Аннотация: Для тех у кого возникли вопросы после школьной программы...
Сейчас в школе часто делают акцент на Достоевском, что мол он был против революционеров, и мол, он был прав, а они нет. Но подаётся всё это так смутно и комкано, что самая суть разногласий ускользает.
Во-первых, надо заметить следующее. Достоевский не был консерватором в том исконном европейском смысле, который изначально в это слово вкладывался. Среди классиков русской литературы не было таких консерваторов, которые хотели бы именно "законсервировать" существующее положение дел, готовых сказать: "остановись мгновенье, ты прекрасно". Это современные плакальщики по "России которую мы потеряли" могут воображать себе идиллические картины, современники же видели прекрасно, насколько далека от идиллии окружающая их действительность. Тем более это было очевидно Достоевскому, жизненный опыт которого дал ему увидеть жизнь того времени с самых неприятных и тёмных сторон. Да и по романам видно, что идеализацией статус-кво он никак не страдал.
Не был он, кстати, и пацифистом, так как в публицистике поддерживал борьбу балканских славян против турецкого ига, считая эту войну справедливой и освободительной. (Думаю, что в наше время он скорее поддержал бы Донбасс).
То есть в принципе в некоторых случаях борьбу с оружием в руках он считал делом допустимым и справедливым. Почему же он при этом так не принимал революционный путь?
Дело в том, что он считал неприемлемым для одного человека решать судьбу другого человека. Именно судьбу. Потому что убивая в бою, человек не выбирает себе жертву и не судит никого лично. Потому этически это не то же самое, чем сознательно приговорить другого к смерти. Достоевский считал, что тот человек, который делает это, берёт на себя то, что человеку делать не положено и выступал против наказаний для преступников. Православный Достоевский был уверен, что судьбу человека должен решать бог, ибо если человек заранее приговаривает другого конкретного человека к смерти, он уже переступает некую моральную грань, ставя себя над ним. А именно это Достоевский и считал неприемлемым, именно это в первую очередь и ставил в вину своему герою Раскольникову (даже если бы тот ограничился мечтами убить старушку, а до дела бы не дошёл, грех бы он уже совершил, тем что ставил себя пусть мысленно, но выше других людей). А революция, будем уж откровенны, даже в самом травоядном варианте, не может обойтись совсем без казней врагов революции, врагов народа. Именно потому православный Достоевский считал её неприемлемой.
И надо заметить, этическую максиму "не решай судьбу другого" Достоевский проводил довольно последовательно, по той же причине он считал неприемлемым смертную казнь. Впрочем, тут надо отметить, что в Российской Империи того времени смертная казнь применялась редко и неохотно, и только (sic!!!) по политическим делам. В этом отношении она выгодно отличалась от либеральной и просвешённой Европы того же времени. Но опять же тут речь идёт именно о тех временах, когда жил и творил писатель. Что бы сказал тот же Достоевский, доживи он хотя бы до времён столыпинских галстуков, неизвестно. Однако по любому, тот кто в осуждении революционеров ссылается на Достоевского, но при этом считает, что решать судьбу другого он вполне вправе, в общем-то или не понимает философии Достоевского, или просто лицемерит.
Кроме того, надо понимать, каким был положительный идеал Достоевского, сформировавшийся у него на каторге. Когда этот идеал просто сводят к христианству или православию, это правда, но очень неполная правда. Не всякое христианство или православие его умиляло, отрицательный образ отца Ферапонта в "Братьях Карамазовых" достаточно красноречив в этом отношении . В общем-то его идеал можно охарактеризовать как идею глубокой эмпатии. Вот читает человек Евангелие, проникается страданиями Христа на кресте, а через это учится сострадать всему живому. Во всяком случае, таково христианство людей, сходных по психическому складу с Достоевским. Он считал альтернативой революции обучить всех эмпатии через христианство. Грубо говоря, научить их "влезать в шкуру" страдающего.
Собственно, идея была не нова. Растиражированный на множество распятий образ Христа на кресте как раз был изначально создан для тренировки эмпатии. Верующий должен был смотреть на него и представлять себе его страдания. Некоторые якобы представляли себе это настолько ярко, что у них у самих проступали стигматы, то есть раны в тех местах, где были раны у Христа до этого. Впрочем, порой стигматы объясняют подделкой, а не плодом напряжённого сопереживания. Но во всяком случае эмпатия Христу и мученикам была издревле одним из христианских идеалов.
Итак, как работает мораль, основанная на эмпатии? Человек, который хорошо представляет себе страдания другого, не может причинить другому боль (потому что хорошо представляя себе эту боль, он её почти что чувствует), не может и равнодушно смотреть на чужие страдания, так они неизбежно мучают и его самого. Конечно, бывают в жизни ситуации, когда эмпатию приходится отключать. Например, когда ребёнку нужно сделать укол, или в глаза ему едкое лекарство закапать. Но в общем и целом смысл такой постановки вопроса понятен.
Сам Достоевский был при этом великим эмпатом, кто читал "Преступление и наказание" в оригинале, а не по краткому семистраничному пересказу, знает что писатель мог влезть и в шкуру избиваемой лошади, и в шкуру униженной и оскорблённой женщины (большинство мужчин этого не могут). Беда в том, что такая способность влезать в чужую шкуру видимо как-то связана с природными задатками, и научить этому всех без исключения -- задача, судя по всему не решаемая. Есть просто толстокожие люди, есть те, кто сочувствует только избранным страдальцам, но не всем. (На практике, кстати, нередко оказывается, что плакальщики по жертвам революции по факту именно такой породы -- жертвам каких-нибудь латиноамериканских диктатур они такого сочувственного рвения проявлять обычно не готовы).
В общем, способ Достоевского сделать всех "Достоевскими" не работает. Ни через религию, ни как-либо иначе. Не работает даже как способ сделать такими "Достоевскими" хотя бы некоторую часть людей с тем, чтобы они повлияли своим примером на остальных. Потому что в конкурентном, в хищническом обществе чем больше человек развил в себе эмпатию, тем у него хуже шансы в конкуренции, и меньше возможностей занять какое-нибудь место за пределами самого низа. Причём в этом плане сейчас дела обстоят даже хуже чем во времена Достоевского. Если князь Мышкин мог устроиться на службу благодаря своему каллиграфическому почерку, а низкая устойчивость его нервной системы по сравнению с этим для работодателей была не очень важна, то сейчас высокую самооценку и крепкую нервную систему средний работодатель ставит выше профессиональных навыков. Во всяком случае, сейчас сначала проверяется это, а профессиональные навыки только у прошедших первичный отбор.
В общем, идея изменить общество через массовое воспитание эмпатов в надежде, что они мирно заменят конкурентное общество на что-то более человечное, не работает. Да и собственно в изменение общества через воспитание в той или иной форме мало кто сейчас искренне верит. А без этого вся философия Достоевского просто не работает, как не работает автомобиль без двигателя.
Потому апеллировать к ней как к аргументу в современных условиях, это или недопонимание, или интеллектуальное мошенничество.