Молодой мужчина сидел на полу в комнате, один. Ртуть в термометре на улице и в медицинском градуснике вела себя неодинаково. Первая сжималась, вторая - расширялась. Простуда - как работник военкомата, один раз впустишь, потом никак не отвяжешься.
В поисках себя он узнал многое и про многое. Но себя так и не нашел. В одном Георгий Менелай был уверен - все, кто ищет себя так же, как и он, немного больны. Ему не хватало знаний психологии и психоанализа, чтобы разобраться в этой части себя, а быть любителем еще в одной области сильно не хотелось. Еще в одном он был уверен наверняка, - не только люди обладают разумом. Есть еще кто-то.
Он уважительно относился к любым научным постулатам. Наука действительно может объяснить почти все. По его мнению, Дарвин с его человеко-обезьяной выглядит поистине смешно, хотя большинство его теорий заслуживает уважения обывателей.
Одна половина Менелая, та, которая бунтарская, не принимала буддизм, как философию жизни. Хотя это было бы идеально, если бы все люди в один миг стали буддистами. Но это невозможно.
Христианство и ислам он рассматривал как одно целое, но разделенное самими людьми.
Иудеи - вот кто держит в себе это зерно, первопричину. Но они никогда не поделятся этим с остальными. И не потому, что не хотят, а потому, что это невозможно, так было предопределено. И это не фатализм, тут совсем другое.
Он сознательно не читал Библию. Потому что источник был переведен сотни раз, и истина этим потеряна. Но где ее теперь искать? В чем?
Будда искал истину всю свою жизнь, но когда нашел ее, то поспешил уединиться. Истина оказалась настолько сложной и сильной (а может наоборот - очень простой), что Будда решил не делиться своим познанием с остальными людьми. Не поймут. А жаль. Вот бы сейчас пообщаться с ним.
Зазвонил телефон.
- Женька? Это ты?
- Да. - нервный голос ответил на другом конце.
Молчание.
- Что случилось?
- У меня опять депрессия.
- Снова не взяли на работу? Рекламировать трусы?
- Нет. Сейчас косметика. А ты чем занимаешься?
- По-моему, простудился. Водку поздно пить. Меда нет. Остается колеса глотать.
Опять молчание.
- Вот скажи, Гера, в чем смысл жизни? В поисках работы? Изучение покупательской способности трусов? Или дурацкой косметики?
- Ни в том, и ни в том. Он в тебе.
- Про кого ты?
Менелай засмеялся.
- Смысл жизни! Он в тебе! - повторил он.
- Тебе просто говорить фразы, смысл которых ты сам не понимаешь. Не до духовности сейчас.
- Да, наверное. Приходи пить пиво. У меня есть суперрыба. Может, осенит.
- Посмотрим, может приду. Ладно, чао.
- Чао.
Георгий Менелай достал градусник. Тридцать девять. Но пока не мутит. В любом случае явно не до пива. Он пошел на кухню и достал рыбу. Тупые ножи не хотели делать кусочки тонкими. "Вот приспичило же, сейчас", - улыбнулся он про себя. Опять зазвонил телефон, и Менелай дернулся.
- Шшшш! - вышло сквозь зубы.
Кровь из пальца текла прямо на рыбу.
- Хороший порез. Одна фаланга почти болтается.
Рыба осталась на столе. "Может скорую вызвать? Нет, сам справлюсь. Хорошенько перевяжу".
Перевязанным пальцем он включил радио. К месту заиграла знакомая музыка:
"there isn't any answers in religion
don't believe one who says there is..."
Это точно.
Телефон продолжал звенеть медитативной трелью, которая постепенно завораживала. Теперь в голове был только этот странный звук.
Георгий почувствовал, что мозг его отделяется, а сам он становится каким-то ватно-легким. Одной рукой он старался поймать что-нибудь, чтобы удержаться и не упасть. Но не вышло... Приблизившийся пол - последнее, что он увидел земными глазами.
"Неизвестно откуда появившаяся темнота начала рассасываться. Сначала медленно, потом быстро, быстро, еще быстрее. Мягкий свет, странного персикового цвета. Нет... это мне показалось. Не персикового, а песчаного, золотистого. О Боже! Там какие-то очертания! Значит, это не абстракция. Что же это?
Я поднялся. А почему я лежал? Валялся на песке... Это сон, бред. Все простуда.
Там, в метрах двухстах от меня, что-то двигалось. Что-то длинное. Это... Это же верблюды! Их много, и они что-то тащат. Я пригляделся еще сильнее. Люди! Люди в темных одеждах. Не раздумывая, я побежал к ним. Ноги проваливались в песок. Это тяжелее, чем по сугробам. Я упал пару раз, но это не важно. Я бежал, потому что боялся, что скоро проснусь. А так хотелось досмотреть хоть один сон до конца. Я остановился почти рядом с ними. Неприятный ветер с песком обдувал лицо. Тишину нарушали маленькие, но звонкие колокольчики.
- Эй! - крикнул я. Но никто даже не повернулся в мою сторону.
Странно, надо доказать, что я здесь.
Я схватился за торбу, висящую на одном из верблюдов. Кто-то закричал, увидев меня. "Ну наконец-то", - подумал я.
Началась заварушка. Вся процессия остановилась. В меня тыкали пальцем и резко, как мне показалось, выражались. Это был непонятный мне язык, который отличался характерным гортанным звуком "х".
Одно существо в темных одеяниях слезло с верблюда и подошло ко мне. Глаза вроде бы нормальные, не сумасшедшие. По-моему, это даже мужчина. Я улыбнулся, чтобы он не подумал ничего плохого. Он же потрогал мои волосы и с удивлением что-то сказал другим. А что с моими волосами? Вроде бы нормальные, только выгорели на море, отчего стали совсем светлыми.
