Стасюк А. : другие произведения.

Темный лес

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевод с польского Юрия Лоттина.

  
  
  
   Анджей Стасюк
  
  
  
  
  
   ТЕМНЫЙ ЛЕС
   (ВОСТОК - ЭТО ВОСТОК...)
  
  
   перевод с польского
   Юрия Лоттина
  
  
  
  
  
   Премьера в России: 10.12.2012 г.,
   МДТ-Театр Европы, С.-Петербург
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С.-Петербург,
   2011 г.
  
  
  
  
   "А в Лодзи, я слыхал, есть такие, кто утверждает, что существует польская нация.
   Костек рассмеялся:
   - Мне хотелось бы увидеть, как сюда приплывут через Босфор турки или негры через Гибралтар, чтобы покрывать наших дочек и внучек. Хотя тоже нет. Придет это с Востока. Китайцы. Мы будем слегка косоглазыми и не такими охломонистыми. Больше учтивости и меньше сентиментальности. Изысканная нация. Может, даже выберем императора. Знаешь, мне хочется дожить до возникновения этого нового мира. Опять будет один язык, а лица, черты, возможно, станут универсальными. Может, даже до такой степени, что мужчину будет не отличить от женщины. И, опротивев себе, абсолютно одинаковые люди перестанут испытывать друг к другу влечение, и мы постепенно вымрем, города рухнут, на их месте вырастут папоротники, возникнет второй, и последний Эдем, а в нем последний человек, и вот интересно, о чем он будет разговаривать с Господом Богом..."
  
   А. Стасюк "Белый ворон"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
  
  
  
  
  
   СТАРЫЙ - мужчина лет пятидесяти, но еще бравый и статный; работает и двигается с неподдельным достоинством. Широкие плечи, благородная седина. Одет в старый костюм, напоминающий "рабочую" униформу. На голове - шапка-ушанка. У него черные, будто нарисованные, пышные усы; в любую минуту их можно отклеить и приклеить обратно.
  
   ЛЫСЫЙ - около сорока, низкорослый, приземистый, подвижный, толстоватый и лысеющий мужчина. Одет также в какую-то разновидность рабочей одежды, но выглядит неопрятным и расхлябанным. На груди, под курткой, поблескивает золотая цепь, которая иногда выпадает наружу и он постоянно вынужден её прятать. У него тоже усы. Правда, они менее импозантные, чем у Старого; их также можно отклеивать и приклеивать.
  
   МОЛОДОЙ - юноша, двадцать с небольшим, невысокий, худощавый, на вид почти пацан; он немного скованный, робкий, но вместе с тем достаточно ловкий и совсем не разиня. Одежда его похожа на рабочую, но он может носить и джинсы с цветастой рубахой под обычной спецовкой. На голове - защитная каска. Его усы самые маленькие, которые тоже можно приклеивать и отклеивать по желанию.
  
   ОТЕЦ - глава семейства шестидесяти лет, но на самом деле - в трудно определимом старческом возрасте. Среднего роста, седой, гладко выбрит, держится прямо, немного по-военному. Одет во что-то среднее между формой лесничего и эпикировкой охотника.
  
   МАТЬ - шестидесятилетняя дама, но выглядит также в неопределенном старческом возрасте. Седая, в очках, волосы собраны в узел. Её одежда немного в старомодно-народном стиле. Она похожа на классическую бабушку.
  
   СЫН - пресыщенный блондин сорока лет. Его одежда разительно отличается от одежды других, она в стиле "trendy"*, но без излишеств. Выглядит он более "современно".
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО - около двадцати пяти, блондинка, волосы длинные, черты лица тонкие. Одета просто, скромно, почти бедно: темное платье, темный длинный плащ. На плече - дорожная сумка.
  
   ГОЛОС - мужской, мощный, твердый, равнодушный и слегка искаженный.
  
   ЧЕТЫРЕ КИТАЙЦА - просто четыре китайца. Они могут быть в известных маоистских мундирах или таких же знаменитых соломенных шляпах. Желательно, чтобы они ничем не отличались друг от друга. Они больше похожи на манекены, чем на живых людей. Их "китайскость" можно обозначить только костюмами и гримом.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ________________________
   *
  
   СЦЕНА 1
  
   Лес. На сцене стоит несколько, не более десятка, толстых массивных деревьев, создающих своеобразный лабиринт. Деревья могут быть какими угодно, но только не плоскими. Они должны иметь реальную объёмную фактуру. Это место вырубки. СТАРЫЙ, ЛЫСЫЙ и МОЛОДОЙ работают. Распиливают деревья, переносят бревна, переворачивая их очень медленно, сонно, но в то же время делают это в размеренном, гротескном ритме - точно и аккуратно. Даже когда они заняты чем-то другим, темп и ритм их движений не меняется. В какой-то момент ЛЫСЫЙ бросает работу и садится. Заметив это, СТАРЫЙ и МОЛОДОЙ останавливаются и замирают, не закончив движение.
  
   СТАРЫЙ. Ты чего?
   ЛЫСЫЙ. Ничего.
   СТАРЫЙ. Как это - ничего?
   ЛЫСЫЙ. Перекур.
   СТАРЫЙ. Был недавно.
   ЛЫСЫЙ. Был да уплыл! А мне нужен отдых... и чем подольше.
   СТАРЫЙ. Но ведь мы на работе...
   ЛЫСЫЙ. Само собой, на работе. Мы постоянно на работе. Чем больше работаем, тем больше должны отдыхать.
   СТАРЫЙ. Чепуху несешь.
   ЛЫСЫЙ. Вот именно. Пора уже привыкнуть. (Вынимает пачку сигарет.) Молодой, иди сюда - закурим.
   МОЛОДОЙ. Что-то не хочется.
   ЛЫСЫЙ. Да брось ты... Иди, не люблю курить один.
  
   МОЛОДОЙ с неохотой присаживается и они закуривают.
  
   СТАРЫЙ. Если так и дальше пойдет, то мы никогда не закончим.
   ЛЫСЫЙ. Ты прав, старик. Не закончим. Никогда не закончим. В том-то и беда, что этому никогда не будет конца. Каждый день все по-новой. Просыпаемся ни свет ни заря и начинаем по-новой, по-новой, по-новой... И никогда не закончим, потому что наступит утро и опять всё сначала!
   СТАРЫЙ. Всегда так было.
   ЛЫСЫЙ (с ностальгией в голосе). Нет, не всегда... Всегда был fajrant*, перерыв в работе... и можно было идти домой. Домой - понимаешь? И ты всегда знал, когда будет конец... и какой в этом смысл... Так было да сплыло. Сейчас нет больше fajrant, остался только перерыв на сон.
   МОЛОДОЙ. Ничего не понимаю...
   ЛЫСЫЙ. Не обязательно.
   МОЛОДОЙ. Я бы хотел...
   ЛЫСЫЙ. Не для того тебя взяли.
   СТАРЫЙ. "Они" ведь все видят.
   ЛЫСЫЙ. Говно "они" видят. Срут деньгами. Боятся только, что дристать перестанут. Вот и все, что "они" видят... Я бы выпил пива!
   СТАРЫЙ. Мы на работе.
   ЛЫСЫЙ. В жопе мы! Пива хочу... Сбегаешь, Молодой?
   МОЛОДОЙ. Страшновато...
   СТАРЫЙ. Мы на работе!
   ЛЫСЫЙ. Что ты заладил: "на работе, на работе"... Делаем перерыв!
   МОЛОДОЙ. Даже не знаю... Немного боязно, пан Лысый. Ведь вы знаете, что через несколько дней ко мне жена приезжает... Не хотел бы чего-то напортить.
   ЛЫСЫЙ. Ну, так как? Я что ли должен идти?
   МОЛОДОЙ. Нет, пан Лысый, ни в коем случае, но...
   ЛЫСЫЙ. Отклей свои усы, Молодой. Отклей и тогда мигом слетаешь.
   СТАРЫЙ. Очень уж маленькие они у него. Совсем незаметные. Отклеишь - и ничего не изменится.
   ЛЫСЫЙ (взглянув на часы). Черт подери, в самом деле, поздновато уже. Кто, ко всем хуям, придумал, что если ты самый молодой, значит должен иметь самые маленькие. Кто, я спрашиваю?
   МОЛОДОЙ. Они. Они, пан Лысый... Они так придумали.
   ЛЫСЫЙ. Старый, у тебя самые большие. Как только их отклеишь, сразу становишься другим человеком. Меняешься до неузнаваемости. Это совсем уже не ты, а кто-то совершенно другой. И выглядишь совсем как... как... Как будто никогда и не был в лесу, будто леса в глаза не видал. Ну, попробуй!
   СТАРЫЙ. Мы на работе. И договор подписывали.
   ЛЫСЫЙ. Ведь это один момент. Туда и обратно. Потом опять приклеишь.
   СТАРЫЙ. Ты ничего не понимаешь. Есть принципы...
   ЛЫСЫЙ. О"кей, о"кей... (Смирившись.) Я ставлю. Прошу не беспокоиться, нет проблем, напоить жаждущих и так далее... (сует руку в карман).
   СТАРЫЙ. Ничего не понимаешь, слишком ты... глупый.
   ЛЫСЫЙ. Молодой, молодой, ты слыхал, а? Слыхал? Ха-ха... Лысый -
   глупый! Если б не Лысый, где бы вы были?..
   ______________________________
   *
   МОЛОДОЙ. Пан Лысый, тс-с-с-с... Слышите?
   ЛЫСЫЙ. Чего тебе?
   МОЛОДОЙ. Этот звук.
   ЛЫСЫЙ. Этот, что ли?
   МОЛОДОЙ. Да, этот.
   СТАРЫЙ. Опять! Боже мой, ведь мы на работе...
  
   Откуда-то издалека, с высоты, доносится звук: не то самолет, не то вертолет... Механическая усиливающаяся какофония. Этот звук приближается и нарастает. В механический шум следует ввести фрагменты классической музыки; искаженные, но узнаваемые... Вагнера, Бетховена, Моцарта? - еще кого-то... А может что-то совсем иное? СТАРЫЙ, ЛЫСЫЙ и МОЛОДОЙ прислушиваются, выжидают, смотрят вверх, и когда звук раздается уже совсем близко, убегают в лес и прячутся за деревьями. Их совсем не видно за толстыми стволами. Когда звук достигает максимальной громкости, свет почти исчезает. Сцену начинает "ощупывать" резкий луч прожектора. Круг яркого света, передвигаясь по лесу, освещает деревья - шарит, ищет.
   Слышен ГОЛОС. Он мощный, но в то же время автоматический, механичный, мертвый; это голос человека, лишенного чувств, или голос робота, который пытается подражать человеку.
  
   ГОЛОС. Внимание! Внимание! Обращаюсь ко всем: выходите! Если у кого-то нет разрешения - он вне закона. И немедленно должен выйти! Пребывать в лесу он не имеет права! Выходите!!! Один за другим и с поднятыми руками. Выходите! У нас заканчивается горючее, и мы не можем летать здесь вечно. Должны выйти и застыть без движения. За вами приедут машины. Машины отвезут вас в сторону границы. Таковы правила. Вы их нарушаете, а мы должны их соблюдать. Выходите!!! Мы знаем, что вы там. Выходите, иначе мы должны будем выслать бомбардировщики. Выходите с поднятыми руками. Выходите по одному. Выходите, потому что не должны там оставаться. Не можете там находиться, потому что скоро начнет темнеть. Вам нельзя находиться в лесу в темное время суток без разрешения. Выходите! Быстро, быстро, быстро выходите, потому что никто не станет вас ждать до бесконечности. Слышите - быстро, быстро, быстро...
  
   ГОЛОС постепенно затихает, отдаляется. ЛЫСЫЙ, СТАРЫЙ И МОЛОДОЙ переговариваются за деревьями. Их не видно, слышны только голоса.
  
   ЛЫСЫЙ. Бомбардировщики... Слыхали? Бомбардировщики... И напалм будет... Не могу, семьдесят лет после Вьетнама...
   СТАРЫЙ. Никакого порядка. Мы же работаем. Совсем никакого порядка...
   МОЛОДОЙ. Ничего не понимаю. Семь пятьдесят в час должно быть и никаких угроз... Вы мне так говорили. Ведь так, пан Лысый? Не должно быть никаких угроз.
   ЛЫСЫЙ. Точно, не должно. Ей богу, не должно... До сих пор ничего подобного не было. По крайней мере, здесь. Должно быть по семь пятьдесят в час. И никаких налетов. Пусть на китайцев делают налеты, на вьетнамцев...
  
   ГОЛОС совсем затихает. СТАРЫЙ, ЛЫСЫЙ и МОЛОДОЙ неуверенно выходят из-за деревьев, недоверчиво оглядываясь по сторонам.
  
