Все последние дни Костя Хрусталёв жил радостным предвкушением встречи с семьёй. Любимую жену Аннушку и маленькую дочку Стешу он не видел больше года. С тех самых пор, как записался добровольцем в армию и после краткосрочного обучения был направлен в зону специальной военной операции на Украине. Но чем ближе поезд подвозил его к родному городу, неожиданно почувствовал, что к этому волнующему и радостному ощущению стало примешиваться смутное чувство беспокойства и тревоги. И оно с каждым часом становилось всё сильнее и сильнее.
Поводом для него были воспоминания о последнем разговоре с женой по телефону при выписке из госпиталя. Аннушка была непривычно сдержана на эмоции, отвечала на его вопросы сухо, без подробностей. В её голосе не было тех эмоций радости, которые раньше делали её родной и желанной через огромные расстояния. А на сообщение о том, что он отказался от продолжения лечения ранения в специализированном санатории и на днях выезжает домой, и вовсе высказала неудовольствие:
--Не глупи! Положена реабилитация в санатории - езжай. Государство зря заботиться не станет. Пару недель не такой уж большой срок, а здоровье на всю жизнь.
--Очень соскучился по вам! - кричал он в трубку. - Нет сил, как хочу обнять тебя и Стешу.
--Ещё успеешь насмотреться на нас. Вот только здоровья тебе это не прибавит. А деньги лишними не будут. Тебе многое еще купить надо будет для жизни на гражданке.
Вроде бы всё правильно говорила жена, с заботой о нём, но почему-то сейчас этот разговор пробуждал тревожные мысли.
Вглядываясь в мелькающие за окном вагона картины, Костя напряжённо думал, чтобы это всё значило. Раньше в короткие минуты разговора Аннушка буквально засыпала его вопросами о самочувствии, о фронтовом быте, о товарищах, рассказывала о дочурке, о том, как скучает по нему. Делилась радостью, что выплачивать по кредиту за жильё остались сущие копейки. И всегда умоляла на прощанье:
--Береги себя, любимый!
А в тот раз была немногословна, в какой-то момент у него даже возникло ощущение, что жена тщательно подбирает слова. Но тогда Костю переполняла радость от скорой встречи с любимыми им людьми, и он не стал заострять внимание на этих моментах. Зато сейчас они неожиданно возникли и роем неотступно крутились в голове, высвечивая в памяти события прошедших месяцев.
Его разведывательно-штурмовая группа "Краб" считалась на Крупянском направлении фронта одной из самых удачливых. Участвуя во многих рискованных операциях, группа ухитрилась даже в самых сложных боестолкновениях не потерять ни одного товарища. Без ранений, само собой, не обходилось, но бойцы, помогая друг другу, все возвращались на базу. А там за дело брались опытнейшие врачи с медсёстрами и раненные быстро вставали на ноги и обязательно старались попасть в своё подразделение. Костя считал, что сложившаяся практика взаимовыручки, доверия друг другу и были той основной составляющей успешности их группы.
Не всем так везло. Во многом успех или неуспех иногда определялись причинами, не зависящими от слаженности действий бойцов. Многих потряс случай с такой же разведывательно-штурмовой группой во время её вылазки в район Антоновского моста через Днепр. Там украинским вэсэушникам удалось форсировать реку и закрепиться на левом берегу. Несмотря на огромные ежедневные потери, они держались за этот клочок суши как за последнюю возможность на успех планируемого контрнаступления. Каждую ночь сюда перебрасывались всё новые и новые подкрепления.
В задачу группы и входило определить реальные силы противника и места расположения опорных пунктов с огневыми точками, чтобы поразить их в нужный момент.
Разведку решили провести на быстроходном катере по реке. И всё шло по плану до тех пор, пока на катере неожиданно не заглох мотор. Попытки завести его снова не увенчались успехом. Пока разведчики отвлеклись на ремонт техники, вражеский беспилотник их обнаружил и атаковал. Погибли все шесть человек.
При расследовании этой трагедии выяснилось, что катер, недавно поставленный в зону боевых действий, далеко не новый, вопреки данным, заявленным в документах. Кто-то из тылового начальства хорошо погрел руки на этой подмене.
