В принципе, я умею спать стоя, под деревом, в дождь, при наличии над головой тренировочной трассы боевых вертолётов. Потому и вздремнул. Без этого навыка - не сумел бы. Музыка грохотала всю ночь. Не понять: в нашем отеле или в соседнем, но стены тряслись ощутимо. Анимация, чтоб её! При полном отсутствии звукоизоляции.
Отель не нов. Ждёт ремонта давно - и никак не дождётся. С фасада стыдливо сколоты четыре звезды.
Створки шкафов перекошены. Окно - оно же дверь на балкон - открывается только рывком. Обеими руками. С упором в пол. С третьей попытки. Всё обветшало, и это не благородная старина сьенфуэгосского дворца, а самая обыкновенная облезлость. Розетки - 110! И местные "вилки". Звёздный час переходника: в первый раз пригодился.
Пыль не вытерта. Просто - слоями. В первый раз за поездку - горничная - без чаевых.
Шведский стол - препаршивый. Туристы съедят! Напитки - даже за завтраком - разносят официанты. Большая ошибка. "Ваш кофе будет через несколько минут" - традиционная мантра. Несколько - это пятнадцать, я засекал. Толпы нет - просто так - не торопятся. Но зато улыбаются. Улыбнуться несложно. Кофе - из автомата за стойкой. Дайте, сам подойду и налью. Что значит "вам принесут"? Я уже всё доел - что нашёл из съедобного. Кофе хочу!
Манго? Нет, не слышали. Что это?
Надо к морю сходить - к океану, точнее - здесь снова Атлантика. Есть ещё часа два до трансфера. Может, там хорошо?
Малолюдно: ветер и холодно. Обнаглевшие чайки. Не Карибское море! Снежно-белый песок - очень мелкий. Никто не купается.
У бассейна - тоже пока что пустынно. Люди подтянутся позже. Очередь в баре. Общее одурение от безделья. Тени пальм - на стенах отеля.
Полная дама, крашено-рыжая - с пластиковым стаканчиком: вышла из бара, ищет взглядом: куда приземлиться. Некуда: все лежаки - с чьими-то полотенцами. Как бы заняты. Ловит мой взгляд и зачем-то делает вид, что ищет знакомых. Ага - как будто нашла - машет в пространство и натянуто улыбается. Никого там нет - и она это знает, и я это знаю. Но ей так уютнее. Будто бы не одна. Будто бы не за сорок. Будто бы стройненькая.
Два чернокожих мужчины с фотоаппаратами - делают вид, что снимают бассейн. На самом деле, им очень нравится полная дама. Их стандарт красоты, судя по ним же самим. Женщина, оглянитесь! Может быть, сзади на вас пялится ваше счастье?
Дети - обрывают цветы гибискуса с живой изгороди. Мама устало рычит:
- Пабло! Маргерита!
Дети делают виноватые рожицы и прилаживают цветы обратно: так и было!
У бассейна пьёт воду воробушек. Наш, обычный, коричневый. Пока тянусь за фотоаппаратом, воробей поворачивается к бассейну задом и собирается улетать. И мне пора. Наверное, это символ: в гостях хорошо, а дома лучше. Хотя там и нет пальм. И нет манго. И с утра - минус десять, у детей сопли, а на работе всё рушится... мне пора. Моё место - там. Пойду выселяться из номера.
Чемодан - в камеру хранения. Здесь даже бирки дают - так не запомнят, где чей. Очень уж много народу. Конвейер. Современная ферма высокой удойности -извлечение денежек из отдыхающих.
Можно ещё погулять, посмотреть на окрестности.
Тротуары, отели. Люди в спортивных трусах - на пробежке. Стенд с картой курорта. Забавные ящерицы. Полицейские патрули на машинах - всё ли в порядке? Зелень, цветочки, дорожки. Ретроавтомобили и кокотакси - гудят - подвезти? Стройка с зелёным забором - будет новый отель. Мост - в дальнюю часть Варадеро, к лучшим гостиницам. Где-то там - мой знакомец Джузеппе, работает. Знаки: гужевому транспорту въезд запрещён. Боковая дорожка: к домам, где живёт персонал. Насосная станция. Вид на подъёмные краны - шесть штук. Строят отели.
