В стандартной волчьей семье произошла очередная радость. На свет появились пять маленьких бурых комочков, с виду похожих на кого угодно, начиная от крысенка, заканчивая медвежонком (маленьким, правда, медвежонком). Мать-волчица тут же начала вылизывать потомство, даря новорожденным первые материнские ласки. Комочки, чуть попискивая и повизгивая, инстинктивно подбирались к животу мамы. А та не переставала их вылизывать.
Волк-отец, оценив происходящее, удалился в поисках пищи. Его стая находилась неподалеку, но близко к логову не подходила. Вожаку не требуется их помощь, значит серые братья временно свободны. Позже, через два-три месяца, когда волчата подрастут, можно будет собраться, а пока можно просто делать обход по территории.
Логово волки устроили в старой лисьей норе под корнем старого дерева. Место здесь было спокойное. Хищники чужие не заходят - влияние Ловкого было очень сильно. Люди сюда не заявляются уже года три и, похоже, не намереваются появляться. Недалеко находилась тихая заводь с чистой водой, где всегда можно попить и отлично утолить жажду. Пищи здесь тоже хватало - зайцы, куропатки.
А под корнем дерева, весело толкаясь и повизгивая, возились пятеро волчат, стараясь занять место повыгодней, поудобней.
Раз в день приходил волк-отец и приносил волчице тушку зайца, которую обессиленная мама съедала в один миг.
Через две недели у всех волчат открылись глаза, и они стали подвижнее. Волчица теперь сама выходила за пищей и себе и потомству. Нередко, возвращаясь, она ловила детей на выходе из берлоги. Но не мешала им и просто лежала, наблюдая за резвящимися щенками. На еще влажной от утренней росы траве, они кувыркались, пытались кусаться, ловили друг друга за хвост.
Позже пришел волк-отец и принес неожиданную пищу - полупридушенного зайчонка. Зверек перемещался почти ползком, но для волчат это было новым.
Месячные отпрыски всей гурьбой набросились на зайчонка, по разу укусили и отступили, выжидая. Потом один из них присел на передние лапы, чуть качнул хвостом и прыгнул на зверька с приглушенным рычанием. Волчонок вцепился в ухо зверьку, уперся лапами в шею и потянул на себя. Зайчонок взвизгнул и вырвался, неожиданно приобретя прыткость. Наперерез ему бросился второй волчонок, третий схватился за куцый хвост, и все вместе повалили зверька на спину.
Мать с отцом наблюдали за детьми. Волк-отец машинально отмечал наиболее подвижных и выделил самого маленького, но поджарого волчонка, активнее всех нападавшего на зайчонка с морды.
Следующий месяц прошел для волчьего семейства еще спокойней. Волчата стали выбираться из норы и сами бегать к заводи. Волк-отец собрал старую стаю, состоящую кроме него и волчицы-матери еще из четырех волков, трех самцов и одной самки. Все они охотились неподалеку, предпочитая находиться под предводительством Ловкого и охранять его территорию от непрошеных гостей.
Вожак узнал от своих собратьев новость о новой стае на соседней территории. Она состояла из семи волков, шести самцов и одной самки. В эту весну те остались без молодняка и бесстрашно нападали на стада деревенских коров, ежедневно задирая одно животное, частично съедав и оставляя останки.
И кто знает, что повлиял на жизнь волка-отца (Ловкого) - эта наглая стая или просто прихоть людей поохотиться, но начало лета для нашего волка выдалось самое неудачное из всех предыдущих.
Первая охота. Чужаки.
Солнце никогда не заглядывает под ветки старых елей и сосен. Здесь всегда прохладно и последний снег залеживается даже в мае, тая лишь к июню. В середине пятого месяца весь лес полностью оживает от зимы, соединяются новые пары животных, продолжают активную жизнь старые пары, с уже подросшими потомками.
Для всех начало лета - самое активное время года. Взрослые учат детей охотиться, защищаться, убегать, хитрить и прочие искусства, присущие тому или иному животному.
Олени защищаются, зайцы убегают, лисы хитрят.
А волки охотятся. Три волка (точнее один целый и два пятых волка, потому что в кустах притаились взрослый волк и два двухмесячных щенка) наблюдали за стайкой зайцев, беззаботно щипавших травку на полянке. Хищники выжидали.
Внезапно, оба волчонка сорвались с места одним прыжком и оказались на краю стаи. Зайцы, застигнутые врасплох ловко подошедшими охотниками, бросились врассыпную. Взрослые особи красивым скачком ушли от щенков, но двум зайчатам не так повезло. Последнее, что они увидели - это небольшую тень, взметнувшуюся над ушами. Последнее, что почувствовали - сильные удар по голове и вцепившиеся в горло маленькие острые зубки.
Еще долго, рыча от удовольствия, волчата терзали тушки, но их прервал низкий, предостерегающий рык отца. Щенки опомнились и потащили добычу в кусты. Одно из правил они забыли в азарте - не оставаться долго на месте охоты. Добычу в зубы и отойди. И потом можешь пировать в свое удовольствие.
Волк-отец ждал детей на том же месте, держа тяжелую переднюю лапу на полупридушенном кролике, который бился в ужасе, тщетно пытаясь выбраться. Заяц был толстый и вырывался очень старательно, поэтому волк взял его в зубы и потрусил к логову. Щенки со своей добычей, спотыкаясь и падая, торопились за отцом.
Семейство по пути домой свернули к заводи попить и освежиться в прохладной воде. Напившись, они спустились чуть ниже по течению и погрузились в кристально-чистую воду. Но как бы блаженно не резвились маленькие волки, они все же поглядывали в сторону своей добычи - не убежит ли, не оставит ли их без триумфа перед братьями, сестрой и мамой, а также перед Стаей. После своей удачной охоты, щенки чувствовали себя полноправными членами Стаи.
