Лоренц Александра. Приворот

Роман "Приворот"

Количество знаков с пробелами 650408

Эта электронная книга имеет лицензию только для личного потребления. Эта электронная книга не может быть повторно продана или передана другим пользователям. Если вы хотели бы поделиться этой книгой с другим человеком, то необходимо приобрести дополнительную копию для каждого читателя. Если вы читаете эту книгу, но не купили ее, или она не была куплена для использования, то пожалуйста, посетите ваш любимый магазин розничной торговли электронными книгами, чтобы приобрести свою собственную копию. Как и люди других профессий, писатель тоже имеет право получить пусть небольшие деньги за свой труд и талант. Благодарим Вас за уважение к автору, которое вы проявили, купив эту книгу у легального поставщика.

Если вам понравилась цифровая книга, рекомендуйте своим друзьям скачать собственную копию с сайтов https://www.smashwords.com и http://a-lorentz.livejournal.com/4169.html . Спасибо большое, что Вы с уважением относитесь к работе автора!

Маскарад

Высокие деревья не давали разгуляться ветру. Огни были уже совсем близко, и Нина приободрилась. На миг ей показалось, что она слышит людские голоса. Кому могло взбрести в голову гулять по лесу в новогоднюю ночь? Стало страшно. Она совершенно одна, беззащитная и слабая. Нина поплотнее закуталась в одеяло. Но рядом никого не было. Так чьи же это голоса?

Нет, нельзя позволять страху завладеть ею!

И путница зашагала дальше. Услышав рядом скрип падающего дерева, Нина испуганно шарахнулась в сторону ? сухостойная сосна, не выдержав обильного снегопада, повалилась, ломая ветви соседних деревьев.

Пройдя еще пару сотен метров, она увидела фантастическую картину. Среди белых сугробов темнела дорога, вымощенная четырехугольными камнями. Нина ступила на нее и с удивлением обнаружила, что она абсолютно чистая, вопреки всем законам физики! Снег валил со всех сторон, так что невозможно было определить направление ветра, а на дороге ? ни снежинки. Зато высокие заносы лежали вдоль дороги живописным бордюром. Почти черная, на фоне снежного покрова, она уходила вглубь леса. Сгорая от любопытства, Нина согнулась и провела замерзшими пальцами по дорожному покрытию. Это, наверное, какие-то новые технологии не позволяют снегу ложиться на дорогу! Она хлопнула себя по лбу, браня за отсталость. Совсем застряла в средневековье!

Сразу же за несколькими могучими елями дорога круто повернула влево, и перед глазами Нины предстало потрясающее зрелище. Серебряная луна ярко светила на землю, снег блестел и искрился, а впереди четко и строго проступали каменные стены высокого черного замка.

Это же надо, какой-то сумасшедший профинансировал восстановление замка Закревского! Она подошла поближе. Десятки фонарей выстроились вдоль высоких стен, огораживающих таинственный замок. Постепенно ее глаза привыкли к яркому свету. Стены были сложены из серого камня, причем весьма искусно. Синий свет падал на них ? на Нину уставились, вселяя ужас, головы уродливых химер и драконов. Удивительно было то, что каждая скульптура была оригинальной и не повторялась.

Почему-то ощутив страх, девушка с тоской посмотрела назад. Ужасно не хотелось снова брести по заснеженной дороге в поисках тепла и ночлега. Скорее всего, зря она рассчитывает, что владельцы замка позволят ей переночевать. Но будь что будет! Она промерзла до костей, и ее больше не удерживала скромность. Она попросит разрешения немного побыть в теплом помещении ... а может, ей позволят остаться до утра?

ххх

Охранники в старинных доспехах и шлемах молча уставились на нее.

? Моя машина... она заглохла, ? сумбурно объясняла Нина. ? Наверное, что-то с аккумулятором. Вообще-то я шла в деревню, но потом подумала, что замерзну.... а тут ваш особняк! Я могла бы пару часов побыть у вас, чтобы согреться.

Они молчали, как будто ее объяснения их не устраивали. Подошли еще двое, тоже в масках и диковинных нарядах.

Перепуганная повеявшим от них холодом, она ждала ответа, затаив дыхание. Похоже, они обдумывают ее просьбу, взвешивают все "за" и "против". Неужели откажут? Нина сделала глубокий вздох, дрожа всем телом.

"А ты думала, они тебя встретят с распростертыми объятиями? Эти ребята имеют не меньше гонору, чем их работодатели"!

Но перед ней гостеприимно распахнулись огромные ворота. Она брела без остановки по выложенному брусчаткой двору, пока не дошла до замка, сооруженного в готическом стиле. Отстроили его заново, или отреставрировали, но смотрелся он шикарно. Стремящиеся ввысь колонны и изящные шпили, отделанные резными каменными кружевами, терялись в низких снеговых облаках. Тонкость и грациозность форм придавали зданию легкость и воздушность. Казалось, оно готово оторваться от земли и воспарить в небеса. Фасад был украшен мрачными фигурами горгулий и оконными витражами, переливающимися в синем свете необычных фонарей всеми цветами радуги,

Громадные черные двери, украшенные золотым орнаментом, бесшумно отворились и, подчиняясь безмолвному приглашению, Нина ступила на полированный гранитный пол обширного холла. В небольших альковах, расположившихся рядами справа и слева, пылали факелы, а под ними в стальных латах стояли стражники с секирами наперевес. Она не могла рассмотреть их лица, скрытые решетчатыми забралами, но поняла, что это не манекены -- оружие в руках охранников иногда подрагивало. Стоило гостье двинуться вперед, как стражники подняли свои секиры, пропуская даму. Кроме них, в холле не было ни единой души, только откуда-то издалека слышались аккорды бравурной музыки и отдаленные голоса. Нине показалось, что на нее кто-то смотрит, и она оглянулась. На стенах, через каждые несколько шагов висели железные маски. Освещенные всполохами огня, они казались живыми, а в пустых глазницах мерцали загадочные огни.

Нина посмотрела на пол и увидела, что у нее нет тени.

"Ничего... наверное, свет льется со всех сторон", -- успокоила она себя. Но на душе стало тревожно. Да, уж, некстати она со своими проблемами и поломками. К кому же обратиться? Нет, пожалуй, лучше пойти в деревню. Там люди попроще и поприветливее. В самый последний момент, когда она уже совсем собралась выйти, также незаметно, как и вошла, ее кто-то окликнул. Но Нина не сразу поняла, что обращаются к ней.

? Милости просим, мадмуазель! ? прозвучал у нее за спиной приятный мужской голос.

Нина обернулась и только открыла рот, чтобы объяснить свое вторжение, как к ней подошел темноволосый молодой человек невысокого роста в вечернем костюме. Его раскатистый сильный голос слишком контрастировал с юным лицом и изящным телосложением.

? Что вы, мадмуазель! Мы очень рады вас видеть! ? он опережал ее мысли, словно угадывая их. ? Добро пожаловать!? юноша сделал знак смуглому мужчине в ливрее, по-видимому, швейцару, принять дубленку гостьи.

Едва держась на заледеневших ногах, Нина стала неуверенно продвигаться вперед. Роскошь давила со всех сторон. Сверкающие серебряные канделябры, бархатные портьеры, затянутые витыми шнурами с золотыми кистями, скульптуры языческих богов из каррарского мрамора, могучие фигуры демонов на богато украшенных потолках -- все шевелилось в такт ее шагам и колыханиям огня в факелах.

Нину не оставляло ощущение, что все эти предметы следят за ней, и стоит ей резко оглянуться -- она увидит их любопытные глаза. Оглядываться было страшно, но все же девушка резко повернулась. Большая тень, как от громадной летучей мыши пронеслась по потолку, и все на мгновение замерло, даже огонь в факелах. Но через секунду предметы снова ожили, зашевелились тени, затрещал огонь, дрогнули алебарды в руках стражей.

-- Кого я вижу! -- низкий с хрипотцой женский голос прервал размышления Нины.

? А, ваше прибытие уже заметили, мадмуазель,? произнес у него за спиной мужчина. Он насмешливо хохотнул ? довольно неприятный звук.

Высокие двери у вершины мраморной лестницы распахнулись, и на лестничной площадке появилась средневековая дама. Вернее, на фоне ярко освещенной комнаты был виден только ее силуэт -- высокий головной убор, длинное платье до самого пола и расширяющиеся книзу рукава.

-- Прелесть моя, -- женщина развела руки в стороны для объятий. ? Подойди ко мне! Мы давно ждем тебя!

Растерянная Нина не знала, как вести себя, ? ее явно спутали с кем-то другим, ? но все же покорно подошла к незнакомке. Это была белокожая брюнетка лет тридцати. Яркие алые губы делали ее лицо еще белее. На щеке была маленькая родинка, придававшая правильным чертам лица некоторую пикантность.

-- Добрый вечер, то есть ночь... вы, по-видимому, хозяйка? -- совсем запуталась Нина. Она еще не отошла от мороза, и ее трясло от озноба.

-- Я? -- незнакомка расплылась в улыбке, и Нина увидела, что большие зеленые глаза женщины как-то странно глядят на нее: мерцающие в них огоньки создавали ощущение, что дама одновременно смотрит и на Нину, и сквозь нее, и куда-то в пространство, -- я такая же гостья, как и ты, дорогая. Хозяин здесь граф Закревский. Кстати, а почему его нет? Что, старика мучает подагра даже в новогоднюю ночь? Пойдем, милая. Хотя постой, ты почему так одета?

Нина повернулась и стала рассматривать себя в овальном зеркале в серебряной раме, стоявшем возле стены. Ее лицо осталось бесстрастным, хотя она пришла к такому же выводу: ее шелковое синее платье выглядело нищенским по сравнению с роскошным маскарадным костюмом незнакомки.

? Дресс-код несколько не соответствует мероприятию...? посмеивался молодой мужчина.

-- Пойдем, пойдем, можешь не смотреть, одета ужасно, -- незнакомка стала слегка подталкивать Нину, -- хорошо еще, что тебя никто не видел.

В конце длинного коридора оказалась гардеробная. Девушка-служанка в короткой юбке и сетчатых красных чулочках подвела Нину к огромному резному шкафу, дверцы которого просто распирали роскошные женские наряды.

Она достала из гардероба черное вечернее платье.

-- У тебя дурной вкус, Мари! -- дама подняла аристократические брови, гневно изогнув их. -- Принеси нашей гостье платье из венецианской парчи.

