75-е стихотворение из "Дивана Авни", официального собрания стихов Мехмеда
Перевод по книге "Диван Фатиха..." 2014 года
Румяная моя любовь! Мне светишь красотой.
Как мотылёк, лечу на свет. Что станется со мной?
В огне красы твоей сгореть - да, жребий мой такой.
О Мёд Хасан, ты жизнь, любовь, моей души покой.
Вон даже тот, кто фески шьёт, способен красть сердца.
Авни тоскует - ждёт луну прекрасного лица.
Пускай тоска меня убьёт - ждать буду до конца.
О Мёд Хасан, ты жизнь, любовь, моей души покой.
_______________
По форме это не газель, а "два четверостишия". Именно так эти стихи называет профессор Мухаммет Нур Доган в книге "Диван Фатиха...".
В старой рукописи, которую профессор взял за основу своего издания, нет этого стиха. Текст взят из другого сборника, хранящегося в библиотеке Багдадского павильона Дворца Топкапы.
Толкование:
Этот стих (два четверостишия) можно отнести к городской лирике, ведь, судя по всему, речь идёт не о придворном, а о жителе города. Возможно, Стамбула. Также интересно имя, которое здесь названо - Хасан.
В отличие от многих стихотворений Мехмеда (Авни), где возлюбленный аллегорически назван именем одного из пророков или других известных персонажей древности, имя Хасан может быть настоящим. Хотя может и не быть. В переводе с арабского оно означает "красивый", "мужественный", то есть вполне подходит в качестве лестного эпитета.
В современной турецкой орфографии имя этого возлюбленного, к которому обращается Мехмед (Авни), написано как Hasan Bal, а дословно переводится с турецкого языка как Мёд Хасан или Медовый Хасан. То есть тут у нас ещё один эпитет или даже прозвище, но уже турецкого происхождения, а не арабского.
Увы, мы не можем сказать, дано ли это "сладкое" прозвище самим Мехмедом, или оно закрепилось за Хасаном (если это всё же реальное имя) до встречи с султаном.
Мы даже не можем сказать, является ли прозвище Мёд намёком на какую-то не слишком уважаемую профессию. А если Хасан всего лишь торговал восточными сладостями в лавке своего отца? Зачем сразу предполагать что-то неприличное?
Хасан однозначно не является изготовителем фесок, но он, судя по всему, такой же незнатный человек, а изготовитель фесок упомянут Мехмедом (Авни) просто для примера.
Дословный перевод этой строки звучит так: "Теперь вон тот изготовитель фесок, как и ты (моя любовь), может красть сердца".
Невольно спрашиваешь себя - если Мехмед (Авни) говорит "вон тот", то где же сам при этом находится? Такое впечатление, что он стоит на улице и смотрит по сторонам, и это вполне возможно, поскольку восточные правители имели обыкновение, одевшись в простую одежду, гулять по улицам своих столиц (с охраной, разумеется).
И вот мне представляется, что Мехмед (Авни), никем не узнанный, пришёл купить сладостей в лавку, где торгует Хасан, но тут выясняется, что Хасана в лавке нет - вышел ненадолго. Мехмед не хочет, чтобы сладости ему отвешивал кто-то другой, поэтому говорит: "Ничего, я подожду", - выходит из лавки на улицу и ждёт, поглядывая по сторонам. Хасана всё нет, но Мехмед (Авни) полон решимости его дождаться, а пока видит, как неподалёку, в другой лавке, шьёт фески некий привлекательный юноша, но Мехмед не идёт туда, а ждёт Хасана.
Кстати, эта привычка Мехмеда (Авни) ходить по улицам Стамбула отражается и в других его стихах. Например, в газели 61-й он встречает некоего европейца, "красноречивого, как Иисус", но подобная встреча никак не могла бы произойти во время официального выезда, когда султана сопровождали несколько сотен человек. Мехмед никого бы не смог внимательно рассмотреть за их головами, тем более что перед султаном и его свитой нарочно расчищали дорогу от всяких прохожих. К тому же, в 61-й газели Мехмед (Авни) ясно видит, как красноречивый европеец идёт в храм, а ведь для того, чтобы видеть, куда направляется человек, нужно на него смотреть достаточно долго, понять примерную траекторию движения. Конечно, Мехмед мог бы спросить: "Куда ты идёшь?" Но останавливаться во время официального выезда и заговаривать с каким-то христианином - это странно для султана. Значит, эпизод имел место в неофициальной обстановке.
В газели 14-й тоже есть намёк на то, что Мехмед ходит по улицам Стамбула. Неизвестного ангела-христианина он поначалу мог увидеть и в своём дворце, но вот дальше, судя по всему, отправляется искать его в Галату - христианский квартал в Стамбуле, и именно там видит этого "ангела" в окружении других христиан.