Накупавшись, волчата вылезли на берег и весело отряхивались. Волк-отец доверил им следить за придушенным зайцем, и сам залез в воду. Его потомство слегка покусывало жертву и не давало уйти далеко, хватая за горло и оттаскивая к воде.
Внезапно рядом с ними оказался волк-отец с взъерошенной на загривке шерстью и полуоткрытой пастью, ощеренной в угрожающем рычании.
Спустя мгновение, волчата тоже почувствовали этот запах. Запах чужих. Чужих волков, зашедших на их территорию. Одним прыжком щенки развернулись на 180 градусов и принюхались.
Еще через мгновение, сквозь густые заросли кустов, прорвался крупный волк. Щенки яростно оскалились - их отец был явно сильнее этого чужака - и приблизились к тушкам зайцев.
С минуту, хищники просто рассматривали друг друга. Потом вслед за Чужим вышли еще пять волков, четыре самца и одна самка. Волчица была необычного, очень светлого окраса, почти белого. Она встала справа и чуть сзади от Чужого. Остальная стая расположилась позади. Волки как волки - большие и маленькие, но все как один поджарые и заметно, что сытые.
Ловкий (волк-отец) понял, что дань уважения хозяину территории этот чужак не отдаст, и напряженно ждал нападения, одновременно думая, где же его Стая. В другое время он бы давно напал на вожака и разорвал наглецу глотку, но рядом были существа, за жизнь которых он был ответственен. Пока.
Наконец, стая Чужака направилась к Ловкому и его волчатам. Волк-отец напрягся, готовясь к точному прыжку, переминаясь с лапы на лапу, чтоб дезориентировать Чужого. Приглушенный рык известил Ловкого, что его Стая здесь и резко прыгнул на противника, ураганом сбив его с лап. Они кубарем покатились по влажному песку.
Волчата с трепетом смотрели на неспеша приближающуюся к ним белую волчицу. Оба приготовились и чуть пригнулись. Но перед ними оказалась волчица из Стаи Ловкого. Стройная, гибкая, она злобно смотрела на более тяжеловесную противницу с чувством собственного превосходства.
На заднем плане три волка Стаи схлестнулись в жестоком бою с четырьмя чужаками.
Волчата, оскалившись, вдвоем набросились на самого большого - один из них вцепился в глотку, второй в загривок. Ударом лапы, волк сбил маленького противника с глотки, но потом был сам сбит подоспевшим Ловким.
Помятая стая Чужого отступила обратно, признав превосходство хозяев территории. Но зло горевшие глаза вожака чужаков говорили, что он отомстит. А Стая Ловкого отправилась в логово. Один волчонок прихрамывал - тот, которого настиг удар, второй на ходу пытался зализать ему кровоточащую, но несерьезную рану.
Месть Чужака.
Месть Чужака пришла неожиданно быстро.
Люди, обозленные нападками волков на их стада, собрали лучших охотников, следопытов, подобрали отличных породистых собак, волкодавов и лаек. Так уж получилось, что сытые волки Чужого не замечали идущих за ними людей, несмотря на острейшую чуткость волчьих носов. А в разгаре битвы, не заметил приближающихся людей и сам Ловкий.
И волчица-мать, находящаяся в логове, принюхиваясь и прислушиваясь к битве на берегу, одновременно успокаивая волчат, тоже не заметила, а когда заметила, оказалась нос к носу с громадным волкодавом и тремя лайками. Собаки подали голос и сразу же набросились на волчицу. Бой был неравный, а потому короткий, хотя мать отбивалась, как могла, и противникам мешали щенки.
Ловкий услышал шум борьбы у Логова, уловил запахи своры собак и кучки людей с ружьями. Инстинктивно он шагну назад, но спустя секунду ринулся вперед, прохрипев Стае последнее призывное рычание. Шансы были. По запаху определялись три волкодава и пять лаек, люди были далеко, но быстро приближались. Надо скорее покончить с собаками и отойти.
Волк-отец молча прыгнул на большую черную псину, разорвав той горло. Стая набросилась на остальных. Но жестокий бой с чужаками сказался, и возня с псами затянулась.
Раздавшийся грохот разорвал плечо волку, нападавшему на двух лаек. Его откинуло и несколько раз перевернуло. На зеленую траву хлынула кровь.
Волк-отец, посмотрев на растерзанную волчицу-мать и трех щенков, не глядя развернулся и в прыжке схватился за дуло винтовки. Зубы скрежетнули по металлу. Человек вскрикнул и уронил оружие.
После следующего грохота упал еще один волк, следующего одолели волкодавы.
Ловкий злобно смотрел на человека без оружия, отступающего от него. Для него он двуногий был виновником смерти стаи и семьи. Поэтому волк смотрел на жилку, мерно пульсирующую на шее человека.
Который неловко завалившись на бок еще в воздухе...
Человек поднял руку, защищая...
Врезался в...
Шею...
Грудь человеку, сбив его с ног...
Тишина...
Пленение.
В один момент лужайка перед логовом покрылась кровью, как будто здесь прошла кровавая туча и разразилась кровавая гроза. В сущности так и было.
А теперь перед лисьей норой была только красная трава, трупы волков и собак, четверо людей и двое волчат, прижавшихся друг к другу и скаля пасти двуногим.
- Уф! - первым подал голос человек с дымившейся двустволкой в руках. - Вась, ты как?
Лежащий на земле человек только ошалело посмотрел на говорящего.
Охотники помогли товарищу встать и свистнули оставшихся в живых собак. Один волкодав и лайка, прихрамывая подошли к хозяевам.
- Что делать с этими? - кивнул один из охотников на волчат.
- Трофей! - засмеялся другой. - Возьми с собой.
