- Убью-у-у! - Анечка вцепилась подруге в волосы и пнула ее по голени.
Получилось не так эффектно, как в аниме с той мулаткой-блондинкой, зато эффективно. Машка разжала руку и схватилась за ушибленное место.
- Да забирай, дура чокнутая! - новоиспеченная врагиня плюхнулась в подтаивающий сугроб, и Анечке пришлось выпустить волосы, чтоб не завладеть еще и скальпом вероломной подруги.
Времени оставалось совсем мало, и победительница заспешила по указанному в телефоне адресу.
Эту эсэмэску она добывала не только в бою, но и с помощью угроз, лести, шантажа и даже обольщения.
- Ну, Леш! Тебе что, жалко? - Анечка сделала самое жалобное личико на которое была способна. Она тренировалась перед зеркалом еще год назад, когда вычитала у какой-то из топблогерш про такой прием в арсенале женщины, и вот пригодилось. - Лешенька, солнышко, проси что хочешь...
- Прям все-все? - взгляд одногруппника сделался жадным и похотливым.
- Ну, почти все... - Анечка покраснела.
- Познакомь меня с Машкой, и все будет.
Машка согласилась сразу. Но, как всякая закадычная подруга, потребовала что-нибудь взамен.
- Что "взамен"? - Анечка почувствовала подвох.
- Дай поносить те шпильки.
Теми шпильками Машка называла купленные неделю назад красные туфли на высоком тоненьком каблуке с металлическими вставками. Ну те, про которые еще песня есть. При ходьбе они издавали такой изумительный цокот, что все парни в институте оборачивались, заслышав его.
- Какая же ты меркантильная! А еще подруга, называется. Дам. На один вечер, - Анечка знала, что одним вечером не обойдется, но стоило поторговаться. Иначе это "дай поносить" растянется навечно.
- На неделю... - Машка тоже знала, что на неделю ей никто шпильки не даст.
- На два выхода. Ты мне их растянешь. А Лешке ты и без них нравишься. Он так и сказал, что типа ты его краш.
Вымогательница повелась на лесть и сдалась.
- На три, и ОК.
Анечке казалось, что все уже на мази. Но тут чуть не случился полный облом. В день, когда Лешка должен был встретиться с Машкой, та, как трижды последняя стерва, отказалась идти на встречу. По телефону ни на какие уговоры подруги она не поддавалась и Анечке пришлось ехать через весь город, выяснять лично, что случилось. Оказалось, все портил банальный прыщ. Он вскочил в самый ответственный момент и на самом, по уверению подруги, ответственном месте.
- Неужели там? - ужас во взгляде Анечки сказал подруге все.
- Ну нет! Что ты?!!! На шее. Вот, смотри, - и Машка оттянула ворот свитера.
- Подумаешь... - как можно равнодушнее протянула Анечка, - он, может, туда и не посмотрит...
- А если посмотрит?! - взъелась Машка. - А тут такое!
- А давай я сделаю тебе засос! - предложила Анечка. - Как заревнует! Будет отбивать у... ну у кого там... придумаем у кого...
- Или решит, что я шкура! И все сразу можно! - зашипела Машка.
- На неделю шпильки дам, - сделала Анечка жалобные глаза. Но Машка отчаянно замотала головой.
Анечка растерялась. Вся жизнь рушилась из-за какого-то прыща! Оставалось последнее средство.
Она полезла в сумочку... где же он?
- Сейчас, - шептала Анечка, - сейчас я тебе покажу!
На свет появилась бумажка, очень полезная. Анечка купила ее по интернету у одной гламурной чиксы вместе с советами по использованию. Блогерша утверждала, что этот предмет должен быть в арсенале каждой девушки.
- Вот! - Анечка торопливо развернула бумажку и потрясла перед носом у подруги узкой полоской с двумя красными штрихами. - Всем расскажу! И всем покажу! И Лешке! И родителям твоим! Посмотрим, как они обрадуются!
Машка открыла рот. И закрыла. И опять открыла...
- На неделю... - прохрипела она. - Туфли...
И вот этот дубина Лешка в пылу страсти проговорился Машке, на что он обменял свидание с ней. Идиот...
Еще окрыленная победой над подругой Анечка вбежала в подъезд, дверь которого так вовремя и любезно придержал выходивший гулять с собакой седобородый дедушка.
Она почти впорхнула по пролету лестницы к лифту, но тут раздалось зловещее:
- Куда?!!!