   МОЛОДОЙ. Вы сказали, "китайцев"? Здесь есть китайцы?
   ЛЫСЫЙ. Похоже... есть. Так поговаривают. Они где-то там, в глубине леса, и никогда не выходят... Получают два пятьдесят в час, и никто никогда их не видит. Может, китайцы, а может, вьетнамцы - кто знает! Получают два пятьдесят в час - это нам точно известно.
   СТАРЫЙ. Два пятьдесят... Даже не верится, два пятьдесят...
   МОЛОДОЙ. И никто их не видел, потому что не выходят?.. Трудно в такое поверить.
  
  
   СЦЕНА 2
  
   Внутри дома. Большая комната в сельском стиле, что-то среднее между кухней и гостиной. Пылает по-деревенски грубовато сложенный камин, а рядом лежат поленья, очень похожие на те, которые заготавливали в лесу Лысый и другие. Стены украшены рогами оленей, головами кабанов и прочим в таком же духе. На одной из стен висит плоский экран современного телевизора. Рядом с экраном стоит сооружение, напоминающее пульт управления с торчащим из него микрофоном. Из корпуса пульта выходит толстый кабель. На клавиатуре управления мигают разноцветные лампочки, совсем как в полицейском участке. Корпус пульта на колесиках. Середину комнаты занимают массивный дубовый стол и четыре стула. В глубине комнаты - дверь. За столом сидят МАТЬ и ОТЕЦ. МАТЬ что-то шьет, штопает. ОТЕЦ раскладывает пасьянс. На столе стоит графинчик с цветной наливкой. Идиллия.
   МАТЬ. Получается?
   ОТЕЦ. Еще не знаю.
   МАТЬ. А на что ставишь?
   ОТЕЦ. Так... вообще.
   МАТЬ. А именно?
   ОТЕЦ. Ставлю на все.
   МАТЬ. На будущее?
   ОТЕЦ. Вроде того...
   МАТЬ. И на все, что имеем?
   ОТЕЦ. В принципе, да.
   МАТЬ. Не боишься, что у тебя ничего не получится?
   ОТЕЦ. Боюсь. Конечно, боюсь, но ведь что-то нужно делать.
   МАТЬ. Ставь на что-нибудь другое.
   ОТЕЦ. Может, подскажешь на что?
   МАТЬ. Ну... на какое-нибудь желание, мечту... Как раньше.
   ОТЕЦ. Ха, ха! На мечту! На желание!.. А может, еще на какое-нибудь говно? Ха, ха, ха!
   МАТЬ. Перестань! Не за столом! Мог бы встать и отойти, если тебе так уж хочется употреблять эти грязные слова.
   ОТЕЦ. Ну ладно, хорошо, хорошо...(Встает и направляется в глубину комнаты, в сторону камина.) Ну, и что я такое?.. Ага-а! Говно! Говно, а не какие-то там мечты! Говно, а не то, что было когда-то. Главным образом - говно. Именно оно! Когда-то, когда-то... когда-то могло быть и было... Но это было когда-то. (Семенит обратно к столу и садится с видом смирившегося.) Больше не буду. Сажусь и больше не буду. (Наливает себе рюмку.)
   МАТЬ. А ты вспоминай себе, вспоминай. Только не употребляй подобных слов. Припоминай, припоминай. Я люблю, когда ты вспоминаешь... Только зря не раздражайся. О, это были прекрасные времена! Ах... эти платья, шляпки. Все безупречно - манеры, поклоны, мужчины коротко подстрижены и выбриты до синевы... Такие элегантные!
  
   Дверь в глубине открывается и появляется СЫН. Он входит в комнату и останавливается в нерешительности.
  
   МАТЬ. Что, сынок?..
   СЫН. А-а-а... сам не знаю, мамка...
   МАТЬ. Скучно тебе, сыночек?
   СЫН. Сам не знаю, мамка... Скорее всего - да.
   МАТЬ. Может быть, сыночек, съездил бы куда-нибудь?
   СЫН. Да ведь я только что вернулся, мамочка!
   МАТЬ. Ах, да... я совсем забыла. Ты ведь так часто уезжаешь и так часто возвращаешься, сынок. А в этот раз, последний, где ты был?
   СЫН. На Балнеонарах, мамка. Целых две недели.
   МАТЬ. И что, сыночек, не отдохнул?
   СЫН (подходя к столу, тяжело опускается на стул). Сам не знаю, мамка, сам не знаю...
   ОТЕЦ (строгим тоном). Может тебе пойти поработать, сынок?
   СЫН. Папа, ты ведь знаешь, что мы не должны работать.
   ОТЕЦ. Не должны, но иногда - обязаны. Иногда, для собственного блага должны поработать. Работа - это добро, сынок.
   МАТЬ. Может тебе чаще ходить в клуб, сынок?
   СЫН. Мамка, еще чаще - не могу! Нет сил... (Вынимает что-то из кармана, кладет на столе, проделывает какие-то мелкие, но очень точные движения. Потом опять засовывает руку в карман, но не находит то, что искал.) Папа!
   ОТЕЦ. Слушаю, сынок.
   СЫН. У тебя есть деньги?
   ОТЕЦ (достает портмоне, благоговейно его открывает, просматривает содержимое). Пятьсот подойдет?
   СЫН. Тысяча, пожалуй, лучше будет, папа.
  
   ОТЕЦ вынимает купюру покрупнее и подает СЫНУ. СЫН берет, аккуратно ее разглаживает, а потом тщательно скручивает в трубочку. Втыкает ее себе в нос и, наклонившись над столом, втягивает "полоску" наркотика; очень длинную, карикатурно длинную, полуметровую. Он растирает себе нос и закидывает голову назад. Ждет.
  
   МАТЬ. А что, это и вправду не вредно, сынок?
   СЫН (гнусавя). Уже нет, мамка, давно нет. Теперь все "это", что раньше было вредно, производится в версиях безвредных.
   МАТЬ (задумавшись). Не успеваю... слишком быстро этот мир меняется. В мое время столько было вредных вещей. И примерно столько же запрещенных.
   ОТЕЦ. Возвращаясь к теме работы, сынок...
   СЫН. Подожди минуту, папа, ладно? Еще минутку... (потирает нос и глубоко втягивает воздух). Еще моментик, еще минуточку, еще чуть-чуть...
  
   Наконец на лице СЫНА появляется широкая, блаженная улыбка. Разворачивает скрученную банкноту, бережно её расправляет и отдает ОТЦУ.
   СЫН. Спасибо, па.
   ОТЕЦ. Пожалуйста, сынок. Вернемся к теме работы. Я считаю, что время от времени ты должен что-то делать. Независимо от того, хочешь ты этого или нет. В твоем возрасте надо иметь понятие о некоторых вещах.
   СЫН. Но в моем возрасте никто не работает, папа. И вообще никто вокруг давно уже не работает.
   ОТЕЦ. Ошибаешься, сынок. Тебе не хватает знаний и, конечно же, опыта.
  
   ОТЕЦ берет со стола что-то, напоминающее телевизионный пульт управления, и щелкает им в сторону большого экрана на стене. На экране появляются Старый, Лысый и Молодой. Хозяин каким-то образом может просматривать предыдущие эпизоды. Но это необязательно. Важно только, чтобы совпадали их движения и они были похоже одеты. Во всяком случае, экран показывает их в минуты, когда они сидят, разговаривают, курят, смеются, попивают что-то из одной бутылки. ОТЕЦ, МАТЬ и СЫН долго всматриваются в экран.
  
   СЫН. Правду говоря, не очень-то они похожи на заработавшихся.
   МАТЬ. Бедняги, должны ведь немного и отдыхать.
   СЫН. Откровенно говоря, всё это больше смахивает на пьянку, чем на отдых.
   МАТЬ. Эти, восточные, всегда так отдыхают. Хорошо это помню.
   СЫН. Они что, с Востока? С того, настоящего?
   МАТЬ. С самого взаправдашнего, сынок.
  
   ОТЕЦ поднимается из-за стола и подходит к пульту управления. Берет спрятанную за ним каску и надевает её на голову.
   МАТЬ. Ты только не нервничай, не нервничай...
  
   ОТЕЦ устанавливает пульт так, чтобы тот находился перед экраном. Начинает крутить ручкой. Раздается нарастающий вой сигнальной сирены. Нажимает на пульте несколько кнопок, и там начинают мигать лампочки. Затем нажимает еще что-то, и раздается нарастающий звук приближающихся самолетов. Он все время крутит ручкой сирены, кричит в микрофон.
  
   ОТЕЦ. Встать! Встать! Быстро! Быстро! Быстро! Всем за работу! Еще не научились как следует работать, а уже хотите отдыхать. Встать и за работу! Потом сможете сесть и отдыхать. И только потом получать деньги. Всем встать! Симулянты! Лентяи! Пьянь!! Грязнули!!! Встать! (Для большей важности своих слов ударяет по кнопкам на клавиатуре пульта, и тогда начинают мигать разноцветные лампочки и звенеть звонки, словно в игральном автомате.) Прибыли сюда, чтобы работать и совершенствоваться. Встать! Приехали сюда, чтобы увидеть, как должен быть устроен мир. Быстро! С тех своих деревень без электричества. Встать! С теми своими дремучими предрассудками. Быстро! Со своими шестью пальцами на ногах. Встать! С тем своим Стоевским. Быстро! С Парасем Шепшенко своим. Встать! С этим своим Яном Гавлем. Быстро! С этой своей техникой, встать! И с моторизацией своей, быстро! И с теми своими юртами и кумысом, встать! Встать, а не то позову китайцев!
   МАТЬ (поднимается и направляется к ОТЦУ). Угомонись уже, угомонись. Пойдем, пойдем...
  
  
   СЦЕНА 3
  
   Лес (как в первой сцене). СТАРЫЙ, ЛЫСЫЙ и МОЛОДОЙ быстро, нервно и беспорядочно работают. Переносят, перекатывают, пилят, рубят, но все без порядка и согласия. Если что-то уложат, оно тут же развалится, если ударят топором, так обязательно промахнутся, если что-то поднимут, так обязательно уронят кому-то на ногу. Здесь, собственно говоря, уместно было бы устроить небольшую клоунаду.
  
   ЛЫСЫЙ. Блядь! Охуели! Охуели, блядь... Сначала приказывают выходить и сдаваться, а потом трахают нас, как каких-то черножопых. Я приехал сюда бабки зарабатывать, а не выслушивать их долбанные приказы и прятаться в лесу. Охуели! Это какие-то извращенцы, уверяю вас. Мужики живут с мужиками, бабы с бабами, никто ничего не делает, бабла у них как мусора, блядь, и еще меня будут китайцами пугать... (работает как заводной, быстро и с ненавистью, будто наносит удары невидимому врагу). Ни хуя они нам не сделают, это я вам обещаю! Они боятся нас. Они вообще сюда не приходят. Только голоса слышны. Если мы все это бросим, они просто усрутся со страху. Китайцы! Если бы они увидели китайца, тут же наложили бы в свои джинсы со страху! Работай за них, потому что они сами не в состоянии! Сри за них, потому что сами уже не могут! И вообще, живи за них, потому что им самим - лень!
   МОЛОДОЙ. Пан Лысый...
   ЛЫСЫЙ. Чего?
   МОЛОДОЙ. Пан Лысый...
   ЛЫСЫЙ. Чего тебе?!
   МОЛОДОЙ. Они могут услышать...
   ЛЫСЫЙ. Пусть слушают! Молодой, ты думаешь, что они ничего этого не знают?
   МОЛОДОЙ. Того, что пан говорил?
   ЛЫСЫЙ. Этого и еще кое-чего.
   МОЛОДОЙ. Что значит - кое-чего? Они ведь знают, что им слабо, но делают вид будто нет, поэтому и кричат на нас, да?
   ЛЫСЫЙ. Что-то в этом роде. Только мы им и остались. Потом останутся одни китайцы. Берись лучше за работу, Молодой!
  
   СТАРЫЙ и МОЛОДОЙ пытаются вернуться к прежнему ритму работы, но СТАРЫЙ вдруг бросает свою работу.
  
   СТАРЫЙ. Это пропаганда, Лысый. Ты и сам не веришь в то, что говоришь.
   ЛЫСЫЙ. Верю - не верю, а всё именно так, как я сказал.
   СТАРЫЙ. И другим голову мутишь.
   ЛЫСЫЙ. Это кому же?
   СТАРЫЙ. А хоть и ему. Он молодой и слушает тебя, как отца. Уж лучше бы оставался дома. Нельзя у кого-то работать и его ненавидеть.
   ЛЫСЫЙ. Можно, можно... спокойно.
   СТАРЫЙ. Нельзя жить среди людей и их презирать.
   ЛЫСЫЙ. А это еще почему, Старый? Ты что, вчера родился? Говорят тебе, блядь, отклеивать и приклеивать усы. Трахают тебя через какой-то долбанный невидимый мегафон, а ты - вера, надежда, любовь...
   СТАРЫЙ. Никто же тебя не неволил. Мог бы оставаться дома.
   МОЛОДОЙ (несмело вмешивается в разговор). Пан Старый...
   СТАРЫЙ. Чего тебе, Молодой?
   МОЛОДОЙ. Я сейчас пойду и закончу то дерево, что мы вчера начали.
   СТАРИК. Это очень мощное дерево. Погоди, сейчас закончим здесь и пойдем вместе.
   МОЛОДОЙ. Нет, пан Старый, я пойду один и закончу. Останусь сегодня подольше. Завтра приезжает моя жена. Останусь на несколько часов. У меня будет больше свободного времени и больше деньжат. Свожу её куда-нибудь.
   ЛЫСЫЙ. Пусть идет. Иди, Молодой и паши. Завтра сводишь её на карусель. Иди.
  