-- Да, мадам, -- девушка исчезла, но через минуту появилась с другим нарядом в руках. Даже то, что успела заметить Нина -- золотая, расшитая драгоценными камнями парча ? произвело на нее сильное впечатление. Чьи-то ловкие руки стали расстегивать пуговицы на синем платье, ? это подбежала вторая служанка. Обе были на одно лицо. Утомившаяся от приключений и необычайных впечатлений Нина покорно подчинилась. Вскоре она почувствовала, как шустрые ручки затягивают на ней многочисленные шнурки, расправляют складки, привязывают приставные рукава.

Нина посмотрела на себя в зеркало ? красиво оттеняя тяжелую парчу, из-под верхнего золотого платья выглядывала нижняя рубашка нежно-кремового цвета, расшитая жемчугом и золотыми нитями. Затем девушки занялись ее прической.

-- Ну вот! Совсем другое дело!

-- Мадам Софи, мадам Софи, мадмуазель просто прелесть в этом наряде, -- хором защебетали служанки.

-- А что вы хотели? -- Софи строго посмотрела на своих подчиненных. -- Эта одежда ее времени. Она ведь из тринадцатого века.

-- Я из тринадцатого столетия? Вы меня с кем-то путаете, меня зовут Нина... Диева.

-- Хорошо, пусть будет Нина, неплохое имя. Ты довольна этим воплощением, детка? -- Софи фамильярно похлопала Нину по плечу. Ее левая бровь причудливо изогнулась. Вообще брови этой дамы изгибались самым невероятным образом, отражая мельчайшие переливы ее настроения.

Нина не нашлась, что и сказать.

-- Вижу, что недовольна, но сегодняшний бал прибавит тебе положительных эмоций! -- и она, подхватив Нину под руку, увела ее из гардеробной в холл, где вверх поднималась широкая, лишенная перил лестница. Лестница была услана шелковой ковровой дорожкой и, хотя ступени были невысокими, все-таки Нине было неудобно подниматься в таком непривычно-длинном наряде, ? она все время боялась споткнуться.

-- И куда подевались эти кавалеры! -- возмутилась Софи, ее голос рассыпался многократным эхом в обширном холле. -- Когда нужно помочь даме подняться по лестнице, их вечно нет!

-- Вы звали кавалеров, мадам? -- из боковой двери наверху высунулось остроносое личико лысого старичка с клинообразной бородкой.

-- Ай, чертик, -- от неожиданности пискнула Нина.

-- Этот не чертик, это Виссарион, тезка отца знаменитого генералиссимуса! Но грехов нахватал не меньше Иосифа Виссарионовича, -- Софи задорно подмигнула старичку. --А черти его как ладана боятся.

-- И ничего они меня не боятся, -- пробормотал старичок, и весь появился из-за двери. Ростом он был невелик, одет в черный фрак, так, что животик его торчал как у жука.

Виссарион проворно сбежал по ступеням и обхватил холодной ладонью руку Нины.

-- Вот-вот, сейчас похвастаемся перед всеми, кого мы привели.

Нина уже почти теряла сознание от всех этих событий. В сверкающей лакированной двери перед ней появилась средневековая дама в золотом наряде, ? Нина не сразу и сообразила, что это она сама. Все было как в сказке -- двери растворились, и в лицо ударил благоуханный воздух праздника.

Обширный круглый зал по периметру был украшен пурпурными колоннами. Они уходили далеко вверх, к куполу потолка, высота которого показалась Нине недосягаемой. Пол из светлого дерева был так отполирован, что казался гигантским зеркалом, на котором кружились элегантные пары. В унисон музыке под ногами танцоров вспыхивали то отражения всего зала, то всполохи адского пламени, то холодное полярное сияние. Нина подняла глаза к куполу, то увидела, что под ним сияет голубая восьмиконечная звезда. Она пульсировала, изливая вниз потоки яркого света, не позволяющие долго задерживать на ней взгляд.

Под звездой был прилеплен балкончик, на котором расположились музыканты. Одетые в черные фраки, они всеми движениями вторили аккордам вальса, и так превосходно играли, что подвластные им потоки музыки золотым дождем изливались на головы танцующих, заставляя их подчиняться чарующим ритмам.

"Умеют же оторваться эти новые русские... интересно, сколько им обошелся этот бал-маскарад", -- пришла в голову мысль.

Действительно, наряды у гостей были шикарные. Тут были средневековые костюмы, фраки и вечерние платья конца девятнадцатого столетия, роскошные костюмы Ренессанса, а где-то в углу Нина заметила даже римскую тунику.

Почти на всех были маски. Они были разные: и богатые венецианские, настоящие ювелирные произведения, пугающие своим холодным величием, и народные, и просто легкие вуали. Впрочем, некоторые не скрывали своих лиц. Большинство гостей танцевало, остальные сидели на диванах, переговариваясь и смеясь.

-- А ну их! -- махнула с пренебрежением Софи, и увлекла Нину за собой.

Она повела гостью через центр зала ? кружащиеся пары странным образом не задели дам, они так и продолжали танцевать, когда Софи и Нина уже поднимались по ступеням мраморной лестницы с другой стороны зала.

-- А я? -- закричал Виссарион и бросился вслед за ними. Старичок поскользнулся на зеркальном полу и растянулся посреди зала. Некоторые из пар пробежали по его спине. Треснула черная ткань фрака под каблуками, и Виссарион с криком вскочил и побежал, перепрыгивая через ступени.

Нина не успела толком разглядеть, что же произошло с забавным старичком, как двери за ними захлопнулись. Женщины вошли в большой зал, примерно таких же размеров, как и прежний, но прямоугольный. Здесь царил полумрак. Обширные столы были завалены яствами. Прекрасные фрукты -- некоторых Нина не видела ни разу в жизни -- всевозможные мясные блюда, копченые угри, заливная осетрина, разноцветные салаты, ароматные тушки индеек, вина, коньяки, шампанское -- все это великолепие манило и соблазняло.

-- Здесь неуютно, -- фыркнула Софи и потянула новую подругу мимо бесконечных столов, -- не люблю эти банкеты! Пойдем дальше, там есть прекрасный уголок.

Еще одни двери ? и женщин ослепили золотистые лучи света. В небольшом кабинете стояло около десятка столов. Тонкие круглые столешницы покоились на массивных золотых ногах в виде лап диковинных животных. Покрытые золотом, они сверкали в огнях сотен свечей, горящих в расставленных повсюду канделябрах и подсвечниках.

Язычки пламени покорно колыхнулись вслед проходящим дамам. Круглые колонны из светло-серого камня с красными вкраплениями были отделаны золотыми розетками. Пол был украшен причудливым орнаментом из разноцветных камней и золотых пластин. Столы также были завалены всякими вкусностями.

Софи предложила присесть, и Нина практически рухнула на широкое кресло из мягкой желтой кожи. Новая знакомая придвинулась к ней узкую высокую рюмку с темно-красной жидкостью.

-- Кровь? -- неожиданно даже для себя спросила Нина.

-- Конечно, кровь, а что же? -- усмехнулась Софи и, увидев, что глаза ее гостьи округлились, добавила. -- Бычья. Бычью пьешь?

-- Ах, "Бычья кровь"... конечно, -- и Нина смело опрокинула рюмку. Огненная багряная жидкость потекла по ее жилам. Софи выпила только половину и, покачивая рюмкой в руке, принялась рассматривать Нину.

У этой молодой женщины был взгляд умудренной опытом долгой жизни старухи.

-- Неплохо выглядишь, дорогая, хотя немного взъерошена... достал тебя этот морячок?

Ошеломленная Нина вздрогнула. Откуда эта незнакомая женщина могла знать про никому неизвестные события ее жизни?

-- Ах, вот они где спрятались! -- ехидно рявкнул Виссарион, выбравшись откуда-то из-под стола. -- Уютное гнездышко для двух старых красоток!

-- Ишь приласкал, домовуха злобный, -- ответила ему Софи, недобро усмехнувшись. -- Нашел себе старых!

-- Я в этом замке еще с тех времен обитаю, когда он еще был деревянным... тут еще дуб тысячелетний стоял, да мегалит из трех десятков камней, так что все вы мне знакомы от самого рождения.

-- Ну, так вот и помалкивай, дамам о возрасте не говорят, а то в такой же мегалит превращу,-- Софи достала тонкую черную сигару и чиркнула необыкновенно большой спичкой, услужливо поданной потускневшим Виссарионом. -- Налей-ка лучше нашей гостье еще чего-нибудь, да покрепче, чего этот уксус хлебать?

-- Это мы всегда пожалуйста, всегда пожалуйста, -- приговаривая, старичок потянулся к батарее разнообразных диковинных бутылок, что стояли на столе. Тут были и старинные запечатанные амфоры, и столетние бутылки мутного зеленого стекла, и широкие прямоугольные штофы с коричневой жидкостью.

-- Не эту, не эту, -- недовольно остановила Виссариона Софи. -- Доставай из-под стола заначку свою, "Мечта старого монаха" трехсотлетней выдержки.

Маленькое личико Виссариона приняло обиженное выражение.

-- Знаю, что жалко, припрятал ведь для себя... все равно доставай! -- и Софи повернулась к своей подруге, -- оно созрело за три века, букет необыкновенный! И сладкое, как раз для женщин.

На столе появился небольшой сосуд, наполовину наполненный темно-фиолетовой жидкостью. Софи налила три больших золотых кубка, покрытых тонкой вязью таинственных узоров и пригубила.

-- А, так это же "Епископский крест"! Вот хитрец, а в прошлом году говорил, что его уже совсем не осталось, ? и с удовольствием глотнула прямо из древнего сосуда.

? Никогда не любила алкоголя, ? восхитилась Нина. -- Но это вино великолепно!

? После него на другое и не посмотришь. ? согласилась Софи.

-- Ой, -- вскрикнула Нина и оглянулась на потолок -- по столу с яствами, по креслам и ее лицу пробежала тень. Как ни всматривалась гостья в переплетения барельефов на потолке, -- ничего не увидела.

-- Ладно, выходи, Теодора, -- голос Софи несколько раз отразился эхом под куполом.? Твой кубок ждет тебя.

Вверху что-то крякнуло и заклокотало.

-- Она сейчас не в подходящем виде, -- пояснила женщина, и добавила через минуту -- ну вот и наша Теодора!

-- Надоели бабские компании... предаетесь пьянству? -- из-за колонны вышла красивая дама лет тридцати пяти. На ней была белая греческая туника, закрепленная на одном плече, полупрозрачная, с многочисленными складками. Широкие черные брови и темно-карие глаза оттеняли буйную копну рыжих волос. Вьющиеся локоны были схвачены на макушке золотым обручем, отчего невысокая женщина казалась вполне приличного роста.

