Михайлов Валерий : другие произведения.

Путешествие за край Земли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Иногда за приносящим глубинную трансформацию человека пониманием необходимо отправиться за край плоской Земли. Туда, где абсурд является нормой, а кажущиеся незыблемыми истины действительно только кажутся таковыми.
  Фрагмент для ознакомления. Наилучшая цена на книгу на сайте 'Ридеро': https://ridero.ru/books/puteshestvie_zakraj_zemli/
  
  
  Заявление
  
  Авторы (текст написан в соавторстве с богом) официально заявляют: Во время написания данного текста ни одно наркотическое вещество не пострадало!
  Автор. Бог.
  
  Гиперглава первая
  
  
  Корабль уродов, где твой штурвал и снасть?
  Я так боюсь упасть в морскую воду;
  Корабль уродов, что ты готовишь мне,
  Гибель в морской волне или свободу?
  Борис Гребенщиков 'Корабль уродов'.
  
  Глава первая
  
  Раз мир бардак,
  То судьи - сутенеры.
  
  
  На экране крупным планом появляется лист бумаги и рука, держащая старомодную перьевую ручку.
  'Пользуясь случаем, хочу сказать'... - выводит рука каллиграфическим почерком. Слышны шаги: кто-то вбегает в комнату, но зритель не видит, кто.
  - Папа! Папа! - звучит радостный детский голос - посмотри, что я нашел!
  Раздается оглушительный взрыв. На экране огонь. Титры.
  Такая вот глава.
  
  
  Глава вторая
  
  Куда? В бордель?
  Карету мне, карету!
  
  Подглава 1
  
  Комната размером 4х5. Стены оклеены бледными однотонными обоями. Пол (ДВП) окрашен в абрикосовый цвет. Окно зашторено. С потолка свисает старомодная дурацкая люстра с какими-то аляповатыми ангелочками с дебильными лицами. Горит электрический свет. У противоположной от окна стены стоит большая кровать. На кровати сидит маленький тщедушный очкарик. Его лицо и фигура не дают ни малейшего представления о национальной принадлежности данного субъекта. На кровати 'у стеночки' кто-то лежит, укрывшись с головой одеялом. Кроме них в комнате еще один человек: уборщик. Нелепая жертва юмора создателя. Высокий, тощий, лысый. На некрасивом лице полное отсутствие какого-либо выражения. Уборщик меланхолично работает шваброй. Слева под мышкой он зачем-то держит скейтборд, который, несомненно, мешает ему работать.
  - ... Лена и Надя, - рассказывает уборщику очкарик, - милые, нежные, ласковые, красивые, очаровательные, мечтательные, завораживающие, магические, ошеломляющие...
  Уборщик с отсутствующим видом трет один и тот же участок пола. Он даже не делает вид, что слушает.
  - А хочешь, я тебе их найду? - говорит вдруг уборщик, когда количество эпитетов вдвое превышает официально установленное количество слов в русском языке, и когда вероятный или гипотетический зритель (лучше зрители) уже отчаялся дождаться хоть какого-нибудь развития событий.
  - Ты? - удивился очкарик?
  - Ну да. А почему бы и нет?
  - Шутишь?
  - Мне за это не платят.
  - Да... конечно... сейчас.
  Очкарик выуживает из-под кровати мятые пыльные брюки, роется в карманах.
  - Держи, - говорит он, протягивая уборщику мятую купюру.
  Уборщик берет деньги, расправляет...
  - Это что? - спрашивает он.
  - Я... ты не думай... - мямлит очкарик.
  - Ты дал мне червонец! Что может быть оскорбительней для порядочного человека!
  - У меня больше нет. Зарплату задерживают до понедельника.
  - Дай, - приказывает уборщик, вырывая у очкарика из рук брюки. При этом скейтборд падает на пол.
  В результате настойчивых поисков уборщику удается добыть из карманов немного мелочи.
  - И это все? - презрительно спрашивает он.
  - Я же говорю, зарплата...
  - А что у тебя в другой комнате?
  - Какой комнате?
  - У тебя ведь двухкомнатная квартира?
  - Ну.
  - Значит, должно быть две комнаты.
  - Ты прав, - грустно соглашается очкарик.
  - Вот видишь, - говорит уборщик, направляясь в другую комнату.
  - Там... туда нельзя. Там не убрано, - говорит, краснея, очкарик.
  Он вскакивает с кровати, выбегает из комнаты в коридор и заслоняет собой дверь в другую комнату. В коридоре тоже горит свет. Причем, всегда, даже когда перегорают лампочки.
  - Это моя работа, быть там, где не убрано, - решительно говорит уборщик, отталкивая очкарика.
  Он открывает дверь, и сразу же теряет всю свою решительность.
  - Мать твою! - говорит уборщик. - Вот это срань!
  После этих его слов камера 'заглядывает' во вторую комнату очкарика. Там действительно срач. Такое впечатление, что кто-то разгрузил несколько мусорных контейнеров.
  - Я получил это в наследство!
  - На твоем месте я давно бы отправил все на свалку.
  - К сожалению, я смогу это сделать только через шесть месяцев. Таков закон. Вдруг объявятся другие наследники?
  - Думаешь, на это кто-то позарится?
  - Нет, но как я тогда докажу, что пятьсот килограммов личных вещей безвременно ушедшей тети...
  - Так у тебя действительно нет денег?
  - Я же сказал... Клянусь тетиным прахом.
  - Будешь должен, - сказал уборщик и вышел из квартиры.
  Я, автор, нарочно перескакиваю с настоящего времени на прошедшее и наоборот.
  - У тебя действительно нет денег! - послышался грубый женский голос из-под одеяла.
  - Увы, - вздохнул очкарик, возвращаясь в комнату с кроватью.
  - Какая же ты скотина, Михаил! - так читатель узнает, что имя очкарика Михаил.
  Женщина откидывает одеяло. К глубочайшему сожалению любителей 'клубнички' она одета. Ей около двадцати пяти. Невысокая, худая, кому-то может показаться симпатичной. Короткие белые волосы, ужасный грим, яркая кофточка, узкие джинсы, ботинки. На подошвах следы кетчупа, майонеза и горчицы.
  Михаил (теперь я буду называть его так) развел руками.
  - А как ты собираешься рассчитываться со мной?
  - А в чем проблема?
  - У тебя же нет денег. Забыл?
  - Ну и что? В булочной, например, мне отпускают в кредит.
  - В кредит?! - взвизгнула женщина; от злости ее лицо покрылось пятнами. - Подлец!
  Она наградила Михаила звонкой пощечиной.
  - Подлец! - повторила она и вышла из комнаты.
  Хлопнула входная дверь.
  Где-то под кроватью зазвонил будильник.
  - Черт! Работа! Опаздываю!
  С этими словами Михаил пулей вылетел из комнаты. Забежав на кухню, он поставил чайник, покормил таракана, который жил в клетке на подоконнике, поменял ему воду. Почистив зубы (это он сделал уже в ванной), Михаил надел все те же мятые брюки и такую же мятую рубашку, которую опять же выудил из-под кровати.
  Засвистел закипевший чайник.
  - Бегу, - крикнул Михаил, словно чайник мог его слышать.
  Чайник засвистел еще громче.
  Михаил выругался, но из-за свиста чайника, мы не расслышали, как.
  Михаил быстро проглотил пару бутербродов, которые запил чашкой растворимого кофе, и пулей выбежал из квартиры. Несколько раз срикошетив от стен, он спустился по лестнице - лифта в доме не было. К счастью, жил он на втором этаже. Выйдя из дома, Михаил забрался в достаточно подержанный, повидавший на своем веку, автомобиль. Несмотря на преклонный возраст, машина резво набрала скорость и выскочила на почти пустую дорогу.
  - И так, уважаемые дамы и господа, я педиатр, - рассказывает Михаил, повернувшись к боковому окну. Он говорит в воображаемую камеру, которая следует параллельным курсом с машиной. На дорогу он почти не смотрит. - Педиатр, - повторяет он. - Не педагог, не педофил, а педиатр. Работаю с детьми, причем знаю о детях все или почти все. Я профессионал. Однажды меня даже взяли на курсы Камасутры для женщин в качестве учебного пособия. Вот так. Платили, правда, мало, зато это была, наверно, единственная интересная работа за всю мою жизнь.
  Дорога делает поворот, в который Михаил вписывается с профессионализмом пилота 'Формулы 1'.
  - Я даже знаю, где они появляются на дороге.
  И точно, Машина догоняет человек 15 велосипедистов детского возраста. Практически все дети ехали черти как по встречной полосе, и только один мальчик лет 12 держался правой стороны.
  - А ты почему не как все? - спросил Михаил, поравнявшись с ним.
  - Ты что, правила не читал? - удивленно спросил мальчик.
  - Конечно, нет, - удивился в ответ Михаил.
  - А я читал, - сказал мальчик не без гордости.
  - Ну ты и сволочь!
  Мальчик показал Михаилу средний палец.
  - Таких надо уничтожать методом абортирования, но я поступаю с ними иначе, - сообщил в камеру Михаил, позеленев от злости.
  Каким-то чудом ему удалось вытащить руку в правое окно и схватить за руль велосипед.
  - Ты чего! - испугался юный велосипедист.
  - Сейчас узнаешь, щенок.
  Он разгоняется до сотни, затем толкает велосипед, который летит вверх тормашками.
  - Если меня разозлить, - продолжает рассказывать Михаил, - для меня не существует никаких преград.
  Словно доказывая правоту этих слов, он выжимает газ до пола. Машина мчится вперед. Впереди перекресток. На светофоре красный, но Михаил словно не замечает этого. Он продолжает мчаться вперед и чудом объезжает тяжелый тягач. Его автомобиль ведет себя так, словно законов физики не существует.
  Впереди железнодорожный переезд. Поезд. Михаил издает боевой клич и пришпоривает машину, которая с диким ржанием перепрыгивает через вагон.
  - Меня ничто не остановит, - кричит Михаил.
  Дорога перекрыта военными. Автоматчики, танки. В небе висят вертолеты.
  - Хрен вам! - кричит Михаил. Он нажимает на какую-то кнопку, и его автомобиль взлетает в небо, совершая пассажи, которым мог бы позавидовать НЛО. Машина скрывается в небе.
  С нечеловеческим криком Михаил вскакивает с кровати. Он в своей комнате. Уборщик меланхолично елозит шваброй по полу.
  На кровати у стеночки кто-то лежит, укрывшись с головой одеялом.
  - Кошмар? - спрашивает уборщик.
  - Сон. Кошмар - это другое. Моим кошмаром стала потеря двух девчонок.
  - Они умерли?
  - Хуже.
  - Хуже?
  - Они меня бросили. Лена и Надя: милые, нежные, ласковые, красивые, очаровательные, мечтательные, завораживающие, магические, ошеломляющие...
  
  
  Подглава 2
  
  В кабинете Доктора полумрак. Два кресла, стол, несколько стульев. На столе следы дешевого красного вина - свидетельство быстротечной, уходящей молодости. В одном из кресел молодой, еще нет тридцати, мужчина внушительной наружности: Доктор. Доктор - его фамилия. Профессия - клинический или медицинский психолог. А если говорить всю правду (которую он никогда не говорит своим клиентам), профессия будущая. Он не закончил еще обучение, что не мешало ему на прямой вопрос: 'Вы доктор?' отвечать: 'Да'. Такой ответ позволял ему одновременно врать и говорить правду.
  В другом кресле сидела истерическая дамочка лет сорока. Одета она была со вкусом начинающей деревенской проститутки, в первый раз вышедшей на панель.
  - Представляете, доктор, взмыв вверх, он вновь просыпается у себя в постели. И так бесконечное число раз. Я не знаю, что делать!
  Дамочка рассказывала сон, послуживший основой для подглавы первой. При этом она теребила носовой платок с такой злостью, словно это он был повинен во всех ее бедах.
  - Какую именно помощь вы хотели бы получить?
  - Доктор, мне сказали... - она замолчала и тупо уставилась в окно.
  - В данном случае я вижу несколько вариантов решения: Можно попытаться проанализировать сон, это позволит вам понять то послание, которое он содержит. Можно изменить сценарий сна. Можно научиться спать без сновидений, но это не самый лучший выход.
  - Разбудите меня, доктор, - сказала она так, что любой даже самый непонятливый идиот смог бы разглядеть в этих словах недвусмысленную сексуальную подоплеку.
  Доктор предпочел слепоту.
  - Послушайте, - сказал он, - в вашем сне фигурирует педиатр.
  - Да.
  - У себя дома.
  - Да.
  - Потом в машине.
  - Да.
  Каждый раз ее 'да' становилось все более страстным.
  - Но, если я правильно вас понял, никакого психолога в собственном кабинете там нет.
  - Да, доктор.
  - О чем это говорит?
  - О чем? - спросила она, посмотрев на Доктора настолько выразительно, что он буквально услышал: 'Ну что же ты все еще говоришь?!'.
  - Это говорит о том, что в данный момент вы не спите, и вас не нужно будить.
  Доктор довольно улыбнулся.
  - Какой же ты все-таки... - не найдя нужного слова, она отпустила ему звонкую пощечину и вышла из кабинета.
  - Что, опять догавкался? - скорее сказала, чем спросила относительно юная особа в белом халатике, входя в кабине.
  Это была та самая женщина, которая пряталась под одеялом в постели Михаила. Наяву она была намного симпатичней. Короткие светлые волосы были красиво подстрижены и уложены, лицо выглядело свежим, а голос не был грубым. Ее легко можно было назвать милой или очень милой.
  - Ты только не начинай.
  - Смотри, распугаешь всех клиентов.
  За окном послышался визг тормозов, затем короткий, полный ужаса и отчаяния крик.
  - Какой ужас! - воскликнула медсестра, выглянув в окно.
  Доктор выдвинул один из ящиков стола, достал оттуда папку-скоросшиватель, не торопясь, развязал тесемочки и открыл ее. Там было несколько листов бумаги, исписанных крупным почерком.
  
  'Все началось в первой половине XXI века, когда правительство поставило перед собой задачу окончательно решить транспортную проблему. К тому времени была уже изобретена 'Система беспилотного вождения автомобиля'. Самообучающийся автомат не нарушал правила дорожного движения, был аккуратен и точен. А глобальная сеть 'Кибертранспорт' позволила сократить число пробок на улицах городов и значительно уменьшить число ДТП, которые случались теперь исключительно по вине пьяных пешеходов или безответственных любителей ручного управления автомобилем.
  Принятый вскоре 'Закон о пилотировании транспортных средств', согласно которому запрещалась эксплуатация транспортных средств с ручным управлением, а также дешевизна и доступность общественного транспорта, включая такси, заставили людей полностью отказаться от личного транспорта.
  Наступил Золотой Транспортный век, но вскоре после этого количество транспортных средств превысило количество пассажиров, и жесточайшая конкуренция заставила программу самообучения искать наиболее эффективную с машинной точки зрения стратегию борьбы за пассажиров.
  На улицах появились транспортные средства с длинными, похожими на щупальца осьминога приспособлениями, оснащенными позволяющими 'видеть' людей датчиками. И стоило какому-нибудь зазевавшемуся прохожему оказаться в зоне внимания транспортного средства, оно тут же захватывало его в плен, превращая в невольного пассажира, который умирал мучительной смертью от голода и жажды.
  Над человечеством нависла угроза истребления...'
  
  Это было описание сна, сконструированного Михаилом. Он появился в кабинете Доктора месяц назад. Выглядел он ужасно.
  - Что мне делать, доктор? - спросил он, как спрашивают окончательно отчаявшиеся люди.
  - Вы не пробовали изучить управление снами?
  - А разве это возможно?
  - Конечно. Хотите, я выпишу направление?
  - Доктор! - воскликнул он. - Вы бог!
  - Еще нет, - пошутил Доктор.
  Тогда он направил Михаила на курсы управления снами: за каждого клиента Доктор получал свой дивиденд. И вот сегодня истеричная дамочка навсегда исчезла в одном из таких такси.
  - Черт, где же он...
  - Что ты ищешь? - спросила медсестра.
  - Телефон педиатра.
  - Зачем он тебе?
  - У меня лекция. Надо на всякий случай его разбудить.
  