Окликают по-русски:
- Из России? Привет, я Ахмет! Тут диджеем работаю. Учился в Москве. И в Киеве. Давно, вас ещё не было.
- Так давно? Хорошо сохранились. А сколько вам?
- Столько-то.
- Значит, ровесник. Мне столько же.
- Молодо выглядите!
- Да и вы ничего. Приятно познакомиться, Ахмет.
Две канадки в веснушках, с фотоаппаратом: снимают друг друга на фоне цветов.
- Снять вас вместе?
- Ой, спасибо, конечно! Фотоаппарат держать так, нажимать надо здесь...
Предъявляю ей свой - та же модель. Вместе смеёмся. Щёлкаю несколько раз - хорошо?
Парк. Магазин. Рестораны. Один - на холме, возле башни. То ли правда старинная, то ли только построена. Не эксперт. Декоративный вагончик с участочком рельсов. Пачка от сигарет на земле - "Курение убивает" - по-чешски. Муравьиные тропки.
Мило, спокойно и дорого - после остальной Кубы. В общем - скучно. И в целом - обычно, как везде на курортах. За этим лететь через полмира - не надо, достаточно Кипра. Лететь надо в Гавану - по-моему.
А пока - до Гаваны ещё надо доехать. Скоро рейс. Интересуюсь - на всякий случай - у местных таксистов: сколько стоит поездка от Варадеро до гаванского аэропорта. Сто кук - обычная такса. Пойду ждать трансфер.
Посижу пока в холле отеля: умиротворяет. Настраивает на полёт домой и отключает от остающегося позади. Страница переворачивается. Сейчас именно тот миг - пока она ребром.
Охранник гоняется за выезжающими с ножницами: чтобы не уехали, ненароком, в браслетах. Ему жалко? Нигде так не делают.
Испанская пара - к выходу, с чемоданами - даёт чаевые швейцару - зубными щётками. У них тот же путеводитель, что у меня. Там написано: что не нужно и не хотите тащить - раздайте кубинцам, они будут счастливы. Швейцар принимает. Физиономия непроницаема.
Машина пришла: жёлтый микроавтобус. Всем пока. Хорошо уезжать из такого отеля: не жалко.
Водитель - дяденька в возрасте. В салоне - французская пара: бонжур. Я - в кабину, с водителем - так интереснее. По дороге забрали семью из другого отеля - муж с женой, наши. На Москву. Французы: бонжур. Наши: здрасьте. Поехали!
На выезде с Варадеро - остановились у будочки. То ли деньги отдать, то ли квитанцию. С дядькой в будочке наш водитель знаком - и оба, похоже, болельщики. Обсудили бейсбол. Наш - за команду Матансас. Матансас - чемпион! Из будочки - что-то скептическое.
Едем. Зелено. Справа Атлантика. Полигон - солдаты, по самой жаре - на занятиях. Бар YUGOSLAVIA. Город Матансас. Красивый, приморский, вольготно раскинувшийся. С театром, собором - о двух колокольнях - и нефтеналивным терминалом. Порт. Ресторанчик - в остатках городской стены. Много мостов - живописно. Под железнодорожным, через реку Юмури, плавают пацаны - на кусках пенопласта.
Француз задремал и храпит.
Встречные посигналили фарами - как у нас. Впереди - полицейские. Водитель благодарит - поднятием руки. Точно - полиция. Кран и бетонная будка: не поймёшь, убирают её или ставят. Ставят, наверное - строят пост. На границе провинций: Матансас кончается, дальше - Гавана.
Живописное место. Ажурный огромнейший мост - называется Bacunayaqua - высочайший на Кубе. Ресторан над обрывом. Mirador de Bacunayaqua - смотровая площадка. Вид на долину и море с другой стороны - потрясающий.
До Гаваны осталось немного. У дороги - торговля бананами. Холмы, ложбины, скалы, зелень - не сравнить с выжженными засухой центральными провинциями. У Атлантики влажно. Летают орлы - может, и не орлы, но огромные хищные птицы.
Свежий асфальт - ещё застывает. Закрыта одна полоса.
