Лоренц Александра. Клятва амазонки

Роман "Клятва амазонки"

Количество знаков с пробелами 430959

Эта электронная книга имеет лицензию только для личного потребления. Эта электронная книга не может быть повторно продана или передана другим пользователям. Если вы хотели бы поделиться этой книгой с другим человеком, то необходимо приобрести дополнительную копию для каждого читателя. Если вы читаете эту книгу, но не купили ее, или она не была куплена для использования, то пожалуйста, посетите ваш любимый магазин розничной торговли электронными книгами, чтобы приобрести свою собственную копию. Как и люди других профессий, писатель тоже имеет право получить пусть небольшие деньги за свой труд и талант. Благодарим Вас за уважение к автору, которое вы проявили, купив эту книгу у легального поставщика.

Если вам понравилась цифровая книга, рекомендуйте своим друзьям скачать собственную копию с сайта http://a-lorentz.livejournal.com/4169.html и https://www.smashwords.com. Спасибо большое, что Вы с уважением относитесь к работе автора!

Аннотация

Высокомерная боярышня Данута отказалась подчиниться выбору родителей и сбежала из дома в общину девушек-амазонок. Но судьба сыграла с ней и ее подругами злую шутку - и все из-за неукротимой гордости Дануты - их захватил в плен византийский работорговец. Греческие моряки не предполагали, что с коварными амазонками нужно быть осторожнее - весь экипаж судна пошел на корм рыбам. Но как неопытным девушкам управлять кораблем, особенно, если на море разыгралась буря? И если бы не норвежские викинги, пережидающие шторм на берегу, дерзкие девчонки непременно утонули бы. Правда, ничего в их судьбе не изменилось - амазонок увезли в Норвегию и сделали наложницами. Надменные воины не ожидали такого поворота - они угодили в тенета страсти и были готовы на все, чтобы завоевать любовь прекрасных воительниц. Но гордячки требуют от них лишь одного, чего как раз и не могут дать им норманны -- свободы!

Александра Лоренц

Клятва амазонки

Пролог

Звезды ярко горели на черном бархате неба, их мерцание отражалось в темной воде извилистого залива. Кругом было тихо и безлюдно, не слышно было даже всплесков волны. Четверо юношей стояли на берегу Олесунфьорда. В этот торжественный вечер Халвор и Исгерд, Аксель и Ингмар пришли сюда, чтобы стать побратимами. Юношам было по пятнадцать лет, они жили по соседству, дружили, и теперь, вступая во взрослую жизнь, твердо решили стать кровными побратимами, чтобы и дальше пойти по жизни вместе. Будущие побратимы знали, что древний магический ритуал объединит их души и сблизит сильнее истинного кровного родства.

Кровь, пролитая этой ночью, свяжет навечно четыре сердца, обида и боль каждого будет общей обидой и болью, а радость и удача тоже будут делиться на четверых.

Багровый серп луны появился на небе довольно поздно и теперь задумчиво смотрел на уснувшую землю. Прорезав захваченными с собой лопатами узкую полосу в толстом слое дерна, мальчики поднатужились, и все вместе приподняли ее над землей. Полосу пришлось вырезать дугой, чтобы можно было сделать из нее высокую, выше их голов, арку. Концы же ее нельзя было отрывать от земли. И в этом был глубокий смысл: травяная арка, подпертая копьями, символизировала лоно матери Земли. Пройдя через него, участники ритуала как бы рождались заново.

Юноши хорошо знали, как следует проводить этот древний ритуал, и молча подошли к центральному копью, поддерживающему травяное лоно. Каждый сделал надрез на правой руке, и когда ладони обагрились кровью, сложили их вместе, так чтобы кровь смешалась. Затем взяли немного земли, чтобы и она стала залогом их клятвы и, подняв руки над головами, сомкнули их вместе на древке копья.

-- Клянемся, что мы с этой минуты побратимы, -- все вместе произнесли они дрожащими от волнения голосами. -- Клянемся быть верными друг другу!

Высокие горы, прекрасный фьорд и глубокое темное небо -- все было так величественно, грандиозно. Их слова пронеслись над неподвижной водой фьорда и улетели к далеким горам. Казалось, все звезды одновременно мигнули в этот момент, как свидетели великого таинства, и волны фьорда прошумели в ответ. Юноши одновременно ступили вперед и прошли под травяной аркой матери Земли. Легкий ветерок освежил их разгоряченные лица, а все живое на мгновение замерло, в восхищении от торжественности этого события. Побратимы обнялись и долго еще так стояли ? их сердца бились в унисон, их руки были сомкнуты -- отныне они стали единым могущественным существом.

Корабль работорговцев

побережье Крыма, май 967 года

Во второй половине дня вдруг поднялся сильный ветер, и море разбушевалось. Корабли то опускались глубоко между темно сизыми волнами, то вновь взбегали на крутые валы, увенчанные белыми гребнями. Когда пенистая волна пыталась накрыть легкие суденышки с носа, то казалось, что вот-вот море поглотит их совсем, но крутобокий драккар упрямо взбегал на самый гребень волны и обрывался в ложбину между ними. За ним, как верный друг, послушно следовал грузовой кнорр , вздымая к небу белые брызги. С левой стороны уже виднелась острая скала, называемая норманнами Носом Хель . Подле скалы, на пустынном песчаном берегу, северяне-торговцы, возвращаясь из Византии, обычно устраивали свои стоянки. При таком ветре плыть было опасно, и драккар вместе с кнорром направились к берегу, чтобы переждать непогоду. Когда путешественники вошли в залив, все с облегчением вздохнули.