- Где я? - спросил я у того, кто трогал мои волосы.
Тот округлил глаза, улыбнулся и преподнес мне воды. Я попробовал ее. Свежая на вкус. И прохладная.
- Спасибо, но не то, - сказал я.
Рукой мне показали, чтобы я сел на верблюда. Ладно, будь что будет.
Мы тронулись. Все замолчали. Опять этот ветер и звон колокольчиков. Один показал мне рукой в даль. Я присмотрелся и увидел очертания города, вернее каменных стен. С нетерпением и со страхом я ждал, что же будет дальше.
В городе была настоящая суматоха. Люди бегали, дети плакали. Все были в странных и старых одеждах. Я все больше и больше чувствовал что-то неладное. Сон становился большей реальностью, чем вся моя предыдущая жизнь.
Сбежав от своих проводников, я смешался с толпой, которая вела меня вдоль городской стены. Вдруг я понял, что мне не туда, куда всем.
Среди пыли и запаха животных я почувствовал один, одновременно слабый и сильный. Это был необычный цветочный запах, а может, наоборот, обычный. Там был жасмин. Точно, жасмин.
Странный город. Я шел на запах, в этом странном городе. Один, хотя вокруг много людей. Стоп! Странно, как я могу во сне почувствовать запахи? Значит, это одна сплошная галлюцинация. Но от чего? Я не принимал ничего такого...
У меня была какая-то цель. Я понял это, когда увидел молодую и красивую женщину с золотистыми кудрявыми волосами. Она вышла из дома, взяла кувшин и затащила его внутрь.
Я подошел к этому дому. Аромат усиливался, но он не был навязчивым.
- Можно войти? - спросил я после того, как постучался.
Не надеясь услышать понятного мне ответа, я вошел.
- Входи, входи, - сказал мне Кто-то, и я оторопел.
Женщина с золотистыми волосами встала передо мной, преграждая путь. Этот же голос сказал ей что-то, из чего я понял только одно - ее имя - Мария, и она показала мне рукой на занавеску.
Он сидел на деревянной скамье, у окна. Солнечный свет не давал мне разглядеть черты лица мужчины. Я видел лишь Его очертания.
- Ты еще увидишь меня, - сказал он мне. - Присаживайся.
- Ты сам не понимаешь, зачем ты здесь, - продолжал он, - ты поймешь это с опытом. У тебя есть много вопросов, но не на все из них можно ответить словами. Вы люди очень интересные создания. Но вы не понимаете, что вас нет в вашем мире.
- Вы говорите странно.
- Нет, - Он улыбнулся, - я всегда говорю одинаково для всех, но все понимают лишь то, что хотят понять. Ты сам немного запутался, потому и слышишь мои слова такими.
Я стоял и наслаждался спокойствием, которое было повсюду.
- Тогда скажите мне, в чем истина, смысл?
- В любви, справедливости, доброте, красоте, в тебе, во Мне, в Марии, в крике того ребенка, в этой воде, в этом луче, в смерти близких, в рождении... продолжить?
- Нет, - ответил я, а по лицу почему-то бежали слезы. Может, потому что это действительно и была истина?
И тут я увидел его. Его глаза, руки, волосы, Его улыбку. Во всем этом было умиротворение и покой, смысл и истина, правда и ложь.
- А где мое место? - не унимался мой мозг.
- Рядом с теми, кого ты любишь.
- А будет ли конец всего?
- Вы сами придумали это слово. Бог дал вам только начало.
- Почему с Тобой произошло все это?
Он замолчал.
- Это тот вопрос, на который не ответишь словами. Ты поймешь все сам.
- Мы одни во Вселенной?
Он засмеялся.
- Ты же сам знаешь ответ. Вы изначально все усложнили. Подойди ко мне. Времени остается очень мало. У тебя было много вопросов, а будет еще больше.
Я подошел. Он обнял меня. И все вокруг перевернулось. Не было ощущения той значимости, какая ожидалась. Все очень просто. Слова здесь не уместны, хотя они помогают.
На улице послышались приближающиеся громкие шаги.
- Скажи, где мне взять Твое Слово?
- Я же сказал, вы все усложнили. Но это все придет. Опять...
В комнату вошли люди, судя по одежде, - военные. Он встал. Мария и другие люди в доме молча ревели.
"О Боже! Это надо остановить! Этот сон! Не надо так!"
Уже на улице, где орала толпа, я бросился Ему под ноги:
- Прости меня, пожалуйста! Я понимаю! Я все понимаю!
- Нет, - он погладил меня по волосам, - ты еще многого не понимаешь. Но ты на правильном пути. Живи, радуйся жизни и помогай другим познать эту радость. Знай, что ты любим и ты нужен.
Его распяли. В тот же день. Распяли одну из больших радостей жизни, и в то же время родили ее. Распяли то, чего нельзя распять. Дали то, что нельзя дать".
Он поднялся с пола. Звонили, но не по телефону, а в дверь. Сон вызвал у Менелая противоречивые чувства. Он открыл дверь. Стояла Женька и улыбалась:
- Ну вот и больной, который совсем и не похож на больного. А где рыба?
- Там, на кухне. Эта рыба откусила у меня пол пальца. Что-то я заснул, и во сне прошел насморк.
- Это так кажется. Сейчас расходишься, и все вернется.
- Да нет, не похоже на то.
- Ну-ка, у тебя бинт развязался. Дай, перевяжу.
Она сняла повязку и удивленно посмотрела на меня. Палец оказался... абсолютно целым.