Минаретами - трубы большого завода. У проходной толпится народ - туда или оттуда? Похоже, в две смены.
Справа - море. Берег чёрный, вулканический камень. Волны в барашках, заросли араукарий. Мост - река - двое на старенькой лодке рыбачат рядом с опорами.
Нефтяные качалки - вдоль берега, и мобильная буровая - тут нефть! У моря - таблички: купаться нельзя, лов рыбы запрещён. Под табличкой - мужик в каске нефтяника. С удочкой - ловит рыбу. Наши люди! В других народах мы любим себя. "Смотрите, какие они пунктуальные" - уважение. "Глядите, они такие же раздолбаи!" - симпатия. Потому нам кубинцы и нравятся: очень похожи.
Радарная станция на холме: к обороне готовы! Вместо фортов.
Гаванские пригородные бело-голубые автобусы. Пляж, с отелем у берега - где купались. Поворот - влево, от моря. Аэропорт уже рядом. Девушка на мопеде - в форме. В аэропорту, на паспортном контроле, такие же. Едет быстро, спешит. Видимо, на работу. Девушку изрядно трясёт.
Вот и аэропорт - имени Хосе Марти. Терминал номер три - международный. Выгружаемся с чемоданами. Чаевые шофёру.
- Матансас - чемпион?
- Чемпион!
У водителя - маленькое торжество. Даже русские - уважают! Это - дороже чаевых.
Сколько-то кук остаётся. Надо бы поменять. Валюту на куки - где хочешь. Назад - только в аэропорту - больше нигде. Вот - обменка. Очередь. Встал.
Подбегает "жучок": доллары? Поменять без комиссии? - No interesa.
Подаю куки в окошко - мне евро. Девушка улыбается: это не здесь. Там, за контролем - в зале вылета. Здесь - ещё Куба.
Плачу выездной сбор - двадцать пять кук. Получаю наклейку - на посадочный. Без неё не уедешь.
Таможня - номинальная, без придирок. Солдат младенца не обидит - в смысле, кубинец туриста. Вывозите что хотите - только возвращайтесь с деньгами. Досмотр безопасности.
Дальше - вот она - касса. Мне - евро. На все! Как-то мало осталось... Потратился.
Магазинчики - сувениры. Для тех, кто забыл. Или сильно отвлёкся - с дьюти-фри в Шереметьево начиная. Кое-чего - нет на Кубе. Вот кофе - чёрные пачки. Не видел таких. Две - с собой. Будем сравнивать. Не удивлюсь, если "Hola!". Евро берёте? Берут.
Диски с музыкой, маракасы, футболки, сигары, магнитики на холодильник... Цены, понятное дело. Хотя - маракасы вот даже дешевле, чем на лотках в Тринидаде. Детям возьму.
Так и тянет растратить остатки. Чуть продлить ощущение праздника.
Прозрачная клетка - зал ожидания. Современный, хороший, удобный. В центре - кафе, по сторонам - самолёты.
Наших пока что немного: до рейса есть время. У puerto В-10 - на Москву - сидят молча. Лица - красно-коричневые, во взоре - мечтательная отрешённость. Там ещё волны. Или, может быть, пальмы.
Вылетает борт на Каракас - "Cubana". На Лиму, Перу - чилийская авиакомпания. Отбыли в свой Виннипег шумные канадцы - полный аэробус. Тощие долговязые мужчины и маленькие, как на подбор, симпатичные женщины. Тяжёлые рюкзаки, у женщин - с мужчинами наравне. Широкополые шляпы.
Полный угол каких-то восточных людей - не пойму. Не китайцы. Но и не японцы. Сидят тихо. Одежда дешёвая. Фотоаппаратов не видно. Летят, видимо, в Лиму. Может, всё же японцы - из перуанской диаспоры?
Вдалеке виден старый аэропорт. Розово-голубой, игрушечный - до ностальгии похожий на русские, провинциальные.
