Нина сразу обратила внимание на молодого парня в приёмной директора комбината "Дальолово". Он неспешно прохаживался по длинной комнате, похожей на пенал, задерживаясь перед окном, за которым открывалась унылая панорама приморского городка. С ночи зарядил затяжной холодный дождь, крупные капли которого под порывами ветра барабанной дробью ударялись о стекло, выбивая незамысловатую тоскливую мелодию. Настроение у парня, похоже, было под стать ненастной погоде. Хмурясь, он сосредоточенно смотрел какое-то время за окно, затем, в очередной раз взглянув на часы, снова отправлялся бесцельно бродить по комнате.
Накануне Нина встречалась с директором комбината Ильёй Савельевым на совещании геологов, где она была одним из содокладчиков по принципам разработки новых рудных месторождений олова. Тогда Илья Миронович и предупредил её, что на рудник "Таёжный" она будет возвращаться вместе с новым начальником смены обогатительной фабрики, и напутствовал пожеланием присмотреться к молодому специалисту.
Но в целом руководитель комбината выглядел довольным по итогам разговора с новичком. Потирая руки, заявил:
--Кажется, это именно то, что и просил подыскать директор фабрики Сухарев. У новенького есть опыт работы по профилю и, главное, желание работать. Я уже сообщил руководству рудника, чтобы готовили комнату в общежитии для нового специалиста.
--А вы, Илья Миронович, обрисовали ему условия, в какой глуши ему придётся жить?- поинтересовалась Нина. В её голосе явно сквозило неприкрытое сомнение.
Лицо мужчины расплылось в хитроватой улыбке. Выйдя из-за широкого стола, он, потирая руки, доброжелательно пояснил:
--В том-то и дело, что я ему всё правдиво рассказал. И что жилой поселок ещё только обустраивается, и что находится он в глухой тайге, и что обогатительная фабрика проходит стадию становления. Приукрасил самую малость.
--А он что? - с неподдельным интересом поинтересовалась Нина.
В ответ Илья Миронович весело рассмеялся:
--А он говорит, что это как раз то, что ему надо. Надоело, говорит, баклуши бить в лаборатории института. Хочется заняться конкретным делом. Хотя, судя по анкете, он в лаборатории НИИ задержался всего на полгода. А так успел поработать и на крупных обогатительных фабриках, и на мелких, и даже на горных полигонах.
Через небольшую паузу Савельев добавил:
--И знаешь, Нина Федоровна, мне показалось, что он в своих ответах был искренен. И даже обрадовался, когда я ему сказал, что посёлок находится в Сихотэ-Алинском заповеднике. Ну, а если он и слукавил в чём-то, то это не главное.
Тогда Нине Телешовой показалось, что речь идёт о мужчине в годах, которому не столь уже важны молодёжные развлечения. А этому парню, на вид, было чуть больше двадцати пяти. С удовлетворением отметила его высокий рост, крепкое телосложение, внимательный, сосредоточенный взгляд. И даже слегка смутилась, когда в попытке заговорить с ним, она тронула его за рукав, а он, лишь скользнув по ней взглядом сверху вниз, отстранился и продолжил свой путь в сторону окна. Но Нина тут же взяла себя в руки и, ещё раз дёрнув парня за рукав, представилась:
--Я геолог рудника "Таёжный", Нина Фёдоровна. Мне Савельев поручил вас опекать. Так что в Таёжный полетим вместе.
Лицо парня сразу изменилось, суровость как ветром сдуло, уступив место лёгкой улыбке. С некоторой долей иронии в голосе спросил:
--Может, тогда вы и подскажете, когда лётная погода будет? А то как бы не засидеться в вашем промокшем городке.
Нину слегка возмутило такое поверхностное суждение о её родном Уссурийске. Но она сдержалась и спокойно поправила парня:
--Город здесь ни при чём. Обыкновенная погода для начала осени. - И, протянув руку для рукопожатия, выжидательно продолжила смотреть на молодого человека, пока тот, наконец, не догадался назвать себя:
--Меня Артёмом зовут.
При этом было заметно, что парень, почувствовав возникшую неловкость ситуации, слегка смутился. Суетливо пожав протянутую женщиной руку, торопливо, но с достоинством представился полным именем:
--Артём Петрович Белогорцев.
Ответив на пожатие парня, Нина оповестила его, что они полетят вертолётом уже сегодня, добавив:
-- На трассе погода прекрасная.
* * *
Сборы были недолгими, и вскоре город с его неприветливой погодой остался далеко позади. В иллюминаторы вертолёта до самого горизонта во все стороны, насколько хватало глаз, простиралась зелёная тайга. И только изредка в эту зелёную вязь хвойного леса вклинивались рыжеватые проплешины из лиственных деревьев. Они первыми откликнулись разноцветьем листьев на приход осени, придавая тайге особое очарование.
Сколько раз Нине приходилось летать по этому маршруту и она каждый раз не могла оторваться от иллюминатора, любуясь открывающейся величественной панорамой уссурийской тайги. В предгорьях восточной части Сихотэ-Алинского заповедника кедр сменялся елью, остроконечным тисом и белокурой пихтой.
Особенно захватывающим зрелище становилось, когда равнинная часть заповедной тайги упиралась в покатые сопки. Деревья как бы нехотя взбиралась по их склонам к вершинам, заметно теряя в росте и стройности. Зато можно было разглядеть буреломы из поломанных и упавших под натиском стылых ветров старых деревьев. На самых вершинах некоторых сопок буйствовало скопление причудливых каменистых глыб и мелких россыпей, среди которых сиротливо торчали засохшие уродливые деревца.