Обещали, что крохоборов найдут и накажут, но, к сожалению, жизни боевых товарищей, понимали, этим уже не вернуть.
Да и не очень-то бойцы верили, что кто-то из высших чинов понесёт наказание. К этому времени в армейских кругах уже не единожды возникали скандалы о раскрытых фактах бешенной коррупции и воровства, и всё ограничивалось в лучшем случае переводом высоких вороватых армейских генералов на другие должности, иногда ещё более денежные и почётные.
По этому поводу бойцы даже стали мрачно шутить, что коррупция в армии сегодня это самый надёжный лифт к новым высоким должностям. Не по уму или воинской выучке производятся назначения на должность, а кто больше занесёт высшему начальнику или с большим блеском прошагает по паркету. Вот и спешат господа офицеры воровать, пока власть благосклонно взирает на их проделки.
Обсуждая очередной воровской скандал в среде высших офицеров, бойцы из его штурмовой группы не без сарказма посмеивались:
--Звездочёты говорят, что на небе темных пятен больше стало. Похоже, при нынешней власти наши полководцы научились не только по карманам государства шарить, но и звезды с небесной тверди воровать, чтобы лепить себе на погоны и обеспечивать ускоренное продвижение по службе.
Разговоры эти, впрочем, были совсем не случайны. В стране давно сложилась ситуация, при которой у большей бездари почти всегда оказывалось больше звёзд на погонах и наград на груди. С уверенностью предполагали, что при других условиях наша армия давно бы уже решила все поставленные на спецоперацию задачи. Что, и по мнению Кости, было вполне реально. Но он всячески старался приглушить эти разговоры. Считал их вредными.
Это пока бойцы посмеиваются. Но негатив имеет свойство накапливаться. А им ведь приходится выполнять приказы этих людей в больших погонах! И поди разбери, кто из них честен, а кто только в свой карман смотрит и на жизнь солдат ему наплевать. А это совсем не способствует повышению боевого настроя.
Отчасти и его ранение произошло по причине недостатка материального обеспечения. Их штурмовой группе предстояло выдвинуться в район небольшого села в пригороде Константиновки и закрепиться там.
Смущало отсутствие свежих разведданных. Полученные накануне вечером с беспилотника не позволяли точно определить последние перемещения врагов на их участке фронта и новые места их скрытных опорных укреплений.
Опасаясь нарваться на засаду, Костя предложил начальству ещё раз запустить беспилотник, чтобы уточнить дислокацию противника в нужном районе, но получил отказ. Мордатый майор с позывным "Батон", недавно присланный в их подразделение взамен прежнего в порядке ротации, сухо заявил, что беспилотников не хватает, и на других участках фронта они сейчас нужнее.
Ставя задачу бойцам своей группы Костя Хрусталём с горечью констатировал:
--Придется ориентироваться по тем данным, какие есть. А это означает, что надо быть вдвойне бдительней и осторожней.
Предупреждение, как потом выяснилось, было совсем не лишним. Уже на подходе к селу группа обнаружила первые свежие секретные точки противника, о которых в донесениях разведки никаких сведений не было. Выручили выучка и слаженность действий. Схватки были быстрыми и бесшумными. Одно плохо, что не удалось взять языка. Дальше тоже пришлось действовать втемную.
И когда операция подходила к концу и никаких опасных неожиданностей уже, казалось, не могло быть, из ближайшей придомовой усадьбы раздался бешенный лай пулемётных и автоматных очередей. Бандеровцы всё же успели соорудить вплотную к жилым постройкам скрытый опорный пункт. К счастью, бойцы его группы и на этот раз вовремя сориентировались в сложной ситуации и забросали огневую точку врага гранатами. Так же быстро заставили замолчать и другие огневые точки бандеровцев.
Преследовали убегавших бандеровских вояк недолго, непроглядная темень украинской ночи помогла тем скрыться в лесопосадке. И только, когда притупилась горячка боя, бойцы заметили, что с ними нет командира группы. Заняв отвоёванные у врага позиции и выставив посты наблюдения, бойцы стали искать Хрусталёва. Не нашли его и на месте штурма первого опорного пункта.