Корабли пристали к берегу в шагах в четырехстах от устья реки, которую викинги называли "Оленьей". Мореходы решили провести ночь на суше, отдохнуть день-два, половить рыбы. Все сошли на берег. Морской переход из Константинополя был окончен.

Торкель Быстрый Меч, высокий рыжеватый норманн, первым соскочил на крупную гальку, которой был выстлан берег реки, и подхватил веревку, брошенную с носа драккара. Его примеру последовали остальные викинги, и пляж оживился от дружных криков. Вскоре корабли были наполовину вытащены из воды, а повыше, в шагах в ста от них, уже взметнули к небу свои огненные языки три больших костра.

-- Приятно ступить на земную твердь после постоянной качки, -- с чувством сказал вождь норманнов, молодой хевдинг Ингмар Смелый. По дорогой одежде и гордой осанке этого высокого светловолосого человека можно было без труда догадаться, что он из знатной семьи.

-- Меня до сих пор качает, -- согласился Исгерд Золотоволосый, сводный брат Торкеля, его ровесник, такой же рослый и крепкий, даже немного повыше брата. Длинные золотые волосы Исгерда возле ушей были заплетены в косички, как это принято у скандинавов. И порывы ветра играли этими косичками, прямо у синих глаз норвежца.

-- Гуннар, зачем ты тащишь всю поклажу на берег? -- закричал Исгерд здоровенному мужчине свирепого вида, который, вздымая кучи брызг, шагал по мелководью, взгромоздив себе на спину узел, где свободно могли поместиться не менее трех человек.

-- Так ведь... А вдруг драккар унесет во время прилива? -- удивился викинг.

-- Мы тебя положим в него на ночь, вместе с твоей секирой. -- Викинга звали Гуннар Большая Секира. -- И корабль не то, что прилив, наводнение не унесет! -- засмеялся Ингмар, и все дружинники покатились с хохоту.

Так, в хлопотах, и прошла вторая половина дня. Когда начало смеркаться, в воздухе разлился серовато-синий светящийся туман. Он казался неподвижным и сонным, трава и кусты стали мокрыми. В конце концов, путешественники угомонились, и все расселись возле костров. Они пылали ярким пламенем, освещая красными всполохами высокую черную скалу. Искры, точно фейерверк, вздымались кверху, рассыпались дождем и медленно гасли в воздухе. Наконец совсем стемнело, зажглись яркие звезды, из-за гор стала подниматься неяркая луна. Ее еще не было видно, но бледный свет уже распространился по всему небу. Один из норвежцев, Олаф Молчун, запел тихую песню. Он пел что-то невеселое, вспоминая родную и такую далекую Норвегию. И хотя его песня была грустной, в ней было нечто такое, что затрагивало и волновало душу. Некоторые викинги стали подтягивать певцу. Видимо, все соскучились по милому дому, по семье, по близким людям. Исгерд уселся на камень и с удовольствием слушал друзей. Ингмар подошел к побратиму и присел рядом. Вскоре все разошлись по своим палаткам. В этот вечер усталые викинги улеглись спать рано. Нужно было отдохнуть и за прошедшее, и на будущее.

За ночь море немного успокоилось, ветер стих, и туман начал рассеиваться. Небо из черного стало синим, а затем серым, неприятным. Стоянка норманнов ожила -- заговорили люди, заверещала в стороне какая-то птица, ниже по оврагу ей стала вторить другая. С каждой минутой становилось все светлее, и светлее. Наконец туман рассеялся полностью, проглянуло синее небо, яркие лучи солнца прорезали мглу и осветили песчаный берег. На месте красочного костра лежала груда серой золы.

Оленья река близ устья разбивалась на четыре рукава, один из них пролегал рядом с лагерем северян. Кто-то из викингов отправился за пресной водой. Возвратившись, он сообщил, что в устье реки плещется много рыбы. Рыбаки закинули небольшую сеть и поймали столько рыбы, что едва вытащили на берег. А любители мяса отправились поохотиться.

Тропа от моря поднималась так круто вверх, что вскоре весь залив был виден как на ладони. Широкая долина реки, покрытая высокими тростниками, весьма подходила для обитания косуль. Еще нигде викинги не видели так много этих грациозных животных. Охотники часто замечали, как они выбегают из травы, но косули успевали так быстро скрыться в зарослях, что добыть их было нелегко. Наконец труды охотников увенчались успехом -- трое животных были подстрелены из норманнских луков.

После плотного обеда, состоящего из поджаренного на вертелах мяса косуль и густой рыбной похлебки, четверо друзей отправились на берег моря -- поплавать и полежать на горячем песке. Отыскав удобное место для купания, они обратили внимание, что площадка, где они отдыхали, привлекала не только их -- к морю вела натоптанная дорожка. Из морского песка здесь образовались дюны, заросшие шиповником, травою и низкорослыми дубками, похожими скорее на кустарники, чем на деревья. Там, где наружный покров дюн был нарушен, пески пришли в движение и погребли под собой все, что встретилось на пути. Лишь у самого моря там-сям одиноко торчали большие валуны.

