Принцессе Алькасе не спалось. Госпожа Глубокая Депрессия в очередной раз почтила ее своим присутствием. Приступ был совершенно невыносим: не помогали ни чудодейственные пилюли из наиредчайших компонентов, державшихся в секрете монахами-составителями и отравителями по совместительству, ни дивная музыка живой арфы, по преданию, подаренная предкам короля самим Архангелом, ни благовония с далеких Островов Блаженных, врачующие сердце и душу...
В своих покоях, тянувшихся на сотни метров внутри Стеклянной Горы и по ее поверхности, принцесса была совершенно одна... Если, конечно, не считать симбионта, вживляемого в организм каждому носителю королевской крови, чтобы сохранить в особо опасных случаях драгоценную жизнь представителя исчезающего рода. Своего симбионта Алькаса давно привыкла считать чем-то вроде внутреннего голоса. За всю принцессину жизнь ее симбионт Ину и не проявила себя никак иначе, - случая не представилось. Исполняя также роль психотерапевта, подружки и источника интересных сведений, Ину до сих пор достаточно успешно купировала все негативные тенденции в поведении принцессы. На этот раз все обстояло иначе.
Род Фалахири пронес через тысячелетия склонность к рассеянности, подавленному настроению, меланхолии и депрессиям, что стоило жизни не одному члену этого рода: изощренные способы самоубийства, изобретаемые немногочисленными принцами и принцессами время от времени вносились в "Большой каталог коллекционеров". Да-да, есть во Вселенной существа, собирающие для коллекции и такие сведения...
Алькаса словно призрак третьи сутки бродила по великолепным залам с хрустальными сводами самых невероятных оттенков. Шлейф платья из безумно дорогой материи, меняющей цвет в зависимости от настроения хозяйки, уныло полз вослед, голубовато мерцая... Пряди очень длинных волос, выбившиеся из сложной прически, прикрывали даже длинный шлейф и, безжизненные, волочились по узорчатому полу.
Ину предпринимала попытки разговорить умирающую духом принцессу, но та с отсутствующим видом отмахивалась и погружалась в глубины размышлений. Докричаться до Алькасы в такие моменты было практически невозможно.
Серо-голубое платье качнулось и двинулось к балкону, нависшему над бездной, по другой сторону которой располагалась чудесная гористая местность, радующая взор всеми цветами радуги и невидимого человеческому глазу спектра...
Чувствуя приближение опасности, Ину решила избавить их обоих от вкрадчивых отвлекающих речей и выложить все начистоту.
- Послушай, ты же знаешь, что от Фалахири почти ничего не осталось. Возьми себя в руки! Нельзя позволить великому роду вот так бесславно оборваться! В конце концов, это неоригинально, подражать другим, как будто покоряешься всеобщей тенденции...
Платье слегка посветлело. Принцесса обреченно вздохнула.
- Ты прекрасно знаешь, что меланхолия - отличительная черта нашего рода, сложившаяся тысячелетия назад... доминантный признак... Не я, так другие. Все идет к одному...
Платье стремительно темнело. Принцесса оперлась о перила, уставившись невидящими глазами в бездну.
Ину мелко затрясло. Чтоделатьчтоделатьчтоделать.
- Неужели ты позволишь так легко победить себя какому-то гену? Ты же личность! У тебя есть воля!
Алькаса обвела глазами все вокруг. Платье почернело.
- Да, действительно... у меня есть воля... покончить с этим раз и навсегда...
Господи, ну помоги мне. Что ты делаешь, идиотка!
Легкий толчок.
Принцесса, устремившаяся всей тяжестью своего легкого тела вниз, падала в бездну.
Тряхнуло.
Два вздоха. Разочарование и облегчение.
- Почему я не лечу вниз, навстречу смерти...
Принцесса слегка покачивалась над бездной, повиснув на двух лианоподобных щупальцах... Вот и пригодился талант Ину.
- Потому что ты принцесса Алькаса из рода Фалахири, драгоценная и неповторимая, со своим собственным набором генов...
- В который затесался...
- Знаю-знаю. Только это еще ничего не значит. У каждого есть слабые места.
- Даже у тебя?
- Даже у меня.
- А где?
- Не знаю. У каждого симбионта свое. Самое неприятное, что пока не случится ситуации, обнажающей слабость, узнать-то и нельзя.
- Ааа... - Светлеющее платье тихонько колыхалось над черным провалом.
Давай, разговори ее. Кстати, матримониальные планы! Разбуженный половой инстинкт - лучшее средство от упадка настроения.
- Послушай, ты не думала о том, что не вся твоя жизнь пройдет в Стеклянном Дворце? - Ину тихонько подтягивала щупальца вверх.
- Ну-у-у... я, конечно, думала... - Слегка зарозовевшее платье.
- А знаешь ли ты, сколько претендентов на твою руку и сердце? Сотни! Сот-ни! Многие - писаные красавцы, таланты необыкновенные!
- О... - Стремительно розовеющее платье.
Еще немного вверх.
- Достойнейшие молодые люди! Уже прославившиеся на ратном поприще, на поприще искусств!.. Блестящие партии!
Принцесса заворожено приоткрыла рот, уже объятая сладкими мечтами.
- Да, выбирать будешь сама. Никто не посмеет оказывать давление. Даже папА. Так что дети ваши, вероятно, будут под гораздо меньшим воздействием рокового гена. - Ину с удовольствием следила за переменой настроения.
- А знаешь... - Она приберегла самое интересное на десерт. Заговорщический тон - правильный выбор. - Говорят, есть среди господ претендентов знатоки... и в искусстве любви.
Алькаса зарумянилась вместе с платьем.
- Поговаривают, что поистине счастлива будет познавшая наслаждение в объятиях адепта Искусства Любви.
Принцесса счастливо рассмеялась, предвкушая удовольствия брачных ночей, представляя плоды наслаждения в виде хорошеньких детишек, снующих вокруг родителей на лоне экзотической природы, совершенно не знакомой Алькасе.
Внезапная озабоченность.
- Ину. А... Ты как мой симбионт... Тоже будешь испытывать все то же, что и я?
Платье угрожающе позеленело.
Ину стало не по себе. Что же это, ревность?
- Эээ... не знаю... но все короли и королевы так живут...
Яростный вопль, сорвавшийся на визг прорезал тишину над бездной.
- Мерзавка!!!
Принцессин голос преодолел порог ультразвука и устремился куда-то в заоблачные частотные высоты. В нервной системе симбионта что-то замкнуло. Потеря контроля. Щупальца угрожающе слабеют. Нет-нет, еще можно что-то исправить... Еще немного... Еще совсем чуть-чуть...
- Это МОЙ му-у-у-у-уж!..
Вслед за великолепным воплем в черную бездну уносились гневно пылающее алое платье и симбионт в полуобморочном состоянии.