Есть у воробьев такая примета: переступать лапками - это не к добру. И каждого птенчика первым делом учат не ходить, а непременно прыгать, иначе беда случится.
Так и маленького Матвея наставляли родители: "Обеими лапками отталкивайся и - скок!" А поздними вечерами папа часто рассказывал о страшных котах, которые пристально следят за непослушными воробьишками. Сидя в кустах, они терпеливо ждут, когда кто-нибудь расхрабрится и шагнет. А как дождутся - набрасываются на шалунишку и уносят его к себе в подвал.
Однажды Матвей спросил у папы, отчего коты не нападают, на кого им вздумается. Ведь они настолько сильные и своенравные, что могут сами выбирать себе жертву по вкусу. "Не положено", - многозначительно ответил папа и почему-то больше ничего не объяснил. Пришлось Матвею самому домыслить. Он решил, что прыгающий воробей выглядит так, будто ему холодно, вот коты и не вредят. Жалко им замерзшего бедолагу.
Со временем Матвей и вовсе перестал задумываться о дурной примете. Прыгать было несложно, а иногда даже весело, поэтому все получалось само собой. Ходить, переступая лапками, совсем не хотелось. Кроме того, Матвей научился понемногу летать, а это было очень увлекательно.
Изредка страшные коты действительно утаскивали к себе кого-нибудь из друзей Матвея. Тогда взрослые воробьи начинали возмущенно чирикать: "Он шагнул! Он шагнул! Сам виноват!" А Матвею казалось, что друг попросту зазевался. Он, конечно, не был уверен - может, и впрямь шагнул. Не зря же взрослые так единодушны.
В один прекрасный день Матвей оступился сам. Это случилось во время игры, когда молодые воробушки катали по земле кедровый орешек. В игре не было каких-то особых правил, поэтому ребята сбились в кучу вокруг орешка и задорно толкали его клювами. И вот в разгар веселья Матвей забылся и пнул орешек лапкой. Самый внимательный воробушек Митя тут же закричал:
- Это считается за шаг!
- Нет, не считается, - возразил Матвей. - Я ведь там же, где и стоял. Подумаешь, лапку вытянул.
- Считается! Считается! - в ужасе заверещали его товарищи и шумно разлетелись кто куда.
Тут уже и Матвею стало не по себе: а вдруг зубастые котяры заметили его и теперь облизываются, глядя из-за кустов? Испуганный воробушек зажмурился, ожидая, что вот-вот его коснется когтистая лапа. Но на самом деле все дворовые коты спокойно спали чуть поодаль, сытые и довольные. Тем утром добрые люди покормили их сосисками, так что в охоте не было никакой необходимости.
Чуточку осмелев, Матвей приоткрыл сначала правый глаз, а потом и левый. Похоже, никто не стремился его сцапать. "Я же говорил - не считается", - подумал он и на радостях склевал кедровый орешек, которым уже все равно никто не играл.
Не прошло и недели, как Матвей оступился снова, причем на сей раз намеренно. Гуляя по двору, он повстречал мудрого старца Савелия. Это был очень уважаемый воробей, к которому обращался за советом даже сам вожак стаи. Савелий пытался расколоть подсолнечное семечко, но у него ничего не получалось. Оно настырно выскальзывало из-под клюва старца, не желая быть съеденным. Тогда Матвей подлетел поближе и придержал семечко лапкой.
- Кушайте, дедушка, - учтиво обратился он к Савелию.
- Спасибо тебе, добрый мальчик, - ответил тот и в два счета расправился с семечком. Потом оправил седые перышки и заметил: - Ты не боишься переступать. Это необычно.
- Я всего лишь вытягиваю лапку, - замялся Матвей. - Это не считается за шаг, я проверял.
- Вот как? А может, на тебя примета вообще не распространяется?
С этими словами старец хитро подмигнул Матвею и упорхнул в небеса.
А в голове молодого воробья с того самого момента поселились удивительные мысли: что если он особенный? Вдруг именно ему, Матвею, не воспрещается ходить? И как бы он ни шевелил своими лапками, вместе или по отдельности, никакой беды все равно не случится?
Дождавшись наступления ночи, Матвей потихоньку выполз из гнезда. Он старался двигаться как можно тише, чтобы не разбудить родителей. Мама наверняка не отпустила бы его ночью одного - и правильно, ведь во мраке могли таиться многие смертельные опасности.
Но Матвей ничего не боялся. Набравшись духу, он открыто зашагал по дорожке. Впервые в жизни воробушек не прыгал, а шел, и в этом было что-то восхитительное. Новые ощущения настолько захватили Матвея, что он полностью забыл об осторожности. А между тем сзади к нему подкрался огромный рыжий кот.
