Проходят годы, десятилетия, века, накапливая многочисленные наслоения человеческого опыта, складывая массивные груды томов, когда-то написанных, изданных, прочтенных, поставленных... И сквозь пыль и паутину старых фолиантов мы видим все ту же не меняющуюся картину, без прикрас изображающую изнанку человеческой натуры, его неприкрытую природу со всеми ее изъянами, пороками, недостатками. Мы видим ее правдивый портрет, так искусно написанный величайшими художниками прошлого, виртуозно владевшими не только пером, но и мыслью, пронизанной глубоко философскими рассуждениями, тенденциями гуманистической идеологии XVI в., широко раскинувшей свои покровы над всей Старой Европой, но вылившейся в особые формы на исторической почве Туманного Альбиона, который подарил миру неоценимое сокровище литературы - Вильяма Шекспира. Его пьесы, закрепившие особенности общественной мысли Англии, воплотили некий синтез политических и этических воззрений, которые, однако, шагнув на континент, преодолели не только географические пространства, но и временные преграды, оставаясь актуальными не только для современников Шекспира, но и для людей бешеного, стремительного XXI века, ведь с течением лет меняется только форма, внешняя малозначимая оболочка, которая скрывает перманентную человеческую начинку, суть, которая остается неизменным содержимым. Недаром творчество Великого Англичанина всегда было востребовано, поскольку в любые времена отвечало существующим реалиям и звучало в такт проблематике общества, личности, государства. Так и по сей день ведущие режиссеры, известнейшие театры, популярные актеры берутся за постановку с одной стороны архаичных, но с другой таких остро актуальных произведений В. Шекспира.
Одним из наиболее популярных, полемичных, оригинальных воплощений всемирно известной шекспировской истории стала постановка Л. Додина пьесы "Король Лир" на сцене Малого Драматического Театра Европы. Премьера спектакля состоялась 17 марта 2006 годы, и за годы своего существования он успел удостоиться не только таких театральных наград, как "Золотая маска" и "Золотой софит", но и обзавестись массой характеристик, отзывов, рецензий, как профессиональных критиков, так и рядового зрителя, зачастую спорных и неоднозначных. Но вероятно в этом и заключается особенность спектакля, ведь если он порождает полемику, значит представляет собой действительно значимое, стоящее внимание явление в театральной жизни, ведь пустота, по сути, ничего породить не способна.
Тем более непохожей и оригинальной представляется постановка "Короля Лира" в МДТ, поскольку здесь консервативные почитатели Шекспира не найдут классического перевода пьесы, который неизменно звучал на подмостках многих театров, на смену ему приходит специально подготовленный для данного спектакля текст, который вероятно поразит зрителя сочетанием высокого стиля и нецензурной лексики... но это не создает диссонанса в восприятии... В конце концов, не будем снобами и закоренелыми скептиками! да и бранными словами в современном спектакле никого не удивишь. Гораздо важнее, что в постановке МДТ они не режут слух, бездумно употребляясь при всяком удобном и неудобном случае, а весьма органично и обоснованно вписываясь в контекст действия, отражая остроту той или иной мысли, которую автор стремится донести до зрителя.
Свой вклад в создание сложной конструкции спектакля вносит и своеобразное сценографическое решение, созданное Давидом Боровским. Исчерпывающая лаконичность создает пространство, максимально приспособленное для коллизий шекспировской драмы, где, будто в темноте, мраке времен безликая давность, затянутая в белые каркасы, лишь намечающие какие-то рамки в беспросветном потоке человеческого бытия, где словно тени прошлого, одетые в бескомпромиссно черно-белые одежды, но в то же время переживающие вполне земные, человеческие чувства и эмоции существуют герои. И только пианино, гулкое и настойчивое в своих порывах, так стремительно отзывающееся на настроения действующих лиц и сюжетные повороты, является своеобразным жизненным центром, может быть даже сердцем спектакля, поддерживающим жизнь в "белой клетке" декораций, где обитают отягощенные ненужными наслоениями предрассудков и пороков герои.
Благодаря оригинальным режиссерским решением зритель словно погружается в события драмы, присутствуя незримым наблюдателем, а порою оказываясь включенным в действие, когда герои пересекают пространство зрительного зала, аллегорично превращающегося то в замок Лира, то в необозримый простор беснующейся во время бури природы. Ощущение реалистичности, достигающееся не только за счет дождевых брызг, сверкания молний в то и дело открывающихся дверях партера, обнаженной натуры, в первую очередь является результатом предельно откровенной, порою звеняще правдивой и острой игры актеров. Так перед нами предстает сам седой Лир (П. Семак) порою наивно простой в обращении, порою царственно жестокий, в конце концов, жалкий и в то же время мудрый в своем помешательстве, раздавленный и смиренный в своей скорби по умершим дочерям, которые будто зеркало повторяют друг друга, причем даже Корделия (Д. Румянцева) не выглядит светлым непорочным ангелом на фоне своих старших сестер Гонерильи (Е. Боярская) и Реганы (Е. Соломонова). Они словно самим своим существованием являют укор Лиру за все грехи его жизни, присваивая себе право судить и карать собственного отца. И даже помощь со стороны Корделии выглядит как снисхождение, вынужденный долг перед родителем, которым предпочли поступиться Гонерилья и Регана. И так ярко и объемно проступает параллель между дочерьми Лира и сыновьями графа Глостера (С. Курышев), образ которого по ходу спектакля эволюционирует от жестокого и грубого деспота до отчаявшегося смиренного мученика. Эдмунд (В. Селезнев) также как и старшие дочери Лира, беспощадно карает порок в лице родителя пусть даже ценой собственного морального падения, и Эдгар (Д. Козловский), поборовший порок в себе, приводит к раскаянию и отца. С подачи последнего и под обстрелом метких, язвительных, изобличающих мыслей Шута (А. Девотченко), который словно сторонний наблюдатель и в то же время строгий критик, любую ситуацию выворачивает на правдивую изнанку, сам Лир открывает непреложную истину, отражающую суть человека, представляющего собой не более, чем нагое животное, которое, однако, под многочисленными масками будто паяц скрывает свою природу, создавая образ мнимой важности и ложной добродетели, прячет от любопытных глаз свои пороки, так или иначе все-таки проступающие наружу. Да, по сути, и невозможно существование идеального человека, добродетельного, честного, деятельного не только в своих собственных интересах, но и для общественного блага, т.е. образцового человека и гражданина, каким мыслили его гуманисты. Но ценность не в идеальной модели, она в раскаянии, смирении, стремлении к осознанию своей сути, своего предназначения, цели в этой жизни, в которой каждый идет собственным путем, но конечный пункт один, где всякий предстанет перед судом уже без всякой маски, лишь с грузом поступков и дел, свершенных им на Земле.
![[]](/img/l/listaferowa_t_a/korollir/14.jpg)