За окном цвёл март, снег наконец-то растаял, но земля ещё не прогрелась, лапы мёрзли, поэтому я предпочитал сидеть дома. Зима тянулась крайне долго, я вынужден был неделями дремать в кресле, пока меня не сгоняла люськина властная и тяжёлая рука, тогда я перебирался или на диван, или на подоконник. Чаще на подоконник -- на диване после работы валялся Гоша, а ложиться рядом с ним, чтоб было теплее, я не решался, ибо от него как всегда разило перегаром. Да и он имел привычку время от времени вертеться, и я рисковал быть придавленным его тушкой. Надо отметить, Люся за эту зиму стала добрее ко мне: брала к себе на колени, угощала сосисочками, а на подоконник положила тёплый старый платок шерстяной, чтобы мне не надуло из щелей...
В феврале я стал причиной раздора Люси и Гоши. Или поводом... на семейную идиллию это не было похоже уже лет 7. Ну, вы помните...
Как-то раз, по утру, все куда-то разбежались, оставив меня одного. Что уже было неразумно со стороны этих плебеев! Другой роковой ошибкой стало то, что они оба забыли мне оставить хоть что-то на пропитание! Проголодав пол дня, я вынужден был отправиться на кухню в поисках пропитания...Первым запретным местом был стол, куда я без труда запрыгнул с шатающейся табуретки. Я предвкушал найти там хоть что-то съедобное! Но кроме чайника, в центре стола красовались одна лишь банка с чем-то красноватым-фиолетовым... Боже, как я надеялся, что это будет ни что иное, как тушёнка!.. мои надежды не были оправданы. Но об этом я узнал чуть позже. Подойдя, я опёрся на банку лапками и сунул в неё морду (благо, банка была открыта). Никакого запаха я не почувствовал, а непонятная субстанция была на самом дне. Я аккуратно перевернул банку, со всей осторожностью, что мог!.. Но эта проклятая посудина покатилась по столу и с грохотом свалилась на пол! Разбилась! Я аж подскочил! Но, проблема была решена -- содержимое банки на полу, пора выяснить, что же это... Когда я спустился, обнаружил, что осколков было куда больше, чем лакомства. Стараясь не наступить на стекло и не обрезаться, я добрался до непонятного содержимого. Лизнув это нечто, я почувствовал неприятно сладкий привкус... Варенье! Столько мук из-за омерзительного сливового варенья! Так теперь я был в добавок весь липкий! Давненько я так неприятно себя не чувствовал, противней может быть только купание в люсином тазике...
Отмывшись, вернее, отлизавшись, от гадкого варенья я решил продолжить поиски -- теперь мной двигал безжалостный голод, ведь за окном оставались последние лучи солнца, а Гоша с Люсей не торопились возвращаться. Оставалось ещё 2 пути: плита и шкафчик с открытыми полками. Но там в основном крупа всякая у Люськи... Итак, плита, газовая, грязная, с чем-то пригоревшим. Кастрюля. С крышкой. Эх... И опять ничем не пахнет! Что же это за день такой! Не заладилось всё с самого начала, теперь ещё эта кастрюля! В сердцах я двинул по крышке лапой, но в итоге скинул кастрюлю целиком. И опять этот грохот, вакханалия, отскочившая крышка! Я испугался и прыгнул наверх шкафчика, но там стояли те самые банки с крупой, мукой, изюмом, рисом, пачка макарон, за которую я не смог зацепиться, и на меня полетело всё разом! Полетело в вдогонку, пока я падал с этой полки, будь она не ладна! На полу на меня обрушилась крышечка от одной из банок, благо не жестяная, и целый поток из все этой смеси!.. Я понял, что всё напрасно, и надо уходить -- но не тут-то было. Предательски заскрежетал ключ в замочной скважине... Беда. Дверь открылась...
Гоша. Гоша был один и пошатывался... Авось, не заметит. Он плюхнулся на обшарпанный, ободранный мною же пуфик в прихожей и начал стягивать ботинки... Я попытался пробраться мимо него незамеченным, но: "Фёдор! Брр, кошак мой не... Ик! Наглядный! Ты меня вс...пхр... -- он устало набрал воздуха, -- тречаешь!" -- его руки обрушились на меня, как гром среди ясного неба. Это проспиртованное чудовище прижало меня к себе и смачно, громко и слюняво чмокнуло в лоб. Я был зажат в этих ватных, но сильных тесках... Ещё мгновение и -- о, горе мне! Он направился на кухню. Крах всему...
Гоша остановился в дверях. Замер. Осмотрелся. Сделал ещё шаг... и подскользнулся на чём-то! Это был посыл свыше! Я почти был спасён! Ринулся вон из кухни, из-под лап отлетала гречка. От гошиного грохота затрясся пол. Но ещё больше он затрясся, когда этот неотёсанный гигант погнался за мной с ужасными криками и руганью! Сотрясалось всё: стены, картины на стенах, люстра в гостиной!.. И тогда я оказался в углу. Мой никчёмный, но грозный противник схватил меня за шкирку, а я пытался героически отбиваться, защищать свою драгоценную жизнь!.. И когда Гоша понял, что с моими когтями он не справится... этот...этот безродный алкаш открыл окно и вышвырнул меня! Взял, и вышвырнул! В окно! На мороз. Меня!..
Я сидел на припорошенной снегом ветке, за которую зацепился в полёте, и это не укладывалось в моей просветлённой разумом голове... Так ещё из соседнего окна на меня с насмешкой пялился Рамзес, лёжа в своей мягкой корзинке. И облизывался после сытного ужина... Тогда я понял, что пути назад нет. И что я никогда им это не прощу...
Однако же, мороз в -25 с каждой минутой сковывал мои лапки всё сильнее. Я спустился с дерева и пошёл к знакомому подъезду, вдруг кто-нибудь будет входить или выходить и пустит меня погреться... Не знаю, сколько я просидел у подъезда, но меня закидало снегом, ушек я уже не чувствовал... как и лапок. Сейчас я готов был спать на подоконнике с щелями и давиться этим дурацким вареньем...
Тогда, в тот самый миг, как ангел с небес, со ступенек автобуса N36 спустилась -- Люсенька! Чтобы вид у меня был более жалким, и она простила мне тот беспорядок, я не стал отряхиваться. И это сработало! Женщина вскрикнула, узнав своего любимца, и взяла меня на ручки... Она что-то там говорила, но я не слушал; я прижался к ней как можно ближе, она заботливо обернула меня в свой шарфик, отряхнула снег и понесла домой.
Дальше всё было как в сказке! Справедливость восторжествовала! Люська увидела кухонный бардак, потом нетрезвого Гошу и решила, что это всё его рук дело! Ах, этот сладостный момент возмездия! Она ещё долго гоняла его по квартире... Ух, как я ликовал! Особенно, когда меня наградили за мои страдания варёной рыбкой, а Гошу очередным подзатыльником. Весь следующий день я просидел с Люсей, а на нас обиженно глазел этот негодяй...
С тех пор с Люсей мы не ругались. Она стала даже симпатичней, чем казалась раньше. Впрочем, я не разбираюсь в людской красоте, но шерсть у неё на голове мне нравится, густая такая... И тоже лезет.
Так вот, за окном уже март, и сидеть дома совсем не хочется. Весна -- начало жизни, ожидание приятного неизвестного, покорение новых территорий, и странная сила гонит меня вон из родного поместья!.. Но всего лишь на пару недель. А Люся успеет по мне соскучиться...