Лобарёв Лин : другие произведения.

Вахтенный

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первый рассказ с 2003-го года. Прорыв, тэк-скэзть.
    Рассказ занял четвертое место в авторском голосовании на "Мини-прозе"-12, но в финальный Топ-5 не попал.
    Опубликовано в сборнике "Цветной день" (2008)
    "- Слушай, Серега... - сказал он вдруг. - Вот ты вчера говорил - детство без космоса... А ты вот о чем в детстве мечтал?
    - Иди к черту!
    - А я мечтал стать космонавтом. Марки с кораблями собирал... Это очень правильно было - мечтать стать космонавтом. Неужто не помнишь? Гагарин, Терешкова. Сигареты 'Союз-Аполлон'. Фильмы. 'Москва-Кассиопея' там... Ефремов. А названия какие! Альдебаран, Сириус, Вега, Фомальгаут, Летящая Барнарда... Ты никогда на качелях не тренировался 'солнышко' делать - чтобы как на центрифуге? Чтобы после школы уже подготовленным - в Звездный городок? 'И снится нам не рокот космодрома' - помнишь? Со слезами, с надрывом, искренне... Потому что это все уже было примерено на себя и пришлось впору... Было, Сереж?"
  На встречу с заказчиком Валька Петров не приехал. Я полтора часа отдувался за двоих, а спровадив заказчика, отрапортовал Рафику об успехах и уселся на телефон. Вызванивать Вальку. Не терпелось высказать, что я о нем думаю.
  
  Он и впрямь в последнее время слетел с нарезки, но такого все-таки себе не позволял. Еще неделю назад я сказал бы, что это вообще на Вальку не похоже. Что бы ни творилось - развод, ремонт, пожар - в делах на него всегда можно было положиться. А теперь...
  Но я пока не паниковал. Я пока просто злился.
  Валькин домашний телефон не отвечал. Родительский тоже. А его Лидка рыкнула, что где этот псих, она не знает и знать не желает. Тоже мне, фифочка.
  Потом на меня насели снабженцы, и до пяти часов я перестал быть. А в пять позвонила Валькина мать, Алевтина Михайловна.
  - Сережа, - сказала она. - К нам пришли из милиции... Они нашли Валину машину в каком-то странном месте. Вали нигде нету, а я, знаешь, теряюсь... Ты не мог бы подъехать?
  Мой интерес тут был прямой, у конторы без Вальки срывался договор с мэрией и, свалив остатки дел на девчонок, я рванул с низкого старта.
  
  - Дурак ты, - сказал я ему неделю назад, когда он, взмыленный и злой, ввалился ко мне домой и сообщил, что поцапался с директором. - Рафик - человек. Другого начальника желать грешно. Чем он тебе не угодил?
  - Отпуск мне нужен, - Валька тяжело опустился на стул в прихожей и прикрыл глаза. - А Раф не дает.
  - Правильно не дает. К нам такой контракт плывет, куда ты намылился? Нам ближайший месяц без тебя никак, сам понимаешь... Ты же человек-бренд. Заказчики под тебя приходят, мол, проектировщик от бога...
  Он улыбнулся какой-то не своей улыбкой.
  - Да я и есть проектировщик по специализации. Я наземные базы проектирую, быстрого развертывания.
  Я сперва его не понял. А пока соображал, Валька открыл глаза, посмотрел на меня и добавил.
  - А через месяц поздно будет. Без меня звездолет может из прыжка не выйти.
  