-- Это Нина, она из тринадцатого века, впрочем, ты и сама видишь, -- махнула рукой Софи.

-- Верно, -- откликнулась "гречанка", -- я ее еще на входе приметила -- идет себе новенькая девочка, озирается...

Теодора протянула руку Нине, и та ощутила холодное прикосновение, как будто дотронулась до лягушки.

-- Что вы тут всякую ерунду кушаете, вот я вам тортик принесла -- пальчики оближешь, -- и Теодора торжественно водрузила на стол кондитерское изделие -- зеленый паук, сидевший на черной мухе. Жуткое зрелище едва не вызвало у Нины рвоту.

-- Не пугайся, детка, это очень вкусно, -- улыбнулась Теодора, блеснув идеальными зубами, и повернулась к Софи. -- Я вижу, наша девочка совсем отвыкла от старой доброй компании. Она такая красавица и умница, а эти люди только обижали да мучили ее.

-- Два дурака решили познакомить ее со своим дружком, а тот сразу полез под юбку, -- поддержала ее подруга.

-- Откуда вы все это знаете? -- дрожащим голосом прошептала Нина.

-- О, мы такие древние да ученые, что нет таких вещей, каких бы мы не знали, -- Софи с упоением отправляла вверх кольца дыма, заставляя нижние проходить в верхние.

-- Я бы не сказала о вас, что вы старая.

-- А обо мне бы сказала!-- обиделась Теодора.

-- Что вы, вы тоже прекрасно выглядите.

-- Слушай, хватит нам выкать, ты и сама не такая уж девочка, -- буркнула Софи, отрезая изрядный кусок "паука". -- Как добрые подруги, отбросим все церемонии.

-- А будут у нас, наконец, "мущщины" в компании?! -- все не унималась Теодора.

-- Они там пляшут в круглом зале, потом пойдут на банкет, до нас очередь не скоро дойдет...

-- А я, что, разве не представитель сильного пола? -- протянул Виссарион обиженно. -- Почему меня, радушного хозяина, вы весь вечер обижаете?

-- Хозяин здесь Закревский, теленочек ты наш, а ты хранитель его замка.

-- Так ведь Закревский давно умер, -- Нина начала потихоньку осваиваться.

-- Умер? Ха! -- Софи состроила циничную гримаску. -- Ты ведь не была в его фамильном склепе? Он всех обманул, старая каналья! Весь был в долгах, как в шелках, вот и провел кредиторов. А сам удрал из могилы и продолжает слоняться по подвалам замка.

-- Ха! Подвалы! -- недовольно протянул Виссарион, -- кто бывал в этих подвалах, скорее назвал бы их сказочными подземельями! Замок -- сарай, по сравнению с тем, что находится под ним.

"Так что, мы и находимся под землей"? -- подумала Нина, -- "ведь от замка Закревского остались одни руины"...

-- Он туда никого не пускает, -- ответила на ее мысли Софи, как будто Нина произнесла их вслух. -- Даже Виссарион не бывал ниже второго яруса.

-- Да он там хранит свои сокровища! -- засмеялась Теодора. --Внизу все забито старыми банкнотами, еще "катеринками", старик совсем свихнулся...

-- Говорят, у него еще и облигации государственного займа имеются в немыслимых количествах, -- согласилась Софи, -- что Сталин с Хрущевым выпускали.

-- Он еще надеется сбыть этот хлам! -- хихикнул старичок.

-- Это все макулатура, а золото? -- Теодора поднесла кусок торта ко рту, и Нина с содроганием увидела, что искусный кулинар сделал пауку даже внутренности.-- Золото у него сперли еще лет сто назад.

-- Кто?!

-- Гномы, больше некому, -- Софи хрипло рассмеялась, -- а ты разве не знаешь, что всюду пропадает золото? Его же добывают ежегодно тысячами тонн, а государственные запасы только уменьшаются.

-- Ладно, не затрагивай запретные темы, появится старый граф -- у него и спросим, -- с этими словами Теодора подсела поближе к Нине. -- Ну как ты, освоилась? Ты не смотри, Нина, что мы такие резкие. Зато правдивые и справедливые! И тебя в обиду не дадим. Хочешь, наколдуем тому морячку неприятности в дороге?

-- Что вы! -- испугалась Нина, -- он и так уже получил...

-- Получил-то, получил, а ты чуть не замерзла. Настоящий кавалер бы догнал даму, да прощения попросил.

-- Что ты на мужика навалилась, -- не согласилась с подругой Софи. -- Он же не избивал ее, и не грабил. Подумаешь, под юбку полез...

-- Нет, нет, он подлец! Вот я ему! -- Теодора вынула из своего платья большую золотую заколку с алмазом и ткнула ею в подушку кресла.

-- Пусть теперь повозится с пробитым колесом! -- удовлетворенно добавила она.

-- Ну, это еще ничего, -- подмигнула Нине Софи. -- Что крепкому мужчине колесо поменять в дороге? Мелочь. Хотя и неприятно.

? А если два? ? злобно хихикнула Теодора и снова вонзила заколку в кресло. ? Получай новогодний подарок!

? А на вид он такой приличный парень... ? с сожалением пробормотала Нина.

-- А что ты хочешь от них, от этих жалких людишек? -- Теодора пристально посмотрела на Нину.-- Среди них душ животных девяносто процентов. Самые примитивные инстинкты руководят их поступками -- нажраться да потрахаться.

В ее словах звучала насмешка, но Нина пропустила сарказм мимо ушей.

-- Ну что, эти желания и нам знакомы, -- миролюбиво хмыкнула Софи.

-- Не спорю, но все же люди чем-то должны отличаться от животных?

-- Наличием разума, -- вставила Нина, отрывая крупную ягодку мускатного винограда ? она уже начала осваиваться в непривычной обстановке и странной компании.

-- Разумом обладает каждая собака, а иная умнее многих людей, -- не согласилась Теодора. -- А твой морячок -- тупое животное, раз не может понять чувства женщины. Даже кобель полдня обхаживает суку, пока та позволит ему "получить свое".

-- Насчет кобеля... это ты правильно, -- Софи одарила всех улыбкой. -- Но у него не было времени на всякие сантименты.

-- Скорее всего, он просто не посчитал нужным его найти, это время, -- заявила Теодора. -- А вообще-то, во всех этих историях я презираю женщин больше, чем этих кобелей.

Нина сделала удивленное лицо.

-- Да, милочка, -- продолжала гречанка, -- и чего женщины к ним вяжутся? Потому что Ева сделана из ребра Адама. Все эти бабы, -- Теодора повела рукой, как будто вокруг стояли тысячи женщин, -- приставки к мужикам. Не способные на самостоятельное существование. Вяжутся, пристают, чтобы выжить...

-- Вы абсолютно неправильно говорите, -- возмутилась Нина, видно, вино уже ударило ей в голову. -- Просто они хотят найти друга...

-- И сесть ему на шею, -- перебила ее женоненавистница. -- И родить детей, которые никому не нужны! Теодора в запале встала и театрально вскинула руки.

-- О, Ева, ничтожный клон! Будь ты проклята! -- почти закричала она, отчего Нина вздрогнула.

-- Бог изгнал красавицу Лилит, -- продолжила Теодора чуть тише. -- Но ты об этом ничего не найдешь в вашей Библии, -- она приблизила свое лицо вплотную к Нине и оскалилась, -- а Лилит была настоящей женщиной. Великой, независимой, самодостаточной. Она была другом и партнером мужчине, равной ему. А потому и любовь их была чувством равных! А не сострадание сильного существа к слабому!

Нина злобно хлебнула "Епископского креста" и сказала:

-- Ну и где же она, ваша Лилит?

-- Они гоняли ее, как дикого зверя, по лесам. Они подсунули Адаму рабыню Еву, чтобы она рожала рабов! Ева ненавидела Лилит, а Лилит ненавидела детей-рабов Евы.

Теодора присела, утомленная страстной речью.

-- Так что же получается, все женщины Земли клоны Евы? -- спросила обескураженная Нина.

-- Успокойся детка, не все. Только те, что руководимы инстинктами, желаниями тела, кто не имеет рассудка. Чего обижаться на того морячка, что он, гонимый инстинктом, хотел как можно быстрее сбросить семя? Все вполне объяснимо. Но и твои переживания также весьма заурядны. Просто он жаждал выполнить свою функцию -- оплодотворить, а ты свою -- вырастить ребенка. Твой инстинкт простирается немного дальше во временной шкале...

-- Как вы мерзко рассуждаете, -- возмутилась Нина. -- Я хочу найти в мужчине друга.

-- Если ты будешь все брать на себя -- я вообще с тобой разговаривать не буду, -- Теодора надула губы .-- Человек разумный способен абстрагировать, а чувственное животное -- только обижаться.

-- Животное? -- Нина вскочила.

-- Все, все девоньки, -- Софи решила прекратить не на шутку разгоревшийся спор. -- Ты теряешь нить рассуждений, Нина! Тео совсем не хотела тебя обидеть, она говорила вообще о большинстве представительниц женского пола. А ты, Теодора, выбирай выражения. Женщины бывают очень разные, а ты всех валишь в одну кучу. Ты вроде бы тоже женщина?

-- Это ничего не значит, -- не согласилась Теодора. -- То, что я женщина, не мешает мне быть объективной. Мне от мужиков вообще ничего не надо. Кроме одного...-- она усмехнулась.

Нина хотела сказать, что в ее возрасте это нормально, но благоразумно промолчала.

-- Я прочитала твою мысль, -- мигом отозвалась Теодора, и присела рядом. -- Вижу, ты еще многого не понимаешь насчет возраста. Душа человека вечная... Софи, дай и мне сигару, -- женщина с удовольствием закурила и сделала глубокую затяжку.-- А раз она вечная -- значит, всегда молодая. Желания с возрастом не проходят, поверь мне, милая, просто некоторые из них насыщаешь, а другие меркнут перед более глубокими интересами.

-- Простите меня, -- смущенно пробормотала Нина.

-- Не прощу! -- кокетливо воскликнула Теодора. -- Если будешь выкать.

И пересев на кресло к Нине, положила ей руку на плечо.

-- Думаешь, я не люблю наших несчастных женщин? -- Теодора ласково обняла Нину. -- Да я их люблю больше твоего. Потому и хочу освободить их из рабства, в которое их загнали.

-- И кто ж их загнал?

