Из дома Туманов вернулся почти через два часа, весь на взводе. Я это почувствовала сразу, хотя парень старался улыбаться мне не фальшиво. Красивая улыбка на лице, а глаза грустные. Я его не видела всего пару часов, а оторвать свой взгляд от него сейчас не могла. Он успел переодеться в темно-серую рубашку с коротким рукавом и модные, рваные над коленкой и под ней, джинсы. Моя Макаровна решила бы, что парню надеть больше нечего. Но смотрелось очень классно! Сейчас он казался немного худее, чем обычно. То ли действительно похудел, то ли вещи его стройнили... Хотелось прижаться к нему, обнять и больше не отпускать, ни при каких обстоятельствах.
- Что случилось? - потянуло меня спросить.
- Ничего... - пожал плечами парень, ставя контейнер с жареными котлетами на стол. - Мать передала...
Я раскрутила на голове тюрбан из полотенца после летнего душа, который с удовольствием приняла, пока Туманов был у матери. Волосы все еще были влажные и тяжело упали мне на плечи.
- Все-таки, что-то случилось... - вздохнула я, глядя парню в его самые красивые на свете глаза и скидывая со своего лица несколько мокрых прядок.
Макс снова попытался улыбнуться как можно естественней, помогая мне убрать все волосы с лица. Но с улыбкой у него ничего не получалось. Я чувствовала, что что-то его очень гнетет внутри.
- С матерью трудный разговор... - наконец выдохнул Макс.
- Это из-за меня? - разволновалась я.
- Нет! - отрезал парень. - Все нормально! - его тон не предусматривал моих возражений.
- Ангелина Сергеевна против наших отношений? - не могла успокоиться я.
Туманов снова вздохнул, засунув руки в карманы джинсовых брюк.
- Нет, не против... - в голосе не прозвучало уверенности.
- Скажи честно! - потребовала я.
Макс потянулся ко мне за поцелуем. Но я увильнула. В результате парень чмокнул мой еле заметный шрам над бровью.
- Помню тебя с фингалом... - улыбнулся Максим, явно пытаясь отойти от темы. - Такая смешная была... я тебя правда за пацана тогда принял...
Но увидев, что я хочу продолжить совсем другой разговор, снова попытался меня успокоить:
- Все нормально, бесенок...
Тяжело вздохнув еще раз, он подтянул к себе мое тело в банном халатике. Прикусив легонько мою обиженно надутую нижнюю губу, Туманов продолжил поцелуй, на который невозможно было не ответить. Мои руки сами собой потянулись, чтобы обнять его крепкую шею, на которой из-под рубашки загадочно виднелась часть красивой татуировки. Я готова была раствориться в нем, в его запахе, его руках и дыхании, чувствуя, как он притягивает меня к себе все сильнее и сильнее... Мне не верилось в собственное счастье! Как просто! Сердце словно бабочка трепещет в груди... От мысли, что он тоже любит меня, голова пошла кругом...
Макс резко отстранился.
- Не хочешь прогуляться? Можем в клуб сходить, если хочешь? Мороженого поедим? Хватит тебе сидеть, как старушка, дома.
Парень все еще старательно улыбался, а в глазах грусть... Я поняла, что он хочет развлечь меня и сам отвлечься от тяжелых мыслей, но веселое настроение ему сейчас не подчиняется, как бы он не старался. Ну, никак! Я в сомнении пожала плечами.
- Не знаю... А там много народу будет?
- Ну, если не захочешь остаться, вернемся домой? - истолковав по-своему, мою неуверенность, предложил Макс. - Заберем мороженое и прикупим вкусненького чего-нибудь. Здесь посидим, - вздохнул парень... - Я соскучился по тебе ...Очень...
Туманов снова обнял меня и, наклонившись, уткнулся губами мне в шею. Понимая, что не устою против его поцелуев и уступлю его основному желанию раздвинуть мне ноги, я постаралась отодвинуться от парня.
- Может, Нинку с собой позовем! - я отвлекла Макса от себя.
- Тебе со мной скучно? - расстроился парень.
- Да нет! - я поняла, что, вроде как, обидела его. - Просто Нинка тоже очень любит мороженое.
Макс ухмыльнулся:
- Тогда звони, пусть поторапливается.
