В отличие от Аливрии здания на Лилис были расположены на одном уровне. Здесь тоже были небоскребы и высотки, но среди одно и двухэтажных строений они росли аляповатыми стайками, словно мухоморы среди мха.
Ночь, время вампиров, нечисти и самых страшных тайн, целиком вступила в свои права. И никто не смел заступать ей путь - ни Луна, ни звезды, ни глупые люди с манией разогнать тьму своими никчемными фонарями. Вымерший город лишь чуть-чуть подсвечивал небо кое-где разгоревшимися пожарами.
Авто неслось между серо-черным небом и угольно черным городом. Если бы не его прожекторы, могло показаться, что под нами разверзлась бездна. А ведь мы на уровне только третьего этажа!
Узкий луч бежал чуть впереди нас, выхватывая пустынные окна домов; магистрали с разбитыми и перевернутыми авто; выбитые витрины магазинов и нагромождение баррикад. Иногда попадались мелькающие тени, но они исчезали так быстро, что я не мог быть уверенным, что это не какое-то наваждение.
Повернув голову увидел безучастно смотрящую в окно Лару. С той поры как мы поднялись в воздух, она не произнесла ни звука. Я видел, как она посмотрела на выключенный автопилот, с каким вниманием оглядела штурвал, которым никто не управлял, - ничего не спросила, но к её лицу словно прилипла гипсовая маска безмятежности.
Вторая Найта, разве что лицо женушки чуть надменней и капельку свирепей.
- Большой город, - произнес я.
- На Лилис нет городов, - сказала она, не отрываясь от стекла. - Все эти здания покрывают планету почти равномерным слоем. Люди живут в высотках - а работают вот на этих фабриках и предприятиях.
- Ровным слоем? А как же моря?
- Здесь нет морей, да и не было. Когда-то эта планета представляла собой кусок камня с ядовитой атмосферой - мы вдохнули в него жизнь и превратили в опорную планету Систем Аливрии. Теперь что-то высасывает из него эту жизнь и потихоньку отправляет развитую промышленность в небытие.
- Сколько тут жило людей?
- Почти семь миллиардов.
- Думаешь, они все погибли?
- Отнюдь. Они ушли вниз. В тоннели метро, бомбоубежища, защищенные бункера. Эта планета была основана как военная база - тут есть куда спрятаться и есть возможность продержаться... Какое-то время.
- А это что? - спросил я, увидев гигантский силуэт башни с раздутым основанием и большой, немного накрененной трубой на крыше.
- ЭМ-пушка, она же пушка Гаусса - часть общей системы обороны... Мы приближаемся к резиденции генерал-губернатора.
- Где? Не вижу.
- Черный силуэт цитадели на тринадцать градусов правее курса... В окнах горит свет! Отец жив!
- Будем надеяться.
Тьму за окном озарила яркая вспышка, а тишину разрезал лавиноподобный грохот. Авто вильнуло в сторону и устремилось вниз.
- Что происходит?! - закричала Лара.
- Кажется, твой папочка пытается нас убиии-ить!!!
Удар о землю был мягким - вложенная в металл Сущность сделала всё возможное, чтобы раздолбанное взрывом авто приземлилось с минимальным ущербом для пассажиров.
- Да что произошло?! - повторила она, утирая пальчиками кровь, сочащуюся из прокушенной губы.
- Нас обстреляли из "цитадели" - я заметил это слишком поздно.
- Может и нет. Есть вероятность, что наше единственное на всю планету исправное авто приняли за корабль чужих... Ну что, пойдем пешком в надежде, что нас не пристрелят на подходе?
Она неуверенно кивнула:
--
Лучше погибнуть от пули снайпера, чем взорваться в воздухе.
--
Сомнительный выбор.
Мы покинули разбившееся авто и оказались на улице буквально заваленной металлоломом.
Похоже, что электроника вышла из строя за несколько мгновений - и никто не успел даже снизиться. Все летающие автомобили, будто ведьмы, потерявшие магическую силу во время полета на метле, испытали на себе действие закона Ньютона.
Мы замерли, услышав скрежет металла. И на этот раз он был отчетлив и реален.