-- Ну, судя по вашей Библии, -- Теодора закатила глаза кверху.-- Ваш Всевышний. Если попы, конечно, правильно ее трактуют. Ну и мужички приложили к этому ручки. Тысячи лет старались!

-- Бросьте вы искать справедливости там, где ее никогда не было, -- вмешалась Софи, -- выпьем лучше за нашу встречу старого доброго вина, у него тоже душа молодая!

Наконец музыка в круглом зале умолкла, и публика с восклицаниями и смехом стала продвигаться к банкетным столам.

-- Пошли и мы, -- скомандовала Теодора, поднимаясь. -- Пропустим самое интересное, там же мужики!

-- Нашла самое интересное, -- усмехнулась Софи. -- Вот паук твой оказался очень даже неплох. Все же женщины поднялись с кресел, и услужливый Виссарион распахнул перед ними двери банкетного зала.

ххх

Никто не обратил на них внимания, а Нина невольно замерла, рассматривая странную публику. Если сбросить со счетов необычные наряды гостей, маскарад был вполне нормальным. Ничего не угрожало Нине, ничего не предвещало беды, и все же... "Все-таки что-то здесь не так", -- подумала она, тревожно оглядываясь по сторонам. Тем временем ее увлекли за стол и усадили на мягкий стул с высокой резной спинкой.

-- Пока ничего не трогай, -- Софи слегка прикрыла кубок перед лицом Нины ладонью. -- Хозяина ждем-с.

Нина и сама заметила, что, несмотря на оживленные разговоры и шутки, никто не притрагивался к еде. Весь этот маскарад, который Нина только что видела в танцевальном зале, смотрелся не менее красочно и за столом. Напротив Нины сидела бледная как смерть худая девушка в высоком конусообразном головном уборе с прикрепленной к его вершине прозрачной вуалью. Табачного цвета глаза незнакомки уныло мерцали в ореолах темных глазниц. Ее пытался расшевелить лысый толстый старик с окладистой фиолетовой бородой -- прямо Синяя борода из детской сказки. Тут были средневековые дамы и рыцари, и широкоплечие воины-викинги с обветренными скандинавскими лицами, и даже китайский мудрец в шелковом халате. Некоторые мужчины были в строгих фраках, женщины ? в современных вечерних платьях.

Вдруг все оживились и стали поглядывать на массивные двери в противоположном конце зала. Громадные створки растворились, и в лица присутствующим ударил ветер, как будто за дверями был штормовой океан. Дамы попытались спасти свои прически, а на столах в некоторых местах даже попадали высокие фужеры. Нина почувствовала знакомый запах и сразу же узнала -- весенний бриз со степи, наполненный ароматом молодых трав и цветов.

-- Друзья мои! -- мощный звучный голос гремел, словно раскаты грома. -- Как я рад через столько лет опять видеть вас у себя! Браво! С Новым Годом!

Под громкие приветствия и овации в зал вкатилось шикарное инвалидное кресло со сморщенным старичком. Хозяин замка приветливо помахал рукой гостям.

-- Это и есть граф Закревский? -- удивилась Нина.

-- Не смотри на вид, зри в корень, -- тихо шепнула ей на ухо Софи. -- Этот ветер это еще цветочки по сравнению с тем, на что способен старик Закревский.

-- Я приветствую моих славных гостей в своем скромном доме и прошу угощаться, что послал нам наш повелитель, -- продолжал Закревский, его голос как будто не принадлежал ему и лился из-под сводов. -- И побольше пейте, мы должны хорошенько набраться до Его прихода.

-- Чьего прихода? -- спросила Нина свою покровительницу.

-- Все увидишь -- кульминация еще впереди...

-- Первый тост за наших милых дам, -- Закревский уже сидел на своем стуле, который скорее напоминал царский трон.

-- Я протестую! -- закричала Теодора, приподнявшись с кресла -- весь зал уставился на нее. -- Чего за нас пить? За нами надо ухаживать! Где наши кавалеры?

-- Я предлагаю выбрать короля бала!

По рядам пробежали одобрительные возгласы.

-- Кого? -- удивился хозяин замка.

-- Пусть дамы выберут самого лучшего мужчину, короля сегодняшнего бала, -- Теодора явно вошла в роль ведущего. -- А он поцелует каждую даму!

-- А если кто-нибудь не захочет? -- возразила ей бледнолицая принцесса, у нее оказался совсем не тихий голос.

-- Тогда... -- Теодора раздумывала только мгновение. -- Пусть выкупает поцелуй недотроги! Пусть сделает такой подарок, чтобы она не устояла.

-- Каждая жадеба будет изображать из себя недотрогу, -- буркнула себе под нос принцесса.

-- Подарок может перехватить другая претендентка, которая должна предложить нашему принцу более интересные удовольствия! Если первая дама не захочет терять подарок, а король ее поцелуй... -- Теодора глубоко вдохнула воздух, -- в конце концов есть еще симпатия и ревность!

-- Так кто же король? -- закричали развеселившиеся женщины с другого конца стола.

-- Ха, сейчас будем выбирать... я предлагаю графа Даниэля де Суппортэ! -- сказала Софи, -- а кого же?

-- Французы еще не приехали! -- закричали из дальнего угла. -- Предлагаем наших!

-- Тогда Гордея!

Все повернулись к статному широкоплечему мужчине, который сидел на углу стола. Обруч, стягивающий его светлую шевелюру, делал его похожим на древнего руса.

-- Нет, Бьерна!

Красавец-скандинав поднял руку и зарумянился. Под копной золотистых волос его лицо стало казаться совсем красным.

Король бала

-- Идут! Французы приехали! -- послышались голоса, и в зал вошла большая группа мужчин во фраках и женщин в элегантных вечерних туалетах.

Среди них выделялся высокий стройный мужчина, облаченный в вечерний костюм. Его длинные черные волосы красиво ниспадали на широкие плечи; яркий свет горящего факела, возле которого стоял француз, отбрасывал причудливые тени на твердые, точеные линии его подбородка, на изгиб чувственных губ, на опасный блеск золотистых глаз.

-- Ягуар в смокинге, ? пробормотала себе под нос Нина.

Именно такого цвета были глаза у бога-ягуара -- древнего тотема индейцев майя.

Он сразу же бросил короткий взгляд на Нину; осмотрев весь зал, снова остановился на ней. Жуткое смятение, какого она не могла и припомнить, охватило душу. Вдруг показалось, что этот мужчина давно знаком. Она даже физически ощутила тепло его кожи, запах тела, приятные волны энергии, исходившие от него.

Нина опустила глаза вниз и побагровела.

-- Ну, каков? -- самодовольно сказала Софи, дергая Нину за платье. -- А еще говорят ? Гордея!

-- Держись от него подальше, детка! -- прервала ее Теодора. -- Сердцеед он известный. Пусть голосуют, каждая мечтает получить хотя бы его поцелуй!

Красавец-граф поднял руку, и зал затих.

-- Сестры и братья! -- у мужчины был приятный низкий голос. -- Ваши сородичи из страны франков передают вам горячий привет и новогодние поздравления!

Раздались овации.

-- Благодарим вас, дорогие друзья! -- зарокотал голос графа Закревского. -- Сразу ввожу вас в курс. Наши дамы решили устроить выборы короля, который будет целовать всех их, -- старик громко засмеялся, и громадная хрустальная люстра зазвенела ему вслед. -- Обычная затея -- "аукцион поцелуев". Итак, ? предлагайте! Кто за графа де Суппортэ?

Лес изящных женских ручек подтвердил, что остальные кандидаты не имеют никаких шансов. Французский гость опять обвел надменным взглядом гостей ? ни один нерв не дрогнул на его лице.

-- Посвящаю вас, граф, в короли бала!-- Закревский протянул французу короткий меч с золотой рукояткой. На голову ему надели золотой обруч с алмазами.

Король бала преклонил одно колено:

-- Обещаю, что уделю внимание каждой даме, и не обману ее надежд.

После этого Даниэль принялся обходить столы, чтобы поцеловать каждую гостью. Некоторые поцелуи были легкие, почти дружеские, другие -- долгие и страстные. Они сопровождались шутками, смехом, а порой и аплодисментами.

-- Я не хочу целовать его, -- процедила Нина. Она почувствовала странное противоречивое чувство -- неодолимую тягу к Даниэлю и леденящий страх перед ним.

Наконец король бала оказался перед ней. Золотоглазый красавец застыл перед ней, пристально вглядываясь в ее лицо -- от его взгляда девичье сердце просто плавилось. Нина протянула вперед руки, чтобы закрыться от этих пронзительных глаз.

-- Она отказывается! -- пробежал удивленный шепот по рядам.

Даниэль молча снял с пальца кольцо с огромным рубином и протянул Нине. Та отрицательно покачала головой и отвернулась. Тогда король бала взял из рук подскочившего слуги-черта красный бархатный футляр с бриллиантовым колье и такими серьгами и предложил Нине.

? Нет! ? она нашла в себе силы ответить отказом.

Что-то вспыхнуло в его огненных глазах, что-то дикое и опасное.

-- Я согласна... и даже на большее! -- воскликнула красивая девушка в тунике римской весталки, которая стояла рядом с Ниной.

-- Благодарю вас, -- Даниэль слегка поклонился. -- Но я все же хочу добиться расположения этой дамы.

Он щелкнул пальцами, и чертенята принесли роскошную соболиную шубу. Это было скорее украшение, чем одежда -- мех переливался и серебрился в руках двух чертей, несших его. Не успела гостья бала опомниться, как шуба оказалась на ее плечах. Вздох восхищения пронесся среди гостей. Черным водопадом соболиный мех окутал стройную фигурку Нины, а к изящному воротнику чьи-то ловкие руки прикрепили крупную брошь из белого золота с бриллиантами.

Нина потупила голову.

-- Ты что, совсем дура?! -- зашипела ей прямо в ухо Софи.-- Целуй его сейчас же!

-- Бог дает каждому человеку в жизни три шанса, -- поддержала ее подруга. -- А человек потом удивляется -- почему ему не везет?

Один только взгляд в эти янтарные глаза, и стало ясно -- возражения бесполезны. Нина испустила слабый возглас, в котором не было желания, только страх.

