Андрей даже не заметил, как задремал. Он всего лишь опустил голову на ладони, обнимавшие руль, и на секунду прикрыл глаза. Сознание тут же заволокла пелена, а мысли устремились далеко - далеко. Туда, куда не долетали птицы будней, отгоняемые мечтой.
Теперь он сидел за столиком кафе на Центральном бульваре. Звучала тихая музыка. Посреди стола красовалась широкая плоская вазочка, в которой плавали восковые лилии - свечи, источавшие тонкий, чуть сладковатый аромат.
Напротив Андрея затаилось очаровательное светловолосое создание, скромно потупившее громадные глаза цвета спелого лесного ореха, отчего казалось ему ещё привлекательнее, чем если бы глядело на него уверенно и смело.
Девушку звали Олеся. Немного старомодное и деревенское имя - сказала бы его мать. Однако было в ней нечто такое, что притягивало Андрея похлеще магнита.
Они встретились в метро пару месяцев назад, и тут же потерялись в неугомонном человеческом потоке спешащих на работу или просто по своим делам. Так они сталкивались почти каждый день - и каждый раз неизменно растворялись в толпе, разбрасываемые в разные стороны.
Поначалу Олеся отворачивалась, стыдливо краснея, и делала вид, будто не замечает жарких взглядов, которыми одаривал её влюблённый юноша. Но постепенно привыкла, успокоилась, очевидно, поверила, что перед ней не просто очередной искатель плотских утех, а некто с более серьёзными намерениями.
Андрей не представлял себе, как можно быть более серьёзным, разве что схватить за руку и потащить прямиком в загс, но, слава Богу, Олеся согласилась на свидание, не требуя безумств, к которым он не был пока готов.
Начало свидания было многообещающее. Милая, весьма душевная беседа, в основном о нём, любимом, о его жизни, работе, бассейне по выходным. Но Андрею, как ни странно, не хотелось говорить о себе. Больше о ней. Загадочной, неуловимой златокудрой красавице, которой он никак не мог налюбоваться.
И тут, будто гром среди ясного неба, прозвучала фраза, вылезла посреди плодородной нивы каменным мёртвым крестом:
- Я медиум, - смущённо произнесла Олеся. Брови Андрея поползли вверх, а в груди заклокотало, заныло от разочарования.
- В смысле, гадалка, что ли?
- Нет. Это совсем иное. Я вижу души умерших, беседую с ними...
Андрей смотрел на неё исподлобья, неумело пряча горькую насмешку. Нет, с психически неуравновешенными девицами он отродясь не водился, и желания знакомиться поближе особо нет. Даже в койку тянуть: мало ли какая нечисть ей ночью померещится. Вскочит, заорёт - отпаивай потом валерианкой. Сначала её, потом себя. Роковое чувство таяло потихоньку, стекая по венам унылыми холодными каплями...
Вечер плавно пошёл на убыль, Андрей проводил Олесю домой - кавалер как-никак, и с той поры больше они не виделись...
- Эй, Андрюха, ты заснул, что ли?
Вика, жена его, настойчиво тарабанила пальцами по стеклу и откровенно смеялась, глядя, как он, сонный, хмурит лоб и протирает глаза. Андрей, наконец, очнулся, и выскочил из машины, забирая из Викиных рук покупки.
- Здорово, - продолжала веселиться жена, - до Нового года ещё четыре часа, а ты уже баиньки намылился.
- Да ладно тебе, - брякнул Андрей, усевшись на водительское место и поворачивая ключ в зажигании, - сейчас тяпну чего-нибудь бодренького. Буду как огурчик.
- Ага, хиленький-солёненький! Лучше б ты вчера не играл в свои стрелялки допоздна, а выспался как следует.
- Так интересно же. Дэн классную игрушку подкинул.
- Я бы твоего Дэна...
Вика отвела взгляд в сторону и стала задумчиво водить пальцем по боковому стеклу, вырисовывая причудливые узоры. За окном медленно и тяжело падали крупные сгустки снега.
Андрей завёл мотор и повёл машину по обледенелой заснеженной дороге, ведущей за город.
Новый год супружеская чета намеревалась встретить в кругу друзей. Дэна - приятеля Андрея ещё со школьной скамьи, Ленки - лучшей подруги Вики и Мишки - её нового бойфренда, с которым Андрей встречался как-то пару раз. Занятный парень, но, пожалуй, трусоват.
Ленка - девка пробивная, дотошная. С полгода как в страховой компании работает, а уже успела всю плешь проесть - застрахуйся, мол, на всякий случай. А то мало ли - беда какая-нибудь нагрянет, а добрые дяденьки-страховщики тут же, что черти из табакерки: нате вам денежку!
Андрей долго упирался: не по-русски это - авансы на форс-мажор, да и жаба изрядно давила. Только против баб всё равно не попрёшь. Пришлось раскошелиться, чтоб замолчали.
Вообще, бабы - это зло. Андрей покосился на жену, сидящую на пассажирском сидении с зеркальцем в руке. Машину прилично трясло, но Вика всё-таки умудрялась в нём что-то видеть при тусклом салонном освещении. Хорошая всё-таки у него жена, видная. И с головой всё в порядке.