- Мой сын всегда хотел волчонка, а тут сразу двое, сказал человек с двустволкой.
Человек подошел к щенкам. Те оскалились и бросились на него. Рука, которую успел подставить охотник, покрылась рядом укусов.
- Волчье племя, - ругнулся другой, хватая волчат за загривок.
Потом он их швырнул через всю поляну и щенята, ударившись о дерево, упали на траву. Даже на другой стороне лужайки находились капли крови. Третий охотник подошел и грубо запихал волчат в мешок.
- Если подохнут, так подохнут, а нет, так нет, - заключил он, перекидывая мешок через плечо.
- Ага, - согласился другой, которого сбил на землю волк. - И знаете, что меня радует?
- То, что остался в живых? - усмехнулся стрелявший.
- И это тоже, - согласился Вася. - Но больше всего то, что наших коров больше не тронут эти серые сволочи.
Он не знал, что ошибается.
Глава 2
В неволе
Маленький друг.
- Волк! Волк! - радостно кричал мальчик лет восьми, глядя на двух щенков, прижавшихся друг к другу и испуганно озиравшихся вокруг.
Происходящее немного пугало волчат, оказавшихся непонятно где, потерявших контакт с лесом. Однако, после потери родителей, семьи, Стаи ничего не могло напугать больше. Только, если человек с ружьем.
- Спасибо, папань, спасибо, - тараторил парнишка, бросаясь к отцу, стоявшему в дверях избы.
Волчата едва слышно зарычали. В человеке, к которому подбежал мальчишка, что-то говоря, они узнали охотника, стрелявшего в их отца. Этот запах внедрился в их головы и осел там мертвым грузом. Теперь единственная реакция на появление этого человека будет тихое рычание и встопорщенная шерсть на загривке.
- Да я им не нравлюсь, - ухмыльнулся отец мальчика.
- Они скоро освоятся, - снова затараторил парнишка, - просто попали в незнакомую обстановку. Через месяц будут как домашние собаки.
У волчат инстинктивно взъерошилась шерсть при слове собаки. Если бы они понимали человеческий язык и умели говорить, то сказали бы: "Волк и собака, это как олень и корова. Один свободный и независимый, второй, как пресмыкающееся".
- Ну, смотри, - снова ухмыльнулся отец. - Если через месяц не освоятся - утоплю!
И Человек с ружьем вышел, тяжело топая сапогами.
Волчата проследили за ним и только после его ухода, шерсть на загривке улеглась, и в глазах угасла ненависть и злоба. Все их любопытство было направлено на Маленького человека, который приближался к ним, что-то говоря.
- Привет, я - Женя! Ваш друг. Сейчас мы с вами поиграем, но сначала назовем вас.
Мальчик задумался
Волчата изучали создание, сидящее на корточках перед ними. Уже понятно, что оно не причинит им вред и даже не собирается. От него пахло... добром, искренностью и детской добродушием. Брат и сестра не доверяли ему полностью, ожидая пакости, но решили недолго подыграть Маленькому человеку. Чтоб остаться в живых, набраться сил и отомстить.
- Ты, - указал пальцем Женя на молодого волка, - будешь Вульфи. Вульфи, Вульфи. Понял?
Волчонок коротко тявкнул. Получилось что-то вроде "вульф".
- Ага, - обрадовался мальчик. - Вульфи. А тебя, - перевел указательный палец на молодую волчицу, - Альма, хоть это и не совсем волчье имя.
Женя потрепал по загривкам волчат, произнося "Вульфи, Альма, Вульфи, Альма".
Потом мальчик вывел их во двор. Крыльцо вело ступеньками вниз к дощатой дорожке, которая в свою очередь вела к деревянной калитке. Волчата осмотрелись и принюхались. Они оказались в запертом пространстве. С одной стороны - фасад дома, с другой вход в хлев (сейчас двери были открыты, и оттуда доносилось кудахтанье кур, визжание поросенка и мычание коровы); с третьей стороны был забор, огорожающий огород, и с четвертой стороны тоже забор, с калиткой на улицу.
Туда и рванули волчата, почуяв свободу. Одновременно они прыгнули на калитку, но она лишь звякнула и не открылась. Вторая попытка также не увенчалась успехом.
Мальчик, видя такое поведение, заметно расстроился. Он надеялся, что сразу подружится с дикими друзьями, но не получилось.
- Вульфи, Альма, ко мне, - сказал мальчик, сам подходя к ним. - Нельзя так, - он погрозил пальцем. - Иначе придется посадить вас на поводки.
Волчата же смотрели на мальчика, переводя взгляд с его лица на крючок, удерживающий калитку.
- Туда нельзя, - покачал головой Женя. - Там собаки, большие собаки, они могут вас обидеть. Хотите молока? За мной.
Мальчик стал удаляться, зашел в дом. Волчата снова попробовали открыть калитку, но не получилось. Тогда они пошли к открытой двери, откуда пахло пищей. Легкой беспомощной пищей.
Обитатели хлева испуганно заметались, увидев двух незнакомцев, от которых веяло угрозой. Курицы, повысив тон кудахтанья, разлетелись в разные стороны; поросенок, почувствовав сквозь деревянную перегородку волков, прижался к дальней стенке; теленок испуганно замолчал.
Под эту суматоху, брат и сестра прошли к корыту с зерном, которое беспечно клевали курицы, принюхались и опрокинули его. Зерно весело раскатилось по деревянному полу. Потом волчата прошли к жестянке с водой, сделали по глотку и тоже опрокинули. Они чувствовали себя хозяевами положения. Их боятся, значит они хозяева. Волки никого не боятся - значит они не имеют хозяев над собой. Возможно, с такими мыслями волчата распотрошили небольшой тюк сена, приготовленный для теленка.