  
  Подглава 3
  
  Лекция профессора Гробовщика проходила в конференц-зале нового здания университета. Несмотря на внушительную грандиозность зала, свободных мест не было, а некоторые слушатели даже стояли в проходах. За Доктором, как, собственно, и за любым другим студентом было закреплено персональное место, что позволяло ему приходить непосредственно перед самым началом лекции и не дышать сверхположенного спертым, пахнущим краской и несвежими носками воздухом - вентиляция в конференц-зале была ужасной.
  Ажиотаж объяснялся тем, что Гробовщик был одним из известнейших авторов популярных книжек по околопсихологии - так подобную литературу называли серьезные специалисты в области психиатрии, которых, тем не менее, кроме определенного круга психически больных людей и их родственников никто не знает. Гробовщик, несмотря на свое нескрываемое шарлатанство, в отличие от них был у всех на устах. Кроме студентов, которых недовольные преподаватели кафедры психологии и психиатрии вынуждены были пригнать в зал силком (Гробовщик пожертвовал внушительную сумму денег на развитие родного университета, когда пытался баллотироваться в губернаторы), послушать светило международного класса (как было сказано в выпуске новостей, Гробовщик был проездом из Америки) пришли все, кто смог найти достаточно внушительную сумму, чтобы заплатить за вход.
  Злые языки говорили, что в Америке, Гробовщик развозил пиццу, но это была клевета. К пицце Гробовщик имел отношение исключительно как потребитель.
  В указанное время на трибуну, которая находилась на сцене прямо под большим портретом президента, вышел ректор университета. Он кашлянул несколько раз в микрофон, после чего произнес:
  - Уважаемые дамы и господа. Сегодня все мы собрались здесь для того, чтобы прослушать лекцию нашего замечательного земляка и коллеги, - произнося 'коллеги', он немного скривился, - автора таких замечательных и полюбившихся читателям книг, как 'Психология для крутых', 'Прочти и стань счастливым', 'Как стать богатым на пустом месте', доктора философии и медицины, почетного члена международного общества прогрессивных психиатров и так далее, и так далее. Я не буду перечислять все его регалии и заслуги. Это заняло бы слишком много времени, которого у него, да и у многих из вас не так много. Итак, встречайте: доктор Гробовщик Яков Арофатович.
  В действительности ректор говорил намного дольше и скучнее, к тому же он опоздал минут на пятнадцать, но тем искусство и отличается от серой обыденности, что преподносит информацию уже в обработанном творческой натурой автора виде.
  Пока ректор нес ахинею, Доктор разглядывал весьма разумного вида блондинку из принудительно загнанных в аудиторию студенток, волею судеб оказавшуюся в соседнем кресле. Блондинка действительно была умной, как и многие другие блондинки, которых встречал Доктор. Она была более чем привлекательной, и Доктор хотел уже, было, с ней заговорить, но тут, как назло, ректор объявил выход Гробовщика, и на сцену трусцой выбежал мужчина, на вид которому было около пятидесяти лет. На нем был спортивный костюм.
  - Доброе утро, - крикнул он в микрофон.
  Зал отреагировал почти пчелиным гудением.
  - Ну, мы так с вами не договаривались, - нарочито обиделся он. - А ну веселее.
  Зал отреагировал громче. Доктор поморщился. Он не любил дешевое шоу.
  Лектор тем временем потребовал, чтобы с ним поздоровались еще раз. Среди громких приветственных криков Доктор отчетливо расслышал знакомую с детства каждому россиянину фразу, предлагающую отправиться по некоторому адресу.
  - Итак, господа, - сказал Гробовщик уже более серьезным тоном, - сейчас я бы попросил вас запомнить свою реакцию на мое приветствие в духе проповедников, поп-звезд и телеведущих. Это пригодится вам в конце лекции. А теперь перейдем сразу к теме. То, что я пришел на лекцию в таком виде и начал с валяния перед вами дурака не случайно. Заявленная тема нашей лекции: 'Что такое реальность, или как выиграть в покер у бога?'. Но речь сегодня пойдет не об этом. В действительности мы будем обсуждать несколько иную тему: 'Есть ли реальность на самом деле?'. Почему я не указал это в программе? Признаюсь, мною двигали коммерческие соображения, но не только. Думаю, многие из вас понимают, что на лекцию с таким названием пришли бы только студенты, да и то потому, что им без этого не поставили бы в зачетку отметку. А почему? Да потому что данная постановка вопроса подразумевает правильность одного из 4 утверждений:
  1. Я один из тех заумных мозгоклюйщиков, которые забивают себе и другим головы всяким дерьмом.
  2. Я спятивший маразматик, которого будут слушать разве что такие же кретины.
  3. Я прав, и тогда ваш привычный мирок рассыплется, превращаясь в хаос непонимания. Что может быть отвратительнее для обывателя?
  4. Иная версия, которая не пришла мне в голову.
  В любом из этих вариантов инстинкт сохранения собственных заблуждений нашел бы повод отказаться от лекции и заняться чем-нибудь иным менее опасным для того свода заблуждений, который большинство из нас называют правилами, убеждениями, традициями или хорошим тоном. Указанное обозначение темы подразумевает, что я буду учить вас очередным уловкам, которые позволят вам еще более продуктивно поиметь избежавших на сегодня этой участи ближних, что ни в какой мере не противоречит правилам хорошего тона. Это называется бизнесом или рынком, но сегодня речь у нас пойдет о другом. Те из вас, кто боится немного прозреть, могут быть свободны, для остальных я начинаю.
  А начну я с не совсем обычного экскурса в историю. Необычного тем, что я не буду оперировать ни датами, ни фамилиями, ни фактами. Только голая идея, которая и имеет значение, в конечном счете. Итак, с незапамятных времен на Земле были люди, которые врубались в некоторую весьма интересную фишку, одна из особенностей которой заключается в том, что обычным человеческим языком ничего об этом нельзя передать кому-либо еще. Одни из этих людей так ничего и не сказали, другие ударились в поэзию, третьи начали создавать малопонятные зашифрованные тексты, четвертые предпочли 'переодеться' идиотами, естественно, если судить с позиции современного здравомыслящего европейца. Как ни странно, внешний идиотизм наиболее близко передавал то нечто, что скрывалось за этой фишкой. Так появился мистицизм.
  Позже умные европейские дяди измерили его линейками и создали ряд психологических школ, выбросив из них необходимую долю идиотизма, который, как вы уже знаете, был одним из ведущих ингредиентов понимания. Эти люди, а позже их последователи, сторонники, противники или просто те, кто ознакомился с их трудами, будучи студентами, вывели несколько положений, а именно:
  1. Так называемая объективная реальность нам недоступна. Все, что мы имеем - это, своего рода, карта, которая образована нашим сознанием. Иными словами каждый из вас живет в некой матрице, которую создает его нервная система.
  2. У каждого своя матрица, отличная от матриц других.
  3. Все матрицы соотносимы, иначе там, где у одного находится дверь, у другого была бы стена, и наоборот.
  Как же соотносятся эти реальности между собой? Вот вопрос вопросов, ответ на который позволит понять массу интересных явлений.
  То, что я изложу дальше, будет одной из гипотез или моделей матричного существования. Она далеко не совершенна, но позволяет мне вполне сносно существовать в собственном матричном мире. Хотите - можете взять ее на вооружение, а нет - придумайте свою. В конечном счете, каждый человек, осознанно или нет, сам выбирает тот мир, в котором живет.
  Представьте себе фотографию, которую сделали следующим образом: На одну и ту же пленку в одном и том же масштабе сфотографировали все матрицы, потом пленку проявили. Получилась общая область реальности и отдельные частные карманы. Другими словами, когда мы говорим, что привидений не бывает, мы фактически заявляем, что в наиболее общей части реальности сообщества цивилизованных людей начала двадцать первого века привидений нет, при этом мы не хотим даже предположить, что имеются некоторые карманы реальности, в которых эти привидения существуют.
  Отсюда можно сделать вывод: Нет ничего реального или нереального. То, что реально в одном кармане реальности, совсем нереально в другом. Так, например, вертолет совершенно нереален в средневековой части матрицы, тогда как в реальности здравомыслящего скептика невозможны явления Девы Марии.
  Что я с этого могу иметь? - спросите вы. Не зря же вы заплатили за вход? Так вот, мне около 50. Что можно сказать об этом возрасте? Если бы я был человеком, в реальности которого 50 преклонный возраст, я был бы развалиной, но я конструирую свою реальность сам, и в моей реальности 50 лет - это еще не возраст, поэтому я пришел на лекцию в спортивной форме.
  О том, как конструировать реальность, мы поговорим в следующий раз. Спасибо за внимание.
  Доктор посмотрел на часы. Свободное время (он был приглашен на вечеринку к другу-адвокату) свернулось калачиком между стрелками и мирно дремало. На вид оно было милым, и убивать его Доктору стало жалко. Чтобы не убивать время он решил сходить в кино.
  В Доме кино, как всегда, была премьера фильма 'Путешествие за край Земли'. Несомненно, другие люди видели на афишах и, следовательно, на экране нечто иное, но в реальности Доктора все фильмы слились воедино и превратились в фильм о нем самом, как участнике описываемых событий. Доктор воспринимал это как данность, но в кино ходил редко, скорее даже не из протеста против такого порядка вещей, а потому, что обычно бывал занят.
  Купив билет, Доктор пошел сразу в зал. Заходить перед сеансом в буфет ему не захотелось. К тому же у адвоката выпивка никогда не была дефицитом, а пить за свой счет, если тебя угощают, доктор не любил, считая это проявлением мещанства.
  На этот раз (такие вариации были возможны) перед началом фильма выступал известный литературовед, которого любовь к просветительству и карточный долг заставили отправиться в турне с лекциями. Его речь была искусствоведческой до мозга костей, что естественно не могло не ввести публику в уныние.
  Когда Доктор вошел в зал, искусствовед говорил, скорее всего, о режиссере.
  ѓ- ... и если б не та роковая порция паленой шмали... - услышал Доктор, входя в зал.
  Что было бы, если бы режиссер не вмазался паленой дурью публика так и не узнала. К лектору подошел представительный мужчина, что-то шепнул ему на ухо и пожал руку.
  Почувствовав руке свернутую купюру значительного достоинства (на деньги у него было чутье), лектор приободрился и сказал:
  - Об этом можно говорить бесконечно, но лучше, думаю, перейти непосредственно к просмотру фильма, чтобы так сказать...
  Зал ответил ему бурными аплодисментами. Что ни говори, а провожали его всегда с восторгом.
  Погас свет. Начался сеанс. Доктор смотрел на руку, которая выводила каллиграфическим почерком: 'Пользуясь случаем, хочу сказать', и пытался представить, что смотрят его соседи. Ведь если Гробовщиков был прав (Доктор играл со своей персональной матрицей, пытаясь периодически менять в ней некоторые детали, например, фамилию лектора), то каждый зритель смотрел свое собственное кино. И только он, Доктор, вынужден был каждый раз смотреть один и тот же фильм до одного и того же момента, а именно до той сцены, когда он входит в кинозал. Если бы фильм продлился дальше, он бы создал множество трудностей и противоречий, которые не вяжутся с печально известными Доктору постулатами квантовой механики. Увы, знания не только расширяют, но и сужают мир.
  'Надо будет сходить в кино, когда эта история подойдет к концу', - решил Доктор. С другой стороны, где уверенность в том, что, будучи главным героем, он не будет убит, ведь нет никакой гарантии, что эта история не станет драмой.
  Доктор посмотрел на часы. Свободного времени больше не было, и он отправился на вечеринку к другу. Тот праздновал очередную победу. Без всяких лекций Гробовщика он сумел построить свою личную матрицу так, что был преуспевающим модным адвокатом.
  Как писал в одной из книг Гробовщиков, относительность времени легче всего наблюдать на вечеринках и званых обедах. Так, опоздав на день рожденья, можно прийти значительно раньше времени, а вернувшись раньше с работы, можно понять, что безнадежно опоздал.
  Доктор пришел вовремя и, тем не менее, опоздал. Гости уже сидели за столом. Адвокат не любил долго ждать, когда выпивка была на столе. 'Можно заставлять ждать кого угодно, но только не божественный напиток', - любил говорить он.
  - Я застал их врасплох, - хвастался адвокат, - они были готовы ко всему, как им казалось. Но к этому...
  Как выяснилось, клиент обвинялся в надругательстве над трупом. Следствие учло все, кроме того, что труп в момент надругательства не был трупом. Это и сумел доказать адвокат, а так как обвинения в убийстве никто не выдвигал, клиент был оправдан.
  - Как у тебя с работой? - спросил адвокат Доктора, закончив свой рассказ.
  - Терпимо, - ответил доктор.
  - Тогда я к тебе пришлю одного клиента.
  - Кого?
  - Он из прокуратуры.
  Доктор поморщился. Он инстинктивно не любил представителей силовых структур как лиц, наиболее склонных к не спровоцированной агрессии.
  - Да нет, он кайфовый мужик.
  - Как звать?
  - Леденец.
  - Хорошее имя для мента.
  - Он следователь прокуратуры.
  - Тем более. С такой фамилией ему только в президенты баллотироваться.
  
  
  Глава третья
  
  Коня! С конем...
  С конем да хоть и в покер!
  
  Подглава 1
  
  Следователь прокуратуры Леденец сидел у себя за столом и читал анекдоты из рассылки, когда поступил телефонный звонок. Убийство. Он неохотно выключил компьютер, надел туфли, - когда его не беспокоили, он любил сидеть босиком, - и вышел из кабинета. По дороге он зашел в туалет, и только после этого спустился вниз, где его уже ждали старые 'Жигули' с водителем и прокурором района. Машина долго отнекивалась, приводя всевозможные доводы, но настойчивость водителя (другой машины все равно не было) оказалась сильней, так что вскоре пару раз чихнув для приличия, двигатель завелся, и машина, бормоча про себя проклятия, отправилась к месту преступления.
  По дороге обсуждалась сравнительная характеристика Масяни и жены начальника милиции, которые выглядели, как близнецы.
  Покойный жил в частном доме в одном из районов светлого будущего. Ворота были открыты, а весь двор заполонили милицейские машины. Приехавшие вошли в дом. Леденец профессиональным взором отметил чистоту и порядок, которые царили в доме до появления там сотрудников милиции.
  К моменту их прибытия по дому уже бродили: дежурная следственно-оперативная группа УВД города в составе: ответственного по УВД, дежурного следователя, дежурного опера и дежурного эксперта-криминалиста; участковый инспектор милиции; судебный медик; родственники потерпевшего в лице бывшей жены и дочери; два ответственных лица из очень серьезного министерства.
  Все кроме работников министерства были не в настроении. Родственникам по регламенту надлежало быть скорбными, а сотрудникам милиции и прокуратуры приходилось держать себя в руках, чтобы не ляпнуть чего лишнего. Покойный был птицей слишком большого полета, чтобы можно было вести себя обычным образом: с шутками, весельем и пугающим посторонних цинизмом. К сожалению, ни родственники, ни люди из министерства не были расположены к проявлениям здорового юмора, который никогда еще не мешал работе даже в похоронной компании.
  Супруга и дочь покойного сидели в гостиной и сопели носами точно два плохих водопроводных крана. Дочка была симпатичной, но стервозной. 'Сука', - подумал о ней Леденец, но ничего не сказал. Жена симпатичной не была, что, не мешало и ей быть сукой. Их внешнее несоответствие друг другу не могло не навести склонного к бытовой философии Леденца на размышление о капризах и чудачествах природы. Он еще раз ощутил острый приступ досады: присутствие посторонних и ранг покойного делали невозможным обсуждение данного вопроса с коллегами. Выматерившись, опять не вслух, он решил осмотреть тело.
  Оно лежало в собственном кабинете на дорогом светлом ковре, который невозможно было бы отстирать. Леденцу стало жаль ковер. Он давно мечтал о таком ковре, но нынешнее положение на служебной лестнице автоматически зачисляло мечту в классификационный класс несбыточных. 'Может, поговорить с родственниками, вдруг согласятся продать', - подумал Леденец, но, вспомнив выражения лиц жены и дочери, с грустью отогнал от себя эту мысль.
  Рядом с телом стоял мольберт с пришпиленным к нему подготовленным по всем правилам холстом. На нем были мозги и кровь покойного. Леденец посмотрел на получившуюся картину.
  - Великолепно! - вырвалось у него.
  Это действительно был шедевр мирового уровня, достойный украсить собой стены Эрмитажа. Работа была незаконченной: скорее всего, убийцу кто-то спугнул. Трогать рисунок в таком состоянии было подобно убийству, причем убийству не какого-то там денежного мешка, а произведения искусства, на что эстетически развитый преступник пойти не мог. Преступнику оставалось подождать, когда высохнет кровь, вскрыть картину защитным лаком, поставить подпись, и... Удачная продажа картины гарантировала безбедное существование в течение долгих лет. Леденец представил, как грязные руки (почему-то он представил себе именно грязные руки) родственников покойного небрежно хватают это произведение искусства, и его бросило в пот от острой ненависти не только к родственникам покойного, но и к родственникам вообще.
  - А вот хрен вам! - сказал Леденец вслух. - Картина относится к вещественным доказательствам и подлежит изъятию в интересах следствия с последующей, в интересах же следствия, ее потерей. - Леденец уже видел картину на стене у себя дома. - Хрен вам! - повторил он.
  - Хрен хрену рознь, - весомо заметил Михалыч, пожилой и очень старательный криминалист.
  - Это точно, - согласился Леденец.
  - Ты это, Михалыч, - решил он все-таки сказать криминалисту, - проследи, чтобы с холстом тут поаккуратней.
  - Будет сделано, - ответил тот и понимающе посмотрел на Леденца.
  - Ладно, мне надо поговорить с родственниками покойного, - смутился следователь прокуратуры.
  Для беседы была выбрана одна из многочисленных комнат. Кинозал, как пояснила дочь. В комнате был диван, несколько кресел, столик на колесиках, большой телевизор и 'домашний кинотеатр'.
  Бывшая жена ничего толком не рассказала. Официально они в разводе не состояли, но давно уже жили по отдельности. Виделись редко, исключительно случайно на каких-либо светских мероприятиях. Врагами, как и друзьями не были.
  - Обычные чужие люди, - закончила она свой рассказ и закурила дорогую сигарету.
  - То есть вы являетесь единственной наследницей? - спросил Леденец.
  - Наследницей? Не смешите. В этом доме мне принадлежит практически все. Пожелай я что-либо забрать, он бы даже и пикнуть не посмел.
  - Почему вы так в этом уверены?
  - Потому что он был никем, одной из тех обезьян, кого в людей превращает брак. И он прекрасно это понимал, так что убивать его, если вы именно это имели в виду, у меня резона нет.
  - А у кого-нибудь другого, как вы думаете, был резон убивать вашего мужа?
  - Ради денег? Нет.
  - А не ради денег?
  - А не ради денег... Это уже вне моей компетенции, - сказала она, явно желая прекратить беседу.
  - Вы позволите еще один вопрос?
  - Спрашивайте, - в ее словах было удивление и легкая досада на непонятливость следователя.
  - Вы не заметили, в доме ничего не пропало?
  - Я давно уже здесь не бывала, чтобы ответить на ваш вопрос. Надеюсь, все?
  - Благодарю вас за то, что уделили мне время, - сказал Леденец, почему-то чувствуя себя идиотом.
  Взгляд бывшей жены покойного сказал Леденцу, что она полностью разделяет это мнение.
  Дочка, теперь уже тоже бывшая, курила сигару и смотрела куда-то сквозь Леденца, словно его здесь не было. На вопросы она отвечала по большей части однозначно. Ничего интересного. Леденец уже начал откровенно скучать, как вдруг...
  - Она мне не мать, - сказала дочка, когда Леденец в очередном своем вопросе сослался на бывшую жену покойного.
  - Что? - переспросил Леденец.
  - Она мне не мать. Я так называемый внебрачный ребенок. Это я говорю для того, чтобы вы больше нигде не раскапывали эту тему.
  - Скажите, вы не заметили, в доме ничего не пропало? - Спросил Леденец.
  - Скорее, появилось.
  - Что?
  - Мольберт. Его раньше не было.
  - Вы уверены?
  - На все сто. И это странно.
  - Ну, может, ваш отец пригласил для чего-то художника?
  - Исключено.
  - Почему вы так категоричны?
  - Отец бы мне об этом сказал. И еще... По-моему не хватает одной шахматной фигуры.
  - Вы думаете, это принципиально?
  - У отца очень редкие, дорогие шахматы старинной работы. Они стоят в гостиной в специальном шкафу.
  - Думаете, кто-то похитил одну шахматную фигуру, когда можно было бы украсть их все?
  - Это особенные шахматы, и украдены они особенным человеком.
  - Вы уверены?
  - Абсолютно.
  - Почему?
  - Потому что уверена, - отрезала она.
  - Вы не сказали, какая фигура пропала, - вспомнил Леденец.
  - Белый единорог.
  - Вы играете в шахматы?
  - Немного.
  - В шахматах нет единорога.
  - В отцовских есть. Все?
  - Да, спасибо большое.
  - Не за что.
  - Итак, господа, что мы имеем? - спросил Леденец, когда следственная бригада осталась без посторонних.
  Рассматривались пять версий случившегося:
  1 естественная смерть,
  2 самоубийство,
  3 несчастный случай,
  4 убийство,
  5 результат деятельности инопланетного разума.
  Разумеется, каждая из этих версий предполагала свое развитие событий.
  Естественная смерть: Узнав о потере редкого шахматного единорога, покойный (в то время еще живой) впадает в отчаяние, в результате чего приобретает мольберт с холстом. Это не помогает. Покойному становится настолько плохо, что у него сами собой заламываются руки (о чем свидетельствовали следы на предплечьях, положение тела и куча медицинских прибамбасов) и раскалывается голова. Это происходит возле мольберта.
  Самоубийство: Узнав о потере редкого шахматного единорога, покойный (в то время еще живой) впадает в отчаяние и решает покончить с собой. Не найдя подходящего листа бумаги для предсмертной записки, он покупает мольберт с холстом. Последняя искра самосохранения заламывает ему руки в тщетной надежде на спасение, но это не помогает. Покойный сильно бьет себя чем-то по голове. Кровь и мозги попадают на холст - такова его предсмертная записка. В последний момент он избавляется от орудия преступления.
  Несчастный случай: Ничего не зная о потере редкого шахматного единорога, покойный (в то время еще живой) не впадает в отчаяние. Вместо этого он решает заняться живописью, для чего приобретает мольберт и холст. В порыве вдохновения он случайно заламывает себе руки, после чего (опять-таки случайно) сильно бьет себя чем-то по голове. Кровь и мозги попадают на холст. В последний момент он куда-то девает орудие убийства, а также кисти и краски.
  Убийство: Убийца принес в кабинет покойного мольберт с холстом, затем заломил покойному руки, притащил его к холсту, после чего чем-то тяжелым ударил по голове так, чтобы мозги и кровь попали на холст, затем оставил покойного на ковре, а сам удалился с орудием преступления, прихватив с собой шахматного единорога.
  Результат деятельности инопланетного разума: Данная версия обычно не рассматривается, так как она выходит за рамки юрисдикции правоохранительных органов.
  
