В 3"А" царила атмосфера всеобщего пыхтения. Еще бы! Урок рисования - это вам не шутки шутить! Пока придумаешь, что на заданную тему рисовать, пока накалякаешь, пока раскрасишь. Это хорошо тем, у кого все подряд на бумаге получается, а если ты - художник, скажем так, импрессионист. Знаете, кто это? Да, да, тот самый, кто над правильными линиями и формами не особо задумывается, рисует только самую суть. Не все ее, правда, улавливают... И тем не менее, искусство это, импрессионизм, весьма популярное, даже среди тех, кому его суть и во сне не снилась.
Но о чем речь? Третий "А" находился на грани войны. Скрежет извилин и ширканье стеркой, высунутые языки и ломающиеся карандаши, шпионаж и вооруженный разбой! О да, каждому хотелось нарисовать что-то покруче, чем у соседа, и хотя тот нарочно закрывался рукой, тем, кто владел техникой боевой линейки, ничто не могло помешать.
Витиным соседом по парте был особый воин, к которому соваться вообще не хотелось: Лиза слыла в классе девочкой необычной. Она любила разукрашивать свою челку разноцветными ручками, периодически приносила в школу свою маленькую сухопутную черепашку, сооружала макеты звездолетов из спичечных коробков, а на переменах читала сказки и комиксы, за которые ее все, наверно, и любили.
И неважно, что они были на английском языке, а любопытствующие одноклассники знали лишь его азы. Самое интересное было в том, что Лиза и сама английский не знала! Старший брат, который присылал ей эту занимательную литературу из Америки, видел ее слишком редко, чтобы чему-то научить. А зачем вообще язык, когда есть такие красочные, веселые и всем понятные картинки!
Так что, Лиза в классе была ценным экземпляром, хотя настоящих друзей у нее была всего пара. Причем в прямом смысле. Своими нереально-космическими мыслями Лиза делилась только с поразительно похожими друг на друга двойняшками Настей и Никитой. Традиционно они сидели на задней парте и представляли собой вечно крутящийся и вертящийся клубок неприятностей: то горшок с цветами разобьют, то со стула во время урока свалятся, то занавески нечаянно подожгут во время ритуала изгнания дьявола из кактуса.
Впрочем, неприятности ли это для веселого школьного люда? Двойняшек во всей параллели буквально боготворили, ведь что такое школа без правильно проведенного времени? И это время уж точно не какой-нибудь там урок.
А вот урок рисования, когда добрая и понимающая учительница выходит из класса по какому-то срочному делу, в глубине души догадываясь, что именно в этот момент она становится особенно доброй и особенно понимающей, такой урок просто необходимо было провести с пользой. В подобных случаях можно, наконец, отбросив рутину, просто поболтать с другом, обсудить новый телефон, перекинуться парой файлов, посмотреть новый клип в интернете... Нда, а в мое время мы обменивались наклейками.
Но стоп! Это же был урок РИСОВАНИЯ! Ничего подобного там не происходило, хотя у кого-то и возникало большое желание, у кого-то на задней парте, кхм-кхм. Всем остальным сегодняшнюю тему, которая звучала "Моя мама", хотелось раскрыть как можно красочней. Да, и желательно как можно достовернее, рисунок потом еще маме показывать... Поэтому-то вся работа мозга и была направлена исключительно в художественное русло. Вдохновение, правда, никак не могло добраться до тех, кто творил в стиле того самого импрессионизма, поэтому бедный Витька и не знал, куда себя деть: Лиза подглядывать ему не давала, сзади девчонки рисовали слишком хорошо, а что, интересно, рисует Машка?
Мария, кстати, рисовала еще лучше, лучше всех в классе, на ее рисунки так и хотелось любоваться. Да что там рисунки! Юная художница и сама была предметом внимания многих мальчишек. Вот и Витин взгляд никак не мог выбраться из лабиринта ее очаровательных каштановых локонов.
Бум! Линейка Лизы совершила посадку на его собственных забавных кудряшках, которые от негодования вдруг затряслись.
- Точилка, говорю, есть у тебя? Ты еще ничего не нарисовал?? - Лиза решила перейти из обороны в наступление. Тут-то Витя ее и поймал:
- Ты нормально спросить не можешь что ли? - он с недовольством поправлял свою шевелюру. - Сама-то! Маму в розовый цвет перекрасить решила? Или что это? Паук!?