Оторвавшись на миг от иллюминатора, Нина с удовлетворением отметила, что её спутник тоже любуется открывающейся внизу панорамой. Это было видно по выражению любопытства и восторга, сменяющих друг друга на его лице.
После промежуточной посадки вертолёта в селе Рощино они остались в салоне одни, если не считать женщину, дремавшую возле ящиков, бочек и мешков с грузом для продснаба посёлка Таёжный. Другие немногочисленные пассажиры, помогая друг другу, покинули вертолёт и, опасаясь медленно вращающихся над головами лопастей, торопливо отошли подальше, чтобы затем с оказией, а чаще своим ходом добраться до окрестных деревушек, приютившихся на таёжных полянах возле небольших шумливых речушек и застывших в вековом покое озерков.
Нине пока не удалось, как планировала, выполнить наказ директора комбината присмотреться к Белогорцеву, поговорить с ним в поездке в непринуждённой обстановке. Он постоянно держался обособленно. И в то же время упрекнуть, что он сознательно не шёл на контакт, Телешова не могла. Один вывод всё же могла уже сделать, поглядывая на Артема. Он ехал к новому месту работы с интересом.
Наблюдая за эмоциями парня, Нине вспомнились свои первые впечатления от знакомства с тайгой и посёлком три года назад. Первое, что она испытала от увиденного после выхода из вертолёта, было желание снова немедленно забраться в салон и улететь обратно. Так уж получилось, что она дальше пригорода Владивостока, где училась в политехническом институте, и небольшого, но уютного Уссурийска, в котором проходила производственную практику, раньше ей бывать не довелось. Нина, конечно, знала, что Приморский край богат на красивые и экзотические места, но предпочитала смотреть на эти красоты издали.
К новому образу жизни в глухом таёжном посёлке привыкала трудно. Снабжение и связь с "большой землёй" осуществлялись исключительно малой авиацией. И только зимой на короткий срок удавалось наладить доставку тяжёлого оборудования для обогатительной фабрики из карьера по зимнику. Но и он функционировал только при хорошей морозной погоде, когда все речки и болотца надёжно укрывались толстым льдом. А зимы здесь бывали лютые. Морозы нередко стояли около сорока и более градусов.
Оторванность от цивилизации действовала на девушку угнетающе. И живя в общежитии, видела, что с таким настроением живут многие. Хорошие специалисты в поселке надолго не задерживались. А с молодёжью и вовсе была беда. Единственным местом, где молодые люди могли общаться, была столовая. В выходные дни столы и стулья в ней убирались в один угол, освобождая, таким образом, площадку для танцев и место для передвижного буфета, в котором не переводились в основном крепкие спиртные напитки.
К закрытию торговой точки многие парни и девушки уже едва стояли на ногах. И манера общения их нередко шокировала Нину, настолько была, на её взгляд, развязной и безнравственной. И это было не удивительно. Из-за нехватки кадров на второстепенные работы принимали молодых женщин, из тех, которых для исправления выселяли из городов за 101-й километр. Они, как правило, не были обременены высокой общественной моралью. Многие и здесь активно проявляли свои склонности.
Положение несколько изменилось в лучшую сторону, когда были введены в строй клуб с библиотекой, благоустроенное четырехэтажное женское общежитие и несколько многоквартирных одноэтажных деревянных домов для семейных пар и специалистов. Посёлок постепенно стал пополняться молодёжью. И вскоре общежитие из женского превратилось в семейное. Фельдшерско - акушерский пункт всё чаще стал напоминать родильный дом. Руководству рудника в срочном порядке пришлось решать вопрос с организацией детских яслей и садика. Пока в приспособленном помещении, но в планы включили и ускоренное строительство нового здания.
Получила комнату в новом доме и Нина. А с приходом очередной весны в молодое сердце постучало и первое, как ей показалось, настоящее чувство. Позже девушка чётко осознала, что это была не столько любовь, сколько желание перемен и ожидание чего-то светлого, что помогло бы ей избавиться от тоскливых вечеров, грустных размышлений о неустроенности жизни. Но тогда Нина восприняла лёгкие приятные комплименты технолога обогатительной фабрики Егора Игоревича Гурского как глубокое чувство. Не видела никаких препятствий в том, что мужчина был значительно старше её и что во Владивостоке у него осталась семья. Егор Игоревич уверял, что жена отказалась ехать с ним в таёжную глухомань, а он не собирается возвращаться к ней.
Заблуждение на счастливое будущее развеялось у обоих достаточно быстро. Гурский любил уединение, и чаще всего искал его в тайге. В выходные дни, облачившись в сапоги и брезентовый плащ, закинув за плечи рюкзак и ружьё, уходил поохотиться или пособирать грибы и ягоды.
Возвращался не с пустыми руками, но больше всего в рюкзаке место занимали разные образцы рудных пород. Егор Игоревич аккуратно раскладывал их на полу в углу комнаты и, раскрыв свой походный блокнот, ещё долго сверял свои записи в нём с отметками геологов на карте природных ресурсов региона.
Видя безразличие Нины к своим находкам, упрекал её:
--Вот уж не ожидал, что тебе, геологу, это совсем будет не интересно. А вдруг где-нибудь в окрестностях отыщется в руде золотая жила! Это же не только прославиться можно, но и обогатиться.
--Напрасные потуги! Всё, что можно было, геологи уже давно нашли, - парировала Нина и начинала выговаривать мужчине свои обиды, что снова проскучала одна все выходные.