В памяти совершенно некстати всплыли Олесины лесные очи. Надо же - четыре года прошло, а он, оказывается, до сих пор не забыл, как она на него смотрела. И даже жалко стало - но только на минуту.
И чего это он вдруг о ней вспомнил?
- Всё, тормози, приехали уже, - Вика положила руку на локоть мужа и удивлённо спросила, - ты опять спишь?
- Да нет, - улыбнулся Андрей, - я просто задумался.
Непрошенная гостья мигом испарилась из головы, а уже через пару секунд его выволокли из машины, словно кулёк с тряпьём, сжали по-дружески в охапку, потискали и даже поцеловали в щёку, оставив неприятный липкий след от губной помады.
Андрей достал из кармана платок, но Дэн проворно схватил его за руку и потянул в дом.
- Эх, мужики, давайте коньячку тяпнем!
- Да вы что, - возмущённо пискнула Ленка, - какой коньяк? Сейчас нажрётесь в дрова, что мы потом с вами делать будем?
- А мы по маленькой. И камин растопим! - весело воскликнул Дэн, расставляя хрустальные рюмки.
Андрей с Михой проглотили коньяк, не морщась. Потом Ленка утащила Миху в сторону и стала сердито шептать что-то ему на ухо. Дэн махнул рукой и покрутил пальцем у виска.
- Тряпка, - хмыкнул Андрей и пододвинул рюмку, - давай ещё.
- А ты лимончик подай, - попросил Дэн и кивнул на столешницу, на которой красовалось блюдечко с нарезанными ломтиками лимона, - а то не дай Бог, в натуре захмелеем.
- Думаешь, этот фрукт спасёт? - спросил Андрей, отправляя себе в рот целых две дольки. Лимоны он с детства любил и поглощал целиком, без сахара. Но эти, к его неудовольствию, были изрядно притрушены сладким песком. Андрей брезгливо поморщился.
- Для милых дам, для милых дам, - виновато улыбаясь, пропел Дэн.
Они выпили ещё коньяка, после чего Дэн засобирался в сарай - колоть дрова для камина. Андрей вызвался ему помочь, на что приятель совершенно серьёзно ответил, что пахать на его собственной даче друзьям не позволит. А вот дождик развесить да гирлянду - девчонкам на радость - это их с Михой святая обязанность.
- Ну, хозяин, - проворчал Миха, распутывая ворох из нескольких пятиметровых гирлянд, - даже по-человечески подготовиться не мог.
- Да я за час до вас приехал, - оправдывался Дэн, натягивая сапоги, - мне маман чуть было праздник не испортила. Позвонила и плачет: у бати радикулит, а ёлку поставить некому. Зятёк, значит, загулял где-то, а внуки, племянники мои, без деревца Новый год прожить не смогут - умрут. Пришлось ехать, ставить.
- Слушай, - сказала вдруг Ленка, - а чего это мы без ёлки?
- А ты Андрея спроси. Он обещался!
Андрей шмыгнул носом и залился пьяным румянцем до самых кончиков волос.
- Ну ты и сволочь, Дэн! Кто кричал, что ёлка - это для сопливых детей. Что тебе потом с дачи иголки выметать неохота. Я и не стал брать.
- Правильно, - согласился приятель, - поэтому я тоже не стал. Если что - за забором лес. Там ёлок полно. Возьмём фонарик - будем хоровод водить.
- Я в лес не пойду. Там холодно и страшно, - возразила Вика.
Андрей обернулся и посмотрел на жену - всю такую блестящую, пахнущую свежим хлебом, который они везли прямо из пекарни ещё горячим. Сердце бешено застучало, а кадык заходил вверх-вниз. До чего же она была хороша. Краем глаза Андрей заметил, что кто-то ещё смотрит на неё, не отрываясь. Дэн. Вот придурок. А ещё лучшим другом называется.
Андрей почувствовал, как ревность ползёт по жилам скользкой змеёй. Он мотнул головой, отгоняя прочь непрошенные мысли. Дэн может сколько угодно смотреть. А Вика была, есть и будет его, Андрея, женой.
- Я достану тебе эту чёртову ёлку! - хмуро сказал он и направился к выходу. У двери он столкнулся с Дэном и вызывающе двинул его плечом.
- Ты чего? - оторопел Дэн и заморгал короткими, но густыми ресницами.
Красавчик. Так Дэна звали в школе, вдруг вспомнил Андрей, и ещё больше помрачнел.
- Андрей, ты куда намылился? - Вика поспешила к нему со всех ног, звонко стуча каблучками.
Вот такая была она - модница до мозга костей. Даже в доме - и то на шпильках. Ради кого? Андрей почувствовал, как у него начинает кружиться голова. Всё-таки нужно было спать прошлой ночью. И коньяк не пить. Да, следует пройтись, поискать проклятую ёлку. Может, хоть голова прояснится.