Взяв Лару за руку и жестом велев не шуметь, прокрался к перевернутому авто. Нос, крыша и бока машины были сплющены, но внутри что-то шелестело и чавкало. Девушка не выдержала - пискнула, и в ответ в салоне раздалось громыхание металла.
Из дыры в днище автомобиля выглянул человек, и даже в потемках было видно налитые кровью злобные глаза и испачканный бурыми пятнами рот. Похоже, что разбившиеся авто служили ему консервными запасами.
Оскалив пасть с дюймовыми зубами, он издал победное рычание и принялся вылезать из салона. Вероятно, он очень спешил, поэтому никак не мог выбраться из узкой дыры, и вообще, кажется, застрял. Я решился ему помочь - ударом кулака загнав его обратно.
И все бы ничего, но перед кончиной он успел огласить окрестности злобным воем. Со всех сторон ему ответили такими же голосами, а через десяток секунд показались первые их обладатели.
Девочка тихонько заверещала, старалась смотреть одновременно во все стороны, и от греха подальше я ухватил её под попку и приложил к своей груди. Её ручки обхватили мою шею с неожиданной силой. Я сказал "полегче", она учащенно закивала, но хватки не ослабила.
"Что ж, придется драться с ценным грузом на груди и одной рукой, но не считайте это большой форой", - мысленно обратился я к окружающим упырям.
Они не ответили, телепатия мне удается не вполне хорошо, атаковали скопом. Девчонка на мне завизжала от ужаса - куча тварей тянула свои лапы к её сверкающему заду. Я прикладывал все силы, чтобы держать их на расстоянии.
- Это не ваше! - закричал я, активно работая правой рукой.
Река времени привычно замедлила течение - точнее, в минуты опасности я будто бы выходил из этой реки, если и не на берег, то, во всяком случае, на мелководье. Правда, по-прежнему не понимая механику этого действа, я побоялся покидать её русло - а то вдруг девушка на плече резко постареет? Вышел из потока времени лишь на самую малость, чтобы обеспечить себе хоть какое-то преимущество.
Бронированный кулак ломал кости и крушил черепа не знающих страха и оттого лезущих на рожон тварей. Я вертелся волчком, не думая о себе, стремясь не дать тварям шанса задеть незащищенную плоть Лары. Я хватал их в полете и разбивал об асфальт, но твари всё чаще и чаще царапали мне броню, пару раз их сухие когтистые лапы вспарывали воздух у лица. Девчушка орала как резанная, от её визга давно заложило уши, но когда барабанные перепонки грозили вот-вот лопнуть, я понял, что дела совсем плохи. То ли тварей стало больше, то ли в их темном умишке забрезжили лучи рассвета, заставившие их перейти к атакам с тыла. В общем, я с Ларой был окружен как Паулюс под Сталинградом.
Надо прижаться спиной к стене!
Вспомнив глупый боевой клич морпехов ОСА, я заорал "Джеронимо!!!" и, вытянув правую руку перед собой, рванул, сметая нерасторопных тварей, точно пушечное ядро.
Перепрыгнув через разбитое авто, оказался перед подворотней. Именно то что надо!
Открыв крышу мусорного контейнера, сбросил туда визжащую от страха и обиды девушку и с силой захлопнул тяжелую крышку. Лара начала стучать по ней изнутри, грозить "страшными" карами, но я не слушал.
Передо мной в боевых позах застыли два десятка красноглазых существ. Они шипели, демонстрировали содержимое своих пастей, и только лохмотья, оставшиеся от одежды говорили, что это скопище когда-то было людьми.
Я бросился на них бесстрашно, как волкодав на стаю молодых волков. И чтобы избавить подворотню от их злобных завываний, мне понадобилось десять секунд.
Наступившая тишина ласкала слух, даже девушка в мусорном контейнере перестала в него колотить и замерла, как мышь.
Я подошел и медленно открыл крышку. Она лежала ни жива ни мертва, но в следующую секунду без всяких слов бросилась мне на шею. Даже сквозь броню я ощутил бешеное биение её сердца.
Попридержав крышку, осторожно извлек её из ящика, но отцепляться она даже не помышляла. Я всем нутром почувствовал надвигающиеся по этому поводу проблемы и воззвал к её гордости:
- Чего вцепилась в меня как пиявка?