Он явно разозлился -- властность и некоторая грубость, с которой Даниэль припал к ее губам, напугали девушку. В какую-то долю секунды ее губы сжались, отвергая его, глаза потемнели от поднимающегося в душе гнева. Она впилась пальцами в твердую грудь, пытаясь оттолкнуть, но его рука словно стальным кольцом сдавила ее талию. Граф де Суппортэ был слишком близок к образу прекрасного мужчины с золотыми глазами, который Нина так долго создавала в своих мечтах, чтобы можно было вести себя с ним хладнокровно. Такое сходство с детской выдумкой даже вызывало ужас. Напряжение, казалось, буквально висело в воздухе и неизвестно, чем бы кончился их безмолвный поединок, но Закревский махнул рукой ? зазвучала тихая музыка.

Все с шумом и гомоном расселись за столами. Слуги, наряженные в чертенят, проворно отслеживали каждое желание гостей. Тарелка Нины мгновенно наполнялась разными вкусностями, стоило ей только посмотреть на них, а кубок -- ароматным вином. В серебряных черепах, расставленных повсюду на столах, слуги-черти зажгли свечи, и они засверкали прорезями глаз и оскаленных ртов, как настоящие ночные дьяволы. Свет в зале постепенно померк, а на потолке вспыхнуло звездное небо: тысячи звезд и настоящая Луна, спроектированные невидимыми проекторами. Зал ахнул от восхищения. Король бала пригласил на танец смуглую даму, одетую в наряд древнеегипетской принцессы из тончайшего плиссированного льна. Прекрасную пару в центре освещало несколько лучей. Даниэль с черноволосой египтянкой кружились под звуки чарующей мелодии, волнами набегающими на зрителей. Воистину возможности замка Закревского были неиссякаемыми: вдруг подул холодный ветер, в воздухе закружились настоящие снежинки, небо расколола молния редкой зимней грозы. Все изменения происходили в ритме танца, заставляющего элегантную пару то ускорять свое кружение по залу, то застывать в различных позах. Нина невольно залюбовалась красотой танцоров.

Но король бала не ограничился одной дамой. После отчаянной самбы Софи, вернувшись на свое место, выглядела как выжатый лимон, а Теодоре Даниэль подарил зажигательный фокстрот.

-- Ну что, милочка, здорово он танцует? -- дернула за рукав Нину Софи. -- Всех нас заставил попотеть, а сам как огурчик!

-- Это верно, -- пришлось признать Нине. -- Танцует он великолепно.

-- Он и все остальное делает также хорошо.

? Откуда вы знаете?? Нине почему-то стало неприятно.

? Здесь некоторые пробовали -- все были в восхищении. Ты же видишь, как его выбрали -- единогласно. Правда, больше, чем одной ночью никто не может похвастаться.

-- И что, на него никто не обижается?

-- Относись к жизни легче, дорогая, -- Софи только сделала движение, как проворный слуга тут же подлил ей вина из серебряного кувшина. -- У нас никто никому ничего не должен. И почему следует обижаться на того, кто доставил тебе удовольствие?

Нина отвернулась и стала ковырять вилкой в салате из ананасов, папайи и еще каких-то диковинок.

Она была совершенно не согласна с рассуждениями своей соседки.

Изысканные блюда поглощались с лихорадочной поспешностью, а вино лилось рекой, словно все участники маскарада стремились поскорее напиться. Многие уже набрались, и возбужденные разговоры все чаще прерывались взрывами ничем не сдерживаемого, пьяного хохота.

Через некоторое время зазвучала прекрасная музыка. "Сказки Венского леса" был любимым вальсом Нины. В круглом зале опять закружились одетые во всевозможные костюмы гости, и их глаза сверкали весельем сквозь прорези изысканных масок. Нину окружила толпа мужчин, наперебой приглашающих ее на танец. Ну, как же, свеженькая красотка! Но перспектива провести весь вечер в танцах и болтовне с толпой обожателей совсем не прельщали ее, и она многим отказывала ? ее гораздо больше привлекало общество новых подруг.

Сузив глаза, Даниэль наблюдал за кокетливой средневековой принцессой в золотом платье, отбивающейся от целой своры поклонников, затем пробился сквозь толпу.

? Разрешите пригласить вас на тур вальса, мадемуазель.

Подавив свой нелепый страх, она холодно улыбнулась:

? Боюсь, что это было бы неразумно с вашей стороны ? я плохо танцую вальс, -- и отвернулась, сосредоточив внимание на кружащихся парах.

-- Доставьте мне удовольствие, ? настаивал француз. Он явно был не из тех мужчин, кто соглашается с отказом.

Его голос был вежливым, но взгляд -- непреклонным.

Ее отказ мог нанести обиду именитому графу.

-- Мне нечасто доводилось танцевать вальс, так что не обижайтесь, если оттопчу вам ноги, ? облизнув вдруг ставшие сухими губы, Нина с трудом подобрала слова для ответа и, сердито протянув руку, позволила отвести себя в танцевальный зал. Затем исподтишка посмотрела на него.

У него были необыкновенные, демонические глаза, Нине еще никогда не доводилось видеть ничего подобного. Янтарно-золотые, и даже не просто золотые, а пылающие, феерически-огненные.

Ошеломленная и взволнованная, она поспешно опустила ресницы, чтобы защититься от его горящего взгляда. Но все равно опоздала, ? невозможно было отделаться от ощущения, будто нечто постороннее вселилось в ее душу, и уже успело проникнуть в ее голову.

"Сейчас же прекрати эту дурость! Так нельзя, это опасно, ты потом страшно пожалеешь"!

"Но он до того красив, что перед ним невозможно устоять", возразила этому странно-знакомому голосу Нина. Под воздействием его колдовской красоты она даже придвинулась поближе к прекрасному графу, к его светящимся как огонь глазам.

Танцевать с ним, чувствуя себя в его руках, было очень приятно, но и опасно. И как только Даниэль закружил ее в вальсе, Нина тут же поняла, что его ноги были в полной безопасности. Он двигался с невесомой грациозностью и так управлял движениями, будто читал ее мысли. На лице Нины от удовольствия запылал румянец, но в душе возникло некое странно-горестное воспоминание о какой-то страшной беде.

? Мне кажется, мы с вами где-то встречались... я даже помню этот небольшой шрам возле этого очаровательного ушка, ? его скрытый за густыми черными ресницами внимательный взгляд не упускал ни одной детали.

? Вы знаете меня? ? ошеломленно застыла Нина.

? И да, и нет, ? загадочно ответил красавец-граф. Его мелодичный голос был насыщен чувственными обещаниями

Наверное, таким голосом говорил змей-искуситель, когда соблазнял Еву.

? Если вы желаете меня заинтриговать, то увольте, ? меня такие развлечения не привлекают, ? вырвалось у Нины, хотя она немедленно пожалела о злом ответе

Повисла тягостная тишина. Нина заметила, как сжались челюсти и сузились глаза Даниэля -- верные признаки недовольства. Его обольстительные губы уже раскрылись, чтобы сказать что-нибудь едкое. Но в последнюю минуту он сдержался.

"Можешь себя поздравить, леди Ди, своим высокомерным поведением ты добилась лишь одного -- огорчила человека, который не сделал тебе ничего плохого"!

Она не могла понять, что заставляет ее так дерзко вести себя. "Теодора права, с ее головой явно не все в порядке".

А Даниэль, глядя на высокомерное личико своей партнерши, побился об заклад с самим собой, что сегодняшней ночью будет целовать этот прелестный ротик. Впервые в жизни его заинтересовала женщина. Ее сопротивление возбуждало его намного сильнее, чем любовь с другими женщинами. Ни к кому из них не питая особой привязанности, он был свободен как ветер. Но эта гордая блондинка чем-то сразу его зацепила.

Определенно не внешностью... вдруг странная мысль внезапно промелькнула в голове: эту девушку он знал раньше! Впервые в своих размышлениях он назвал ее другим именем, и почувствовал влечение -- внезапное и сильное.

По сигналу Закревского в зале вспыхнул яркий свет, и музыка утихла. Король бала стоял в напряженной позе, дожидаясь, пока замолкнут последние разговоры и звяканье приборов. Наконец гости притихли ? Даниэль взмахнул рукой. Француз из его свиты объявил четким громким голосом:

-- Король бала по праву, предоставленному ему уставом, выбирает своей королевой нашу прекрасную гостью, -- с этими словами мужчина подал в руки Даниэля сверкающую бриллиантами диадему, а тот, сделав шаг к Нине, надел ее на голову ошеломленной девушки.

В который раз по залу пробежал восхищенный вздох! Нина ощутила всей душой, как волна энергии из короны пробежала по всему ее телу, с головы до пят и обратно, заставив ее содрогнуться. Она оглянулась на зрителей, и их лица поплыли перед ее взором, как в хороводе. Пол под ногами королевы поехал куда-то в сторону, и она почти упала в объятия графа де Суппортэ. Флейта на балконе музыкантов вывела какую-то замысловатую фразу, и весь оркестр ответил ей, грянув аккордом и закружив весь зал в плавном вальсе. Из-за колонн полетели осенние листья, в небе запылала алая заря, и Нина больше уже не видела ничего, кроме лица своего партнера, и не ощущала ничего, кроме его крепких рук. Он соблазнял ее -- страстью, желанием, опасным мужским очарованием. Это было как в сказке -- прекрасный принц, восхищенные взгляды, завораживающая музыка.

-- Ну, как? -- усмехнулась Софи, когда Нина вернулась на свое место; ее фразу почти заглушила волна аплодисментов.

Нина не ответила, она еще была слишком разгорячена танцем, все плыло у нее перед глазами. Ему нельзя больше позволять приближаться к себе! Но где-то глубоко она чувствовала, что это благое намерение обречено на провал.

-- Вот так мы все и оказываемся во власти Даниэля. Ну и что ж? Это большое счастье побывать у него в объятьях, -- подытожила Софи. -- Но ведь тебя-то, Нинок, избрали королевой бала! Редко кому идет такая удача. Ты, конечно, хороша, но не настолько же!

-- Почему это не настолько? -- наконец вмешалась Теодора. -- Королю самому решать, кто и насколько достоин его руки!

-- Мне кажется... все это подстроено, чует мое сердце, -- Софи хитро скосила глаза на Нину, -- эта парочка давно знакома, и между ними происходит какая-то борьба. Видишь, Тео, она играет роль недотроги, а он изысканно добивается ее расположения, как провинившийся любовник.

-- Откуда я могла быть знакома с этим французом? -- возмутилась Нина, к ней начало возвращаться самообладание. -- И я вообще не разделяю ваших восторгов по поводу его внешности. Внешность для мужчины не самое главное. Могу сказать, что красавцы мне чаще всего неприятны.

-- Видели мы, как они тебе неприятны, -- хмыкнула Софи. -- А по поводу главных качеств никто и не спорит.