- Вульфи, Альма! - послышался детский крик. - Что это такое? Ко мне! Плохие вы волки.
Мальчик подбежал к ним. В руках плескалось блюдце с молоком.
- Идите отсюда! - сказал он и подпихнул волчат ногой. Вульфи посмотрел на него и степенно вышел. За ним пошла сестра. - Вот теперь молодцы. Вы хорошие волки и заслужили молоко.
Женя поставил блюдце с молоком на доски и отошел в сторону. Первым к блюдцу подошел Вульфи, понюхал, лизнул и тоже отошел, пропуская сестру. Пока Альма пила, Вульфи оглядывался по сторонам, словно ожидая нападения. Потом напился сам.
Мальчика это позабавило, и он бросил к волчатам два небольших куска мяса. Повторилось то же самое. Вульфи сначала обнюхал один кусок, лизнул и дал съесть Альме, а сам взял второй.
Женя от восторга захлопал в ладоши.
- Женька! - послышался грубый голос. - Что творится в хлеву? Иди сюда.
Волчата ощерились при звуке этого голоса. Его они тоже запомнили на всю жизнь. Голос Человека с ружьем.
- Сейчас уберу, па! - крикнул мальчик и, погладив волчат, помчался убирать беспорядок, наведенный его питомцами.
Неудачный побег.
Незаметно и для волчат и для семьи Жени прошло почти два месяца. Наступал август.
Вся деревня днями попадала на сенокосе и на полях. Обычная летняя суета в преддверии осени. Даже маленький Женя пропадал с взрослыми на работах, то работая маленькими граблями, то маленькой тяпкой, то с ведром очищал грядки от вредных настырных сорняков.
Занимаясь перед домом, Женя брал с собой Вульфи и Альму. Отец строго запретил выпускать их за пределы забора. А так как грядки были хорошо огорожены, то мальчик полол, глядя на своих питомцев.
Волчата бегали по бороздам, не залезая на грядки, помня о взбучке, которую устроил им отец мальчика. И всего-то стоило вступить на лист капусты и порвать его. Сделал это Вульфи, но получили оба: и брат и сестра. В другой раз, Вульфи заметил шевеление в грядке среди картошки и охотничий инстинкт пересилил запрет. Волк стал тихо подкрадываться к движущейся под землей непонятной жертве. В азарте, он не заметил, что ползет по грядке, сминая ботву, но уже чувствовался запах будущей крови. В тот момент, когда послышался крик Человека с ружьем с явно гневными интонациями, Вульфи резко прыгнул на остановившийся бугорок и стал быстро разрывать землю передними лапами.
Через пять секунд, волчонок был весь в земле, но заметил грязное коричневое тельце, пробиравшееся в землю. Вульфи схватил его в зубы и резко выдернул существо из земли. В пасть ему просочилась кровь жертвы и в экстазе волк подкинул животное вверх и снова поймал. Снова вкус крови, этот бодрящий, живой, чуть солоноватый вкус. Он протекал по пищеводу, наполняя желудок приятной тяжестью.
Чуть позже подбежала Альма и отпихнула брата от тушки крота, тоже впившись зубами в жертву. Когда подбежал Человек с ружьем и Маленький человек, животное, как чучело валялось в борозде, застыв в странной позе.
- О-о-о! - только и произнес Женя.
- Молодцы! - сказал отец Жени и потрепал волков по загривку.
Вульфи и Альма прижались к земле, отшатываясь от прикосновения, но большая рука мужчины все же достала их. Ожидая удара, волчата не ожидали ласки и долго лежали на земле, просто смотря на место, где лежала тушка крота, позже унесенная Человеком с ружьем. Брат и сестра встали минут через пять и помчались во двор перед домом.
На месте, где они обычно питались, лежали два куска мяса. Больших куска мяса. Проголодавшиеся и раздраженные кровью, волчата набросились на угощение, не обращая внимания на Женю, наблюдавшего за ними.
Мальчик не знал, как реагировать на то, что сделал Вульфи. Или радоваться за своего волка, который избавил их картошку хотя бы от одного паразита (Женя был уверен, что не последнего), или огорчаться за жестокое поведение питомцев к ни в чем не повинному животному.
Размышляя об этом, Женя вышел на улицу. Погода сейчас стояла сухая, и глиняную дорогу не размыло, а видимость была прекрасная! Посмотрел налево - видна улица, уходящая вниз под небольшим наклоном с обрамлявшими ее домиками (штук двадцать, наверное); посмотрел направо - дорога уходила в поле, уже скошенное людьми, через пять домов; настроение мальчика было такое, что хотелось взлететь над землей и мчаться с огромной скоростью.
Что он и сделал. Взял свой старенький велосипед у забора, сел и начал активно крутить педаль. Сначала неспеша, чтоб избежать прокрутов, этих ужасных прокрутов, а когда "схватило", резко набрал скорость и направился в сторону поля. Ветер хлестал в лицо упругими волнами, но Женя, прикрыв глаза, набирал обороты, уже ни о чем не думая...
Вульфи оставил недоеденный кусок мяса и пошел к калитке, ведущей на улицу. Альма, почувствовав настроение брата, вслед за ним. Калитка не открывалась. Тогда Вульфи встал на задние лапы (а он здорово вырос к началу августа) и носом поддел крючок на двери. Как ни странно, крючок отбросился сразу. Альма нетерпеливо толкнула калитку лапой и та бесшумно открылась.
Мгновение принюхивались, затем оба волчонка рванули по направлению к полю. Лишь на секунду притормозили, почувствовав запах Маленького человека, но это был ближайший путь к лесу. Брат и сестра почти бок о бок (сестра чуть позади) двигались к лесу, раскинувшемся сразу за полем. С каждым шагом, свобода опьяняла их все больше. Людей не было - этот участок поля был уже убран и виднелись лишь четыре больших стога.