  Алевтина Михайловна была очень пряма и сдержана, только взгляд был мутноватый. Пахло табаком и корвалолом. В гостиной сидел пожилой майор и, судя по окуркам в пепельнице, сидел уже давно.
  - Это Сергей Завьялов, близкий друг... и коллега... Валентина.
  Майор послушно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на хозяйку.
  - Спасибо. Мы с гражданином Завьяловым, с вашего разрешения, побеседуем, а вам, думаю, уже стоит пойти прилечь.
  Пообещав Алевтине Михайловне все-все-все выяснить, я вернулся в гостиную.
  - Майор Ковалев, - представился мент. - Александр Вадимыч.
  Он тяжело вздохнул и уныло уставился на меня.
  - Тэк-с... Итак, Завьялов. Сергей?..
  - Валерьевич.
  - Отлично, Сергей Валерьевич. Вы давно знакомы с Валентином Олеговичем Петровым?
  - С первого курса института. Значит, двенадцать лет.
  - И знаете его хорошо?
  - Смею думать...
  - Когда вы видели его в последний раз?
  Типовое начало плохого детектива. И к чему нам стоит готовиться?
  - А можно узнать, что случилось?
  Несколько секунд Ковалев смотрел молча. Потом покладисто кивнул.
  - Отчего же нет. Можно. Машина, зарегистрированная на его имя, была найдена полузатопленной в реке возле Перервинского монастыря. Два дня назад. Следов борьбы не обнаружено. Следов владельца не обнаружено тоже, дома его нет, телефоны не отвечают. Заявления об угоне не поступало. А вот запрос на розыск его мама нам сейчас составила. Так что можно считать, мы начинаем розыскные мероприятия. Тэк-с... Итак, когда вы видели его в последний раз?
  Я помолчал, осознавая.
  - Да в пятницу на работе и видел.
  - Вы уходили вместе?
  - Нет, он уехал раньше. Хотел еще поработать дома, в тишине. У нашей конторы офис маленький, и там... бывает шумно.
  - И вы не заметили ничего странного, необычного?
  Странного! Ха! Верблюда спросили, почему у него кривой горб. Да он весь был странный в последнюю неделю, со своими разговорами об отпуске на космическом корабле!
  - Да нет, ничего необычного...
  Итак, Петров пропал. А значит, пропала проектная документация на половину зданий зеленогорского торгового центра.
  А мне завтра Рафу рапортовать. И за такие дела Раф меня убьет.
  Сволочь!
  
