Был прохладный осенний вечер. Большая часть листвы с деревьев уже облетела, солнце, и днём-то лишь изредка решавшееся выглянуть из-за печальных седых облаков, давно спряталось за домами, все городские дороги, дорожки и тротуары покрыли чахлые лужи, готовящиеся отречься от мира тонкой корчкой грязного льда. Болезненно бледная луна робко выглянула из-за тёмных туч, освещая густо заросший кустарником и невысокими деревьями двор, на лавочке посреди которого курили три юных, но уже побитых жизнью мужчины, и тусклые лунные лучи осветили седины вошедшего через арку старомодно одетого человека. Однако сидевшая на скамье троица не потому обратила на пожилого мужчину внимание, что лунный свет блеснул на глянцевой поверхности его высокой чёрной шляпы, но потому, что тот насвистывал какую-то весёлую мелодию себе под нос, отгоняя от себя тем самым вечернюю пугливую тишину.
- Слышь! - сиплым голосом негромко воскликнул один из юношей и ткнул соседа локтём. - Старикан какой-то идёт.
- И может поделится с нами на бутылочку, - поддакнул ему сидевший с противоположной стороны.
- Да он и так уже всё лавэ просвистел небось! - отмахнулся тот, что расположился посередине. Он выглядел более старым, был опытнее в этих делах и не находил в старике достаточной причины, чтобы шевелиться.
- Кто много свистит, тот все деньги просвестит. - Первый хрипло рассмеялся своей шутке и выронил свой сигаретный бычок, что весьма его позлило. - Давай тормознём старикана, делать ваще нече!
- Может мы тут чтоб лишить его тех денег, которые он просвистывает? - снова поддакнул второй.
- Я сказал, сидим! - Разозлился третий. - Пофилософствуй тут, шут гороховый.
Для укрепления своего авторитета он спихнул второго из своих соседей со скамейки, и пока они выясняли отношения, старомодно одетый господин миновал их двор, а вместе с ним и лунный лик скрылся за тучами.