Тюрьма оказалась близко. Да не тюрьма, а тюрьмищщща! Целый концлагерь на тысячи заключенных, занимающий более сотни гектаров. Один охраняемый периметр чего стоит - более пяти километров! По углам периметра возвышаются караульные башни, формой похожие на грибы с плоской шляпкой. Несмотря на высокий забор, видно, что этот комплекс разделён на много неравных частей.
Первая - вполне симпатичная административная половина, откуда торчали ажурные радиомачты с тарелками и хиртыми антенами. Здания там с большими окнами и полукруглыми арками - неизменными аттрибутами иракских казёных учреждений. Затем хоззона, водокачка со здоровым баком-резервуаром на высоких ржавых трубах-сваях, котельная, генераторная, пищеблок, склады, гаражи...
А вот остальное - настоящая зона. Куча зданий, объединённых в большие блоки на подобие огороженных кварталов, толстые стены, маленькие окна с наружными железными ставнями, решётки, колючая проволока, сетки, высоченные заборы, прожектора и сторожевые вышки с квадратными крышами-козырьками и наклонными окнами, как в диспетчерских вокзалов или аэропортов. Сейчас большинсктво башен дополнительно укреплено мешками с песком, подходы к КПП* усилены мощными железобетонными блоками. Но это для войны. А если сравнивать с американскими тюрьмами или русской зоной, то бросается в глаза малое количество колючки и крайняя слабость заградительных полос, отсутствие систем сигнализации и общая "инженерная импотенция" такого дела.
__________
* контрольно-пропускным пунктам
К КПП подъехали в весьма торжественный момент - кокой-то солдатик залез на забор и снимал оттуда флаг старого Ирака*. Для только что приехавших момент показался значимым, хотя и не помпезным. А для солдата похоже никаким. Он аккуратно снял флаг и крикнул кому-то за забором, осталась ли на КПП тюремная печать? Его уверили, что печать есть, и что её можно тиснуть на флаг, для пущей убедительности дополнив росписями всей роты. Идея сделать такой сувенир солдату очень понравилась. Он аккуратно сложил снятый флаг и засунул его запазуху. Потом повесил звездно-полосатый Американский Флаг, а рядом флаг нового Ирака. На этом спонтанный торжественный митинг по поводу взятия самой главной иракской тюрьмы посчитали законченным.
__________
* Старый флаг отличается от нового надписью между звёздочек на белой полосе
В самом КПП тоже чувствовался порядок - старые журналы въездов-выездов уже собраны и упакованы в опечатанных кульках из жесткого и плотного полиэтилена. На столе лежит новый журнал. Пустой совсем. Подходит капитан Люис, показывает свое удостоверение военной полиции. Солдат не совсем понимает, что тут надо делать. Тогда капитан берет линейку и начиает разлиновывать журнал, дата, время, номер транспорта, ФИО старшего, количество людей, из них заключённых, инициалы пропустившего. Затем переворчивает журнал и начинает тоже самое делать на его последней странице, только вверх ногами. Потом берет фломастер и подписывает "Въезд", ну а с другой стороны "Выезд". Компьютер компьютером, но для такого дела нужна "хард копи"* - старя добрая бумага.
__________
* Hardcopy (англ.) - буквально "жесткая копия", бумажный документ, существующий в единственном экземпляре.
Всё, тюрма начинает работать де юре и де факто. А Ванька с Муфлихом, значит первые посетители (хорошо хоть не заключённые). Не выпуская фломастера из рук, Арнольд тут же написал свой автрограф на снятом флаге "Капитан Люис, 800-я Бригада Военной Полиции, Массачусетс", затем фломастер перешёл к его водителю, затем к Ваньке. Ваня написал: "Доктор Айван Доу, Федерал Депьюти Медикал Экзаменер, Калифорния" и передал фломастер Муфлиху. Тот сконфужено запестрил по-арабски справа на лево, а потом дополнил переводом по-английски: "Муфлих Хузэйма, переводчик группы по расследованию преступлений режима. Кувейт". И лишь потом подошла очередь солдат, тех кто непосредственно брал тюрьму.
Кстати, весьма занятна дальнейшая история этого флага. Капитан Люис оставался пару дней временным комендантом тюрьмы. Тогда же там квартировалась батальоны, что взяли её. Потом капитана сменили на настоящего начальника-подполковника, войска вывели в кэмп, тюрьму переименовали в Объект Уан Эй (1A), а за флаг, на котором к тому времени от автографов живого места не осталось, как на Рейхстаге в сорок пятом, развернулась нешуточная борьба. Пехотинцы желали утащить этот флаг в музей своей дивизии, но военная полиция за него зубами схватилась. Сейчас этот флаг, как музейный экспонат, висит под стеклом в одном из корридоров Criminal Technology Training Office, что в Военно-Полицейской Академии (USAMPS), в местечке Форт Леонард Вуд, штат Миссури.
Никаго победного освобождения по типу немецких лагерей 2-й Мировой в Ираке не получилось. Саддам словно предчувствовал такой поворот событий и сделал весьма оригинальный ход - по его приказу все уголовные заключённые были отпущены ещё в октябре 2002-го, а все более-менее серьёзные политические загодя расстреляны. Поэтому тюрьмы, включая Абу Гхурайб, пустовали уже несколько месяцев.
С Абу Гхурайб вообще хохма случилась - тогда же, в октябре, в день объявления Саддамовской тотальной амнистии на её территорию ворвались сотни родственников, смешавшись с толпой стихийно выбегающих заключённых. Несмотря, что тогда в Ираке уже был довольно сильный бардак, подразделениям спецслужб и охране удалось навести относительный порядок и сохранить архивы, а прибышие на подмогу армейские части быстро очистили территорию. Анархия кончилась, и с того мамента до самого взятия тюрьма была военным лагерем и укрепленным оборонительным объектом без свободного доступа.
Поэтому буквально через час после взятия Абу Гхурайба туда стали приходить люди. То жена, ищущая мужа, то мать сына, то брат сестру... Они не верили в пустые камеры, они наперебой расказывали абсолютно фантастические легенды, что люди там есть, и то, что мы видим, это вовсе не тюрьма, а так, предбанник. Мол основная тюрьма под землёй - некое гигантское многоэтажное подземное сооружение, нечто среднее между секретным заводом, бункером и концлагерем. И что там тысячи, десятки тысяч людей...
Но Ванька, сквозь архетипический опыт своей советской жизни и жизни своих советских предков, в этой фанатичной уверенности несчастных родственников видел совсем другое - за подобными уличными мифами, что столь популярны в тоталитарных режимах, лежит абсолютно банальный страх признать правду. Ну да, увезли на чёрном воронке дядю Хассана, мужа Касима, брата Миляда, сестру Фатиму, маму Акилах в эту тюрьму десять лет назад. И с тех пор про них ни слуху не духу. Страшно признаться, что их уже давно нет. Что режим их уничтожил, оставив их близких в полном неведнии.
Помните 260 безымянных братских могил? Их ведь заполнять чем-то надо было. И заполняли, особо не офишируя, в основном по ночам. Антиправительственная реклама режиму не нужна. А в умах родственников отстутствие информации сплеталось с надеждой и рождало миф о некоем подземном городе - куда забрали знаем, а вот чтобы оттуда увезли - нет. Жив, мол, отец, чтож вы, гады, его не освобождаете!
Вот так же 66 лет назад в подобное чудо верила Ванина бабушка, сосланая с пятью детьми, включая маленького Ванькиного отца, в Северный Казахстан, когда Ванькиному деду дали десять лет без права переписки. В 1937 году это было. Кстати, тогда Россией-СССР, правил человек, внешне очень похожий на Саддама Хуссейна. Точно правы те психологи, что связывают тип личности с определенным фенотипом. А ведь секрет деда был совсем прост - в том же 1937-ом в протоколе сделали краткую запись "погиб на допросе". Правда выяснилось это лишь в конце 80-х. Ну от чего на допросах погибают, понятнто. Не понятно, зачем трупу ещё и срок давать, да без права переписки. Как танатолог заявляю официально - трупы писать не умеют!