А тут ещё выяснилось, что у Нины нет ни желания, ни навыков заготовки на зиму таёжных даров. А их здесь было немерено: ягоды и грибы, многочисленные лечебные растения и просто полезные травы. В других семьях их дружно заготавливали бочками и охапками. Егору приходилось лишь с сожалением отмечать, что результат его одиноких стараний куда меньше, чем у других. И когда однажды жена Светлана сообщила, что заскучала и хочет приехать к нему с сыном, Гурский обрадовался и сообщил Нине, что уходит оn неё.
Не везло Телешовой с созданием семьи и при следующих попытках. И потому желание плотнее познакомиться с новым специалистом подспудно подкреплялось и личными мотивами, а не только наказом директора. Парень с первых минут знакомства пришёлся ей по душе. И когда вертолёт приземлился, она решительно взяла шефство над Белогорцевым. Знакомила с посёлком, с руководителями фабрики, проверила состояние комнаты, выделенной для него.
* * *
После сдачи первой рабочей смены Артём возвращался в раздевалку в удручённом состоянии. Мало того, что она пришлась на ночное время, подтвердились самые худшие его предположения, которые возникли после беглого знакомства накануне с технологическим процессом переработки и промывки оловосодержащей руды на фабрике.
Весь производственный процесс, на его взгляд, был далёк от совершенства. Это своё мнение он тут же опрометчиво высказал тогда сопровождавшему его технологу Гурскому. Вспыхнув, как солома, Егор Игоревич не стал скрывать своего раздражения. Его лицо побагровело, голос налился сарказмом:
--Куда нам, таёжной серости, до таких гениев! И пяти минут не прошло, как появился на фабрике, а уже все проблемы готов решить. А где же вы, умники, были, когда фабрика проектировалась!
Не ожидавший такой бурной реакции, Белогорцев опешил и даже отступил в сторону. А Гурский тем временем продолжал негодовать:
--Только я вот что тебе скажу. Таких решал мы перевидели вагон и маленькую тележку. И где они сейчас? Сбежали - вот где! А мы работаем! И, по признанию начальства, к твоему сведению, на нашей фабрике процесс обогащения самый экономичный в крае.
Выговорившись и слегка поостыв, технолог уже почти миролюбиво продолжил:
--Думаешь, мы не видим проблем! Видим, только руки до всего пока не доходят. Фабрика как проходной двор, текучесть кадров огромная. Тебе, например, завтра принимать смену, а она укомплектована процентов на шестьдесят. Из работников с опытом только машинист шаровой мельницы и электрик. А все остальные без году неделя на фабрике. А план промывки только повышают, хотя мы уже давно вышли на проектный уровень.
Завершая обход, Гурский и вовсе посетовал:
--Тут и без того каждое утро просыпаешься с мыслью, чтобы никакой трагедии не случилось. Оборудование сложное, напряжение в электросетях высокое, а вокруг сырость, вода льется с уступа на уступ почти без перерыва. А на щековой дробилке, между прочим, девочки двадцати лет от роду работают. А этот механизм, сам знаешь, не столько сложный, как опасный. Тут глаз да глаз за каждым работником нужен.
Подав руку для прощания, Егор Игоревич предупредил:
--Словом, смотри хорошенько. На других переделах ситуация с кадрами не лучше. За свой коллектив теперь ты первый ответчик.
Артём какое-то время смотрел вслед быстро удаляющемуся технологу. Пытался понять, что в нём могло привлечь Телешову. Выглядел Гурский лет на сорок, невысокого роста, полноват, сам себе на уме. Он так и не спросил, в чем новичок усмотрел несовершенство технологии обогащения, значит сам понимает, что есть узкие места и где они. Но говорить на эту тему почему-то не захотел. Скупыми пояснениями ограничился лишь о причинах бездействия четвертой линии концентрационных столов, хотя после шаровой мельницы второго передела, три задействованных в тот момент, были явно перегружены.
--Четвёртая линия резервная. Включаем, когда с планом по объёмам надо поднажать. Иногда ещё и на доводку концентрата. Сейчас она на ремонте.
Поразмыслив немного, Артём решил ещё раз пройтись по всей цепочке производственного цикла. Хотелось самому во всём разобраться. Начал с водонапорной башни, расположенной на срезе сопки за грузовой площадкой, и спустился до хранилища отходов.
Повторный осмотр фабрики дал Белогорцеву ещё больше поводов для невесёлых размышлений. С одной стороны рельеф местности действительно был использован с максимальной эффективностью. Всё производство размещалось на семи уступах.
Руда из карьера завозилась самосвалами на самый верхний уступ, в приёмный бункер, из которого затем поступала на щековую дробилку. Здесь она измельчалась до заданных параметров и, пройдя грохочение, уже вместе с водой подавалась в шаровую мельницу, где доводилась до мельчайших фракций.
На последующие переделы эта водно-рудная смесь, называемая пульпой, шла самотёком, не требуя дополнительных затрат электроэнергии. Ничего не скажешь - выгода солидная! С другой стороны, объём переработки руды был ограничен техническими возможностями мельницы первого передела. Фактор мастерства и добросовестности машиниста установки становился решающим.
Артем из личного опыта знал, что всегда есть опасность перегрузить мельницу и тогда, считай, что смена пойдёт насмарку. Мельница будет долго "плеваться" - разбрасывать вокруг огромные грязные фонтаны пульпы. Потребуется много времени и усилий, чтобы вернуть её к нормальному ритму и привести рабочее место в порядок. Пострадает и качество.
По этой причине у машинистов иногда возникает соблазн перестраховаться, недогрузить мельницу и всю смену работать без напряжения. Объёмы переработки руды в таком случае резко снижаются, производственный план оказывается под угрозой срыва.
Памятуя все эти нюансы, Белогорцев дотошно знакомился с параметрами рабочего режима. Не хотелось в первую же самостоятельную смену попасть впросак на какой-нибудь мелочи, и тем более зависеть от мнения машиниста, пусть даже и очень опытного. К сожалению, никакого резервного варианта повлиять на ситуацию проектировщики фабрики не предусмотрели.