   МОЛОДОЙ, прихватив с собой пилу и топор, направляется в глубь леса и исчезает за деревьями. СТАРЫЙ И ЛЫСЫЙ смотрят ему вслед.
  
   ЛЫСЫЙ. Вот и ушел. Заработает на полдня больше бабок. Купит ей мороженое. Потом покажет все здешние красоты. Пойдут на прогулку и - да ну удивляться! Станут рассматривать витрины и шептаться. Будут, как дети, робко держаться за руки. Она начнет улыбаться, а он задрожит от страха, как бы их никто не узнал, никто не уличил, что они здесь и скоро им возвращаться, потому что ему рано вставать. Да. Пойдут крадущейся походкой, до дрожи в сердце - тихонечко, осторожно, как будто в какой-то сказке. Как Ясь и Малгося. Через темный лес. Потому что только в темном лесу зарождаются желания, и дьявол расставляет сети для невинных душ. Станут пробираться, играя, как в детстве, всматриваясь в медовый пряник в форме сердца, пробиваясь сквозь темный лес. Ведь только в темном лесу добро превращается в зло, а покой - в соблазн. А потом они собьются с дороги и никогда не перестанут блуждать, да?.. (Умолкает на мгновенье, и тогда из глубины леса доносятся глухие, размеренные удары топора и другие отголоски работы МОЛОДОГО.) Ты когда-нибудь видел её, Старый?
   СТАРЫЙ. Нет. Он о ней только рассказывал. Они поженились недавно. Говорил, что она не хотела, чтобы он сюда ехал. А он ей сказал, что все едут и ему тоже надо ехать.
   ЛЫСЫЙ. Мудрый парень... И никогда не будет иначе. Едут и едут. Едут и никогда это не закончится. Пока эти здесь все не вымрут и не перестанут в нас нуждаться.
   СТАРЫЙ. И что тогда будет?
   ЛЫСЫЙ. Когда вымрут?
   СТАРЫЙ. Ну да. Когда их уже не будет.
   ЛЫСЫЙ. На их место придем мы.
   СТАРЫЙ. Похороним последних...
   ЛЫСЫЙ. ...сожжем или закопаем - как там они пожелают.
   СТАРЫЙ. А отпевание? Священник?
   ЛЫСЫЙ. Им все равно. Для них даже ты можешь сойти за священника. Ты их и отпоешь.
   СТАРЫЙ. А потом?
   ЛЫСЫЙ. Alles in Ordnung!* Вселимся в их дома.
   СТАРЫЙ. Что, своих не будем строить?
   ЛЫСЫЙ. А зачем? Будем спать на их кроватях, есть припасенные ими продукты. Поселимся и станем им подражать. Это совсем не трудно. Ведь, по сути, они идиоты. Поэтому - и вымрут. Просто - мы займем их место!
   СТАРЫЙ. Кто же будет работать?
   ЛЫСЫЙ. Как это - кто? Восток! Восток будет пахать! Во веки веков, аминь! Все более далекий Восток, все более темный. Восток - бездонный, Старик! И нет ему конца... Будут выходить из лесов, спускаться с гор, тащиться через степи и пустыни, чтобы в конце концов попасть на поезд, автобус или дешевый самолет. Вырубят тайгу, выровняют тундру, осушат болота, чтобы могли садиться самолеты...
   СТАРЫЙ. Страшные вещи ты говоришь. В самом деле страшные...
   ЛЫСЫЙ. Да! А мы ничего не будем делать. Будем всматриваться в небо на прилетающие самолеты и на прибывающие издалека поезда. А сейчас давай присядем и закурим.
   СТАРЫЙ. Но...
   ЛЫСЫЙ. Пусть поцелуют нас в жопу... и позовут себе китайцев!
  
   Они присаживаются на спиленное дерево. ЛЫСЫЙ подает СТАРОМУ сигарету и зажигалку. Молча курят. Выпускают дым. Релакс. Расслабуха. В глубине леса все еще слышны отголоски работы МОЛОДОГО. Глухие удары топора.
  
   СТАРЫЙ. Ну, если мы уже все решили и нам уже все известно, тогда, конечно, можем сидеть себе и курить... Или не сидеть и не курить. Не так давно я тоже слышал, что здесь что-то изменится. В последний раз, когда сюда летел, в самолете никто не пристегивал ремней. Было, как в автобусе. Некоторые всю дорогу стояли, держась за поручни. С собой
  
   ________________________________
   * Полный порядок! (нем.)
  
   везли мешки с колбасой, хлебом и всем тем, что можно прихватить из дому. Везли домашних животных, растения, чтобы потом их посадить и чувствовать себя привычно, как дома. Мужики, как дубы. Ручищи, что клешни. Кожа на ладонях такая, что и булавку не воткнешь. Развалившись в креслах, спали. Храпели. Пердели во сне. Некоторые пили пиво. Икали. Чувствовали себя, как в своей избе. Ничего не просили, все имели с собой. Ели сальцесон, колбасу, паштет... Курили, а окурки бросали на пол. Никто им ничего не запрещал. Конца салона видно не было, такой стоял дым. Шестьдесят мужиков летело на работу. Пили водку. Закусывали. Два часа в воздухе. Иногда три. Все выглядело, как в пригородной электричке. Уверенно летели, словно к себе, побывав в гостях там, дома, день или два. Выспавшиеся, выбритые, чистенькие, слегка потяжелевшие от домашних харчей, летели на высоте пять километров над землей и смотрели вниз. Где-то рядом летели пятьсот таких же самолетов, тысяча таких же самолетов, две тысячи таких же...
   ЛЫСЫЙ. Чего замолчал, говори еще.
  
   СТАРЫЙ внезапно замолкает и прислушивается. Отголоски ударов топора умолкли. По лесу разносится шум падающего дерева: сначала одиночные потрескивания, потом нарастающий хруст, треск, а затем - глухой, мощный удар о землю. Потом - полная, абсолютная тишина. СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ несколько минут прислушиваются.
  
   СТАРЫЙ (прикладывая ладони к губам). Молодой! Молодооой!! Молодоооой!!!
  
   Свет гаснет.
  
  
   СЦЕНА 4
  
   Внутри дома (как во второй сцене). В комнате только один СЫН. Он откуда-то принес себе высокий барный стул и теперь сидит на нем за пультом. К пульту подключен, в виде большой консоли, руль, предназначенный для компьютерных игр. СЫН сидит напротив экрана и самозабвенно играет. Он может быть гонщиком "формулы-1" или пилотом самолета, штурманом супербыстрого катера, командиром танка, участвующего в военных действиях, автомобильных гонках, воздушном бою и т.д. и т.п., наворочанным на сегодняшний день в этой сфере. Картинки на экране постоянно меняются, но доминирует авиация. Виртуальный видеоряд, возникающий на экране, сопровождается громким стереозвуком. На голове у СЫНА шлем. (Более современная версия шлема Отца из сцены второй.) СЫН, как мальчишка, полностью отдается игре: крутит руль, нажимает кнопки, и пульт отвечает ему всевозможными звуками и миганием своих многочисленных лампочек.
  
   СЫН. Аааааааааааа! Ааауууууууууу! Тататататататата! Я вам сейчас покажу, мать вашу! Левый пулемёт! Правый пулемет! Ракета! Ааааааауууууу! Завалить и разъебать! Виуууууууу! Ухухухухуууууу! Hurricane! Heinkel! Henschel! Вот это были машины! Dornier! Douglas! De Havilland Mosquito! И еще галифаксы - шесть с половиной тонн бомб! Иииииуууууу! Хиросима! Нагасаки! Аушвиц! Мидвей! Аустерлиц! Оооооооуууууууу! Никакой жалости и никаких извинеееееений! Шесть полдюймовых пулемётов по краям крыльев или две двадцатимиллиметровые пушки и четыре пулемета КМ, а может Grumman Hellcat - и дрожите со страху, желтки!!! Окинава! Ориноко! Дахау! Пресвятая Дева! Вот это товар! Я должен пополнить запасы оружия... Ме-109... Не-219 contra Black Widow...*
  
   СЫН с удвоенной энергией припадает к аппарату. Открывается входная дверь, в дверном проеме - СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ. СЫН сидит к ним спиной и, увлеченный игрой, не замечает вошедших. СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ, несмелые и робкие, делают несколько осторожных шагов в сторону СЫНА. В руках у СТАРОГО топор, у ЛЫСОГО - каска, точно такая, какую носил МОЛОДОЙ.
  
   ...или дорнеры, Dо-18... с дизельными двигателями, самолет с дизельным двигателем... абсурд!.. А тем временем, Dojczland iber ales**, дорогие господа, летал, или Hs-129 с бронебойной пушкой
   _______________________________-
   *
   ** искаженное: Германия превыше всего! (нем.)
   калибра 75 мм... - самолет с дулом от танка - и как только отстрелял все снаряды, то дуло отсоединялось от корпуса самолета и падало вниз на захваченную территорию... История эта, однако, полная паранойя... А где все реактивные самолеты тех лет? Где Ме-163 Komet, где Ме-262, где Не-162 Salamander...* С ними всё было бы иначе...
  
   СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ подходят к СЫНУ, останавливаются у него за спиной. ЛЫСЫЙ что-то говорит, но шум игры заглушает его слова. Не выдержав, ЛЫСЫЙ делает еще шаг вперед и легко хлопает СЫНА по плечу. Звуки игры тут же смолкают. СЫН испуганно подскакивает и резко поворачивается к вошедшим.
  
   СЫН. А?!
   ЛЫСЫЙ. Господин Сын...
   СЫН. А!
   ЛЫСЫЙ. Господин Сын... простите...
   СЫН. Да..?
   ЛЫСЫЙ. Не хотели бы вам мешать, но...
   СЫН. ...уже помешали. Напугали. И вообще... кто вы такие? Что это за идиотские усы?
   ЛЫСЫЙ. Со всем уважением, господин Сын, но это ваш отец приказал нам их носить.
   СЫН. Мой отец? Но мой отец не идиот!
   ЛЫСЫЙ. Ни в коем случае. Он просто хотел, чтобы мы выглядели как работники с Востока. Любит порядок ваш уважаемый отец. Но если вам не нравится, можем их снять.
  
   ЛЫСЫЙ отклеивает свои усы. СТАРЫЙ с неохотой делает то же самое.
  
   Видите ли, это такая игра. С вашим отцом. Любит порядок.
   СЫН. Минутку... А почему вы должны выглядеть, как рабочие с Востока?
   ЛЫСЫЙ. Потому что мы ими и являемся. И работаем у вашего отца.
   СЫН. Только лапшу мне на уши не вешайте. Не могу больше этого слушать. Все будто сговорились: работа, работа, работа... До того дошло, что даже собственный отец говорит мне, что я должен начать работать.
   ЛЫСЫЙ. Ваш отец, должно быть, соизволил пошутить. Ха-ха...
   СЫН. Фиг тому правда. Папочка никогда не шутит. Говорил серьёзно!
   ЛЫСЫЙ. Но вы ведь не работаете. Не должны. Для этого у вас есть мы.
   __________________________________
   *
   СЫН. Для него это дело принципа.
   СТАРЫЙ. Вот именно. Должны же быть какие-то принципы.
   СЫН. Но не такие. Папочка очень отстал от жизни. Зачем я должен делать то, что мне никогда не пригодится? Зачем мне учиться работать? Бредни какие-то. Может, я должен еще и усы себе приклеить?..
   СТАРЫЙ. А вы никогда не работали?
   СЫН. Нет.
   СТАРЫЙ. И что, никогда не было желания попробовать?
   СЫН. Нет.
   СТАРЫЙ. Что же вы делали вместо работы?
   ЛЫСЫЙ. Старый, не напрягай его, не то разнервничается.
   CЫН. Нет, нет, пусть спрашивает. Разные вещи делал. Проводил время и так далее... А в последнее время увлекаюсь вот этим... (Указывает на пульт.)
   СТАРЫЙ. А что это такое?
   СЫН. Симулятор.
   СТАРЫЙ. Симулятор чего?
   СЫН. Всего! Что запрограммируешь - то и симулируешь. Очень удобно.
   СТАРЫЙ. Это значит, что..?
   СЫН. Всё, абсолютно всё. Хочешь летать - летаешь. Хочешь плавать - плаваешь. А хочешь воевать - воюешь... и так далее. Абсолютно всё! Лень зачитывать инструкцию, но мне кажется, что это общий симулятор - всего. Грубо говоря, на нем можно симулировать жизнь, весь мир как таковой.
   СТАРЫЙ. И работу тоже?
   СЫН. Да ну вас ко всем чертям, с этой работой. Заговор какой-то!
   ЛЫСЫЙ. Разве я тебе не говорил? Говорил ведь, не расстраивай его!
   СЫН. И вообще, что вы здесь делаете? В нашем доме? И еще усы себе поотклеивали!
  
   СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ приклеивают усы обратно.
  
   Вот именно! И так должно быть, пока папа не распорядится иначе. Теперь попрошу объяснить, почему уважаемые рабочие с Востока не на работе? Почему вы здесь, где вас не должно быть?
  
   СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ подходят к столу и кладут на него каску и топор.
  
   СТАРЫЙ. Мы здесь потому, что один из нас погиб. Принесли вещи, которые он получил от господина вашего отца. Топор и каску.
   СЫН. Как это погиб, как это... А где же он, если погиб... Бред какой-то. Нельзя погибнуть просто так себе...
   СТАРЫЙ. Погиб в Темном Лесу. Придавило его деревом. Чтобы его вытащить, нужно больше людей. Четверо, пятеро, чтобы приподнять дерево. Он лежит там... придавленный. Мы не смогли помочь.
   СЫН. А зачем сразу же доставать... Сейчас, минутку, надо остановиться, подумать... Впрочем, надо сообщить папе.
   СТАРЫЙ. Тогда сообщайте.
   ЛЫСЫЙ. Да, хорошо, чтобы шеф знал об этом. И придумал, что делать дальше.
   СЫН. Какое "дальше"? Что здесь выдумывать? Если кто-то умирает, ему организуют похороны. Здесь у нас, или там, на вашем Востоке. Всё равно.
   ЛЫСЫЙ. Господин Сын...
   СЫН. Какое ещё "господин Сын"?
   ЛЫСЫЙ. Он, Молодой значит, был здесь нелегально...
   СЫН. Как, блин, нелегально... Мой папа кого-то нелегально... он?
   ЛЫСЫЙ. Он должен был вот-вот получить разрешение. Должно было прийти в конце недели. Сегодня у нас понедельник. Скорее всего, в пятницу.
   СЫН. Да-а... Долбанное "управление по трудоустройству". Блевать хочется от одного названия. Я был прав, что это заговор. Заговор рабочих.
   СТАРЫЙ. Господин Сын должен сообщить отцу. Он не может там лежать. Среди леса. Неподвижный, холодный. Начнут сползаться муравьи, прилетят птицы, появятся лисы. Его нельзя оставлять на съедение этим тварям.
   СЫН. Да-а, прекрасно, блин, прекрасно. Папаня запрыгает от радости. Я торчу! Труп, труп-нелегал...
  
   СЫН садится за клавиатуру пульта. Что-то там нажимает, включает. На экране появляются какие-то картинки, полосы, помехи - совсем как в испорченном телевизоре.
  
   СЫН (говорит в микрофон). Отец! Отец, где бы ты ни был, выйди на связь! У нас проблемы. Ты слышишь меня? Очень большие проблемы. Здесь пришли двое рабочих с Востока, с приклеенными усами, и говорят, что один из них - мертвый. Его придавило деревом в Темном Лесу. Как в сказке братьев Гримм, блин. Кого сегодня может придавить дерево!? Бредни какие-то... Но похоже, он работал нелегально. Это правда, па?
  
   Открывается дверь в глубине комнаты и на пороге появляется ОТЕЦ.
  
   ОТЕЦ. Сынок, вопреки тому, что ты думаешь, люди умирают постоянно. И не только в больницах или автокатастрофах. И не только от старости. Умирают также и на шахтах, на заводах, фабриках. Также умирают и в лесах. Не сочиняй глупостей. Лучше бы больше интересовался жизнью... как таковой. (Обращается к СТАРОМУ и ЛЫСОМУ.) А господа что здесь делают?
   ЛЫСЫЙ. Мы собственно по этому делу...
   ОТЕЦ. Это по какому же?
   ЛЫСЫЙ. По делу леса.
   ОТЕЦ. И что у вас, господа, общего с лесом?
   ЛЫСЫЙ. Извините...
  
   ЛЫСЫЙ лезет в карман, достает усы и приклеивает их. То же делает и СТАРЫЙ.
  
   ОТЕЦ. А, это вы... (на мгновенье растерялся, но тут же возвращается к своему обычному тону). Почему вы не в лесу?
   ЛЫСЫЙ. Потому, что всё это - правда.
   ОТЕЦ. Что правда?
   ЛЫСЫЙ. Правда то, что один из нас уже не жилец. Молодой. Несчастный случай. Мы ничем не могли ему помочь. Придавило его. Он там так и лежит. Принесли вам каску и топор. Не знаем, что делать... поэтому и пришли.
   ОТЕЦ (идет к столу, садится). Как это случилось?
   СТАРЫЙ. Пошел сам пилить большое дерево. Наверное, не хотело падать и он допиливал с той стороны, на которую оно должно было упасть. Не успел отскочить. Может быть, споткнулся, а может толстая ветка упала ему на загривок... Не успел. Такое случается. Раз на сто тысяч. Но случается. Должны были быть рядом с ним, но не были.
   ЛЫСЫЙ. Он сам так захотел. Мы ему говорили, чтобы не ходил. Но он пошел. Ради денег. Хотел больше заработать. А в чем, собственно, дело?
   СТАРЫЙ. Не должны были его отпускать. На работах в лесу человек никогда не должен оставаться один.
   ЛЫСЫЙ. Надо делать что-то, господин Отец...
   СЫН. Имеем труп, папа. И такой труп, который даже живым не должен здесь находиться.
   ЛЫСЫЙ. Если нам пойти туда всем вместе, вчетвером, нам удастся, наверное, поднять ствол. Распилим его на короткие куски и приподнимем...
   ОТЕЦ. Ну и что? Что дальше, когда поднимем?
   ЛЫСЫЙ. Ну это... то, что всегда... как обычно с человеком...
   СТАРЫЙ. Гроб, костел, ксёнз, кладбище, похороны, могила. Как обычно. Все, как издавна заведено. Черный костюм, белая сорочка, свечи...
   СЫН. Мне кажется, здесь кто-то чего-то не понимает.
   ОТЕЦ. Это все прекрасно. И со свечой, и с ксёндзом. Но мы не можем этого сделать. Знаю, что вы чувствуете, но... к сожалению.
   СЫН. Папочка хочет сказать, что никакие траурные церемонии не входят в условия игры. Наши условия предполагают полнейшую тайну. Все должно оставаться в тайне. Мой папа законопослушный гражданин, и у него нет желания садиться в тюрьму только из-за того, что ваш коллега поступил опрометчиво. И, кроме того, как было уже сказано, он руководствовался жаждой дополнительного дохода...
   ЛЫСЫЙ. Ну и что вы предлагаете?
   ОТЕЦ. Не знаю. Пока не знаю. Скорее всего, ничего. Просто - ничего. Ничего, потому что его, собственно, здесь как бы и не было.
   СТАРЫЙ. Извините, извините... Он на вас работал и умер в вашем лесу, погиб на рабочем месте. Это был несчастный случай, конечно, не по вашей вине... Но мы все-таки не можем его там оставить.
   ОТЕЦ. И я не хочу. Просто думаю, что делать дальше.
   СТАРЫЙ. Нужно сделать так, как я сказал.
   ОТЕЦ. Так не получится... И откуда, наконец, я вам здесь ксёндза возьму?
   СЫН. Не может ли это быть кто-то другой? Монахиня, например, какая-нибудь... Может кого-то поищем в Интернете...
  
   СЫН подходит к пульту и щелкает клавишей. На большом экране появляется что-то, напоминающее интернетовский сайт.
  
   СЫН. Что мы вписываем? Ксёндз? Похороны? Покойник?
   ОТЕЦ. Не морочь голову. Выключи свой ящик.
  
   СЫН не обращает внимания на слова ОТЦА. Продолжает стучать по кнопкам.
  
   ОТЕЦ. Мы не можем провести похороны. И не можем отослать тело.
   СТАРЫЙ. Можем. Можем. Мы должны это сделать. И сделаем...
   ЛЫСЫЙ. Как? В лесу закопаем? Или в конверте отошлем?
   ОТЕЦ. Я должен обратиться к китайцам. Они очень быстро всё умеют организовать. Никто ни разу не видел мертвого китайца.
   СТАРЫЙ. Давайте пока перенесем его сюда. Там он не может лежать.
   ОТЕЦ. Ладно, ладно... пойдемте.
  
  
   СЦЕНА 5
  
   Та же комната. Света меньше. Экран занавешен черной драпировочной тканью. Так же, как и пульт. Стол тоже убран. На нем лежит только тело - останки МОЛОДОГО. Он одет в черный костюм и белую рубаху. Тело покоится на столе, как на катафалке. В изголовье горят две большие свечи, две другие - "в ногах". Вокруг стола собрались все: СТАРЫЙ, ЛЫСЫЙ, ОТЕЦ, МАТЬ и СЫН. Сидят в скорбном молчании.
  
   МАТЬ (певуче, набожно, заклинающе). Вечный покой дай ему, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Вечный покой ему дай, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Вечный покой ему дай, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Пусть покоится в мире вечном. Аминь!
   СЫН. Откуда вы, мама, знаете такие слова?
   МАТЬ. С юности, сынок, смолоду. Так когда-то молились люди. Я помню. Kyrie, eleison!* Господи, помилуй! Жили у нас и так молились, прежде чем умереть. Я помню это. Если кто-то умирал, то приходили женщины и так оплакивали его.
   СЫН. Но он уже... того...
   МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, прости нас, Господи.
   СЫН. Ну, мама, вы и даете!
   МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, выслушай нас, Господи.
   СЫН. Мама!!!
   МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, помилуй нас.
   СЫН. Какие люди?
   МАТЬ. Тогда тебя еще на свете не было. Работали на нас. С Востока.
   СЫН. Что, и тогда тоже приезжали?
   МАТЬ. Привозили их. В вагонах.
   СЫН. Да будет вам известно, мама, что железная дорога меня никогда не интересовала. Самолеты, автомобили - да, но не поезда! Может мне заняться историей железнодорожного транспорта?.. Паровые локомотивы... с красными колесами на спицах... красота!
   МАТЬ. Привозили их в деревянных вагонах... товарняках. Можно было выбрать себе кого угодно: пасечника, плотника, каменщика, земледельца... Стояли в шеренге и ждали. Указывали пальцем и забирали с собой. Они работали, получали еду, денег не хотели...
   ОТЕЦ. Перестань!
   МАТЬ. Я только вспоминаю. Хочу вспоминать. Что мне еще остается... Хочу вспоминать! Должны же у меня быть хотя бы воспоминания, если внуков нет...
   СЫН. Опять вы за свое, мамаша... Сначала папаша со своей работой, теперь
   ________________________________________-
   *
   вы с этими детьми...
   ОТЕЦ. Могла бы вспоминать что-нибудь другое, черт побери!
   МАТЬ. Но это мои самые яркие воспоминания... Все было точно так, как сейчас: свечи, люди вокруг, женщины в черном. Совсем молодой я тогда была. Привозили их в товарняках и можно было выбрать. Плотника или пасечника... Были вежливые и тихие. Даже глаз никогда не смели поднять. Но умирали чаще, чем наши мужчины, и тогда мы разрешали их женщинам собираться и ставить свечи... (Возвращается к молитве.) Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, прости нас, Господи.
  
   Во время молитвы к ней присоединяется СТАРЫЙ, и они вместе повторяют вторую часть заклинания.
  
   СТАРЫЙ. ...прости нас, Господи.
   МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, выслушай нас, Господи.
   СТАРЫЙ. ...выслушай нас, Господи.
   МАТЬ. Агнец Божий, искупающий грехи мира сего, помилуй нас.
   СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
   СЫН. Ну нет! Это нужно запретить.
   ОТЕЦ Уж лучше пусть молится, чем вспоминает.
   СЫН. Но я люблю, когда мама вспоминает. Люблю те давние истории. Вы мне никогда ничего не рассказывали... Всегда с нетерпением ждал, когда мамочка начнет вспоминать, чтобы хоть что-то узнать.
   ОТЕЦ (бдительно, очень обеспокоенный). А что еще она вспоминала?
   СЫН. Да всякое разное... Всегда только общие фразы, папа, сентиментальные общие фразы... экзамены, аттестат зрелости, первый бал... то же, что и каждый. Но о рабочей силе с Востока - никогда. В этом папа может быть уверен.
   ОТЕЦ. Очень хорошо. От реалий должна держаться подальше. Она никогда не могла понять их подлинного смысла.
   МАТЬ. Неправда, могла. Приезжали в товарняках, и ты не платил ни гроша.
   ОТЕЦ. Учились делать полезные вещи. Там, у себя, ничему бы полезному не научились. На нас была возложена важная цивилизационная миссия. Многому у нас научились.
   МАТЬ. Да. И оставались здесь с добытыми знаниями навеки.
   СЫН. Где "здесь"? О чем вы говорите, мама?
   МАТЬ. Спроси своего отца. Спроси у него, почему так буйно растет Темный Лес!
   ОТЕЦ. Лучше уж молись!
   СЫН Пап, я могу поиграть в какую-нибудь игру?
   ОТЕЦ. Нет, сынок. У нас траур. Воздержись на время.
   СЫН выбирает себе один из стульев, садится и замирает, легко раскачиваясь взад-вперед.
  
