М Кароль : другие произведения.

Неприятности в Испании

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Испания, 2020 год. Отправляясь в учебное путешествие, именуемое просто стажировкой, я не могла представить, что из-за моего любопытства к тайнам, которые мне непременно захотелось разгадать, я окажусь в центре событий, о которых не смогу продолжительное время никому рассказать... До сегодняшнего дня.
  Я долгое время размышляла о том, почему так долго не писала о случившемся. Засыпая, я вспоминала увиденное, перебирала в голове событие по кадрам, как в кино, хотя мой психотерапевт просил этого категорически не делать. В любом случае я пришла к выводу, что просто боялась громко заявить о случившимся. Пару недель назад я думала, что самый верный способ как-то освятить это происшествие - написать в СМИ. Я как-то видела на сайте, что можно анонимно отправить историю, через специальную форму, чтобы журналисты из этого сделали материал. Конечно, если сюжет интересный. А то, что я решилась рассказать не просто интересно (даже унизительно называть происшествие "интересным"), оно мистическое, невозможное, пугающие и, черт возьми, происходило годами под носом у всех испанцев! Когда что-то происходит перед носом, каким-то загадочным образом это оказывается незамеченным. Так и в этом случае, напишу я об этом СМИ, мне не поверят, засмеют и просто спустят мою историю куда-нибудь подальше и отправятся на поиски "настоящих" горячих новостей. Когда я нашла больше минусов освящения этого события в СМИ, чем плюсов, я поймала себя на мысли, что не плохо бы об этом написать в своем блоге. Я, как и любой другой прогрессивный автор, стараюсь вести блог. Подписчиков у меня не много, возможно, именно из-за того, что я "стараюсь" его вести, а не веду как положено.
  Именно такие размышления привели меня сюда, на чистый лист. Чистый лист - чудесное начало. Он не принуждает, не заставляет, не удивляет, он ждет, и его великая цель стать и трибуной, и оратором, и слугой одновременно для меня и для вас. Я слишком долго уважала независимость чистого листа, но теперь его отпуску пришел конец. Я больше не могу молчать. Если я сказать не могу, пускай это сделают за меня эти листы, эти буквы, которые кто-нибудь (я надеюсь) слышит в своей голове.
  Пускай так, пускай лишь несколько человек рано или поздно узнают о вопиющем происшествии, но произошедшее будет освещено. Поверите вы в это или не поверите - дело ваше, а я больше не могу молчать.
  Трап, парта, аттракцион
  Я не люблю летать и плохо помню все, что связанно с 5000 км над уровнем моря, особенно, когда эта высота под моими ногами, а единственная опора - пол салона самолета. Однажды я красочно представила себя птичкой, которая видит летящий самолет со стороны, видит облака, ласкающие корпус самолета, голубое небо, солнышко, а внизу что-то похожее на жизнь. Больше я того не представляла. Мне стало дурно, ведь в это время я как раз летела в железной птичке, и под ногами было что-то отдаленно похожее на жизнь, от которой меня разделяли 5000 км.
  Цель этих тяжб - удачная посадка в Малаге и пару месяцев стажировки. Цель стажировки - месячное изучение культурного наследия страны. Летела я от института по программе обмена студентов. Интересная перспектива для тех, у кого есть деньги. Чтобы не отвлекаться от повествования, скажу сразу, что поселилась я в кампусе одного из местных институтов и быстро обзавелась новыми знакомствами. Было интересно (единственное, что интересно) наблюдать за дружелюбием, с которым меня принимали. Видимо, студенты из-за границы не редкость. Вскоре я узнала, что каждый месяц прибывает новый студент, поэтому все привыкли к ломаному языку. Так меня успокаивали, если я правильно поняла.
  Испания прекрасна летом тяжелыми жалюзи и бассейнами в тени. Поэтому считаю, что мне повезло приехать осенью. Я быстро приобрела карту, отметила нужные мне церкви, улицы и дома. Компания у меня всегда была, если вдруг вы взволновались о том, как я так одна ходила по городу - навигатор. Боже храни навигаторы, потому что бумажные карты хороши только в качестве сувенира. Свою карту я оставила в комнате общежития на следующий день, потому что именно из-за нее я заблудилась.