  
  Подглава 2
  
  - Шахматы с единорогами вместо коней... - Алексей Юрьевич, самый лучший (из доступных) эксперт по шахматам довольно улыбнулся, - это весьма древняя штука...
  Он был высоким, широкоплечим, атлетически сложенным мужчиной лет сорока пяти. Лицо красивое, умное с чем-то неуловимо семитским в чертах. Голова выбрита наголо. На голове татуировка в виде иероглифа. Одет в дорогой костюм. Рубашка с золотыми запонками в виде пятен кого-то там (есть такой психологический тест). Часы дорогие, старинные.
  - Хотите кофе? - предложил он Леденцу.
  - Не откажусь.
  Эксперт включил в сеть электрическую плитку, на которой стояла жестянка с песком. 'Кофе подобно котам любит песок', - подумал Леденец и довольно улыбнулся.
  - Я не доверяю всякой электрической чертовне, - истолковал его улыбку Алексей Юрьевич по-своему, - кофе должен быть только зерновым и только в турке. Любые иные кофеварки созданы для того, чтобы портить продукт.
  - Не буду с вами спорить, - сказал Леденец, который в основном пил растворимую бурду, и то только когда опаздывал на работу. Варить кофе он не умел и ленился.
  - Шахматы с единорогами... вы знакомы с Пушкиным? - спросил вдруг Алексей Юрьевич.
  - Лично? Нет, - как ни в чем не бывало, ответил Леденец.
  - Я тоже, к сожалению, нет... Или к счастью.
  Последующие рассуждения о гипотетическом личном знакомстве с Пушкиным прервала необходимость приготовления кофе: песок разогрелся до нужной кондиции. Алексей Юрьевич достал из шкафа серебряную турку и две маленькие чашечки. Чашечки он поставил на стол, а турку, наполнив предварительно необходимыми ингредиентами, - в песок. По комнате начал распространяться запах.
  - Так вот, - продолжил эксперт, когда кофе был сварен, - в свое время эти шахматы принадлежали Пушкину. По одной из версий, на сегодняшний день она самая популярная среди пушкинистов, Пушкину их подарил один из родственников поэта Баркова, о котором неоднократно с уважением отзывался Пушкин.
  - Напомните, кто такой Барков? - попросил Леденец, делая осторожный глоток.
  - Поэт. Барков Иван Семенович. Годы жизни: 1732 - 1768. Писал печатное и непечатное. К печатному, например, относится перевод сатир Горация и басен Федра. Из его непечатных произведений наиболее известна поэма 'Лука Мудищев'.
  'Луку Мудищева' Леденец знал почти наизусть, даже не предполагая при этом, что знает одно из классических произведений определенного жанра. С Горацием и Федром дела обстояли несколько хуже.
  - Как эти шахматы очутились у родственника Баркова, эта версия не объясняет, - продолжил рассказ Алексей Юрьевич.
  - Что говорит об этом вторая версия?
  - Вторую версию, если честно, предложил я. По ней шахматы Пушкину достались от африканского предка.
  - А разве в Африке были шахматы?
  - В этом все дело! Считается, что родина шахмат - Индия. В Индии они появились в первые века нашей эры в виде военной игры чататуранги. Чататурангой назывался строй войска, включавший боевые колесницы, слонов, конницу и пехоту. О том, как развивались шахматы в дальнейшем, можно прочитать в любой энциклопедии, но о том, что предшествовало появлению первых индийских шахмат, практически ничего нет. А дело в том, что около 50 тысяч лет назад существовала некая працивилизация, которая распалась на несколько крупных древних осколков, таких как Египет или Индия. Об этом тоже написано более чем достаточно, но о чем практически нет информации, так это о том, что в Африке тоже была развитая цивилизация, погибшая по неизвестным в наши дни причинам. И в африканской цивилизации были шахматы, причем с единорогами вместо коней.
  - Хотите сказать, что этим шахматам несколько тысяч лет?
  - Не самим шахматам, а идее игры. Но в Африке шахматы не были игрой. Для древних африканцев - это был предмет культа, доступный только в высших эшелонах жрецов. Африканцы видели в этой игре способ обмануть богов.
  - Интересно, а сейчас этот культ существует?
  - Кто его знает. В мире полно тайн.
  - Другими словами убийцей может быть очередной представитель жреческой верхушки?
  - Это уже вам видней. Я детективами не увлекаюсь.
  - Я думал, что шахматисты любят детективы.
  - Кто как.
  - Было приятно с вами побеседовать.
  - Мне тоже.
  
  
  Подглава 3
  
  Ничто так не увеличивает объем книги, как включенные в нее стихи.
  
  В огонь и воду я пойду за друга!
  В огонь и воду?! Я?! Пойду за друга?!
  В огонь и воду не на мониторе?!
  Не в кинофильме?! И не понарошку!
  За друга?! Я?! Не уступив дорогу?!
  Так сколько ж это надо выпить водки?!
  Или какой паленой хапнуть дури?!
  Чтобы за друга так вот без страховки,
  Без спецкостюма или без дублера?!
  За друга нахаляву, не за бабки?!
  В огонь своей родной живою плотью?!
  Сгорю иль утону во имя друга?!
  
  А он что, сволочь, это мне позволит?!
  Отправит на погибель, на мученья?!
  И будет опиваться кока-колой,
  Пока в огне страдать я буду страшно?!
  Иль станет обжираться он попкорном,
  Когда я встречу смерть свою в пучине?!
  Так может ли тогда назваться другом
  Сей человек? А ежели не может,
  Тогда зачем мне умирать во имя?!
  Черт знает за кого с такою болью?!
  Иль ежели он друг, то не позволит?!
  А если так, то я и сам не ринусь
  Ни в пламя, ни в пучину, ни в болото,
  А лучше я схожу еще за пивом!
  
  Зачем перечить другу?!
  В этом дружба!
  
  Доктор меланхолично смотрел в окно и писал стихи. Стихи он обычно писал, ожидая клиента. Когда-то давно, в романтической юности он зачитывался стихами. Это позволяло ему выглядеть окрыленным в нежных девичьих глазах. Девушки таяли от страстных, гениальных слов и отдавали ему бесплатно то, за что менее поэтические его товарищи вынуждены были платить деньги. Так еще в юности Доктор понял, что любовь и поэзия неразлучны.
  Позже, когда страну захлестнул бум творчества, Доктор перешел на стихи собственного производства.
  В те времена родился его первый шедевр, посвященный будущей профессии:
  
  Каждый день, каждый день, каждый день
  Хренотень, хренотень, хренотень.
  Каждый день, каждый день хренотень.
  Каждый день хренотень, хренотень.
  
  Были и другие варианты этого стихотворения.
  
  Каждый день, каждый день, каждый день.
  Каждый день, каждый день хренотень.
  Каждый день хренотень, хренотень.
  Хренотень, хренотень, хренотень.
  
  Второй вариант стиха был более совершенным с позиции структуры, но Доктору, для которого важна была суть поэзии, а не форма, он нравился значительно меньше.
  В дверь позвонили. Доктор посмотрел на большие настенные часы. 'Вовремя', - подумал он, вставая, чтобы открыть.
  - Здравствуйте, - сказал Леденец, когда входная дверь открылась.
  - Здравствуйте, - ответил Доктор.
  - Мне нужен доктор.
  - Это я.
  - Я Леденец.
  - Входите.
  'Действительно Леденец', - подумал Доктор, избавив тем самым автора от поиска предлога для описания внешности Леденца.
  Леденец: Высокий, склонный к полноте, розовощекий, черноволосый, легко краснеющий человек. Чуть не забыл указать возраст. Леденцу было сорок.
  - Слушаю вас, - сказал Доктор, когда Леденец устроился в кресле.
  - Даже и не знаю... - Леденец робел и нервничал. - Я в первый раз у психиатра.
  - Я, скорее, психотерапевт. Так что вас привело?
  - Кошмар, доктор.
  - Как часто он повторяется?
  - Каждый раз, когда я подбираюсь к раскрытию дела.
  - Очень интересно. И давно это у вас?
  - Уже более 10 лет.
  - И вы ни разу ни к кому не обращались?
  - Я не мог этого сделать. И вы поймете, почему.
  - Расскажите.
  - Каждый раз, когда я почти раскрываю дело, появляется он.
  - Кто?
  - Я не знаю. Он в маске. Всегда подкрадывается сзади и бьет меня ножом в спину.
  - Неприятно, наверно.
  - Не то слово. Но самое ужасное, что перед тем, как я умираю, он открывает свое лицо. Каждый раз я вижу его лицо перед смертью, и каждый раз забываю. Это ужасно.
  - Понимаю.
  - Нет, доктор, вы не понимаете. Если бы я мог вспомнить это лицо... Мне кажется, что мы знакомы... И если бы я смог вспомнить...
  - Думаете, это помогло бы вам избавиться от кошмара?
  - Тогда я смог бы его остановить и довести, наконец, расследование до конца.
  - Хотите сказать, что из-за кошмара вы не можете доводить расследование до конца?
  - Конечно.
  - Но почему?
  - Потому что меня убивают.
  - Стоп. Как может убийство во сне...
  - Это не сон!
  - Не сон?
  - Не сон.
  - Ничего не понимаю, - сказал Доктор и встал на ноги.
  Наиболее благоразумной была мысль о том, что человек, способный заявить подобное на полном серьезе, говоря по-русски, не совсем дружит с головой, но, глядя на Леденца, Доктор чувствовал, что он говорит правду.
  - Думаете, я сумасшедший?
  - Если честно, то именно этот вывод я должен был бы сделать. Но я вам верю, сам даже не знаю, почему.
  - Спасибо, доктор!
  Скупа мужская слеза скатилась по щеке Леденца.
  - Вы сможете мне помочь?
  - Постараюсь. Вы что-нибудь слышали о моделировании реальности?
  - Боюсь, что нет.
  - Не надо бояться. Это новое направление в медицине и философии.
  Леденец весь превратился в слух.
  - Я думаю, нам надо организовать группу по моделированию новой реальности.
  - Если это поможет, я только 'за'.
  - В таком случае я сообщу вам о месте и времени дополнительно.
  - Буду вам очень признателен.
  В кармане Леденца зазвонил телефон.
  - Извините, - сказал Леденец, - я не могу отключить эту штуку.
  - Я понимаю, работа...
  - Не в этом дело. Я забыл, где находится нужная кнопка, поэтому приходится всегда отвечать на звонки.
  - Может, вы ответите? - спросил уставший от назойливого телефона Доктор.
  - Да, конечно.
  - Леденец, где ты? - услышал он голос начальника.
  - Занимаюсь расследованием, - уклончиво ответил следователь.
  - Хреново занимаешься.
  - Что-то произошло?
  - Пропала картина.
  - Какая?
  - Та самая. Из мозгов.
  Трубка выпала из руки Леденца. Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ему было до слез жаль расставаться с картиной, которую он давно уже прикарманил в своих мечтах, с другой, - он был рад, что никто из родственников покойного (которых он невзлюбил) не будет обладать этой бесценной вещью.
  - Извините, - повторил он, - мне надо идти.
  - Конечно, - ответил Доктор, который часто демократично соглашался с клиентами, - оставьте номер, я позвоню.
  - Чуть не забыл, - пробормотал Леденец, доставая из потертого бумажника визитную карточку, - можете звонить в любое время суток.
  
  Глава четвертая
  
  Коня мне!
  Из летописи шахматного турнира.
  
  Подглава 1
  
  Мстислав Ерофеевич Зверь был по своей природе милым, спокойным человеком, любящим посидеть за чаем с томиком Горация, поразмышлять об истоках вдохновения Тютчева, или, на худой конец, посмотреть что-нибудь из немецкой порнушки, желательно в обществе милых и не очень дорогих дам. Подобный эпикурейский образ жизни продолжался у него до двадцатишестилетнего возраста и окончился благополучным вступлением в брак с Софьей Германовной Штоц, которую он встретил годом раньше, и сразу же влюбился по уши.
  Они поженились. Первое время жили душа в душу. Мстислав Ерофеевич безумно обожал супругу, она тоже испытывала к нему какие-то чувства. Жили они у ее родителей, с которыми он легко сошелся характером. Будучи весьма уважаемым человеком в городе, тесть нашел ему подходящее место.
  Неприятности Мстислава Ерофеевича начались с разговора с тестем.
  - Мстислав, нам надо поговорить, - сказал он весьма дружелюбным тоном. - Пойдем, наверно, покурим.
  Они вышли во двор, тесть угостил Мстислава американской сигаретой, Мстислав вежливо дал ему прикурить, затем прикурил сам.
  - Сколько ты уже с Софушкой? - спросил тесть, который любил подкрадываться издалека и сзади.
  - Скоро год, - ответил Мстислав.
  - Скоро год... - задумчиво повторил тесть. - Тебе нравится наша дочь?
  - Еще бы!
  - Еще бы... Год назад мы приняли тебя в семью, с тех пор ты для нас, как сын родной.
  Это было действительно так.
  - Так вот, Мстислав, то, что ты стал одним из нас, возлагает на тебя определенную ответственность. Ты согласен?
  - Угу.
  - Ты знаешь, о наших национальных и культурных корнях?
  - Я с большим уважением отношусь к этому народу, который, несмотря на все гонения и невзгоды, выжил и занял почетное место в обществе.
  - А знаешь, почему?
  - Почему?
  - Потому что мы сильны верой и традицией.
  - Вы совершенно правы.
  - А если я прав... Честно говоря, я думал, ты сам догадаешься и проявишь инициативу, но по-видимому ты думал о других вещах, и я сам решил тебе все сказать. Ты знаешь, что Софочка наша единственная дочь, наша надежда, надежда всего нашего рода.
  - Я понимаю.
  - А если понимаешь, ты сам должен сказать ей, что хочешь принять нашу веру.
  Мстислава бросил в жар. Он никогда не был религиозным фанатиком или воинствующим атеистом, но подобный шаг требовал от него большего, чем уволиться у одного бога и поступить на службу к другому: Он должен был совершить обрезание милого органа, который, положа руку на сердце, Мстислав очень любил и считал своим единственным верным другом, предать которого... было больно! А физической боли он боялся больше всего на свете.
  - Извините, - сказал он, побледнев, - но я вынужден сказать 'нет'.
  - Нет? - удивился тесть.
  - Дело в том, что я тоже ценю традиции своего народа.
  - Однако это не помешало тебе жениться на Софье, войти в наш дом. В наш! Ты пришел в наш народ, а не...
  - Я все понимаю...
  - Что ты понимаешь? Думаешь, я позволю, чтобы потомками нашего рода стали необрезанные гои?
  - Но почему я должен калечить свое мужское достоинство?
  - Достоинство? И ты ставишь кусок мяса выше интересов семьи?
  - Вам легко говорить, это не ваше мясо.
  - Я обрезан.
  - Все правильно. В детстве. Потому что в зрелом возрасте только сумасшедший станет себя добровольно увечить ради какой-то древней глупости! - завизжал вдруг Мстислав.
  - Ах вот оно что, ты просто чмо! Ты не гой, ты необрезанный филистимлянин, - сказав это, тесть вошел в дом.
  Мстислав понуро поплелся следом. Ему было муторно.
  Жена, милая, обожаемая Софушка, лежала в постели и читала книгу. 'Вот оно - настоящее счастье', - подумал Мстислав, и как можно ласковее приблизился к жене.
  - Чего тебе? - зло спросила Софья.
  - Мр-р, - по инерции ответил Мстислав.
  - Пошел вон, урод! Я с филистимлянами не сплю!
  В эту ночь ему пришлось ночевать на диване в гостиной. Утром, набравшись храбрости, он вошел в кабинет тестя.
  - Чего тебе? - просил тот, не глядя на Мстислава.
  - Я хочу развестись.
  - Не понял? - сказал тесть и как-то неприятно на него посмотрел.
  - После того, что случилось, думаю, нам с Софьей лучше развестись.
  - Забудь об этом, - отрезал тесть.
  - Но почему?
  - Потому что с филистимлянами не разводятся. С ними сражаются не на жизнь, а на смерть.
  - Тем более.
  - Ты можешь, конечно, подать на развод, но как ты собираешься жить?
  - Ну жил же я как-то раньше.
  - Раньше, - тесть рассмеялся. - Не думаешь же ты, что я оставлю тебя просто так в покое?
  - Почему?
  - Потому что ты говно, которое прилипло к моему ботинку. Что в таком случае делают с говном?
  Это была откровенная угроза, и Мстиславу ничего не оставалось, как отправиться к себе на службу (так он называл работу).
  Я не стану описывать все муки, которые пришлось перенести Мстиславу Ерофеевичу в доме тестя. Скажу только, что тот уволил всю многочисленную прислугу, а также нескольких рабочих, работающих во дворе.
  - Зачем платить чужим гоям, когда есть свой необрезанный филистимлянин, - прокомментировал он свой поступок.
  Дошло до того, что душевные муки Мстислава Ерофеевича значительно превзошли вероятные муки телесные, и, будучи в состоянии алкогольного опьянения, он заявился к знакомому хирургу, и не отстал от него, пока тот не надругался над лучшим и единственным другом Мстислава Ерофеевича.
  Вернувшись домой, Мстислав Ерофеевич, не раздеваясь, ввалился в кабинет к тестю.
  - Я сделал это! - радостно заявил он, несмотря на боль.
  - Что ты сделал? - поморщился тесть.
  - Я стал одним из вас.
  - И каким же это образом, позволь полюбопытствовать? - спросил тесть таким тоном, что в комнате запахло желчью.
  - Я сделал обрезание.
  - Покажи.
  Мстислав Ерофеевич снял штаны.
  - Какая гадость!
  - Но ведь вы сами...
  - И ты смел подумать, что это позволит тебе... - от негодования тесть так и не смог сформулировать, что это должно было позволить Мстиславу Ерофеевичу.
  - Вы же сами говорили...
  - Я говорил, когда думал, что ты человек! Неужели ты думаешь, что я приму мразь, прислуживающую мне по субботам? Ты еще хуже, чем я думал. Ты даже не чмо... ты... ты... Ты обрезанный филистимлянин! Пошел вон с глаз моих. Отныне ты будешь жить в сарае за гаражом!
  Мстислав попытался найти защиту у жены, но она даже слушать его не стала.
  - Я думала, ты мужик, а ты...
  - Но что я мог?
  - Послать папика на хуй.
  - Чтобы он меня уничтожил?
  - Дурак, он бы только начал тебя уважать, а теперь... Иди в сарай с глаз моих!
  - Ты никогда меня не любила! - бросил он через закрытую дверь и отправился спать в сарай.
  Сарай, куда был сослан Мстислав Ерофеевич, был чистым, просторным и теплым. Отапливался он из дома, с которым был соединен единой системой парового отопления. В сарае были стены, крыша, пол из крашеных досок и кое-какая мебель, включая старый диван, на котором теща лишилась девственности, о чем свидетельствовало забавного вида пятно. Диван, как и пятно, решено было оставить на память в качестве милого сердцу сувенира.
  
  
  Подглава 2
  
  Было жарко, несмотря на то, что солнце клонилось к горизонту. По неприятному привкусу во рту Мстислав Ерофеевич понял, что скоро начнется суббота. Местность была пустынная, голая. Было пыльно. Он стоял в пижаме и тапочках у подножья небольшой горы. От его ног в гору вела тропинка. Рядом, чуть сбоку, за большим старинным письменным столом сидела молодая красивая женщина. Секретарша.
  - Вас ждут, - сказала она и как-то укоризненно посмотрела на Мстислава.
  - Спасибо, - буркнул он и бросился в гору, чтобы как можно быстрее убраться из зоны этого укоризненного взгляда, жгущего сильнее жаркого солнца.
  Пижама сразу же промокла насквозь от пота, а неспортивный образ жизни Мстислава Ерофеевича сказывался болью в боку и сильной одышкой. Он никак не мог заставить себя дышать ритмично, и его легкие работали в хаотическом режиме. Сильно хотелось пить, но воды не было.
  Забравшись, наконец, на гору, он увидел три здоровых деревянных креста грубой работы, на каждом из которых висело по человеку. Тот, что висел посредине, поднял голову и укоризненно посмотрел на Мстислава.
  - Здравствуй, Мстислав, - сказал он.
  - Здравствуйте.
  - Не узнаешь меня, хотя куда тебе, ты же меня забыл.
  - Мы разве были знакомы? - спросил Мстислав, который действительно не узнавал человека на кресте.
  - Мы были знакомы, но теперь ты делаешь вид, что совершенно меня не знаешь.
  - Кто ты? - спросил Мстислав, краснея.
  - Я тот, от кого ты отрекся.
  - Когда?
  - Когда сделал вот это.
  Перед Мстиславом появились носилки (их держали два крепких мужика), на которых лежал его детородный орган, покалеченный непослушной рукой пьяного хирурга.
  - Его-то ты хоть узнаешь? - спросил человек на кресте.
  - Прости, - сказал Мстислав органу и заплакал.
  - Он еще плачет, чмо! - ответил поруганный орган голосом тестя и сплюнул.
  Мстислав почувствовал, что его пижамные штаны стали липко-мокрыми.
  - Ты чмо, Мстислав, - ласково повторил за членом человек на кресте. - Ты самое настоящее чмо. Ты настолько чмо, что даже не замечаешь своей чмошности. Ты чмо и предатель. Ты предал своего единственного друга, предал меня. Это я согласился принять мучительную смерть, чтобы ты, Мстислав, мог гордо носить свой не оскверненный ножом орган, и что же ты сделал? Что?
  В груди Мстислава вдруг проснулось то, о чем он даже и не подозревал, а именно совесть. С жадностью голодного хищника она накинулась на жалкую душонку Мстислава.
  - Прости меня! - закричал он, падая на колени перед крестом.
  - Простить? А вот хрен тебе!
  Мстислав завопил на всю гору.
  - И ты орешь здесь, как баба, перед моими глазами, перед глазами тех, кто достойно встретил мучения, перед глазами... - не найдя нужных слов, он закашлялся. - Убирайся! Иди дальше лизать жопы своим новоиспеченным родственникам.
  После этих слов Мстислав упал с дивана и проснулся. В окно объективом кинокамеры светила луна.
  Мстислав отчетливо осознал всю свою чмошность.
  - Нет! - закричал он нечеловеческим голосом и выбежал из сарая.
  На бельевой веревке во дворе сушилось какое-то тряпье. То, что надо! Мстислав с решительностью никчемного человека сорвал веревку и неумело (он впервые пытался повеситься) соорудил петлю. Где? Он лихорадочно осмотрелся. Любимое дерево тестя! Ну конечно же... Не найдя табуретки, он забрался на дерево, выбрал надежный сук, закрепил веревку, надел на шею петлю и спрыгнул. Больно резануло шею, что-то хрустнуло в спине... Немного задержавшись в воздухе, Мстислав грохнулся на землю. Веревка оборвалась.
  - Ты даже повеситься не можешь по-человечески, - услышал он над собой голос жены, - какой же ты мужик после этого.
  - Будьте вы прокляты! - закричал он и бросился со двора.
  