Потянулись другие наши: с пакетами из дьюти-фри и сэндвичами из аэропортовской забегаловки. Чисто мужские компании - четыре друга уходят в отрыв - в пропорции пятьдесят на пятьдесят с семьями: папа - мама - ребёнок. Иногда - дедушка - бабушка - внук. С двумя детьми - никого: дорого. В отличие от канадцев - вон их целый самолёт прибыл. Бледные, предвкушающие. Каждый третий с путеводителем. Всё впереди. Завидую? Завидую!
Занятно: рейс из Торонто, а самолёт - с литовскими кодами идентификации. Ну да мало ли - вон, наш борт стоит - именной, "Евгений Светланов" - "Аэрофлот": тоже вовсе не с отечественным "RA". То "VP" у них, то "VQ" - Бермудские острова, если не ошибаюсь. Престижа державе не добавляет. Зато, наверное, в чём-то удобнее?
По залу летает чёрная птичка. Перелётный скворец - решил самолётом? Люди умиляются, щёлкают фотоаппаратами. Птичку тянет к кафешке - сэндвичи, чипсы - в центр зала. Знает, где крошки.
Между сидениями катается в кресле инвалид в зелёной футболке - вместе деньги меняли - тоже куда-то летит. Для инвалидов тут всё предусмотрено. Много кресел - в специальном отсеке за прозрачной стеной, куда - solo empleados - вход только сотрудникам. Эти самые empleados в белых рубашках, шесть человек, разложили по креслу, расселись - и неспешно беседуют - "за жисть".
В аптечном киоске - витамины, памперсы, зубные щётки.
Светловолосая девочка решает судоку. Сложные - я бы не справился. Кроме наших, остались Мадрид и Париж. Откуда она?
На весь зал разносится родное, бабушкинское:
- Сонечка, ты будешь кушать!?
Сонечке кушать не хочется. Сонечка тыкает пальчиком в глазик металлической скульптуре у входа в магазин, и счастлива. Сэндвичи в её жизни - не главное.
К нашему самолёту подводят аэропортовскую "кишку". Дверь на Родину. Скоро посадка. Французы с испанцами смотрят с завистью: их борта ожидаются.
Румяный мужчина с детски-любопытным лицом читает свой паспорт. Паспорт - наш. То есть, конечно, его - но российский, с орлом. Потому так интересно читается.
Девочка догадала судоку. Она - на Мадрид.
Сонечка сидит на ограде кафетерия - ноги в кроссовках упёрты в спинки стульев. Сонечке так удобнее. Персонал кафетерия невозмутим. Но что-то про "русос" всё-таки слышится. Бабушка, готовьтесь: нам на борт уже грузят питание.
Пилот в фуражке и полосатом галстуке жмёт руку служащему аэропорта. Плюс ещё один - второй пилот. Плюс два стюарда и семь стюардесс - по стеклянному коридору, как по подиуму. Мадрид с Парижем полопались от бессилия. Ни самолётов у них, ни пилотов, ни стюардесс. А у русских - вон сколько. И каких!
Прибегают припоздавшие наши: с красными лицами, в шлёпках на босу ногу и с томиком Чехова. Загадочная русская душа.
Торопится рыжеволосая женщина в гарнитуре из плодов кораллового дерева: ожерелье, браслеты, серёжки. Ей идёт. А я видел, как эти штуки растут!
Идут пассажиры-кубинцы - такие смешные. Приготовились к русскому холоду: на футболки и шорты надели по курточке. Четверо опытных - старшее поколение - экипированы как полагается. Энергетики - в Питер, заказывать оборудование.
Включаются лампы: солнце садится. Мой последний закат над Гаваной. Почти что багровый. Надо будет вернуться! Надо, чтобы мы сюда ехали. Туристами, преподавателями, студентами, строителями, инженерами, атомщиками, нефтяниками - да мало ли, кем. Смотрите: со стены отвалились часы, которые раньше показывали московское время. Каракас и Лондон, Рим, Пекин и Мадрид - все на месте. Московского времени - нет. Очень скоро появится вашингтонское. Потом - по накатанной: посольство - некоммерческие организации - культурный обмен - искусство - наука - образование - массовая культура. Просто попробуйте - мы угощаем! И в момент, когда глядя в экран, где наперерез армии зомби выдвигаются американские танки, обычный кубинец подумает - "ура, наши!" - Куба кончится.