- Люблю, - сказала она, лицом прижимаясь к моей шее.
- Что?!
- Я тебя люблю! - воскликнула она в ухо.
Я расцепил руки у себя на шее и отстранил её.
- Что за чушь ты несешь?
- Это не чушь. Я влюбилась в тебя как кошка!
- Я женат.
- Не верю!
- У меня кольцо на пальце - когда представится случай снять доспех, я тебе его покажу.
- Разведись, - сказала она уже не так уверенно.
- Лара, я люблю свою жену.
Она разглядывала меня несколько томительных секунд. Её карие глаза в этот момент походили на оленьи.
- Как же так... - произнесла она упавшим голосом.
- Спешу тебя успокоить: твои чувства ко мне несерьезны. За последние часы ты перенесла множество моментов опасности, твоя кровь закипела - а я просто оказался тем самым самцом, который тебя защищал. Скоро гормоны перестанут тебя будоражить и чувства остынут.
Она залепила мне пощечину. Потом вторую. Я не стал уклоняться - мне не больно, да и пусть выплеснет чувства.
К сожалению, на этом ситуация не разрешилась: она скрестила руки на моих доспехах и зарыдала. Ненавижу такие моменты!
Пытаясь успокоить, похлопал её по спине.
- Перестань, пожалуйста. У нас все равно ничего бы не вышло - ты еще совсем девочка. Ничего, скоро встретишь парня получше меня.
- Мне тридцать два, - сквозь душащие слезы сказала она - Я наверно старше тебя!
- Екнуться, - ляпнул я. - Ничего себе ты выглядишь...
Она посмотрела на меня снизу: в глазах - слезы, а на губах - улыбка.
- Это не моя заслуга, - сказала она. - Пластическая хирургия, генная косметология...
- Ты не из-за этого так прекрасна. У тебя острый, холодный ум и тонкая, ранимая душа.
Она захлопала ресницами:
- Правда?
- Правда. Но я все равно женат.
Она вздохнула, смахнула слезы и оглядела место бойни, особое внимание уделив телу упыря, свисающего с фонарного столба. (Я сам не слишком помнил, как его туда забросил). Когда она обратилась ко мне, глаза были красны, но слез в них уже не было.
- Пойдем, мне не хочется торчать на улице, - сказала она ровным голосом.
Мы стали пробираться по темной улице, настороженно всматриваясь во тьму и вслушиваясь в каждый посторонний звук. Я не выдержал молчания первым, но спросил совсем не о том:
- Упыри ведь были людьми. Как они превратились?
- Вампиры. Тот, кого укусит вампир и кому при этом не повезет выжить, - мутирует и превращается в упыря.
- А тот, кого укусит упырь?
- Не знаю. Я не уверена, что упыри хоть кого-то оставляют в живых.
Она неожиданно замерла:
- А что, тебя укусил упырь?
- Нет.
- Слава высшим силам.
Девушка споткнулась, в темноте не заметив развороченный кусок асфальта - я едва успел её удержать от падения.
- Проклятые шпильки! - в сердцах бросила она.
- Если не нравится, зачем их носишь? Да и вообще, твой наряд... эээ... выглядит не как прогулочный.
- Когда я вчера вечером летела на вечеринку, ни о какой такой ночной прогулке по разрушенным кварталам и помыслить не могла. Что же до моего "наряда" - во-первых, это модно, во-вторых, не твое дело... О черт!!
В двадцати метрах впереди возникли черные силуэты людей. Их было около десятка, а один из них, преодолев по воздуху метров пять, с легкостью запрыгнул на крышу грузового авто.
- Вампиры, - сказала содрогнувшаяся девушка. - Целая стая. Скажи, что ты с ними справишься...
- Без проблем, - ответил я надевая шлем.
Визор мгновенно превратил черную ночь в серый, промозглый, бесцветный день. Сущность, обитающая в доспехе уловив моё желание, увеличила кратность оптики, приблизив лицо главного вампира. Точнее - вампирши.