- Это дурак! - парировала Лиза, - Рядом со мной сидит.
Витька с легкой обидой покрутил пальцем у виска:
- У меня дома розовых монстров не водится, и я хотя бы по теме урока думаю, и точилки у меня нет, - с тем он отвернулся в сторону Марии, как и они, сидевшей за первой партой, на соседнем ряду.
На обсуждение рисунков к их парте подбежали двойняшки:
- Никита у меня маму срисовывает!
- Так она у нас с тобой одинаковая, если помнишь! Лизка, покажи, что у тебя? - но, не дожидаясь ответа, Никита тут же отправился проводить социологический опрос на тему "Что рисуем?", подбегая от парты к парте, спотыкаясь о сумки и периодически получая по голове то пеналом, то карандашом. Результаты статистики удивляли: 100% опрошенных рисовали маму.
- А я рисую розовое солнце, - пояснила Лиза своей подруге. Оторвать взгляд от красавицы-брюнетки, конечно, было очень сложно, но Витя сделал это, принявшись вслушиваться в очередной бред соседки.
- Так мы же, это, маму должны, нет? - спросила Настя, оценивая Лизкино шероховатое от неровностей стола светило, но тут же приняв эту мысль как должное. - Что-то лучей у него многовато...
-Так-то оно так, но мне это мама подарила, понимаешь, это часть ее, то есть как бы и есть она, - ответила Лиза с абсолютной уверенностью в своих мыслях.
- Ты мне не рассказывала об этой штуке, - нахмурилась Настя, но любопытство удерживало ее рядом.
- Она мне вчера подарила. Сейчас покажу, я принесла его.
Странный разговор заставил практически всех одноклассников напрячь свои слуховые и зрительные способности. Может, Лизка новые комиксы достанет, а может какое-нибудь экзотическое растение, или неведому зверушку, как говорил Александр Сергеевич (Пушкин, если что).
Мария тоже отвлеклась от шедеврального портрета своей родительницы и с недовольством уставилась на загадочную первую парту. Лизу она недолюбливала, потому что кудрявый и симпатичный Витя, периодически носивший Машин портфель после уроков, слишком часто отвлекался на детские сказки этой выдумщицы. Сам горе-кавалер в это время, действительно забыв о Маше, скептически ждал развязки, облокотившись на руку и постукивая пальцами по столу.
- Розовое солнце невидимо, - начала было объяснять Лиза.
- Хахаха! Еще бы, ведь его не существует! - Мария громко решила прекратить столь неуважительное невнимание к своей персоне. Витя аж подскочил. Ему вдруг стало неудобно за то, что он почти поверил Лизе, и даже стыдно, что он вообще сидит с ней за одной партой. Гул в классе усилился, кто-то верил, кто-то нет, Никита вообще разукрашивал пакет из-под второй обуви. Чужой. Слишком привлекательно он смотрелся на синем крючочке на стене.
- Я же не прошу на него пялиться! - Лиза отвернулась и стала доставать солнце из своей огромной сумки. В нее, казалось, если не это небесное тело, то слон бы точно поместился. Мария со своими подружками нарочито громко хихикали и цокали языками, а Вите в это время хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы встать, но его зажало сомкнувшееся кольцо зевак, обступивших его парту.
- Чтобы почувствовать солнце, надо сначала сделать так! - скомандовала Лиза и начала растирать ладошки друг о дружку.
Как только начались действия, все вдруг зашевелились, у каждого в душе появилось такое чувство, будто ждешь первого залпа огромного салюта, который по программе уже должен вот-вот начаться, но что-то запаздывает. Все, кому хотелось увидеть розовое солнце, начали этот несложный ритуал. Мария и ее компания выглядывали из-за макушек, а Лиза совершала чудо прямо внутри сумки.
- Все, я держу его. - Она осторожно достала обе руки, между ее ладонями было небольшое расстояние. Волшебница поигрывала руками таким образом, как если бы она сжимала между ними небольшой резиновый мячик. - Его не будет видно, говорю же, а вот если закрыть глаза...
Толпа завороженных школьников была под гипнозом еще секунд пять. Все потирали руки, не то, чтобы веря, но все-таки надеясь, что Лизка не врет, уж больно хорошо она вошла в роль волшебницы. Но вот беда, оказывается Никите не досталось места в первых рядах. Просто встать рядом Никита не мог, по причине слова "просто", поэтому, ужасно боясь пропустить все самое интересное, он с разбега втиснулся в кучу-малу. Этот полет, пожалуй, заслужил бы звание "Каскадерский трюк года", потому что надо было видеть, как элегантно и с каким треском провалившись сквозь хрупких девчонок, Никита приземлился прямо на Лизу, разбив ее ладони, а вместе с тем и розовое солнце...
После всеобщего аха повисло робкое молчание. Никита лежал, упершись головой в колени Лизы и на всякий случай зажмурив глаза. Все в недоумении переглядывались, а вот глаза Лизы в это время, как две маленькие чашечки, в которые льют воду из бездонного кувшина, наполнялись слезами. Она сидела неподвижно, уставившись на свои ладошки, а по тоненькому личику вдруг побежали прозрачные ручейки. Растерявшись, Настя не нашла ничего лучше, как схватить свою виноватую копию за шкирку и, распихивая оцепеневших одноклассников, потащить брата на свое место. Витя сидел, выпучив глаза, и никак не мог понять, что происходит. Солнца так никто и не увидел, и хотя не все еще верили, что оно вообще существует, Лизкины слезы заставляли делать серьезные выводы. Дело в том, что никто из одноклассников никогда не видел ее плачущей, она не имела привычки капризничать, а на любые обидные слова просто имела свое собственное мнение. Пару раз на уроке физкультуры, Лиза падала на асфальт, разодрав ладошки и колени вкровь, но после этого она едва морщилась, будто съела дольку лимона, не больше.
Решать задачу Лизкиной печали одноклассникам не пришлось: добрая и понимающая учительница Евгения Борисовна, закончив спасать мир, наконец, вернулась в класс.
- Ну что, ребята, дорисов...али... - не успев даже закрыть за собой дверь, она замерла на полуслове, а все, кто держал очередь за розовым солнцем, перепугавшись, бросились врассыпную, и повспотыкавшись по пути друг о друга, быстро расселись по своим местам. Лиза продолжала безмолвно плакать.
Когда-нибудь в своих мемуарах Евгения Борисовна напишет следующее: "Захожу я, значит, в класс, готовлюсь увидеть второе распятие кактуса, а вместо этого там происходит какой-то кошмар! Горелым не пахнет, Никита вообще на месте сидит! Ужас. А самое необыкновенное - Лиза плачет, а вокруг нее толпа детей! Черепашка, думаю, в тот мир отправилась что ли..." Но по правде на тот момент всю ее голову занимал лишь огромный знак вопроса. Теперь помощь требовалась и Евгении Борисовне.
- Извините пожалуйста, Никита разбил розовое солнце, которое Лиза хотела нам показать, вот мы и.. тут и..как бы, вот.
Браво! Автором отчаянной попытки объяснить происходящее был ни кто иной, как Витя. Ему вдруг, стало очень жалко Лизу и захотелось как-то защитить ее, правда вместо этого получился какой-то донос, и Вите опять стало стыдно. Что ж за день сегодня такой?!
"Очень все совершенно ясно, ага" - подумала Евгения Борисовна, но ее необычайная догадливость, а также искренняя доброта и просто огромная любовь к своим, таким родным "ашкам", быстро помогли ей достроить картину, не без импровизации, конечно:
- Спасибо, Виктор, садись. А ты, Лиз, расскажи мне поподробнее, м? - Евгения Борисовна склонилась над всхлипывающей девчушкой.
- Мне мама подарила розовое солнце. Я его принесла, достала, хотела показать, а тут Никитка упал на меня, и солнца как не бывало, разбилось оно, а это была часть моей мамы, что с ней теперь будет... - слезы становились все крупнее и крупнее.
До всех вдруг стала доходить абсолютная серьезность произошедшего.
- Да! Надо было делать вот так! - очнулась Настя и впопыхах повторила Лизкин обряд.
- Ах вот оно что! - учительница подняла брови и с хитрецой улыбнулась. А что оно вот? Никто ничего, конечно же, не понимал. - Сегодня мне придется открыть вам маленький секрет.
С таким поворотом событий все спины вдруг выпрямились, глаза засверкали, а уши так и зашевелились в предвкушении обещанной тайны.
- Лиза, разве твоя мама не говорила, что дала тебе это солнце еще при рождении? Как только ты появилась на свет, она сразу сказала: "Солнышко мое, розовенькое" и, оторвав от своего сердца кусочек, вложила его в тебя.
- А откуда вы это знаете, Евгения Борисовна? - с легкой недоверчивостью вдруг спросила Мария.
Учительница улыбнулась:
- Я ведь тоже мама. И мама каждого из вас сделала то же самое!
-А наша оторвала от себя целых два куска?! - с восхищением выпалил Никита, и все рассмеялись.
- Вообще-то, она мне вчера его подарила... - проговорила Лиза, вытирая слезы Витькиным платком.
- Но ты все равно бы не вспомнила, что было тогда. Невозможно вспомнить свое рождение. - Евгения Борисовна ласково поправила ее разноцветную челку. - Вчера она просто показала тебе, как можно его почувствовать, увидеть. Что она еще про него рассказывала?
- Сказала беречь его, понимаете, иначе ей будет плохо! - не унималась Лизка.
- Совершенно верно! Но Лиз, неужели ты думаешь, что это такая простая вещь? - Ребята удивленно смотрели на учительницу. - А ну-ка! Все растираем свои ладошки, живо, живо!
Чувство салюта снова вернулось в сердце каждого из них. Ладошки заширкали во всю, Никита с Настей от своих усилий аж привстали, а Витя тер с таким остервенением, что недоверчивые Лиза и Маша, глядя на него, тоже принялись за это дело как миленькие. Евгения Борисовна и сама потирала ладони, напоминая при этом заботливую Муху-Цокотуху:
- А теперь осторожно разводим, не так далеко... Итак, что вы чувствуете?
- Что-то теплое! Ага! Что-то такооое! - последовали один за другим ответы.
- Тепло, - глаза Лизы распахнулись, а на лице появилась счастливая улыбка.
Закрыв глаза и глядя куда-то внутрь себя, девчонка заулыбалась еще шире. В это время на чудаков были похожи все, каждый сжимал в руке непонятный, но хорошо ощутимый шарик тепла, свое розовое солнце. Мария в том числе. Настя с Никитой это сокровище сразу решили соединить, чтоб было больше остальных солнц.
- Вот видите, у каждого оно есть. Мамы знают, но возможно и сами забыли, как его подарили. Вы сегодня придете домой и скажете: "Мам, а у меня есть частичка тебя, ты подарила мне ее при рождении" и покажете ей свое розовое солнце, тогда она быстро вспомнит. А что до хрупкости, о да, Лиза ты права, разбить его легко. Но только вы сами и можете это сделать. Видите, солнце теплое, и живет оно за счет ВАШЕГО тепла! А что такое тепло для маминого сердца?
- Забота!
- Внимание!
- Любовь!
- Умнички! Совершенно верно. Как только вы перестанете питать частичку маминого сердца заботой, вниманием и любовью, она будет чувствовать себя плохо! Так что, дорогие мои, не забывайте об этом, и тщательно следите за своими солнышками! - Евгения Борисовна торжествовала, а дети с умным видом кивали головами, совсем как взрослые, нет, намного искреннее взрослых.
Вдруг на учительской парте заиграл телефон. Евгения Борисовна дала распоряжение дорисовать свои картины, извинилась, выбежала в коридор, и в 3 "А" снова закипела работа. Отрывались листы, кряхтели точилки, бренчали пеналы. До самого звонка никто не проронил ни слова. Ребята молча передавали друг другу карандаши розового цвета.
А в это время в коридоре Евгения Борисовна щебетала в трубку:
- Малыш, мама же на работе, у мамы сейчас урок! Папа забрал тебя из садика? Вот и отлично, я скоро приду. И, кстати, я принесу тебе один интересный подарок, солнышко. Не скажу, он розовый. Да, все, пока-пока! Что? А, дорогой, привет! Точно! Спасибо, что напомнил, надо забрать свои старые туфли, я их в пакете, на синий крючок повесила, ага...
(Адрес электронной почты автора [email protected])