*
Глаза. Серые, с черными пушистыми ресницами, обрамляющими неповторимого цвета зрачки. В них можно было утонуть, до того были просты и одновременно загадочны они. Казалось, что если встретишься с этими глазами еще хоть раз, то они высосут все соки оставшиеся в твоей душе. Эти глаза переливались. Менялось освещение, и менялся цвет, то они были холодными как сталь, то безразличными как камень, то лучистыми и добрыми как солнце, но иногда они закрывались и тогда мы понимали, что все, жизнь закончилась, и в ней не осталось смысла без этих глаз. Но через какое-то время они снова возвращались и дарили свой загадочный смысл нашему неосмысленному бытию. И мы жили ради них, этих прекрасных глаз, и не было у нас ничего дороже и нужнее, чем они. Они и были смыслом, а мы не поняли. Теперь их нет и просыпаясь утром и выходя на улицу, мы пытаемся найти их, но все тщетно. Ради них мы живем, дышим, ищем их, перебиваемся, кажется вот..вот они!, но они ускользают из наших рук, как лучи света, даря лишь иллюзию счастья.. Мелькнут, дадут надежду и погаснут...глаза..смысл, а жаль
*
Колыбельная.
Глаза слипались. За окном было темно. Фонари давно горели и их свет попадал в комнату, отчего она становилась покрыта серебристой мерцающей дымкой. Старый шкаф, из темного превратился в пепельно-серый, лучистый. Вьюн, который закрывал почти все окно, стал похож на сказочную змею, которая обвила ночь. Сказка, снизошла в мир ночи, в комнату, где жила она. Она не замечала изменений, она сидела на кровати, по-детски поджав колени к подбородку и обхватив их руками. Ее глаза давно приняли отсутствующее выражение, она была далеко, в своих грезах и мыслях. Если бы кто-нибудь случайно заглянул в окно, то увидел бы девушку в длинной до пят ночной рубашке с распущенными волосами, сидящую в комнате серебристого цвета. Но никто не видел ее, не спугнул грустный образ задумчивой красоты.
Девушка опустила голову на колени и тихо запела, раскачиваясь в такт мелодии. То была колыбельная, которую когда-то пела ей ее мама. Она была одинока и потеряна, а песня возвращала в мир детства, в простую и беззаботную жизнь. Еще мгновение и улыбка озарила ее лицо...оказывается все так просто, пронеслось в ее голове..
*
Ее дары.
Легкие, кисельные, чуть-липкие, влажные пушинки поднимались вверх. Они ловили их руками, смеялись, лепили комки и кидали их друг другу. Но вот они поменяли цвет с лилового на розовый, такой мягкий, нежный, воздушный, легче воздуха. Они лишь успевали ловить тысячную часть того, что поднималось из-под их ног ввысь, все выше и выше, туда, далеко, в сизое марево мечты. Ее дети игрались ее дарами, то, кидая их друг другу, то отпуская их туда, где они могут исчезнуть, погибнуть в непонимании, черном сумраке недоумений и неверия. Звонкий, иногда приглушенный смех ее детей доносился отовсюду. Фью-ю-ю, улетела еще стая даров, кому-то повезло? Да. Фью-ю-ю, фью-ю-ю, еще, еще, миллионы, миллиарды - бесконечность уже голубовато-сиреневых, чуть-липких, очень легких, слишком мягких, очень нужных, необходимых, там, наверху...