Странно, но даже в черно-белой картинке её глаза оставались пронзительно-бирюзовыми. Я уже видел их. Видел эти развевающиеся ветерком черные локоны, приоткрытые в оскале чувственные губы и узнавал даже складочку между бровями. Она - вампирша, напавшая на патрульный вертолет.
Бирюзовоглазая рассматривала меня еще с секунды две, а потом, прихватив с собой стаю, поспешила исчезнуть из поля зрения.
Наблюдавшая за их бегством Лара воскликнула: "Ты - супер!", и поцеловала меня в шлем.
- А тебе любовница точно не нужна?
Я отрицательно помотал головой.
- А наложница?.. Слушай, обещай познакомить со своей женой. Уверена, что мы сможем с ней договориться.
- О чём?
- Многие семьи живут по трое и больше - и ничего, вполне счастливы.
Я тяжело вздохнул:
- Пойдем, Лара. Я уже вижу ворота цитадели.
- Окей. Сними шлем, не то примут за мертвяка.
Я не стал говорить ей о том, что в резиденции её отца, возможно, остались только мертвяки. К чему это?
"Цитадель" представляла собой грандиозное здание - вершину современной архитектурной мысли. Хотя возможно мне так показалось из-за мрачности царившей во всем этом мире и оставившей отпечаток на облике высокого параллелепипеда с мелкими окнами, которые, словно бойницы, рядами пробивали его фасад. В некоторых из них горели огни, и в ночи здание казалось угрюмым тысячеглазым драконом.
Нас заприметили со стены, ровным периметром окольцевавшей здание. Целые взводы солдат, готовых оборонять это место до последнего вздоха, провожали Лару со смешанными чувствами облегчения и тревоги. А моя скромная персона не вызвала вопросов.
- У твоего отца еще много людей? - спросил я.
Но вместо Лары мои слова прокомментировал провожающий нас офицер:
- Не так уж и много... осталось. Утром было втрое больше.
Я не стал уточнять. Тем более что Лара вдруг настроилась на иной лад.
- Послушай..., пилот, - сказала она, - а у Федерации такие же проблемы, или эта напасть навалилось только на многострадальные системы Аливрии?
Хм, а девушка далеко не глупа, раз догадалась, что подобное творится не только с её миром.
- Думаю, такие же.
- Хвала высшим силам, - выдохнула она.
- Ты что, такая патриотка или так не любишь Федерацию?
- Я патриотка до мозга костей, а Федерацию никто не любит - они гадкие, они всё время оспаривают наше главенство среди "независимых" систем...
- "И нет более жадных и алчных людей чем русские...", - процитировал я.
- Да? Кто это сказал?
- Это написал Нью-Йорк Таймс, в тысячу девятьсот девяносто шестом, или около того.
- Вот видишь, и в ту древность об этом было известно - ничего не изменилось... Постой, а ты случайно не федерат?
Я помотал головой:
- Да нет, просто с каждым днем всё больше ненавижу ОСА, - сказал я, не обратив внимания на споткнувшегося офицера. - Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы сделал всё чтобы вырезать опухоль на теле Земли, которая разрослась в ОСА.
- Почему? - спросила Лара, с сожалением во взгляде.
- Без обид. Но нет более лживого правления чем в ОСА, и нет большего быдла чем населяющая её нация.
Девушка ничего не ответила, лишь взглядом пресекла попытку офицера достать пистолет. А перед нами уже расступалась личная охрана губернатора - его покои находились за резной дверью из мореного дуба.
- Он со мной, - бросила она им и, не оглянувшись, легко распахнула трехметровые створки.
Когда я вошел, дверь за мной захлопнулась будто сама, хотя я знал, что никакая электроника в этом мире не работает - даже снайперы стреляют без моновизора. Да что там, к стенам этой комнаты приторочены факелы, словно действительно нахожусь в средневековом замке. И даже сам генерал-губернатор только усиливал это впечатления.
Сверкающие доспехи на нем, не то что рыцарские, а турнирные - толщина такая, что даже перегруженная энергетическая защита не окажется для него фатальной - броня выдержит попадание из гаубицы. Надо бы взять на заметку сделать себе подобные - в маневренности и скорости я все равно не потеряю.
- Итак, дочь моя, я вижу, что ты жива и не ранена, - сказал он твердым, как кремень, скрежещущим голосом.