  В учебной поездке меня привлекали церкви больше, чем дома почавших поэтов, писателей, архитекторов и скульпторов. Храни Господь их былые умелые руки и вечные души, но дома их скучны и зачастую отличить их от домов местных жителей помогает только несчастная табличка с инициалами и достижениями. Соборы же могущественные и великие. Даже прохожий, не умеющий читать и писать, поймет, что перед ним - святое место, а дом писателя пропустит, ведь табличку, увы, не прочитает.
  Меня этот парадокс начал удивлять и вдохновлять после первой экскурсии по центру светлого города. Готика во всей своей грандиозной пышности, воздушности и свободе, сливалась с моей душой, связывала ее магией кристальных звуков органа, навеки обрекая помнить ее и поклоняться. Как стены собора вибрировали от звуков инструмента блаженства и покоя, так моя грудная клетка вибрировала и сжималась в ответ. В такие моменты я чувствовала, что словно растворяюсь в соборе с недосягаемым потолком и реалистичными образами, которые хором поют голосом инструмента Ангелов. Наверное, в этом и кроется ответ на вопрос: почему я решила изучать культурологию...
  Я сейчас пишу и понимаю, что если в этом чувстве, которое меня посетило в соборе, есть хоть доля божьего промысла, то бог жесток и ему бы не мешало поучиться чистоте у органа. Потому что лишь начав рассказывать вам о неприятностях, я улавливаю тонкую связь между событиями, которые произошли 15 апреля.
  Получив божественный электрошок, он проник глубоко в голову. Я уловила, что это чувство настолько приятно, что я хочу еще. И я оставила изучать писателей и поэтов с их скучными домами и табличками. Я решила, что целый месяц посвящу изучением соборов Андалусии. Те, кто хоть немного знаком с географией, культурологией и антропологией испанской нации, могут дружно продолжать ухмыляться моей затее посетить все соборы Андалусии. Я бы обиделась на вас, если бы увидела ваше сомнение и ухмылку в начале своего пути, но на третий день эта затея оказалась невыполнимой. Те, кто ухмылялся, оказались правы. Чтобы проехать все святые места Андалусии мне бы понадобилось два года и денег столько, сколько я не получила за все обучение за четыре года. Взглянув правде в глаза, я выбрала четыре собора в четырех городах Андалусии. Выбор пал на Кордобу, где произошло историческое смешение христианского и арабского искусства, что было нонсенсом для меня, начиная с цветных страниц учебника. Затем я намеревалась остановиться в чудном городке Баесе и заодно посетить Хаен, который белыми домами стекает вниз по холму, венец которого вот уже много веков замок Святой Каталины. И ради экономии средств, на ближайшем ко мне соборе в Малаге.
  Маршрут начинался с Малаги, перетекал в Кордобу, Баесу и завершался в Хаене. Именно там, в ничем не примечательном низком городке, произошло событие, перевернувшее мою жизнь с ног на голову.
  Точнее, жизнь медленно переворачивается по сей день. Полагать, что жизнь может перевернуться за один день можно, если вы персонаж из истории, которую пишет неизвестный автор. Если там разрушающие события чертят поперек всей жизни героя. В такой истории событие можно представить в виде зеркала, которое подставляют так, что вся жизнь персонажа отражается в нем под углом и события переходят в мир зеркальный. Затем еще событие, еще зеркало и таким образом, за пару слов, жизнь становится не такой, как раньше. Такими реалиями живет среднестатистический персонаж, а я живой человек и мне сложно принять случившееся. Мне кажется, что я до сих пор не поняла, что мир привычный совсем не тот, чем всегда мне казался. Раньше я не вглядывалась в людей, а теперь задерживаю взгляд и ищу... Подтверждение тому, что я видела. Или повторения.
