Пропавший артефакт

  

  

   В некотором царстве, в некотором государстве жил был царь. Самый обыкновенный сказочный царь. Государство у него было средненькое. Небогатое такое царство. Особых ремесел, как сейчас сказали бы - технологий, в царстве том не было. Управлять сложно - территория немалая. Для этой цели и держал царь при себе волхва. Да и взятки нужно же кому-то брать. Не царское это дело - взятки брать. Так можно престиж короны подорвать. А волхву - не возбраняется. Да и советом дельным помочь всегда может.

   Но вот странность, царство небогатое, а злата-серебра у царя без счету. Богатый был царь не меряно. Естественно, все соседние цари и короли ему завидовали. В чем только не обвиняли, и в том, что взятки берет - тоже. Но доказать ничего не могли. Чист был Долдон перед совестью и людьми. Сколько злопыхатели не копали, так никакого компромата и не накопали.

   А царь и рад стараться! То заграничных кудесников вызовет и фейерверк устроит, то менестрелей соберет на гала-концерт, то пир закатит на весь мир. Кутил по-черному. Знай только, злато отсыпает.

   И вот однажды...

  

   ***

  

  - Казню!!! Всех казню!!! Немедля Борьку в царские покои! - Долдон топал ногами и гневно сверкал очами.

  - Не извольте гневаться, царь-батюшка! Вам свинку запеченную на вертеле, али яблок в него напхать? - первым на дороге государя попался придворный повар, не вовремя направлявшийся узнать о предпочтениях царской особы на обед. - А то и по заморским рецептам изготовить можно. С шоколадом и солёными огурчиками в ананасной кожуре.

  - Ты о чем? - Долдон опешил, но, опомнившись, рассвирепел пуще прежнего. - Удавлю!!!

  - О Б-борьке - хряке из придворного свинарника, - у повара подкосились колени. Язык слушался плохо.

  - Какой хряк! Какой, к свиньям собачьим, хряк! - лик царя побагровел. - Волхва Борьку пред очи мои ясные представить немедля! Одна нога здесь другая тоже... тут!!!

   Двор содрогнулся, узнав о гневе самодержца. Царем Долдон был уравновешенным, к буйству не расположенным, нраву доброго и покладистого, а тут такое!

   Придворные бояре впали в ступор. Не растерялся только воевода, вскочил на коня и крикнул страже, что, ежели царь интересоваться будет, то он, воевода, с утречка по холодку проверять дозоры поскакал. И был таков. Так служивым - им по профессии растерянность не позволительна. Следуя его примеру из царского терема стал расползаться по щелям и остальной дворцовый люд. А вот палач наоборот - расцвел, отправился точить топор, вострить кол, смазывать его жиром, и вообще приводить в надлежащий порядок инвентарь и пыточный застенок. Соскучился по работе.

   Волхва поймали у дыры в заборе, которым царский терем был обнесен. Пытаясь пролезть на свободу, он застрял. Объемистые кошели, притороченные к поясу, не позволили Боре оказаться как можно дальше от монаршего гнева.

   Перемазанный в грязи и птичьем помете предстал он пред очи царя-батюшки.

  - Что, тать поганый, сбежать хотел?! - Долдон, багровый от переполнявшего его гнева, навис над волхвом. - Ан, не вышло ничего. Узнаешь теперь, каков мой кат в своем ремесле!

  - Не вели казнить, государь! Вели слово молвить! Не виноватые мы! Они сами дают, так чё ж не брать? - Боря попытался бухнуться на колени, но два дюжих стрельца столь крепко держали его за локти, что волхв так и остался висеть у них на руках.

  - Ты мне зубы не заговаривай, любимец богов доморощенный! Сейчас мы проверим, кто что берет, а кто что дает! - Августейший монарх попытался сдернуть с пояса волхва кошели, больше напоминавшие средних размеров мешки, но это оказалось не так просто. Веревочки, которыми они были подвязаны, упорно не желали рваться.

  - Не губи царь-батюшка! - руки волхва инстинктивно дернулись к нажитому неправедными трудами имуществу.

  - Так ты проволоку в веревку вплел, боров плешивый! А мы её сейчас сабелькой! - Долдон выхватил из ножен у ближайшего стрельца палаш и рубанул по завязкам. Веревки выдержали, а вот пояс - нет.

  - Ик... - волхв обвис на руках стрельцов.

  - Где же он? Где? - высыпая содержимое мешков под ноги, причитал венценосец. - Эх! Знать бы ещё, как он выглядит!