Он выступил из темноты, и факел на стене ярко осветил черты его мужественного лица. Слишком мужественного, слишком твердого, будто монументального. Наверняка не обошлось без "генетической косметологии". Его массивная броня оказалась красивее, чем я думал - даже золотые доспехи Великих не носили столько кружев и вырезов.
- Да, сэр, из западни меня вывел....
Он не дослушал, оборвал властным жестом. Несколько секунд рассматривал меня, потом велел:
- Представься.
- Меня зовут Сияющий. Я - бог ме...
- Довольно, - оборвал он. - Я знаю кто ты.
Я недоверчиво приподнял бровь, в ответ он произнес, будто читая с листка:
- Бывший герой Аливрии, спасший научный корабль; предатель; террорист; якобы убитый террорист; предводитель флота, захвативший систему Лилис и заявивший о себе через станцию связи. Так ты мнишь себя Богом?
Я оглянулся на Лару и с удивлением обнаружил, что на её лице отсутствовала даже тень эмоций.
--
Вижу, что ты удивлен её реакцией, - продолжил генерал. - А зря. Если я всего лишь губернатор - она высший администратор корпуса Тен-каена. Её мозг быстрее и мощнее любого компьютера, когда-либо созданного человеком, а память - абсолютна. Думаешь, она не узнала тебя в тот самый миг, как впервые увидела твое лицо?
Физиономия девушки по-прежнему не выражала эмоций - она стояла рядом, безучастно скрестив руки. Я промолчал.
Он скривился, бросил словно камень в омут:
- Я не верю тебе.
Потом он подошел к высокому окну, посмотрел куда-то вдаль, обернулся, сказал:
--
Посмотри туда. Видишь? Там прямо во дворе нечто питается мучениями моих солдат. А я ничего не могу с этим поделать, никто не может! Я уже убил одного такого, но заплатил за это гибелью двух третей своих сил. Если я убью и этого - мне больше не кем будет командовать.
Я пожал плечами:
- Хотите, чтобы я его убил?
- Тогда я поверю, что ты бог.
Я кивнул, открыл окно и выпрыгнул, слыша визг ужаса Лары.
Высота была метров шестьдесят, но мне ничего не угрожало - боевой доспех естественно был исправен и практически без команды включил антигравы.
Я приземлился легко и плавно.
Постояв в темноте, прислушиваясь к сверхъестественным, не похожим ни на что звукам, вычленил среди них слабые стоны медленно умирающих людей. Надев шлем и осмотревшись с помощью системы ночного видения, я убедился, что нахожусь на пустыре перед холмом, а звуки доносятся с другой его стороны. Вероятно, этот холм - ни что иное как насыпь на бомбоубежище...
Сверху, перевесившись через окно, за мной следили отец с дочкой - генерал-губернатор и его администратор. Визор вычленил их лица: наполненное тревогой у Лары и исполненное отстраненным интересом - хозяина Цитадели и всего мира. Мира, который больше ему не принадлежал, Цитадели - которую он не мог контролировать.
Только интересно, как они меня видят в темноте?
Я перестал о них думать, как только взобрался на холм. Вставшая передо мной картина заставила застыть кровь в жилах.
У подножья среди свалки каких-то железяк сделан круг из вбитых в землю копий. А на них... тела людей...
В доспехах и без, проткнутые в живот или насажены вертикально - все были живы, шевелились и изредка стонали. А в центре круга, склонив голову будто в знак почтения, неподвижно стояла фигура в старом балахоне. Ни рук, ни лица не было видно, но я ощущал, что от каждого умирающего в агонии человека к нему протянут невидимый канат, похожий на гигантского червя. Нестерпимые мучения жертв идут к нему по канату, насыщая энергией, делая сильней...
В стороне от этого я заметил несколько изломанных тел солдат - вероятно, это существо напало на патрулирующий взвод, и несмотря на яростное сопротивление, захватило в плен его большую часть... А подошедшая подмога, поняв с кем имеет дело, отступила.
Должно быть это очень серьезная тварь. Что же, посмотрим насколько.