Друзья уселись на камни и умиротворенно наблюдали, как набегают волны на пологий берег.

-- Смотрите, -- воскликнул Ингмар, указывая на море.

Море еще не успокоилось, и вдалеке переваливался с бока на бок через изумрудно-зеленые валы небольшой корабль. По палубе метались люди, а распущенный цветной парус беспомощно хлопал на ветру.

-- Повезло им, что вчерашняя буря уже кончилась, -- пробормотал Исгерд, поглаживая короткую, золотистую бороду. -- А то, наверняка, уже бы перевернулись.

Вместо ответа Ингмар громко свистнул, и на высоких дюнах показались викинги. Дружинники быстро сообразили, в чем дело и кинулись сталкивать в воду драккар. По приказу Ингмара половина экипажа осталась на берегу, чтобы не перегружать корабль.

-- Распоряжайся, брат, мы вас здесь подождем! -- сказал он Исгерду.

Северные мореходы так дружно налегли на весла, что те заскрипели от сильных тренированных рук.

-- Иох! -- командовал Исгерд, помогая себе рукой, и длинные весла вгрызались в соленую воду по самое веретено.

Через пару минут стало ясно, что по палубе терпящего бедствие судна мечутся одни лишь молодые женщины.

-- Бабы! -- удивленно воскликнул Торкель, прикладывая ладонь козырьком ко лбу. -- Работорговцы на продажу в Константинополь везли. Но где же сам экипаж?

Викинги стали грести еще яростней.

Девушек на палубе судна было около двадцати. При виде приближающегося военного корабля викингов, они, по-видимому, испугались еще больше. Хотя утонуть в море, по мнению норманнов, было все же худшей долей для бедняжек, чем участь рабынь. Все-таки остались бы в живых.

Несколько девушек выхватили короткие мечи. Но опытных викингов не удивишь морским сражением. В действиях северных пиратов чувствовалась слаженность и мастерство. Вот драккар описал обширный круг около отчаянно лавирующего судна и зашел с подветренной стороны. Здесь, под прикрытием борта, образовался шлейф спокойной воды, позволяющий безопасно приблизиться к терпящему бедствие судну.

Гуннар достал большой лук и стал прилаживать к нему стрелу. Другие викинги, те, кто не был занят на веслах, последовали его примеру.

-- Стоп! -- закричал Исгерд. -- Вы что, собираетесь таких красавиц пригвоздить к палубе?

-- Глянь, вон та высокая, с длинной косой, разделит тебя ровно на две части, так что будешь домой возвращаться на двух кораблях, -- возразил ему верзила Гуннар.

-- Да ты знаешь, сколько она будет стоить в Бирке ? -- засмеялся золотоволосый командир. -- Мы всех их должны взять целехонькими.

Однако прекрасные воительницы явно не хотели оказаться на невольничьем рынке, и только вовремя подставленный Исгердом щит спас его друга от верной смерти. С десяток других стрел со звоном вонзились в различные части корабля, в том числе и в щит, который поднял Исгерд.

-- Так не пойдет, -- проговорил Исгерд и стал командовать гребцами.

Вскоре боевой норманнский корабль развернулся кормой к ладье, и викинги стали табанить веслами, чтобы приблизиться к судну. Сзади предусмотрительно были выставлены большие цветные щиты. Когда расстояние уменьшилось, в небо взметнулось с десяток веревок с остроконечными кошками на концах, и кованые лапы вонзились в дубовые борта. Мужчины натянули концы, но Исгерд поднял руку, останавливая их. По его приказу веревки были закреплены на драккаре. Все напряженно всматривались в командира, а он дожидался известного только ему одному подходящего момента.

-- Из воды их будет доставать намного легче, -- пробормотал Исгерд и в тот момент, когда ладья оказалась на самом гребне волны, взмахнул рукой.

Гребцы дружно налегли на весла, и веревки заскрипели от напряжения. В тот момент, когда драккар потянул ладью, она как раз сильнее всего накренилась в ту же сторону. Этого дополнительного усилия хватило, чтобы решить судьбу суденышка. И, под дружный рев викингов и испуганные крики женщин, судно полностью повалилось на борт, и из него, как горошины из стручка, девушки с визгом посыпались в воду. Еще мгновение -- и на солнце заблестело мокрое днище женского корабля. Перепуганные воительницы, побросав тяжелое оружие, спасались, держась за мокрые борта византийской ладьи. Однако набегавшие волны грозились потопить амазонок. Уже не опасаясь, викинги подтянули ладью поближе и стали, накидывая арканы, вытаскивать мокрых пленниц.

Девушки отчаянно сопротивлялись, одна из них, невысокая и тоненькая, даже сильно укусила громилу Гуннара, что вызвало дикий смех среди викингов. Доставали их по одной и, крепко связав веревками, размещали возле мачты. Несмотря на все старания, отбуксировать ладью к берегу не удалось. Через некоторое время поврежденное судно погрузилось в морскую пучину, утащив с собой и ценные стальные кошки.

-- Ничего, брат! -- махнул рукой Исгерд. -- Зато какие трофеи!

Викинг показал на высокую, и, как оказалось, самую привлекательную девушку, которую он тащил на веревке из воды. Лицо красавицы было перекошено от злости, а глаза гневно сверкали, но от этого она казалась еще краше.