  На полу образовалась довольно внушительная гора золотых монет. Здесь были и царские червонцы, и тюрбанские обрезанчики, и островные чешуйки, и заморские пустышки, большие, но полые внутри, которые тамошний король упорно пытался выдать за полновесные золотые... Каких только монет тут не было. Но того, что искал Долдон не наблюдалось.

  - Отпустите его, - в голосе государя чувствовалась обреченность. - Считай приговор покамест отсроченным, а себя свободным.

   Волхв, кулем вывалившийся из рук стрельцов, начал истово стучать лбом об пол. Ползая на коленях, попытался поцеловать царский сапог, одновременно загребая золото под себя.

  - Подымайся, Боря. Дело есть. - Царь, прищурив левое око, смотрел на волхва. - А золотишко оставь, в казну пойдет. Как конфискованное. Доходы-то - нетрудовые, да и налога с них не плачено.

  Глаза волхва округлились, челюсть отвисла, руки затряслись.

  - Не губи! Детки малые... - Скупая слеза покатилась по щеке клдуна. - С голоду...

  - Какие детки? У тебя сроду жены не было!

  - А незаконнорожденные. Кровинушки мои... - вторая скупая слеза набухла в уголке Борисова глаза.

  - Бориска! Сгною! Ты волхв, а им чад не положено. По статусу. А раз не положено, так и нету их. - Долдон явно не настроен был шутить. - Пострадай за отчизну. Она тебя не забудет.

  - Царь-батюшка, так у тебя же закрома от злата-серебра трескаются, куда ж тебе еще? - поняв, что сегодня пыточной ему не видать, обнаглел волхв.

  - Цыть! Не здесь. Пойдем. - Государь развернулся, и, не сомневаясь, что волхв последует за ним, зашаркал к приоткрытой двери.

  - Совсем государственные дела подкосили царя. Вона как на плечики давят, аж ноженьки еле передвигает, - проблеял волхв через плечо стрельцам, и засеменил за Долдоном.

  

  Доковыляв до трона, царь устало взгромоздился на него и вперил тоскливый взгляд в собуты... советника.

  - Все, Бориска, не кутить мне боле. Откуролесил. - Долдон обреченно вздохнул. - Добрались-таки до меня завистники и недруги. Кончилось процветание земли нашей. Украли ироды артефакт, батюшкой незабвенным мне завещанный.

  - Это что ж получается? Теперь и налоги собирать надо, и взятками с тобой делиться, и ремесла с хозяйством подымать? Это ж работать придется - как все?

   Долдон мрачно кивнул.

   - А точно артефакт украли? Может, что не так сделал, царь-батюшка, вот он и не работает?

  - Не Борька, всё как всегда. Пришел в закром, зерна отборного в чашу златую отсыпал по мерке, да и задвинул ту чашу в камору. - Государь понурился. - Перед обедом прихожу, чашу назад вытянул, а там заместа злата так зерно и лежит. Упреждал меня батя, прознают про артефакт - украдут. Вот и украли.

  - А как прознали?

  - Да я намедни при послах заморских спьяну брякнул. Скока годков крепился, а тут как бес вселился - все выложил.

  - Раз покража произошла, то надо сведущего в сыске человека призвать. Он мигом татя поймает, и артефакт похищенный отыщет. - Нежелание расставаться с доходами заставляло волхва искать пути решения проблемы. - И заживешь ты, царь-батюшка, по-прежнему.

  - Тааак! Ай да шельма! Ай да голова!- Долдон приподнялся на троне, во взгляде заискрилась надежда, бессовестно оттеснившая обреченность и тоску. - Вот за что я тебя люблю, Боря, так это за голову твою светлую. Потому она у тебя и на плечах... пока. А поскоку ты у нас такой разумный, тебе и след найти кудесника. - Волхв лихорадочно начал подсчитывать возможную прибыль. В уме. Цифры получались просто чарующие. - Понимаешь, Боря, ворожей нанять - престиж короны подорвем. Соседи скажут - темные силы к разборкам привлекаем. Абы кому такое дело не доверишь. Заморских сыскарей? Так буянско-островетянский Шырлахомс сразу своему королю все донесёт, да и помощник его, дохтур Вата Сунь... Ой, нет. Я что-то путаю. Вата-сан Сунь - это с другого острова. Наверное... Нет. Нам заморских привлекать не резон.