Внезапно, волчатами овладело игривое настроение. Они стали бегать кругами, кататься через спину, совершать дикие прыжки в воздух, покусывать друг друга, как будто кровь потекла по венам быстрее.
Это занятие прервалось также быстро, как и началось. Вульфи одним прыжком развернулся и очутился нос к носу с овчаркой лет двух, не больше, но тем не менее злобно смотревшую на него. Еще две собаки: тоже овчарка и лайка подходили к Альме, принюхиваясь.
Издав приглушенное рычание, Вульфи бросился на лайку, оценив пятилетнюю псину как самого серьезного противника. Собака легко увернулась и еще, к тому же, цапнула острыми клыками за плечо волка. Ноющая царапина раззадорила молодого волка и он, как мячик, отпрыгнул после прыжка и вцепился в горло овчарки, не ожидавшей этого приема.
Альма в это время напал на вторую овчарку, которую первую увидел ее брат. Лайка пыталась обойти Вульфи сзади, но он постоянно уходил от ее укусов с тыла.
В пылу потасовки никто из животных не заметил людей, собравшихся вокруг неравной драки. Естественно, крики человека предназначались собакам, в первую очередь; но они и без этого побеждали. Вульфи терял кровь из раны на плече, но новых не допускал; Альма прихрамывала на переднюю левую лапу, прокушенную овчаркой.
Неожиданно (как жаль, что не всегда бывает это неожиданно, очень часто "не всегда") сквозь толпу протиснулся мальчик и бросился с палкой на пятилетнюю псину, ударив ее по голове та, что та осела на задние лапы и, заскулив, попятилась.
- Парень, ты чего? Рехнулся? - взревел какой-то мужчина, видимо, хозяин лайки. И замахнулся на мальчика, намериваясь дать хорошего шлепка.
Серая молния метнулась к руке мужчины. И не успели глаза Жени расшириться от страха, как владелец лайки заорал на местном диалекте:
- Эх, ... мать!
Затем раздался тихий хруст. Не такой хруст, как раздается при ломании костей, а хруст лопавшихся сухожилий, мышц. Кровь хлынула фонтаном из-под зубов Вульфи, после чего мальчик оторвал волчонка и прижал к себе. На него бросилась овчарка, хотя намеревалась вцепиться в волка.
Грохот прервал прыжок собаки, откинув ее в сторону с дырой в груди.
Вульфи зажмурился и напрягся. Ружье дымилось в руке Человека с ружьем.
- Василий! - прогремел голос отца Жени. - Ты хотел ударить моего парня! Хотя твоя собака получила по заслугам. А собака Владимира чуть не покалечила моего же, опять, сына. Что это такое творится?
- Волки, - начали оправдываться мужчины.
- Какие волки? - рассмеялся Человек с ружьем. - Это волчата и один из них спасал моего сына от тяжелой руки Василия, который правильно получил, придурок!
Осмотрев мальчика и волчат, Человек с ружьем повел их домой. Женя вкратце объяснил, что случилось, предположив, что забыл закрыть калитку на крючок.
- Впредь не забывай, - упрекнул его отец.
Вместе они перебинтовали Вульфи и наложили шину на лапу Альме.
- И чтоб все знали, что это наши волки, - добавил мужчина.
И проколол волчатам уши, вставив по серебряной серьге в левое ухо каждому. Вульфи пробовал огрызнуться, но сил не хватало. Альма не шевелилась из-за боли в лапе.
Результатом неудачного побега оказались тяжелые раны, серьги в ушах, а вовсе не свобода. Однако минуты испытанного счастья, когда брат и сестра находились на свободе не покидали их еще долгое время. И второй побег они готовили долго и тщательно.
Василию наложили на руку семнадцать швов - Вульфи вырвал у него из руки приличный кусок мяса.
Волчьи чувства.
Конец сентября. Последние более-менее теплые деньки и ночи. Скоро перестанут стрекотать сверчки и кузнечики, перестанут порхать бабочки и пахнуть цветы. Вечно живые и зеленые лягушки попрячутся в ожидании зимы.
А у волков вырастал мощный подшерсток. Шуба на зиму. И сейчас, темной сентябрьско-октябрьской ночью, Вульфи сидел и смотрел на полную луну. Противоречия раздирали его душу. Он много уже не понимал. Почему человек не убивает его с сестрой, почему их кормят, почему не выпускают за забор одних, почему берет с собой пасти коров, почему, почему, почему...
Запах Человека с ружьем уже не внушал опасений, исчезала даже легкая неприязнь, уступая место...
Преданности? Никогда.
Признательности? Вряд ли.
Привязанности? Да ну!
Так что же? Ведь молодой волк был уверен, что целью жизни, ну не целью, а одной из целей жизни, станет убийство Человека с ружьем. Что же изменилось?
Полная луна пыталась дать ответ на вопросы Вульфи, озаряя его мертвенно-бледным светом воспоминаний. Волк лежал на траве перед домом и, положив голову на вытянутые лапы, смотрел на луну, чуть прищурившись. Но видел он вовсе не желтый диск нашего спутника. В сознании волка возникали образы и появлялись почти реально перед моргавшими желтыми глазами.
Вульфи выходит из-за куста малины, слегка поцарапавшись и видит, что его отец перегрызает шею собаке, видит лежащую в крови мать и двух волков из Стаи. Раздается грохот и еще один из волков отлетает с кровавой кашей в боку. Ловкий выбивает винтовку из рук человека, сделавшего этот выстрел. Раздается еще один выстрел - умирает предпоследний волк Стаи - волчица, а волк-отец прыгает на первого человека. Последний грохот...