-- Не меньше, чем тысяча солидов на рынке в Бирке, а на юге еще больше, -- довольно потер руки Торкель.

Исгерд посмотрел на разгневанную красавицу и подумал, что ему будет жаль ее продавать.

-- О, проклятый Локи ! -- вдруг воскликнул он и стал так поспешно стягивать сапоги, как будто ему туда насыпали горячих углей. Торкель взглянул в сторону ладьи и увидел, что там, где только что виднелась голова самой красивой воительницы, которую Исгерд тащил на аркане, лишь пузырилась зеленая вода. Без лишних слов викинг мгновенно прикрепил к поясу брата конец длинной крепкой веревки, и Исгерд прыгнул за борт.

Вода оказалась не такой уж холодной, но все же на мгновение сковала тело леденящими тисками. Мужчина, глубоко нырнув, сделал несколько сильных гребков и открыл глаза. Среди каких-то мелких предметов, одежды и прочего мусора, плавно опускающегося на дно вокруг перевернутого судна, он увидел тонущую девушку. Она не отпустила меч и в момент своей гибели, и тяжелое оружие тянуло ее на дно. Этим клинком непокорная красавица и разрубила ненавистный аркан. Она предпочла смерть позорному рабству. Исгерд увидел, как глубоко под водой красавица в последний раз взмахнула блеснувшим клинком и, потеряв сознание, стала плавно погружаться в темную пучину. Рядом с головой, подобно змее, извивалась длинная толстая коса.

Исгерд сделал несколько резких энергичных движений, стараясь погрузиться как можно глубже, чтобы догнать гордячку. Вода на глубине была очень холодной, и тело мужчины пронзили тонкие иглы боли. Глаза резало от соленой воды. Но норвежец резкими толчками приближался к непокорной девушке. Когда викинг оказался рядом с прекрасной воительницей, он увидел, что ее глаза открыты и смотрят вверх, туда, где в голубоватой воде еще можно было различить диск солнца. Схватив девушку за рукав рубашки, Исгерд понял, что она уже потеряла сознание. Крепко обхватив расслабленное тело за талию, мужчина свободной рукой сильно дернул за веревку, которая была привязана к его поясу. Наверху только и ждали этого сигнала, и веревку резко потянули.

Викинги перевесились через борт и, подхватив утопленницу за обессилевшие руки, вытащили ее на палубу. Тут же вскочил на борт и Исгерд. Бесцеремонно раздвинув склонившихся над распростертым телом любопытных друзей, он перевернул девушку лицом вниз и положил животом на свое колено. Изо рта утопленницы потоком хлынула вода. Затем Исгерд положил девушку на спину и стал энергично делать ей искусственное дыхание. Безупречное лицо девушки было белым как снег, а губы - фиолетовыми.

-- Ничего не поможет, -- промычал себе под нос Гуннар.

-- Не говори под руку! -- взревел Исгерд с такой ненавистью, что никто бы не удивился, если бы за этими словами последовал удар в челюсть.

-- Да чего ты, я так...

-- Вот и помалкивай, если "так", -- уже спокойней сказал ему друг, продолжая свои спасительные движения.

На мгновение викинг остановился, вытер пот со лба, и тотчас же снова принялся энергично массировать грудную клетку амазонки. Отчаявшись, Исгерд разорвал одежду утопленницы до пояса, и все увидели прекрасные девичьи груди. Викинг как-то неодобрительно оглянулся на обступивших его воинов, и они невольно отодвинулись. Все поняли, что Исгерд не хочет, чтобы остальные видели наготу красивой утопленницы.

Норманн обхватил девушку широкими мозолистыми ладонями пониже упругих грудей и, попеременно сжимая и отпуская грудную клетку, стал с силой растирать ее тело.

-- Да ты с нее всю кожу сдерешь, -- все же не удержался от замечания его брат Торкель.

-- Лучше сдеру, чем она умрет!

Но вот тело красавицы стало чуть заметно розоветь и, наконец, ее синие губы чуть шевельнулись.

Данута открыла глаза и зажмурилась от невыносимо ярких лучей солнца. В следующее мгновение солнце скрылось за качающимся в воздухе парусом, и девушка увидела лицо сидевшего на ней верхом незнакомого золотоволосого мужчины. В горле першило, голова кружилась и ужасно болела. Она никак не могла вспомнить, где находится, и что с ней произошло. Ей было очень холодно -- потрогав свою одежду, амазонка с ужасом обнаружила, что она разорвана. Наглые синие глаза варяга с удовольствием рассматривали обнаженные груди девушки, а его красивый рот в обрамлении светлой бороды, растянулся в чувственной улыбке. Пленница поежилась и, вырвав руки из цепких лап норманна, стянула на оголенной груди остатки разорванной рубашки.

-- Оу! -- с сожалением взвыли стоящие вокруг нее бородачи и стали неохотно расходиться.

Мерно поскрипывали весла, корабль викингов, качаясь на волнах, приближался к берегу. Спасенная девушка пошевелилась и бессильно откинулась на спину. Она ощутила, что каждая частица ее тела источает дикую боль. Исгерд осторожно взял ее на руки и уложил на теплую овечью шкуру. В движениях мужчины пленница ощутила могучую силу и неожиданную для захватчика нежность. Она холодно отметила про себя, что варяг очень красив, несмотря на мокрые и растрепанные волосы. Правда, взгляд у ее спасителя был слишком наглым. Синие глаза бесцеремонно ощупывали каждый кусочек ее тела как свою собственность.

