Аннотация: Детектив в мире классического фэнтези (названия рун реальные).
Меня зовут Убер Ван Дринкен. Род наш восходит к седым временам Первой войны людей, или Войны за Выживание, когда люди отвоевали себе у других рас право жить. Позже уже самим другим расам приходилось выживать там, куда вытиснули их люди... грубо говоря, выпихнули. Служил я как раз в пИхоте. Поучаствовал, так сказать, в выпихивании мурлоков-крабоедов с Западных болот на тот свет. Ничего не имею против мурлоков-крабоедов, но дальше Западных болот просто ничего уже не было. А королю нравится охота на болотного вальдшнепа.
В оправдание можно сказать, что против крабов я тоже ничего не имею.
Еще попихались мы изрядно с орками на Грозовом перевале... орки не захотели выпихиваться, и пришлось нашему королю заключить мир, да еще и династический. То есть принцу жениться на принцессе- оркессе. Не ожидал он такого подарочка от папаши. Но не всем же на эльфийках жениться. Между прочим наш род тоже претендует на каплю эльфийской крови. Именно каплю, не более того. Эльфов люди не любят (еще как взаимно), полукровок презирают. А вот иметь очень дальнего предка эльфа (предпочтительней по женской линии) модно среди аристократии.
Меня часто спрашивают - где это видано, чтобы выходец из знатного рода служил в пехоте, а не в кавалерии? Дело в том, что папаша мой продул фамильное состояние в карты. Вроде еще мой дед начал это памятное мероприятие, а он закончил. После чего бросился в реку с Моста девственниц. Мост девственниц - это городская достопримечательность. Каменные головы драконов по обеим сторонам моста поворачиваются вслед всем девственницам, а остальных игнорируют. Поэтому девушки по тому мосту ходят очень редко - вдруг дракон забудет повернуться.... после смерти отца я там тоже нечасто прогуливаюсь.
Я даже рад, что фамильное состояние кончилось на моём отце. Дело в том, что иначе оно неизбежно кончилось бы на мне, и, согласно неписаному кодексу дворянина, мне следовало бы покончить с собой. Такая смерть мне совсем не по душе.
По сути, я умею хорошо делать три вещи. Причём одну из них - лучше всех. Это махать мечом, играть в карты... и пить. Никто в роте не мог перепить меня, а то были знатные выпивохи.
С Хугулином мы служили вместе. С ним было хорошо служить. На войне быстро привыкаешь к близости старушки с косой, но это не значит, что такая близость начинает нравиться... а Хугулин относился к войне с заразительной лёгкостью - как дети к игре в войнушки. Казалось, что когда орочья палица вышибет его мозги на травку, Хугулин воскликнет: "Вот блин! Проиграл! Ну и хрен с ним, пойду напьюсь." Хугулин был полковым кузнецом. И спор наш берёт начало с тех славных времён. Ничто не может так задеть гнома, как человек способный его перепить. Надо сказать, мы долго оценивали возможности друг друга... но именно сегодня мы собирались решить свой спор раз и навсегда.
Честь двух рас была поставлена на кон.
Хугулин, конечно, не девушка, чтобы его встречать, и всё же так получилось, что я пошёл к нему в кузницу. Долгие зимние вечера я коротал обычно в таверне, но не настолько я был снобом, чтобы давать своему сопернику фору - в смысле начинать пить еще до начала пари. Да уж, стать сыном разорившегося дворянина - отличный отворот от снобизма в любых его проявлениях.
На улице стоял мороз, а в кузнице - жара. Хугулин работал над мечом.
- Метеоритное железо, - проворчал он, мельком глянув на меня. - Это будет лучшее, что я когда либо делал в своей жизни. Великий меч. Меч, которому дадут Имя.
Багряные отблески из горнила, где бушевало пламя, ложились на его лицо. Точнее, на нос. В тени от носа спрятались борода и цепкие глаза. Хугулин тем временем принялся ритмично работать молотом.
Я уселся в уголке, и под эту песнь тяжелого металла , разомлев от тепла, смотрел то на работающего гнома, то на пламя в горниле. Мне казалось, я мог бы просидеть так вечность.
- Лучший меч... меч, который войдёт в историю... - бормотал Хугулин.
- Хугулин, ты сноб, - наконец сказал я. - Понятно, что вы, гномы, не можете, не куя... но сделать меч, эка невидаль! Ты когда подковываешь кобылу, так же бормочешь?