  Наверное, вы утомились? Я тоже. Мне очень трудно писать. Мысли путаются, и я не могу остановиться на одной и закончить ее, донести ее до вас. А это очень важно в прозе. Вы должны начать читать одну историю и упиваться ею до конца страниц, а я не даю вам сосредоточиться на чем-то одном, мотаю вас туда-сюда. Наверное, это было ошибкой - начать писать. Я ведь не писатель. Мои истории не получали премии, не сделали эталоном в сфере маркетинга - ведь я не угадала буквами спрос. То, что я делаю, выше премий и не претендую на то, чтобы на моем доме, после моей смерти, повесили табличку с инициалами, которые я с такой опаской обходила на экскурсиях по городу. Вот так витиевато, но честно, я подвела вас снова к городам.
  В Хаене церквей много, но собор один и великий - Кафедральный собор. Он - центр города, он - центр привлечения туристов, ведь в его стены воздвигались не один век. Его строительство начали в 1570 году, а закончили в 1802 году. Примерно столько же времени уходит на то, чтобы подвести вас к сути истории.
  Архитектура собора бесценна. За 230 лет строение собор впитал в себя различные стили. Архитекторы разных эпох оставили свой след в стенах собора. Если заглянуть в афишу, то теперь в нем проводят лекции и экскурсии. На площади, перед собором, проводятся фестивали, выставляют различные инсталляции. Жизнь города размерена и спокойна. В ресторанах кормят вкусно, приправляя блюда оливковым маслом. Что может быть поэтичнее? Только море на закате, но об этом в другой раз.
  В Хаене я остановилась в отеле, в 20 минутах от собора. Две ночи и три дня показались мне самым отличным решением вопросов времени, информации и средств. Времени достаточно на то, чтобы осмотреть собор, собрать достаточно информации и не растратить все монетки.
  Заселившись в номер, зря время не теряя, я распахнула окно и закурила сигарету. Я любовалась видом с четвертого этажа. Впереди площадь с фонтаном, административное здание, как выяснилось позже, в нем чудесная библиотека с бесплатными флаерами. На флаерах афиши и информация о ближайших мероприятиях. Я курила, впервые не спеша. Инородное чувство остановленного времени вызвало во мне страх и отчаянье из-за того, что я не могу остаться на подольше. Но тогда я сразу успокоила себя, решив, что быстро бы привыкла к этому чувству и его потом долго бы пришлось снова искать. Слишком оно было чудесным. Я казалась себе очень деловой. Вдохновившись, я, не теряя ни минуты, ринулась к собору.
  Он оказался еще больше, чем я представляла, как и людей было больше, чем я ожидала. Все ходили мимо него, глазели, не давая мне насладиться зрелищем - я переживала за свою сумку и часто проверяла кошелек. Когда осмотр снаружи меня разочаровал своей спешкой и одновременно не разочаровал увиденными красотами, я пошла внутрь, через площадь. Оказывается, все стягивались вдоль стен собора на эту площадь. Мужчина в черном костюме и высокой шляпе, с трубкой и - клянусь святыми - с усами зазывал всех желающих внутрь собора. Чем не удача? На сайте было написано, что вход платный, а здесь... Можно зайти внутрь бесплатно, да еще по приглашению странного мужчины. Ужаленная своим любопытством, я пошла вместе со всеми внутрь собора. Как же там красиво! Колонны, золото, стрельчатые своды, пространство, время, любовь - все смешалось в одно чувство восхищения. Меня подталкивали вперед, задевали мои плечи своими плечами прохожие, а я, уставившись в потолок, замирала и не знала, с чего начать. Стадное чувство подсказало, и я пошла за всеми к алтарю. Как загипнотизированные паломники, люди тянулись к самому святому месту ведь там... Я сначала не поверила своим глазам: скамьи для молитв сдвинуты в стороны, образуя круг, а внутри круга грациозные девушки, словно ангелы летали под сводами удерживаемые страховочными тросами. Они летали, словно ангелы, встречались и сливались в невообразимые фигуры, держались за руки и улыбались. Воздушные ангельские божественные акробаты устраивали шоу. Их одежды развивались от их трюков, от их полетов. Две девушки держали в руках ленты и то и дело проделывали какой-нибудь трюк, от которого ахали и охали зрители. Играл орган. Я забыла все языки, погрузившись в лирику воздушного танца. Я прослезилась, когда одна из воздушных ангелов раскручивалась вниз на ленте до самого пола и остановились за сантиметр до земли, вытянув носок. Представление закончилось. Зрители боялись громко хлопать, но хлопали в ладоши, как птички крыльями. Я еще долго все сравнивала с птицами, с воздухом, с невесомостью после увиденного. "Жаль, что я пришла к концу выступления", - думала я, сидя перед открытыми окошком отеля.