Вот и в Ираке новейшая история заскользила по старой советской кальке. Однако Ване стоило определенного труда оъяснить подобную психическую рационализацию и истоки мифотворчества тоталитарного человека, человеку демократическому. Ведь даже капитан Люис, коп со стажем, и как всякий полицай, особенно людям верить не привыкший, поначалу купился на миф о подземном городе и даже заставлял совать суперчувствительные микрофоны-фонографы в любой канализационный колодец, надеясь услышать крики страждущих.
Вообще-то подвалы и бункера в Абу Гхурайб есть. Правда использовались они не как подземные заводы, а как обычные бомбоубежища. В административной части одно из таких бомбоубежищ весьма точно взорвали "Банкер-Бастером" - дырка в асфальте метра два на полтора, вокруг ничего особенно не пострадало, а вот все три подземных этажа перебиты в котлетный фарш. Хорошо, что этот бункер находился между зданиями - коллатеральных повреждений почти нет. Из бункера извлекли потом около сорока тел, все в гвардейской военной форме.
Ещё весьма интересным объектом, спрятявшимся сразу за тюрьмой на пустыре, была советская ЗСУ - такая похожая на танк гусеничная штуковина, но вместо пушки у неё торчат четыре зенитных крупнокалиберных пулемёта. Как и тот Т-62 на повороте, техника оказалось совершенно целёхонькая, правда плохо ухоженная. Пулемёты в порядке, смазаны все, а вот на самой броне краска местами облупилась, обнажая пятна ржавчины. Из-за этого ЗСУ выглядела леопардом - нелепый жёлтый комуфляж с рыжими плешинами. По приказу Льюиса неё сразу сняли какие-то важные железяки, так чтобы нельзя было завести и стрелять. Так вот потом эти запчасти потеряли, а когда за околицей Абу Гхурайба сделали контейнерный склад, то эта ЗСУха всё ещё оставалась там. Хотя может сейчас её наконец починили и передали в новую иракскую армию.
Все сейфы в административном блоке оказались взломанными. Настоящих сейфов там не было, видать для властей даже наиболее секретные дела заключенных особой ценности не представляли. Сейфами служили самодельные шкафы, сваренные из тонкого листового железа с добротными замками. Мародёры (а может это и не мародеры были, а вполне ретивые бывшие служащие) даже не пытались взломать эти замки, а просто отгибали ломом край двери и без проблем открывали замок изнутри.
Большая часть документации отсутствовала, кое-что успели сжечь, остальное вывезли. Пришлось анализировать приблизительный объём, что там могло храниться, и сравнивать его с найденной кучей пепла. Сожгли не больше четверти дел, остальное придётся ещё искать. Для истории и любопытства ради выбрали несколько сотен наиболее сохранных горелых листков, обработали их укрепляющим спецсоставом для консервации, после чего можно спокойно читать сожжённый листок. А для обработки остального не было ни ресурсов, ни возможностей, ни желания.
Большой удачей оказалась сохранная дактилоскопическая картотека. Организована она была по старинке - на вращающейся бобине крепились ящики с отпечатками пальцев и ладоней на обычных картонках, расположенных в арабском алфавитном порядке. При черезвычайно низкой компьютеризации хаджи всегда делали два набора отпечатков - один шёл в дело, а другой в картотеку. А по поступлению в тюрьму отпечатки снимались ещё раз. По непонятным причинам, эта картотека уцелела, хотя у любого уголовника пожалуй самым заветным желанием и величайшим соблазном было бы спалить именно её.
Перед самой войной в 2002-м году в ФБР была введена новейшая система автоматического поиска отпечатков, знаменитая "Эйфэс", объеденившая абсолютно все возможные и доступные для этой организации базы данных. Хоть система и называется национальной, но "импортных пальчиков" там тоже хватает. Поэтому приказано было переправлять любую найденную дактилоскопическую информацию в Вашингтон. Картотека Абу Гхурайба исключения не составила - уже к вечеру её загрузили в вертолёт, а через неделю стала формироваться национальная цифровая база дактилоскопических данных нового Ирака. Правда до сих пор эта дэйтабэйз* живёт в основном в американских компьютерных сетях и доступна онлайн** больше американским спецслужбам, нежели иракским полицаям.
__________
* database - буквально база данных (чаще всего компьютерных)
** не путать эти сети специального доступа с открытым Интернетом
Ещё задолго до войны ЦРУ собирало информацию по служащим подобных объектов, включая их домашние адреса. Эти данные быстро передавалась спецгруппам и подразделениям ЭмПи, шедших непосредственно за авангардом войск, и в раийон действия которых попадали эти лица. Некоторых служащих удавалось находить дома и сразу приводить для дебрифинга* на объекты по местам их прошлой службы-работы. Того, кто не хотел идти сам, приводили с закрученными назад руками и специальной повязкой на рукаве, куда всовывали бумажку с краткими данными об этом человеке.
__________
* формально опрос, а на деле скорее допрос
Для создания подобных "аусвайсов" обычно пользовались любым портативным принтером, какие есть на машинах начиная со штаба роты - на обычном листке из милдэйтабэйз* просто принтовался копьютерный файл этого человека, ну иногда с дополнениями командира по месту на тему, как встртил войска, пытался ли убежать или оказать сопративление. Такой вот проводник, бывший заведующий арестантской столовой, был доставлен минут двадцать после прибытия экспертной группы.
__________
* своего рода военный интернет со своим специальным компютерным языком и программами
Вначале этот человек был настроен вполне дружелюбно, и от него не ожидали подвоха. Он детально и прямо отвечал на задаваемые вопросы, иногда объясняя Муфлиху значение того или иного тюремного или официального термина, а то и просто бытового слова. Дело в том, что кувейтскую и аравийскую версии арабского принято считать "правильным арабским", а вот в Ираке и в меньшей степени в Сирии за последние десятилетия стал складываться специфический новояз. Похожим образом советский русский отличался от царской версии русскАго языка.
Так вот через полчаса наш сочуствующе-содействующий "кулинарный" гид вдруг решил смыться. Смыться ему не дали, поймали и опять заставили работать экскурсоводом, правда уже со связанными за спиной руками. На вопрос, что толкнуло его на такой иррациональный поступок, он внятного ответа так и не дал. Это же глупость, пытаться среди белого дня сбежать из центра самой лучшей тюрьмы! Пусть заключенных тогда не было, но пара батальонов уже надёжно выставила посты по сторожевым башням. И как он намеривался прыгать через пятиметровые заборы и колючку? В своё оправдание горе-повар сумел сказать лишь только то, что его повели в Экзекуционный Блок, где тот испугался, что сам будет подвергнут пыткам.
Экзекуционным Блоком называли отдельное здание с камерами смертников. В том же блоке и рядом в маленьком дворике проводились разнообразные экзекуции, то есть приведения смертных приговоров в исполнение через различные казни - от банального расстрела и повешения, до отрубания головы и конечностей, а иногда вообще разрубния на мелкие кусочки. Последняя очень демонстративня казнь, чаще всего выполнялась с подачи высоких тузов Ирака. Таким образом наказывали не только виновного, но и его семью, лишая её возможности нормального захоронения.
Самый известный случай - казнь инженера-физика Мухаммада Абдул-Мукваддима, одного из ведущих специалистов на ядерном реакторе Озирак, что разбомбили израильтяне. Так вот Саддам поставил ему задачу по газовой сепарации уранового гексафторида. Для любого спеца в области ядерной энергетики ясно, что это такое - самый главный этап в получении материала для ядерной бомбы. Ну и каким-то образом эта информация всплыла наружу, хотя не обязательно от него - в таких делах шило в мешке не утаишь. Хоть секретов он не выдавал, а лишь неофициально признал факт существования програмы, дали мужику высшую меру А жена этого физика приходилась племянницей самому Хуссейну. Ну и написала президенту ходатайство о помиловании с просьбой вернуть мужа домой. Мол, дядюшка, умоляю разберитесь же - человек подтвердил лишь то, что все уже знали, про что статьи со схемами и фотографиями в иностранных журналах печатали. Саддам просьбу родственницы выполнил - на утро мужа вернул. В мешке. В виде кусочков под бифстроганов.