  ...Мы допили чай и я пошел выгуливать Вальку в парк. Неторопливым шагом, как выгуливают лошадь. И там он повторил мне про звездолет.
  - Это как в 'Матрице'? - спросил я с лицемерным сочувствием. - То есть типа ты избранный?
  На лице его отразилась досада.
  - Да какого черта 'избранный'. Просто сейчас моя вахта.
  - Какая вахта?
  - Очередная. Полет рассчитан на тридцать лет. Нас шестнадцать человек. Вахта - раз в полгода. Считай, по четыре вахты на человека. И сейчас моя смена.
  - А что ты тогда тут делаешь?
  - Я в анабиозе, как и остальные. Полгода кончаются, скоро меня разбудит автоматика и я на две недели пропаду - вернусь туда, на 'Муромец'. За это время надо будет проверить бортовые системы, сверить курс, провести плановый ремонт и если все окажется в порядке, дать команду на выход из гипера. А потом я опять засну и вернусь сюда, а вахту передам следующему дежурному. И все опять забуду - до следующей вахты.
  Я посмотрел на солнце, золотисто мерцающее сквозь молодую листву. Потом опустил глаза. Внизу, под деревом, устроил лежбище бомжик, сейчас он беззубо лыбился на нас, любовно прижимая к груди бутылку. Тоже радовался весне, надо полагать.
  - Слушай, Валь... Ладно, давай я пока представлю, что это ты книгу написать решил. Все равно ни черта не понимаю.
  - Да просто все. Корабль летит. Экипаж спит. Я вахтенный.
  - И космонавты - они все в анабиозе?
  - Почему 'они'? Мы. Ты тоже в экипаже.
  Я демонстративно утер пот. Мол, час от часу не легче. Валька засмеялся.
  - А это, - я обвел руками аллею, ткнул в бомжа, - у меня глюки такие? От анабиоза? И ты - тоже мой глюк?
  - Да нет, - он нахмурился. - Понимаешь, просто анабиоз на таких сроках уже не годится. Нужно особое состояние, когда сознание бодрствует, причем не просто бодрствует, а работает. Иначе разум разрушается. Я тут не специалист, это Иржи, нейробиолога нашего, расспросить надо... Да не важно. В общем, смысл в том, что наши сознания соединили, создали для них эту вот общую реальность.
  - Значит, тела там, - я ткнул пальцем вверх, - в ванночках, а сознания тут, в одной на всех галлюцинации? И значит, мы все тут космонавты? Рафик, я, ты, мама твоя, Лидка, да хоть мэр наш, чтоб он был здоров?
  - Да нет, конечно. Я тебе говорю, нас шестнадцать человек. Остальные - порождения психологов, нейробиологов, наших собственных сознаний и памяти. Чтобы мозги не атрофировались, нам сделали живой мир...
  - Так почему если мы космонавты, нам не создали какую-нибудь дикую планету? Для тренировки. А что, удобно - спишь и с инопланетянами общаешься, психологически готовишься...
  - Не знаю. Думаю, потому, что других планет хватит и так. А вот с обыденной жизнью ты скоро распрощаешься.
  - А почему я помню, как ты на первом курсе нажрался и со второго этажа в снег голый прыгал? Это в общаге химфака было, и без всякого космоса.
  - Ну, ты и себя в детстве помнишь, думаю, - и тоже без всякого космоса. Как и я, кстати... Вложенные воспоминания, видимо. Не знаю. Но ведь не просто так же.
  - Так все это - виртуалка для шестнадцати спящих космонавтов?
  - Да. И за свои полгода вахты ты должен найти здесь кого-нибудь еще из экипажа. Это тоже упражнение для мозгов.
  - А если не найдешь?
  - Найду. Уже нашел. И ты найдешь. Нас всех, знаешь ли, не зря в экипаж отобрали.
  - Валь, пошли сядем...
  Мы устроились на деревянной скамейке. Валька вытянул ноги и запрокинул голову, жмурясь на солнце. Я тоже. Совершенно непонятно было, что обо всем этом думать.
  - Слушай, - осторожно сказал я. - А ты можешь хоть в порядке эксперимента допустить, что ты просто болен?
  Он задумался. Потом покачал головой.
  - Например, представить, что ты сейчас обо мне думаешь? Могу, конечно. Так что это ничего не даст. А справка у меня есть - и я абсолютно здоров.
  Блин, что же делать...
  Взгляд мне его не нравился, вот что. Парнем он был ясноглазым, девушки млели, а сейчас взгляд его был потухшим и направленным внутрь, словно он постоянно и напряженно прислушивался к чему-то там, внутри, происходящему. И еще в глазах его был страх. Не панический, а тоже такой, напряженный, страх-ожидание.
  - Валька, ты меня пугаешь...
  Он слабо улыбнулся.
  - Брось. Помнишь? - позор нытикам и паникерам...
  
  
  На следующий день он позвонил мне из ментуры.
  - Серег, ты не мог бы приехать меня забрать?
  - Куда?
  - В Матвеевское, улица Веерная. Я тут в ОВД... Надо штраф заплатить.
  - Что ты натворил?
  - Да ерунда. Они говорят - проникновение на охраняемый объект. В общем, пошел не туда.
  - Козел ты все-таки... Ладно, сейчас еду. Там у тебя нормально все?
  - Да, надо только штраф. У меня денег с собой нету...
  Проблем действительно не возникло. Вальку мне выдали с рук на руки. Он держался за плечо, но сказал, что его не били, а он еще до задержания сверзился с забора.
  - Где ты там охраняемую территорию нашел?!
  - Сам удивляюсь. Ладно, Серег, спасибо...
  
  Потом он пропал на сутки. А следующим вечером я заскочил к нему в берлогу - директор требовал презентацию.
  Валька, с тех пор, как стал жить один, старался держать квартиру в чистоте. Но сейчас там царил бардак. Даже модель Ми-24 стояла на столе недоклеенная. Сам он в грязном комбинезоне сидел на кухне с черным осунувшимся лицом и сосал чифирь.
  - Гос-с-споди... Ты чем тут занимаешься?
  - Ищу...
  - Что?! Крокодилов в канализации?!
  Он с досадой сморщился.
  - Да нет, при чем тут... Точку выхода я ищу.
  Сумасшедших нельзя раздражать. Я тихонько сел на край табуретки и осторожно поинтересовался:
  - Ты и вчера искал, да? - Валька кивнул. - А в чем проблема?
  - Понимаешь, - виновато сказал он. - Я забывать начинаю... Вроде картинка в памяти есть, а как до дела доходит - начинаются несовпадения. Тут не так, здесь не эдак... Понимаешь, вахта очень долгая. Под конец уже с напряжением держишься. Тяжело здесь, внутри, внешнюю память держать. Потому вахты только по полгода - максимально возможные сроки. Больше нельзя: забудешь. И меньше нежелательно: частые переходы на организме вредно сказываются...
  Он помолчал, втянул в себя еще глоток коричневой жижи и повторил словно про себя.
  - Мне надо успеть найти точку выхода.
  Я еле сдержался, чтобы не заорать.
  - Валечка, зайчик... Я очень ценю твою свободу самовыражения... Но не забыл ли ты, что завтра работу сдавать?!
  Валька уставился на меня и смотрел долго, не меньше минуты. Я успел перевести дыхание и завестись опять.
  - Ну что?!
  - Слушай, Серега... - сказал он вдруг. - Вот ты вчера говорил - детство без космоса... А ты вот о чем в детстве мечтал?
  - Иди к черту!
  - А я мечтал стать космонавтом. Марки с кораблями собирал... Это очень правильно было - мечтать стать космонавтом. Неужто не помнишь? Гагарин, Терешкова. Сигареты 'Союз-Аполлон'. Фильмы. 'Москва-Кассиопея' там... Ефремов. А названия какие! Альдебаран, Сириус, Вега, Фомальгаут, Летящая Барнарда... Ты никогда на качелях не тренировался 'солнышко' делать - чтобы как на центрифуге? Чтобы после школы уже подготовленным - в Звездный городок? 'И снится нам не рокот космодрома' - помнишь? Со слезами, с надрывом, искренне... Потому что это все уже было примерено на себя и пришлось впору... Было, Сереж?
  Я уже остыл.
  - Ну, было... И что?
  - Было... И карты звездного неба в атласах... И чувство великой цели - далекой, трудной, но, черт возьми, реальной... Было. А потом - не стало. Не стало места такой мечте. Вообще. Зато - злоба от того, что астрономию в школе поставили преподавать дуру-географичку, которая не знает даже, что такое астрономическая единица... И 'Омон Ра' - мерзкая, злобная книжонка... И вообще...
  - Валька... Ты чего...
  - Было, Серег?
  Я попробовал возразить, но слова застряли. Сказать 'нет' - значит, соврать, очень отчетливо понял я. И сказал правду.
  - Ну было.
  - Помнишь?
  - Помню...
  Тут Валька вскочил и заорал на меня, и это было так непохоже на Вальку, что я торопливо отодвинулся вместе с табуреткой.
  - Так какого лешего ты мне талдычишь про эти файлики-бумажки?! Очередной попил бабла расписать?! Я для этого живу?! Пошло оно на хрен все!
  Он бешеными белыми глазами уставился на меня и почти шепотом выдохнул прямо в лицо:
  - Ты - для этого живешь?!
  Но я уже пришел в себя.
  - Знаешь, Валь... Ты по-моему вот сейчас сам тут все и объяснил. Ты себе просто придумал увлекательную игру. Взамен отнятой в детстве... улыбки Гагарина. Только... Тебе ж тридцать с хвостиком уже. Не стыдно в игрушки-то играть?
  Валька перекошено улыбнулся.
  - Стыдно, Сережа. Стыдно. Вот потому я и не хочу тратить время на ерунду.
  - Ты же говорил, что для тебя это все искусственная реальность, - вдруг вспомнил я. - Что же ты так вскинулся?
  - Это я сейчас понимаю, что она искусственная, - Валька сел и, морщась, снова отпил из чашки густую темную жидкость. - Это очень немного на самом деле - полгода. А об этом всем я и раньше думал, сам. Даже предположил, зачем нам всем подложили эти воспоминания - украденную мечту о звездах. Это подсказка. Пример настоящего. Чтобы мы думали, анализировали, выбирали... И я эту подсказку чуть не прозевал... Превратился... в офисный планктон... Стыдно потом будет до чертиков... Мы живем в антиутопии, понимаешь?.. - он помолчал. - Такое ведь действительно могло бы случиться. Сложись все немного иначе, и мы бы с тобой вправду мечтали не о звездах, а о деньгах... И нам это показали - или мы сами себе это показали...
  - Знаешь что, - я встал. - Ты, конечно, можешь улететь на Фомальгаут, но мне с Рафиком еще работать. В этой антиутопии. Так что будь добр, сделай, что обещал - хотя бы просто потому, что ты это обещал, - я злобно оскалился. - Мне, своему товарищу по экипажу. А потом можешь отправляться на свой Фомальгаут.
  Валька неожиданно кротко улыбнулся.
  - Да, Сереж, ты прав. Я так и сделаю.
  
  
  Презентацию он честно привез в пятницу, самостоятельно обговорив с Рафом суточное опоздание. Контракт мы подписали. Раф тогда пообещал всем премии и девчонки на радостях потащили нас в клуб. Но Валька сослался на занятость и ушел.
  Получается, что машину его нашли в реке на следующий день.
  
  - Так значит, о его нынешнем местонахождении вы ничего не знаете.
  - Абсолютно ничего.
  Майор записал показания, хотя толку с них было, по-моему, чуть. И ушел, попросив ближайшие дни не уезжать из города. А потом Алевтина Михайловна развила кипучую деятельность, пресекая все попытки уложить ее обратно в постель. Все-таки преисполнившаяся решимости женщина постсоветской закалки - это страшно.
  Но мне она прямо-таки жизнь спасла. Потому что выкопала где-то запасные ключи от Валькиной квартиры и потащила меня с собой - а там я нашел наполовину сделанный проект. Так что ночь меня ждала напряженная, но назавтра я имел все шансы сдать начальству готовую работу.
  Забрав бумаги, я распрощался. Благо, ничего, кроме моральной поддержки, Алевтина Михайловна от меня уже не хотела, а я был свято уверен, что из таких можно делать гвозди и без меня она обойдется прекрасно.
  
  Ночка действительно выдалась суровая. В архитектурном дизайне я смыслил примерно столько же, сколько Валька в бухгалтерском аудите. Спасало то, что основные элементы были расписаны, а хайтековые детали, модные в последние пару лет, я скомпилировал из его предыдущих работ.
  Первая копия почти полностью вылезла из принтера, когда закончились чернила. Вариантов было два: либо с самого утра мчаться за новым картриджем, либо сдать Рафу вместо распечатки диск и сделать вид, что так и надо. Последняя идея мне понравилась больше - главным образом тем, что позволяла прямо сейчас залечь спать и не просыпаться до завтрашнего полудня. Но вместо этого я натянул на плечи куртку и отправился на улицу.
  Зачем - убейте, не знаю.
  Помню точно, за Вальку я совсем не переживал. Как-то в голове не умещалось, что с ним что-то может случиться. Скорее всего, поглощенный своей бредовой идеей он куда-нибудь уехал, не подумав никого предупредить. А машину попросту забыл закрыть, и ее угнали подростки. Загнали в воду, испугались и смылись...
  Я дошел до переулков, где жила когда-то первая любовь - о которой уже лет десять как не вспоминал - и остановился. Знакомой улицы не было. Совсем. Вместо кирпичных пятиэтажек, гаражей и спортплощадки стояли одинаковые панельные высотки.
  То есть вообще ничего общего.
  И тут на меня накатило.
  Неужели может быть, что прошлое - фальшивка?!
  Сконструированные воспоминания?
  А моя жизнь украдена у меня?
  Нет, не та жизнь, о которой Валька рассказывал как о настоящей, плевать мне на нее, я ничего о ней не знаю и знать не хочу - а нынешняя?
  Я нормальный человек, я смотрел голливудские фильмы и ржал над ними как любой зритель, но сейчас мне было не до смеха.
  Утром я кинулся звонить родителям. Перепуганный бессвязными требованиями папа клятвенно пообещал сегодня же выслать срочным письмом пачку моих детских фотографий.
  Через три дня почтальонша принесла бандероль. Я жадно рассматривал выцветшие черно-белые снимки и понимал, что это ловушка. О том, что вот этот круглоголовый мальчишка и есть я - я знаю только с этих же фотографий, которые, сколько себя помню, жили в семейном альбоме. Другие воспоминания никак им не противоречили и никак их не подтверждали. Детский парк с огромной головой пушкинского витязя - по ее бороде было очень удобно взбираться. Солнечный день и дети, сгребающие желтые листья в огромные кучи. Пустые залы библиотеки - старые пыльные книги, совершенно незнакомые и тем особенно интересные...
  И ничего, что могло бы стать доказательством.
  На работе меня не трогали - шли переговоры с субподрядчиками и Раф вполне обходился сам. Только раз позвонил старый приятель - проездом впервые за несколько лет. Мы собирались встретиться, выпить. Но когда он спросил: "А как вообще живешь?" - я повесил трубку.
  Потому что кроме: "Да вот, работаю...", - ответить оказалось нечего.
  Побродить по городу всегда помогало. Без особой цели - просто перебирая шагами знакомые и незнакомые улицы. Я был полностью погружен в себя - и поэтому до сих пор не знаю, каким чудом успел увернуться. То ли почуял спиной волну воздуха, то ли услышал взвизг шин...
  В общем, вильнувший на повороте здоровенный джип не задел меня только чудом.
  Он, не подумав остановиться, умчался дальше, а я стоял на траве газона и остро, с силой дышал: я был мокрый, меня трясло, и я всеми фибрами чувствовал, что жив.
  Никто ничего не заметил. Водилы след простыл, люди как двигались мимо, так и продолжали двигаться, и никто в целом мире не знал, что я, умница, красавец, герой, венец творения, только что едва не сдох. Как Как-то даже несправедливо. Вот все случилось на самом деле - и буквально через секунду осталось только у меня в голове.
  Для всех ничего не было. А для меня...
  Черт, это же так просто.
  Что есть в моей голове - то и есть для меня на самом деле. И что бы ни трепал Валька, то, что я помню - и есть настоящая правда!
  А! Знаю, как можно все проверить! Надо следующий раз самому кинуться под тачку. Если Валька прав, то произойдет какая-нибудь фантастика и я останусь жив. А если нет...
  Я захихикал и погрозил пальцем пустому пространству перед собой. Ну уж хрен, не дождетесь. Валька просто свихнулся. Ага, свихнулся - и меня свихнул, и я, распсиховавшись, попал под машину. Отличный выйдет розыгрыш!
  Я замер. Так все же ясно!
  Розыгрыш. Вот на что это было похоже больше всего - и с самого начала. Правда, первое апреля давно миновало, да и не Валькин это стиль, но... Розыгрыш! Ну, Петров, ну каз-зел... Морду бить за такие шутки. Высадил меня на рефлексию, гад...
  
  А потом в пустой кафешке я поймал на себе взгляд девушки-официантки - вполне симпатичной, кстати, неплохо было бы познакомиться - и растерялся, поняв, что смотрит она с брезгливой опаской. Ни хрена себе... Я осторожно покосился на отражение в оконном стекле...
  Н-да. Пожалуй.
  Если верить собственным глазам - я полный псих. Совершенно асоциальный элемент.
  Пора приводить себя в порядок. Нету никакого повода для переживаний. А козлу этому я задам так, что мало не покажется - и не посмотрю, что старый друг.
  
  Утром я полтора часа отмокал в ванной. Потом тщательно оделся и отправился в парикмахерскую. - бБритье, стрижка - и на работу. Там без меня, слава богу, ничего не рассыпалось. Я подтянул провисшие дела и забрал у Рафа давно готовую аккредитацию в выставочный центр.
  А вечером я отправился во вчерашнюю кафешку. И познакомился с девушкой-официанткой. И назначил ей свидание. И ей даже в голову не пришло, что я-вчерашний и я-сегодняшний - это один и тот же я. Так что душевное спокойствие было восстановлено целиком и полностью.
  
  Целиком и полностью, я сказал!
  
  ...Валька говорил, что исчезнет на две недели.
  Поэтому в субботу, на четырнадцатый день его отсутствия я поехал на станцию Перерва к тамошнему монастырю.
  Ни о чем не думая, ничего не ожидая, я стоял на косе в виду монастыря и курил одну от одной. Окурки я бросал в воду, их сразу прибивало к берегу и они толклись там вместе с прочей грязью и дрянью, похожие на дохлых мальков.
  На часы я не смотрел, солнца тоже не было видно за тучами. Время от времени задувал резкий, совершенно не майский, ветер и я начинал думать, что вот сейчас ливанет, а я, дурак, не взял с собой зонта, но дождь все не начинался, и я опять курил и бросал в воду окурки.
  Человек выпал из воздуха над самой кромкой воды. Он упал на колени на грязный глинистый берег и, чтобы не сползти в воду, вцепился пальцами в жесткие кустики травы. Я побежал к нему.
  Валька был словно бы не совсем Валька. Когда я оказался рядом, он уже выбрался на твердую землю и теперь, выпрямившись, пытался очистить ладони. На меня он при этом не смотрел. Оглядывался вокруг с недоверчивой улыбкой.
  - Привет... - сказал я потерянно. - А я вот...
  Он обернулся и взглянул прямо мне в глаза. Я еще никогда не видел у людей такого взгляда. Очень спокойный, дружелюбный и бесконечно твердый. Словно он знал что-то незыблемо верное, какой-то эталон, который можно применять ко всему вокруг.
  Я даже отступил на полшага. Тогда Валька улыбнулся и четко шагнул ко мне.
  - Командир звездолета 'Муромец' Валентин Петров. Двадцать вторая вахта прошла благополучно. Гиперпрыжок завершен в пределах допустимых погрешностей. Бортжурнал заполнен. Валентин Петров вахту сдал.
  Что-то случилось.
  - В-ва-аххх... - сказал я и задохнулся.
  Огромное черное небо окружило меня со всех сторон и манило мириадами звезд. Рисунок их с прошлого раза изменился - с моей последней вахты 'Муромец' совершил еще шестнадцать прыжков. Две трети пути пройдено.
  Мы - первые. Наш 'Муромец' - самый совершенный корабль, построенный предельным напряжением человеческого гения. В него вложены миллионы часов труда, и мы должны сделать все, чтобы этот труд вернулся сторицей. Там, за нашей спиной, на Земле, человечество ждет рапорта об успешном завершении экспедиции. Когда мы высадимся и развернем базу - разработанную и спроектированную самим Валентином Петровым! - мы соберем дальний передатчик и отправим на Землю сигнал. По этому сигналу пойдут десятки новых кораблей с тысячами добровольцев. И я думаю, что их перелет пройдет быстрее, в конце концов за эти годы техника на Земле должна была шагнуть вперед. А мы тем временем построим для них дом, в котором им будет хорошо жить и работать.
  Нам говорили, что лететь рано, что нужно ждать. Но мы не хотели ждать. Мы хотели горстями срывать звезды с неба и бросать их к ногам человечества.
  Так и будет. Осталась всего треть пути.
  Потом я вспомнил себя-нынешнего и мне стало нестерпимо, до боли стыдно. Значит, если за мной стоит огромный настоящий мир с его этическими императивами, то я - космонавт и герой, а если нет, то сам по себе я - рядовое равнодушное дерьмецо?.. Я зажмурился и помотал головой. Вот это урок. Вот это, я понимаю, урок... Бедный Валька, как он еще мог со мной разговаривать...
  ...Жесткие складки Валькиных губ разглаживались, из глаз уходила глубина. Лицо его становилось обычным. И очень взволнованным.
  - Серега, ты что? Что с тобой? Что-нибудь случилось? У тебя глаза больные...
  - Не, все нормально, - сказал я. - Садись пока в машину, я сейчас...
  Я отвернулся и посмотрел вверх. По условиям игры звезд отсюда видно не было, но это было неважно. На самом деле я всегда знал, что они есть.
  - Штурман Сергей Завьялов, - шепнул я в затянутое тучами и смогом небо. - Вахту принял...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"