По-уму необходимо было провести разведку сил противника и не лезть напролом. Но каждая зря потерянная секунда - оборачивалась непереносимой болью для этих бедолаг. Сбежав с холма, намеревался прыгнуть на чудовище из-за спины, но оно ожило и развернулось навстречу. Балахон откинулся назад, и то что я увидел... как минимум было удивительно.
Белоснежный череп обратился на меня пустыми глазницами. В них не было никакой искры, но из черных, казавшихся бездонными, провалов, меня изучал чуждый всему живому разум.
На секунду я решил, что это и есть бог Мортиус, но понял, что передо мной всего лишь один из его слуг. Лич. Кажется так называют подобное существо.
Он ударил первым. Ударил тем, что я не смог опознать. Это не было волной энергии, которую преобразуют маги, от него в мою сторону не двигалось никаких мыслеформ, просто в тонком мире произошли едва уловимые изменения, эхом отозвавшиеся на физическом плане.
Меня оторвало от земли, подняло метров на пять и силой грохнуло оземь. И даю слово, если бы не противодействующие неведомой силе, захлебывающиеся от двухсот процентного прилива энергии, антигравы, меня бы не спасла никакая божественность. А так, хоть и ощутил себя размазанной по стеклу мухой, но всё же поднялся на ноги и нанес ответный удар.
Я - бог. Бог металла и техники, но что я мог в данной ситуации?
Меня окружала груда металлолома - но чтобы воспользоваться Сущностью, требовалось две, а то и три секунды. Бывали ситуации, например как поединок с Инспектором на Аливрии, когда этих секунд у меня не было. Вот и сейчас, враг не собирался давать мне и секунды - готовил новый удар. Упреждая его, был вынужден атаковать врукопашную.
Мои глаза видели перед собой худую и хрупкую фигуру в балахоне, но руки утверждали, что бьют по гранитному валуну. Мозг любого другого уже бы оцепенел, а я изо всех сил продолжал колотить даже не шелохнувшуюся фигуру.
Бездонные провалы глазниц попытались проделать со мной прежний фокус, но на этот раз, прежде чем ноги стали отрываться от земли, в голос завопило ученое подсознание. Ему, так же, как и мне, не хотелось вновь ощущать беспомощность и боль. Видимо, от этого возгласа и проснулась дремавшая во мне Сущность.
Она наполнила каждую клеточку моего тела, не затронув при этом мой мозг. На этот раз розовая пелена не затмевала взор, голова не разрывалась от боли, и никакой туман не стремился взять надо мной контроль. Сама же сущность без моего участия погасила энергию, направленную на меня из тонкого мира. Я приземлился на ноги без всякого ущерба, но сделать ничего не успел из-за новой атаки.
Тварь в балахоне соображала удивительно быстро - стоило её излюбленному приему дать сбой, и она воспользовалась другим. В моей груди словно появилась пудовая гиря, она сжимала легкие, пока из них не вышел весь воздух. А я не мог заполнить их вновь - все мои попытки вдохнуть самую малость тонули в пучине отчаяния. Под бесстрастным взглядом Тьмы, обитающей в глазницах мертвеца, у меня сжалось сердце. Его прихватило словно тисками, не дающими не то что биться - трепыхаться.
И содрогаясь от леденящего внутренности давления, сделал два шага и схватил лича за то, где у человека должно быть горло. Одновременно с этим моя Сущность идентифицировала новую угрозу и мигом выбросила из тела нарастающее давление. Я с наслаждением вдохнул воздух и с облегчением услышал стук собственного сердца...
Я сдавил гада сильнее, но шея не поддавалась, позвоночный столб был крепок, как лом.
В шлем сбоку ударил кирпич. Тут же рассыпался, не причинив вреда, но вслед за ним в затылок меня ударило что-то похожее на наковальню. Я закачался, едва не упав, о шее скелета в балахоне больше и не вспоминал. С земли в воздух поднимался всякий хлам: от камней и железного мусора до тел солдат в боевых доспехах и даже ржавого остова древнего авто...
Не стоило быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что в следующий миг это всё упадет на меня. И я сделал так, чтобы на месте точечной бомбежки меня уже не было, о чем ни капли не пожалел.
Несколько тел солдат на бешеной скорости врезались друг в друга, загрохотали посыпавшиеся на них камни, а упавшее сверху авто содрогнуло землю.