-- Ты зря накинулась на Нину, -- заступилась за гостью Теодора.--Все хвалишь этих мужиков! Она права -- Даниэль холодный плейбой, пользуется женскими слабостями! Я бы ему пожелала встретить такую же, как и он сам. Чтобы она наставила ему рога!

-- Не переживай, Тео, -- вздохнула Софи. -- Конечно, встретит! Ну что, голубушка, задумалась? -- Она положила руку на плечо Нины.

-- Я не понимаю, почему все его любовницы соглашаются на такие отношения, -- бросилась в атаку Нина. -- Ведь кратковременная увлеченность не заменит истинных чувств. Я ни за что не согласилась быть игрушкой в его руках...

Она и не замечала, что ягуарьи глаза пристально следят за ней.

-- В этом мире все игрушечное, тебе вскоре представится возможность убедиться в этом, -- пробормотала Софи -- она уже изрядно захмелела. -- А пока не забывай, что на этом балу ты королева. Пользуйся мигом удачи и не загадывай на будущее -- оно не в твоих руках, а в руках провидения!

-- И то верно, -- согласилась Теодора, -- наша новая подруга решила удариться в философию, вместо того, чтобы веселиться. Пошли в хоровод!

И действительно, весь зал к этому времени уже выстроился в круг для озорного хоровода. Розетка в центре пола вдруг опустилась вниз, а на ее место поднялась другая, с пылающим костром. Женщины радостно завизжали, мужчины ? закричали, и все, держась за руки, пустились в пляс вокруг костра. Нина тоже страстно кружилась вместе со всеми. Она чувствовала, как энергия всех танцоров сливается в один могучий вихрь и летит вокруг костра, заставляя сердце каждого стучать в едином ритме.

ххх

Даниэль исподтишка рассматривал Нину, танцующую в паре с самодовольным шляхтичем польский танец "краковяк". Грациозные движения, едва заметное покачивание бедер, ореол чувственности, окутывающий всю ее изящную фигурку ? девушка была очень хороша. Она явно намеренно игнорировала его с тех самых пор, как все гости расселись за банкетными столами. Выходит, дорогие подарки не являются для красотки возбуждающим средством? А что же тогда? Темперамент, умение партнера? Что ж, у него в этом смысле гораздо больше возможностей раздуть пожар страсти, чем у кого-либо из ее поклонников! Да, нелегко дается ей хладнокровие! Это заметно даже по ее напряженному взгляду. Судя по всему, блондиночка нервничает, ей очень хочется, чтобы ее оставили в покое.

"Но вы станете моей, мадмуазель-недотрога! По-хорошему или по-плохому, но сегодня я сделаю вас своей"!

Кто-то из гостей потребовал румбу, и все участники карнавала с веселыми возгласами разобрались по парам.

Музыканты на балконе словно обезумели, и звуки врывающейся в уши дикарской мелодии распаляли танцоров своим огненным ритмом. Мужчины и женщины страстно отплясывали под эту зажигательную, дикую музыку, уже не соблюдая никаких приличий. Музыка гремела, даже шарканье ног и возгласы танцующих не заглушали ее. Наконец румба закончилась, объявили контрданс. Атмосфера праздника менялась на глазах. И дамы и кавалеры уже были пьяны.

И те, и другие стали позволять себе распущенность и даже бесстыдство.

? Вы только посмотрите! Что он творит! Ну и хам! ? возмутилась Нина, увидев, что мужчина в длинном парике позволил себе неприличное относительно своей дамы.

? Так это же Казанова! Что от него еще ждать?? Теодора лукаво прищурилась. ? Да и его дама не возражает! Не слишком ли ты строга?

Нине не понравилась ухмылка Тео. Обежав глазами других гостей, она с ужасом увидела, что по сравнению с ними Казанова сама невинность. Она повернулась к Теодоре.

? Я совершенно нормальный человек ? не ханжа, в меру скромная, в меру распущенная. Но такое... -- Нина качнула головой, стараясь не смотреть.? Это... просто отвратительно!

? И после таких слов ты заявляешь, что не ханжа? ? фыркнула Теодора.

? Cколько бы я не выпила, ? продолжала кипятиться Нина, не слушая Теодоры. -- Никогда не опущусь до такого поведения. С первым встречным мужчиной...ужас!

? Ну, это знаешь ли, твое право. Кому-то не стыдно в луже поваляться, а кто-то считает высшим срамом носовым платком воспользоваться в общественном транспорте. Здесь у нас демократия, причем настоящая, а не липовая. Как бы мне сейчас хотелось станцевать сальсу! Э-э-х! С хорошим кавалером! Так, чтобы даже кровь закипела!

Нина, спрятав под ресницами насмешку, украдкой улыбнулась.

? Жаль, что партнера подходящего нет. Сальсу не так просто танцевать.

? Ты считаешь, что для тебя нет подходящего партнера? -- Софи засмеялась, потом привстала со своего стула и кому-то энергично замахала, изображая рукой какие-то непонятные знаки.

? Тео,? Софи коснулась локтя Теодоры, -- поздравляю тебя! Сальса тебе обеспечена, и в зале, и за его пределами.

Теодора довольно рассмеялась, и, не выпуская из поля зрения красивого молодого мужчину, посылала ему воздушные поцелуи.

? Вне всякого сомнения. А сальса -- это только разминка.

? Хотя, вот что! Мне несколько непонятны твои вкусы. Все твои любовники годятся тебе в сыновья.

? Себя сложно переделать, дорогая Софи. Порой мне бывает неловко... перед своей совестью. Но в конце концов, должны же быть у меня хоть какие-то слабости! Что плохого в том, если мне не нравятся мужчины старше двадцати пяти? А что касается сорокалетних... -- Теодора состроила гримаску разочарованного гурмана. -- Мне жаль, Софи, но романтические встречи со старцами я и представить себе не могу!

Сдержать смех было невозможно, Нина позволила себе только тихий смешок.

? Пожалуй, я неправа. Только что прозвучало заявление о демократии. Ты имеешь право иметь свои особенные вкусы, и открыто о них заявлять. А я, наоборот, ценю в мужчинах опыт.

? Ха-ха! Никакой связи с возрастом и умением доставить женщине удовольствие не прослеживается. Хорошо, если возраст плюс опыт, а если так -- возраст и никакого опыта, или как вариант, никакого желания? Я предпочитаю опыт и молодость. Не так, как ты... недавно видела твоего последнего ухажера...да он древнее пирамид!

? Я не хочу вести с тобой глупую дискуссию, -- процедила Софии, бросив обиженный взгляд на Теодору. -- Нина тебя тоже не поддерживает.

? А все потому, что против моих железных аргументов не попрешь,? важно заявила Теодора.? Эх, девчонки, мне с вами стало скучно! Ваши консервативные взгляды вызывают зевоту...

По залу поплыл легкий ветерок, и все невольно повернули свои голову в сторону входа. Распахнулись двери, и в танцевальный зал ворвалась целая ватага танцоров. Черноволосые мужчины были одеты в белые свободные брюки и рубашки. Из расстегнутых воротников выглядывала буйная растительность. Смуглые женщины почти не скрывали свои пышные прелести под яркими нарядами, состоящими преимущественно из цветных лоскутов и длинных перьев. Один из танцоров вырвал микрофон из рук ведущего, и так зашептал бархатным баритоном, что у гостей пробежал мороз по коже:

-- Граф Закревский, ваши гости уже готовы к сальсе? -- хозяин замка кивнул головой.-- Ну тогда, маэстро, первый аккорд!

Оркестр вкрадчиво проиграл несколько первых нот, и зал вздохнул.

? "Ама мео мама"! -- запел танцор, тряхнув гривой черных волос.

? "Ама мео мама"! -- подхватил целый хор его спутников.

? "Ама мео мама"! -- грянул весь зал, и в мгновение ока все вокруг засверкало и закувыркалось.

? Все, пойду, переоденусь! -- вспыхнула Теодора и вызывающе посмотрела на Нину. В ее глазах мерцали и переливались в такт зажигательному ритму зеленые огни. Она быстро допила вино, небрежно поставила опорожненный фужер на стол и исчезла, оставив Софи в обществе Нины.

Через несколько минут она уже была в танцевальном зале. Теодора махнула рукой ? с ее плеч упала кружевная накидка, и она осталась почти обнаженной: небольшая черная с красным кофточка прикрывала лишь пышную грудь, а юбка, состоящая из красных лент различной длины, практически не скрывала круглые ягодицы в полупрозрачных кружевных трусиках.

Нина почувствовала, как стремительно краснеет от такого чересчур откровенного зрелища. Они с Софи переглянулись

? Такая уж она у нас... веселушка,? добродушно хмыкнула Софи.? Но погоди! Сейчас будет "нечто"!

-- "Ама мео мама"! -- запела Теодора и, виляя бедрами, ринулась в самую гущу танцоров.

Ее тут же подхватил жгучий брюнет с мефистофельской бородкой. Глаза мужчины так засверкали, что он стал похож на дьявола; Нине даже померещилось, что из его шевелюры показались рожки. Рослый брюнет стал страстно стучать башмаками-копытами по паркетному полу, чеканя знойный ритм и описывая круги около Теодоры.

-- "Беса, беса ми"! -- запел он и, схватив гречанку за руку, дернул с такой силой, что та завертелась как юла.

-- Боже мой! -- бормотала ошеломленная Нина.

Теодора грациозным прыжком хищницы прыгнула на партнера и, сжав его талию бедрами, так откинулась назад, что ее рыжие волосы достигли пола.

Брюнет не растерялся и, подхватив женщину, впился губами в ее обнаженный живот. Теодора обвила знойного "мачо" гибкими руками и, прошмыгнув у него под мышкой, оказалась сзади. Она уже хотела вскочить мужчине на спину, но только секунду владела ситуацией -- и снова оказалась в его цепких объятьях.

Нина не сводила глаз с Тео и ее кавалера, но страстная пара то исчезала среди танцоров, то появлялась вновь в толпе, пляшущей так же яростно, как и они. Кругом мелькали голые ноги и руки, развевались разноцветные лоскуты, изображающие юбки, сверкали бедра и полуобнаженные ягодицы. В порыве страсти мужчины стали срывать с себя рубашки и швырять их к потолку. Вдогонку за ними полетели и женские наряды. Кое-где уже можно было увидеть обнаженные груди.

? Боже, -- опять простонала Нина и от стыда закрыла глаза руками. -- Что же они творят, эти "новые русские"!

? Ты только посмотри!? лицо Софи вспыхнуло восторгом.