Но больше всего Белогорцева тревожил участок концентрационных столов. Даже на первый взгляд было видно, что они давно не регулировались. На некоторых столах угол наклона и частота хода деки были установлены неверно. Нарифления местами сильно изношены, а смывной поток воды, подаваемый на деки, недопустимо большой. Потери металла были неизбежными.
Артём решил немедленно проверить свои догадки. Взяв валявшийся тут же деревянный лоток, стал сам промывать пробу. Результат оказался ещё хуже, чем он предполагал. Сносимого в отходы металла было на много больше нормы. Понял, что спокойной смены ожидать не придётся. Не увидев никого из рабочих поблизости, ограничился тем, что лишь уменьшил поток смывной воды, подаваемой на деки.
И вот сегодня пришло время расстраиваться по-настоящему. Промывальщица бригады Галина Маркизова всю смену, по его настоянию, контролировала уровень сноса металла в хвосты. Подавая начальнику смены листок с результатами, сухо прокомментировала:
--Превышение нормы во всех пробах. В некоторых в два раза и больше.
Выждав, пока Белогорцев ознакомился с цифрами, спросила:
--Артём Петрович, в журнал записывать по факту или как всегда?
--Что значит "как всегда"! - вскинув голову от листка, недоуменно поинтересовался Белогорцев. - Уж не хочешь ли ты сказать, что в отчёты вы пишете "липу"?
--А вы разве не догадывались об этом? - с плохо скрываемой иронией в голосе спросила промывальщица. Небольшого росточка, уставшая Маркизова была в этот момент похожа на рассерженного подростка.
Артём понимал, что глупо отрицать очевидное и тем более вступать в спор. О существовании проблемы он убедился ещё накануне. Заступая на смену, поручил работнице участка Любе Козыревой произвести регулировку в первую очередь самых проблемных столов. Ему и в голову не пришло, что молодая девушка, скорее всего, даже не поняла сути поручения. А он, замотавшись с делами на других переделах, не проследил за выполнением своего задания.
Угрюмо подумал, что в следующую смену регулировкой столов придется заниматься самому. Специального наладчика в его бригаде, как, впрочем, полагал, и в других, не было. А вот как поступить сейчас, решить никак не мог. А промывальщица, видя его колебание, как бы между прочим предупредила:
--Руководство фабрики будет недовольно. В нашей смене результаты и так не ахти. Сухарев всё грозит месячной премии лишить.
Белогорцев в ответ только обречённо махнул рукой: дескать, делай как знаешь. Не хотелось начинать работу на новом месте с конфликта, но на душе от этого было ещё тяжелее. Единственное, что немного скрашивало настроение, это предстоящие выходные.
* * *
На следующий день Артёма рано утром разбудил нетерпеливый стук в дверь. Накануне он под давлением соседей, а точнее соседок, отмечал новоселье, лёг поздно и не выспался. Не менее помятый вид был и у его нынешнего раннего гостя, начальника смежной смены Эдуарда Илькова. Упреждая все претензии хозяина комнаты за ранний визит, он сообщил, что явился по поручению директора фабрики Вилена Ивановича Сухарева и, усевшись на стул, заговорщицки сказал:
--Надо поговорить.
Окинув взглядом комнату, удовлетворённо отметил:
--А комнатку тебе ничего подобрали! В женском общежитии и обставлена хорошо! Можно жить припеваючи.
Какое-то время выжидательно смотрел на Артёма, но не дождавшись от него никакой реакции, без всякого перехода спросил:
--У тебя, Петрович, случайно ничего не осталось от вчерашнего новоселья? Мы с Гурским вчера тоже слегка перебрали. Во рту всё пересохло.
Артём молча достал из небольшого холодильника, оставшегося после прежних жильцов, початую бутылку спирта. Прежде чем налить в стакан, уточнил:
--Тебе же, кажется, смену принимать. Не опасаешься санкций начальства?
Ильков широко улыбнулся:
--Начальство сегодня само не в форме. С утра ему точно не до меня будет.
Разбавив спирт в стакане водой, торопливо и с жадностью выпил. Небритое лицо его как будто сразу посвежело. Ильков нова потянулся к бутылке. Извиняющимся тоном сообщил:
--Я ещё малехо себе налью. Не догнался.
--Смотри, не переборщи, - предостерёг его Артём. - Спирт коварная штука.
Но гостя это не остановило. Выпив очередную порцию и занюхивая рукавом, он подтвердил с энтузиазмом в голосе:
--Во-во, убойная вещь! Особенно, если наложить на спирт шампанское. У нас именно так вчера и получилось. Мы с Сухаревым начали со спирта, а потом к нам присоединились супруги Гурские с бутылкой шампанского. Мы ещё удивились, где они его достали. В последнее время торгаши завозят в посёлок только крепкие спиртные напитки. Так Светка похвасталась, что взяла из запасов к осенним праздникам. Вот шампанское и снесло нам крыши. Первым отпал от компании Егор. Но перед этим успел пожаловаться на тебя Сухареву. Посетовал, что не с того ты начинаешь карьеру. С критики. А фабрика-то наша на хорошем счету в крае.
--И что Сухарев? - насторожившись, поинтересовался Белогорцев.
--Крепкий мужик. Когда Гурский отключился, он стал с его женой зажигать. Бабёнка шаловливой оказалась. Свою-то жену с маленьким ребенком Вилен к её родителям в Красноармейский отправил. Шибко болеть малая стала. Чтобы не мешать им со Светкой шашни крутить, я и собрался пораньше домой. Сухарев мне на прощанье и дал наказ поговорить с тобой. Нам дружить, сказал, надо.
