Жизнь начинается тогда, когда засыпают звезды. Мир забывает себя, когда просыпается Она. Златовласое чудо рождается в море и медленно поднимается из воды, отражающей всполохи ее волос. Заря.
Мы шли по берегу, и разговор наш был похож на шорох волн. Я держал ее за теплую руку и слушал тихий смех. Странно чувствовать себя ребенком рядом с той, которая лопочет, как дитя. Ее волосы развевал ветер, они походили на лучи восходящего солнца,
Удивителен этот мир, в котором она живет. В нем две луны, одна из которых восходит на рассвете. Этого мира не существует, и в то же время благодаря моей спутнице я вижу доказательства обратного.
Я бываю здесь лишь ночами, когда никто не слышит моих мыслей и не врывается в мои медитации. Лишь зеркала - невольные соучастники этих невозможных путешествий...
Пустынный остров, на котором она живет, заселен призраками. Часто наяву я чувствую их прикосновения; как легкий ветер, тени приходят в повседневность из чудного мира моей загадочной подруги,
Её зовут... Как же в этом странном мире могут звать человека?! У нее тысячи имен. Сегодня -- Аэлита, завтра -- Сисилия, через миллион лет -- Золотой туман. Тайко, которую люблю. Моя маленькая тайна со звездными глазами и грустью на устах. Мой мир тесен для нее, а в своем Она едва умещается.
День идет как всегда. Лишь одно имя не принадлежит моей возлюбленной -- Наталья, имя женщины, которой принадлежу я.
Я слышу через миллиарды звезд вздох с берега озера Ланы. Сегодня она скажет мне:
-- Меня больше нет, -- и рассыплется лунной радугой по всей планете Я буду собирать ее по каплям с каждой травинки, это развеселит мою Еву и каждая росинка будет звенеть ее детским смехом.
Вечер наконец наступил. Угомонилась Наталья, задремав перед телевизором. А я ушел в прошлое.
Взошла вторая луна, потеряв за горизонтом свое звучное имя -- Фредерика, отстав от солнца на три тысячи мгновений. Эа уже ждала меня в странном оцепенении тоски.
-- Тебя больше нет, -- сказала Она, на миг превратившись в Наташу.
-- Я ведь тебя люблю.
Золото волос уже таяло в моих руках, меня гнали из мира, ставшего моим. Сольвейг играла, перебирая в ладонях звезды, собранные на Востоке.
"Неужели ты до сих пор не увидел, что эта планета мертва?" -- и призраки зашуршали листвою: "Мертва, мертва..."
Любовь моя уплывала в морской туман на лепестке розы. Она знала меня в моих снах и хотела слышать дыханье чувства, пришедшего из ниоткуда в её уголок Вселенной. Свесив ноги в черную дыру, Сюрик зябко куталась в Млечный чуть. Чуден ее мир, но он не мой, потому что я его боюсь. Вчера в моих волосах запутался запах звезд. Наталья весь день подозрительно смотрела на меня.
-- Что с тобой? -- спрашивала она, пристально глядя в глаза.
Я молчал, стряхивая с себя пыль космических дорог. Страшное безумие -- любить ту, с которой не будешь никогда.
Ее сердце заблудилось во времени, завтра я взял его в свои руки и унес на задворки Бытия. Старый водяной отдал мне росу со своих кувшинок и помог погрузить бьющийся огненный комок в чашу тысячелепесткового лотоса. Аида скучала по своему сердцу, а я не хотел его отдавать.
Я хранил его дома, в букете орхидей. Наталья удивлялась алому мерцанию в ночи, исходящему из тонкой фарфоровой вазы, тысячу лет назад подаренной мне старым китайским мастером.
Когда живешь вне времени, есть шанс его остановить. Осенний лист умирает раньше, чем его отражение в воде.
И вот, я пришел в этот мир снова. Тавиза походила на призраков, среди которых она жила.
Я решил взять ее с собой.
Натальи не было дома, остался лишь тонкий запах ее сигарет и короткая записка на столе: "Когда твоя... тебя бросит, найдешь меня у старой церкви. Нэт".
Клеопатра смешно искривила губки и фыркнула по-кошачьи. Щечки ее порозовели, в глазах проснулась жизнь. Вдруг Глэдис увидела свое сердце в древней китайской вазе.
-- Отдай его мне, -- и тоска замерцала на ресницах умоляющих глаз. На меня накатила волна непонятной злобы;
-- Нет. Оно останется здесь.
Обида скатилась жемчужинкой по лицу Дениз. Ее сердечко яростно застучало о стенки драгоценной фарфоровой тюрьмы.
-- Девочка моя, не плачь, -- я готов был перевернуть землю, наполненный любовью, печалью и ненавистью к себе.
-- Звезда упала, -- прошептала Агата. Мир остался на месте, благодаря сиянию ее нежности.
В ночь начала осени русалки позвали нас на свой праздник. Скоро придут холода и речные девы попрячутся в глубокие омуты. Мою королеву они считали сестрой и танцуя у призрачного огня, все зазывали с собою в звон воды.
Осенние танцы их прекрасны, сами русалки необыкновенно красивы в одеждах, сотканных из лунных дорожек на воде.
Афродита двигалась грациознее всех и в конце концов, оказалась на троне, приковав меня тонкой золотой цепочкой к своему браслету.
-- Эти разбойницы способны на многое, -- лукаво сообщила она, отворачивая мою голову от завораживающего танца водяных красавиц. Что мне они, когда самая фантастическая из всех женщин сидела рядом со мной?!
Сдернув облачко с звездного неба, Диана завязала им мои глаза.
-- Пойдем, я покажу тебе Чудо.
Снова мы в доме -- я узнал это по оттенку ментола, появившемуся в воздухе. Звякнула цепочка, стягивавшая мне запястье, послышался легкий смех и стон разбившейся китайской вазы.
-- Сердце! -- закричал я, разрывая облако в клочья тумана. Тихий смех принадлежал той, у которой тысяча имен, но передо мной стояла Наталья в подвенечном платье с алым пульсирующим огоньком в руках.
-- Что ты делаешь, безумная?! -- разбивая осколки орхидей ногами, я мчался к ней бесконечность секунд.
-- Отдай моё сердце! -- смеялась Нэт, и звезды осыпались с неба, как дождь.
-- Не смей! -- дотянулся, вырвал, но сжал чуть сильней, чем хотел. Сердце рассыпалось, лишь горсть рубинов осталась в моей руке.
-- Прощай...
Чудо закончилось. Много веков я думал, что убил свое возлюбленную, искал ее в чужих мирах, временах и пространствах, пока однажды не вернулся в свое детство.
Заброшенный пруд, старый леший в дупле дуба, расколотого грозой, разрушенный дом, с силуэтом церкви, и рядом моя любовь в смешных косичках, с поцелуями солнца на щеках. Та, у которой тысячи имен, играла пестрыми камушками, перемешивая их со звездами, складывала мозаику.
-- Здравствуй.
-- Я наконец тебя нашел.
-- Да, -- искорки смеха посыпались из уголков ее глаз и с косичек, -- какой же ты глупый!
-- Я искал тебя тысячу миров.
-- Хорошо, что нашел, дурачок, -- и призраки из ее мира радостно захихикали: "Дурачок, дурачок".
Как они были правы! Возлюбленная из другого мира -- Катерина, Маргарита, Патриция, Абигайль -- моя соседка Наташка, которую я знал всю мою жизнь и на которой был женат много лет.