Он отстранил супругу, прошмыгнул мимо Дэна, который лишь досадливо развёл руками, и вышел во двор.
Тишина. И только звёзды взирали на него с тёмно-синего неба подобно совам, выслеживающим в темноте невидимую мышь. Снег перестал идти. Андрей зябко поёжился, одёрнул воротник дублёнки и бодро зашагал в лес. Пласты свежего, ещё никем не тронутого снега, уютно скрипели у него под ногами. Издали Андрей слышал, как где-то совсем недалеко раздаётся стук топора и треск ломающихся поленьев. Люди готовились к Новому году...
Ещё несколько шагов, и лес поглотил Андрея целиком. Человеческий мир остался позади, а впереди был совершенно иное царство - высоких заснеженных ёлок, сосен, белок в густых еловых лапах...
Довольно вяло мелькнула мысль, что неплохо бы оставить зарубки на стволах деревьев, чтобы не заблудиться. Правда, чем он их оставит: ни ножа, ни топора у Андрея с собой не было.
А, собственно, как он собирался рубить ель? Руками? Или, может быть, попросту грызть ствол зубами? А что - неплохая идея, сказал себе Андрей, и чуть было не рассмеялся.
И зачем его понесло в эту чащу? Он оглянулся вокруг, ожидая увидеть хоть одну ёлку, отломать ветку и позорно вернуться в тепло гостеприимных стен с довольно жиденьким трофеем.
Но к своему ужасу Андрей ничего не увидел. На глаза словно набросили мутную полупрозрачную вуаль. Мысли путались и сбивались в ком, не в силах обрести хотя бы одну более или менее ясную форму. Андрей поднял голову вверх и ощутил, как на лицо ложатся маленькие обжигающие снежинки, мгновенно тают и стекают по щекам быстрыми струйками куда-то вниз. Снова идёт снег.
Мир вокруг начал кружиться, словно заведённый до упора волчок. Падая, Андрей услышал позади себя шаги, а потом увидел человека, склонившегося над ним, однако не смог разглядеть, кто это был: мужчина, может статься, и женщина. Сознание словно окутал густой туман.
Незнакомец пробормотал что-то себе под нос и ушёл.
Андрей остался лежать в сугробе, беспомощно дёргая конечностями. Тело постепенно охватывала боль - сначала лёгкая, тупая, а потом острая, словно тысячи пылающих стрел разом вонзились в каждый сантиметр его плоти и продолжали гореть, разрывая его насквозь. Боль становилась невыносимой.
Андрей силился подняться или хотя бы закричать, позвать на помощь, но ни единый мускул не шевелился, отказываясь подчиняться приказам обезумевшего от страха разума...
-2-
Андрей очнулся спустя некоторое время. Он не мог сказать наверняка, сколько пролежал в сугробе. Всё вокруг будто остановилось. Парень медленно поднялся и замер, настороженно вглядываясь в ночь. Ничто не мешало ему - не было больше ни тумана, ни боли. Всё отпустило разом. Андрей вздохнул с облегчением и посмотрел себе под ноги.
Губы его вытянулись, чтобы закричать, однако крик так и застрял у него в горле.
В сугробе, уже припорошенное снегом, лежало его собственное тело с искажённой гримасой на лице. Глаза были закрыты.
Андрей наклонился, чтобы прощупать пульс и понять: жив он или уже мёртв. Скорее второе. Ведь иначе он не смотрел бы на самого себя сверху.
Дотронуться до тела он не смог. Призрачная рука скользнула сквозь материальную плоть. Однако, присмотревшись, Андрей заметил, что глазные яблоки под веками двигаются, будто лежавший на снегу человек спит и видит сон. Значит, он жив. Пока ещё жив.
Стало быть, у него есть шанс!
Он должен добраться до людей и позвать на помощь. Если ещё не поздно.
Андрей повернулся и побежал, плавно проплывая сквозь могучие сосновые стволы. Внезапно он оттолкнулся от земли и метнулся вверх. Потом также легко спикировал вниз, словно птица. Ощущение было бы восхитительным, если бы он мог хоть что-нибудь почувствовать. Но души невосприимчивы к материальному миру. Потоки ветра, холод, слёзы...
А что если его никто не увидит? Живые ведь не могут видеть души, только тела. Значит, даже если он доберётся до своих друзей, ему никто не сможет помочь. Потому что теперь он для всех - невидимка.
Андрей по привычке закрыл лицо руками, - бессмысленный жест. Он по-прежнему видел окружающий мир, и оттого становилось ещё горше - как же ему не хотелось оставлять этот мир, эту Землю насовсем.
Что-то делать! Нужно хоть что-нибудь сделать. Но что? И каким образом?
Ответ пришёл неожиданно, будто витал в воздухе, ожидая, пока на него соизволят обратить внимание и принять как само собой разумеющееся...
В нашей жизни полно сумасшедших. Но теперь Андрей понимал, что однажды глубоко ошибся, столь категорично ставя клеймо.
Вот к чему приснился этот сон. Олеся!
Андрей стал лихорадочно вспоминать её адрес...
