя кончики ее туфелек, или же лишится чувств от обилия переживаний.
- Это так отчетливо написано на моем лице? - с сожалением спросил Владыка, едва удерживаясь от того, чтобы выполнить хотя бы первый пункт ее опасений.
- Да. Потому лучше присядь. Итак. Где Илидор?
Перворожденный прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Он ждал этого вопроса, он точно знал, что именно для этого его и пригласила Богиня, сотни раз проговаривал мысленно весь возможный диалог, но... сам не зная почему, он лишь склонил голову и тихо проговорил:
- Я не знаю...
Судя по красноречивому молчанию Элантэ, теперь настала очередь Эллионеля озадачить Богиню.
- Я не чувствую его, - попытался пояснить он.
- Ты тоже? Вот как... - покачала головой Созидательница. - А что в Изумрудных Чертогах?
- Там все с ног сбились. Сначала гроза ночью пронеслась, каких там не видели со времен Исхода, а потом Илидор пропал... Причем, Хранительница Садов утверждает, что видела его уже наутро, после грозы. Он сказал ей, что хочет побыть один, и попросил, чтобы его не беспокоили. А теперь...
- А теперь никто не знает, где его искать... - грустно хмыкнула Богиня. - Ты можешь предположить, когда он вернется?
Эльф только развел руками:
- Прежде он так не поступал... Если он удалился для размышлений, то, вероятно, скоро вернется - у него на первом месте стоит Долг... Оставить в такой момент подданных без правителя - это...
- Не в его манере, я поняла. Каковы еще могут быть причины его отсутствия? Ему может что-нибудь угрожать?
Эллионель вздохнул.
- Да простит меня Всеблагая Повелительница, но... Я могу лишь сказать, что на данный момент он жив. И то, что он в Изумрудных Чертогах.
- И еще - не хочет, чтобы его кто-нибудь нашел... - задумчиво проговорила Богиня. - Эллионель, как ты думаешь, он может...
- Нет, - впервые за разговор, и, пожалуй, в жизни, Владыка эльфов позволил себе перебить Созидательницу. - Это первое, о чем я подумал. Однако, как мы уже говорили, у Илидора на первом месте стоит Долг. Перед Тобой, перед своим народом, перед всем миром... Он поднимется на вершину Холма Вечности только тогда, когда будет спокоен за будущее этого мира или хотя бы после того как подготовит себе преемника.
- Эллионель, - прищурилась Богиня, - а вот скажи мне - у вас же очень много зависит от душевного состояния, так ведь? Я слышала, если душа затосковалась и хочет покинуть тело, никакое чувство Долга не поможет, разве не так?
- У других - так. Но не у Илидора. Он намного сильнее. И для него не стоит проблема, как разуму взять верх над чувствами. Даже если он захочет уйти - он сделает это в борьбе. Чтобы принести своим уходом максимальную пользу этому миру. И доставить Гаронду максимум неприятностей.
- И опять-таки, ты бы это почувствовал... - Элантэ в очередной раз покачала головой. - Ладно, время покажет. Если найдете его раньше, чем я, передайте, что его сын у меня и с ним все в порядке.
Перворожденный подскочил на месте.
- Эльстан?!
- Да. И у него действительно - все в порядке, - многозначительно повторила Богиня.
Эллионель все-таки рухнул на колени. Но сделал это изящно, как и приличествует самому настоящему эльфу, грациозно и с чувством благородного достоинства.
Заключительная часть визита Верховного Владыки Перворожденных прошла в перечислении достоинств Всеблагой Повелительницы, а также во взаимных благодарностях и уверениях в преданности - Высокородный эльф не устоял перед приливом нахлынувших на него чувств и обрушил на Богиню лавину эпитетов, метафор и хитросплетенных словесных конструкций, которые предписывал в таких случаях безжалостный эльфийский этикет. Очнулся он только тогда, когда увидел на лице появившейся небесной девы, обычно доброжелательно невозмутимой, такое невообразимое удивление, что даже растерялся немного, испугавшись, что обидел Созидательницу, но потом, получив в награду - или в качестве ободрения, - очаровательную улыбку Демиурга, воспрянул духом и шагнул в портал, уже полностью уверенный в грядущей победе.
Я подождала, когда облако рассеется и небесная дева, проводив Повелителя эльфов, отбив все положенные по уставу поклоны, покинет гостиную, и, оглядевшись по сторонам, позвала:
- Ну где вы там, выходите уже! Как дети малые...
За изящной дверью послышалось возмущенное фырканье бога магии, и через мгновение Таш Великолепный уже стоял передо мной, как живое воплощение праведного гнева.
- Что за гнусные намеки?! - зарычал он, бросая вызов самому понятию об актерском искусстве.
- Таш, милый, никогда так не делай, - попросила я. - Ты играешь как три лошади! - Лицо бывшего вороного скакуна пошло пятнами, и до меня только тогда дошло, что я ляпнула. - Тихо, тихо, это выражение такое!