   МАТЬ и СТАРЫЙ (вместе). Явитесь, поспешите на встречу, Ангелы Божьи. Примите душу эту, вознесите её пред взором Всевышнего. Вечный покой дай ему, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Примите душу эту и вознесите её пред взором Всевышнего. Вечный покой дай ему, Господи, да будет светлой вечная память о нем. Kyrie, eleison. Chryste, eleison.* Kyrie, eleison...
   ОТЕЦ (к ЛЫСОМУ). А вы не молитесь?
   ЛЫСЫЙ. Я приехал сюда работать.
   ОТЕЦ. Верно, верно, прежде всего работа. Вы даже не представляете, как нам на самом деле её не хватает. Именно сейчас, когда уже слишком поздно, большинство из нас хотели бы поработать, вспомнить былые времена. Чтобы все было, как прежде. Как двадцать, тридцать лет тому, сорок лет тому...
   ЛЫСЫЙ. Не помню. Меня здесь не было. Сидел дома.
   ОТЕЦ. Ах, какие это были времена! Никаких посторонних. Мы были одни. И как работалось!
   ЛЫСЫЙ. Мы тоже не должны были никуда ездить. Мы вообще не знали, что существуют какие-то посторонние.
   ОТЕЦ. Потом труд обесценивался все больше и больше.
   ЛЫСЫЙ. Но юги и турки, и алжирцы, а потом и поляки с украинцами, и русские были довольны.
   ОТЕЦ. Но для нас их уже было мало. Поляки, украинцы... как давно это было. Пятнадцать, двадцать или тридцать лет тому?.. Сегодня их никто уже и не вспомнит. Исчезли куда-то.
   ЛЫСЫЙ. И не вернулись?
   ОТЕЦ. Скорее всего, поехали дальше. Зачем возвращаться в Польшу?
   ЛЫСЫЙ. Не знаю. Нигде никогда не был. Сразу сюда приехал.
   ОТЕЦ. Правильно. Там ничего нет. Солома на крышах. Босая детвора на улицах. Помню.
   ЛЫСЫЙ. Давно это было, шеф, разве нет?
   ОТЕЦ. Каких-то восемьдесят пять лет тому.
   ЛЫСЫЙ. Так сколько же вам лет, шеф, осмелюсь вас спросить?
   ОТЕЦ. В этом году исполнится сто десять.
   ЛЫСЫЙ. Многовато!
   ОТЕЦ. Не работаем, поэтому и живем долго.
   ЛЫСЫЙ. Ну да.
   ОТЕЦ. Когда не работаешь, на здоровье больше времени остается. Можно сказать, все время остается.
   _____________________________-
   *
   МАТЬ. Kyrie, eleison.
   СТАРЫЙ. Chryste, eleison.
   МАТЬ. Услышь нас, Иисусе.
   СТАРЫЙ. Выслушай нас, Иисусе.
   МАТЬ. Отец наш небесный, Боже...
   СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
   МАТЬ. Сын Божий, Искупитель мира, Боже...
   СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
   МАТЬ. Святой Дух, Боже...
   СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
   МАТЬ. Святая Троица, Боже Единый...
   СТАРЫЙ. ...помилуй нас.
   ЛЫСЫЙ (к МАТЕРИ). А вы, уважаемая, осмелюсь вас спросить, сколько весен себе отсчитали, если можно так выразиться?
   МАТЬ. Уже сто семь.
   ЛЫСЫЙ. Что за память у вас, если все с молодых лет помните! Что за память...
   ОТЕЦ. Жили скромно и спокойно. Собственно, особо и запоминать нечего было.
   ЛЫСЫЙ. Сто десять и сто семь. В сумме это будет - двести семнадцать!
   ОТЕЦ. Наша медицина...
   ЛЫСЫЙ. Если бы Молодой был жив, на троих нам было бы как раз половина вашего.
   МАТЬ. Пресвятая Мария...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   МАТЬ. Пресвятая Богородица...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   МАТЬ. Пресвятая Дева Непорочная...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   ОТЕЦ. У вас нет медицины. Но вы не теряйте надежды.
   ЛЫСЫЙ. Молодому медицина уже не нужна.
   ОТЕЦ. Но вы... вы еще живы и можете дождаться того времени, когда за вас все будут делать китайцы. Даже там у вас, на Востоке. И наше безделье станет началом вашего долгожительства.
   ЛЫСЫЙ. Даааааа... Безработица и китайская медицина. Диета и аккупунктура. Весьма признателен. Уж лучше я буду вкалывать в Темном Лесу.
   СТАРЫЙ. Богородица Христова...
   МАТЬ. ...молись за нас.
   СТАРЫЙ. Мать Костела...
   МАТЬ. ...молись за нас.
   СТАРЫЙ. Мать благодати Божьей...
   МАТЬ. ...молись за нас.
   СТАРЫЙ. Мать непорочная...
   МАТЬ. ...молись за нас.
   ОТЕЦ. Конечно, конечно, Темный Лес - это всегда выход... из трудного положения.
   ЛЫСЫЙ. Я бы хотел, чтобы было семь пятьдесят в час. Так, как мы договаривались.
   ОТЕЦ. Что?
   ЛЫСЫЙ. Семь пятьдесят, а не шесть.
   ОТЕЦ. Что-о?
   ЛЫСЫЙ. Ну, хорошо. Девять, или мы идем в полицию и заявляем, что у нас здесь имеется нелегальный покойник.
   МАТЬ. Дева благоразумная...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   МАТЬ. Дева почтенная...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   МАТЬ. Дева прославленная...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   МАТЬ. Дева всемогущая...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   ОТЕЦ. Что?
   ЛЫСЫЙ. Пес шелудивый. Никто не смеет здесь нас грабить.
   ОТЕЦ (изумленный). Ты... ты... выбирай слова...
   ЛЫСЫЙ. Я не позволю здесь издеваться над покойником, господин шеф. Девять в час - или дело о мошенничестве, скандал из-за использования невольничьего труда на лесоповале. Догоняешь?
   ОТЕЦ. Девять?!
   ЛЫСЫЙ. Девять. Девять и приличные похороны.
   ОТЕЦ. Ну нет, нет... Не будь такой старой ханжой...
   СТАРЫЙ. Башня Давида...
   МАТЬ. ...молись за нас.
   СТАРЫЙ. Башня из слоновой кости...
   МАТЬ. ...молись за нас.
   СТАРЫЙ. Дом из злата...
   МАТЬ. ...молись за нас.
   СТАРЫЙ. Ковчег десяти заповедей Иеговы...
   МАТЬ. ...молись за нас.
   ЛЫСЫЙ. Нет. Не семь, а девять. Я понятия не имел, что нанялся на работу к бессмертному.
   ОТЕЦ. Но ведь и я тоже умру...
   ЛЫСЫЙ. Может быть, может быть, но сколько ты уже пожил для себя, шеф, а?
   ОТЕЦ. Ты тоже мог бы, если бы...
   ЛЫСЫЙ. Мне хватит девять в час, достойные похороны и, конечно же, денежная компенсация для его семьи.
   ОТЕЦ. Лысый! Не морочь себе яйца! И мне не морочь! Могу дать тебе семь и ни гроша больше! А с этим... с этим надо что-то придумать.
   МАТЬ. Врата небесные...
   СТАРЫЙ. ...молитесь за нас.
  
   В это время СЫН подходит к входной двери и прислушивается. Прикладывает ухо к двери.
  
   МАТЬ. Звезда утренняя...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   МАТЬ. Исцеление больных...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   МАТЬ. Пристанище грешников...
   СТАРЫЙ. ...молись за нас.
   СЫН. Тссссс....
   МАТЬ и СТАРЫЙ (вместе). Утешительница опечаленных... Помощница праведных... Королева ангелов...
   СЫН. Тсссссссс....
   МАТЬ и СТАРЫЙ (вместе). Королева Ангелов... Королева Патриархов... Королева Апостолов...
   СЫН. Блин, да заткнитесь вы!
  
   Все замолкают и обращают взгляды в сторону двери. Из-за двери доносится неопределенный шум.
  
   СЫН (шепотом). Приехала... приехала... папа, мама.... она приехала...
  
   В комнате начинается движение. Все срываются с мест.
  
   ОТЕЦ. Тихо... тихо и быстро... господин Старый, помогите...
  
   ОТЕЦ хватает тело МОЛОДОГО за ноги, а СТАРЫЙ - под руки. Снимают тело со стола и некоторое время стоят посреди комнаты в замешательстве.
  
   ОТЕЦ (указывая кивком головы за пульт). Туда!
  
  
   СЦЕНА 6
  
   Та же комната. Все убрано. Следов траура не видать. Нет свечей, нет черной драпировки. Возле камина хлопочут ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ. Пытаются развести огонь. У обоих приклеены усы. За столом сидят ОТЕЦ и МАТЬ. В глубине комнаты, опершись на пульт, стоит СЫН. У входа, с небольшой дорожной сумкой на плече, стоит ЖЕНА МОЛОДОГО.
  
   МАТЬ. Прошу, садитесь. Может, хотя бы чаю...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Раз его нет, то я, пожалуй, пойду...
   МАТЬ. Присядьте хотя бы на минутку.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Должен был бы быть. Говорил, что будет ждать меня.
   ОТЕЦ. Вынужден был уехать. Но вернется.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ничего не сообщил мне.
   МАТЬ. А может, дитя мое, у тебя телефон был отключен.
   ОТЕЦ. Или у него аккумулятор разрядился.
   СЫН. Или находился вне зоны досягаемости?
   МАТЬ. Или ты, бедненькая, не там находилась.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Находилась всегда в зоне. Постоянно находилась. Я специально контролировала.
   СЫН. А как там у вас с зоной покрытия?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Не везде, но во многих местах нормально.
   СЫН. Ну, а как поездка?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Спасибо, хорошо. Встала вчера на рассвете. Автобус, поезд, вечером самолет, а потом поезд с одной пересадкой - и вот я здесь.
   СЫН. А с вокзала?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Пешком. Он же мне все объяснил.
   МАТЬ. Пешком, дитя? Боже мой...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Всего два часа. Но сколько я всего увидела по дороге!
   ОТЕЦ. Правда, вокруг все неплохо выглядит?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Он подготовил меня к этому. Звонил и рассказывал.
   СЫН. И что он тебе рассказывал?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Говорил, что все великолепно, чудесно, что нигде ему так не нравилось... хотел, чтобы так было всегда.
   ЛЫСЫЙ (у камина, про себя). Я хренею...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Говорил, что мы должны здесь остаться. И больше не возвращаться.
   ОТЕЦ. Да, это мощь цивилизации! Покоряла самые дикие народы! Татар, мадьяров, турок, печенегов, аваров, готов и визиготов, гетов и даков, склавинов и антов, лонгобардов и чепидов, сарматов и скифов, красноармейцев и хасидов, славянофилов и антисемитов, поляков и русских, хазар и китайцев...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Вероятно, вы правы, но я всего лишь медсестра. Умею делать только уколы.
   СЫН. Медсестра?
   МАТЬ. Дитя мое дорогое.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Но когда шла сюда, все, кого я встречала по дороге, мне улыбались. И это было, собственно, как он говорил: здесь все улыбаются. Говорил (смеется), что к этому трудно привыкнуть.
   СЫН. А вы привыкайте.
   МАТЬ. Медсестра? Даже не верится...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Скорее, не смогу.
   СЫН. Он, наверное, скоро должен вернуться.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Но когда?
   СЫН. Через день-другой, правда, отец? Говорил о дне, другом, ну самое большое - о трех, правда, отец?
   ОТЕЦ. Да... кажется что-то такое говорил, если я правильно услышал... да...
  
   СТАРЫЙ и ЛЫСЫЙ заканчивают "разжигание" камина, садятся на полу по-турецки и начинают присматриваться к разыгрывающейся сцене. ЛЫСЫЙ недоверчиво крутит головой.
  