Дележ добычи

Выскочив на берег, обрадованные викинги встречали приближающийся к месту стоянки драккар диким ревом. Увидев на палубе толпу промокших девушек, норманны начали кричать, кидать вверх шапки и даже подпрыгивать от радости.

Тем, кто остался на берегу, было обидно, что захват пленниц произошел без их участия. Однако их не оставляла надежда на справедливый раздел добычи. Испуганные женщины сгрудились кучкой около мачты. Некоторых из них ? тех, кто были самыми непокорными, оставили связанными. Их было пятеро.

Остальные были так подавлены, что не нуждались ни в каком принуждении.

-- Посмотрите-ка, какие красавицы! -- вопили с берега возбужденные воины. Толпа бушевала как штормовое море. Рыжие, светлые бороды, волосы, заплетенные в маленькие косички, могучие тела, здоровенные, как грабли руки,-- весь берег кипел от веселья и возбуждения.

А девушки действительно были очень красивы: светловолосые дочери славян, аланские восточные богини, южные кареглазые красавицы - подобранные опытным греческим торговцем для дальнейшей перепродажи в Константинополе, они были самыми лучшими на невольничьем рынке в Кафе. Еще даже высокий нос драккара ? свирепый дракон ? не ткнулся в прибрежный песок, а норманны уже начали обсуждать каждую из пленниц.

-- Вот та моя! -- раздался возглас рыжего Отара. Викинг указывал на черноглазую кавказскую красавицу.

-- Да заткнись ты, дурак, -- оборвал его Арни, викинг лет сорока, поопытнее и поразумнее. -- Их еще поделить нужно. Нас вон сколько, а их?

И действительно, на берегу бушевало около пяти десятков норманнов, а на борту драккара было еще тридцать человек, непосредственных захватчиков пленниц.

Корабль вытащили на берег, и сгрудившихся в плотную кучку девушек окружила обширным кольцом толпа возбужденных северян, с вожделением их рассматривающих.

-- Все! -- заорал громче всех Ингмар, подняв высоко вверх правую руку. Сегодня женщины обсохнут, отойдут от потрясений, которые они получили после такой приятной морской прогулки. -- Толпа захохотала. -- И сегодня же я буду принимать от вас советы, как разделить неожиданную добычу. А уж завтра...? Голос хевдинга потонул в волне реплик, смеха и грубых шуток.

-- Пока никому пленниц не трогать! -- властный голос Ингмара опять перекрыл шум толпы.

-- Нет уж, эта моя! -- Из рядов викингов появилась громадная фигура Гуннара. Под мышкой великана отчаянно трепыхалась, тщетно пытаясь освободиться, миниатюрная хорошенькая девушка. Хотя малышка была связана, а во рту ее торчал кляп, но она из всех сил пыталась бороться.

-- Что ж ты такой малютке в рот кусок грязной пакли засунул? Испугался ее, что ли?-- закричал кто-то из толпы, и возбужденная толпа разразилась дружным смехом.

-- Так она кусается, -- Гуннар показал глубокую синюю отметину со следами зубов на могучей мускулистой руке, поросшей рыжими волосами. -- Я ранен врагом, и потому она -- мой законный пленник.

С этими словами викинг поставил девушку на ноги и стал развязывать стянутые сзади крепкой веревкой тонкие руки. Как только руки малышки были освобождены, юная амазонка сразу залепила звонкую затрещину в рыжее ухо здоровяка. Для этого девушке пришлось приподняться на цыпочки, так как Гуннар был чуть ли не две головы выше обидчицы. Верзила даже опешил на мгновение от такой наглости -- даже из самых сильных викингов мало кто решался поднять руку на гиганта -- но этого мига было достаточно, чтобы наглая девчонка отвесила второй удар. На этот раз кулаком в нос. Нос сразу же побелел, и Гуннар взвыл от боли. Это вызвало в толпе такой гомерический хохот, что многие зрители просто повалились на песок. Гуннар вытер окровавленный нос ребром ладони и, схватив свою маленькую пленницу здоровенными клешнями, опять завязал веревку.

-- Тем не менее, ты не тронешь ее сегодня, -- тронул его за плечо Ингмар.

Непокорных на всякий случай оставили связанными, хотя немного отпустили веревки, чтобы было не так мучительно. К ним приставили охрану, поскольку, если судить по возмущенным взглядам, эти пять девушек и не думали покоряться. Остальные вели себя мирно. Решив, что сопротивление бессмысленно, девушки не стали своенравничать и, обсохнув, принялись даже приводить себя в порядок, что очень понравилось северным мореходам. Однако пленницы чувствовали себя неуютно под постоянным вниманием нескольких десятков голодных глаз. Каждый норовил зацепить девушек острым словцом или хлопнуть сзади пониже талии. Поэтому, когда стемнело, незадачливые мореплавательницы опять сбились в плотную группку и молча сидели около пылающего костра. Радость по поводу спасения прошла без следа, а вечер навеял на них тихую грусть по покинутому дому и переживания о своей дальнейшей судьбе. Викинги уже давно, почти два года, а многие и по десять лет, путешествовали в этих краях и неплохо понимали русскую речь. Однако сами говорили с тяжелым акцентом, с трудом отыскивая подходящие слова. Несмотря на некоторые неудобства, моряки довольно быстро нашли общий язык с девушками. Каждый хотел быть поближе к чарующим своей красотой пленницам, и вскоре вся дружина собралась у костра.

