Наброски.

      1

     Лиза, любила слушать музыку по утрам. В такие ранние часы ее слух был настолько по – девственному чист, что все звуки воспринимались по - иному. Она наслаждалась теми чувствами, когда вибрации проходили через нее, словно прохладный бриз после жаркого дня, воспламеняя в памяти давно забытые воспоминания и мысли. Музыкальный центр стоял рядом с постелью на небольшой тумбочке, лучи солнца проглядывали в окно, выставляя на показ миллионы пылинок осевших на пластмассовой поверхности. Лиза протянула руку, смахнула их и нажала на кнопку «Play». Из колонок зазвучала песня ее любимой группы Placebo, глубокий голос вокалиста пел про рождение нового дня, про светлое утро, как раз в тему, подумала Лиза. Балкон был чуть приоткрыт, в комнату врывался уходящий апрель. Лиза вдохнула пьянящий аромат весны, сладко потянулась, прикрыла еще слегка слипающиеся веки и представила себе огромное бескрайнее поле с бесконечным количеством расцветающих маков. Массивные бутоны раскрываются под палящим солнцем, тянутся к чистому небу цвета морской волны, чтобы обнять его. Лиза резко открыла глаза такие же голубые, как и это небо, она на мгновение вспомнила странный сон, который ей приснился этой ночью. Она одна на берегу океана, она лежит, ее ноги омывает теплая соленая вода. Ночь. Позади нее шумят дикие джунгли, этот шелест и шорох, напоминает ей колдовской шепот, будто все это ритуал, а она жертва, которую скоро принесут богам, как дань за земные грехи этого мира. Ночь, но на небе не видно луны, только сотни звезд. Шум волны. Ее кожа ощущает песчаные кристаллики, они горячие. Почему они до сих пор не остыли? Руки и ноги Лизы раскинуты в стороны, ракурс меняется, теперь она смотрит на себя сверху, она похожа на звезду. Картинка снова переменилась, ее взгляд устремлен в звездное небо. Внутри себя она ощущает гнетущее чувство, что-то ее терзает, но она не может понять что именно. Песок под ней начал нагреваться, одновременно с ним звезды замерцали, как безумные фонари в руках психопата, и с каждой секундой температура песка и сияние звезд увеличивались, доставляя Лизе страх и вместе с ним подступающую боль в глазах и ожоги на теле. Глаза не удавалось закрыть, а тело будто парализовало. Все что могло двигаться в Лизе, это только сердце, которое билось в бешеном ритме, и если бы не спасительное утреннее пробуждение, Лизе пришлось бы лицезреть, как ее грудная клетка разрывается и пульсирующий орган выпрыгивает из нее, оставляя кровавый след на раскаленном песке.

     Прокручивая, этот сон, Лизе стало не по себе. В горле пересохло, с усилием она сглотнула слюну. Глубокий выдох. Очень странный сон. Что он мог означать? Сгорающие надежды, столичные грехи от которых не убежать, даже если ты вернулся в родной город? Или быть может это один из тысячи беспочвенных снов, которые стоит выкинуть из головы и растоптать. К черту Москву! К черту прошлое! Это был не побег, я просто вернулась домой, отдохнуть, собраться с мыслями и начать все с чистого листа! – думала про себя Лиза, подойдя к зеркалу во весь рост.

      Перед ней стояла симпатичная девушка, которой еще не было тридцати. Длинные объемные волосы русого цвета, падали на тонкие плечи. Розовая майка с изображением веселого кролика с морковкой, обтягивала небольшую, но от этого не менее сексуальную грудь и стройную талию. Черно-красные кружевные трусики украшали зону бикини. Лиза покрутила сочными бедрами влево и вправо и сказала себе:

     - А я, еще очень даже ничего! – сказала Лиза, а затем отправила воздушный поцелуй пухлыми губками своему слегка конопатому личику.

     Песня по радио закончилась, из динамиков раздался задорный мужской голос ведущего, который поздравлял всех с прекрасной солнечной погодой за окном и желал всем продуктивного яркого дня. Лизе очень понравился этот харизматичный голос мужчины, она начала фантазировать и представлять себе, как бы он мог выглядеть. Наверное, это высокий широкоплечий, гладковыбритый брюнет с темно – синими глазами. Подтянутый, знающий себе цену мужчина. Своим взглядом он сражает жаждущих его девиц. Лизе стало весело от этих фантазий, но вместе с весельем она ощутила сладкое желание внизу живота. Так все, перестань! – сказала она себе и прошла легкой походкой на кухню.

     Небольшая кухонька, в зеленых тонах, встретила Лизу не с хлебом и солью, а с пустотой и пылью на шкафах и плите. Здесь давно никто ничего не готовил и не убирался. В этом месяце уже как год стукнет со дня смерти приемной матери Лизы. Столичная суматоха не позволяла, Лизе навещать эту квартиру, после ее кончины. А может быть, совсем и не это, мешало Лизе приезжать в этот дом гораздо чаще. Ведь Лиза не была даже на похоронах у матери, отговорилась якобы важнейшими делами, которые ни в коем случае не может перенести на другой день. Спустя лишь неделю она приехала на могилу и положила букет из белых хризантем, которые так любила ее мама. Лиза никогда не считала ее приемной, она всегда знала, что это ее родная мать. Осознание смерти к Лизе пришло только через месяц. Произошло это в туалете какого-то очередного московского клуба, в которых она так часто, проводила свое свободное время со своими, как она их называла, «лучшими друзьями». Пьяная, растрепанная, под темным светом неоновых ламп, она ревела как сумасшедшая. Слезы текли из нее ручьями, оставляя после себя черные разводы от туши. Громкая музыка заглушала рыдания и всхлипывания Лизы. Она понимала, какой была тварью. Как бездушно относилась к маме. Как не отвечала на ее звонки, отписываясь в сообщениях, что много работы, и она перезвонит, как только выдастся свободная минутка. Ложь, сплошная ложь во всем. Чертова эгоистка. И вот сидя на унитазе, она билась головой о стену соседней кабинки, проклиная себя за все. За всю ту боль и переживание, которые она причинила матери. За все те дни, которые она провалила в пустую, занимаясь, не пойми чем, хотя могла взять билет на поезд и примчаться к маме, обнять ее и сказать: « Привет, мам! Я так скучала по тебе!» Поздно, слишком поздно. Остается взмывать руки к небу, с мольбами о прощение, в надежде, что образовавшаяся темная пропасть скорби и вины внутри Лизы, наполнится исцеляющим светом.

     Взгляд Лизы остановился на двери холодильника, на нем крепились магнитики из разных городов, по которым путешествовала мама. Санкт-Петербург, Волгоград, Алтайский край и даже Владивосток и Камчатка. Почему-то Лиза раньше не обращала внимания на эти магнитики и считала их сущей ерундой. Теперь же она восхищалась своей мамой, ее любознательностью к этому миру. Вот было бы здорово, тоже побывать в тех городах, что и она! – подумала Лиза, открывая дверь холодильника и доставая коробку с апельсиновым соком. Налив себе полный стакан до краев, она поставила старую, тяжелую чугунную сковородку на плиту, включила газ, одним ударом спички о шершавую коричневую боковину коробка, вспыхнуло пламя, и газ превратился в синий с рыжеватыми оттенками извивающийся клубок. Два оранжевых кружка на белых островках, зашкварчали на раскаленной сковороде. Лиза их слегка подсолила, пританцовывая под звуки рокнрольной песни, звучащей из колонок. Аппетитные запахи слегка притупили ее грустные воспоминания о смерти мамы. Жизнь бежит вперед и следует мчаться вместе с ней, иначе если ты остановишься, то придешь последним к финишу, где тебя уже ни будет никто ждать, все будут воспевать победителя, а тебе останется, лишь смотреть и завидовать. Выбор зависит только от тебя и Крошка Лиза знала, каким путем ей идти.

     2

     Жизнь удивительная штука, вот только представить, что еще вчера днем Лиза ругалась с хозяйкой квартиры, которую она снимала в Москве, а сейчас она на кухне своего детства и юности, попивает сок и ест яичницу. Такие перемены приводят мозг в замешательство, человек начинает мыслить совсем по-другому. Темное становиться светлым, некрасивое прекрасным, непохожее похожим. В руках у Лизы была фотография, на которой она вместе с мамой стояла в парке на прогулке, они улыбались, а на заднем плане возвышалось огромное колесо обозрения с кабинками всех цветов радуги. Здесь ей было около тринадцати лет, и она заметила, как похожа на свою маму, хотя раньше не замечала этого сходства. Странно, ведь это не ее биологическая мать, а сходство просто поразительное. Лиза где-то слышала, что люди совсем друг другу чужие, проживая вместе большое количество лет, становятся похожи. Наверное, это правда, подумала Лиза. Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать лет, такой странный возраст. На этой фотографии Лиза улыбалась, а на самом деле, внутри возникало чувство стеснения, какого-то даже отвращения, по отношению к своей матери. Сейчас, будучи взрослой, Лиза хорошо понимала, какой безрассудной была в те времена. Постоянное недовольство собой, непонимание себя, отрицание окружающего мира. Лишь только необъяснимая влюбленность, вспыхивающая при одной только симпатии, к первому встречному парню. Лиза встречалась со многими ребятами, и практически все были идиотами и придурками, но на тот момент, они казались ей любовью всей ее жизни. Глупый возраст, разум отключается, остается работать только сердце и душа. Почему так происходит? Почему мы пропускаем советы наших родителей мимо ушей? Вечное упрямство и доказывание всем и каждому, о том, что я в праве сам решать как действовать в той или иной ситуации. Самостоятельно вляпываемся в нелепую историю, а затем, бежим, поджав хвост, домой, забиваемся по стол и кричим: « Мама, мамочка! Помоги, я не знала, что творю! Прости меня!» Да, все это опасно, но это и есть наше детство. Годы, которые мы не замечаем и не ценим, но стоит им ускользнуть от нас и мы, как свихнувшиеся, начинаем носиться и стучаться во все двери в поисках, хоть маленького кусочка этого самого детства, что бы очутиться в нем на долю секунды. Но все тщетно. Везде пусто, во всех дверях поджидает пес по кличке «Взрослая жизнь», который кусает тебя каждый день, и раны от его укусов кровоточат, ноют и не заживают. Песик чует твой страх и твою слабость, его пасть брызжет густой слюной, глаза налиты кровью, он готов напасть и разодрать тебя на куски. Есть лишь один способ противостоять ему, взять себя в руки, переступить через сковавший тебя ужас, найти в себе терпение и волю, показать место этой пустышке, в виде грозной собаки. И вот тогда, четверолапый поймет, кто здесь хозяин. Жизнь любит сильных людей, она помогает им справиться с любой трудностью, нужно всего лишь приложить чуточку усилий, и тогда дорога к твоей мечте, станет гладкой, воздушной и нежной, как шелк.

     Неожиданно раздавшийся звонок, заставил Лизу вынырнуть из мысленной пучины в реальный мир. Такой реальный, что она увидела перед собой не разобранные чемоданы, и даже чуть не упала, когда задела один из них. Добравшись до мобильника, Лиза увидела на дисплее телефона незнакомый номер. Кто бы это мог быть? Если это кто нибудь из московских приятелей, даже слушать не буду, сразу же сброшу, подумала Лиза и провела большим пальцем правой руки по зеленому ярлычку.

     -Привет, подруга! Неверное, ты удивлена, что я тебе звоню, но я знаю, что ты вернулась! – произнес немного взволнованный женский голос.

     Пауза, довольно затянулась, Лизе был знаком этот голос, но внезапность звонка застала ее врасплох и все попытки вспомнить, кто бы это мог быть потерпели неудачу. Эта девушка была явно не из столичных знакомых, да и номер телефона она в последнее время не кому не давала. На секунду она ощутила себя в роли беглеца, которого схватили за зад, но затем отогнала бредовые фантазии.

     - Извините, но могу узнать, с кем я разговариваю? – слегка официально, задала вопрос Лиза.

     - Ах, да ты меня не узнала? Вот так да, ну как говорится, богатой буду! А как же клятва в вечной дружбе, когда мы сидели у костра, после разборки с Ленкой Семашовой, которая увела у тебя Андрюху, ты тогда здорово ее за волосы оттаскала! – на том конце раздался громкий заливистый смех.

     Внутри у Лизы пронесся вихрь ярких эмоций и ностальгии. Она вспомнила этот голос, он принадлежал ее лучшей подруге детства, Свете. Той самой, рыжеволосой, озорной Светке. Лиза настолько была поражена, услышав голос подруги, что у нее в голове, будто ураган, промчались все эти тусовки, гулянки, вечерняя бутылочка пива и разговоры ни о чем, и обо всем сразу. Особенно вспомнилась та осенняя разборка с Ленкой, о которой напомнила Светка. Это был конец сентября, подруги тогда перевелись в девятый класс. Листья уже приобретали свой соответствующий времени года цвет, а ветерок заставлял застегивать куртку по самое горло, иначе, если ему удавалось проникнуть под одежду, то пробирал он до самых костей, оставляя после себя след из миллионов маленьких мурашечек на коже. Прошедшим летом, Лиза начала встречаться с красавцем по имени Андрей, друзья прозвали его «Мятный», от того, что всегда в его кармане лежал леденец с мятным вкусом. Вот так, не особо напрягаясь, получил он свое прозвище. Лиза очень полюбила его, тем летом. Вместе они проводили много времени, ходили купаться на речку, он часто водил ее в кино на задние ряды, а вечерами они целовались, как безумные, пока губы у обоих не превращались в две пульсирующие, бесформенные колбаски, а язык, казалось вот-вот еще секунда и он выпрыгнет изо рта. Но лето, как в прочем и все время, пролетело незаметно, и пора уже было собирать портфель. И по непонятной причине, первого сентября, да и в последующие дни, Андрей не приходил к Лизе, он пропал. Поначалу она не замечала, его отсутствия, причиной тому была учебная суматоха. Но спустя некоторое время сердце Лизы, начинало приходить в негодование, что могло произойти с Андреем? Куда он подевался? Может быть, с ним приключилась беда, он лежит дома со сломанной ногой и хочет сказать мне о том, как сильно он меня любит и скучает, а я такая дура, даже не знаю его адреса, думала Лиза в тот момент. И вот в один теплый вечер, Лиза пришла в гости к Светке и рассказала ей обо всем. Светка выслушала ее, хотя внутри у нее теплилась обида на подругу, за целое лето Лиза приходила к ней от силы раза два. И то, ради того, чтобы взять у нее диски с фильмами, где присутствуют откровенные сцены, а затем с сияющим лицом, выбегала она из подъезда, а Светка, стоя у окна, провожала ее взглядом, и думала: « Эх, Лизка, глупая Лизка!» А теперь от сияющего лица не осталось и следа, перед Светой стояла встревоженная и недоумевающая Лиза, нуждающаяся в помощи. Этот растерянный вид подруги, вернул Свете доброту в ее сердце, разбил вдребезги обиду на тысячи крохотных осколков, как орлы разбивают кости об острые скалы с высоты своего полета, чтобы добыть костный мозг, содержащийся внутри. Света обняла Лизу, почувствовав биение ее сердца, Лиза серьезно переживала, дрожащая пелена слез застыла в юных глазах, крепко же она тогда втюрилась в этого Андрея. Недолго думая, никогда не сомневающаяся в себе девочка Света схватила за руку хнычущую подругу и обе девчонки выбежали из дома, на поиски пропавшего возлюбленного. Тем временем, когда Светка рассказала Лизе о возможных друзьях Андрея, которые могут знать, где он живет, рука этого подлеца разгуливала по грудям Ленки Семашовой. Компания сидела на теплотрассе возле шоссе № 7, пиво текло рекой, справляли день рождения приятеля Андрея, Лехи Белобрысого, тому стукнуло восемнадцать, и парень отмечал его с таким размахом, будто бы это его последний день на планете Земля и завтра придет старуха с косой, что бы порезвиться с Лешечкой. Играла песня группы « Руки Вверх», название которой было созвучно с возрастом Белобрысого, все пели ее во весь голос, их это явно веселило, а захмелевший Андрей своими шаловливыми ручонками, пройдя зону грудей, направлялся прямиком в сладкие секретные места Леночки. Лето прошло, и темнеть стало намного раньше, вот Андрюша и решил, воспользоваться ситуацией, под сгущающиеся сумерки побродить у Ленки, в тех местах, где Лиза всегда запрещала ему.

     - Я еще не готова, Андрюшенька - смущенным голосом, опуская глазки вниз, будто бедная овечка, твердила Лиза, как мантру, каждый раз, когда рука Андрея во время жарких поцелуев, опускалась между бедер Лизы.

     Его всегда бесило это, но приходилось сдерживаться, ведь он не хотел показать свое истинное лицо. Лицо грязного животного, хотевшего лишь одного от юной девицы. Да впрочем, у них у всех одно на уме, говорила ей как-то мама, но та не внимала словам матери и верила, что существует на свете искренняя светлая любовь. Какой странный возраст. Хочется убрать из слова «странный» одну букву «т», и получится, то самое слово, которое напрямую описывает подлинное определение этому отрезку жизни.

      Светка слышала от знакомых, что сегодня день рождения Белобрысого, напрямую она с ним не знакома, слышала про него от друзей. Плыли слухи, что Белобрысый домогался своей сестры, а сестренка, не очень-то и противилась вниманию со стороны братца. Их часто видели вдвоем, прогуливающимися под ручку вечером. Быть может, это была всего лишь настоящая родственная любовь, а извращенные детские умы, преподнесли все в грязном цвете.

      Район, в котором жили подружки, не славился своей масштабностью, это была большая деревня. И Светке не составило огромного труда, разузнать, где проходила тусовка. Света хорошо знала это место, оно славилось своей популярностью у местной молодежи. Держась за руки подружки, стояли на обочине шоссе. Десятки машин проносились, оставляя после себя вылетающую пыль из-под колес, и едкий запах выхлопных газов. Густые сумерки, уступили свое место непроглядной тьме. О шоссе № 7 слагали истории, называли его кровавым, у него было свое прозвище «Последний путь». Здесь часто происходили аварии со смертельным исходом, а людей сбивали, чуть ли не каждые два дня. Все из-за того, что поблизости располагались жилые дома, старенькие хрущевки издающие последние вздохи. Они тянулись вдоль огромного отрезка шоссе, на расстоянии пятидесяти метров. А проживал в этих домах в основном контингент людей, любивших частенько приложиться к бутылке и к лицу своей супруги. Частые дебоши и сирены патрульных машин, здесь были обычным делом. Серые дома, трещины, тянущиеся вдоль стен квартир. Плесень от сырости, оседающая в разлагающихся от курения легких, казалось, на этих улицах солнце не появлялось никогда. Жизнь людей рассыпалась вместе с их стенами. Они поддались и продались зеленому змею-искусителю. Они не видели другого выхода, как в очередной вечер, похожий на сотни других вечеров, выйти из провонявшего затхлой мочой подъезда с полуразвалившейся дверью, в близлежащий ларек, где в деревянном окошке, появится женская физиономия с жирным слоем тонального крема, через который, как ни скрывай, а видны жестокие побои. Исхудавшая, потрескавшаяся от стиральных порошков рука, протянет бутылку прозрачной и чистой, на первый взгляд, родниковой воды. Что по истине, вовсе не вода, а гремучая смесь, способная вызывать, тех самых чертей, что скрываются в пресловутом тихом омуте. Грязная кислота, прожигающая стенки печени, мозга и желудка. И вот, под шепот злых языков, звучащих в разлагающейся коробке на плечах, держа в руках, так называемое счастье, шагает существо, которое в молодости, мечтало стать настоящим мужчиной, отцом прекрасных здоровых детей, заботливым мужем. Существо шагает, вдоль шоссе, улыбаясь, выпивает. Уходящее солнце слепит глаза, а черти на барабанных перепонках исполняют чечетку, своими копытами. Последние тридцать секунд, в жизни этого существа. Последние тридцать метров, разделяют пьяного забулдыгу и уставшего дальнобойщика, до столкновения. Мужчина в кабине протирает уставшие глаза, рядом на сиденье лежит подарок дочке на день рождения. Дальнобойщик вдавил педаль газа до упора, до дома рукой подать, еще каких-то сто километров и …. Тихий удар, водитель даже не заметил, что произошло, и умчался дальше. А существо, снова превратилось в человека, только с одной лишь разницей, что теперь этот бедняга был мертв и его голова, стала похожа на разбившийся об асфальт арбуз. Тело пролежит всю ночь в кювете, под звуки проезжающих машин. А утром по дороге в школу, шумная группа школьников, идущая за знаниями, обнаружит несчастного. Но у ребят не возникнет чувства страха, а самый старший из них рыженький парнишка лет двенадцати, схватит лежащую на асфальте сухую толстую ветку и начнет ею тыкать в покойника, прямо в разбитый череп. Без сожаления, без отвращения парень с горящими глазами, будет ковырять деревяшкой в заветренной розовой массе и шутить: « Пацаны, теперь вы видите, что значит фраза: Пораскинь мозгами!» - и с истерическим смехом, он начнет кидаться остатками извилин в своих одноклассников. Жуткие, отвратительные истории случаются сплошь и рядом. Это малоприятная правда жизни.

      Страшные вещи происходят практически у нас под боком, возможно на соседней улице, насилуют молодую девушку, а в квартире напротив, взбесившийся муж душит беззащитную жену, лицо которой начало приобретать багровые тона. Его грубые кисти сжались в смертельное кольцо, по причине уж слишком кокетливого поведения жены, в адрес нового соседа с нижнего этажа. А там, где сейчас подружки, стояли на обочине шоссе по прозвищу «Последний путь» в поисках Андрея, еще двое суток назад, лежал мужской труп, вылетевший через лобовое стекло от столкновения с бетонным столбом. На песке под ногами девочек еще сохранился кровавый песок. И хорошо, что мы не знаем этих вещей, которые творятся практически у нас за спиной. Ведь если допустить, что нам выдался бы шанс, встречаться с такими ужасами ежедневно. Страшно было бы представить, к чему бы это могло привести. К самоубийству или к превращению в такую же тварь, что и они?

      Пока Белобрысый отплясывал, как индейский шаман с пивной бутылкой в руке, девчонкам удалось перейти печальное шоссе. Оказавшись на другой стороне, подруг встретила стена из высоких берез, они были похожи на тощих пьяных великанов, раскачивающихся от одного дуновения ветра. Вот за этими «великанами» и находилась гуляющая компания. Гул дороги начал стихать, а на смену ему пришла музыка звучащая где-то не далеко. Светка уверенно шла впереди, складывалось ощущение, что она здесь не первый раз. А Лиза испуганно осматривалась. Мысли об Андрее отошли на второй план. Ее внимание переключилось на окружающую среду. Вдоль узкой тропинки, по которой они шли, по обе стороны стояла высокая сухая трава. Оттуда доносились звуки песен миллионов сверчков. Этот звук превращался в магическую какофонию. Казалось, стоит шагнуть в траву, и обнаружишь, сотни маленьких головок играющих на крохотных дудочках. Весело мотая головами, они пританцовывают ножками в такт своей мелодии, получая от этого массу удовольствия. Но всякий раз, когда Лиза ладонью наклоняла траву, ее встречала только пустота, ни маленьких головок, ни танцующих ножек. Странно то, что звук не пропадал, а нарастал с большей силой, будто бы сверчки от возмущения, что их потревожили, начинали еще сильнее дуть в свои дудочки. У Лизы настолько разыгралось воображение, что она и забыла, где она и зачем здесь находится? Благодаря лишь Свете, ей удалось вспомнить, зачем они здесь.

     - Лиза!- громким шепотом, позвала Света – Лиза, иди сюда! Смотри, вон компашка гуляет, нет ли там твоего суженного? – они стояли в двадцати метрах от шумной толпы. Благодаря горящему костру и густым сумеркам, подглядывающих подруг невозможно было заметить. А вот гуляки, были, как на ладони. Яркий костер освещал лица ребят, очень отчетливо.

      Лиза подошла к Свете, и без особого труда разглядела Андрея. Уже вдоволь охмелевший парень, вовсю лапал Ленку. Расстегнув стальную пуговицу на джинсах спутницы, Андрей пробрался к влажным местам и жадно ласкал их. Ленка, как одурманенная змея, извивалась от его прикосновений. Она уже и сама почувствовала своим бедром, как напряжен его верный друг. Губы развратников сплелись в жарком поцелуе. В мыслях она уже представляла, как уводит его за руку, а ребятам объясняет, что у нее к Андрею серьезный разговор, который требует уединения. Они одни в полной темноте, над ними светят звезды, Андрей укладывает ее на свою кожаную куртку. Она чувствует его горячего дружка в себе. Фантазия растворилась, вместо горячего органа Андрея, Ленка Семашева ощутила лишь осколки на лице, от разбившейся бутылки, об голову ее возбужденного спутника. Все произошло так быстро, что никто не понял в чем дело, а Белобрысый, как продолжал танцевать, так и танцевал. Лишь только матерный выкрик Андрея, заставил толпу, хоть как-то обратить на себя внимание. Ленка спрыгнула, молниеносно застегнула пуговицу на джинсах и подошла к схватившемуся за голову Андрею. Он держался обеими руками за голову, сквозь его пальцы сочилась кровь. Возбуждение Лены резко пропало, на смену пришел страх. Что произошло? Кто это мог сделать? Хотелось кричать от ужаса.

     - Лешка! Петька! Эй, уроды, вы, что не видите? Помогите! У Андрея голова пробита! – от произнесенных слов, у Семашовой слезы накатились на глазах. Ее трясло от вида такого количества крови.

      Лиза, сама не понимала, как взялась за лежавшую под ногами пивную бутылку. Светка отвлеклась на секунду, а в следующий момент, увидела лишь взмах руки. На физкультуре по броскам в кольцо, Лизе не было равных. Она часто оставляла в дураках парней, даже старше ее. В этом броске, Лизе пригодился ее талант. Но даже четкое попадание и разбитая голова её уже бывшего парня, не принесли покоя разбитому сердцу. Пока ошарашенная компашка пыталась перемотать голову раненому Андрею, Лиза помчалась сквозь высокую траву, разгневанный импульс управлял рассудком Лизы. Заплаканное лицо хлестали сухие колосья, но физическая боль не волновала сейчас Лизу, почти возле шоссе, вблизи от берез-великанов, нога подвернулась, и она рухнула, в неизвестно откуда взявшуюся грязную лужу. Колени и правый локоть обдало жаром, ссадины пульсировали, будто кто-то за слоем кожи, пытался выбраться наружу и долбился в закрытую дверь, как загнанный зверь. Вся одежда пропиталась мутной водой, а запах напоминал сточную канаву, вперемешку с болотной тиной. Грязь и слезы, отчаяние и злость. Окружающий мир на мгновение исчез, Лиза лежала в луже, ее грудь вздрагивала от рыданий. Как в глубоком сне, она слышала голос Светы, которая пыталась найти ее. Затем голос начал отдаляться, Светка двигалась не в том направлении. Лиза уставилась в звездное небо, проклиная его и все вокруг. Голова закружилась, перед глазами возникали образы Андрея, как он целует ее, обнимает и ласкает. Они вместе, им хорошо. Но в следующий миг, Андрей меняется в лице, усмехающаяся маска появляется на его скрюченной физиономии и он кричит ей: «Ну, ты и дура безмозглая! Как ты могла подумать, что я буду встречаться с такой недавалкой! Ахаха! Если тебя зовут Лиза, то могла бы, хоть раз, лизнуть моего дружка, в оправдание!» Андрей, как свихнувшийся клоун, смеялся, держась за живот, почему – то его руки были покрыты густым слоем волос, как в фильме про оборотней. Все происходило на размытом фоне, на котором мелькали разноцветные вспышки, это был похоже на салют за окном во время бушующего ливня. И вот из одной таких вспышек, появилась обнаженная Лена Семашева, она опустилась на четвереньки и медленно подползла к Андрею, который все смеялся и уже весь, с головы до ног, покрылся черными волосами. Лена развернулась к нему задом и Андрей, продолжая хохотать, схватил своего мохнатого дружка и овладел Ленкой. Лиза, как завороженная наблюдала за этим действием, ее сердце разрывалось от боли и отвращения. А наслаждающаяся парочка, повернула свои взгляды в сторону Лизы и призывала ее: « Ну, давай же, присоединяйся, тебе понравится! Ахаха!» Их голоса сплелись воедино и напоминали звук на зажеванной пленке. Кошмар растворился. Перед Лизой, снова непринужденно сверкали звезды, а громадные березы, продолжали свой хмельной танец. Светка была уже где-то далеко, ее голос совсем пропал. Лиза ощутила неприятную дрожь во всем теле, от сырой одежды становилось холодно. Фрагменты от увиденной сцены, все еще продолжали вспыхивать в памяти, принося с собой головную боль. Из глубин подсознания, к Лизе пришла страшная, но воодушевляющая идея. Она часто слышала из передач, о неразделенной любви и суицидах на почве этой трагедии. Но всегда удивлялась, тому, как люди способны на такие поступки. Мама, как только видела, что Лиза смотрит такую чушь, моментально переключала канал и говорила: «Эх, несчастные ребятишки! Бог подарил им такую удивительную возможность! А эти, все спустили к чертям!» В тот момент Лиза соглашалась с мамой, но сейчас лежа в грязи, дрожа от холода и боли в груди, рассудок и ясное мышление уплыли в неведомые дали. На смену им пришел корабль, под названием «Самоубийство». Черный. Зловещий корабль, с рваными парусами, за штурвалом которого, стояла, та самая, с блестящей косой в костлявых руках, выглядывающих из темного плаща с красной подкладкой. Она жаждет появления все новых и новых гостей в ее доме. Грязный якорь брошен за борт, в глубины помутневшего сознания Лизы. Ядовитая идея все больше расползалась в океане отчаяния и грусти, оставляя после себя на поверхности всплывающие трупы остатков разума. Пришло время действовать. Словно дикая кошка, Лиза пригнувшись, быстрым шагом, пробиралась сквозь густые заросли, в погоне за добычей, которой являлась ее собственная смерть. Телесная боль больше не доставляла беспокойства. Спустя несколько минут, слух Лизы пронзили проезжающие автомобили и грузовики, она посмотрела наверх и увидела одинокий свет желтых фонарей. Они напоминали инопланетных существ, молчаливых и брошенных. Лиза отчетливо услышала голоса в своей голове:

     «Посмотри, как прекрасна эта дорога. По остывшему асфальту, ты можешь пойти налево или направо. А можешь перебежать дорогу и оказаться на другой стороне. Но там ты не найдешь спасения, тебя будут ждать бессмысленные скитания, в поисках лекарства от боли. Ты никогда не найдешь утешения своим мукам, тебя будут преследовать тени прошлого, от которых с каждым новым днем, будет становиться все хуже и хуже. Твой единственный шанс найти покой, встать на ту дорогу и встретить спасителя. Раскинуть руки в стороны и принять его в свои объятия. Лиза, доверься нам, расслабься и просто иди»

      Слова отдавались недалеким эхом, приятные на слух и принуждающие к действию. Лиза поняла, что исходят они от фонарей. Это нисколько не напугало ее и не удивило. Под действием голосов, медленным шагом она побрела к рычащему шоссе. Тело стало невесомо, сила притяжения поменяла свое направление в сторону шоссе, оно тянуло Лизу к себе невидимыми ледяными руками. Темный океан внутри головы, все ярче бушевал с каждым шагом Лизы. Черное судно раскачивалось под раскаты грома и вспышки молний. Костлявая в балахоне, воздела руки к небу и призывала: « Быстрее, дорогая! Я устала тебя ждать!» Лиза почувствовала, холодное металлическое прикосновение к спине, это было похоже на огромную стальную ладонь, которая подталкивала ее к дороге. Скрежетавший голос фонарей шептал: «Спаситель уже близко, нужно поторопиться!» По левую сторону от себя, Лизе сквозь шум голосов, почудился звук клаксона и яркий ослепляющий свет фар. Она знала это он. Все ближе и ближе. Лиза предвкушала сладость иного мира, как вдруг на смену пришла сильная боль в районе головы, она ощутила, что кто-то схватил ее за растрепанные волосы и резко дернул назад. Это событие вернуло ее в сознание, и Лиза увидела, как в полуметре от нее с грохотом пронеслась здоровенная фура. Столб ветра вперемежку с пылью ударил в заплаканное лицо. Следом она упала на песчаную обочину и получила обжигающую пощечину.

     - Ты, что творишь?! Очнись! – Светка кричала ей в лицо. У нее у самой текли слезы на глазах, от того, что она увидела пару минут назад.

     - Отстань от меня! Слезь! Я знаю, чего я хочу! Это не твое дело! – все еще одурманенная мыслью о самоубийстве, твердила Лиза, отмахиваясь от ударов Светки.

     Прошло около десяти минут, прежде чем, Светке удалось привести в чувства подругу. Лиза отбивалась, брыкалась, даже случайно поцарапала Свете щеку. Но Света была сильней Лизы. Штиль опустился в сознании так же быстро, как и пришедший шторм. Света потащила ее к себе домой, потому что, вряд ли мама желала видеть свою миленькую доченьку в таком виде. Девочкам повезло, что дома никого не оказалось, мать Светы, часто работала на заводе в ночную смену, а тут как раз выдался счастливый случай. Брат Светки, Колька, спал в комнате и видел уже десятый сон. В трехлетнем возрасте дети любят крепко поспать. Света прикрыла дверь, где посапывал малыш, и провела Лизу в ванную, сняла с нее грязную одежду и вымыла, как будто это была ее собственная дочка. А Лиза все тихонько плакала, пока горячая вода из душевой лейки, приятно согревала и приводила в нормальное состояние самоубийцу - неудачницу. Распарившись и вдоволь проплакав, Лиза резко уснула, укутавшись толстым пледом на кровати у Светки. Пока Лиза проваливалась в пучину сновидений, Света позвонила ей домой и предупредила, о том, что бы ее мама тетя Наташа не волновалась, за свою дочку. Та сильно устала после игры в салки и уснула у нее дома. Света часто прикрывала подругу, и в этот раз все прошло, как по маслу. Выстирав одежду Лизы, Света прилегла рядом с подружкой.

     Наутро, со стыдливыми глазами, Лиза позавтракала бутербродом с маслом, хотя тот и в горло то не лез, но Света заставила ее поесть, выпила горячий чай и ушла домой. На выходе Света сказала:

     - Все останется между нами, а с этой Ленкой мы разберемся, я тебе гарантирую! Мы еще покажем ей как надо ножки раздвигать! – они вместе рассмеялись, и Лиза обняла Светку.

      Лиза вспомнила, тот момент и те чувства, что заполняли ее тогда, когда она возвращалась от Светки. Как чудесно ступать по земле и вдыхать свежий прохладный сентябрьский воздух. Какой она была дурой вчера, и как прозрела сегодня. Как она крепко обнимет маму и расцелует ее со словами: «Мам, ты такая сегодня красивая!» Такое чувство вдохновения жизнью, длится доли секунды, а затем разбивается об острые утесы под названием «рутина».

     На следующий день, у Лизы, при помощи своей подруги Светки, была «забита стрелка» за школой после семи вечера. Семашева ничуть не испугалась напора со стороны рыжей защитницы Лизы, и с радостью приняла вызов.

      Разборка продлилась не более пяти минут. Две подружки задорно хохотали в след убегающей Ленке. В руках у Лизы остался выдранный клочок черных, пересушенных от частой покраски, волос. Одержавшая победу парочка, весело вприпрыжку, поскакали праздновать. В тот вечер, они изрядно выпили, сидя у костра на своем излюбленном месте. Над ними возвышался мост через реку Клязьма, и вот под ним, девчонки часто проводили свободное время. Шутки и смех на мгновения затихли, возникло то самое неловкое молчание, после которого Лиза сказала:

     - Знаешь, Свет. Если бы не ты, то я.… Даже не знаю, какой черт меня угораздил, кинуться под колеса из-за какого-то конченого придурка – перед глазами у Лизы возникло воспоминание о той ужасной ночи, свет фар, гудок грузовика. От волнения в горле пересохло, и она сделала глоток холодного пива. Пшеничный напиток приятно согрел из нутри, мышцы расслабились, мысли в голове разложились по полочкам.

     - Да ладно! По-твоему, я должна была смотреть, как тебя раздавят в лепешку? Нет уж подруга, пока, что ты не настолько меня достала, что бы я позволила тебе творить с собой всякую хрень! Но запомни, если ты и дальше будешь встречаться со всякими скатами, вроде этого, то я лично сяду за руль здоровенной фуры и проедусь по тебе, а затем включу заднюю передачу и еще разочек, так чтоб наверняка - Светка изобразила, как она управляет коробкой передач и подруги громко рассмеялись.

     - Стой, погоди ахах.. – Лиза отходила от приступа смеха – я хотела серьезно сказать, что ты спасла мне жизнь и я должна тебе до самой смерти.

     - Ой, хорош уже … - Света пыталась отмахнуться и перевести все в шутку, но Лиза серьезно посмотрела на подругу и та замолчала.

     - Я понимаю, что я пьяная сейчас, но это ничего не меняет. Если завтра ты меня спросишь, об этом разговоре, то я от своих слов не откажусь – пламя костра отражалось в глазах Светки, она внимательно слушала подругу – Я хочу поклясться в вечной дружбе к тебе и чтобы не произошло, я всегда приду на помощь, знай это! Ты для меня Светка, как сестра и даже больше! – Лиза взяла ее за руку, а на щеке у Светы протекла одинокая слеза.

     Такую искренность и теплоту в словах, Света услышит в своей жизни еще только раз, от погибшего мужа.

     3

      Лиза не могла, поверит своим ушам. В трубке звучал тот самый голос из прошлого, только немного охрипший и с маленькой ноткой грусти. Она представила, что на том конце провода, стоит все та же рыжеволосая бестия, с небесным цветом глаз. С дико вьющимися волосами и таким самоуверенным видом, будто она героиня романа о свирепых амазонках. С одной лишь разницей, что такой она ее видела в последний раз на вокзале, когда они вместе с мамой, провожали ее покорять Москву. Интересно, какая она сейчас? Замужем ли она? Есть ли дети? Хотя раньше такие вопросы не особо волновали Лизу.

     - Надеюсь, ты не шутишь? Подожди… Света Барышева, точно! Вспомнила! Как ты? Как ты узнала, что я приехала? – немного смутившись, от неожиданного звонка спросила Лиза.

     - Владимир - город маленький. Сплошные приятели, да знакомые. Серега Филимонов, работник ж/д вокзала, позвонил мне сегодня утром и сказал, что у него отпадная новость! Ты помнишь его, между прочим, твой одноклассник?

     - Ах, да, да, да. Припоминаю, светленький такой, кучерявый. Застенчивый паренек, все стеснялся, даже на выпускном ни с кем не танцевал, помню … - Лиза крутила в руках тушь, затуманенным взглядом она уставилась в окно на кухне.

     - Он самый – чуть хихикнула Света, а затем голос помрачнел – только, вот вместо кудрей, лысина блестит. Да и на вид лет сорок, спился, в общем. Теперь вот перроны подметает. Пропащий человек, но пытаюсь сохранять связь ним, он был приятелем моего мужа. Короче, звонит мне, и кричит в трубку: « Светка! Ты не поверишь, кого я сейчас видел на вокзале! Представляешь, Ленку Чернову!» Я сначала не поверила, сказала, мол, приснилось в пьяном угаре, а вот и не приснилось вовсе. А номер твой у меня давно был припасен, мама твоя, царство ей небесное, дала его лет пять назад. Только я все сомневалась позвонить. Мало ли чего? – Светка трындела без устали, ее словно прорвало, хотелось сказать все и сразу.

     - Знаешь, все так сложно. Это Москва она … как-то меняет людей. Я не хочу оправдывать себя, хотя стоило бы. Я много о вас думала и…- не успела Лиза придумать нужных слов, как Светка перебила ее.

     - Ладно, хватит! Что мы все по телефону? Я считаю, нужно встретиться, и с этим не затягивать. Сейчас я закончу, тут немного осталось и часа через два, предлагаю увидеться. Как ты на это смотришь? Выпьем, поговорим, знаешь, столько всего произошло.

     Светка, часто представляла себе, что скажет, если вдруг ей повстречается эта проклятая Лиза Чернова. В душе у нее бегал разъяренный чертенок с вилами в руках, готовый растерзать подругу детства. Сидя одинокими вечерами, смотря в ночное окно, она четко видела картину, как плюнет Ленке в лицо и отвесит ей тяжелейшую пощечину. Впервые месяцы от нее еще поступали звонки, а затем их количество сокращалось, а потом и вовсе они исчезли. Светка часто навещала маму Лизы, но со временем перестала ходить. А какой смысл? Смотреть, как ее мать плачет? Свете хватало своих проблем, а ту еще и чужих не хватало. Время шло, жизнь продолжалась, пускай и не такая счастливая, как у многих, но это была ее собственная жизнь. Обида и злость улетучились. Память человека имеет уникальную возможность – забывать. Каким бы ни был ярким и жгучим «костер ненависти», рано или поздно, небо заволокут тучи, и прольется дождь под название «Забвение», унося с собой ноющую боль.

     - Я с удовольствием! Где увидимся? Может в кафе или в бар, какой – нибудь? Только, чур, я угощаю! – Лиза прекрасно понимала, каким идиотской наигранностью, отдает ее голос. Она ужасно желала, засунуть подальше свою гребаную радость и орать как бешеная: « Простите меня!!!»

      - Нет. К черту эти кафе. Предлагаю на нашем месте. Ты еще помнишь его? – с еле уловимой долей ехидства, спросила Света.

     - Да! Кажется, припоминаю. Это под тем мостом, там еще вокзал недалеко, так? – медлительно, произнесла Лиза.

     - Молодчинка! Тогда через два часа там. Хмм…. надеюсь, я не опоздаю. Ладненько, давай, до встречи!

     Лиза не успела ничего ответить, как на том конце повисло молчание.

            4

     Пока Лиза ставила на блокировку свой мобильник, Светка вздохнула полной грудью, затхлый душный офисный воздух. Она сидела в своем кабинете на мягком кожаном кресле, черного цвета. Оттолкнувшись от пола, Света откатилась к окну. Устремив свой взгляд вдаль, сквозь промышленные здания и пыхтящие заводы, она утонула в размышлениях. Но бултыхалась она, не с криками о помощи, а с ярко-выраженным удовольствием от этого процесса.

     «Да, оказывается и вправду, пропащая подружка вернулась. И что же ее заставило это сделать? А может быть кто-нибудь? Интересно! Или так называемая «карьера» закончилась, не успев начаться. Стремительные амбиции разбились, как волны разбиваются о громадные скалы. Да… и наша Леночка Чернова выдающийся художник, мастер своего дела, которая променяла работа на всех своих близких, что у нее остались, вернулась в родные края залечивать раны. Вы только посмотрите! Какая бедняжечка! Как там мне этот дворник с вокзала сказал, гмм… э.… Ах! Да! Точно, у нее был такой замученный вид, она была похожа на преступника, которого ведут на собственную казнь! Говорит, шла с опушенной головой, ноги еле передвигала, а багаж, как собачонка за ней плелся. Именно так, сказал этот убогий тип! Ха, хотела бы я полюбоваться на эту картину»

     Одинокое солнце блуждало по пустынному небу. Этот покой нарушали, лишь выхлопы, струящиеся из серых труб теплоэлектростанции. Медленно выползая из своих темных ущелий, они, молча, превращались в непонятные фигуры, разных размеров и форм. Света, часто смотрела на эти белые клубы дыма. Они приносили ей покой, в тяжелые напряженные рабочие дни. Ткацкая фабрика по изготовлению постельного белья, требовала к себе строгого, ответственного, решительного руководителя производства, коим и являлась наша рыжеволосая бестия, девочка Света. Только теперь это была, не просто Света, а Барышева Светлана Викторовна. Руководитель производства и в недалеком прошлом - вдова. Дикая смесь в одном флаконе.

      После смерти мужа, Светлана, в пустой квартире своего дома, регулярно устраивала внутренний переполох в голове. Глухими вечерами, уставившись потерянными глазами в стену, «новоиспеченная» вдова, бурно размышляла, то над смыслом жизни, то над новыми соседями в ее доме. Ни к чему определенному она никогда не приходила. Порой ей казалось, что она сходит с ума, смеялась над сложившейся ситуацией, твердила, что пора браться за себя и поворачивать руль в нужном направлении, хватит страдать и превращаться в овощ. А в следующий вечер, Светлана наслаждалась этим сладким упоением своего безумства. Заслуженный руководитель, трансформировалась в психованное подобие женщины, с блестящим от смазки вибратором в руке, доводившую себя до оргазма, извиваясь в конвульсиях, на холодном полу. А в завершении, она плакала, смотря на фотографии мужа в телефоне. Слезы капали на светящийся экран мобильника, где на Свету смотрел ее Мишенька, живой и улыбающийся. Смерть не щадит никого, ни слабых ни сильных, ни красавцев ни уродов, ни молодых и ни старых. Смерть не принципиальна в своем выборе. Наверное, это единственное существо, которое по-настоящему обожает свою работу. И с наступлением каждого нового дня, она, улыбаясь и подпрыгивая от удовольствия, бежит на встречу к новым клиентам. От количества, которых, двери ее офиса срываются с петель.

      Светлане Викторовне, пока еще было рано, записываться на прием к нашему трудоголику, и она, скрипя стареньким креслом, которое давно требовало замены, терла виски, указательным пальцем. Из-за таких спектаклей, у нее частенько раскалывалась голова. Новый голос затрепетал, подобно пению желтобрюхой синицы:

      «Какое тебе дело, Светочка, до проблем этой невинной заблудшей девушки. Что ты прицепилась к ней? Вы ведь так хорошо смотрелись в детстве. Ты же была ей, как сестра! Может быть, ты забыла, но я тебе напомню, как ты спасла ее от неминуемой гибели. Как схватила эту рехнувшуюся за волосы. Помнишь? Между прочим, древние китайцы считали, что если тот, кто спас жизнь человеку, вернул его с того света, обязан теперь присматривать за ним. Что ты об этом думаешь? Наверное, ты скажешь, что за ерунда? По какому поводу, я Барышева Светлана, буду следить за судьбой своей старой подруги, которая не вспоминала обо мне больше десяти лет? Да вы чокнулись!? Но остановись на секунду, призадумайся хорошенечко, может и вправду в книге твоей жизни записано, о том, что стоит приглядывать за Леной. Вспомни, тот вечер, когда ты ее спасла. Конечно, ты сейчас будешь все отрицать, но я знаю, я тоже там была и слышала, как тихий неведомый голос подсказал тебе, где находиться потерявшаяся подружка. Твои руки опустились, ты захотела плюнуть на поиски и уйти домой, но затем, где-то глубоко внутри, раздался шепот. Ты не понимала, что он говорит, но внутренний компас четко направлял тебя в нужное место. По-твоему, это ерунда? Скажешь, ты просто догадалась? Ты можешь притворяться и обманывать себя сколько угодно, но факт, остается фактом. Вы связаны невидимой нитью с Лизой. Ваша судьба имеет общий сюжет»

     С каждой новой секундой, боль в голове только усиливалась. Света чувствовала кончиками пальцев, как пульсируют вены на ее висках. Голос продолжал что- то говорить, но разобрать слова было невозможно. Он кружился по внутреннему сознанию, как снежинка на ночном небе, гонимая знойными ветрами. Тем временем, вьюга усилилась, и снежинка попала в бурю, таких же других снежинок. Все закружилось, завертелось. Тысячи голосов превратились в разъяренную пасть, которая издавала страшный звук, похожий на звук копошащихся трупных червей. Все громче и громче, пасть издавала свои мерзкие звуки. Света схватилась за голову и закричала:

     -Остановитесь!!! Хватит, прошу вас! Я не могу больше это терпеть! – резко вскочив со стула, Света сдавливала свою голову руками, превратив их в живые тиски.

     На услышанный крик, в кабинет ворвалась бухгалтер производства Тамара Семеновна, работавшая в соседнем кабинете. Сорокапятилетняя женщина сидела за монитором своего компьютера на сайте знакомств, в поисках мужчины, дабы развлечься на выходных. Тамара Семеновна была частым гостем на этом сайте и имела отличные рекомендации от многих мужчин разных возрастов. Она пряталась под ником «Герда». Все еще роскошная женщина, привлекала к себе особей противоположного пола, с огромным удовольствием. Тамара Семеновна не терзала себя за свои маленькие грешки, наоборот ей это очень нравилось. В коллективе никто не подозревал, о ее увлечениях. Хотя рядовые швеи, стоя в курилке, любили посплетничать по поводу вызывающих нарядов Тамары Семеновны, называя ее при этом старой проституткой, за ее красны кожаные юбки и черные сетчатые колготки.

     Время близилось к концу рабочего дня, а развратная бухгалтерша все так и не могла определиться, кого ей выбрать на выходные. Молодой сочный накачанный паренек или опытный и уверенный в себе мужчина средних лет. Вопрос был не из легких. Сердечный ритм учащался при виде обнаженных мужских тел. Фантазия разыгралась не на шутку. Как вдруг ее нарушил бешеный крик из кабинета руководителя производства. Что именно кричали, не удалось разобрать и Тамара Семеновна, свернув окно сайта на мониторе, двинула, покачивая бедрами, в соседний кабинет. Перед взором бухгалтерши предстала взъерошенная женщина с заплаканными глазами, которая нервно пыталась что-то найти в ящиках своего стола. Тамаре Семеновне давно не нравилась ее начальница. И до трагедии с ее мужем она была несдержанной, а уж после так и вовсе с катушек съехала. И как вот таким доверяют руководящие должности, не переставала удивляться «святая» Тамара Семеновна.

     - Э…. Светлана Викторовна, у вас все в порядке? Мне показалась, я услышала крик? – каким-то осуждающим взглядом, оценивала вошедшая, свою дерганую начальницу.

     - Что? Какой крик? – возникла пауза и Света перестала рыться в ящиках - Ах! Ты об этом! Не беспокойся, все в порядке Тамарочка. Тут поставщик один звонил, твердил, что ткани не получается привести к сроку. Ну и я поговорила с ними как полагается. Теперь – то надеюсь, они начнут работать, как следует!

     Света в спешке приглаживала свои растрепанные волосы. Отвечая на вопрос бухгалтера, она старалась прятать лицо, от ее глаз. И самое странное, что как только Света увидела в дверях Тамару Семеновну, ужасный шум и пульсация в висках прекратились. Казалось, боль испугалась при виде незнакомого человека и в целях безопасности, сбежала как замеченный вор. Внутри себя Света улыбнулась, от сложившейся ситуации.

     - Если у вас есть ко мне еще какие – нибудь вопросы, то я вас слушаю. А если нет, то прошу вас выйти из кабинета, так как у меня еще много дел на сегодня! – от недавнего сумасшествия не осталось и следа, Света резко изменилась в лице. На бухгалтершу смотрела властная женщина, знающая себе цену.

     - Нет, нет, что вы, у меня все! – вскипающая Тамара Семеновна вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

     Света осталась одна. Дыхание восстановилось, от бушующего шторма в голове, остались лишь легкие приливы крохотных волн. На всякий случай она все же выпила таблетку обезболивающего и посмотрела на часы. Через сорок минут ей нужно быть в назначенном месте, а она тут занимается черт знает чем. Грозно постучав по клавиатуре, Света отправила последние письма с заявками к поставщикам и пулей вылетела из кабинета.

      Пока Света разбиралась со своими делами, Тамара Семеновна в диком бешенстве села за свой стол. Нервные импульсы бегали по ее мышцам, зубы терлись друг об друга, издавая неприятный скрежет. Тамара выдохнула, ведь женщина она взрослая и бесится из-за каких-то конченых сучек, это не ее стиль. Немного подумав, она щелкнула мышкой, и на экране монитора всплыл излюбленный сайт. На душе как-то потеплело, скованные мышцы, разомлели и возбужденная «Герда» (так ее звали на сайте) поглаживая себя в интимных местах, определилась с выбором на выходные. Пожалуй, решила она, что еще не пробовала секс втроем. И легким движением свободной руки, Тамара Семеновна отправила уведомление о встрече и молодому пареньку, и опытному самцу.

     5

      С малых лет девочка Лиза просто обожала рисовать. Конфетами ее не корми, дай только накалякать какую-нибудь странноватую закорючку, а потом весь вечер за ужином доказывать утомившейся маме, что это улыбающаяся змейка. Воспитательница из детского сада постоянно жаловалась на девочку-непоседу, все дети как дети, а ваша дочка все стены измалюет красками, да ладно бы стены, она и одногруппников всех измажет. Кому усы черные до ушей нарисует, кому огромные красные капли под глазами намажет, а у кого нос как у алкоголика, фиолетовым разукрасит. Что воспитатели только не делали, но фонтан энергии вырывался из этой девчонки, словно подземные гейзеры. В общем, талант бил через край, как говорится. Наталья Леонидовна Чернова, мама Лизы, не понимала, откуда такая тяга к рисованию. Наверное, в роду были художники у Лизочки, думала Наталья Леонидовна, глядя на свою дочурку, когда та лежа в кроватке, сладко посапывала. И вот в один день, сгорая от любопытства, она решила позвонить в дом малютки, где они вместе с уже бывшим мужем, удочерили удивительную красавицу Лизу. В трубку ответил угрюмый и недовольный женский голос, часто срывающийся на кашель: «Что вам нужно?! Кхе-кхе. Извините! Вот так на тебе! А когда вы подавали документы на удочерение, вам не пришло в голову сразу все разузнать? Кхе хе… Ну вот, что за народ пошел такой, а? Ладно! Как полное имя? Так, так, сейчас посмотрю, не вешайте трубку!» Наталья никак не могла прийти в себя, после такого «радужного» приема, но осталась на линии. На тот момент, когда они забирали Лизочку из детского дома, молодая пара была очарована милым созданием, что бумажная волокита не особо их интересовала. Интрига в Наталье Леонидовне взыграла не на шутку. На том конце шелестели страницы листов и недовольное ворчание, с приступами кашля, этой «доброжелательной» женщины, спустя несколько минут в трубке ответили: « Так, вот нашла! И куда только смотрело, бывшее начальство, черти что, бардак, ничего нельзя найти! Кхе-кхе Вы еще тут!? Тут, значит читаю. Мна, мна, мна, так это лишнее, а вот. Мать девочки неизвестная женщина, которая была найдена с перерезанными венами на седьмом месяце беременности. Женщина скончалась, а девочку удалось спасти. Ни имени, ни родственников погибшей разузнать не получилось. Дело закрыли, ребенка передали в дом малютки. Так это все! Кхе-кхе. Да уж. Ну и страсти!» Выслушав, эту жуткую историю, Наталье стало невыносимо трудно дышать, она поблагодарила женщину за информацию и повесила трубку. Ладони похолодели и увлажнились, сердце готово было выпрыгнуть изнутри. В мыслях завертелись вопросы. Что за чертовщина? За что маленькой девочки достались такие мучения? Кто ее мать и зачем она сделала с собой такую ужасную вещь? Найти ответы на эти вопросы, не представлялось возможным. Бедная девочка, шептала себе по нос Наталья Леонидовна. Воображение, словно поджидающий маньяк за углом, набросилось на ошарашенную женщину. Она представила себе тело несчастной беременной девушки, которое лежало на зимней пустынной улице. Снежинки кружились и опускались в открытые глаза и не таяли. Обе руки окутывали кровавые озера. Застывшее выражение ужаса на лице. Наталья зажмурила глаза, встряхнула мутной головой, пытаясь, выкинуть страшные картинки из своего разыгравшегося сознания, но все было бесполезно. Мозги сладко зашевелились, выкидывая на показ давно забытые события из памяти Наташи. Ее побег с маленькой Лизой. Страх перед неизвестностью. Одинокое скитание в чужом городе. Отрицание того кошмара, в котором она жила. Может быть, все – таки это была не правда? Наташа закрыла лицо руками. В теплой темноте от ее рук, возник образ ее Сережи. После него, она больше ни с кем не заводила серьезных отношений. Ее разбитое сердце принадлежало только ему.

      Про Сергея Чернова в селе Черемушки, ходили разные слухи, но в основном, только положительные. Учился в школе на отлично, чтил комсомольские законы. Пока все другие мальчишки за девками гонялись на мопедах, да на танцах морды друг другу разбивали, Сережа помогал родителям, работал в колхозе и готовился к экзаменам в институт. Он мечтал стать врачом, не просто обычным рядовым терапевтом, а хирургом- кардиологом. Мальчик страстно интересовался медициной, на почте заказывал журналы по анатомии, смотрел по телевизору все передачи, хоть как-то связанные с излюбленным делом. Сельская библиотека стала для него вторым домом. Пацаны подтрунивали над ним, а девчонкам Сережа нравился, завидный жених, умный, красивый, да и еще в Москву собирается. Не парень, а мечта. Выйдет с ведрами за водой под вечер, волосы черные густые, глазами карими уставится на дорогу, а девчонки разоденутся в наряды пышные, а Серега мимо них, даже глазом не поведет, только и смотрят ему вслед, да тоскливо вздыхают. Время шло, Сережа удачно сдал столичные экзамены и уехал за своей мечтой. Мамка плакала, а отец слезы не показал. Он был строгий мужчина, детские годы его прошли на войне, даже партизанничал немного, но ночами часто он молился за сына своего на крыльце за папироской. Письма писал, что всем доволен и счастлив, как ребенок, товарищи по общежитию общительные и приняли его хорошо. Мама всегда знала, что сынок у нее золотой, и призван помогать людям, заботится о них, спасать жизни. На календаре стукнул 1981 год, опасные времена настали для всех молодых советских ребят, призванных служить отечеству. ССССР ввел свои войска на территорию Афганистана. Чужой бессмысленный военный конфликт. Борьба государств, оружием в руках которых выступили ни в чем неповинные мальчишки. Пушечное мясо. Сотни ребят гибли на чуждой им земле, под палящим солнцем под звуки протяжных исламских молитв. Но у Сергея Чернова, студента второго курса медицинского института, отличника учебы, был счастливый билетик – отсрочка от армии. Сережа слышал, сидя на парах, как его однокурсники рассказывали про ужасы этой войны. Как знакомые и друзья этих ребят, возвращались из этого ада в цинковых гробах. Многие из института, бросали учебу и шли туда добровольцами. Что их тянуло, на такие поступки? Героизм? Юношеский максимализм? Долг Родине? Сережа не знал ответа на эти вопросы, но внутри его терзали мысли о том же. Он писал маме, что должен туда поехать. Там не хватает людей с медицинским образованием. Что толку в том, что он отсиживается в мире и спокойствие. Его призвание спасать. В такие сложные моменты, его помощь как никогда, нужна там, раненым солдатам. Мать, читая эти строки, тихо плакала. Она знала, чем все закончится. Практически у каждого дома, в их селе стояла железная коробка, на ней играли блики яркого солнца, а рядом рыдали родственники. Мама Сережи не стала писать ему в ответ, банальные фразы, что он не прав в своем выборе, что ему нужно оставаться в институте. Она пожелала ему лишь удачи и обещала молиться за него каждый день. Отец же порывался проводить сына, но было уже поздно. Самолет взлетел, а батя ударился в самогонку. Пытался залить терзанья охватившие его изнутри. Мать мучилась с ним, боролась с его страстью, но закончилось все очень скоро. Стальные лопасти комбайна захватили и перемололи тело непохмелившегося мужчины. Сильный удар для бедной женщины. Но про папкину смерть она не писала Сереже.

      Декан института, был крайне возмущен действиями Сергея Чернова. Такой способный студент, можно сказать с прирожденным талантом, все бросил, а ради чего? Подумать только! Сколько бы, не переубеждал его весь преподавательский состав института, Сергей твердо стоял на своем. После быстрых сборов, его голову уже припекало раскаленное афганское солнце. Сергей, к сожалению, был такой не один. Вместе с ним поехали еще двое. Васька Ерохин и Женька Шахрин, похвастаться своей успеваемостью в учебе они не могли, так что ребята решили пострелять в бандитов и террористов. Молодость – время, когда страх отсутствует напрочь. Глупые юнцы, решившие, что все это большое захватывающее приключение. Не прошло и месяца, как Васька подорвался на мине, когда пошел справить нужду. Разбросанные части тела, долго собирали, но левую ногу так и не нашли. После этого случая, Сергея начали мучить кошмары. Луч героизма, что так ярко светил в начале, стал угасать. Сергей понимал, что все это было ошибкой, но назад дороги нет. Спустя два дня Евгений Шахрин скончался от ранения в живот. Осколок от гранаты распорол ему брюхо. Все внутренности повалились из него, словно подарки из мешка Деда Мороза. Сергей пытался их засунуть обратно, но все было тщетно, приятель умер. Той ночью, Сергею приснилось, как он ел его кишки, жадно причмокивая, а Женька смотрел на него и смеялся. Все превращалось в день сурка, все повторялось, каждый день. Взрывы, стрельба, кровь, смерть. Трясущимися руками Сергей перематывал бинтами раздробленные головы, оголенные места, где еще недавно была рука или нога, зашивал раны в антисанитарных условиях. В палатке, где он работал, стоял тошнотворный запах разлагающейся плоти. Вокруг него стонали десятки молодых ребят, они лежали прямо на земле, коек не хватало. Повсюду была кровь вперемешку с песком и грязью. Трупы ребят лежали на жаре и превращались в вонючую массу за считанные часы. Количество раненых увеличивалось с каждым днем. По вечерам, когда ему удавалось перекурить, прикладывая сигарету к губам, Сергей чувствовал, как от его рук воняет смертью. Он не раз думал покончить с собой, взять и разнести себе башку, никто бы ничего не заподозрил в этом хаосе. Всем на все наплевать. Но остатки разума, заставляли его не делать глупостей. Он сам во всем виноват. Оставалось терпеть. «Бог терпел и нам велел» размышлял Сергей, глядя на уходящее солнце.

     Прошел год, как Сергей Чернов служил своей родине. Ему присвоили должность ефрейтора, за заслуги перед отечеством. А еще через месяц его взяли в плен. Случилось это в Шинданде, там стоял их лагерь. Все что Сергей помнил, это лишь оглушительный взрыв, протяжный свист в ушах. Дальше пропасть. К матери отправили похоронку, командир части решил, что бессмысленно кого – либо искать. Даже если кто-то и остался в живых, рано или поздно их все равно убьют. Все сделали, как полагается: отправили цинковый гроб, со штампом не вскрывать, дабы не шокировать родственников. Обман сделал свое, прощание прошло со всеми воинскими почестями. Второго удара женщина не выдержала. Мать Сергея умерла через неделю после похорон сына, который лежал в грязном, сыром подвале без единого лучика света. Вместе с Сергеем, там находились еще двое ребят, с оторванными конечностями, которые истекали кровью и умирали. Молодые парни звали на помощь, стонали молитвы, но вместо помощи, на их просьбы приходили разгневанные афганцы, под героином и били их, руками и ногами, прикладами от автоматов. Бормотали, что-то на своем языке и смеялись. Сергей пытался как-то защитить своих сослуживцев, но за это и ему доставалось от афганцев. От жестоких ударов по голове, Сергей терял сознание, а когда приходил в себя, то снова получал удары. Афганцы часто брали в плен русских. Это доставляло им удовольствие. Они считали это развлечением. Чем еще было заняться в пустынных аулах после дозы героина. Прошла неделя, после того как Сергей попал в плен. Его не кормили. Иногда изверги кидали емкость с мутной жидкостью, которую приходилось пить. Она вызывала рвотные позывы, но Сергей пил дальше. Вся добыча доставалась ему в полной мере, те двое, что были с ним, умерли, то ли от избиений, то ли от своих ран. Трупы даже не соизволили убрать, два разлагающихся тела лежали рядом с Сергеем. Он не мог никуда от них деться. Мелкое, темное, влажное помещение. Сергей привык видеть смерть, но не так близко и не так долго. В воздухе витал запах разложения. Темнота окутывала со всех сторон. Она обнимала его. Сергею казалось, что он слышит, как в еще совсем недавно молодой плоти, зарождались голодные трупные черви. Копошатся, роют, поглощают. От голода, темноты и боли, Сергей начинал сходить с ума. Он понимал, что ему не избежать смерти, поэтому решил покончить с собой раньше, чем эти ублюдки, расправятся с ним. Сергей бился головой о стену, но это приносило лишь кратковременную потерю сознания. Очнувшись, он получал от этого невыносимую боль и бесполезные кровоточащие раны на черепе. Следующей попыткой было перекусывание вен на руке в районе запястья. Отчаявшийся Сергей, рвал зубами кожу, в надежде добраться до заветных пульсирующих вен. Кровь попала в рот. Горячая, соленая с привкусом металла, она стекала по подбородку. Сергея обуял зверский голод. Он перестал контролировать себя. Жадно причмокивая, Сергей насыщался собственной кровью. Никакого отвращения. Только долгожданное чувство утоления голода. На мгновение Сергей оторвался от своей руки. К нему пришло осознание того, что он творит чудовищные вещи. Он быстро и громко дышал, как после длинной пробежки. «Что я делаю? Какого черта я делаю!? Я хотел убить себя, а вместо этого пью собственную кровь и мне это нравиться! Я превратился в монстра! Я хочу попробовать мясо этих ребят. Нет, нет, нет. Стой! Остановись! Это уже переходит все границы разума. Но ведь это поможет выжить, а этим бедолагам все равно уже не помочь. Я смогу протянуть еще какое-то время, но ради чего? Меня рано или поздно, добьют эти обдолбаннные уроды. И спрашивается, зачем все это? Да пошло все к черту! Я хочу попробовать!»

     После этих размышлений, Сергей нащупал тело одного из двух солдат и без раздумья вцепился зубами. Дальше все было похоже на дешевый фильм ужасов. Трапеза закончилась. Сергей прислонился к промерзшей стене подвала и медленно сполз по ней, по щекам покатились слезы. Соленая жидкость смешалась с кровью на лице Сергея, эти разводы напоминали абстрактные рисунки сумасшедшего. Сергей услышал, как афганцы подходят к подвалу, что-то бормоча на своем языке. Яркий свет ослепил его, он закрылся рукой. Той самой рукой, что недавно была его обедом. Вошедшие, увидев перед собой такую сцену, сразу же заткнулись. Один из них немного говорил по-русски: « Ахмед, смотри, свинья жрет своих солдат! Ахаха!» и громко рассмеялся, держась за живот. Его приятель сначала не понимал, что происходит, а затем до него дошло, и тоже захохотал каким-то женским хохотом. Сергей смотрел на этих двух смеющихся обезьян, они изображали, как кусают друг друга, их это явно забавляло. « Смеётесь?! Ублюдки сраные! Ну, смейтесь, смейтесь. Посмотрим, кто посмеётся последним» Сергей думал, о том, как разорвет этих тварей на куски, за то, что они превратили его в чудовище. От сладких мыслей по лицу поползла улыбка. Сергей начал смеяться как душевнобольной идиот. Громко и заливисто. Дьявольский смех. Оба афганца перестали гримасничать и переглянулись, их смутил этот обезумивший людоед. Они решили убраться прочь, оставив его один на один с собой и собственным безумием. Сергей продолжил смеяться, закусывая при этом оторванной голенью сослуживца. Как неожиданно, густая темнота раскололась перед Сергеем. В потолке пробился толстый луч света, такое ощущение, что через секунду оттуда спустятся инопланетяне. Но вместо зеленых человечков, перед Сергеем предстала его мать. Дряхлая, бледная, скорбящая в траурном одеянии. Сергей уставился на нее, не переставая жевать мертвую плоть.

     - Здравствуй, сынок! Как ты поживаешь? Как ты исхудал! Ты только посмотри на себя, в кого превратили тебя эти нехорошие люди! – мама, от горького удивления приложила ко рту сморщенную от старости ладонь.

     - Мама?! – Сергей больше ничего не сказал, только смотрел.

     - Не торопись, сыночка! А то подавишься. Ты же не хочешь, чтобы твоя мамочка начала еще больше волноваться за свою кровинушку? Кушай, мой хороший. Пережевывай тщательней, а иначе опять как в детстве, помнишь? Ты тогда наглотался еды, торопился гулять на улицу, а потом животик скрутило, помнишь? Как ты кричал от болей! Ах, как я переживала и не находила себе места, пока врач делал тебе промывание. Но все обошлось. Так, что кушай аккуратнее! Понял! – мать грозно потрясла костлявым пальцем и исчезла.

     - Да, мама! Я все понял! – послушный сынишка начал быстрее передвигать челюстью.

     Заботливая мамаша пропала. Свет погас. Но тут же, в углу, где лежал второй несчастный солдат, пока еще не растерзанный, небесное свечение, вновь прорезалось в черном потолке, над его телом. Сергей уставился на двух молодых девиц, что появились под этим неизвестным прожектором. Две молодые и симпатичные длинноволосые блондинки, оказались близняшками. Две девушки неземной красоты. Их тела были обнажены по пояс, а нижняя часть украшалась коротенькой юбочкой, ярко-оранжевого цвета. Покачивая бедрами, обе начали двигаться под музыку звучащую с небес, свет исторгал хриплые гитарные риффы. На пышные груди падали локоны волос сливочного цвета. Сергей, от увиденного чуда, ненадолго прекратил двигать челюстью. Он поражался этому интимному танцу. Незнакомки манили его ладонями в такт музыке. Звали его будто морские сирены, затерявшихся моряков. Шум гитар и сумасшедший бой барабанов превращались в страшный грохот. Девушки извивались, ласкали друг друга, как вдруг одна из девиц, вонзила свои белоснежные зубки в нежную плоть шеи своей сестры. Красные ручейки побежали по плечу, рукам и грудям. Кровопийца оторвалась от своей жертвы и посмотрела на Сергея: «Дорогой, подойди! Я для тебя приготовила прекрасный ужин! Ахахаха!!!» Обе девушки рассмеялись диким хохотом, настолько громким, что Сергей заткнул уши ладонями и начал кричать. Боль пронзила его голову. Безумные вампирши пропали. Густая темнота вернулась. Сергей рыдал и кричал. Он чувствовал, как его череп разламывается надвое. Он свалился на бетонный пол в конвульсиях. Со стороны он напоминал, человека больного эпилепсией. Через мгновение дрожь отпустила. Его тело обмякло, словно вата пропитанная водой. Сергей не мог пошевелить ни одним мускулом. Головная боль пропала, разум был пуст, никаких мыслей. Сплошная пустота. Все что чувствовал Сергей, это лишь мерзкий холод каменного пола. Сколько он так пролежал, неизвестно. Известно лишь то, что очнулся он на теплой больничной койке в ослепительно- белой палате госпиталя.

      Сергей узнал от медсестер, что его обнаружили солдаты 901-ой дивизии, которые прочесывали, тот участок местности. Они атаковали кишлак и зачистили его от террористов. Осматривая подвалы, они и обнаружили Сергея при смерти. Он лежал бледный, скукоженный, на последнем издыхании. Сначала бойцы подумали, что все трое в этом подвале мертвы, но заметили, что один еще дышит. Так Сергей был спасен. Проведя четыре месяца в госпитале, его отправили домой. Возвращение Сергея не обрадовало. Он узнал, что родителей не стало. Погибли все молодые ребята в его деревне. Продолжать учиться Сергей не видел смысла. Существовать дальше вообще не было смысла. У Сергея пропал вкус к жизни. Практически вся деревня вымерла. Что-то внутри у Сергея тоже вымерло. Но он не мог понять, что именно. Война закончилась. Очередная бессмысленная война закончилась. Ни выигравших, ни проигравших. Только трупы глупых молодых ребят, и нив чем неповинных женщин и детей. К чему все это было? Никто не знает. Но такие конфликты происходят постоянно, каждый день где-нибудь на планете взрывается бомба, происходит выстрел, проливается кровь. Земля требует жертв. Требует человеческой плоти. Земля стала похожа на огромную пасть кровожадного вечно голодного зверя. Она требует дань, за то, что человек ходит по ней, живет благодаря ее плодам. Свет, вода, газ, топливо. Кто это все дает? Человек думает, что все это бесплатно. Все даром. Но как говорится, бесплатный сыр, сами знаете где. Так что пока на земле существует, хоть одно живое существо, его кровь обязательно прольется. Неважно от пули, ножа или разрыва аорты в связи с утончением венозных стенок, в результате банальной старости. Земля возьмет свое. Никому не уйти безнаказанным.

      Каких- нибудь еще пару недель и Сергей точно бы, что-нибудь сделал со своей никчемной жизнью. Но тут появилась она. Спасительница. Наташа, неземной красоты девушка, которую он увидел по пути из магазина домой. Русые волосы, голубые глаза, тонкие плечи. Веселый взгляд, в котором читалось, что жизнь прекрасна и удивительна, стоит только попробовать. Она шла, нет, она летела, Сергей не знал куда, но если бы он мог узнать, то бросил бы все на свете и отправился бы с ней. В белой безрукавке и желтых штанах, в грубых мужских ботинках она пронеслась мимо него. Сергей обернулся, на спине у нее был одет огромный потертый туристический рюкзак. Наверное, она путешественница, подумал Сергей. Внутри у него будто, что-то проснулось, что-то глубоко почившее. В груди он ощущал сладкое щекотание. Этот крик вырвался из него, без контроля: « Девушка! Девушка! Подождите!» Она обернулась, и он подбежал к ней.

     - Простите, за мою наглость, но как вас зовут? – Сергей сам до сих пор не понимал, кто им управляет. Он никогда в своей жизни не позволял себе таких вещей. Да и если бы захотел, то не решился бы сделать такой шаг.

      Девушка не испугалась, даже наоборот была расположена к этому молодому человеку. Посмотрев в его карие глаза, она увидела такую глубину и отчаяние, что ей захотелось его обнять и расцеловать. Пригреть его растерзанное сердце. Очень странный импульс. Такого с ней никогда не происходило. Девушка видела много разных красот и чудес на земле, испытывая при этом яркие чувства, но такого нет. Это было похоже на жалость, перемешанную с влюбленностью и приправленную щепоткою страсти. Но и это не точное определение, того что она почувствовала.

     - Меня зовут Наташа, а вас? – тоненьким робким голоском, похожим на детский, она произнесла эти слова.

     -Сергей, можно просто Сережа – он понимал, что это звучит по-идиотски, но ему было наплевать - А что вы делаете в этих краях? Я вас никогда здесь не видел. Судя по рюкзаку, вы путешественница, так?

     - А вы очень сообразительный Сергей, то есть, простите, Сережа

     - Давайте сразу на ты. А то как-то слишком искусственно все получается. Как считаешь? – Сергей поражался, насколько смелым он может быть. Даже там, на войне он не ощущал такой наглости в себе.

     - Я только за! Ты прав, я люблю путешествовать каждое лето. В прошлом году я была на Камчатке, а сейчас вот из Казани еду. Решила выйти и побродить по здешним Нижегородским глубинкам. Я считаю, что путешествие это главное для чего был создан человек. Когда видишь новые места, города, людей, внутри ощущается такая безграничность, что хочется петь и танцевать каждую минуту. А если сидеть всю жизнь на одном месте, то можно окочуриться от скуки и однообразности. Ой! Я что-то заболталась - Наташа смущенно улыбнулась, прикрыв рот ладонью.

     Сергей слушал Наташу и поражался ей. Какая внутренняя и внешняя красота. С каждым словом он все больше понимал, что в нем зарождается то самое чувство под названием любовь. Он слышал много историй о том, что не бывает любви с первого взгляда, но теперь, он готов поспорить с каждым кто так считает. Она существует, и она стоит перед ним. Он понимал, что не должен ее упустить.

     - Нет, нет! Ты так интересно рассказываешь, а где ты будешь ночевать? Конечно, со стороны слышится, что я навязываюсь, но я могу пригласить тебя к себе, если ты не боишься ночевать с незнакомцами? – Сергей готов был поклясться, что сказал ужасно непоправимую глупость. Сейчас она развернется и сбежит от навязчивого придурка, похожего на маньяка.

     - Меня часто называют легкомысленной, наивной и сумасшедшей, но я не обижаюсь на этих людей. В какой-то степени они правы и человеку стоило бы почаще думать о своей безопасности, следить за собой, прислушиваться к себе. Но я молодая и задорная, и хочу поступать не так как, поступили бы многие другие на моем месте. Поэтому, я не побоюсь идти к тебе, да и искать ночлег это так утомительно и долго. Так что ты как раз вовремя мне подвернулся. Пошли! – девушка развернулась и махнула головой в сторону дороги, показывая тем самым, что бы Сергей шел впереди и показывал путь.

     Наташа осталась на одну ночь, а затем осталась и на другую. А потом все закрутилось и они стали жить вместе. Сергей расцвел, как апрельский подснежник. Жизнь больше не казалась ужасной и темной. Все вокруг заиграло всеми цветами радуги. Прошлое осталось позади. Будущее стояло на их пороге, протягивая свою светящуюся руку. Наташа позабыла про свои путешествия, про своих родных. Как прекрасен Сергей, с ним она чувствует себя такой окрыленной, такой счастливой. Пускай они живут не богато, Сергей пашет на комбайне, а Наташка по утрам доит коров и коз. Но по вечерам они сидели в плетенных креслах на крыльце собственного дома, попивали горячий чай со свежим молоком, провожали уходящее солнце. Сережа травил байки, которые выползали из его головы неведомо откуда, а Наташка смеялась, да так сильно, что чай расплескивался по крыльцу. Что может быть лучше этого? Такая сильная любовь огорчалась лишь отсутствием детей. Не даровал им Господь, такого чуда. В чем была причина, неизвестно. Но Сергей и Наташа, не отчаивались и продолжали жить дальше. Как в один удивительный день Сережа ворвался в сарай к Наташке, схватил ее, да так, что ведро с молоком опрокинулось, и белая жидкость разлилась у них под ногами.

     - Слушай, родная у меня появилась сногсшибательная идея! – Сергей часто и глубоко дышал, то ли от волнения, то ли безумной пробежки – Мужики на работе мне рассказали, что можно взять ребенка из детского дома в Нижнем Новгороде. Представляешь? У них там даже новорожденные детки есть, так, что мы воспитаем его или ее как – будто бы это наш собственный ребенок! Ну что? Как ты на это смотришь? Тебе не понравилась идея? – Сергей вопросительно, и даже как то грубовато посмотрел в ошарашенные глаза Наташи. Ну, что ты молчишь, скажи же что – нибудь!

     Наталья никак не могла прийти в себя от услышанных слов, сказанных Сергеем. Все, что она услышала сейчас, она хотела сказать ему давно сама, но все никак не решалась, боялась, что Сергей скажет, что не собирается воспитывать чужого ребенка. Боялась, что Сергей разочаруется в себе и в ней тоже, и что их отношения от этого пойдут под откос. И вот сейчас, он стоит перед ней, его трясет от волнения, а в глазах повисли слезы. Он хочет, того же, что и она.

     - Я люблю тебя, мой милый! И я хочу, что бы мы взяли крохотного ангелочка и растили его, любили его как своего собственного. Я тоже думала об этом, но боялась тебе сказать. Думала, ты рассердишься и бросишь меня. А теперь я уверена, что ты тот, кто предначертан мне судьбой. Ты тот, с кем я хочу прожить всю свою жизнь! Сереженька, я так люблю тебя! – слезы покатились по ее щекам, Наташа впилась губами в Сергея и обняла его. Они повалились на сеновал и занялись любовью. Так как никогда раньше.

     Спустя два месяца они ехали на электричке из города, только уже не одни. На руках у Наташи лежал пышный сверток, в котором крепко спала их маленькая дочурка. Стук колес ни как не мешал, крохотному созданию пребывать в стране грез. Сергей смотрел на спящее сокровище и до сих пор не мог осознать того, что он теперь носит ответственное имя «Папа». Внутри у него бушевала сильная тревога и страх, ведь перед ним живое существо, за которое он теперь в ответе. Но вместе с тем беспокойством, что его терзала, где-то рядом зарождалась нарастающая теплота, которая постепенно затмевала все страхи. Эта теплота, означала любовь. Настоящую отцовскую любовь, которой был лишен сам Сергей. Ведь отец бросил их, когда ему не было и одного года. Сергей знал, как это тяжело расти без отца, и он ни за что не оставит свою дочку.

     - Посмотри, дорогой! Она просто принцесса! – Наташка чувствовала себя как в сказке.

     - Нет, любимая это королева! – с очень серьезным видом, но слегка наигранно ответил Сергей.

     - Кстати, мы до сих пор не выбрали ей имя. Столько суматохи с этими бумажками и подписями, что мы позабыли с тобой о самом главном, представляешь? - Наташа недоумевала, как они могли забыть об этом.

     Сергей хмыкнул носом и задумчиво уставился в окно. Тысячи берез проносились перед глазами, превращаясь в одну сплошную картину в черно-белом цвете, с оттенками зелени. Лишь иногда картина прерывалась голубыми речками, а затем все по новой.

     - Ну, раз уж я назвал ее королевой, то предлагаю дать ей имя Елизавета. Как думаешь? Твои предложения? – Сергей скрестил руки и вопросительно уставился на свою супругу.

     - А что, мне нравиться! «Лиза! Идем домой! Пора ужинать!» Звучит, не правда ли? – Наташка рассмеялась, и Серега поцеловал ее. Девчушка поежилась, пошевелила своими маленькими губками в ответ на это и дальше уснула.

     Счастливые родители, смотрели, умиляясь, на свою Лизоньку. До расставания с отцом ей оставалось полтора года.

     6

     Как бы нам не хотелось, как бы мы не желали расстаться со своим прошлым. Увы, но это не удается. Мы постоянно чувствуем его холодное присутствие. Его ледяную ладонь в области своих обнаженных плеч. Разряд тока во всем теле после легкого прикосновения этой зловещей руки, и след встрепенувшихся волосков на раздраженной коже. Вот крохотная доля, того, что приносит с собой темный кусок забытого прошлого. Оно не исчезнет никогда из твоей памяти. Тебе, простому смертному человеку, не избавиться от ощущения присутствия за спиной, тайного преследователя. Молчаливого душегуба, что следит за тобой и ждет подходящего момента, что бы внезапно напасть. Схватить мертвой хваткой взволнованное сердце и сдавить его так, что бы сквозь бледные дрожащие пальцы ринулись багровые ручейки. Оно всегда рядом, прячется на дне твоего подсознания как глубоководная хищная рыба в ожидании жертвы. Все, что может человек, дабы избежать колючих лап прошлого это либо прожить всю жизнь без греха, либо молить бога, о потере рассудка и близкой смерти. Но Сергей Чернов, новоявленный отец маленькой Лизочки, был грешен и вряд ли Господь мог его одарит, столь ранней смертью. Его прошлое подступало к горлу, вызывая мутную тошноту, ползло вверх, цепляясь за стенки пищевода, преподнося с собой рвотные позывы. Откуда пришло это мерзкое чувство, Сергей не знал. Но чего желало оно, он догадывался. Ощутить у себя во рту стальной привкус крови, разорвать плоть и вкусить дары своей жертвы. Вот чего требовало прошлое.

      Какой прекрасный был год, как он обожал и любил Наташеньку и Лизу. Двух своих прелестнейших ангелочков. Каждый день, под вечер, Сережа нервно глядел на свои часы, в ожидании конца рабочей смены. Он мчался на крыльях любви к домашнему очагу, к любимой жене, к дочке-малютке. Каждый день был как праздник, а выходные превращались в грандиозное событие. Сергей, брал Наташку и Лизу, и они вместе ехали в город. Прогуливались по прохладным Нижегородским набережным, ели в кафе- мороженом сладкие десерты, а затем, обнявшись, они возвращались домой, в пустынном вечернем вагоне электрички. Но жизнь не может состоять из одних лишь белых полос, небо никогда не просуществует без туч, а спокойная счастливая жизнь, пройти без трудностей и проблем. Все происходило постепенно, шаг за шагом, Сергей чувствовал изменения внутри себя. Днем, сидя в комбайне и смотря на золотистые поля, он вспоминал проведенные выходные со своей семьей. Как они стояли с дочкой Лизой на берегу реки Волги и смотрели на уходящее солнце, а Наташка любовалась ими не сдерживая слез радости, пытаясь их скрыть от Сергея, что ей не удавалось, ведь он все знал и чувствовал. Но в этих воспоминаниях Сергея, его внимание все чаще останавливалось на обнаженных плечиках Лизы. При виде нежной бледно – розовой кожи, его ноздри улавливали ни с чем несравнимый аромат, чем-то схожий с запахом ванили. Что за черт? О чем я думаю? Какая еще ваниль? Сергей стряхивал эти мерзкие образы из своей памяти как промокшая собака, вернувшаяся после прогулки под дождем. И все становилось на свои места. Только было уже поздно. Инфекция разрасталась в организме Сергея. Каждый день приносил все больше грязных и темных идей. Работа превратилась для него в некий аттракцион под названием, «Под каким соусом лучше всего приготовить дочку Лизу!». Все, чем он заразился в том злополучном подвале, все это вернулось. Сергей думал, что то, что произошло там, осталось в прошлом и беспокоиться не стоит. Это был кошмарный сон, который вряд ли повторится. Ту кровавую пелену, что затмила его разум, смыло святой водой и унесло в океан забвенья. Какой же я глупец, повторял себе Сергей. Как глупо было считать, что после того, что он натворил, подкрепившись своими сослуживцами, ему все сойдет с рук. Он четко для себя уяснил, что если бы он не сделал бы этого, то его ждали бы голодные муки и скорая смерть. Сергей поддался этому порыву, ради собственного спасения. Теперь же он понимал, что лучший вариант для него, был сдохнуть в том сыром подвале в скрюченной позе эмбриона, рядом с такими же ребятами как он. Но нет, посмотрите же, на этого героя, который не захотел умирать как все. Наш молодой каннибал, захотел выжить с помощью своих почивших товарищей. Расплата не заставила себя долго ждать. Она стояла на пороге и стучалась в черепную коробку Сережи. Страшный голод обуревал его, но остатки разума заставляли вовремя остановиться. Обычная еда не доставляла чувства сытости, а ночами она просилась наружу. И бедному Сереже приходилось бежать, вскочив с кровати, по огороду, освещенному луной, до туалета, что освободить желудок. Страшные голодные муки одолевали его. Он переставал быть похожим на самого себя. Осунувшийся и посиневший, он больше походил на труп, чем на человека. Сергей мчался из дома с первыми криками петухов, а возвращался, когда звезды выступали на почерневшем небе. Наташа не сразу заметила перемены в поведении мужа, она все глубже погружалась в воспитание любимой дочурки. Но прогуливаясь днем по деревне, к ней все чаще подходили соседки с расспросами, а одна бабка рассказала: « А что это с Сережкой случилось? Нервный какой-то, я его тут давеча спросила, мол, как дела, сынок? А он как вытаращится на меня, глаза краснючие, горят как фонари, и давай орать: Пошла к черту, старая мразь, не какая ты мне не мать! И побежал как чумной. Что это с ним такое?» Наташка удивилась немного, но затем подумала, что старушка перепутала его с кем-нибудь. Вот и все. И разубедив в этом бабушку, отправилась домой. Но внутреннее чувство тревоги нарастало. Откуда такое беспокойство? Наташа, сколько она себя знала, не могла припомнить, когда в последний раз ощущала, такой странный колючий комок внутри грудной клетки. Неведомый холод блуждал в области сердца. И тогда она решила слегка понаблюдать за Сергеем и пришла в некое недоумение. Сергей и вправду, начал вести себя очень странно. Мало того, что он перестал, есть ее стряпню, так он еще и ночью вскакивает и бежит в огород. И так по два раза за ночь. Все позже приходит домой, с дочерью почти не проводит время, да и на выходных стал выходить на работу. Внешний вид Сергея тоже привносил некоторую странность в убеждения Наташи. Эти впалые щеки, эта бледность кожи, отсутствие близости, хотя совсем недавно он вел себя как жеребец. Та жуткая дрожь во сне, когда она прикасалась к его телу в постели. Все это настораживало Наталью. Она пыталась поговорить с супругом, но все попытки не увенчались успехом. Он избегал любого контакта с ней. Что с ним творилось? Как объяснить все это? Наташе не приходило в голову ничего кроме одного. Сергей – наркоман!

      Сергей, Наташа, Лиза, да все русские люди переживали в те времена трудные события. На дворе стоял 1992 год. Распад Советского Союза. Крайне тяжелое событие для страны. Вера в светлое будущее растаяла, под градом снарядов в Белый дом. Железный занавес рухнул. Сквозь границы просочились прогнившие души похоти и разврата, запах свободы и безнаказанности. Безудержная страсть желаний человеческих, что так долго была взаперти, теперь рвалась наружу, из всех щелей. Убийства, грабежи, насилие, всевозможные утехи и сладкие грехи. Все это не имело границ. Русский народ превратился в неуправляемое стадо. Кто успел, улетел за рубеж, а кто нет, выживал, как мог. Лучшие специалисты, перспективные люди в сфере искусства и науки, все бежали прочь из сгорающей страны в поисках спасения за рубежом. И там никто никого не ждал. Десятки великих умов пропадали без вести, и только единицам удавалось поймать за хвост иностранную жар – птицу. Сережа со своей семьей были людьми простыми, и вот так вот взять и уехать, возможности никакой не было. Наташа наблюдала по телевизору о том, что происходит на улицах столицы и приходила в ужас. Еще только вчера люди работали, ходили в магазины и любили друг друга, как в один момент все перевернулось. На экране показывали трупы, прикрытые белой простынёй, сквозь которые просачиваются огромные красные пятна. Бесы, что так давно уснувшие в людских душах, выходили на сцену с криками: «Давай! Человечек! Режь, стреляй, уничтожай ближнего своего! Ведь это так приятно, не правда ли?!» Танки, солдаты, сотни бегущих и кричащих людей, требующих, непонятно чего. Все дымится, взрывается и это в самом центре великой державы. Хаос внутри людей, хаос внутри страны. И вот тогда, Наталья услышала из новостей, об этом страшном недуге, что поразил всю страну, под названием – наркомания. Она и раньше слышала об этом, путешествуя по стране. И даже встречала этих больных людей в Казани. На вокзале, когда она ожидала отправления поезда, два человека, молоденький парень лет двадцати и зрелая женщина, одетая в лохмотья, оба что-то вкалывали себе в руку. Прямо на вокзале, в самый разгар дня. Наташа тогда страшно переволновалась от увиденного. И уже лежа ночью на верхней полке в плацкартном вагоне, ей приснились эти двое. Этот жуткий сон остался в ее памяти навсегда. Ночь, она лежит наверху и сладко спит, затем Наташа посыпается от странного шума и выглядывает в коридор вагона, но к своему удивлению, обнаруживает, что он пуст. Люди пропали. Она смотрит в окно, там лишь одинокая полная луна. И верхушки елей, проносящиеся на ее фоне. Поезд мчится, но почему-то не слышно стука колес, да и вообще в вагоне глухая тишина. Наташа ложится обратно, сомнения и холод проникли в ее душу, всему должно быть логичное объяснение. Мысли, как мокрое полотенце, начали окутывать голову напуганной девушки. Наверное, все вышли в тамбур перекурить и тут очень плотные окна, поэтому не слышно шума, вот и все – думала Наташа. Пока она размышляла о глупых предположениях, двое неизвестных схватили ее с полки и повалили на пол. Наташа пыталась кричать, но звук не выходил из её рта. Первым, что сел на нее сверху и держал руки и ноги, оказался тот самый парень с вокзала. А его грязная подруга стояла рядом и улыбалась гнилыми зубами. Она держала в руке шприц с длинной острой иглой, которая блеснула в лунном свете. Бомжиха закатала Наташин рукав и нащупывала вену. Парень посмеялся как клоун, каким-то гнусавым диким смехом и сказал: « Ну, что, дорогуша? Думала мы тебя не заметили, когда ты пялилась на нас во время кайфа, а?» Продолжая скалиться, этот негодяй отпустил руки Наташи и разорвал ее блузку, обнажив молоденькую грудь. Ее руки оказались свободны, но что- либо сделать, как-то противостоять этой твари она не могла. Руки были настолько тяжелые, что невозможно было пошевелить даже пальцем. Мерзавец опустился к ее груди и начал жадно облизывать ее своим противным языком. Его напарница смотрела на это и умилялась, а затем игла вошла в вену, и Наташа проснулась, мокрая от пота. Жуткий сон. Чокнутые наркоманы напали на нее, а теперь вот такой вот наркоман жил с ней, так она считала, до откровенного ночного разговора с Сергеем, когда ей удалось его поймать и разговорить. Все произошло, когда Сергей в очередной раз выбежал ночью в огород, чтобы выплеснуть остатки непереносимой пищи. В те времена он нашел замену людской плоти. На работе он поедал мертвых коров. Нет, он не убивал их специально, просто в те года, по счастливому стечению обстоятельств, в деревне начался страшный мор рогатого скота. И в конце рабочего дня, когда оставшийся рабочий персонал, в лице трех стариков и двух пожилых женщин, расходился по домам. Сергей приступал к трапезе. Он наслаждался дохлыми тушами, Сергей подвешивал их на крюки и входил в транс. Его изможденное голодом тело кружилось в ритме вальса вокруг бедного животного. Сергей четко слышал музыку оркестра. Все эти скрипки, контрабасы, виолончели. Огромный зал, заполненный до отказа. Седовласый дирижер, весь взъерошенный, со взглядом душевнобольного человека, в черном фраке с белой грудью, размахивает палочкой влево и вправо, вверх и вниз. Все это для Сергея. Концерт в его честь. Какое блаженство ужинать при такой волшебной музыке. Так происходило каждый вечер. Никто ничего не замечал. И вот в ту ночь, Сергей возвращался из огорода, и на пороге кухни его встретила Наташа. Она сидела за столом, сложа руки, и задумчиво смотрела на огонь свечи, что тихонько освещал помещение. Сергей сразу все понял, что Наташа знает правду о его грехе, но ошибался. Дрожащей поступью он приблизился к столу к столу и сел напротив нее.

     - Скажи мне Сережа, только умоляю тебя, говори правду, ты наркоман? – Наташа произнесла это стеклянным тоном, но слеза накатывалась на левом глазу.

     «Ах ты глупая моя! Как бы я хотел им быть! Я бы лучше отравлял себя этой дрянью, чем желал человеческой плоти. Глупышка. Черт!!! Я должен ей все рассказать пока не произошло нечто непоправимое. Эта тяга больше не выносима»

     - Нет, дорогая. К сожалению, я не наркоман и ничего такого не принимаю – Сергей уставился не моргающим взглядом в стол.

     - Сереженька, милый мой, но что же с тобой тогда происходит, ты чем-то болел, да?! Конечно, ты просто заболел, а я себе навыдумывала всего тут, дура такая! Скажи, что у тебя болит дорогой, что беспокоит? – слезы текли из ее глаз, Наташа зажала ладонь мужа между своими ладонями и ощутила, как она мертвенно холодна. Осознав, как ему плохо, она начала растирать ее, жадно целовать. Она была рада, что ее Сережа не принимает наркотики. Яркий столп огня снова заблистал на потухших кострах ее сознания.

     -Перестань, хватит! Наташа, остановись, послушай меня! Выслушай меня!!! – Сергей резко выдернул руку, чем очень испугал разнеженную жену – Я не достоин твоих поцелуев! Не надо! Ты сейчас спросила, что меня беспокоит? Так вот, меня беспокоите вы! Ты и наша маленькая дочка Лиза!

     - Что?! Прости, я не поняла. Что ты этим хочешь сказать?! Что не так с Лизой?! – Наташа вмиг перестала плакать, как только услышала о дочери. От волнения, сердце сжалось в ледяные тиски.

     -Нет, нет с ней все в порядке. Но это только пока. Я незнаю, насколько меня еще хватит и поэтому ты должна, как можно скорее взять дочь, и уехать отсюда. Я не тот Сергей, которого ты знаешь. Я настоящая мразь, недостойная существовать на земле! – его грудь вздымалась все чаще, а горло пересохло и горело огнем.

     - Куда уехать?! Зачем?! Что за ерунду ты несешь? – ее голос переходил на крик, но затем, вспомнив, что в соседней комнатке спит Лиза, она приглушила гонор.

     -Постарайся выслушать меня сейчас и не перебивать, прошу тебя! Это очень важно! – Наташа, в знак согласия мотнула головой. Ей было очень трудно соображать в такой момент. Кивок произошел, как - то автоматически. В голове забегали сумасбродные предположения. Но четкости не проявлялось, все скомкалось в одну кучу. Резкая режущая боль пронзила теменную часть ее черепа. Она прищурила глаза – Все, о чем я тебе расскажу чистая правда. Наташа я ел людей. Мертвых людей.

     Секунд пять Наташа пыталась прийти в себя от услышанной новости. На мгновенье, на ее лице выползала улыбка и тут же пропадала, сменяясь на дрожь в губах и ужас в глазах. Она не могла поверить в это. Наверно, он ее разыгрывает и сейчас скажет, что она такая дурында, что повелась на дешевый развод. Конечно, так оно и есть. Но почему-то, Сергей не превращался в разноцветного клоуна, жонглирующего кеглями, а оставался сидеть с серьезным видом.

     - Это шутка, да Сереж? Очень смешно! Самое время сейчас пошутить. Да ну тебя! Скажешь тоже – Наташа начала выходить из-за стола, ей становилось не по себе, ноги подкашивались, разум пытался закрыться от страшных слов, но Сергей приподнялся и схватил ее за руку.

     - Дорогая, поверь, это правда! – Наташа поняла, что лучше ей сесть обратно и выслушать его – Помнишь, я рассказывал тебе про плен, в который попал в Афганистане? – супруга махнула головой – Так вот там в подвале, где меня держали, я и съел своих сослуживцев. Да, это ужасно, но что мне было делать?! Умирать в голодных муках?! Их все равно было не спасти! А так я выжил, но теперь жалею об этом. Я думал о том, что там произошло. Что тот страшный сон, пройдет. Я встретил тебя, мы стали родителями такой замечательной девочки. И все вроде бы прекрасно, но с появлением Лизы, ко мне вернулись те чувства, что я испытывал там. Этот дьявольский голод вернулся, и я держусь из последних сил, чтобы не натворить ужасных вещей – Сергей опустил глаза. Из его груди будто выпорхнула стая диких лебедей, стало так легко внутри. Страшная тайна, что так давно отравляла душу, теперь вырвалась наружу, словно гной из почерневшей раны, и образовавшаяся внутри пустота, так приятно согревала охладевшее сердце.

     Наташа не верила в то, что он рассказал. Трудно осознать, что твой любимый человек, кровожадное животное, поедающее умерших людей. Как такое возможно? Ты любишь его, готовишь для него, занимаешься сексом, воспитываешь ребенка, а он оказывается не тем, за кого себя выдает. Все эти улыбки, ухаживания, трепетное отношение. Все это ложь? Думая над этими вещами, к Наташе, медленно начинало подползать ощущение того, что напротив нее сидит страшный человек, неведающий, что такое мораль и божий посыл. Для него нет никаких правил и законов. Как я жила с ним, ведь в любую минуту он мог напасть на меня или нашу дочку, и убить? А после того, включить газовую конфорку и поставить варить вкусный супчик? Господи, нужно бежать! Срочно бежать! Нет, постойте, что за бред!? Этого просто не может быть! Наверное, я сейчас просто сплю, и это кошмар!

     -Уходи! Беги от меня! Возьми деньги под кроватью, я скопил небольшую сумму тебе должно хватить на небольшую комнатку в общежитии в городе. Только умоляю, не противься, возьми обязательно! Прости меня и забудь! – Сергей выскочил из-за стола и убежал на улицу. Это был последний раз, когда Наташа видела своего мужа.

      Сколько она не щипала себя, но все оставалось на своих местах. И звук хлопающей двери, и огромная тень на стенах от порхающего мотылька возле пламени свечи. Мертвую тишину нарушали лишь звуки от его крыльев. В этот момент, Наташе казалось, что вся вселенная вымерла. Она ощущала ясное прикосновение пустоты и одиночества. Мысли отсутствовали. Отсутствующим взглядом она наблюдала, как расплавленный воск стекает по стволу свечи, словно капли воды, а затем застывает, не достигнув основания. Потом вспоминая этот момент, она понимала, что практически умерла. Лишь скрип от кровати ее дочурки, привел ее в чувства. Наташа огляделась вокруг. Вскочила из – за стола, споткнулась, содрала колено, подбегая к темному окошку, пытаясь разглядеть убегающего Сережу, но все было напрасно. Только лунный диск блуждал на темном покрывале неба. Все механизмы в организме Наташи завертелись с бешеной скоростью. Она понимала, что нельзя терять ни минуты. Встревоженная Наталья просунула руки под кровать и обнаружила там небольшую деревянную шкатулку. Там лежала стопка денег, перевязанная резинкой и фотография, где были изображены они все. Вся их семья, такая счастливая. Сережа улыбается и держит на руках Лизу, а она стоит рядом, и ее голова лежит на плече у мужа. Эту фотографию они сделали в тот день, когда удочерили Лизу. А теперь такая идиллия превращалась в прах. Наташа схватила деньги, время шло, нужно было бежать из этого кошмара. Она подняла сонную Лизу, и парочка беглецов, собрав самые необходимые вещи, ушла на рассвете. Нижний Новгород оказался слишком дорогим городом для покупки, даже маленькой никчемной комнатки. И услышав, о небольшом городишке под названием Владимир, Наталья решила там попытать счастья. И ей это удалось.

      Наташа, теперь уже почившая в могиле, не часто, после этого побега, вспоминала о дальнейшей судьбе ее мужа. Вначале она рыдала ночами в подушку, проклиная собственную наивность. Ей казалось, что все это не правда. С распухшим от слез лицом, она лежала на постели и думала, что с утра вернется к нему. Но наступал рассвет и ночные мысли испарялись. Забота о дочке помогла ей обрести покой и радость жизни. А юная Лиза как – то по – простому перенесла отсутствие отца. Наташа рассказала ей, что папа разлюбил ее и ушел к другой женщине. Она даже сама поверила в эту выдуманную историю. Время шло, и тот страшный день побега стирался из памяти. А вскоре и вовсе исчез, как и Сережа . Дождавшись, когда Наташа с дочкой уйдут, он вернулся в дом. Увидел там разбросанные вещи, и не заправленную кроватку своей дочурки. Сергей дотронулся до нее. Кроватка продолжала хранить тепло от детского тельца. Сережа прижался щекой к белоснежной простынке и заплакал. Мокрая ткань запахла дивно-нежной кожей Лизы, и Сергей почувствовал голод. Он оторвался от кроватки и начал бить себя по лицу. Он был противен себе. Такая тварь не достойна, существовать на земле. Твоя жизнь должна была закончиться в том проклятом подвале, а ты все еще жив, и продолжаешь творить ужасные вещи, думал Сергей. Превратив свое лицо в кровавое месиво, он плюхнулся на пол и увидел ту самую фотографию. Мысль о самоубийстве вспыхнула в его мозгу, как молния в осеннем темном небе. Больше в его голове не было никаких мыслей. Он помчался к себе на работу, улица встретила его утренней прохладой, которую он ощутил последний раз в своей жизни. Пустынная улица, оставшиеся жители все еще спят в своих уютных домиках, дым от печей валит из труб в серое пасмурное небо. Сергей остановился. В правой руке он сжимал фотографию. А левую руку он поднял вверх. Указательным пальцем он тыкал в небо.