- Какое выражение?! - взревел Таш.
- Актерское, - с готовностью пояснила я. - "Наигрывать как три лошади". Переигрывать, значит. Не веришь, у любого студента любого актерского ВУЗа спроси, он тебе то же самое скажет.
- Да если мне студент такое скажет, я его...
- Опять скандалите? Как дети малые, - спокойно входя в комнату вслед за Ташем, вздохнул Дани.
Таш обернулся, как взбешенный кот - для полного сходства с ним не хватало только вздыбленного хвоста, скошенного на бок, и еще на всех четырех лапах надо было подпрыгнуть, но и без этого получилось очень похоже. А Дани совершенно спокойно продолжал:
- Простите, что вмешиваюсь в вашу семейную сцену, - тут уже я пожалела, что у меня нет хвоста, с удовольствием бы тоже набок скосила... также как и челюсть одного вездесущего эльфа, - но позже, думаю, сюда входить было бы совсем неудобно, - не обращая внимания на мои кровожадные планы насчет его физиономии, отчетливо читающиеся на моей, эльф обворожительно улыбнулся. - У меня вопрос, который не терпит отлагательств.
Я сделала глубокий вдох. Таш фыркнул и отошел в дальний угол комнаты, видимо, дабы не зашибить ненароком болтливого мага.
- Какой у тебя вопрос? - как можно спокойнее спросила я.
- Что с Илидором?
Я покачала головой, мгновенно посерьезнев.
- Понятия не имею. Но, похоже, твои прогнозы насчет Гаронда начинают сбываться.
Дани выругался сквозь зубы, смачно и по-гномьи.
- А что Эллионель сказал? - доставая портсигар, спросил он.
- Да в принципе, ничего, - пожала я плечами. - То, что Илидор исчез и закрылся. Они считают, что он в Чертогах, но где - не знают.
- И как я понимаю, узнать даже не пытаются, потому как это - воля Илидора, так? - криво усмехнулся темный эльф.
- Ну, примерно.
- Мило, - он глубоко затянулся. - Все-таки до чего мне нравится этот дивный народ...
Я удержалась от замечания по поводу того, что он вроде сам из этого народа, так как прекрасно знала, что он мне на это ответит, и будет абсолютно прав. Перворожденные - это не только кровь, это - уклад жизни, традиции, манеры, и много-много мелочей, которые маленький эльф впитывает с молоком матери, вдыхает вместе с воздухом Изумрудных Чертог, их волшебных лесов и диковинных садов... Он познает мир, распускаясь, словно цветок, взращенный под неусыпной заботой Хранительницы в великолепнейших в мире Садах Илидора... А этот мальчик вырос на каторге, с рождения вдыхая пыль рудников, безжалостных Гномьих Шахт, с детства привыкнув к тяжелой непосильной работе и сырым подвалам, голоду, побоям и наказаниям. И все это - благодаря одному из утонченных представителей "этого дивного народа"...
Дани поджал губы, словно почуял ход моих мыслей.
- Нет, правда, - нервно пояснил он, хотя с ним никто не спорил, - один после потери магии отправляется странствовать в дальние края, даже не подумав, что он, вообще-то, единственный наследник и как-то неплохо бы свои душевные переживания немножко соотносить с делами государства. Другой, попав в передрягу, закрывается от всех, дабы справиться со всем самому, и теперь мы тут голову ломаем, что там такое произошло, насколько оно опасно и для кого, и что можно сделать, чтобы этого чего-то избежать. Ну нормально? Остальные вообще красавцы, - хрипло усмехнулся темный эльф. - Раз дверь закрыта, хрен ли туда ломиться, надо будет, откроют изнутри. Детский сад! И это называется - древний и мудрый народ! Джен, и не смотри на меня так, я не стану заливаться слезами и сыпать проклятиями в адрес своего заботливого папаши, если ты мне выскажешь, какого гракха я тут возмущаюсь на них, если сам такой же ушастый. Понимаю, что не вовремя, но давай я тебе сейчас кое-что скажу, и мы раз и навсегда эту тему закроем, хорошо?
Я от неожиданности даже забыла, зачем встала из кресла, и села обратно, надеясь, что память ко мне вернется вместе с душевным равновесием, из которого меня так легко выбивает Дани.
- В общем, так, - он огляделся в поисках пепельницы, но, не увидев ее, тут же приспособил под это дело вазочку из-под винограда. - Я сначала хотел по привычке огрызнуться, что о моей принадлежности к эльфийской расе нужно было говорить не мне, а моему отцу, причем, лет двадцать назад, но потом понял, что это высказывание несколько утратило свою актуальность. Я тут поразмыслил на досуге и понял, что мне надо не обижаться на этого щепетильного дядьку, а сказать ему большое-пребольшое спасибо за обретенные магические способности, очень важные умения и, скажу без лишней скромности, за довольно успешную карьеру - в принципе, благодаря которой мы с вами и встретились. Так что все сложилось как нельзя лучше, а то сидел бы я сейчас в Чертогах и слюни пускал, как и все, причитая, куда же ушел Владыка и когда вернется... Мысль моя понятна? - прищурился он. - Ущербным и обиженным на эльфийский род я себя не считаю. Но тем не менее, назвать себя полноценным эльфом у меня язык не поворачивается в силу разных причин, однако - Джен, повторяю для тебя лично - это меня нисколько не угнетает, почему, я уже сказал. Если возникнут какие вопросы, задавай, не бойся, в обмороки падать не буду, эта тема давно уже перестала быть болезненной, а после того как мы отфиздепенили Клементину, меня вообще чем-нибудь уязвить сложно. Так, думаю, разобрались. Теперь давайте к делу, - он затушил окурок и снова открыл портсигар.
- Дани, ты слишком много куришь, - заметила я.
- Мне так думать удобнее, - отмахнулся он машинально, и тут же вскинулся, - блин, вы что, с Кордом сговорились?! Джен, ну ладно он, дитя свободного племени орков, которому надо объяснять, что для мага, который может не то, что исцелять, заново органы выращивать, да еще и путешествует в компании ведьмака и, внимание - богини-демиурга! - курение опасности для здоровья не представляет! Но ладно он, Джен, но ты-то!
- Ладно, Дани, не ори! Это я по привычке, - призналась я.
- Не, ну интересное дело, - не унимался он, - значит, в башню Гаронда лезть нам можно, а курить - нельзя? Встреча с Клементиной, она для здоровья ну никак не опасна, а вот курение - то да! Тут миру трындец полный угрожает, а я перед этим покурить не могу!
- Дани, уймись уже! Кури, сколько хочешь, только хватит мне мозг выносить!
- А я вот теперь не хочу!
Я закатила глаза.
- Боги, это когда-нибудь кончится? - простонала я.
Таш, изо всех сил пряча улыбку, подошел к темному эльфу, щелкнул пальцами, извлек маленький огонек, поднес его к лицу Дани на манер зажигалки и выжидательно замер. Эльф, нервно передернув плечами, прикурил.
- Как дети, - протянул Таш.
- Так, все уже сказали эту фразу? - возмутилась я. - Ну вот, теперь можно нормально работать. Итак, Дани, мать твою великий маг, во-первых, скажи мне, когда можно будет начинать поиски Илидора и каким способом, чтобы не повредить твой гребаный купол, а во-вторых, откуда ты вообще узнал, о чем мы говорили с Эллионелем?!
Дани одарил меня своей обворожительной улыбкой.
- Я ждал, когда ты спросишь, - он напустил на себя загадочный вид. - Но это второй вопрос, так что пока займемся первым, - эльф тут же посерьезнел. - Итак, насчет Илидора. Как мы уже имели возможность убедиться, Гаронд не дурак. И если внезапное исчезновение Илидора - дело его рук, в чем я лично не сомневаюсь, то он только того и ждет, чтобы ты либо начала искать его ментально, либо отправилась к нему через портал, так? Уж не знаю почему, но я сильно сомневаюсь, что Илидор - его конечная цель.
Я застонала, опустив голову на руки.
- То есть я должна сидеть тут и ничего не делать, вместо того чтобы...
- ...сделать королевский подарок Его драгоценному Святейшеству? Джен, прости, но не уверен, что Илидор заценит твою жертву.
Я закрыла глаза. Перед мысленным взором возникло благородное лицо тогда еще никому не известного светлого эльфа, с длинными волосами цвета спелой пшеницы и невозможно ясным взглядом... Тогда мы не были богами, мы не были еще даже магами... Мы были учеными, которые дерзнули бросить вызов существующей науке и шагнуть за грань... Он был единственным, кто пришел к нам просто так, единственным, кто ничего от нас не хотел - ни для себя лично, ни для своих близких, ни для своего народа, ни для науки - просто ничего. Он пришел просто чтобы подарить нам свою невероятную улыбку, тепло своей удивительной души и спросить, не нуждаемся ли мы в его помощи...
Он научил меня многому. Это он научил проникать в суть вещей и помог стать из пытливой жрицы науки не просто магом, а богиней. Он взрастил мир, который я создала. И потом отдал его мне, ничего не требуя взамен. Он всегда только отдавал и никогда ничего не просил.
И сейчас, когда Гаронд нанес удар по нему, чтобы достать меня, я должна бросить его?! Зная, что он нуждается в помощи, ждать, пока он справится сам?! Будучи уверенной на сто процентов, что сам он не справится - Гаронд в поддавки не играет.
Я закрыла глаза.
Илидор... Я не знаю, зачем ты закрылся, не знаю, что ты задумал, но ты меня услышишь...