Я тоже надела джинсы, правда, в отличие от джинсов Макса, мои были реально старые. Гардеробчик мой давненько не обновлялся. Показавшись Туманову из спальни в любимой зеленой блузке, я предупредила:
- У меня ничего нет подходящего... Кроме вот этого, - я провела рукой вниз.
- Сойдет! - успокоил меня Макс.
... Как приятно идти рядом со старшим Тумановым. Он держал меня за руку и совсем не стеснялся того, что я в старой, почти вышедшей из моды, одежде. Начинались сумерки, но многие жители поселка все еще занимались домашними хлопотами, кто-то просто наслаждался, на лавочке возле собственных домов, наступающей прохладой. Почти всем мой парень кивал в знак приветствия. То, что он крепко держал мою руку и не давал мне отцепиться от него, говорило о многом. Он не стесняется того, что мы пара. Я его. Он мой. Мне это нравилось до безумия!.. Нинка шагала с нами наравне, одетая в красное платье с коротким рукавом, не прикрывавшее ее красивые коленки, и щебетала без умолку. А мы были счастливы, что идем просто рядом. Я это чувствовала... Руку мою Туманов отпустил только перед входом в бар.
... Арбузова я увидела сразу. Его лицо выражало ничем не прикрытую ко мне ненависть. Но наши взгляды оторвались друг от друга так же мгновенно, как и встретились. Парень сидел за столиком в компании еще трех парней и двух бывших одноклассниц. На столе в беспорядке лежали вскрытые пакеты из-под чипсов, сухариков, жестяные баночки из-под пива, лимонадов и соков. Девчонки кивнули нам с Нинкой.
- Иди, займи вон тот столик, - указал Нинке Макс, а меня снова взяв за руку, потянул к барной стойке заказывать нам обеим мороженое.
Мне было позволено выбрать любое. Даже от такого пустяка я чувствовала себя королевой. Как будто ничего важнее, чем выбор вкусняшки в моей жизни не было. Макс терпеливо рассказывал почти о каждом сорте, позволяя мне выбрать мороженое повкуснее. Я даже не заметила, как Арбуз подошел к витрине, возле которой стояли мы с Тумановым. Только грубый толчок в мое плечо чьим-то телом заставил меня оторваться от выбора сладкого. Арбузов делал вид, что ничего не произошло, изображая, что он меня, вообще, не видит.
- Марин, ты какое, говоришь, хотела? - отвернувшись от меня, крикнул брат Алены девушкам, сидящим за столиком возле входа.
Я не слышала, что ответила дама, потому что Максим в этот момент резко поменялся со мной местами, подставив теперь Арбузу сам себя. При этом продолжил терпеливо ждать, что я выберу. В свою очередь, я быстро ткнула в первый попавшийся десерт, лишь бы поскорее отойти от продавца. Арбузов успокаиваться и не собирался. Он, словно нечаянно, еще пару раз толкал плечом Туманова. Но на лице Макса не было никаких эмоций вообще! Он твердо стоял на ногах и, похоже, ему были по барабану ужимки Арбуза. Даже у меня не хватило бы терпения.
Подходя к столику, который выбрала Нинка, я попросила Туманова:
- Макс, может, пойдем отсюда. Ну его...
- Сядь и расслабься! - твердо скомандовал Максим. - Всю жизнь будем бегать что ли?
- Нет, правда, давайте съедим и уйдем,- вмешалась Нинка.
На том и сошлись. Настроение, конечно, было подпорчено. К тому же появился неприятный осадок. Но все же дружно поболтали, пока ели десерт. Продолжения я не захотела и мы ушли. Нинку проводили до самого дома. Двор у девушки за забором оказался огромный. Все было аккуратно выложено серой плиткой и камнями. Запомнились мне две клумбы с разносортными цветами, выложенные большими булыжниками. Смотрелось очень стильно. А деревянные резные лавочки были покрыты каким-то блестящим лаком, от чего при свете фонаря казалось, что они мокрые. На одну из лавочек мы присели втроем. Макс по-хозяйски обнял меня и позволил положить ему на плечо голову. Вспомнили о Борьке, который еще ни разу так и не позвонил.