  На следующее утро я открыла страницу в Интернете, чтобы найти безымянных ангелов, но ничего не нашла. Ни намека на выступление, а у меня оставалось два дня, чтобы все узнать. Не найдя ответ на вопрос в сети, я выдвинулась на поиски, вооружившись шляпой, водой и шоколадными батончиками. Слишком большой роскошью было для меня пить кофе и обедать в кафе. Дойдя до собора, я с надеждой смотрела на людей. Надеялась повторить свою удачу и попасть на еще одно выступление. Увы, было тихо. Не было мужчины на площади, туристы были просто "кошельками" с фотоаппаратами, покупающие билетик на вход в Кафедральный собор. Разочарованная и уставшая от солнца и августовской духоты, я присела на ступеньки собора. Вода в бутылки нагрелась и стала комнатной температуры, а шоколадные батончики превратились в шоколадный коктейль в упаковке. Еще и через десять минут сидения на ступеньках, где-то неподалеку от меня сел мальчик-цыганенок, через пять минут он оказался ближе и расстроИлся - теперь их сидело трое и "святая соборная троица" притворялась, что не хотят меня ограбить. Я застегнула рюкзак и оглянулась. Делать было нечего, пошла гулять вокруг собора, решив оставить повторный, но на этот раз платный, визит внутрь на завтрашний день. Это решение услышал сам бог и наградил меня. На втором круге вокруг собора, я увидела, как восемь человек, не меньше, во главе с тем самым загадочным мужчиной покидают здание собора. Без раздумий, я решила за ними проследить. Держась на безопасном расстоянии от группы людей в черных плащах, покинувших стены Кафедрального собора, я вскоре вышла на окраину города. Так как впереди начинались горы и поля оливок, я остановилась и увидела, что группа людей остановилась в зарослях местной флоры, скинули свои капюшоны - все, кроме мужчины, он с самого начала шел в шляпе - и я узнала в них вчерашних ангелов. Девушки стояли напротив мужчины и слушали его с упоением. Они то склоняли головы, то вскидывали руки к небу, то поднимали черное одеяние, что-то вдавливая в землю. Делали они это на подобие тому, как вы втираете носком докуренную сигарету в землю, чтобы не случился пожар, только у них это получилось в раз десять грациознее и упрямей.
  Мне стояло остаться у собора, но чувствуя себя неловко, словно я, несмотря на запрет, нарушаю чье-то святое уединение, как будто подсматриваю в замочную скважину за единением душ, я решила вернуться обратно.
  Обратно я шла переулками. Хочу, чтобы вы думали, что я знала все улицы и не испытывала трудности в поисках обратного пути. Но, даже если бы я заблудилась... все равно я на экскурсии. Вышла к собору я к вечерней Мессе. Жара наконец-то ослабела, под стать моим ноющим ногам и гудящей голове. Второе дыхание открылось во мне, когда я снова услышала голос мужчины в шляпе. Он вновь зазывал всех пройти в собор. Людей было меньше, и я ринулась вперед, чтобы занять свое место в первых рядах и еще раз насладиться представлением.