Не утруждая себя хлопотами по рубке стволов, Гуннар и Отто притащили сухие деревья, вырванные вместе с корнями. Оставалось только догадываться, как они их выдернули из земли. Видимо, их корни были подмыты речной водой. Стволы полетели в огонь, и сноп искр взлетел к звездам. Каждый поджарил себе кусок мяса, нанизав на длинную палочку, которую совал поближе к жару. Пленниц тоже угощали олениной, и те охотно соглашались. Только непреклонная красавица, вытащенная Исгердом из моря, и ее подруги отказались принимать еду из рук захватчиков.

Исгерд поинтересовался, как зовут пленницу. Но она упорно молчала, делая вид, что не понимает. Тогда он подошел к одной из ее подруг, которая выглядела не такой озлобленной. Она была постарше, и, похоже, не желала доводить отношения с захватившими их мужчинами до опасной черты. Девушка явно тяготилась веревками, которые стягивали ее руки и ноги. Исгерд развязал веревки у нее на ногах, ? и получил в ответ безмолвный благодарный взгляд.

-- Как вас зовут? Кто вы? -- он немного знал местное наречие и мог сносно разговаривать. Язык он начал изучать еще дома, в Норвегии. У его отца, богатого бонда Эрика Хромого, было много рабов, среди них встречались и славяне. Планируя торговое путешествие на Русь, они с побратимом Ингмаром, другом Гуннаром и братом Торкелем попросили одного из них поучить их его языку.

-- Ее имя, -- она указала на красавицу, -- Данута. Я Милана. Вон та, маленькая -- Верея. Темноволосую зовут Оляной. Блондинка, что сидит поближе к костру -- Чаруша.

Довольный тем, что лед хоть немного тронулся, викинг удовлетворился ее ответами и больше ни о чем не спрашивал.

Ближе к полуночи кое-где стал раздаваться храп. И вскоре почти все викинги уже спали, кто как устроившись на песке. Но несколько человек, назначенных хевдингом для охраны лагеря, постоянно приглядывали за женщинами. Стоило какой-нибудь из них попытаться отойти от костра, как ее тут же останавливали. Но явных попыток к побегу никто из них не предпринимал - в опасной для беззащитных женщин степи трудно было предвидеть, в чьи р или зубы попадешь, пройдя несколько сот шагов.

К утру стало прохладнее, но не нашлось ни одного желающего сходить за дровами. Спящие лишь все ближе и ближе перекочевывали к остывающим углям и покрепче заворачивались в овечьи шкуры. Самые добрые из викингов притащили такие же шкуры и для пленниц. А Исгерд сам укрыл связанную Дануту большим меховым одеялом. Амазонка недовольно поежилась ? викинг повернул ее запястья и увидел, что веревки сильно, до крови, натерли девушке кожу. Исгерд недовольно сплюнул и ослабил узлы. Сам он завернулся в такое же одеяло, сшитое из нескольких овечьих шкур, и, превратившись в огромный кокон, улегся прямо у ног пленницы. Поначалу каждое движение строптивицы вызывало недовольное кряхтение и шевеление в этом коконе. Но потом из овчины раздался оглушительный храп, и заснувшего викинга можно было даже пнуть ногой -- он бы не проснулся.

Стало светать. Почти все спали, даже стража. Но пленнице золотоволосого норманна не спалось - то ли от дикого храпа Исгерда, то ли от невеселых мыслей, которые досаждали несчастной девушке. Что ждало амазонку и ее подруг в плену? Куда они попадут? Что с ними будет?

Перед рассветом ветерок совсем стих, и воздух наполнился влажным ароматом реки и... запахом немытых мужских тел.

"Уж лучше смерть, чем позорное рабство у этих животных, -- с тоской думала Данута. -- Или сбегу или покончу с собой, но не дам глумиться над своим телом". Принятое решение как-то успокоило несчастную девушку, или силы совсем покинули ее, но на рассвете сон наконец-то сморил и ее.

ххх

Утром хевдинг Ингмар забрался на высокий камень, посередине лагеря викингов, и дождался, пока все затихнут.

-- Дельных советов по дележу нашей вчерашней добычи мне так и не поступило, -- тихо начал хевдинг, но викинги так замерли, что его слова мог свободно услышать каждый. Всех сильно волновали предстоящие события, и потому мужчины внимательно прислушивались к каждому слову своего вождя.

-- Всего девушек двадцать, не считая вон ту гордую красотку. Исгерд практически вытащил с того света эту непокорную красавицу. -- Ингмар указал на сероглазую амазонку, которая даже не смотрела в сторону мужчин. -- И поэтому его право на нее я не считаю нужным оспаривать. Он сам добыл ее, рискуя собственной жизнью, и по законам наших предков девчонка принадлежит ему.

Гул толпы выразил одобрение этому решению.

-- Если поделить остальных поровну, то получается одна пленница на четверых. Стоит такая красивая рабыня в Бирке примерно тысячу солидов. -- Толпа опять загудела и разразилась выкриками по поводу цен. Ингмар поднял руку и дождался, пока викинги успокоятся.