  
  Подглава 3
  
  Пока Мстислав рассказывал о своих мытарствах, Доктор задумчиво кивал головой.
  - Что мне делать, доктор? - совершенно поникшим голосом спросил Мстислав и заплакал.
  - Все зависти от того, чего бы вы хотели.
  - Я хотел бы стать человеком.
  - А сейчас вы кто?
  - Никто.
  - Никем, дружище, был в свое время Будда. Не хотите же вы сказать...
  - О нет! Я ничтожество, вошь, гнида.
  - Значит вошь? - спросил Доктор.
  - Вошь, - согласился Мстислав.
  - Ладно, - сказал Доктор, доставая с полки словарь, - читайте.
  'Вошь, вши, тв. вошью, мн. вши, вшей, ж. Мелкое бескрылое кровососущее насекомое, паразит на теле животного, человека'.
  - Но... - попытался, было, возразить Мстислав.
  - А теперь подойдите к зеркалу.
  - Я понял, доктор...
  - Что вы поняли?
  - Я недостоин называться вошью.
  - М-да...
  Доктор ожидал совсем иной реакции, но таков удел психотерапии.
  - Я даже не вошь, - повторил он.
  - У меня слишком дорогой стеклопакет, так что если опять захотите покончить с собой, просьба не выпрыгивать у меня из окон.
  - Хорошо, доктор.
  - Есть у меня к вам одно предложение.
  - Правда! - отчаяние Мстислава сменилось надеждой.
  - Результат я, правда, гарантировать не могу, но попробовать стоит.
  - Я готов.
  - Я предлагаю вам принять участие в одной экспериментальной психотерапевтической группе.
  - Доктор, я согласен на все!
  - Тогда ожидайте звонка.
  - Спасибо, доктор.
  - Пока еще рано благодарить.
  - Все равно, доктор...
  
  
  Глава пятая
  
  Судья судье глаз не высудит.
  
  Закончив прием, доктор сладко потянулся, затем снял телефонную трубку.
  - Слушаю вас, Доктор, - услышал он приятный мужской голос, когда необходимый ритуал общения посредством телефонной связи был выполнен.
  - Как дела, Пой?
  - Ничего.
  - Ты сегодня не занят?
  - Хотите как обычно?
  - Думаю, да.
  - Мне потребуется минут сорок.
  - Договорились.
  Приняв душ и одевшись соответствующим образом, Доктор покинул дом.
  У подъезда его ждал самый настоящий китайский рикша с самой настоящей китайской повозкой. Рикшей был Пой - бедный китайский студент, решивший получить образование в России. Пой был должен Доктору за лечение от импотенции крупную сумму, которую отрабатывал извозом.
  - Куда двинемся на этот раз? - спросил Пой, когда Доктор сел на пассажирское место.
  - Куда-нибудь промочить горло.
  - Желаете отдохнуть от бесконечной вереницы тупоголовых уродов?
  - В точку! - ответил Доктор, который классифицировал своих клиентов, как нечто среднее между геморроем и родственниками. От родственников и геморроя клиенты имели два отличия: они платили деньги и не были чем-то личным.
   Минут через двадцать неторопливого бега тележка остановилась возле небольшого бара, где собирались небогатые представители воспитанной части человечества.
  - Зайдешь? - спросил Доктор.
  - А тележка?
  - Пусть припаркуют. Здесь бесплатная стоянка.
  Войдя внутрь, Доктор заметил у стойки Любящего, который сосредоточенно разглядывал содержимое своего пивного бокала.
  - Привет, - сказал ему Доктор.
  - Привет, - ответил Любящий.
  - Как дела?
  - Как обычно. А у тебя?
  - Да тоже, слава богу, без особого разнообразия.
  - Все промываешь мозги?
  - Приходится. А ты продолжаешь нихрена не делать?
  - Как видишь.
  Выглядел Любящий, надо сказать, хреново. Было ему около сорока, но из-за постоянного пьянства выглядел он значительно старше. Одет он был в рваные джинсы и замызганную куртку. На ногах были старые, стоптанные кроссовки. Волосы короткие, всегда непричесанные. Лицо небритое, но приятное.
  Несколько веков назад он прибыл на землю из-за безграничной любви ко всему живому, и с тех пор не вылезал из питейных заведений.
  В бар вошел Пой.
  - Все нормально, - сказал он Доктору.
  - Знакомьтесь: Пой. Любящий.
  'Странное имя', - подумал Пой, но вслух не сказал.
  'Странное имя', - одновременно с ним подумал Любящий, но тоже не стал произносить этого вслух.
  - Пой самый лучший в городе рикша, - сказал Доктор, и это была истинная правда. Пой был единственным городским рикшей.
  - Ты всегда ездишь на рикше?
  - По мере возможности. С детства мечтал о рикше. Представь себе: светское мероприятие, все на лимузинах, и тут я на рикше.
  - А если далеко?
  - У меня есть знакомый водитель небольшого фургона. Он останавливается за пару кварталов, а там уже на рикше.
  - Есть еще велорикши.
  - Это не то. Велорикша - это уже транспорт, тогда как просто рикша - это нечто вроде волшебной палочки. Стоит ей взмахнуть, и мир становится иным.
  - Для этой цели есть папиросы.
  - Ты безнадежно прозаичен.
  - А ты чем занимаешься? - спросил любознательный Пой у Любящего.
  - Мой удел любить все и вся.
  - Ты не похож на правительство, - с сомнением в голосе сказал Пой.
  - Он имеет в виду высшее духовное состояние сопричастности, а не сексуально-общественное извращение с финансово-властной подоплекой, - пояснил Доктор.
  - Значит, ты любишь все и вся без разбора?
  Любящий согласно кивнул.
  - И как ты это делаешь?
  - Что?
  - Любишь?
  - Он столкнулся с невозможностью действия из соображений всеобщей любви, - ответил за него Доктор.
  - Чего-то не пойму я вас, ребята.
  - Я ничего не делаю, и в этом моя любовь.
  - Странная у тебя любовь.
  - Это потому, что я всемогущий, как бог.
  - Ты всегда так аргументируешь?
  - Всепроклятие всемогущества заключается в том, что я вижу всю череду последствий каждого своего шага.
  - Все равно не понятно.
  - Любой поступок имеет последствия.
  - Согласен.
  - И эти последствия ужасны.
  - Всегда?
  - Сначала я пытался исцелять немощных, но, исцелившись, они становились сильными и начинали угнетать других, затем я пытался дарить людям знания, но люди отбрасывали все, что не приносило им ежеминутной выгоды.
  - Мог бы начать помогать рыбам или деревьям.
  - Я думал над этим.
  - И?
  - Для этого пришлось бы уничтожить человечество.
  - Ну и хрен с ним. Думаю, никто бы не был в обиде.
  - Да, но людей я тоже люблю!
  - А ты никогда не пробовал лечиться?
  - От любви спасения нет.
  - Знаешь, не так давно я не мог заниматься любовью, и Доктор меня вылечил. Думаю, у тебя такая же проблема. Что скажешь, Док?
  - Я сейчас набираю одну психотерапевтическую группу.
  - Я тебя найду, - сказал Любящий.
  - Вот увидишь, - продолжил Пой, - скоро ты излечишься и будешь, как все нормальные люди тихо ненавидеть человечество.
  - Ты ненавидишь людей? - спросил Любящий у Поя.
  - Я человек маленький, поэтому терпеть не могу какой-то десяток-другой ближних: соседей, кое-кого из родственников, некоторых преподавателей, пару тройку представителей пролетарствующего быдла, налогового инспектора, милицию, некоторых чиновников, но ели бы я мог безнаказанно отправить их на небеса... Люди подобны Гидре: чем больше ты их пропалываешь, тем интенсивнее они растут.
  На этой далекой от гуманизма ноте я и закончу главу.
  Постскриптум: Необходимость постскриптума заключается в том, что особо занудливые читатели наверняка обратили внимание на кажущееся противоречие, касающееся возраста Любящего. Ему было около сорока, но прибыл на землю он несколько веков назад. Поясняю: он прибыл несколько веков назад, приняв облик сорокалетнего мужчины, и в этом облике дожил до наших дней.
  
  
  Глава шестая
  
  Судья судье не судья.
  
  Сцена. На сцене два кресла, чуть в отдалении письменный стол с компьютером. Это минимализированная модель кабинета Доктора. С другой стороны сцены в удобном кресле сидит автор. Он пьет что-то вкусное и немного лениво наблюдает за происходящим на сцене. Нужен ли автор на сцене или нет, сам автор пока не знает - глава еще не началась, но в любом случае, вреда от него не будет. В кабинете Доктора пока никого...
  Прошу прощения! Виноват! Я забыл указать действующие лица.
  Итак:
  Автор (в первую очередь и с большой буквы).
  Доктор (Вы его уже знаете по предыдущим главам).
  Относительно юная особа в белом халатике (она тоже уже была).
  Машенька. Она должна быть юной, красивой и неплохой актрисой.
  В кабинет входит Доктор. Он садится в одно из кресел. Доктор смотрит на ручные часы, которые, тем не мене, на всякий случай, связаны ремнем. Этим же ремнем они привязаны к руке Доктора.
  В кабинет входит относительно юная особа в белом халатике.
  Особа: К тебе пришли.
  Доктор: Вводи.
  Особа выходит. В кабинет входит Машенька.
  Машенька: Здравствуйте, доктор.
  Доктор, вставая: Здравствуйте.
  Машенька: Я договаривалась по телефону...
  Доктор: Проходите, присаживайтесь.
  Машенька садится в кресло. Доктор садится следом.
  Машенька, нервничая: Я даже не знаю, доктор. Тема настолько щекотливая, что я, право, не решаюсь.
  Доктор: Может, для начала вы назовете имя?
  Машенька: Машенька.
  Доктор: Очень милое имя.
  Машенька: Спасибо.
  Доктор: Поверьте моему опыту...
  Автор, перебивая Доктора: Доктор тут же забыл ее имя.
  Доктор, раздраженно: Можно продолжать?
  Автор: Продолжайте.
  Доктор: Так вот, поверьте моему опыту, в нашей стране просто так никто не пойдет к психотерапевту.
  Машенька: Моя проблема необычного интимного плана.
  Доктор: Вы можете рассчитывать на сохранение ее в секрете, если, конечно, некоторые (смотрит в зрительный зал) не будут слишком много трепаться.
  Машенька: А разве нам можно разговаривать со зрителями?
  Автор: Ни в коем случае.
  Доктор: Кто это сказал?
  Автор: Я.
  Доктор: А ты, собственно, кто?
  Автор: Я автор.
  Доктор: Тогда не спорю.
  Автор: Продолжайте.
  Доктор: Надеюсь, я вас убедил?
  Машенька: Видите ли, Доктор, я не могу расстаться с девственностью.
  Доктор: Поясните.
  Машенька: Я не могу лишиться девственности. Моя девственная плева обладает феноменальными способностями к регенерации. Она восстанавливается в течение суток. Где я только ни была: безрезультатно.
  Доктор: А вы не пробовали смириться?
  Машенька: Так мне же больно. Каждый раз. И кровь. Правда, я смогла на этом заработать. Знаете, сколько еще идиотов готовы выкидывать кучу денег, чтобы порвать своим детородным органом эту тоненькую пленочку.
  Доктор: Вандализм, помноженный на самолюбие.
  Машенька: На дешевое самолюбие, доктор.
  Доктор: У меня нет достаточного опыта в этом вопросе, я имею в виду опыт общения с подобными типами.
  Машенька: Зато у меня он слишком богатый.
  Доктор: Чем я могу вам помочь?
  Машенька: Мне сказали, что это психосоматика.
  Доктор: Кто это вам сказал?
  Машенька: Один гинеколог.
  Доктор: Понахватались.
  Машенька: Доктор, посоветуйте мне что-нибудь!
  Доктор: Я не советую. В психотерапии это считается плохим тоном.
  Машенька. Я знаю, мне говорили.
  Доктор: И, тем не менее, просите совета.
  Машенька: Но вы можете посоветовать мне как частное лицо?
  Доктор: В рабочее время?
  Машенька: Не будьте таким педантом.
  Доктор: Хорошо. Вот только... Вы не пробовали дать объявление в газету? что-то вроде... 'Молодая, красивая особа женского пола ищет плотника еврейской национальности по имени Иосиф'?
  Машенька: Вам все шуточки?
  Доктор: Я серьезно.
  Машенька: Не хочу. К тому же та история плохо закончилась, а я устала уже от приключений.
  Доктор: Тогда мне остается только пригласить вас на психотерапевтическую группу по модуляции реальности.
  Машенька. Сколько это будет стоить?
  Доктор: Вы справитесь.
  Машенька, кокетливо: Ну, если вы так считаете.
  Доктор: Именно так.
  Машенька, дает Доктору визитку: Вот мой номер.
  Доктор: Я позвоню.
  Машенька: Обязательно позвоните.
  Занавес.
  
  
  Глава седьмая
  
  Коня судье!
  На что мне конь? Карету!
  
  Подглава 1
  
  - Мистицизм какой-то, - сказал прокурор и выругался.
  Его от всей души поддержал начальник милиции. Люди из министерства ничего не сказали, но по глазам было видно, что они согласны со сказанным.
  То, что произошло, настолько не лезло ни в какие рамки, что сам автор десять раз подумал, прежде чем продолжить повествование.
  А произошло следующее:
  1. Был украден холст из кабинета покойного, причем из-под самого носа охранявших его милиционеров.
  2. Во дворе дома покойного появился еще один труп.
  - Мы даже сообразить не успели, - оправдывались дежурившие в кабинете покойного милиционеры. Только репутация добросовестных профессиональных специалистов, прослуживших в милиции не один год, спасала их от линчевания. - Он вышел из стены. Высокий, в длинном одеянии. На голове остроконечная шапка с красной пентаграммой на лбу.
  - Красноармеец, что ли? - спросила красивая женщина лет тридцати пяти.
  Она только что присоединилась к собравшимся. Разговор шел в гостиной покойного.
  - А вы кто? - поинтересовался начальник милиции.
  - Это ваше подкрепление, - ответил за нее человек из министерства. - Разрешите представить: Зинаида Аркановна Петрова. Столичный специалист.
  Он так и не уточнил, в какой области она была специалистом.
  Зинаида Аркановна была красивой, ухоженной, шикарно одетой женщиной.
  - Почему красноармеец? - спросил Леденец.
  - По описанию - шинель и буденовка.
  - Это была не буденовка, а колпак. Как у куклуксклановцев. Да и одеяние больше похоже на костюм демона из фильма ужасов, - недовольно пояснил дежуривший милиционер. - Он вышел из стены. Сказал что-то типа: 'Привет, придурки', прочитал что-то на латыни и испарился вместе с мольбертом, оставив после себя характерный запах.
  - Серы? - спросила дама.
  - Фекалий.
  - Вы покажете мне место преступления? - решительно спросила она.
  - Я бы не советовал, - заметил прокурор.
  - Почему?
  - Запах. Он все еще достаточно стойкий.
  Дама недовольно фыркнула, точно экзотическая лошадка и закурила.
  С трупом во дворе тоже не все было гладко, хотя о какой гладкости может идти речь, если в дело вмешивается второй труп. Еще недавно он был 86 летним Кириллом Мефодьевичем Стародубским - почетным престарелым местного дома престарелых и лидером и вдохновителем движения 'Маразм против наркотиков'.
  Труп находился в позе шахматного коня или единорога, потому что ко лбу 'в качестве рога был приклеен неестественно большой мужской орган, запечатленный в состоянии возбуждения' (цитата из милицейского протокола).
  - 'Твин-Пикс' какой-то, - сказала Зинаида Аркановна, глядя на труп.
  - Вы о чем? - спросил начальник милиции.
  - Был такой сериал. Там тоже преступник баловался подобными вещами.
  - А вы что скажете? - спросил прокурор Леденца.
  - Преступник умен, дерзок, нагл. Он разбирается в искусстве, легко идет на убийство и мастерски владеет конструированием реальностей.
  - Это как?
  - Так называемая реальность - это совокупное представление о мире большинства. Конструирование реальности - это манипуляция, позволяющая вносить изменения в эти представления, - ответил Леденец, при этом сам не понял, что сказал.
  - А если по-русски? - спросил начальник милиции.
  - Если по-русски, - взяла слово Зинаида Аркановна, - вы этим пользуетесь в своей работе, когда берете невиновного человека и заставляете признаться в совершении преступления.
  - Все равно не понял, - обиделся начальник милиции.
  - Только делаете вы это бездарно, - продолжила она.
  - Это еще почему?
  - Потому что вы исходите из того, что раз в реальности следователя человек виновен, значит, он виновен, надо только найти доказательства.
  - Ну...
  - Тогда как более грамотно было бы сначала познакомить подозреваемого с теорией моделирования реальности, а потом уже убеждать в правоте следователя.
  - Это что ж получается: Он может быть виновен и невиновен одновременно? - дошло до начальника милиции.
  - Правильно. Вопрос в том, кто моделирует реальность.
  - Кстати, о моделировании реальности, - вступил в разговор Леденец. - У нас в городе открывается семинар на эту тему.
  - Вам что, делать больше нечего? - оборвал его начальник милиции.
  - Овладев этой технологией, мы сможем сражаться с преступником на равных, - нашелся Леденец.
  - Я бы тоже с удовольствием присоединилась к группе, - поддержала Леденца Зинаида Аркановна.
  - Думаю, возражений не будет, - встал на их сторону человек из министерства, лишив, тем самым, прокурора и начальника милиции права сказать 'нет'.
  