     - Я сбежал от тебя в прошлый раз, хотя был так близко, но теперь я иду к тебе! Слышишь меня!!! – Сергей прокричал в безмолвное небо, эти грозные слова и побежал дальше.

      Через несколько минут, он оказался в том самом месте, в котором совсем недавно ужинал умершей коровой. Мертвое тело бедного животного висело на крюке. Оно уже окоченело, превратившись в ледяной камень. Сергей посмотрел в глаза этой корове и увидел в них свободу.

     «Ничего, буренка, подожди, сейчас я приду в тот мир, где ты обитаешь. Там мне самое место. А может, и нет там ни черта, что и того лучше»

      Сергей нашел старый табурет, на котором в свое время молодые доярки сцеживали литры теплого свежего молока. Теперь же на этом табурете, вместо пышных задниц доярок, стояли грязные сапоги Сергея. Он взобрался на него, пододвинул поближе к себе стальной крюк, такой же на котором висела рядом корова, и поднес его себе в область подбородка. Погладил окоченевшую буренку, оглянулся вокруг, сглотнул густую слюну, задев железный крюк, и Сергей резко прыгнул вниз. Смерть была мгновенной. Со стороны Сергей был похож на огромную рыбу, висевшую на крючке. Крюк вошел прямо в мозг. Ноги продолжали еще дрыгаться, но через три секунды прекратили. Кровь начала стекать по телу вниз, прямо на фотографию, что лежала под телом Сергея. Ветеран Афганской войны умер.

     7

      Молодая и красивая девушка Лиза, даже и не подозревала о каком-либо существовании отца. О его ужасной кончине, о его жутком пристрастии в виде поедания мертвой плоти. Детская память утащила последние воспоминания о нем. И так же, она не знала о своей настоящей матери, что по неизвестной причине перерезала себе вены, нося у себя в утробе Лизу. Все это было далеко от нее, и она об этом никак не беспокоилась. Главное для нее сейчас это принять душ, выбрать одежду и настроится на волну ностальгии. Эта безудержная волна обязательно ее накроет при встрече со Светой. Стоя под струйками теплой воды, Лиза размышляла, о том, что говорить, как смотреть в глаза Свете, после такой долгой разлуки. Нотки из леденящей мелодии прозвучали на струнах ее души.

     « Интересно, она такая же или изменилась. Как она жила все это время, почему не уехала из этого города. Черт, не люблю я все-таки такие встречи. Прямо не по себе как-то. Внутри просто ураган. Уфф, надо постараться успокоиться, иначе Светка подумает, что Москва из меня сделала дерганую психопатку»

     Лиза выключила душ, перешагнула через ванную и взяла белоснежное махровое полотенце. Плавными движениями, она смахнула оставшиеся капельки воды со своей розовой кожи. В ванной становилось прохладно, и Лиза решила накинуть халат. Приятная ткань окутала свежее чистое тело, и Лизе сразу стало тепло. Этот халат и это полотенце, хранили в себе сотни воспоминаний. Сотни темных, глубоких ночей, плавно переходящих в утреннее зарево. Каждая ворсинка, помнила о слезах Лизы, что катились по опьяненным щекам, когда она возвращалась домой, в одинокую съемную квартиру в районе Вишняков. Пошатываясь и цокая каблуками, в свете желтых фонарей, она шла возле Большого Графского пруда, после очередного посещения стриптиз - клуба для одиноких дам. Она нашла это прибежище утех и разврата совершенно случайно. В тот первый день, когда она впервые посетила этот клуб, под не слишком оригинальным названием «Казанова лайф», у нее было назначено свидание. Любовное свидание, как она предполагала, с ее молодым человеком Александром Светлозаровым. Ему было тридцать два. Топ – менеджер в одной крупной фирме, которая занималась продажей элитой парфюмерии известных иностранных брендов. Завидный мужчина, все еще сохранивший мальчишескую внешность. Черный облегающий костюм за 1200 долларов, галстук за 300 и молочного цвета рубашка за 700 зелененьких бумажек. Алекс, так его звали все близкие знакомые и друзья, но в офисе, в собственном кабинете с секретаршей, которая смахивала на героиню из порнофильмов, его звали строго Александр Евгеньевич. Стоя у себя в кабинете, засунув тонкие кисти рук в облегающие брюки, ощущая, как подкачаны его бедра, ему открывался панорамный вид на башню Меркурий, что располагался в междугороднем деловом центре «Москва-Сити». Полуденные лучи солнца, падали на это творение бронзового цвета, превращая его в какой-то межгалактический корабль, летящий на планету Марс. Алекс восхищался своей самодостаточностью, своим превосходством над пешками, что пытаются выбить себе место под солнцем, бегая и суетясь как муравьи. Он свое отбегал, красный диплом Московского Финансового Института, так просто не дается. Годы прислужничества и кропотливый труд. Если чего-то хочешь добиться в этой нелегкой жизни, то приходиться вгрызаться в кость, и схватить ее нужно так, что бы тот, кто ее держит на другом конце, от страха и напряжения, разжал свою руку и метнулся восвояси. Нужно быть хозяином своей судьбы. Иметь сумму на банковском счете с шестью нулями. Вызывать уважение со стороны подчиненных. Таких правил придерживался Алекс. Там в Ростове на Дону, где прошло его детство, отец всегда брал за шкирку своего молокососа и вдалбливал ему: «Учись, обормот, а иначе, будешь дворы мести или где-нибудь мешки с мукой таскать полжизни, пока спину не сорвешь» Отец его, конечно, не был профессором и не преподавал никакую науку, да, и дела никакого у него собственного не было. Все, чем он занимался, это воровал. На зоне его уважали и боялись. Сашка, любил его, только видел отца не часто, как ему того хотелось. Воспитанием занималась в основном его мама. Но настоящие слова, сказанные его отцом, навсегда остались в его памяти. И он твердо для себя решил, после школы ехать поступать в Москву. Когда Алексу вручали красный диплом в огромном актовом зале, под рукоплескания его однокурсников и преподавателей, его отца с заточкой в брюхе, накрытого белой простыней, выносили из камеры вперед ногами. Мамке из-за этого, тоже не удалось приехать к сыну и порадоваться за него. Лишь, только вечером, когда весь курс гулял в ресторане, она ему позвонила и все рассказала. Она тогда изрядно напился, и чувства утраты и горя, не пришли к нему. Но спустя неделю, Алекс прогуливался по набережной в Парке Горького. День был ясный, как вдруг, в голове прогремел траурный гром, молния пронзила его сердце и слезы хлынули из глаз. Это был единственный раз, когда он позволил себе проявить слабость.

      Знакомство Лизы и Саши, прошло на одном фуршете, в честь открытия нового бутика парфюмерии. Обе компании, где вели свою деятельность будущие любовники, заключили договор на дизайн – проект, этого магазина. Лиза, лично занималась разработкой, и теперь после успешного завершения работы, все сливки двух компаний собрались славно покутить. Там-то Александр, и приметил Лизу.

      В облегающем синем платье с вырезом на спине, она болтала ни о чем с подружками, которых таковыми не считала. В руке она держала пятый по счету бокал игристого вина. Она призирала этих грязных лживых потаскух, с виду больше похожих на дешевых девок по вызову. Хотя сама она, не особо выделялась их этой компании. Этот «Буратино с градусами», крепко ударил в голову Лизе, отчего ей было весело на душе. Она представляла себе, как эти трое проституток лижут друг друга в постели. Как эти дешевки, трутся своими костлявыми телами, превращаясь в одну кожаную субстанцию. Фу, какая мерзость! Лизе стало еще противней от того, что она себе навыдумывала.

      «Какое потрясающее место, не правда ли девочки? Ой, какой тут милый розовый цвет! А вы были недавно на презентации книги этой тупой блондинки, ну как ее? А не помню, в общем, там была такая безвкусица! Я сразу оттуда ушла! Да, да я там была! Такой там сброд собрался, уму непостижимо! Не то, что мы девочки, так?! Хахахаха»

      Вся эта болтовня серьезно доконала Лизу. Все, что ей оставалась это кивать, как тому известному сувениру, в виде собачки, что стоит у многих автолюбителях на приборной панели. Натягивать свои пухлые губки и смеяться, с кисловатым привкусом во рту. В воздухе витал запах десятков различных ароматов духов. Мужские резкие и сладко – приторные женские оттенки. При этом при всем, эти ароматы смешивались с едким сигаретным дымом, превращаясь в тошнотворную смесь, от которой Лизе становилось дурно. Еще бы пять минут проведенных в этом обществе, и Лиза бы сбежала. Но тут ее обнаженное плечо почувствовало теплое дыхание, и она с удивлением обернулась:

     - Извините, но я давно за вами наблюдаю, и мне кажется, вы хотите сбежать из этого места, я прав? – произнес грубый мужской голос, приятного внешне молодого человека.

     Мужчина был выше ее на пол головы, с легкой двухдневной щетиной и глазами, цвета коричневой кожи. Виски и затылок коротко стрижены, а вверх головы украшала небольшая копна ухоженных ветвящихся черных волос. Лиза разбиралась в трендах и моде, и поэтому сразу определила, что костюм не какой-нибудь там второсортный, это «Hugo Boss». Совсем не так давно, она листала модный глянцевый журнал и видела точно такой же. От этого самца, именно так Лиза и подумала в тот момент о нем, когда обернулась и увидела его впервые, пахло мягким и свежим ароматом лимона, смешенного, с легким оттенком мяты. Такого мужчину, женщины обычно представляют в эротических фантазиях.

     - Я бы хотела вам соврать, но не стану этого делать. И скажу, что вы догадались. Я приятно удивленна. Значит, получается, вы за мной следили? А вы знаете, что в штатах, я бы могла вас привлечь к ответственности, за такое поведение? – Лиза изображала из себя тигрицу, которая пытается завлечь вожака стаи.

     - Когда я нахожусь в Америке, то сразу надеваю черные очки. Так я нахожусь в безопасности, и могу пожирать глазами всех привлекательных девушек. Но мы в России, и поэтому, здесь я веду себя безнаказанно – проговаривая последние слова, незнакомец взял ладонь Лизы и поцеловал ее.

      Такие сцены, Лиза часто наблюдала на телеэкране. Дальше по сценарию парочка удалялась в тихое местечко, что бы заняться любовью. И все же, идеи для фильмов берутся не с бурты барахты, а напрямую следуют из реальной жизни. Этот поцелуй пронзил Лизу как молния в черном небе. Сердцебиение усилилось, кровь забегала по организму, уровень адреналина повышался с каждой секундой. Глубоко затаившаяся страсть, проснулась и требовала жертв. Лиза чувствовала, как холодеют ладони, и внизу живота разливается приятная теплота. Между ними промчалась колесница разврата. Оба понимали, чего они хотят. Лиза попрощалась с недоподругами и пошла к выходу, виляя соблазнительными бедрами. Незнакомец, молча, стоял и наблюдал за ней. А затем, махнув приятелям рукой, вышел вслед за своей спутницей.

      Прямо в его черном мерседесе, они ласкали друг друга в интимных местах. Лиза извивалась от его прикосновений. Она закрыла глаза и закусила нижнюю губу. Своей левой рукой, она расстегнула ширинку и мастурбировала его напряженный член. Незнакомец плавно вел автомобиль, любуясь ночной Москвой. Широкие освещенные проспекты пролетали в лобовом стекле. Высотки и торговые центры пестрели своей красотой. Разноцветные рекламные бренды, толпы людей снующих туда и сюда, дорогие автомобили, стоящие на парковке. Все это уносилось прочь. Запах кожаного салона и жажда секса. В стереосистеме звучал Армин Ван Бюрен, его космический транс – хаус проникал в эту накалившуюся атмосферу, все больше пробуждая древнее человеческое желание. Лиза открыла глаза, и посмотрела на штурмана этого секс -корабля.

     В образовавшуюся паузу между треками и продолжая движения рукой между его ног, она спросила:

     - Послушай, мы ведь даже не познакомились. Как твое имя?

     - Светлозаров Александр Евгеньевич, но для друзей и тебя просто Алекс?- музыка снова заиграла, и Алексу пришлось повысить голос.

     - Классно, Алекс! Тогда сверни в какое – нибудь тихое местечко, иначе, я за себя не ручаюсь! – для ясности, Лиза крепко схватила ладонью его член, и опустилась к нему. Ярко- розовый влажный язычок появился сквозь губы, цвета спелой вишни, и облизнул возбужденную головку члена. Алекс, томно простонал, ожидая продолжения, но Лиза вернулась на место, подразнивая его, заснув свой палец в рот и изображая, минет.

      Алекс увидел указатель, который показывал, что через десять километров заканчивается МКАД и стрелка указывает на город Химки. Ему часто приходилось проезжать этот участок шоссе, он его прекрасно знал. После того, как черный мерседес выехал за пределы МКАД, Алекс тут же свернул в ближайший подлесок. Лиза приоткрыла окно, в лицо ударил свежий прохладный лесной воздух. Запах зеленых елок и сырой земли, значит не так давно прошел дождь. Мерседес остановился. Любовники смотрели друг на друга пожирающим взглядом. Лиза открыла дверь автомобиля и вышла. Алекс решил посмотреть, что же будет дальше. Он включил ближний свет фар и увидел, как Лиза ложиться спиной на капот его авто. Ожидание не приносило никакого толка, пора было действовать. Он подошел к Лизе, ее ноги стояли на боковом крыле и смотрели в разные стороны. Лиза услышала металлический звук расстегивающейся ширинки. Алекс просунул левую руку под ее бедро, а правой он вставил своего горячего и большого дружка, в ее влажную и тугую киску. Так завязались их отношения. Костер разврата, что так свойственен на первых неделях знакомства между молодыми людьми, стал угасать. Страсть со стороны Алекса, теряла обороты. Пламя исчезало, оставляя после себя остывшие угли. Лиза это чувствовала, ее женскую интуицию не обмануть. А чего она ожидала? Что она будет его единственной? Мимо него шастают такие сексапильные девицы, а он и глаза не поведет в их сторону? Ты знала, с кем связывалась. Так, что вытри слезы!

      В тот, вечер на свидании, Алекс бросил Лизу:

     - Прости, дорогая, но нам не по пути. Только не обижайся. Никаких планов мы с тобой не строили, о детях не разговаривали, про обручальные кольца не мечтали. Мы с тобой тупо классно трахались, вот и все! Но у меня пропала страсть, так, что обманывать я тебя не собираюсь. Пойми, Лиз - это Москва! Здесь так живут! Пока молод – ликуй! – Лиза слушала его речь и понимала, что не должна показать ему свою слабость. Ненависть и отчаяние скребли из нутри ее грудь. Слезы жгли глазную сетчатку. Стоп! Остановись!

     - Да, я все поняла, можешь дальше не продолжать. Я сама думала о том же, но моя женская натура все не решалась. Так, что я должна тебя поблагодарить за твой первый шаг – уверенным, твердым голосом кинула Лиза и выпила бокал красного вина, что держала в руке. Она представила, как делает последний глоток терпкого напитка и бросает пустой бокал в его самодовольную физиономию, а затем берет нож и всаживает ему глотку. Горячая кровь течет по его дорогому костюму. Глаза выкатываются из орбит. Он в шоке, и через несколько минут это скотина умирает от потери крови, а Лиза торжествующе встает из-за стола, утирает уголки рта от винных следов белоснежной накрахмаленной салфеткой и зовет официанта. Официант и все присутствующие в зале гости встают, и аплодируют ей.

     - Лиииза! Эй! – Алекс щелкнул перед ней пальцами – Ты здесь? Ты поняла, о чем я?

      Фантазия растворилась, она снова в реальности. Перед ней эта тварь машет рукой.

     - Знаешь, я пошла. Сделай мне последнее одолжение оплати счет, пожалуйста! Приятно было познакомиться! Прощай!

     На улице Лизу встретил вечерний осенний дождь. Он хлестанул ее по щекам, и затаившиеся слезы покатились вниз. Гудящий поток машин катился по шоссе. Люди проходили мимо нее, и всем было наплевать на ее слезы, а может быть, они просто думали, что это капли дождя. Может быть, если бы дождя не было и на небе ярко светило солнышко, то прохожие увидели, как она плачет. Увидели бы ее печаль, и каждый подошел бы и обнял ее, подарил частичку своей любви. И тогда, возможно, все эти невзгоды и проблемы улетучились. Расставание с Алексом показалось бы идиотским анекдотом. Но, к сожалению, все это сказка. К сожалению, человек – это эгоистичная тварь, способная лишь угождать собственным желаниям и потребностям. Лживое существо способное надевать любые маски, ради достижения своей цели. Из века в век все повторяется, и улучшения не прогнозируются. Лиза понимала это, но в глубине души оставался огонек надежды. И сейчас она стоит и ей больно. Да это глупо, говорит она себе, но ничего поделать с собой не может. Ей двадцать семь, а она ревет как девчонка. Оглянись вокруг! Этот Алекс, конечно, та еще скотина, но сказал он правильную фразу! Пока молод – ликуй! Да она молода и сексуальна, а эти две вещи не вечны! Лиза вытерла слезы и улыбнулась. Та ненависть и грусть внутри нее испарялись как капли дождя на горячем асфальте. Тот огонек надежды начинал все дальше уноситься вглубь. На сцену выходила похоть. Говорите, Москва развращает людей? Превращает их в кукол, способных лишь тратить и трахать? Ну, тогда я готова! Эй, ребятки, кто хочет полакомиться влажненькой дырочкой? Да, не бойтесь вы, я щедро отплачу!

      Бокал вина щедро всполохнул ее сознание. Это расставание с Алексом, эта пасмурно-суицидная погода в городе, который утопает в инновациях и технологиях. Эти люди, что прячутся друг от друга в бетонных коробках, превращаясь в самолюбивых существ тихо ненавидящих себе подобных. Где та любовь к ближнему? Где взаимопонимание и уважение? Человечество так долго прогрессировало и совершенствовалось, и ради чего? Ради того, что бы все вернулось на прежний уровень каменного века? Этакий круговорот человека в природе? Сейчас Лизе, конечно, было глубоко наплевать на эти глобальные проблемы людей. Сейчас ею движет животная страсть – основной инстинкт. Она знала, что ночная Москва богата на такие развлечения. На работе в офисе ее коллеги, попивая кофе из пластиковых стаканчиков возле кулера в длинном коридоре, часто шептались и обсуждали свои, как они их называли «вылазки». Накачанные ботоксом губы говорили:

     - Ой, девочки, мы тут вчера с подружками были у Таньки Савельевой на девичнике. Напились мы шампанского, и Танька чего-то завелась, разревелась, ну мы спросили, мол, чего случилось? А она давай, сквозь слезы, вы знаете девочки, что Петька в постели полный ноль. Просто скорострел. Только я начинаю что-нибудь чувствовать, как бац, а он уже все. Я незнаю, что мне делать и так каждый раз! Я его так люблю и секс не главное в жизни, но все-таки! И заревела вдвойне.

     Собеседницы, что слушали этот рассказ, их, было трое и все с наращенными волосами, сухими как солома и оттопыренными ресницами, словно козырьками, прикрыли свои рты от ужаса. Они сочувственно, покивали головами, а одна из них самая высокая, сказала:

     - Ах, бедная девочка! У меня такая история была, и я ее прекрасно понимаю! Но я бросила этого недоделанного придурка. Любовь, любовью, а крепкий мужской член – это, то без чего сложно обойтись. Пробовала я всякие резиновые игрушки, но все равно, они не идут, ни в какое сравнение с настоящим стояком!

     - Да ты права, Катя! – сказали накаченные губы – И поэтому, мы решили напоследок Таньку порадовать! Повели ее в стриптиз - клуб для женщин, ну этот, что недалеко от Тверской. В общем, Танька сначала противилась, но потом ее понесло, такое там вытворяла. А затем мы сняли ей крепкого самца, и они уединились, в одной из бархатных комнат. Ее час не было! Мы думали, уже зайти к ней, как вдруг она выходит в совершенно неузнаваемом виде. Помолодела лет на пять, растрепанная, помятая, щеки горят. Ну, как? Мы спросили, а она отвечает, что ей тут звонил Петька, когда она ловила пятый оргазм, отвечать она не стала, а набрала смс и написала, что не будет выходить за него замуж! Вот тебе и любовь!

     Лиза наливала себе прохладной водички и услышала все это. В тот момент ей было противно от этого рассказа, но сейчас ее пальчики нервно набирали номер такси. В автомобиле, она смотрела в зеркало заднего вида, и ловила взгляд симпатичного водителя. Лиза, совершенно случайно, расстегнула кофточку и так же случайно, она не заметила, как ее левая грудь оголилась. Твердый коричневатый сосок сладко торчал и отражался в зеркале. Водитель с поднятыми бровями, косился на Лизу и ее грудь, а она улыбалась и все сильней возбуждалась от этой игры. Такси притормозило прямо возле входа в стриптиз – бара под названием «Казанова Лайф». Таксист с легкой щетиной и голубыми глазами, обернулся и сказал, что с Лизы пятьсот рублей. Горячая Лизка, решила дальше продолжить начатую игру. Она сказала, что у нее всего двести рублей и таксист грубо посмотрел на нее, но Лиза тут же, предложила расплатиться минетом. Тонированные окна автомобиля скрывали эту парочку. Лиза перелезла на переднее сиденье и расстегнула ширинку довольному таксисту. Лиза так сильно возбудила водителя по дороге, что он кончил через минуту. Лиза проглотила его соленую сперму, ей понравился ее вкус. Подобревший таксист потрогал грудь Лизы и сказал, что она может идти. Что это было? Как она на такое решилась? К черту, это так классно! Такого адреналина и красок ей в жизни не приходилось испытывать. Серое, тоскливое существование разбавилось красными, пылающими искрами. Лиза вошла в бар.

      Если бы кто-нибудь, три года назад сказал бы Виталику Морозу, что он будет работать в Москве, в центре, в стриптиз – клубе и обслуживать похотливых женщин, то Виталик посмеялся бы и дал в морду этому человеку. Три года назад Виталик Морозов, теперь его прозвище было Альфредо, жил в Коврове, в однокомнатной квартирке на окраине захудалого городка. Учился на механика автомобилей, подрабатывал в шиномонтажке и встречался с Аленкой Завьяловой. Виталий был спортивным парнем, тягал железо, как и многие его друзья. Носил на руках хрупкую и нежную Алену. Вечерами они гуляли и мечтали о том, что у них будет много детей, большой теплый двухэтажный дом и собака. Непременно, бежевый лабрадор. У Аленки, Виталик был первым. Это случилось, когда мамка Виталика уехала на дачу, а отца у него не было, он бросил их, еще тогда, когда мама его носила под сердцем. Мама все ему рассказала, и Виталик все понял, но внутри затаилась обида и тихонько заснула. В маленькой комнатке на узкой кровати, возле которой он зажег ароматные свечи с яблочным запахом, Аленка стала женщиной. Это было неприятно, но Алена потерпела, ведь она любила Виталика. Они лежали голые, Виталик ласкал ее обнаженное тело, еле прикасаясь, он водил грубыми руками по ее грудям, животику, бедрам и обратно. Со стены на них смотрел плакат группы «Кино». За окном шумели машины. Второй раз Аленке понравилось больше. На пути к их совместной мечте, было лишь одно препятствие – это армия. Через год Виталика забрали, на проводах Аленка не отходила от лысого Виталика, целовала его и обещала писать каждую неделю. Ночь они провели вместе, мамка понимала молодых, и ушла ночевать к подруге. Эту ночь Виталик часто вспоминал в караулах на границе рядом с Монголией. В суровую зимнюю ночь, когда не спасает ни бушлат, ни валенки, ни шапки. Злой ветер продувал толстый слой одежды, и только память о горячем теле Алены, помогала ему держаться. Тяжелая служба, неуставные отношения со старослужащими, все это ерунда. Дома его ждет Алена, он вернется, и они сразу подадут заявление в ЗАГС. Письма приходили регулярно, Алена писала о любви, о событиях в городе, о том, что скучает. Но к удивлению Виталика, письма начали приходить все реже, слова Аленки стали все холоднее и отдаленней. А потом и вовсе пропали. Он писал, но не получал ответа от нее. А затем мама в одном письме рассказала ему, что видела Аленку с другим, кажется с Вовкой Звягинцевым, его одноклассником. В тот момент, он хотел покончить с собой. Стоя в карауле на вышке, он сел на дощатый пол и засунул себе в рот дуло автомата. Языком он чувствовал металлический вкус выходного отверстия. Соленые слезы проникали в открытый рот. Туман в голове. Сквозь него идет Аленка с Вовкой. Стой! Сказал себе, Виталий. Пошли они к черту! И он, и она! Шли последние месяцы службы, стояла весна, и к Виталию на вышку залетел толстый снегирь. Над красной круглой грудью, торчал крошечный черный клювик, а над ним две бусинки глаз, которые смотрели на Виталия. Он смотрел на снегиря и понимал, что это знак. Снегирь спас его. Этот красный пузырик зачастил к Виталику, он прилетал в каждый караул, а Виталик кормил его, то семечками, то хлебом. Они подружились. И даже, когда он садился в автобус до вокзала на маршрут Иркутск – Москва, снегирь прилетел к нему на прощанье и сел на плечо. Виталик посмотрел на него, покормил последний раз солнечным пшеном, и сердце его защемилось. Он понимал, что больше никогда не увидит своего друга, который так ему помог. По дороге на Иркутский вокзал, в трясущемся пазике Виталик увидел из окна громадное озеро. Он спросил у местных жителей, что это за чудо. Байкал! – ответил седобородый старик, похожий на китайца. Для Виталия время и ощущения пространства перестали существовать. Его поразила мощь этого озера. Августовские лучи солнца играли на поверхности воды. Этот блеск щемил глаза. Виталик прищурился, и накатившиеся слезы вырвались из плена его век. На дальнем фоне возвышались острые горные пики, укутанные снежным покровом. Серые великаны стояли на страже своего источника. Пацаны, что тоже дембельнулись с ним, перестали галдеть и уткнулись в окна, где простирался Байкал. Тишина, только лишь звук мотора автобуса. Когда их сюда везли, они не видели этого чуда, наверное, они следовали другим маршрутом. Виталик испытал легкость внутри себя, те тяжкие остатки обиды на Аленку странным образом, улетучились. Он вздохнул полной грудью и помахал Байкалу, помахал снегирю.

      Через несколько дней, Виталик был дома. Родной вокзал, родные просторы, все это так прекрасно, он дома. Но в душе рождалась тоска по тем местам. Коготки грусти скребли в районе солнечного сплетения. К нему на встречу бежит счастливая мама, обнимает его, целует, такси уносит их домой, она накрыла стол, пришли знакомые, друзья. Мама сидит рядом все рассказывает о чем – то без умолку, а Виталик молчит. Что-то случилось, сынок? Нет, все в порядке, мам. Все хорошо. Прошла неделя, он случайно встретил Аленку и Вовку, весть об их свадьбе пролетела весь двор. Они счастливые идут под ручку, а он сидит возле шиномонтажки, в которую устроился, что бы помочь матери с деньгами. Аленка заметила его, но не показала виду. Никакой злости, обиды. Ничего. Как-будто она незнакомый человек. Виталик проводил ее взглядом и принялся дальше копаться в двигателе. Недели шли, и все превращалось в один сплошной день для Виталия. Ни радости, ни горя. Середина. Стабильность, это ведь хорошо, но Виталик умирал морально. Он превращался в овощ. И тут, раздался спасительный звонок сослуживца Сереги Богослова из Москвы. Он дембельнулся двумя месяцами раньше него.

     «Здорово, братишка! Как твои дела? Как там колхоз поживает? Небось, коров, да коз пасешь, да? …. Здорова, Серый! Какими судьбами? Опять ты за старое, никакого колхоза тут нет! И никого я не пасу! Ха-ха! ….. Так ладно, я по делу. Хочешь нормально бабки зашибать и при этом кайф ловить? А?»

      Виталик согласился бы на что угодно. Этот звонок стал лучом надежды. Выстрелом в висок серому будущему Виталия. Серега обещал подробности потом. Сказал только, что работает управляющим в одном клубе и ему нужны сотрудники. Виталик собрал вещи в этот же вечер, матери все объяснил. Она прекрасно понимала, что в Коврове ее сыну ничего не светит. Рано утром, он сел на поезд и поехал в Москву. Сергей встретил его и все рассказал.

     «Что? Трахать баб и еще получать за это двести баксов в неделю? Ты шутишь? А если я не смогу? Да и вообще, что за это за бред?»

      Сергей уверил его, что все это не проблема. Пару волшебных таблеток, и он повелитель женских кисок. Жилье предоставляется, но есть два условия, ни каких вредных привычек, и нужно посещать фитнес- зал, чтоб поддерживать форму. Женщины любят подкачанных самцов. Виталику было страшно, но он согласился. Возвращаться было уже как – то стыдно. Что подумают о нем в родные и друзья? Скажут, что рехнулся совсем. Мать просто так изводить тоже не хочется. Да и планов, Виталик настроил себе грандиозных. Представлял, как гуляет по Арбату, ни в чем себе не отказывая, шикарная квартира, машина. В общем, мечты провинциала взыграли в голове наивного парнишке. Первый рабочий день выдался через неделю.

      Та первая смена, совпала с появлением Лизы в этом баре. Виталик подготовился, насмотрелся порнухи, выпил пару волшебных пилюлей, и смотрел шоу, что устраивали танцоры на сцене. Накачанные и намазанные блестками парни, красовались своими бицепсами под клубную музыку. В центре висел дискотечный шар, волны света пролетали, словно птицы с огромными крыльями. По всему залу стояли пятнадцать столиков с женщинами разных возрастов. На каждом столе стоял шест, для приватных танцев. Женщины сходили с ума от вида мужчин. Кричали и визжали. Громкая музыка долбила в уши. Виталик наблюдал за этим безумием: женщины запихивали тысячные купюры в мужские стринги, пили шампанское, и танцевали, если это можно было назвать танцами, в фиолетово-синем цвете. И тут он увидел одну девушку, это была Лиза, она стояла и о чем, то разговаривала с официантом. Эти ребята здесь тоже были, как на подбор. Один другого, краше.

     - Извините, я слышала, что тут можно снять мальчика на ночь? – кричала сквозь музыку Лиза, официанту.

     - Да, конечно. Присядьте вот за этот столик, пожалуйста. Я сейчас подойду и провожу вас - официант удалился за кулисы. Вопрос ничуть не смутил ни одного из них. Будь это в обычном кафе, то казалось, что Лиза заказала бутылочку воды. В самом сердце столицы действовали законы Таиланда.

      Лиза наблюдала, как на сцене молодой парень играет мышцами и крутит задницей. Тело густо намазано блестками и автозагаром. Из одежды на нем был лишь белый кудрявый парик, времен Казановы. Одной рукой он прикрывал свое хозяйство, а другой вырисовывал в воздухе непонятные движения. Лиза подозвала к себе другого официанта и заказала бокал красного вина. Тут же его выпила.

     - Пройдемте со мной – сказал, вернувшийся официант – За час семьдесят баксов. Кунилингус – тридцать. Анальный секс – двадцать сверху. Бдсм – игрушки прилагаются бесплатно.

     - Отлично – ответила по дороге Лиза официанту, который сворачивал за кулисы. Та наигранная уверенность, все же сменялась зарождающимся страхом перед неизвестностью. Лишь благодаря алкоголю, Лиза продолжала свой безумный эксперимент.

      Симпатичный официант шел впереди, Лиза без всякого смущения наблюдала за его походкой и телом. Они зашли за сцену, где их встретила стальная дверь, за которой ждал ее немного волнующийся Виталик. Дверь открылась. Официант сделал приглашающий жест рукой. Лиза зашла в коридор, по обе стены которого располагались по две двери. Обои фиолетового цвета, посередине висела пышная люстра, на полу лежал бордовый ковер. Музыка звучала уже приглушенно, витал запах мужских спортивных духов. Слева появился молоденький парнишка лет двадцати с небольшим. Голый накачанный торс, узкие синие потертые джинсы, крепкие руки, горящий взгляд, слегка мокрые черные волосы, Виталик по-быстрому принял душ.

     - Проходите, можете называть меня Альфредо – Виталий подошел ближе к Лизе, и взял ее за талию. Дрожь пробирала все его тело. От волнения мужская энергия утрачивала свою силу. Но Виталий предусмотрел этот вариант и выпил пару волшебных пилюль, для храбрости.

     «А она ничего, красивая. Первая работёнка и такая удача. Так что, там говорил Серега? Вести себя раскованно, они это любят. Ну, что же, давай попробуем Виталя. Только не дрейфь! Держись, солдат!»

      Лиза чуть вздрогнула от его прикосновения. Он проводил ее в комнату. Бархатные багровые шторы, в центре высокая белая кровать, почему-то без подушек, стеклянный кофейный столик. На столике бутылка шампанского, фрукты и презервативы. По левую сторону шкафчик для книг, с тремя отделениями, но вместо печатных изданий, там резиновые члены разных цветов и размеров, плетки, наручники и еще какие-то непонятные секс – игрушки. На обоях изображен огромный водопад. Лиза вошла в комнату и кинула свою сумку на пол. Альфредо прошел за ней, закрыв дверь.

     « Что-то страшновато немного. Но ты сама этого хотела! Чокнутая озабоченная сучка! Так, надо выпить. Как же это будет? Каков этот молодой парнишка? Так, значит, вы говорили куни за 30 баксов, я ни разу не пробовала. Значит….»

      Виталик включил расслабляющую музыку, как из фильмов для взрослых. Томные барабаны, саксофон. Лиза схватила бутылку шампанского и попыталась ее открыть, но парень, развернул Лизу и элегантно, с уверенным взглядом, отобрал бутылку и открыл сам. Лизу все больше возбуждала, самоуверенность этого юного самца. Она подставила бокал. Пенный напиток зашипел, растекаясь по стеклянным боковинам. Девушка осушила его залпом. Затем второй раз. Она предложила Альфредо, но он отказался. Тогда она скинула с себя всю одежду возле кровати и легла, раздвинув ноги. Прохлада от кондиционера, заставляла ее соски твердеть.

      Виталик наблюдал за тем, как она раздевается. Упругие бедра, подтянутые груди, сочная попка. Скованность с каждой секундой все больше пропадала. На смену ей появлялось зверское желание, отыметь эту сучку. Всю солдатскую службу, он не занимался сексом, пару раз передергивал в туалете ночью во время наряда, но это так детская забава. А сейчас, перед ним его первый заработок и такой аппетитный. А тут, еще эти таблетки, черт! Виталик выходил из под контроля.

     - Я хочу, что бы ты сначала поиграл с моей киской! – Лиза не верила, что говорит подобные слова. В голове всплыли сцены из порнофильмов, которые они смотрели со Светкой. Каждая из них всегда противилась подобных сцен, когда мужчина опускался и доставлял удовольствие девушке языком и губами. Но эта внешнее отвращение скрывало дикое желание оказаться на месте героини.

      Простой обычный парень из захудалого городка, ни разу этого не делал, но в нем, как – будто проснулся профессионал по сексу. Откуда и как? Неважно, главное все получалось. Девчонка извивается от его игры языком. Рукой она гладила его мокрые волосы и все крепче прижимала к своему сладкому местечку. Все, хватит, сказал он себе. Расстегнул ремень, скинул джинсы и трусы. Виталик – Альфредо, овладел Лизой без спроса и предупреждения.

      Дальше все происходило как в трансе. Два извивающихся, потных тела наслаждались друг другом. Позы менялись с безумной периодичностью. Лизе казалось, что она испытывает один затяжной и жесткий оргазм. Мир с его проблемами улетучился из ее сознания. Алекс? Да, пошел он! Люди, ненавидящие друг друга? Тоже пошли к чертям собачьим! Рутинная работа? Все к черту! Давай, малыш! Еще! Еще! Ну, что же ты остановился? Ах, у нас кончились презервативы! Наплевать, Альфи, я пью противозачаточные! Кончай прямо в меня! Хочу почувствовать горячую сперму внутри себя. Ахаха! Только оставь на следующий раз, хочу попробовать ее на вкус!

      Виталик озверел. С ним никогда ничего подобного не случалось. Те чувства, что проснулись, вызывали бурю эмоций, которые он изливал прямо в нее. Эта бестия, эта ведьма! Он это точно знал. Сознание мутнело, под ним лежала теперь не Лиза. С раскинутыми по всей кровати волосами, под ним лежала Аленка, его Аленка! Она смотрит и улыбается. Смеется!

     «Ну, что же ты Виталя, какой слабенький. Ой, это все на что ты способен? Хахаха! Давай! Вовка, намного лучше тебя в постели. Не зря, я выбрала его, а не тебя. Пустышка! Слюнтяй! »

      Виталик все сильней трахал Лизу, а она все больше просила и получала. Он протер глаза, и образ Алены пропал. Секс – вихрь стих. Оба упали без сил на кровать, и тут же отрубились.

      Через час, Виталик раскрыл глаза, голова раскалывалась от боли. Рядом лежала его удовлетворенная голая клиентка. Повсюду все разбросано, в комнате творился хаос. Пахло затхлым потом, спермой и алкоголем вперемешку с женскими духами. Со стороны вся эта картина напоминала место преступления. Изнасилованное бездыханное женское тело, на краю постели парень весь в ссадинах и кровавых синеватых подтеках, с пустым взглядом, потерянный в пространстве. Виталик потер виски, выпил минералки с газом и подергал девушку за плечо.

     - Хей, красавица. Просыпайся - Лиза что – то невнятно пробормотала, перевернулась с живота на спину и приоткрыла левый глаз.

     - Что? Ой, голова! Черт, разламывается! Что случилось? – она натянула на себя простыню, как – будто он ничего не там видел. Застенчивый жест благопристойной девицы.

     - Это, как его, в общем, надо заплатить - Виталик почесал затылок. Ему было сложно произносить эти слова, он считал это постыдным делом, после того, что между ними произошло. Впервые он почувствовал себя в роли проститутки. В голове закрутились бредовые сравнения. Он представил, как сидит в кабине грузовика. Грязный заляпанный старый водила застегивает ширинку, отмусоливает ему скомканные сотки, и выталкивает в ночь на трассу.

     - Да, конечно. Сколько с меня? – понемногу, Лиза приходила в человеческое состояние. Она пыталась вспомнить, как они занимались этим, но память подводила ее, все как- будто в тумане. Она не могла смотреть этому парнишке в глаза. Внутри зарождалось чувство стыда. Что она натворила? Докатилась до такого, черт! Она подняла сумку с пола, достала кошелек, увидела на мобильнике, что время пять часов утра. Через три часа ей нужно быть на работе. Все пропало! Как она в таком виде явиться в офис? Ее там, в два счета разоблачат, и будут так же обсуждать в коридоре, за стаканчиком кофе и подшучивать. Надо, что-то придумать себе в оправдание, что бы ни выйти сегодня. Вот, Лизочка, теперь ты начала врать и прогуливать работу, думала Лиза. Что дальше? Все потеряешь и пойдешь работать в бордель, как этот парень? А что, это идея не плохая, у меня должно получиться. Чувство юмора не покидало ее даже в таких ситуациях.

     - Хмм, сейчас – Виталий соображал, насколько эта девушка порезвилась? Ладно, возьму триста баксов, и все, сваливаю отсюда! Плевал я на эту работу! Не мое это! Документы у меня с собой, беру деньги и уезжаю из этой Москвы! - Триста долларов! – уверенно произнес Виталий.

      «Триста, так триста, подумала Лиза. Дам я ему пятьсот, наверное, он натерпелся от меня всякого. Вон синяки, какие! Ох, Лиза в первый и последний раз! Пора вставать на светлую сторону. Ты уже взрослая, тебе двадцать шесть, а у тебя ни мужика, ни семьи, ни подруг, да еще и шляешься по клубам в поисках продажной любви. Откуда в тебе столько грязи? Может, стоит задуматься и узнать, кто твои настоящие родители? Хотя, причем тут они? Своя голова должна быть на плечах»

      Лиза расплатилась. Оделась. Выскочила из клуба ослепленная первыми лучами солнца. Вызвала такси и сказала себе, что видит эту вывеску «Казанова Лайф» в последний раз. Но, как гласит поговорка, что не нужно зарекаться. Так, все и произошло. Наша Лиза, стала постоянной клиенткой этого стриптиз – бара. Лиза превратилась в нимфоманку. Секс для нее стал пищей. Только вот больше, ей не удалось там встретить того, славного парнишку. Каждый раз она спрашивала о нем, но все было тщетно. Виталик исчез в тот же день. Она часто вспоминала о нем, занимаясь сексом на той же постели, и смотря, на тот же плакат с водопадом. Что же он с ней такого сделал? Почему, он остался в ее памяти? Вопросы мелькали в голове, словно далекие молнии приближающейся бури, но оставались без ответа. Оргазм, будто героиновый взрыв, врывался в нее, унося все раздумья прочь.

      Лиза смотрела в маленькое зеркальце сидя за столом на кухне. Один глаз накрашен, а на другом она остановилась, вспоминая все эти безумные события, что с ней произошли. Алекс, интересно, что с ним? Наверное, купил пакет акций своей фирмы, и теперь состоит в совете директоров. Сумма на счету все растет, огромный кабинет, размером как ее две квартиры, с видом на реку Москва. А тот парень, наверное, вернулся домой. Завел жену, детей, купили иномарку в кредит. Счастлив, а по вечерам, за бутылочкой пива, он вспоминает, как его угораздило попасть в этот бар, на такую работу. Гладит жену, нянчит ребеночка, копается в машине, и копит деньги на отдых в Турции.

      Нет, Лизочка, человеку свойственно ошибаться в своих суждениях и представлениях о своем будущем, да и о будущем других. Алекс, он же Светлозаров Александр Евгеньевич, лежит на Новодевичьем кладбище. И Лиза права лишь в одном, Москва – река действительно рядом. Странная смерть. После расставания с Лизой, Алекс много работал, разъезжал по странам, подписывал миллионные контракты, но душа его была в неком неведомом смятении. Усталость и внутренний раздор, заставляли его все больше выпивать. Каждую ночь он проводил время с новой девушкой, то снимал дорогих проституток, то просто знакомился в ресторане с первой попавшейся женщиной, а та в свою очередь, была не прочь заняться сексом с успешным и богатым мужчиной. Алексу нравился секс, с помощью него, ему удавалось скинуть тот внутренний стресс, что все больше разъедал его. В одну из таких ночей, довольно зрелая и опытная дама, после секса предложила Алексу нюхнуть бодрящего порошка. Он всегда был против наркотиков, но жизнь теряла краски, и Алекс, согласился попробовать. Эта немолодая шалава, назвала себя просто Марго. Она была женой одного крупного бизнесмена, связанного с криминалом. Муж любил ее, и давал ей все, что та пожелает. Марго презирала этого бесхарактерного пустышку, а вот Алекс, чем – то покорил ее. В нем, она чувствовала силу, свойственную самцу. Эта сила притягивала ее как магнит. Алексу тоже был удобно с ней, Марго выполняла все его сексуальные прихоти, и еще, у нее всегда был порошок, к которому Алекс пристрастился. Секс под кайфом, помогал Алексу выкарабкиваться из той сырой беспросветной ямы, в которую забралась его душа. Эти безумные встречи с Марго начинали подпорчивать его карьеру. Он терял выгодные контракты, коллеги стали косо посматривать в его сторону, а Алекс плевал на них. Заходил в туалет, нюхал дорожку, и все невзгоды пропадали. «Да, пошли вы все!» говорил Алекс себе в зеркало, шмыгая носом и вытирая немеющие ноздри. Он похудел, осунулся. Стал похож на высохшее дерево. Марго превратилась в вампира, что пила его жизненные соки, а Алекс ничего не замечал, лишь подставлял свою шею для очередного укуса. Их сексуальные забавы все больше прогрессировали. Они избивали друг друга, мутузили, кусали до кровоподтеков, испробовали все виды секса. А однажды Марго спросила у него, трахался ли он с мужиком? Алекс даже не удивился от ее вопроса, его мозги совсем превратились в кашу, он ответил нет. Тогда от Марго поступило предложение попробовать. Алекс, конечно, согласился, ведь он перестал понимать, что нормально, а что не нормально. Для него перестали существовать границы. В тот роковой день, Алекс днем совсем сорвался на работе. Совет директоров решил уволить его за некомпетентность, за провалы и прогулы, за свинское поведение и отношение к работе. Алекс рассмеялся на совещание, и плюнул в лицо гендиректору компании. Вытащил свои гениталии и помахал перед всеми собравшимися, предложив у него отсосать на прощанье. Охрана выкинула это тощее существо, потерявшее контроль над собой. Лежа в луже, перед зданием, откуда его вышвырнули, Алекс посмотрел в голубое небо над ним. Стая черных птиц пролетела по небу. В тот, момент он впервые испытал за последнее время пронзительный страх. Это карканье, показалось ему зловещим и предупреждающим, но от чего он не понимал. Способность рассуждать утратила свою силу из-за кокаина. Алекс почувствовал, как вибрирует его мобильник. Это Марго, она все устроила, и ждет его у него дома. Он отряхнулся, сел в свой черный мерседес и покатил. Москва проплывала за окнами, растущие глянцевые строения, кремлевская красная стена, величественное здание МГУ, все это Алекс, видел в последний раз, не подозревая об этом. Он приехал сюда покорять ее, а она ему отказала. Вернее, он сам поддался ее соблазнам. И сгинул.

      Дома его ждала обнаженная Марго, она сидела и выпивала с подкачанным молодым человеком. Парню было лет двадцать, Алекс почему – то представил себя на его месте, в таком возрасте он жил в общаге при институте. Короткая стрижка, загорелое тело, миловидное лицо, было сразу заметно, что парень явно за собой ухаживает. Парень представился как Мишель. Марго приготовила три белые дорожки на кофейном столике для всех. Каждый по очереди нюхнул бодрящего порошка. Мишель сказал своим слащавым голоском, что у его есть отличная добавка к кокаину – розовые таблеточки, что усиливают эффект в несколько раз. Они запили их бокалом виски. Дальше все завертелось как в кристаллическом разноцветном калейдоскопе. Два мужских тела на женском, Алекс в Мишеле, Алекс в Марго, затем, он просто смотрит как Мишель трахает Марго. Звуки и стоны перемешались, все звучало как на зажеванной пленке. Передышки заполнялись выпивкой, и очередной дозой кокаина и таблеток. Запыхавшийся Мишель предложил новую затею, он слышал от знакомых ребят, что при удушении ощущения от оргазма просто улетные. Алекс загорелся этой идеей, он сказал, что пускай, Мишель возьмет его кожаный ремень от «D&G» , накинет его ему на шею, а когда Алекс будет кончать, то Мишель должен затянуть ремень и начать душить. Марго лишь удивленно смотрела и слушала, ей было все равно, она хотела грубого секса. Действие началось, Марго извивалась под Алексом, Мишель стоял сзади и держал ремень. Волна оргазма настигала Алекса как цунами, он шлепнул Мишеля по ноге и крикнул «Давай!». Такая странная смерть, перед глазами все расплылось, фонтан спермы брызнул на живот стонущей Марго, Мишель вошел в транс от того, что он делал и завис. Лицо Алекса посинело, он пытался сделать какие-то движения руками по направлению к Мишелю, а тот ничего не замечал. Мишель, все туже затягивал петлю, его мышцы на руках напряглись, на лице застыла гримаса злости. Алекс умер и обмяк, а Мишель все продолжал, только крик Марго, привел его сознание в этот мир. Он очнулся и не понимал, что натворил. Заикающимися словами он пытался объяснить, что не хотел этого делать, он думал, что Алекс ловит кайф и решил поднажать. Маска ужаса застыла на багровом лице Алекса. Очередная жертва безумного города уходила на покой. Молодой парень с огромными амбициями в кармане, теперь просто куча из обмякшей плоти. Не теряя времени, Марго начала соображать, что делать дальше, пока Мишель бегал в панике. Она нахлестала ему по щекам, и он пришел в себя.

     -Слушай меня внимательно, гомосек недоделанный, сейчас ты дотащишь это тело к вон той люстре, а затем оторвешь ее, понял? Я спрашиваю, понял меня? – обрызганная спермой Марго, орала в лицо обнаженного плачущего здоровяка. Абсурдность этой сцены зашкаливала.

      Марго решила подстроить все так, что бы это хоть как-то, походило на самоубийство. Мишель сделал все так, как она приказала ему. Сама же она оделась, вытерла все отпечатки пальцев, которые смогла и кинула одежду Мишелю, все это время бегающему голышом. Они свалили, оставив одинокое коченеющее тело посреди широкой комнаты. Алекс пролежал два дня, его обнаружила домработница, что убирала у него в квартире два раза в неделю. Менты не стали разбираться в этом деле, списали как самоубийство. Такая странная смерть. На этот раз матери Светлозарова Александра Евгеньевича, удалось приехать к сыну, но только, что бы проводить его в последний путь. Над его могилой пролетела стая черных птиц.

      Виталий не женился и не завел детей, как предполагала Лиза. После той бурной ночи, он схватил свои вещи и документы, и поехал на вокзал. До электрички оставалось два часа, и Виталий решил прогуляться недалеко от Курского вокзала. Он вышел и поднял голову, над ним возвышалось высокое здание вокзала, люди толпами заходили и выходили через входные двери. Все происходило так стремительно как на перемотке. Сплошная суматоха. Бомжи лежали возле выхода из метро, их красные распухшие лица, то ли от загара, то ли от какой-то болезни, смотрели в небо. Мимо них проносились люди, как – будто это мусор. Виталий видел тысячу раз подобную картину у себя в Коврове, но почему- то сейчас, ему стало душно и горестно внутри. Сотрудники милиции подходили к ним и тыкали в них своими резиновыми дубинками, проверяя, не сдох ли кто. Эта всеобщая безразличность людей, эта свинское и неуважительное отношение людей друг к другу, эта обоюдная ненависть к себе подобным. Все это поразило Виталика, в тот момент. Люди превратились в животных, в мире продолжается естественный отбор, если у тебя мало денег и нет связей, то тебе вряд ли удастся изменить свое положение в обществе. Ты так и останешься до конца своих времен у разбитого корыта. Куда катится наша планета? Смерть, разруха, убийства, обман своего народа, своим же государством, ради контроля и наживы. Виталик стоял и думал над всем этим. Рядом прошла пожилая женщина и задела его плечом, Виталик извинился, а та, послала его куда подальше, и сказала, что бы он рот не разевал. И скрылась в дверях вокзала. Виталик удивился.

     «Безумные люди! Несутся куда – то постоянно! А что я? Лучше, что ли? Такой же, хочу побольше денег и не напрягаться при этом. Ни чем не отличаюсь. И что дальше? Ну, приеду, я в Ковров, и что? Снова пойду в шиномонтажку работать? Смотреть на одну и ту же картину? Дом – работа, работа – дом, женюсь, по выходным буду напиваться, что бы уйти от реального мира. Не друзья, а собутыльники, не жена, а насос для нервов и денег. Заводить ребенка, а зачем? Что бы породить еще одно такое существо? Нет, не хочу! Не поеду в Ковров! Мать справится без меня, она привыкла одна, без мужа, который ее бросил ради другой. Она у меня сильная, волевая женщина – она поймет меня»

      Виталик знал, куда ему нужно податься, куда тянуло его сердце. Это – Байкал! Да, тот самый, что так поразил его, что засел внутри стальной иглой. Как я там буду жить, где и на что? Ему не приходили в голову такие вопросы. Он жил мечтой, а бытовые проблемы для него исчезли. Поезд Москва – Иркутск отправлялся вечером, в пути он пробудет три с половиной дня. Виталик купил на оставшиеся деньги пирогов с капустой и пошел попрощаться с Москвой. Сходил на Красную площадь, на Воробьёвы горы, посидел на лавочке, на ВДНХ. Затем посмотрел на часы и рванул в метро, на Курский вокзал. Ехал Виталий на верхней полке, в плацкартном вагоне. Мимо проносились знакомые города: Гусь-Хрустальный, Муром. А потом, пошли неизвестные ему: Казань, Екатеринбург, Тюмень, Красноярск. За окном открывались необыкновенные пейзажи родной страны. Бесконечные осенние желтые луга, с еще встречающейся зеленой травкой, озера и реки, большие и маленькие, широкие и узкие. Деревья махали Виталику, они были похожи на сотни людей, разных возрастов и национальностей, стоящих на перроне, и машущих в след уходящему поезду. Виталик все больше удивлялся этой красоте. На следующий день, он прибыл в Иркутск. На попутках ему удалось добраться до острова Ольхон. Вот он Байкал! Ты так долго ждал меня, ты знал, что я вернусь! Виталик подбежал к воде и умылся ею. Эта бесконечность и широта, заставили Виталика забыть обо всем на свете. Он замер. Байкал его поработил. Он почувствовал себя единственным человеком на земле. Так легко и так прекрасно! Я словно, маленькое перышко парю над вселенной!

      Все инстинкты, и все понятия о нормальном существовании человека, для Виталия отключились. Он просидел весь день на берегу, встречая персиково - клубничный закат. Спустившаяся с небес ночь, обдала его ледяной прохладой. Тысячи звезд смотрели на него сверху. Круглая фосфорная луна светила своим холодным светом, в его открытые глаза. Это последнее, что он увидел в своей жизни. Сердце перестало биться. Байкал – забрал Виталика в свой мир. Утром, его нашел старый иссохший рыбак. От чего он умер? От счастья? От холода? Или от слепоты людей, неспособных разделить с ним, тех чувств, что испытывает он сам? Старик подошел и увидел, как тело Виталика лежит в форме звезды. Руки и ноги раскинуты, а на синем лице растянута легкая улыбка.

     8

      Приближался полдень, солнце уже высоко висело в небе, красуясь перед людьми, своими апельсиново – лимоновыми круглыми боками. Лиза была далеко от сострадания к этим двум ушедшим душам, она стояла перед зеркалом и крутилась то влево, то вправо, выискивая недостатки в своем внешнем виде. Так волосы уложила, кофточка старая, но еще вроде бы в моде, джинсы черные, но они классно сочетаются с бирюзовым цветом коротенького пальтишки, мысленно рассуждала Лиза. Слишком резкий макияж не нужен, я же не на свидание иду. Она слегка припудрила щечки и область под глазами, веснушки уже начали свою игру. Черные ботильоны с маленьким каблуком то, что нужно для долгой прогулки. А Лиза подразумевала, что встреча, явно обещала быть не мимолетной.

      Брызнув на волосы духами с ароматом свежей малины, Лиза выбежала из квартиры, потому что время поджимало. Старушки возле соседних подъездов смотрели удивленными взглядами, как – будто пытались вспомнить своими одряхлевшими мозгами, что где- то уже видели эту девушку. Лиза промчалась возле них и сказала: «Здравствуйте!» Одна из старушек, походу самая старая, охнула и прокряхтела: « Так это ж дочка Наташки Черновой! Она ж уехала в Москву и там пропала. Наташка очень волновалась, наверное, от этого так рано и померла. А этой вертихвостке хоть бы, что! Она даже на похороны не удосужилась явиться! Кошмар, послал Бог дочку, вот!» Бабки продолжили дальше свой галдеж, Лиза чувствовала спиной, что там идет жесткое обсуждение ее отвратного поведения. Ну и пускай думают, что хотят! Я знаю, какая я, и это мой грех! И если надо, то я отвечу за него по заслугам! Это чувство осуждения, витающее в воздухе, немного выбило Лизу из приятного настроя на этот светлый день. Взгляд в голубое небо и глоток свежего весеннего воздуха, вернули ее в хорошее расположение духа. Да, она плохая, но каждый человек в этом мире совершает ошибки, и так же он имеет шанс, на то, что бы исправиться. Не глотнув грязи, невозможно оценить чистоту.

      Стоя на остановке, она спросила у солидного мужчины в сером костюме, на каком автобусе, ей добраться до вокзала. Она могла поехать на такси, но Лизе хотелось побыть среди обычных людей. Прочувствовать атмосферу и быт простого народа, ведь она вернулась в свой родной город не только ради спасения. Лиза пришла, что бы помочь людям осознать, как же прекрасно жить на этой удивительной планете. Понять то, что она совсем недавно поняла сама. Со стороны это покажется нелепостью, но Лиза увидела над собой простое небо, его бесконечность, его могущество над миром и над людьми. Она увидела, и прочувствовала всем своим внутренним миром, теплоту и яркость солнца. Его величие и зависимость. В один миг, стоя возле Москва – реки, за неделю до побега из столицы, кто – то сверху пустил в нее стрелу ясности и свободы. На наконечнике этой стрелы был живительный эликсир, который озарил ее ум. Люди забыли, зачем они существуют на этой планете. В плену своих бытовых забот и стоя в деловом овраге, они потеряли нить понимания красоты окружающего мира. При рождении наша крохотная ладошка цепляется за эту почти прозрачную ниточку к чудесам, через наши свежие блестящие глазки проникают картины неба, воды, солнца, земли, растительности. Всеми органами чувств, мы познаем вселенную, а затем, когда мы начинаем взрослеть, то год за годом наша любознательность притупляется. Нас одолевают трудности и задачи, созданные обществом. Ты должен работать, ты должен завести семью, ты должен платить налоги, ты должен плыть в том направлении, котором тебе прикажут! И не дай Бог, ты свернешь, не дай Бог ты, отступишь от четкого указанного пути! От тебя отвернуться, твое существование подвергнется всеобщему осуждению. Как это ты не хочешь работать? Как это ты не хочешь заводить семью и детей? Ты, что сумасшедший? Посмотрите, какой индивидуум! Мы погрязли в собственном страхе и сомнениях, как в топком болоте. Каждый день нас пугают из средств массовой информации, о войнах, о кризисах, о глобальном потеплении. Нам страшно, мы не видим ничего вокруг себя, кроме воображаемых врагов. Для нас больше не существует ни неба, ни солнца, ни воды, ни земли. Мы боимся за своих близких, боимся за собственную душеньку, привыкшую к удобствам, страх и лень не дают нам ясно мыслить. Мы тонем в технологиях, не замечая утреней росы на стеблях деревьев, наши глаза уставились в экраны телефонов и телевизоров, вместо того, что бы обняться всем вместе и посмотреть как солнце рождается за горизонтом. Люди! Для чего вы рождены, что бы бояться и выбрасывать дни, недели и годы в помойку? Что бы оказаться там, на небесах и продолжать существовать в том же состоянии страха и скованности, что и здесь на земле? Вместо того, что бы познать и увидеть все дары этой планеты, и перенести эту огромную вселенную с собой в ту бесконечность, под названием жизнь после смерти. У каждого есть выбор, и Лиза приехала помочь людям сделать его. Она не собирается приставлять нож к горлу каждого живущего в этом городе, и заставлять полюбить родную землю. Нет, это не правильно. Лиза не будет забираться на самое высокое здание в центре города, и кричать о том, что хватить рожать детей и платить налоги. Нет! Она – художник. С помощью искусства, с помощью кисточки и холста, Лиза попытается показать жителям города Владимира сердце природы. Она чувствует, что Бог, послал ей вакцину от этого вируса, там, в Москве, возле реки, на кончике той стрелы.

      Механический голос диктора привел Лизу в прежний мир. Стена мыслей обрушилась как ветхий дом. Вокруг нее сидели мужчины и женщины и смотрели в окна. Пожилые и молодые, дети и подростки. Все прильнули к окнам, будто там шел денежный дождь. Лиза решила посмотреть. На асфальте лежал труп мужчины, в метрах двадцати валялся его раскуроченный и дымящийся мотоцикл. Медики бежали с белой простыней, что бы укрыть обезображенное тело мертвеца. Рядом возле помятой иномарки, стоял мужчина, держался руками за голову и, содрогаясь всем телом, плакал. Лизе стало плохо на душе. Голубое небо, яркое солнце и смерть. Жуткий контраст. Все люди в автобусе охали и ахали, но продолжали смотреть. Лиза хотела закричать: « Хватит! Отвернитесь!» Ее поразила та любопытность, с которой люди наблюдали за этим страшным действием. Это было еще одно доказательство испорченности людей. Ведь каждому было страшно, это ясно как божий день, но все продолжали смотреть, всех распирало любопытство. Люди ненавидят друг друга и любят смотреть, когда кому-то больно, на чужое горе и страдания. Да есть мораль, которая, хоть как – то сдерживает эту мерзкую человеческую страсть. Но этот Божий подарок – мораль – гниет с каждым прожитым столетием. Сначала люди откопали его у себя внутри, а теперь снова пытаются засыпать. Это нужно остановить. Лизе страшно за будущее, ей кажется, что если не предпринять никаких действий, то в скором времени, Бог навсегда уйдет из людских сердец, и человечество разгрызет само себя на куски. Люди загубят планету, закопают мораль, а там и конец не за горами. Все в наших руках, Лиза знает это. Главное – встряхнуть головой и вспомнить, что ты можешь видеть, слышать, познавать окружающий мир. Можешь любить всех людей, и этой искренней любовью рождать в других то же самое, что ты испытываешь сам.

      Голос из динамиков сказал, что следующая остановка «Вокзал». Лиза встала возле выхода и взглянула еще раз на этих людей. Все продолжали разговаривать, как - будто ничего не произошло, как – будто, пять минут назад, никто не видел трупа. Автобус затормозил, и двери открылись, Лиза не успела выйти, как пассажиры на улице ринулись в салон. Пожилые дамы и матери с колясками пропихивались, не замечая, что нужно выпустить тех, кто выходит. Все ругались и проклинали друг друга. Лизе как – то все же удалось выбраться из этого безумного автобуса. Бедной девушке отдавили все ноги, черные ботильоны перестали блестеть, покрывшись пылью и грязью. Она вытащила салфетку и протерла обувь. Лиза чувствовала, как в ее нутро проникает острая ненависть. В неё проникал тот самый ключик, что открывает ворота в бесчеловечность. Но Лиза умная девушка, она сразу взяла себя в руки. А чего ты хотела, сказала она себе, что работа будет легкой? Ты думала, что приедешь, напишешь несколько выдающихся картин, и люди посмотрев на них, волшебным образом переменяться? Не так все просто, дорогая моя. Человечество не первый век наращивает эти складки ненависти и презрения. Что страшно? Может быть, вернешься в прежние времена? А? Ну, твой багаж еще не разобран, самое время бросить свою затею и сбежать обратно! Устроиться рядовым дизайнером в тухлой компании, снимать комнатку в провонявшем общежитие, и ждать спасения в скорой смерти. Нет, Лиза сказала, этому трусливому голосу! Лучше минуты счастья, чем годы тоски! Она пойдет до конца!

      Улыбнувшись проходящим мимо людям, Лиза перебежала дорогу и спустилась по длинной лестнице, что вела вниз к двум вокзалам, ж/д и авто. По бокам лестницы сидели бомжи и их грязные дети. Лиза порылась у себя в карманах и кинула мелочь в коробку, что стояла возле них. Подвыпивший мужчина с красным опухшим лицом и синей потрепанной джинсовке сказал Лизе: « Спасибо, подруга! Дай тебе Бог сил и здоровья!» Она махнула им на прощанье и побежала дальше. Мимо шел строй молодых бритоголовых новобранцев, впереди них шел уверенный в себе мужчина с пагонами и в фуражке, Лиза крикнула им: «Удачи! Ребята!» Парни приободрились и ответили ей хором: «Спасибо, детка!» Командир крикнул команду «Отставить!», а они продолжали махать Лизе, и что – то выкрикивали, но было уже трудно разобрать что – именно.

      Вокруг звучали сигналы отходящих поездов, люди с чемоданами спешили на свои автобусы, таксисты зазывали приезжих выгодно довести их до центра города. Посреди этого хаоса стояло высокое двухэтажное здание ж/д вокзала. Массивное серое здание с огромной черной крышей. Рядом с ним стояли киоски с быстрым питанием, ароматы еды смешивались с выхлопными газами. Бензин, солярка, шаурма, пирожки с капустой, прокисшее разливное пиво. Милиционеры проверяли документы у подозрительных лиц. Бабки продавали семечки и соленья. А сверху на все это светило разыгравшееся солнце.

      Лиза смотрела на всю эту суматоху и вспомнила, как мама в детстве ездила с ней за грибами с этого вокзала. Почему – то она раньше не помнила этого, а вот сейчас из глубин сознания возникли те образы, те картины из детства. Удивительно, подумала Лиза, как так? Ей семь или десять лет, мама ведет ее за руку, она ест плодово-ягодное мороженое в картонном стаканчике, потом зал ожидания, где пахнет пьяными обмочившимися людьми, а затем прокуренный вагон с деревянными неудобными сиденьями – лавочками. Лиза улыбнулась, прямо сейчас - это был нырок в детство. Это так удивительно, предполагать, что ты не помнишь своего глубокого прошлого, а затем бац, и ты словно телепартируешься сквозь временное пространство. Она испытала на себе ещё одно доказательство того, что мир – это кладезь волшебства, а человеческий мозг – это ключ к долинам чудес.

      От вокзала нужно было пройти, метров двести вправо, мимо старых двухэтажных общежитий, покосившихся частных деревянных домов, которые были похожи на пьяниц, пытающихся сохранить равновесие. Быстрыми шагами, Лиза ступала по обочине узкой разбитой дороги, по направлению к высокому мосту, где находилось их секретное место со Светкой. Ее взгляд упал на правую сторону дороги, где стояло двухэтажное деревянное здание, в котором располагалась ритуальная компания «Светлый путь». Здесь готовили к похоронам ее маму, сюда она приезжала купить венок, большой красивый венок, дабы искупить свою вину, за то, что ей не удалось приехать на похороны. Лиза остановилась на секунду, почувствовав тяжкий груз внутри себя. Недалеко от этого места располагался Успенский собор. Огромных размеров историческое сооружение с величественными золотыми куполами. Да о чем говорить, весь город был, словно сокровищница, в которой хранится вся история Руси. Переулки, памятники, мосты, храмы, парки. Все отдавало стариной. Зазвучал гром колоколов. Удивительный по красоте и пронзительности звук от этого, странного на первый взгляд, инструмента. Мощные вибрации, от которых тело содрогается и пропитывается неким отрезвляющим эликсиром, под действием которого сознание уносится на много веков назад. В этом звуке прячется неведомая русскому человеку магия. Дремлющий крещенский дух сбрасывает с себя оковы современности и устремляется ввысь, к Богу, к покаянию. Лиза, почувствовала прикосновение этой загадки и перекрестилась, от этого на душе будто скользнул кусочек сливочного масла, смягчив встревоженное сердце. Впереди уже грезился вид надвигающегося моста, он был похож на какое-то инопланетное существо громадных размеров. Строгие балки напоминали ноги, полотно дороги – это туловище, а фонари это шипы, торчащие из спины. И странные букашки разных размеров, хаотично бегающие по поверхности этого монстра, в виде автобусов и автомобилей. Казалось, что эта тварь идет в сторону города, чтобы захватить его и уничтожить. Через минуту, Лиза уже стояла под этим чудищем, прямо между его длиннющих лап. Под застывшим пришельцем, протекала река Клязьма. Грязного цвета, коричневая как глина. Река бесновалась от человеческого неуважения к ней. Что приводило к очень частым случаям, когда из нее вытаскивали разбухших, будто жаба, утопленников. Было ли это чистой случайностью или Клязьма действительно, притягивала одурманенных жертв в свое царство, оставалось тайной. Но факт в том, что с каждым годом их становилось все больше, о чем – то, да, говорит. На противоположном берегу сидели рыбаки, держась за свои удочки в ожидании клева. По сильному течению, на поверхности проплывали сорванные ветром ветки, пустые пластиковые бутылки, какие-то неизвестные предметы. Лиза стояла и наблюдала за рекой. Со стороны эта река напоминала знаменитую Амазонку. Тот же цвет, те же джунгли по обе стороны берега, палящее солнце, не хватало выглядывающих крокодильих голов из водной глади, высматривающих жертву и змей, свисающих с ветвей. Лиза удивилась, как же все – таки бывает, похожа природа, так же как и люди, иногда похожи друг на друга, хотя находятся на разных полюсах земли. Клязьма для города служила верой и правдой. В трудные годы она кормила его оголодавший народ и защищала от вражеских набегов. Она, словно мать, оберегало свое бедное, наивное дитя. А теперь, сынок подрос, возмужал и чурается материнской заботы, оставляя старую матушку на произвол судьбы. Лиза стояла в метре от бурлящей воды, напротив нее возвышались серые бетонные балки, на которых стоял мост. Они были украшены различными рисунками, граффити, нецензурной лексикой. Рядом валялись разбитые пивные бутылки, похожие на драгоценные кристаллы. Слегка пахло мочой и плесенью. И весь этот ужасный и грязный вид нисколько не отпугнул Лизу, наоборот, она почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой, сбежавшей ночью из дома в поисках приключений на свою молодую задницу. Все эти запахи, виды, ощущения ветра и журчание воды, все это превратилось в портал, перенесший ее в юные годы. Светка опаздывала, но это никак не беспокоило Лизу. Сейчас, ей было так легко и приятно, она ощущала себя птицей, парящей над землей. Она не могла припомнить, когда еще так хорошо себя чувствовала, как сейчас. Хотелось петь, хотелось творить, хотелось кружиться в танце, раскинув руки в стороны, и задрав голову вверх. Зажечь всемирный костер и водить вокруг международные хороводы. От этих мыслей, Лиза закрыла глаза и тихонько посмеялась. Она немного смутилась от своих безумных замыслов и идей. Сзади послышались какие-то звуки, Лиза обернулась и увидела спускающуюся с небольшого пригорка Светку.

            9

      Две такие разные девушки, и в то же время, так чем – то схожие, сидели на каком - то старом обрубке дерева. Под попы они положили жутко шуршащий пакет из магазина, в котором Светка купила бутылку красного дорого вина. Держа в руках пластиковые прозрачные стаканы с багровой жидкостью, которая играла отблесками на ярком солнце, подруги смотрели на текущую реку. После бурного приветствия друг друга, крепких объятий, и расспросов о том, кто как добрался, наступило неловкое молчание. Спустя два стакана, Светка немного расслабилась и с небольшим укором спросила:

     - Ну как, ты надолго вернулась? Или опять укатишь в свою Москву?

     - Нет, я надеюсь навсегда. Я понимаю твое недовольство и возмущение, в адрес того, что я так поступила. Но, так получилось Свет, жизнь сложная штука, приходится совершать ошибки, по – другому, ни как не выйдет! – Лиза чувствовала некую темную энергию от Светки, она сидела в пяти сантиметрах от нее, и ощущала небольшую дрожь от нее.

     - Да, что ты знаешь о жизни?! А? Да, у тебя умерла мама, но ты не видела ничего этого, просто приехала, когда все было кончено. Ты не была с ней рядом, когда она умирала, не бегала по этим бездушным ритуальным конторам, не нюхала этот ужасный запах в морге. Я до сих пор не понимаю, как можно было не приехать, а, расскажи?! Что такого важного могло случиться, что помешало все бросить и проводить маму в последний путь? – Светка встала и допила остатки вина в стакане, отошла на два метра и закурила. Обычно Светка не увлекалась этой вредной привычкой, но всегда держала в сумочке пачку сигарет на всякий случай, когда волнение накалялось, словно раскаленный металл.

     - Не было никакой причины. Просто, я испугалась! Пойми, пускай это звучит глупо со стороны, но ощутила какой – то внутренний барьер на моем пути. Я перестала контролировать себя. В то время, я совершала жуткие поступки и наверно, это расплата за те мои выходки. И самое страшное, что я думаю, это не последний урок, который мне приготовил Господь! – Лизе было стыдно признаваться в своих страхах, в своей трусости, в своих грехах, но в то же время, стало как – то легче на душе. Она сотни раз видела подобные сцены в фильмах, а теперь сама была в такой ситуации, и испытывала, те же чувства, прикосновение свободы и легкости.

      Светка жадно втягивала горький дым сигареты, где – то в далеке, были слышны звуки ж/д вокзала. Невнятное бормотание женских голосов о пребывании и отправке поездов, жалобные сигналы замученных электричек, грохот стальных колес. Она слушала исповедь подруги, а у самой перед глазами лежало тело ее мертвого мужа в гробу. Бледное, с фиолетовыми губами и пластинками ногтей. Впалые щеки, эта искусственная кожа с легкой испариной, от того, что он начинал оттаивать. Изящный смокинг, в котором он признавался Свете в вечной любви, и в горе и в радости, и в богатстве и в бедности, теперь, он лежит в нем, в коробке обитой бархатной тканью багрового цвета, которая пахнет свежей древесиной. Света хотела разреветься, но сдержалась. Она пришла сюда на встречу с Лизой, чтобы все выяснить и разобраться, а сейчас она не хотела ничего выяснять. Света понимала, что у каждого человека на этой планете есть грехи. И у каждого есть право исправлять их или все больше накапливать.

     - Ладно, прости меня! Не знаю, чего я прицепилась к этому, это твоя жизнь, и тебе решать, как поступать, и как не надо поступать. А я лезу не в свое дело, просто на душе так ужасно, и так грустно, что выть хочется! – Светка выкинула окурок, подбежала к реке и обняла себя. Посмотрела вверх на солнце, от резкого света глаза заслезились, а может и не от света вовсе.

     Лиза рванулась к подруге, развернула ее к себе и обняла крепко – крепко. Светка уткнулась ей в плечо и заплакала. Лиза чувствовала, как содрогается от рыданий ее тело. От этого у нее самой слезы накатились на веках. Как жутко осознавать, то, что люди счастливо живут лишь секунды, остальное время проводят в страданиях и воспоминаниях о былом счастье.

     - Перестань, Свет, это я должна просить прощенья у тебя, а не ты! Ты чего, а? Успокойся! Что с тобой произошло? Я же чувствую, что тебя что – то гнетет – Лиза гладила ее по спине и по волосам.

     - Просто мне, то есть, я так скучаю по своему Мише! Я так его люблю! Но его больше нет! Господи за что?! – сквозь рыдания, бормотала Света.

     - Что?! Что за Миша? Ты мне не рассказывала никогда? Что произошло? – у Лизы все сжалось внутри, она там, в Москве развлекалась, когда тут происходили такие страшные вещи. Да и еще такие идиотские вопросы умудряется задавать.

     Светка вырвалась из объятий, трясущимися руками ей удалось снова закурить. Едкий дым приятно раздирал пораженные болью и отчаянием легкие Светы. Лиза налила в стаканы вина, и принесла подруге. Та выпила залпом, и начала рассказывать:

     -В общем, мы познакомились с ним на концерте «Руки Вверх». Они тогда приезжали на стадион «Торпедо». Ну и народу собралось в тот день. Шел последний курс, и мы решили с подружками в честь окончания учебы, сходить всей группой потанцевать и отдохнуть. Ну, выпили немного и пошли. Людей, просто море. Как же, звезда всей русской уличной молодежи во Владимире. Ажиотаж бешенный. В общем, как только мы попали в эту мясорубку, сразу же мы все и растеряли друг друга. Толпа поглотила моих подружек. Я, вообще не из пугливых, и, поэтому, не растерялась и пробралась, как можно ближе к сцене. Серега Жуков, конечно молодец, отжигал прикольно – Светка от этих воспоминаний, немного приходила в себя, и даже чуть улыбнулась. Но мой рост меня подвел, и все было плохо видно, я пыталась тянуться, вытягивала шею, но ничего не выходило, как тут вдруг чувствую, что меня кто – то на руки хватает, и прямо на плечи сажает – она изобразила это движения руками.

     - Все так неожиданно произошло, что я ничего не поняла, но и сопротивляться, тоже не стала. Было темно, не видно кто был подо мной, только шевелюра торчала между моих ног. А я еще в юбке была, в общем, ужас.

     - Ну, ты крикнула бы ему, там, типа молодой человек отпустите меня и все такое! – Лиза улыбнулась Свете.

     - Да, знаешь, я хотела, но ты можешь сказать, что я рехнулась, но от него исходила какая –то магическая энергия, которая поглотила меня. Я до конца выступления пробыла, будто в трансе. Может от запаха его парфюма. Знаешь, такой манящий аромат, пронзительный, но затем, плавно переходящий в нежный. По – дурацки, я объясняю, но как – то так. А потом он меня вывел, каким – то неизвестным путем, и мы оказались в том месте, где Жуков автографы раздавал. Я ему ладонь подставила, он мне прямо на ней и расписался.

     - А куда твой незнакомец подевался?

     - Представляешь, пока я восхищалась Жуковым, он куда – то испарился! Я ужасно расстроилась, и пошла с опущенной головой и автографом на руке, домой. Поднялась по огромной лестнице, а наверху фонтан, знаешь?

     - Да, знаю, такой небольшой! – рассказ все больше увлекал Лизу.

     - Ну, так вот, смотрю, он там стоит. Я сразу, почему – то поняла, что это он! Ну, как получила автограф? Он спросил, таким приятным голосом, что я поняла, что все, вот оно, влюбилась! – Светка посмотрела в небо, и вдохнула полной грудью.

     - А, та самая любовь с первого взгляда? – с легким ехидством, спросила Лиза.

     -Да, Лизка, это любовь с первого взгляда! Высокий, русые волосы, крепкие руки, а лицо, мне чем-то напоминало орла. Этот устремленный взгляд, когда он смотрел, меня поражал. От него ничего нельзя было скрыть, он все знал наперед. Помню, пытаешься, как – нибудь соврать, как он раз, посмотрит на тебя и все. Выкладываешь ему все как на духу. Была в нем, какая-то магия. Не зря говорят, что – Светка показала на небо – лучших забирают первыми.

     - Так, а вы женаты были? А дети? - после этого вопроса, Света помрачнела.

     - Я носила ребеночка от него, когда он разбился. И потеряла и ребеночка, и Мишеньку. Я тогда очень переживала, несколько раз пыталась покончить с собой. Как-то уберегли меня. Брат Лешка, да и мамка жива еще была, поддерживала.

      Света смотрела на Лизу, прямо в глаза и искала в них, что – то. Может быть ответы на то, за что все это? Может быть поддержки и сопереживания? Но Лиза не могла найти нужных слов, да и что нужно говорить в таких ситуациях? Избитые банальные фразы? На свете не существует книги с правилами поведения в таких ситуациях. Настоящих книг, которые помогли бы. И поэтому, Лиза просто решила промолчать, и взяла Свету за руку. На секунду ей показалось, что это рука мертвеца. Холодная, твердая, чуть влажная.

     Света продолжила:

     - Никогда не забуду, как он мне сделал предложение. Помню, был теплый день, июнь, он примчался раньше с работы, я не ожидала, испугалась. Он подходит и говорит, что должен завязать мне глаза. Я согласилась, внутри все затрепетало от неожиданности и тайны. Он взял меня за руку, и повел. Дальше усадил в машину, повез за город, это я поняла по звукам шоссе и еловому запаху. Ехали довольно долго, я молчала, не хотела портить такой замечательный момент. Миша поставил песню Стинга «Shape of my Heart» . Атмосферный, мягкий голос гонял мурашек по моему телу, словно обезумевший погонщик. Я почувствовала, что мы свернули куда – то в лес. Машина ехала медленно, перекачивалась с кочки на кочку. Я вдохнула, и почувствовала влажность в воздухе, значит, где – то река. Мы остановились, мотор заглох. Он выключил музыку и развязал мне глаза. От долгой темноты, я защурилась, а когда глаза привыкли, то передо мной раскинулся райский уголок. Возле чистого, почти голубого озера на берегу, Миша поставил палатку, подготовил все для костра и растянул приборы для просмотра фильма. Представляешь? Белоснежная простыня и проектор. Он спросил «Ну, как? Нравиться?» Я ничего не ответила, просто подбежала к нему и поцеловала.

     - Как здорово, Светка! И что дальше? – Лиза слушала, и живые образы вырисовывались в голове. Палатка, костер, озеро. Она ощутила, даже запах дыма. Света очень эмоционально, рассказывала свою историю. Махала руками, подходила к воде, долго и напряженно всматривалась в бегущую реку. Ёе просто трясло от воспоминаний. Лиза долила остатки бордового напитка в их стаканы.

     - Затем он приготовил на костре наваристую сытную уху. Этот запах дыма, свежей рыбы и овощей, просто потрясающе. Я тогда весь рот обожгла, настолько вкусно было, пальчики оближешь. Сейчас, я больше не ем блюда из рыбы. Не переношу. Ну, да ладно, в общем, поели, начало смеркаться. Он смотрит, и спрашивает, мол, угадай, что мы будем смотреть? Ну, я предположила, и сказала название, какого - то ужастика, уже сейчас не помню. А он посмеялся, и назвал меня глупышкой. А включил он первый сезон моего любимого сериала «Секс в большом городе». Как он это узнал, я до сих пор не знаю. Представляешь, мы вдвоем, над нами восходит луна, Миша накидывает мне мягкий плед на плечи. Рядом ни души, только четыре нью-йоркских подруги обсуждают очередные сплетни, и мы вдвоем с Мишей, недалеко еле шумит озеро, трещит костер, неизвестные звуки доносятся из ночного леса. Он подвинулся поближе и прошептал мне на ухо: «Свет, ты выйдешь за меня?» И дальше Миша, словно волшебник, одним движением руки достает из – за уха золотое колечко с сияющим бриллиантом. Я ответила, коротким: «Да!» Дальше ночь закружилась в эротическом танце. Вот так, вот. А сейчас его нет.

      Света уже не плакала, она просто смотрела вдаль. Время летело, и солнце потихоньку садилось за горизонтом. С каждой минутой оно становилось все краснее. Стаи птиц летели ночевать в свои дома.

     - Свет, ты извини, но, как он разбился? Он был пьян? - Лиза понимала, что сейчас не самое время задавать подобные вопросы, но сказанного не вернешь.

     - Ты что? Миша никогда не пил! На новый год, и то шампанского бокал, и все. Не знаю я толком, как это произошло. Он ехал с рабочей командировки. Он тогда дело свое открыл по установке пластиковых окон, балконов, дверей и работал в основном в области. Часто ездил, заказов много было. Я ему говорила, отдохни, возьми отпуск. А он отвечал, что еще не заработал. Мне кажется, что от усталости все и случилось. Нервный был последнее время, даже ссорились иногда, но я его прощала, потому что любила, и сейчас люблю. Как мне сказали гаишники, не справился с управлением, вылетел на обочину, и как всегда он не пристегнутый был, сколько раз ему говорила об этом. Насмерть, да и еще в машине женщина была, клиентка, наверное, ей пришлось совсем плохо. Говорили, что ее всю раскурочило.

     - Ничего себе, ужас!

      - Да, и самое, что интересно, если это можно так назвать, она тоже была беременна.

     - Да, ладно! Вот так совпадение! Бывает же такое, в мире повторяется всё и ужасы, и прекрасные моменты.

     - Действительно, совпадение. Я даже и не заметила, как потеряла ребенка. Все так стремительно произошло, будто в перемотке. Трагедия, похороны, мысли о самоубийстве, потеря смысла дальнейшего существования. А тут еще и Лешка недавно загремел за решетку. Короче, говоря, везет как утопленнику. Только вот, на ум ничего не приходит, где я так согрешила? – Света провела рукой по волосам и протяжно выдохнула.

     - А, что с Лешей? За что, он сидит? Как так, ведь он всегда был хорошим мальчиком? – Лиза, все больше, не могла поверить в услышанное. Что же дальше? Какие еще новости она узнает?

     - Да все мы хорошие и приличные, до поры, до времени. Только потом, когда мы выходим из детства во взрослую жизнь, ныряем в это общество, вот тогда, тут и начинается проверка на то, кто ты есть на самом деле. Кто слабак, а кто хоть на что – то способен, кто опускает руки и течет по течению, а кто пытается плыть против. Вот Леша, и не справился с собой. Друзья, плохая компания, наркомания, потом начал сам продавать, чтоб заработать на дозу, тут его и поймали. Сейчас в колонии для несовершеннолетних сидит, а как восемнадцать исполнится, так его переведут во взрослую. И самое ужасное, то, что ладно бы он продавал, да так они еще и человека убили на пару со своим приятелем! Взяли и зарезали его, за то, что он не хотел платить. Представляешь? – Света сердилась, но уже не так сильно, осознавая то, что это бессмысленно в данный момент. Всего этого не исправишь.

     - Вот так Леша! Убить человека? Он? Никогда бы не подумала, что он на такое способен – удивлению Лизы не было границ. Она слышала про такие истории из телевизора, но чтобы в реальности столкнуться, такого нет. Никто не в безопасности от этого. И самый близкий человек может обмануть тебя, и, слава Богу, если только обмануть, а не убить.

     - Я вот только не понимаю, зачем? У него же все было! И дом, где его любили! И кормили и одевали! Учись, становись, кем хочешь! А он раз и все отрезал. Ну, вот не идиот? Как ты считаешь?

     - Да все это глупо с его стороны, но….. – Лиза не успела договорить, как Света выплеснула.

     - Что, но?! Никакого «Но» тут не может быть! Ему не пять лет, должен был соображать, что творит! – с осуждением и гневом, выкинула эти слова Света.

     Посмотрев вверх, на мост, Лиза подумала, что не будет спорить и доказывать Свете, то, что в жизни всякое случается, что этот подростковый возраст самый трудный на нашем пути. Тому, кто его прошел, со стороны легче обсуждать и обвинять, нежели, вспомнить себя в то время. Вспомнить реально, искренне. Каждый подвергался в том возрасте испытаниям, и по-разному реагировал на них. Кому – то удавалось, преодолеть их с положительным исходом, а кому – то приходилось падать в чан с дерьмом. И наша задача, помочь тем, кто купается в этом дерьме, не побрезговать и протянуть им руку помощи. Ну, уж если они откажутся, то Бог им судья!

     - Ладно, Свет! Давай сейчас забудем о плохом, и представим, как сейчас, Миша смотрит на нас с верху и радуется. Как ему приятно, что ты о нем вспоминаешь. Как он рад, что ты продолжаешь жить. Рад, что ты встретила, свою старую подругу – Лиза подмигнула и улыбнулась Свете.

      - Да, я ему часто рассказывала о тебе. Говорила, что ты в Москве, что ты успешная и знаменитая. Он мне даже предлагал, съездить к тебе, просто взять и сделать сюрприз. Я отказывалась, отвечала, что это не прилично будет. Сейчас бы согласилась на это, может быть, все бы сложилось тогда по-другому – с надеждой в голосе, сказала Света.

     - Ничего себе, какой Миша был авантюрист у тебя! Может и вправду, если бы вы приехали ко мне, то все сложилось бы по – иному.

     - Вот, черт! Почему нельзя сесть в машину времени и перенестись в тот проклятый день, и сказать ему, чтобы он никуда не ездил? – досадно выкрикнула в вечеряющее небо, Света.

     10

     В тот день катастрофы Миши…..

      День выдался удивительно теплый, хотя стоял конец октября. Все листья на деревьях, практически опали, оставив замерзать голые деревья. Но солнышко пощадило их, и согрело своим теплом. Миша Темерязев стоял возле панорамного окна, в загородном коттедже, недалеко от города Гусь – Хрустальный. Двухэтажный дом поражал своей красотой. Песочного цвета кирпич, своя терраса, небольшой бассейн, и высокий забор в готическом стиле. Внутри все было под стать, тому, что снаружи. Масштабный камин, на полу шкуры разных животных, винтажная лестница на второй этаж, в огромную спальню. Все отдавало большими деньгами. Витал дух богатства и превосходства. И простой, незаурядный парень по имени Мишка, мог находиться здесь, пользоваться всем этим, и пользоваться хозяйкой этого жилища. Да, Миша изменял Свете. Своей ненаглядной супруге, которую он продолжал любить, даже не смотря на свои измены. Он поддался своей слабости. Эта женщина обворожила его, или он просто сам заставил себя изменять, ради новых чувств, ради того, чтобы побыть в обличие богача? Михаила терзали эти вопросы. И так же сейчас, стоя у окна, после яркого секса с хозяйкой этого дома, его терзала совесть. Она шептала ему из глубин подсознания, что он совершил ошибку, что он должен раскаяться. Он должен либо расстаться с женой, либо с этой пассией. Но как же ребенок, которого носит Света? Я не смогу полностью учувствовать в его воспитании, не смогу дать ему, той любви, которую мог бы дать, размышлял Миша. Это гнусно, это предательство. Предательство Светы, ребенка и самого себя.

     «Нужно с этим кончать! Я должен заставить себя бросить Наташу. Она это просто, напустившийся туман в моей голове. На самом деле, я люблю только Светочку. Хрен, со всеми этими удобствами и уютом, с этими утехами, что Наташа позволяет мне делать с ней! Я уже взрослый, и должен думать о будущем! Пускай, я не стал великим баскетболистом, так пусть, я буду отличным отцом! Наташа умная и рассудительная женщина, она обязательно все поймет, а Свете я ничего не расскажу. Все останется в тайне у меня внутри. А со временем все сотрется в пыль и исчезнет. Я буду любить их, и все пройдет»

      Миша размышлял, как помягче все сказать Наташе. Ведь она тоже живой человек, и ей будет больно услышать такую новость. Она очень опытная женщина, она потеряла мужа, у нее есть взрослый сын, отличная карьера. Она переживет, и найдет себе почти такого же как и я, думал Миша, пока Наташа принимала душ на втором этаже.

      В то время когда Михаил продумывал слова, которые подойдут для разговора, Наташа в свою очередь, тоже готовилась к серьезной беседе. Стоя под струйками горячей воды, которые скатывались по ее уже не молодому, но все еще возбуждающему телу, она думала, как сказать своему любимчику, что он скоро станет папкой. Она представляла, что он обязательно бросит свою неудачницу – жену, и они вместе будут воспитывать их сына или дочку. Наташе больше хотела дочку, с такими же светлыми волосами, как и у нее, с теми же глазами небесного цвета. Она даже придумала имя, ее будут звать Виктория, что в переводе означает победа. Она будет символизировать все то, что произошло в жизни Наташи, до ее рождения. Все, с чем пришлось столкнуться ей на этом не легком пути. Наташа радовалась, что она снова будет нянчиться с маленьким ангелочком. Причесывать ее, мыть, одевать, учить, как правильно жить в этом сложно мире. И только пускай, Миша попробует уйти от нее, ему это не удастся. Она столько вкладывала в него, столько отдала времени и сил, что другого выхода у него просто не может быть. Наташа была властной женщиной, которая привыкла добиваться своих целей, чего бы ей этого не стоило.

     «Пускай, только попробует, сбежать от меня! Один уже пытался, теперь лежит в земле и кормит червей, вместо того, что быть со мной! Хотел меня оставить ни с чем, и уйти к новой девке. Ха! Глупый мужик! Не с той связался. Да, я грешная, но я смою свои грехи! Схожу в церковь, подам на реконструкцию здания, на подаяние, или еще куда – нибудь, раскаюсь, и все грехи смоются с меня, как сейчас вода с моих плеч. Между прочим, я мать и ношу еще одно чудо Божье! Так, что смерть одного никчемного пухлого мужичка с парой тысяч миллионов долларов на счету, это пустяк! Ох, Миша, ты просто не представляешь, как тебе повезло встретить меня!»

      Оба самонадеянных человека готовы были выплеснуть свою информацию друг на друга как две волны цунами. Две стихии хотели столкнуться в едином порыве, ради своей выгоды. Что из этого могло выйти? Каждый бы понял друг другу и простил? Пожелал бы счастья в дальнейшем будущем? Вряд ли.

      Мобильник зазвенел в брюках Миши, звонила Света:

     - Привет, Миш! Вот звоню спросить ты сегодня когда, примерно, приедешь? – спросила ничего не подозревающая Света.

     - Привет, Зайка! Пока не знаю, но к вечеру точно вернусь. Тут важный заказ нужно обговорить, но ты не беспокойся, а то тебе вредно в твоем положении – Миша услышал шаги спускающейся Наташи – Ладненько, Светуль, мне пора. Люблю, целую! И да, передавай привет нашему крохе! – сладким голоском пропел Миша.

     - Кто звонил? – вытираю полотенцем волосы, с некой придиркой, спросила Наташа, наперед зная, кто это был.

     - Да, это рабочие. Ха! Перепутали адрес заказа, представляешь? Ни минуты без меня не могут! – Миша понимал, что ложь звучит наивно и глупо. Зачем он врет? Миша не понимал, кто им управляет. Секунду назад он был полностью готов сказать ей в лицо, что намерен уйти, а сейчас Наташа перед ним, обнаженная, смотрит такими нежными глазами, от нее пахнет свежей распаренной кожей, и он не может перебороть свой страх.

     «Чертовы женщины, я потерял самого себя из-за них. Я не чувствую, что я это я. Гребаное мужское желание! Как же хочется вернуться, обратно, когда мне было двенадцать. Снова почувствовать себя юнцом, который видит и наслаждается природой, искренне, без грязных мыслей о слиянии с женщиной. Я мог стать хорошим спортсменом, добиваться вершин успеха, познавать вкус победы. А что сейчас? Я занимаюсь тем, что меня бесит. Эти двери, балконы, пластмасса, рабочие – алкаши. Я ненавижу все это! Из-за своей похоти я загнал себя в капкан. Но я должен взять себя в руки! Я же сильный! Все еще можно изменить, никогда не поздно свернуть резко в сторону и стать тем, кем ты хотел! Так Миша, ты умный и хороший мальчик, твоя мама всегда говорила тебе это, так, что сожми свои кулаки, и сделай это!»

     - Ах, значит рабочие, ну ясно. А ты чего такой напряженный, только недавно, ты прекрасно расслабился со мной в постели, и снова готов? Аяяй! Какой ненасытный мальчишка! Ну, ладно, уговорил, пойдем – Наташа взяла его за ладонь, но Миша резко вырвался.

     - Не сейчас! Мне нужно с тобой серьезно поговорить! – Миша чувствовал, как становиться уверенней, с каждым словом.

     -Ух, ты! Какое совпадение! Знаешь, я тоже хотела кое – что тебе рассказать, я думаю тебе понравиться эта новость – Наташа улыбнулась, и поцеловала холодные губы Миши, который застыл на месте от этих слов.

     - Что ты мне хочешь сказать? Не тяни, говори! – Миша не ожидал, такого развития событий. Мышцы застыли от напряжения, в голове забегали десятки предположений, что же она хочет ему рассказать.

     - Что с тобой? Какой – то ты странный, все в порядке? Может быть, тебе принести выпить чего – нибудь? – Наташа подошла к барной стойке, где располагались различные напитки. Медного цвета виски, абсент в зеленых бутылках, текила, соки и холодильник со льдом.

     - Нет, ничего не надо! – хотя у самого в горле все пересохло.

     - Ну, как знаешь, а я, пожалуй, выпью мартини. Тем более, я считаю у нас хороший повод для этого. Не каждый день удается забеременеть от такого красавца как ты – Наташа сказала это легко, наливая себе в стакан мартини и апельсиновый сок.

      Настала тишина, Миша уставился на Наташу и открыл рот, за окном синички пели свои осенние песенки. Ветер носился по улице, пытаясь радоваться последним лучам горячего солнца. Если бы у Миши была сейчас кнопка, которая бы открывала под ним люк, и он смог провалиться в темную бесконечную пустоту, то он без раздумья нажал бы ее. Но ее не было. Перед ним была Наташа с бокалом мартини, и крепкий пол под ногами. Перед ним была Наташа и его ребенок внутри нее.

     -Почему ты молчишь? Ты не рад? Миша? Очнись?! Скажи хоть, что – нибудь, ты меня пугаешь! – Наташа подошла к нему и поняла, что он в шоке. Но ее это забавляло. Она хотела засмеяться от этого чудаковатого вида Миши.

     - Нет, я рад. Очень – Миша не понимал, что говорит, он перестал отдавать себе отчет в том, что он делает. Все, что он прекрасно чувствовал - это запах конца.

     - Я думаю, что это будет девочка. Она будет полностью как я, нет, конечно, она будет и на тебя чуть – чуть похожа, но в основном это будет моя копия. Я уже придумала ей имя – Виктория – Наташа смотрела вверх и мечтательно представляла себе свою будущую дочку.

     - Да, и, кстати, ты же прекрасно понимаешь, что наша дочка не может расти без отца. Так, что я все продумала, и мы прямо сейчас поедем к твоей этой, ну как ее, этой Светке что ли, и ты ей все скажешь – Наташа сделала глубокий глоток, терпкого коктейля.

     - Что я должен ей сказать? – Михаил произносил эти слова, словно загипнотизированный, он до сих пор не мог прийти в себя, от этой новости. В голове вертелись образы Светы, их встречи, прогулки по ночному городу, все они были размыты, и разбиты как фотографии в рамке.

     - Да, ничего особенного, просто скажешь, что полюбил другую, а тут уж я выйду и продолжу. Так, что не беспокойся, остальное я решу сама. Давай одевайся, не будем терять время! А то еще вещи твои нужно собрать там – Наташа допила мартини и резко пошла вверх по лестнице. Она решила, как следует приодеться, что бы эта простушка поняла, какое она ничтожество, по сравнению с ней.

      Пока Наташа поднималась по винтовой лестнице, Михаил приходил в себя. Мысли свежели, дыхание восстановилось, а оголенный разум от шока, начал выдавать идею за идеей.

     «Ну, что Мишенька, дотрахался! Поздравляю тебя! Ты прямо самец, всех обрюхатил. Тебе можно только поаплодировать. Браво! Это достойно оваций. Стой! Может быть, она меня обманывает?! Может быть, это все розыгрыш, просто она почувствовала, что я намереваюсь свалить и продумала гениальный план? Да, тогда иди и скажи, что бы она пошла, делать ДНК! Что стыдно? Не хочешь? Тогда, тебе придется разводиться со своей Светой, платить ей алименты, встречаться по выходным с ее ребенком. Ну, как идея? Тоже не нравиться? Но если я уйду от Наташи, то она меня достанет из-под земли, и Света все равно обо всем узнает. Спокойной жизни у тебя не будет, это ясно как день, так, что у тебя остается только один выбор! Думай, думай, думай! А может быть? Нет, нет, это бред. Ты, что совсем рехнулся? В тебе осталось хоть, что – то человеческое? Убить Наташу, это безумие, ты маньяк! А что, все равно никто не знал о наших встречах, мужикам на работе я говорил всегда другой адрес, когда ехал к Наташе. Света тоже подтвердит, что я был в другом месте. Да и вообще, кто заподозрит, что какой – то маленький человек, как я, связан с такой богатой женщиной. Вряд ли менты, разроют информацию о том, что я был здесь четыре месяца назад и устанавливал окна. Соседи тоже мне никогда не попадались на глаза. Но как ты это сделаешь?»

      Миша заходил по комнате, нервно переминая пальцы, он всегда, когда начинал нервничать, любил похрустеть костяшками. Света всегда ему говорила, что в старости у него будут болеть суставы из-за его вредной привычки. Но Миша не контролировал себя. Эта странная увлечение появилось у него в детстве, когда он ходил на тренировки по баскетболу. Пальцы рук постоянно забивались от напряжения, и тренер посоветовал ему почаще хрустеть.

     «Да все же просто, сейчас, мы якобы поедем к моей Свете, и по пути, я сверну в какой – нибудь лесок, скажу, что плохо себя чувствую, а там, как дело пойдет. Да, это хорошая идея. Представить только, о чем я думаю! Какое я чудовище! Ааааа!!! Так все, хватит! Наташины шаги, она спускается. Нужно действовать!»

      Руки сами собой затряслись, Миша убрал их в карманы брюк, холодный пот образовался на лбу, доставляя дискомфорт. К нему спускалась обворожительная леди, в дорогом красном платье, с меховой накидкой, Наташа выглядела как дама из голливудских фильмов сороковых годов. Ей не хватало еще сигареты вставленной в длинный мундштук, который будут держать ее наманикюреные пальцы. Она поразила своим видом Мишу. От этого ему стало еще хуже.

     - Ну, что ты готов ехать? – Наташа нагнулась взять ключи от дома с кофейного столика, и Миша увидел глубокий вырез сзади ее наряда.

     - Да, но поедем на моей машине. Не люблю я твои пафосные кабриолеты- Миша пытался держаться непринужденно, но по его бледной физиономии, можно было догадаться, что он, что – то затеял.

      Наташа не придавала этому значения, она вся была погружена в представления о встрече с этой Светкой. Как она будет унижать ее, как поставит ее на место. Наташа любила контролировать людей, она считала вправе судить, кому и как жить. От этого сладкого, пьянящего чувства власти, она получала неземное удовольствие.

      Недорогой нисан, синего цвета мчался по шоссе в сторону Владимира. Движение было плотным, но Михаил не замечал вокруг ничего, кроме стоящей картины перед глазами. Окровавленное тело Наташи, она еще жива и молит о пощаде, а Миша стоит над ней и замахивается, что бы добить ее. Никогда еще он ощущал таких ярких чувств внутри себя. Такой мощный прилив адреналина и энергии. Все последние здравые мысли о том, что бы остановиться улетели в приоткрытое окно.

      Золотые деревья по обе стороны дороги смотрели на эту машину, солнце светило своими лучами в лобовое стекло, серая полоса асфальта уносилась далеко вперед, и казалась бесконечной. У Наташи раздался звонок мобильника, звонил ее сынок. Она рассказала ему, как его любит, и что у нее есть прекрасная новость для него. Она попрощалась с ним, сладко целуя в трубку, своими напомаженными губами. Михаил посмотрел на себя в этот момент в зеркало заднего вида. Там отражалось лицо древнего человека. Бездушного, аморального, не знающего преград.

     - Наташ, ты не против, если я сверну в лес, тут не далеко. Просто, что-то живот прихватило. Боюсь, не дотерплю. Наверное, перенервничал – Миша улыбнулся Наташе, его бледное лицо, явно смахивало на больное.

     - Нет, Миш, нам некогда! Я сейчас дам тебе таблетку и все у тебя пройдет – Наташа, никак не рассчитывала на какие – то задержки в пути. Этого не было в ее планах, так, что пускай потерпит, думала она.

     «Вот же сука! Такого я не ожидал! Что же делать? Все пропало. Надо что – нибудь придумать. А может быть, это знак сверху о том, что бы все остановить? Заткнись! Что за хрень ты несешь? Твои планы рушатся, а ты думаешь о каких – то знаках свыше, придурок. Все струсил!? Да, я знал, ты всегда был маменькиным сынком, который прячется у нее под юбкой. Вспомни, ты ведь ни разу в своей жизни не дрался! Когда все мальчишки в школе ходили вечерами на разборки, ты отговаривался, что, мол, у меня дела, я сильно занят, что в следующий раз, обязательно пойдешь со всеми. А сам трясся от мыслей, что тебе набьют морду. Недоносок! Посмотри на себя, у тебя же нет собственного голоса, нет воли. Все, что у тебя есть это твои трясущиеся и потеющие руки, и прошлое, которое тебя преследует. Давай! Докажи, что ты хоть на что – то способен! Покажи Свете, что ты ее любишь! Что это за будущий отец, который ни разу в своей жизни не делал настоящих вещей, достойных мужчины? Чему может научить своего ребенка такой слабый духом человек? Вырастить такого же дохляка и труса?»