Согласно найденным свидетельствам по всему Ираку общее число выданных таким вот образом трупов более 1200 - получается отнюдь не редкая практика расчления post mortem, точнее посмертного шинкования. Хотя остаётся одно лишь осложнение - связать эти казни с именём Хуссейна, ведь не только его рукописных пояснений, но даже и формальной подписи на смертных приговорах нет. Так ведь товарищи Пол Пот, Сталин и Гитлер тоже не очень-то такими автографами Историю баловали...
А ещё популярна была "электрикуция" - если это слово иракского новояза адаптировать на русский, то примерно так иракцы называли казнь электротоком. Отличие от американского электрического стула здесь принципиальное. Если на электрическом стуле высоковольтный многоамперный разряд подаётся через голову, сердце и в ноги, тем самым в доли секунд выключая все нервные клетки мозга, чем и вызывая шоковое обезболивание с остановкой сердца, то при "электрикуции" дело обстояло куда сложнее - ток подавали слабый, из обычной розетки на 110 вольт. При этом ток пускали в обход сердца - старались замыкать или нижние конечности, или правую руку и ногу. Пытка могла длиться часами...
Подошли к непонятной камере, на полу которой валялось две автомобильных шины, Иван давай распрашивать гида - что, мол, это такое. Непонятно же - камера с розетками и колёса от грузовика. Гид объяснил, что на колёсах должен стоять палач, чтоб самого током не трахнулао. А Ваньнька с дуру возьми, да найди тот провод. Засунул его в розетку, все равно тогда по всей тюрьме тока не было, залез на шины и давай в деталях уточнять, как это делали. Тут у гида в мозгах переклинило - оказывается он эту картинку сам много раз в реале видел, когда из кожи дым валит, тело в судорогах бьётся в лужах из собственной крови, мочи, кала и рвоты. И почему-то подумал, что ему сейчас эту электрикуцию и проведут...
Понятно, простой невротический порыв мужика обуял. Солдаты, разумеется, в такие тонкости не вникли - смотрят, выбегает из блока араб и со всех ног чешет к КПП. На предупредительный выстрел не среагировал. Вообще-то по идее в такой ситуации постовой был обязан его грохнуть. Но видели, что мужик без оружия, просто выскочили на встречу и скрутили. Кстати, потом получили взбучку от командира - поди ж ты угадай, а вдруг у него был бы под рубахой граната или пояс шахида? Так и взорвал бы всех!
Часам к четырём дня пришли первые иракские волонтёры в основном из числа инженерно-технического персонала. Несколько хорошо упитанных мужчин в европейской одежде, брюки глаженные, рубахи свежие, туфли чистые - сразу видно, что интеллигенция. Они оказали самую ощутимую помощь в плане сбора первичной информации и опознания трупов на территории. Практически все эти люди сразу получили неплохо оплачиваемую работу (конечно по местным представлениям на тот момент), правда как и везде, многие потом брослили сотрудничать с войсками, опасаясь расправы непримиримых.
Также приходило много малограмотных рабочих или даже практически неграмотных крестьян. Ирак при Саддаме как-то был отмечен в ЮНЕСКО как страна, наиболее успешно справившаяся с безграмотностью. Может такое и характерно для городов, но по сёлам неграмотных хватет. Впрочем, всё зависит с каким критерием подходить к самому понятию безграмотности - не умеющих читать Ваня там не встречал. Но если на человеке одеты порванные и закрученные проволокой шлёпки на босу ногу, грязные штаны, национальная рубаха-балахон до колен с разводами пота, а на лице недельная щетина, то такого не следует спрашивать о том, есть ли в здании бойлерная или трансформатор. Таких слов он наверняка не знает. Не следует у такого и просить пояснения к документу - даже если он его и умудрится прочитать по складам, то врядли поймёт о чём это. Любые гадания самого посредственного переводчика дадут полезной информации в разы больше.
Вернулись в главное административное здание, где сидел начальник тюрьмы, его близжайшие заместители и продчинённые начальники служб. Во всех кабинетах портреты Саддама, взломанные сейфы, пустые ящики столов. Хотя кое-какие документики валяются. Сейчас всё это собирается в попытках классифицировать найденные бумажки.
По крытому коридору переходим в здание приёма посетителей. Сюда на беседы и редкие свиданки приходили родственники осужденных, следователи и другой сторонний люд. Везде висят стенгазеты и боевые листки. Даже листовки контрпропаганды имеются - на двух языках убеждают американских солдат немедленно возвращаться домой, в противном случае стращая всякими напастями. Похоже разбрасывались эти листовки больше с целью повлиять на собственного обывателя, нежели на американского солдата.
У очередной настенной агитки Муфлиха попросили перевести - сделано во втором гвардейском батальоне охраны, а содержание точно как в стрых советских газетах периода культа личности. Видно, что местные агитаторы-политинформаторы особо и не утруждались, просто переписывали кусок очередной передовицы центральных газет, а потом клеили картинку Саддама. Это до ужаса похоже на Ленинский уголок советской казармы. Наиболее гротескны патриотические плакаты. Все, как один, сделаны крайне кустарно и неаккуратно.
Вот в коридоре приёмной намалёван сокол на фоне карты Ирака. Точнее пол сокола - птица каким-то дурацким образом обрублена пополам. Что-то написано. Муфлих переводит, а Люис печатает перевод. Потом эти переводы повесили под этой настенной агиткой - получилось смешно. Но каково было эти надписи читать заключенным или их родственникам? "Сокол хороший охотник, потому что убивает индивидуально (разборчиво?). О, наш вождь, Саддам Хуссейн, храни его Аллах!"
Или вот другой "шедевр" - красивая арабская вязь, ну прям как японская каллиграфия идёт поверх грубых мазков какой-то, сильно напоминающей украинский флаг, абстракции. Сине-жёлтая самостийность обрамляется грязным болотом на фоне, цвета детской неожиданности. Надпись же гласит: "Внимание! Помни о работе, что тут делаешь! Ошибка сотрудника госбезопасности равна ошибке тысячи человек. Убедись, что информация идёт только к кому надо". Правда, грозно? Точно, как в сталинском НКВД.
Большинство кабинетов были открыты, лишь один оказался заперт. Неужели удача - он мог оказаться нетронутым. Запасных ключей, что обычно хранятся у комендантов зданий или у вахтеров-уборщиков, найти не удалось - наверное, это был первый предмет, чем старались завладеть мародёры. Пришлось вышибать дверри при помощи "шерифской долли"* - здоровой стальной болванки с ручками. Раскачав эту тяжеленную железяку, лупят по замку, как стенобитным орудием. Если дверь деревянная, а с "куколкой" работает двое человек, то нет такого врезного замка, чтоб не вылетел с первого удара.
__________
*Sheriff's doll - "куколка шерифа"
За запертой дверью заместителя начальника по хозяйственной части оказался такой же бардак, как и везде. А в центре этого бардака, на письменном столе лежал труп. Коллективными усилиями труп был опознан как принадлежащий некоему полковнику Джабрилу Марзуку - начальнику сектора, где проводились дознания. Лишь глянув на труп, Ванька понял, что видит вторичную сцену*.
__________
* Тоесть смерть наступила где-то, а затем тело перенесли на данное место
Точечные геморрагии на веках и странгуляционная борозда стопроцентно выявляли причину смерти - асфиксия через повешение. И узел на правой стороне. Он был правша или левша? Муфлих переводит - вроде правша. Тогда похоже на самоубийство. Если бы его другой правша вешал, то узел скорее всего был бы слева. Видать, как Гимлер перед взятием Берлина, испугался за свои делишки. Вообще-то по мусульманским повериям повешение очень грешное дело - удавленники в рай не идут. Мож он атеист был, или христианин, как Тарик Азиз? Сейчас досконально разобраться вряд ли получится, но на скорую руку попробуем.