- Не позвонил, значит, все еще не вылетел. Значит, еще сдает экзамены! - констатировал Макс.
Еще полчаса весело поболтали о разном, в том числе и о Стасе, естественно по инициативе Нины. Но, собравшиеся нас сожрать, комары заставили все-таки меня и Туманова пойти домой. Нинка легко взлетела на крыльцо родного дома и, махнув нам рукой, вошла внутрь. Как только дверь за сестрой Туманова закрылась, первое, что сказал мне парень:
- Тебе лучше пока никуда не ходить одной. Особенно вечером... - потом, помолчав, добавил. - Даже с Нинкой...
Я, молча, кивнула, и мы постарались сменить тему. Нам было все равно где "шляться", по каким улицам и в каких переулках. Но, в конце концов, пришлось возвращаться домой...
... Не успели мы перешагнуть порог бабушкиного дома, как в прихожей Туманов, развернув меня к себе лицом, поцеловав сначала в лоб, как младшую сестру, затем в щеку и нос, добрался до моих губ. Здесь уж он не был похож на "старшего брата". Его язык настойчиво рвался к моему, требуя взаимности. На своих губах я почувствовала вкус сигарет вперемешку с еле ощутимым запахом ванильного мороженого. Расстегнув верхние пуговицы моей зеленой блузки одной рукой, Туманов с силой потянул ее вниз, не отрываясь от поцелуя. Другая рука парня лежала у меня на затылке, не давая возможности даже увернуться от его губ. Повозившись с ремнем на джинсах, сделал с ними, то же самое. Наконец, резко отстранившись от меня, Макс окинул меня взглядом. Я осталась в одном нижнем белье. Вот только сейчас, за весь вечер, по-настоящему и искренне Туманов, наконец, заулыбался. Блеск в его глазах, который, я знаю по себе, невозможно просто подделать, был тому доказательством. Я попыталась поцеловать его милые ямочки на щеках. Но парень, резко схватив меня за задницу двумя руками, перебросил через плечо и понес в мою комнату, где повалился вместе со мной на кровать. Что я делаю?.. Да, крыша у меня едет конкретно, когда он рядом! Другим бы это я вряд ли позволила... А перед ним не могу устоять. Ну, не могу и все! Я взвизгнула и начала вырываться из рук смеющегося Макса... А сопротивляться то мне совсем не хотелось! Ночь была длинной...
- А ну, голубки, подъем!
Я подскочила, как ошпаренная, села на кровать. И ровным счетом не понимала ничего. Где я нахожусь? Кто это крикнул? Голова начала соображать не сразу. Была ночь. Ночь с Максимом. Сейчас светло... Солнце в доме...
- Вставайте! Максим, поднимайтесь! - подгонял недовольный голос Ангелины Сергеевны, доносившейся из зала. - И где твой телефон? Я без конца тебе звонила.
- Блин!- вырвалось у меня.
Макс подскочил и сел рядом со мной, потирая руками заспанное лицо. Переглянувшись, мы поняли, что вчера дверь так и не закрыли...
Посмотрев на старинный будильник на моей прикроватной тумбочке, который показывал, что уже два часа дня, парень шепотом выругался: "Твою мать!" и стал быстро натягивать на себя одежду. Причем, как попало. Ему повезло, потому что он вчера разделся в спальне. Я делала, впопыхах, то же самое, нервно потянув на себя, висевший на спинке стула, халатик. Стул с грохотом упал... Недаром Макс служил в армии, оделся он в два раза быстрее, чем я и, встав на колени, еще помог моим дрожащим рукам застегнуть нижние пуговицы на коротком халатике, надетом на голую задницу. Поднявшись с колен, Туманов поцеловал меня в лоб, заправив мои лохматые волосы абы как мне за уши. Я от страха прижалась к нему и уткнулась, пряча свое лицо, прямо ему в грудь.
- Стыдно! Боже, как стыдно! Просто позор!
- Спокойно! - прошептал мне на ухо Макс. - Не паникуй! - парень сильнее прижал меня к себе. - Ну, бывает...
Его мать, видимо уже увидев нас двоих раздетых и крепко спящих в кровати, решила, что с нее хватит зрелищ, оставалась в зале, тем самым позволяя нам одеться.