-- Но до рынка рабыню нужно еще довезти, значит, и цена ей здесь, самое большее -- четыреста солидов. Я решил так, -- продолжил он, -- рабынь мы вместе с вами сами оценим, затем мы с Исгердом разделим рабынь по четверкам, а уже среди этих владельцев дележ будет происходить следующим образом...

-- Мы и сами разберемся, -- закричали из толпы.

-- Знаю, как вы разберетесь, -- вмешался Исгерд. -- Нам тут трупы и раненые не нужны.

-- Все будет происходить, как я скажу, -- подтвердил его слова хевдинг. -- Если кому-то из четырех сильно нравится рабыня, он может выкупить три четвертых ее стоимости у остальных.

-- А можно выкупить ее среднюю часть? -- выкрикнул кто-то из викингов, и все засмеялись.

-- А я бы выкупил вот отсюда и досюда! -- Другой показал на себе те места, которые его интересовали больше всего, что вызвало еще больший взрыв хохота.

-- Эти места самые дорогие, -- поддержал шутку Ингмар. -- Так что договаривайся с остальными, кому нужны остатки? Все, хватит ржать! Поясняю: желающий может выкупить женщину только целиком!

-- А если сразу двое захотят?

-- Пусть торгуются, -- выкрикнул Исгерд.

-- Да, кто сильнее хочет, тот больше заплатит, -- подтвердил хевдинг. -- Только без применения силы. Если договоренность не будет достигнута, или деньги дороже -- продаем рабыню и делим доход!

-- Ладно, Ингмар, все понятно, -- крикнул Гуннар. -- А как будешь распределять баб между четверками?

-- Есть один самый надежный способ -- нужно бросить жребий!

Толпа опять загудела и стала готовиться к жеребьевке.

-- Но знайте, -- опять перекричал общий шум хевдинг. -- Если увижу разбитые морды или другие следы спора, то рабыню отберу! Мне не нужны тут кровавые разборки.

-- Хорошо, Ингмар, все будет по справедливости, -- ответил за всех Арни

-- Но эта бойкая малышка все равно будет моей, -- громко сказал Гуннар. -- Хоть за деньги, хоть другим способом. Несмотря на то, что вы не признали за мною боевое ранение.

-- Ладно, Гуннар, эту мелкую злобную собачку уступаем тебе без жеребьевки, только найди еще трех желающих быть искусанными, -- засмеялись в толпе.

К вечеру после долгих споров дележ все же был закончен. Не все были довольны, даже возникло пару стычек, но как только появлялся Ингмар, стороны приходили к мировому соглашению. В каждой группе судьба невольниц была решена по-разному. Вот только с амазонками было неясно, как поступить -- никто не решался брать их насилием. Не сказать, что викинги не могли этого сделать, но девушки из дерзкой пятерки однозначно дали понять, что убьют себя, если их возьмут силой. Уж лучше две тысячи солидов, чем мертвые тела рабынь, так решили все норманны.

Ингмар позволил всем викингам разбиться на четверки по принципу взаимных симпатий. Пару человек, оставшихся не у дел, хевдинг присоединил к уже образовавшимся группам. Затем потянули жребий. Вся процедура напоминала азартную игру. Девушек, как товар, осматривали, обсуждали достоинства и недостатки. Еще благо, что пленницы мало что понимали из оживленной норвежской речи. Если викинги говорили медленно, обращаясь к рабыням, и старались употреблять понятные слова, то найти общий язык можно было без труда. Но как только норманны начинали спорить между собой и выяснять отношения, разобрать их речь было практически невозможно.

-- Мне малышка досталась без жребия! -- довольно приговаривал Гуннар. -- Кто в мою компанию?

Никто особого желания присоединиться к громиле с его пусть и красивой, но своенравной амазонкой не изъявлял.

-- Тебе все равно придется продать ее, -- сказал ему Ингмар.

-- Почему?

-- А как ты рассчитаешься с остальными тремя владельцами?

-- Да, -- почесал затылок викинг, -- денег нужно много!

-- Вот тебе Арни в компаньоны, и еще два женатых. Все мы знаем их жен в Норвегии, они не потерпят никаких наложниц! Значит, или будешь выкупать у них свою недотрогу, или продадите ее на невольничьем рынке в Бирке и поделите деньги.

-- Ну что, малышка, слышала? -- обратился к Верее великан и пригрозил пальцем размером с палку. -- Веди себя ласково, а не то продам тебя какому-нибудь мавру в гарем, будешь жалеть о добром норманне.

Гуннар склонился над девушкой и опять стал развязывать ей руки. На этот раз маленькая амазонка, учитывая прошлый опыт и боль в затекших руках, отвешивать оплеухи своему новому хозяину не стала. Но ее живые зеленые глаза все равно поблескивали недовольством, и викинг не стал вновь испытывать судьбу.

-- Ингмар, так несправедливо, -- обратился к хевдингу Отар. -- Этой компании с юнцом Гро досталась вон какая красавица, черноволосая, с большими глазами. А нам -- узкоглазая, с плоским лицом.

-- Ничего не бывает справедливей жребия, -- возразил Ингмар, -- ибо им управляют боги.

-- Но она же намного дешевле будет, чем другие!

Вождь викингов развел руками, показывая, что ничем не может помочь.

-- Может, кому-нибудь в Бирке больше понравится китаянка, -- возразил он. -- Но ты можешь предложить Гро обмен с доплатой.