Впервые за долгое время меня охватил гнев. Да как же так? Я, бог, не в силах расправиться с каким-то скелетом в рясе? Тяжелая кровь ударила в голову, в глазах потемнело, и тупая сущность, продолжающая действовать автономно мне, связала гнев с недавним возбуждением эфира, и, наконец, решила, что творящиеся неподалеку события являются негативным и даже враждебным фактором.
Остов машины вновь начал подниматься, а с копий, разбрызгивая кровь, стали срываться люди - лич не мелочился в выборе инструментов для моего убийства. Однако от меня во все стороны прошла короткая волна, пронзившая всю материю на пару километров. Я буквально ощутил зашифрованное в её составе слово. "Запрещаю" - гласило оно.
Авто и раненые солдаты, так не набрав высоты рухнули на землю. Лич покрутил вокруг черепом, похоже удивляясь тому, что окружающие предметы более ему не подчиняются. Он уставился на меня как раз в тот момент, когда я, мой гнев и Сущность, слившись воедино, наносили сокрушительный удар.
Гнев требовал, чтобы кару врагу принес мой кулак, я поддерживал, а Сущности этот вопрос был безразличен. Удар тремя ипостасями оторвал верхнюю часть черепушки, вторая же рука, ухватив за горло закачавшуюся фигуру, вогнала в его позвонки разрушительную энергию.
Кости вспыхнули как порох, ночь окрасило красное и зеленое пламя, что-то закричало беззвучно... Я чувствовал, как в тонком мире погибает чуждая всем живым сущность. И когда я разжал пальцы, на землю упала только догорающая ветошь - некогда бывшая рваным балахоном.
Спустя полминуты отовсюду набежали солдаты. Некоторые подхватывали полузамученных солдат и волокли их куда-то к цитадели, некоторые пытались помочь товарищам на месте.
На меня старались не смотреть. Я их понимал. Лучше никогда не смотреть на то, чего не в силах постичь; жить, веря, что никакого бога нет, а человек произошел от обезьяны, намного лучше. Живется веселей, а гадится проще.
Я направился к цитадели с таким видом, будто только что был прилюдно бит розгами. Будто меня унизили, втоптали в грязь. Ведь несмотря на победу, моя самооценка упала как никогда. Если я с таким трудом справился с каким-то поднявшимся из мертвых скелетом, то мне нужно сразу вскрыть себе горло, если предстоящий разговор с Мотриусом выйдет из-под контроля. Все равно он закатает меня в асфальт в первую секунду.
Немного утешало лишь осознание, что моя Сущность учится вместе со мной. Я чувствовал, как она перестроилась, будто аура мага наложившего на себя защитное заклинание. И как только в следующий раз меня попробуют поднять в воздух или забросать камнями при помощи телекинеза - Сущность проснется и отразит нападение, словно активированный энергетический щит доспеха. Неплохо бы её натренировать, чтобы защищала не только от телекинеза.
И вообще. Пора бы уже осваивать способности. Вон, чего только стоит волна... та Запрещающая печать, наложенная на всю материю в округе. Ведь эта печать лишь вершина айсберга - я чувствовал это всем нутром.
Всё же, я не прав. Какое счастье бы тебе не привалило - нельзя достичь всего и сразу. Мой пот страх и кровь стоили того чтобы открылась еще одна маленькая грань моих способностей. Возможно, если я стану чаще попадать в подобные неприятности, то мне откроется всё то, что должен уметь бог. ...Правда, подобные неприятности грозят однажды оборвать мою жизнь - а это очень обидно. Может пусть всё идет своим чередом. Нет - есть еще один способ: надо освоить медитацию.
Дав себе слово, что займусь этим в самое ближайшее время, успокоился, и вновь обратил внимание на "потусторонние шумы", которые за это время только усилились. Казалось, что рядом стонут, шепчут, кричат, выкрикивают имена бесформенные тени, и полупрозрачные сущности. Я-то ладно, мне все они фиолетовы, но как же себя чувствуют солдаты? Почему не оглядываются ежесекундно и не сходят с ума от страха? Или они более "толстокожие" и пока ещё не ощущают начало поглощения этого мира, каким-то иным, бесформенным и безжизненным?