  
  Подглава 2
  
  Выйдя из кабинета Доктора, Мстислав Ерофеевич ощутил что-то вроде эйфории. Он был свободен от страха перед тестем. Он сам не понимал, как это произошло (с Доктором разговора на эту тему почти не было), а если бы кому-нибудь пришло в голову спросить об этом Доктора, тот и сам бы офонарел. Проходя мимо задрипанного клуба, где прозябал самодеятельный театр, Мстислав вспомнил, что недавно там ставили 'Молодую гвардию'. Усмехнувшись демонической усмешкой, он разбил окно и забрался внутрь. В театре не было сигнализации - никто не хотел платить. Немного побродив по театру - маленькой комнатке в полуподвальном помещении, - Мстислав обнаружил костюмерную, которой работал старый, выброшенный кем-то из дома на благо общего дела шкаф. Костюм офицера СС был там. Прихватив костюм, Мстислав выбрался из театра и бодро зашагал домой. В сарае он подогнал под себя костюм, - надо было перешить пару пуговиц, - почистил его, погладил и повесил в шкаф до субботы, которая, как известно, начинается у евреев в пятницу после захода солнца. Ждать оставалось три дня. Это было не так много: надо было сделать еще уйму всего, причем, не привлекая к себе внимания.
  В пятницу Мстислав подстригся, побрился в парикмахерской, сделал маникюр. Образ требовал полного соответствия, поэтому он выпил немного коньяка. Вернувшись домой, он еще раз критически осмотрел костюм. Все было в идеальном порядке. Одевался Мстислав медленно и с удовольствием. Посмотрев в зеркало, он увидел холеного офицера СС с арийским огнем в глазах.
  Зазвонил мобильный телефон.
  - Ты где пропал? - спросил недовольно тесть.
  - Иду, - ответил Мстислав и выключил телефон.
  Его ждали к ужину: прислуживать за столом. Сделав глубокий вдох, Мстислав поднялся на ноги.
  В столовой, где уже собрались все благородные члены семейства в лице тестя, тещи и женушки, Мстислава встретила немая сцена.
  - Привет, жидовня, - поздоровался он, как можно веселей, - не ожидали?
  - Что это за маскарад! - возмутился тесть, и тут же получил демократизатором по голове.
  - Сидеть! - приказал Мстислав женщинам, которые попытались вмешаться в происходящее. - В этом пистолете, - продолжил он, доставая из кармана брюк 'Осу', - пули с металлическим сердечником, обтянутым резиной. Этого вполне достаточно, чтобы продырявить ваши жидовские головы.
  Сказав это, он отправил хорошим ударом кулака тестя на пол, после чего долго и со вкусом пинал его ногами. Он не успокоился даже тогда, когда тесть стоически затих. Закончив душевный разговор с тестем, Мстислав переключился на тещу.
  - С тобой, старая сука, разговор будет более длинным. Держи, - он достал из пластикового пакета, который принес с собой и оставил у входа в комнату, бельевую веревку с петлей на конце, - примерь.
  - Что ты собираешься делать? - с ужасом в голосе спросила Софушка.
  - Молчи, сука, до тебя еще очередь не дошла.
  Теща трясущимися руками надела на шею петлю.
  - Ты слишком долго на мне ездила, теперь пришел черед поменяться местами. Становись раком!
  Теща, замогильно воя, выполнила приказ.
  - Держи, - Мстислав сунул жене в руку конец веревки. - Будешь водить ее под уздцы. Обычно коней пришпоривают, но я воспользуюсь этим, - он взял со стола вилку.
  - Поехали, - сказал он, сев на тещу верхом, и несильно воткнул ей вилку в загривок.
  Теща заверещала и пошла неровным шагом.
  - Быстрее, - приказал Мстислав.
  - У меня инфаркт! - взмолилась теща.
  - Ничего, заработаешь второй, чтобы не скучно было.
  На десятом круге вокруг гостиной теща выдохлась. Она рухнула со всех четырех и перестала реагировать на вилку.
  - Загнанных лошадей пристреливают, - сказал Мстислав, но стрелять не стал, - теперь ты, дорогая моя женушка.
  Лицо Софии побледнело.
  - Сколько раз я слышал от тебя одно и тоже. Ты не мужчина! Можно подумать, что некий телепающийся у меня между ног отросток, должен определять все. Ладно, раз он для тебя так важен, молись на него.
  - Что? - переспросила Софья.
  - Я сказал, молись.
  Мстислав расстегнул штаны и достал предмет разговора.
  - Но... я не понимаю...
  - Повторяй: Нет иного бога кроме тебя.
  - Я не могу. Это богохульство.
  - Я ведь могу вернуться к твоим родителям.
  - Не делай этого!
  - Тогда повторяй!
  - Нет иного бога кроме тебя, - произнесла набожная София и заплакала.
  - А теперь сделай то, от чего отнекивалась все это время...
  - Можешь заняться родителями, - сказал Мстислав, когда Софья закончила.
  Не глядя ни на кого, он вышел из дома.
  - Как повеселился? - спросил Мстислава высокий человек в длинном одеянии и с колпаком на голове. Он ждал возле дома.
  - Ты прав. Это было здорово.
  - Звони Доктору.
  - Зачем?
  - Надо рассказать ему про единорога.
  
  
  Подглава 3
  
  - А как же охрана? - недоверчиво спросил Доктор, устами которого вопрошал сам дух скептически настроенного читателя.
  - Тесть был экономным. К тому же сам поселок охраняется достаточно хорошо. Чужой туда не пройдет. А от снайпера спасает только грамотная политика. Тогда его просто не станут нанимать.
  - Как я понимаю, вы не за этим подняли меня среди ночи, - сказал Доктор и пристально посмотрел в глаза Мстиславу.
  - Вы совершенно правы, доктор. Это он заставил меня позвонить.
  - Кто?
  Однажды, гуляя после работы по городу, Мстислав заглянул в букинистическую лавку. Не то чтобы он был поклонником литературы... Было прохладно, а он оделся слишком легко. В магазине людей почти не было. За прилавком скучала пожилая женщина наружности киношных гадалок.
  - Что-то ищете? - спросила она.
  - Если честно, я погреться, - не стал он лукавить.
  - О, да тебя гложет печаль.
  - Не то слово, - согласился Мстислав, который готов был уже в петлю лезть, лишь бы только не видеть тестя.
  - Тогда это для тебя, - сказала она и достала из-под прилавка старую, пожелтевшую брошюру.
  - Что это? - спросил Мстислав.
  - Подарок за честность.
  Дома Мстилав заглянул в брошюру. Там было описание довольно-таки простого ритуала. Мстислав сделал все, что было написано. Наверно, глубоко в подсознании он ожидал что-нибудь из набора чудес вроде удара молнии, распахнутого ветром окна, появления чудесной незнакомки... Естественно, ничего не произошло. Разочарованный Мстислав лег спать.
  Во сне он увидел высоких, тощих стариков в одинаковых пальто и шляпах. Это была бесконечно длинная процессия, преградившая Мстиславу путь. Они шли мимо стройной колонной, тощие, убогие, старые... Шли и пели бесконечно долгий древний гимн беззубыми, шамкающими ртами.
  Проснувшись, Мстислав понял, что он не один. На старом, шатающемся стуле сидел высокий человек в длинном одеянии. Лицо его было закрыто колпаком, какие обычно носят куклуксклановцы.
  - Зачем ты меня звал? - устало спросил он.
  Мстислав понял, что это его шанс. Он подробно рассказал незнакомцу о своих бедах, и тот пообещал помочь.
  - Надеюсь, ты понимаешь, что это не бесплатно? - спросил он напоследок.
  - Где подписать?
  - Что подписать?
  - Договор о продаже души.
  Незнакомец рассмеялся.
  - Оставь свою душу для нищих. Мне нужно нечто иное.
  - Скажи, что.
  - Укради для меня шахматных единорогов. Ты же вхож в тот дом.
  - Так это вы убили этого человека? - спросил Доктор.
  - Что вы! Я только жалкий воришка. Убийца кто-то другой. Я никогда не смог бы убить!
  
  
  Глава восьмая
  
  Поведай о коне мне,
  Друг Гораций.
  
  Подглава 1
  
  - И последнее, - сказал доктор, - подготовьте список из десяти пунктов: 'Что должно быть в новом мире'.
  Сказав это, он положил трубку.
  
  
  Подглава 2
  
  О, Земля! Ты лишь третья планета
  От звезды, что по имени Солнце.
  Но из первых ты первая, правда!
  Потому что живая такая.
  Ты по форме почти элипсоид.
  Слегка сплюснутая полюсами.
  Средний радиус твой обозначен
  Как шесть, три, Семь, один, запятая,
  Ноль, три, два километров линейных.
  Твоя масса дана в килограммах:
  Пять, девятка, семерка, шестерка,
  Один, ноль, два, четыре. Не больше.
  Такова твоя масса, родная.
  Твоя суша сегодня, о боже!
  Двадцать девять каких-то процента.
  Двадцать девять и двойка в десятых.
  Ну да это совсем и не важно.
  Остальное покрыто водою -
  Так стыдливо ты плоть свою прячешь,
  Оставляя нам на обозренье
  Числом шесть (как же трудно стихами
  Обозначить коварное слово
  'материк'), а еще островами
  Ты нас радуешь более щедро.
  Возраст твой почти пять миллиардов,
  А точнее не знает наука.
  В миллиардах года исчисляешь,
  Но для нас молодой остаешься.
  Нам всего только полмиллиона.
  Мы совсем неразумные дети.
  Твой единственный спутник Луна.
  Как прекрасна бывает она!
  Ты одета в свою атмосферу.
  Ее носишь ты как королева.
  
  Написав это, Доктор долго смотрел в окно, а потом вывел в тетради:
  'То, что исследования доказывают, что форма Земли близка к шарообразной, еще не значит, что я с этим должен смириться. Завтра утром начнется первый и единственный в своем роде эксперимент-путешествие к краю Земли. Я уже сейчас уверен в успехе.
  Цель эксперимента: Доказать, что, несмотря на то, что повсюду утверждается, будто форма планеты Земля близка к сферической, край Земли может быть где угодно. Место проведения эксперимента: Одна из дач одного министерства, которое серьезно заинтересовалось темой моделирования реальностей.
  Участники эксперимента:
  1 Доктор.
  2 Его ассистентка (имя не указано).
  3 Михаил (очкарик из сна в начале книги).
  4 Севастополев Николай Николаевич (Уборщик из сна. Наяву директор театра музыкальной комедии).
  5 Леденец (Следователь прокуратуры).
  6 Мстислав Ерофеевич Зверь.
  7 Любящий.
  8 Машенька.
  9 Зинаида Аркановна Петрова (столичный специалист).
  10 Катенька (рекрутирована в ближайшем баре для круглого счета).
  11 Евгения (штатная официантка и повар).
  12 Ниночка (горничная).
  По настоянию Доктора обслуживающий персонал был включен в группу.
  Доктор.'
  
  
  Глава девятая
  
  Конь судье не товарищ, а брат.
  Народная мудрость.
  
  Подглава 1
  
  Вступительная речь доктора:
  - Дамы и господа, леди и джентльмены. Разрешите поздравить вас с началом этого грандиозного эксперимента, во время которого мы, я уверен, совершим удивительное, никем еще не предпринятое ранее путешествие на край Земли. Земля круглая, - возразите вы. Согласен и не согласен с этим утверждением одновременно. В нашей бытовой реальности Земля действительно круглая, но что по этому поводу говорят умные люди? Не люблю апеллировать к так называемой науке с большой буквы: во-первых, ее нет; во-вторых, это самое антинаучное изобретение демагогов и инквизиторов наших дней.
  Итак, с позиции ньютоновской физики Земля действительно круглая, но если рассматривать ее на атомарно-молекулярном уровне, мы увидим в нашей планете огромное облако, состоящее из миллиардов движущихся частиц в огромном свободном пространстве. С позиции физики полей перед нами предстает поистине сюрреалистическая картина. Но все это находится еще в рамках представлений о Земле круглой.
  Совершенно иная картина предстает перед нами, когда речь заходит о четырехмерном пространстве-времени. Согласно этому взгляду на действительность, любой движущийся предмет - это трехмерный разрез четырехмерного тела. То есть, Земля - это сложное тело, которое включает в себя все состояния Земли от рождения и до смерти. Такую форму человеческий мозг не в состоянии себе представить.
  Как видите, округлость Земли - вещь весьма условная. Более того, современная физика утверждает, что и реальность как таковая тоже весьма условна. А доктор Гробовщиков разработал теорию перемоделирования реальности, согласно которой наши представления о реальности являются тем формирующим фактором, который создает окружающую действительность для каждого из нас.
  В нашу с вами задачу входит создание края Земли. И это более чем реально. Если учесть последние достижения квантовой физики и теорию доктора Гробовщикова, можно сказать, следующее: Земля плоская в той модели реальности, которая описывает межвременное-межпространственное положение Земли. Край земли находится там, где его обозначит модулятор данной реальности.
  Говоря совсем простым языком, мы с вами будем изобретать край Земли прямо здесь на этой даче.
  
  
  Подглава 2
  
  Первое заседание группы решено было устроить за 'круглым столом', роль которого играл довольно большой стол в малом банкетном зале. Стол был квадратным, что не мешало ему быть одновременно и круглым.
  - Что ж, пусть этот стол послужит символом предстоящей нам работы, - сказал Доктор перед началом занятий.
  Евгения прекрасно справилась с поставленной задачей, и если бы автор решил заняться описанием стола, ему бы пришлось написать для этого отдельную главу. Когда путешественники (этот термин придумал для группы Доктор) благополучно устроились за столом, Доктор взял слово:
  - Друзья, - сказал он, когда бокалы были полны, - сегодня мы начинаем одно из величайших путешествий в истории человечества. Подобно другим путешественникам, или даже первооткрывателям, а мы с вами, несомненно, первооткрыватели, - Доктор не готовил речь заранее, и все сказанное им было экспромтом. - Мы позволили себе рискнуть. И, несмотря на то, что наше путешествие в отличие от покорения тех же полюсов проходит в условиях, о которых многие из нас никогда даже не мечтали, за что спасибо одному ведомству, мы с вами, тем не менее, рискуем многим и даже очень многим. В случае провала мы рискуем своими добрыми именами, репутацией, и не только. Успех закинет нас в такую реальность, которую мы даже представить себе не можем, несмотря на то, что именно нам предстоит взять на себя роль богов. Поэтому я предлагаю поднять первый тост (Доктор не всегда дружил с правильной речью) за мужество, после чего мы вернемся к разговору.
  - Каждый из присутствующих получил домашнее задание, - продолжил он, выпив и закусив. - Во многом результат эксперимента будет зависеть от того, насколько серьезно вы подошли к его выполнению. Каждую трапезу мы будем начинать с того, что кто-то из вас будет рассказывать о себе и о мире вокруг вас то, что бы вы хотели увидеть на краю Земли. Затем мы будем дружно молиться. Текст молитвы распечатан в достаточном количестве. К завтрашнему дню вы должны будете знать ее наизусть. Начиная с завтрашнего дня распорядок будет такой: Подъем в 9-00, зарядка, завтрак, упражнения по системе Гробовщика, обед, гипнотерапия по моей системе, ужин. После ужина ваше время будет свободным. Вопросы есть?
  - Как долго планируется проведение эксперимента? - спросил Мстислав.
  - До победного конца. Иначе нас отсюда не выпустят ни при каких обстоятельствах. Но, учитывая, что количество продуктов ограничено, лениться нам будет некогда.
  - Мы так не договаривались, - возмутился Севастополев. - Я человек занятой и не могу себе позволить бесконечно долго прохлаждаться даже в таких условиях.
  - Согласен, кое о чем я умолчал, иначе некоторых из вас здесь бы просто не было.
  - А как быть с убийствами? - просил Леденец.
  - Это зависит от вашего домашнего задания, - уклончиво ответил Доктор.
  Вопросов больше не было.
  - Тогда я предлагаю выпить и перейти к процедуре знакомства.
  Возражений тоже не проследовало.
  - Знакомство я начну с себя. Я Доктор. Удачливый психотерапевт, кандидат наук, автор нескольких книг по психологии. Мое хобби литература. Один из своих бестселлеров я намерен написать прямо здесь, во время путешествия. Я убежден в том, что Земля плоская, и когда мы выйдем из дома, вы сами сможете в этом убедиться. Я сам дал задание написать по десять пунктов, но для меня главным является сам факт того, что Земля плоская, поэтому все мои десять пунктов будут выглядеть одинаково. А теперь я хотел бы попросить тебя, Ниночка, раздать текст молитвы.
  Ниночка на пару минут покинула комнату. Вернулась она с небольшой стопкой листков бумаги, которые раздала присутствующим. На листках было следующее:
  
  Молитва
  
  Абакум, дывакум, ха, омпах!
  Ихтызыр Моправинг Ог!
  Сокурит Индолон! Проинг!
  Тетраханкарт Куэнзер Омис
  Обращаюсь к тебе трижды по тридцать три раза!
  Орлорин! Роипонар! Житольин!
  Я знаю великую тайну! О круге Земном,
  Который слепцы считают шаром!
  О, край Земли!
  Я знаю, что ты есть!
  Я знаю, что ты здесь.
  Я знаю, что там, где ты,
  Исполняется сокровенное,
  Непроизнесенное,
  Выстраданное.
  И да будет так!
  Абакум, дывакум, ха, омпах!
  
  - Что это за язык? - спросила любознательная Катенька.
  - Это язык края Земли, - ответил Доктор.
  
  
  Подглава 3
  
  Утро каждый встретил по-своему.
  Доктор, который испытывал нежные чувства к своей ассистентке (что для внимательного читателя было вполне очевидно), очень рано покинул застолье, предпочтя пьянству любовь. Ассистентка, которая испытывала нежные чувства к доктору, очень рано покинула застолье, предпочтя пьянству любовь. Утро застало их мирно спящими в одной постели.
  Михаил, терзаемый угрызениями совести (он считал себя повинным в смерти сновидицы), искал утешение на дне бокала, но вместо этого обрел короткое тревожное небытие прямо за столом лицом в тарелке с куриными костями. Утро застало его в виде не выспавшейся горничной, которая пришла убирать.
  Севастополев, как и положено истинному интеллигенту, подвыпив, начал приставать к Евгении, но, будучи девушкой опытной (я имею в виду опыт общения с пьяными представителями нерабочего класса), она сумела сохранить честь и достоинство. В результате он проснулся у себя в постели в объятьях похмельного синдрома.
  Леденец был на удивление трезвым. Весь вечер он пытался произвести впечатление на Зинаиду Аркановну. Они долго танцевали, после чего расстались у дверей в ее комнату. Следователь был бодр и полон жизненных сил.
  Мстислав Ерофеевич, вспомнив юность, сумел прельстить двумя сотнями долларов юную Катеньку, и был похож на счастливого бультерьера.
  Любящий, будучи опытным выпивальщиком (неземное происхождение не давало ему превратиться в алкоголика), допив все, что было на столе, отправился спать. Утром он выглядел, как обычно.
  Машенька почти не пила, много танцевала и спала одна. Утро она встретила с оптимизмом.
  Зинаида Аркановна тоже почти не пила и много плясала, но одиночество ночью восприняла несколько разочарованно. Она любила настойчивых мужчин.
  Зарядку, которая состояла из йогических поз и дыхательных упражнений, перепившая часть коллектива восприняла в штыки.
  - Как доктор, вы обязаны знать, что после пьянства физические упражнения вредны, - заявил Севастополев.
  - Пьянствовать вас никто не заставлял, - парировал Доктор. - Тем более что вы были в курсе того, что вас ожидает.
  - Это произвол, - буркнул несостоявшийся любовник, но зарядку сделал.
  Завтрак. Знакомство. Очкарик Михаил.
  - Здравствуйте. Меня зовут Михаил. Я здесь несколько особый гость, как мне кажется. Во-первых, у меня уже был опыт моделирования реальности, который закончился весьма плачевно. Я убил человека. Женщину. Она постоянно втягивала меня в свой сон, заставляя играть роль идиота. Я придумал свой сон, куда она и попала.
  - Надеюсь, ее смерть не была легкой, - вмешался в разговор Севастополев. - В ее сне я был тупым уродом-уборщиком. Я все понимаю, но должны же быть пределы. Так что, дружище, на твоем месте я бы чувствовал себя героем.
  - Это потому, что ты никого не убивал. Иначе бы ты почувствовал, что это такое.
  - Один раз я пытался убить, - продолжил дискутировать Севастополев. - Мне было лет двадцать с копейками. У меня тогда был роман с замужней женщиной. Как-то ее поколотил муж. При всем своем желании я не мог набить ему рожу: нельзя было открывать наши с ней отношения. Желая отомстить, я изготовил восковую куклу, натыкал в нее иголок... С мужем, естественно, ничего не произошло, иначе, если бы все было так просто, профессии киллер просто не было бы. Но, несмотря на то, что в действительности никто не умер, психологически я его убил. Что я чувствовал? Ничего.
  - Может, мы все-таки выслушаем Михаила? - вмешался Доктор.
  - Я... - замялся очкарик, - мне около сорока пяти лет. Внешность... Пусть будет такой, как есть. К себе я привык. Наиболее важным мне представляется умение предвидеть последствия своих поступков и возможность исправлять ошибки. Вот. А еще я хочу, чтобы там были Лена и Надя.
  Сказав это, он сел за стол и молча уставился в тарелку.
  - А я хоть никого не убил, могу быть обвинен сразу в двух убийствах, - сказал вдруг Мстислав, и, не дав никому опомнится, рассказал историю о единороге.
  - Где единорог? - спросил Леденец.
  - У него.
  - Понятно.
  - А я знаю его, - вмешалась в разговор Катенька.
  - Единорога?
  - Да нет! Этого в странном костюме. Это из-за него я попала сюда.
  - Как это? - заинтересовался Леденец.
  - Мне не везло в личной жизни, и я решила обратиться к одной колдунье. Ночью после этого мне приснился человек в балахоне, который сказал, чтобы я ждала в баре. Там я встретила Доктора.
  - А мне этот человек посоветовал обратиться к Доктору, только сказал, чтобы я не говорила, но раз такое дело... - призналась Машенька.
  - Мы тоже с ним виделись, - сказали в один голос Михаил и Севастополев.
  - Мне он порекомендовал обратиться к Доктору, когда я искала работу, - сказала ассистентка.
  Любящий тоже встречал этого человека. Женю и Нину он устроил на работу буквально неделю назад.
  - Мы с Зинаидой Аркановной расследуем дело, связанное с этим человеком, - подвел итог Леденец, - остаетесь вы, Доктор.
  - Я понимаю, что вы хотите сказать, но я не знаю никого, кто мог бы подходить под описание человека в балахоне. И это меня пугает. Почему? Да потому что я должен быть с ним связан, как никто другой из вас, и если я об этом не знаю...
  Словно в подтверждении его слов кто-то чихнул в соседней комнате.
  