  - Есть, есть у меня на примете такой человек... Точнее - баба. - Волхв смутился. - Помните, прошлым годом Ваше Величество к Майке, бабе стрельца вашего Пронина подкатывали, а его, чтобы не мешал, на войну отправили. И даже войну ту затеяли ради такого дела.

  - Бориска! Не напоминай! Как вспомню, так вздрогну. - Долдон скис. - Вот дурная баба! Я ж к ней со всем уважением, а она скалкой... И про войну не напоминай. Скока я тебе злата-серебра на нее отвалил!!!... Твоя идея... Сводник. Эээх... Помочь-то в нашей беде теперь захочет ли?

  - Так, захочет - не захочет - от меня зависит. Не захочет, так может и опять война подвернуться. И пойдет туда ее мужик как миленький. А бабе без мужика... Ну да что я вам буду рассказывать. Сами на это понадеялись в прошлый раз. - Волхв явно проворачивал такую аферу не впервые.

  - Действуй! Даю те на то свое царское повеление. - Государев посох со стуком опустился на мраморный пол, извещая о том, что слово монаршее сказано.

  

  Знал, знал Боря, что слывет Пронина в женском обществе столицы бабой разумной. И не ведовством, не заморским методом дедукции, а житейским опытом и бабьей непостижимой логикой способна разрешить любую загадку. Да и информирована она была не в пример лучше всех соглядатаев и наушников родного государства, не говоря уж о заморских. Вот и направил он свои стопы к хате стрельчихи.

  

  

  Скоро сказка сказывается, да ведь и дело-то такое, что и его делать нужно поспешая. Не прошло и десяти минут, как в избу к Прониным вломился волхв.

  

  - Что, Борька, прыщ плешивый, - Майка, женщина дородная, фигуристая, встретила волхва помахиванием увесистой скалки. - Никак Долдоше понравилось, чай тебя за добавкой прислал? Ой смотри, как бы это у него в привычку не вошло, будут тогда нас все кому не лень пинать.

  - Злая ты на язык, Маюшка. Знаешь же, что в народе говорят: кто старое помянет...

  - Да знаю. А еще говорят: кто старое забудет, тому не грех и напомнить.

   Увесистая скалка недвусмысленно похлопала по пухленькой ладошке хозяйки.

  - Не балуй! - Боря попятился, памятуя о прошлом применении этого оружия домохозяек. - Я человек подневольный - прислал царь-батюша с поручением, вот я и выполняю.

  - И что понадобилось этому кобелю старому? Раз тебя прислал, значит ко мне поручение. Не к мужику моему.

  - К тебе Майечка, к тебе. Горе у нас горькое, беда неминучая. - Волхв картинно заломил руки, всем своим видом показал "неминучесть" беды и привычно пустил по щеке слезу. - Государство в опасности. От его граждан требуется патриотизм... Ну и немножко золота... Ой! Извиняйте... Это я не о том... Так, эта... Пропажа во дворце. Тати поганые царя нашего батюшку, многие ему лета, обокрали, на самое дорогое покусились...

  - Так чего ж там красть? - удивилась стрельчиха. - Мне сказывали, там такое... Как огурец соленый иностранный. Кор-ни-шон прозывается.

  - Тьфу на тебя, охальница! - от возмущения Боря забыл поддержать реноме скорбного посланца. - Так вот причина твоего отказа царю! А кто сказывал? Я их за разглашение секретной информации...

  - Да какая ж она секретная? Почитай весь терем царский про ту секретность ведает. А источник информации не тронь, есть у меня на тебя рычаги влияния. - Скалка в руке стрельчихи возобновила недвусмысленное покачивание. - Так повлияю, мало не покажется.

  - Ты это прекрати! - попятился к двери волхв. - Насилие не наш метод.

  - Не хочешь скалкой, могу и без насилия. Пойду сей же час к Дуньке, да и расскажу ей, как ты Марфушке подол задирал...

  - Неееет! - взвыл волхв. - Лучше скалкой! Она ж меня со свету сживет! Шантаж тоже не наш метод.

  - Ох и надоел ты мне, Боря. Пришел, так говори зачем, а то у меня еще и обед не готов, дитё не кормлено. Пронин придет, что я ему скажу? Что тебя развлекала?

  - Всё, всё, Маюшка, перехожу к делу.

