Аннотация: Связующее звено между "Воробьиным циклом" и отдельным романом "Янтарный трек"
ЦИКЛ "ДЕРЕВНЯ МЕЖДУ МИРАМИ"
("Воробьиный" цикл)
Рассказ 3
БАР НА КРАЮ ВСЕЛЕННОЙ
Табличка гласила: "Территория правильных в...". Последние буквы откололись, но Фергус заметил, что чуть дальше к мусорным бакам валяется перевернутая "е". Он не мог решить, какой вариант окончания фразы ему нравится больше - "правильных велосипедов" или "правильных винчестеров", но было ясно, что ни тот, ни другой не подходят за абсолютным неимением оных на упомянутой территории. Дождь заставил Фергуса отбросить философские размышления и открыть дверь таверны. Мягкий, приглушенный закатно-оранжевый свет ламп разливался по дубовым столам и скамьям с тонкими подушками цвета морской волны, по длинной барной стойке из дерева и кирпича, по прозрачной витрине с загадочными круглыми шариками, по картинам на стенах, по замысловатым баночкам, чашкам и мизерным глиняным чайничкам на полках и бочкам у дальней стены.
Людей почти не было. Три пожилых господина спорили о чем-то за столиком в темном углу, подкрепляя веские аргументы смачным хлюпанием какими-то ароматными напитками. Бармен, кудрявый светловолосый парниша, изучающе глянул на Фергуса.
- Добрый вечер, - сказал он тихим низким голосом, протирая стакан и делая музыку потише. Фергус отметил про себя, что музыка шла из обычных современных, хоть и потрепанных временем колонок и управлялась с планшета одной известной фирмы. Фергус хмыкнул. Он попал сюда абсолютно случайно, заблудившись, измотанный, потерянный и опустошенный. Он не знал, чего ожидать от этого места, он даже не знал, где оно - в каком из всех миров, которые он проходил, но такое сочетание сказочной дымки с технологиями пришлось ему по душе. Он, пожалуй, теперь не удивился бы, узри он за соседним столом дракона, пропускающего ведро портвейна с парочкой инопланетян - с щупальцами и странными носами, все как полагается. "Бар на краю вселенной" - мысленно окрестил это место Фергус.
Драконов с инопланетянами покамест не было, а вот от глотка чего-нибудь горячего юноша бы не отказался.
- Здравствуйте! - пасмурно буркнул он парнише-бармену и скинул со спины рюкзак.
- Первый раз у нас, мм? - спросил бармен тоном, который скорее обозначал неопределенное утверждение, нежели вопрос.
- Ага, - Фергус огляделся в поисках барной карты.
- Меню нет. Вы-то сами что хотите?
Фергус задумался.
- Не знаю. Погорячее чего. А что тут вообще есть?
- На такое настроение - кубики. Можете бросить, и я приготовлю то, что выпадет.
Бармен пододвинул к Фергусу блюдце с двумя игральными костями. На шести гранях одного куба были написаны вкусы: "Сладкий", "Горький", "Кислый", "Свежий", "Пряный", "Ядреный".
- Ядреный?
- Острый, - перевел бармен.
Фергус довольно кивнул. Второй кубик был с напитками: "Чай", "Кофе", "Коктейль", "Сок", "Что покрепче", "Свалить с ног". Фергус слегка улыбнулся. Вероятно, свалиться с ног сейчас было бы самым подходящим решением, однако он решил довериться случаю.
Удивительно, сколько вещей может всплыть в памяти, пока летят игральные кости или, скажем, монета. Рена, разжигающая огонь в камине в маленьком доме. Слабый, болезненный Оливер, шлепающий по полу босыми ногами, закутанный в плед. Вспорхнувший с папоротника воробей за одним из валунов Дартмурской пустоши. Снова Рена, хмуро режущая лук в одну из своих странных похлебок, которые Фергус ел с большим удовольствием. Лукас, ноющий о том, что давно пора возвращаться домой.
Пора возвращаться домой. Фергус моргнул и посмотрел на упавшие кубики.
- Сколько будет стоить? - спросил Фергус, мысленно подсчитывая те гроши, которые у него были с собой - в фунтах и в гелван-гленнских монетах. Он провел в деревне между мирами последние два месяца. Помимо этого в груди его щекотливо ворочался вопрос уместности здесь обеих валют. Он все еще не понимал, где находится бар. Это Армашад? Или Альентина? Или окраины Долины Воробьев? Или вообще Англия? Или совсем иное место?
- Одну историю, - ответил бармен, не отрываясь от разминания чего-то ароматного в ступке.
- Что одну историю? - не понял Фергус.
- Напиток будет стоить вам одну историю.
Фергус помолчал. Здесь точно не прячутся драконы?
- Какую же историю? - буднично спросил он.
- А для этого, - бармен усмехнулся и быстро нырнул за стойку, - есть третий кубик.
И протянул его Фергусу - очень старый, костяной игральный куб. Он лег в Фергусову ладонь неожиданной тяжестью. Он был холодный и какой-то чудовищно плотный, как будто от черной дыры оторвали огромный кусок и заточили в шести крохотных гранях.
- Та, которой не должно было случиться. Какая-то ваша ошибка, которую вы ни за что не повторили бы, знай вы заранее - что там нужно было бы знать.
- Подстеленная соломка, ага, - кивнул Фергус. - А чем отличается "Грустная" от "Оставившей шрам"?
- А это вам решать. Можно слегка поранить, так, что не останется следа. Душа излечится, выздоровеет. Погрустит и начнет все заново. А бывают раны с последствиями навсегда. Но выбор ваш - это просто мое видение.
- А почему нет никаких позитивных историй-то? - спросил Фергус. - Радостная, там, пикантная...
Бармен мельком глянул на него, поняв, что последних у него навалом.
- Так уж вышло. Я и сам не знаю, тот, кто создавал этот кубик, возможно, любил слушать горестные вещи.
- Энергетический вампир какой-то его создавал, - засопел Фергус, усаживаясь поудобнее.
"В любом случае, такой валюты у меня навалом!" - подумал он, к своим восемнадцати заимевший опыт самого разного масштаба - от неудачного покорения Эвереста до романтических приключений в сердце Сахары (кои вовсе не ознаменовались особой прекрасностью из-за дружного нашествия скорпионов, змей и, в довершении всего, песчаной бури, да и дама сердца та покинула его, Фергусово, сердце так же скоро, как и вошла в него).
Он подбросил куб.
Что он вообще здесь делает? Он не собирался ни с кем говорить, тем более рассказывать истории. Можно было бы поискать другой бар...
В какой-то миг ему показалось, что воздух заколыхался вокруг летящего куба, как это бывает, когда смотришь на костер, но через секунду видение ушло. С тяжелым и каким-то обреченным стуком куб упал на стойку.
- "Оставившая шрам", - прочитал Фергус, и в горле его пересохло. Ну конечно. Он главный герой всей этой заварушки, что еще ему могло попасться. Хотя он до последнего не верил в то, что выпадет эта грань. "Судьба не может так все складывать, прямо как в книгах", - думал он. Но судьба не считалась с его мнением относительно того, что она могла, а что нет.
Бармен сочувственно посмотрел на Фергуса, будто поняв, что творилось за внешним спокойствием и полыхающими в янтарном свете глазами молодого человека.
- К этой истории должно всегда полагаться "Свалить с ног", - пробормотал Фергус, не особенно представляя, как он вообще справится с тем, чтобы рассказать то, что ему - по всей видимости - придется рассказать.
- А что, рассказывать обязательно? - грубо спросил он.
- Да, - мягко ответил бармен. - Вам станет легче.
- Не станет.
Бармен промолчал и поставил перед ним фигуристый прозрачный чайник со светло-бежевым напитком. Напиток пах дурманяще вкусно. Бармен налил первую порцию в маленькую черную чашку.
Фергус сделал глоток.
- О, - сказал он сдавленно. - Это похоже на пряный чай масала. Я пил его... Где бы я его ни пил. В общем.
- Это он и есть, - кивнул бармен. - Только с одним секретным ингредиентом. А впрочем я и сам не знаю, что это за ингредиент - я просто беру зернышко этого растения из особого мешочка и толку в горячее молоко.
Конкретно сейчас Фергуса вполне устраивал такой расклад. Он был бы не против наличия и прочих "секретных ингредиентов", происхождение которых могло оставаться весьма сомнительным.
- Что будет, если я откажусь рассказывать? - спросил Фергус. - Это всего лишь история. - Ничего не будет, - спокойно ответил бармен. - Но вы сами-то разве не привыкли расплачиваться за все, что берете?
- Давайте покончим со всем этим поскорее, - гулко вздохнул Фергус, положив локти на барную стойку и прихлебывая из чашки.
И надолго замолчал. Бармен не говорил ни слова. Перемыв всю посуду и расставив по местам чашки, ложечки и прочую утварь, он уткнулся в планшет и принялся что-то там просматривать. Казалось, он забыл о существовании Фергуса.
- Рена умерла.
Бармен оторвался от планшета.
- Ее больше нет. Рена умерла совсем, - повторил Фергус как-то по-детски коряво и просто.
И к своему удивлению не смог остановиться.
- У меня была подруга, - хрипло начал он. - Я знал ее два месяца, но это не имеет значения. Иногда вот люди дружат на расстоянии, например, живя в разных странах. Они пекут пироги по видео-связи, смотрят фильмы, говорят о сокровенном, ходят на прогулки на разных концах земли - и знаете, такую дружбу обесценивают. Мол, это не считается. А иногда люди знакомы всего несколько недель, и узнают друг друга так глубоко - понимают, что не одну жизнь были знакомы, - и такое тоже обесценивается. "Пфф, два месяца!" - скажете вы, а я отвечу...
- Не скажу, - тихо откликнулся бармен.
- Ну или не скажете. Не скажете? Ладно. Хорошо. - Фергус откашлялся. - Спасибо. Мы познакомились, когда мы с Лукасом - это мой друг - пришли в их деревню.
- Что за деревня?
- Деревня-между-мирами.
- А, - бармен не задал никаких вопросов о деревне, как будто каждый день слышал по сотне историй о деревнях-между-мирами. - И как же вы туда попали?
- Мы отправились на кемпинг в Дартмур, это в Англии. Точнее, я отправился, чтобы развеяться перед концертом - я учусь на дирижера, и в последнее время мне не нравится то, чем я занимаюсь. Я хотел привести мысли в порядок, а Лукас, этот идиот, увязался за мной. Мы заблудились. В Дартмуре положено заблуждаться, видите ли. А потом мы услышали воробья.
- Воробья? - бармен снова улыбнулся одними глазами, очевидно, что это была его привычка.
- Да, воробья. Он летал среди похожих друг на друга валунов и папоротников, и Лукасу пришло в голову пойти за ним. Мы все равно не знали, куда шли, и хуже от этого бы не стало. И так мы нашли эту деревеньку. Гелван-гленн... Долина воробьев.
Фергус на минуту замолк, делая несколько глотков.
- Воробьев там и правда навалом. Говорят, сам Мерлин притащил их туда, когда обосновался там. Или наколдовал, я не помню.
- Мерлин?
- Мирддин Эмрис, - деловито сообщил Фергус.
- И кто же это говорит?
- Жители деревни рассказывают.
- Ясно. Продолжайте, пожалуйста.
- Мы вошли в деревню по одной из нескольких дорог, ведущих в нее. Видимо, эта дорога связывает ее с нашим миром. Ну, с моим, - уточнил он, - с Англией.
- Я бывал в Англии, - пожал плечами бармен, - красивая страна.
- Да. Так вот, - продолжал Фергус. - Когда мы туда пришли, мы услышали крик. Какому-то мальчишке стало плохо, собралась целая толпа, и Рена, - Фергус на секунду сбился, - Рена послала меня бежать к ней в дом за лекарством. Объяснила, где что лежит. Сказала, если управлюсь за десять минут, выйдет замуж. Правда, не уточнила, за кого... - Фергус нервно хохотнул и снова надолго замолчал.
Его напиток остывал и приобретал новые оттенки вкуса. Фергусу это понравилось. "Наверное, дело в секретном ингредиенте," - подумал он. Он решил растянуть питье надолго, чтобы узнать, каким станет вкус, когда напиток остынет вовсе.
- Рена была лекаршей. Очень опытной и очень молодой, ей было двадцать. Очень странно, что я так легко говорю в прошедшем времени. Наверное, потому что я рассказываю это вам. Сам с собой я думаю о ней в настоящем. Она не исчезла для меня и никогда не исчезнет.
- Никогда - это очень долго, - сказал бармен.
- Очень-очень, - удовлетворенно согласился Фергус. - Рена жила в Странах Янтарного Моря - это другой мир, туда тоже ведет одна из дорог. Ее пригласили пожить в деревне ради Оливера - это тот больной мальчишка. Его болезнь не проходила, никто не знал, что с ним, в том числе он сам, и только Рена могла потихоньку ставить его на ноги или поддерживать на плаву. В тот раз мы Оливера спасли от его приступа. И я решил остаться в деревне на некоторое время - как минимум до концерта, а может и дольше. Нас с Лукасом поселили в доме у Кендрика, он держит рыбную лавку и печет изумительный хлеб. Там мы жили, помогали на конюшне, с растопкой дров, в саду, и нам немного платили. Мы виделись с Реной каждый вечер. Мы говорили. О ее жизни, о моей. О вещах, о которых не говорят. О смыслах, о вселенной, о невозможном. Она рассказывала мне о своем мире, я ей - о своем. Это очень разные миры. Сначала мы говорили на разных языках - я имею в виду, вы понимаете...
- Я понимаю.
- А через некоторое время стали понимать друг друга так, как будто и не говорили вовсе, а сразу читали изнутри. Вы вообще верите мне? Хотя вы сами просили историю, вот теперь слушайте.
- Я верю, - ответил бармен, - здесь всегда говорят правду. Потому что какой смысл придумывать, верно?
- Вообще да, - согласился Фергус. - Так вот, в деревне мы, конечно, задержались. По моей инициативе.
- А как же ваш концерт? Кто дирижировал?
- А, это ерунда, - Фергус отмахнулся. - Незаменимых нет. Почти, - тихо добавил он. - Рена была незаменима. И я не преувеличиваю, это не ради драматизма. Только она могла лечить Оливера, ее умения были необычайны и по-настоящему велики. И в один день ей понадобились некоторые особенные вещи для лечения мальчика - их было не найти в деревне. Травы, которые там не росли, какие-то ее старые записи, колбы определенной формы. Она решила отправиться за всем этим к себе в Альентину - это страна у Янтарного Моря, в ее мире. Туда идти день или полтора, смотря как повела бы себя дорога. Я вызвался ее сопровождать, конечно.
- Там все и случилось? - спроси бармен.
- Не совсем... Не в Альенине. По дороге. Эти чертовы дороги... Он ведут себя совершенно ужасно. Не всегда, редко. Но надо же им было именно тогда...
Фергус опять замолчал. Дождь кончился. За окном было хмурое небо.
- Хотите прерваться?
- Наверное, не знаю. А что это вообще за место? - спросил вдруг Фергус. - Я не знаю, как оказался здесь.
- А как бы вы сами его назвали?
- Без понятия, - устало сказал Фергус. - Бар... Таверна. Таверна на краю вселенной. Я подумал, что здесь отлично смотрелись бы драконы и инопланетяне.
Бармен кивнул.
- Пойдемте, я покажу вам. Вы удивитесь.
Они прошли через зал, обогнули толстую деревянную колонну и по узенькому коридору вышли к незаметной задней двери. Бармен открыл ее. То, что увидел Фергус, не поддавалось описанию. Его посетило уже знакомое чувство - то же самое он и Лукас испытывали, глядя с вершины высокого Дартмурского холма на туман под ногами и акварельное небо, разлитое вокруг них. Там им казалось, что все явления мира случились в этой точке одновременно. Гроза, радуга, весна и осень, рассвет и закат. Там жило и дышало, двигалось, искрилось и пульсировало сразу все. Здесь же не было ничего. Больше, чем пустота: совсем ничего. Отвесная скала, на которой стояла таверна, а за обрывом - ничего. Ни звезд, ни ночной космической черноты, ни света, ни тьмы. Человечество не придумало слов, в которые можно было бы облечь увиденное. - Это смерть, - произнёс, наконец, Фергус.