Хугулин бросил ковать, небрежно швырнув здоровенный молот в мою сторону. С жутким грохотом он обрушился у моей левой ноги. Я даже не вздрогнул. Ну, разве что моргнул. Гном тем временем уже достал переливающуюся отблесками алого, еще на застывшую сталь, и отточенными движениями принялся наносить на ней руны. Я не удержавшись, присвистнул - меч из метеоритного железа, да еще и с действующими рунами, будет стоить целое состояние.
- Не свисти, денег не будет, - хмыкнул Хугулин. - Я сотворил этот меч. А что за свою жизнь сотворил ты?
- Вдыхать жизнь в руны пригласишь мага, или сам проведёшь ритуал? - спросил я, не обращая внимания на подначку гнома - мы всегда так общались.
- Еще не знаю, - тень раздумья присоединилась к тени от носа на челе гнома. - Каждый должен делать своё дело... с другой стороны, хочешь сделать хорошо - сделай сам. А это будет...
- Лучший меч... великий меч... бла бла бла... - я шумно зевнул. - Долго тебе еще?
Гном, что-то буркнув, продолжил чертить руны.
Наконец он закончил, аккуратно сложил инструменты, оделся и мы вышли из кузницы.
Ледяной воздух обжигал разгоряченное после жара, царившего внутри, лицо.
- Это мой любимый момент за все сутки! - оживленно сказал Хугулин. - Выходишь, втягиваешь морозный воздух всей грудью, зная, что славно поработал!
И в этот момент я ему позавидовал. Хугулин не раз попрекал меня бездельничаньем... это меня не задевало, да и не могло задеть, поскольку дворянин не должен работать. Дворянин должен не работать. Я то плевал и на дворянские условности, и на гномьи - тем более... но в этот момент я понял, что Хугулин действительно счастливый гном.
Мы не спеша брели к таверне, оставляя на белом снегу две цепочки следов.
***
Нетта, официантка, глядела на нас круглыми глазами.
Да, Хугулин в кузнице и Хугулин в таверне - это были два разных гнома.
В огромном камине весело потрескивали поленья, таверна заполнялась разноплеменным людом. За соседним столом сидел здоровенный орк и в одиночестве уминал целую жареную утку, запивая грогом.
- А сладенький грог - зеленокожим, - добавил Хугулин довольно громко.
Я поморщился.
- Хугулин, ты корешок от мандрагоры. Заткни своё хайло. Или ты хочешь, затеяв драку с орком, увильнуть от спора? - сказал я.
- Не ссы. Занчит так, я жрать хочу. Можешь есть вместе со мной, чтобы были равные условия. Потом не закусываем. Только занюхиваем хлебом. - сказал гном.
Звучало сурово и справедливо. Я ворчливо согласился.
....после второй рюмки:
- Етить-колотить, хорошо идёт! Ты слабак, уже за хлебом потянулся... - гном явно в ударе. Пари будет нелёгким.
...после четвёртой:
- Скажи, как бы ты хотел умереть? - неожиданно спросил гном.
- Наверно, в бою... - вопрос застал меня врасплох, и я ответил серьёзно. Поспешно добавляю: - И лучше в понедельник. А почему ты спросил?
- Эхехе... подумалось просто... вот сделал я меч, и уже не зря жизнь прожил, - завёл старую песню о смыслах Хугулин. Видимо я поморщился, и он неожиданно дружелюбно добавил. - Не кривись. А вот я бы хотел, чтобы на меня наступил слон, когда я буду заниматься любовью с эльфийкой.
Мы дружно ржём.
... после восьмой рюмки:
- Нетта, детка, тащи сюда.... упс... да это тёмная леди... - тёмная эльфийка, не успев проскользнуть мимо нас, мгновенье смотрит на зацепившего её гнома ледяным взглядом и плавно идёт дальше, покачивая бёдрами. - Тёмное мяско, - добавляет гном ей вслед и тупо ржёт. Эльфийка даже не оглядывается.
- Да сегодня просто какой-то вечер терпимости и толерантности к гномам, - я ржу как лошадь своей собственной шутке в унисон гному.
...после одиннадцатой рюмки:
- Господин с соседнего столика хочет вас угостить, - Нетта ставит еще бутыль с водкой, стараясь не поворачиваться спиной к гному, и этим допускает тактический промах - после первых десяти рюмок я тоже становлюсь парень не промах. Девушка, взвизгнув, поспешно ретируется, а я задумчиво разглядываю испарину на стекле бутыли. Наконец перевожу взгляд на соседний столик. Орк уже сожрал утку и смотрит на нас.
....после двенадцатой рюмки:
- Генрих?! Орк по имени Генрих? - гном, кажется, сейчас лопнет от прилагаемых усилий удержать смех. Но рассмеяться сейчас было бы уже хамством, и Хугулин это понимает... одно дело затеять драку с орком , сидящим за соседним столом, и совсем другое - оскорбить приглашённого за твой стол. Со всей дури гном бьёт кулаком по столу. По дубовой доске пробегает трещина. - Славное имя! Уважаю орков! Бойцы и натуралы! Не то что эти педоватые эльфы... - громогласно заявляет Хугулин.
....после тридцать второй рюмки:
Не помню.
***
Я проснулся в своей постели. Один. Это немаловажное уточнение, поскольку случалось со мной всякое. Сейчас я вполне доволен одиночеством, поскольку голова раскалывалась. Побрившись, даже без царапин, я отправился в таверну позавтракать и опохмелиться. И, конечно же, узнать результат пари.
Нетта, обычно бойкая и жизнерадостная, выглядела уставшей после ночной смены. Она неплохая девушка, и я решил оставить ей хорошие чаевые после завтрака. Хотя с деньгами у меня самого не ахти.
На мой вопрос, кто победил, Нетта с сочувствием глянула на меня.
- Грёбаный гном... - я в сердцах стукнул кулаком по столу, поняв всё без слов.
- Нет! - воскликнула Нетта, округлив глаза. На самом деле, Нетта не так уж часто говорит "нет", так что имя своё она получила не из-за этого. - Хугулин тоже не выиграл пари!
Я смотрю на Нетту. Разгадывать загадки сейчас мне не очень хотелось. Встреть сейчас я Сфинкса с его загадками, я бы просто молча свернул ему шею. Нетта всё правильно поняла.
- Тот орк, по имени Генрих. Он присоединился к вашему пари, и перепил вас обоих. - сказала девушка, глянула на моё лицо, и тихонько ойкнув, ретировалась.
Это был страшный удар. Но двойной омлет с ветчиной помог мне пережить его. Закончив есть и оставив чаевые, я отправился к Хугулину. Хотя бы узнать, кто из нас пришёл к финишу вторым.
У кузницы я увидел городскую стражу. Во что уже вляпался гном? Затеял драку с тем орком? Внутрь меня не впустили. Я собрался уходить, когда из кузницы вышло трое в накидках магической полиции - два парня и молодая женщина. Насчёт расы женщины я не был уверен - мешал накинутый капюшон. Один из мужчин нёс свёрток - судя по форме меч.
- Элрой! - заорал я, узнав одного из парней. Мы служили вместе недолгое время, но успели подружиться.
- Дринкен!.. - Гилмор Элрой явно обрадовался нашей встрече.
- Что тут случилось? - спросил я.
- Давай отойдём, - посерьёзнел Гилмор, кивнув своим спутникам. Я обратил внимание, что девушка в капюшоне оставалась неподалёку. На таком расстоянии человечье ухо не услышало бы наш разговор, а вот эльфийское - вполне.
- Мейстер гильдии кузнецов Хугулин мёртв, - сказал Гилмор. - Ты знал этого гнома?
Я тяжело облокотился о кирпичную стену кузницы.
Нет, я не заплакал, но что-то внутри меня умерло в тот момент.
***
- Хочешь выпить? - спросил Гилмор сочувственно. Меня передёрнуло.
- Ладно, понял. Я могу оформить тебя как "добровольного помогающего". Или ограничимся "свидетелем"? - спросил он.
- Добровольно помогающим, - сказал я. - Я хочу найти эту тварь. Его убийцу.
- Не торопись, какое убийство? Самоубийство конечно отпадает. Среди гномов самый низкий уровень самоубийств по расам, ну не считая троллей. И у нас тут явно не исключение из правила. Похоже, это несчастный случай. Картина такова - Хугулин пьяный приходит в кузницу. И решает заняться активацией рун. Решает оживить их своей кровью. Делает надрез на руке - руны на мече действительно залиты кровью, картина складывается. Гном явно перестарался с надрезом... он же был очень пьян. Он вырубился и умер от потери крови, - изложил текущую версию смерти Хугулина Гилмор.
В это время двое стражников вынесли накрытое тело Хугулина.
- Пойдём, глянешь сам, - предложил Гилмор и мы вошли в кузницу. Тут было непривычно прохладно. Тело гнома и меч, перед тем как вынести, обвели мелом. В углу горела лампадка, дабы отпугнуть неприкаянные души и помочь душе покойника избежать неприятных встреч, пока она не переместится в иные сферы. Меч лежал рядом с телом ... если руны в крови, то всё сходится...