Что-то прокричав, человек замахивается на маленького Женю. Вульфи, не обращая внимания на боль в боку успевает вцепиться в руку человека и попробовать вкус его крови. Снова крик человека, крик, наполненный болью и страхом. Мальчик отрывает волчонка от человека и прижимает к себе. На них летит громадная псина с ощеренной пастью. Грохот, собака упала. Но от этой собаки пахло так же, как и... от человека, которого атаковал волк-отец раньше. Из-за него и погиб. Этот человек убил волка Стаи. А кровь, которую попробовал Вульфи имела вкус другого человека, тоже убившего члена Стаи - волчицу.
Невольный вой накапливается в груди Вульфи. Хотелось дать волю энергии, мощной энергии. Энергии, требовавшей немедленного выхода.
А кто навел людей на их мирное жилище? Чужой...
Вульфи помнил его отчетливо, хотя и был тогда мелким щенком. Воспоминания захлестнули его с жестокой силой. Альма заворочалась в чутком волчьем сне, но осталась на месте.
Вульфи нетерпеливо поскуливая помчался к забору и с силой обрушился на калитку. Та дрогнула, но не поддалась. Тогда волк сделал пару кругов по двору и снова попробовал так же.
Уже приглушенно рыча, он разбежался и почти у забора резко оттолкнулся от земли и перелетел через полутораметровый забор, плавно опустившись на четыре лапы уже на другой стороне. Не останавливаясь, волк сразу повернул налево и перешел на быстрый бег. Он шел на запах. Запах собаки - пятилетней лайки, которая тоже не спала в эту ночь и начала тявкать, а точнее испуганно подвывать.
Повторив трюк с забором, Вульфи очутился нос к носу с лайкой. Последнее, что запомнила собака - это желтые, горящие ненавистью глаза и встопорщенные серые шерсть, отражающая лунный свет. Потом сверкнули клыки, и лайка упала на землю с разорванным горлом, щедро омывая кровью ночную траву.
Волку полегчало. Исчезло это странное будоражащее чувство убийства. Видя поверженного противника, он окончательно понял, что должен сделать в своей жизни обязательно - отомстить охотникам любым способом, а в конце перегрызть горло. Всего-то четыре человека.
Вульфи, чуть дернув хвостом перепрыгнул забор и побежал домой. Он чувствовал, что утром будет дождь и следов не останется.
Альма уходит.
Прошло почти два года. Был конец августа. Немногое изменилось за это время, но это немногое - только возраст, сила и мудрость всех живых существ. В остальном, все осталось тем же. Так же дома стояли на том же; так же регулярно проходил сенокос и прочие деревенские труды.
Волки окончательно подросли и окрепли. И настолько же окрепла их решимость уйти, как бы хорошо здесь ни было. Кормят, поят, почему-то любят. Хотя с тех пор, как Вульфи и Альму стали брать на пастбище коров - нападки со стороны лесных хищников прекратились. Но брат и сестра не убегали на дикую свободу, чувствовали, что еще не время. Но уже осталось недолго. Надо ждать.
Начиная с этой весны, Вульфи начал подстраивать пакости людям, которые осели у него в памяти. Дрался с их собаками, загрызал их куриц, разрывал огороды. Но делал это не открыто, а только когда рядом находились другие собаки, чтоб затеряться среди них, или в преддверии грозы, дождя, тумана. Внутренний волчий барометр ни разу не подводил его. Охотники подозревали волка во всех злоключениях, но факты указывали на собак (причем зачастую на собственных).
Альма в этих заварушка не участвовала. Ей уже надоела такая жизнь, она хотела в лес. Много раз, находясь на пастбище, она пыталась уйти, но Вульфи всегда перекрывал ей путь. Альма огрызалась, но подчинялась, признавая старшинство брата. Но чаще просто лежала, автоматически ела, спала.
Вульфи жалел сестру, пытался втянуть в свои планы, но получал резкие отказы с непонятно откуда взявшимся упорством. Он не мог объяснить сестре, чего ждет, но дал понять, что скоро она сможет уйти. Альма жила этим "скоро".
Волк же продолжал веселиться и жить в свое удовольствие. Собрав шайку из наиболее мощных и злобных собак (естественно все они признавали свое подчинение волку), Вульфи начал терроризировать соседние деревни, творя там ужасные вещи, через своих подчиненных.
Кстати, в его шайку (рука не назовет этот сброд стаей) входили и кавказские овчарки, и волкодавы, и лайки. Кто-то приходил, кто-то уходил, но всегда оставались пятеро - волк Вульфи, кавказская овчарка Рекс, волкодав Дик, западноевропейская лайка Джерри и русско-сибирская лайка Чарли.
Нередко, люди, просыпаясь по утрам, обнаруживали зарезанных кур, разбросанное сено, разрытые огороды. И постоянно списывали вину на собак, причем нередко на своих. Должен же быть виноватый.
Слава о волке распространялась среди деревенских псов. Мелких дворняжек Вульфи презирал, а с крупными часто вступал в неравные поединки, постоянно выходя победителем за счет ловкости, хитрости и силе.
Так он умудрялся довольно долго водить всех за нос. Уходя со двора примерно в полночь, он возвращался примерно часа в четыре утра и никто не замечал его отсутствия. Удовлетворенный и бодрый, он даже погружался в полусон на рассвете, и выходящие из дома люди видели мирно спящего на траве волка, наливали в блюдо свежей воды, подкладывали мясо и шли работать.
Но не просто так волк собрал шайку собак, которых он презирал. Не просто так не отпускал сестру в лес, на свободу, когда была возможность. Он знал, что одна она в лесу может погибнуть, волчьи стаи вряд ли примут ее, ухоженную людьми, да еще и с клеймом в ухе. В лучшем случае, Альму, покусав, прогонят, в худшем - разорвут на части. Вульфи знал это и ждал. Набирался сил и опыта в бесконечных драках со сторожевыми собаками.
