В прохладных после жаркого летнего дня сумерках за доминошным столиком сидели четверо и резались в карты. Свежий воздух с лёгкостью доносил до них далёкие шумы магистралей, щебет детских голосов, чьи-то балконные крики.
Вскоре карты были отложены, и завязалась оживлённая беседа. Приятно было ругать политиков, говорить об автомобилях, рыбалке, прихлёбывая из мокрого горлышка бутылки резко пахнущее пиво.
- А чё, как денег не было, так и не будет. Устал я на этой работе, как собака, а зарплату опять на два месяца задержали!
- И не говори. Вон, кто наворовал, сейчас большие шишки, и денег вагон, а кто привык честно зарабатывать, тот так нищим и останется.
- А что, давайте тоже чё-нибудь украдём. Ещё не поздно. - Улыбнулся один, но тут же получил серьёзный осуждающий взгляд своего соседа:
- Ты знаешь, - сказал он мрачно, - я тебе расскажу одну историю, случившуюся со мной лет десять тому назад. Меня тогда за пьянство выгнали с работы, и я шабашил ремонтом телевизоров. Так, однажды пригласила меня к себе починить телевизор одна старушка - "божий одуванчик". Я к ней пришёл уже немного выпимши. Квартирка маленькая, в ней практически ничего нет, только в большой комнате висит такая старая-престарая икона в золотистой раме. Я телевизор-то чиню, а взгляд всё на икону соскальзывает. И тут у меня нехорошая мыслишка в голове появилась. Дай, думаю, возьму эту икону. На кой она старухе, всё равно того и гляди окочурится. А я её продам и себе квартиру в центре куплю, а то из этой халупы жена со дня на день выгонит, квартира ведь на неё записана.
Пока старуха на кухне кастрюлями бренчала, я снял икону со стены и сунул её в чемодан с инструментами. Мне показалось, что Богородица с иконы на меня смотрит: не сурово, даже не осуждающе, а как-то жалостливо. Крикнул старухе из коридора: "Принимай работу, хозяйка". Ушёл, икону дома оставил и пошёл в рюмочную обмывать дело. Вышел уже поздно. Иду, меня пошатывает. Тут из темноты мою руку кто-то схватил. Я, конечно, вздрогнул, обернулся, а там одна знакомая жены стоит, моя к ней гадать и ещё за какой-то ерундой ходила. Она мне говорит: "У меня к тебе дело есть. Зайди, Пётр, ко мне домой". Ну, я и зашёл. У неё дом свой, кирпичный; я думал, разговор будет о телевизоре, а она так мне в глаза посмотрела: "Верни икону, Пётр, и не пей больше". Ума не приложу, как она про икону узнала, я ведь никому не говорил. А я ведь пьяный, меня шатает:
- Ты, старая дура, помалкивай про икону, не твоё это дело. А то хуже будет!
- На что она тебе? - Спрашивает.
- Я, может, квартиру себе купить хочу. Большую. Дура моя ко мне прибежит, а я её не пущу.
- Ну, как знаешь. Выход сам найдёшь. - И ушла.
Я иду к двери, через которую зашёл, открываю, а там ещё комната. "Что за чертовщина? - думаю, - ну, ладно. В этой комнате дверь - может, я перепутал, и это и есть выход". Открываю - ещё одна комната, в которой уже три двери. Зашёл в правую - там лестница. Спустился, (пёс его знает, может, я по лестнице поднимался) - там зал и пять дверей, и темно. Я подошёл к двери напротив. За ней оказался коридор и двери, двери... Господи, как это всё в таком маленьком доме поместилось?!
- Хозяйка, - закричал я, - где выход - то?
Откуда-то донёсся голос женщины:
- Хотел большую квартиру, а из маленького дома выход найти не можешь.
- Ладно, и без тебя выйду! - разозлился я.
Залы, лестницы, двери, коридоры, темнота, какие-то скрипы. Я уже успел раз пять протрезветь. Зачем я взял эту икону? Видно, действительно, за все поступки нужно платить. Что за дом! Ну не может этого быть! Я, наверное по кругу блуждаю. За очередной дверью был новый зал, в огромные окна которого зловеще светила луна, проявляя на стенах какие-то полустёртые сердитые портреты (откуда у этой нищей такие портреты в доме?). "Если я не найду выхода, вернусь сюда, разобью окно и вылезу - пусть знают наших!" - Но где-то через пять дверей я попытался найти этот зал и не смог. Больше ни в одной из комнат не было окон! Я возвращался, снова шёл вперёд, сворачивал налево, направо, кричал, матерился. Думал: "Может, я сплю?" Щипал себя, тёр глаза - всё напрасно. Хотелось сесть на пол и больше не вставать. Не знаю, сколько времени прошло, но мне показалось, что я уже целую ночь брожу по бесконечным пустым коридорам. От зловещих взглядов портретов, жутких скрипов и темноты у меня сжималось сердце. Пару раз я поскальзывался и падал на мокрый холодный пол. Я начал слышать какие-то голоса, они шептали и шипели что-то непонятное, и эхо вдалбливало в меня каждый звук. Мне стало нестерпимо страшно, захотелось вырваться из своего собственного тела и улететь. Я, наверное, сошёл с ума.
- Что ты со мной сделала? Отпусти, я сегодня же верну икону, я не буду пить, я ничего уже не буду...Отпусти...
Я сел, и моё лицо сложилось в гримасу, я тихо завыл, потекли слёзы. Когда я справился с собой, то увидел, что сижу на пороге маленького дома ведьмы (теперь то я не сомневался, что она ведьма). Я пустился бежать со всех ног, в тот же вечер (странно, что всё ещё был вечер этого числа) вернул икону, сказав, что она упала, сломалась, и я брал её починить. Не знаю, может, мне всё померещилось спьяну, но я же видел это своими глазами...