   МАТЬ. Что-то говорил, кажется, что-то говорил, должен был бы оставить какую-то весточку. Эй, вы там! Ничего вам не говорил?
   СТАРЫЙ. Нууу... Он нам не все рассказывал.
   ЛЫСЫЙ. Мы были мало знакомы.
   СТАРЫЙ. Да, не успели ближе познакомиться.
   СЫН. Папа, а разве не ты послал его с каким-то поручением? Что-то уладить?
   ОТЕЦ. Собственно, такое могло быть. Да, могло быть, однако...
   СЫН. Вот видите, пани! Все прояснилось. Папа отправил его, но он скоро вернется.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Но когда?
   СЫН. Через три дня, как соизволил заметить мой уважаемый отец.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. А куда?
   СЫН. Куда, папенька, вы отправили нашего молодого приятеля?
   ОТЕЦ. Отправил его... отправил его... отправил его с одним важным заданием...
   МАТЬ. Ты должна понять, дитя: моему мужу уже сто десять лет...
   ЛЫСЫЙ. Если мне не изменяет память, то наш уважаемый шеф послал его к китайцам.
   ОТЕЦ. Боже милосердный, а зачем к... к китайцам?
   ЛЫСЫЙ. На переговоры. Договориться, чтобы они не занижали почасовых ставок. Должен соблюдаться демпинг. Это не соответствует духу fair plaj,* который обязателен при капитализме. Это он и должен был им передать, этим желтым мутантам рыночной экономики и идей ленинизма-маоизма.
   СТАРЫЙ. Не говори о них "желтые мутанты"!
   ЛЫСЫЙ. А как я о них должен говорить?
   ОТЕЦ. Только не разводите мне здесь никакой политики! Никаких переговоров!
   ЛЫСЫЙ. Знаем-знаем. И никаких забастовок.
   ОТЕЦ (в ужасе). Что-о-о? Никаких... чего-о?
   ЛЫСЫЙ. Ээээ, ничего... Я пошутил.
   СЫН. Он сказал "забастовок", папа.
   ОТЕЦ. Ааааааа! Ааааааааа! Аааааааааааа! (Резко вскакивает со стула, хватается за сердце и падает.)
   МАТЬ. Ооооооо! Ооооооооо! (Вскакивает с места и падает на колени рядом с распростертым на полу мужем.) На помощь! На помощь! Его бедное сердце! Его стодесятилетнее сердце!
   СЫН (также падает на колени рядом с ОТЦОМ). Мама, а вы не преувеличиваете?
   ЛЫСЫЙ. Я хренею, что за цирк! Будет два трупа с большой разницей в возрасте.
  
   ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ встают и наклоняются над лежащим ОТЦОМ и коленопреклоненными СЫНОМ и МАТЕРЬЮ.
  
   СТАРЫЙ. Нужно куда-то позвонить, кого-то вызвать...
   ЛЫСЫЙ. А они, сволочи, куда-то звонили, кого-то вызывали, а? Расслабься. По-моему, он прикидывается, чтобы как-то с этого всего выкрутиться.
   ОТЕЦ (вздрагивает, лежа на полу). Ууууууууу! Эээээээээээээ!
  
   К группе коленопреклоненных и стоящих присоединяется ЖЕНА МОЛОДОГО. Наклоняется над лежащим и начинает делать что-то, напоминающее реанимирование, предварительно сбрасывая свой темный плащ, сковывающий её движения. Затем собирает рассыпавшиеся по плечам волосы в тугой узел. Все это происходит довольно быстро, и на наших
  
   ______________________________
   * честная игра (англ.)
   глазах она превращается с бедной потерянной девушки в красивую и излучающую эротизм женщину. Резкими движениями она разрывает сорочку на груди ОТЦА, прислушивается к биению сердца, заглядывает ему в глаза, приподнимая веки, и начинает делать массаж сердца.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО (к СЫНУ). А чего пан стоит, как теленок? Звоните немедленно! Надеюсь, скорая помощь здесь имеется?
   СЫН. Имеется, имеется... (бежит к пульту, извлекает телефон) имеется. Приедет через полчаса... (Однако, он не звонит.)
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Если кому-то сто десять лет, он не должен жить в лесу. Должен жить рядом со скорой помощью. Должен жить (продолжая делать массаж) в скорой помощи. Зачем так мучить старых людей? Он, конечно же, не хотел умирать?
   СЫН (нетерпеливо). Раз хотел, раз не хотел! Разве пани не знает, каково с этими стариками!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Знаю, знаю. Наработалась в больнице... Но у нас прожить сто десять - невозможно. Нереально! У нас такое происходит около семидесяти. Сегодня - он хочет умереть, а завтра - уже ни за что на свете! И так изо дня в день. Ха-ха... По кругу.
   СЫН. Да, да, с отцом нечто подобное. В субботу говорит, что ему "хватит", а в понедельник заказывает разные органы у китайцев.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Что?
   СЫН. Органы. Они ими торгуют. Пусть пани присмотрится повнимательней.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО на мгновенье прерывает массаж, пошире распахивает одежду на груди ОТЦА. Крутит головой.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Неплохо. Совсем неплохо... Хороший хирург сшивал. Что у него осталось своего?
   СЫН. Половина: печень, левое легкое, поджелудочная, почка made in Cina,* правда, люди поговаривают, что они это берут у собак.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Собаки не доживают до ста десяти...
   МАТЬ (нервно). Прошу продолжать работать! Только приехала и еще ничего!! Одни разговорчики... А он может умереть!!!
   СЫН. Мама не преувеличивает.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Извините, но я никогда еще не реанимировала стодесятилетних. Боюсь сделать что-то не так.
  
   _______________________________
   * сделано в Китае (англ.)
   СЫН. Прошу вас не бояться.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО возвращается к реанимированию. Надавливает несколько раз на грудь, а затем прикладывает ухо к груди и прислушивается. И так несколько раз.
  
   ЛЫСЫЙ. Получится что-нибудь из этого?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Трудно сказать... здесь не угадаешь.
   СТАРЫЙ. Может быть, все-таки, вызвать доктора?
   СЫН. Нет никакой необходимости. Пани прекрасно справляется сама.
  
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО продолжает реанимирование. Продолжает выполнять серию надавливаний и прослушиваний. После очередной манипуляции ОТЕЦ неожиданно оживает. Не открывая глаз, начинает живо принюхиваться. Потом поднимает беспомощно лежащие вдоль неподвижного тела руки и осторожно ощупывает пространство вокруг себя. Находит тело женщины - спину, плечи; медленно опуская руки вниз, наконец, останавливается на ягодицах ЖЕНЫ МОЛОДОГО. Но совсем ненадолго.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Мне кажется, что ему уже получше.
  
   ОТЕЦ, словно лунатик, продолжает свою эротическую забаву.
  
   СЫН. Отче! Не будь свиньей, ладно?! Ведь девушка спасает тебе жизнь!
   МАТЬ. Он ведь без сознания. Не ведает, что творит!
   ЛЫСЫЙ. Даааа, у него конвульсии...
   МАТЬ. Надо вызвать настоящего доктора!
   ЛЫСЫЙ. Да бросьте вы его беречь... Закончился дом отдыха, пусть опускается на землю...
   СЫН. Никого не будем звать. Этим она владеет в совершенстве. Пан Старый, придержите руки моего старикана.
  
   СТАРЫЙ опускается на колени и пытается дотянуться до лежащего, но группа коленопреклоненных (вокруг ОТЦА) очень ему в этом мешает.
   МАТЬ. Прошу не толкаться! Никакой выдержки. Звоните к доктору! А она пусть сейчас же... пусть немедленно оставит отца и покинет наш дом!
   СЫН (очень решительно). Она останется, мама!
   МАТЬ. Пусть она уйдет!
   СЫН. Пусть останется.
   МАТЬ. Пусть уйдет!
   СЫН. Останется.
   МАТЬ. Пусть уйдет! Немедленно!
   СЫН. Она останется. Потому что будет дожидаться своего мужа, которого твой легкомысленный муж и мой отец послал на переговоры к китайцам. Это мы должны для нее сделать.
   МАТЬ. Она должна уйти!
   СЫН (со скрытой угрозой в голосе). Мать...
   МАТЬ (тише). Должна уйти.
   СЫН. Мама...
   МАТЬ (еще тише). Должна... уйти...
   СЫН (угрожая, почти ласково). Мамочка...
  
   В ответ - тишина.
  
   ЛЫСЫЙ. Очень правильно, уважаемая пани, очень правильно.
  
  
   СЦЕНА 7
  
   Та же комната. Но сейчас она больше напоминает больничную палату. В белой постели ,обустроенной на столе, лежит ОТЕЦ. Рядом с ним стоит штатив, на котором подвешены несколько бутылочек: глюкоза, физраствор, бутылочка с чем-то красным, напоминающим кровь. Это капельница, к которой трубочками подсоединен ОТЕЦ. Большой экран, рядом с зеленой подсветкой, пока не работает. Позже на нем появятся линии электрокардиограмм, энцифалограмм и чего-то там ещё. В комнате - СЫН и ЖЕНА МОЛОДОГО. ЖЕНА МОЛОДОГО - в белом халате медсестры. Выглядит в нем привлекательно, даже вызывающе. На стуле висит черный плащ, в котором она накануне появилась в доме. ЖЕНА МОЛОДОГО чем-то занята у стола; потом она поправляет постель, подушку, вынимает у больного градусник, внимательно смотрит и откладывает его в сторону. СЫН стоит у пульта. Затем наклоняется над ним, втягивает носом "дозу" и растирает себе нос. ЖЕНА МОЛОДОГО этого не видит.
  
   СЫН. А пани белое к лицу.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Белое как белое. Стирать только часто приходится.
   СЫН. У нас две стиральные машины, сушилка и гладильный стол.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Я очень рада.
   СЫН. Еще у нас имеется посудомоечная машина, два холодильника, микроволновка и электродуховка... У отца даже есть машинка для завязывания галстуков по воскресеньям. Женщинам у нас вообще мало работы. Так, по мелочам...
   ЖЕНА МОЛОДОГО (в рассеянности). Наверное, они счастливы... Но вчера пан сказал такое, что меня насторожило...
   СЫН. А именно?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Пан сказал, что отец поступил легкомысленно, посылая моего мужа на переговоры к китайцам...
   СЫН. Я так сказал?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Да. А они что, так опасны?
   СЫН. Да в принципе нет. Но иногда были случаи...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Я прошу вас ничего не скрывать.
   СЫН. Да нет. Очень редко, когда кто-то не возвращался...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Из Китая?
   СЫН. Да нет, отсюда...Они ведь здесь работают, только немного подальше. В глубине Темного Леса. Собственно, мы их и не видим. Они нам только присылают вагонами вырубленные деревья, а мы отсылаем им деньги. То есть, не мы с отцом, а те, кто их нанимал. Мы нанимаем белых, которые ближе нам по культуре и цивилизованности. И чаще всего мы даем им работу. Хотите увидеть?
  
   СЫН берет с пульта дистанционное управление и нажимает кнопку. С экрана исчезают линии электрокардиограмм и появляется лес с первых сцен. ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ работают: пилят, рубят, переносят бревна, ведя учет. Они с усами.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Он работал с ними, да?
   СЫН. Да. Он рассказывал об этом?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Немного.
   СЫН. А что именно?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ничего такого... особенного. Говорил, что работа тяжелая. Но платят хорошо. Говорил, что очень скучает, но выдержит.
  
   ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ прерывают работу, присаживаются. ЛЫСЫЙ достает сигареты. Закуривает. Из внутреннего кармана куртки вынимает банку пива и протягивает её СТАРОМУ. Потом вынимает другую, для себя. ЛЫСЫЙ отклеивает свои усы. СТАРЫЙ, осмотревшись, тоже отклеивает усы. Он открывает банку, пьет пиво, разговаривая сам с собой. СЫН берет с пульта микрофон.
  
   СЫН (в микрофон). А не рановато ли?
   ЛЫСЫЙ (с экрана). Что именно?
   СЫН. Этот перекур?
   ЛЫСЫЙ. В самый раз.
   СЫН. И пиво это?
   ЛЫСЫЙ. Каждому по потребности, от каждого по возможности.
   СЫН. Что?
   ЛЫСЫЙ (к СТАРОМУ). Скажи ему.
   СТАРЫЙ. Карл Маркс.
   ЛЫСЫЙ. Вот именно. Вождь всех трудящихся. Предшественник, а также преемник святого Иосифа.
   СЫН. Не пугайте, не пугайте, потому что никто не боится.
   ЛЫСЫЙ. А уважаемый папаша от переизбытка отваги уже лежит под капельницей?
   СЫН. Лучше усы себе приклейте!
   ЛЫСЫЙ. Ты лучше себе эту гадость через нос в мозги не втягивай! Твой отец инвалид, а ты - глава семьи!
   СЫН (застигнутый врасплох). А вы откуда знаете?.. Я ничего не втягиваю...
   ЛЫСЫЙ. Всё мы знаем! Потому что пользуемся всеми достижениями прогресса, от которых ничего не утаить! (К СТАРОМУ.) Ну, покажи ему!
  