В первой неделе сентября, оба волка, как уже стало обычным за три месяца, сопровождали девятилетнего Женю и его отца на пастбище следить за коровами. Человек с ружьем давно подметил, что когда вместо собак стали брать на охрану стада волков, нападки сократились почти до нуля. Хоть животные и волновались, чуя рядом хищников, но, по крайней мере, были в полной безопасности.
Чаще всего, Вульфи и Альма находились слева и справа от мальчика, который не уставая гладил их по загривку, по спине, щекотал за ушами. Любому другому, волки не давали прикасаться к голове, но для Жени делали исключение, понимая, что маленький человек с Большой душой не причинит никакого вреда.
И в этот самый день, уже когда стадо возвращалось домой, Вульфи уловил запах чужих волков. Коровы тоже почувствовали, заволновались и начали ускорять шаг. Человек с ружьем. Человек с ружьем встал ближе к Жене, достал ружье и направился собирать испуганных животных. Брат и сестра пошли неспеша вслед за стадом, принюхиваясь и оглядываясь.
Отец и сын были где-то в середине стада, когда из зарослей вышли четыре волка. Они были все одного возраста, возможно выходцы из одной семьи. Все четыре самцы, примерно на год старше Вульфи и Альмы. Вожак определялся сразу - он держался впереди и оценивающим взглядом смотрел на противников, отвлекшись от коров.
Вульфи, несмотря на то, что был младше, почти не уступал ни в росте, ни в силе - месяцы тренировок на собаках не прошли даром. Зная, что надо нападать, когда противник не ожидает, Вульфи не раздумывая прыгнул вперед и разорвал острыми клыками плечо вожаку. Тот попятился и попробовал огрызнуться, но наш волк уже заходил сзади и прокусил, чуть ли не откусил заднюю левую лапу противнику.
Вожак чужаков взвыл и ожесточенно, хаотично стал бросаться на все места, где стоял Вульфи. Движения были настолько беспорядочными и обманчивыми, что в конце концов увенчались успехом - грудь Вульфи окрасилась красным, он споткнулся, но отскочил от следующего выпада. Но вожак уже ослабел - потерял слишком много крови и потратил очень много энергии, тогда как брат Альмы только начал чувствовать ярость. Рана на груди была неглубокой и неопасной, поэтому мощные челюсти молодого волка сомкнулись на шее старшего, нащупав пульсирующую артерию и дернув ее.
Через полминуты уже стеклянные глаза бывшего вожака оглядывали поле боя, а его бывшие подданные, легли на четыре лапы, признавая превосходство Вульфи. Но тот отошел назад, пропуская перед собой Альму. Та недоверчиво посмотрела на брата, робко шагнула вперед, оглянулась.
К месту битвы бежал Человек с ружьем, держа винтовку наперевес и прицеливаясь.
Тогда Альма, кивнув брату, скинула оцепенение и коротко взвыв, побежала в лес. Три волка за ней. А Вульфи упал на бок рядом с поверженным противником и ждал подхода человека.
Глава 3.
На свободе.
Лечение.
Все время, пока Вульфи оправлялся от раны, нанесенной ему волком, Женя находился рядом, приносил воду, мясо. Рана, казавшаяся неглубокой и несерьезной, воспалилась, поэтому пришлось вызывать ветеринара, который прописал какие-то жидкости, лекарства, мази. Три раза в день промывать, по утрам накладывать повязку со свежей мазью и поить волка раствором какого-то порошка.
Вульфи поместили в хлеву на время. Домашние обитатели привыкли к хищнику и не пугались его, хотя и старались обходить стороной. Женя сам ухаживал за волком, проявляя завидное терпение. Для себя мальчик давно решил, что станет ветеринаром и сейчас проходил своеобразную практику, запоминая лекарства и методы ухода за больным животным.
Вульфи две недели лежал не вставая и успел принять мальчика, как часть своей жизни. Пробовал понять, почему одни люди злые, жестокие, бессердечные, а другие добрые, заботливые; в частности с возрастом человека положительное переходит в отрицательное, а к глубокой старости снова переходит в положительное. То есть мудрость человека приходит к нему на закате жизни.
Возможности сравнивать у Вульфи почти не было, но он подмечал в детях, что те, кто еще год назад ухаживал за своей собакой, уже кидают в других палки или камни. А люди с седыми волосами подкармливают тех же собак, гладят, ласкают. А высокие (чаще всего), темноволосые (то есть не седовласые) ходили, посмеиваясь и над первыми, и над вторыми.
К некоторым людям Вульфи относился добродушно, чуя в них безобидность, которая с годами не иссякает. Но таких было очень мало. Женя, конечно, входил в их число.
Через две недели, волк впервые встал на ноги, то есть на лапы, с той злополучной (для Вульфи) и хорошей (для Альмы) драки. Неуверенно пошатываясь, разминая затекшие мышцы, Вульфи прошелся по двору. Лапы заныли, но волк, не обращая на это внимания, подошел к калитке и открыл ее.
Люди знали, что волк сам выходит на улицу за забор, но зная, что никому вреда он не приносит (по крайней мере днем) отпускали. Правда так никто и не догадывался, что ночью Вульфи просто перепрыгивает эту калитку и незаметно от всех наслаждается свободой. А так как калитка закрыта, значит (для людей) волк и не выходил никуда, не может же он закрыть за собой калитку так же, как и открывает.
Напротив калитки волка поджидала его собачья свора, которая при виде его завиляла в четыре хвоста и направилась навстречу. Потом все пятеро направились к уже скошенному полю и, как когда-то Вульфи с Альмой, просто резвились.