- Макаровна вся извелась. Ты не отвечала на звонки ни вечером, ни сегодня утром, ни в обед, ни на домашний, ни на сотовый, - донесся недовольный голос матери Туманова. - Она едет домой!
Меня окатило холодом, а затем резко запекло где-то в районе сердца.
- Мне конец! - подняв голову, только одними губами проговорила я, встретившись взглядом с Максом.
- Мать не скажет! - начал меня убеждать парень. И громко повторил снова, но уже явно не мне. - Мать не расскажет ничего Макаровне!
Последняя фраза, адресованная матери, достигла получателя.
- Выдрать бы тут кое-кого вожжами хорошенько! - Ангелина Сергеевна злилась. - Хотите, что б я ее в гроб раньше времени уложила этими новостями? Разбегайтесь! Быстро! - женщина хлопнула входной дверью, уходя от нас на улицу.
От стыда я тихонько заплакала, снова уткнувшись в плечо своего "любовника". Туманов, взяв меня за плечи, оторвал от себя.
- Маш, посмотри мне в глаза! - зашептал он мне. - Брось, перестань плакать, все будет нормально.
Я не успокаивалась.
- Ну, ты чего? - шептал парень.
- Стыдно! Боже! Какой позор! Я шлюха! - всхлипнула я.
- Никакая ты не шлюха...
- Теперь все так будут думать...
- Кто это все? Ты моя, Мань, и только моя, - Туманов прижал меня к себе.
- Ты скоро там? - очень недовольно крикнула Ангелина Сергеевна, снова приоткрыв входную дверь. Мать Туманова начинала серьезно нервничать. - Ты мне нужен, Максим, срочно!
Туманов дернулся к выходу, но резко развернулся и снова обнял меня.
- Бесенок, не плачь... Прости, это я виноват. Проспал, про двери забыл... - он поцеловал меня в губы.
- Мне стыдно! Как я теперь буду смотреть в глаза твоей матери?
- Привыкай. А как невестки свекровям смотрят в глаза? Все свекрови знают, что невестки спят с их сыновьями! Не плачь, я сейчас вернусь... Я тебя одну не оставлю.
- Не надо. Ты же слышал? Макаровна едет...
Когда за Максом закрылась входная дверь, я вышла из спальни... Мои скомканные джинсы и блузка, валялись посреди прихожей...
... Нагоняя от бабули я получила, будь здоров! За то, что не ответила на звонки и за то, что не перезванивала. Однако, посмотрев, что со мной и хозяйством все в порядке да, и еще поверив в мою ложь, успокоилась. Пришлось соврать, что возможно телефон не работал, и я не услышала звонки. К вечеру бабуля перестала на меня дуться. А узнав, что я работаю, осталась довольна и успокоилась окончательно. За то я, как могла, тушила в себе страх, что Макаровна узнает о моих выкрутасах с ее крестником и отвернется от меня или, вообще, выгонит из дома. Но дня через три я успокоилась. Тем более, что старший Туманов снова уехал в город на работу до выходных, на прощание, подарив мне букет из нежных полевых цветов и полный пакет продуктов, которых хватит на неделю нам двоим с бабулей. Мои детские иллюзии о том, что те, у кого свое дело или бизнес, сами ничего не делают, а лишь указывают своим рабочим, за этот год рассыпались. Мой Макс сам лично пашет в своем сервисе, а теперь еще контролирует и совместные со Стасом магазины автозапчастей. Поэтому возможность у него приехать ко мне предстояла только на следующих выходных.
- Выброси из головы все свои страхи и сомнения. В следующие выходные я приеду, и мы вместе поговорим с крестной о нас... о свадьбе, - Туманов счастливо улыбался, стоя возле моей калитки.
У меня по всему телу побежали мурашки. Я выхожу замуж... Моим мужем будет Макс! Голова снова закружилась. Макс...
О том, что Ангелина Сергеевна вроде бы против, я и не подумала спросить. Парень поцеловал меня в губы и, крепко прижав к себе, еще раз напомнил:
- Люблю тебя, мой бесенок...