  
  Подглава 4
  
  Обед. Знакомство. Ассистентка Доктора.
  - Здравствуйте. Мое имя Марта. Мне 22 года. Я красивая и всегда молодая. К тому же у меня отменное здоровье, и я очень привлекательна для мужчин.
  Ужин. Знакомство. Любящий.
  - Этот мир должен быть чем-то средним между пивом и коньяком. Не хлебом единым жив человек, но и святым спиритом. С учетом латыни слова Иисуса звучат более привлекательно. Может, он просто толкал тост?
  - Знаете, что меня больше всего волнует, Доктор? - спросил Леденец после ужина.
  Было свободное время. Путешественники разбрелись по своим делам (естественно, в пределах дома). Доктор сидел в гостиной возле камина. Он любил смотреть на огонь и потягивать маленькими глотками коньяк. В юности он не понимал, как можно пить коньяк глотками. Все, что ему ни попадалось с таким названием, было крепким и имело привкус спирта. И только повзрослев, получив определенный доступ к закромам Родины, он сумел понять, что такое коньяк, и почему его пьют маленькими глотками.
  Доктор сидел в гостиной возле камина, смотрел на огонь и пил маленькими глотками коньяк. Леденец неслышно подошел сзади и задал свой вопрос.
  - Я не умею читать мысли, - ответил Доктор, не оборачиваясь.
  - Он среди нас.
  - Человек в черном? Лично я в этом не сомневаюсь. Более того, теперь я знаю, что это именно его идея. Я имею в виду нашу группу.
  - Я имел в виду не его.
  - А кого?
  - Убийцу.
  - Какого убийцу?
  - Того, кто всегда вонзает мне в спину нож. Он тоже здесь, среди нас.
  - Почему вы так думаете?
  - Потому что я уверен: разгадка преступления находится здесь.
  - А человек в черном?
  - Он не может быть убийцей.
  - Почему?
  - Он главный подозреваемый, а убийца... Он всегда нейтральный. Вне повествования.
  - То есть?
  - Он среди гостей.
  - Вы уверены?
  - Абсолютно.
  - В таком случае вам надо прикрывать себе спину.
  - Я уже думаю над этим.
  
  
  Подглава 5
  
  Утро. Завтрак. Знакомство. Севастополев Николай Николаевич.
  - Перед уходом на пенсию я обнаруживаю в себе талант литератора. Я пишу книги, наполненные эзотерическим знанием, которое мне откроется во время путешествия к краю Земли.
  - Фигня все это! - лениво заметила Зинаида Аркановна.
  - Вы о чем? - немного нервно спросил Севастополев. Воспитание не позволяло ему более резко ответить даме 'оттуда'.
  - Об эзотерических знаниях.
  - Почему же это, позвольте вас спросить?
  - Что есть эзотерические знания?
  - Это тайные знания.
  - Которые?
  - Которые ведут к познанию истины.
  - Которые ведут к познанию истины, - повторила она.
  - Вам что-то не нравится?
  - Мне нравится все. Вот только... - она взяла паузу.
  - Может, вы все-таки соблаговолите изложить свои аргументы.
  - Аргументы очень просты: Вся, так называемая, эзотерия - это своего рода паразит, существующий на трупе мистического переживания. Периодически появляются люди, сознание которых претерпевает определенную трансформацию. Некоторые из них пытаются помочь другим в подобной трансформации. Они создают школы. Потом, когда исчезают те, чье сознание трансформировано, школы превращаются в секты или религии. Так появляется труп. Эзотерики - это умники, патологоанатомы, которые не только препарируют трупы, но и питаются ими, создавая всевозможные философские идеи, столь же далекие от мистического переживания, как ковыряние в носу.
  - Это только ваше мнение.
  - Да, это мое мнение.
  - Но если это так, то почему многие разумные люди...
  - А почему многие разумные люди травят себя табаком, алкоголем, наркотиками и еще черти чем? - перебила она Севастополева.
  - Вы нигилистка?
  - Отнюдь. Мне это не интересно.
  - А что вам интересно?
  - Об этом я расскажу чуть позже.
  Обед. Знакомство. Катенька.
  - Мое имя Катя. Возраст... Не важно. Думаю, я уже нашла то, что искала. Поэтому пусть все остается, как есть.
  - Но это невозможно, - вступил в разговор Доктор.
  - По-вашему я неспособна думать?
  - Я не об этом.
  - Тогда о чем?
  - Вы отдаете себе отчет в том, чем мы тут занимаемся?
  - Пытаемся найти свое счастье.
  - Пытаемся найти свое счастье! Ничего глупее не слышал!
  - А что вам, собственно, не понравилось в ее словах? - вмешалась Зинаида Аркановна.
  - Мы стоим на пороге...
  - Это вы стоите на пороге, - перебила она Доктора. - Мы с Леденцом расследуем преступление, Мстислав прячется от тестя, остальные... Каждый преследует свою цель, которая была идеально сформулирована Катюшей. Мы все пытаемся найти свое счастье. Или вы не согласны?
  - Мы всю жизнь пытаемся найти свое счастье, но дело же...
  - В этом, Доктор, именно в этом.
  - Вы все время меня перебиваете.
  - Потому что вы не о том вещаете.
  - А о чем, по-вашему, я должен вещать?
  - О том, почему это невозможно. И потом. Вы забыли самое главное.
  - Что?
  - В конце концов, это всего лишь еще одна психотерапевтическая группа, занимающаяся весьма своеобразным тренингом. И ведете этот тренинг вы, так что ваша выходка была верхом непрофессионализма.
  - Вы правы, - согласился Доктор.
  - Что ж, надеюсь, теперь вы поведаете нам свои соображения.
  - Дело в том, что сейчас мы находимся в очень нестабильном состоянии. Те, кто бывал в круизах по морю, знают, что во время подобных мероприятий люди сближаются, кажутся друг другу чуть ли не лучшими друзьями или любовниками на века, но стоит им сойти на берег, и большинство из таких круизеров даже не вспоминают друг о друге. Здесь мы имеем дело с принципиально иной системой. Мы движемся из одного мира в другой. Мы не на лифте, не в барокамере или машине времени. Мы внутри своего сознания. Наш транспорт похож на ракету с множеством боеголовок, и когда мы выйдем из помещения, возможно, мы перестанем существовать друг для друга вообще. Поэтому, милая Катенька, то, что происходит у вас здесь, ничего не значит. Вы не можете всю жизнь провести в этой комнате. Это нереально. Поэтому, вместо того, чтобы придаваться иллюзиям, вам лучше было бы заняться активным построением будущей реальности. Вы понимаете? И извините за грубость.
  - Хорошо. В таком случае там я встречу его.
  - Это уже другое дело.
  Ужин. Знакомство. Евгения.
  - Мое имя Женя. Я вижу себя молодой, красивой, самостоятельной. Я ни от кого не завишу, но я не бизнес-сука. Я милая, нежная, отзывчивая, но не овца. В любой ситуации я могу дать отпор и постоять за себя.
  - Скажите, Доктор, почему вы начали вечером? - спросила вдруг Зинаида Аркановна.
  - О чем вы?
  - Помните первый день? Вы начали знакомство с себя.
  - Естественно. Я показал на своем примере, что ожидаю от вас.
  - Да, но почему вечером? Почему не утром?
  - Потому что мы собрались вечером, и потом... - он не нашел что добавить.
  - Скажите, у вас не было иных соображений для этого? Поверьте, ваш ответ очень важен.
  - Да нет.
  - Понятно, - сказала она таким тоном, что всем стало ясно, что ничегошеньки не понятно.
  
  
  Глава десятая
  
  Судья в борделе
  Больше чем судья.
  
  Подглава 1
  
   '...прыгая на груди Сливового.' - написал Доктор и поставил точку, которая прогремела пистолетным выстрелом где-то в гостиной. По крайней мере, так показалось Доктору.
  - Что это было? - спросила проснувшаяся Марта.
  Ее глаза излучали сытую любовь, чем в тайне гордился Доктор.
  - Стреляли, - ответил он, вторя известному всем киногерою.
  - Кто? - насторожилась она.
  - Ты же видишь, я пишу здесь, а стреляли в гостиной.
  - И ты все еще сидишь на месте?
  - Я разговариваю с тобой.
  - Ты неисправимый! - она села в постели и начала ногой разыскивать тапочки, которые дремали под кроватью.
  - Подожди, - сказал он, - а то ты их совсем под кровать затолкаешь.
  Он поднялся со стула, подошел к кровати и встал на четвереньки, чтобы достать тапочки. Марта протянула свои красивые ноги, и он несколько раз поцеловал ступни, прежде чем надеть на них тапки. После этого он встал, помог подняться Марте, накинул на ее плечи халат и только после этого открыл дверь в коридор. Эта сцена проходила под аккомпанемент шагов, хлопающих дверей и встревоженных голосов.
  К тому времени, когда Доктор и Марта покинули комнату, группа фактически в полном составе организовалась в гостиной.
  - Присоединимся? - спросил Доктор.
  Марта посмотрела на него, как на идиота.
  В гостиной пахло пороховым и табачным дымом.
  - Что случилось? - спросил Доктор.
  - Чудо, - ответил Леденец.
  - А если без теологических терминов?
  - Несколько минут назад здесь произошел выстрел из огнестрельного оружия. Предположительно, из пистолета.
  - После стольких лет работы в прокуратуре вы все еще воспринимаете выстрелы в гостиной как чудо?
  - Дело не в этом.
  - А в чем?
  - Сейчас сами поймете. Присаживайтесь.
  Остальные уже сидели за столом. Многие курили, и все лечили нервы коньяком, которым Евгения обносила собравшихся.
  - Думаю, господа, в сложившейся ситуации никто не будет возражать против небольшой викторины? - спросил с профессиональным юмором Леденец.
  Возражавших в гостиной не нашлось.
  - Тогда вопрос первый: кто-нибудь пострадал?
  Количество пострадавших тоже равнялось нулю.
  - Это уже радует. На следующий вопрос я попросил бы ответить всех по порядку: где вы были во время выстрела?
  - А почему бы вам не начать с себя? - спросил вдруг Михаил.
  - Хорошо. Я спал.
  - Кто-нибудь это может подтвердить.
  - Да, - спокойно сказала Катя, - он спал со мной.
  Как выяснилось, за эти дни многие участники эксперимента разбились на пары. Доктор был с ассистенткой. Леденец с Катенькой. Зинаида Аркановна, будучи женщиной сильной, властной и стервозной, остановила свой выбор на Мстиславе, для которого этот выбор стал роковым. Обычно подобного рода женщины постоянно испытывают своих спутников на прочность, и если те дают пусть даже почти незаметную слабину, продолжают их (спутников) гнуть до тех пор, пока те не ломаются с характерным душевным хрустом. Сломленные спутники еще какое-то время остаются востребованными в качестве половых тряпок, но вскоре окончательно отправляются в утиль. Тем не менее, алиби у них было. Остальные участники эксперимента играли в комнате Михаила под раздевание в карты. О степени их удачи говорил внешний вид.
  - Итак, - подвел итог Леденец, - из нас никто не мог выстрелить, а посторонние не прошли бы мимо охраны, следовательно...
  - Стрелял еще один член группы, - продолжила Зинаида Аркановна, и все, словно это движение было поставлено и отрепетировано хореографом, дружно уставились на нее.
  - Позвольте, вы о ком? - спросил, побледнев, Севастополев.
  - Спросите Доктора.
  - Я не понимаю, о чем вы, - нервно ответил Доктор.
  - Тогда почему нервничаете? - ехидно поинтересовался Мстислав, который за красивой спиной Зинаиды Аркановны чувствовал себя в полной безопасности.
  - А вы бы не нервничали на моем месте? - зло ответил Доктор.
  - Ну, если вы ни в чем не виновны...
  - Если вы ни в чем не виновны... - передразнил его Михаил. - Это только в дерьмовых детективах про идеальных советских ментов подобный аргумент мог заставить заговорить даже самого матерого преступника. В реальной жизни никогда не известно, что у них на уме.
  - Может, ты все-таки объяснишь? - спросил Леденец Зинаиду Аркановну.
  Они были на 'ты', что жутко не нравилось Мстиславу.
  - Все очевидно. Нас 12 человек. Процедуру знакомства проходят три человека в день. Итого четыре дня, если бы не одно 'но', а именно: Первое знакомство доктор провел не утром, а вечером.
  - Ну и что? - спросил Доктор. - Почему вы ко мне пристаете с этим уже второй день?
  - А потому, милый Доктор, - что в результате вашего поведения в последний день мы имеем только двоих.
  - Ну и что?
  - А то, что это подразумевает наличие еще одного члена группы.
  - Но здесь никого больше нет!
  - Есть. И выстрел был не чем иным, как его визитной карточкой. Признаюсь, сначала я подумала, что Доктор готовит нам какой-то сюрприз, но позже убедилась, что это сюрприз и для нашего Доктора.
  - Хотите сказать, что среди нас есть кто-то невидимый? - дошло вдруг до Любящего.
  - Теперь да.
  - Почему теперь.
  - Выстрел.
  - Ну и что?
  - Зачем, по-вашему, кто-то будет стрелять в пустой гостиной холостым патроном в воздух. Нет ни жертв, ни следов от пули. Ничего.
  - И зачем? - спросил Леденец.
  - Чтобы заставить нас посвятить внеочередное собрание его персоне. Выстрел заставил нас впустить его сюда.
  - Ты так говоришь, как будто хорошо его знаешь.
  - Я занимаюсь этим делом уже несколько лет.
  - Тогда, может, скажешь, кто он?
  - В данной постановке вопрос не корректен.
  - Почему?
  - Кто он? А кто президент? Лицо с телеэкрана? Чушь. Лицо - это только лицо. Президент - это корпорация, группа людей. Тоже самое и здесь. Он всего лишь представитель, посланец, курьер, тогда как они... О них мне неизвестно ничего.
  - Весело, ничего не скажешь, - пробурчал Севастополев.
  - А посему, - перенял инициативу Леденец, - я предлагаю всем пойти спать. Завтра тяжелый день. К тому же он собрал нас здесь не для того, чтобы убить.
  - Откуда такая уверенность?
  - Мы все еще живы.
  На этой оптимистичной ноте я и закончу подглаву.
  
  
  Подглава 2
  
  Утро. Знакомство. Ниночка.
  - Не знаю даже, что и сказать... Я и раньше... я ведь только работаю... чего хочу? Чтобы любили и уважали, чтобы жить долго и счастливо... детей еще, наверно...
  Обед. Знакомство. Мстислав.
  - Друзья, - начал он несколько фальшиво, - наиболее важным мне видится вопрос... Извините, я волнуюсь. Так вот, я не знаю, почему еще никто не высказался на эту тему. Я имею в виду человеческое достоинство, которое постоянно попирается, чуть ли не на каждом шагу, а именно достоинство делает нас людьми...
  - На кой оно тебе, достоинство? - спросила Зинаида Аркановна и весело рассмеялась.
  - Как ты можешь, Зиночка?
  - У тебя уже есть одно. Попранное, но вполне еще в рабочем состоянии. Зачем тебе еще? Для тебя достоинство, то, которое в душе, враг номер один. Ты и дня с ним не проживешь.
  - Зачем ты так со мной?
  - Зачем? Захотелось мне так с тобой.
  - Как ты можешь?
  - Останови меня. Кишка тонка? Тебе и самому ведь все нравилось, глубоко, в душе. Что ты чувствовал, когда стирал трусы жене и теще?
  Мстислав стал белым.
  - О, эта сладкая боль унижения! Я права? Ты ведь и на меня перекинулся, потому что я могу унизить, вытереть об тебя ноги, заставить лизать сапоги. И не понарошку, как какая-нибудь проститутка, а взаправду.
  - Зачем ты...
  - Из жалости. Просишь ведь, чего не знаешь.
  - А ты знаешь?
  - Знаю, - отрезала она.
  Вечер. Знакомство. Машенька.
  Из тех соображений, что данная книга может попасть в руки детей, автор решил опустить эту часть повествования.
  
  
  Глава одиннадцатая
  
  Глубокая ночь. Гостиная. Камин. Огонь. Возле камина кресло. В кресле Леденец. Ему тревожно. Он смотрит в огонь и думает. Звучит музыка: Джон Сурман.
  'Завтра, - думает Леденец, - завтра, завтра. Все должно будет решиться завтра. Жребий брошен. Утро принадлежит Зинуле. Мое слово днем. Значит, до этого времени мне бояться нечего. Почему? Не знаю. С одной стороны, я не могу определить, выразить словами... С другой, я прекрасно чувствую происходящее, его логику, если только логику можно чувствовать, хотя здесь возможно все.
  Но что мы имеем? Вот главный вопрос вопросов: Что мы имеем, а, следовательно, что мы будем иметь?
  Два убийства, загадочная смерть (если только верить очкарику), пропавший мольберт, единорог, убийца, который ждет своего часа... Этого я должен увидеть. Я должен запомнить его лицо, узнать, сорвать маску, как и с того, другого...'
  Размышляя, Леденец засыпает. Сон переносит его в похожую на гостиную комнату. Она такая же просторная. В ней тоже горит камин, но только она декорирована под избушку старухи-волшебницы. Леденец сидит за столом. Напротив него красивая, не старше тридцати пяти лет женщина. Она красиво и богато одета. В руках у нее колода карт, значение которых Леденцу неизвестно. Женщина раскладывает карты.
  - ...необходимо, - говорит она. - Каждая карта ложится только на предыдущую, такова Колода Судьбы. Обычно я не принимаю без очереди, но ты мне понравился, к тому же его просьба... Ты боишься и ненавидишь одного человека. Ты думаешь, что он обрывает тебе крылья, тогда как на самом деле... Ты куколка, которой надлежит стать бабочкой, но вместо того, чтобы идти вперед, ты все время возвращаешься и возвращаешься... Посмотри на расклад.
  Леденец смотрит на карты и видит, какая стройная, логичная, правильная получается картина, и то, к чему он относился как к проклятию, является частью этой красоты. Женщина продолжает говорить, но он ее не слышит. В его голове громко звучит музыка Мэйлса Дэвиса, и вообще, чем больше хорошего джаза, тем лучше.
  Леденец просыпается. На его лице выражение блаженства. Он сладко потягивается, как это могут только не обезображенные чрезмерным воспитанием дети. Он поднимается на ноги, уверенно подходит к одному из шкафов, открывает дверцу и достает с полки коробку с дорогими, толстыми сигарами. Он закуривает сигару и молча, полностью сосредоточившись на процессе, выкуривает ее. Окурок он бросает в камин.
  Затем Леденец покидает гостиную. Он возвращается к себе в комнату, где мирно спит красивая Катенька. Она спит сладко, но Леденец ее будит.
  - Что, уже утро? - сонно и немного капризно спрашивает она.
  - Нам надо поговорить.
  - Что случилось? - на лице у нее появляется тревога.
  - Я кое-что понял.
  - Я тебе не нужна?
  - Глупенькая... - сказав это, он нежно обнял Катю. - Я люблю тебя.
  - Тогда что?
  - Завтра вечером меня убьют.
  - Не говори так!
  - Не перебивай. Завтра вечером меня убьют. Это происходит всегда за мгновение до того, как я понимаю картину преступления. Изменить это невозможно. И не нужно. Мне нужна эта смерть. Она позволит мне обрести себя, выйти за рамки вечно повторяющегося процесса. Отнесись к моей смерти по возможности спокойно, и смело иди вперед. Я буду тебя ждать с той стороны.
  - Ты хочешь, чтобы я тоже умерла? - спрашивает Катенька. В ее голосе ужас.
  - Что ты, глупышка. Если ты умрешь... я даже думать боюсь об этом, но я другое дело. Я уже много раз умирал таким образом. Это невозможно понять, но это так. Я найду тебя, когда ты выйдешь из дома.
  - Но я... я не хочу... я боюсь...
  - Не бойся.
  - А вдруг ты меня не найдешь?
  - Даже не думай об этом.
  - Обещаешь?
  - Обещаю.
  Главу заканчивает постельная сцена.
  