      От этих мыслей мышцы Михаила наполнились стальной яростью, он сжал зубы и стиснул губы, так, что они слились с бледным цветом его лица. Он не желал, так жить. Кто она такая, что бы мне указывать, как поступать? Миша медленно и осторожно, что бы ни привлечь внимания, нащупал монтировку с левой стороны своего кресла. Его вспотевшая ладонь ощутила холодную сталь металла, во рту поселился кровавый привкус. Наташа рылась в сумке в поисках лекарства, и ничего не замечала. Все произошло молниеносно и хладнокровно. Миша резко переложил монтировку в правую руку и широко размахнувшись, ударил Наташу по лицу. Он услышал, как проломился ее череп, и кровь полилась по ее лицу. Один удар и все. Никакого сопротивления. Ее кисти рук так и остались внутри сумки. Бездыханное тело Наташи, плавно опустилось на приборную панель, и кровь потекла по всей ее поверхности. На магнитолу, в пепельницу. Лобовое стекло все было в кровавых брызгах. Мишу парализовало. Страх и ужас от увиденного, сковали его тело. В голове пропали все мысли. Его автомобиль потихоньку выруливал на обочину на полной скорости. Бетонный столб раскрыл свои объятия. Машина смялась в гармошку.

     11

     Вечерние сумерки окутывали маленький городок, словно заботливая мама своего дремлющего детеныша. Рыбаки с пустыми сетями уходили домой в свои семьи. Птицы кружили стаями, изображая различные пируэты в воздухе, выплескивали последние силы, что бы ночью крепко поспать в своих норках, вырытых на склоне реки. Днем солнцу еще удавалось бороться с весенней прохладой, но вот сейчас, температура опустилась. Светка с Лизой, немного продрогли, стоя у воды.

     - Слушай, Лиз! У тебя планов никаких нет на вечер? Если нет, то можем ко мне зайти в гости. Я покажу тебе, как я живу, поболтаем еще – Света не особо хотела кого – либо приглашать в свой дом, но сейчас она почувствовала, что не хочет одна, возвращаться в пустую одинокую квартиру. Где из живых существ ее ждет, только ее драгоценный кот по имени Сева. Она обожала его. Сева заменял ей всех. Изящный черный кот, с блестящей лоснящейся шерсткой и янтарного цвета глазами.

     - Нет, планов никаких. Пошли, а то тут становится очень холодно – Лиза тоже не хотела, что бы этот день кончался. Она потихоньку ощущала настоящую простую жизнь. С ее бесконечной болью и яркими минутками счастья. Там в Москве, Лиза ничего не видела, кроме безумного водоворота работы и похоти. Здесь она прониклась некой легкостью, правдивой искренностью. Конечно, она понимала, что это может быть, только первое впечатление. Она прекрасно знала, что люди бывают, обманчивы и лживы, что эта наружная оболочка, может скрывать внутренних демонов. Но сейчас, ей хотелось поддаться душевному порыву, хотелось чаще слушать собственное сердце.

      Проехав в почти пустом троллейбусе минут тридцать, девушки вышли на самой окраине города. По дороге, Света рассказывала о новых события города и зданиях проносящихся за окном. Света жила в новом районе, который недавно построился. Свежие новостройки разнообразных видов, были разбросаны как попало. Короткие и длинные, кирпичные и панельные, дорогие с подземной парковкой и дешевые, с уже облупившейся краской.

     -Пойдем, нам вот сюда! – Света указала на восемнадцатиэтажный дом, бледного красно-желтого цвета.

      Дом был новый, но внутри отдавало старой хрущевкой. Разбитые почтовые ящики, запах мочи, изрисованные стены и потолки. Лиза слегка испугалась, когда лифт начало трясти, а Светка посмеялась над ней. Они вышли на двенадцатом этаже.

     - Так, Сева! Не приставай! Если хочешь, можешь познакомиться с моей подружкой Лизой – черный как ночь кот, выделывал восьмерки под ногами у Светы.

      Квартира была хорошая, явно чувствовалось, что в этом доме есть хозяйка. Мебель расставлена со вкусом, пахнет чем – то приятным, песочного цвета обои, все на своих местах, так чувствовала Лиза, хотя это был первый ее визит. К ней подошел кот Сева, и посмотрел своими янтарными глазами, прямо в самую глубь ее души. Лиза опустилась к нему и погладила его волшебную шерстку, по ощущению она напоминала теплый бархат. Сева сразу расположился к новой гостье. Казалось, что он хочет, что – то сказать: «Привет, красивая незнакомка, это моя хозяйка и ей плохо, помоги ей, а я разрешу тебе погладить мне животик!»

     -Какая у тебя замечательная квартира и, особенно, кот! А давно ты здесь живешь? – сказала Лиза, улыбаясь коту, который запрыгнул на подоконник в кухне и смотрел на двух подружек, сладко мурлыкая.

     - Да, наверно, уже четвертый год. После смерти, у Мишиных родителей, осталась квартира, он ее продал, добавил кое какие накопления и купил вот эту. Здесь, конечно, сложно для меня жить, но я как представлю, что если продам ее, и тут будут ходить другие люди… Нет, пускай лучше я. Для меня здесь все такое родное, каждая мелочь, а Севка - это мое все. Да, озорник! – Светка потрепала его по голове, а он в ответ встряхнул ушами.

      В квартире было жарковато, и Света приоткрыла окно. С улицы доносились звуки города: шум автомобилей, далекий стук колес проезжающего товарного поезда, и этот неведомый густой звук приближающейся ночи. Его нельзя было ни с чем сравнить. Ночь, она, как дурманящий газ, просачивается через всевозможные щели в дома к простым смертным, и меняет их мысли и разум. Ночью, человек перестает быть обычным. Его начинает одолевать меланхолия, в голову закрадываются давно забытые воспоминания о прошлом. У всех они разные, кто – то думает о прошедшей любви, кто - то гнетут нерешенные проблемы, кто – то терзает свою душу совершенными грехами. Возможно, кто – то напивается до безумия в баре, но это все из-за открытых ран, образовавшихся внутри. Ночь способна полоснуть острой бритвой брюхо человека, выпустив наружу всю его боль и все его печали. Господь придумал это для того, что бы мы - люди, могли взглянуть на себя, на свои прогнившие от грехов внутренности. На все то, что мы совершили в прошлом. Ночь дает нам шанс взглянуть на себя со стороны и раскаяться в своих грехах. Помолиться. Выплеснуть из себя желчь, что отравляет нас изнутри и впустить в себя небесный свет. Но мы цивилизованные люди. Мы думаем, что на планете главный человек. Наша эволюция движется вперед. Люди решили, что они сами вправе решать, что плохо, а что хорошо. Где грех, а где так, пустячок. Подумаешь, совершил маленькую глупость, время лечит, все пройдет, и забудется. Человек решил, что он вправе решать, кому жить, а кому умирать. Глупое и наивное существо – человек. Но Бог – милостив, он послал человеку ночь. Время, когда есть шанс раскаяться в содеянном, открыть свою душу, встать на колени под холодным светом луны и попросить прощения, отчистится от скверного. Все в наших руках, нужно лишь переступить через собственную гордость и встать на путь исправления.

     - А чем ты занимаешься, где работаешь? – спросила Лиза, держа в руках чашку с горячим черным кофе.

     - Да, я типа главная на одном швейном производстве. Управляющая, в общем. Я там начала как рядовая швея, а потом ушла с головой в работу, дали мастера, а затем и место управляющей предложили. Ну, я согласилась. Работа не легкая, конечно, но платят хорошо. Я та ладно, а вот ты, чем будешь заниматься?

      Глоток крепкого кофе приятно согрел все изнутри:

     - Я хочу рисовать и показывать людям свои работы, вселять в них добрые чувства. Зажечь в них, потухшую любовь к окружающему миру и друг к другу – с уверенностью в своих словах, отвечала Лиза. Сначала ей показалось, что сказанные слова, звучат как – то по - идиотски и наивно, но затем, вера в собственные заставила ее отбросить подобные предположения.

     - Серьезно, ты думаешь, что это возможно? Мне кажется, что это человечество уже ничем не исправить. Я, конечно, всегда тебя поддерживала во всем, но это глупая затея. Устройся куда – нибудь, в рекламное агентство, а еще лучше давай, я тебя к себе возьму, будем вместе работать, хорошие художники, сейчас, это редкость. Зарплата достойная, не пропадешь – Светка трезвыми глазами глядела на эту жизнь и для нее эти высокие чувства были далеки.

     - Нет, спасибо тебе, конечно, но я откажусь. Я понимаю, что это звучит глупо и самонадеянно, но я хочу этого, понимаешь? Можно бесконечно работать и ничего не видеть вокруг себя. Прости меня, но ты тоже утонула в этой серой жизни, как загнанный зверь в клетке, ты бегаешь изо дня в день, что бы хоть как – то выжить. Выполняешь трюки, которые тебе приказывают делать, и считаешь, что это обычная жизнь. Но только представь, зачем все это? Разве, это настоящая жизнь? Ради этого, Бог, создал человека? Весь этот мир: необъятные океаны, леса, заснеженные горы, голубое небо и солнце. Мы перестали замечать все это. Мы погрязли в водовороте технологии, государственных законах, да просто, собственная лень, заставила нас перестать быть человеком. С яркими эмоциями, с любовью в сердце, с огнем в глазах. Посмотри на нас кто мы, кем мы стали? Нас поразила болезнь, нас ослепили, завязали глаза и диктуют из телевизора и экрана компьютера, как нужно правильно жить. Что нужно есть, как правильно поступать, мы перестали думать собственной головой. Все настолько далеко зашло, что неизвестно, где твои мысли, а где навязанная точка зрения. Конечно, так легче! Зачем напрягаться, когда за тебя уже все обдумали, а твоя задача остается лишь, как дрессированная обезьянка, выполнять приказы. Это неправильно, быть стаей зомби. Я так не хочу! – закончив говорить, Лиза допила уже остывший кофе. Внутри, от сказанных слов, загорелся огонь, которым захотелось кого – нибудь согреть. Света сидела напротив нее, ее ладони лежали на столе, она внимательно слушала подругу. От возникшего импульса, Лиза схватила ее ладони и крепко их сжала в своих.

     - И, что ты хочешь рисовать? – пребывая в легком трансе от услышанных слов, спросила Света. В своих ладонях она почувствовала, едва ощутимое покалывание. Теплое, приятное, от которого на сердце стало так спокойно. Совсем недавно, Свету терзали разные грязные мысли. Мысли о дальнейшей жизни, о ее смысле и ее продолжительности. Они испарились. Та рана, что пылала болью утраты, куда-то исчезла. Появились светлые идеи съездить отдохнуть на выходные, куда – нибудь на природу. Прилечь на землю, почувствовать под собой щекотливое прикосновение зеленой травушки, ее свежий запах. Услышать журчание воды, шелест бушующих деревьев, крики пролетающих птиц. Соединится с этим миром в одном дыхании. От всего этого стало так хорошо, что Свете захотелось скорее уснуть, что бы ей приснились эти зеленые луга, темные озера с отражающимися лучами солнца на поверхности, голубое безоблачное небо, и она, где ее босые ноги несут по воздушной траве.

     - Все, то, что мы перестали замечать – ответила Лиза. Она смотрела в глаза Свете, в самую глубину. В этом прикосновении было, что – то волшебное, Лиза ощутила странное чувство единения со своей подругой. Казалось, что они одно целое. Она ощущала все то, что чувствовала и представляла Света. Это прекрасно. Маленькая девочка хочет отдохнуть, пора собираться домой, подумала Лиза.

     12

      Когда Лиза выходила от Светки, то кот Сева посмотрел на нее, с благодарностью во взгляде. Черный блестящий комок сидел в изящной позе в углу прихожей, хлопая золотыми глазками. Светка провожала с зевающим ртом, думая о свежей постели и сладких грезах. Они обнялись на прощанье, договорившись созвониться на неделе. Лиза вышла из квартиры в глухой коридор, ее встретил небезопасный лифт, она подумала, что сегодня не готова торчать в замкнутом пространстве, и решила спуститься по лестнице. На восьмом этаже, ее встретила гуляющая молодежь, двое ребят с подружками, парни посмотрели заинтересованным взглядом, а девчонки с оценкой в глазах. На пятом пожилой мужчина курил в лестничном пролете. По тому, как он уставился в зеленую краску на стене, было явно заметно, что его сознание, где – то очень далеко отсюда. Следующие этажи оказались без гостей. Немного запыхавшись, Лиза очутилась на улице. Ночь уже вступила в свои права и правила балом. Весенний воздух ударил в легкие прохладой и свежестью. В нем витали ароматы влажной листвы, это все из – за того, что за домом, через не глубокий овраг, располагалась лесная чаща. Полная луна серебряным цветом, освещала кроны деревьев. Мимо нее проплывали тонкие нити облаков. Впечатляющая картина, подумала Лиза, сюда еще не хватает добавить протяжный вой голодного волка, сидящего на склоне горы, и тогда получиться очень зловещее зрелище. По коже, то ли от холода, то ли выдуманной истории с волком, пробежали мурашки.

     «Так, нужно вызвать такси, но может быть, еще прогуляться чуть- чуть, здесь так хорошо. Да, Лизка, давненько ты не попадала в переделки. Одна в незнакомом районе, ночью, рядом непонятный овраг, лес, в общем, то, что нужно. Ты точно, рехнулась на всю голову»

      Неспешными шагами, Лиза прошла за дом, где располагалась лужайка, откуда открывался потрясающий вид на бесконечные леса. Они словно темное покрывало окутывали землю от холодного света луны. Здесь, можно было представить, что ты находишься на краю цивилизованного мира, а дальше раскинулась дикая неизведанная природа. На этой лужайке, Лиза заметила две одиноких скамейки. Луна светила так ярко, что казалось, они сделаны из серебра. Словно магнитом, Лиза потянулась к ним, и присев, почувствовала под собой прохладу деревянных досок. Её взгляд замер на этом пейзаже. В мыслях её рука уже взмахивала кистью, черно – синие краски опускались на белоснежный лист бумаги, она вдыхала этот несравненный пьянящий запах свежей краски. Эти тюбики разных цветов, кисти с приятной шерсткой, непорочный белый холст, который ждет влажных ощущений на своей поверхности, ждет пристального взгляда художника. Бумага чувствует этот гипнотизирующий взгляд мастера, полный сумасшедших идей. Чувствует боль и радость, которую художник выплескивает на нее. Каждое движение руки и кисти, силу давления, гнев и разочарование от допущенных ошибок. Во время этого таинства, все приобретает свою душу. Вокруг витает атмосфера потустороннего мира. Сквозь художника пронзаются души оживших предметов, каждый цвет оставляет свой нестираемый след на подсознание мастера. У настоящего художника внутри всегда вертится водоворот пейзажей. Тысячи увиденных или услышанных историй смешиваются, где – то в глубине, превращаясь в психоделическую абстракцию, из которой, потом, в будущем, мастер черпает свои идеи.

      И, вот сейчас, сознание Лизы умчалось в далекие уголки мозга, где несчетное количество мельчайших крупинок, завертелись в бурном танце. Словно под сильными порывами ветра, эти стаи безумных частиц, метались из стороны в сторону, пытаясь воссоздать, только, что увиденное чудо природы. Тело Лизы было здесь на скамейке, а вот ее разум прорисовывал уже первые мазки. От этого водоворота внутри головы, все мышцы и нервные окончания, пришли в возбужденное состояние. Кровь с невероятной скоростью начала носиться по организму Лизы. Напряжение нарастало, как вдруг, с соседней скамейки раздался тихий мужской голос:

     - Я вижу, вы тоже это чувствуете, не правда ли?

     13

      Возникшее чувство не было похоже на страх. Это смесь вмещала в себя элементы удивления, возмущения и легкие нотки адреналина. Там в ночи, на скамейке, под холодным светом луны, сидел мужской силуэт. Трудно было разобрать, в чем он одет и как выглядел. Ночь и луна превратили его в черное пятно, с бледным овалом в виде лица. Незнакомец задал вопрос, а Лиза молчала, потому что, ей было сложно осознать то, что откуда он догадался про ее мысли и чувства? А может быть, он вовсе и не про те чувства спрашивает? Нужно было, что – то ответить, Лиза замешкалась, еще ни разу ей не приходилось попадать в такие ситуации.

     - А, что именно, вы имеете в виду? – спросила Лиза. Ей казалось, что произнесенные слова прозвучали четко и уверенно, хотя на самом деле, они звучали рвано и с небольшой дрожью в голосе.

     -Простите меня, я, наверное, вас напугал? Конечно, какая девушка не напугается в два часа ночи, когда какой – то проходимец, начинает задавать ей идиотские вопросы? Но я никогда так не пристаю, вот так вот сходу. Просто, я вас заметил, когда вы выходили из вот этого дома, и мне показалось, что от вас исходит манящая энергия, которая тянула меня – Мужской черный силуэт, как – то смутился и заерзал на месте - Вот черт, что я говорю?! Девушка, извините меня еще раз, я, наверное, пойду – незнакомец резко встал, и быстро зашагал по направлению к дому, где жила Светка.

      В любом другом случае, обычная разумная девушка перекрестилась бы и выдохнула, от такого, но не Лиза. От сказанных слов этого молодого человека, а по голосу Лиза определила, что ему не больше тридцати, ей захотелось остановить его. В этом грубоватом, но с оттенком печали, голосе, сквозила какая – то тоска, которая требовала выхода. Лиза понимала, что у этого парня, что – то горит в душе, что – то пылает и скопившийся жар, пытается вырваться наружу. Лиза прокричала ему:

     - Стойте, подождите! – Лиза прекрасно осознавала, каким абсурдом она занимается, но нисколько его не стеснялась.

      Черный силуэт, почти, уже утонул в густом сумраке ночи, как вдруг, его очертания начали выплывать на лунный свет. Он вернулся, и сел на свое прежнее место.

     - Незнаю почему, но я думаю, что вы не похожи на маньяка. Может быть, конечно, я могу ошибаться, но сердце, мне подсказывает, что вы нормальный человек – суетливо произнесла Лиза.

     - Я с вами не соглашусь, вряд ли нормальный человек, будет сидеть ночью один в таком странном месте. Хотя, что вообще, входит в понятие нормальный человек? Тот, кто живет по правилам государства, занимается тем, чем выгодно, а не тем, чем хочет его душа, у кого жена и трое детей? – серьезным прямым голосом, сказал незнакомец, четко глядя в направлении глаз Лизы.

      Странное чувство забралось внутрь Лизы, после сказанных слов. Эта ночь становилась ареной, где на показ выходили все человеческие сомнения и недосказанности. Атмосфера резкой ранящей правды, витала в воздухе. Этот мужчина, все больше удивлял Лизу.

     - Я согласна с вами, и считаю, что главное в человеке – это его честность с самим собой. И пускай, у него куча детей, но если это то, чего он действительно хочет, то это настоящий человек, живущий своей жизнью. Главное в нашей жизни, это найти отличие между тем, что по – настоящему является нашим внутренним желанием и тем, что навязано нам из телевизора и СМИ. Глупые завистливые высказывания окружающих людей, их обманчивое мнение, все это может, создать неправильные суждения в пути, при выборе своей истиной цели. Нет, я не говорю, что не нужно вообще никого слушать в этом мире, нет. Но найти настоящие советы, очень сложно, все, что нужно – это доверять своему сердцу. Конечно, звучит это банально, наверное, да? – после бурных мыслей, что закружились у Лизы в голове, она пришла в себя и слегка стесняясь, произнесла последние слова.

     -Нет, ни в коем случае! Вы все правильно подметили. Мы перестали, доверять собственному сердцу, принимая это, как какую – то пустышку и глупость. Нам с детства навязывают чужую точку зрения. Мама говорит так, папа твердит обратное, бабушка опровергает обоих, если ты, конечно, не сирота, которому совсем трудно находиться среди таких же, как и ты. Детский дом - твой наставник и покровитель. И, это понятно, от этого никуда не деться. Маленький зверек обитает в диких условиях. Потом, подходит пресловутый подростковый возраст, где сложно о чем – либо думать, формировать объективную точку зрения на окружающий мир. Время внутреннего пожара. А затем, у кого – то наступает пора студенческих времен или служба в армии, и здесь, тоже нелегко, что – то решить для себя. Вокруг тебя все время кружатся чужие мнения, четкий график действий, отсутствие реальности, скрытое под страхом от старших по званию или преподавателей, размытое мышление и взгляды от бушующей любви и гормонов. И только потом, приходит время, когда ты попадаешь в реальный мир, где тебя никто не ждет, где, то на кого ты учился тебе не интересно. Тот, кто приходит из армии, пытается убежать обратно, от страха самостоятельности, от сложившегося тупика. Мы все подвергаемся испытанию, и вот тут – то, главное не прогадать. Тут наше сердце, которое так долго находилось в плену молчания, сбрасывает оковы и начинает нашептывать нам, как правильно поступить и куда двигаться дальше. И вот здесь, таятся наши самые главные ошибки, после, которых дальнейшее существование превращается в ад. В тот момент, когда сердечко шепчет, мы снова затыкаем его, считая, что мы сами вправе решить, что делать дальше. Заходим в интернет, включаем телевизор и питаемся этой информацией, которая делает из нас потребителей, превращает нас в живой кошелек. Мозг под контролем, а сердце кричит и болит, но есть таблеточки, которые приглушают эту боль, все, что нужно, просто взять и купить. Рецепт исцеление прост. Сначала создай болезнь, а затем придумай лекарство. Беспроигрышный вариант обогащения. Мы все в западне, мы перестали думать собственными мыслями. Нам больше никогда не удастся стать прежними. Мы обречены – незнакомец закончил говорить, и повернул голову в сторону луны, в надежде, что этот холодный серебряный свет заберет его к себе.

      Какой поток мысли, и какой глубокий взгляд на проблемы человечества, Лиза поражалась этой энергии. Все это правда, она это прекрасно знала, но верила, что не все так безнадежно. На свете должен быть другой путь для людей, более светлый, более гуманный. В душах людей должно быть, что- то еще кроме власти, потребления и ненависти. Этот комочек закопан, где – то глубоко в области сердца. Каждый появившийся на этой планете, наделен этим мерцающим кристаллом, но грязное общество забрасывает его землей, словно на похоронах, все, кого ты встречаешь в своей жизни, каждый берет горстку коричневой рыхлой субстанции и присыпает этот сияющий огонек. Он задыхается, страдает, но пытается бороться, пытается пробиться сквозь толстый слой грязи. Всякий раз, когда мы ощущаем в груди холод, когда сердце сжимается в тиски, все это делает тот комочек. Он хочет спасти наши души от греха, и проявить милосердие в нас. Но тут, в игру вступают, грязные помысли человека, способные придушить эти порывы. Наркотики, алкоголь, разврат, жажда крови. Черный саван накрывает человеческое сознание. Мы тонем, но имеем спасательный круг. Нужно всего лишь раскопать его внутри себя. Природа – это наш помощник. Солнце своим теплом способно испепелить всю грязь, а голубая вода, готова смыть оставшиеся ошметки. Мы станем чистыми, и посмотрим на бесконечное небо над нами, вдохнем свежий воздух, упадем на плодородную землю, и станем другими. Огромные бутоны любви, прорастут на поверхности нашего нового сердца. Мы обнимем, друг друга, почувствуем сладкую вибрацию наших тел, и мир больше никогда не вернется в темное прошлое. Да, все проще простого, но никто не осознает этого. Никто не хочет ничего предпринимать, и в этом нет нашей вины. Мы обездвижены. За нас все продумано, теми, кому это удобно и выгодно. Мы поддались импульсу бездействия. Потому что, так легче. Зачем думать глобально, когда можно залить растерзанную душу водкой, включить телевизор или войти в интернет и растворится там. Поддаться своим обманчивым желаниям, утолить свою потребительскую жажду обладания чем – то новым и модным. И так день за днем, год за годом, мы прислушиваемся к псевдополезным советам по улучшению своей жизни, работаем на нелюбимых работах, ругаемся, держим обиду на близких нам людей, а когда они умирают, терзаем себя за свои поступки, и заливаем боль вином, а потом прячемся в скорлупу. Все время пытаемся навязать всем свою точку зрения, которая, по сути, вовсе и не своя собственная. Каждый считает себя, умнее других. И, так продолжается, и будет продолжаться до бесконечности, пока каждый из нас не перестанем жить чужим мнением, пока каждый из нас не выключит свой монитор и просто сядет в тишине и заглянет к себе в душу. Когда каждый простит все свои обиды, только тогда стоит надеяться на свет в конце темного тоннеля.

      Незнакомец сидел, молча, и смотрел на черный лес, раскинувшийся под светом луны, словно только, что вышедший со страниц детской сказки. У Лизы сложилось ощущение, что после сказанных слов, этот парень будто превратился в каменное изваяние. Горгулью. Как – будто в его душе блуждала зараза, отравляющая ему жизнь и не дававшая покоя, а теперь она с треском вылетела из него, оставив после себя мир и гармонию.

     - Извините, но я даже не знаю вашего имени. Как вас зовут? – сказала Лиза, решив нарушить ночное молчание.

     - Ах да, Юра, Ботырев Юрий. А вас? – рвано ответил парень, вырвавшись из забвенья.

     - А меня Лиза Чернова. Не помню, когда знакомилась последний раз и сразу узнавала фамилию человека? – ее удивил и слегка рассмешил этот момент.

      - Да, это немного странно, но бабушка мне всегда говорила, что нужно представляться человеку полностью. Это больше располагает к себе, она так полагала.

      Ночь все крепче сжимала в своих объятиях уставший город, воздух становился все холоднее, и Лиза понимала, что, как бы ей не было интересно, но нужно добраться домой. Насыщенный на событие день, измотал ее полностью, голова начинала гудеть от недостатка сна, а дыхание становилось все тяжелее. Пора было вызывать такси.

     -Юра, я дико извиняюсь, но мне надо бы добраться до дома и отдохнуть. Денек ещё тот выдался – она полезла в карман пальто за телефоном.

     - А в каком районе вы живете?

     - Во – первых, если я знаю вашу фамилию, то давайте перейдем на ты, а живу я во Фрунзенском, возле театра «Разгуляй». Юр, а ты случайно, не знаешь номер какого – нибудь такси – Лиза тыкала кнопки телефона в надежде, что – то отыскать.

     - Ого, не близко. Знаешь, такси у нас очень сложно получить в такое время. Ну, и если быть совсем прямым, то приглашаю тебя к себе. Место у меня есть, живу один, на маньяка я не похож, как ты подметила сама – на последних словах Юра саркастически улыбнулся.

      Об этом новом знакомом Лиза не знала ничего, а внутри у нее складывалось ощущение, что они знакомы уже много лет. Вроде бы в Москве, она зареклась не совершать свои сумасбродные поступки, но сейчас ей просто захотелось принять его приглашение. Может быть от уставшего мозга, а может быть от скрытой мысли, что дома ее никто не ждет.

     - У такого интересного парня и никого нет, странно? – Лиза решила слегка поломаться.

     - Понимаю, но сложно в наше время найти вторую половинку, пока из тех с кем я встречался, попадались лишь те, кто выдел во мне, не меня, а свои надуманные ожидания. В общем, что я тебя тут загружаю, идем? – с четкой уверенностью в себе, сказал Юра.

     - Незнаю почему, но пойдем!

     - Отлично!

      Два темных силуэта побрели в сторону многоэжтажек.

     14

      - Скажи, по какой причине, ты меня пригласил на самом деле? Только серьезно – Лиза задала этот вопрос, стоя в прихожей и снимая свое пальто.

      Прихожая была квадратного типа, пустая, без мебели, чувствовался свежий ремонт. Виниловые обои вафельного цвета, легкий запах краски, ламинат серого цвета. По правую сторону от входной двери, располагались три одинокие вешалки, грубо прибитые к стене. Юра взял у Лизы пальто и повесил его на среднюю из них. Во всей квартире Лиза подметила одну странность, которая ее удивила. Ни в одной из комнат не было двери, даже в ванной. Кто этот таинственный незнакомец? И почему от его логово веет запахом непредсказуемости?

     - Я заметил тебя, как ты шла на то место со скамейками. Внутри, вот здесь – он показал рукой на то место, где находилось солнечное сплетение – я ощутил неведомое влечение, которое не поддавалось объяснению, я просто пошел за тобой и захотел заговорить. А затем, когда я сел на скамейку, и посмотрел на твой задумчивый взгляд в небо, то передо мной возникли образы и чувства, которые я испытываю, когда сажусь писать картины. Сначала, я не понял, откуда это все взялось, потому, что эти ощущения никогда не приходили ко мне, просто вот так вот из пустоты. Я немного стушевался, подумав, что за ерунда со мной происходит, но затем, осознал, что эти мысли и образы исходят от тебя. И решил тебе задать тот вопрос – они прошли в комнату, в которой тоже ничего не было, кроме одного небольшого диванчика, стоявшего в углу комнаты и трехного мольберта возле окна, на котором были видны красные и синие мазки. Голая лампочка без абажура освещала комнату теплым светом желтого подсолнуха. Взгляд хозяина квартиры упал на Лизу, но затем, он резко перевел его на свой начатый рисунок. Лиза подумала, что на вид ему около тридцати. Круглые светлые глаза источали доброту, и в то же время, в них проскальзывала некая печаль с элементами разочарованности. Как – будто в этом человеке боролись две сущности за право власти, хотя, такое происходит в каждом из нас. Человеческое тело – это ринг для выяснения отношений Бога и Дьявола. Бледность лица сменилась приятным оттенком загара, впрочем, загар был всего лишь продуктом от электрического света. Его одежда, не искрила какой – то особенностью. Простая ветровка простого черного цвета, синие потертые джинсы в районе колен, и блестящие ботинки, цвета дельфина. В огромной толпе такого не заметишь, но у человека, если он является Божьим творением, непременно должна присутствовать, хоть одна, но яркая черта – изюминка. И, такой вот изюминкой в Юре были его пухлые сочные губы. Они были, как две маленькие пышные мочалочки. Сперва, Лизе показалось, что они не идут к его лицу и страшно бросаются в глаза, но потом, чуть приглядевшись, она поняла, насколько они выразительны и манящи.

      Этот минимализм, что так испугавший Лизу в первый момент, теперь начал понемногу привлекать ее. От всего этого мурашки побежали по коже. Она сама художница, и судьба направила ее в гости к человеку, который пишет картины. Это фантастически, Лиза не могла поверить в эти странные сплетения жизненных ситуаций, в эти неизвестные пути, что скрываются от человеческого взгляда и сознания. В этот тайный смысл нашего существования, что мы ищем все время. Но стоит только найти достойную цель для себя, поменять свои убеждения и направить их в светлые русла, как та пелена, что застилала наш разум, падает, а запутанные векторы нашей жизни обретают ясность. Трепещущие ветры свободы несут нас навстречу нашим добрым желаниям. И, Всевышний одаряет нас своей помощью.

     - Как такое возможно, ведь я действительно думала в тот момент о том, как сижу и рисую пейзаж темного леса, освещенного светом луны. Похоже на какую – то телепатию или на еще что – то в этом роде. Ты, что волшебник? – Лиза понимала, что задает дурацкий вопрос, но считала, что делает это правильно.

      В это время, пока Лиза восторгалась скрытой магией мысли, Юра раскладывал диван и стелил постельное белье, оно было синего цвета с золотыми рисунками улыбающегося месяца. Заданный вопрос развеселил его.

     - Да, я волшебник, а за окном летает мой голубой вертолет и в холодильнике пятьсот эскимо. Хе – хе – хе! Нет, конечно, Лиз! Это не волшебство, просто твои внутренние вибрации были настолько сильны, что я без особых усилий уловил их. Вот и всё. Многие смеются над подобными словами, но люди на самом деле способны улавливать и передавать волны своей энергии. У нас есть дар вдохновлять других своими собственными успехами. Это сложно, потому, что большинство успехов основывается на личной выгоде, корыстные цели – это основа, побуждающая людей на поступки. В таких случаях, все работает, но с точностью, наоборот – на последних словах, Юра взбил подушку и движением руки и взгляда, пригласил Лизу в постель – Все готово! Можешь ложиться, а я лягу на кухне.

      При виде свежей постели, Лиза ощутила, как глаза начали слипаться. Все, что говорил Юра, уже не так ясно улавливалось, усталость брала свое. Находясь здесь в квартире совершенно незнакомого ей человека, Лиза чувствовала больше уверенности и расслабления, чем, если бы она была в гостях у давно знакомых ей людей, да, даже у себя дома ей не было так уютно, как сейчас.

     - Да, и последнее, ты, наверное, уже заметила, что у меня нигде нет дверей. Это мои заскоки, не обращай внимания. Если, что в ванной есть занавесочка, так, что можешь ей пользоваться, полотенце на кровати, вот. Ну, спокойной ночи! – сказал Юра и пошел на кухню.

      После того, как Юра ушел, Лиза пошла в ванную. Там висела синяя занавеска около дверного проема. Она ее задернула. Включила теплую воду в раковине и посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на нее смотрело бледнеющее лицо с красными белками глаз. Лиза набрала в ладони воду и умылась ею. Беглым взглядом она пробежалась вокруг себя. Вместо ванны стоял душ, на стенах плитка с мерцающими элементами серого камня. Возле раковины предметы личной гигиены и одинокое полотенце.

     «Да, Лизочка, тебе нужно определенно отдохнуть. Время почти утро, а я еще не легла. Когда в последний раз я так долго бодрствовала, даже не припомню. Черт, а чем я сейчас думаю? А какой – то ерунде. Оглянись вокруг, ты могла себе представить, что будешь ночевать сегодня в таком месте, в гостях у творческого человека с незаурядными мыслями. Да, да, да! Это мой шанс на осуществление свой цели, Юра это моя помощь, это знак к действию. Сколько можно бессмысленно ходить «вокруг, да около» вместо того, что бы взять и начать делать, выполнять четко намеченные задачи, стремиться изо дня в день идти по дороге, которая ведет к мечте и внутренней гармонии. Так, ладно, всё иду спать. На сегодня мой потенциал исчерпан и никуда не годится»

      Ополоснув своё лицо еще пару раз, Лиза сходила в туалет и проскользнула к себе в комнату. Проходя по коридору, она заметила, что света на кухне уже нет, значит, Юра уже пребывал в царстве Морфея. Хорошо, что я надела сегодня свою футболку с зайцем, думала Лиза, когда укрывалась прохладным одеялом. Не прошло и пяти минут, как ее разум отправился блуждать по просторам сумасбродной и абстрактной вселенной, под названием сон.

      Но надолго Лизе не удалось там задержаться. Ночь преподнесла свои сюрпризы.

     15

     Юра Ботырев в детстве был прелестным ребенком. С самого утра, после молочной каши от любимой бабушки, он мчался навстречу новому дню. Юра выбегал, словно угорелый на крыльцо, а бабушка кричала ему в след: «Будь осторожен, мальчик мой! Возвращайся к обеду!» В ответ, Юра махал ей в окно, и вприпрыжку, насвистывая какую – то мелодию из мультфильма, отправлялся гулять. Жили они с бабушкой в деревне под Гусь – Хрустальным. Бабушка забрала Юру к себе из города, когда ему было около года. Родители Юры всегда жили как кошка с собакой. Вечные склоки, обвинения, недопонимания. Бабушка твердила, что бы дочка уходила от него, а та в свою очередь верила, что все образуется. И, что бы склеить свои отношения, они с мужем решили родить ребенка, полагаясь на то, что это будет новым этапом их «крепкой и непоколебимой семьи» И когда Юра появился на свет, настал то самый новый этап, только с совершенно противоположным полюсом. Луч озарения пролился на обоих супругов, и каждый для себя решил, что оба они живут не своими жизнями. Мать Юры поняла, что всегда мечтала стать путешественницей, а отец осознал, что его тяга к спиртному и разгильдяйству со своими дружками, дороже всего на свете. Одна уехала покорять мир, а второй взялся за поиск границ человеческого свинства. Бабушка очень поразилась от поступка своей дочери, но не осуждала ее, а просто согласилась принять маленького Юру к себе. Мать обещала присылать деньги на воспитание сына, но отправив пару раз несчастные копейки, вскоре и вовсе забыла про свои обещания. Отец же после двух лет своих «научных экспериментов» однажды ночью захлебнулся рвотой во сне.

      А бабушка жила себе поживала и никак не могла нарадоваться такому прекрасному внуку. Она одаряла его свою любовью и заботой, учила писать и считать, да так хорошо, что когда Юра пошел в первый класс, учительница просто диву давалась. Светлые волосы, цвета сена, голубые глаза, легкие веснушки на щеках. Не мальчик, а ангелок в человечьем обличие. Бабушка с детства рассказывала Юре про тяжелые годы войны и про его отважного деда. К сожалению, Юре не удалось застать дедушку в живых, он ушел за долго до того, как на свет появился Юра. Бабушка говорила, что он прошел всю войну, от Москвы до Берлина. Попав в госпиталь, когда его ранило в колено осколком от гранаты, врачи отговаривали от фронта, а он пролежал полгода и вновь отправился на поля сражений. По возвращению домой, дед повстречал меня – это было под Тверью, говорила бабушка. «Мне было тогда семнадцать, жили мы в развалинах от оставшейся деревушки, я и три мои сестры, я самая младшая была. Как сейчас помню, сижу я на покосившемся крыльце, рукой голову подперла и вдаль смотрю, а там закат разыгрался багряный такой, сижу я и такая грусть на меня напала, что защемило все внутри. И тут, появился он. Почему – то в шинели, хотя август стоял, на плече вещмешок, и слышу, медали у него бренчат на груди. Как увидела его я, так и грусть умчалась. Сердце распылалось, щеки покраснели. Влюбилась! Оооой. В общем, он от поезда тогда отстал и решил людей поискать спросить, когда следующего ждать. А уж через неделю, мы с ним вместе в Гусь – Хрустальный уехали. Я ни в чем не сомневалась, просто доверила свое сердце ему, и все. Эх, не хватает мне его» Печально рассказывала бабушка, сидя вечером за чашкой горячего крепкого чая. Юрка всегда не отрываясь, слушал про своего деда, про его подвиги, разглядывал его медали и представлял, когда вырастет, станет военным.

      Шли годы, и заветная мечта начинала осуществляться. В 1999 Юра Ботырев отправился служить с горячим сердцем и крепкой волей. В те годы началась Вторая Чеченская война, и Юру отправили в пекло. Он попал в десантные войска. Еще в учебке Юра понял, что служба Родине не так проста, как ему казалось. Суровые будни молодого бойца, требовали не слыханной стойкости духа. Психически, физически и эмоционально его пытались сломать. Ночные избиения, утренние марш – броски, каждодневное и ежеминутное мерзкое обращение со стороны старослужащих и офицеров. Но Юра стоял. Даже с трещиной в ребре, он прыгал с парашютом. А затем, все стало только хуже. Его роту отправили в Чечню.

      Здесь на войне Юра увидел настоящие человеческие лица, а не прикрытые лживые маски. Страх смерти сжигал всё притворство. И кто вчера был храбр и могуч, там казарме в тепле и с едой, кто больше всех пытался доказать свою силу избивая своих сослуживцев. На поле боя этот «боец» сворачивался в клубок и трясся, как трусливая тварь. От каждого выстрела он вздрагивал, как от ядерного взрыва. А тех, кого били и пытались всеми способами унизить, те оказались настоящими солдатами. Вместе с Юрой служил его земляк, Васька Бесхребетный прозвали его «деды», ему доставалось каждый день, портянки стирал, зубной щеткой туалеты чистил. А тут при захвате города Грозный, этот слащавый парень превратился в дикого воина. Он убивал без единого сомнения, а погиб он, когда прикрывал своих ребят в момент отступления. Остался один в разрушенном здании, Ваську пытались отговорить, на что он свирепым голосом кричал, чтобы мы убирались к чертям, собачим, пока все живы.

      Война делает из молодых ребят либо мужчин, способных иметь холодный разум и силу духа, либо нервных и загнанных дикарей, которые заглушают свой страх, пытаясь убежать от него. Там в Чечне, Юра увидел живой пример трусливой жестокости людей. После одного из боев, в одном из зданий его взвод обнаружил спрятавшихся трех женщин, двух малолетних детей и двух стариков, неспособных самостоятельно передвигаться. Командир взвода старший сержант Днепров, грубый двухметровый мужик по прозвищу Вепрь, приказал всех убить. Юра подошел к нему и сказал:

     - Слышь, Вепрь, тебе совсем башню сорвало?! Ты чего творишь, а?! Давай отведем их в безопасный аул, там о них позаботятся – Юра смотрел в глаза этой громиле, откуда отражалось лишь презрение и жажда насилия.

     - Пошел на х… боец! Эти твари породили бородатых, которые отрезали нашим ребятам головы, помнишь?! Тогда в одном ауле при зачистке, мы обнаружили, как головы наших пацанов висели прямо на заборах, а? Что молчишь? – при этих словах, его взгляд стал еще свирепее и мрачней.

      Вепрь отодвинул в сторону Юру и направился к кучке беззащитных людей:

     - Ну, что ребятки, кто хочет для начала спустить пар? – сержант обращался к своему взводу , снимая ремень на штанах.

     Продолжая на это смотреть, Юра не выдержал, щелкнул затвором автомата и направил на Вепря:

     - Если ты тронешь их, я прострелю тебе башку! Ты сейчас отойдешь от них, и мы спокойно отведем их в ближайший аул. Ты понял меня?! – Юра держал палец на курке, сердце готово было выпрыгнуть из груди, но он готов был выстрелить.

      Сержант не ожидал такого развития событий. Он замер. Не моргающим взглядом он уставился на дуло автомата. Кучка чеченских женщин и детей тряслись в углу разрушенного здания, смотря на эту дуэль. Все молчали, лишь где – то вдалеке слышались одинокие выстрелы и взрывы. Остальные ребята тоже стояли как вкопанные. Вепрь прокричал:

     - Бойцы, слушай мою команду: «Перед нами солдат, который предал свою Родину, ради горстки потенциальных террористов! И наша задача обезвредить его и предать военному суду! Вперед, бойцы!» - после этой команды, ребята как по велению волшебника приступили к действию.

      Все эти молодые юнцы побаивались Вепря, даже, несмотря на то, что сейчас он был совсем один. Они, словно стадо овец по велению пастуха, беспрекословно двинулись на Юру. Один из них, который стоял всех ближе, Серега Матвеев, со всего размаху ударил Юру прикладом автомата в районе печени. Юра скрючился от боли. Остальные повалили его на землю, скрутили и ткнули лицом в грязь. Довольный своей работой Вепрь, подошел и присел на корточки со словами:

     -Ну, что бл…, в героя решил поиграть? Сейчас мы сделаем из тебя настоящего патриота! – после этих слов, Вепрь плюнул в лицо Юре и со всего размаху своим огромным кулаком, ударил Юру, сломав ему нос.

      Дальше его сослуживцы, словно акулы в отрытом океане почуяли запах крови и начали всей толпой избивать беззащитного Юру. Кирзовые сапоги плясали по всему телу бедного парня, острые боли пронзали его, подобно молниям. Когда мир перед глазами Юры начал потихоньку угасать, Вепрь крикнул «Хватит!» Акулы остановились. Шаркающим шагом сержант подошел к кряхтящему телу Юры, выхватил у одного из солдат автомат и выстрелил ему в бедро. Дикий жар боли сковал ногу Юры. Он закричал, захлебываясь собственной кровью. Окружающие его «товарищи» увидев жестокую сцену человеческих мук, в еще большем страхе отошли от дергающегося Юры. Все просто смотрели и молчали. Страх смерти подошел вплотную к каждому из них, а Вепрь торжествовал над своей победой. Эти издевательства только подзадорили его. Он развернулся и пошел в сторону чеченских женщин с целью закончить начатое.

      От потери крови сознание Юры меркнуло. Постепенно жар в ноге утихал и сменялся холодом. Он лежал и сквозь пелену в глазах наблюдал, как Вепрь изнасиловал одну из женщин, а затем другие под воздействием страха, последовали его примеру. Сознание все мутнело, боли практически не было, Юра почувствовал сильное желание заснуть. Он закрыл глаза и последнее, что услышал, это выстрелы. Всех женщин, стариков и детей расстреляли.

      Крепкий сон завладел Юрой. Он отчетливо видел, как его душа легкая и прозрачная высвобождается из тела его, и свежий прохладный ветер подхватывает душу, словно тончайший платок и уносит вдаль. Душа взлетела вверх, так высоко, что люди внизу казались муравьями. Он видел, как его собственное тело – это крохотная зеленая точка в военной форме. Свысока он видел, как весь город Грозный был практически разрушен. Все серое и коричневое. Дух Юры ничего не ощущал, как внезапно, через него промчались сотни молитв от страдающих людей, сотни шепчущих, а то и кричащих голосов. Его душа парила нал землей, она была похожа на сито, через которое молитвы пролетали к Богу. Это невозможно было терпеть, Юра пытался закричать, но звук не выходил из его прозрачного рта. Тогда он пытался сжать свои веки, но все было тщетно. Серо – коричневая картина разрушенного города не пропадала из вида. Он не смог придумать спасения, что бы избавиться от этих пронзающих, словно острые стелы, молитв. Он просто сжал свои мысли, и представил покой. И ветер как волшебник перенес его от этого места в родную деревушку, где стоял теплый осенний вечер, крыши домов, сияли от садящегося за горизонтом солнца, а из труб валил дым от березовых дров. Ветер поднес его душу к бабушкиному дому, прямо к самому окну. Юра увидел, как бабушка растопила печь и тихонько вяжет теплые носки, которые собирается отравить ему. По щекам ее стекают две одинокие слезинки, но она улыбается, и Юра чувствует, как бабушка гордится своим внуком. В следующий миг образ бабушки и всего вокруг начал смываться, словно краска на окне во время дождя. Секунду спустя разум Юры оказался в непроглядной тьме, где стояла глухая тишина за исключением одного единственного звука падающей капли. Кап, кап, кап. Сплошная тьма. И только нарастающий звук падающей капли. С каждым разом звук становился мучительным испытанием. Панический страх овладел Юрой, его бестелесный дух метался в этой темноте в поисках выхода, но тьма была настолько густая и плотная, что Юра не понимал, двигался ли он вовсе. Нужно было, что – то предпринимать, делать какие – то действия, это невозможно было больше выносить. Тогда Юра просто взял и представил, как он напрягает каждый мускул в своем исчезнувшем теле. Начиная с пятки и заканчивая кожей головы. Невероятное напряжение. Вся энергия и мысли направлены на сокращения мышц. Сила воображения достигла пика, и Юра почувствовал, как в его горле зарождается крик. Струны голосовых связок, будто струны гитары, завибрировали и вырвались через сжимавшийся рот.

      Больничная палата, огромная с десятками коек, белоснежные стены, кафельный пол. Военный госпиталь. Старенькая уборщица с черной косынкой на голове, отжимает грязную тряпку в мутной коричневой воде. На одной из коек солдат, вышедший из комы, кричит от боли пронизывающей его тело. Это Юра. Юра Ботырев. Он вернулся. Второе рождение. Та темнота, словно материнская утроба, держала его душу в своих оковах. Он жив. Молодые медсестры подбегают к Юре, укладывая его на место, чтобы он не смог сорвать капельницу. Вот этот звук. Тот самый, что разрывал сознание Юры в темноте. Это капельница. Как, кап, кап.

      В тот страшный и зверский день, когда Вепрь сотворил расправу, Юра отключился. Сначала они не хотели его брать, думали кинуть его подыхать прямо в кучу чеченских тел. Но где – то в самых далеких закоулках подсознания Вепря промелькнул сигнал, который заставил его изменить свое решение. Он приказал взять Юру. Что это было? Глубоко забытая доброта в сердце Вепря или совесть, которую называют голосом Бога? Что бы это ни было, но оно спасло Юру.

      Реабилитация проходила очень болезненно и долго. В самом начале Юре хотели ампутировать ногу, но хирург Алексей Павлович Демин славился своим человеческим качеством – выжимать из ситуации всё. Уверенный мужчина сорока лет с легкой щетиной и острым носом, боролся за ногу Юры на операционном столе более пяти часов. Все ассистенты в один голос убеждали Алексея Павловича бросить это дело и отпилить ногу, подумаешь беда какая, их таких тут сотни. Но Демин никого не слушал, за это его и уважали. Полностью чувствительность ноги не удалось восстановить, но оставалась надежда на реабилитационную методику, которую тоже разработал Алексей Павлович. Первые дни после операции Юра пролежал без сознания, затем, когда он пришел в себя, он долго не мог понять, что происходит. Демин сослался на частичную потерю памяти, такое бывает, говорил Алексей Павлович, стоя возле больничной койки Юры.

      Все, что мог вспомнить Юра, когда его спрашивали – это только то, что он помнил, как они зачистили периметр от чеченцев в окраине Грозного, а затем резкий провал и темнота. Как не пытался Юра напрячь свои мысли, ничего не выходило. Каждую ночь лунный свет падал из окна на койку, где он лежал, сжимая кулаки, челюсть и глаза в попытке выдавить из себя хоть чуточку воспоминаний. Но все было напрасно, от лишнего напряжения разрывались только швы на ноге. Ребята, что лежали вместе с ним, говорили ему:

     - Да, забей ты бл…, так напрягаться! Ты должен помнить только то, что тебя ждут девочки на гражданке! Слышишь? Представь аппетитных, сочных крошек, как они будут ласкать тебя и расслабься! – говорил ему Женька по прозвищу Мумия, сосед по койке с полностью перемотанным лицом от ожогов.

      Спустя неделю после своего пробуждения Юра оставил идею по возвращению памяти и занялся программой по реабилитации по методике Демина. Простые упражнения и вера в свое восстановления приносили неслыханные результаты. Алексей Павлович искренне радовался за Юру и всячески его подбадривал. Но как гласит народная поговорка - беда не приходит одна. Юра получил письмо из деревни, писали его соседи:

     «Дорогой Юрочка! Мы понимаем, что тебе сейчас нелегко, ты защищаешь Родину, но мы должны тебе сообщить трагическую новость. Твоя бабушка умерла. Мы к ней часто заходили, она была счастливой и жизнерадостной, всегда показывала нам твои письма, которые ты ей писал, и читала вслух. А тут, мы отъехали ненадолго из деревни, а когда вернулись, решили навестить ее, но она оказалась мертва. Так и умерла на своем любимом кресле со спицами в руках, вязала тебе подарок – теплые носки. Не успела. Ты не беспокойся, похороны мы организуем, проводим твою бабушку, как полагается. Незнаю, наверное, трудно будет все это перенести тебе в такое сложное для тебя время, но мы решили все – таки лучше, что бы ты узнал сейчас. Мы тебя ждем и любим!»

      Горячие слезы скатывались по щекам Юры и тут же холодели. Он прочитал это письмо раза три, а затем яростно разорвал его в клочья. В груди, что – то защемило, мешая ему вздохнуть. Ребята на соседних койках мрачно и горестно посмотрели в его сторону, понимая, что, наверное, кто – то умер из родных. Откуда они это знали? Неизвестно. Просто война и увечья наделяют человека способностями улавливать вибрации в потоке воздуха исходящие от других людей. Там лежа в грязи вперемешку с кровью, молодые ребята перестают быть прежними, маски, что они носили на гражданке, слетают под разрывы гранат и звуки выстрелов. Кто был трусом, становится бойцом, а кто лепил из – себя героя и пускал пыль в глаза, жался и трясся в окопе, стонал и звал мамку на помощь. Война – это отрезвляющее лекарство для мужчины, таблетка от лживой оболочки.