   СТАРЫЙ поднимается, на минуту исчезает из кадра и сразу же возвращается с ноутбуком, который устанавливает на пеньке.
  
   ЛЫСЫЙ. Вот, пожалуйста. Купили у китайцев. Ты выглядишь в нем, как живой. А уважаемая пани - необыкновенно хороша!
   СЫН (в панике оглядывается вокруг, смотрит на стены, на потолок). Где? Где камера?!
   ЛЫСЫЙ. Чтобы тебя успокоить, могу сказать одно - она везде!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ничего не понимаю. Зачем все это? Почему меня должны рассматривать в телевизоре?
   СЫН. Где же камера!!!
   СТАРЫЙ. Потому что мы ему не доверяем...
   ЛЫСЫЙ. ...но остаемся друзьями мужа пани.
   СЫН. Общаетесь с желтолицыми?! Где камера!!!
   ЛЫСЫЙ. А почему бы и нет?.. Милые люди.
   СЫН. Это вам категорически запрещено!
   ЛЫСЫЙ. А нам плевать на ваш запрет! И на усы нам тоже плевать! Мы - с востока и не признаем запретов.
   СЫН (капитулируя). Ну, папаня, и нашли же вы момент...
   ЛЫСЫЙ. Мы коммуникабельны. У нас кружок: мы общаемся и поем.
   СЫН. Что делаете?
   ЛЫСЫЙ (к СТАРОМУ). Скажи ему.
   СТАРЫЙ (поёт). "Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов..."
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Это что, психушка, да? Он говорил мне, что здесь чудесно, и мы должны сделать всё, чтобы у вас остаться.
   СЫН. Он был абсолютно прав.
   СТАРЫЙ. Прошу вас, не слушайте его. Не верьте ему...
   ЛЫСЫЙ. Да, да, вот именно! Это же...
  
   СЫН нажимает на кнопку пульта и экран гаснет.
  
   СЫН. Он был совершенно прав...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Он мне никогда не врал.
   СЫН. Если бы он мог...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И именно сейчас, когда он мне так нужен, его нет рядом.
   СЫН. С такой, как у вас, зоной покрытия...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Вы только не стройте из себя идиота, хорошо?
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО, раздраженно отвернувшись от СЫНА, направляется к ОТЦУ. Щелкает переключателями на пульте - и на экране опять появляются пульсирующие линии электрокардиограммы, энцифалограммы и чего-то там еще. Затем она поправляет капельницу и регулирует её. Самые обычные действия медсестры. Всё проверив, садится у изголовья.
  
   СЫН. Вы слишком переживаете в данной ситуации. Это всего лишь стодесятилетний.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Но это, все-таки, ваш отец.
   СЫН. Разумеется. Но он все же... очень престарелый.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И вам его не жаль?
   СЫН. Скажем так: у меня было достаточно времени, чтобы насладиться его присутствием.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И что? Вам будет иногда его не хватать? Разумеется, говоря по правде, вообще и так далее...
   СЫН. Будет, будет... если говорить серьезно! Его знаний, его опыта, его умения, его железной воли, его характера... Он уж точно бы знал, как с ними (жест) разговаривать... Я бы на них посмотрел!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. А что вы без него?.. Ну что?
   СЫН. В конце концов наймем кого-то с Востока. Кого-то, кто разбирается в лесном хозяйстве, сумеет держать в ежовых рукавицах рабочих, умеет вести себя за столом и имеет также... опыт отца и мужа! Если бы пани на минутку выключила эту медицину, так мы бы, отправив заказ по интернету, вскоре нашли бы подходящую кандидатуру...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Разве вы можете нанять кого-то на роль собственного отца?
   СЫН. И на роль отца, и на роль матери... могу нанять и детей. Могу нанять любого при условии, что они согласятся с размерами зарплаты и требований... У нас неограниченный спрос, которому соответствуют ваши неограниченные предложения!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И что, меня тоже хотел бы нанять?..
   СЫН. Ну конечно, конечно же! Пани в первую очередь!.. Больше, чем отца, больше, чем мать, я хотел бы нанять пани!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. А в каком качестве ты хотел бы меня нанять, миленький!
   СЫН. Как... как сестру... медсестру, разумеется!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Как старшую медсестру, наверное?
   СЫН. Да, да, как начальницу!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Твою начальницу, да?
   СЫН. Да, мою.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И чтобы я тебе приказывала надевать пижаму?
   СЫН. Да...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И чтобы я тебе делала уколы?
   СЫН. Да, уколы...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И капельницу?
   СЫН. О да, капельницу, капельницу...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И делала гастроскопию?
   СЫН. И это тоже, и это тоже...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И ставила клизму?
   СЫН. Ох, да, и клизму, оооо...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. А сколько же тебе лет, сынок?
   СЫН. Семьдесят... семьдесят восемь...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Тогда сделаем тебе некрофилию, хочешь?
   СЫН. Да, я очень этого хочу... жажду... (Падает перед ЖЕНОЙ МОЛОДОГО на колени, покорно опускает голову.) Очень сильно желаю всех этих вещей... которые пани перечислила. Очень хочу пани нанять. Заплачу пани любую ставку. Пятнадцать... нет, пятьдесят в час!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Сначала подождем пока муж вернется. А потом уже и поговорим о ставке. Собственно, а сколько ты ему платил?
   СЫН. Это отец.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Сколько?
   СЫН. Это все отец.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Так сколько?! (Становится во властную позу над коленопреклоненным СЫНОМ.) Сколько же?!!
   СЫН. Что-то около семи...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. А за клизму пятьдесят?
   СЫН. Да, да...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Подождем пока не вернется.
   СЫН. Пятьдесят пять...
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО поднимает с пола пульт дистанционного управления, который уронил СЫН. Нажимает кнопку, экран оживает и на нем появляются ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ. Они не работают. Внимательно следят за происходящим.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ну, что вы думаете?
   ЛЫСЫЙ. Скажи ему семьдесят.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. А вы не преувеличиваете?
   ЛЫСЫЙ. Скажи ему сто.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Со всем уважением, Лысый, но это уже перегиб.
   ЛЫСЫЙ. Донна, ты понятия не имеешь, о чем идет речь. Скажи ему сто пятьдесят.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Лысый, есть ведь предел.
   ЛЫСЫЙ. Нет.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Какой-то все-таки есть?..
   ЛЫСЫЙ. Но изменяемый.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Я сказала, не зарывайся.
   ЛЫСЫЙ. Скажи двести.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Лысый, Лысый...
   СЫН. Вот именно, не преувеличивай.
   ЛЫСЫЙ. Заткнись. Твое время уходит.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Будь немного полюбезней. Мы все-таки в гостях.
   ЛЫСЫЙ. Скажи ему триста.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Не выпендривайся. Хоть мы и с Востока, но существуют же границы.
   ЛЫСЫЙ. Нет никаких границ.
   СТАРЫЙ. Может и не триста, но ты должна ему поверить.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Почему вы так завелись?
   СЫН. Шестьдесят. Больше не могу...
  
   ОТЕЦ оживает, выходя из сна, пытается подняться. У него судороги, он хрипит, дергает ногами.
  
   СЫН. Папа, не вмешивайся!!!
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО подходит к капельнице, что-то регулирует, и ОТЕЦ сразу же успокаивается.
  
   СЫН. И только за рабочие дни. Суббота и воскресенье не оплачиваются...
   ЛЫСЫЙ. Сцыкун!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Перестань! Мы же за границей!
   ЛЫСЫЙ. И что?.. Мы должны теперь пердеть розовым маслом? Чтобы этому семидесятилетнему говноеду было приятно? Чтобы он не потел и не нервничал? Старый, скажи им!
   СТАРЫЙ (поёт "Интернационал"). "Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим - кто был никем, тот..."
   СЫН. Не морочь мне яйца! Вы сами сюда приехали!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Лысый, сейчас на улице половина двадцать первого века...
   СТАРЫЙ. Пани меня прерывает, потому что пани не понимает...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Чего я не понимаю?
   ЛЫСЫЙ. Что он не вернется.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Что?!
   ЛЫСЫЙ. Не вернется.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Что?!!
   ЛЫСЫЙ. Не вернется.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Как это? Ты шутишь?
   ЛЫСЫЙ. Умер он.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Что? Что ты сказал?!
   ЛЫСЫЙ. Он мертв.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ты, сукин сын...
   ЛЫСЫЙ. Я не шучу.
   СТАРЫЙ. Он сказал правду.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Как это...
   ЛЫСЫЙ. Вот так! Говорил тебе, что триста. Погиб в лесу. Придавило его. А эти в штаны наложили, потому что работал нелегально, не был зарегистрирован, застрахован и так далее. Хотели бы от этого мяса избавиться, но не знают, как. Отец хотел его сжечь в печи, но ты сама видишь...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Как это... в печи..?
   ЛЫСЫЙ. Дитя, дитя, сколько тебе лет?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Двадцать один.
   ЛЫСЫЙ. Не учили вас в школе? Старый...
   СТАРЫЙ. Ну, чтобы не осталось следов. Засовываем тело - и через час остается только стакан пепла. Фи-и-ить! И нет следов, если хороший ветер...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Где он? (К СЫНУ.) Где его тело?
   ЛЫСЫЙ (с экрана показывает на пульт). Там.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО подходит к пульту, осматривает и обходит его.
  
   ЛЫСЫЙ. Нужно открыть. Как холодильник. Там есть такая ручка.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО следует подсказкам. Слышен глухой звук падающего тела. Одновременно гаснет свет.
  
  
   СЦЕНА 8
  
   Лес (как в первой сцене). На пеньках стоит гроб. Он сделан из того самого материала, что и деревья, и пни, попросту - из леса. На некотором расстоянии от гроба стоит ноотбук из предыдущей сцены. У гроба сидит ЖЕНА МОЛОДОГО, одета во всё черное, и плачет. Закинув ногу на ногу, она курит. Плачет, курит и раскачивается из стороны в сторону.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО (поёт резким, охрипшим голосом).
   Когда встают утренние зори...
   Тебе земля,
   Тебе море,
   Тебе поет каждая стихия.
   Будь славен,
   Боже великий!
   А человеку, щедро осыпанному
   Твоими дарами,
   которого сотворил Ты и спас,
   почему бы Тебя не хвалить?
  
   Не прерывая пения, берет пульт дистанционного управления, что лежит на крышке гроба, нажимает кнопку, смотрит на экран ноотбука, опять нажимает на кнопку и возвращает на прежнее место.
  
   Лишь только глаза ото сна
   я открою,
   тут же к Пану моему обращаюсь,
   к Богу моему на небе,
   и ищу его вокруг себя.
   Многие сном смертельным уснули,
   те,
   что вчера спать ложились.
   Мы лишь только проснулись,
   чтобы Тебя,
   Боже,
   хвалить...
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО умолкает, гасит сигарету, опять берет пульт, нажимает кнопку и вглядывается в экран. Из глубины леса выходят ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ. Оба с усами.
  
   ЛЫСЫЙ. Совсем неплохо.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ничего другого не знаю.
   ЛЫСЫЙ. И это может быть.
   СТАРЫЙ. Хорошо пела.
   ЛЫСЫЙ. Ну и что решили?
   ЖЕНА МОЛОДОГО (опять нажимает кнопку и смотрит на экран). Пока ждем.
  
   ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ присаживаются, отклеивают усы, вынимают сигареты и закуривают.
   ЛЫСЫЙ. Извечная, мифическая связь матери с сыном?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Что-то в этом роде. Ну и с отцом немного.
   ЛЫСЫЙ. У семидесятилетних чувств уже не густо, да? Правда?
   СТАРЫЙ. Нет. Но они держатся тех, которые хорошо знают.
   ЛЫСЫЙ. Бабка надвое гадала.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО закуривает следующую сигарету. ЛЫСЫЙ вынимает из-за пазухи бутылку и три стопки. Ставит это на крышку гроба. Наливает. Выпивают втроем.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО.
   Многие сном смертельным уснули,
   те,
   что вчера спать ложились...
  