  То, как я вернулась в отель, помню отчетливо. Спустилась по улочкам до перекрестка и площади с фонтаном, перешла улицу, взяла ключ на ресепшене, поднялась в номер. В ванной комнате я посмотрела в зеркало и себя не узнала. Красные заслезенные глаза на бледном, постаревшем лице. Впервые я смотрела на себя взглядом, затянутым пеленой шока: я видела свои морщинки, видела темные круги под глазами отчетливей обычного, заметила все несовершенства кожи, вплоть до прыщика на подбородке. Волосы спутанные и торчат в разные стороны. Опустила глаза и увидела свои руки. Пальцы охватывал тремор, они дрожали. Ногти выделялись на бледно-желтой коже синим оттенком. Затем я заплакала. Опустилась на корточки возле раковины, вцепившись в нее пальцами, и рыдала. Я еще ни разу не видела, как умирают люди. Не видела вот так, на расстоянии нескольких метров. Когда в фильмах и книгах умирал персонаж, мне бывало грустно, но эти чувства далеки от реального состояния потрясения. Да, я была потрясена. На представлении случилась непоправимое: во время акробатического трюка, сорвалась и погибла девушка-ангел. Она выполняла трюк с лентами, как в прошлый раз. Поднялась под купол, ее талию обвязывала лента, на которой она началась быстро раскручиваться, но... лента оборвалась и все, раскрыв перекошенные рты, наблюдали за смертельным падением. Девушка закричала нечеловеческим голосом, когда перестала ощущать натяжение ленты... Я сидела в первом ряду и, честное слово, видела ее этот безумный взгляд, когда она летела вниз. Акробаты остановились, все смотрели на смертельный трюк. Как вдруг, она вспыхнула. Она горела на полу, ее тело тлело в огненном жерле чудовищного костра. Я видела, как испаряется с пола ее кровь. Это последнее, что я видела. Сидя на корточках на полу, тяжело хватая воздух, я чувствовала, что задыхаюсь от подступившего к носу запаха жаркого. Меня стошнило на начищенный кафельный пол. Желудок выкручивало от запаха, которым пропиталась я вся. Я вытерла рот краем футболки и тут же, сняв ее двумя резкими движениями, скомкала и швырнула в угол ванной комнаты. Шмыгая носом и вытирая нос тыльной стороной ладони, я поднялась на ноги, сняла штаны и в нижнем белье встала под теплый душ, запрокинув голову назад и жмурясь от капель воды.
  Я решила, что завтра же выселяюсь.
  Ночью я погрузилась в крепкий сон младенца, благодаря таблеточки с названием, которое я вам не скажу. Утром я крепко-накрепко решила выселиться раньше, собрала рюкзак и, оставив в ванной грязный пол, пошла вниз. Как оказалось на ресепшене, прошлая ночь была последней, и я даже вовремя спустилась. Еще бы час в номере и в дверь бы постучались с напоминанием о том, что пора улепетывать. Выйдя из отеля, я посмотрела в сторону собора. После вчерашнего вечера, что-то изменилось во мне. Мне казалось, что я стала соучастницей преступления против воли человека к жизни. Мерзко было думать, что я любовалась трюками, зная, что акробаты рискуют жизнью, веселя меня и других зрителей. Мое мировоззрение с тех пор сменило градус наклона в сторону более осознанного выбора развлечений. За два вечера эти артисты в соборе стали для меня чем-то вроде символа жизни и смерти, веры и разочарования, судьбой и случайностью. Я не могла просто взять теперь и уехать, не могла пойти в сторону железнодорожного вокзала. Ноги сами понесли меня обратно к Кафедральному собору. Зачем? Я хотела попрощаться и еще раз запомнить то место, которое теперь никогда не сможет выселиться из моей памяти и подсознания. Шагая через площадь с фонтаном, я думала о том, что можно было бы сказать слова сочувствия остальным акробатам, главное найти их. Да, я решила, что это правильно.
  У собора было тихо. Я, не покупая билетик, заглянула внутрь. Внутри только эхо тишины металось из угла в угол. Меня быстро остановили, попросили билет, а я спросила про акробатов. На меня посмотрели, почесали затылок, и сказали, что никаких акробатов здесь нет и никогда не было. Я нервно рассмеялась. Честно слово, я помню как громко хихикнула у дверей, а потом мой смех пронесся через весь собор и вернулся к моим ушам. Это выглядело так, как будто все святые вместе со злополучным собором смеются надо мной.
  Оставшись абсолютно растерянной, я настаивала и настаивала на своем, и меня попросили уйти. Очень вежливо. Я вышла очень вежливо и села на ступеньки. Охранник некоторое время следил за мной, а я, положив руки на колени, терла пальцами виски. Самым страшным было сойти с ума или признать, что я сошла с ума. Поэтому решено было винить во всего охранника. Наверное, он новенький, думала я. Наверное, ничего не знает. Эти мысли меня устраивали, и я решила подождать у собора... чего-нибудь. Спустя пятнадцать минут мне надоело ждать "чего-нибудь" и я, поднявшись на ноги, пошла вокруг величественного собора. Я фотографировала его стены, кресты, скульптуры. Фотографировала людей, переулки, а пересмотрев последние фото увидела, как в одном из переулков запечатлелась черная мантия. Бросив типично туристические дела, я ринулась в этот переулок. Провидение меня не отпускало и вывело на улочку, в самом конце которой шла группа акробатов с мужчиной в шляпе впереди. В этот раз я догнала их. Запыхавшись, я говорила, что уезжаю, что видела представление вчера, что мне жаль их подругу. И что трюк с огнем был очень жесток... На меня смотрела пара глаз мужчины в шляпе, а под капюшонами прятались лица девушек. От них странно пахло.
  Вдруг мужчина сделал странное предложение. Я ожидала чего угодно, но он предложил прийти еще раз сегодня вечером, чтобы почтить память их погибшей "актрисы ветра" самым феерическим представлением.
  Они стали моей духовной семьей, как я могла отказать им? Я чувствовала себя виноватой и обязанной. Сказала, что приду.
  До начала представления было четыре часа, а последний поезд в сторону Малаги уходил в двенадцать часов ночи. Я выигрывала во всем. У меня было время развеяться, погулять, посмотреть собор, и я решила сделать все правильно: выпила кофе с пирожным в кафе рядом с Кафедральным собором, выкурила две сигареты. Тонкую с вишней и толстую с мятной кнопкой. Оставила на чай официанту и купила билетик в собор. Я походила там около часа, послушала проходящую экскурсию. На начала представления оставалось два часа. Пришлось устраивать экскурсию по городу, чтобы скоротать время. Выходя из собора, я показала язык бестолковому охраннику и убежала.
  Два часа пролетели быстро в ожидании последнего выступления. К назначенному часу мужчина в шляпе вновь зазывал всех пройти в собор. Я даже ему улыбнулась, а он приподнял шляпу в ответ. В соборе все было каким-то другим. Был другой запах, а иногда, в уголке глаза, мне виделась какая-то рябь. До ушей доносился смех и голоса, но так, как будто я каталась на карусели, голоса то приближались, то отдалялись. Слышался скрип половиц в соборе, где по всему полу кафель. Я списывала слуховые и визуальные галлюцинации на посттравматический синдром. Обострившийся тем, что я вернулась на место "преступления". К удивлению, возле сдвинутых лавочек, все было убрано. Девушки гимнастки готовились к выступлению, на них были черные платья. Я с пониманием села в первый ряд и положила рюкзак под лавку. Пока люди собирались, мне захотелось помолиться. Закрыв глаза, я молилась, думая про то, что люди громко топают и садиться неаккуратно, сдвигая своим телом лавки. Думала про то, смотрят ли сейчас на меня и пальцами нащупывала лямки рюкзака под лавкой. Когда я перестала молиться, девушки были готовы начинать. С потолка больше не тянулись ленты, кроме одной, в центре. Видимо, в память о погибшей вчера девушке. Люди расселись, замолчали. Я снова слышала скрип, но голова моя погружалась в пьянящий дурман. Девушки выглядели очень красивыми. Четыре девушки в черных платьях стояли по разные стороны импровизированной сцены, еще четыре - в центре. Они разом щелкнули пальцами и начали танцевать. Без музыки, как и в прошлый раз. Ритм они отбивали, топая каблуками, щелкая пальцами, иногда одновременно напевая. Они кружились в танце, прыгали, юбки их платьев разлетались от грациозных движений, а я улыбалась. Плакала и улыбалась. Их танец - божественный. Не знаю сколько прошло времени, но они разом остановились и разошлись по местам, которые занимали в самом начале представления. Они медленно подняли руки вверх и запели. Зрители начали петь им в ответ, я тоже громко повторяла звуки, прикрыла глаза... Но, не успев понять, что произошло, открыла их медленно, когда впереди разгорелось пламя. Я смотрела на стол огня посреди сцены, на желтые языки пламени, на черный дым, поднимающийся наверх... А девушки все пели. Вдруг, прямо ко мне, из огня, держась за руки вышли три гимнастки, державшиеся за руки. Они появились из огня и остались невредимыми. В их зрачках плясал огонь, из рта вырывались языки пламени, но они оставались невредимыми. Я подумала, что это потрясающие спецэффекты и громко захлопала в ладоши. Мои аплодисменты заглушила кульминация пения девушек - они начали притоптывать по половицам. Опустив взгляд на их ноги, я увидела, что огонь из центра сцены после каждого стука ногами, подбирается, как змея, к моей лавке. Крепко сжав кулаки, я оглянулась и увидела за своей спиной, что от блистательного собора остались черные стены, люди, сидевшие на скамьях, поют, как пьяные. По черным стенам собора огонь распространяется быстрее чумы. К девушкам, вышедшем из огня, подошли остальные властительными моего разума, моих глаз и представления. Они пели песню на неизвестном мне языке, стоя в огне и заливались смехом, после каждого припева. Когда горячее пламя ущипнуло меня за ногу, а легкие сжало от дыма, я окончательно пришла в себя. Я побежала из собора, который будто бы схлопнулся до масштабов приходской церкви. За мной бежало еще несколько человек, многие меня опережали и выпрыгивали из собора с нечеловеческой скоростью. Выбежав из собора, на ступеньках я поняла, что оставила рюкзак с документами, деньгами, телефоном и вещами внутри. Понимаю, что без рюкзака я окажусь еще в большей беде, чем пожар, я уже развернулась и побежала обратно, к дверям, но меня кто-то остановил. Чьи-то крепкие руки сжали мои плечи и начали оттаскивать от входа в собор. Он полыхал, в прямом смысле слова, за несколько минут весь собор утонул в огне. Он захлестнул его стены, его окна выстреливали и осколками осыпались на площадь. Обернувшись назад, я увидела, как из окон собора выглядывают люди, выталкивают друг друга, тем самым полностью перекрывая себе выход из окна. Они кричат, оказавшись в западне. Зрители, которые не успели выбежать из собора, так и остались внутри стен, охваченных огнем.
  Все это время, меня кто-то вел, держа за плечи. Я кашляла, спотыкалась, сердце льдом кололо голову, и я ничего не понимала, кроме того, что собор горит. Не слышала ничего, кроме слов моего спасителя. Он говорил, что мы спаслись от великого зла, что мы уберегли себя от мести акробатической группы людей, которые винили зрителей в смерти одной из них. Он называл девушек ведьмами, а зазывалу, мужчину в шляпе, самим дьяволом.
  Я не поднимала голову, смотрела на то, как неуклюже переставляю свои ноги, испачканные в саже, и слушала голос неизвестного спасителя. Но как только мы покинули площадь перед собором, я выпрямилась... вздохнула полной и вдруг... передо мной проехала машина, а за ней- еще одна. На другой стороне улицы шла женщина с ребенком, за ней - пожилая сеньора. Я оглянулась, а за моей спиной возвышался невредимый, великий и роскошный Кафедральный собор.
  Эпилог
  Помню, что я села на лавочку и долго плакала. Я снова чувствовала запах жаркого и сжимала свое горло ладонью, чтобы меня прилюдно не стошнило. На улице было еще светло, люди прибывали и нашлись неравнодушные, которые подходили ко мне и спрашивали, что случилось. Я выдавливала из себя только то, что потеряла ключи и ведьмы меня чуть не сожгли заживо. Почему ключи? Почему ведьмы? Никто не спрашивал потому, что никто дальше не слушал и отходил от моей лавочки.
  Не буду больше вдаваться в подробности, это ни к чему. Вам следует знать, что я вернулась в Малагу, а потом домой. В новостях и газетах не было ничего о большом пожаре Кафедрального собора, не было ни слова о погибших и о чертовщине, творившейся в нем. Только я нашла интересную деталь не во вчерашних газетах, а в учебнике истории. В середине 14 века Кафедральный собор в центре чудесного солнечного городка Хаен, был полностью уничтожен беспощадным пожаром. Единственным в своей истории.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"