      Никто ни о чем не спрашивал, все понимали, что Юре нужно справиться самому со своим горем. «Товарищи по несчастью» знали, что характер у Юры достаточно сильный, что бы выдержать столь сильную душевную боль. Потеря близкого человека – это страшная внутренняя мука и каждый переносит ее по – разному. Женщина может, допустит себе слабость, и уйти ненадолго в депрессию и тоску, попросить руку поддержки, побыть одной. Потому что женщина - это цветок. Ранимый, нежный и желанный. Но мужчина, обязан уяснить себе, что никакой депрессии, никакой вечной тоски в его сердце не должно присутствовать. Это больно, печально и невыносимо, но это нужно принять. Мужчина обязан понимать, что смерть – это неизбежность, пускай женщина строит себе мечты о бессмертии и об эликсире молодости, но настоящий мужчина должен знать, что мы стареем и умираем, что смерть может прийти в любую секунду. Не нужно ждать ее задумываться о ней, если умер близкий тебе человек, то порадуйся ему вслед, улыбнись небу и передай «Привет!» Пройдись по улице, ощути, что живешь, улыбнись прохожим. Купи еды и накорми бездомных животных, приюти хотя бы одного из них. Погладь его, почувствуй его теплоту и искренность. Подари ему свою любовь. Перестань смотреть на все серыми глазами. Жизнь коротка. Она создана для приключений и добрых дел.

      Холодное сердце едва стучало в груди, взгляд уставился в потолок. Юра лежал без движений, мысли вонзались в голову, а затем вылетали не оставляя следов. Юра задавал себе десятки вопросов: « За что? Почему так рано ушла она? Наверное, это из – за меня? И т.д» Но главная мысль, что пугала его и тревожила – теперь он остался один.

      В палату вошел Алексей Павлович. Огромные ладони рук он опустил в карманы халата, а на лице играла лучезарная улыбка. Он всегда был в хорошем расположении духа. Его настою завидовали все коллеги и друзья. К чему ему было печалиться и горевать? Он занимался любимым делом, жил только для своих пациентов и никогда ни на кого не держал обиду. Несмотря на то, что жил Алесей Павлович в более, чем хорошем достатке, он не купался в роскоши. Скромная квартирка на окраине Москвы, старенькое Жигули, которое он любил и не хотел менять, кот Васька и собака Соня. А весь свой огромный достаток он пускал в детские дома и приюты для бездомных животных. Супруги у него не было, никто из бывших женщин не понимал его страсти к работе и благотворительности. Но Алексей Павлович не расстраивался на этот счет. Всю свою силу и энергию он направлял на изучение все новых технологий и на создание уникальной методики для реабилитации пациентов. А перед сном гулял с собакой Соней и ложился в постель, где его ждал мурлыкающий кот Васька.

      Алексей Павлович напивал про себя веселую мелодию и обходил своих пациентов. То ли внутренним чутьем, то ли внимательным взглядом Демин заметил странный вид Юры и остановился у его койки:

     - Так, Юр, что с тобой? Что – то у тебя вид мрачный. Что – то с ногой? – Демин задавал вопросы, но ответов не получал.

     - Да, ему письмо пришло с гражданки! Кажись, кто - то умер, а может баба бросила, хотя вряд ли, он вроде ничего не рассказывал про бабу! – раздался голос с соседней кровати. Женька «Мумия» махнул забинтованной рукой на пол, где валялись клочки разорванного письма.

      Алексей Павлович подошел сбоку койки и присел на край. Юра даже не обратил внимания, все время стеклянным взглядом смотрел в потолок. Демин понимал, как сложно терять близких людей. Его мать и отец погибли в авиакатастрофе, когда он учился в Москве. Его тогда однокурсники вытащили из петли, когда он однажды ночью решил повеситься на кухне в общежитие. Под его ногами уже не было табуретки, железный крюк в потолке хорошо выдержал его дрыгающееся тело, из окна над ним смеялась луна, её забавляла эта дергающаяся марионетка. Раскаленная петля сдавила шею, сознание от недостатка кислорода мутнело, конечности перестали что – либо ощущать. Внезапно проголодавшийся Егор, сокурсник Алексея Демина, прошаркал в стертых тапках на кухню, сонно потирая глаза и зевая, нащупал выключатель на стене и включил свет. Демин уже не двигался. Егор разразился на всю кухню благим матом, сон как ветром сдуло. В доли секунды решение пришло в голову Егору, он схватил нож на столе, поднял лежащую табуретку, взобрался на нее, приобнял тело Демина и резко перерезал веревку. Оба упали на пол. Демин закряхтел, багровое лицо потихоньку светлело, руками он схватился за горло и заревел, словно младенец. Егор обозвал его, как только мог, тут ближайшие соседи прибежали, все за рты хватались, охали, ахали, а Егор кричал им, чтоб шли спать, все в порядке. За такую выходку Алексея могли сразу же отчислить из института, но никто не проболтался. На следующий день, сидя на лекции в самом конце аудитории с поднятым воротником, Алексей размышлял о своем поступке, вспомнил, как отец говорил всем своим друзьям о том, что его сын будет великим врачом. Как мама радовалась, когда видела сына на фотографиях в медицинской форме. А он сдался. Нашел легкий выход. Не смог справиться с горем. Все эти размышления привели его к твердому решению, несмотря ни на что, стать лучшим в своем деле в память о погибших родителях.

      Эту историю Алексей Павлович рассказал Юре, даже не обращая внимания на то, слушает ли он или нет.

     - Понятия не имею, как мне взбрело тогда в голову повеситься, ума не приложу. Я так благодарен своей судьбе и Богу, что он послал мне второй шанс в виде Егора. После того случая мы стали крепкими друзьями. Правда он уехал в Израиль, но всегда звонит мне, поздравляет с успехами и праздниками. Жизнь так прекрасна, а мы все время торопимся сгинуть, уйти, растворится в надуманных проблемах. Все время задаем себе неверные вопросы и получаем неверные ответы. Так, что Юра решать тебе. А я пойду, пора обход заканчивать, выздоравливай и завтра у тебя упражнения, ты не забыл? – Демин встал со скрипучей кровати, развернулся и почувствовал, как Юра схватил его за рукав халата и сказал:

     - Алесей Павлович! Я хочу усилить наши упражнения! – серьезным глубоким взглядом Юра посмотрел в глаза Демина.

     - Хорошо, Юра! Не будем ждать завтрашнего дня. Будем заниматься каждый день по два раза! – ровным тоном проговорил Демин.

      Спустя месяц Юра выписался. В парадной форме он ступил на порог своего пустующего дома в деревне. Все здесь было, как и прежде. Щемящий ком засверлил в груди, но Юра собрался с силами и заткнул его. В дом вбежали соседи мать с дочкой, которые написали ему то самое письмо и обняли его, а он ответил своими объятиями. Затем Юру проводили на кладбище к бабушке. Он положил цветы на могилку, постоял в желтеющей осенней тишине и вернулся домой, где в честь возвращения ему накрыли стол. Деревня гуляла и веселилась, а Юра, оставшись в эту ночь наедине с собой, лежал на мягкой постели, сложив ладони за головой, и смотрел в ночное небо за окном. После того рассказа от Алексея Павловича, в Юре проснулась неизвестная энергия. Он долго не мог понять, что она означает, но он четко понимал, что она требует выхода. Эта сила жаждет свободы. И вот, в одну ночь после изнурительной тренировки, Юра побежал в сестринскую и спросил листок бумаги и ручку. В тот момент, он осознавал, что кто – то управляет им. Медсестры дали ему то, что он хотел. С пылающим взглядом Юра прибежал на свою койку, плюхнулся на нее и просто начал рисовать пейзаж за окном. Рука под воздействием неведомой силы скользила, словно фигуристка на льду, изящно и грациозно. Белый лист бумаги превращался в шедевр. Закончив рисовать, на Юру набросилась дикая усталость, и он забылся сладким сном. А на утро он проснулся от того, что около его кровати столпились медсестры. Они шептались, восхищенно вздыхали. У одной из них в руках был рисунок Юры.

     - Что случилось? – сонным недоумевающим голосом, спросил Юра

      Медсестры обернулись и всем скопом напали с просьбами к Юре. «Нарисуй мне что – нибудь!; Подари мне этот рисунок!; А можешь меня нарисовать?» Они как пчелы кружились над ним и жужжали. Ему ничего не оставалось, как просто удовлетворить все их просьбы.

      Первые три рисунка давались Юре с трудом, но чем больше он рисовал, тем профессиональней у него получалось. Каждый новый рисунок приносил неземное удовольствие. Медсестры разнесли слух по всей больнице, о талантливом солдатике. Даже врачи – мужчины приходили с просьбами нарисовать что – нибудь для своих жен в подарок. Весь оставшийся срок реабилитации Юра проводил за новым любимым делом. И вот сейчас, лежа на кровати в родном доме, он понимал, что нужно ехать в город побольше. Осчастливить как можно большее количество людей своими работами. Там в больнице, Юра видел, как меняется настроение людей. Как хмурые лица превращаются в детские забавные мордашки. Как «товарищи по несчастью» меняют свои гневные и беспросветные убеждения на более веселые и яркие. Юра понял свое предназначение в этой жизни. Бог одарил его потрясающим мастерством – дарить людям радость. Через месяц Юра продал дом в деревне и купил квартиру во Владимире. Новую квартиру без ремонта. Так началась его карьера художника. Местные мастера искусства сразу подметили Юрин талант и предложили выставлять свои работы на выставках. Затем Юре удалось зарабатывать на этом, и на эти деньги он потихоньку делал ремонт у себя в квартире. Жизнь текла красочным ручьем, но где – то в глубине души у Юры шуршало какое – то чувство неполноты. Точно он не мог понять, что оно означало. Но с каждым прожитым днем оно усиливалось.

      В одну дождливую ночь, после тяжелого рабочего дня, Юра уснул крепким сном. Настолько крепким, что гром и молнии за окном ничуть его не тревожили. Там во сне он снова оказался в чеченских развалинах. Он вышел на главную улицу, которая была пуста. Только густой туман стелился по широкой дороге. Глухая тишина ни выстрелов, ни взрывов. Разрушенные дома торчали из земли, словно гнилые зубы древнего монстра. Серое небо над головой. А где – то вдали слышен лишь тихий плач. Юра двинулся в направлении этого звука. В виде переключающихся слайдов его тело передвигалось по пустынным улицам города. Звук усиливался. Сон был настолько реален, что Юра ощущал запахи гари, пороха и жженых шин. Он остановился возле кирпичной стены. Юра понял, что источник этих звуков находится за ней. Щелчок и стена исчезла. То, что было за ней, привело Юру в шок. Увидев этот ужас, его память моментально восстановилась. Он стоял и смотрел со стороны на те жуткие события того дня, когда его ранили и убили чеченских женщин и детей. Он хотел двинуться и защитить беспомощных рыдающих людей, но тело не слушалось. Оно не поддавалось. Глаза не хотели закрываться. Только лишь сердце сжималось от боли. Больше никаких чувств. Каждый кадр происходящих событий резал его будто острым лезвием. Вепрь творил хаос. Другие ждали своей очереди, что бы поглумиться над чеченскими женщинами. А на земле лежал сам Юра в полуобморочном состоянии от избиений. Вдоволь натешившись с беспомощными женщинами, Вепрь дал приказ расстрелять их всех. Сверхчеловеческие усилия и глухие крики не помогали Юре. Он как стоял без движений, так и оставался каменной статуей. Кровавые брызги от пронзающих пуль отлетали в стену. Женщины и дети падали, словно тряпичные куклы. Солдаты смеялись, их это забавляло. Вепрь же медленным шагом подошел к лежащему Юре, и, пробормотав что – то, выстрелил из автомата ему в ногу. Юра вынырнул из сна. Дикая пронзающая боль охватила раненую ногу. Он схватился за нее. Все тело было мокрое от пота. В висках стучали отбойные молотки. Через минуту Юра понял, что это был сон, но не простой. Сон, основанный на реальных событиях. Сидя в ночной тишине Юра заплакал. Он не мог поверить в ту жестокость. В тот мрак и зверство, что вселяется в души людей. Этот кошмар теперь стал регулярно навещать его. Никакие методики не помогали Юре. Он понимал лишь одно, что этот кошмар хочет о чем – то сказать, на что – то намекнуть. Только Юра не мог осознать, что именно. Разве, что он прочувствовал странную закономерность. После этого кошмара, на следующий день Юра писал превосходный шедевр живописи. Совпадение ли это? Или очередная подсказка?

     16

      - Не трогай их!!! Отпусти!!! – страшный вопль прозвучал почти под утро, когда Лиза пребывала в сладком сне.

      Она открыла глаза и схватилась за одеяло. В первые секунды пробуждения ей показалось, что это может быть сон, но затем она четко услышала, как на кухне снова раздались эти крики. Сердце сжалось от страха.

     « Ну, вот тебе и приятный незнакомец, Лизочка. Что довольна? Сейчас жди, он прибежит к тебе с топором с горящими глазами и разрубит тебя на мелкие кусочки. Говорили тебе в детстве не ходить с незнакомыми дядьками? Вот на тебе!

      Мысли волнения и беспокойства метались в голове, словно гоночные автомобили по трассе. Но светлые лучи разума пробивались через стену мрака.

     «Да, я допустила, возможно, ошибку. Да, там за стеной, возможно сумасшедший маньяк. Ну, и что? Я должна пойти посмотреть. Такими догадками я ничего не добьюсь. Так и буду сидеть, и накручивать себе свои страхи. Лиза, ты храбрая девочка! Давай ноги в руки и пошли!»

      Немного поколебавшись, Лиза зашелестела простыней и одеялом и подвинулась поближе к дверному проему, чтобы как можно лучше услышать, что там происходит. Стояла тишина. Складывалось ощущение, что как – будто ничего и не происходило. Лиза тихонько встала, надела джинсы и на носочках прошла по коридору в сторону кухни. Солнце за окнами начинало свой восход. У Лизы промелькнула мысль, что эта сцена похожа на кадры из фильмов ужасов, когда вампир всю ночь свирепствовал и высасывал кровь невинных девушек, а с рассветом он забирался обратно в свой гроб. Это сравнения сначала смутило Лизу, но затем оно показалось даже забавным.

      Стоя возле кухни, Лиза никак не решалась заглянуть. Жуткие картинки в голове снова одолели ее. Она представляла, что посмотрит и увидит там окровавленный труп Юры или как только она заглянет, то на нее моментально опустится топор и расколет ей череп, а Юра с животной усмешкой будет стоять и улыбаться. Лиза зажмурила глаза и начала выкидывать эти проклятые образы из головы.

     - Извини, Лиз! Я, наверное, напугал тебя? Можешь не прятаться и не бояться, я ничего не сделаю тебе – Лиза, подавшись искренним словам Юры, вышла из – за стены и увидела, как он сидит на краю кровати с приложенными руками к лицу – Просто этот сон… Он все время одолевает меня и давит, но и в то же время, он приносит неземные вдохновения в мой разум.

      Лиза прошла на кухню, села рядом с Юрой и обняла его за плечи. Его тело била мелкая дрожь, а кожа пылала огнем. Солнце все выше поднималось на горизонте, лучи заиграли на спине Юры причудливые танцы.

     - Расскажи мне, что это за сон? – внутри у Лизы зарождалась любовь и сочувствие к Юре. Эта была не влюбленность. Это было что – то величественное и духовное, сердце сжалось в желании помочь. Недавние страхи и представления о Юре казались теперь детской глупостью.

      Убрав ладони от лица, Юра рассказал ей весь сон и последующие события. Как он был на войне, и как лежал в госпитале. Лиза подняла ноги на кровать и села в позе лотоса, внимательно слушая историю Юры. Ее чувства метались из стороны в сторону, как мяч во время игры в пин – понг, то страх и гнев, то счастье и радость. Но больше всего ее удивило, что после этого жуткого кошмара, к Юре приходило вдохновение. Что это могло значить?

     - Не прими меня за одержимую сектантку, но я уверена, что это вдохновение – некий призыв, к какому – то светлому действию – сказала Лиза, сразу после того, как Юра закончил свой рассказ. Тот, кто вытащил тебя с того света и дал второй шанс, хочет что бы ты сотворил какое – то чудо способное помочь людям стать счастливее и добрее.

     - Ты действительно так считаешь? Просто, я тоже часто размышлял именно над этим, но никак не мог понять, что конкретно я должен делать? – с надеждой в глазах, Юра смотрел на Лизу. В его душе ликовала бодрость. Сейчас он готов был свернуть горы.

     - Всевышний, наградил тебя даром творить потрясающие шедевры. Это твой инструмент в этом деле. Это твой ключ от двери, за которой находиться свобода и любовь. Все, что ты рисовал до этого – это прекрасно, - Лиза указала рукой на картины, что висели на стенах кухни – Но все эти работы ты делал ради собственных мотивов, будь – то заработок или известность в кругах маститых художников. Я хочу сказать тебе, что та энергия и вдохновение, которые приходят к тебе после этих снов, должна быть направлена на всех людей, дабы одарить их счастьем.

      Та надежда в глазах Юры начала медленно угасать. От сказанных слов он снова поник головой и ушел в раздумья. Лиза заметила эту перемену и спросила:

     - Что случилось? Ты думаешь, что я не права? Что это все бред? Но я так не считаю! Я сама стремлюсь к этому! У меня была высокооплачиваемая должность в Москве, но я все бросила и вернулась в родной город. Я могла бы построить себе выдающуюся карьеру и жить безбедно все оставшееся время. Но что – то внутри меня не давало мне покоя. Невидимые нити тянули меня в другом направлении. И я уехала. Зов сердца тянул меня домой. И вот, я здесь рядом с незнакомым человеком, в чужой квартире и мне хорошо. Больше нет того гнетущего чувства в душе. Сейчас вот здесь, - Лиза положила руку на середину груди – я ощущаю умиротворение и безмятежность.

     - Я понимаю тебя, Лиз! Но как жить и творить, не имея достатка для существования? Как писать картины, если у тебя в кармане нет даже крошки хлеба? - Юра повернулся и посмотрел в глаза Лизе.

     - Ну, вот она и нашлась твоя проблема! – Лиза улыбнулась. Ты боишься будущего, боишься остаться без всего, потерять материальное благо. Вот твой барьер, который ты должен преодолеть! Пойми, просто иди к своей цели, все остальное приложиться. Деньги – это важная вещь в нашей жизни, но она не первостепенная. Тот, кто одарил тебя этим талантом – никогда не оставит тебя без куска хлеба. Главное – это действительно поверить, что ты несешь искреннее добро людям. Вера – это очень сильная чувство, это даже не чувство – это состояния души, способное сотворить как великое чудо, так и колоссальное разрушение. В мире тысячи примеров как тех, так и других направлений веры. Каждый день рождаются сотни детей наделенных одними и теми же способностями и возможностями, но по мере взросления каждый выбирает свой путь исходя из своего мировоззрения и воспитания. И все чаще люди выбирают путь пассивности и агрессии, власти и потребления. Если говорить проще, то мы встаем на темную сторону. И все это из – за навязанных целей, из – за скудного кругозора, из - за отсутствие собственной точки зрения. Да, даже если у кого – то из нас и есть, что сказать, то чаще всего мы боимся сделать это. Прячемся в свой панцирь, набиваем щеки, дабы забыться, унижаем слабых, чтобы прослыть героями. Носим обиду в душе, словно нарывающий гнойник и срываемся на окружающих от своего внутреннего разложения. Мне порой кажется, что фильмы про этих зомби не совсем выдумка. Посмотри в окно все как запрограммированные ходят и рыщут наживы, а главари диктуют, что повкуснее, что поприятней. Ой, наверное, меня снова занесло, да? – смущенно спросила Лиза.

     - Нет. Даже более того, я с тобой согласен. Как тебе удалось посмотреть на все с другой стороны? Откуда в тебе взялась эта страсть жить по – другому? – удивленным взглядом Юра смотрел на Лизу.

     - Здесь ничего сложного, я думаю, хотя это, наверное, только для меня. Потому что опять же, если посмотреть вокруг себя, то, что мы увидим: на нашей планете тысячи направлений, куда бы могла ступить нога человека, но какую тропу она выбирает?

     - Тропу лени – ответил Юра.

     -Правильно. А те, кто хоть чуточку способен мыслить не стандартно, видят эту золотую жилу и начинают массовое внедрение своих собственных корыстных идей, ради власти и порабощения. Мы делимся на две категории, как в принципе и все животные в мире: на хищников и жертв. И для природы это естественно, но не для человечества. Бог наградил нас разумом и способностью говорить в отличие от животных. Но под весом лени, который на нас давит, мы все больше походим на животных. Страх поселяется в наших жилах, наши глаза все время в поиске хищника. На самом деле под хищником, я подразумеваю проблемы. Да, проблемы. Мы всегда в поиске проблем, мы все время на них зациклены, мы сами себе создаем их, порой даже не осознавая этого. Взгляни вот на себя, у тебя неземной талант художника, ты творишь шедевры и получаешь от них удовольствие, так ведь? – мысли, все с большей силой начинали влетать в голову Лизы. На секунду она задумалась, что сама в недоумении, откуда взялись все эти предположения. Но ей так понравилось, говорить все это, что она ощущало все большую легкость с каждым произнесенным словом.

     - Да, я, словно нахожусь на другой планете, когда приступаю к работе. Все вокруг для меня перестает существовать. Только я и полотно. Картина, словно портал в другое измерение. Я направляю кисть к бумаге и моя рука, как – будто проходит сквозь полотно и попадает в волшебное место. Там ощущается сладкая вибрация в ладони, которая медленным потоком переходит к голове, а затем распространяется по всему телу. Я закрываю глаза и вижу перед собой мириады млечных путей, они мерцают, словно бриллианты в солнечных лучах. Переплетаются в невообразимые образы и фигуры, танцуют, унося меня с собой. И как только, я открываю глаза, передо мной стоит шедевр, в который я смотрю до наступления сумерек. Это ни с чем несравнимо – с улыбкой ответил Юра, наполненный удовольствием от воспоминаний.

     - Это прекрасно! Но, что следует потом? Ты начинаешь задавать себе неправильные вопросы: «Нормально ли то, что я испытываю?», «Да, это удивительное чувство эйфории, но как я буду жить завтра без гроша в кармане?», «Интересно актуально ли то, что я рисую сегодня?» и куча еще разных вопросов, из которых выплывают лишь одни проблемы.

     - Откуда ты догадалась?! Я говорю себе практически тоже самое! – с удивлением спросил ошарашенный Юра.

     - Здесь не нужно быть ясновидящей, чтобы понять, о чем ты думаешь. Просто, если бы ты правильно ставил свои внутренние вопросы, то мы бы с тобой вот так вот не сидели. Ты бы не жил в этой скромной квартирке с таким талантом. Все было бы совсем по – иному! Задав себе неправильные вопросы, ты создал себе трудности, которые не в силах преодолеть сейчас. Ты сам себя загнал в угол. И не пытаешься выбраться потому, что глубокий внутренний страх не дает двигаться вперед. Тот, кто диктует тебе эти правила, портит тебе жизнь. Этой «второй» ничего не хочет делать, ему так удобнее. Он смотрит на окружающих людей, ищет в них страхи и перенимает их. И ты начинаешь страдать. И чем дальше ты будешь поддаваться этому «второму», тем глубже будешь тонуть в ворохе проблем – Лиза встала с постели и сладко потянулась ладонями вверх.

     - И, что мне делать со всем с этим? – с тревогой, спросил Юра

      После того, как Лиза потянулась, она ощутила в теле приятную усталость. Она посмотрела на Юру и улыбнулась ему, потрепав его волосы с легкой дурливостью. За окном солнышко начинало разогревать серые улицы, щурить глаза не выспавшихся людей опаздывающих на свои работы, растапливать спрятавшиеся кучки снега в потаенных местах. Новый день мчался в суматохе, а Лиза хотела еще отдохнуть.

     - Знаешь, что, Юр? Как там говориться в поговорке «Утро вечера мудренее!», так вот давай мы немного изменим эту поговорку на «День утра мудренее!» Просто, я что –то устала, сил вообще нет. В таком состоянии мы с тобой никому не поможем. Я бы поспала еще немножко – прикрывая зевающий рот, сказала Лиза.

     - Ну, да ты права. Ты из – за меня, практически, не спала. Вот я идиот! Гостеприимный хозяин называется. Да и мне следует вздремнуть. Прости за мои выходки – Юра встал с постели и крепко обнял Лизу.

      Сперва эти объятия встревожили Лизу, но спустя мгновение ее руки тоже обняли его широкую и сильную спину. Ощущение его горячего тела принесло Лизе спокойствие и чувство внутреннего наполнения ее блуждающей пустоты, что беспокоило ее последние годы. Бархатное покрывало гармонии окутало ее тревожное сердце. Через минуту, она лежала в постели, наслаждаясь этим неповторимым чувством, окунаясь в мир сновидений.

            17

      Дневное солнце, словно любящая матушка, стояло на небе и направляло свою любовь и тепло своим вечно озорующим, недовольным деткам. Кто – то трудился, кто – то бездельничал, кто – то бесчинствовал и унижал своих братьев и сестер. Все эти дети знали и видели над своей головой матушку – солнце, и мало, кто обращал на нее внимание. Лишь единицы осознавали то, что есть и отец земной – Господь. Они внимали к нему и к солнцу, благодарили обоих за доброту и помощь. А все остальные, только и жили тем, что не верили и не боялись, ни матери, да уж тем более и отца. В их душах прорастало зерно ненависти и власти, сухие ветви бесконечного потребления обвивали сердце таких людей. В голове появлялись плоды ядовитых сорняков, которые отравляли разум. Такие люди творят жуткие бесчеловечные вещи, невзирая ни на что вокруг, считая, что они хозяева природы. Но солнце продолжает, светит таким людям, так же, как и Бог, всегда предлагает свою помощь и спасение. Всего – то и нужно, взглянуть на небо, заглянуть в себя, увидеть гниющие поля души своей и рассказать все Ему. Раскаяться, изменится с помощью руки Божьей, и возлюбить себя нового.

      В лучах доброго солнышка и под звуки гремящей посуды, Лиза разлепила свои отдохнувшие веки. Из кухни тянулись ароматные запахи позднего завтрака. Вздохнув их полной грудью, Лиза ощутила, как живот скрутило от голода. Быстренько переодевшись, она прошла на кухню. Лизу не беспокоил ее растрепанный внешний вид, она чувствовала себя как дома. Юра улыбнулся ей, помешивая что – то в кастрюле возле плиты:

     - Доброе утро! Ой, то есть день! Хм.. Ну как, хорошо отдохнула? – на заднем фоне Юры светило яркое солнце и Лизе показалось, что перед ней стоит ангел. Ее слегка развеселило это сравнение.

     - Да, все прекрасно! Не помню, когда последний раз так сладко спала. А ты как?

     - Круто. А я вот не помню, когда последний раз готовил завтрак для кого – нибудь! Незнаю, что получилось, но думаю, есть можно. Так, ладно, садись, сейчас попробуем – весь наполненный энтузиазмом, ответил Юра.

      Маленький фиолетовый диванчик, на котором спал Юра, стоял сложенный в углу кухни. Посередине Юра расставил столик зеленого цвета, такой столик еще называют «походный», очень удобный и на все случаи жизни. Стульев у Юры не было, кроме его рабочего на котором он писал картины. Так, что он принес его для Лизы и еще какой –то предмет то ли коробку, то ли подставку под что – то для себя. На столе лежали тонкие ломтики хлеба, кусочки ярко-желтого сыра, сливочное масло, что – то похожее на джем, а может и просто варенье, и две тарелки молочной овсяной каши. От запаха и вида желудок Лизы запел серенады.

     - Таких завтраков даже в пятизвездочных отелях не подают! – сказала Лиза и принялась намазывать масло на хлеб. Сливочная масса блеснула по хлебу, а сверху Лиза аккуратно положила кусочек сыра.

      Нежная молочная каша приятно обволакивала стенки ликующего желудка Лизы. Напротив нее сидел Юра, весело двигая челюстью. Завтрак закончился горячей чашкой бодрящего черного кофе, сваренный в турке.

     - Спасибо, Юр! Все было нереально вкусно! У тебя талант не только художника, но и повара – сказала Лиза, смотря прямо в глаза Юре.

     - Да, ерунда все это! Подумаешь – слегка смущаясь от похвалы, ответил Юра и начал собирать грязную посуду

     - Подожди, я сейчас тебе помогу, а то я совсем обнаглела.

      После этих слов, Лиза неловко схватила чашку из под кофе, и она выскочила у нее из руки. Белый фарфор разлетелся на куски, оставив на полу брызги кофейной гущи.

     -Ой! – сказала Лиза и потянулась собирать осколки разбитой чашки.

      Только она потянулась за первым осколком, как тут же порезалась об него. Тонкая алая линия появилась на бледно розовой коже.

     - Да, что же это сегодня! – раздосадовано, сказала Лиза и засунула раненый палец в рот.

      Юра испугался, бросил посуду в раковину и побежал в комнату. Через минуту он вернулся, опустился на пол к Лизе, которая словно маленькая девочка сидела на полу и сосала палец.

     - Так, вот держи салфетку и приложи ее к ране. Бумага очень хорошо останавливает кровь при слабых порезах. А как только она остановится, я наклею тебе пластырь – улыбаясь, сказал Юра.

      Кровь остановилась и Юра, как и обещал, развернул пластырь и нежно наклеил его. Лиза все это время беспрекословно слушалась Юру. Такой заботы она давно не получала от мужчины. Да и получала ли когда – нибудь вообще? Нет, она не помнила таких случаев. Теплота и спокойствие разливались у нее внутри. Сидя вот здесь, рядом с Юрой на полу она чувствовала себя под защитой от этого злого мира. Так приятно ей еще никогда не было. Юра смотрел на нее, не отрывая взгляда. Тень от пролетающей стаи птиц мелькнула на мгновенье на стенах кухни. А в следующий миг Юра жадно поцеловал Лизу. Она отдалась его пылу. Она хотела этого сама. Два извивающихся тела брыкались на кухонном полу. Это было похоже на борьбу, но нет, это не борьба и не сопротивление. Это слияние двух жарких сердец в интимном танце. Двое потерянных нашли друг друга.

     18

      «Что это было? Лиза, ты снова взялась за своё? Спишь с первым встречным за мельчайшее проявления тепла и заботы? Нет! Это не так! Он не какой – то там прохожий бродяга. Юра прекрасный парень, выдающийся художник, понимающий человек. Он такой милый, нежный. Когда он рядом, я чувствую себя совсем другой. Нужной, любимой, сияющей. Вот он здесь, я его чувствую. Теплая кожа, учащенное дыхание, вздымающаяся грудная клетка. Влажное от пота лицо, блестящий взгляд и лучезарная улыбка. Посмотрите только, это действительно ангел в человечьем обличье. Да, может быть, я и незнаю этого человека, знакома с ним считанные часы, но мне наплевать! Со стороны это кажется легкомысленным, я согласна, и, возможно, я пожалею об этом в моем будущем. Плевать! Мне почти тридцать, а что я видела в своей жизни? Уехала в Москву за счастьем, а получила секс за деньги, и самое смешное, платила за этот секс я сама. Друзей нет, на похоронах у матери не была, испугалась, ты только подумай Лиз, испугалась похорон любимого, дорогого тебе человека, просто напросто струсила. Да уж, жизнь моя полна прелестей. Всё, хватит! Я опять начала себя гнобить и принижать, так нельзя. Это ни к чему полезному не приведет. Остановись, посмотри! Ты в тепле, рядом приятный мужчина, от которого ты без ума, деньги пока у тебя есть, за окном светит солнце и не идет война! Что еще нужно?!»

      Юра, молча, лежал, прокручивая в голове случившееся чудо. Серая пелена, что так донимала его последние годы, стерлась, испарилась от теплого чувства влюбленности, которое появилось в области сердца. Тот мокрый черный асфальт, на который долгое время извергался дождь сомнений и невзгод, начинал потихоньку высыхать. Его испарения распространялись по всему организму, привнося спокойствие и свет. Юра вдыхал аромат ее обнаженного тела, такой мягкий, чуть распаренный от сладких чувственных движений. Лучи солнца попадали ей на грудь. Эти солнечные зайчики ласкали ее набухшие соски. Безпордонные нахалы. В его теле просыпался давно уснувший лев. Чем он занимался до этого? Как он мог забыть сочность женского тела? Когда это было в последний раз? Ах, да тем вечером на проводах в армию. Пьяная Катька. Непонятные движения. Темное помещение сарая. Все очень расплывчато и без эмоций. Интересно, что сейчас с ней? Юра выкинул из головы глупые вопросы, что стали одолевать его. Он сосредоточился на Лизе. Прямо сейчас он хотел её. А после он напишет её портрет. Обнаженная, солнечная Лиза на кухонном полу. Да, это будет потрясающе!

     - Я хочу тебя! – нежно произнесли, смоченные языком, губы Юры.

     - Так бери! – ответила Лиза и распростерлась, раскинув руки на полу, приглашая его.

     19

      Солнце все ниже опускалось за линию горизонта, тонкие облака блуждали, как потерянные странники по розовеющему небесному полотну. День заканчивался, а ненасытная парочка одурманенных ребят пыталась напитаться друг другом, как – будто после захода солнца на землю обрушиться метеорит, что уничтожит планету.

     - Стой, мне нужно в ванную! Если я сейчас не приму бодрящий душ, то упаду от недостатка сил. Откуда в тебе столько энергии? – спросила Лиза, вставая с пола, соблазняя своим обнаженными частями тела своего влюбленного друга.

      Юра подложил под голову руку и, улыбаясь, наблюдал, как она, словно бабочка, уносится в ванную комнату. Он глубоко дышал, наслаждаясь этим моментом.

     - Мой источник – это ты! – он прокричал ей в след.

      Из ванной доносились звуки падающей воды, Юра представлял, как горячие струи падают на ее неземное тело, согревают его, очищают. Его внутренний голос твердил ему ворваться в ванную и, снова, заняться любовью с Лизой. Но рассудок переборол это желание. Вместо этого, Юра поставил чайник и заварил крепкий кофе. Лиза уловила этот аромат, прямо из ванной. Она обмоталась полотенцем, что бы не вызывать сексуальных инстинктов в Юре и вышла.

      Они выпили кофе, перекусили бутербродами с сыром и молча, наблюдали друг за другом. Влюбленные часов не замечают, так про них можно было сказать.

     - Я хочу тебя отвести в одно замечательное место, как ты на это смотришь? – таинственным голосом, произнес Юра.

     - Ты желаешь поиграть в загадки? – прихлебывая кофе, кокетничала Лиза.

     - Загадки – это единственная вещь в мире, которая еще способна возбудить в человеческом разуме интригу и любопытство. Это мое место, где я отдыхаю телом и душой, набираюсь новых идей. Оно для меня сокровенно, и я желаю поделиться этим с тобой. Я уверен, тебе понравиться – после этого, Юра накрыл своей ладонью её ладонь, будто пытался передать свои чувства или околдовать её этим прикосновением.

      Спустя мгновение, Лиза с еще мокрыми волосами, накинула свое легкое пальто и была готова к так называемому свиданию. Юра, убрав со стола чашки из под кофе, обернулся и обомлел от того, как быстро собралась Лиза.

     - Ух, ты уже готова? А как же, там всякие прихорашивания? – Юра решил блеснуть своими знаниями женского естества, но как оказалось, весь его опыт был разбит в пух и прах.

     - Самая главная ошибка человека – это постоянное обобщение всего подряд. Глупые, неразумные слухи способны зародить в человеке стойкое мнение, что это истинная правда. Как же мы ошибаемся, когда сформировавшееся убеждение, сотканное из чужих слов, которые в свою очередь, были взяты у кого – то еще, раскалываются о скалы собственного опыта. Да, наверное, я трудно все это объяснила…..

     - Нет, нет. Все совсем, наоборот. Ты совершено права, я с тобой согласен на все сто, только вот одна загвоздка. Я всегда, наступаю на одни и те же грабли. Сколько раз я себе говорил, что нужно во всем исходить из собственных примеров, но по ходу дела память мне отшибло, там на войне. Ха –ха! Ты прекрасно выглядишь! – резко сменил тему Юра, застегивая последние пуговицы на своей голубой рубашке.

      Лиза подошла к нему и поцеловала его. Нежно и по – матерински, она поправила ему крепкий воротник и сказала:

     - Ну, солдат, что – ты долго копаешься. Где твоя скорость или, может быть, мне спичку зажечь – Лиза состряпала строгую маску на лице, сыграв роль командира.

      Юра засмеялся, увидев этот неудавшийся командирский вид, и посмеялся.

     - Ага, вот, вот про меня еще что – то говоришь, а сама? Какая еще спичка? У нас такой ерунды, точно не было – с этими словами, он прошел в прихожую и надел черные ботинки – Да, конечно, обувь у меня не подходящая, но сойдет.

     - Что это еще значит, обувь не подходящая? Куда мы собрались? – чуть встревожено, спросила Лиза.

      Юра не ответил, лишь сказал:

     - Давай, поторапливаться, а то путь у нас не близкий, а хотел бы успеть пока еще солнце не зашло

      Дверь захлопнулась и они вышли.

            20

      Выйдя из подъезда, Юра взял за руку Лизу. Она почувствовала его сильную, горячую руку и задумалась, как такое, возможно, что бы только вчера, она знать не знала этого парня, как сегодня они вместе идут за ручку, будто любят друг друга уже много лет. Где та грань между нелюбовью и зарождающимися чувствами? На что похожа она? Может быть, человек это кусок земли, темно – коричневая почва, рыхлая и жаждущая вырастить в себе новую жизнь. А новые впечатления и чувства – это крохотные зерна, которые Бог сыплет с неба, если почва удобряется, если она впускает в себя живительные минеральные воды. Лиза пыталась вспомнить, когда упало это зерно любви в ее почву, но все было тщетно. Божьи промыслы невозможно отследить. Мы всего лишь его создания, позабывшие об этом.

      По дороге на остановку Юра забежал в магазин и купил бутылку белоснежного кефира, и две пышные загорелые булочки. Затем, в приятной неожиданности от того, что автобус, как по взмаху волшебной появился тут как тут, они вбежали в него, слегка, запыхавшись. Желтый автобус с зелеными боками и немного замызганными окнами под номером 152, покатился по серому асфальту. Пассажиров было немного, несколько старушек на сиденьях для инвалидов и на задних сиденьях, чуть подвыпившая молодежь, о чем – то спорила, ругаясь благим матом. Благо, это продлилось недолго, и через несколько остановок в центре города эта компания сошла. За оком проплывали дряхлеющие здания некогда знаменитых производств: хлебокомбинат, гостиницы, автомобильный завод, который распродали по частям, химзавод, превратившийся в складские помещения и десятки других понурых зданий. Лиза сидела, прислонившись у окна, садящееся солнышко играло переливами на ее лице. Фрагменты из далекого детства вспыхнули в ее голове, унося далеко – далеко, в край, где больше невозможно оказаться ни на секунду. Только благодаря светлому изобретению, такому как человеческая память, можно представить себе те образы, чувства и запахи, которые запрятаны глубоко внутри нашего подсознания. Лиза вспомнила, когда ей было восемь лет, тогда мама работала на заводе «Точмаш». Известный завод в советские времена, но прекрасно распроданный в нынешние, вседозволенные годы. Будучи еще совсем крохой, Лиза часто оставалась дома одна. Мама работала в три смены. Утренняя, ночная и дневная. Она всегда тосковала по маме, смотрела в окно в сторону завода, прислонившись к холодному стеклу. Уходя на работу в дневную смену, мама, что бы дочка не сильно горевала, показывала рукой в направлении завода, рассказывала, как коротка дорога до того места, где она работает, что не стоит расстраиваться, ведь они друг от друга совсем рядом. Лиза внимательно слушала маму, ее рассказ про путь на работу, ведь, маме не раз приходилось идти пешком и она, прекрасно знала, что и где находиться. И в один весенний погожий день, когда Лиза пришла со школы домой, обнаружила, что мама уже ушла. На столе лежала записка на клочке желтеющей бумаги: «Лиза, я сегодня ушла пораньше, на обработку брака. Еда на плите, разогрей! Допоздна не гуляй, меня не жди, ложись пораньше. Целую, твоя мама!» Лизе, так стало грустно глубоко внутри, она заплакала в одинокой пустой квартире. Эхом от стен отдавались ее всхлипы и рыдания. Оторвавшись от подушки, где после нее осталось влажное пятно, Лиза призадумалась. Там на задворках ее разума, где совсем недавно проливной дождь бушевал, и громовые раскаты били в душу, принося печаль и тоску, зарождались проблески. Эти слабые мерцания все четче напоминали цвета радуги. А зачем, я буду тут сидеть и плакать, если я могу пойти к маме на работу, и даже пусть, мне удастся увидеть ее, то я просто, постою рядом с этим заводом, подумала Лиза, вытирая раскрасневшееся лицо. С этими мыслями, к ней пришел зверский аппетит, она бросилась на кухню, разогрела, как велела ей мама еду(там оказались, бледные макароны с двумя сосисками, похожие на двух молоденьких розовых поросят), выпила мутный, переслащенный компот из сухофруктов, она всегда его дослащивала, хоть мама и предупреждала ее не делать этого, а то ее мягкое место слипнется, но девочка не слушалась, ибо знала, что все это пустяковые страшилки, не более. Затем она вихрем выскочила на улицу, побежала на остановку, где старушки продавали семечки, купила себе кулек средних размеров, дабы в пути ей было не скучно, и отправилась в путешествие. Да, это было самое настоящее путешествие для восьмилетней девочки Лизы, о таких она читала в книжках. А сейчас, она сама была главной героиней, своего собственного приключенческого романа. Дорога предстояла неблизкая, но Лиза, не подозревала об этом, кто из нас в восемь лет, мог мысленно сообразить примерный маршрут, разве, что сын какого-нибудь туриста – путешественника. Лиза не была никаким сыном путешественника, и поэтому, она, вприпрыжку, с сияющим лицом брела вниз по дороге, о которой говорила мама. Мимо нее просвистала ее школа, откуда ребята постарше шли домой со второй смены, затем красная кирпичная баня, куда мама водила ее пару раз, когда дома отключали воду, а вот дальше начиналась территория, где маленькая Лизина ножка в красном сандале, надетом на белый носок, еще не ступала. Прямо сейчас, здесь в автобусе, она ощутила, как тогда, то чувство страха неизвестности и отсутствия каких – либо дальнейших планов. Сердце юной крохи сжалось, глазки забегали, мысли спутались, в горле пересохло. Хотелось разреветься на этой неизвестной улице горькими слезами, но кто – то неизвестный, приятным низким голосом, сказал ей не расстраиваться, нужно собраться и вспомнить, что же говорила мама. Ведь, Лиза так хотела оказаться рядом с тем местом, где она работает. Голос пропал и девочка, взяла себя в руки, даже не осознавая, в тот миг, что означает эта фраза «взять себя в руки». Она вспомнила мамины слова: « А вот, за красной баней, куда я тебя водила, раскинулся целый ряд гаражей разных цветов и размеров, а дальше дорога уноситься вниз, все ниже и ниже. А потом, по левую руку, появляется огромный заброшенный многоэтажный завод, с пустыми, черными глазницами окон, на первый взгляд он вселяет ужас, а вот, если присмотреться, то мне он напоминает, одинокого великана, который потерялся и ждет, когда его найдут. Когда великан остается позади, я спускаюсь по разрушенной лесенке, и слышу журчание бегущей воды, передо мной появляется деревянный мост. Но он не полностью деревянный, стальные балки цвета вишни, окутывают его по бокам. Древесина под ногами шатается. Бурлящий поток зеленоватого оттенка воды, бежит под моими ногами. По обеим сторонам берега этой небольшой речушки, расположились густые заросли деревьев неизвестного происхождения. Со стороны эта картина напоминает мне реку под названием Амазонка. Она такая же грязная, коричневого оттенка, темно – зеленые влажные джунгли нависают над ней, склоняются под ее величеством. А после моста, землистая тропинка, где по правую сторону красная кирпичная стена с колючей проволокой, а чуть дальше, небольшая вышка. Все это слегка напоминает тюремную зону. Но тюрьмы там никакой нет. Несколько минут вдоль нее и, я, практически, на работе» Рассказ мамы пробежал в голове, будто она стояла рядом и шептала ей все это на ухо. Лиза навострила свой взгляд и двинулась вперед. Люди из проезжающих мимо автомобилей, удивленно наблюдали, и размышляли, куда это, такой ангелок шагает совсем один. Солнышко сопровождало маленькое создание, облака на голубом небе, словно ее друзья плыли вместе с ней. Вот показалось то одинокое здание, и да, мама оказалась права, Лизе оно тоже напомнила ей великанов из ее мультфильмов. Вот речушка и мост. Вокруг никого, только влажный запах листвы и пение птиц. Лиза быстренько преодолела мост и оказалась возле той самой кирпичной стены. Колючая проволока свисала с нее грозными когтями. Но храбрая второклашка помчалась дальше. Все ее сандалии были в грязи после того, как она вышла с этой тропинки, и оказалась перед огромной заводской проходной. Широкие металлические ворота ржавого цвета раздвигались и впускали в себя грузовики, набитые всякой непонятной для нее всячиной. Мужчины в потрепанных синих одеждах с эмблемой «Точмаш» дымили перед проходной, громко смеялись, о чем – то спорили. Один из них, с красным лицом, крупным носом и копной кудрявых волос, кинул взгляд на Лизу, которая застыла с открытым ртом от удивительной картины, что перед ней открылась. Она заметила, что этот незнакомый ей дядя смотрит на нее. Страх слегка подкрадывался к ее бледному горлышку, она думала, что сейчас этот дядька узнает ее и все расскажет моей маме, и тогда дома, ее будет ждать серьезный разговор. Эти наивные мысли заставили ее броситься обратно на ту безлюдную тропинку, с которой она пришла. И там, стоя совсем одна, Лиза успокоилась, и начала представлять, как за той красной кирпичной стеной, где – то трудиться ее мама. Внутри у нее все расцвело, та тоска, что сдавила грудь дома, теперь казалась ей смешной и глупой. Она постояла минуть десять, помахала в сторону проходной, и пошла домой.

     - Ты сейчас, где – то далеко? Я прав? – голос Юры, привел Лизу в реальность. Она оторвалась от окна, который оставил ей в подарок красное пятно в уголке лба, несколько раз быстро поморгала, приходя в чувства, и оглянулась вокруг.

     - Да, ты прав. Я вспомнила момент из детства, хотя раньше он никогда ко мне не приходил. Где мы?

      Автобус подпрыгнул на неглубокой ямке, за окном раскинулись поля, на которых еле – еле прорывались на поверхность первые зеленые травинки. Вдалеке виднелась блестящая гладь реки Клязьма. Дальше стоял густой дремучий лес, которому не было видно ни конца, ни края. Салон автобуса был наполовину полон. Люди болтали, пытаясь перебить гул работающего мотора. Стоял запах навоза вперемешку с перегаром. Чего тут сказать, сельский народ возвращался домой.

     - Мы выходим на следующей остановке. Надеюсь, успеем до захода солнца.

     21

      - Интересное местечко – вертя головой по сторонам, подметила Лиза.

     Автобус обдал их столбом пыли и выхлопных газов, когда они вышли на остановке. Через дорогу на них глядела огромная белокаменная церковь с деревянными воротами и серебряными куполами. Рядом с ней стоял сельский продуктовый магазинчик, на входе которого женщина средних лет с безэмоциональным выражением лица курила сигарету. Вокруг нее бегали дети, похожие на беспризорников. Ругались матом и плевались друг в друга. Чуть дальше виднелась другая церковь, но уже более массивная с тремя огромными колоколами небесно – голубого цвета. Пыль от дороги, что разрезала этот поселок надвое, проникала в рот и глаза. Лиза прищуриваясь, вытирала рот рукавом своего плаща.

     - Да, тут довольно грязновато, пойдем, скорее вниз по той спускающейся дорожке.

      Резко уходящая вниз дорога, заставляла ускорять шаг парочку путешественников. По обочине стояли полунакоренившиеся деревянные домики с облупившейся краской на окнах. Собаки лаяли при виде незнакомцев. Петухи, навострив свои красные гребешки, провожали их злобным взглядом. И лишь, только пухлые коты от черных до пестро-рыжих, свесив свои толстые лапы с крыш своих домов, безразлично наблюдали. Дорога изгибалась то влево, то вправо. Раздался шум проходящего поезда. Он был настолько близок, что Лиза сделала непроизвольный прыжок от испуга. Юра улыбнулся.

     - Ах ты, трусишка, оказывается? - удивленно подняв правую бровь, спросил Юра.

     - Я?! – приложив левую ладонь к сердцу, с легким возмущением переспросила девушка – Разве, как ты называешь трусишка, способна пойти с едва знакомым парнем в то место, где мы сейчас? А?

     -Все, все! Я беру свои слова обратно! – Юра обнял ее и поцеловал, под звуки уносящегося вдаль поезда.

     Над железной дорогой простирался подземный проход. Темный, грязный, исписанный различными фразами бессмысленного и похабного содержания. Внутри пахло сыростью и тут, явно справляли свою нужду, и не только животные. Парочка быстренько пробежала, этот дурнопахнущий тоннель и оказалась на огромном лугу. Лизу захватила эта картина. Свежий воздух, глубокий и проникновенный, вонзился в ее расширенные ноздри. Казалось все, что она сейчас видела – это пейзаж старых русских художников. Соломенные тона с вкраплениями зеленных оттенков. Черные точки на меркнущей голубой лазури – это птицы, что летят в свои укромные домишки. И все это, окутывают багряные краски уходящего солнца. Шедевр достойный внимания.

     - Вот это да! Красотища какая! – с изумлением и полуоткрытым ртом, сказала Лиза.

     - Да, здесь я люблю проводить время, хотя бы раз в неделю, стараюсь приезжать сюда. Пойдем чуть подальше, поближе к воде.

      Пройдя еще метров триста, послышался шум реки. Клязьма раскинулась перед их взором, красуясь своей широтой. Они стояли на песчаном обрыве, в склоне которого, птицы соорудили себе множество пещерок. На другом берегу стоял дремучий лес, будто из сказки. Грозный, с курчавыми кронами деревьев, чуть нависающими над водой. От почти черной воды, исходил холод. Пахло кострами, растопленными банями, повсюду стоял смог, от которого слегка кружилась голова. Он плыл над водой, похожий на туман. Юра снял куртку и положил ее на землю. Постучал рукой по земле, приглашая Лизу присесть.

     - Давай, отдохнем. Люблю – это место. Чувствую здесь некую связь с природой. Тишина, прерываемая лишь звуками проходящих поездов и звоном колоколов, что может быть прекрасней. Этот дурман, что расслабляет сознания, эффект, как – будто от церковного кадила. Тебе нравиться? – они сидели плечом к плечу, смотря на течение реки.

     - Да, это потрясающее место! Как я раньше не подозревала о нем? Ведь тут совсем не так далеко мой дом. Удивляюсь, как так? Прожить во Владимире большую часть своей жизни и не видеть таких чудесных красот. Да, Лиза, чем ты, спрашивается, занималась все это время?