Матвей вздрогнул, но не растерялся и уверенно прочирикал:
- Ты не съешь меня, я особенный! Дурная примета на меня не распространяется!
- Он еще и смельчак, - рассмеялся кот. - Знай же, малыш, мне нет дела до ваших воробьиных примет. Но я тебя не трону, ведь ты действительно особенный, раз умеешь ходить. Уж лучше я поужинаю твоими прыгающими сородичами. Их много, а ты такой один.
Махнув на прощание хвостом, котяра скрылся в высокой траве. Матвей же поспешил обратно в гнездо, но за всю ночь так и не сомкнул глаз. Он был слишком взбудоражен своим невероятным открытием. Оказывается, страшные коты никогда не уносили тех, кто переступал лапками. Они даже не представляли, что воробьи на это способны. А значит, главная воробьиная примета была самым обыкновенным суеверием.
Дождавшись восхода Солнца, Матвей начал бегать по двору. Ему не терпелось поведать товарищам о своем ночном приключении. Но молодые воробушки не хотели разговаривать с Матвеем. Видя, как он переставляет лапками, они тут же бросались наутек.
- Куда же вы? - причитал Матвей. - Не бойтесь, я не накликаю беду. Попробуйте ходить - и сами убедитесь. Коты за нами даже не следят!
Но друзья не слушали Матвея. С криками "Врешь ты все!" они прятались по углам и сидели в укрытии, пока баламут не оставлял их в покое.
Вскоре о поведении Матвея прознал вожак стаи. Его очень разозлило, что юнец не проявляет уважения к древней примете. А еще хуже были его попытки посеять сомнения среди других воробушков. Нахала следовало наказать, и вожак послал за родителями Матвея. Обычно он проявлял милость, но проступки смутьяна были чересчур серьезны. Поэтому вожак объявил, что изгоняет его из стаи. Услышав об этом, мама Матвея взмолилась:
- Пощадите моего сыночка! Он еще совсем маленький!
Но вожак был непреклонен.
Узнав о своем изгнании, Матвей ужасно расстроился. Он решил, что примета все-таки сработала. Да, коты не унесли его к себе в подвал, но вместо этого случилась другая беда. Матвея разлучали с семьей, обрекали на одиночество. И всего этого можно было бы избежать, если бы он не начал переступать лапками. Кто же мог подумать, что все это время истинная опасность исходила не от страшных котов, а от самих воробьев?
И вот Матвея снарядили в дорогу. Мама вручила ему котомку, полную еды, а папа - старую палатку, чтобы было, где спать холодными ночами. Они старались не плакать - но как тут удержаться? И все трое разрыдались в полный голос. Напоследок родители обняли Матвея.
- Будь сильным, - повелел ему папа. - А если встретишь кого на своем пути, учись у него мудрости. Она тебе обязательно пригодится.
Поблагодарив родителей, воробушек взмыл в воздух и полетел, куда глаза глядят.
Как и всякая маленькая птичка, Матвей поселился в лесу. Он разложил отцовскую палатку в кроне высокого дуба. Отсюда открывался отличный вид на полянку, где часто резвились разноцветные бабочки. Жизнь в лесу оказалась довольно-таки беззаботной: еды тут было много, а опасностей - мало. Разве что совы жутковато ухали по ночам, но и к этому Матвей быстро привык.
Дни сменялись днями, а недели неделями. Постепенно в лесу становилось холоднее, наступала зима. С пропитанием было все туже, и в конце концов Матвею пришлось распаковать мамину котомку. Из нее тотчас повеяло кедровыми орешками, и голодный воробушек причмокнул от удовольствия. Но только он принялся за трапезу, как на ветку вскочила пушистая белочка и жалобно проговорила:
- Из твоей котомки так вкусно пахнет, а я уже три дня ничего не ела. Не поделишься ли ты со мной?
- Угощайся, - ответил Матвей и протянул белочке целую пригоршню орешков. - А как тебя зовут?
- Меня - Маша. А тебя?
С тех пор между Матвеем и белочкой Машей завязалась дружба. Впервые с момента изгнания воробушек не был одинок. Он вспомнил игры, в которые когда-то играл с товарищами, и научил им белочку. Вдвоем было весело, хотя Матвей все равно тосковал по своей семье и мечтал однажды к ней вернуться.