  
  Глава двенадцатая
  
  
  Подглава 1
  
  Утро. Знакомство. Зинаида Аркановна Петрова.
  - Здравствуйте... да какая я Зинаида Аркановна, что за... Зина. Просто Зина. Всю свою сознательную жизнь я гонялась за химерами. Мне было 16, когда я впервые столкнулась с теми... Одного из них вы называете черным человеком. Я бы назвала его невидимкой. Вы читали Честертона? У него есть рассказ: 'Невидимка'. Убивают человека в собственном доме, куда можно проникнуть только через входную дверь, которая у всех на виду. Я не буду пересказывать рассказ. Суть в том, что все свидетели, а дверь была под постоянным наблюдением, утверждали, что в дом никто не входил. В конце концов, выясняется, что убийцей был почтальон. Никто не обращает внимания на почтальонов. Другой пример: Кто из вас ни разу не сталкивался с тем, что в один момент совершенно близкий, знакомый человек становится вдруг совершенно чужим. И дело не в том, что происходит нечто ужасное или хотя бы значимое. Вы сидите, пьете чай или кофе, смотрите друг на друга... И вы понимаете, что человек, которого вы знаете вдоль и поперек, на самом деле чужой, незнакомый, неведомый.
  - Мы не успеем закончить до обеда, - перебил ее Михаил.
  - Позвольте это решать мне, - осадил его Доктор. - Продолжайте, Зина, и не обращайте ни на кого внимания.
  - Спасибо. Так вот, дело здесь в особенности нашего восприятия и осознания. Наша нервная система получает и перерабатывает на несколько порядков больше информации, чем мы осознаем. В результате наша с вами действительность... Мы получаем от объекта некий пакет сигналов, перерабатываем его и выбираем значительно меньшую часть для осознания. Другими словами, глядя на человека, мы 'видим не его', а некую сетку из значимых точек. Мы запоминаем эту структуру, совершенно не замечая те процессы, которые происходят между значимыми точками, и когда наша модель перестает 'налезать' на образ, как старая шкура на змею, происходит процесс линьки: образ разрушается, и мы видим перед собой совершенно другого человека. Какое это имеет отношение к нему? Самое прямое. Он использует это. С самого начала он был здесь, среди нас. При этом ему не надо было подобно герою Уэллса измываться над собой, чтобы сделать свое тело прозрачным. Он пошел по пути Честертоновского персонажа. Мы не видим его потому, что не осознаем. Он все время остается у нас в подсознании, влияя оттуда на ход эксперимента.
  - Но зачем тогда ему было стрелять? - спросил Леденец. - Мы же сами решили, что выстрел был своего рода катализатором, заставившим нас впустить его сюда.
  - Это не совсем так. Он всегда был здесь. Иначе, как он мог здесь стрелять?
  Все зашумели. Почему-то эта совершенно очевидная мысль никому не пришла в голову.
  - Все верно. Подсознание управляет мышлением, - сказал Доктор.
  - Но зачем? - спросил Леденец, имея в виду мотив выстрела.
  - Он действительно заставил нас открыть дверь, но не сюда, а туда, на край Земли.
  - Зина, вы не сказали ничего личного, - нарушил Доктор наступившую тишину.
  - Я здесь за тем, чтобы получить приглашение.
  - От кого?
  - От них.
  Сверху, из-под высокого потолка на стол упал прямоугольник плотной бумаги, формата визитной карточки с надписью: 'Приглашение'.
  Обед. Знакомство. Леденец.
  - Здравствуйте. Думаю, не имеет смысла представляться. Так получилось, что я завершаю ритуал знакомства. Впереди вечер, и если мы на верном пути, вечером все должно разрешиться. Я пришел сюда как официальное лицо, расследующее дело о двойном убийстве. Мои следственные действия были далеки от обычных. Это диктовалось обстоятельствами дела. Но у меня есть и личные счеты. Я найду собственного убийцу, который на протяжении многих жизней становится на моем пути. Сегодня вечером он убьет меня, или я убью его. Я почти знаю, как к нему подобраться, тем более что он один из вас. Сегодня я могу повторить почти дословно слова, сказанные более двух тысяч лет назад: Один из вас убьет меня. И эта смерть отворит вам ворота. Я уже знаю.
  Гул голосов.
  - Не перебивайте меня. Я ни в коем случае не собираюсь жертвовать собой. Когда вы войдете в новый мир, я буду уже там, буду расследовать новое дело. Так было всегда. Так будет и на этот раз. Я готов встретить вечером свою судьбу. Иначе утром я раскрою карты. Я знаю, как лишить нашего невидимку статуса. Для этого достаточно перестать думать о нем как о некоем сверхъестественном существе. Он такой же, как мы, и это мы превратили его в то, чем он стал. Итак, я бросаю вызов, и утром стрелять уже буду я.
  
  
  Подглава 2
  
  Ужин. Ожидание. Тревога.
  Ели молча. В воздухе висело ожидание, нарушая, тем самым, закон гравитации. Как обычно бывает в подобных обстоятельствах, одним кусок не лез в горло, другие наоборот не могли остановиться. Даже прекрасный коньяк не успокаивал нервы. Один только Леденец казался спокойным, но он был задумчив. Катенька была подавлена. Она действительно успела полюбить Леденца, и теперь ее сердце разрывалось от одной только мысли...
  - Я знаю, кто убийца, - сказал вдруг Леденец, помешав, тем самым, автору закончить предыдущее предложение. Он внимательно посмотрел в глаза Доктору.
  - Ты прав, дружище. Тебе суждено было погибать, а мне приходилось напяливать дурацкий костюм и бить тебя ножом в спину. Поверь, ничего личного и уж тем более приятного.
  - Я знаю, - ответил Леденец.
  - Надеюсь, без обид?
  - Без обид.
  Остальные гости тупо сидели в неподвижном состоянии. Кто-то подмешал в еду парализующее вещество, и только Доктор мог передвигаться по комнате, несмотря на яд: им двигал долг убийцы. Долг жертвы позволял Леденцу говорить.
  - Что-нибудь хочешь сказать на прощанье?
  - Зачем? Все равно скоро встретимся.
  - Ты прав.
  Доктор поднялся из-за стола, выбрал острый, удобный нож.
  - Я аккуратно, - извиняясь, сказал он.
  - Подожди, - остановил его Леденец, - ты уверен, что это в последний раз?
  - Абсолютно. Мы получили приглашение.
  - Тогда не томи.
  - Удачи, - сказал Доктор и ударил Леденца ножом.
  После этого он вернулся за стол и застыл вместе с остальными.
  
  
  Подглава 3
  
  Нечеловеческий, душераздирающий крик заставил пробудиться всех, кроме Леденца. Кричал Мстислав: он первым пришел в себя.
  На столе на огромном блюде лежал голый Леденец. Он был мертв. Перед живыми стояли чистые столовые приборы. В бокалах была запекшаяся (прошло много времени) кровь. Уже одна только эта картина могла бы свести с ума какую-нибудь впечатлительную особу. Но это было не все. Вместо ставшего привычным электрического света, комнату освещало утреннее солнце. Окна и двери были распахнуты, и за ними...
  
  
  Гиперглава вторая
  
  С каждым днем, наблюдая огромный муравейник человеческих жизней, я все больше боюсь стать мизантропом. Спасает одно - я слишком себя уважаю, чтобы испытывать к человечеству что-то большее, чем брезгливость.
  Ariokh 'Состояние быдла'
  
  Прежде чем приступить к чтению книги, уважаемый читатель, проверьте свое эмоциональное состояние. Настоятельно не рекомендую читать книгу, испытывая обиду, раздражение или другие отрицательные эмоции по отношению к кому бы то ни было.
  Лазарев С.Н. 'Диагностика кармы'
  
  
  Глава первая
  
  
  Подглава 1
  
  Утреннее солнце освещало комнату. Окна и двери были распахнуты. Впервые с начала эксперимента.
  На столе на огромном блюде лежал мертвый Леденец. Он был спокоен и даже немного умиротворен. За столом неподвижно сидели люди. Они спали. Действие яда кончилось, и на смену параличу пришел глубокий сон без сновидений. Идиллическая картина, которую взорвал нечеловеческий, истошный вопль Мстислава. Конечно, легче всего было бы предположить, что Мстислав так отреагировал на труп Леденца, на наполненные застывшей кровью бокалы, на выпачканные кровью рты. Но это было не так. Мстислав даже не обратил внимания на Леденца. Он сидел напротив окна, за которым было ничего.
  Кто-нибудь может представить себе ничего? Не в смысле ничего нет, а в смысле ничего есть? А увидеть? За собственным или почти собственным окном? Вот именно...
  Крик Мстислава разбудил остальных участников эксперимента. Только представьте себе: вы просыпаетесь от жуткого крика. На столе труп, за окном ничего, вокруг ничего не понимающие люди в состоянии шока...
  Первым опомнился Доктор. Недолго думая, он, что было сил, врезал по лицу сидящего рядом Мстислава.
  - Передай дальше, - приказал Доктор.
  Мстислав повиновался. Он не без удовольствия залепил в глаз Любящему.
  - Передай дальше.
  Тот с не меньшим удовольствием огрел по голове Михаила.
  - Передай...
  Реакция превратилась в цепную. Причем никто в этой ситуации не поставил под сомнение вопрос равноправия мужчин и женщин. Несколько минут физических упражнений позволили путешественникам немного прийти в себя и даже осознать тот факт, что у них получилось. Они были на краю Земли.
  Дом заскрипел. Сверху посыпался песок.
  - Бежим! - крикнул кто-то из толпы.
  Упрашивать никого не пришлось. Едва они выбежали из дома, он превратился в груду мусора.
  Край Земли... Так получилось, что во время эксперимента каждый представлял его перед собой, а так как группа образовывала круг... Они были на острове почти круглой формы. В его центре стоял, а теперь лежал дом. Вокруг дома был песчаный пляж. Несколько метров чистого совершенно белого песка, заканчивающегося ничем. И на самом краю Земли лежал труп. Странный, незнакомый, похожий на тень мертвый мужчина. Несмотря на то, что ни у кого не возникло желание приблизиться к телу, всем было ясно, что перед ними труп человека, погибшего насильственной смертью.
  - Убийство, - выразил общую мысль Михаил.
  - Опять, - вздохнула Зина. В данных обстоятельствах она терялась в вопросе собственной юрисдикции.
  Конечно, обнаружив такой сюрприз, благоразумнее всего сделать ноги, но делать ноги было некуда. Оставалось позвонить 02.
  - Я попробую, - сказала неуверенно Лиза, набирая номер на своем мобильнике. Во время поспешного отступления она инстинктивно прихватила с собой сумочку, и теперь была богаче всех.
  Как это ни странно, телефон зазвонил. И с той стороны даже сняли трубку.
  - Дежурный слушает.
  - У нас труп.
  - Где это у нас?
  - На краю Земли.
  - Понял, - сказал он, словно известия о трупах на краю Земли были для него самым привычным делом.
  Обычно, получив весточку о трупе, оператор сообщает сначала дежурному по городскому управлению. Если из сообщения видно, что труп обнаруживает признаки насильственной смерти, дежурный по управлению, перебрав в уме практически весь свой словарный запас, передает сообщение начальнику УВД города, затем дежурному по данному району ОВД. После этого он поднимает дежурную следственно-оперативную группу УВД города в составе: ответственного по УВД, дежурного следователя, дежурного опера, дежурного эксперта-криминалиста и посылает их на место происшествия. Дежурный по РОВД, получив информацию от дежурного по УВД, в свою очередь инспектирует свой лексический уровень, и передает информацию начальнику РОВД. После этого, он же, поднимает дежурную следственно-оперативную группу РОВД в составе: ответственного по РОВД, дежурного следователя, дежурного опера, дежурного эксперта-криминалиста и посылает их на место происшествия. Далее дежурный по РОВД поднимает участкового инспектора милиции, на чьем участке обнаружен труп, судебного медика и следователя прокуратуры.
  На этот раз официальные лица появились сразу все, причем как бы из-под земли. Во главе сводного следственного хора был Леденец.
  - Тетраханканар Леденец, - представился он.
  Доктор сильно ущипнул Катюшу, которая хотела уже прыгнуть ему на шею.
  - Он нас не знает, - прошептал ей на ухо Доктор.
  - Здесь труп, - устало сказала Зина.
  Адреналиновый прилив сменился адреналиновым отливом, и все буквально падали с ног.
  - Кто обнаружил? - спросил Леденец и как-то недобро посмотрел на бывших друзей.
  Медлить было нельзя.
  - За мной! - крикнул Доктор.
  Он столкнул Леденца с Земли, и сам прыгнул следом. За ним в пучину бросились остальные.
  
  
  Подглава 2
  
  Доктор открыл глаза. Над ним было удивительно чистое глубокое голубое небо. Был весенний день. Чистый, наполненный ароматом трав воздух пьянил. Доктор лежал на дикой, луговой траве. Он сел. Рядом мирно спали другие участники эксперимента. Они находились на небольшом пригорке, с которого хорошо был виден настоящий рыцарский замок, у ворот которого толпились люди. Они были нарядные и счастливые. Чуть поодаль мирно паслись коровы, которых караулил ручной дракон. Возле дракона белокурый мальчуган, этакий ангелочек, играл незатейливую мелодию на самодельной флейте.
  Мир фэнтези в идеальном своем воплощении... Хрена с два!
  - Вставай, Док, наш поезд, - услышал Доктор и проснулся.
  Он сидел на обшарпанной и жутко неудобной лавочке в помещении железнодорожного вокзала одной из забытых богом станций. Пахло мочой и затхлостью. Все уже были на ногах.
  - Быстрее!
  - Куда мы едем? - спросил он, немного придя в себя в вагоне электрички.
  Все с глупым выражением лица посмотрели друг на друга.
  - Судя по всему, я проснулся последним, - не без ехидства заметил Доктор.
  - Меня разбудил смотритель, который сказал, что если мы опоздаем... - пробормотал Мстислав.
  - Смотритель? Да ты представляешь, где мы находимся?! - накинулся на него Севастополев.
  - Чего же ты поперся в вагон, если такой сообразительный? - огрызнулся Мстислав.
  - По крайней мере, он здесь, - спокойно заметила Зина.
  - Кто?
  - Черный человек.
  - Убийца? - встрепенулся Леденец.
  - Пришел в себя? - поинтересовался Любящий.
  - Кто вы такие и на каком основании... - Леденец стал красным. Он продолжал говорить, но его голос остался как бы за кадром.
  - У кого-нибудь есть булавка? - поинтересовался Доктор.
  - Вот, - протянула булавку Евгения.
  Выждав момент, Доктор с силой вонзил ее Леденцу в спину. Туда, куда обычно вонзал нож.
  Леденец закричал от боли, выругался, затем обвел участников непонимающим взглядом.
  - У нас получилось, - сказал Доктор, вытаскивая булавку.
  - Ты?! - Леденец зло посмотрел на Доктора.
  - Спокойно, товарищ.
  - Спокойно? И ты это говоришь после того, как столько раз хладнокровно убивал меня ножом в спину?
  - Это было далеко не хладнокровно. И сейчас важно кое-что другое.
  - Что, по-твоему, важней этого?
  - У нас получилось.
  - Объясните, черт возьми! - он посмотрел на остальных.
  - Мы за краем Земли, - спокойно сказала Зина.
  - А меня ты помнишь? - спросила, покраснев, Катя.
  - Ты? - воскликнул Леденец.
  Они заключили друг друга в объятия.
  Остальные пассажиры (вагон не был пустым), которые всю дорогу далеко не двусмысленно посматривали на удачливых экспериментаторов, недовольно зашушукались.
  - Он здесь, - повторила Зина.
  - Китаец? - спросил Леденец.
  - Почему китаец?
  - В литературе он известен как Мудрый Китаец. Это большой любитель морочить людям головы.
  - Хороший способ. Ничего не скажешь.
  - У них другое к этому отношение. Кришна вон, сколько народу положил, чтобы поговорить по душам с Арджуной. И ничего, бог.
  - Ты что-то узнал о нем новое?
  - Прочти Бхагаватгиту...
  - Я о Китайце.
  - Смерть иногда открывает глаза. Особенно если убийца один из твоих друзей.
  - Давай без этого, - вяло огрызнулся Доктор.
  - Он встречался с каждым из нас, - продолжил Леденец. - Человек в черном, мастер шахмат, твой наставник, Зинуля, смотритель станции... У него миллион лиц.
  - Уж не начал ли ты ему симпатизировать? - зло спросила Зина.
  - Мой долг раскрыть преступление. Понимаю, звучит глупо, но, тем не менее, это так.
  С обеих сторон в вагон вошли люди в длинных пальто. Всего их было пятеро. Четверо из них были вооружены автоматами.
  - Приготовьте билеты, - сказал тот, у кого не было оружия.
  - У меня нет билета, - прошептала Машенька.
  - Возьми мой, - ответил шепотом Любящий.
  - Прекратить передачу билетов! - рявкнул контролер.
  - Я не знаю, где он, - пробормотала она, краснея.
  - Это недоразумение. Мы едем все вместе... мы готовы заплатить штраф на месте.
  - Это запрещено правилами, - ответил контролер, - даме придется выйти.
  - Тогда мы выйдем все.
  - Это запрещено правилами. Каждому надлежит следовать до остановки, указанной в его билете.
  - Прощайте, - грустно сказала Маша.
  - Мы найдем тебя!
  - Я в этом не сомневаюсь, - с сомнением в голосе ответила она.
  Поезд остановился.
  
  
  Глава вторая
  
  
  Подглава 1
  
  - Ваша остановка, - предупредительно сказала кондуктор - приятная женщина лет пятидесяти.
  - Спасибо, - поблагодарила Маша.
  Автобус остановился. Двери с шипением отворились. Маша вышла. Автобус фыркнул, обдал ее напоследок бензиновым перегаром и скрылся за поворотом. Кроме нее никто из автобуса не вышел.
  Конечно, я (автор) прекрасно помню, что в прошлой главе Маша была вынуждена покинуть электричку, но вышла она из автобуса: таков мир за краем Земли.
  Буквально в какой-то сотне метров от остановки стоял настоящий средневековый замок с мощным забором, рвом, бойницами и прочими потрохами. К замку вела асфальтовая дорога.
  'Что я здесь делаю?' - подумала Маша, но, тем не менее, пошла по направлению к замку.
  Стоило ей ступить на дорогу, как замок тут же отреагировал, опустив подъемный мост. Отворились ворота, и навстречу Маше выехал прекрасный принц на белом коне.
  - Вот так чудо! - вырвалось у нее.
  Когда всадник приблизился, Маша поняла, что никакой это не принц, а самый обычный обман зрения.
  - Привет, - сказал обман.
  - Привет, - грустно сказала Маша. Ей стало грустно оттого, что милый принц оказался всего лишь обманом.
  - Ты чего? - спросил обман без всяких церемоний.
  - Устала, наверно, - ответила она, чтобы никого не обидеть.
  - Устала, - передразнил ее обман. - Ты не только дурочка, но и вруниха.
  - А ты хам и грубиян.
  - Я говорю правду. Бодхидхарма, вон, самого китайского императора назвал дураком, и ничего, а тут какая-то без пяти минут... - он демонстративно отвернулся.
  Маша никак не отреагировала на его 'позу', и минут через пять обман растворился в воздухе. Маша почувствовала себя дурой, хотя еще не поняла, почему.
  На воротах замка была табличка: 'Храм любви. Музей закрыт на реставрацию. Администрация'.
  - Черт! - выругалась Маша. Такого поворота событий она не ожидала.
  - Входи, - услышала она, и только после этого заметила на дверях домофон.
  В воротах была устроена калитка, чтобы не тягать тяжелые створки каждый раз, когда надо было войти или выти из замка. Маша толкнула дверь и вошла во двор. Внутри музей выглядел совсем не средневеково. Сразу за воротами гнил ржавый остов автомобиля. Всюду были провода и строительные леса. Сама территория вокруг замка была хоть и запущенным, но весьма приличным парком.
  Навстречу Маше вышел молодой, чуть старше тридцати лет приятный мужчина с чуть азиатскими чертами лица.
  - Привет, - сказал он.
  - Привет, - ответила Маша.
  - Пойдем, я покажу тебе комнату.
  Они обошли почти весь замок и вошли внутрь через служебный вход.
  - Твоя комната на втором этаже.
  Они поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, прошли по коридору и вошли в просторную комнату с огромным камином. Посреди комнаты стояла поистине королевская кровать, о чем сообщала табличка: 'Кровать королевы Анны'. О том, какой по счету Анны, в каком королевстве она жила, и в какие годы пользовалась кроватью, надпись не говорила. Остальная мебель, судя по табличкам, тоже принадлежала ей.
  - Это покои королевы Анны, - пояснил молодой человек.
  - Какой Анны? - переспросила любознательная Маша.
  - Это не имеет значения.
  - Странный подход для работника музея.
  - Это особый музей.
  - Чем?
  - Тем, что здесь имеет значение только то, что имеет значение.
  - Ты здесь работаешь?
  - Я присматриваю за музеем.
  - Один?
  - У меня есть пара обманов зрения.
  - Одному я, кажется, не понравилась.
  - Не мудрено.
  - Здесь, я вижу, вежливость не приветствуется.
  - Только если под этим словом понимается ложь.
  - А ты никогда не врешь, - съязвила Маша.
  - Вру, но из других соображений.
  - Из каких, например?
  - Узнаешь в свое время. Ладно, можешь пока располагаться. Душ, туалет там, - он показал на малоприметную дверь, - одежда в шкафах. Пользуйся смело. К обеду я тебя позову.
  - Что я здесь все-таки делаю? - спросила себя вслух Маша, когда осталась одна.
  Ответом ей послужил злорадный смех обмана зрения.
  
  
  Подглава 2
  
  Обедали в служебном помещении. Комната была примерно 3 на 5. Там были: стол кухонный стандартный, холодильник, 'кухня' с мойкой и газовой четырехконфорочной плитой, большая клетка с цветочным горшком и красочный плакат почти на всю свободную стену: 'Идеальный мир - это место, где охотники охотятся на охотников, патриоты сражаются с патриотами, власть сама соблюдает закон... И никто никому не мешает заниматься своими делами, но каждый знает, какие дела его.'
  На двери в комнату была большая бронзовая табличка с надписью: 'Старший по ПРОЛП'.
  Меню было простым: борщ, жареная картошка, блины с черной икрой, чай. Прислуживали обманы зрения, которые, чтобы досадить Маше, приняли неприглядный абстрактный вид.
  Молодой человек не пытался развлекать Машу разговором, что совершенно ее не устраивало.
  - А что такое ПРОЛП? - спросила она.
  - Когда ты к этому созреешь, - ответил он.
  - Это что, игра такая, отвечать невпопад?
  - Перестань болтать. Тебя интересует, когда я потащу тебя в постель. Я ответил.
  - Дурак, - буркнула Маша.
  После обеда один из обманов согласился показать музей. Тематически его можно было разделить на несколько залов: зал нетрадиционной любви; зал любви к Родине; зал любви к богу; зал любви к ближнему; зал любви плотской. Естественно, все они были закрыты.
  - Это потому, что люди постоянно спорят на тему любви. У них по семь пятниц на неделе у каждого, поэтому музей так и не успевают отремонтировать. Так что ты первый экскурсант. Гордись.
  Маша решила благоразумно не отвечать.
  Начать решили с зала, посвященного любви плотской. Кроме строительных лесов и запаха краски в зале были представлены: плакат: 'Извращенец - это человек, отвергающий сексуальные фантазии'; Картины современного художника, на которой в примитивной форме был изображен улыбающийся мужской орган с крылышками; и серия картин художника Загулина, объединенных одной темой: 'Камасутра в 'Запорожце''. Картины говорили о глубоких познаниях темы.
  В зал патриотической любви (так официально назывался зал любви к Родине) Маша зайти не решилась. Оттуда, из-под двери сочилась свежая кровь, и пахло чем-то неприятным.
  Зал любви к ближнему наполовину был декорирован под отделение милиции. В другой половине валялись поломанные игрушки, строительный инструмент и использованные презервативы.
  - Какая гадость! - вырвалось у Маши.
  - Не говори, - поддержал ее гид.
  Зал любви к богу находился в подвале. Он был похож на пыточный каземат. Там была представлена богатая коллекция орудий дознания, всевозможные власяницы, бичи для самобичевания, панорама сожжения грешника и несколько дебиловидных ангелочков из папье-маше, обильно посыпанных сахаром.
  Зал нетрадиционной любви был посвящен множеству форм любви к царям, президентам и прочим представителям власти.
  - Какая все-таки гадость, эта ваша любовь, - с чувствами сказала Маша, когда просмотр был окончен.
  - Это не наша любовь. Это ваша любовь. Мы только храним и отражаем. Как зеркало.
  - А как же романтика, чувства, прекрасное...
  - Обычно за этими словами скрывается помесь порнографии и инфантилизма, а мы заведение приличное. Здесь музей, а не...
  Ужин прошел в молчании. Маша демонстративно изучала плакат, на котором теперь значилось: 'Таково наше отношение к лошадям, коровам и овцам, а также к официантам, таксистам, швейцарам, полицейским и всем, кого мы 'используем'. Абрахам Гарольд Маслоу. Мотивация и личность'.
  Ночью Маше снились кошмары: какие-то старики в белом пытались вознести ее на небо при помощи динамита и наступательных гранат. Утром она проснулась разбитой.
  - Дура! - почему-то сказала она сама себе.
  
  
  Подглава 3
  
  - Я, кажется, в тебе ошибся, - сказал за завтраком смотритель, - по-моему, ты еще не готова.
  - Ты думаешь таким образом...
  - Заткнись, - перебил ее он. - Я думал, ты не настолько набита всяким дерьмом. Пожалуй, стоит выдать тебе билет и вернуть на поезд.
  - Так это ты! - поняла вдруг Маша.
  - Я, - спокойно ответил смотритель.
  - Убийца!
  - Забыла добавить вор и насильник.
  - Что тебе нужно?!
  - В данном случае нужно тебе.
  В душе Маши вдруг словно лопнул какой-то нарыв, и она заплакала навзрыд. Смотритель не стал ей мешать.
  А на стене висел плакат: 'Хочешь расслабиться - прими слабительное'.
   - Дело в том, - продолжил он, когда Маша немного успокоилась, - что блядство - это аналог воздержания.
  - Гонишь? - неуверенно спросила Маша.
  - Ничуть. Любовь - это не только генитальный, но и душевный процесс, а душевная часть у тебя... Отсюда и проблема. Твоя девственность - это девственность души, и начинать надо оттуда.
  - Но как?
  - Никак.
  - Обрадовал.
  - Гуляй, живи, осматривайся. Здесь все будет подсказкой.
  
  
  Глава третья
  
  
  Подглава 1
  
  - Следующая ваша, - сказал контролер, обращаясь к Севастополеву, когда за Машей закрылись двери.
  Севастополев грустно вздохнул.
  - Я лишь слежу за тем, чтобы каждый выходил на своей остановке, - зачем-то добавил контролер.
  - Я понимаю.
  - Вот и хорошо.
  Поезд остановился примерно через десять минут.
  - Прощайте, друзья!
  - Еще увидимся, - нарочито бодро ответил Мстислав. Остальных пассажиров в этот момент можно было бы сравнить с застывшими трехмерными фотографиями, если бы такие существовали в природе.
  Калитка громко закрылась за спиной Севастополева. Впереди был большой деревенский дом. Перед домом просторный двор. Посреди двора внушительных размеров стол. На столе настоящий русский самовар. За столом сидел мужик в длинной русской рубашке. Кроме рубашки на нем ничего не было. Мужик был совершенно лысым, но с густой черной бородой, спускающейся на грудь.
  - Пришел, наконец, - пробурчал мужик, - самовар, поди уж, выкипел.
  - Так я... - начал было оправдываться Севастополев, но замолчал.
  - Иди к столу. Садись. Прошка!
  Из дома выбежал мальчишка лет десяти в такой же, как у мужика рубахе, но только без бороды. Зато у него были густые русые волосы. В руках мальчик бережно нес толстую пачку бумаги и старинный чернильный прибор.
  - Начнем с чаю, - решил мужик, посмотрев сначала на самовар потом на письменные принадлежности.
  - Маруська! - звонко закричал Прохор.
  - Иду, - послышался женский крик.
  Маруська, настоящая русская красавица с косой до пояса и солидными окороками принялась суетиться вокруг стола. К чаю появились блины, пироги, кулебяки и прочая снедь.
  - Ты ешь, не стесняйся, - приговаривал мужик, - впереди работы много.
  - Готов? - придирчиво спросил мужик, когда Севастополев разложил на столе письменные принадлежности.
  - Готов, - ответил тот.
  - Тогда пиши.
  - Пишу.
  
   'Духовное наследие духовных потомков наших духовных предков.
  
  Всю свою сознательную жизнь, я, Лазарь Моисеевич, истинный великороссийский великоросс посвятил изучению истинной природы человека и человечества как такового. И сегодня пришло время поведать об этом людям.
  Дело в том, что духовный потенциал, который столько лет накапливался нашими предками, растрынькан нынешним поколением почти подчистую. И это произошло на фоне резкого увеличения человеческого потенциала. Другими словами, дитя из года в год становится все глупее, а спички в руках все опасней. И если такому дитю не надавать по соплям... Но педагогике мы посвятим следующую книгу.
  Спасение заключается исключительно в росте духовности, причем не только собственной, но и духовности родственников, соседей и прочей швали. Каждый из нас ответственен за судьбы людей и вселенной в целом.
  Я исследователь. И эта книга - результат или плод моих исследований. Вся моя жизнь - это выход на новое понимание мира. С детства я ощущал огромный потенциал, заложенный во мне Богом, но интуитивно старался предпочитать путь развития и понимания. Мой путь проходил через знакомство со всеми магиями, колдовством, целительством и знахарством. Все это я освоил в совершенстве.
  Для меня всегда было очевидно, что гены не могут быть источником информации, так как человек - это сложный, в первую очередь, биоэнергетический организм, и информация должна быть спрятана среди энергетических структур.
  Сначала я работал традиционными методами экстрасенсорного энергетического воздействия.
  Каким образом я начал лечить людей? Случайно мне в руки попалась книжка о Распутине. Она меня и вдохновила. Тут как раз у знакомых заболела девочка сначала корью, а потом менингитом и двухсторонней пневмонией. Традиционные методы лечения, как и следовало ожидать, никаких результатов не давали. Что может быть лучше для пробы сил? Поблагодарив судьбу за этот случай, я взялся за дело. Естественно, девочка поправилась в тот же день.
  Дальнейшее развитие метода проходило в одном из медицинских институтов, где я подрабатывал сторожем. Я трудился, не покладая рук, но успехи были незначительными: несколько исцеленных инфарктов, с десяток рассосанных раковых опухолей, с десяток инсультов...
  Тогда я решил испытать свою силу и начал принимать круглосуточно. Появилось ощущение, что у меня кипят мозги и сносит крышу, но, будучи исследователем, я не мог себе позволить прекратить эксперимент. Меня подвел организм. Ко мне пришла молодая девушка с незначительными жалобами. После сеанса у нее появился вагинальный зуд, заболели зубы, и помутился разум. Я понял, что причина всему я, а не какая-то там паленая дурь. Я повел себя с ней как вампир, и вместо лечения, высасывал из нее все, что было можно.
  После этого случая я покончил навсегда с биоэнергетическим целительством. Я понял: ни экстрасенсорные технологии, ни точечный или иные массажи, ни диета или дыхательные техники не в состоянии помочь человеку. Я решил покончить навсегда с этими видами лечения.
  Меня поддержали многие друзья и знакомые, а врачи моего института даже устроили вечеринку по этому поводу. Но отступить не значит сдаться. Я знал: есть универсальный метод воздействия на поле!
  Позже мне попалась в руки одна удивительная книжка. Название, как и автора я не знаю - у нее не было обложки. Из этой книжки я вынес три вещи:
  1. Сначала диагностика, потом лечение.
  2. Воздействовать надо в первую очередь на душу и дух.
  3. Покаяние и любовь к Богу - вот ключ к всеобщему исцелению.
  Я покаялся, почистил карму и перестал болеть. Но возникла другая проблема: Мои мысли стали настолько материальными, что стоило мне на кого-нибудь обидеться или просто плохо подумать, как они начинали чихать, страдать запорами и геморроем, и это было еще не самое худшее. Вскоре я решил и эту проблему: научился контролировать себя полностью, перестал думать и чувствовать. При этом моя сила возросла настолько, что каждый косой взгляд или даже сомнение в моих силах стали причиной, вызывающей у супостатов большие неприятности. Единственный выход - полный контроль над мыслями и чувствами окружающих меня людей. Над этим я сейчас и работаю.
  Я понял, что только развитие духовности способно благотворно влиять на здоровье и судьбу человека.
  Много лет назад, когда я только начинал работать с рамкой, я попытался измерить поле человека - исследовательский дух всегда был во мне силен. Справа, слева, спереди и сзади все было вполне нормально, но когда я попытался найти верхнюю границу, со мной случился казус. Рамка не хотела видеть границу. Я забрался на стул, потом на стол, потом на стол и на стул вместе. Затем разбудил соседа сверху, поднялся на лифте на самый верхний этаж, забрался на крышу... Пришлось перейти к графическому методу исследования, применить масштабирование. В конце концов, я понял, что поле уходит в бесконечность, и, согласно теории Эйнштейна, замыкается само на себя. В тот же день я написал и отправил в прошлое Альберту письмо с описанием своего опыта, доказывающего его правоту.
  Я понял: никакое стороннее воздействие не заменит личного устремления человека. Фактически, существует только одна причина болезней и страдания: несоответствие полевых параметров человека параметрам вселенной. Болезни, травмы, тяготы и лишения - все это ни что иное, как искупление человека за его несоответствие. Главных причин или грехов несколько.
  Начну с не почитания отца и матери. Покажу на примере:
  Мне позвонила женщина. У нее заболел муж. Надо срочно ехать в командировку, а у него сильнейшее кишечное расстройство с болями, поносом, рвотой. Он хотел пойти к врачам, но жена, зная, что этого ни в коем случае делать нельзя, позвонила мне. К врачам в подобных ситуациях ни в коем случае нельзя обращаться из следующих соображений: Врачи довольно-таки быстро смогут промыть желудок и нормализовать тем самым состояние человека, чего делать нельзя категорически. Подобное состояние есть ни что иное, как кармическое искупление негативных программ. При прерывании врачами этого процесса, кармические силы перекинутся на новый объект, и с человеком может случиться инфаркт или инсульт, а его сын или собака могут попасть под машину.
  Как выяснилось, мужчина получил кармическую программу в виде сильной подсознательной обиды, которая досталась ему от родителей. Будучи подсознательной, эта обида никак не проявляла себя в обычной жизни, поэтому мужчина не смог вовремя покаяться. Отсюда болезнь.
  Конечно, можно было бы дать ему таблеток, и все бы прошло, но для меня главное - это восстановление кармы. Всю ночь я звонил ему каждый час, объясняя, что сделали его родители. Часам к пяти утра все вроде бы успокоилось, но в шесть болезнь напала на него с новой силой. Виной тому был завтрак и легкая обида на меня за то, что вместо того, чтобы успокоить ему кишечник и дать выспаться перед командировкой, я занимался спасением его души. В результате он свалился совсем без сил и даже не смог подходить к телефону. Однако к вечеру он смог подняться на ноги и вызвать врача, в результате чего через месяц с ним случилась другая неприятность.
  Вторая причина связана с самым страшным преступлением, которое только может случиться: с убийством любви. Любая мысль, направленная против любви, против любимого человека, против любящего человека, не говоря уже о даже мимолетной мысли, направленной против детей, живых или воображаемых, есть убийство любви. С этим связаны будущие несчастья детей.
  Очень важно во время болезни ребенка создать наиболее благоприятные для него условия. Его надо не пичкать лекарствами, а учить покаянию и мыслям о Боге. При этом не забывать каяться и самим. Ведь если ваш ребенок болеет, знайте, вы совершили преступление против любви.
  Самым эффективным средством очищения кармы является постоянное, непрерывное стремление к духовному совершенству. Поэтому никогда не стремитесь купить ребенку что-нибудь вкусное, игрушку, или удобную, хорошую вещь. Ребенок вместо этого должен мечтать о духовных ценностях. Сводите его лучше в театр, музей, в церковь.
  Третьей причиной является злословие или недовольство собой. От этого в первую очередь страдают зубы.
  ('С этим трудно поспорить, - подумал Севастополев, - стоит что-нибудь не то сказать кому-нибудь не тому, особенно если ты выпивший, а тот другой при исполнении, страдать будут не только зубы').
  Причем злословие - это не только злые слова, но и злые мысли.
  Следующей причиной является вампиризм. Это приводит к психическим расстройствам самих вампиров, а также к серьезным заболеваниям их детей. Эгоизм и жестокость приводят к отключению от космических сил, и людям приходится питаться своими ближними.
  Следующая причина - неправильный контакт между мирами живых и мертвых. Если человек сохраняет обиду на умершего, это может привести к различным болезням. В том числе, к нарушению психики и изменению характера.
  Также любая мысль о самоубийстве является чрезвычайно опасной!
  Также огромное значение имеет правильное питание, согласованное с канонами мировых религий...'
  - Пожалуй, на сегодня хватит, - сказал Лазарь Моисеевич. - Пойдем спать.
  
  
  Подглава 2
  
  - Вставай. Здесь тебе не гостиница, - услышал Севастополев над самым ухом и проснулся.
  Он лежал в парке на скамеечке. Было теплое летнее утро. Рядом со скамеечкой стояли трое: два мужика и баба. Бомжи. 'Вроде бы и не пил', - подумал Севастополев, но легче от этого не стало. Он совершенно ничего не понимал, отчего чувствовал себя дискомфортно.
  - Вставай, сейчас менты сюда приедут, - продолжал увещевать его мужик с заплывшим, сине-черным левым глазом.
  - Зачем менты? - удивился Севастополев.
  - Парк открывать. Они всегда здесь перед открытием. Не знал?
  - Нет, - честно признался Севастополев.
  - У тебя того, деньжат не наберется? - поинтересовалась баба и шмыгнула носом.
  В кармане у Севастополева лежало несколько купюр до обидного маленького достоинства. В другом, внутреннем кармане пиджака было довольно внушительное количество бумажных листов формата А-4, свернутых пополам. О них он решил пока 'временно забыть'.
  - Больше нет, - казал он, доставая деньги.
  - Так это целое состояние! - воскликнул второй, с не подведенными участливой рукой глазами мужик, - пойдем.
  Они прошли через достаточно большой и ухоженный парк, пересекли оживленную улицу, за которой начинался район гетто. Дома были старые, посаженные один на другой. Нежилые дома, а таких было немало, были по самые крыши завалены мусором, и воняли почти как залежавшиеся покойники.
  Они нырнули в одну из подворотен, где воняло мочой, и вошли во второй подъезд старого дома с треснувшей стеной. Навстречу им вынырнула грязная старушонка.
  - В долг не даю, - буркнула она.
  - Обижаешь, Матвеевна, - сказал добродушно мужик с подбитым глазом.
  - Покажи ей деньги.
  - Добро пожаловать! - увидев деньги, старуха стала доброй и приветливой, - вам на вынос или как?
  - Нам бы еще закусить. Там хватит?
  - Там на королевский обед хватит.
  Она пригласила гостей в маленькую, грязную кухню. Из мебели там был ужасного вида стол, застеленный старой газетой.
  В меню королевского обеда входило: черствый хлеб, начавшая прокисать квашеная капуста, два маринованных огурца, лук, сало и банка рыбных консервов. Главным блюдом была литровая бутылка мутного, вонючего самогона.
  Алкоголь не то чтобы принес понимание происходящего, скорее, это был философский взгляд на действительность. На душе стало легче. Развязался язык.
  - Это, мил человек, настоящее чудо, если ты, конечно, не врешь. Жил у нас в пригороде один Лазарь Моисеевич. И приметы все подходят. Ох, и сильный был колдун. Хотя нет, не колдун. Святой. Вот только лет пять как вознесся на небеса, как был во плоти. Шуму тогда было. Даже в новостях передавали. Говорили, что газ рванул. Но кто ж людям-то правду скажет. Газ у них, конечно, может быть, и рванул, но дело там совершенно не в газе.
  Душа Севастополева запела божественным сопрано. Довольный собой, он достал из кармана бумагу. Почерк был его. На титульном листе значилось:
  'Эзотерический метод графического познания вселенной. Написан Севастополевым Н. Н.'
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"