Девушка оробела и остановилась.
- Вот вечно так! Ноги не вытрут, к кому не скажут, а бегут... - Консьержка стояла у подножья лестницы уперев руки в бока и грозно глядела на Анечку. - К кому, я спрашиваю?!
Мысли девушки понеслись галопом. Осталось каких-то две ступени до мечты. Но если сказать к кому, точно не пустит. Такие никого не пропускают. Даже за деньги. Не стоит и пытаться.
- У вас там, во дворе, пьяный буянит, - выпалила неожиданно для себя Анечка. - Лучше бы полицию вызвали. Он к женщинам пристает. Он детей за руки хватает...
Договорить она не успела. Слово "дети" в контексте опасности подействовало на консьержку как пурген на стайера. Она развернулась и опрометью бросилась на улицу, забыв о священном долге любого цербера "держать и не пущать".
Анечка влетела в открывающиеся двери лифта, нажала кнопку нужного этажа, расправила растрепавшийся букет роз и взглянула в огромное, в полный рост, зеркало.
На нее смотрело ее собственное отражение, с огромным фингалом под глазом. Это был полный зашквар, которого не выдержит ни одно девичье сердце.
Анечка остановила лифт и нажала кнопку первого этажа. Она почти ничего не видела перед собой. Слезы сами текли из глаз. Грозная консьержка преградила ей дорогу, но и ее девушка не заметила. Она брела, еле переставляя ноги.
- Что случилось? - видя, что на посетительнице нет лица, здоровенная тетка смягчилась. - Ты труп нашла?
И тут Анечку прорвало. Она рассказала этой незнакомой тетеньке все. Сквозь слезы и сопли она поведала о всех своих злоключениях. И даже призналась, что обманула эту хорошую женщину.
- Сейчас, - консьержка сбегала в подсобку, принесла сумочку и принялась замазывать тональником огромный синяк.
- Все будет хорошо, - уговаривала она. - Мы еще посмеемся с тобой над этим синяком. Мы еще всем покажем, какие мы красивые...
Пять минут, и слезы высохли. Анечка посмотрела в маленькое карманное зеркальце, протянутое спасительницей. Синяк пропал.
Анечка вскочила, подхватила букет, чмокнула в щеку консьержку и влетела в лифт. Теперь уже ничто не могло ее остановить.
Дверь Анечке открыла потасканная бесцветная тетка в застиранном халате. Немытые белесые волосы, белесые бровки, под глазами синяки, тонкие поджатые губы, в руках швабра.
- Ой... - растерялась Анечка, - а вы кто?
- А вам кого? - устало уставилась на нее тетка.
Анечка похолодела. Неужели Лешка так нагло ее обманул?!
- Мм-нее Шубина, - проблеяла она испуганно.- Он т-тут живет?
- Тут, - скривилась тетка, - живет, да.
- А вы кто?
- Жена, - хмыкнула тетка. - А ты что подумала?
И тут Анечку прорвало.
- Отдайте мне вашего мужа! - взвизгнула она. - Я... я... Я люблю его! Посмотрите на себя! Вы его позорите! Он гений! У него такой голос! Я влюбилась в него в пятом классе! Я думала, вы красивая, а вы! Я люблю его, люблю, я буду за ним ухаживать, я буду ему стирать и гладить!
Анечка зарыдала, даже не вспомнив, размазывается у нее тушь или водостойкая, ткнула в тетку букетом алых роз, схватила ее за руку и принялась лихорадочно шептать:
- Отдайте его мне! Я его достойна! Больше, чем вы!
Тетка понюхала розы, встряхнула букет и отступила в квартиру.
- А, - сказала она, - ну забирай. Вон туда.
Анечка, замирая от восторга, шагнула в коридор. Проходя мимо открытых дверей туалета, Анечка взглядом зацепилась за валяющийся лакированный ботинок. Она нагнулась, чтоб подобрать предмет и застыла в согнутом состоянии.
На унитазе сидел предмет вожделения. Его спущенные штаны покоились в луже. Что это была за лужа, легко определялось по исходящему амбре. Частично на голом волосатом животе, частично на груди и расстегнутой рубашке покоились пережеванные еще днем фрукты, колбасы и прочие деликатесы. Головой кумир упирался в висящий на стене рулон туалетной бумаги. Из полуоткрытого рта текли слюни. Гений спал.
- Вот, держи, - жена Шубина подошла сзади и протянула швабру. - Уберись тут пока за будущим мужем.