Когда котомка опустела, Матвей и Маша остались без еды. Воробушек попытался клевать кору дерева, но она показалась ему жесткой и противной. Выплюнув кору, Матвей воскликнул:
- Что же с нами теперь будет? Неужели мы изголодаемся и умрем?
- Наверное, это конец, - согласилась белочка. - А раскопать бы запасы, которые я делала осенью!
- Ты делала запасы? - изумился воробушек. - Так чего же раньше не сказала? Идем скорее, полакомимся!
- Не получится, - Маша виновато понурилась. - Я не помню, куда все припрятала. Мы, белки, такие: прячем, а потом забываем.
Внезапно ее осенило: а вдруг какая-нибудь белка зарыла свои запасы прямо тут, под дубом? Шустро сбежав вниз по дереву, Маша стала разбрасывать лапками рыхлый снег. За нею подоспел и Матвей. Действительно, под корнями дуба обнаружился тайничок, а в нем - аппетитные орешки. Их было столько, что друзьям запросто хватило бы на две зимы вперед.
Так воробушек научился от белочки простой житейской мудрости: хочешь быть сытым - делай запасы. И не важно, пользуешься ли ты ими сам или отдаешь другому. Ведь если ты накормишь кого-то сегодня, то завтра он обязательно накормит тебя.
Теперь Матвею захотелось стать еще мудрее, как и велел ему отец. Поэтому весной он попрощался с белочкой и отправился странствовать на юг. Воробушек долго скитался, пока не повстречал стаю волков. Эти свирепые, но благородные звери настолько впечатлили Матвея, что он решил среди них пожить. Конечно, вожак волчьей стаи не слишком обрадовался гостю.
- Что за мелочь пузатая? - недовольно проворчал матерый волк. - Рядом с ним и чихать-то страшно. Придется потом собирать по перышкам.
Но тут вмешалась жена вожака Екатерина. Она сказала, что воробушек будет полезен. Ведь даже самому могучему волку не справиться с надоедливой мошкарой, а вот маленькой птичке это под силу. На том и порешили: Матвей пообещал распугивать комаров и слепней, и волки охотно приняли его в стаю.
Утром и вечером Матвей занимался тем, что чистил шерстку волчице Екатерине. Она оказалась ужасной модницей и постоянно следила за своим внешним видом. Ее острые когти всегда были вычищены до блеска, а губы окрашены соком ежевики. Екатерина много рассказывала Матвею об устройстве волчьей стаи, и он слушал ее очень внимательно.
И все же самым бесценным опытом было наблюдение за волками во время охоты. Иногда они часами гнали свою добычу, пока та не падала от усталости. В другие дни устраивали засады, чтобы не переутомляться самим. Неизменным оставалось одно: волки всегда действовали сообща, и у каждого из них была своя особая роль.
Как-то раз вожак учуял присутствие лося. "Ни звука!" - приказал он стае, и волки послушно притихли. Лесная чаща скрывала лося от глаз, но не от острого нюха вожака. Втянув ноздрями теплый воздух, он безошибочно определил, куда надо двигаться. Незаметный сигнал - и половина стаи ринулась вслед за ним. Другая же половина спокойно залегла в траве, будто ничего и не происходило.
- А почему не все участвуют в охоте? - удивился Матвей. - Лось - огромное животное. Разве не лучше было бы накинуться на него гурьбой?
Волки заулыбались в ответ. Они явно что-то затевали.
И тут воробушек услышал, как поблизости затрещали ветки. В следующий миг из чащи показалась большущая рогатая зверюга. Это лось улепетывал от той половины стаи, что последовала за вожаком. Бедное создание пыталось спастись, но на самом деле мчалось навстречу верной гибели. В траве его поджидала дюжина незапыхавшихся волков, бежать от которых было некуда. Стая взяла лося в кольцо, и он перестал сопротивляться судьбе.
Так Матвей научился от волков простой житейской мудрости: хочешь быть лучшим - проявляй смекалку. И не важно, насколько ты силен. Ведь силы быстро иссякают, зато ум не знает границ.
Следуя завету отца, Матвей захотел стать еще мудрее. Он сказал волкам:
- Спасибо за то, что позволили с вами жить. Вы стали моей новой семьей, но пора мне лететь дальше. Простите, что покидаю вас.
- А кто же теперь будет отгонять мошкару? - огорчился вожак.
- И кто теперь будет делать мне прически? - подхватила волчица Екатерина.
Нехотя они проводили Матвея до опушки леса, и он отправился в путь.
Воробушек знал, что где-то далеко на юге есть теплые края. И водятся там самые диковинные звери, а птицы переливаются всеми цветами радуги. Туда и полетел Матвей.