- Нет, ведь в смерти нет окончания. Вы и сами знаете.
- Тогда что это?
- Ничего.
- И многие это видели?
- Те, кто хотел. Кто сам определил это место так.
Все время, что он находился здесь, Фергус ловил себя на мысли, что что-то ускользает от него. Какое-то важное понимание... Он сам не знал, чего именно. Вот и сейчас. Он понимал и не понимал. Но при этом какая-то смутная легкость начинала разливаться по его телу. Как будто что-то отпускало его, какое-то знание, или какая-то память. Фергусу отчаянно не понравилось это ощущение. Оно было... жадным.
- Пойдемте внутрь, - сказал бармен.
- Да, пожалуй.
Они вошли в зал. Трое господ допили свой кофе и собирались уходить. Они выглядели бодрее и веселее, чем в самом начале.
- Всего доброго, - попрощался с ними бармен.
- Они тоже рассказывали истории? - спросил Фергус.
- О, да. Двоим выпала грустная, а одному обидная. Кажется, теперь им стало легче.
- Да, они выглядят так, - согласился Фергус, снова ловя себя на смутном предчувствии, ковыряющем его где-то в грудной клетке. - Мне продолжать?
- Да, если готовы.
- Мы вышли утром и надеялись к вечеру или следующим днем оказаться в Альентине. Мы шли по нужной тропинке, дошли до огромного поля с цветами, а дальше дороги расходились - одна вела в Армашад, это другая страна на берегах того же Янтарного Моря, другая в Альентину. Мы точно знали, по какой идти, там был специальный указатель. Там был указатель, - со злостью повторил он, - жители оставляли указатели на этих чертовых дорогах, прекрасно зная, что те могут меняться местами. Но или кто-то перепутал... Или это мы перепутали. Но как? Мы шли по узкой тропинке среди цветов, найдя моток фиолетовой веревки у одного старого пня. Фиолетовой, понимаете? Фиолетовый - значит, Альентина. Оранжевый - Армашад. Мы знали это наверняка. Жители деревни обматывали валуны или пни этими веревками на всех тропинках, по которым часто добирались в другие миры или встречали торговцев...
Фергус порывисто вздохнул.
- ... эта чертова веревка вокруг этого чертового пня была фиолетовой, - повторил он опять. - Но дорога привела нас в другое место. Рена узнала шпили минаретов Армашада еще издалека, но - как же она сказала? "Это не тот Армашад" - вот как она сказала. Сказала, что узнаёт шпили Драгон-сегиша, это столица Армашада. Сначала она разозлилась, потому что оттуда до Альентины добираться неделю на повозках, а у нас ни лишних денег, ни провизии, но потом... потом она задумалась, присмотрелась к пейзажу и сказала: "Это не тот Армашад". Да, именно так. Что это значило? Я не знаю до сих пор. Мы вышли к речушке, и все вокруг было выжжено - огромное выжженное поле и холм. Мы поднялись на холм... там была перекошенная хижина... Язык Фергуса начал заплетаться, он чувствовал необыкновенную легкость, но легкость эта давила изнутри, распирала, ему было в ней тесно. - Что это... - Фергус терял нить, но уже не мог заставить себя остановиться. Боль была сильна, и тем сильнее ему хотелось выплеснуть это, избавиться. Избавиться... - Мы поднялись на вершину холма, - быстро продолжал он, и слова опережали его мысли, образы проносились перед ним, он снова оказался на том холме, - и что-то огромное пронеслось над нами, оно было с крыльями, их было двое... Да, их было двое. И они дышали пламенем, один нес в когтях кого-то... Мальчика. Да, они дышали огнем, огонь был в их груди, и жар окутал нас, и мы побежали вниз с холма, к реке, к людям, которые так же, как и мы, бежали в ужасе... Рена отстала, споткнулась. Она кричала, чтобы я возвращался в деревню и рассказал им... В какую деревню? - спросил он, сбившись. Его язык становился ватным. - Кому рассказал? Рассказал им... Что-то про Оливера, она кричала, что все поняла... Что она поняла?