Ситуация разрешилась, когда из ближайшего дома выглянула молоденькая девушка и негромко позвала бойцов:
--Сюда, сюда! Ваш товарищ здесь.
Косте, который во время схватки ближе всех оказался к замаскированному опорному пункту врага, достались сразу две пули: одна прошила тело насквозь в районе пояса, чуть ниже бронежилета, другая попала в бедро левой ноги. Но, к счастью, сознания он не потерял. И когда стрельба вблизи дома утихла, девушка, выглянула во двор. Услышав тихие стоны, настороженно окликнула раненного. Хрусталёв нашёл в себе силы отозваться. Узнав, что раненным был российский боец, девушка затащила Костю в дом и оказала первую помощь.
Встревоженные товарищи стали готовить больного к немедленной транспортировке в тыл. Убедившись, что жизни Кости пока ничто не угрожает, тут же нашелся остряк с позывным "Стриж", который разрядил обстановку шутливым комментарием:
--Тебе, командир, повезло дважды. Ты оказался настолько худосочным, что пуля прошила тебя насквозь, не задев серьёзных органов, и таким лёгким, что девушка смогла затащить тебя в дом и вовремя остановить кровотечение.
Ещё больше подняло настроение бойцов уважительное утверждение девушки в защиту раненного:
--Ваш командир не худосочный, а жилистый и хорошо тренированный. У него сплошные мышцы на животе.
Девушка оказалась общительной. Назвавшись Верой, она охотно рассказала, что жила в Донецке, а в это село приехала навестить дедушку с бабушкой. В то время эта территория была под контролем российских войск. Но не успела она помочь старикам управиться с огородом, как село оказалось занятым бандеровцами. И потом власть менялась несколько раз.
О том, чтобы ей уехать, родные и мысли не допускали. Любой транспорт, движущийся в сторону Донбасса, обстреливался бандеровцами беспощадно. Многие беженцы погибали в дороге.
--Бабушка с дедушкой говорили, что бандеровцы действуют, как в своё время поступали фашисты. И, появившись в селе на этот раз, сразу стали устраивать свои опорные пункты рядом с жилыми домами. Решили, сволочи, таким образом схорониться от ударов. Знают, что русские не станут стрелять из тяжёлого вооружения по жилым домам.
Вера была невысокого росточка, с аккуратно собранными в крупный узел на затылке светлыми волосами и с упрямым выражением на бледном лице. В полумраке комнаты оно казалось решительным и красивым. И когда девушка попросила бойцов, возвращающихся на базу вместе с раненным, взять её с собой, те дружно согласились. Мало ли какая срочная медицинская помощь могла потребоваться! Ждали только решения командира. Тот в знак согласия лишь слабо кивнул головой, чем вызвал всеобщее одобрение.
Один из бойцов только участливо поинтересовался у Веры:
--А медицинские навыки у тебя откуда?
Казалось она только и ждала этого вопроса. Заговорила горячо и возбуждённо, с неприкрытой горечью в голосе:
--Да у нас, донбассовцев, почти у всех такие навыки есть. Жизнь заставила. Город около десяти лет эти сволочи обстреливают.
-- И за что! - продолжая, негодующе воскликнула девушка. - Только за то, что мы изъявили желание разговаривать на родном языке! А последние полтора года и вовсе бьют с особым остервенением натовскими ракетами по жилым кварталам. Превращают красивейший город в развалены. И ни у кого пока не нашлось сил, а иногда кажется, что и желания, сбить у этого бандеровско-сионистского отребья, дорвавшегося до власти на Украине, их звериную спесь жажды крови и разрушений. Пока больше обещаний, чем дел. Вот и пришлось подучиться в медучилище, чтобы уметь спасать жизни раненным.
При вспоминании этого эпизода из армейской жизни Костя непроизвольно улыбнулся. Эта девушка оказалась для него спасительным талисманом. Мало того, что вовремя оказала первую помощь, но и по пути в лазарет её забота была неоценимой. Он ослабел настолько, что от тряски в бронетранспортёре несколько раз терял сознание, раны снова начинали кровоточить. Вера не отходила от него ни на минуту, делала всё возможное, чтобы поддержать в нём затухающую жизнь. И как потом подтвердили врачи, она делала всё правильно.
Навещала Вера его и в госпитале, куда сопровождала раненных после оказания им первой необходимой помощи в полевых условиях. Передавала от сослуживцев группы "Краб" самые теплые пожелания скорейшего выздоровления и возвращения в часть. Отчасти и поэтому Косте удалось сравнительно быстро восстановиться при таком тяжелом ранении.
Последнее, что он услышал уже перед самой выпиской из госпиталя, что Веру тоже ранило. Бандеровцы с помощью высокоточных натовских ракет буквально организовали охоту за врачебным персоналом российской армии и донбасских добровольцев. Пользуясь покровительством русофобствующих фашистов в европейских правительствах, украинские нацисты в качестве первоочередных целей определили госпитали и полевые лазареты. И невольно к тревожащим мыслям о доме у Кости примешалось беспокойство о далёкой хрупкой дивчине, спасшей ему жизнь.
Но все мысли о недавнем прошлом разом отступили, когда в окнах вагона замелькали знакомые с детства картины пригорода. С этой минуты Костя единственно о чём способен был думать, это только о встрече с любимой женщиной.
Но на вокзале его никто не ждал, и это породило новую тревогу: что могло случиться, что Аннушка не смогла встретить его? Закинув на плечо рюкзак и, опираясь на трость, прихрамывая, заспешил домой.
Дверь в квартиру открыла незнакомая улыбчивая женщина. Какое-то время она вопросительно смотрела на молодого человека в воинской форме сержанта с наградами на груди. При виде её на лице парня явно отразилось недоумение. Выдержав паузу, женщина поинтересовалась:
--Вы к кому?
--Я домой, - бодро ответил Костя, озабоченно оглядываясь, пытаясь убедиться, что он попал по нужному адресу. Нет, ошибки никакой не было: это была его квартира! И он добавил:
-- Я здесь живу.
Но уже без особой уверенности, так как внезапно почувствовал, что эта молодая улыбающаяся женщина далеко не просто так оказалась в его квартире. Ему в один миг стало невыносимо жарко, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Организм оказался неготовым к такой резкой смене эмоциональных ощущений. Сказывались последствия ранения. Костя пошатнулся, но успел прислониться к косяку двери.
Женщина заметила это и с тревогой спросила:
--Вам плохо? Может вызвать скорую?
Но в голове Кости уже стало постепенно проясняться. Опираясь на трость, он сделал попытку выпрямиться, и, когда это получилось, поправил на плече рюкзак. Слегка качнув головой, растерянно произнёс:
--Не надо скорую беспокоить. А вот от глотка воды не откажусь.
Хозяйка квартиры уже догадалась кто перед ней и заботливо пригласила:
--Да вы, молодой человек, зайдите в дом. У меня чай свежий заварен, за чаепитием и побеседуем. Тем более, что у меня есть, что вам рассказать и кое-что передать.
Хозяйку квартиры звали Полиной. Её рассказ с первых слов тяжелой ношей лег на душу Кости. В эту квартиру женщина с мужем переехали всего несколько дней назад. Продавал и оформлял документы мужчина не русской внешности по доверенности. С продажей явно спешил.
--Вашу жену, как я теперь понимаю, я видела всего один раз, - уточнила женщина под вопросительным взглядом гостя. - Её подпись потребовалась на финансовых документах. Тогда она мне и шепнула, что оставила для вас пакет в почтовом ящике. Чтобы бумаги не затерялись, взяла их себе.
При этих словах Костя встрепенулся и ожидающе посмотрел на Полину.
--Сейчас принесу. Я их не читала, но уверена, что ничего хорошего в них для вас нет. Уж очень преданными и доверчивыми глазами смотрела ваша жена на того мужчину.
Пакет был не толстый и плотно запечатанный. Поверх дополнительно он был повязан розовой ленточкой, какими обычно обвязывала свои куклы Стеша.
Выбрав в ближайшем сквере место попустыннее, Костя торопливо раскрыл пакет. Первыми достал фотографии дочери. Отметил, что за прошедший год она заметно выросла. Вот только улыбка на юном лице получилась какой-то казённой, натянутой. И уж совсем строгим и даже отчужденным было выражение её лица на фотографии вместе с матерью. Аннушка же наоборот получилась на снимке красивой и казалась счастливой.
Сердце парня непроизвольно защемило и он на какое-то время отложил пакет в сторону, стараясь отвлечься. Обвёл взглядом окрестности. Здесь ничего не изменилось. Высокие деревья под легкими порывами ветра едва слышно шумели зелёными кронами, по тропинкам неспешно прогуливались парочки молодых людей. На скамейках, ближе к выходу из сквера, о чем-то толкуя, сидели пожилые женщины.
Костя довольно часто прежде бывал в этом сквере вместе с Аннушкой и Стешей. Здесь всегда было тихо и спокойно. Набродившись вдоволь, находили уединенную скамейку, усаживаясь на ней. Аннушка, как правило, старалась поплотнее прижаться к нему и, положив голову на плечо, слушала его рассказы о текущих делах и планах. Стеша тоже слушала, но потом, перебравшись к нему на колени, быстро засыпала.
В сквере у него и созрела мысль отправиться добровольцем в зону спецоперации.
Поводом для такого решения стало неоднозначное чувство. С одной стороны это были бесконечные информационные сообщения по телевизору о беспримерном героизме на фронтах сражений наших солдат, о тех трудностях, с которыми столкнулись военнослужащие в ходе спецоперации. Сообщалось и о нехватке материального снабжения воинов переднего края. Просили население помочь. А с другой стороны с ещё большим усердием с голубого экрана рассказывалось о примерах щедрой заботы государства о тех, кто сражается с нацистским и русофобским отребьем. И это в общественном мнении считалось правильным. Фашизм и воинствующий сионизм, укрепившийся во власти на Украине, следует искоренить в зародыше, уничтожить на корню полностью, чтобы впредь не было искушения сталкивать народы между собой в войне.
И Костя всё больше проникался мыслью, что и его место там, среди бойцов спецоперации, делающих нужное и важное дело. А к работе менеджера по торговым перевозкам он сможет вернуться в любой момент.
К этому времени их семья плотно завязла в кредитах за квартиру, машину и мебель. Жена неоднократно упрекала его в нехватке денег даже на самое необходимое. Вот Костя и увидел в хорошей оплате ратного труда выход из положения. Тем более, что определённая воинская выучка со времени срочной службы им в армии ещё не забылась.
Они тогда, сидя на скамейке в сквере всей семьёй, посчитали, что за год его службы в зоне спецоперации закроют все свои финансовые проблемы.
Сборы были недолгими, как и пелось в одной из песен героического прошлого страны. Оставив жене банковскую карточку и поручение на погашение кредита, Костя уехал на Донбасс с надеждой на счастливое будущее.
И вот теперь, сидя в том же сквере, размышлял, что же произошло, что Аннушка так быстро поменяла планы и семью?
Попробовал найти ответ в бумагах, оставленных ей. Листов, исписанных аккуратным почерком жены с обеих сторон, было немного. Но и это читалось с трудом. Его сознание отказывалось воспринимать написанное. Что он мог узнать из этих листков нового, если главное уже свершилось! Какие бы доводы она ни приводила в оправдание своего поступка, это ничего уже поменять не могло. Семья разрушена, он остался , по сути, выброшенным на улицу.
И всё же бесхитростные размышления Аннушки в записках заставили Костю взглянуть на многое по-другому. Он и сам, как только поезд прибыл на железнодорожный вокзал, начал замечать, что в городе что-то изменилось. Не сразу понял что именно. Но по пути к дому ему все больше стали встречаться новые лица.
Город их небольшой, и раньше о нём он знал практически всё, а со многими горожанами был знаком лично или просто часто встречал на улицах. Теперь же в городе было полно незнакомых людей, и по внешнему виду это были мужчины с бывших южных республик некогда большой единой страны.