Оказалось, что в теплых краях тоже встречаются кошки. Правда, они были гораздо крупнее дворовых котов, но в остальном почти не отличались. Некоторые из них были в черную полоску, у других имелись роскошные гривы. Эти кошки не охотились на маленьких птичек, поэтому Матвей их совсем не боялся.
В сумерки воробушек любил кататься на бегемотах. В это время неповоротливые животные выползали из воды и начинали щипать травку. Неподалеку часто кружились орлы, высматривая себе добычу. Матвею хотелось с ними познакомиться, ведь он считал орлов своими родственниками. Но воробушек никак не решался, пока одна из гордых птиц не подлетела к нему сама.
- Ты кто? - спросил орел пренебрежительно.
- Я воробушек, - ответил Матвей. - Мы с вами родня. Разве незаметно?
- Глупости! - фыркнул орел и обиженно отвернулся. - Не вижу никакого сходства.
- Но у нас обоих есть и крылышки, и клюв, и перья. Неужели этого недостаточно? Вы такой же, как и я, только побольше.
- Да как ты смеешь оскорблять меня?! - взвилась хищная птица и бросилась на маленького Матвея. - Сейчас я тебе покажу, родственничек!
Воробушек поспешил прочь - но куда ему было тягаться с орлом? И вот, когда он уже потерял всякую надежду, откуда-то послышался голос:
- Что ты делаешь? Сядь на ветку и спокойно сиди.
Терять было нечего, и Матвей тотчас юркнул в листву ближайшего дерева. Там он нашел веточку потолще, вцепился в нее коготками и затаился. Орел порыскал-порыскал вокруг - да и улетел. Все равно воробушком сыт не будешь.
А Матвей стал оглядываться по сторонам в поисках своего спасителя, но так никого и не увидел. Тогда он произнес:
- Я благодарен тебе, кто бы ты ни был.
Вдруг один из зеленых листиков зашевелился и превратился в мордочку. Перед Матвеем возник мастер маскировки - хамелеон.
- Не благодари, дружок, - вымолвил он. - Мы, маленькие существа, должны помогать друг другу.
Так воробушек научился от хамелеона простой житейской мудрости: хочешь быть невредимым - не выставляй себя напоказ. И не важно, прав ты или нет. Ведь даже если ты сотню раз прав, дурак тебе все равно не поверит.
И вот тут-то Матвей ощутил: он уже достаточно мудрый, чтобы больше не странствовать. Теперь его путь лежал на север, обратно, к своей семье. Воробушек добрался до родного двора и предстал перед вожаком воробьиной стаи.
- Я же изгнал тебя! - возмутился тот. - Зачем ты снова сюда явился?
- Разрешите мне вернуться, - смиренно попросил Матвей. - Я обещаю, что больше никогда не стану переступать лапками. Отныне я буду только прыгать и не сделаю ни одного шага.
Разумеется, он по-прежнему не верил в примету. Но Матвей перенял мудрость хамелеона и больше не собирался выставлять свои убеждения напоказ. Воробьев не заставишь ходить, если они привыкли прыгать.
- Предположим, я верну тебя в стаю, - недоверчиво сказал вожак. - Но что я получу взамен?
- Я много повидал, - ответил ему Матвей. - И многому научился. Я готов делиться своими знаниями. Твой народ будет сытым, как белки, а ты - лучшим, как волк.
Вожак, не раздумывая, простил воробушка и велел ему возвращаться к семье. Стоит ли говорить, что родители очень обрадовались, увидев Матвея? Перед ними стоял уже не птенчик, а взрослый мужественный воробей. Но для мамы с папой он оставался любимым сыночком, о котором они плакали все эти годы.
Матвей прожил долгую счастливую жизнь. Воробьи очень уважали его, а вожак часто обращался к нему за советом. Будучи уже стареньким, Матвей нашел во дворе подсолнечное семечко и попытался его расколоть - но ничего не получилось. Тогда маленький воробушек Сережа подлетел поближе и придержал семечко лапкой.
- Кушайте, дедушка, - учтиво обратился он к Матвею.
- Спасибо тебе, добрый мальчик, - ответил тот и в два счета расправился с семечком. Потом оправил седые перышки и заметил: - Ты не боишься переступать. Это необычно.
- Я всего лишь вытягиваю лапку, - замялся Сережа. - Это не считается за шаг, я проверял.
- Вот как? А может, на тебя примета вообще не распространяется?
С этими словами старый Матвей хитро подмигнул Сереже и упорхнул в небеса.