Приходят солдаты с носилками и труп выносят, а ещё через минуту находится место повешения - на блоке, выдвигающем пожарную лестницу на крышу. Под ним здоровая лужа мочи с примесью жидкого кала, несколько капелек крови. Несмотря на телесные признаки, наперекор всем уликам версия самоубийства стопроцентно отпадает - не мог человек оставаться в петле и одновременно крутить ручку блока. Значит начальника пыточного отдела повесили "друзья-доброжелатели". Судя по должности таких у него должно быть много. Тогда вешавший скорее всего был левша, а может просто ситуационно узел на правую сторону сместили.
Ну а потом кто-то более лояльный, наверное из сотрудников, труп срезал и перенёс в кабинет. Захоронить не успели, видать уже наступали войска. Если учитывать характер окоченения и другие трупные признаки, то можно прикинуть момент наступления смерти - выходит, что повесили его всего часа за два до штурма. Тогда здесь авиация работала, народ под зданиями прятался... Если судить следам на белёной стене, то тело снимало не менне двух человек, а вот сколько было вешавших не понятно, но не меньше двух. Времени на расследование совсем нет. Пяток фотографий, скороговорка на диктофон. Это не по нашему профилю. Да сейчас это не по чьиму профилю.
Очень быстро стало ясно, что в самой тюрьме следов преступлений режима не много. Все найденные трупы объяснялись сугубо военными действиями - все они погибли во время взятия тюрьмы. Например во дворе на выезде из внутреннего КПП, что ведёт из административной части в тот же Блок Экзекуций (кроме мест осуществеления казней, там ещё полно камер - типа зоны смертников), стоял горелый автомобиль с человеческими останками. Один труп застыл на водительском месте и обгорел очень сильно. Мягкие ткани лица обуглились и частично осыпались, за баранкой сидит чёрный скелет. Его пассажир тоже чёрный, но не до такой степени, под растресковшейся обугленной кожей проступает мясо и подкожная клетчатка. Труп пассажира, всё ещё сжимая автомат, частично вывалился из машины на землю. Судя по степени карбонизации температура была очень высокая - на первый взгляд похже на поражение фосфорным припасом, плюс бензобак взорвался. Водителю, что по пятам сопровождал капитана Люиса, от такой картинки стало плохо. Он побелел, живот его судорожно задёргался в борьбе со рвотой.
Тот нехотя растягивает губы в гримасе, отдалённо напоминающей столбнячный тризм. Как ни странно, но блевать ему расхотелось - в таких случаях древний судмедэкспертский приёмчик при работе с разлагающимися трупами обычно срабатывает, а если вонь не чрезмерная, то даже у новичков невинная фишка даёт стопроцентную гарантию от блёва. У горелых трупов особо задерживаться не стали - это опять не по нашей части.
Снова взяли гида (уже стреноженного) и пошли бегло осматривать остальную зону. Общие камеры, вот рады одиночек, вот карцер... Что называется sanitized crime scene - "замытое место преступления". Никаих сенсаций здесь не будет. Значит надо начинать кропотливую следацкую работу - искать маршрутные листы и приказы, опрашивать водителей, свидетелей и участников (буде такие пойманы). А потом по выявленной наводке ехать и вскрывать могилы. Надежд на документациюм - точнее на то, что от неё осталось - не много. И если самым приблизительным образом прикинуть предстоящий объём деятельности лишь по этому участку, то такая работа наверняка займет львиную долю оставшейся командировки.
Эх, большой вопрос - удастся ли вообще заняться форенсик-археологией? Скорее всего это уже выпадет на долю того, кто придёт на смену. Тогда Ванька решил, что хоть одну могилу он всё равно вскроет самостоятельно, просто ради чувства выполненной миссии, ведь официально именно за этим он сюда приехал. Но сделает он это в самом конце командировки, а пока надо возвращаться в Экзекуционный Блок, до вечера внимательно поискать хоть какие-нибудь следы пыток, чтобы потом окончательно осесть в Административной Части, где в составе специальной следственной группы и начнется такое расследование. В любом случае работы непочатый край, и похоже, что из судмедэксперта ему временно придется переквалифицироваться в следователи.
Опять прошли в блок смертников. Ну старые следы крови на стенах, а где их нет? Да такое в самой образцовой тюрьме мира отыщется - если не котролёр внутреннего порядка избил арестанта, то они сами себя режут частенько, а драки так вообще каждый день. Нашли шланги, цепи и палки - неубедительно всё. Конечно можно догадаться, что это не для занятий аэробикой, но так чтоб ужасную картинку в телевизор засунуть, не получится. Смотрите Абу Гхурайб - Бухенвальд Ближнего Востока, я тут палку нашел! Или бутылку от Кока-Колы.
Кстати, когда нашли этот ящик с пустыми стеклянными бутылками от Кока-Колы, то сначала не придали им никакого значения. Хотя само наличие их в этом месте было, мягко говоря, странным. Если помните, эта стеклянная бутылка имеет весьма своебразную форму - такая несколько "пузатая" с коническим горлышком. Сйчас даже в Америке Кока-Колу в такие бытылки разливают редко, в простых магазинах их нет, продают их в специальных местах "а-ля ретро", в гостиницах, дорогих ресторанах или барах. А тут в тюрьме, где баланда и вода! Оказалось вот что - это был инструмент пытки специально для "американских шпионов".
Понятно, Кока-Кола - символ Америки, таким её весь мир считает. И благодаря своей уникальной форме этот символ доставил немало страданий тем, кто по мнению иракских спецслужб, был излишне проамерикански настроен. Вбивали бутылку в задний проход, затем палкой просовывали поглубже и отправляли заключённого в общую камеру. Назад бутылка не выходит - не хочешь помирать от калового завала, помгай себе руками. Получается, что кроме физических страданий такому заключенному добавили "в нагрузку" ещё и моральных - полностью обесчестили в глазах сокамерников, "опустили" с иракской спецификой. Если бедняга и умудрится извлечь бытулку, так заработает пожизненный статус "проамериканского петуха", если следовать аналогиям русских зеков.
Вообще полостное расстяжение было весьма популярной пыткой. Похоже, на такое специфическое проявление агрессии местных садистов толкала восточная ментальность с характерным для востока глубоким неотреагированным фрейдистским комплексам "большого члена". Не утруждая судебно-экспертным психоанализом, скажу в чём такое проявляется - в желании причинить боль жертве, засунув в любое естественное отверстие что-нибудь большое и толстое.
Нашли даже специально для такого дела изготовленную забавную вещицу. Когда-то это был простой съёмник, что используется механиками для снятия всяких плотных подшипников, колец-сальников. Да и пришёл этот инструмент скорее всего из тюремных мастерских. Инструмент прост - центральный шток с резьбой и ручкой, а от него отходят три лепестка. Если крутуть ручку, эти лепестки сжимаются вместе. В таком виде этот инструмент вводился в задний проход, влагалище или рот, а потом его крутили в другую сторону. Лепестки расходились, растягивая, а в конце концов разрывая полость и причиняя невыносимую боль, стыд и увечье.
Пользовались и обычной небольшой лебёдкой. На противоположных стенах такой камеры были вделаны железные кольца, заключенного привязывали или пристегивали наручником к одному из них, а ко второму цепляли лебёдку. Потом медленно тянули, потихоньку выдерая кости из суставов. Натянут и оставят, иногда на сутки. Ах, ты всё молчишь, ну тогда ещё покрутим. Может пытка и не зрелищная, но вскоре Айвану воочию пришлось осматривать бывших узников этого блока, хотя большинство из тех, кто побывал там, в живых старались не оставлять. Но те, кого всё же выпустили, остались инвалидами. Так, например, одному 20-летнему парню пришлось ампутировать руку - в 1998-м году его продержали на лебедке три дня.
Подохожим образом работала старая добрая дыба. На потолках камер висит обычный крюк. На него подвешивали заключенного при допросе или в целях наказания. Иногда пользовались маленьким блочком-полиспасом. Тогда руки сковывали наручниками сзади, к ним вязали верёвку и пропускали её через полиспас на крюке. Без особых усилий один человек свободно поднимал арестованного, у которого руки выворачивались в плечевых суставах и вытягивались над головой.