Было видно, что Ильков уже изрядно захмелел. Уставившись осоловелым взглядом в Артёма, ждал от него ответа. И когда тот, согласно кивнув, подтвердил словами, что тоже этого хочет, снова потянулся к бутылке. Увещевания Артёма, что пить больше не стоит, пропустил мимо ушей.
--На посошок... И я пойду.
Но пойти он уже никуда не смог. Попробовав встать, тут же рухнул на стол. Артём непроизвольно смачно выругался. Понял, что выходной день насмарку! У него нет другого выхода, как вместо неожиданного гостя выйти на смену. В любом другом случае ему было не избежать обвинения, что напоил товарища, а сделал это умышленно или нет, никто разбирать не станет. А так можно сослаться на то, что Ильков, идя на работу, почувствовал недомогание и попросил подменить его.
Оставив на столе записку, Белогорцев в мрачном настроении пошёл на фабрику знакомиться с новым коллективом. К его удивлению, никто в бригаде Илькова не удивился появлению нового начальника смены. Лишних слов на планёрке не задавали.
А вот Артёму было чему удивляться. Бригада была укомплектована полностью, и, судя по репликам, хорошими кадрами. В наличии был в смене, оказывается, и штатный наладчик оборудования. Обрадовавшись, Артём сразу же дал указание немедленно заняться регулировкой концентрационных столов. Удивился ещё раз, когда наладчик Герман Быков меланхолично заявил:
--Тоже мне проблема. Я давно предлагал это сделать, но Эдик Герасимович сказал, что такого указания от технолога не было. А нам что больше всех надо!
Когда же они остались одни, осторожно спросил:
--А мне по шапке не достанется от начальства, что без его разрешения займусь регулировкой?
--Это же твоя прямая обязанность следить, чтобы потерь было как можно меньше, - успокоил его Артём.
--Так-то оно, конечно, так, - осторожно отозвался наладчик. И с оглядкой добавил:
--Только кое-кто из руководства буквально помешен на экспериментах по извлечению из рудного материала золота. Примеси его есть не в каждой партии руды, но всё же частенько встречаются. Вот Гурский время от времени сам и выстраивает режим работы концентрационных столов. Особенно, когда руда поступает из экспериментального участка карьера.
Артём заверил наладчика, что ответственность за последствия возьмёт на себя. Оставшись в разнарядной один, стал осмысливать полученную от Быкова информацию. Что тут могло быть правдой, а что домыслами? Но ни к какому выводу прийти не успел, в помещение вошла раскрасневшаяся молодая женщина. Артём не сразу узнал в ней начальника смены Валентину Овчинникову. Сдав смену, она уже успела принять душ и переодеться. На ней был модный бежевый плащ и туфли на каблуках. Вокруг шеи был утонченно повязан лёгкий цветастый платок.
Проследив за удивлённым взглядом парня, весело рассмеялась. Артём даже слегка смутился. До этого момента он с Овчинниковой лично не был знаком. Слышать, конечно, слышал, но даже предположить не мог, что увидит в качестве начальника смены такую молодую и симпатичную женщину.
Валентина тем временем, продолжая улыбаться, шутливо проговорила:
--Вот уж никак не думала, что тебя можно смутить. Наша геологиня Нина Федоровна, советуя присмотреться, охарактеризовала тебя уверенным и даже слегка самоуверенным парнем. Предостерегала, чтобы я опасалась попасть под твоё обаяние. А я, кажется, не послушалась её.
Последние слова Валентина произнесла уже с лёгким кокетством. Видя, что этим признанием окончательно смутила Артёма, сменила тему разговора. Поинтересовалась, почему он оказался на смене в свой выходной. Над его объяснением откровенно посмеялась.
--Ну да, ну да, занемог наш Эдуардик! Не в первый раз, между прочим. Никак унюхал, что у тебя вчера был небольшой сабантуйчик.
Увидев, что собеседник, выразив удивление, собрался возразить, упредила:
--Не старайся, мне лапшу на уши повесить. Я всё знаю.
Без всякого перехода спросила:
--А ты теплопункт разве не принимаешь? Смотри, не доглядишь, все бытовки кипятком зальёт.
--Мне никто не говорил, что теплопункт это сфера ответственности руководителя смены. Гурский, когда знакомил с фабрикой, обмолвился, что это хозяйство теплотехников, - попытался оправдаться Артём.
--Так и есть. Но их никогда не дозовешься. А в случае чего пострадают не только наши люди. Сейчас на фабрику приходят принять душ и попариться жители половины поселка.
Какое-то время женщина оценивающе смотрела на парня, как бы пытаясь решить как поступить дальше, потом решительно сказала:
--Вот что! Давай-ка, пока у меня особых дел не предвидится, да и дома меня никто не ждёт, я покажу тебе всё сама.
Огородникова решительно направилась в сторону бытовок. Артём, как завороженный, покорно плёлся следом. А она продолжала на ходу рассказывать про свою жизнь:
--Муж у меня бывший моряк дальнего плавания. Когда поженились, он бросил эту свою романтическую, как он сам выражался, работу. Но на берегу усидел недолго. Стал наниматься на рыболовные сейнеры. Вот и сейчас он на осенней путине. Всё мечтает заработать большие деньги.
Теплопункт, как и вся фабрика, размещался на уступах. На нижнем располагались раздевалки и душевые кабинки персонала фабрики, а на втором все инженерные коммуникации. Их и надо было, по словам Валентины, время от времени проверять.