   Волхв откашлялся, встал в позу оратора и начал вещать:

  - Подорвана сама основа процветания нашего государства! Тати поганые лишили нас самого дорогого! Достатка! Нет больше у нас возможности помогать сирым и убогим. Выкраден артефакт государственной важности, подаренный, между прочим, основателем династии, батюшкой царя нашего ба... тьфу, государя!

  - Постой, постой. Это не тот ли артефакт, который в сокровищнице царя в каморе хранится? - усмехнулась Майя.

  - Тот. Т... А ТЫ ОТКУДА ЗНАЕШЬ? - в глазах волхва блеснуло подозрение, и на основании этого подозрения загорелись в них праведный гнев и огонь инквизиции, способные пытать и уничтожать. Нет, не за государственные интересы, за покушение на самое дорогое - личную выгоду и личное благополучие.

  - Ах ты, хмырь болотный! Ах ты, прихлебатель царский, на подачках живущий, украденное с уворованного жующий! Всю жизнь только обирать умеющий! Ты всех по себе не меряй. Ты что удумал? - Рука стрельчихи с зажатой в ней скалкой начала свой сокрушительный разбег. - Да про этот артефакт еще моя бабка мне рассказывала. Как батюшка нашего царя-батюшки выклянчил его у прынца сопредельного! Да захотела бы...

  - Всё. Понял. Осознал. Каюсь. - Боря приуныл. Надежда, что вора нашел он, угасла. - Посоветуй, Маюшка, что делать-то нам с государем.

  - Что посоветовать? - Майя оглянулась на печку, на не приготовленный обед. - Ладно. Пошли. Пошли, пошли. Да не упирайся ты. Пошли, говорю, в царский терем. На слово ни ты, ни царь мне все одно не поверите.

  

  Долго ли - коротко... Скорее, коротко, так как стрельцы недалеко от царского терема жили. Пришли Боря с Майей в хоромы государевы. Зная, что волхв шастает к царю в любое время, стража препон ему не чинила. Попросила только сдать на хранение скалку, посчитав ее оружием нападения.

  

  - Вот, царь-батюшка. Привел. - Волхв отвесил Долдону земной поклон, да так и остался стоять согнувшись, вытирая шапкой пол.

  Наступила пауза. Царь ждал пока Боря разогнется, стрельчиха тоже ждала чего-то, злорадно улыбаясь. Пауза затягивалась.

  - Боооря! - Государь нетерпеливо напомнил о своем присутствии.

  - Ладно уж. Помогу. - Майя играючи подняла волхва за бока и встряхнула. - От всех волнений спину у него заклинило.

  - Благодетельница, - прохрипел волхв.

  - Так что ж ты сразу того-етого... Не помогла? - Долдон удивленно посмотрел на бабу.

  - А знаешь, какое удовольствие смотреть на этого кровопийцу в такой позе? Да еще и понимать, каково ему...

  Волхв зло сверкнул глазами на Майю, но выразить свое негодование поостерегся, прекрасно понимая, что та может просто развернуться и уйти. Плакали тогда предполагаемые барыши.

  - Ты ей обсказал нашу ситуацию? - Царь покосился на волхва и, дождавшись кивка, продолжил. - На тебя, Майя, возложена сверхзадача! Ты должна проникнуться важностью возложенной на тебя миссии. Государство нуждается в твоей помощи. В общем так. Не найдешь артефакт, мужа твоего на каторгу, а тебя...

  - Царь-батюшка! Не вели казнить! - Волхв дернул Долдона за рукав без всякого почтения, прервав грозную речь царя, и зашептал ему в ухо. - Вы так мне весь наведенный мной политес порушите. Да и за скалкой ей недалече идти...

  - Гм... Маенька. Будь человеком. Найди. Ты. Этот. Чертов. Артефакт. Пожалуйста. - Долдон, осознав правоту волхва, сменил грозный вид на политически верный в данной ситуации. То есть на просительно-заискивающий. - А уж мы тебя наградим по-царски.

  - Найти-то его не проблема. Да будет ли вам от этого прок? Да ладно. Веди в сокровищницу. Покажу вам, куда делся артефакт ваш.

  

  И пошли они в закрома царские. Поскольку жил Долдон на широкую ногу, денег не считал, не густо там было с наличностью. Все, что плохо лежало, придворные растаскивали, все, что лежало хорошо, царь старался положить плохо, так как "семье тоже нужно кушать". В понятие семьи у него входил очень широкий круг людей. И нелюдей.