Однако сколько волка не корми...) вожак своры многозначительно смотрел на видневшийся недалеко лес, вдыхал его ароматы, пропитанные хвоей, березовыми листьями, грибами, кроликами. В голове Вульфи стучало "скоро, скоро". Теперь он понял, как тяжело было Альме в предвкушении свободы. Как жестоко он с ней поступал. Но так было надо для ее же благополучия.
Сейчас надо ждать для своего же благополучия.
Шутливо огрызаясь друг на друга, свора побежала обратно в деревню. Собаки уловили настроение дикого сородича и сам с восторгом ждали момента, когда они отправятся в лес. Особенно ждал кавказец Рекс.
В жилах (точнее венах) кавказской овчарки текла кровь волка. Именно поэтому он потянулся за Вульфи. Именно поэтому он хотел уйти в лес. Именно поэтому он наслаждался кровью своих жертв. Именно поэтому был опасным соперником для всех псов. И именно за это волк уважал этого пса, надеясь с его помощью свести старые счеты.
Воспоминания.
В очередное полнолуние Вульфи почувствовал себя более чем прекрасно. Он решил уйти сегодня без всякого прощания с Женей. Поволнуется и перестанет. Родители ему наверняка скажут, что волк все равно не привязывается к человеку и его место на воле, и мальчик будет жить с мыслью, что на свободе волк прекрасно выживет, как и следует сильному умному животному.
Едва уловив запах подходящих собак, Вульфи поднялся, сделал последний круг по двору, как бы прощаясь, и, открыв носом калитку, вышел на улицу. Еще через несколько минут подошли четыре собаки и в нетерпении легли на дорогу, глядя на волка. А волк смотрел на них. Поняв, что никто не собирается оставаться здесь, все дружно отправились через поле в лес.
Яркая луна освещала путь животных. Они шли по прочерченной луной дорожке и думали каждый о своем. О чем - знают только они сами. Ночь еще сохраняла тепло, но особое летнее тепло уже прошло, и наступило время, когда все при температуре около десяти градусов думали, что тепло, хотя при этой же температуре в августе организм ощущал прохладу.
Войдя под крону деревьев и все дальше углубляясь в лес, Вульфи все больше ощущал себя вожаком, а свору собак считал своей стаей. Как только они вошли в лес вслед за ним, они перестали быть для волка простыми домашними животными, подчиняющимися человеческим прихотям. Самостоятельных существ можно уважать, несмотря на их прошлое. Любое прошлое. Животное качество прощать, очень избирательное - могут простить боль физическую, но никогда не простят боль душевную, могут забыть пресмыкание, но не простят предательства.
Кавказская овчарка Рекс очень внимательно внюхивался в окружающие его запахи. Их он не чувствовал с тех пор, как стал сторожевым псом, посаженным на цепь возле своего дома и, благодаря волку, пес ощутил древнюю дикую силу свободного животного. Хотелось сесть на задние лапы и громко вызывающе завыть, призывая противников на состязание.
Волк понимал состояние своих полудиких сородичей и знал, что очень скоро даст им все, о чем те мечтали, сидя на цепи у дома - свободную охоту и независимость. Жизнь в свое удовольствие и в удовольствие вожака. Но сначала...
Вульфи очень хотел попасть на место, где он родился и где прошли несколько месяцев его беззаботной щенячьей юности. Хотя он не помнил, как оно выглядит, даже не знал, как пахнет, но чуткий звериный инстинкт вел его верной дорогой, и через некоторое время блеснула вода тихой заводи, около которой волчонок Вульфи часто играл со своими братьями, сестрами и родителями. Здесь же он останавливался после первой своей охоты и повстречал...
Волка передернула, и шерсть на загривке встала дыбом от нахлынувших чувств. Собаки тревожно принюхивались и озирались, но Вульфи, не обращая на них внимания, медленно направился вверх по склону. Там был его дом. Бывший дом.
Когда волк вышел на поляну перед норой, он ничего не узнал. Все заросло травой и даже вход в прохладную пещерку скрылся за зеленой порослью. Где-то здесь впиталась в землю кровь его предков, его Стаи. Но ничего уже не напомнило о старой кровавой грозе, прошедшей здесь несколько лет назад.
Непонятное отчаяние захлестнуло Вульфи. Он заметался по поляне в поисках хоть какого-то запаха. Трава и земля летели комьями из-под его лап. Наконец, он то-то уловил и резко остановился. Втянул воздух в грудь и, только что опавшая шерсть на загривке, снова встопорщилась. Рекс хотел драки, он ее получит.
Чужак, старый знакомый Чужак все еще бродит где-то здесь. На территории Вульфи. Да, это его территория и никто не посмеет посягнуть на нее, тем более тот, по чьей вине два трехмесячных щенка потеряли семью и Стаю.
Коротко рыкнув, волк повел собак за собой по следу. Псы, почуяв запах чужих хищников, ринулись за вожаком.
Возмездие Чужаку.
Чужак и четыре волка расположились у неспеша протекающей речушки. После удачной охоты, хищники отдыхали и наслаждались прохладой, исходящей от воды. Волчица стояла на песке и отряхивалась после непродолжительного купания.
Солнце в этот раннеоктябрьский день ярко светило и обжигающе палило, наверное, последний раз в этом году. Животные, готовясь к зимним холодам, не ожидали такой ласки и выходили греться на полянки к водоемам, взбирались по деревьям повыше.
Сытость и расслабление притупляет инстинкты, и стая Чужака почувствовала врага поздно. Царило полное безветрие, и воздух просто замер, словно тоже наслаждался теплом солнца. Получилось так, что хищники услышали подходящего волка с собаками на мгновение раньше, чем увидели. За это мгновение первые успели подняться, а вторые выйти из-за деревьев.