- Можете не продолжать, - внезапно настойчиво сказал бармен. В его глазах не было слез, но они могли там быть - он плакал выражением лица, как до этого - улыбался одними глазами.
Фергус не обратил на него внимания.
- Она теперь знала, как его лечить, это были драконы, на нем были следы драконов, и он сам становился одним из них... Кричала, чтобы я передал это той женщине в деревне... Бер... Берна...
- Остановитесь!
- ... Я кинулся к ней, но не успел, пламя прошлось прямой полосой между нами... Я упал, а когда снова туда взглянул...
- Прекратите же! Вы все забудете, понимаете? Остановитесь!
- Она сгорела, - выдохнул Фергус. Перевел дух и повторил: Она сгорела. На моих глазах. А я... Меня кто-то схватил за руку, дернул... Мы побежали дальше, все вокруг горело. У меня, остался шрам от ожога на всей руке, смотрите... Он протянул вперед левую руку, но с вялым удивлением не обнаружил там ничего. - Или на другой... Наверное, я ошибся... Что я вам показывал, простите? А, татуировку, да, вот она, на руке. Потом я долго шел вперед. Много дней, не помню. Ночи, дни путались, дороги путались, туман... И так я оказался здесь.
История была закончена. Липкая тишина окутала помещение. Две из шести ламп потухли. Бармен устало оперся о стойку и взъерошил ладонью свои волосы.
- Почему вы не остановились, - вздохнул он. - Впервые за все мои смены я попросил перестать рассказывать. Эту историю нельзя было... Нельзя. Единственная история, которую нельзя было...
- Какую историю? Что нельзя? - спросил Фергус.
- Нельзя было рассказывать, - закончил бармен. - Здесь. Неважно, это я о своем. Как вам напиток?
- Чудесно! - воскликнул Фергус. - Что это за рецепт?
- Это масала на красном чае, - ответил бармен. - Я добавил чуть больше мускатного ореха.
- Великолепно получилось. Никогда не пил такой масалы! Сколько с меня?
- Пять фунтов. Наличными, если можно. Фергус поискал в рюкзаке и положил на бар смятую банкноту. С удовольствием осмотрелся. Все здесь было изящно, уютно, таинственно и немного сонливо. Он хотел бы приходить сюда каждый день. Нужно будет вытащить сюда Лукаса.
- Здорово, что вы открылись. Спасибо вам! А вот и дождь кончился, пора идти.
- Да, вы говорили, что у вас завтра концерт.
Фергус хмыкнул.
- Всего доброго! - бодро попрощался он. - А кстати, как называется бар? Там буквы откололись.
- Да, знаю, мы их скоро повесим. "Территория правильных встреч".
- Почему так?
- Здесь вы всегда встретите того, кого нужно.
- Но я встретил только вас. Наверное, вы-то мне и нужны! Приходите к нам на концерт завтра. Как вас зовут?
- Доминик, а вас?
- Фергус. Фергус Оруэлл.
- Хорошая фамилия, - усмехнулся Доминик.
- Вы француз? - спросил Фергус.
- Можно и так сказать, - уклончиво ответил бармен. - Возвращайтесь к нам обязательно, - добавил он проникновенно. - Найдите нас.
- А что вас искать, - улыбнулся Фергус и вышел в узкий переулок, столкнувшись в дверях с насквозь промокшей девушкой. Она неуклюже тащила мольберт и чехол с холстом для живописи.
- Простите, - пробормотала она с акцентом. И зашла внутрь.
- Привет, Эмбер*, - послышался из таверны добрый голос Доминика.
Где-то чирикнул воробей. Что-то сладко-тяжелое поднялось в груди Фергуса и тут же схлынуло. Придержав девушке дверь, он вышел из переулка на грохочущую Регент-стрит. Лондон жил в огнях, в разноцветных прохожих, в зонтиках, в лужах от только что прошедшего дождя, в масляно-янтарном свете фонарей и машинных фар. Янтарных... Фергус вздохнул непонятно чему. И мягкой пружинистой походкой направился к метро.