Узкая полоса суши от края моря до обрывистого берега - не шире десяти-пятнадцати метров - битком набита раковинами. Какое волнующее разнообразие! Но я выбираю особенные раковины: по форме, или по рисунку на внешней стороне, или по чистоте окраски, или по сиянию внутренней глазури. Стараюсь, чтоб всё это было вкупе, в одной, моей, раковине. Беру осторожно, чтоб не порезать пальцы, бледные от долгого купания.
...Вот страшно тоненькая, почти прозрачная раковинка! Рассматриваю внимательно и кладу в железную баночку из-под монпансье, - на память!
Находка напомнила давно забытую мной юную, будто весенний ивовый побег, одноклассницу. Мы празднуем окончание седьмого класса. Я увлекаю девочку из низёхонькой хатки, с окнами едва приподнятыми от земли, в густой южный сад, - с таким плотным запахом цветущих деревьев, что не дохнуть! А если хватанёшь жадным ртом, то не выдохнешь! Девчонка легко поддаётся моим объятиям, безвольно колеблясь в них.
...Когда мы возвращаемся к хате,- у порога нас встречает знакомый старшеклассник Иван. Он, видно, заждался, потому что резко бросает железную фразу девчонке, как хозяин приручённой собачке:
- Жду тебя у калитки!
Стою, разинув рот, соображая, что к чему. Хорошо, что темь: никто не видит. Одноклассники веселятся в мазанке. Лишь в глубине сада, где я был только что с девчонкой, с новой силой застрекотали цикады, обрадовавшись возвращению тишины.
...Как медленно ни переставляю босые ступни, но всё равно наступаю на крупную раковину, с гладкими стенками и влажную,- видно, недавно выброшена волной! Она всем своим существом напоминает мне девушку... (имя? зачем, читатель?!) В ней не было, как и в её любви ко мне, аромата ранней юности, но я ощущал великую силу движений женщины в её, как горная река, стремительном теле! И не захочешь, а полюбишь такую...
... А вот - подружка-одноклассница! Она доставала меня взглядом на уроках аж на последней парте, куда я сбегал от глаз учителей. Там я ножичком расширил прорезь между партой и её откидной крышкой,- чтоб можно было незаметно через прорезь читать спрятанный роман Жюль Верна "Капитан Немо". Друг Мишка, сын председателя колхоза, имевший дома большую библиотеку, часто приносил нам книжки, но никогда не разрешал уносить домой. Поэтому приходилось читать в классе.
...Ещё одну раковину я не могу не взять: лазурь внутри иссиня-черного цвета, точёные края, вроде юбочки веером. Кто это? О, девушка в ночном вагоне! Мы с ней, лёжа на разных верхних полках, цепляемся руками друг за друга, чувствуя непреодолимую тягу, внезапно возникшую между нами днём и не дающую покоя среди ночи.
А на нижних полках две старушки притихли в полутьме с расширенными донельзя глазами. Нет, не от зависти, а от страха, что мы свалимся им на головы.
Любовь, начатая в поезде, не имела долгого продолжения. Но запомнилась своим кратким, но бурным течением весенней речушки!
...Ага! Вот она - раковина из раковин! Образец отделки морем её внешнего и внутреннего вида, образец, детали какого я находил до сих пор по отдельности. А кого она мне напоминает?
Читатель, ты догадался: конечно, мою жену! Женщину, понявшую, что ищет, сам того не подозревая, в одинокой жизни тридцатилетний мужчина! У нас с ней теперь двое прекрасных детей! Почему прекрасных? Да спросите любого отца или мать: "Кто прекрасней всех на свете"? На худой конец, себя спросите.
...Бывает, разложу раковины на столе, слушаю и слушаю шёпот моря, какой с каждым днём всё глуше, всё дальше и невнятнее!
Я - атеист. Но, боже, если ты существуешь, то пошли моим детям сразу, в начале их молодости, последние, единственно их раковины, - пропустив все остальные!