     - Не тревожь себя, такими вопросами. Это ни к чему. Просто наслаждайся моментом. Будь здесь и сейчас. Как глупо ворошить прошлое, если ты все равно не в силах, что - либо изменить. Оглянись вокруг, вдохни эти ароматы природы, почувствуй на своей коже прохладу ветра, и ни о чем не думай. Это сложно, я знаю. Современный мир поработил наши мысли, он проник в подсознание, словно паук, и плетет там свою паутину. В суматохе дней, мы просто не замечаем, как принимаем решения не своим умом, пусть и считая, что это не так. Мы все уверены в том, что у нас все под контролем, мы хозяева своей судьбы, все, что я делаю – это мой выбор. Но – это не так. Да, я не вправе учить кого – то, что правильно, а что нет. Я сам до сих пор не понимаю где, правда, а где вымысел. И мне кажется, что этой дилемме не будет конца, покуда человек живет на этой планете.

      Крохотная дуга солнца, слабо выглядывала из-за горизонта. Где – то уже мерцали звезды, будто драгоценные алмазы. Прозрачный силуэт луны еле заметно вырисовывался на чернеющем небе. Лиза размышляла над сказанными словами. И вправду, зачем беспокоить себя надуманными проблемами? Ради чего я вернулась? Правильно! Наслаждаться жизнью и попытаться показать другим, что не все еще потеряно. Есть пылающий костер, о который еще можно отогреть свои охладевшие сердца. А есть ли он на самом деле? Лиза сама не знала ответ на этот вопрос. Все, что она делала – это находилась в его поиске. Она играла в салки с повязкой на глазах, находясь в густой темноте замкнутого пространства. Истерически дергая руками, в надежде отыскать хоть каплю чего – то похожего на счастье. Что все это могло значить?! Она не понимала. Может быть, это просто такой непонятный возраст. Да, это очередной переходный возраст. Со всеми его вытекающими последствиями. Буря эмоций, сменяющихся со скоростью света; непонимание окружающего мира; скитания от одной мысли к другой; беспросветное будущее; неуверенность в завтрашнем дне. Вот они – симптомы. У нее даже прыщик вскочил в уголке носа, как в пятнадцать лет. И что же со всем этим делать? Спрятаться? Ждать, когда все само собой рассосется? Или бороться?

     - Голова действительно немного закружилась, но мне нравится. Приятная прохлада от воды, чувствуешь?

     -Да, чувствую. Вернемся, обязательно приступлю к работе. У меня потрясающие задумки!

      Смог плыл над водой, тихо и беспрекословно. Лиза смотрела на воодушевленного идеями Юру, и понимала, что он хороший, умный, с ним можно было бы прожить всю жизнь, родить от него детей, коротать теплые вечера с бокалом в руке. Но, где – то глубоко внутри ей хотелось чего – то другого, чего – то сумасшедшего; перемен способных перевернуть все с ног на голову; раствориться в безумном потоке энергии, исходящем из потаенных мест, куда не просачивалась, ни одна человеческая мысль – девственное место. Все бросить….. Но подождите, а разве три дня назад она не сделала этого? Тогда, чего же тебе надо, пропащая ты душа?

     - Поцелуй меня – едва слышно, прошептали губы Лизы

      Два темных силуэта опустились на холодную землю, каждый хотел получить свой результат. Юра желал увеличить эффект своих задумок, добавив эротики, а Лиза почувствовать вибрацию и связь, проходящую между землей и Юрой, тот контраст, что едва уловим.

     22

      - У нас еще есть шанс успеть на последний автобус в город.

      Юра нежно говорил ей эти слова, смотря прямо в черные глаза. Его силуэт был похож на черное пятно на фоне звездного неба. Он поглаживал ее волосы, слегка влажные от пота. Они одни на этом отрезке земли. Вокруг лишь шум реки, мерцанье звезд и лик луны, смотрящий с поднебесья. Ночь спустилась на землю, принеся с собой кому – то счастье, отдых и любовь, а кто – то, возможно, прямо сейчас, издал последний вздох. Она принесла две параллели. Такие разные, но и в тоже время, чем – то схожие. Ведь ощущения счастья – это маленькая смерть, испытав, что – то грандиозное, ты больше не будешь прежним никогда. Внутри тебя исчезнут прежние устои, их сдует ветер, словно пепел.

     - Мне холодно, и я голодна, но так не хочется уходить из этого места. Я так устала, что уснула бы прямо здесь, и, наверное, я бы замерзла, насмерть. Ха! Забавно, правда? Интересно то, что человеку дана возможность убить самого себя. Просто взять и прыгнуть с моста или высокого здания. Десятки разных способов, чтобы навредить себе. А как улучшить свою жизнь, обогатить ее, сделать так, чтоб каждый день был как праздник, вот этого никто не знает. И все эти нравоучения, книги, разговоры о якобы уроках самосовершенствования, все это ерунда! Очередной метод зарабатывания денег на человеческом горе.

      Лиза присела и подтянула ноги к груди, укутав их своим плащом. Юра молча, обнял ее за плечи, пытаясь согреть ее. Она продолжила:

     - На планете так много людей, что та грань между счастьем и горем стерлась, испарилась. Ведь для одного радость другого, может быть, печалью. Вот, например, человек умрет, а у него родственники, которые его любили и уважали, что они будут чувствовать? Да, траур и утрату. А если, этот умерший для кого – то был врагом, то те в свою очередь, будут чувствовать облегчение и сытость своей мести. Странно, все это. Ко мне порой приходят удивительные вопросы. Их все больше и больше, а ответов нет. Может быть, все это от безделья. Как ты думаешь?

      Юра встал, и подошел к обрыву. Ветер раздувал его волосы, он почти сливался с ночью. Он посмотрел на лес, на воду и обернулся к Лизе, часто моргая, что бы различить ее в темноте.

     - Я считаю, что у человека обязательно должно быть любимое дело. Какой – то труд, куда он будет вкладывать свои идеи и замыслы. Ты ведь говорила, что тоже любишь рисовать. Так?

     - Да, люблю.

     - Тогда, давай поедем ко мне и нарисуем друг друга обнаженными, словно мы древнегреческие Боги Олимпа. Я думаю, это классная идея. Нужно пустить твою энергию в творческое русло. Я часто сталкиваюсь с чем – то похожим на твой случай. И тогда, я просто рисую. Беру кисть, вдыхаю запах красок и концентрируюсь на холсте. После этого выходят неплохие вещи. Хочешь попробовать? – Юра протянул ей руку, рассекая темноту.

     - Хм? Заманчиво. Поехали.

      Потемнело не на шутку, было сложно различить свои собственные ноги в этом густом мраке. Юра шел впереди, прокладывая путь. Лиза постоянно спотыкалась, ее это забавляло, она тихонько смеялась над своей неуклюжестью. Впереди вырисовывался образ того тоннеля, затем дорога пошла вверх, Юра видел, что Лиза пришла в себя, забыла те терзающие ее мысли. Он не хотел ругаться с ней или как – то обидеть, и поэтому, решил не говорить ей всей правды, что он на самом деле, думает про те идеи и размышления, о которых она говорила у воды. Для него все это было бредом. Какое безделье?! Ей, ему и всем вокруг стоит каждый день вставать и благодарить Господа за мирное небо над головой. За те продукты в магазинах, за какую никакую работу, за те права, что у нас есть. Наши дети могут ходить в школы, и им, не нужно прятаться в подвалах, когда начинается артобстрел. Женщин и стариков не расстреливают прямо на улицах ради веселья. Да, есть недочеты в правительстве, где – то коррупция, кто – то зазнался, и пытается возомнить себя пупом земли. Но это мелочи. Мы можем спать в своих накрахмаленных пастелях с любимыми женами, со стоящей неподалеку детской кроваткой, и слушать за окном ночную тишину, прерываемую лишь пением сверчков. Мы забыли все это. Наше горе измеряется отсутствием зубной пасты определенной марки, к которой мы привыкли. А вы говорите самокопание, отсутствие интереса к жизни, думал Юра и смотрел на улыбающуюся Лизу, в свете уличных фонарей.

      Они перебежали дорогу в надежде успеть на автобус, что стоял на остановке, но тот, как испуганное животное при виде хищника, улизнул, виляя задом.

     - Вот же, чертовщина! Придется ехать на такси – запыхаясь, сказал Юра. В его голове пробегали картинки, словно слайды, тех ужасов войны. Он зажмурился.

     -Юр! С тобой все в порядке? – Лиза положила ему руку на плечо.

     - Да, все нормально. В глаз что – то попало от этой пыльной дороги.

      Глаза распахнулись, Юра улыбался, а на щеках текли слезы.

            23

      Ночная жизнь города. Снующие автомобили всех моделей и цветов. Подсвеченные храмы и исторические здание города, внутренности которых превратили кто в ресторан или забегаловку, а кто в ночной клуб. Свет льется из витрин закрытых на ночь магазинов, работают только заведение для любителей оторваться на полную катушку. Вот эти самые любители снуют из одного клуба в другой, показать себя, посмотреть на других. Кто – то в поисках жертвы для случайной связи, а кто – то пытается набить кому – то морду, чтобы почувствовать свое превосходство. Все заняты поиском утех и развлечений по своим интересам. А все интересы упираются лишь в одно, утопить свое истинное естество в бутылке вина или еще каком – будь пойле подешевле. Жизнь бурлит, таксисты рады. Участники этого веселья ждут ночи, как живительного источника среди пустыни. Они работают, ненавидят себя и свою деятельность, ищут свободной минутки, чтобы выйти на перекур и обсудить с такими же собратьями по несчастью планы на вечер. Одна лишь мысль об этой фразе «Планы на вечер» воодушевляет их, тело и разум возносятся к сияющим небесам на воздушном белоснежном облачке. В голове всплывают картинки этикеток вино – водочных изделий, сухие губы тут же истекают слюной. Руки сладко потераются друг об друга, тело ощущает приятную дрожь, мурашки бегают от предвкушения вечернего разгула и разврата. Наутро после гулянки к некоторым приходит мимолетное озарение, мысли в раскалывающейся черепной коробке пытаются сделать выводы, что хватит, пора остановиться, взять себя в руки и начать новую жизнь. Но это скоро пройдет. Скоро снова на работу, опять назойливость начальства, опять тупые клиенты – идиоты, сверлящая жена и нежеланные дети. И вот, привет, питейным заведеньям, привет, друзьям по несчастью! Давайте поднимем бокалы за прекрасную ночь, где я могу не думать ни о чем, кроме безудержного веселья!

      Ах, эти улицы! Чего они только не видели? Чья только нога по ним не ступала? Юра засмотрелся на проносящиеся виды за оком такси. Рядом Лиза, тоже смотрела в окошко. Желудок пошкрябывал внутри, издавая урчащие звуки. Хотелось кушать. Они проезжали в центре города, где в автомобиль проникали запахи еды. Аромат печеного картофеля с лучком, запахи пиццы, шкварчящих сочных стейков, готовящихся на углях. Все запахи смешались в один. Таксист, лысый мужчина с пышными седеющими усами и в очках, слушал песни Александра Розембаума. Юра прекрасно знал эти песни, сколько раз они терзали его душу. Стоя там, на блокпосту, в окружение разрухи, и чуя, в душном пыльном воздухе присутствие смерти, ребята часто слушали его на стареньком магнитофоне. Шелест пленки, затертый до дыр. А по ночам слезы выкатывались на пыльном загорелом лице Юры, когда строчки из песен врывались в уставший мозг без спросу, вышибая настежь дверь с петель. Юра смотрел в окно, но пейзаж перед глазами сменился. Владимир исчез, появились зеленые вершины гор, каменистые дороги, размытые недавним ливнем. Юра ощутил себя в кузове военного Газика, оббитого брезентом болотного цвета. Пахло сыростью. Ливень ударялся о брезентовую ткань. Этот звук успокаивал, убаюкивал Юру.

     - Ох, что – то мы долго едем, я чуть – чуть даже умудрилась задремать, представляешь? – голос Лизы, заставил Юру вынырнуть из воспоминаний. Пару секунд он приходил в себя, не понимая где находиться.

     - Мы почти на месте, вон там мой дом виднеется – Юра указал куда – то в лобовое стекло, таксист возмущенно посмотрел на его указательный палец.

     - Извините, а вы бы не могли, остановиться у большого супермаркета, он сразу здесь за углом – он не знал, как обратиться к таксисту. Мужчина? Товарищ? Гражданин водитель? Последний вариант даже слегка рассмешил Юру, но он решил поступить так, как – будто уже назвал имя таксиста, и продолжает разговор, уже просто на вы. Этот метод ему часто помогал во многих ситуациях.

      Автомобиль недружелюбно притормозил, заставив Юру и Лизи клюнуть носом в передние сидения. От обивки пахло табаком вперемешку с дешевым освежителем воздуха. У таксиста не оказалось сдачи, пришлось переплатить, но Юра воспринял это как, если бы он просто оставил чаевые, пусть и за не столь приятное обслуживание.

      Дверь в квартиру открылась. Юра сразу почувствовал знакомый аромат его квартиры. Запах красок и свежего ремонта. Ему вспомнилось, как он мучился с оклейкой обоев, незабываемое впечатление. На стол опустились десяток яиц, увядший огурец, помидоры, настолько дорогие, что за такую цену в их соке должен содержать эликсир молодости, пачка риса, и какая – то колбаса. Ну и вчерашняя буханка хлеба. Это все, что удалось добыть в ночном супермаркете.

     - Готовь холсты и краски, а я пока попробую, сварганить нам поздний ужин, договорились?

      Такого приятного предложения Юра не ожидал. Что может быть прекрасней, чем готовящая на кухне девушка для своего избранника? Ответ один единственный – только лишь обнаженная готовящая девушка, облаченная в легкий фартук, раздуваемый ветром из открытого окна. Воображение Юры заиграло не на шутку, но он остановил себя.

     - У тебя сейчас был такой взгляд…

     - Да, извини, что – то задумался. Я только За! Предвкушаю, что ты такого сообразишь? – потирая руки друг об друга, а затем поглаживая живот, спросил хозяин квартиры.

     - Так! Это не твое дело. Занимайся своими делами! А это оставь мне!

      Одинокая лампочка зажглась в комнате. Быстрыми движениями Юра прикрепил свежий лист бумаги к холсту, подготовил акварель и масла, разнокалиберные кисти, различного состава. Были у него кисти из беличьей шерсти, лошадиный волос, соболь, самая его любимая была из шерсти барсука. Нежная на ощупь, часто он водил ей себе по лицу, в те моменты, когда работа притормаживалась. Эти волосики, словно шелк ласкали его кожу. Это был некий массаж для его разума. После этого, его внутренний хозяин, что отвечал за выдачу потрясных идей, выдавал их с превеликим удовольствием. Были моменты, когда эта коморка закрывалась на неопределенный срок. В такие дни, как назло, эта кисть из барсучьей шерсти, словно заколдованная терялась, и Юра, в гневе, переворачивал все вверх дном, но ее нигде не было. И в тот миг, когда, казалось бы, все кончено, и написать уже ничего не получиться, эта кисточка, издевательски, появлялась, будто из преисподнии. Иногда, Юре казалось, что в этой кисти заключена вся сила его творчества. Весь его талант. Он даже не помнил, когда она у него появилась, где он ее покупал. Его взгляд приковался к синеватой ручке, он медленно потер ее поверхность большим пальцем руки:

     - Может, мне ее кто – нибудь подарил на одной из выставок? – он вслух задал себе этот вопрос.

     - Что ты говоришь? Я не расслышала? – донесся голос из кухни, где сковородка во всю шкварчала.

     - Ничего! Это я так! – прокричал в ответ Юра, и положил кисть на подоконник, думая о том, что обязательно в следующий раз она окажется в другом месте.

      Запах хорошо поджаренной колбаски тянулся из кухни. От этого у Юры еще больше стянуло желудок. Он представлял, как его внутренности скручиваются, словно простыня при ручной отжимке. Ноздри расширились, как зрачки у обкурившегося наркомана, и его безвольное тело проплыло, будто невесомое приведение на встречу к вкусностям.

      Ужин оказался, даже лучше, чем себе представлял Юра. Хрустящая темно - красная корочка колбаски, ярко – оранжевые желточки, чуть сыроватые, как он любил, овощной летний салатик с заправкой из лимона и растительного масла. Не только пальчики, можно было облизывать всю руку целиком от такого праздника желудка. Закончив трапезничать, парочка сытых и довольных молодых людей прошла в комнату. Без лишних слов, Лиза начала скидывать себя всю одежду. Кофточка, затем брючки, нежно сползли с ее бледных ножек, вишневый бюстгальтер одним щелчком отлетел от ее груди, и Лиза, будто впервые обнажаясь перед Юрием, прикрыла свои груди рукой, со смущенной улыбкой на лице.

     - Я думала, это будет намного проще, чем я себе представляла – сказала Лиза, непонятно зачем, поправляя скинутые с себя вещи.

      Заметив, ее робость, Юра принялся оголяться, дабы поддержать свою спутницу. Его солдатской скорости можно было позавидовать, казалось, его одежда походила на униформу стриптизера. Та самая, что одним махом срывается с тела, выставляя напоказ загорелые мышцы. Только вот, одна лишь разница, что такой мускулатуры, Юра не имел. Нет, не то, что бы он был тощий, как спичка или имел лишние килограммы, нет. Все было в меру, без излишеств. Ровный торс, с едва, но проявляющимися кубиками пресса, мужские руки, от которых веяло храбростью, выразительная шея и осанка, благодаря армейской выправке и дисциплине. Его верный спутник, окутанный черным мохнатым озером, чуть напрягся от возбуждающих округлостей Лизы. Промчалась секунда, и его голое тело стояло возле девушки. Тишина окутала их. Окна не пропускали звуков, а все соседи уже давно сопели, как паровозики на своих хлопчатобумажных станциях. Все, что улавливали уши Юры, это частое дыхание Лизы, на миг ему показалось, что он слышит как бьется ее сердце, скрывающееся под великолепной грудью. Он впился в ее губы, словно древний вампир после тысячелетней спячки. На мгновение у Лизы подкосились ноги, рука больше не прикрывала ее прелести. Тень смущения, что окутала ее, растворилась. Она прижалась всем телом к нему. Юра ощущал ее твердые соски в области ребер. Он хотел ее прямо здесь и сейчас, но остановился и оторвался от нее.

     - Ну, что ты скажешь после этого? А? Сейчас не так страшно? – уверенным голосом, спросил Юра.

      Перед ней стоял мужчина тридцати лет, с пылающим взглядом, небольшой щетиной, совершенно голый, с пухлыми красными губами, но разум рисовал в ее воображении древнего атлета спустившегося прямиком с Олимпа. Таких она видела на страницах учебника по истории. Ожившая каменная скульптура. Смесь Гермеса и Аполлона. Низ живота горел диким желанием слиться с этим творением ее разума. Ощутить внутри себя всю его горячую мудрость тысячелетий. Насыться потоком его учений и знаний. Стать его рабой. Лиза шагнула вперед, но атлет выставил перед ней руку.

     - Убери руку, ты мне нужен! – диким голосом, прорычала Лиза. Она чувствовала вскипающую в венах кровь.

     - Постой! Оставь свой пыл для искусства. Выплесни свое желание на бумагу. Попробуй! Ты окажешься в таких краях, где еще никогда не бывала – его взгляд прожигал ее.

     - Нет! Если ты не отдашься, то я пойду на улицу и займусь любовью с первым встречным! Послушай меня, я не шучу! – она развернулась и направилась в сторону входной двери.

      Рабыня испытывает своего хозяина, подумал Юра, смотря на влажную спину Лизы. В тот же момент, сделав три широких шага, он схватил ее сзади за шею, ощутив, как пульсируют ее вены, резко нагнул ее вперед, и вошел в ее пылающее лоно. Пышущая ярость дикарки вырвалась наружи в виде протяжного крика. Оргазм был близок, но Юра остановился и покинул ее.

     - Хорошо! Твоя взяла! Ложись на диван, сейчас ты увидишь мое мастерство – это эротическая пощечина привела в чувства Лизу.

      Рука жестко схватила кисть, краски вихрем смешались на палитре в нужной последовательности, Лиза смотрела на белый лист. Абсолютно чистый девственный лист. Кончиками пальцев она провела по бумажной поверхности. Гладкая, без единой шероховатости, без изъяна, будто дорогостоящий шелк. От мольберта веяло прохладой, среди этой душной комнаты. Юрий лег на диван, скрестил ноги и заложил руки за голову. Прерванный оргазм терзал его сознание, но стойкий дух поборол эту страсть. Он устремил взгляд в верхний угол комнаты в то место, где стояла Лиза, погруженная в раздумья.

     - Расслабься, встряхни плечами, если правильно следовать к своей цели, то получишь такое удовольствие, которое будет несравнимо с тысячью оргазмов. Любовь, холодной стальной стрелой войдет в твое сердце, в эту жаркую бьющуюся субстанцию. Наконечник стрелы пропитан эликсиром умиротворения. Забудь, кто ты, забудь, кем ты была, есть и будешь. Все, что у тебя есть это лишь поток, бьющий из подсознания, как лавинный столб, вырывающийся из жерла вулкана. Сжигай все отвлекающие тебя глупые мысли на своем пути. Только ты и искусство – слова Юрия были наполнены магией. С каждой буквы стекал густой янтарный мед. Звуки проникали в ушные раковины Лизы, словно героин в вену наркомана, после тысячелетней ломки.

     - Я поняла тебя, мой господин – завороженным полушепотом, слова сорвались с пышных розовых губ Лизы.

      Первый взмах, и кисть опустилась в бледно зеленоватую смесь красок. Волосатый наконечник кисти мгновенно пропитался густой массой. Какой состав этой кисти? Волос пони? Где хозяйка этих волос? Бегает по зеленой лужайке щиплет травку или катает в Центральном парке малышню с упущенной головой от усталости? Неважно! Факт, остается фактом. Подарок этой милой мини – лошадки чудесно справляется со своей работой. Виноградные гроздья нависают над телом отдыхающего Юрия, нет, теперь это не Юрий Ботырев – простой художник Владимира. Теперь его имя Дионис – древнегреческий бог виноделия. Его массивная ладонь протягивается к плодам винограда, пальцы чувствуют нежность светло- зеленных горошин, их сочность и аромат. Кисть сжимается, сквозь пальцы проступает сладкий ручей, сок падает на лицо Диониса, лишь нескольким каплям удается упасть на высунутый красный язык, все остальное попадает на розовеющие щеки, объятые легкой щетиной, на выразительный лоб с глубокой морщиной посередине от частых сюрпризов жизни. С влажного подбородка стекают виноградные соки вдоль по шее на плечи. Солнце разгорелось не на шутку, оно мгновенно высушило пролившуюся влагу на лице Диониса, превращая ее в липкие сахарные островки. Дионис счастлив, он смеется заливистым смехом, разносящимся на десятки метров, отражаясь в каменных колоннах песочного цвета, стоящих на заднем плане. Лиза с силой нажимает на холст, вырисовывая гранитные ступени перед ложем Диониса. Белый гранит сияет в лучах полуденного солнца. Черные вкрапления на его поверхности похожи на сплетение прогнивающих вен. Сотни метров отравленных тоннелей крови. Ступени уносятся далеко вниз, сквозь пышные облака. Загорелое тело Диониса, практически ничем не прикрыто, за исключением фиолетовой ткани накинутой на выступающие колени. На кончиках этой вуали приделаны золотые кисточки. Они щекочут внутреннюю поверхность бедра Диониса. Но его это ничуть не беспокоит. Он Бог. Он Властелин напитка, способного расслаблять человеческий разум. Он Повелитель терпких бордовых рек. Он Освободитель мирских желаний и страстей. Ему подвластно все человечество, он знает все потаенные страхи людей. У него есть, что им предложить. Волшебный эликсир правды, срывающий все притворные маски. Его детище никогда не останется без внимания, его продукт подвластен вечному спросу, до тех пор, пока бьется человеческое сердце.

      Картина готова. Глаза сверкают, будто алмазы. Лиза довольна от проделанной работы. Результат возбуждает ее. Она не в силах оторвать своего взгляда от этих ярких цветов. Ее пальцы полностью покрыты краской. Она сжимает и разжимает кулаки, ее кожа липнет друг к другу, но ей нравиться этот эффект. Белоснежные квадратики и треугольники зубов проявляются между розовым островком из губ.

     - Я закончила – произнесенные слова не были похожи на звуки из горла, скорее это напоминало предсмертный выдох. Высушенные мысли, и истерзанные идеи вылетели в атмосферу, будто сигаретный дым.

     - Когда ты работала, я перестал тебя узнавать. Ты изменилась. Черты лица стали более острыми, цвет глаз приобрел черный оттенок, на секунду я даже заметил, как они полностью покрылись черной пеленой. Твоя грудь вздымалась, складывалось впечатление, что ты бежишь марафон вокруг земли, и где – то за углом, совсем вблизи заветная финишная черта. Это была не ты, но я не испугался, я не стал прерывать тебя. Я позволил себе посмотреть, как работает другой мастер. Представь, я тут подумал и понял, что ни разу в своей жизни не видел, как это делается со стороны. Как создаются шедевры, как идеи, созревшие в голове художника, плавно перетекают на белый лист бумаги. Мне это чем – то напомнило изгнание чертей из проклятой души. Ведь, практически все то же самое. Кисть – это серебряный крест, шепот мыслей и образов в голове – это молитва, а законченная картина – это святая икона. Та проклятая душа, что мечется внутри художника проходит обряд исцеления сквозь кисть и шепот молитв. А затем на эти проклятые души, превращенные в иконы, приходят смотреть люди. И в тот момент, когда их взгляды тонут в этих раскрашенных прямоугольниках, они замирают, дыхание становиться глубже, а мысли уносятся далеко – далеко. Кто - то испытывает радость и ностальгию, а в ком – то рождается скорбь. Кто – то летит в облаках, разрезая воздушные облака руками, словно пышный торт, а у кого – то каменеют мышцы, и он ощущает себя глубоко под землей, где по соседству копошатся влажные скользкие черви. То, чем мы с тобой занимаемся, способно вызывать в людских душах забытые воспоминания: детские годы, проведенные у бабушки в деревне; первое чувство влюбленности, затмевающее все мысли в голове; почивших близких, которых мы забывали навещать. Вот эти вот пальцы – Юра подошел к Лизе, и взял ее ладони – еще в силах сошкрябать с человеческих сердец тот слой грязи, что заставляет черстветь истинные желания людей. Но есть одна печальная, хотя нет, наверное, она вовсе и не печальная, есть одно, я бы сказал примечание – все это мы можем сделать лишь ценой собственной жертвы.

     - Подожди, что ты имеешь в виду? Ты хочешь, сказать, что с каждой ситуацией, когда в ком – то рождается, то о чем – ты сейчас говорил, у нас все происходит совсем наоборот? В нас умирает какая – то частица? Так? – почему – то в этот момент у Лизы накатились слезы на глазах. Желтоватый электрический свет с дрожью мерцал во влажных веках.

     - А разве ты ничего сейчас не ощущаешь? В той огромной стране воздушных шаров, что находится у тебя здесь – Юра приложил руку к ее груди – один лопнул. Бац! И его больше нет! А у меня, наоборот, на моем зеленеющем поле, распустился ярко – красный тюльпан, он пахнет весной, полосатые пчелы и мохнатые шмель, одетый в шубу, уже собирают пыльцу на его огромном бутоне. Спасибо, тебе – по правой щеке, медленно спустилась одинокая слеза, словно росинка на утреннем листке осоки.

      Они крепко обнялись, полностью обнаженные в физическом и в духовном плане. От образовавшегося теплообмена, тела наполнились влагой. За окном полная луна наблюдала за их таинством. Морозный серебряный свет окутывал соседние многоэтажки. Было так светло, словно днем. Казалось, на землю направлен огромный прожектор.

     - И, что со всем этим делать? Перестать творить? Просто взять, все бросить и забыть, и устроится на работу в ближайший супермаркет, где все, что я захочу узнать у людей – это нужен ли им пакет?

     - Так многие делают, потому что так проще. Зачем жертвовать собой ради других, зачем лишний раз напрягаться, когда можно следовать приказам других? Легче раствориться в толпе и выкрикивать оттуда непристойные вещи и жалобы на государство. И, к сожалению, это неизбежно. Все, что мы можем – это убежать от этих заблудших душ, либо принять их сторону и тупо зарабатывать на их глупости. Но я так не хочу.

      Лиза, в прямом смысле этого слова, отклеилась от тела Юры. Она уставилась на него недоумевающим взглядом. Мысли завертелись в голове, словно десятки часовых механизмов.

     - Нет, я не согласна с тобой! Я верю в то, что все можно изменить. Послушай, как ты такое можешь говорить, даже ничего не сделав для этого, ни одного шага. А? Что молчишь? Тебе нечего сказать? А знаешь почему? Потому что я права! Я приехала сюда, что бы попытаться сделать людей лучше! Постой! Что ты делаешь?! – Лиза удивленно, посмотрела на улыбающегося Юру – Тебе смешно?!

     - Ну, вот еще один пример проявления лидерства и революционных мотивов. Обычно из таких крохотных желаний сделать что – то благоприятное, вырастают кровопролитные войны или этого преобразователя просто, напросто упекут в психушку и напихают транквилизаторами. Лиза, очнись! Я совершенно, согласен с тобой, что люди еще могут измениться, что есть один шанс из тысячи, что это возможно, но этого никогда не произойдет. Мы погрязли в технологиях, грехах, наша лень не знает границ! Мы готовы продать и предать кого угодно, даже собственных близких за гребанные кучки разноцветной бумаги. Ты знаешь это лучше меня, зачем я только тебе все это объясняю?

      Лиза оглянулась вокруг. Внутри закрутились вихри негодования. Ее распирал гнев. И что только себе позволяет этот самоучка? Возомнил себя всезнайкой? Она собрала свои вещи, разбросанные на полу, и вышла в коридор. Ей стало противно находиться с этим человеком в одной комнате. Она надела кофту, а брюки не желали натягиваться на влажные ноги, ее это выводило из себя, она давно не чувствовала такого раздражения.

     - Да, ты просто боишься, вот и все! Тебе страшно, да! Ты попытался уже один раз спасти тех бедных ни в чем неповинных мирных жителей, но это не увенчалось успехом. И после этого в тебе зародился страх, и ты его подкармливаешь каждый день своим бездействием. Гуляешь на природе, встречаешь закаты, вдыхаешь ароматы цветущей сирени. А затем выплескиваешь всю свою боль вперемешку с накопленными впечатлениями на бумагу. И пожинаешь плоды. Да, мой дорогой, ты хорошо устроился, только вот твоя бабушка ждала с войны героя, а вернулся замкнутый в себе трусишка! Наверное, все – таки хорошо, что она ушла до того, как ты вернулся!

      Юра терпеливый человек, его никогда не видел никто в приступе ярости. Он мог быть примером для подражания, но сейчас он перестал понимать происходящее вокруг. Ненависть поднималась в нем, словно убегающее тесто из кастрюли. Те остатки светлых разумных мыслей затмили грозовые тучи гнева. Если присмотреться, то можно было заметить, как в глазах сверкают крохотные молнии. В горле пересохло, кулаки сжимались с невероятной силой и в следующий миг он набросился на Лизу. Он схватил ее за грудки и притянул к себе вплотную, кончики их носов прижались друг к другу. Лиза ощутила на своем лице его злое дыхание, потоки углекислого газа выходящего из легких вырывались с мелкими крупицами слюнных выделений. Еще никогда Лиза не попадала в такие ситуации.

     - Заткись, поняла меня! Не смей упоминать о моей бабушке! Ты ничего не знаешь, ты не была там, где был я! Какое право ты имеешь так разговаривать, а? Что я сделал плохого для тебя? – темные тучи медленно раздувались под силой ветра здравомыслия. Пелена ярости смывалась с его глаз, он увидел, что перед ним Лиза. Девушка, заблудшая душа. Потерянная в своих скитаниях в поисках истины. Кулаки разжались, он отпустил ее.

     - Уходи, немедленно.

      Лиза выскочила из квартиры, до сих пор, не осознавая, что все это было. Гудящая люминесцентная лампа одиноко подмигивала ей в тихом коридоре.

     24

      «Какая холодная дверь – Юра прислонился к ней спиной, сидя на корточках – Что за Черт?! Что все это значит?! Как в один миг все могло, испортится? Я всего лишь сказал ей правду, а она, словно с цепи сорвалась. Ведь так все и есть на самом деле, ничего не изменить. Нас слишком много на этой планете, да нас даже в этом городе достаточно для того, что бы все планы рассыпались в пух и прах. Она слишком самонадеянна и глупа, что бы осознать это. Один в поле не воин, это понятно, как дважды два. Да, можно изменить мировоззрения двух, трех, ну, даже десяти человек, но что бы все человечество, нет - это абсурд. Ха! Это прекрасная, идиотская затея, не больше. Юношеский максимализм. Кто из нас не хотел в двадцать лет перевернуть всю вселенную, да, мне кажется, каждый. И, что потом учеба, работа, любовь, свадьба, дети и вот, бац! Здравствуй кризис среднего возраста! Прощай великие мечты! Вот она реальность! Это все лишь гормоны. Тысячи крохотных частиц, заставляющих наше амебное тело совершать сумасбродные поступки, за которые в дальнейшем отрезвленный рассудок будет жалеть о содеянном. Жидкости неуловимые человеческим взглядом, практически сказочные субстанции, руководят целым человеком. Подумать только, как мы невероятно устроены. А может быть, это вовсе и не гормоны, и ученые выдумали их с целью запудрить нам мозги? А на самом деле, в нас действительно живет душа, рвущаяся наружу, желающая дерзких решений. Может, Бог, вселил в нас частичку себя, потому что сам не в силах испытать земных утех. Горы, леса, реки и океаны; сотни видов животных и насекомых; жар солнца и влага дождя; все это есть, все это создал, Бог, но ради чего? Да, у животных есть нервная система, органы чувств, но они не могут осознать всю полноту и красоту Его творений. И вот, решение! Человек! Что, если наделить его кусочком тела моего и отправить на Землю? Ох, Боже, и к чему все это привело? Ты видишь? Да, я знаю, ты все видишь в мельчайших подробностях. Интересно, а ты знал, к чему это приведет? Можешь ли ты видеть будущее? Или ты тоже в предвкушение предстоящего спектакля под названием « Человек и его грехи»? Ох, эти никчемные рассуждения, бессмысленный бег по кругу, эти мысли, словно черви в разложившемся трупе, копошатся без пользы, все съедая на своем пути. Нужно вернуть ее! Плевать на все! Это единственный человек за последние годы моей жизни, который принес мне минуты счастья! Я прощу ей всё! Ведь только в прощенье, мы познаем самих себя»

      Стрелка часов безостановочно пробегала свои круги, и сейчас заползла на час ночи. Темное время суток создано для отдыха. И если ты перестаешь играть по правилам, то жди перемен. Ожидай стука в свою дверь, когда все дома, и ты не ждешь никого в гости. Когда сердце сжимается, а желудок падает в ледяной колодец. Сознание нарушается от недостатка сна, самоконтроль растворяется. Все, что приходит на ум кажется прекрасной идеей. Высокие границы, что так хорошо были видны днем, теперь лишь детские преграды, которые можно перешагнуть, как бордюр. Ночью, проблемы грядущего дня – сущий пустяк.

      Улица встретила Лизу моросящим дождем. Все называют его противным, но Лиза ощутила приятное щекотание миллионов крошечных лапок на своем лице. Дождь замечательная штука. Когда он идет можно совершенно бесстрашно поплакать и не думать об окружающих. Спрятаться в небесной влаге. Слиться с печалью природы. Влажный асфальт источал запах сырого камня. Грубая сухая кожа вмиг превращалась в бархатистую вуаль. Пустынная улица. Вокруг ни души, только вдалеке слышен протяжный собачий лай. Лиза вспомнила примету из детства, что собака воет к смерти, но сейчас, это больше похоже на лай, чем на вой, подумала Лиза, вытирая обратной стороной ладони, смесь из дождя и собственных слез. Воспоминание о примете и глухая улица, окутанная дождем, немного отодвинули переживаемые ею события с Юрой. Теперь все казалось таким далеким и нереальным, будто это все произошло не с ней. Такое ощущение, что она вышла из кинотеатра после душераздирательной мелодрамы с плохим концом. Она остановилась. Дом Юры был уже далеко. Ее взгляд замер на открывшемся уличном пейзаже. Луны нет, в образовавшихся лужах отражается желтый свет фонарей, стоящих на раскинувшемся по правую руку дороге, чем – то напоминающем шоссе. Лиза посмотрела на сами фонари.

     « Фонари, фонари, так, я где - то их уже видела. Нет, я не схожу с ума, именно такие фонари я уже встречала в своей жизни, только вот, не могу вспомнить, чертова голова!»

      Через это шоссе она заметила магазин с яркой вывеской красного света «24 часа». Собачий лай – вой все преследовал ее по пятам. Лиза продолжила идти, ускорив шаг.

     « Куда идти? Чего я добилась своим упрямством? Одна. В родном городе, ночью. Странно, но я никогда не замечала за собой таких проявлений ненависти к людям. Нет, конечно, они вспыхивали, самый яркий пример - это когда мне было шестнадцать, вроде. Да, я тогда вспылила, но там, все можно списать на возраст. А здесь? Этот добрый человек без злого умысла просто высказал свою точку зрения, а я накинулась на него, словно сова на полевую мышь. Какое – то затмение. Он столько сделал для меня за такой короткий период времени, а я отвергла его. Получается, какая – то ерунда. Да и еще про бабушку ему гадостей наговорила. Здесь, что – то не чисто. Я люблю этого человека. Пускай, все не верят в такую быструю любовь, мне плевать! Я должна извиниться перед ним. Я скучаю. Мне одиноко. Мне кажется, во мне угас тот огонь, тот костер из старых предрассудков и страхов, что сгорал во мне. Теперь, дождь пролился и потушил его. Остатки этих бревен снова насыщаются влагой. Страхи вновь приобретают свой облик. Мне нужен Юра. Лишь он способен спасти меня. Сначала мне стоит позаботиться о себе, а человечество пока подождет. Может, действительно все бросить к чертям, и сбежать на какой – нибудь необитаемый остров. Оставить все. Все прелести и удобства. Заново научиться премудростям жизни. Стать неким подобием Адама и Евы нового поколения. Звучит волнующе. Согласиться ли Юра, отправиться со мной?»

      Потоки идей, мыслей и рассуждений били с силой Ниагарского водопада. Мир вокруг перестал существовать для нее. Лиза нащупывала пульсирующую вену жизни. Той жизни, которую она так долго пыталась найти и понять. Цель - это щелочка света в кромешной тьме. И вот сейчас, ее глаза, уставшие и практически ослепшие от нескончаемой темноты, уловили этот просвет. Ключ к познаниям хранится у Юры. У него есть карта к ее сердцу.

      Неожиданная вибрация выбила телефона Лизу из размышлений, словно кубик льда, закинутый за шиворот. Может, это Юра, мысль промелькнула и тут же угасла, потому что номера она своего ему не оставляла. А может он все – таки в тайне разузнал мой номер, когда, я например, принимала душ? И с этой надеждой она посмотрела на дисплей мобильника. В этой сюрреалистичной обстановке, в которой Лиза сейчас находилась, этот предмет в ее руке, казался ей чем – то чужеродным, словно осколок метеорита. Это звонила Светка. В такой поздний час, что – то странно?

      И догадки Лизы имели место быть. Пока Лиза искала себя, свое предназначение и любовь, Света все дальше катилась по наклонной. Она, словно снежный ком в сырую зимнюю погоду, хорошо скатывался, все больше вмещая себя снега, вот только вместо снега, к Света прилеплялись разлагающие ее идеи. С каждой прожитой минутой в голове разрастался замысел, будто злокачественная опухоль. Ее почивший супруг Михаил, все чаще стал навещать ее. Света улыбалась каждый раз, когда он к ней являлся. Такой теплый и мягкий, она даже могла трогать его, обнимать и целовать. Все это брехня и выдумки про то, что духи умерших прозрачные и бестелесные, думала Света, когда в последний визит она занималась с Мишей любовью. Во время продолжительного оргазма он ей прошептал на ухо

     - Дорогая, мне слишком трудно к тебе приходить, там, где сейчас мой дом этого не одобряют. Теперь тебе пора прийти ко мне. Навсегда – после этих слов Миша исчез, будто утренний туман и больше не появлялся.

      Света забросила работу, ее телефон разрывался от звонков. Десятки крупных заказов вылетели в трубу. Директор производства лично приходил к ней, барабанил в дверь, но Света замирала, будто кошка. В движение оставались только ее прищуренные глаза. Она слышала как директор, его звали Николай Зилов, стучался к соседям. Ему открывали, спасибо тонким стенам за их звукопроницаемость, Света слышала их разговор.

     - И давно ее вы не видели? – грубый голос Николая Зилова, напоминал звуки контрабаса, да и выглядел он практически, как контрабас.

     - Третий день уж, не наблюдаю ее. Мы на лавочке с подружками каждый вечер сидим возле подъезда, всех видим и Маринку, проститутку из соседнего дома, и Пашку разгильдяя, сегодня вот опять собрал притон у себя, ничего не помогает. Мы и милицию вызывали, и в психушке он лежал, а ему хоть бы что. Ну, вы вот посудите – вы, я вижу человек приличный - ну как таких земля носит? Хороших, Бог, сразу к рукам прибирает, а этих до самой седины тут оставляет, житья от них никакого…..

     - Ладно, извините меня, мне пора – послышался топот каблуков на лестничной площадке. Соседка, пожилая брюнетка с облезающей краской на корнях волос, пожала плечами и захлопнула дверь.

      Никто не мог видеть Свету, никому она не показывала своего облика. Ее достоин, видеть только ее муж. Она давала клятву в вечной любви и преданности. Вот как уже третий день, Света не появлялась при свете дня. Лишь ночной продавец, того самого магазинчика, который приметила Лиза возле дороги, удостаивался ее визита. Пара бутылок недешевого красного полусухого вина родом из Португалии, как гласила вывеска, сыр и батон белого двухдневного хлеба. Такова была ночная добыча Светы. После того дня, когда она встретилась с Лизой, в ней сломался какой – то механизм, отвечающий за реальность. Проснувшись на следующий день, она увидела его своего любимого Мишу. Он стоял перед изголовьем ее постели, и гладил ее все еще не проснувшиеся локоны волос. Она вскочила, хотела наброситься на него, но он испарился. Весь день она проплакала, а ночью он снова явился к ней. Света стояла у окна, когда услышала звуки льющегося душа. Она не испугалась, она знала – это он пришел. Дверь ванной открылась, Миша наслаждался горячими струями воды. Ручейки спускались по его обнаженному телу, на спине Света увидела огромных размеров синяк. Темного фиолетового цвета.

     - Как я давно скучал по воде! Там вокруг такая засуха и жара. Ну чего ты так смотришь, иди ко мне – он обернулся и поманил ее к себе. От горла до низа живота сиял грубый шов. Его обвивали толстые нити, похожие на корни деревьев.

     -Почему ты не остался утром? Мы могли съездить в то место у озера, помнишь? - она подплыла к нему, словно приведение. Он ей не ответил.

      И так было в следующую ночь, а сегодня он не пришел. Что произошло? Не претворяйся, говорила себе Света, ты прекрасно знаешь, что тебе нужно делать. Ты можешь обмануть всех вокруг, но себя, нет. Он больше не придет. Миша оставил тебе подарок в аптечке. Посмотри. За час до звонка Лизе, она открыла деревянную лакированную шкатулку, которая заменяла Свете аптечку. Навязчивый запах корвалола, хотя его там и не было, ударил ей в ноздри. Пять упаковок различных таблеток от давления, сердца и головной боли оказались в этом ящичке. Представь, что это разноцветное сладенькое драже. Помнишь, как ты любила уплетать его в детстве, а тот случай, когда у мамы не оказалось денег и твое безумное желание, что подтолкнула тебя своровать пару пачек, а? Да, я помню, прошептала Света в пустой комнате. Я тогда съела все сразу, и у меня разболелся живот. Мама сильно ругалась, после того как врач приехал на дом и сделал мне промывание. Какие же они все – таки были вкусные. С хрустящей оболочкой и шоколадные внутри.

     - А эти такие же? – спросила Света у приятного собеседника в своей голове.

      Сладчайший бархатный голосок пропел ей:

     - Конечно, Светочка. В точности родом из твоего детства – при этих словах Света вообразила, как мама своей сморщившейся потрепанной жизнью рукой, гладит ее по волосам. Теплые прикосновения ощущались, будто наяву. Света закрыла глаза от удовольствия.

      В сознание все помутнело, голова потяжелела, подбородок начал плавно опускаться к груди, Свете захотелось спать. Но тут, в игру вступили остатки рассудка и просверкали, словно молния в ночи. Мощный разряд фиолетового цвета пробудил ее от объятий морфея.

     - Что со мной? Что происходит?! – Света бросила взгляд на свои руки, они дрожали, как два отбойных молотка – Мне плохо. Мне так плохо. Помощь, мне нужна помощь!

      Непонятно отчего, на клавиатуре мобильного телефона она с трудом, но все – таки, набрала номер Лизы. Ни скорой помощи, ни какой – либо другой организации, а именно Лизы. Внутреннее предчувствие, словно старый скрюченный крохотных размеров мудрец, сидящий в хитросплетенных тоннелях ее подсознания, подсказывало ей, что Лиза – это ее спасение.

     - Привет, Лиз! Я тебя, наверное, разбудила? Прости, если так, но…

      Лиза резко прервала ее монотонные извинения и оправдания. Она сходу задала ей прямой вопрос:

     - Света, что случилось? – мелкая дрожь охватила Лизу. Она не понимала от чего точно, то ли от мерзкой могильной погоды, то ли от этого странного ночного звонка.

     - Я… Эээ… В общем, помоги мне Лиз! – в трубке раздались всхлипы и рыдания – Я не понимаю, что мне делать! Ко мне приходил Миша! Прошу, только не перебивай меня, для меня это важно, и мне все равно, даже если ты считаешь меня чокнутой психопаткой, просто выслушай меня! – рыдания резко прекратились, так же, как и начались. Последние слова, Света произнесла, даже как – то свирепо, словно огрызаясь.

     - Хорошо, подруга! Успокойся, я тебя поняла. Но у меня к тебе предложение. Наверное, ты удивишься, хотя это неважно, но я нахожусь недалеко от твоего дома. Выходи и все расскажешь. Ну как?

      Спокойный тон Лизы, немного потушил разгоревшийся пожар паники. Света особо не задалась вопросом, какого черта она делает в такой час возле ее дома, но некоторые нотки удивления, все же прошмыгнули в ее раздраженном мозгу.

     - Сейчас, накину что – будь и спускаюсь. Надеюсь, ты не шутишь – не дождавшись ответа, Света нажала красную кнопку завершения звонка.

            25

      Пяти минут Лизе вполне хватило дойти до подъезда, где жила Света и понять, что мелкая морось, перешла в настоящий дождь. Были отчетливо слышны удары капель об асфальт. Стоя под крышей подъезда, Лиза хотела о чем – нибудь подумать, но мысли, как бездомные собаки, вроде бы почти подходят, протягивают свою узкую мордочку с сияющим от влажности носом, как вдруг, в следующее мгновение отбегают от тебя, словно живой горящий факел. Наверное, я устала, и разум перестает соображать, отказывается работать, подумала Лиза, наблюдая, как ручьи прячутся в решетчатые стоки. Раздался звук открывающейся двери, свет из подъезда слегка ослепил Лизу, она не сразу разглядела в темном силуэте Свету. Дверь закрылась, свет погас, после того, как глаза отошли от яркой вспышки, Лизе удалось подробней осмотреть Свету. От той прежней Светы, что она видела три дня назад, не осталось и следа. Перед ней стояла другая женщина, именно женщина, не девушка, так бы язык не повернулся сказать. Мятый безразмерный плащ, на ногах оказались домашние тапки, безжизненные локоны волос свисали, словно клочья соломы. На бледном овале лица появилась улыбка, подул ветер, Лиза почувствовала легкий аромат перегара и старого пота. Кто перед ней? Как за такое время можно превратиться из розовой сочной девушки в осунувшуюся вешалку? В голове у Лизы пробежали кадры из фильмов про вампиров, она увидела высушенных жертв, белые лица с обтянутой прозрачной пленкой кожи на человеческом скелете.

     - Привет! Я долго, да? – прочистив горло, сказала Света.

     - Привет. Нет – короткими выстрелами слов, ответила Лиза, наблюдая за подругой, пытаясь не проявить чудовищного удивления.

     - Не беспокойся, я видела себя в зеркало, и мне наплевать на мой внешний вид. Скоро совсем отпадет причина следить за собой – Света шмыгнула носом.

     - Что за разговоры такие, а? К чему ты клонишь?

     - Слушай, давай забежим в ночной магазин, хочу купить себе самое дорогое вино, самые дорогие сигареты и самый дорогой шоколад. Неизвестно, когда еще удастся вкусить все прелести земной жизни – Света взяла под руку Лизу и потащила ее в магазин, что светился пестрой вывеской.

     - Может быть, ты объяснишь, что вообще происходит? – Лизе переставало все это нравиться.

     - Ой, расслабься! Почему ты не можешь просто взять, и провести немного времени со своей подругой детства. Помнишь, как мы напились первый раз, а? Тогда на трубах, сколько нам было пятнадцать, нет, четырнадцать точно. Да, помню еще к тебе мужик приставал, королевой тебя называл, обещал в Париж отвести, а потом тебя стошнило на ботинки ему. Ха- ха – ха! Вот я смеялась тогда! – Светкин смех откликался эхом на пустынной улице.

     - Хм… Ага, потому что пили какой – то паршивый коктейль! Ты еще говорила, подумаешь, на лимонад похоже – Лиза вспомнила, ту первую выпивку. Улыбка поползла на ее лице. Внутри проснулась ностальгия по тем временам. Не то, что сейчас – все просто. Захотелось – сделал. Не было всех этих взрослых заморочек.

      Дождь все хлестал, волосы подружек вымокли до последнего волоска. Они смеялись от воспоминаний. Теплота разлилась в груди у Лизы, печаль и тоска испарились. Все отошло куда – то на второй план, все раздумья, все мечты, все планы. Только ночь, дождь, пустынная улица и Светкин смех. Лизе показалось, что она села в машину времени и очутилась в детстве.