? Что?? спросила Нина. Но, увидев, что Софи ее не слышит, повернула голову в зал.

Многие пары стали исчезать между колоннами, где были входы в укромные будуары. Оттуда доносились сочные звуки поцелуев и негромкие протяжные стоны, их даже не могли заглушить яростные аккорды музыки. Нина поняла, что гости, пришедшие на карнавал, занимаются любовью. А проще говоря, трахаются с кем попало.

В какой-то момент глаза Нины и Теодоры встретились. Любительница сальсы, положив руки на плечи партнеру, яростно задирала ноги... как только туфли не слетели! Было видно, что Теодора в этот момент была где-то далеко... Несмотря на то, что она смотрела на подругу, Тео полностью слилась с мужчиной в единое существо, подчинившись острому ритму танца. Вдруг она сверкнула озорной улыбкой и резким движением разорвала рубашку на своем партнере. Нина увидела, как заиграли буграми мускулов его обнаженные смуглые плечи. Терпению мужчины пришел конец -- он страстно подхватил Теодору и унес ее из зала.

? Мне нравится сальса. Но здесь ее танцуют как-то необычно... не так, как у нас, я бы сказала...

? Вина?? спросила Софи у Нины, чтобы переменить тему разговора.

? Да, не откажусь. Но чуть-чуть, мне будет многовато для одного вечера.

Она поднесла хрустальный бокал ко рту и приготовилась смотреть "действо" дальше.

Первый танец закончился, его сменил следующий, такой же чувственный. Нина смотрела, улыбалась и наслаждалась ритмами, рождающими страсть. Лишь одно ей было не по душе. Опять все та же распущенность! Уважение к Теодоре и ее оригинальному уму понемногу исчезало.

Эти мысли на время отвлекли девушку от одолевавших ее чувств. И вдруг по ее телу пробежал холодок. Нина обернулась -- возле нее стоял Даниэль. Из ее глаз исчезло веселье. Оно сменилось тревогой.

"Нужно убираться отсюда"! -- твердо сказала она себе, хорошее настроение вмиг испарилось.

"Ну, положим, ты как-нибудь исхитришься и улизнешь! А что потом? Побредешь по заснеженному лесу, в чужой шубе и бальных туфлях? В них и метра не пройдешь, как обморозишь ноги! О, это все его вина! Весь вечер он своим присутствием медленно сводит ее с ума"!

-- Моя королева, наверное, сердится, что я не уделяю ей должного внимания?

? Я не жажду вашего внимания. Вы можете развлекаться, как вам угодно! -- она бросила на него взгляд, от которого увял бы чертополох. -- Тем более что каждая женщина на этом балу готова ради вас на все.

-- Любая...но не вы, -- ухмыльнулся Даниэль. -- Скорее всего, именно это обстоятельство и привлекает меня. Во всяком случае, не ваш ангельский характер!

"Впрочем, именно такие женщины придают вкус жизни", -- мелькнуло у него в голове.

Нина скользнула по лицу Даниэля ледяным взглядом:

-- Вы действительно неплохо выглядите для мужчины вашего возраста, но не нужно считать себя кем-то особенным. Да, мне было немного любопытно. Никогда раньше не встречала такого надменного человека! -- светлая бровь насмешливо приподнялась. -- Правда, ваше непомерное самомнение меня несколько разочаровало, -- притворно вздохнула она.

Ягуарьи глаза мгновенно вспыхнули такой злостью, что Нина невольно отпрянула. Сделав над собой усилие, он сдержался. Язык у нее что осиное жало! Эту гордячку уже давно пора поставить на место!

? Не понимаю, почему каждое мое слово вы воспринимаете так враждебно? Вы что, феминистка, мадмуазель?

Стрела угодила в цель. Даниэль увидел это по тому, как переменилось лицо девушки.

"Он прав, ты ведешь себя, по меньшей мере, вздорно!"

Однако из чистого упрямства Нина парировала его слова:

? С такой неколебимой верой в свою правоту, граф, очень легко прийти к ложным заключениям!

Надо сказать, сопротивление жертвы пришлось Даниэлю по душе.

Молодая, красивая, определенно чувственная, но в то же время очень гордая ? это прибавляло остроты затеянной охоте, волновало кровь.

Не выдержав его взгляда, Нина опустила ресницы, пряча в глазах беспокойство.

-- Эти двое сцепились как дикие коты в мешке! -- с ухмылкой тихонько шепнула только что вернувшаяся Теодора подруге на ушко. Та лишь только улыбнулась и так же тихо пробормотала:

-- Милые ругаются ? только тешатся! -- она перевела взгляд с вызывающе хмурившейся Нины на непроницаемое лицо графа де Суппортэ.

И бодрым голосом громко добавила:

? Друзья! Давайте выпьем доброго старого вина... вон из той замечательной бутыли!

На секунду опередив Софи, Даниэль взял бутылку первым -- Нина поспешила отодвинуть свой бокал.

? Вы уверены, что не хотите попробовать? Глоток отличного вина прибавит вам настроения.

? Что вы, я просто усну! -- возразила Нина.

Даниэль скептически приподнял бровь, поэтому она объяснила:

? Такое уже случалось. Из-за этого я всегда отказываюсь от лишнего бокала спиртного.

К двадцати пяти годам Нина сумела воздвигнуть вокруг себя стену равнодушия, презирая мужчин, их правила и предрассудки по отношению к женщине. И успешно отбивала все атаки... но сейчас что-то шло не так, как обычно ? о, этот Даниэль весьма изощренный тип, достойный представитель коварного мужского племени! Умело маскируя свои инстинкты хищника, он предпочитает сначала очаровать жертву, и лишь потом сожрать ее всю целиком!

Наблюдая за сменой эмоций на лице девушки, Даниэль понял, что она тяготится его обществом. Он бы оставил ее в покое, если бы мог. Как поступить? Принудить ее или, все бросив, уехать домой, в Фалез? Но если он согласится с ее отказом, зачем надо было так себя обременять ухаживаниями?

Даниил закрыл глаза -- он вспоминал. Ни одна из его предыдущих любовниц для него ровно ничего не значила, а потому не ставила его перед выбором. Она, конечно, разозлится, но это будет позже. Не хотелось прибегать к принуждению, но ничего не поделаешь, надо: она должна уступить.

Приняв решение, он встал из-за стола и уселся на диван таким образом, чтобы его бедро очутилось всего в нескольких сантиметрах от Нины. Его взгляд мотыльком порхал вокруг Нины, порождая сладострастные ощущения. Даниэль коснулся рукой ее пылающей щеки, его пальцы легко скользнули по пухлой нижней губке и продолжали свой путь по шее, немного задержавшись там, где под кожей бился лихорадочный пульс.

"Сейчас же прекратите"! -- хотелось крикнуть ей, но она прекрасно понимала, что этим лишь подстегнет его. Оба замерли, ощущая, как между ними образовалась крепкая связь, и столь прочная, что разорвать ее они не в силах. Ошеломленная и потрясенная до глубины души, она поспешила опустить глаза. Но все равно опоздала -- в ее кровь, подобно инфекции, успело проникнуть что-то неведомое, будоражащее. И хотя она вновь попыталась сосредоточиться на прерванной беседе, слух будто отказывался служить ей, а в голове шумело. Что на нее нашло? Еще ни один мужчина так на нее не действовал! Обуревавшие ее эмоции: желание, злость и ни на миг не отпускавший страх -- поднялись в ней таким ураганом, что она задрожала всем телом.

Не в силах справиться с собой, Нина все же глянула на красивое смуглое лицо, ее взгляд полыхнул ярко-синим пламенем -- в янтарных зрачках горело желание, нескрываемое, знойное, с трудом сдерживаемое.

? Я хочу узнать, какова ты на вкус, -- пробормотал он хрипловатым шепотом и, выдернув из кресла, обхватил за талию и увлек за собой в коридор. От неожиданности Нина задохнулась, ее бросило в жар, голова вмиг затуманилась. Сильные руки, обнимавшие ее, творили невероятное с ее сердцем, казалось, вот-вот готовым выпрыгнуть из груди. Нина не могла связно мыслить, вообще никак не могла противостоять бесстыдному французу.

Даниэль прижал ее к стене, бесцеремонно задрал платье, смял в кулаке тонкую ткань рубашки и, сдвинув повыше, сжал голые ягодицы девушки, притянув к своему набухшему естеству, скованному брюками ? его сердце гулко и часто стучало в груди.

? Слышишь, моя королева, как бьется мое сердце? Оно бьется для тебя! -- он изнывал от острого желания ощутить под ладонями ее обнаженное тело, дать ей почувствовать его мужскую силу, пока сам он будет растворяться в многообещающем сиянии фиалковых глаз.

Она снова сделала слабую попытку отстранить руки Даниэля, но мужчина не отступал, сжал ее грудь и, отодвинув золотое платье, проник за вырез рубашки, стал перекатывать сосок между пальцами, пока он не затвердел.

-- Будь со мною нежной, дорогая, -- пробормотал Даниэль, прежде чем впиться в ее губы властным поцелуем. Губы их, едва коснувшись друг друга, вскоре слились с всевозрастающей страстью, ? казалось, они были не в силах оторваться друг от друга.

Что с ней происходит? В нее словно вселилось какое-то другое существо -- дикое, необузданное, жаждавшее плотских наслаждений. Сладкое томление заполнило все тело, возникло ощущение, будто низ живота стянуло тугим узлом! Ее отчего-то неудержимо влекло к нему, хотелось быть рядом, прикасаться к нему. Ее сердце переполняло жаркое чувство, и Нина обняла его за шею.

? Доверься мне,? хриплым голосом приказал он, плечом открывая дверь в какую-то комнату.

Она не могла рассмотреть ее обстановки, в помещении было темно, лишь лунный свет едва пробивался сквозь прозрачные занавески.

Даниэль, издав тихий смешок, осыпал девушку властными поцелуями, словно желая стереть следы рук всех тех мужчин, которые прикасались к ней сегодня во время танцев. Все произошло слишком быстро, неожиданно и пылко. Губы сминали губы, дыхание смешивалось, кровь лихорадочно пульсировала в жилах. Нина отвечала ему с таким же пылом, почти против собственной воли, ей очень нравился вкус знойных поцелуев и мужская властность того, кто их дарил.

? Не прячь от меня своих дивных глаз! -- горячо шептал он, -- они творят со мной невероятное! Ни одна женщина не смотрела на меня так!

-- Их было много? -- не удержалась Нина, хотелось, чтобы вопрос прозвучал саркастически, но и он получился жалким из-за охрипшего от волнения голоса -- слова Даниэля бросили ее в жар.