Тем временем слух о моей победе распространился со скоростью пала в лесу. Часовые цитадели отдавали честь едва меня завидев, а личная охрана генерал-губернатора даже ухом не повела, когда я входил в его покои.
Фигура в танковой броне, тускло освещаемая одиноким факелом, приняла меня сидя. За его спиной возвышался силуэт Лары.
- Ну что же, - сказал он. - Ты доказал по крайней мере, что достоин серьезного отношения. Я слушаю тебя со всем вниманием.
Чадящий факел неожиданно полыхнул яростней, в деталях осветив сексапильную... женщину. Теперь на лице Лары были чувства. Буря чувств.
Она хотела мне улыбнуться, тут же отдергивалась, создавала каменное выражение, но с сияющими от восторга и обожания глазами. Затем эта маска давала трещину, губы растягивались в улыбку и всё повторялось.
Я вновь уставился на генерала:
- Почему вы решили, что у меня есть к вам предложение?
- Других вариантов просто быть не может.
- Хорошо. Вы правы, у меня действительно есть к вам предложение, и оно сводится к следующему.
Я сделал паузу, груди Лары замерли, доспехи генерал чуть подались вперед.
- Я прогоняю из этого мира бога нежити, взамен вы отдаете мне эту планету. Лучше всего, если станете работать на меня, но можете просто вытянуть белый флаг и вручить ключ от города... То есть от планеты.
- Вы сказали с богом? Вы заодно с тем, что здесь творится? - уточнил он.
- Нет. Я бог технологий - он нежити. Ему нужен этот мир, чтобы превратить его в серую пустошь, люди - чтобы питаться. А мне нужна Лилис, чтобы производить машины и космические корабли. Этот мир для меня очень лаком - в нем полно запасов, технологий, фабрик, специалистов и инженеров.... Как видите, мы с атаковавшим вас богом находимся по разные стороны баррикад.
- А если я не соглашусь? - спросил он после продолжительного молчания.
- Тогда я просто уйду.
- И обречете этот мир, миллиард оставшихся в живых людей....
Я покачал головой:
- Не я их обреку - вы.
Он посмотрел на дочку, спросил:
- Что думаешь?
- Я согласна, - сказала она, не отрывая от меня глаз.
- На что ты согласна? Он ведь не замуж тебя зовет.
Лара зарделась, сказала чуть заметно срывающимся голосом:
- Я думаю, что его предложение справедливо.
Губернатор тяжело вздохнул, но в глазах возникла решимость.
- Знаете что, - сказала он. - Я видел вашу передачу со станции Лилис и склонен вам верить. Приход в наш мир сил, не поддающихся объяснению современной науки, подтверждает ваши слова. Что же, я буду сражаться на вашей стороне.
- Что вам нужно для того, чтобы избавить наш мир от этого? - выдержав паузу, спросил он, указывая в окно на черное небо.
- Привлечь внимание бога. Устроить небольшой бедлам. У вас же имеются андроиды или боевые машины?
- Да, конечно. На случай военных действий в подземных бункерах законсервированы миллионы единиц техники.
- Точнее, девятьсот тысяч сто двадцать шесть андроидов модели "бизон-3" и шестьдесят четыре тысячи единиц бронетанковой техники, - вклинилась в разговор Лара.
- Лара, я уверен, что сэр уже оценил твою полезность, - сказал губернатор, - так что помолчи, пожалуйста. ...О чем это я. А, ну да. Так вот, один из складов находится под Цитаделью. Правда, не понимаю, для чего оно вам. Андроиды бесполезны как и всё электротехническое оборудование.
- Для него это не проблема, отец, - вновь вмешалась Лара. - Я ведь тебе рассказывала про авто...
- Одно дело авто, другое - десять тысяч андроидов. Эй, куда вы? Возьмите хотя бы факел! А еще лучше подождите меня! Да остановитесь же, мне трудно бегать в таких доспехах!
"Десять тысяч андроидов, - думал я, перебирая ногами ступени лестницы. - Вдвое больше чем на Эльве. С такой армией можно и мир захватить... Правда, в ОСА таких миров сотни."