--Важно своевременно обнаружить даже малейшую протечку, иначе беды не избежать. Сначала всё затопит кипятком здесь, а потом хлынет в бытовки, - наставляла она спутника, показывая на что следует в первую очередь обращать внимание. - Однажды потоп у нас уже был.
Помещение теплопункта было небольшим, довольно уютным и чистым, что и отметил Артём, когда они, осмотрев всё, остановились возле неплохо оборудованного уголка для отдыха с топчаном и небольшим столиком.
--Вот здесь мы с девчатами иногда расслабляемся и шалим, - пояснила, кокетливо улыбаясь, Валентина. От нее веяло очарованием и милым женским лукавством. И Артём неожиданно в тон ей шутливо спросил:
--Только с девчатами?
--Ну почему же! Иногда и с молодыми холостяками. - В голосе женщины уже явственно зазвучали игривые нотки.
--Кстати, у меня здесь есть небольшая заначка, - заговорщицки продолжила она и ловко достала из своего тайника бутылку с домашней настойкой на травах и ягодах. --По маленькой за знакомство не помешает пропустить. Как думаешь?
Не дожидаясь согласия, Валентина, сняв плащ, стала разливать настойку по стаканам. Аромат напитка мгновенно распространился в воздухе, волнующе щекоча ноздри. Отказаться от такой душистой настойки у Артёма не было ни сил, ни желания. А после нескольких тостов не оказалось ни сил, ни желания отказаться и от продолжения более тесного общения с молодой женщиной на топчане.
После этих приключений Артём не считал больше, что выходной день пошёл насмарку. Ещё больше настроение у него улучшилось, когда во второй половине дня его сменил на работе протрезвевший Ильков. Для руководства фабрики этот его проступок остался неизвестным.
* * *
На очередную смену Артём собирался в хорошем настроении. Накануне одна из работниц бригады Нина Рыбина, навестив его с подругой Раей в общежитии, пригласила в гости. Было заметно, что они обе уже на хорошем подпитии. С порога в один голос объявили:
--Наши мужчины вернулись с рыбалки с богатым уловом. Вот мы и решил по этому поводу устроить маленький сабантуй со своими. Стол уже накрыт, так что отказ не принимаем. Мужики не поймут, скажут, что начальство нас не уважает.
Артёму уже довелось слышать, что рыбалка у здешних мужчин была любимым занятием. И отдых хороший, и прибавка к столу существенная. В иных семьях на зиму заготавливали не по одной бочке рыбы на любой вкус: солёной, вяленой, копчёной. Тут была и речная, и озёрная рыба, и даже морская.
Рыбачили в основном в выходные дни. Но иногда договаривались и отпрашивались с работы на несколько дней. Отправлялись к морскому побережью. Маршрут не из лёгких, но разве трудности и расстояние в неполных двести километров остановят увлеченного человека! А там уже выбирали рыбу каждый по своему вкусу. И конечно же, все давно уже научились мастерски готовить вкусные рыбные блюда.
Ну как тут откажешься! Да и чувствовалось, что женщины приглашают от души. Видя его минутное колебание, они подхватили Артёма под руки с обеих сторон и со смехом буквально потащили с собой.
Компания оказалась весёлой и задушевной. Женщины и мужчины были почти все одного с Артёмом возраста. Старше других были только мужья Нины Рыбиной и миниатюрной Гали Маркизовой. Хозяину квартиры Петру было слегка за тридцать. Он и хозяйничал в основном на кухне и следил, чтобы гости не скучали. То и дело подливал в рюмки разные настойки собственного приготовления и подавал на стол жареную или запечённую рыбу. Лучшие кусочки в первую очередь подкладывал своей жене. Чувствовалось, что в Нине он души не чает, старался упредить малейшие её желания.
Муж Маркизовой Михаил, если и был слегка старше её, то не намного. В гости он пришёл с гитарой и всё норовил организовать хоровое пение. Когда с пением не получалось, переходил на анекдоты и рассказывал их мастерски, то и дело вызывая взрывы смеха.
Потом все с удовольствием танцевали. Женщины сначала приглашали Артёма поочерёдно, но потом его плотно стала опекать Раиса. К этому времени выяснилось, что она с мужем в разводе. Он даже на эти посиделки пришёл с другой женщиной. Но все относились друг к другу ровно, не мешая проводить время в своё удовольствие.
Домой Артём с Раисой тоже отправились вместе. После развода она вернулась жить в свою комнату в том же женском общежитии, где жил и Артём. Когда пришла пора расставаться, женщина без затей предложила продолжить вечер у него за чаем и, не дав времени на размышления, обняла и поцеловала его.
Проснувшись и взглянув на часы, Артём стал неспешно собираться на работу. Было ещё совсем рано, но он решил не ждать, а неторопливо пройтись по дремотным улицам посёлка. Осень уже настойчиво вступала в свои права, наряжая тайгу яркими красками. А березовая роща справа от дороги, отгородившись от посёлка шумливым ручьём, и вовсе стала обильно ронять на землю ярко-оранжевые листья.
Настроение у парня было неоднозначное, под стать краскам осени. Было и чему радоваться, и чему огорчаться. Не хотелось одного: с первых дней разочароваться в работе. А предпосылки для этого уже появились. Пока это просто недомолвки, но, если причины копнуть глубже, то они могут очень быстро обернуться конфликтами. И именно к этому шло дело.
Нельзя было не заметить некой келейности в подходе к организации производства со стороны руководства фабрики. Не зря Сухарев через Илькова предупредил, чтобы Артём, образно говоря, не совал нос, куда его не просят, а настраивался на мирную жизнь. Хотелось побыть одному и все хорошенько обдумать.