-3-
Анатолий спал, уютно свернувшись на кушетке, перед мерцающим экраном телевизора. Хорошо было встречать Новый Год одному - дома, в тепле, а не тащиться Бог знает куда, в Тьмутаракань, куда умчалась его разобидевшаяся супруга. Что поделаешь - ну не смог он отвертеться от работы тридцать первого декабря, а, может, и не хотел вовсе. Стар он стал. Трястись в вагоне добрых шесть часов, чтобы встретить праздник в компании сестёр жены да их мужей-пенсионеров, которые окромя рыбалки иных тем для разговоров не имели, было выше Толиных сил. Рыбалку он не любил. Это тихое неспешное занятие, а у него с молодости моторчик в одном месте безвыездно прописался. Вот если б футбол...
Вечернюю тишину разорвал телефонный звонок. Анатолий поднялся, кряхтя, и посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Для поздравлений вроде бы ещё рано. Хотя при теперешней загруженности линий, пожелать "с наступающим" было очень даже в порядке вещей.
- Добрый вечер, - раздался в трубке довольно печальный девичий голос, - Анатолий Петрович?
- Он самый, девушка. С наступающим вас, - с улыбкой в голосе сказал Толик.
Однако через минуту добродушное выражение сползло с лица мужчины. Щёки побледнели, а губы начали мелко-мелко дрожать.
- Как вы сказали? Как? Простите, барышня, но вы несёте ахинею. Я не собираюсь ехать Бог знает куда в новогоднюю ночь только потому, что призрак моего сына... Это полнейшая чушь! Вы психиатра давно посещали? Всё, я ложу трубку. Нет, я не буду ему звонить. И не просите.
Однако пальцы сами собой шарили по столу в поисках мобильного телефона. Затем, сбиваясь от волнения, выбирали нужное имя. И вот уже пошёл сигнал.
"Возьми же, Андрюшенька, возьми. Ответь, сыночек..."
В трубке раздавались длинные гудки. Не короткие, когда сеть занята. Но это могло означать что угодно. Телефон завалился куда-нибудь под диван, или остался в кармане дублёнки, убранной в шкаф...
Сердце потихоньку начинало щемить от тревожного предчувствия. Толику стало очень не по себе. Словно он забрался на табурет, а чья-то невидимая рука расшатывала его, норовя выбить из-под ног.
Сердце что-то подсказывало, но Толик никак не мог разобрать, что именно. А может, это всё девица виновата. Наводит смуту, и совестью не мучается. Или всё это - дурацкий розыгрыш? Толик хотел было высказать ей всё, что думает, да только сомнения неожиданно зашевелились, тугим корнем опутывая душу.
А вдруг с Андреем действительно беда?
- Не кладите трубку, - осипшим голосом попросил Толик, - давайте встретимся. Куда мне ехать?
Выслушав сбивчивые пояснения девушки, Толик молниеносно сбросил с себя домашний халат, спортивные штаны, натянул брюки и свитер, затем глянул на часы: без четверти.
Если верить девице, ехать придётся за город, в дачный посёлок, что на окраине леса. Вот радость-то: встретить Новый год с мишками. Хотя медведей в этой местности отродясь не водилось, мысль почему-то напугала Толика. Если Андрей действительно лежит в сугробе без сознания, как уверяла эта полоумная, его могут растерзать пусть не медведи, не волки, так стая бродячих обозлённых голодом псов.
Дрожащей рукой Толик нащупал в кармане куртки ключи от своей старенькой "Волги" цвета "кофе с молоком" и выбежал из квартиры, рывком захлопнув входную дверь. Лишь на лестничной площадке он сообразил, что не удосужился прихватить ни мобильный, ни ключи от квартиры, остановился, стукнул себя рукой по лбу, вздохнул и начал спускаться дальше.
Всё равно Новый год испорчен. Откуда она взялась, чёрт возьми, эта странная Олеся?
-4-
Толик летел на приличной скорости, успешно минуя "злачные" места ГИБДДшников, и через полчаса уже въезжал в дачный посёлок "Хвойный". Остановив "Волгу" возле забора одной из дач, Толик выбрался из салона и, пританцовывая от холода, направился к фонарному столбу, у которого договорился встретиться с девушкой.
Улицы посёлка были пусты и безжизненны, что откровенно угнетало. Тишина, не нарушаемая ни единым звуком - даже лаем собак - казалась особенно гулкой. Толик был бы рад услышать даже кошачий концерт, однако дачники, наезжавшие по выходным и праздникам, не держали никакой живности.
Толик вдруг почувствовал себя очень одиноким и беспомощным. А тут ещё и снег пошёл - падая пушистыми лохмотьями на непокрытую голову. Шапку он тоже забыл надеть.
Толик раздраженно посмотрел на часы: половина двенадцатого. Вот уже целых десять минут он топчется, будто проклятый, на диком морозе, а девицы всё нет. Уши замёрзли и стали покалывать. Нос как будто обледенел, превратился в сосульку и готов был отколоться от лица. Толик попрыгал на одном месте, чувствуя себя цирковым клоуном, и снова посмотрел на часы.