По свидетельствам очевидцев были и обычные паяльные лампы (на момент захвата их уже утащили мародеры). Нет, как в старину на них шампола или шипцы не калили. Просто заключенного привязывали проволокой к грубому металлическому креслу, а потом под спинку или сиденье подставляли паяльную лампу. Следы таких пыток в виде органического пригара, а попросту ошмётков кожи, остались и были задокументированы.
А вместо раскаленной кочерги пользовались обычным электрическим паяльником - получается, что это совсем не ноу-хау русских рэкетиров, изобретенное якобы на заре Перестройки. Нет, в Абу Гхурайб какая-то светлая голова догадалась засунуть паяльник в прямую кишку куда раньше. Засунуть холодным, а потом включить. Те, у кого полёта фантазии не доставало, просто жгли им тело, впрочем сигаретные окурки тоже пользовались популярностью.
Наносили и химические ожоги. Пожалуй это была самая таинственная комната, понять назначение которой смогли лишь мазнув пол кислотным индикатором. Догадка полностью подтвердилась очевидцами и бывшими узниками. Главный смысл этой пыточной комнаты был не столько в нанесении кислотных ожогов, сколько в длительном лишении сна и ввода пытаемого в крайнее невротическое состояние из-за сильнейшего стресса.
Пол в камере был выложен керамической плиткой с дренажной решеткой стока посредине. А над потолком шли тонкие трубки из пластика, утыканные во множестве дриппинговыми сосочками - такими маленькими пластмассовыми штучками, похожими на пипетку. В аналитической химии они используются как каплевые дозаторы, например в титровочных бюретках. Конматой выше стоял пластмассовый бак, куда заливали пару литров концентрированой серной кислоты. После этого в камере начинал капать очень редкий кислотный дождь - капелька то тут, то там. Света было мало и рассмотреть, где копится капля трудно. Вот и бегал арестант сутками, путаясь увернуться от ожогов. После нескольких дней пытки его прямо там обмывали со шланга, и тащили на допрос.
А весь остальной инструментарий был самый обычный - пассатижами рвали ногти, столярными струбцинами давили пальцы и слесарными тисками - суставы. И как везде, на первом месте обычное битьё. Из арабской экзотики следует назвать удары палкой по пякам, порой до раздробления пяточной кости. Практиковалось часто, особенно для заключенных, склонных к побегу - после такого и ходить то невозможно.
Любили пытки целофановым мешком - если доводили до потери сознания, то при многократном повторении такой асфиксии у многих выживших отмечались стойкие неврологические признаки поражения мозга от перенесённой годы назад острой гипоксии. Любили повешения вниз головой. Часто вешали с вариациями, например особым шиком считалось схатить повешеннкого за волосы, и прижав подбородок к груди, влить в нос мочу или йод. Любили горизонтальные распятия с насильственным кормлением испражнениями или заливанием через зонд ведра воды в желудок.
И конечно, изнасилования. В тюрьме была даже специальная штатная еденица - "специалисты психологического воздействия на женщин". Во как мудренно местные насильники назывались! Изнасилование одно из наиболее действенных средств в мусульманском мире, опять же благодаря Корану. После такого ни в семью не вернуться, ни в рай не попасть. Правда, как по мусульманской вере женщины в рай попадают, не только без изнасилований, но даже без грехов - тоже не понятно.
Да всего не перечислисшь... А ведь за каждой пыткой стоит куча сломаных судеб, смертей или людей, оставшихся инвалидами. Однако коснувшись темы пыток в Абу Гхурайб не возможно обойти стороной ещё один, очень позорный для Америки, факт - спустя год после оккупации, пытки в ней повторились. Справедливости надо сказать, что та самодеятельность, что допустили некоторые военные по отношению к заключенным нового Ирака и близко нельзя сравнить с тем, что там было при Саддаме. Издевательства преимущественно имели моральный характер - арестантов водили голыми, и при этом снимали "весёлые картинки" для Интернета. Имел место и мордобой, и вынуждения к длительному стоянию на ногах, и прочее глумление, пусть и психологического действия. Мерзость это, и никто таких военнослужащих оправдывать не хочет. На идущем сейчас суде главной зачинщице светит от пяти до десяти лет, ещё человек шесть пойдут с меньшими сроками, и полсотни получат серьёзные дисциплинарные взыскания, вплоть до позорного увольнения. Этот инцидент безусловно подорвал престиж Американской Армии.
Если посмотреть на удручающую статистику нашего мира, то полицейсий произвол окажется делом обыденным, что в оккупированном Ираке, что в российском опорном пункте милиции, что в полицейских участках благополучной Франции и даже в тюрьмах законопослушной Англии. Но об одном главном отличии таких безобразий следует помнить - согласно процессуальным кодекасам этих стран, все такие издевательства абсолютно противозаконны и нелегальны. Ну а теперь по секрету - согласно данным ЦРУ и тут они согласуются с теми же данными Хьюман Райтс* - 78 % стран-членов ООН используют пытки на допросах. Пусть и в той или иной степени, конечно. И ведь всегда найдутся "исключительные" случаи и обстоятельства, когда цивилизованный человек в 21-м веке говорит, "что это допустимо".
__________
* Организация по борьбе за права человека
День, начвшийся с пыльной серости, потихоньку перешедшей в безоблачную жару, закончился невообразимо ярким закатом, типичного для пустынной зоны Ближнего Востока Метеорологи говорят, что это из-за той же пыли в воздухе - она дополнительно преломляет свет, заливая краснотой и золотом буквально всё небо. Даже очертания тюремных вышек не испортили чудесной картины - солнце ныряет в кудрявую линию финиковых пальм, скрывающих горизонт, а потом в просветах их крон вспыхивает огненными искрами. Весь мир виден "через розовые очки", холодные тона отсутствуют напрочь - гамма цветов исключительно от оранжевого до багрового, как на пожухших старых картинах. Кстати, какой чудак его назвал "ближним"? Восток, в смысле.
Началась погрузка ящиков с найденной документацией. За редким исключением, это не представляющая интереса макулатура, но таков уж закон военной бюрократии в отношении трофейных документов - всё идёт в загашник, ничего уничтожать нельзя. В кэмп Кроппере уже сидит специальная бригада арабистов, вооруженная аппаратурой скоростного двухстороннего сканирования - цифровой дубликат каждого найденного листочка (понятно, многочисленные экземпляры пропагандистских листовок не в счёт) моментально уходит в базу данных спецслужб, даже если оригинал никогда не покинет территорию Ирака. Сейчас документы читаются весьма выборочно, сканирование и каталогизация порядком автоматизированы, и людям остается в основном первичная сортировка по тематической принадлежности и значимости, что соответствует очередности перевода. У большинства листков очередность равна бесконечности - это не документы, а задокументированный мусор. Хотя среди такого порой встречаются черезвычайно важные свидетельства.
Например, таким свидетельством стал "Сентябрьский Список" - рукописный документ на 46-ти листках. На каждом листке от 25-ти до 33-х фамилий. Всего одна тысяча четыреста двадцать девять фамилий. Что это за список стало ясно примерно через неделю - небольшой местный чиновник, по сути дела писарь, составил рукописный черновик перед тем как отпечатать документ на компьютере. А список оказался расстрельным... На сколько окончательный вариант отличался от чернового, и каком образом черновой вариант уцелел, остается загадкой.
Хотя по второму пункту догадаться можно. Кто помнит служебно-бюрократический бардак Советской Армии, может самостоятельно пофантазировать на тему, как взводный писарь с красивым почерком или мальчик-машинистка, числившийся ефрейтором в хозроте, сидел безвылазно в штабе и калякал что-то для Эн-Ша*, даже не осознавая, что окончательный вариант его перлов скроется за "двумя нулями", а то и более высоким грифом секретности. Ему конечно говорили, что мусор надлежит выбрасывать только вот в эту красную корзину, но писарь преспокойно забирал работу в казарму, чтобы ночью попотеть в каптёрке или ленкомнате, лишний раз пугая старшину своей "неприкосновенностью" - как же так, документ для высокого начальства... Так и расползались совсекретные черновики по солдатским тумбочкам. И разумеется в период спешной эвакуации/уничтожения архивов, сочетающихся с безудержным мародерством, на казарменный мусор никто не обращал внимания.
____________
* НШ - начальник штаба
Серьёзность и подлинность "Сентябрьского Списка" подтвердили сами иракцы. Примерно через месяц эти списки вывесили на стене около тюрьмы. Так вот, нашлись сотни родственников, у которых кто-то из близких, оказавшись в этих списках, не вышел за тюремные ворота в день Саддамовской амнистии. При этом родственники уверяли, что незадолго до сентября 2002-го года эти люди были живы. И не нашлось НИ ОДНОГО человека, из упомянутых в этом списке, которого кто-либо видел живым после этого самого сентября.
Добавьте к этому ещё такой фактик - примерно тогда же по личному приказу Саддама весьма оригинальным образом было наказано более 3700 "потенциальных армейских дезиртиров и паникеров" - им отрезали уши! А чтоб все видели! И вообще, не фиг панику распространять - впереди очередная Мать Всех Битв. Это на тему, что лучше - плохая демократия или хороший диктатор. Саддам ведь хороший диктатор? Как "хороший ураган" или "хорошенькое землетрясеньице". Сомневаюсь, что бывают диктатуры "хорошими" в гуманитарном смысле, но вот что Саддамовская диктатура была не плохенькой, как например безвольное ГКЧП образца 1991-го года, а весьма хоршенькой - сильной, в смысле эффективности и контроля - сомневатся не приходится.
Об одной популярной точке зрения уже намекалось - Ираку диктатор просто необходим, народец там мол без него совсем от рук отбился. А Саддам был что надо - лучше кого-либо умел своих подданных в руках держать. И тут вынуждено опарафинимся: Если бы только не баассистская паранояльная агрессия во вне, наверное в таких заключениях был бы смысл и для Госдепа с Белым Домом. Признаемся честно - сейчас буквально ежедневно гибнут десятки мирных иракцев. Гибнут в основном от же рук своих же соотечественников, только не мирных. Коллатеральные потери от боевых действий пусть ниже, но тоже порядочны. Открыто воевать с оккупационными силами для повстанцев оказывается задачей трудной, хотя вполне реализуемой, воевать же со своими новоиспеченными коллабрационистами оказывается на порядок проще. Вот и гремят теракты по всему Ираку. И если говорить только языком цифр, то такая война уносит куда больше жизней, чем устоявшаяся диктатура.
Что же, тут крыть не чем... Не полезь Саддам в Кувейт, не замахнись на самое болезненное место Соединенных Штатов - на зависимость от иностранной нефти, не пугай он американских президентов дурацкими планами покушений на них, не раздувай щёки и не раскатывай губу насчет планов по ОМП (пусть и не сбывшихся), то пожалуй быть бы Хуссейну очередным "конечно сукиным сыном, но нашим сукиным сыном". Международная политика США всегда была прагматична, а отсюда - предсказуема.
По русским понятиям предсказуема до бесстыдной дилеммы "выгодно-невыгодно". Но для среднего американца - человека маленького и аполитичного - лучше откровенный казённый рационализм, чем "интернациональная помощь братскому народу". Хотя даже самый очевидный рационализм в международных отношениях и в устах власть имущих почему-то всегда обретает форму благой демагогии. История сослагательного направления не терпит. Приходится иметь, что имеем - свергнутую диктатуру с последовавшим бардаком и слабыми надеждами на то, что народу наконец надоест убивать своих, да и вообще надоест убивать, а вдруг приспичит строить. Но и тут палка о двух концах - любителям диктатуры хочется напомнить о простой истине: при диктатуре от попадания в очередные сентябьские списки тоже никто не застрахован.
Закинув в вертолёт свой ставший ненужным чемодан с набором криминалиста, Ванька торопливо полез следом. Прыгнув в салон, он больно ударился коленкой о какую-то железяку. Железякой оказался конторский выдвижной ящик с папками. Папки разнокалиберные - видать за неимением подходящей тары сюда пихали всё вподряд, что валялось поблизости, а тот, кто тащил эту жестянку в вертолет, не рискнул пересыпать содержимое в более лёгкий контейнер. Долетят до Кэмп Кроппера, и будет стоить "упаковочка" пару лишних галлонов авиационного керосина.
Рядом крутился Муфлих, подыскивая среди кульков и картонных коробок место, чтобы усесться. Морщась от боли в ушибленном колене, Ванька упёрся ногами в злополучный ящик и с силой задвинул его под чёрные мешки. Мешок порвался и от туда вылетела скомканная бумжка. На осводившееся место тут же плюхнулся Муфлих, его лицо, как всегда в подобных ситуациях, расплылось в благодарной улыбке. Через пару минут вертолёт взлетел и заходящее солнце ярко осветило Муфлиха через пулемётную щель. Тот поднял с пола скомканый листочек, аккуратно развернул его, разгладил на своем бедре, а чтоб не сдуло, прижал по краям обеими руками и, наплевав на запрет работы с документацией, стал внимательно читать. А потом засунул листок через дырку назад в мешок и отрешенно уставился себе под ноги.
- Муфлих! Что там было? - проорал Ванька.
Переводчик словно очнулся от оцепенения. Он, сложив руки рупором, наклонился к уху Ивана:
- Да ничего особенного. Письмо. Письмо сына к матери. Старое - 95-й год ещё. Цензура изъяла.
В его глазах стояли слёзы. Наверное всё из-за ветра, что так неистово гнал винт в пулемётную щель. Наверное из-за того самого ветра и шума расспрашивать подробности не хотелось. А слёзы тут быстро сохнут. Наверное всё из-за того же сухого горячего ветра.
Глава 23
Курица и кобра
К палатке добрались, когда уже совсем стемнело. Муфлих отказался тащиться в столовку. Он вообще не любил шляться в темноте - уж слишком часто его останавливали, не разглядев болтающегося на шее документа. Да и фотографию ночью с лёту не сличить. Наскоро перекусив остатками сухпайка, он какое-то время поигрался с приёмником, ловя плаксивую музыку арабских радиостанций, а потом завалился спать.
Ваньку же от сухпая уже тошнило. В переносном смысле, конечно - специально разработанный рацион расчитан на очень медленную приедаемость, поэтому если голоден, то на такой харч всегда слюнки накатывает, даже в воспоминаниях. Хотя тут скорее всего степень голода большую роль играет, чем магическая спецформула сухпая. Сейчас сухпая определенно не хотелось, а хотелось чего-нибудь человеческого, не брикетированного. С пылу, с жару... А в столовке всё уже небось застывшее. Правда в лабораторной палатке есть микроволновка и сухожаровой шкаф, может набрать холодного, а там разогреть? Так и не решив конкретно проблему с ужином, Иван взял полотенце и поплёлся в душевую.
Если и случаются чудеса на войне, то это было одним из них - когда Айван вышел из вагончика, ему в ноздри ударил запах курицы, жареной на углях. У лабораторной палатки горел яркий галогеновый фонарь, освещаяя пятачок перед входом. В центре этого пятна стояла квадратная жаровня-барбекюшница на колёсиках, из-под крышки которой и валил этот ароматный дым. Из темноты попеременно возникали две разных фигуры, спутать которые ни с кем не возможно - головастый крепыш-гидроцефал и гигант с силуэтом акромегала.
Ясно - это Рими и Ланке, а значит курица к Айвану будет иметь весьма прямое отношение. Проблема ужина решена самым чудесным образом: барбекю-гриль под президентское винцо! Как оказалось, ребята, выкушав одну из трофейных бутылок, пришли к благородному заключению, что пить такое под сухпай страшный моветон, равносильный использованию музейной картины под половой коврик. С утра Рими был в рейде, где и прикупил у какого-то крестьянина три здоровых клушки, которые довольный араб тут же ощипал и разделал. С Айвана причиталось три доллара и тридцать три цента - за всё Рими отдал десятку, по местным понятиям в той ситуации переплатив раз в пять, если не больше.
Жаровню позаимствовали в штабе ЭРДЭКа - на попутном вертолёте её перебросили в кэмп из Кувейта, а в Кувейт приперли аж со Штатов. С самого начала дислокации с неё уже покормилось не мало генералов. На генералов можно наплевать - те, если им надо, себе жаровню всегда найдут. Дрова местные. Угли из тамарискового сушняка давали весьма необычный, терпкий, но приятный смолисто-парфюмерный аромат, весьма удачно сочетавшийся с прянностями, которыми офицеры обильно обсыпали птицу. Тамариск - это пустынное деревце, по сути корявый куст с толстенными стволами. Его листочки похожи на тую, хотя само дерево никакого отношения к хвойным не имеет. Угли из него получаются жаркие, горят долго - лучшего для шашлыка просто не найти.
Мяса на троих получилось более, чем достаточно. Отложив немного для Муфлиха, остальные излишки Рими завернул в фольгу - завтра в рейде он решил поподчевать своих сержантов. Мероприятие по распитию провели внутри лаборатории, а когда вино закончилось, то решили вынести раскладные стулья и просто немного посидеть перед остывающими углями. После полуночи Кэмп всё ещё соблюдал относительную свотомаскировку - ярко освещались только некоторые объекты у взлетных полос, да далекий детеншин-центр - колючка с пленными. Тёмное лётное поле походило на пустыню. Лампу выключили. Открытая крышка барбекюшницы отбрасывала слабые красные блики от тлеющих углей, которые и светом назвать нельзя.
Ребята расселись, каждому хотелось рассказать о впечатлениях дня, но как всегда на войне, разговор пошёл совсем в другую сторону - о доме, о кулинарии, о сугубо гражданских и семейных проблемах. На войне о войне вспоминать не охота. Наваливалась усталость, ставшая уже привычной спутницей. Особенно заметно клевал Рими, видать строго следовавший инструкциям на своих чудо-таблетках.
Продрав глаза он извинился, встал и, складывая стульчик, что-то прижал между его ножками. Это что-то грозно и громко зашипело. Эдд отшвырнул стул, а Айвана и Ланке словно сдуло с мест. В темноте Ваня зацепился за провод лампы-переноски, с грохотом сдернув её с палаточной верёвки на землю. Дэниел с матюками нащупал провод и стал выбирать его, надеясь добраться до фонаря. Дребрезжа защитной решеткой, фонарь поянулся по земле. Невидимое что-то моментально среагировало на это движение, зашипев ещё яростней. Наконец фонарь вспыхнул, но зажатый в Ланкеных ручишах, он дал всего несколько узких пучков света сквозь его красные, от близкой лампы, ладони. В паре метров от жаровни на раздутой капюшоном шее покачивалась здоровая змеиная голова.
"Кобра!!!" - почти одновременно заорали все. Рими истошно заматюкался, подозревая, что эта тварь его всё же успела цапнуть. Теперь кобру освещали, как бомбардировшик прожектором ПВО. Вспоминать природозащитные проповеди о пользе ядовитых змей никто не стал. Ваньке на глаза попался здоровый брусок торчащий из транспортного поддона, раздавленного погрузчиком и оставленного с расчётом на дрова. Наступив на поддон и занозя пальцы, Ваня принялся отдирать дубину. Вроде змеи глухи от природы, но эта словно среагировала на скрип выворачиваемых гвоздей, а может до неё дошли людские намерения. Змея сдулась, опустила голову и заструилась прочь.
Теперь заматюкался Ланке, грозясь расстрелять гадину из пистолета, если Айван всё также будет телиться. На самом деле стрелять ночью, да ещё будучи во хмелю, никто не собирался - потом слишком большая головная боль объяснять причину поднятой тревоги. Дэниел подскочил к жаровне и краешком лампы скинул несколько угольков вслед уползающей змеи. В ответ та обернулась, разложив свое тело наподобие полутораметровой подковы, затем снова надулась и подняла голову. Тут подскочил Ванька и лупанул по этой голове. Змея забилась кольцами. Айван, как припадочный, змолотил по ней, стараясь перебить шею. Змея затихла. Ланке одобрительно хмыкнул:
- Доктор, а ты небось, бейсбол любишь!
- Да не особо. А что?
- Ты ей дубиной по башке заехал, как бейсболист первой лиги битой по мячу на финале Кубка Америки!
Их победные возгласы прервал Эдд. Он раскрыл брошенный стул, на нейлоновой седлушке которого отчетливо били видны четыре точечных отверстия. Стул вплотную поднесли к фонарю - на обратной стороне у одного прокола имелось пятно-смаз, вроде как плевок, а у другой дырки висела жёлтоватая капелька, моментально развеявшая миф о благородстве кобр. Небось каждый читал, что эта змея шипит и надувает капюшон до того, как укусить. На этот же раз кобра вначале цапнула и лишь потом занялась своей защитной демонстрацией.
Ваня завел Рими в палатку и заставил полностью раздеться. Ланке заязвил шутками, что дружок пока ещё жив, а специалист из морга его уже осматривает. Хотя в такой ситуации глаз судмедэксперта будет надежней глаза врача-токсиколога - яд кобр, в отличие от яда гадюк или гремучек, местной реакции практически не дает, поэтому в сомнительных случаях надо внимательно осмотреть кожные покровы. Иногда, в стрессовой ситуации, человек может и не почувствовать укуса. К счастью, змея впилась в пустой стул, уже без майорской задницы. Характер проколов объяснял и "угол атаки" - укус пришёлся на вдвое сложенное сидение, отсюда и четыре дырки вместо двух. Правда разминулись змеинные зубки со сжимавшими стулчик пальцами Эдда, всего в каком-нибудь сантиметре.
Сон слетел. Майорские руки, после того, как сравнили их позицию с дырками от укуса, немного дрожали. Ланке опять съязвил, теперь уже насчёт бесстрашия подчиненных ему разведчиков. В ответ Эдд беззлобно послал своего начальника и попросил спирту. Дэниел залез в какой-то ящик и достал галлонную квадратную банку, наподобие тех, что стоят в хозяйственных магазинах с ацетоном и расстворителями. На банке было написано "этанол технический". Ванька покрутил носом, но потом увидел приписку мелкими буковками "semiconductor grade"* и успокоился. В стероформовые стаканчики налили "A&W", дешёвой "чёрной" газировки из серии "а-ля Кока-кола", а потом чуть плеснули спиртяшки. Получилось весьма сносно, но вскоре опять захотелось спать.
__________
* Буквально "полупроводникового качества" - в Америке одна из самых высоких степеней очистки веществ, использующихся в производстве микросхем, что многократно превосходит очистку медицинского спирта.
- Как молодые... Мы тогда от безденежья втроём один апартмент* снимали... - мечтательно протянул Ланке.
- А я жил в университетском дорме**, так во нашем кампусе*** это самая весёлая общага была... - вторил ему Рими.
- А я вот молодость провёл в советской курсантской казарме - там мы тоже пили по ночам и всегда хотели спать, только змей не было... - изрёк Доу.
__________
* квартира
** общежитие
*** территория университета, некий аналог российским студгородкам
Ланке глянул на часы - до подъёма четыре с половиной часа. По общему согласию ночные посиделки решено было прекратить и перенести вечер воспоминаний о молодости на другой раз. Напиваться, а потом страдать весь день, в планы не входило. И без похмелья хватает мучений от одного недосыпания. Оставалось только проверить будильник и идти спать - в восемь утра надлежит присутствовать на координационном совещании, где вонять перегаром не следует, а следует быть ну если не бодреньким, то хотя бы дееспособным. В общем, завтра очередной сумашедший день. Точнее, обычный день очередной американской войны.
Глава 24
??15 ?или "фа-51-лям"
Завтрашний день оказался до ужаса похожим на послезавтрашний, а послезавтрашний - на день после него. Началась самая настоящая рутина - бесконечный разбор документации. Тюрьма стремительно "обживалась", если так можно назвать приготовления к её обычной миссии - содержанию заключённых. Однако эти перемены проходили как бы мимо Ивана, по макушку заваленного бумажной работой. Дней через пять стали прорисовываться первые места захоронений. Правда отнюдь не массовых - по предварительным данным в каждой из найденных могил, должно быть не более двадцати останков.
Лишь одно потенциальное место выделялось из общей массы, где должно быть похоронено около ста человек. Во всяком случае такое выходило из разницы списков "больше не значащихся под учётом" и "осводившихся" за день. При этом, согласно бумагам транспортного отдела, на тот же день приходится один маршрут аж восьми грузовиков. Расход топлива, километраж - всё сходится. И время сля таких дел в самый раз - выезд с территории тюрьмы в час-тридцать ночи.
А вот само место... Само место долго оставалось не слишком конкретным. Вначале ничего, кроме таинственного ??15 ?или "фа-51-лям", если прочесть по-арабски, слева на право, как оно и обозначалось в докумнте. Потом нашли мифическое предписанием полной секретности для этого 51-го "фа-ляма", да ориентировочный километраж. Больше никаких сведений не было. Понятно, что любые каталожные описания захоронений уничтожались в первую очередь, и скорее всего даже до войны. Но на то и есть следственная работа - добывать сокрытую информацию.
Опросили бывший персонал. "Бывшие", оказывается, формирование большой "внезапной" группы помнили. Сваливая друг на друга все возможные грехи и до минимума преуменьшая степень своего участия те показали место расстрела - проход без окон между блоками. Значит с тюрьмы везли уже трупы. Зачем тогда так много машин? Для сотни тел и половины хватит. Значит другая половина грузовиков - солдаты для оцепления, что свидетели вокруг ямы не шастали. Потом нашли шоферов, потом охрану... Ну и как следствие - само место. Сравнительно недалеко - за городом Ар Рамади, в десятке миль вверх по Ефрату и всего в километре от его берега.
Ивану выделили боевое сопровождение, да не маленькое - целых два взвода. Правда после первого же выезда охранение сократили почти вполовину. Предполагалось провести разведку, потягать грунт-проникающий радар, потом на месте найти нужную технику и нанять местных рабочих. В принципе это дело не сложное - у большинства людей в этой суматохе не было како-либо постоянного дохода, да и вообще средств к существованию. Если бы не родственники по деревням, то голод был бы неминуем. Хотя продовольственное распределение от уполномоченных из коалиционных войск уже началось, но как всеобъемлющая система ещё не заработала. Что рабочие руки будут в нужном количестве, Ваня не сомневался.
Съездили на место, быстро нашли предполагаемый участок, а вот саму яму пришлось искать три дня - как бы не радар, то и не нашли бы вовсе. Пейзаж похожий, ланшафтных примет - ноль, грунт такой, что через пару лет и просадки не найти - лёссовый песочек по сухому легко задувается ветром, в дождик так же лекго оседает, а потом порастает скудной травкой. Видать могилу постарались замаскировать сразу, а может через годик-другой ещё и возвращались для дополнительной "присыпки-притрамбовки". Во вском случае от момента захоронения прошло почти пять лет, и за это время абсолютно никаких внешних признаков не осталось.
В Ар Рамади быстро нашли экскаватор. Договорились заплатить пятьсот долларов сразу, а потом тридцать долларов за час работы, плюс наша солярка. А в Штатах и за пару стольников врядли какая компания копать наймётся. Хозяин чуть не плясал от счастья. Правда он вдруг запереживал, когда его технику грузили на военный трейлер - опасался "экспроприации". Пока везли, сам сидел в кабине, боялся оставить машину. Даже наивно как-то, ну что мог сделать безоружный толстячёк двум десяткам вооруженных до зубов пехотинцам, реши они отобрать у него экскаватор? И совсем его радости не было предела в момент расчёта. Через три дня его вымытый ефратской водичкой, новенький жёлтый "Камацу" сполз с трейлера с полным баком соляры и занял своё место у сарая, где и стоял до этого. А потом подошёл Айван с пачкой долларов за полных 75 часов. Это в перерасчёте на время, которое техника отсутствовала на хозяйском дворе, сами же рабочие часы едва ли составили десятую часть этого времени.
Этот предприимчивый мужичёк сам настоял, чтобы расчитались у него дома - он спал в своём экскаваторе, оставшись на могиле совсем один. Днём раскопки привлекли много народу из ближайшей деревушки, а вот ночью крестьяне хоть и согласились подежурить за сто баксов на пятерых, но по свидетельству того же экскаваторщика, смылись с места сразу же, как ушли солдаты и эксперт. Поэтому он и не хотел брать деньги на месте - боялся на утро оказаться в той же могиле. Шального народу в войну шаталось предостаточно.
О скрупулёзных правилах форенсик-археологии пришлось забыть сразу. Сняв верхний грунт техникой, привлекли к раскопкам крестьян, наскоро проинструктировав о правилах сбора останков. Да какие, если по правде сказать, там правила - один скелет в один мешок. Иван привёз их предостаточно, но в первые же полчаса они пому-то кончились - крестьяне, увидив свободный доступ к рулону их без зазрения совести тут же разворовали. Напрасно Муфлих сыпал увещеваниями к их совести и святости момента. На следующий день пришлось привести ещё один рулон и назначить старшего, чтобы тот выдавал мешки по счёту.
Народ даже подрался за работу - каждому платили по 20 долларов в день, громадные деньги для крестьянина. Но при подобного рода мероприятих толпа на месте захоронения крайне противопоказана - пусть с условностями, но такое дело всё же требует определённой тщательности, а не просто усердия и массовости, вроде копки очередного арыка.
Иван больше руководил. Самостоятельно он умудрился осмотреть всего с десяток останков. Интересовали его частично мумифицированные (степень мумификации в условиях пустынного климата порой бывает просто поразительна), а также любые останки, что были в форме, особенно в офицерской, и... и дети. Как сюда попали два дестских скелетика, до сих пор остаётся загадкой, однако о "человечности" режима такая неожиданная находка свидетельствует лучше всего. Кто они, эти маленькие жертвы и почему оказались в одной могиле с расстрелянными арестантами? Впрочем не меньшую тайну составляет и обнаружение офицеров. Скорее всего по ходу "дела" на объекте "фа-51-лям" так же производили расстрелы на месте - там оказались останки почти трёхсот тел, а ведь расчитывали "всего" на 93. Косвенно о расстрелах свидетельствовали местные жители - пять лет назад многие помнили, как солдаты перекрывали дорогу к Ефрату, а потом ночами слышались групповые выстрелы.
Однако завершать работу над этими несчастными и готовить останки к перезахоронению Айвану уже не пришлось. Когда сбор останков завершился, и белые полиэтилленовые мешки нестройными рядами легли не свежевскопанную землю, на могилу пустили местных жителей. Женщины плакали от увиденного, а мужчины были серьёзны и молчаливы. Одни лишь бывшие рабочие непринуждённо болтали, горделиво показывая на "свои" тела, и поясняя по ходу, кто кого раскопал. За дни раскопок они свыклись с работой, накал чувств поостыл, а первый эмоциональный шок давно прошёл.
На этом этапе работы у Вани появился толковый помошник - доктор Милляд Хуссейн - однофамилец Саддама и его полная противоположность по характеру. При старом режиме он более двадцати лет проработал судмедэкспертом в Феллудже, а сейчас согласился сотрудничать в деле вскрытия братских могил. Эффективность непосредственно экспертно-медицинской работы возросла вдвое, но как частенько в таких случаях бывает, не на долго. Случился ряд событий, заставивших Ивана значительно уйти от основной миссии работы на месте захоронений до "кабинетного уровня" контролирующей и финансовой инстанции. Основная нагрузка "в поле" свалилась на плечи доктора Хуссейна, равно как и ответственность за большинство дальнейших мероприятий по подготовке останков к идентификации и перезахоронению. А вообще такая задача часто растягивается на месяцы, а порой и годы, что явно выходило за возможности и временные рамки Ваниной командировки.