Деревянным срубом. Смолой. Старой одеждой. Пылью. Макаронами с тушенкой. Застоявшимся чаем с мятой, смородиной, вишней. Раскрошенным сахарно- сливочным печеньем. И расплавленной карамелью. Если мы лежим с ним в доме на старом коричневом диване. В темноте. С закрытой дверью. Днем. После обеда.
Дымом. Костром. Березовыми дровами. Может ольховыми. Жареными сардельками. Копченой рыбой. И туманом на том берегу реки. Если мы ужинаем вечером на улице и жжем костер.
Мокрым шерстяным носком. Водой. Тиной. Водорослями. Белыми пряными цветами. Ивовой корой. Муравьями. И старыми иголками. Если мы ходили с ним гулять вниз к реке, он спускался в воду пить, но как обычно намочил себе все штаны и брюхо, а потом сидел на муравейнике под старой ивой, который он не замечает из раза в раз.
Потом. Пылью. Накаленными камнями. Размытой глиной. Вялыми лопухами. Терпкими репьями. Старой травой. Полевыми гвоздиками. Лекарственными ромашками. Если мы ходили с ним гулять вверх по дороге на поле мимо большой лужи, из которой он пьет.
Зимой он пахнет морозом. Осенью грибами и листьями. Весной травой и лопнувшими почками.
Всегда псиной. Просто собакой, но домом и дачей. Домом, домом, домом, домом. Слезами, слезами, слезами, слезами солеными, солеными, солеными, солеными.