У него еще на подходе к дому непроизвольно возникло нехорошее чувство, что в городе происходит что-то неладное. Пока он с товарищами защищает рубежи Родины от украинских нацистов, по месту жительства власти замещают их мигрантами.
Не сами же они приезжают! Кто-то управляет этим процессом!
Вот и жена в своих записках подчёркивала, что в последнее время в городе стало особенно много мигрантов. Местных мужчин становится меньше, а мигранты множатся, как грибы после дождя. Куда ни кинь взгляд, пишет она, везде натыкаешься на чужие смуглые лица. Ощущение такое, что они заполнили всё пространство вокруг. И чем дольше он читал, тем глубже проникал в настроение жены, которое и определило в конце концов её поведение.
Сначала Аня старалась избегать мужчин-мигрантов даже взглядом - боялась привлечь внимание к себе. Ей уже довелось услышать от подруг и знакомых не одну историю обмана, а то и насилия и грабежа, связанных с уроженцами Средней Азии. И что полиция чуть ли не благосклонно посматривает на их проделки. Если и задерживает, то вскоре по непонятным причинам отпускает.
--Откупаются взятками, - поговаривали на этот счёт люди.
Но постепенно в письме интонация стала меняться. Анна писала, что стала привыкать к чужакам, и даже стала различать их по лицам, хотя совсем недавно все южные мужчины казались ей на одно лицо. Неожиданно для себя обнаружила, что среди этой массы мигрантов есть довольно симпатичные мужчины и в зрелом возрасте, и молодые парни. А некоторые из них к тому же приветливые и улыбчивые.
Особенно ей приглянулся один молодой мужчина, который при встречах постоянно засматривался на неё. Он был высокий, с крепкой фигурой и добрым лицом. Встретившись с ней взглядом он каждый раз широко улыбался. И даже, как показалось ей, однажды слегка подмигнул. Лицо от улыбки ещё больше показалось привлекательным.
Тогда она, испугавшись своих мыслей, поспешила домой. Но уже вечером, когда Стеша, угомонившись, уснула, Анна, вспомнила мимолётное дневное приключение и ощутила как на безобидные мысли молодое тело отозвалось томной истомой, поняла, что она просто сильно соскучилась по мужским ласкам и вниманию. И в следующую встречу с незнакомцем она уже не отводила так быстро взгляд, а однажды и вовсе улыбнулась в ответ на его улыбку.
Имя у мужчины было красивое - Алишер. Приехал из Узбекистана, работал на стройке бригадиром. Особенно подкупал вежливостью и мягкостью характера. Соглашался с ней во всём. Анна еще удивилась, как он с таким мягким характером командует другими. Удивилась ещё больше, узнав, что в бригаде в основном мигранты из Таджикистана и Киргизии.
--Ими легко командовать. Они привыкли подчиняться, - спокойно пояснил Алишер. И многозначительно добавил: - Речь ведь идёт о заработке. Можно сорок-пятьдесят тысяч получать, а можно в три, а то и четыре раза больше. Это очень дисциплинирует даже очень задиристых.
В конце письма Аннушка перешла на сугубо деловой тон. Сообщала, что стоимость новой мебели при продаже квартиры они включили в общую цену, а машину, которая оформлена на его имя, вернёт, как только они устроятся в Москве. Алишеру там обещали хорошую работу.
Отложив в сторону бумаги, Костя предался размышлениям. Как ему теперь быть? Была бы машина, можно было махнуть в деревню навестить родителей. Состарились уже, часто болеют, но приходится работать - до пенсии так и не дотянули, а срок выхода на отдых по старости государство снова отодвинуло. А где её сейчас найти эту работу пожилым людям! Нет её на селе! Вот и приходится родителям выживать исключительно за счет личного подворья. Болеешь не болеешь, а работать надо!