На его губах появилась игривая улыбка.

? Нет, ты у меня первая.

Неистовое желание пожирало, словно буйное, сметающее все на своем пути пламя и, словно не в силах больше ждать, Даниэль быстро развязал шнурки на боках у Нины, стащил средневековое платье и швырнул его на ковер.

Оставшись лишь в тонкой рубашке из нежно-кремового шелка, она выглядела волшебным созданием, с волной светлых волос, мерцающих жемчужным блеском в лунном свете, отчего ее кожа казалась прозрачной. Даниэль подхватил свою обворожительную добычу на руки и направился к кровати, где осторожно положил на ее покрывало. Отступив на шаг, он принялся быстро освобождаться от своей одежды. У Нины лихорадочно стучало сердце; она почти не дышала, наблюдая, как он сбросил туфли, резкими точными движениями расстегнул брюки, позволив им соскользнуть на пушистый ковер, расстеленный возле кровати. Наконец наступила очередь и остальной одежды. Через мгновение мужчина выпрямился, и с некоторым вызовом предстал перед ней с восставшим мужским естеством и сразу понял, что его вид произвел на Нину сильное впечатление.

В полумраке Даниэль вновь заключил девушку в объятия. Она не сопротивлялась. Напротив, с готовностью подставила свои губы. Все выглядело так, словно они давно были любовниками. Прикосновение его рук рождало пламя в ее томимом страстью теле. Его длинные пальцы легонько отодвинули с ее спины тяжелую массу волос, -- Нина в это время самозабвенно льнула к Даниэлю, еще больше распаляя его.

Поймав ее узкую ступню, он принялся легонько ее покусывать и покрывать поцелуями, постепенно спускаясь все ниже по внутренней стороне бедра. Он непременно добрался бы до самого конца, если бы Нина не схватила Даниэля за плечи и, впиваясь в них ногтями, потянула к себе. В тот миг, когда он попытался снова спуститься вниз, она сильнее стиснула его плечи и простонала:

? Поцелуй меня...

Ее голос был окрашен столь отчаянным желанием, что Даниэль сразу выполнил просьбу. Он с жадностью припал к влажным припухшим губам, и Нине осталось лишь растворяться в неге. Руки его тем временем соскользнули по ее животу вниз и легли на небольшой холмик. Рты впивались друг в друга, извивающиеся тела сплелись, руки неустанно ласкали друг друга. Губы Даниэля приникли к твердому бутону соска, увлажняя прозрачную ткань, терзая розовый кончик. Слегка прикусив его, он начал сосать. Чувствуя, что ткань липнет к соблазнительному полушарию, Даниэль, что-то пробормотав, резко дернул,? затрещала, разрываясь, нижняя рубашка.

Он начал ласкать ртом обнажившуюся грудь, затем -- другую. Кончики пальцев обвели упругие холмики, ладони сжали пышные, совершенно очерченные груди, чуть прикасаясь, начали гладить, пока девушка не задышала прерывисто и тяжело. Она остановила взгляд прямо на огненных зрачках и так встретила вожделенное мгновение, когда одним глубоким движением он вошел в нее и начал двигаться ? медленно, мощно, не сводя взгляда с Нины, которая все сильнее распалялась от нарастающего наслаждения этого изумительного ритма. Ее глаза больше не были синими. Они стали темно-фиолетовыми, когда приблизился финал. С ее приоткрытых губ слетали короткие вскрики наслаждения, постепенно становившегося все более мощным, плотным, всепоглощающим. Всецело разделявший эти ощущения Даниэль, не выдержав, врезался одним толчком как мог глубже, заканчивая яростный самозабвенный полет в страну экстаза. Рот мужчины впитывал ее крики, пока его тело ощущало восхитительные конвульсии, сотрясавшие его любовницу с головы до ног.

Лежа под Даниэлем и продолжая испытывать легкое биение пульса в том месте, где их тела оставались соединенными, Нина закрыла глаза и позволила себе предаться приятному чувству насыщения. Даниэль был тяжел, но в этом заключалось дополнительное удовольствие. Она растворялась в исходившем от него тепле, тонком запахе и общем ощущении расслабленности. На ее губах появилась улыбка.

? Тсс...? шепнул Даниэль, ему показалось, что Нина собирается заговорить и испортить все впечатление.

Однако у нее и в мыслях не было ничего подобного. Она слишком хорошо себя чувствовала в объятиях мужчины, который дал ей так же много, как и взял. Это было чудное ощущение. Кроме того, Нина знала, что Даниэль пребывает в таком же разнеженном состоянии.

В темноте спальни золотые глаза мужчины поблескивали, как у ночного хищника, выражение лица было надменным и непроницаемым.

Словно издалека в голову просочилась действительность, пока еще сознаваемая лишь смутно. Нина вдруг поняла, что может оказаться в абсолютной власти красавца-графа, ? она была совершенно бессильна противиться пожирающему ее пламени.

"Ты становишься слишком доступной", с неприязнью упрекнула она себя..

Вряд ли женщина вызовет стойкий интерес у мужчины, если она отдалась после несколько часов знакомства. Как обычно это бывает... чудесные мгновения любви, а затем грусть расставания? Сердце сжала не изведанная ранее тоска, почему-то ей показалось, что это тяжелое чувство она когда-то уже испытала. Неужели у нее не осталось ни разума, ни гордости, ни самолюбия?! Все на свете, казалось ей, отдала бы, чтобы повернуть время вспять и снова оказаться в кругу друзей, на засыпанной снегом подмосковной даче!

Даниэль почувствовал, как в ней поднимается досада... гнев и что-то еще.

Раздражение? Стыд? Страх? Он тихонько рассмеялся. Но потом вдруг умолк и прильнул к ее губам в жарком, глубоком поцелуе. И все началось сначала, но на этот раз его ласки стали смелее и интимнее, его опять переполняло желание, которую можно было утолить единственным способом.

Он осыпал поцелуями ее тело, хрупкую шею и чувствительную кожу за ухом, его шепот успокаивал. Постепенно эта коварная нежность облегчила душевные мучения. Даниэль склонился к ней, подсунул руки под ягодицы и, забросив ее ноги себе на плечи, резким движением погрузился в нее так глубоко, что Нина не смогла удержаться от вскрика. Еще несколько могучих толчков -- и она, достигнув пика наслаждения, нырнула вниз, в благословенную тьму бурного, лишающего сил высвобождения. Даниэль, издав хриплый стон, задрожал и полетел вслед за Ниной, отдаваясь блаженству, его мускулистое тело билось в судорогах.

Нина реяла в смутном мире между сном и явью, населенном полуобнаженными смуглыми мужчинами с ослепительными улыбками и надменными золотыми глазами, приглашающими сплясать сальсу, затем она услышала чей-то голос, что-то тихо шепчущий, соблазняющий, хрипловатый смех... и очнулась, не понимая, где она находится.

-- О, моя сирена уже засыпает, -- прошептал Даниэль ей на ушко. Он прижал ее к груди:

? Спи, дорогая!

Обстановка спальни была проста, но изысканна. В ней отсутствовало все лишнее, цвета не резали глаз, преобладали в основном пастельные тона. Большое окно с белыми занавесями, стены, обтянутые бледно-лиловым шелком, паркетный пол из светлого дерева. Над кроватью был устроен полог из полупрозрачной кисеи. Повсюду были расставлены антикварные стульчики и пуфики, обтянутые гобеленовой тканью, также в лиловых тонах. В одну из стен было вставлено огромное зеркало, возле него стоял позолоченный туалетный столик на изогнутых ножках.

Нина посмотрела в окно -- было уже не меньше двенадцати. Сквозь разорванные облака пробилось солнце. Светлое и лучезарное, оно яркими лучами освещало верхушки могучих сосен и елей, покрытых снегом.

Ее таинственный любовник тоже проснулся. Атмосфера в комнате была накалена до предела, несмотря на то, что оба, и Нина, и Даниэль старательно делали вид, будто ничего особенного не случилось.

Молча, сохраняя на лице отстраненное выражение, будто погруженный в какие-то думы, он начал одеваться. Нина наблюдала за ним, дожидаясь, когда же он наконец заговорит. За последние несколько часов она испытала такой мощный накал чувств, какого еще не случалось в ее жизни. Между прошлым и настоящим пролегла четкая граница -- все, что было до встречи с этим мужчиной, представлялось ей в каких-то тусклых, серых тонах, а по другую сторону этой линии все было расцвечено самыми яркими и сочными красками.

? Как тебе спалось, дорогая? -- его голос показался ей чересчур самодовольным.

-- Хорошо... -- прошептала она. Интересно, какую участь уготовил ей обворожительный француз? Скорее всего, он решил развлечься с ней, а потом выбросить как использованную вещь!

Воспоминания о прошлой ночи раздирали душу. Они вцепились друг в друга и катались по постели, едва успев раздеться! Сколько раз он овладел ею? Какой позор! Залившись краской, Нина молча наблюдала, как Даниэль зашнуровывает туфли. Бурная ночь на нем ничуть не отразилась. Он был свеж как огурчик, по выражению Теодоры. Данное обстоятельство почему-то просто взбесило Нину. Стыд, как голодный зверь, терзал ее. Но она ограничила демонстрацию своего гнева тем, что отвернулась и молча стала одеваться, чувствуя себя беспомощной и несчастной.

Даниэль с удовольствием наблюдал за ней. Как хороша она в гневе! Настроение у него было отличное. Правда, красотка сейчас готова разорвать его на клочья, ну да ничего. Все можно исправить. Немного ласки, и эта кошечка снова будет мурлыкать у него в руках! Или он совсем не знает женщин!

Ветер с моря

Перерыв

Оставить комментарий © Copyright Лоренц Александра (AlFonLorentz@yandex.ru) Размещен: 05/01/2017, изменен: 05/01/2017. 84k. Статистика. Статья: Любовный роман Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Кажущиеся невинными забавы могут иметь последствия, проходящие через века. Иногда любовь бывает так сильна, что даже смерть не в силах ее оборвать. Особенно, если она скреплена магическим приворотом. И тогда те, кто любили столетия назад, возрождаются, чтобы снова стать соперницами. Так случилось с подругами из небольшого городка. С первого взгляда на прекрасного юношу они ощутили могущественную силу страстной любви, бросившей их в противостояние друг с другом. Кто завоюет сердце высокомерного красавца - светлая как ангел Нина или надменная и мстительная Мишель?

Лоренц Александра : другие произведения.

Приворот