Похоже, никто не собирался ехать к нему навстречу. А он, как заправский лох, повёлся на глупую, но достаточно ловкую удочку. Может статься, что в этот момент какие-то бандюки чистят его квартиру, посмеиваясь над Толькиной доверчивостью и наивностью. Вот пень старый! Это ж надо было так оплошать!
Толик с досадой плюнул себе под ноги и некоторое время стоял, глупо ухмыляясь, наблюдая, как плевок покрывается снежной коркой.
Дурак! Что скажет жена? Что скажет Андрюха, из-за которого он и припёрся в эту глухомань?...
Толик схватился пятернёй за волосы, как вдруг увидел фигуру, выходящую из леса. Кажется, мужик. Высокий, в длинной мешковатой куртке и ушанке. Мужик вошёл в калитку соседней дачи и исчез.
Толик, помешкав, направился за ним. Всё мы люди, авось окажутся нормальными и разрешат позвонить. Толик зашёл во двор через калитку, опасливо озираясь по сторонам в поисках хозяйского пса, однако такового не обнаружилось. Тогда он протопал к дому, в окнах которого уютно горел свет, и постучал в дверь.
Открыли ему не сразу. Он простоял с полминуты. Пока не услышал долгожданный скрип проворачивающихся стальных петель, и на пороге показалась Вика - немного взъерошенная, со спутанными волосами.
- Анатолий Петрович? - глаза её были круглыми от удивления и, как показалось Толику, немного виноватыми.
- Ну, здравствуй! - улыбнулся Толик, - с наступающим.
Вика стояла, прислонившись к дверному косяку, и придерживала ладонью воротник блузки, расстёгнутой чуть больше приличного. Толик немного смутился и отвёл глаза в сторону. Похоже, у сына всё было в порядке. И теперь мужчина чувствовал себя слегка идиотом.
- Что ж вы не предупредили? - защебетала Вика, - я даже перепугалась. Да и вид у вас немного... Что-нибудь случилось?
- Так, мелочи, - махнул рукой Толик, чувствуя, как внутри закипает раздражение, готовое вот-вот выплеснуться на первого попавшегося под руку. Но Вика ж ведь ни в чём не виновата! - У Андрея случайно нет ключей от нашей квартиры?
- А...а его нет, - растерянно сказала женщина и густо покраснела, - он уехал. Но скоро вернётся.
- Как уехал? Какого хрена? - едва не закричал Толик. Сердце надрывно ухнуло и упало куда-то вниз, в пятки, и продолжало там бешено колотиться. Спина покрылась холодным потом, и мягкий шерстяной гольф стал казаться жёстким и шершавым, будто наждачная бумага.
- За ёлкой...
- Когда?
- Да с... - Вика посмотрела на часы, словно опомнившись. Лицо её мгновенно побледнело, а в глазах промелькнул испуг. - Больше часа назад... Господи...
Анатолий довольно грубо выпихнул растерянную женщину с порога и ворвался в дом. Внутри никого не обнаружилось.
- Что за мужик сейчас вошёл во двор? - громко спросил он расстроенную Вику, семенившую за ним на каблучках.
- Н-не знаю... Наверное, Андрей вернулся! - почти радостно воскликнула она, - правда я не слышала, как подъехала машина.
- Машины не было, - уверенно сказал Толик, - а он точно отправился на машине?
- Ну да. Правда, я не видела. Но Дэн говорит, что видел, как он уезжал. И Ленка в окно видела. Я не понимаю...
- Денис? Позови-ка его сюда. Да и вообще, где все?
- Тут все. Разбрелись по комнатам...
Спустя минуту в прихожую начал сползаться народ. Дэн - улыбающийся и посвежевший, с мокрыми волосами - очевидно, после душа. Ленка - прошла в комнату немного шатающейся походкой, рухнула на диван, неприлично высоко задрав ноги, и глупо хихикнула:
- В мужском полку прибыло? Здорово. Как говорится - как Новый год встретишь...
- Господи, Лен, ты когда набраться-то успела? - воскликнула Вика.
- А я только коньячку - пол рюмочки.
"Ага, не меньше пол бутылки, это точно" - язвительно подумал Толик, а вслух спросил:
- Только что во двор вошёл мужик. Кто это был?
- Не знаю, - пожал плечами Дэн, - кстати, здравствуйте, Анатолий Петрович. Какими судьбами?
- Ключи от квартиры потерял, - соврал Толик, - так что - у вас тут мужики по двору шастают, а вам и наплевать?
- Почему, Анатолиий Петрович? Может, бомж какой забрёл?
- У порога сапоги стоят. Мужские. В снегу все, - упрямо твердил Толик, не отводя глаз от Дэна.
- Не знаю, Анатолий Петрович, - ответил тот, - точно не мои. Наверное, Андрей...
- Это я был, - раздался тихий немного сиплый голос откуда-то из-за угла, - в лес ходил отлить.
- А разве здесь туалета нет? - немного ошарашено спросил Толик, разглядывая с ног до головы этого странного молодого человека - с щеками, красными от мороза.