Амазонки с презрением наблюдали за шумной возней норманнов. Данута сидела в сторонке, на большом стволе дерева, рядом с ней пристроились Милана, Чаруша и Оляна. На день девушек развязали. Юные воительницы даже при беглом взгляде отличались от остальных девушек. На них были широкие кожаные пояса, для крепления оружия, которое вынужденно пришлось отдать морскому богу. Лица у всех четверых были угрюмыми, но в глазах девушек сверкал огонь неповиновения. Было видно, что они не покорились.

-- Пусть он только дотронется до меня, -- процедила сквозь зубы Данута, не спуская злобного взгляда с Исгерда -- Прикончу, как только представится возможность. Зря он меня спас.

-- Ты, наверное, забыла, чему учила Полонея? -- прошептала ей на ухо Милана. -- Добьешься только того, что закуют тебя в кандалы или вовсе сгниешь в темнице. Хитрость и коварство -- наше оружие.

-- Ну, и какую ты тут применишь хитрость?

-- Притворись, что подчиняешься ему, -- поучала старшая из амазонок, -- а потом мы все сбежим, при удобном случае.

-- Так притворяться придется и в постели...

-- Да что ты так носишься со своей девственностью? -- Милана строго посмотрела в глаза подруге. -- Бережешь для милого друга? Настоящему мужику будет все равно, девственна ты или нет! А взбесишь этого быка, он тебя или прибьет, или в гарем продаст!

-- Это так, но не хочется, чтобы мое тело терзало это грязное животное.

-- Неправда, он не так уж и плох, -- возразила женщина. -- Причешется, помоется, так и вообще -- князь! Вот купил бы тебя старый грек, широкозадый и толстобрюхий, да еще извращенец, вот тогда и вспомнила бы его.

-- Так от него воняет!

-- Ну, и намекни! Пусть помоется. А то ведь так и потащит в кусты, не помывшись,... Мужики лентяи, не любят за собой ухаживать. Скажу вам, подружки, что я, поскольку уже женщина, могу крутить мужиками как захочу, не то, что вы, девицы. Подумаешь, велико умение -- ноги раздвинуть. Главное -- не забеременеть, в рабство не попасть. Я вот с Горяем два года встречалась, и все делала для того, чтобы не забеременеть. Тогда - всё, пятнадцать лет каторги, пока дите не вырастет.

-- А как ты предохраняешься? -- оживилась молодая Верейка.

-- Я нужные травы знаю, Вереюшка, их много в степи. Видно, и тебе они, детка, понадобятся скоро. Вон тот верзила как на тебя смотрит, съел бы, кажется, целиком. Да ему и нетрудно это будет сделать, я таких здоровых бугаев еще не видела! И угораздило же тебя его укусить, глупышка маленькая! Вон того, молодого, с белыми глазами, нужно было соблазнять! Крутила бы им, как хотела!

-- Правильно она говорит, -- вмешалась Оляна. Где-то по родне у этой девушки прошелся южанин, и славянское лицо украшали черные, как спелая смородина глаза и густые темно-каштановые волосы.

-- Здесь пока бежать некуда, девочки, -- опять заговорила Милана. -- В степи схватят половцы или другие гады, поглумятся еще больше. Эти все же не такие звери, как, например, тот грек с корабля. Видите, как суетятся? Не знают, как поделить нас. Бушуют, как стадо быков, того и гляди, передерутся.

-- На это мы посмотрим с удовольствием, -- с усмешкой согласилась Оляна. -- Да и сами в драке поучаствовали бы, если бы мечи не потопили бы...

-- Ну, дай бог, чтобы все удалось! Давайте договоримся: убежим еще до Бирки, то есть до продажи в рабство, а пока сольемся с этими овечками, -- Милана презрительно кивнула в сторону остальных пленниц.

-- Пусть каждая ведет себя по обстоятельствам, -- согласилась Данута. -- Но связь будем держать, и по возможности нужно добыть оружие. Один корабль мы захватили, захватим и другие.

Оставить комментарий © Copyright Лоренц Александра (AlFonLorentz@yandex.ru) Размещен: 05/01/2017, изменен: 05/01/2017. 42k. Статистика. Статья: Любовный роман Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Настоящий мужчина найдет ключ к сердцу девушки. Пусть даже она и амазонка. Высокомерная боярышня Данута отказалась подчиниться выбору родителей и сбежала из дома в общину девушек-амазонок. Но судьба сыграла с ней и ее подругами злую шутку - и все из-за неукротимой гордости Дануты - их захватил в плен византийский работорговец. Греческие моряки не предполагали, что с коварными амазонками нужно быть осторожнее - весь экипаж судна пошел на корм рыбам. Но как неопытным девушкам управлять кораблем, особенно, если на море разыгралась буря? И если бы не норвежские викинги, пережидающие шторм на берегу, дерзкие девчонки непременно утонули бы. Правда, ничего в их судьбе не изменилось - амазонок увезли в Норвегию и сделали наложницами. Надменные воины не ожидали такого поворота - они угодили в тенета страсти и были готовы на все, чтобы завоевать любовь прекрасных воительниц. Но гордячки требуют от них лишь одного, чего как раз и не могут дать им норманны - свободы! ISBN: 9781370392407

Лоренц Александра : другие произведения.

Клятва амазонки