... Очередной теплый летний день заканчивался как обычно. Рабочее время, вечно тянущееся как резина, наконец, подошло к концу. Сегодня начальница меня озадачила на целый день, и я едва успела по ее указаниям, кроме полов, натереть витрины, двери и холодильники. К концу рабочего дня мои кости и мышцы ныли. Было ужасно душно. Хотя на мне из одежды были только коротенькие шортики и топик, все равно было жарко. На улице солнце все еще раздаривало направо и налево свою теплоту. Я вдохнула свежий, но горячий воздух, словно вышла из тюрьмы и заторопилась домой. Уже несколько дней, как вернулась бабуля. Осознавать то, что она меня ждет с работы, было приятно. Одиноко жить мне изрядно наскучило и совершенно не привлекало. Из продуктов мне нужно было только подсолнечное масло. И я купила его на работе, чтобы больше никуда не заходить за ним. Погода стояла великолепная. По прогнозам, дождя не предвидится ближайшие дня три. Свернув, на ставшую за этот год мне родной улицу, я увидела незнакомую машину, стоящую возле нашего с бабулей дома. Как только подошла ближе, какая-то тревога прозвенела тоненьким звоночком в моей голове. Я робко открыла, до боли ставшую родной, слегка потертую и запачканную руками, дверь. На веранде пили чай бабушка и мать Алены... Я еще хорошо помню первую встречу с этой женщиной у школьного директора в кабинете. Ничего хорошего после того раза вспомнить не могу. Как и тогда, она источала самоуверенность и надменность. На женщине снова был надет дорогой летний костюмчик, подобранный по фигуре. Женщина явно была с хорошим вкусом. Моя Макаровна сидела напротив нее в простеньком домашнем халатике, с вышедшими из моды, лет двадцать как, оборочками. Бабуля нервно стала теребить бахрому на скатерти, увидев меня. Гостья пригубляла чай из кружки, как великосветская дама, изображая, что пьет горячий чай. Бабушка даже не пыталась притвориться, как она, хотя кружка из старенького, но красивого чайного сервиза стояла на столе напротив нее, наполненная до краев почти черным чаем. Моя бабуля сейчас сидела с гордо поднятой головой и напоминала всем своим видом и внутренним состоянием хозяйку-купчиху. Женщину с мужским характером. На мгновение лицо моей Макаровны показалось каким-то чужим и взгляд, брошенный ею в мою сторону, не предвещал ничего хорошего.
"Здравствуй, Маша" из уст матери Алены, прозвучало, как "Ну, вот ты и попалась, курица!" Я вздрогнула. Все втроем на мгновение замерли. Образовавшуюся мертвую тишину нарушила моя Ба.
- Догадываешься, по какой причине у нас гости? - моя родная бабушка разговаривала так, словно я чужая нашкодившая соседская девчонка. Нотки отчуждения в голосе Макаровны меня испугали больше, чем неожиданное присутствие этой дамы. Я кивнула в ответ.
- Что скажешь? - продолжила Макаровна.
- Ничего... - я, правда, не знала, что сказать, что ответить.
- Знала, что девка от крестника моего беременна? - в том же тоне продолжала бабушка мой допрос, только глаза стали еще холоднее.
Я только отрицательно помотала головой. В меня упорно впихивали запоздалое чувство вины. Сейчас я ощущала себя дворовой девкой при барыне, пойманной на воровстве.
- Маша, надеюсь ты умная, молодая девушка, - вмешалась мать Алены и продолжила, нервно поправляя и без того безупречную прическу. - Ты должна понимать, что такое ребенок без отца. Ребенок должен расти в полной семье. У ребенка должен быть отец, - женщина тяжело вздохнула. Было видно, что она еле-еле удерживала на лице маску добропорядочной, интеллигентной, воспитанной дамы. - Я сюда пришла только из уважения к Софии Макаровне. Прошу оставить в покое Максима! Сжалься над не родившимся дитем. Максим с Аленой, как поссорились, так и помирятся. Только ты не лезь. Отойди в сторону... - женщина снова вздохнула. - Поймите меня, как мать, я очень боюсь, как бы моя дочь снова не попыталась что-нибудь с собой сделать. Пойми, ей очень тяжело! С Максимом они встречались не один год. У них с Аленой были планы на совместную жизнь. Хотели создать семью... А ты молодая, - женщина вздохнула и закончила. - И тебе парней хватит.
Я покосилась на Ба, не зная что сказать.