- Там вкуснее, - брякнул Миха, как-то странно глядя по сторонам, словно опасаясь, будто из-за угла выскочит по меньшей мере чёртик и начёт отплясывать лезгинку на его взъерошенной голове.
- Все вы, мужики, котяры, - пьяно протянула Ленка, - вам бы только территорию метить. Вот и этот: только друг за порог...
Ленка вдруг спохватилась, скорчила гримасу и театрально прикрыла ладонью рот. Вика снова покраснела, Миха отвёл глаза в сторону, и лишь Дэн оставался совершенно невозмутимым, спокойно глядя Анатолию Петровичу прямо в глаза.
- Я вообще-то душ принимал. Вспотел, когда дрова рубил, потом камин растапливал. Так что засунь-ка свои пьяные бредни себе обратно в глотку.
Вика на секунду зажмурилась и сжала кулачки. Затем открыла глаза, тряхнула головой и премило улыбнулась. Под правым глазом нервно дёргалась жилка.
- Никогда не замечала, чтобы ты так себя вела. Даже пьяная. Может, наркотики какие принимаешь? Галлюциногены?
Ленка шмыгнула носом, и в глазах её промелькнуло что-то нехорошее.
- А я между прочим вовсе не то имела в виду. Что вы подумали. Вы с Дэном ссорились. Я слышала. И не нужно говорить, что я...
- Почему же это они ссорились? - вставил свои пять копеек Миха.
- Да так, пустяки, - усмехнулся Дэн, - из-за ёлки.
- Причём здесь ёлка? - воскликнул Толик и схватился руками за голову. Мысли путались, а в мозгу ровным боем стучали мерзкие звонкие молоточки: тук-тук, тук-тук.
- Что ж ты делал в лесу? - казалось, этот вопрос интересовал его больше всего на свете.
- Звонил.
- Кому?
- Брату. Поздравить хотел. Здесь не берёт, так я в лес.
- Почему не берёт? - удивился Дэн, - отлично всё берёт. Чушь ты несёшь, Михаил.
Анатолий Петрович почувствовал, как волна ярости, разбавленная изрядно горечью и страхом, понимается откуда-то снизу, окатывает с ног до головы, притупляя все иные чувства. Он молниеносно подскочил к Михе, схватил его за воротник рубашки и начал трясти, словно манекен:
- Где мой Андрюша? Где? Что ты с ним сделал, гад?
- Ничего... Я ничего... Откуда вы?
Взгляд Михи - растерянный и немного испуганный рассеянно блуждал по комнате, переходя с одного лица на другое, словно в поиске молчаливой поддержки. Вика застыла на месте, положив руку на грудь. В глазах её читалось беспокойство. Дэн нервно поглядывал то на часы, то в окно, словно ожидая, что Андрей сейчас войдёт в комнату, и вся эта безумная возня закончится, и они, наконец, встретят Новый год, как все нормальные люди, - за столом и с шампанским.
Тишину нарушал треск разрываемой бумаги. Это Ленка остервенело рвала в клочья подарочную обёртку.
- Что ты делаешь, дура? - едва слышно спросил Дэн.
- Развлекаюсь, - ехидно заявила Ленка, - через две минуты Новый год. А мы как последние кретины...
- Помолчи, - попросила Вика и присела рядышком с ней на диване. Глаза у неё были грустными.
- Миш, мне кажется, ты что-то скрываешь, - тихо сказала она.
Миха ничего не ответил - закатил глаза к потолку, а губы сжались в тонкую упрямую полоску.
- Ах ты мразь! - воскликнул Толик и поднял руку, норовя заехать в челюсть. Дэн подскочил вовремя, чтобы перехватить его запястье и дёрнуть на себя. Не удержавшись, Толик попятился назад и упал бы, если б Дэн не поддержал его, ухватив за локоть. Воспользовавшись моментом, Миха ловко отпрыгнул в сторону, толкнул плечом дверь и ринулся прочь из дома.
Толик оттолкнул от себя Дэна и бросился вслед за ним.
На улице в бешеной пляске кружилась метель. Колючие снежинки нещадно били по щекам и слепили глаза. Толик едва видел фигуру Михи, маячившую где-то впереди. Он долго бежал, прикрывая лицо руками, проваливаясь по колени в сугроб. Потом вставал и бежал дальше.
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем понял, что гонится за призраком. Миха благополучно ушёл, а Толик беспорядочно петлял по лесу, не разбирая дороги. Да и как тут увидишь стёжку, если всё кругом замело?
Он остановился и тяжело вздохнул, глотая непрошенные слёзы. Не по-мужски это - реветь, заблудившись в лесу. Неожиданно он увидел, как помеж деревьев мелькнул огонёк. Потом другой. Прислушавшись, он понял, что находится недалеко от трассы. Не долго думая, Толик побежал вперёд, раздвигая голые ветки кустарников.