   СТАРЫЙ (в унисон с ЖЕНОЙ МОЛОДОГО).
   Мы лишь только проснулись,
   чтобы Тебя,
   Боже,
   хвалить...
   ЛЫСЫЙ. Да, собственно... Именно так...
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО берет пульт, нажимает кнопку и поворачивается в сторону экрана.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО. У тебя есть еще пятнадцать минут. Мы не можем вот так здесь сидеть. Через пятнадцать минут собираемся и возвращаемся.
   ГОЛОС СЫНА. Умоляю!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Пятнадцать минут.
   ГОЛОС СЫНА. Он этого не переживет.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Переживет. Примем кого-то на работу и переживет.
   ГОЛОС СЫНА. Умоляю! Умоляю тебя!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Двенадцать минут.
   ГОЛОС СЫНА. Двенадцать минут... А его как заберете? Как вы его заберете втроем? Как?!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Наняли на работу китайцев. Ждут там, в глубине Темного Леса. Просто придут, возьмут его на плечи и мы пойдем. Если бы ты не был таким говнюком, то помог бы нам.
   ГОЛОС СЫНА. Не хочу тебе помогать! Хочу, чтобы ты осталась и сделала со мной все это...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Десять минут. И зовем китайцев.
   ГОЛОС СЫНА. Умоляю... Ведь вас тут же поймают, как только выйдете из Леса. Здесь никто не носит гробов...
   СТАРЫЙ. А жаль. Ношение гробов действует на людей положительно.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Да, скорее всего, могут поймать... Семь минут.
   ЛЫСЫЙ. Ну, ну, принцесса...
   ГОЛОС СЫНА. Умоляю... сделаю все!
   ЛЫСЫЙ. Странные они какие-то, в самом деле, странные...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Четыре.
   СТАРЫЙ. Если бы они хоть иногда носили гробы...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Три.
   ЛЫСЫЙ. Хер им поможет.
   СТАРЫЙ. Немного поможет, когда будут знать, сколько весит покойник.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Две.
   ГОЛОС СЫНА. Прошу тебя... только выключи это...
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО нажимает кнопку пульта. Экран гаснет. ЛЫСЫЙ опять наполняет стопки. Все трое выпивают и закуривают.
  
   ЛЫСЫЙ. Ну, ну, моя королева...
   ЖЕНА МОЛОДОГО (продолжает петь свою траурную песню, не обращая внимания на ЛЫСОГО).
   Многие сном смертельным уснули,
   те,
   что вчера спать ложились...
   СТАРЫЙ.
   Мы лишь только проснулись,
   чтобы Тебя,
   Боже,
   хвалить...
   ЖЕНА МОЛОДОГО.
   Когда утренние встают зори,
   Тебе земля,
   Тебе море...
   СТАРЫЙ.
   Тебе поет стихия каждая,
   славен будь,
   Великий Боже...
   ЖЕНА МОЛОДОГО.
   ...осыпанный Твоими дарами...
   СТАРЫЙ.
   ...которого сотворил Ты и спас,
   почему бы Тебя не хвалить...
   ЛЫСЫЙ.
   ...лишь только глаза ото сна я открою,
   тут же зову моего Владыку,
   моего Бога на небе...
   СТАРЫЙ.
   ...и ищу его вокруг себя...
   ЖЕНА МОЛОДОГО.
   ...многие сном смертельным уснули,
   те,
   что спать вчера ложились...
  
   Из-за деревьев выходит СЫН. Приближается к гробу.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО.
   ...мы лишь только проснулись...
  
   Пение обрывается, замирает.
  
   СЫН. Уже...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Да?
   СЫН. Да.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Как?
   СЫН. Так, как ты хотела.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. То есть?
   СЫН. Сначала обезбаливающее, потом снотворное, позже парализующее, а затем медленно отключил...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Медленно и деликатно?
   СЫН. Да. Так, как ты велела.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Он ничего не заметил?
   СЫН. Ничего. Скорее всего... Точно.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Это хорошо.
   СЫН. Останешься...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ты воспитанный мальчик.
   СЫН. Я очень хочу, чтобы ты осталась.
   ЛЫСЫЙ. Так к нам еще никто не обращался...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. А мать?
   СЫН. Пока еще ничего не заметила. Так долго были вместе...
   ЛЫСЫЙ. А покойника-то и не заметила?
   СЫН. Пытается вспомнить все старые молитвы. Стоит на коленях и пробует молиться. Наверное, все они у неё перепутались...
   ЛЫСЫЙ. Наш Молодой с твоим Отцом... Ну что, будем уходить?
   СТАРЫЙ. Есть в этом некая справедливость...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Попробуем кого-то нанять для неё. Например, пана Старого. Идеальная мысль, не правда ли?
   СТАРЫЙ. Еще чего! Я должен буду работать каким-то... простите, покойником и мужем чужой жены?! Какая самоуверенная дерзость у молодежи!
   ЖЕНА МОЛОДОГО (к СЫНУ). Сколько сможем ему платить?
   СЫН. Ну... что вы...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Сколько бы ты платил собственному отцу?
   СЫН. Сжальтесь! Ведь он же мертв!!!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Вот именно! Так сколько бы ты ему дал?
   СЫН. Я даже не знаю, сколько мы имеем... то есть, сколько я имею...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Пятьдесят в час. Это не простая работа!
   СТАРЫЙ. Иисусе...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Никогда не будет тебя упрекать, что не хочешь работать. Будет учить твою маму старым молитвам. В конце концов - ты свободен! И втягивай себе в нос всякую срань, какую только захочешь... Я даже сделаю тебе бундесферию и копрофагию...
   СЫН. Да, да... но не пятьдесят...Сорок пять.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Послушай, или это наши общие деньги, миленький... или забираем его и возвращаемся к себе...
   ЛЫСЫЙ. ...с китайцами...
   СЫН. ...они наши.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Вот именно! Пятьдесят!
   СТАРЫЙ. Иисусе...
   СЫН. Да... только сделай мне бундесферию...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Сделаю, сделаю.
   ЛЫСЫЙ. Сделает тебе классно.
   ЖЕНА МОЛОДОГО. И Лысому - сорок.
  
   СЫН застыл на месте, остолбенел.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Сорок.
   СЫН. За что?!
   ЖЕНА МОЛОДОГО. За работу.
   СЫН. В лесу?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Нет, моё сокровище... Трудоустроим Лысого вместо тебя.
   ЛЫСЫЙ. Ни фига себе... Я хренею.
   СЫН. А я?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ты - ничего! Бундесферия, никрофилия, белый порошочек и что ты еще там любишь! Может, куда-нибудь съездим? Хотел бы, котенок?
  
   СЫН. А мама?
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ты хочешь со мной уехать или нет?!
   СЫН. Извини...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Вот именно!
   СЫН. А лес? Ведь это...
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Боже, ну ты и зануда. Наймем кого-то... За пять шестьдесят или за шесть пятьдесят!
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО громко хлопает в ладоши. Из-за деревьев появляются ЧЕТЫРЕ КИТАЙЦА. Они несут нечто, напоминающее паланкин: крытые носилки с ручками. Ставят кресло на землю, а сами становятся в ряд и замирают в повиновении.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО. А сейчас возьмите это и похороните. Сумеете похоронить человека?
  
   ЧЕТЫРЕ КИТАЙЦА одновременно кивают головами.
  
   ЖЕНА МОЛОДОГО. Ну, тогда ступайте и копайте. Когда выкопаете, позовете нас. Мы обязательно должны присутствовать при захоронении. Понимаете меня?
  
   ЧЕТЫРЕ КИТАЙЦА дружно закивали головами. Поднимают гроб и берут его на плечи. Быстро исчезают в глубине Темного Леса. ЖЕНА МОЛОДОГО садится в паланкин. С двух сторон от паланкина - справа и слева - на землю садятся ЛЫСЫЙ и СТАРЫЙ. СЫН садится у её ног. Свет медленно гаснет. Одновременно слышен нарастающий звук, который сопровождал Голос в первой сцене. Вскоре слышится и тот же ГОЛОС, но очень неразборчиво: какое-то бормотанье, обрывки слов, звуки. ГОЛОС проносится над сценой и стихает где-то вдали. Из темноты слышен голос ЛЫСОГО.
  
   ГОЛОС ЛЫСОГО. Поцелуйте нас в задницу!
  
  
   Конец
  
  
   ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
  
  
   АНДЖЕЙ СТАСЮК (род. 1960 г.) польский поэт, прозаик, эссеист и драматург; один из наиболее ярких авторов, может быть, самая интригующая и знаковая фигура в современной польской литературе и, бесспорно, едва ли не самый знаменитый писатель посткоммунистической Польши.
  
   Он родился и воспитывался в Варшаве. Введенное В.Ярузельским в 1981 г. военное положение поставило крест на его подпольно-музыкальной карьере: заявив о принципиальном отказе нести военную службу из пацифистских убеждений, бунтарь-романтик был арестован и полтора года провел в тюрьме. Вернувшись в Варшаву, он сменил гитару на перо и стал активно печататься в самиздате, пока не бросил шумную столицу ради отшельнического уединения в деревенской глуши.
   В 1986 г. А.Стасюк перебирается в заброшенную карпатскую деревушку, всего несколько дворов, в Низких Бескидах на юге, на стыке Польши и Словакии, по соседству с Румынией и Украиной. Вместе со своей женой Моникой Шнайдерман они создают собственное издательство "Czarne" ("Черное"), по названию деревушки, и начинают активно издавать как польских, так и восточно-европейских писателей. На вопрос, почему он уехал, писатель отвечал в одном из интервью: "Я свободный человек. На меня в детстве и юности произвел впечатление горный пейзаж. Я жил в Варшаве, но увидел горы и сказал себе: горы - это то, что мне надо. Я хотел жить в горах и уехал в горы..." Вскоре писатель перебирается в соседнюю деревню Воловец (насчитывающую уже 13 дворов), где построил просторный двухэтажный дом, в котором живет и по сегодняшний день с женой, дочерью и огромным псом по кличке "Сибирь".
   Дебютировал Анджей Стасюк книгой рассказов "Стены Хеврона" (1992) и поэтическим сборником "Стихи любовные и нет" (1994). "Стены Хеврона" связаны с тюремным опытом автора. Характерно, что герой Стасюка не изображен "оппозиционером", хотя первая книга и рисует картину разлагающейся системы, но она показана не с политической или идеологической точки зрения: добросовестный репортаж, подробное описание реалий вполне достаточны, чтобы показать абсурд действительности, в рамках которой разыгрываются события каждого рассказа. Одновременно эта книга, высоко оцененная критикой, обращает на себя внимание совершенством языкового слуха автора. Причем речь идет не просто о цитировании тюремного жаргона -- идя от него, Стасюк создает собственный вариант этого жаргона, творит оригинальный авторский язык своего повествования, сильно насыщенный лиризмом откровенно библейского происхождения. Исходной точкой в этой, как и в последующих книгах, всегда является -- услышанный язык, который в повествовании преобразуется так, что это позволяет извлечь из повседневного хаоса выразительные фигуры героев; их язык ретуширован как будто незаметно, но именно это приводит к тому, что мир, изображенный в прозе Стасюка, возбуждает интерес у читателей.
   Позже появились романы "Белый ворон" (1995), "Девять" (1995), сборники рассказов и эссе "Галицийские рассказы" (1995), "Через реку" (1996), "Дукля" (1997), "На пути в Бабадаг" (2004), "Фадо" (2006) и др. Несколько книг он написал в соавторстве с известными польскими писателями Е.Пильхом и О.Токарчук, а также с украинским прозаиком Ю.Андруховичем. В 2007 г. писатель издал книгу "Дойчланд", а сейчас заканчивает книгу о России, отдельные главы которой, уже появились в польской периодике.
   А. Стасюк - лауреат многих литературных премий, в том числе - главной национальной премии "Нике" (2005) за книгу "На пути в Бабадаг". Эта книга - повествование о путешествии по Центральной Европе, включающее элементы приключения, эссеистики, путевой прозы. Польша, Словакия, Венгрия, Румыния, Словения, Албания, Молдова - автор пересекает их на машине, автостопом, на поезде, пешком. После 1989 года вопрос о "европейскости" или "центральноевропейскости" этих стран встал достаточно остро. Для польского сознания принадлежность к Европе, самоидентификация с ней - больная и сложная тема, включающая в себя множество переживаний: ностальгию, мечту, скрытые комплексы и прочее.
  
   А.Стасюк - автор пьес для телевидения "Две пьесы о смерти" (1998) и "Мухи" (2000), а также для театра - "Ночь" (2005) и "Темный лес" (2006). Премьера пьесы "Темный лес" ("Ciemny las") состоялась в театре "Schauspielhaus" в Граце в сентябре 2006 г.
   На русском языке изданы романы "Белый ворон", "Девять", книги "Дукля",
   "На пути в Бабадаг". Журнал "Иностранная литература" печатал рассказы писателя (N4-1998, N5-2001) и пьесу "Ночь" (N9-2007).
  
   В программке к "славяно-германскому трагифарсу" "Ночь", мировая премьера которого состоялась в Дюссельдорфском театре в 2006 году, на вопрос "Все описанное в пьесе - правда?" драматург отвечает: "Самая что ни на есть. Если всего этого пока не произошло, то непременно произойдет, потому что должно произойти - я уверен. Знаете, художественный вымысел сейчас в загоне. Люди любят слушать о том, что было на самом деле. Им хочется видеть только себя. Герои им больше не нужны. Они сами герои, и этого им достаточно. Поэтому я написал в стиле реалити-шоу. Так мне, по крайней мере, кажется...." Эти размышления А. Стасюка о своей первой пьесе для театра, вполне справедливы и для второй пьесы "Темный лес".
  
  
  
  
  
  
  
   Контактный телефон:
   8 911 835 6496 - моб.
   (812) 404 61 96 - дом.
   e-mail: [email protected]
   ЮРИЙ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"