Раису решил не будить, знал, что ей спешить никуда не надо. В конторе карьера, где она работала помощницей маркшейдера, рабочий день начинался на час позже. А в иные дни она, по договорённости с начальником, могла и вовсе полдня прогулять, пока он приводил в порядок предыдущие замеры и расчёты и наносил их на карту разработок горизонтов карьера.
Стараясь не шуметь, открыл дверь и сразу же столкнулся лицом к лицу с Ниной Телешовой. Она, видать, стояла перед дверью уже длительное время, не решаясь постучать. Очень сильно испугалась, опасаясь, что Артём мог подумать, что она подслушивала. Стала сумбурно оправдываться.
С её путанных объяснений с трудом удалось выяснить, что на фабрике случилась авария, но что конкретно произошло, она, похоже, и сама не знала. Потом все-таки взяла себя в руки и уже заговорила более внятно:
--Сухарев был очень взволнован, когда звонил. Приказал быстро собрать всех работников инженерной службы. Об аварии надо будет докладывать руководству комбината, но прежде выяснить причину и размер возможного ущерба
Нина Федоровна при этом с любопытством заглядывала в полуоткрытую дверь комнаты. По эмоциям, отражающихся на её лице, Артем понял, что она знает его ночную гостью и весьма невысокого о ней мнения. И не ошибся. Едва они оказались на улице, девушка с осуждением в голосе произнесла:
--И ты туда же! И что вас всех к ним, этим потаскушкам, тянет!
Такого откровенного выражения негативных эмоций по поводу увиденного Артём не ожидал, но счел за лучшее промолчать. Однако это не успокоило спутницу.
--Можно подумать, что ты не знаешь, что Райка одна из тех, кого поперли из Владивостока за 101-й километр. И в посёлке полно таких. В том числе и у тебя в бригаде.
Артём продолжал молчать и Нина Федоровна тоже умолкла. Но не надолго. Видимо, увиденное её почему-то сильно задело, так как голос зазвучал с какой-то особой обидой:
--И что интересно: порядочные девушки годами не могут замуж выйти, а эти почти все уже повыскакивали. Некоторые даже успели развестись и снова в фаворе у мужиков.
В это время рядом с ними остановился "Газик" и, выглянувший из машины Гурский, предложил их подвезти. Да фабрики уже рукой было подать, но Артем с удовольствием и даже с облегчением принял приглашение. Ему не хотелось продолжать этот неприятный разговор.
Авария случилась на смене Валентины Огородниковой. Она и докладывала об обстоятельствах произошедшего собравшемуся возле шаровой мельницы начальству.
--Машинист Роман Подольцев в какой-то момент услышал резкий, нехарактерный треск в приводе. Мельница сразу перестала вращаться. Он обесточил механизм и доложил мне. Я тут же дала команду остановить дробление руды.
И без доклада начальника смены было видно, что остановилась мельница сразу, а вот рудная смесь ещё какое-то время поступала. Загрузочная воронка была переполнена, а вокруг возвышались настоящие горы измельчённого на щековой дробилке материала.
Для Артёма было ясно, что Валентина слегка слукавила, утверждая, что в момент аварии машинист был на рабочем месте и она все необходимые в таких случаях распоряжения отдала вовремя. Судя по всему, материал после дробилки поступал на мельницу, пока не заклинило транспортёр. Начальник смены явно прикрывала рабочего, который прозевал момент аварии. Мелькнула ехидная мысль: уж не в теплопункт ли они оба отлучались на время?
Подольцев хоть и был в подавленном настроении, опасаясь наказания, но даже в рабочей робе смотрелся неплохо. На вид ему можно было дать лет тридцать, не больше. Широкоплечий, с добродушным. улыбчивым лицом. Такие нравятся женщинам. Валентина, судя по её боевому настрою, готова была самоотверженно защищать парня перед начальством. Только этого не потребовалось. Начальство дало команду быстренько всё прибрать вокруг мельницы и в мрачном настроении переместилось в помещение для разнарядок.
До конца месяца оставались считанные дни. Месячный план реально мог оказался под срывом. Одно успокаивало частично, что винить в аварии было некого. Комиссия дала заключение, что полетел редуктор. Предположительно вышла из строя шевронная передача. В местных мастерских такую деталь не изготовить. Да и навыков по ремонту такого типа редукторов на фабрике ни у кого не было. Все надежды только на разворотливость руководства комбината и авиаторов.
С этим коллективным мнением Вилен Сухарев и ознакомил директора комбината "Дальолово" Илью Савельева, дозвонившись в Уссурийск. Илья Миронович и без того был явно не в духе. Дела с выполнением плана и на комбинате шли не очень, а тут ещё новая напасть.
Прежде, чем бросить трубку, он надолго разразился руганью в адрес местных специалистов, не стесняясь в выражениях. Последнее, что Сухарев услышал, были грозные слова:
--Мне придется по вашему адресу, Вилен Иванович, сделать определённые выводы. А вы, пока будет решаться ваш вопрос, хоть руками, хоть зубами перемалывайте руду, но план, чтобы был!
* * *
Авария не отменяла установленного распорядка работы бригад. Наоборот, требовала ещё большей внимательности. И Белогорцев отправился на приём смены с твердым намерением зафиксировать даже малейшие отклонения от нормального состояния оборудования. Мало ли что ещё могло случиться и остаться незамеченным!
В помещении фабрики на всех уступах царила непривычная тишина. Даже вода перестала течь. Молчаливая неподвижность оборудования гнетуще сказывалась на настроении. Артём придирчиво осматривал оборудование, спускаясь с одного уступа на другой. Возле шаровой мельницы второго передела задержала какая-то неожиданная мысль, молнией промелькнувшая в голове. Эта махина ещё совсем недавно крутилась и вторично перемалывала уже измельчённую смесь, а сейчас застыла в неподвижности. От Илькова слышал, что её и раньше иногда останавливали, когда технолог Гурский проводил какие-то свои эксперименты.