До трассы было рукой подать. Толик вышел из лесу и первое, что бросилось ему в глаза - золотистая "Лада-Калина". Андрюшкина машина. Сиротливо прикорнула у обочины и уже изрядно покрылась снегом. Толик подбежал к автомобилю и заглянул в салон через лобовое стекло. Никого. Разве что Андрей завалился под сидение и дрыхнет в пьяном угаре. Обойдя машину со всех сторон, Толик понял, что салон пуст.
- Господи, Анрюша, где же ты?
Толик беспомощно опустился на корточки и спрятал голову в ладонях. Обледеневшие уши отозвались лёгким покалыванием на прикосновение горячих пальцев. Шапку-то он забыл...
- Господи, да причём здесь шапка, - прошептал Толик, - сыночек мой... Андрюша...
- Извините, гражданин Тимирязев?
Голос, раздавшийся неожиданно откуда-то из темноты, заставил Толика вздрогнуть и стремительно вскочить на ноги. Стоявший перед ним человек в форме с погонами майора едва заметно улыбнулся в знак приветствия и похлопал Толика по плечу.
- Пройдёмте в машину, холодно.
- Вы?.. - Толик посмотрел ему в лицо с немым вопросом, как вдруг с ужасом осознал, что уже видел этого человека. Около часа назад. Только без формы.
- Михаил?
- Владимир, - поправил майор, - Кольцев Владимир Сергеевич. Мишин старший брат.
- Но почему...
- Давайте все вопросы потом. Сейчас сядем в машину и поедем.
- Я никуда с вами не поеду. Мой сын...
- Его ищет целая бригада спасателей. Вы им разве что мешать будете.
Только тут Толик заметил, что метрах в двадцати от "Калины" припаркована самая настоящая милицейская машина с мигалками. Он побледнел, осознавая, что дело принимает серьёзный оборот. Сердце чуяло неладное. Ноги отказывались слушаться, и Толик едва плёлся вслед за майором Кольцевым. Перед глазами стоял туман.
В салоне милицейской машины находилось ещё двое - сержант, сидевший за рулём, и Миха. Не сказав ни слова, Толик опустился на сидение рядом с младшим Кольцевым. Майор уселся рядом с водителем.
Машина едва слышно тронулась и заскользила по ледяной трассе, затем свернула куда-то в лес, и, миновав несколько поворотов, притормозила у ворот дачи. Толик и все остальные, кроме водителя, выбрались наружу.
Мужчина заметил ещё одну машину с мигалками, и всё внутри него ухнуло, перевернулось вверх тормашками, заскулило от страха.
- Андрюшенька! - воскликнул он и бросился вперёд, отпихнув локтем майора, попытавшегося его удержать.
Толик влетел в дом и застыл словно вкопанный, озираясь вокруг.
Вика и Дэн сидели на диване, опустив глаза в пол. Ленка полулежала рядом, довольно громко похрапывая, и то и дело вздрагивая всем телом, будто ей снились кошмары.
- Ничего, - раздалось откуда-то сбоку, - всё чисто. Кроме дров. Они действительно уже присохли.
- Что за дрова? - пролепетал Толик, непонимающе глядя перед собой.
В углу он заметил ещё одного человека в форме, а кроме того мужчину и девушку, одетых довольно нарядно. Понятые, догадался он. Судя по раздосадованному выражению лиц, Толик понял, что их бессовестно оторвали от празднования Нового года и притащили сюда ради довольно печальной роли свидетелей обыска.
- Я сразу понял, что здесь что-то не так, - раздался из-за спины голос Михи, - Андрей выпил всего пару рюмок и вдруг сделался злым, будто его стегали черти. Какого он попёрся за этой ёлкой за час до Нового года?
- Мы все пили коньяк, - сказал Дэн, - и ты, и я.
- Да, - согласился Миха, - но лимоны ел только он. И Ленка. Стащила пару долек, пока ты не убрал. Все видели, что с ней творилось.
- Чушь! - воскликнула Вика, - она никогда не умела пить.
- Андрей умел. И жрал лимоны со шкурками. А вот Ленка нет.
С этими словами Миха полез в карман и вытащил небольшой пакетик с какой-то жёлтой полоской.
- Я сохранил. На всякий случай. Извини, Дэн. Но мне сразу показалось странным, что ты пошёл рубить дрова, когда в сарае лежала целая поленица. И камин ты клал уже присохшие. Так не бывает, если дрова только что кололи.
- Какая ерунда! - закричал Дэн и вскочил на ноги, - ты хочешь обвинить меня в том, что я убил лучшего друга? Ты! Да кто ты такой, мразь!
- Тогда объясни, что ты делал в сарае, если не рубил дрова? А? - допытывался Миха, - тебя там не было! В это время ты сел в машину Андрея и отогнал её на трассу. Но особо мудрствовать не стал, бросил сразу за поворотом, чтоб долго не блукать, и вернулся на дачу.
- На кой чёрт мне его убивать? Мы ведь с детства вместе! Да и ушёл Андрей сам. Сам, понимаете?
- Но ведь это ты его подначивал. Все свидетели. И даже не остановил.