  

  - Вот! Любуйся на место преступления. Как сюда тать пробрался, ума не приложу. - Долдон широким жестом (сказалась привычка одаривать всех, кого он сюда приводил) пригласил сопровождающих его Майю и волхва разделить с ним... нет, не сокровища, а только изумление по поводу странности пропажи.

  - Прям тайна закрытой комнаты, - пошутил Боря, озираясь в поисках поживы. - Я у этого, заморского Вата Суня о таком читал.

  - Да какая тайна? Какая кража? - Стрельчиха подошла к коморе, рядом с которой стояла золотая миска, засунула руку в отверстие и извлекла на свет артефакт, который немного уже пованивал. - Вот ваша пропажа. Тебе разве родитель не говорил, что одно яйцо оставлять нужно? Для продолжения рода. Всё жадность твоя! Тебе бы ни одного яйца... Чтобы не было у нас таких правителей...

  

  Царь с волхвом застыли. Их мысли легко было прочесть по вытянувшимся лицам.

  "Отцарствовался, - думал Долдон, глядя на дохлую курицу, мерно покачивающуюся в руке стрельчихи. - Так. Главное не растеряться. Сейчас быстренько отрекусь от трона, посажу на него... кто первым попросит, того и посажу. И пусть расхлебывает. Сам - в монастырь... Благо, он у меня давно подготовлен, со всеми удобствами..."

  "Так. - Мысли Бори тоже не отличались оригинальностью. - Первым делом - капиталы за океан. Все остальное - потом".

  

  - Не о том думаете. - Стрельчиха подбоченилась. - Вы лучше подумайте, чем меня награждать будете.

  - А чего тут думать? - Волхв сорвал шапку и с размаху ударил ей об пол. - Хочешь - царицей сделаем?

  - Но-но! Ты царским троном не распоряжайся! Ишь... - Долдон принял грозный вид. - Слышал я, что у латинян есть слово такое - "майорус". Главный - значит. Будешь ты теперь майором, Майя Пронина. Назначаю своей царской волей новое звание. Майор! Боря, приготовь указ.

  

   ***

  

  Долдон с волхвом сидели за столом в тронном зале. Уныние и безысходность витали над скатертью. Перед мысленным взором царя продолжал покачиваться злополучный артефакт, облезлый и бесповоротно дохлый. Внутреннему взору волхва открывалась несколько иная картина. Скатерть самобранка со стоящим на ней самоваром, сахарок импортный, тростниковый, под названием рафинад, золотой петух, нещадно трансформированный подсознанием в дохлую курицу. Птица, перевернувшая такую сытую и сладкую жизнь государства... Что уж там греха таить, жалел он не страну, а собственную столь быстро закончившуюся карьеру. Потом его мысль понеслась дальше, перебирая возможные варианты спасения. Мелькали лампы Алладина, сапоги-скороходы, ковры-самолёты различной дальности полёта, всевозможные экзотические животные - единороги, драконы... Стоп! БЕЛКА!

  

  - Здорово я от стрельчихи отделался. Вот уж наградил, так наградил. Слово это "майорус" - большой значит. - Нарушил ход мыслей волхва царь. - А уж крупнее нашей Майки ещё поискать.

  - Ваше величество, мне мысль дельная пришла, - волхв решил начать издалека. - В некотором царстве, в некотором государстве живет некромант...

  - Нет. Куры-зомби яиц не несут. - Безапелляционно отрезал Долдон.

  - Тогда, в некотором...

  - Не тяни. Переходи сразу к мысли.

  - Помните, купцы заморские хвастались - белка у их царя есть. Орехи грызет. - Как всегда, начиная очередную аферу, Боря мысленно пытался найти аргументы, способные заинтересовать руководящую сторону. - Белка что, белка - тьфу! Вот орехи! Золото, изумруды! Посадить бы у нас такие лещины - озолотимся! А грызть и я могу...

  - Ты это прекрати! Ты пошто с сопредельным государством меня в конфликт вовлечь хочешь? Да за один такой орех они любую страну в землю закопают! МОНОПОЛИЯ!...

  

   Через неделю на царство венчали нового монарха. Пир закатили на весь мир. И Майка с мужем там была, мёд-пиво пила, шоколадом заедала. А Борьку всё-таки зарезали. Майка лично отщипнула кусочек от нашпигованного яблоками и ананасами хряка. На что пировали - непонятно, но, говорят, новому царю-батюшке тоже от прадеда какой-то артефакт достлся...

   А потомки Прониных с тех пор выше майора ни разу звание не получили.