Впился взглядом в редуктор. Не вдаваясь в детали, отметил, что внешне и размером он похож на вышедший из строя. Возможно, у него передаточное число несколько отличается, но, главное, редуктор в рабочем состоянии. А сцепление с зубчатым венцом на барабане мельницы и загрузку, в конце концов, можно и отрегулировать. Зато фабрика, хоть и не в полную мощь, но сможет работать пока из комбината не подвезут новый редуктор.
С этой мыслью Артём поспешил в помещение, где заседало начальство. Но в разнарядной уже никого не было. На выходе из фабричных ворот маячила только тонкая фигурка Нины Телешовой. Увидев Артёма, она поспешила к нему. Без предисловий начала разговор с извинений:
--Не сердись на меня, что я полезла не в свои дела. Ты вправе проводить время с кем хочешь.
Но не удержалась и съехидничала:
--Не за деньги же в конце концов!...
Она собиралась ещё что-то сказать, но Артём прервал её:
--Я и не думал обижаться. Есть дела поважнее. - И поделился с девушкой неожиданным возможным решением проблемы:
--Чтобы перекинуть редуктор с мельницы второго передела на место вышедшего из строя, понадобится не больше двух-трёх часов. Передашь начальству?
--А почему бы тебе самому это не предложить? Это же выход из положения! Представляю, как директор обрадуется.
--Вот и передай поскорее ему. Я фабрику не могу оставить - у меня же смена. А телефон директора не отвечает.
Не прошло и часа, как к фабрике подкатила машина с бригадой слесарей и технологом фабрики. Нина оказалась ответственной девушкой! Директор поручил Егору Игоревичу лично оценить целесообразность предложения Артёма и, если оно хоть в малой части позволит уменьшить негативные последствия аварии, воплотить его в жизнь. Гурский дал добро, обставив своё решение целым рядом оговорок, которые страховали его в случае неудачи. И работа закипела.
Смена уже близилась к завершению, когда в помещение разнарядной заглянул бригадир слесарей и с недовольным видом произнес:
--Ищу, кто примет нашу работу. То крутились все рядом кому надо и не надо, мешая работать, а как включать, то все разбежались.
Артёма дважды уговаривать не пришлось. Обрадовавшись, что слесари успели переставить редуктор ещё в его смену, он поспешил за бригадиром. Осмотрев соединение приводной шестерни с зубчатым венцом на барабане мельницы, дал команду машинисту включить мощный электродвигатель.
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем огромный барабан, слегка дернувшись, сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее с шумом стал вращаться. Из разгрузочного окна выплеснулась первая порция густой пульпы, остававшейся в мельнице с момента аварии.
Выждав время и убедившись, что мельница работает штатно, Белогорцев показал, что можно подавать в барабан воду.
Со смены Артём уходил с хорошим настроением. К пересменке его бригада успела запустить всю технологическую цепочку, включая и концентрационные столы вторичного передела. Не испортило настроения и то, что пришлось задержаться на работе.
Оптимальную загрузку для новой схемы промывки подбирали вместе с начальником новой смены Геннадием Хромовым. Он оказался человеком покладистым, несуетливым, неплохо знающим своё дело. На фабрике с первого дня её работы. Накопил много поучительных житейских историй, которые во многом и диктовали теперь ему отношение к жизни. Вперёд не вылазил, но и в числе последних не плёлся, мнение высказывал, но не настаивал на своей правоте, если что и замечал необычное, то сначала сам долго осмысливал, прежде чем с кем-нибудь поделиться.
Для Артема же было главным, что он быстро оценивал ситуацию и, соглашаясь, отдавал своим работникам нужные указания. Воспротивился только одному его предложению: запустить в работу резервную четвёртую линию концентрационных столов, чтобы уменьшить нагрузку на других линиях.
--Не обессудь, но без согласия Гурского я этого делать не буду, - и не захотев объяснять и причину отказа, ушёл.
Только позже, когда Артём, приняв душ и переодевшись, собрался уходить, Хромов со смущённым видом стал оправдываться:
--Четвёртая линия - это личная вотчина Гурского. Там он эксперименты какие-то проводит. Даже короб специальный для своих целей соорудил - с трафаретами и ковриками. Иногда сам командует пропустить через этот жёлоб весь поток пульпы после мельницы второго передела, прежде чем она попадёт на концентрационные столы, и долго потом копается в нём. Я как-то Сухареву сказал о чудачествах технолога, так он мне настоящую взбучку устроил. Предупредил, чтобы не лез в чужие дела. Думаю, и тебе не стоит туда соваться. Наш посёлок далеко от цивилизации, вокруг много глухих мест, как бы чего не вышло.
Было ясно, что Хромов чего-то опасается и знает больше, чем говорит. Но это уже нисколько не повлияло на настроение Артёма. Он считал, что сегодня сделал для фабрики намного больше, чем просто хорошо отработал очередную смену.
При подходе к жилой зоне почувствовал, что не помешает перекусить, и свернул к столовой. Людей в зале было немного и Белогорцев решил побаловать себя рюмкой спиртного. Тем более, что день выдался необычайно насыщенным на впечатления.
Он уже был в буфете, когда увидел возле прилавка с кулинарной продукцией Нину. Она складывала в сумку различную выпечку и кульки с конфетами. Поспешив на помощь, Артём, неожиданно для хозяйки перехватил один конец сумки. Нина, не ожидавшая такого внимания, смущённо стала оправдываться: