Не заботясь о том, куда он идёт и, погрузившись в какие-то свои, одному ему понятные, раздумья, Странник не заметил, как оказался в стране Любви. Он здесь уже бывал несколько раз, но только однажды останавливался надолго и исходил большую её часть. Однако это было давно и гипнотические красоты этой страны, от которых так тяжело отвернуться, чтобы уйти и парки деревьев с вечноопадающими листьями, дарящие сладкую грусть, уже давно запылились в дальних уголках его памяти. Первым чувством Странника, когда он обнаружил, что случайно снова забрёл в эту страну, была радость, поднимающая своей волной покоящиеся на дне воспоминания. На мгновение он забыл обо всём в предвкушении вновь увидеть, почувствовать дурманящее очарование, даримое страной Любви каждому её жителю или гостю. Мгновение прошло и его разум, совладав с оцепенением, подал свой голос, полный панического ужаса. И голос этот убеждал уйти, забыть, выкинуть из сердца и из памяти. Странник вздохнул, силой закрыл глаза, развернулся и шагнул...
...Странник шёл, разглядывая до боли знакомые, но так изменившиеся места. Грусть и радость одновременно тлели в его сердце. Он снова был здесь, в стране Любви. Не смог уйти. Лишь только он сделал шаг назад, как эта святая земля, задействовала все свои чары, чтобы предотвратить это невиданное и неслыханное бегство.
Он не спеша, но достаточно целеустремлённо шёл к городу, щедрому на уют и тепло для постоянных жильцов, но и не скупящемуся на кров и снедь для ещё не "прописанных". Он шёл, выделяясь своими чёрными одеждами как среди пёстрых подростков, неуверенно глазеющих вокруг, так и среди серости одежд дачников невозмутимо копающихся в огородах. Но он не замечал этого, как, в принципе, и они. Он просто шёл вперёд, перебирая воспоминания и создавая из ничего новые грёзы.
Чем ближе Странник подходил к городу, тем неуверенней становился каждый его шаг. Вряд ли сказывалась усталость. Скорее тягостные мысли всё больше давили на него по мере приближения к заветному городу. Он проходил круг палаточных поселений несчастных влюблённых, которым по каким-либо причинам не хватало решимости зайти в город, но и не было сил покинуть страну. И всё же он уже видел по пути нескольких человек уходящих из страны Любви, в основном спокойных или отрешённых, а одного бесконечно рыдающего, но твёрдо идущего прочь. Странник вспоминал как и сам прожил какое-то время в этом, наполненном печалью и даже островками ненависти пригороде. Тогда это с ним случилось по наивности и неопытности. Сейчас же его останавливали другие, более труднопреодолимые причины.
Собрав всю волю, он всё же пересёк черту города, но лишь дойдя до первой гостиницы, словно упёрся в невидимый барьер. В этой гостинице он и остановился.
Проснувшись утром, он понял, что дальше не пройдёт. Он знал, что барьер не где-то снаружи, а внутри, в нём самом. Но его совесть и светлая душа запрещали ему идти дальше. Разум подсказывал Страннику, что лучше всего уйти, прервав этот случайный визит в страну Любви. Странник знал, что не сможет пойти против совести здесь, в этой прекрасной стране. Где угодно, только не здесь. Знал, что ни за что не будет жить в палаточном городке, но и знал, что даже глазком не сможет взглянуть на сверкающий храм - сердце этого города. Знал он также, что ему хватит сил уйти, но не хотел этого.
Он бродил ночами вокруг злосчастного барьера и, вглядываясь во тьму, любовался. А днём сидел в своей комнате и, отрешившись от чувств, писал записки о своих путешествиях и размышлял, строил планы.
Немногим позже он всё же ушёл. Кроме совести его сдерживал ещё долг, его призвание странствовать, искать ответы и новые пути. Однако он не раз возвращался в эту же гостиницу, к этой же прозрачной стене, просто сидел рядом и наблюдал. А когда одиночество и тоска уступали место прохладной радости от близости заветного места, он тихо уходил, оставляя влюблённых и любящих без своего мрачного присутствия.