- Может Вы лучше зашли бы к самим Тумановым? - моя Макаровна держалась сухо и строго, пытаясь не ударить лицом в грязь.
- Ну, вы же сами понимаете, что мужики они как дети, кто сильнее потянет, к тому и пойдут, - парировала Арбузова. - С матерью Максима у нас уже был разговор несколько дней назад... К вам я просто пришла поговорить и рассказать сложившуюся ситуацию... Надеюсь, узнав обо всем, Вы, Софья Макаровна, повлияете на свою внучку.
Гостью явно переполняли чувства. Резко встав, она зацепила круглый столик. Посуда, стоящая на нем, зазвенела колокольчиками, а из наполненной до краев бабушкиной чашки, немного пролился чай. Я проводила нарядную гостью взглядом.
... Еще минуты две, после того, как мать Алены отъехала на машине, я опустив глаза, стояла рядом с бабушкой в тишине, ожидая ее реакции. Макаровна нервно вздохнула.
- Набирай этого кобеля! - кивнув головой на мои карманы, сухо приказала Ба.
Нервно порывшись в кармане, я достала беленький сотовый телефон и замерла, не зная к чему все это.
- Набирай! Живо! - бабушка повысила на меня голос.
В трубке уже шли гудки, требовавшие к ответу абонента "Макс", когда она начала мне диктовать.
- Говори ему при мне, что все! Гульки закончились, и ты с ним встречаться не будешь!
Я этого совсем не ожидала и сбросила вызов.
- Ба?! - я чувствовала, как мои брови поднялись вверх.
- А ну, звони! - бабушка даже топнула ногой.
- Не буду, Ба! У меня язык не повернется ему такое сказать!
- Ладно, - выдохнула Макаровна. - Будем по-другому, - пригрозила Ба. - Значит, выбирай: или он или мой труп. Я не собираюсь смотреть, как ты губишь сама себя.
- Бабуль... мы поженимся! - не совсем твердо оправдывалась я.
- Ты уверена, Машка? Ты, сопливка, еще в жизни совсем никто, и ничего дальше своего носа не видишь! Какое жениться? Рядом с крестником вьются куча девок. Это только тут в деревне... Если эта Алена родит ему? А если еще кто-нибудь? Ты понимаешь, что это? Тебе учиться надо! Ты еще не получила никакой профессии и зависишь от меня. Хочешь от кобеля зависеть? Поверь, это хуже, чем зависеть от родной бабушки. Я хоть не брошу тебя ни при каких обстоятельствах! А на этих кобелей только дуры надеются! Такие дуры, как ты! - бабушка, помолчав, добавила. - ...Твоя мать... да эта Алена!.. Заделает тебе... и сбежит. Что делать-то будешь? Я не вечная, Машка! Матери твоей дала самой себе жизнь испортить, а тебе не дам! Не дам и все! Не связывайся и не лезь между ними! Пусть разбираются между собой как хотят, но без тебя!
Я всхлипнула:
- Ты всегда о нем хорошо отзывалась...
- Хороший он парень, - согласилась со мной бабушка. - Но, как теперь вижу, и кобель хороший тоже... - она медленно начала вставать со стула, тихо кряхтя. - Можешь не звонить... - смягчилась Макаровна, услышав мой очередной всхлип. - ... Не звони, но готовься к моим похоронам... На все это смотреть мне здоровья не хватит.
- Ба... - снова всхлипнула я. И потянулась вслед за ней, но бабушка, даже не посмотрела на меня и двинулась с веранды вовнутрь дома, опираясь на толстую трость.
- Весь курс реабилитации насмарку... - выдохнула моя Макаровна, пытаясь прилечь на диван в гостиной. И уже лежа, попросила меня подать ей лекарства. Ее трясущиеся губы и бледное лицо сделали свое дело... Я набрала номер Максима прямо при бабушке. И на его радостное "Алло" выдавила из себя:
- Мы расстаемся... Прости... - и сбросила вызов.
На его звонки я так и не ответила. Заливаясь слезами, я отправила этот номер в черный список... Опустив руки, я обратилась к бабуле:
- Слышала?.. Я сделала, то, что ты просила...
...Через полчаса бабушке все равно стало хуже. Я вызвала скорую.