- Но оживление рун кровью - это тёмная магия. Она запрещена законом. Хугулин не особо уважал законы. Он искренне уважал только неписаный кодекс чести гнома - кодекс Молота и Наковальни, как он его называл. Но ведь тёмную магию Хугулин уважал еще меньше! Я не верю, что он прибегнул к ней, - я мучительно потёр лоб ладонью.
- Всё говорит об этом. Дело о смерти уже готовы закрыть. Но мы всё же проверим того орка, - сказал Гилмор.
- А заодно и вас, господин Дринкен. - спутница Гилмора незаметно приблизилась и изучающе смотрела на меня. Гилмор смущенно отвёл взгляд.
- Ван Дринкен. - сухо поправил я.
***
У орка, не в пример мне, оказалось железное алиби. Он всю ночь провёл в таверне.
Те временем магическая экспертиза рун на мече дала неожиданные результаты. Активными были только две руны. Руна Вуньо и руна Турисаз.
- Руна Вуньо имеет довольно обычный вид. Отчётливы её аспекты дружбы и веселья. - сказал Гилмор.
- Ну ясное дело. Её еще называют руной Эля. Учитывая, сколько Хугулин выпил, понятно, что его кровь оживила эту руну, - проворчал я.
- Верно. А Турисаз называют руной Любви. И... она светится прямо таки багряным светом... мощнейший заряд получила эта руна. - сказал Гилмор.
- К чему ты клонишь? - спросил я.
Гилмор смущенно кашлянул.
- В общем, Хугулин в момент смерти испытывал сильнейшую похоть. Плотское влечение к женщине. - сказал он наконец.
- У Хугулина была не настолько богатая фантазия, чтобы... - начал было я.
- Понятно. Эршеш эль Фэмиэль, как говорят эльфы... ищем женщину, - кивнул Гилмор.
Мы не теряя более ни минуты, отправились в таверну.
- Было много посетителей, но погодите... точно. Хугулин перед уходом обнимал за талию женщину! - воскликнула Нетта. - Я запомнила это, потому что она...
Тут Нетта схватилась обеими руками за горло и то ли захрипела, то ли застонала, мучительно втягивая воздух .
Я бросился за водой, но Гилмор воскликнул:
--
Это магическая атака! Петля Хаоса! Маг где-то недалеко, - он торопливо принялся читать защитное заклинание, одной рукой сжимая свой посох, а второй касаясь Нетты. Глаза той вылезли из орбит, розовый язык вывалился наружу. Она подняла руку, успев пальцем указать на одно из блюд на столе. После чего пальцы девушки скрючились, пытаясь сорвать с шеи невидимую удавку.
- Она умирает! Сделай же что нибуть! - в отчаянии закричал я.
Капельки пота стекали по лбу Гилмора.
- Сильный сукин сын, - выдохнул он, и вернулся к касту заклинания.
Нетта тем временем исполнила жутковатый танец вприсядку, пару раз подпрыгнув и выкидывая необычные коленца, после чего упала на пол. Девушка была мертва.
- Проклятие! У меня перед носом!.. - яростно заревел Гилмор. - Теперь это и моя вендетта, Дринкен, не только твоя!
Гилмор, бормоча то ли ругательства то ли заклинания, бросился по лестнице. Явно больше от потребности действовать - убийца мог быть где угодно в таверне.
Я присел на корточки рядом с Неттой. Убрал прядь светлых волос с её лица и медленно закрыл ладонью глаза девушки. И в этот момент меня словно накрыло волной. Я вспомнил взгляды Нетты, которые она бросала на меня, поправляя эту самую прядь волос. И, как ни смешно звучит, порции еды заметно больше чем у других. Мне даже Хугулин на это указывал, но я не воспринимал его слова всерьёз. Нетта была ко мне неравнодушна, я же не замечал этого. Не хотел замечать. Почему? Я избегал серьёзных отношений? Или... считал, что она мне не ровня?!
Я побоялся ответить себе на этот вопрос. Ни отец, ни боевые товарищи, ни Хугулин не поняли бы моих слёз, если бы я оплакивал их. И я это делал лишь мысленно. Но Нетта всё бы поняла, и я позволил себе заплакать. Впервые с детских лет.
Прежде чем выйти, я глянул сна блюдо, указанное Неттой перед смертью.
Там лежало тёмное мясо.
***
После моего рассказа об оскорблении Хугулином тёмной эльфийки Гилмор задумался.