      Тем временем, когда две подружки весело брели к магазину, Александр Самойлов – водитель микроавтобуса, сотрудник похоронного бюро «Пуховая земля», ехал с работы. Сегодня он задержался. Жена уже, наверное, звонила ему тысячу раз, он обещал ей сегодня закончить пораньше, обещал сводить двух своих дочек в кино. Там шел мультфильм про кошек и собак. Две светловолосые дочки – близняшки, Аня и Катя. Анечка любила папу больше, чем Катька. Саша это чувствовал. Когда он приходил в детский сад их забирать, Аня издалека замечала папу и бежала в его объятия, а Катя смотрела на эту картину глазами взрослой женщины. Но Саша любил их одинаково. Сегодня были похороны, очередные рабочие будни для Александра. Работа, конечно, не сахар, но доход хороший. Нужно было как – то обивать деньги за микроавтобус. Сколько же он их повидал. Этот запах стал родным. Смесь забальзамированного покойника и аромат свежего дерева. Этот запах впитался в салон микроавтобуса. Никакие чистки не помогали. Когда они выбирались всей семьей за город, Саша всегда беспокоился, что девочки будут чувствовать этот запах, но никто никогда ничего не говорил. Они спокойно играли в куклы на том месте, где обычно лежал гроб. Супруга его Нина замечала этот пристальный взгляд Саши в зеркало заднего вида, где девочки скакали и веселились, и в этот момент всегда клала руку на его плечо со словами: «Скоро все измениться, не волнуйся» Нина была не просто женой для Саши – это все, что было у него. Она была единственной родной душой. Ни дальних родственников, ни троюродных сестер и братьев, не было никого. Один в этом мире – сирота. Но с тех времен, когда в его судьбе появилась Нина, все перевернулось. Сценарий его жизни приобрел новые остросюжетные повороты. Кем он был до нее, очередной заблудившийся парень незнающий, куда ему двигаться дальше. А сейчас Саша с помощью Нины почувствовал себя настоящим мужчиной и заботящимся отцом семейства. Саша не был из рода всяких там сентиментальных ребят, всегда строг к себе, опрятен, ответственен. Сопли на кулак не наматывал. Тяжелое детство принесло свои плоды. Мать воспитывала его одна, отец ушел от них, когда мальчику было три года. Больше он не видел его никогда. Мать разрывалась между воспитанием сына и своей собственной личной жизнью. И в итоге чаша весов перевалила в сторону личной жизни, что в дальнейшем привело к трагическим последствиям. Новоиспеченный отчим совершенно случайно задушил его мать. Он ревновал ее к каждому парню, в итоге ревность завладела им. Его признали невменяемым и отправили лечиться в дурку. Это было не притворство, мужик действительно съехал с катушек. Сашке тогда исполнилось семнадцать, весь траур сгорел у него внутри, а пепел вылетел через ноздри. Пока разыскивали его родственников, парень сбежал из дома и отправился путешествовать. Он практически добрался до берегов Каспийского моря, но в Астрахани его поймали, и Сашку отослали на границу с Китаем отдавать долг родине. А вернувшись, он встретил Нину.

      Через лобовое стекло открывались причудливые расплывчатые картины. Дождь, да ты прям художник, сказал вслух заплетающимся языком Саша. Он специально не включал дворники. В этой расплывчатости он чувствовал, что плачет. Педаль газа медленно уходила в пол. Дорога была пуста. Сегодня были похороны, обычная рутина для Александра, но все пошло под откос, когда он увидел два маленьких гроба. Бархатная обивка темного багрового цвета облегала это деревянное изделие. Изобретение, которое пользуется бешеным спросом, гроб приобретают чаще, чем туалетную бумагу. Как бы это ни было печально, но это был факт. Обычные рядовые похороны. Подготовить микроавтобус, встать вовремя, приехать пораньше, надеть черный костюм и черный галстук, перекусить в кафе за углом, где часто проходили поминки. Все как обычно, ничего выдающегося. Просто смерть, просто работа. Но в этот день Саша встал намного раньше обычного. Он встал перед окном в одних трусах, солнце поднималось на горизонте. Нина все еще спала, девочки тоже сопели. В голове промелькнула мысль: « Черт бы побрал всю эту проклятую работу! Может быть, взять, позвонить и послать их всех подальше?!» Но через секунду Саша пришел в себя, позавтракал и день покатился дальше. Подъехал к моргу. Старое белое одноэтажное здание девятнадцатого века. Саша всегда задумывался, интересно, что здесь было раньше. Родственники и друзья подходили по одному к заднему крыльцу этого здания, иногда парами. Саша никогда не видел, что бы хоть когда – нибудь все приезжали разом. Черные кружевные накидки на женских головах, и нервно курящие группы мужчин. Цветы, всегда живые. Черные ленты с золотой краской трепыхаются на ветру, привязанные к огромным венкам. Пожелания в последний путь. Вот открываются большие железные двери ржавого цвета. Саша подъезжает поближе. Сейчас будут выносить. Саша в кабине, смотрит в боковое зеркало. Ветер приносит ароматы морга. Этот ужасный запах, к нему невозможно привыкнуть. Мужчина в резиновом халате и резиновых сапогах показывает рукой вглубь морга. Саша знает его – это Вася Потрошитель. Так его прозвали ребята из конторы. Как бы ни смеялись над ним, а Саше он нравился. Добрый, молчаливый, всегда угощал сигареткой Сашу. Он не курил, но хотелось отказывать Васе. Они часто говорили, практически ни о чем. Мужчины проходят в помещение морга. Саша выбегает из кабины и открывает задние двери. Женщины - молодые и старые уже начинают потихоньку рыдать. Выносят. Вот один, а вот второй. Саша замирает. Все происходит как в замедленной съемке, звук пропадает. Две девочки, два ангельских создания, теперь похожи на иссохшие бледные куклы. За что? Как? Женщины начинают реветь во все горло. Саша приходит в себя. Нужно ехать. От графика нельзя отклонятся.

     - Простите, это не мое дело, но, что произошло? – Саша со стеклянными глазами, спросил у рядом сидящего парня – это был брат отца погибших девочек.

      Парень молчал. Он уставился в окно, и казалось, завис в таком положение. Мимо проносились хвойные леса, сквозь которые промелькивало солнце. Микроавтобус ехал первый, сзади плелись автомобили родственников. В салоне тоже все молчали.

     - Их убили. Сначала изнасиловали, а затем задушили – ровным, спокойным тоном ответил дядя этих девочек, даже не повернувшись.

      Дорога пропала, хвойный лес исчез, открылось бесконечное желтеющее поле. Саша стоял один. Где – то в далеке, позади него, он услышал крики о помощи. Он резко развернулся и побежал на этот зов. Ноги двигались с сумасшедшей скоростью, легкие горели, а конца поля не было видно. Серое небо без птиц. Крик все усиливался. Это был крик девочки. Страшный крик. Казалось, он вот прямо здесь перед Сашей, но никого вокруг не было. Он прекратил бежать и упал на землю. Лег на бок, подтянул ноги к груди и обнял их. Крик вырвался из него, подобно ядовитой гнойной жидкости из чернеющей раны. Он проклинал этот мир. Ругал его и кусал землю зубами. Коричневые сгустки почвы вперемешку с сухой травой вываливались из его рта. Затем, он почувствовал прикосновения руки к его спине. Холодной руки. Он резко обернулся, там стоял черный силуэт. Тонкая спина, длинные волосатые руки, грязные облегающие джинсы в земляных разводах. Обнаженный корпус, темные влажные волосы падали на плечи этого человека, запыхавшийся хриплый голос произнес:

     - Идем, у меня есть дело для тебя – неизвестный мужчина зашагал по полю, прихрамывая на правую ногу.

      Саша поднялся. Страха и удивления он почувствовал. Этот мужчина неопределенного возраста, манил его, будто магнит. Он последовал за ним. Их разделяли всего несколько шагов. Пару раз этот незнакомец слегка обернулся, проверяя, идет ли за ним Саша. При поворотах головы, Саше удалось лишь разглядеть его острый нос и прищуренный левый глаз. Ветра не было, но серые облака бежали по небу с невероятной скоростью. Невозможно было определить, сколько они прошли, и сколько прошло времени. Часов у Саши не было, а окружающий пейзаж не менялся. Хромой остановился. В нескольких метрах Александр разглядел невысокий холм. Мужчина долго стоял и глубоко дышал. Затем, он резко сорвался с места, словно спринтер на беговой дорожке и забежал за холмик. Саша немного постоял в недоумении, что ему делать дальше, но потом услышал сиплый голос хромого:

     - Я здесь, помоги мне!

      С каждым шагом земля под ногами у Саши становилась мягче и влажнее. Как только он оказался почти у самого холма, он понял, что это болото. Топкое вонючее болото. Оно засасывало его стопы, если он стоял без движений. Приходилось постоянно поднимать ноги. Чавкающие звуки при каждом шаге. Он двинулся за холм. Крик из груди поднимался, словно рвота по пищеводу, но оказавшись на поверхности, его не было слышно. Саша застыл с открытым ртом. Перед ним лежали две связанные девочки. Их белые платьишки превратились в грязное тряпье. Этот урод склонился над одной из них и подзывал движением руки Сашу. Другая девочка лежала в двух метрах от них. Ее руки были связаны. Голова лежала на бок. На бледной шее виднелись грубые черные подтеки. Она была похожа на выброшенную сломанную куклу.

     - Помоги! Мне не хватает сил задушить этого прекрасного ангелочка. Ее шея такая твердая - эта тварь прокричала, рыдающим голосом.

     Он сидел на маленьком тельце и ревел во весь голос. Но помощь ему явно не требовалась. Девочка давно была мертва. Гром с небес раздался и заглушил рыдание этого чудовища. Все вокруг потемнело. Саша почувствовал, что его сердце больше не бьется. Разряд молнии ослепил его, он с силой зажмурил глаза, а когда открыл их, серая полоска дороги с пунктирной линией посередине, вернулась на свое место. Хвойный лес снова мелькал за окном. Свежий лесной воздух ворвался в его ноздри, он понял, что это было видение. Жуткое видение. Воспаленный мозг нарисовал ужасные картины в его голове. В черепной коробке у Саши больше не было не единой мысли. Пустота. Остались лишь памятные рефлексы о том, как нужно вести микроавтобус. Включился автопилот.

      Похороны прошли быстро. Все это время Саша сидел в кабине. Его взгляд был прикован к двум маленьким гробикам, что стояли на металлической подставке. Ему были видны эти два личика. Он разглядел их, это были близняшки. От этой мысли по его щекам покатились слезы. Они просто текли, как из продырявленного пакета молока. Саша приложил руку к внутреннему карману пиджака. Там лежал его бумажник, где под прозрачной толстой пленкой хранились фотографии Ани и Кати. Он отгонял ужасные мысли от своего разума, как назойливых злобных пчел. Но они все равно его шалили, раны разбухали и краснели. Картины его мертвых дочерей пробегали перед его глазами. В тех самых гробах, что стояли на стальных покореженных подставках, ему мерещились его Аня и Катя. Та женщина, что склонялась, рыдая над телами девочек – это была его Нина. Саша вновь сжал веки. Кулаками он надавил себе на глаза, желая их выдавить. Тогда он выбежал в лес и его вырвало. Картины ушли, стало полегче.

      После похорон он повез родственников в то самое кафе, где он обычно обедал. Саша отпросился у начальства, сославшись на плохое самочувствие, и тайком, отправился на поминки. Алексей Евгеньевич отпустил Сашу. Он был порядочным работником, хорошим водителем, за ним никогда не замечалось каких – то отклонений. Алесей Евгеньевич доверял ему, как своему другу.

     Александр сидел в углу зала. Родственники не были против его визита. Люди, находящиеся в траурном состоянии, наверное, самые человечные из всех. Жаль, что лишь таким методом в них, возможно, вызвать доброту и сочувствие к ближнему. Официантка Наташа была стройной белокурой девицей с обворожительной улыбкой, некоторые клиенты посещали это кафе лишь ради нее. Но, не смотря на свой юный возраст (ей было двадцать четыре) она уже имела за своей спиной неудавшийся брак и двух очаровательных детишек, мальчика и девочку. Наташа хорошо знала Александра. Он часто обедал здесь и оставлял ей приличные чаевые. Он ей нравился и как просто человек, и как мужчина. Но, увы, он был женат. Подружки на работе любят посплетничать и все ей рассказали. Наташа подходила к нему дважды, но он на нее даже не посмотрел. Александр сидел, словно статуя, смотрел в одну точку и хлестал водку. Он даже не чувствовал противного вкуса. Последний раз он пил, когда хоронил собаку. Нет, не свою собаку, нет, не Бобика из детства, которого у него не было. Это был неизвестный ему пес.

      Водка заливалась в него, и он вспомнил ее привкус. Вспомнил ту глухую ночь, то окоченевшее тело.

      Это произошло года четыре назад, Наташа была на последнем месяце беременности. Катенька уже вовсю дрыгалась у мамки в животике. Сашка тогда подумывал, уж не ошибся ли врач, может быть, там была не девочка, а пацан, да и еще футболист. Наташа говорила ему, что это ерунда, узи не может ошибаться, и смеялась над его глупостью. Это был один из сотни дней, когда Саша проезжал по одному и тому же месту сотни раз. Двухполосное широкое шоссе на выезде из города. Машины гоняют здесь как сумасшедшие, иной раз кажется, что скорость для людей это очередной легальный наркотик, идущий следом за сигаретами и алкоголем. По обочинам этой дороги Саша часто замечал привязанные венки и цветочки к серым бетонным фонарным столбам. А если спустится пониже ближе к лесу, то там были и гранитные плиты, выглядывающие из земли, будто грибы после теплого летнего дождя. Смерть, как и жизнь – она повсюду. Пробки перед поворотом на город Радужный, были таким же явление, как утренняя чистка зубов. И Саша проводил это время с музыкой, нет, не подумайте, что он включал на всю катушку заливистое соло группы «Iron Maiden». Это было бы безумством с его стороны по отношению к скорбящим клиентам в салоне микроавтобуса. Хотя, ему иногда хотелось этого. Нет, он мирно сидел, держась за баранку и в наушнике левого уха, пронзительные гитарные риффы пронзали его барабанные перепонки насквозь. Погода в тот день, оказалась под стать траурной атмосфере: сильный дождь, мрачное небо, ветер раскачивает верхушки деревьев, будто обезумевший дирижер. Саша постукивал пальцами в такт барабанному ритму по рулю, и краем глаза с правой стороны заметил белое пятно. Он увеличил скорость дворников, чтобы лучше рассмотреть, что там такое. Неизвестно, почему притянуло его это зрелище то ли это печальная случайность, коих в жизни великое множество, то ли это божья пощечина, посланная, отогреть застывшие чувства человеческого сердца. Чем это не являлось, для Саши это отразилось ударом ледяной игры в грудную клетку. На мокром от дождя асфальте, под звуки проезжающих и гудящих автомобилей, возле стального ограждения лежало тело собаки. На первый взгляд могло показаться, что бедняга долго куда – то шла, и решила прилечь отдохнуть. Но Саша не стал себя обманывать, даже самая уставшая собака в мире не станет лежать возле десятков снующих автомобилей, да и еще, когда дождь льет как сумасшедший с серого небесного полотна. Он знал, она мертва. Где – то в глубине его сознание голос надежды пытался убедить его, что возможно она жива и, что дорожный работник, одетый в оранжевый жилет, проявит свою человечность и спасет ее. Возьмет это медленно дышащее тело и отнесет в ближайшую ветклинику. Там мохнатого бедолагу перевяжут, сделают все необходимое, он отлежится пару деньков, его будут кормить всякими вкусностями, может быть, даже дадут сахарок. А затем, этот белый волосатый комок, так называемый друг человека, снова отправиться в свое бесцельное путешествие. Картина прекрасного будущего рисовалась в голове у Саши, пока его микроавтобус все дальше уезжал от этого душераздирающего зрелища. А вот через несколько километров появилось до боли знакомое кладбище, прошли похороны (провожали какого – то старичка) родственники помянули его блинами и водкой, и пора было ехать обратно. Подъезжая к этому несчастному повороту, Саша старался не смотреть в сторону, где лежал пес. Он старался занять свое внимание чем угодно: смотрел на пост ДПС, где двое пузатых сотрудников вертели полосатые жезлы; вспоминал какие у него сегодня планы на вечер, покатать Анечку на велосипеде или сводить ее в парк на аттракционы; надо ли сегодня закинуть в стиральную машинку свой рабочий костюм. Ничего не помогало. Чья – то сильная невидимая ладонь давила на Сашину щеку, заставляя его повернуться в направлении того места. Одним глазком гляну и все, может ее уже там и вовсе нет, подумал Саша и с облегчением повернулся. Никаких изменений, за исключением того, что белая шерстка собачонки окрасилась в темные тона из – за брызг проносящихся автомобилей. Саша начал проклинать этих чертовых бессердечных автомобилистов. Никакая сволочь не удосужилась хотя бы выйти и отодвинуть бездыханное тело животного подальше от шоссе, наполненные яростью мысли, проносились в голове Александра. Пробок не было, и микроавтобус быстренько скрылся от этого места. Так же быстро и Саша забыл о брошенном теле собаки. Прекрасный поведенный вечер в кругу беременной супруги и хохочущей дочурки, катающейся на каруселях в форме лошадей, затмил все остатки мрачного утра. Темная ночь унесла Сашин рассудок за тридевять земель в райский уголок сновидений, где он брел по зеленой тропинке в окружении цветущий яблонь, а с неба светило яркое солнце на голубом небосклоне. Птицы сновали от дерева к дереву, рыжебокие белки держали в своих крохотных ручонках орешки и, улыбаясь, щелкали их своими маленькими крепкими зубками. Босые ноги Александра ступали по мягкой зеленой траве. Он ощущал, как травинки нежно щекочут его ступни. Теплый ветерок развевает его волосы, насыщая их аромат цветения. Где – то вдалеке было слышно журчанье реки. Великолепное место, думал Саша и закрыл глаза от наслаждения. Как вдруг он ощутил, как что - то горячее и влажное дотрагивается до его ладони. Он остановился, повернул голову, открыл глаза и увидел перед собой белого как облако пса. Он улыбался и смотрел на него сияющими глазами, наполненными любовью, продолжая облизывать его ладонь своим чудесным розовым язычком. Не вызывало никаких сомнений, что перед Сашей стоял тот самый пес. Тот самый пес, которого все оставили умирать на дороге, возле стальной перегородки. И Саша не был исключением. Он упал на колени перед собакой и обнял ее. Пес издал забавный гудящий звук, означающий «Ну, что ты, что ты человек! Не заставляй меня вилять хвостом от радости» Слезы раскаяния потекли по щекам Саши, он уткнулся лицом в эту чудесную белоснежную шерстку, она пахла свежескошенной травой, сиренью, рекою, небом и землей. Бархатистая шубка источала все запахи этой природы. А затем, все резко поменялось. Вокруг все завертелось. Пес исчез из его объятий. Вместо него из его рук вылетели тысячи летучих мышей. Черная ночная грозовая вуаль опустилась на землю вместо голубого небосклона. Цветущие яблони превратились в тощие хвойные леса, а зеленая травянистая тропинка теперь стала серым шершавым асфальтом. Гром пронзил Сашины уши, он пытался их заткнуть, но это не помогало, казалось, от этого звук только лишь усиливается. Резкая перемена окружающего мира вызвала серьезную панику у Александра. Он упал и сжался в позе эмбриона на этом асфальте. Холодный дождь обрушился с небес, дрожь побежала по скрюченному телу Александра, он стонал и кричал. Пытаясь скрыться от этого кошмара, Саша сильно зажмурил глаза, но это не принесло облегчения. За закрытыми веками он видел, как на него мчаться десятки огромных грузовиков. Их фары пылают фиолетовым огнем, выхлопные трубы с обеих сторон торчат, словно дьявольские рога, из них валит черный дым с элементами рыжих искр. Стальные морды издают звук похожий сигнал поезда. Они все ближе и ближе. Саша открывает глаза, чтобы спастись. И видит перед собой в пяти сантиметрах того мертвого пса. Его пустые глазницы смотрят на Александра. Запах разложения впивается в его ноздри. Стена дождя льется в его открытые глаза, он кричит и не может пошевелиться. Оглушительный раскат грома заставляет землю содрогнуться. Тело собаки приходит в движение, она медленно подползает к кричащему Саше, и начинает облизывать его открытый рот. Глаза открываются, сердце бешено бьется, холодный пот пропитал всю подушку. Это был сон. Частое тяжелое дыхание постепенно приходит в норму. Рядом Нина мирно сопит с ангельским выражением лица. Саша встает, идет на кухню, жадно выпивает два стакана воды. Он подходит к окну. Полный луна освещает его вспотевшее тело, Саша смотрит в направлении того проклятого шоссе. В голове мелькает лишь одна мысль:

     - Я должен это сделать!

      Он тихонько оделся и уже придумал историю, на тот случай, если Нина проснется. Друг позвонил, колесо спустило, у него запаски нет, а денег на эвакуатор с собой не взял, вот, поеду, помогу. Идиотская история. Но все прошло тихо, Нина не проснулась. Ночь встретила Сашу тишиной и бушующей прохладой, значит где – то вдалеке идет армия грозовых туч. Плевать! Нужно идти. Яркий световой нож рассекал толстую черную тушу. Микроавтобус мчался в ночи. Пара километров и Саша у цели. Он притормозил на обочине возле того судьбоносного поворота. Порылся в бардачке, нашел фонарик, щелкнул на кнопку, слава Богу, работает. Хлопок дверью заставил его вздрогнуть. Саше всегда казалось, что это шоссе пользуется популярностью даже в темное время суток, но его предположение потерпело неудачу – дорога была пуста. В тишине раздавался лишь шум раскачивающихся деревьев. Саша шел по дороге, освещая себе путь желтым лучом фонарика. Черт, надо было хоть двигатель не выключать, с ним было бы не так жутко, размышлял Саша под топот собственных шагов.

     - Ох, Сашка – дурная твоя голова! Угораздило тебя ехать сюда среди ночи. Нет тут никого, убрали уже ее, наверное. Увидели бы тебя ребя…. – не успел он договорить, как луч фонаря наткнулся на заветное место.

      Дыхание перехватило, острый кадык медленно поднялся вверх, и в таком же темпе опустился вниз, проглатывая густую слюну. Желудок скрутило. Тело замерло в ожидании команды мозга. Мертвая собака лежала в том же положение, в котором Саша видел ее в последний раз. С одним лишь отличием. Шубка собачонки практически не отличалось от цвета грязного пыльного асфальта.

     - Ну, вот я и нашел тебя, дружок – прошептал Саша, в тот момент, когда лунный диск скрылся за грозовыми тучами.

     Саша сбегал за саперной лопаткой и вернулся обратно. Присел на корточки возле тела собаки. Медленным движением руки он потянулся к ней. В голове испуганный разум рисовал нереальные развития событий: Саша дотрагивается до нее, а она поднимает свою голову с красными горящими глазами и со свирепым рыком, одним движением пенящейся пасти, откусывает ему кисть. Частыми морганиями он прогоняет бредовые картинки. Прикосновение к телу собаки не отличалось от прикосновения к дереву. Мышцы собачонки окоченели. Но следов разложения не было видно, спасибо Богу, что сегодня не было жары. Саша отложил в сторону лопатку и положил фонарик на асфальт, направив его в сторону леса. Тот страх, что окутал его вначале, теперь испарился. Сейчас Саша испытывал, как его сердце наполняется любовью к этой неизвестной ему собачонке. Он с легкостью подсунул руки по ее холодное тело. Когда он поднял ее, она не согнулась под тяжестью собственного веса, а осталось в том же положении. В другое время и в другом месте, можно было подумать, что Саша просто держит на руках чучело собаки. Он прижал беднягу к своей груди, и нежно прижался щетинистой щекой к скомкавшейся шерсти.

     - Чертова жизнь! Чертовы люди, что приручили этих Божьих созданий, а затем бросили на произвол судьбы! – содрогаясь всем телом, говорил Александр сквозь хлынувшие слезы.

      Теплые капли дождя ринулись с темного неба. Ни грома, ни молний, только успокаивающий стук капель об асфальт. Этот звук стал траурным маршем для парочки спускающейся вниз к лесу. В детстве у Саши не было собаки, но он всегда засматривался на них, когда их хозяева гуляли с ними по паркам и улицам. Счастливые комочки радости, улыбаясь, бегали от одного дерева к другому, тыкались сырыми носами в проходящих мимо людей, заставляя их вздрагивать от приятной неожиданности. А Саша сидел на скамейке, и смотрел на них. Он очень хотел подойти к хозяину собаки и попросить разрешения погладить пушистого любимца, но страх вперемешку с невероятной застенчивостью останавливал его порывы. И вот теперь, в такой чудовищной ситуации, мечта маленького Сашки сбылась. Он мог трогать мертвого пса, гладить его, обнимать. Прикасаться к его высохшему носу. Отвратительное осуществление мечты ребенка.

      Одежда Александра промокла. Подойдя к высоким стройным деревьям, он положил пса на землю, а сам, снова сбегал за лопатой, и принялся копать могилу. Влажная земля прекрасно выкапывалась, словно Бог, специально отправил дождь в помощь.

     - Сейчас, потерпи, к сожалению, я не знаю твоего имени, но я буду называть тебя Кирк, дружище ты не против? – утирая со лба, то ли пот, то ли дождь, спрашивал Саша.

     - Нет, ну, ты вылитый Кирк! Я всегда мечтал, если у меня будет пес, то его будут непременно звать Кирк! – ласковым голосом говорил Саша, сквозь усилившийся дождь.

      Его тело практически наполовину скрылось в откопанной им яме. Ступни его ног заполняла прибывающая вода. Руки ныли от тяжелой работы. А на ладонях образовались мозоли. Саша обернулся и посмотрел на свет фонаря, лежащего на шоссейном асфальте. Он прикрыл рукой глаза от яркого света, и подумал, что похож со стороны на маньяка, которого милиция застала на месте преступления. На секунду ему даже послышалось, как со стороны дороги доноситься грубый голос: «Медленно подними руки и вылезай из чертовой ямы!» Но ничего этого не было. Все, что можно было услышать это звук чавкающих ног Александра, утопающих в образовавшейся трясине. Нужно поторапливаться, подумал Саша, вылезая из ямы. Он поднял чуть отяжелевшего от влаги мертвого пса, и спустился обратно в вырытую могилу. Бережно опустил в нее Кирка. Тело собаки тут же оказалось в объятиях грязной трясины. Саша поцеловал еще не спрятавшуюся голову Кирка со словами:

     - Покойся с миром, друг мой! Я сделал все, что смог, Кирк. Бог, если ты, действительно там, то прими этого пса в рай небесный! Здесь на земле он достаточно настрадался! Кирк, заслужил вечный покой – взывал к небесам Саша. Он стоял на коленях, его руки были направлены в небо ладонями вверх, тяжелые капли дождя падали на лицо, заставляя глаза щуриться.

      Маленькая саперная лопатка отлично справлялась со своей столь неприятной работой. Последнее, что увидел Саша, когда закидывал тело Кирка, это его левая лапка, похожая на старую засохшую ветку. Как только могила была закопана, закончился и дождь. Саша перекрестил рыхлый участок земли, развернулся и вернулся в машину. Где – то далеко за горизонтом поднимался рассвет. По дороге он купил бутылку водки, и помянул Кирка. Вернувшись, домой, Нина встретила его на пороге, он хотел что – то ей объяснить, но она, молча, приложила ладонь к его холодным губам, и отвела в постель. Они никогда не обсуждали ту ночь.

      Когда все родственники разошлись, Александр продолжал сидеть. Кафе уже закрывалось. Уборщица с толстым задом размахивала шваброй. Наташа подошла к Саше:

     - Извините, но наше кафе закрывается через десять минут, вы будете что – нибудь еще заказывать – Наташа пропела эти слова, словно птичка.

      Эти слова выбили Александра из глубоких вод его разума, он посмотрел на Наташу и заказ еще бутылку водки и счет. Все было исполнено. Слегка покачиваясь, Саша вышел из заведения, дверь за ним сразу защелкнулась. Официантка стояла у окна, ее сердце сжималось от вида этого мужчины. Она приложила ладонь к холодному окну, как будто прощаясь.

      Александр сел за руль микроавтобуса, его ничего не пугало. Супруга Нина целый вечер звонила на работу, но там ей говорили, что его уже давно нет, он отпросился по состоянию здоровья. Аня и Катя спрашивали у мамы, где же их папочка, ведь он обещал сводить их в кино, а она отвечала, что у папы сегодня много работы. Нина никогда до этого не врала своим девочкам. Это было не похоже на Сашу, она прекрасно знала своего мужа. Ей ничего не оставалось делать, как только ждать. Пусть даже все ее внутренности кричали ей, что бы она бежала на улицу и искала его. Ночь опустилась на город. Нина без движений лежала на постели, слушая как капли дождя ускоряют свой темп, ударяясь об стальной оконный отлив. В трубке мобильника механический женский голос, говорил, что абонент временно не доступен или находиться вне зоны действия сети.

            26

      Возбужденный Юра бегал по пустынной улице в поисках Лизы. Добегал до одного двора, затем заглядывал в следующий, надеясь на то, что заметит знакомый образ, сидящий на скамейке перед качелями. Он чувствовал, что она где – то рядом. Ее аромат витает в воздухе, словно цветочная пыльца унесенная ветром. Он шептал строки мольбы и прощения:

     - Господи, я знаю, что она рядом! Я ощущаю ее присутствие. Я обещаю больше никогда ее не отпускать ни на шаг от себя. Подскажи мне путь, Господи! Мы убежим с ней в лес и поселимся там! Мы станем молиться тебе! Слушать только твой голос! Мы отчистим свои гниющие умы от грязи. Лиза выносит и родит нового человека. Новое Божье творение, ничем не оскверненное. Ни окружающими людьми, пропитанными страхом и эгоизмом, ни технологиями, что пытаются затмить разум. Только любящие его родители, Божий свет и первозданная природа. Он вырастет и придет в этот мир с великой целью! Возможно, его также распнут, как Христа, или отправят в психушку, но мы хотя бы попробуем! – Юра произносил эти слова, будто завороженный. Его взгляд метался из стороны в сторону, он напоминал одержимого.

     Пока Юра взывал к Всевышнему, Лиза и Света, держась за руки, пересекали шоссейную полосу. Их мокрые лица освещались яркой магазинной вывеской. Они были счастливы, каждая по-своему. Лиза представляла, как просит прощения у Юры, а он, ни произнеся, ни единого слова, целует ее замерзшие губы. Света же в свою очередь, предвкушала долгожданную встречу с Мишей, ее не пугала боль и отчаяние, которые возникнут в последние минуты жизни, когда в ее желудке будут растворяться десятки разноцветных таблеток, так похожих на драже. В кармане ее плаща, она сжимала их фотографию. Света наслаждалась ее гладкой текстурой. Там они стояли, обнявшись на берегу голубого озера, в котором отражались солнечные лучи. Такие счастливые. Светкина голова лежит на плече у Миши, ее руки прикасаются к его широкой спине. Возникло резкое желание взглянуть на нее. Прямо здесь на дороге. Встать и смотреть. Неуклюжим движением руки, Света вытащила снимок из глубокого кармана. Остановилась. Другая рука, что держала ладонь Лизы, разжалась и выпустила ее. Подруга, погрязшая в собственных мечтаниях, не сразу поняла, что Света оторвалась от нее. Пройдя несколько метров, Лиза обернулась и увидела, как девушка, одетая в плащ огромных размеров, держит перед своим лицом белый прямоугольный листок и ее лицо сияет от счастья. В следующий момент Лиза наблюдала, как разъяренный порыв ветра, смешанный с противными каплями дождя, вырывает из рук Светы этот белый прямоугольник и уносит его в темноту. Счастливое выражение лица Светы, уносится вместе с листком. Она бежит за ним, махая руками, но проказник – ветер издевается над бедной девушкой, заставляя ее, то падать, то подниматься. Ветер играет со Светой, снимок – это ленточка, а Света - это кошечка. И ветер махает этой лентой, словно девочка из секции художественной гимнастики, в невообразимых направлениях, не давая Свете, схватит этот заветный снимок. Вся эта разыгравшаяся ситуация вводит Лизу в ступор. На несколько секунд ее тело окутывает паралич. Все, что она делает, это машет головой, как на теннисном матче, наблюдая за тем, как Света скачет на дороге. Через несколько секунд ясность ума пришла в норму. Так, Лиза не стой как вкопанная, либо помоги своей рехнувшейся подруге поймать этот чертов листок, либо убери ее с этой дороги, твердила себе Лиза. Холод пробирал ее до самых костей.

      Пронизывающий ветер пронзал Юру, он шел против его направления. Холодные капли дождя вонзались в его лицо, словно иглы. Одежда промокла насквозь, но тело пылало от знойной лихорадки. Юра понимал, что атакован микробами, завоевывающими его организм. Погода превращалась в катаклизм. Он пытался прикрывать лицо рукой, но лапы дождя били его со всех сторон. Плевать, думал про себя Юра, я найду Лизу! Ну, дьявол, это все на, что ты способен!? Несчастный дождик?! А мне рассказывали про тебя такие страшные истории про твое, так называемое могущество.

      Сквозь стену метающегося дождя и штормовой ветер, Юра заприметил два странных силуэта на дороге. Один премудрый субъект прыгал, как обезьяна, размахивая руками, а второй, как плохой актер, повторял точно такие же движения. Сложно было определить кто там. Может, двое подростков под кайфом ловят глюки, обнюхавшись дешевого клея. Юра где – то слышал, что эффект от клея не хуже, чем от кислоты. Довольно выгодная замена, да и еще легализированная. Но сомнения все глубже проникали в сознание Юры, казалось, что ветер, как огромный молот, вгоняет их в мозг с каждым новым порывом. Тот второй, что смахивал на плохого актера, приобретал знакомые для Юры очертания. Движение, формы….

     - Господи! Да, это же Лиза, будь я проклят! – закричал Юра.

      Изумлению не было предела. Бог услышал его мольбы. Промерзшие руки обхватили мутную от поднявшейся температуры голову. Юра смеялся от радости и смотрел, как парочка продолжает свой безумный спектакль на дороге. Не знаю, чем они там занимаются и кто этот второй, но я все больше начинаю любить эту сумасшедшую, думал Юра, как в следующий миг в его сердце, как – будто бы вбили осиновый кол.

      Яркий столб света вырвался из темноты. С бешеной скоростью он мчался на прыгающую парочку. Девушки даже не успели обернуться, как сознание обеих выключили, словно кнопкой на пульте от телевизора. Никаких криков, никакой боли. Даже шум дождя не затмил глухого удара о капот микроавтобуса. Свету переехали колесами, ее тело лопнуло, словно тухлое яблоко. Внутренности разлетелись в разные стороны, в ночи их цвет оставался таким же черным. Потоки воды уносили частички органов, словно пущенные бумажные кораблики по ручью. В раздробленной руке Светы лежала фотография.

      Для Лизы был уготован удар головой о лобовое стекло. После жуткого столкновения черепной коробки о стекло, на ней сразу же образовалась паутина трещин. В кабине микроавтобуса водитель не был пристегнут. Александра ждала та же участь. В смертельном поцелуе их головы соприкоснулись, с чавкающим звуком. Смесь стекла, крови и кожи. Поцелуй был не долгим. В магнитоле Валерий Кипелов продолжал петь про то, как он раскачает весь мир. В следующий момент безжизненное тело Лизы отлетело на несколько метров и ударилось о ближайший фонарный столб. Последние целые кости треснули от этого удара. Микроавтобус перевернулся, пару раз перекатился кувырком, а затем замер.

      Со стороны Юре показалось, что все происходит не на самом деле. Наверное, это съемочная постановка, да, это она! Лиза всего лишь актриса, все это было ролью, а он ее случайным партнером. Это какой – то новый жанр в киноиндустрии. Блюдо, приготовленное из постановочного материала и реальной жизни. Мысли в голове Юры начали серьезную атаку. Воображение заиграло яркими красками. Разум не хотел принимать реальность. Юра побежал с улыбкой на лице, поздравить Лизу с прекрасно сыгранной ролью. Дождь тем временем, как то незаметно пропал. На небе, как ни в чем не бывало, раскинулись сотни звезд. От земли поднимались облака испарений. Глухая тишина, которую нарушал звук все еще крутящихся колес. Микроавтобус лежал ногами вверх, словно мертвый таракан. Из кабины торчала окровавленная рука. Пахло жженой резиной и бензином. Валерий Кипелов не успел допеть песню, магнитолу разнесло в клочья.

      По дороге к Лизе, Юра споткнулся и упал, разодрав себе колено до крови. Но он не ощутил боли. Все чувства притупились в его организме. Все ближе приближаясь к телу Лизы, Юра приходил в ясное сознание, что это не сцена из фильма. Она не актриса, а он не случайный актер. Это – жизнь. Самая страшная ее сторона. Смерть. Со стороны Лиза напоминала пьяницу, присевшего возле столба отдохнуть после затяжной попойки. Смятый окровавленный череп свисал на груди, из правой ключицы торчала кость, вылезшая, словно подснежник весной. Вся одежда разодрана и пропитана грязью и кровью.

     -Этого не может быть…. – шептал Юра, сидя на коленях перед Лизой, и держа ее за ладонь. Слез не было. Рука еще источала оставшееся тепло.

      Затем, словно отравленной стрелой, в грудь Юры вонзился страх. Он оглянулся вокруг. Слева размозженное тело неизвестной ему девушки. Справа перевернутый микроавтобус, в котором явно еще один труп. А перед ним его любовь, которая пришла к нему так же быстро, как и ушла. Он стоял в треугольнике смерти. Сейчас приедет милиция, скорая, пожарники, МЧС. Соберутся зеваки. Его начнут допрашивать, что и почему.

     - Нужно бежать! – единственная мысль, которая возникла в этот момент в его пульсирующей от боли голове.

      «Что ты делаешь?! Куда ты убегаешь?! Ты хочешь все это оставить? Как? Ведь это твоя любимая девушка, которой ты хотел признаться в своих чувствах. Ты хотел сбежать с ней в лес и начать новую жизнь. Как ты можешь так поступить с ней сейчас? Ты будешь чудовищем и трусом, если бросишь все, так как есть! Остановись и позови на помощь. Беги в этот круглосуточный магазин и кричи, чтобы они позвонили в скорою. Ты же не такой, Юра! Вспомни, как тебе не удалось спасти тех чеченских мирных жителей. Ну, помнишь? Да, ты рисковал собственной жизнью, ты был на грани смерти, но, Бог, спас тебя и наградил способностью создавать величайшие творения. И, что теперь? Очнись, Юра! Ты другой»

     - К черту все! Я ухожу отсюда! Мне глубоко плевать на то, кем я был раньше! Забирай свой гребанный дар обратно! Из-за этого дара, ты снова лишил меня счастья. Я просил тебя, умолял, и что?! Посмотри, видишь! Я знаю, что ты все прекрасно видишь и после этого, ты просишь нас, поклонятся тебе? Просишь каяться в своих грехах и причащаться твоей кровью? Почему ты не спас тех чеченских женщин и детей, почему в мире до сих пор люди убивают друг друга, почему ты забрал Лизу? А может быть, ты намекаешь на то, чтобы я остался, сделал доброе дело, и ты снова мне подаришь свой распрекрасный подарочек? Давайте задобрим этого славного парнишку! Что же это будет, интересно? Может у меня вырастут крылья или я научусь читать мысли других людей? Нет, хватит. Ничего мне не нужно от тебя. Пускай кто – то другой выполняет твои прихоти – Юра побежал в сторону своего дома, ни разу не бросив взгляда назад.

      Он забежал в темную комнату своей пустой квартиры и забился в угол. Обнял свои колени и зарыдал. Его тело дрожало. За окном послышался вой сирен. Слабые отклики мерцаний просачивались через стекло и падали на пол. Это игра света напомнила Юре трубку детского калейдоскопа. В детстве он часто смотрел туда, прищурив один глаз. Все цвета радуги смешивались на солнечном свете, превращаясь в бурную карусель. Какими порой бывают разносторонними одни и те же события.

     «Что мне делать? Убить себя? Нет, это слишком просто и трусливо. Хотя, если подумать, я и есть трус. Да, какая, впрочем, разница уже. Трус или не трус. Что делать? Постараться успокоить себя, забыть все как страшный сон, и попытаться спокойно уснуть? Как там говориться: «Утро вечера мудренее» Черт! О чем я думаю? Только что на моих глазах погибла любимая девушка и еще два человека, а я думаю о поговорках. А если подумать то, о чем человек должен думать в такие моменты? Переигрывать в своей голове другие всевозможные варианты развития событий или представлять, о чем думал погибший в момент своей смерти? Насколько больно ему было? Попытаться ощутить на себе ту боль? Какая наглость с моей стороны думать о самоубийстве. Возможно, где – то людей убивают за кусок хлеба, и они борются из последних сил, что бы выжить. Кто – то носит в себе раковые клетки, и ему осталось жить считанные дни. Этот человек наслаждается каждым рассветом, благодарит судьбу за еще один солнечный день. А что я? Мне нет оправданий в моей дерзости по отношению к собственной жизни. Наверное, моя мама долго мучилась, испытывала боль, а затем, улыбалась, когда акушер подносил меня к ней. Я кричал, прорезая уши всех окружающих. Цвет моего тела, напоминал цвет кожи утопленника. Ведь, меня хотели. Желали показать мне этот мир. Пытались подарить счастливые детские годы. Пускай, не все так удачно вышло, но у кого, хоть когда – нибудь все случалось так, что не к чему было придраться. Ничто не идеально. И вот, сейчас, я сижу в своей квартире, у меня все в порядке в плане здоровья, за исключением расшатанной психики, я могу работать, да, у меня нет друзей, но все можно изменить. Любимая девушка погибла, и ее тело, словно сломанная кукла, сейчас лежит на обочине дороги под фонарным столбом. Наверное, прямо сейчас два грубых санитара забирают ее раздробленное тело. Они пытаются сделать это аккуратно, но у них это плохо выходит. Постойте, а у нее есть родные? Что – то я ничего не слышал от нее, что бы она рассказывала о своих близких. Кому будут сообщать о ее смерти? Кто похоронит Лизу?»

      Юра импульсивно вцепился в свои влажные волосы. Он разрывался от собственных противоречий. Они копошились в нем, словно черви в разлагающемся теле. Кожа на лице страшно зудела. Он начал чесать ее, царапая щеки до крови. Блики на полу начали превращаться в светящееся торнадо. Прямо посреди его комнаты бушевала разноцветная воронка, такие часто показывают в фильмах – катастрофах про ураганы. Юра уставился на это чудо. И замер. Зуд прошел. Мысли остановили свой безумный бег. Все внимание сконцентрировано на этом сказочном объекте. Вихрь носился из одного угла комнаты в другой. Листы бумаги взмывали вверх. Краски с кистями разлетелись и ударялись о стены, оставляя причудливые кляксы. Спустя несколько мгновений, волшебная воронка испарилась. Витающие листки медленно опустились на пол. Вместо воронки перед Юрой возникла Лиза. Нет, она не парила в воздухе, как привидение и не светилась, будто обмазанная фосфором. Это была обыкновенная Лиза. Такая же, которую он встретил впервые на тех лавочках у леса. Она подошла к нему и присела, напротив, в позе лотоса. Юра перестал понимать, где реальность, а где вымысел. Все внутренние чувства и переживание, которые свойственны таким моментам, у него отсутствовали. Он мог только смотреть глупыми глазами и слушать.

     - Не говори ничего. Не надо. Я знаю, что ты сейчас не особо понимаешь, что происходит. Я пока и сама толком пребываю в недоумении. Но меня послал Всевышний. Я понимаю, что это звучит как – то банально и избито, мол, посмотрите на нее, к нам явился ангел с небес. Но как бы это не выглядело и не звучало – это так и есть. Я была там, Юр – вместе с указательными пальцами, Лиза подняла глаза вверх.

     - Я видела свою маму! Представляешь?! – улыбка появилась на ее лице, словно солнце среди черных туч – Она живет там, в роскошном двухэтажном доме посреди чудесного леса. Там светит яркий свет, он просачивается сквозь деревья, но солнца не видно. И птицы там не поют. Даже когда ступаешь по земле, то не слышишь треска хрустнувших под твоей ногой веток. Там тихо. Слышно лишь один звук, чем – то напоминающий шум океана. Но он такой слабый, что не сразу улавливается. Это удивительное место. Мама меня встретила и рассказала, что мне предстоит вернуться сюда к тебе и сделать так, чтобы ты продолжал жить с мыслью, что Бог есть, что он не хочет терять тебя в этом мире. Ты ему нужен здесь. Я сейчас, наверное, похожа на проповедника, да?

     Прорезавшийся голос Юры, невнятно прохрипел:

     -Нет! Но подожди, наверное, я сейчас сплю, да? А ты лежишь рядом со мной, и через пару часов я проснусь, увижу, как ты сладко потягиваешься в постели в объятьях утренних лучей. Я обниму тебя и поцелую, а затем расскажу про этот страшный сон, ты засмеешься, спросишь, как ты выглядела, когда была мертвой. Но мне будет не до смеха, я испытаю сильную тягу к тебе и больше никуда тебя не отпущу…

     - Прости, Юр! – Лиза прервала его рассказ. Но ничего из того, что ты сейчас предсказал, не сбудется. Меня нет, мое тело, действительно, уносят два грубых неотесанных санитара, как ты и предполагал в своих мыслях. Видишь, я знаю, о чем ты думаешь. В это трудно поверить и принять. Но ты должен жить дальше. Не вини себя в моей гибели. Так было написано в моей истории, мама мне все показала. Это похоже на книгу, а на каждой странице записаны дни моей жизни. И не Бог их пишет, как все мы думаем здесь на земле. Он всего лишь забрасывает на пустые страницы героя, а затем смотрит, что из этого выйдет. Иногда Бог забирает созданных им персонажей обратно. Потому что сюжет выходит из под контроля. В игру на его поле всегда врывается его второе я. Это смешно и невероятно, но у Бога тоже есть свое, так называемое альтер – эго. Не зря же есть история о том, что Бог создал человека по своему образу и подобию. И когда та темная сторона вырывается наружу и учиняет хаос, Богу ничего не остается, как спасать героя его книги, и забирать к себе. Он не может побороть эту личность. Как и все мы на земле. Да, он в отчаяние, но не перестает вести борьбу. С каждой новой книгой и новым героем, он верит в победу. И он просит тебя понять это. Незнаю достаточно ли ясно я все объяснила, но это все. В твоих руках его подарок. Он наделил тебя способностью пробуждать в людях их светлые стороны. Он живет с надеждой, что ты способен, вразумить потерянное поколение, зажечь потухшие сердца. Бог создал природу, свой прекрасный антураж на станицах книг, придумал разнообразных героев, разного пола, цвета кожи и национальности. Создал сотни языков, для пущего интереса. Все это он придумал, что бы побороть сой внутренний конфликт. Да, это звучит эгоистично. Получается, что все мы его марионетки, но это не так. В каждом из нас присутствует его частица, все мы это его проекция. Миллиарды проекций. Но, к сожалению, темная сторона пока, что выигрывает в этой борьбе. И ты должен стать секретным оружием в руках Божьих. Неким Джеймсом Бондом, шпионом, вселяющим истинный луч света в заблудшие души. Ты понимаешь, о чем я говорю? Нет, Он не в силах заставить тебя подчиниться насильно. Все, что Он может, это просить нас о помощи, как мы просим его в своих молитвах здесь. Ты, наверное, часто испытываешь угрызение совести, боль при виде унижения, слезы текли из твоих глаз, когда смерть представала перед тобой. Все это, Божьи молитвы. Он кричит в наших душах. Но не каждый разум понимает этот крик. Легче спрятаться и заглушить эту боль в груди, что и делают миллиарды его проекций. Юра, я прошу тебя, продолжай творить шедевры, продолжай держать в своей руке кисть. Выставляй свои работы во всем мире. Побывай во всех уголках этой планеты. Общайся с людьми и люби их. Бог, всегда в твоем сердце и я буду там, рядом с ним – на последних словах, Лиза прикоснулась к Юриной щеке. На мгновение комната пропала, и он очутился в том месте, про которое говорила Лиза. Его слух уловил легкий шум океана. Умиротворяющий плеск волн. Бесконечный лес раскинулся перед ним, поражая своей зеленой красотой. У одного из деревьев он увидел свою бабушку. Она махала ему и улыбалась.

     - Бабушка! Бабушка! – Юра кричал, но слышал собственного голоса. Он захотел подбежать к ней, но тело не слушалось.

     Старая женщина подошла к нему сама. Взгляд, наполненный счастьем и добротой, пронзил его до глубины души.

     - Юрочка, здравствуй! Тебе еще рано сюда, и хотя, я жду не дождусь, чтобы ты пришел. Я подожду еще. Ты должен подарить людям надежду. Слышишь, внучок? Ты должен подарить людям надежду….

      Знакомый с детства голос терял свою силу. Видение растворялось. Юра снова оказался в своей комнате. За окном поднимался рассвет. Первые лучи весеннего солнца проникали в его квартиру, принося с собой покой и вдохновение. Юра посмотрел по сторонам. Вокруг все было перевернуто вверх дном. Лиза ушла. Он встал, отряхнулся. Поднял, валявшийся мольберт в углу комнаты, прикрепил скомканный лист бумаги, отрыл кисть и краски. Удивленно взглянув на кисть, он сказал:

     - Ага, а вот и ты, пропащая!

      В руке Юра держал свою излюбленную кисть из барсучьей шерсти.

            Эпилог

      Небесный свет падал на ее лицо, приятно согревая ее гладкий лоб, пухленькие розовеющие щечки и нос. Свет лился сверху, сплошным потоком, без какого – либо источника. Солнце отсутствовало, но это ничуть не печалило Лизу. Она наслаждалась тишиной леса, лежа под одним из деревьев. Мама хлопотала над чем – то дома, она не успокаивалась даже здесь, где можно было ничего не делать. Тело не нуждалось в пище и воде, а слово «сон» напоминало старую добрую сказку. Но Лиза понимала маму, человеку очень сложно ничем не заниматься, если он всю свою земную жизнь провел в труде и заботах. И поэтому, ее мама продолжала подметать полы веником, собранным из веток, протирать окна лопухами, и выращивать свежие овощи. С таким ярким питательным светом, плоды вырастали в считанные дни. Хотя, стойте, о чем это я? Какие еще дни? Невозможно было определить время. Ночь не посещала это прекрасное место.

      С того момента, как Лиза покинула Юру, произошло так много невероятных событий. Неизвестно сколько времени назад, она встречалась со Светой и Мишей. Те гуляли под ручку, о чем – то разговаривая. Увидев Лизу, они не подошли к ней, а просто помахали из далека, Светка прыгала и светилась от счастья. После того, как они растворились в гуще леса, Лиза заметила молодого человека с собакой. Парень кидал ей палку, а радостная дворняжка белого цвета с удовольствием бежала за ней, а затем возвращалась, с палкой в зубах и виляя хвостом к своему хозяину. Парень встречал ее крепкими объятьями, а потом они валялись на траве, кувыркаясь, словно дети. Это был Александр Самойлов и Кирк. Лиза ощущала на расстоянии ту энергию теплоты и счастья, что исходила от этой парочки. Удивительные моменты. А потом она увидела, как к дому подходит мужчина лет сорока, а мама, увидев его в окне, выбежала на крыльцо с лопухами в руках и обняла его. Она посмотрела в сторону Лизы. Та сразу все поняла. Это ее приемный отец, тот самый, что покончил с собой. В этом месте не нужно было спрашивать и узнавать что – то. Информация появлялась автоматически. Все было доступно через мгновения. Невообразимое местечко. Еще ей встречался ее бывший возлюбленный Алекс, все такой же. Махнул ей рукой, пригладил свои волосы и пошел дальше. А где –то вдалеке был слышен плеск воды. Одинокая лодка плыла по тихому озеру. В ней сидел молодой человек, на плече у которого пристроился пухлый снегирь. Парочка напоминала образ пирата с попугаем, но на самом деле это был Виталий с тем самым снегирем, с которым он сдружился в армии. Снегирь пел песни, а Виталик весело греб веслами и наслаждался каждым мгновением. Все эти встречи означали, лишь одно, что всех этих людей и животных больше нет. Лиза прекрасно осознавала это, но скорбь и печаль, ей так же не были подвластны.

      Все, что она могла испытывать – это безграничное чувство вселенского счастья и покоя. То чувство, к которому она стремилась на земле.

      Закрыв глаза, она вдохнула свежий воздух, положила под голову руки, сладко потянулась и сказала:

     - Все – таки смерть не так ужасна, как нам ее малюют художники.