- Я вовсе не подначивал. Так случайно вышло. И как-то не думалось, что он далеко уйдёт. Мне в тот момент не до того было...
- Ну и где же вы были всё-то время, что якобы кололи дрова? - поинтересовался майор.
- В сарае. Я там заперся. - Замялся Дэн и неожиданно обернулся, испытывающе глядя на Вику, - Что тут уже скрывать: Вику я ждал. Поговорить хотели, без свидетелей. А заперся, чтоб случайно не застукали, и не сделали неправильных выводов.
- И что, пришла? - спросил Кольцев.
- Пришла, - грустно улыбнулся Дэн, - потом ушла. А затем Ленка прискакала - с коньяком и лимонами. Мы и выпили. Только я лимоны не ел. Злой был.
- Почему?
- Почему-почему... На себя злился. На Вику. Стыдно перед Андрюхой было.
- Стыдно ему было! - воскликнул Толик, - стыдно? Ты от стыда его в лес погнал?
- Нет, Анатолий Петрович. Вы не так поняли. Я просто поговорить хотел. Мы не...
- Да что не, - вдруг закричала Вика, - ты мне проходу не давал. А тут вдруг в голову стукнуло - давай, поговорим. Андрея пригрузим чем-нибудь, а сами - поговорим.
- Ты, между прочим, сама предложила, - воскликнул Дэн.
- Что по-порядку, - срывающимся голосом закричал Дэн, - вы на меня убийство хотите повесить? А я Андрюху не убивал. Он ведь мой друг. Друг, понимаете? То, что я с Викой хотел поговорить - это не в счёт. Я ведь не спал с ней. Не спал. А она многим давала. Просто Андрюха этого не видел. Не видел, какая она - шалава. Дрянь. Вы что, думаете, я ради неё убить готов?
- Выходит, готов, - философски заметил Миха, и глаза его при этом блеснули каким-то странным блеском, - а заодно и Ленку мою...
Майор Кольцев задумчиво рассматривал комнату, не обходя вниманием ни один предмет. Огромный кирпичный камин с кованой решёткой, изображавшей грозных львов, вплетённых в виноградные лозы. Диван, на котором прикорнула предположительно пострадавшая Лена. Лежавшая как-то сама собой притихла, и только веки её слегка подрагивали, а губы нервно сжаты.
- Что ж вы, хозяин, крыс в доме развели? - вдруг спросил Владимир Кольцев, не отводя глаз от Ленки.
- Какие на хрен крысы? - равнодушно бросил Дэн, растерянно глядя в пространство перед собой.
- Вон, под диваном, - невесело усмехнулся Кольцев и, заметив, как "спящая" испуганно приоткрыла глаза, а затем быстро зажмурилась. Бабы...
- Так что же делать, Владимир Сергеевич? - спросил второй милиционер с погонами лейтенанта.
- А что? - пожал плечами майор, - перво-наперво, отпусти людей. Праздник всё-таки. А мы с Анатолием Петровичем пойдём в лес - сына его искать. Только шапку наденьте.
- А как же?
- Что "как же". Кто тут видит преступление? Я лично ничего, кроме глупых умозаключений да кучи, извините, мыльной грязи, не вижу. И мотива нет, и у каждого, сдаётся мне, алиби. Так что... Лечите собственные души, господа.
Лейтенант закатил глаза и громко выпустил губами воздух. Но, поймав уничтожающий взгляд шефа, засуетился, уводя понятых.
- Ты, Михаил, проводи Анатолия Петровича к машине.
- Но постойте, - запричитал Толик, вырывая локоть из ладони Михаила, - девушка по телефону сказала мне, что в лесу за Андреем шёл какой-то мужчина. Он и бросил его там замерзать.
- Что за девушка? - нахмурил брови майор Кольцев, поочерёдно гладя то на Ленку, то на Вику. Обе заметно побледнели, а лежавшая на диване даже открыла глаза, позабыв о том, что должна притворяться.
- Не знаю, - пролепетала Вика, - я не звонила. Мне такое в голову не могло прийти. И Ленка вряд ли. С чего бы это вдруг?
- А как вам она представилась? - спросил Кольцев Толика. Тот вздохнул и взъерошил волосы на затылке.
- Сказала, что медиум.
Миха и Вика дружно захохотали. Губы Ленки искривились в улыбке. Даже майор Кольцев не сумел сдержать смешок.
- Ну, цирк, - прицокнул он языком и распахнул дверь, пропуская вперёд Миху и Толика.
Напоследок Владимир Кольцев бросил быстрый оценивающий взгляд на хозяина дачи и его гостей. Дэн стоял, словно в воду опущенный, понуро опустив плечи.
На лицах обеих подруг было написано облегчение.
-4-
Очень осторожно. Шаг за шагом. Один малюсенький, другой - чуть побольше. Потому что хрупкой девушке нелегко быть опорой для высокого - под два метра - здорового мужика. Весу в его теле, должно быть, не меньше ста килограмм. А если с курткой, да ещё практически без сознания, то даже просто поддерживать его стоя было самым настоящим подвигом.