Приехать бы помочь с хозяйством, рассуждал он. В своих звонках они настойчиво приглашали его навестить их. А когда узнали, что он собрался в отпуск, всем сердцем обрадовались, загорелись надеждой, что скоро увидят его и внучку. Но стыдно без денег и подарков соваться ! Все выплаты за ратный труд зачислялись на карточку, которой пользовались жена и, как оказалось, вместе со своим любовником-гастарбайтером. А тут ещё и без квартиры и машины остался! Не хочется вдобавок и свои беды на стариков грузить. Хорошо хоть за отпуск по ранению получил деньги сам. Сумма небольшая, но всё лучше, чем ничего.
Но куда в таком случае податься? День клонился к вечеру и надо было что-то решать. Вот и в сквере уже стало оживленно. После трудового дня через сквер по домам потянулся рабочий люд.
Костя уже стал подумывать о том, где бы найти ночлег, кому из старых знакомых можно бы позвонить. Жизнь-то продолжается и надо как-то к ней приспосабливаться.
В этот момент увидел свернувшую на аллею, ведущую к его скамейке, невысокую женщину. Одной рукой она буквально тащила за собой спотыкающуюся и хнычущую девочку, а другой тянула небольшой чемодан на колёсиках. Что-то знакомое почудилось в их силуэтах, но в это не хотелось верить. И тем не менее, это действительно были его жена и дочь.
Запыхавшаяся Аннушка ещё издали крикнула:
--Как хорошо, что я застала тебя здесь. Когда Полина сказала, что ты уже был у неё и забрал пакет, я сразу догадалась, где тебя искать. А я так хотела успеть забрать пакет раньше тебя.
Стеша, как только мама отпустила её руку, сразу же подбежала к отцу и торопливо взобравшись на колени, прижалась к нему всем своим хрупким тельцем, приговаривая:
--Папочка, я очень соскучилась по тебе. Ты же не отдашь меня больше никому?
Увидев, что Костя никак не прореагировал на её слова, и только продолжал нежно обнимать и гладить дочь, сбивчиво и с жаром запричитала, как тяжело и тоскливо ей было всё это время, пока он был на фронте. Боялась, что с ним что-нибудь случится и она останется одна.
-- Разве я могла подумать, что Алишер окажется обманщиком! Он казался таким представительным и серьёзным мужчиной. Был таким внимательным и заботливым. Обещал райскую жизнь, а сам обобрал меня. Не успели мы доехать до Москвы, как он, высадив нас со Стешей, исчез в неизвестном направлении.
Аннушка жалобно вздохнула и, в очередной раз смахнув с глаз редкие слёзы, продолжила сетовать на коварство любимого мужчины. Потом, заискивающе посмотрев в сторону Кости, с надеждой произнесла:
--Мы ведь можем начать жить сначала. У нас прекрасная дочь. А всё остальное - дело наживное. Я буду работать, ты восстановишь здоровье и вернёшься на фронт. Мы быстро поднимемся, купим всё, что надо.
Костя слушал её, не перебивая, и только продолжал нежно гладить притихшую дочь. Взгляд его был устремлён куда-то вдаль. Там, со стороны входа в сквер появилась пелена из белесого тумана. Она медленно надвигаясь, густела и поглощала всё впереди. Очертания предметов и деревьев становились размытыми. Резко похолодало.
Костя почувствовал, что Стеша поёжилась. Хотел было укрыть её, как дочь, повернув бледное личико к нем , тихо прошептала:
-- Ты же меня больше не бросишь?
Слова малышки теплой, счастливой волной проникли во все уголки его сознания. И он, ещё крепче сжимая её в объятиях, воскликнул:
-- Я буду с тобой всю жизнь. А сейчас мы немедленно отправляемся к бабушке с дедушкой. Они нас всегда ждут и рады будут заботиться о тебе.
--А как же я? - услышал растерянный возглас уже бывшей для него жены.
Не оборачиваясь, Костя спокойно произнес:
--А ты живи, как знаешь. Можешь нового смуглого дружка себе подыскать. Вон сколько их в городе скопилось.
Бережно придерживая дочь, Костя встал и, закинув рюкзак за плечи, шагнул в сторону плотной завесы тумана, которая готова была вот-вот накрыть и поглотить их.
1.08.2023г. * Все совпадения в именах и фактах считать случайными.
г.Смоленск