- Эстерис из Дома Лунного Мёда. Ты говоришь, эта дамочка снимает комнату на втором этаже... Не знаю, рискнёт ли она сразу удариться в бега и привлечь тем внимание, но времени терять нельзя. Возьмём с собой меч Хугулина, устроим очную ставку и заявим ей, что активные руны смогут указать на убийцу, - сказал Гилмор.
- Это правда? - спросил я.
- В некоторой степени. Это не будет считаться доказательством в суде. Но я надеюсь, что тёмная не столь сильна в юриспруденции, сколь в магии, - ответил Гилмор.
- Блеф? - понял я.
- Именно. Если она будет всё отрицать, процесс будет сложным. Свидетеля она убрала. В итоге, я думаю, её осудят... но лучше застать стерву врасплох умелой провокацией, - Гилмор сплюнул.
Оцепление с таверны, поставленное сразу после убийства Нетты, сняли, но два человека Гилмора остались у входа. Мы с Гилмором поднялись на второй этаж и постучались в дверь эльфийки. Вопреки нашим опасениям дверь открылась практически сразу.
Тёмная эльфийка выглядела великолепно, и осознавала это. Гилмор явно поддался животному магнетизму длинноухой самки, и довольно путано изложил причину нашего прихода.
Запрокинув голову, тёмная звонко рассмеялась.
- Уверяю вас, я тут ни причём. Руны, говорите? Хотите, я даже возьму ваш меч в свои руки... - эльфийка шагнула вплотную к Гилмору. Тот сглотнул.
- Гилмор, деревенщина, ты что творишь! - заорал я. Но я стоял сзади Гилмора, и не успевал ей помешать.
Выхватив меч, эльфийка отскочила назад - гибкая, грациозная, смертельно опасная.
- Да, я прикончила этого пьяного выродка гнома, потому что он оскорбил меня, мою расу и мой Дом! И эту замарашку я душила с большим удовольствием - она слышала те слова гнома и исподтишка улыбнулась! - крикнула эльфийка. В глазах её плескалась бездонная ненависть.
- Да пошла ты, лютая тварь! - зарычал я и бросился вперёд, оттолкнув Гилмора. Уж не мне, ветерану-мечнику, бояться бабы с мечом.
Молниеносно перехватив меч острием к себе, не обратив внимания на порезанные до кости нежные ладони, тёмная бросилась на него. Меч вошёл ей в горло, немного выше ключиц, не особо удачно - эльфийке предстояло захлебнуться собственной кровью. Вместе с кровью, столь неистово бурлившей в этом теле, эльфийку покидала и часть её удивительной красоты. Гнев мой прошёл, оставив место - нет, не жалости - но некоторому сожалению.
Холёное тело еще долго подёргивалось у моих ног, прежде чем окончательно стать тем, с чего наше знакомство и началось - куском тёмного мяса.
Всё было кончено.
***
Проснулся я в час Собаки. В этот час я с трудом не спал даже во время боевых дежурств, когда Смерть каждый день предлагала свои услуги от бессонницы с назойливостью гнома-коммивояжера.
В комнате кто-то был.
Тёмная эльфийка стояла надо мной. Силуэт её колебался, будто лунное отражение в тёмной воде. В первую секунду я принял её за призрака, и хотел было уже расхохотаться ей в эфемерное лицо, а затем снова уснуть, но внезапно ощутил сильнейшее вожделение.
Проклятие! Ну конечно.
Суккуб.
Душа эльфийки, как самоубийцы, не упокоилась. И главное - руна Турисаз, активированная кровью и плотским влечением к ней же, была на мече, от которого она приняла смерть.
Всё сошлось, чтобы породить сильнейшего суккуба.
- Послушай... если ты сейчас высосешь из меня жизненную энергию, магическая полиция по горячему следу завтра же найдёт тебя. И изгонит в низшие сферы, то есть прямиком в ад. Но ты еще можешь тихо ускользнуть из города... прятаться в руинах... искать одиноких путников, и питаться их жизненной энергией... ты сможешь существовать так веками, сможешь стать очень сильной... - каждое моё слово чистая правда, и суккуб знает это.
Но каждое это слово даётся мне с большим трудом. Я сгораю от желания. Суккуб замечает это, и сомнение, появившееся было в её глазах, исчезает.
- Пусть будет так. - прошелестел её голос. - Я и в аду не пропаду.
Она склоняется надо мной, и... тяжелые груди легли в мои протянутые ладони.
Как там говорил Хугулин? Чтобы во время забавы с эльфийкой на него наступил слон?
Пожалуй, действительно неплохая смерть, даже если обойтись без слона.